Литературно-художественное издание

Disney

Elizabeth Rudnick

TOMORROWLAND

Based on the Screenplay by Damon Lindelof and Brad Bird

Story by Brad Bird & Damon Lindelof & Jeff Jensen

Executive Producers John Walker, Brigham Taylor, Jeff Jensen, Bernard Bellew

Produced by Damon Lindelof, Brad Bird, Jeffrey Chernov

Directed by Brad Bird

По киносценарию Деймона Линделофа и Брэда Берда на основе романа Джеффа Дженсена, Деймона Линделофа и Брэда Берда

Исполнительные продюсеры Джон Уокер, Бриджем Тейлор, Джефф Дженсен и Бернард Белью

Продюсеры Деймон Линделоф, Брэд Берд и Джеффри Чернов

Режиссер Брэд Берд

Элизабет Рудник

Земля будущего

Часть первая

Вчера

Глава первая

Питтсфилд, штат Нью-Йорк, 1964

Лето в северной части штата Нью-Йорк всегда было коротким. Когда, наконец, приходило тепло, цветы и листья в сельской местности распускались со скоростью урагана. Для фермеров, которые зарабатывали себе на жизнь землепашеством, летний сезон был и благословением, и проклятием. Благословением, потому что лето наполняло их карманы деньгами и обеспечивало едой на зиму, а проклятием – потому что лето всегда означало гонку со временем. Как только начинал задувать первый теплый ветерок, каждый мужчина, женщина и ребенок выходили в поле и выполняли свою работу. Ну, или почти каждый.

Когда в тот день уборки урожая взошло солнце, десятилетний Фрэнк Уокер не собирался помогать своему отцу на ферме. Вместо этого он стоял в сарае и паял. Над его головой поскрипывал старый флюгер, медленно вращавшийся на влажном утреннем ветерке. Но Фрэнк едва ли слышал этот скрип – он был слишком занят завершением своей работы.

Когда Фрэнк смотрел на этот лежащий перед ним предмет, по его юному лицу расплывалась широкая улыбка. Глаза его ярко сверкали от радостного предчувствия. Свершилось, наконец. Ради этого момента он трудился все лето.

Фрэнк провел рукой по своим всклокоченным каштановым волосам и, глубоко вдохнув, надел на голову старый футбольный шлем и укрепил поверх него защитные очки. Они казались странным дополнением к шлему, но только до тех пор, пока Фрэнк не наклонился и не поднял лежавший перед ним ракетный ранец.

На первый взгляд ракетный ранец Фрэнка был очень невзрачным. Фрэнк сделал его из случайно попавших ему в руки обломков металла, поэтому все детали казались не подогнанными друг к другу. Паял Фрэнк тоже сам, из-за чего его машина, честно говоря, была похожа на сшитое на живую нитку металлическое подобие Франкенштейна. Но даже несмотря на это, в этом монстре ощущалось что-то притягательное. Фрэнк потратил много часов на то, чтобы соорудить металлические крылья, которые сейчас были прикреплены к задней части ракетного ранца, и хотя на крыльях были видны дефекты, они все равно имели достаточно обтекаемую форму.

Услышав пение петуха, Фрэнк встрепенулся. Он потерял счет времени, а ему еще многое предстояло сделать. Фрэнку нужно было успеть выйти из сарая в поле до того, как отец обнаружит его.

Закинув за спину ранец, он направился к двери, не забыв прихватить с собой ведро воды. Лучше заранее позаботиться о безопасности, чем потом сожалеть о том, что не сделал этого.

Волоча за собой ведро, Фрэнк быстро вышел на середину поля. Солнце поднималось все выше и выше, окрашивая все вокруг в оранжевые тона. Солнечные лучи коснулись ранца Фрэнка, и на мгновение он показался новехонькой футуристической, опережающей свое время машиной. Не подозревая об этой перемене, Фрэнк ухватился рукой за свисающий с боку ранца шнур. Затем еще раз глубоко вдохнул и посмотрел вверх.

– Господи, прошу тебя, – прошептал он, – не дай мне взорваться.

Фрэнк опустил на глаза защитные очки и начал обратный отсчет:

– Время минус десять. Девять. Восемь. – По мере того как цифры уменьшались, в голосе Фрэнка все сильнее ощущалась нервная дрожь. – Семь. Шесть. Пять. – Он сглотнул. – Четыре. Три. Два...

Фрэнк рванул изо всех сил, на которые были способны его руки – руки десятилетнего мальчишки. С громким рычанием двигатель ожил, и спустя мгновение из нижней части ранца вырвалось пламя. Он заработал!

А потом все пошло не так.

Вместо того чтобы поднять Фрэнка высоко в небо, развитая двигателем тяга швырнула его на живот. Несколько секунд Фрэнка тащило по полю, его тело пропахало дорожку среди грязи и колосьев, а сам он кричал при этом:

– Аааааа!

После нескольких секунд, показавшихся ему часами, раздался звук, который, как думал Фрэнк, он никогда не будет рад услышать и который невозможно спутать ни с каким другим, – громкое «пшшш». Это погасло пламя в соплах ранца. Еще секунда, и Фрэнк заскользил по земле, тормозя.

К его удивлению, он был жив и даже относительно цел. Правда, полю за его спиной повезло значительно меньше – когда Фрэнк обернулся, глаза у него расширились. Вдоль пропаханной его телом борозды виднелись очаги пламени, и они разрастались. Фрэнк вскрикнул, вскочил на ноги и принялся лихорадочно затаптывать пламя. К тому времени, когда он добежал до оставленного на старте ведра с водой, с огнем было почти покончено. Но тут обнаружилось, что горит не только поле, но и кое-что еще.

Снова вскрикнув, Фрэнк сорвал с плеч ракетный ранец и, швырнув его на землю, вылил на него ведро воды. Раздалось громкое шипение, и пламя погасло. Сняв очки, Фрэнк принялся осматривать свой шедевр, превратившийся теперь в груду обожженного металла.

«Что ж, не каждое изобретение удается с первого раза, – вздохнув, сказал он самому себе. – Тот же Эйнштейн перепробовал сотни формул, пока не пришел к своей знаменитой E=mc². Придется вернуться к чертежной доске. В следующий раз все должно будет пройти более гладко...»

Войдя в сарай, Фрэнк сел на верстак и принялся восстанавливать свой ранец. На стене перед глазами мальчика висела доска, увешанная рисунками из комиксов, набросками и вырванными из журналов страницами. Эта доска служила ему источником вдохновения. В центре доски был прикреплен буклет Всемирной выставки, проходившей в те дни в нью-йоркском районе Квинс.

Слушая по радио в самодельных наушниках песню группы «The Beach Boys», Фрэнк улыбался. Вот что он любил больше всего на свете – творить. Именно этим ему хотелось заниматься всю жизнь. Изобретать, а не выращивать пшеницу, убирать урожай, а затем начинать все сначала, по кругу. Если бы только отец мог это понять...

Неожиданно Фрэнка накрыла темная тень, и он поднял голову. Скрестив руки на груди, в открытой двери сарая стоял его отец. В отличие от сына, Па был прирожденным земледельцем. Всегда был фермером, и навсегда им останется. Вот почему Па всегда приходил в ярость, когда видел Фрэнка в окружении странных устройств и непонятных приспособлений.

– Там земля горит, – сказал Па, когда Фрэнк снял наушники.

– В самом деле? – ответил Фрэнк. – Странно.

Повисла пауза. Па сверлил взглядом своего маленького сына. Па знал, что Фрэнк валяет дурака. Знал он и то, что Фрэнк хочет заниматься чем угодно, только не фермерством.

– Жарко становится, – сказал наконец Па. – Сегодня нужно начать убирать урожай.

– Ага, – ответил Фрэнк. – Потому я... э... и встал пораньше.

Па поднял бровь и сказал, кивнув на ранец:

– Я думал, мы уже говорили об этой штуковине.

– Это ты говорил о ней, – дерзко ответил Фрэнк и опустил глаза – отец терпеть не мог, когда ему возражали.

– С чего ты решил, что сможешь заставить эту железяку летать? – прищурился Па.

– Я уверен в своих силах, – пожал плечами Фрэнк.

– Тебе всего десять лет, – напомнил Па.

– Карл Бенц в десять лет поступил на инженерный факультет университета, – возразил Фрэнк, а когда отец тупо посмотрел на него, пояснил: – Он изобрел автомобиль.

– Автомобиль изобрел Генри Форд, – ответил Па, качая головой.

– Генри Форд производил автомобили, – поправил его Фрэнк и тут же пожалел об этом. Пожалуй, он зашел слишком далеко. Лицо Па покраснело, он еще сильнее нахмурился и проворчал:

– Ты попусту тратишь время.

В спорах с отцом Фрэнк всегда уступал, но сегодня не хотел делать этого, хотя и понимал, что играет с огнем.

– Нет! – крикнул он.

– Эта железяка работать не будет! – крикнул в ответ Па.

– Это не железяка! – заорал Фрэнк. – И я заставлю ее работать!

– Нет. Ты. Ее. Работать. Не. Заставишь, – раздельно пророкотал Па, и его слова гулким эхом разнеслись по всему сараю отчего Фрэнк нервно отступил назад.

Тяжело дыша, отец и сын довольно долго смотрели друг на друга. Затем Фрэнк глубоко вдохнул и тихо сказал:

– Я не сдамся.

Па отреагировал немедленно – одним движением руки смел с верстака все, что на нем было. Бумаги, инструменты, части ракетного ранца – все полетело на пол. Потом Па повернул к сыну свое красное, как пожарная машина, лицо. К этому аргументу он прибегает в последний раз: Фрэнк должен выбросить из головы, что он может стать не фермером, а кем-то другим – все Уокеры всегда были фермерами.

– Хочешь использовать «уверенность в своих силах»? – спросил Па. – Используй ее вон на том поле.

С этими словами Па вышел из сарая.

Фрэнк смотрел ему вслед. Лицо у него было таким же сердитым, как у отца, но при этом еще и обиженным. Глядя на разбросанные по полу обломки своего ракетного ранца, мальчик чувствовал себя загнанным в угол. Как ему убедить отца, что у него, Фрэнка, склонность именно к такого рода вещам? Что он мог бы по-своему помочь Па, если бы только тот ему позволил. Потом взгляд его задержался на оставшейся лежать на верстаке старой коробке передач. Фрэнк улыбнулся. Теперь можно будет показать отцу, на что он действительно способен.

А Па все еще продолжал кипятиться. Жаря на кухне яичницу, он снова и снова проигрывал в голове недавнюю сцену в сарае. Он сотни раз пытался урезонить Фрэнка, но эти попытки всегда заканчивались одним и тем же – они ссорились и сердились друг на друга.

Повернувшись, чтобы взять с буфета тарелку, Па замер. Потом наклонил голову набок. Он слышал то, чего никак не должен был слышать, – шум работающего двигателя. Это работал двигатель комбайна. Когда он видел комбайн в последний раз, тот стоял посреди поля и двигатель его совершенно точно был выключен. Па обернулся к окну и широко раскрыл глаза от удивления. Комбайн в самом деле двигался по полю. Но затем Па заметил нечто действительно странное: в кабине комбайна никого не было. Выходило, что комбайн движется сам по себе!

Вскрикнув, Па бросился к двери и побежал по полю, нелепо размахивая руками, словно пытался кого-то поймать в воздухе. Наконец он нагнал комбайн, ухватился за открытое окно кабины и вскочил на подножку.

Когда Па заглянул внутрь кабины, его взгляд стал одновременно смущенным и растерянным. Комбайном управляла самая странная штуковина, которую ему когда-либо доводилось видеть. Она была собрана из деталей, которые Па видел на верстаке Фрэнка. Потянувшись через окно, Па выдернул из замка ключ зажигания. Комбайн недовольно заурчал и остановился. К приборному щитку кусочком скотча был прикреплен конверт. Па сердито оторвал его. Внутри конверта лежал буклет Всемирной выставки 1964 года – тот самый, что еще совсем недавно висел в сарае на доске Фрэнка.

На первой странице буклета крупным шрифтом был напечатан слоган выставки: «Врата Фантазии». Под ним крупным детским почерком Фрэнка было написано: «Я не сдамся».

Глава вторая

Фрэнк не отрываясь смотрел в окно автобуса, катившего по Квинсу. За всю свою жизнь он еще не видел столько людей, собравшихся в одном месте. Туристы из всех стран, со всего мира съезжались во Флашин Недоус посетить Всемирную выставку. Даже сидя в автобусе, Фрэнк мог ощутить разлитое в воздухе возбуждение. Когда автобус подкатил к главным воротам Корона-парка, глаза Фрэнка раскрылись еще шире. Всего в нескольких шагах перед ним простирался самый удивительный парк на свете. И Фрэнк был готов вступить в игру.

Фрэнк с нетерпением ждал, когда автобус остановится. Потом снова ждал, пока из автобуса выйдут пассажиры. Наконец, спустя какое-то время, показавшееся ему вечностью, Фрэнк оказался на улице. Он перекинул через плечо свою дорожную сумку, восторженно вдохнул и вошел на территорию Всемирной выставки.

Повсюду, куда ни взгляни, увидишь что-нибудь удивительное. Павильоны, в которых выставлены последние новинки техники, автомобили, даже точные копии динозавров в настоящую величину! В одном павильоне посетители усаживались в движущиеся кресла, скользившие мимо объемных моделей, показывающих, как может выглядеть наш мир в будущем. В другом павильоне Форд представлял свою новейшую машину «Мустанг».

Некоторые посетители могли почувствовать себя уставшими от обилия впечатлений, но Фрэнк был словно в раю. Остановившись возле павильона, сделанного в форме огромного яйца, Фрэнк услышал рядом восторженные охи и ахи. Он вытянул голову, чтобы посмотреть, что там происходит, и глаза его округлились от удивления. Внутри павильона перед большой машиной, похожей на пинбол, стоял человек. Маленькие шарики взлетали вверх, а затем падали вниз, наталкиваясь по пути на множество штырьков, а человек объяснял, что происходит.

– Эти шары катятся по случайной кривой, – говорил демонстратор. – Но новейшие компьютеры способны заранее точно просчитать, куда именно они опустятся в конце. – Он помолчал, давая зрителям время обдумать его слова. – Научное прогнозирование, леди и джентльмены.

Зрители зааплодировали, и Фрэнк присоединился к ним. Мысли проносились в его голове с бешеной скоростью. Способность предсказывать будущее? Изменить судьбу или выбрать другой путь? Как же ему хотелось заглянуть в свое будущее! А для этого, если верить буклету, он должен попасть в Павильон изобретений.

Этот зал Фрэнк нашел довольно быстро. Обнаружить его было очень легко. Снаружи, у входа, выстроилась длинная очередь людей с самыми разными приборами и устройствами в руках. Фрэнк пристроился в хвосте, крепче прижав к себе висящую на плече сумку, и стал ждать. Очередь продвигалась с черепашьей скоростью. Но для Фрэнка это не имело значения. Он уже так далеко забрался – что теперь значат эти несколько лишних минут?

Наконец он вошел в Павильон изобретений. Внутри павильон походил на школьную техническую выставку. Повсюду расхаживали люди, держа в руках свои изобретения и приспособления, и каждый из них надеялся произвести благоприятное впечатление на членов жюри, сидевших в ряд на помосте, установленном вдоль задней стены зала. Во всю длину зала был натянут баннер с надписью «Показ работ изобретателей-любителей. Первый приз – пятьдесят долларов».

Держа в руке свою сумку, Фрэнк глубоко вдохнул и направился к единственному свободному в данный момент члену жюри. Это был красивый мужчина, спокойно сидевший посреди царившего вокруг хаоса и внимательно смотревший по сторонам зелеными глазами. На столе перед ним стояла табличка с его именем – Дэвид Никс.

– Могу вам чем-нибудь помочь? – спросил Никс остановившегося перед ним Фрэнка.

– Здравствуйте, сэр, – вежливо ответил Фрэнк. – Меня зовут Джон Фрэнсис Уокер. Я пришел сюда, чтобы выиграть пятьдесят долларов.

Глаза Никса блеснули. Этот мальчик был явно уверен в себе. Еще не решив, то ли заинтересоваться этим мальчиком, то ли попросту отделаться от него, спустя мгновение Никс сказал:

– Да неужели?

Фрэнк кивнул, расстегнул молнию на своей сумке и начал вынимать из нее отдельные детали, а затем собирать их, продолжая при этом разговаривать с Никсом:

– Я разобрал ее из-за баллона с азотом – боялся, что его растрясет в автобусе. Можно было, конечно, использовать двигатель на перекиси водорода, но в лабораториях фирмы «Белл» пробовали установить его на ракетный пояс, и я предполагаю, что у них возникли проблемы с маневренностью, продолжительностью полета и подачей... – Щелчок, с которым он закончил сборку, заглушил его голос. – Это реактивный ранец.

Никс, ни слова не говоря, окинул аппарат своим опытным взглядом, и качество работы произвело на него хорошее впечатление. Это была не игрушка. По всем приметам можно было подумать, что эту вещь сделал взрослый и опытный мастер. Никс уже открыл рот, чтобы заговорить, но его опередил другой голос:

– Ты сам это сделал?

Обернувшись, Фрэнк увидел перед собой девочку. Она была всего на год или около того старше его. Хорошенькая, с темными, завязанными на затылке конским хвостом волосами и гладкой, напоминающей фарфор кожей. Неожиданно для самого себя оробел.

А Никсу ее вмешательство явно не понравилось.

– Афина, – сказал он, – что ты де...

Девочка не дала ему договорить и переспросила Фрэнка:

– Так сам или нет?

Фрэнк оторопело смотрел на нее. Сердце как-то странно забилось в груди, и казалось, он никак не может связать двух слов. Наконец он произнес:

– Э... что?

– Ты сам это сделал? – еще раз повторила Афина.

– Мм? – Ответ Фрэнка прозвучал скорее как вопрос.

– Ну? – спросила Афина.

Когда Фрэнк понял, что девочка в самом деле интересуется его изобретением, глаза его заблестели. Девочке! Нравится! Его изобретение! Это было потрясающе!

– Думаешь, я искал кого-то, кто сделает это за меня? – дерзко ответил он.

Афина улыбнулась.

Фрэнк улыбнулся ей в ответ – и улыбка не сходила с его лица. Стоять вот так и улыбаться Афине он мог бы весь день.

Никс, однако, не разделял его чувств.

– Ранец работает? – спросил он, разрушая очарование момента.

– Э... конечно, – неуверенно ответил Фрэнк. – В основном. Правда, понимаете ли, он не летает... пока.

Никса такой ответ не впечатлил.

– А если бы он летал, зачем это нужно? – спросил он, понукая Фрэнка. – Каким образом твой ракетный ранец смог бы сделать наш мир лучше?

– Ну, э... – замялся Фрэнк, мучительно ища ответ. Наконец он сказал: – Разве на нем нельзя летать просто ради удовольствия?

Это был явно неправильный ответ. Никс нахмурился и, складывая перед собой свои руки, серьезным тоном сказал:

– Мистер Уокер, вы думаете, колесо изобрели ради удовольствия? Или лампу накаливания? Или лекарство от полиомиелита?.. Да, это очень забавно. Скажите, пожалуйста, может ли ваша вещь служить для чего-то большего, чем удовольствие?

Фрэнк был огорошен. Этот человек, этот ученый, этот член жюри просто смеялся над ним! Фрэнк чувствовал, как в нем закипает злость. Над ним и дома уже достаточно издевались, а он приехал на Всемирную выставку, чтобы быть принятым всерьез серьезными людьми. Он не собирается сидеть здесь и выносить оскорбления. Фрэнк вдохнул побольше воздуху и сказал, подступив на шаг ближе к Никсу:

– Если бы я шел по улице и увидел над собой летящего на ракетном ранце парня, я бы поверил, что нет ничего невозможного. Я был бы... воодушевлен. – Он поднял брови: – Разве от этого мир не стал бы лучше?

Наступила пауза. Никс обдумал сказанное Фрэнком, потом слегка кивнул:

– Да, я полагаю, стал бы.

В сердце Фрэнка затеплилась надежда, но потом прозвучало: «Если бы твой ранец работал. А он, к сожалению, не работает. А если ранец не работает, то он вовсе ни на что не пригоден. Благодарю за то, что вы уделили мне свое время, мистер Уокер».

– Но я могу заставить его работать, – запротестовал Фрэнк.

– А до того времени получайте удовольствие, молодой человек, – ответил Никс.

Фрэнка прогоняли – это было совершенно очевидно. С поникшим лицом он поднял ракетный ранец и положил его в сумку. Затем повернулся и побрел прочь.

Он шел, низко опустив голову, и не видел, что происходит у него за спиной, а если бы увидел, то наверняка бы заинтересовался, потому что Афина смотрела ему вслед и в ее глазах промелькнула искорка. Никс покачал головой.

– Категорически нет, – сказал он.

– Он мне понравился.

– Афина, – предостерегающим тоном сказал Никс. – Нет.

После этого он повернулся и занялся посетителем, который был следующим в очереди. Но Афина продолжала смотреть вслед Фрэнку. Да, он ей понравился. Очень-очень. Если честно, он был именно тем, кого она искала...

Фрэнк Уокер чувствовал себя неудачником. Его продолжала сверлить одна и та же мысль: возможно, отец был прав и ему следует бросить изобретательство. Вздохнув, Фрэнк посмотрел на обратный автобусный билет, который сжимал в руке. Пора возвращаться домой.

И тут он услышал шепот:

– Не оборачивайся и сохраняй спокойствие.

Фрэнк обернулся и, к своей радости, увидел перед собой Афину. Она напряженно смотрела на него.

– Что я тебе только что велела? – снова шепотом сказала она.

– Прости... я... э... – замялся Фрэнк. Рядом с этой девочкой он совершенно терял дар речи. Ведь она была такой хорошенькой, такой модной – и такой загадочной.

– Прекрати болтать, – сказала Афина, и Фрэнк замолчал. – Посмотри. На девять часов.

Фрэнк непонимающе уставился на нее.

– Ну же, часы, – пояснила Афина. – Где на них цифра «девять»?

На этот раз Фрэнк ее понял. И посмотрел. Только не на девять часов, а на три.

Афина тяжело вздохнула. Она указала рукой в направлении девяти часов и сказала:

– Туда.

Фрэнк посмотрел – и с удивлением обнаружил, что Афина указывает ему на Никса. Ученый вел группу людей в один из маленьких павильонов.

– Я иду с ними, – прошептала Афина, когда убедилась в том, что Фрэнк заметил Никса. – Просчитай до двадцати, а потом иди следом. Не попадайся ему на глаза.

Фрэнк в замешательстве тряхнул головой. Почему Афина должна быть в группе Никса? Почему она не хочет, чтобы Никс заметил его? И почему она разговаривает шепотом? Фрэнк любил загадки, но не меньше любил и получать ответы на них.

– Прости, мм... а кто ты?

– Я – будущее, Фрэнк Уокер, – с улыбкой ответила Афина.

Если бы Фрэнк уже не был влюблен в Афину, в этот момент он влюбился бы в нее по уши. Будущее? Ну, это она завернула – куда уж круче? Нет, конечно, Афина немного странная девчонка, но... будущее? Это в голове Фрэнка не вмещалось. Он продолжал витать в своих мыслях, когда Афина взяла его руку и что-то вложила в нее. Это прикосновение вернуло Фрэнка с небес на землю как раз в тот момент, когда Афина развернулась и побежала догонять Никса.

Фрэнк опустил взгляд, и глаза у него расширились. В его ладони лежал значок. Он был сделан из необычного блестящего металла, в середине значка красовалась большая, похожая на герб буква «Т». Фрэнк перевернул значок на ладони, чувствуя себя одновременно заинтригованным и смущенным. Зачем Афина дала ему этот значок? И почему она хочет, чтобы он последовал за ней и Никсом?

Фрэнк пожал плечами. Есть только один способ выяснить все это. Зажав значок в руке, он двинулся вслед за Афиной. Похоже, день сегодня выдался не такой уж неудачный.

Глава третья

Не мешкая, Фрэнк пустился нагонять Никса и Афину. Держась достаточно далеко от них, чтобы его не заметили, он последовал за ними в павильон Пепси. Войдя внутрь, он услышал звучавшую из невидимых динамиков музыку. Веселые детские голоса пели о том, как мал наш мир, если вдуматься.

В этот самый момент этот самый павильон внутри действительно представлял собой мир в миниатюре. Слушая пение, Фрэнк отвлекся, и теперь Никс и его группа были всего в нескольких метрах впереди него! Фрэнк пригнулся за каким-то рекламным щитом, чтобы его не увидели, и оттуда наблюдал за тем, как группа Никса садится в лодку. Сев в нее, каждый из них приколол себе на лацкан пиджака значок – точно такой же, как был зажат в руке Фрэнка. ...