Елена Звездная Город драконов Книга третья

«Многоуважаемая сударыня! Поскольку Бетсалин Макдауэлл желает получить место горничной в поместье Арнел, я выдаю ей это рекомендательное письмо с наилучшими пожеланиями и благодарностью за многолетние трудолюбие и старание, коие Бетсалин проявляла в отношении возложенных на нее задач».

Писать рекомендательные письма оказалось неимоверно утомительным делом.

Я писала уже четвертое. Миссис Макстон, возвышаясь надо мной, давала советы и рекомендации по формулировкам. На самом деле как экономка моего дома, она заведовала наймом и увольнением слуг, а потому, в сущности, данная крайне утомительная обязанность должна была возлечь на ее плечи, но все неожиданно сошлись во мнении, что у меня почерк лучше.

«В моем доме, — продолжила с огромным неудовольствием я, — Бетсалин выполняла свои обязанности со всей серьезностью и в то же время с готовностью возлагала на себя дополнительные».

— Это вычеркиваем, — решила вдруг миссис Макстон.

В сотый раз искренне порадовалась тому, что я маг.

— Evanescet! — движение рукой и уже не надо сминать этот лист бумаги и брать следующий, чтобы переписать все заново.

К моему искреннему сожалению я вспомнила о своих возможностях довольно поздно, а потому мусорная корзина в углу была полна испорченной бумаги, и первые письма я действительно переписывала сызнова как прилежная ученица. На мое счастье профессор Наруа заглянул, узрел имеющееся и напомнил об очевидном. Я была ему безмерно благодарна. После его совета дело пошло куда быстрее.

— Почему вычеркиваем? — спросила, вновь беря перо в руку.

— Потому что уже чересчур, я бы не стала брать излишне инициативную прислугу, — пояснила миссис Макстон.

Тут мне сказать было совершенно нечего, я в целом никогда не сталкивалась ни с наймом прислуги, ни с наймом в качестве прислуги. Да, мне предстояло получить совершенно новый опыт.

***

С рекомендательными письмами мы управились к восьми утра. Завтракали быстро, и напряженно, в то время как профессор Наруа сидел и… подделывал подпись профессора Стентона. Дело это было непростое, но у меня не вышло, хотя профессорским почерком я овладела достаточно давно и успешно. Почерком, но не подписью, а на моем резюме мне требовалась именно подпись.

Однако, справились и с ней.

Напряженный завтрак проходил быстро, от еды отрывались исключительно обсуждая детали:

— Мисс Ваерти, запомните, вы имеете право общаться только с прислугой второго этажа, — уже не помню в который раз напомнила миссис Макстон.

Я кивнула, молча жуя булочку.

— При встрече с лордами? – продолжила экономка.

— Взгляд вниз и не умничать, — да, я все помнила.

— Место женщины? — не сдавалась миссис Макстон.

— У меня место девицы в синих чулках, — напомнила уже ей.

— А, ну да, — покивала женщина. — Бетси, если все пройдет как следует, не забудьте вечером съездить за синими чулками в лавку готового платья.

Горничная кивнула, и перекрестилась. Она переживала больше всех, чувствуя себя ответственной, потому как это была в основном ее идея.

— И, мисс Ваерти, зарубите себе на носу — хорошенькой девушке всегда следует держать язык за зубами! — завершила с напутствиями миссис Макстон.

— А не хорошеньким? — мгновенно заинтересовалась я.

— Тем более, — еще более жестко сообщила экономка. И добавила: — Старая леди Арнел крайне ревностно требует неукоснительного соблюдения данного правила. И что с глазами?

Перестав есть, переспросила:

— А что с глазами?

— Одолжу вам свои очки, — сообщил профессор Наруа. — Они придадут вам солидности.

О, Боже, во что мы все ввязались?!

Но отступать было явно не в наших правилах.

***

Мое третье посещение родового особняка Арнелов.

И именно третий раз заставил мое сердце то испуганно трепетать, то торжественно биться преисполнившись решимости помочь драконам, то трусливо замирать, при мысли о возможном унижении, что постигнет при разоблачении нашего нехитрого плана. А разоблачение постигнет неизменно, ведь все тайное становится явным…

Стараясь скрыть охватившие меня тревоги и сомнения, я попыталась вспомнить, что в принципе мне известно о найме слуг. В наше прогрессивное время, когда экономика империи находилась на пике своего развития, позволить себе прислугу мог каждый представитель среднего класса. К примеру, помнится, во времена моего детства папенька брал меня на «трудовую ярмарку» подыскивая достойного конюха на смену покинувшего нас мистера Уильямся. Тот день запомнился мне шумом и гвалтом, нестройными рядами людей, что держали в руках предметы, прямо намекающие на их профессиональную спецификацию, и недовольством маменьки, сетующей на то, что все приличные люди ищут прислугу через агентства, а потому маменька намеревалась искать новую горничную именно так. Папенька же отстаивал свою позицию, заверяя, что никакой «мошенник в агентстве» никогда не нюхавший настоящего конского навоза, не сможет отличить обычного коновала от настоящего специалиста, способного с первой секунды найти общий язык с лошадьми. Забегая вперед, вынуждена признать, что ошиблись оба. Отец действительно нашел замечательного конюха, и тот действительно мгновенно поладил с нашими лошадьми да так, что в одно далеко не радостное утро сгинул со всеми тремя нашими лошадями. А горничная, подобранная маменькой через агентства и имеющая множество рекомендательных писем, оказалась крайне невоздержанной в распитии спиртных напитков, в состоянии же алкогольного опьянения становилась злобной фурией, однажды попытавшейся поднять руку даже на маменьку, после чего была уволена с позором. С тех пор мои родители, как впрочем и большинство известных мне семей, в выборе прислуги руководствовались мнением уже имеющихся у них работников, таким образом рекомендации передавались из уст в уста, и это был наиболее безопасный способ найма прислуги.

На это мы и сделали ставку.

Старая нянюшка миссис Боутон встретила нас на дороге, где стояла уже некоторое время, заметно нервничая, и практически бросившись под колеса нашего экипажа, едва увидев его.

Мистер Илнер, соскочив с козел, помог старой женщине подняться по ступеням, мы с миссис Макстон подвинулись, освобождая место, и едва сев, нянюшка перевела дух, продемонстрировав как сильно была напряжена, и насколько значительным является ее нервное напряжение.

— Мисс Ваерти, душечка, у меня слов нет, чтобы выразить вам свою благодарность, — начала она, едва мы вновь пустились в путь.

— Прошу прощения, — выразила я свое недоумение по поводу принесения благодарности.

Старая женщина улыбнулась и пояснила:

— Адриана. Официальная версия событий иная, но я знаю правду. Спасибо вам.

Едва ли я была в праве комментировать хоть как-то произошедшее, зато няня сочла нужным сказать:

— Адриану я воспитывала с детства, она мне как дочь.

Я продолжала молчать, лишь выдавила заметно смущенную улыбку.

Мне было не совсем понятно, каким образом няня одной из леди Арнел, могла узнать о том, что я, через лорда Арнела, ввергла девушку в состояние стазиса, что позволило сохранить ее жизнь. И я даже малейшего понятия не имела, каким образом, откуда и как миссис Боутон оказалась в курсе произошедшего.

— Лорд Арнел посвятил старших родственников и доверенные семье лица в случившееся, — словно поняв, о чем я думаю, уведомила старая нянюшка.

— Звучит… пугающе, — решила вставить замечание миссис Макстон.

— Звучит крайне обнадеживающе в отношении вашего предприятия, — парировала миссис Боутон.

И начала вводить нас в курс дела:

— В поместье Арнелов существует классическая градация прислуги. Так вы, миссис Макстон и вы, Бетси, будете относиться к прислуге второго этажа. Мистер Оннер, — вас мы поместим на должность помощника повара, подниматься выше первого этажа вам запрещено, то же самое относится к мистеру Илнеру и мистеру Уоннеру. Миссис Макстон ввиду уважения к вашему возрасту вы поселитесь в моей комнате, Бетси — под лестницей в комнатах горничных, мужская прислуга в основной массе обретается спальнях для слуг, находящихся во флигеле, там же семейные пары, но… среди вас таковых нет.

— Как знать, как знать,- бросив насмешливый взгляд на миссис Макстон, протянул профессор Наруа.

И тем самым обратил пристальное внимание присутствующих на себя.

— Ах да, мистер Нарел, боюсь гарантировать ваше трудоустройство ни я, ни экономка миссис Ивитон не можем. Вам придется доказывать ваши способности императорским магам и пройти охрану спец служб.

— Спецслужбы я беру на себя, — сочла нужным сообщить.

— С магами разберусь, — уверенно заявил мистер Нарел.

Миссис Боутон кивнула, поправила сползшие очки, чепец перевела дух и перешла к самому главному:

— Мисс Ваерти, должность секретаря старой леди Арнел является крайне трудоемкой, нервной, напряженной, требующей определенного такта и… — небольшая пауза, после которой нянюшка нехотя сообщила, — леди нередко пользуется запрещенными заклинаниями подчинения.

Как интересно.

— Насколько «нередко»? — уточнила я.

— Постоянно, — ничуть не обрадовала меня миссис Боутон.

Помолчала и добавила:

— Мы постараемся помочь вам всеми силами, но… как вы понимаете, вам, придется непросто.

Я на это ничего не смогла сказать, зато мгновенно нашлась с выражениями миссис Макстон:

— Радостно осознавать, что прислуга в поместье Арнелов на нашей стороне.

В глазах миссис Боутон вдруг отразилась такая мука, что мы все замерли, сдерживая порыв принести соболезнования, и осознали, что сдержались не напрасно, когда старая няня тихо произнесла:

— Мы не хотим хоронить наших детей, миссис Макстон.

И каждый звук в этой фразе был наполнен болью. Болью, которая становилась лишь страшнее от осознания, что часто няни испытывали большую любовь к своим воспитанникам, нежели родные матери, которые, как было принято в высшем обществе, едва ли уделяли потомству более часа в день, а зачастую и менее этого одного часа.

Я невольно опустила взгляд, не желая видеть эту боль. От этого не станет легче ни мне, ни им, да никому если быть откровенной. Эмоции следовало отбросить, как ненужный хлам, уверенно и безжалостно.

И судорожно вздохнув, я спросила:

— Сколько у вас… погибло?

— Девять замечательных юных леди, — эхом отозвалась миссис Боутон.

Недоуменно подняла взгляд на нее. Из Арнелов погибших были три дочери леди Арнел, а более…

— Они были замужем, — пояснила, словно поняв мой вопрос старая нянюшка.

Так, понятно, значит сменили фамилию.

— И что же вы ничего не сделали? — вдруг язвительно спросила миссис Макстон.

Миссис Боутон возмущенно выдохнула:

— Вероятно, потому что мы только прислуга, миссис Макстон, если вы не заметили!

Мою домоправительницу чужое возмущение едва ли было способно вывести из состояния равновесия, а потому она задала следующий вопрос:

— А что сможем сделать мы, находясь на посту прислуги?

Мне показалось, что миссис Макстон действует несколько жестоко, и в целом нам же и так помогают, но нет, домоправительница просто максимально разумно подошла к ситуации.

— Нам потребуется «запасная» мисс Ваерти. Рост, цвет волос, строение тела, и одинаковая одежда.

— Ох, — только и выдохнула миссис Боутон.

— Мисс Ваерти нужна будет свобода действий, миссис Боутон, — наставительно поставила перед фактом миссис Макстон, — а старая леди Арнел, насколько мне известно, подслеповата.

Няня на миг замерла, затем призадумалась, после кивнула.

***

В поместье Арнелов мы въезжали молча, сосредоточенно и мрачно. Настолько мрачно, что сунувшийся для проверки въезжающих оборотень НанКолин, оглядев всех нас, уставился в единственно знакомые ему глаза, мои, и спросил:

— Помощь нужна?

— Потребуется, — милостиво сообщила миссис Макстон.

Нас пропустили без слов.

При подъезде к главному зданию особняка, мистер Нарелл, подмигнув возмутившейся такой фривольностью миссис Макстон, и практически на ходу, выскочил из экипажа. Ему следовало наниматься в коллектив магов иллюзионистов, и мы мысленно пожелали ему успехов.

Нам же пришлось совершить изрядный крюк, объезжая главный дом, пристройки и флигеля, чтобы остановиться у черного входа.

Нас уже ожидали.

Высокая, бледная, в черном платье с белоснежными манжетами и воротником, с абсолютно черными без единой пряди седины экономка поместья Арнелов тоже была в курсе намечающегося. Миссис МакАверт стоя так, словно на завтрак проглотила жердь чего-то явно кислого и несгибаемого, проследила за нашей выгрузкой из экипажа с таким выражением лица, что нам, всем, стало до крайности неловко. При ней все казалось неловким, любой твой шаг, любое действие, выражение хоть каких-то эмоций на лице.

За время нашего покидания экипажа, она не сдвинулась ни на дюйм – стоя все так же неестественно ровно, с руками, соединенным и за спиной, и ледяным взглядом, словно пригвождавшим каждого из нас к мерзлой земле. Эта демонстрация явной враждебности привела к тому, что мы все несколько смутились, особенно миссис Боутон, которая не придумала ничего лучше, чем спрятаться за Бетси.

— Вас видно, — ледяным тоном уведомила ее миссис МакАверт. После чего повернув голову ко мне, приказала: — Мисс Ваерти, следуйте за мной.

И не произнеся ни слова приветствия, развернулась, скрываясь в сумраке черного входа.

Безропотно последовав за ней, я шла, с некоторой опаской оглядывая высокие темные стены. Черный вход оказался воистину черным, в том смысле, что даже обои на стенах имели именно этот цвет.

— Вы единственная, на найм кого я не могу повлиять, — не оборачиваясь и шагая с видом полководца, идущего на бой, произнесла миссис МакАверт. — Таким образом, успех нашего с вами незаконного предприятия полностью зависит от вашей сообразительности, покорности и желании идти до конца.

Я немного споткнулась, но удержав равновесие, продолжила практически бежать за быстро идущей экономкой.

— Мы все прекрасно понимаем, что лорд Арнел, тот, кто является сейчас главой рода, узнает вас мгновенно, а потому нашей второй приоритетной задачей будет не допустить вашей встречи.

Странное ощущение огорчения легко коснулось моей души, но я постаралась не думать об этом.

— К слову вам придется солгать, — мисси МакАверт распахнула одну из почти незримых дверей, и шагнула в проход для прислуги.

— Возможно, — продолжила она, уверенно шагая почти в кромешной мгле, — вам не известно об этом маленьком инциденте, но лорд Арнел пытался заручиться поддержкой бабушки в отношении вашей кандидатуры на роль его супруги. Как вы понимаете, подобное недопустимо. Естественно, леди Арнел выступила с жесткой критикой как желания лорда Арнела, так и его выбора. Каково ваше второе имя?

Информация поступала с такой скоростью и столь противоречивая, что я уже даже не знала, стоит ли мне в целом ввязываться во все это. Меня обвиняли. Довольно открыто и безапелляционно. Да, обвинения не прозвучали вслух, но менее очевидными они от этого не стали.

— Анабель Лили Ваерти, — с холодной учтивостью ответила я.

— Замечательно, — тоном, подразумевающим обратное, отозвалась экономка. – Лили Ваерти, так и запишем. В таком случае, если сумеем избежать эксцессов, подлог вскроется только через месяц с небольшим. Лорд Арнел просматривает текущие дела поместья исключительно в каждый четвертый четверг месяца. Надеюсь, этого времени нам будет достаточно.

Боюсь, я уже мало на что надеялась, а если точнее – не надеялась ни на что. Было крайне оскорбительно и неприятно выслушать то, что собственно не было высказано, но прозвучало между строк.

В этот момент миссис МакАверт остановилась, повернулась ко мне и произнесла:

— Мы благодарны за помощь, но никто из живущих в поместье древнейшего и уважаемого рода, не потерпит вас в качестве леди Арнел — никогда не забывайте об этом.

И собственно на этом, дверца, ведущая в покои старой леди Арнел, была распахнута.

И практически мгновенно прозвучал старческий раздраженный голос:

— Нора, сколько можно вас ждать?! За вами было послано три минуты назад?!

За три минуты весь этот дворец не могла бы облететь даже птица, но видимо, драконницу мало волновали подобные вещи.

— Прошу прощения, леди Арнел, — с поклоном и крайне учтиво отозвалась миссис МакАверт, — я должна была встретить вашего нового секретаря. Лили, входите.

Кто бы знал, как не хотелось мне куда-либо сейчас входить.

Но опустив голову, и при этом, держа спину прямой, насколько это было возможно, я вошла в гостиную, отделанную странным, на мой взгляд, сочетанием ярко-зеленого, оранжевого, глянцево-красного и лимонного цветов, сделала реверанс и не подняла взгляда на саму развалившуюся в кресле леди Арнел.

Впрочем, слово «развалившаяся» едва ли подходило к этой сильной, массивной, пусть даже и в преклонном возрасте, крайне опасной особе. Что-то подсказывало, что подобная поза для нее редкость, и вероятно по большей части времени, она ходит со столь же гордо распрямленной спиной, как и миссис МакАверт, но сейчас леди принимала капельницу. Полумагическое-полумеханическое приспособление, вливало в вену старой драконницы одновременно и наркотик, судя по тому сиянию, что я увидела, вероятно опиоид, и несколько литров жидкостей видимо поддерживающих здоровье леди.

Драконница потянулась за лорнетом, приставила его к глазам, хотя что-то мне подсказывало, что зрение ее едва ли пострадало с возрастом, оглядела меня с ног до головы, пристально уставилась в глаза, и я поспешила опустить взгляд, а после:

— Я так понимаю, мисс Лола нас покинула? — вопросила леди Арнел.

— Да. Но не будем о грустном, мисс Лили отлично заменит вашего прежнего секретаря, — уверенно произнесла миссис МакАверт.

Я вдруг подумала — а что сталось с Лолой?! Неимоверным образом, ее судьба стала животрепещущим вопросом для меня, крайне животрепещущим.

— Хо-ро-шо, — именно так, по слогам, произнесла старая леди Арнел. — Нора, ознакомьте Лили с ее служебными обязанностями и где моя чертова горничная?

Горничных оказалось две, третья подбежала через несколько секунд. Леди Арнел помогли подняться, после, практически повисающая на руках леди с трудом покинула гостиную, ушагав в спальню, а я быстро сделала несколько шагов и, подхватив салфетку, осторожно обернула дужку лорнета и поднесла приспособление к лицу.

Моя предусмотрительность оказалась не лишней – лорнет был магическим!

Стоило навести его на миссис МакАверт и стало ясно — в ней присутствовала примесь драконьей крови. Не много, едва ли одна шестнадцатая, но она была.

— Мне всегда было интересно, что леди Арнел видит в эти, едва ли требующиеся ей стекла.

— Вашу кровь, — ответила я, осторожно возвращая артефакт на место.

— Простите, что?! — переспросила экономка.

— Вашу кровь, — я поправила собственные очки, выданные мне профессором Нарелом для придания мне солидности, — артефакт уникальный, так с ходу я едва ли смогу определить год его создания, но основная функция — определять состав крови, к примеру у вас в предках имелся дракон.

Стоящая прямо как жердь домоправительница дома Арнелов пошатнулась.

— Вы не знали? — удивленно спросила я, у стремительно бледнеющей женщины.

— Нннет, — судорожно выдохнула миссис МакАверт. И мгновенно взяла себя в руки: — Следуйте за мной, мисс Лили.

Мы проследовали из будуара старой леди Арнел в ее кабинет, где имелись стол, расположенный так, чтобы его хозяйка одновременно могла и наслаждаться восхитительным видом заснеженного леса из окна, и видеть всех посетителей. Книг на полках оказалось на удивление мало, зато сам стол занимали две дюжины толстых учетных книг, и на каждой из них ощущалось легкое магическое свечение.

— То, что вы сказали, — пройдя к окну и остановившись спиной ко мне и высокомерно взирая на пейзаж произнесла миссис МакАверт, — означает ли это, что я… я…

Повисла пауза.

— Означает ли это, что вы «что»? – подтолкнула я ее к продолжению.

— Ничего! — резко ответила экономка поместья Арнелов.

Но я не став игнорировать ее душевный порыв, постаралась ответить:

— Означает ли это, что у вас есть магия драконов? Вполне возможно, что да, но магические способности, как и любые другие, нужно развивать. В целом же примесь драконьей крови, вероятно, дает вам некоторые преимущества в выносливости, к примеру.

Миссис МакАверт усмехнулась, и вновь вернувшись к образу суровой и непоколебимой домоправительницы, произнесла:

— Вероятно, вы правы. В обязанности горничных, которых я контролирую, входит вставать в четыре тридцать утра, и ложиться к полуночи. Для меня подобный график никогда не составлял труда, и неизменно вызывало удивление то, что для других подобное представляет сложность.

Она обернулась, взглянула на меня, и перешла к главному:

— В обязанности секретаря леди Арнел входит – проверка почты, чтение газет, помощь в организации приемов, размещение гостей, и прочие поручения, которые леди сочтет важными. Но…

Экономка допустила паузу и гораздо тише добавила:

— Как я понимаю, вы будете гораздо полезнее дому Арнелов, имея в распоряжении больше свободного времени, не так ли?

Я задумчиво кивнула, и подтвердила:

— Вероятнее, да.

Миссис МакАверт кивнула, принимая мой ответ, и продолжила:

— Что ж, полагаю, весьма предусмотрительным было с моей стороны оставить мисс Лолу в замке. Мы перекрасим ее волосы, найдем подходящие очки, у вас будет одинаковая форма, по шесть фунтов.

Она произнесла это с каким-то смыслом, который я едва ли уловила.

— Это дорогая униформа, — пояснила миссис МакАверт, — и в то же время — это униформа. Знаете ли вы как часто, господа обращают внимание на лица тех, кто им прислуживает?

Не знаю.

— Практически никогда, — странно улыбнулась домоправительница Арнелов. — Идемте, я покажу вам поместье.

Все что мне оставалось, лишь безмолвно последовать за ней.

Мы вышли на этот раз в основной коридор для господ, и величественно шествуя впереди, экономка начала рассказывать:

— В поместье Арнел входят — основное здание, четыре дома для гостей, флигель для домашней прислуги, отдельные дома у ворот для охраны, два охотничьих домика в горах. Все, что вы увидите из любого окна замка — принадлежит Арнелам.

Выглянула в окно, мимо которого мы проходили — просторы принадлежащие Арнелам потрясали.

— Сто пятьдесят акров лесов, две фермы, пастбища, парк, пять садов с тропинками для прогулок, семь оранжерей, винодельня, консервационная фабрика, — обозначила размер всех «просторов» миссис МакАверт.

Мне оставалось только… поражаться размерам.

— В доме двести девяносто комнат, — продолжила почти с гордостью домоправительница, — из них 63 спальни, 54 ванных комнаты, 75 каминов, 3 кухни, тренажерный зал, зал для боулинга и бассейн.

Бассейн?!

Миссис МакАверт вновь обернулась, удовлетворенно хмыкнула, заметив мое потрясение, и продолжила:

— В прошлом году лорд Арнел провел переоборудование замка, была проведена система подачи горячей воды, вентиляционная система, построено два лифта, холодильники.

Она произнесла все это, продолжая ожидать от меня благоговейного трепета перед богатством и роскошью поместья Арнелов, но… говоря откровенно, мне гораздо милее был дом оставленный профессором Стентоном, а вся эта громада замка, вызывала восхищение и трепет, но едва ли могла называться домом. Дом, это что-то уютное, что-то, что можно обойти за несколько минут, а не за несколько часов…

Но экономке я воодушевленно солгала:

— Восхитительно.

— Замок действительно восхищает! – мне показалось, что миссис МакАверт гордится им, как гордятся своим местом проживания те, которым более гордиться просто нечем.

И продолжив следовать по галерее, украшенной портретами, картинами, предметами роскоши, вазами и всем прочим набором роскоши и искусства, домоправительница перешла от общего к частному:

— В замке четыре общих столовых. Мужская, отделанная темным деревом и в зеленых тонах, женская — светлое дерево, нежные тона и цветы в интерьере, малая столовая для визита близких друзей, бело-голубые тона, и столовая, примыкающая к бальной зале, бело-золотые тона. Как вы понимаете, с прибытием императорской четы и придворных, завтрак и обед проходит именно там. Следуйте за мной, вам нужно переодеться.

***

Поместье Арнелов состояло из трех этажей и мансарды, в которой селилась часть прислуги, еще часть, в основном горничные, в маленьких помещениях под лестницами, но для столь привелигированных слуг как экономка, личные секретари, учителя и няни, выделялись комнаты на третьем этаже. Меня миссис МакАверт поселила у себя, и в момент, когда мы поднялись на третий этаж, в ее комнату как раз заносили дополнительную кровать.

Удивительно, но о моем появлении знали — лакеи, внесшие кровать, расположив предмет мебели, оба кивнули, произнеся:

— Доброго дня, мисс Ваерти.

— Мисс Лили, — ледяным тоном поправила их экономка.

Лакеи переглянулись, исправились, и покинули нас, уступая место двум горничным.

Мою униформу принесли уже выглаженной — темно-синее, почти черное платье с белоснежными манжетами и воротничком, отличалось от формы горничных, как цветом, так и качеством ткани. Правда легло не так хорошо, как хотелось бы — прежняя секретарь леди Арнел была заметно худощавее меня, а потому пришлось изрядно затянуть корсет, чтобы пуговицы сошлись.

— Мисс Лола носила его без корсета, — ледяным тоном уведомила меня миссис МакАверт.

Тоном, явственно укоряющем меня в излишнем весе… Меня.

— Я бы тоже предпочла носить его без корсета, — ответила экономке.

Одна из горничных осторожно встала на мою защиту, и тихо произнесла:

— Я перешью второе платье.

— Да, Кейти, будьте любезны, — так, словно приказ исходил от нее, произнесла домоправительница.

Внезапно раздался звон колокольчика. Сначала одного, затем еще нескольких, и все пришло в движение. Поторопилась покинуть меня экономка, выбежали практически бегом горничные — дом начал просыпаться.

И за каких-то пятнадцать, не более, минут, потеплел воздух, от запылавших по всему дому каминов, в воздухе разнесся аромат кофе, сдобы, и… нервозности.

То, как горничные бегали, было… крайне нечеловечно.

Бледные, все как одна стройные до болезненной худобы, горничные носились по замку, бегая по лестницам, но чинно шествуя в комнатах господ, а потом снова быстро, так быстро, как только могли.

Появившаяся спустя эти четверть часа запыхавшаяся Бетси, принесшая мой чемодан, рухнула на стул и тяжело дыша, сообщила:

— Мисс Ваерти, я бы никогда не согласилась работать в таком месте!

Следом за ней появилась миссис Макстон — в новой униформе, с белоснежным кружевным чепцом и тоже очками, она казалась старше и суровее, но даже она была в ужасе.

— Мисс Ваерти, — моя экономка закрыла дверь, чтобы нас не услышали и продолжила, — это не поместье, это чистилище! Миссис МакАверт, передала мне лишь часть ее обязанностей, но даже это… в доме 75 каминов, мисс Ваерти. 75! В мои обязанности входит проследить, чтобы все они были затоплены вовремя — как можно за четверть часа обойти весь этот… ад, будем откровенны, и проверить каждый камин?!

Воистину, я не знала.

Между тем, миссис Макстон прищурилась, затем достала лорнет, оглядела меня и сообщила:

— Это платье на вас выглядит слишком вызывающе, мисс Ваерти.

— Мне пришлось надеть корсет, — была вынуждена признаться я.

— О, несколько дней беготни по лестницам и он вам уже вряд ли понравится, но в данный конкретный момент, боюсь, выпускать вас в таком виде было бы… неосмотрительно.

В двери осторожно постучали, после заглянула уже знакомая мне горничная Кэти, и сообщила:

— Мисс Вае… Лили, идемте со мной. Миссис Макстон, домоправительнице требуется ваша помощь, Бетси, прическа младшей леди Арнел развалилась, леди изволит рыдать.

Да, это все был какой-то ад.

Но раз уж мы в это ввязались.

— Я готова, — сообщила Кети.

Она кивнула и отступила, позволяя мне выйти.

***

Идти пришлось достаточно далеко — для начала спуститься с третьего этажа на первый, используя неудобную и довольно крутую внутреннюю лестницу для прислуги, затем, все так же используя темные узкие коридоры слуг, Кэти провела меня к месту, от которого доносился гул голосов, но после, мы свернули не к дверям, через которые сновали слуги, несколько раз обгонявшие нас, а далее, к нише, из которой вела совсем крохотная дверца, в нишу, занавешенную гобеленом. И приложив палец к губам, горничная указала мне на место, откуда… благодаря двум отверстиям в самом гобелене, можно было рассмотреть ту самую столовую для особо торжественных случаев, о которых говорила миссис МакАверт.

И моему взору предстал огромный стол, покрытый белой скатертью, и заставленный традиционными блюдами для завтрака. Традиционными для столицы — овсянка, изюм для овсянки, тертый сыр для овсянки, различные виды варенья, добавляемого в овсянку, орешки… тоже для этой каши, а так же крохотный шоколад ручной работы, миниатюрные печенья, и более пяти сортов масла, частично для овсянки, частично для намазывания хлебцов различного вида. В общем, набор блюд был примерно столь же постным, как и лица присутствующих.

По-моему, с приездом императора, этот дом стал адом не только для слуг.

Император Вильгельм Дайрел сидел по правую руку от возглавляющего стол по праву хозяина лорда Арнела, много ел, и много говорил с набитым ртом. Более, кроме него не говорил никто – внушительное семейство Арнелов сидело по левую сторону от своего главы рода, и я насчитала почти тридцать драконов, это при том, что детей до восемнадцати лет за столом не было… и через несколько минут, стало ясно почему.

— Ему нужна сноровистая кобылка, — вещал император.

— Сноровистая, но в меру, — продолжал он же.

— Сноровистая, и игривая, — снова император.

Он хлебнул вина, по моему единственный за столом кто позволил себе спиртное в столь ранний час и продолжая запихивать в себя овсянку в которой было все, что имелось на столе, включая соленые сыры и смесь всяческого варенья, продолжил:

— Ваш Торн сильный конь, но четыре года – ему пора на пенсию, лорд Арнел. Поверьте моему опыту, вы сможете брать по сорок тысяч фунтов за каждое спаривание вашего чемпиона. А покрыть он сможет многих.

Лорд Арнел сидел, делая вид, что очень внимательно слушает, и он был единственным, кому удавалось держать лицо. Впрочем, нет, еще супруга внимательно слушала императора, правда в основном взирая на лорда Арнела, что касается остальных – они явственно ненавидели каждую секунду этого завтрака.

— Конечно, первое спаривание, это очень ответственно, — продолжил император.- Конь, еще ни разу не покрывший кобылу, должен заинтересоваться, она, знаете ли, должна ему понравиться.

Лорд Арнел учтиво кивнул, соглашаясь, поднес чашку чая к губам и… и вдруг застыл.

— Что-то не так? — живо заинтересовалась его состоянием императрица.

И теперь на Арнела посмотрели все присутствующие, а именно более тридцати драконов, свыше сорока придворных из числа прибывших с императорским кортежем, и прислуживающие в столовой лакеи, в количестве более двадцати.

— Лорд Арнел, вы меня слушаете? — несколько возмутился отсутствующим видом собеседника император.

— Несомненно,- ледяным тоном ответил дракон, пристально глядя словно бы прямо на меня.

И я запоздало осознала причину «Uiolare et frangere morsu»!

Видеть меня Арнел не мог, но приступ тошноты, едва ли свойственный ему в обычное время, сейчас коварно выдал мое появление в замке. О, Боже…

И дело приняло гораздо худший оборот, едва в столовую стремительно вошел чем-то крайне обеспокоенный лорд Давернетти и… тоже замер. Кузены молча переглянулись…

— Все… хорошо? — многозначительно вопросил лорд Арнел.

— Теперь — да, — заметно сглотнув, так же многозначительно ответил старший следователь.

А я очень осторожно убрала с его лица иллюзию идиотской улыбки, потому как едва ли стоило так унижать дракона в присутствии столь высокопоставленных лиц.

— Это замечательно. Что ж, вернемся к разговору о лошадях! — воодушевленно воскликнул император.

В столовой безмолвно, но явственно, раздался всеобщий отчаянный стон.

Я взглянула на часы — трапезы подобного уровня не могли продолжаться менее сорока минут, завтрак начался в девять, сейчас на часах было всего десять минут десятого… Но если для заложников правил приличия это было адом, то для меня лишь поводом сопоставить все «да» и «нет» и решить, как поступить с табуирующим заклинанием. Снять? Я могла бы, если сильно постараться, то даже и на расстоянии, но… Взгляд лорда Арнела прожигал гобелен и меня, вызывая слабость, тревогу и ускоренное биение сердца и я не рискнула, просто не рискнула. Слишком многое теперь о драконах знала я, слишком неприятной оказалась эта правда, слишком очевидным желание что Арнела, что Давернетти, прибегнуть к ритуалам, в которых я никогда бы не желала принять участие… И снимать «Uiolare et frangere morsu» я не стала.

— Кстати, а я рассказывал вам, как спаривал своего любимца? — император пил много.

— Да. — сухо ответил лорд Арнел, продолжая смотреть исключительно на меня.

— О, это незабываемая история, — воскликнул Вильгельм, — уверен, вы с радостью выслушаете ее повторно!

Если кто-то и испытывал такую уверенность, то исключительно сам император, который собственно и начал вещать о том, как правильно проводить лошадиное спаривание, сколько грумов должны придерживать лошадь, сколько минут обычно занимает сам процесс, и чем смазывать все у лошади, если жеребец не может проникнуть в святая-святых сразу.

Что ж, теперь тошнило даже меня.

В то время как заложники ситуации полностью… перестали испытывать аппетит. Все, кроме императрицы — она восторженно слушала супруга, вставляла уместные реплики, и громче всех смеялась над явно неуместными шутками Вильгельма.

Как все это терпел лорд Арнел — даже ума не приложу. Но, боюсь, рассказы императора он вовсе не слушал, продолжая прожигать взглядом злосчастный гобелен, так, словно видел вовсе не вышивку, а меня, определенно и конкретно — меня.

И его взгляд нервировал, не позволяя сосредоточиться на совершенно ином – на императрице. Мой интерес к ее персоне был более чем обоснован — кольцо, которое она подарила лорду Арнелу имело ауру, сходную с аурой самой императрицы. При этом, я едва ли могла причислить ее к магам. И еще один интересный момент — лорд Арнел все так же носил свое обручальное кольцо. Практически полностью идентичное визуально тому, коим его одарила императрица, вот только это теперь действительно было золотое кольцо с перчаткой, а не серебряным изделием с черным ониксом в оправе. То есть — дракон не стал предъявлять обвинений, он все скрыл.

И вот мне интересно почему?

Я понимаю, что законы гостеприимства накладывали на него некоторые ограничения, но кольцо — его вполне можно было причислить к покушению на жизнь, сознание, или же сердечные привязанности. Почему ситуацию с кольцом никто не обнародовал?!

Почему в целом все продолжают вести себя так, словно ничего не произошло?!

И я еще могла понять Давернетти — ему его высокий статус не позволял, раз уж он заявился во время трапезы с императором, покинуть этого самого императора и старшего следователя усадили за стол. Ну так вот, я еще могла понять Давернетти – ему было что скрывать, и он в принципе привык все скрывать, но Арнел?

Арнел мрачнел с каждой секундой.

— Лорд Арнел, — вдруг оторвалась от внимания собственному супругу, насмешливо-фривольно поинтересовалась императрица, — что вы там увидели?

Ее тон неприятно удивил меня — императрица кокетничала. Практически неприкрыто, позволяя себе то, что в приличном обществе для замужней дамы было более чем неприемлемо. И возмущенным недоумением на ее тон отреагировала не только я – все присутствующие дамы, и невеста лорда Арнела в частности. Фальшивая лишь от части леди Энсан, демонстрируя как отсутствие манер, так и полное отсутствие сдержанности, швырнула ложечку, коей помешивала чай, воззрилась на императрицу и прошипела, явно забыв, о той роли, которую должна была исполнять:

— Слушай, ты… — начала было она.

И тут же заткнулась — хватило одного жеста Давернетти.

Арнел же ни на реплику императрицы, ни на выходку своей невесты не отреагировал вовсе.

И тут императрица, которая в отличие от леди Энсан по идее была и дамой аристократических кровей и леди, получившей достойное воспитание, вдруг прошипела, глядя на невесту Арнела:

— Слушай ты «что»?!

И я отшатнулась от гобелена.

От него, а после и вовсе вышла из ниши, используя ход для прислуги. Я торопливо поднялась на третий этаж, вошла в комнату, которую теперь миссис МакАверти делила вместе со мной, и застыла, приложив ладони к пылающим щекам.

Императрица не была леди!

Кем угодно, портовой девкой, девушкой из работных кварталов, возможно уличной торговкой – но не леди! Леди так не разговаривают! Леди так себя не ведут. И леди… не позволяют себе того тона, с которым она обратилась к леди Энсан… тона торговки, что готова наброситься на соперницу и драке выдернуть ей половину волос.

Экономка дома лордов Арнелов появилась спустя минуту, вошла, закрыла двери, посмотрела на бледную меня, все так же держащую похолодевшие ладони у лица, и спросила:

— Что мы будем делать, мисс Ваерти?

Я… я не знала.

Увиденное и услышанное шокировало меня до такой степени, что я стояла, в абсолютной растерянности и просто не знала что делать.

— Да, мы тоже обратили внимание, на странности поведения ее величества, — произнесла миссис МакАверти.

В нервном волнении, я начала ходить по комнате, меряя лихорадочными шагами небольшое ее пространство, и просто не знала, я не знала, что вообще можно сделать.

— Допустим, даже если императрица — просто выдает себя за таковую, то… то кто нам поверит? И поверит ли? И даже если правда вскроется, что последует за этим? И…

Я остановилась, рухнула на край постели, и растерянно посмотрела на экономку Арнелов.

— И что помешает лорду Карио, обвинить драконов в подлоге, и заявить, что именно в Вестернандане императорскую чету заменили на копию? — миссис МакАверт невесело усмехнулась.

О, боже, даже так?!

Что ж, теперь мне стало ясно, почему прислуга Арнелов с такой готовностью пошла нам на встречу… Слуги, они всегда замечают больше, нежели хозяева, и слуги были первыми, кто в полной мере оценил масштаб нависшей над всем Городом драконов угрозы.

И вот сейчас я сидела, под вопросительным взглядом миссис МакАверт, и… я не знала, что делать дальше. Я совершенно не знала. Я… я вспомнила об обручальном кольце, которое императрица подарила лорду Арнелу. Эта женщина, кем бы она не являлась, была опасна. И, если уж начинать делать хоть что-то, то лучше начинать с устранения опасности.

— Мы сможем проникнуть в комнаты ее величества? — спросила я.

Миссис МакАверт задумалась, потом неуверенно кивнула.

Снова раздался стук в дверь, вошла миссис Макстон, посмотрела на миссис МакАверт и сообщила:

— Я готова уволиться.

— Не сейчас, — категорично заявила миссис МакАверти, — возвращайтесь в столовую, а я сопровожу мисс Ваерти.

— Ну уж нет, это вы возвращайтесь к своим обязанностям, а мисс Ваерти буду сопровождать я.

— Да ни за что! – сорвалась почти на громкий шепот миссис МакАверти. — Еще одного рассказа о спаривании лошадей, боюсь, я не выдержу!

Миссис Макстон открыла было рот, закрыла, подумала и сообщила:

— В целом, за порядком обслуживания господ во время трапезы, обязан следить дворецкий.

И в этот момент вновь раздался стук в двери.

Едва ли все мы ожидали чего-то хорошего, но только двое из нас оказались готовы к появлению оборотня.

— Ну, Анабель, ну ты и… ветра у тебя много в голове! – заявил генерал ОрКолин, абсолютно без разрешения входя в комнату миссис МакАверти, у которой от его наглости не нашлось сил возразить. — Виделись, — кивнул обеим экономкам оборотень.

Вошел, плотно прикрыв дверь за собой, сел на кровать миссис МакАверти, посмотрел на меня и спросил:

— Чего хотела?

От его тона, наглости и хозяйско-свойского повебения экономка дома Арнелов пошла пятнами, но едва ли кто-то кроме меня обратил на это внимание.

— Императрица, — прошептала я, глядя на оборотня.

— Чего с ней? — спросил генерал.

Хороший, должна признаться, вопрос.

— Она… — я запнулась.

Хотела спросить «Она как-то изменилась», а потом поняла – оборотни не осознали, что у Арнелов в доме не та леди Энсан, так что едва ли можно было надеяться, что они как-то определят, что с императрицей что-то не так. И все же:

— Ее величество не претерпевала каких-либо изменений в поведении, голосе, манерах, в чем-либо за последнее время?

К его чести, ОрКолин не стал как-либо насмешливо реагировать, он задумался. Несколько долгих секунд сидел, широко раздвинув ноги, и сгорбившись, упирался локтями в колени, затем посмотрел на меня, и сказал:

— Нет, Анабель. Какой была, такой и осталась. Только ты учти, я их обоих знаю только с момента коронации.

Помолчал, и добавил:

— Император меняется, я тебе говорил, честно скажу, думали испустит дух, а он тут, в горах, прямо с каждым днем здоровеет. И у императрицы каждую ночь исправно появляется, так, глядишь, и наследника себе заделают, наконец.

— Генерал ОрКоллин! — возмущенно воскликнула миссис Макстон.

— А, — оборотень скривился, — прощения просим, забыл. В общем, мисс Ваерти, глядишь, скоро им аист дитеночка принесет.

— В капусте найдут, — скептически хмыкнула миссис МакАверти.

После чего, вопросительно посмотрела на явно негодующую миссис Макстон и воскликнула:

— Да помилуйте, дорогая, мисс Ваерти уже явно не в том возрасте и положении, чтобы не ведать о…

— О приличиях?! — перебила ее окончательно пришедшая в негодование миссис Макстон. — Миссис МакАверти, я не знаю как у вас тут, в поместье все устроено, но у нас правила приличия никто не отменял. Мисс Ваерти незамужняя невинная девица и…

— Невинная? — вскинула бровь миссис МакАверти.

— Абсолютно точно, могу подтвердить, — мрачно глядя на экономку Арнелов, весомо высказался оборотень.

Я поняла, что медленно багровею от стыда.

Миссис МакАверти посмотрела на меня с неожиданным негодованием, а вот миссис Макстон мстительно высказалась:

— Будете знать, как говорить напраслину на нашу мисс Ваерти!

Однако на это, миссис МакАверти язвительно полюбопытствовала:

— А напомните-ка мне, сколько ночей у вашей невинной мисс Ваерти провел лорд Арнел?

Миссис Макстон от возмущения побагровела поболее моего, но ясность в вопрос внес генерал ОрКолин:

— Миссис МакАверти, я в обществе мисс Ваерти не одну ночь провел, и даже не двадцать. Только вот на данную ситуацию вам смотреть следует, основываясь не на вашем опыте, который ситуацию представляет крайне однобоко, а в контексте того, что мисс Ваерти ученый. И если лорд ваш несколько ночей в доме Анабель провел, значит девочка помогла ему, и помогла бескорыстно и искренне, а вы тут… напраслину гоните, правильно вам миссис Макстон сказала. Извинились бы вы.

И пока миссис МакАверт бледнела, под гордым взглядом миссис Макстон, ОрКоллин снова обратился ко мне:

— Так что мы ищем, Анабель?

И уже без споров, напоминаний о приличиях и патронаже со стороны миссис Макстон как женщины значительно более старшей и явственно опекающей, все посмотрели на меня. На все так же сидящую на постели, прижимающую ледяные ладони к щекам меня. И они смотрели я явственным ожиданием, с надеждой во взгляде, а я…

А что я могла им сказать?!

Я не знала всей картины происходящего, все, что у меня было — лишь обрывочные сведения, части расколотой вдребезги мозаики, пазл с недостающими элементами. С чего начинать? И как в целом начинать, если уже накатило понимание — один неверный шаг и тот, кто много лет стремился уничтожить Город Драконов, своего добьется?

Когда-то профессор Стентон сказал мне замечательную вещь — «Большой путь, следует начинать с маленьких шагов».

Умная мысль, едва ли подходящая к данной ситуации, но именно эта фраза, позволила отложить осознание всего масштаба проблемы, и вычленить главное:

— С Ее Величеством совершенно определенно что-то не так, — тихо сказала я. — И, возможно, я не права, возможно, мое предположение ошибочно, но я точно знаю — кольцо, подаренное ею лорду Анелу, наносило ему вред. Соответственно, полагаю, будет правильным начать с выяснения ее причин, мотивов, и уровня опасности для окружающих.

И я посмотрела на присутствующих. Каждый из них воспринял мои слова со всей серьезностью, и каждый же пришел к своим определенным выводам:

— Я заменю все подарки, врученные императрицей детям, на копии, — произнесла миссис МакАверт.

— У комнаты императрицы всегда стоят два конкретных оборотня. Заменю. И временно изолирую от остальных,- сказал ОрКолин.

А вот слова миссис Макстон стали полной неожиданностью для нас всех:

— Почему из семидесяти пяти каминов, нормально горят лишь семьдесят два?!

Миссис МакАверт странно взглянув на нее, неуверенно произнесла:

— Возможно, засорились трубы?

Но мою экономку ответ не удовлетворил, и она мрачно сообщила:

— А возможно со всем этим дворцом что-то явно не так. Мисс Ваерти, мы идем?

И вот казалось бы, и у миссис МакАверт и у генерала ОрКолина имелись дела, но, почему-то, обыскивать покои Ее Величества мы отправились всей компанией. И не только мы — Бетси, застигшая нас на пути, отдала корзинку с бельем второй горничной, навьючив ту дополнительной обузой, и с самым деловым выражением на лице, последовала вместе с нами.

У самой лестницы, которая вела с третьего частично занятого прислугой этажа на второй, где располагались жилые комнаты господ, генерал издал переливчатый свист. Мы остановились, ожидая каких-либо пояснений, но оборотень лишь махнул рукой, мол «Чего встали, идем коли пошли».

И мы пошли, осознав, к чему был свист, едва свернули в восточное крыло замка — у покоев императрицы шел бой. Бесшумный, яростный и определенно нестандартный — у оборотней приняты схватки один на один, тут же мы наблюдали как на каждого из охранников Ее Величества, навалились сразу по три оборотня, и даже я, находящаяся крайне далеко от военного искусства и всего прочего, видела, что пара на страже, превосходила по силе тех шестерых, что с ними боролись.

А еще — этих двух оборотней я не знала.

Что странно, практически выполняя правительственный заказ, мы работали со всеми оборотнями из числа подчиненных ОрКолину, а этих… я не знала. И дело не в том, что визуально они как-либо отличались от иных оборотней, просто у этих, была немного иная аура. Когда ты маг — такие вещи подмечаешь при желании. А когда не маг? Или когда дракон? Да даже когда оборотень?!

— Tempus! — воскликнула я, едва мы приблизились.

Охранники императрицы замерли без движения и без возможности вдохнуть. Но если они замерли, то почему мы все, едва оборотни ОрКолина отступили, увидели, как вздымается их грудь?! Вздымается, как при дыхании… А ведь дыхания быть не должно, попросту — не должно.

— Анабель, это ведь «tempus», да? — почесав затылок, переспросил ОрКоллин.

— Да. Как вы и слышали, — напряженно ответила я. ...