Николай Нестеров Студент на дембель

Глава 1

Спускаясь из вагона на перрон железнодорожного вокзала, я почему-то волновался. Наверное, возвращение в прошлое по настоящему ощущается только, когда ты попадаешь домой. Все же, Лениноран — это чужой для меня город, в чужой стране, и помнил я его именно таким, каким сейчас застал. Почти тридцать лет после срочной там не был, поэтому и разницы особой не заметил. Единственный друг из моей прошлой жизни — Леха, но мы с ним последние десятилетия очень редко виделись, поэтому настоящим шоком встреча с ним не стала. Баку толком не видел, поэтому особых впечатлений не было.

Теперь же все всерьез. Поэтому и волнение. И город знаком до последнего переулка, и родственники здесь, и друзья. И самое главное — встреча с родителями. По телефону с бакинского вокзала поговорить не решился, когда в армию ехал, испугался, наверное. Страшно было услышать голос отца. Живого. После похорон несколько лет поверить не мог в его смерть, и смириться с этим.

Вышел из вокзала, но такси брать не стал. Решил растянуть встречу с родным городом, дать немного времени на адаптацию. Поэтому сел в троллейбус. Хотел купить билет у водителя за пять копеек, но тот не стал брать деньги. То ли для военных проезд бесплатно, то ли мой бравый вид его восхитил. Еще на подъезде к городу подшил белый подворотничок, надраил бляху, начистил сапоги до блеска, прикрепил медаль и обеих «погранцов». Комсомольский значок и эмблема спортсмена-разрядника уже были, так что сразу на обложку журнала «Советский воин» можно лепить.

Медаль решил не прятать, все же, заслуженная награда, а конспирация в родном городе даром не нужна. Если кто-то захочет меня здесь найти, то искать будут явно по другим приметам. Еще одно обстоятельство, которое меня беспокоило, то что мама у меня — врач. Пусть и детский, но отвлечь её внимание от липового диагноза надо обязательно. Конечно, полностью это не удастся, но хоть объяснение будет, почему меня комиссовали без внятных причин.

Троллейбус медленно полз по узким улицам старого города, пассажиров по причине раннего утра не слишком много, поэтому нашлось сидячее место и для меня. Впечатление получил очень сильное. Словно в машине времени путешествие. Удивительное ощущение. Этот дом снесли, а этот сам развалился. Здесь в будущем прилепили аляповатый торговый центр, как заплатку из джинсовой ткани на старые семейные трусы. Абсолютно не к месту, жутко безвкусно получилось и не гармонично.

Трамвайные пути исчезнут, старые кварталы в центре города с деревянными избушками дореволюционной постройки пойдут под снос, на их месте вырастут, как грибы, пёстрые стеклянные новостройки. Придет эпоха архитектурного хаоса и градостроительной анархии, которая уничтожит очарование старинного русского города. Но пока это тихий, уютный провинциальный городишко, симпатичный и неповторимый, хоть и выглядит старомодным даже для этого времени.

Через четверть века последний троллейбус отправят на свалку, с трамваем попрощаются еще раньше, и улицы города навсегда оккупируют «Газели». Пока же микроавтобусов здесь вообще нет. На весь город всего два маршрутных такси и четыре «Рафика» на них, и поэтому очередь иногда достигает часа. За это время на автобусе или троллейбусе куда-хочешь доедешь. При условии, что влезешь в него. В часы пик — это реально проблема.

Дома никого не оказалось. Отвык я от советских реалий. Здесь в рабочее время подавляющее большинство людей работают, как это ни банально звучит. Пусть даже не все усердно трудятся, а некоторые просто отбывают время, но даже на улицах почти никого нет, кроме детей и пенсинеров. Кстати, знаменитые советские многочасовые очереди в магазинах чаще всего возникают из-за того, что идет наплыв людей после окончания рабочего дня, днем в торговых залах никого нет, кроме скучающих продавцов. К тому же, большинство магазинов работают только до восьми часов вечера, никаких ночных или круглосуточных торговых заведений здесь не водится. Так что весь микрорайон с шести до восьми часов стоит в гигантской пробке на кассе в единственном продуктовом магазине, да и просто маркетов очень мало. Навскидку, их здесь раз в десять меньше на душу населения, чем в моем будущем.

Советская торговля — это одна большая и бесконечная проблема. Пожалуй, это одна из худших сторон жизни в СССР. Сколько драгоценного времени она съедала у советских людей в очередях, сколько вреда нанесла менталитету подрастающего поколения, да и взрослым изрядно отравляла жизнь, хорошо, хоть не буквально.

При этом решение очевидное и лежит на поверхности. Надо увеличить количество магазинов в разы. Первое: исчезнет большинство очередей. Второе: значительно уменьшится низовая коррупция. Раз, нет таких диких очередей, то и переплачивать, «давать на лапу», постоянно унижаться перед продавцом не придется. Третье: появится элемент конкуренции между магазинами. Сейчас у единственного продуктового универсама в районе вообще нет конкурентов, если не считать унылую «Кулинарию», которая вообще не пойми чем торгует. О выполнении плана никто не переживает — народ сметает с полок все, что лежит. Разве, что консервы и карамель с печеньем никого особо не интересуют. Если же таких магазинов будет штук пять — им придется бороться за своего покупателя. В-четвертых: в торговлю придет большое число новых людей, которых можно научить работать нормально, при этом профессия резко потеряет привлекательность в качестве места получения сверхдоходов. Заодно избавиться от криминальных связей и схем.

Идея простая и гениальная, но есть несколько ключевых моментов, которые надо решить заранее. Прежде всего, надо увеличить производство продуктов и промышленных товаров. Раза в полтора за ближайшую пятилетку, не меньше! Иначе новые магазины будут щеголять вечно пустыми полками, простым перераспределением товаров из старых магазинов эту проблему не решить. Хотя сокращение складских запасов и перенос их ближе к покупателю — тоже плюс. Далее идет инфраструктура: строительство магазинов, складов и транспортных систем. В этом никаких проблем не вижу. Ну и кадры подготовить не сложно, в СССР огромный избыток женских рабочих рук на низкоквалифицированных должностях.

У стороннего наблюдателя возникнет резонных вопрос: «Почему попаданца в такой момент волнует советская торговля? Неужели нет ничего более интересного вокруг?» Тот же ВКЧП случился, а никаких признаков народных волнений в упор не видно! Честно говоря, и в 1991-м народные массы не шибко протестовали, разве что в Москве и в нескольких крупных городах собралась толпа особо буйных, но по сути — мизерное количество в сравнении с количеством жителями одного не слишком крупного городского района, не говоря уже о стране.

Объяснение простое, но при этом парадоксальное. Наблюдая за родным городом из окна троллейбуса, я неожиданно осознал, что мне здесь буквально все нравится. И сам город, и атмосфера в обществе, и отношения между людьми, и патриархальная архаика, и пустота улиц с редкими автомобилями, и даже отсутствие компьютеров и сотовых телефонов абсолютно не напрягает.

Первая мысль, что это всего лишь эйфория, радость от возвращения. Поэтому честно стал искать недостатки в нынешнем времени. И не нашел ничего, чтобы меня раздражало или угнетало. За исключением советской торговли. Конечно, пейзажи за окном скромные, местами даже бедные, старые дома выглядят обветшалыми, впрочем здесь они все идут под снос, поэтому никто не парится, ждут переселения на халяву, за счет государства.

Зато торговля — это будет похлеще вражеских голосов по степени вреда и разложения, которое она оказывает на советских граждан. Телевидение, газеты, комсомол и даже пионерия учат доброму, вечному и справедливому. Без всякого преувеличения, советская пропаганда воспитывает честных, добрых, бескорыстных, порядочных и трудолюбивых людей. По крайней мере, именно это декларируется со всех трибун и экранов, агрессивная риторика давно ушла в прошлое, сохранившись лишь в карикатурах на американских империалистов, впрочем вполне заслуженно. И вся эта воспитательная работа идет насмарку, как только советский человек сталкивается с розничной торговлей и общепитом. Никакой «Голос Америки» столько вреда не принес советскому обществу, как блат, дефицит и продажа из-под прилавка.

Ничего другого, более неприятного в окружающей действительности я не обнаружил. Из чего сделал легкомысленный, но верный вывод — что лучше страны и времени лично для меня возможно не существует. На этом фоне, проблема с магазинами и не проблема вовсе, а пустяк, недостойный упоминания на трех страницах мелким шрифтом.

Размышления на тему советской торговли позволили скоротать время до появления мамочки. Соседка, тетя Клава, которая приютила нежданного гостя, дозвонилась в поликлинику, и мамулю отпустили ради такого дела на пару часов. Батя на комбинате, раньше вечера его ждать бесполезно, это от города почти пятьдесят километров, и кроме служебного автобуса оттуда никак не выберешься. Поэтому не стали беспокоить.

Но первым появился брательник Мишка из школы. Ему шестнадцать лет уже и в этом году он заканчивает школу. По жизни молчаливый, упертый, как бычок, эмоции и чувства проявляет неохотно, но видно, что обрадовался моему появлению. Хотя не удержался и пробурчал, что комнату опять делить надо. За что получил дружеский подзатыльник, чтобы не умничал.

Дальше началась карусель и свистопляска. Появилась мамуля, странная немного, слишком молодая, веселая и не реальная. Её образ в памяти и нынешний не совпадают категорически. Словно дальняя родственница, а не мама. Безусловно родная, но почему-то кажется не настоящей. Может, с непривычки? Впрочем, толпа знакомых, соседей и друзей, прознавших о моем возвращении, не дала мне зациклится на этой грустной теме.

По самым скромным подсчетам, не менее тридцати человек в течение нескольких часов прошло через нашу хоть и трехкомнатную, но малогабаритную квартиру, создав впечатление стада мамонтов в посудной лавке.

Тяжелее всего далась встреча с отцом. Здесь не было никакого ощущения нереальности происходящего. Четкое осознание, что это он, без всяких сомнений. Крепко молча обнял, да так и простоял минуты три, пока мамуля не растащила нас, недоуменно косясь на мою потерянную физиономию.

Такой вот парадокс. Матушка в том времени была жива и здорова, поэтому и не воспринимается замена. С батей все наоборот.

Встреча героя-пограничника затянулась до глубокой ночи, гости все шли и шли. Двор наш состоит из четырех новых девятиэтажек, стоящих квадратом, сдан и заселен всего лет шесть назад, поэтому все друг друга знают лично и спешат засвидетельствовать свое почтение. Так что, количество посетителей легко дойдет до сотни, и завтра этот поток, скорее всего, не закончится. Весьма кстати пришлись запасы консервов, выданные в дорогу заботливой тетенькой-коком с рыболовного монстра. Иначе не известно, как удалось бы прокормить такую прорву народа. Хотя, речь конечно же не о еде, а о закуске. Традиция такая, встречают и провожают в армию всем двором. В двадцать первом веке трудно понять столь странный обычай, там даже соседей по лестничной клетке не всегда знают, как зовут. Лет через двадцать наш «култук» из четырёх домом на отшибе превратится в какое-то гетто, где две трети жителей — квартиранты, а остальные — либо пенсионеры, либо окончательно спившиеся бывшие работники завода, давно почившего в бозе к тому времени.

Сейчас же, это молодой, дружный и радостный двор, полный детей, но с обязательными дежурными вредными бабками на скамейках. И футбольное поле в центре двора еще не переделали под автомобильную стоянку. Да и самих авто всего три штуки на двести квартир. Не густо, если честно.

Глава 2

Посмотреть программу «Время», по понятным причинам не удалось, поэтому пришлось довольствоваться газетами. Брательник еще в обед был послан на остановку с наказом скупить все газеты за последние трое суток, но ознакомиться со свежей прессой удалось лишь глубоко за полночь. Сначала гостей не могли выпроводить, затем родители начали пытать разговорами «за жизнь». Лишь в первом часу ночи удалось уединиться на кухне с настольной лампой, да и то только потому, что завтра рабочий день, а у бати в шесть утра служебный автобус идет, и попробуй опоздай — потом три часа добираться будешь через вокзал на электричке.

— Ты читай, я здесь посижу тихонечко. Отвлекать не буду, просто посмотрю на тебя. Соскучилась.

Понятное дело, молча маман сидеть не собиралась.

— Маринку видел?

— Вроде заходила. Точно не помню.

Маринка — это моя одноклассница, живет в соседнем подъезде. У нас было что-то вроде дружбы с восьмого класса, девушка симпатичная, учится в медицинском, и очень нравится моей мамочке. Врачебная мафия, сразу видно. Своих толкают в невесты. Но в моей памяти о ней почти ничего не содержится, а значит, пустой номер, нефиг и заморачиваться. Оно и понятно, в той реальности меня не было почти два с половиной года, а в эти патриархальные времена девушка старше двадцати двух лет считается засидевшейся в невестах. Так что выскочила Марьяна замуж еще до моего дембеля. А письма писать перестала к концу первого года службы.

Кое-как отмазался от щекотливой темы с невестами, тут же попал под жесткий прессинг о своих будущих планах на жизнь. В этот момент на кухне появился батя, решивший рискнуть премией из-за опоздания на работу.

Вдвоем они принялись воспитывать неразумное дитя, которое в полтора раза старше их по возрасту и жизненному опыту.

— Хочу махнуть на комсомольскую стройку. Денег заработать, жизнь повидать, профессию получить, — озвучил я предварительный план действий на ближайшую пятилетку.

Идея со стройкой мне показалась самой оптимальной, их в стране много, попробуй, найди меня там. Но не учел реакции родителей. Для матери это был настоящий шок, пришлось отпаивать валерианой, батя в это время молчал, неодобрительно хмурясь.

Понятное дело, мой авторитет на гражданке надо заново зарабатывать, для родичей — я все тот же бестолковый балбес, который вылетел с института после первого курса. И даже медаль не убедила их в обратном. Скорее наоборот — история с героической контузией была оценена, как неспособность жить нормальной спокойной жизнью.

Понятное дело, планы пришлось поменять. Причем главная причина крылась не в исчерпании запасов настойки валерианы, а в младшем брате, Михаиле. Батя пожаловался, что на него управы нет, совсем от рук отбился, кроме культуризма ничем не интересуется, родителей не воспринимает. И что вся надежда на меня была.

Не знаю, какова была эта надежда, мой дембель по закону ожидался лишь весной девяносто первого года, как известно, пограничники служат на три месяца больше положенного, пока новая смена из учебки не придет. Но с Мишкой и вправду надо что-то делать. Спортивная секция — это только прикрытие. На самом деле это будущая бандитская бригада Яшки Кучерова. Просуществовала недолго, в начале девяностых развалилась по неизвестным причинам, братва разбежалась по другим группировкам. Не помню даже, уцелел ли кто из этих «спортсменов» после двухтысячных. Самого Яшку надолго закрыли в девяносто девятом за убийство барыги, после чего о нем ни слуху ни духу не было. Мишка отделался легким испугом, когда его тормознули на бэхе с перебитыми номерами, отмазать его было непросто и не дешево. Но после этого с криминалом он, к счастью, завязал навсегда.

Против такого аргумента возразить было нечего, пришлось пообещать отложить расширение БАМа моими руками. Но тут же встал вопрос, чем тогда заниматься на гражданке? Родители единодушно потребовали возвращения в институт. Чисто ради того, чтобы отстали, первый час ночи все-таки, пообещал, что обязательно поступлю в этом году, причем ляпнул, что сразу на третий курс, чтобы время зря не терять.

— Когда уже ты серьезным станешь? Смотри, мы тебе верим! — потрепала мои стриженные кудри маман, и со спокойной душой отправилась на боковую, утащив за собой второго родителя.

— Наконец-то моя прелесть, мы с тобой наедине, — обращаясь к стопке газет, аки герой Толкина к обручальному кольцу, во втором часу ночи я приступил к чтению советской прессы. Хотя, помнится, профессор Преображенский не рекомендовал этого делать до обеда и вместо обеда. И уж тем более не стоило этим заниматься после полуночи, когда ночные силы безраздельно властвуют над болотами Баскервилей… Тьфу, что-то меня не в ту степь понесло на ночь глядя.

Предчувствия меня не обманули. Чем дальше я читал, тем больше понимал, что государственная телега свернула не на ту дорогу.

Впрочем, того факта, что во главе путча оказался Егор Лигачев уже хватило бы, чтобы осознать — эти заведут туда, куда Макар телят гонял, по следам Ивана Сусанина и польских грибников.

Формально все сделано правильно, и как ни странно, с большой долей везения, в отличие от путча 1991 года. Впрочем, удавшийся военный переворот, следует именовать по-другому. Революцией, например. Или восстановлением конституционного порядка в зависимости от того, кто кого завалил. Тут простор для поклонников Оруэла огромный. Я бы рекомендовал скромный канцеляризм: внеплановая реформа структур управления государством. Но меня никто не спросил. После «исчезновения» старца мои советы даром никому не нужны, что меня только радует.

Михаила Сергеевича арестовали вместе с супругой. По странному совпадению, снова в Крыму, только не в Форосе, а прямо на борту самолета, заблокировав взлетную полосу броневиками.

Шеварднадзе в этот момент оказался с дружественным визитом в Испании, где и остался, запросив политического убежища. Весьма полезное для нашего общего дела проявление настоящей либеральной трусости. Такой поступок убедил даже сомневающихся, коих и так немного было.

Но самый лучший подарок преподнес Егор Яковлев, который укрылся в американском посольстве! Тут, как говорится, комментарии излишни. Подставил своих кураторов он знатно, отказать в спасении они никак не могли, слишком ценная и знаковая фигура. Теперь же эта комедия переросла в откровенный фарс, американцы выдать его не могут, без потери лица перед своими подопечными, и держать его у себя им категорически не выгодно.

Единственное, что меня смущает — слишком удачно он туда попал. Не иначе кто-то посоветовал, подсказал, возможно запугал и отправил в нужном направлении. О том, что Ельцин собирался укрыться в американском посольстве во время путча, я Громову рассказывал. Соответственно и до Леонтьева эта история дошла. И теперь я должен поверить, что это случайное совпадение, а не хитрая спецоперация с элементами психологического воздействия на предателя? Не смешите мои портянки!

Состав ВКЧП мне понравился. За исключением Егора Кузьмича, естественно. Знакомые все лица: Крючков, Павлов, Фалин из международного отдела ЦК (моя рекомендация, кстати!) и маршал Язов. К счастью, в этот раз обошлись без Янаева с дрожащими руками на первом плане.

Почему-то балет «Лебединое озеро» в этот раз на экраны не поставили, сетка вещания практически не изменилась, только телепрограмма «Взгляд» куда-то исчезла. Не сказать, что я сильно пожалел об их зачистке, но шаг единственно верный в такой ситуации. Пользоваться этим ресурсом власть пока не умеет, а значит противник быстро перехватит этот рычаг воздействия на общественное мнение и заставит работать на себя. Журналисты и сами не поймут, как это произойдет. Наивность в технологиях промывки мозгов здесь тотальная и всеобщая, хоть это и слова синонимы.

Первый этап прошел без сучка и задоринки. На следующий день вышел указ Всесоюзного комитета по чрезвычайному положения, который приостановил действие закона о кооперативах и закона о государственном предприятии.

Весьма символичным лично для меня стало постановление ВКЧП об отмене первого съезда народных депутатов СССР. Некому теперь отправить студентов домой, и даже если бы чудом восстановился в институте, то дембель в августе все равно не состоялся. Забавный поворот судьбы. Закончился наш мистический совместный путь в будущее, несостоявшийся съезд окончательно ушел в небытие.

В целом, ситуация в стране после победы «реваншистов» оказалась на удивление стабильной. Никаких массовых выступлений в поддержку бывшего президента не наблюдалось, Горбачев успел разочаровать абсолютно всех: и старую гвардию, и молодых сторонников реформ, и простой народ. Ситуация в национальных республиках в газетах не освещалась, возможно там прошли волнения, но поскольку центральные СМИ о них не сообщили, то их как бы и не было. Довольно простая, но эффективная методика, одна из немногих в арсенале советской пропаганды, которая хоть как-то работала.

Даже события в Грузии полностью исчезли из новостного фона, а там явно неспокойно сейчас должно быть, самый пик волнений по «старому графику».

Честно говоря, появление Лигачева во главе заговора можно было спрогнозировать. Никакого глубокого аналитического анализа для этого не требовалось, достаточно было вспомнить поведение Крючкова во время ГКЧП, и соотнести с его же биографией. При всех неординарных способностях и прекрасных организаторских качествах, председатель КГБ не тянул на роль лидера. Большую часть жизни Владимир Александрович провел на вторых ролях, более десяти лет в качестве заместителя Андропова, что наложило неизгладимый отпечаток на характер и поведение в критической ситуации. Отвык принимать самостоятельные решения и брать лидерство на себя. Именно поэтому появился несуразный и неубедительный Янаев на должность руководителя августовского мятежа, а сам Крючков по привычке отошел на второй план.

Так что, Лигачева я хоть и просмотрел, но вариант не самый худший из возможных. Старый конь борозды не портит — так утверждает народная молва, забывая, однако, о производительности такого коня и его способности заменить железный трактор.

Общее впечатление от состава ВКЧП сложилось положительное. Добротный антикризисный штаб. Не знаю, как они будут разбираться с Политбюро и ЦК, но в принципе волноваться не о чем. И дело не в том, что Лигачев имеет большую поддержку в этих структурах, все же двадцать лет в Центральном Комитете, а в том, что «точка бифуркации» пройдена. Система проскочила момент неустойчивости и в ближайшее время ей ничего не грозит. Чтобы изменить тренд и направление движения теперь нужны более серьезные усилия, и самое главное — время на подготовку нового заговора и создание новой агентурной сети. В этом и есть главная прелесть ситуации — каждый новый день уменьшает шансы на ответный удар. Не было у Запада запасного плана, все поставили на кон, не сомневаясь в успехе, максимально задействовали все наличные силы. И програли.

Ни секунды не сомневаюсь, что новые планы уже пошли в разработку, агентурную сеть восстановят в течение года. Враги станут умнее, хитрее и опытнее. Денег выделят еще больше, и через пару лет обязательно попробуют повторить этот сценарий еще раз, или придумают другой, более хитрый и коварный. Но пара-тройка спокойных лет в запасе есть. Относительно спокойных, конечно же.

В некотором роде, сбылась мечта идио… идеологов красного проекта. Многие их них утверждали, что не будь Горбачева, то Советский Союз просуществовал бы еще сто лет. Выбрался бы самостоятельно из кризиса, и ничего специально для этого делать не нужно было. Мол, советское общество — само по себе передовое и справедливое, а плановая экономика в долгосрочной перспективе обязательно победит капитализм. Некоторые вольнодумцы допускали крамольную мысль, что не обязательно победит, но выживет точно.

Мнение излишне оптимистичное, но имеет право на жизнь. Мое отношение к попыткам конкурировать со всем западным миром известно, не раз его высказывал раньше. Если коротко — то пустая затея, бессмысленная и вредная.

Но и мешать натурному эксперименту я не собираюсь. Во-первых: это бесполезно, в одиночку переубедить все ЦК и Политбюро никому не по силам, и пока партийные бонзы не соберут все шишки и грабли, даже пытаться не стоит, лишь нервы тратить. Тем более, что первое время они и без моих советов прекрасно справятся с закручиванием гаек и зачисткой либералов. Подсказок лениноранский старец дал множество, пусть пока осмысливают и творчески применяют, а там посмотрим.

Если же все хорошо, то откуда появилось тревожное чувство, что не все ладно?

Еще раз внимательно пересматриваю все газеты, пытаясь понять, что упустил, хотя на часах уже четвертый час ночи. Родители спят уже давно, в соседних домах ни одного огонька в окнах. Рабочий день завтра.

— Есть! Нашел.

Каргинян Сергей Арменович — вот оно, то самое, что не давало покоя. Статья на первом развороте газеты «Правда» за вчерашнее число, занимает всю страницу, и подписана этой фамилией. Точно такая же «программная статья» легко находится на главной странице «Известий». По здешним традициям, это знак высшего приоритета и важности. Поэтому и назвал «программной».

Если в первые два дня после создания ВКЧП шли в основном материалы, изобличающие Горбачева в предательстве и продаже Родины, правда пока без конкретики, но с намеками на скорые подробности, то это уже другой вид пропаганды: «программные тезисы».

Понятное дело, что передовицу «Правды» я изучать сразу не стал, в здравом уме редко кто соглашается на такое издевательство над мозгом, поэтому просмотрел, перевернул и забыл, лишь фамилия смутно показалась знакомой. Теперь же пришлось внимательно изучить статью, и даже перечитать еще раз.

— Не было печали, купила баба порося.

Содержание можно без всяких натяжек считать полной ахинеей, набором бессмысленных лозунгов вперемешку с популистскими и откровенно утопическими идеями. Что не удивительно ни разу!

Ибо Каргинян — это приговор здравому смыслу сразу и навсегда. Великий мистификатор, мистик, режиссер-философ и проходимец — все это в одном флаконе. Но самый главный талант у Сергея Арменовича — он с гарантией и с треском проваливает любое дело за которое берется, но при этом всегда остается на плаву и карабкается дальше на верх.

«Любимец XXVII съезда партии» — так его называли на заре перестройки. Его отчим был советником Горбачева, он и представил его под светлые очи Раисы Максимовны, которой молодой талантливый кандидат наук сразу понравился. После чего началась его головокружительная карьера, причем сразу в нескольких ипостасях. Отхватив пару роскошных зданий в центре Москвы Каргинян занялся «творческими экспериментами» прославившись среди богемы, как великий театральный режисер. Горбачев с интересом прислушивался к его идеям о реформах — чем закончилась перестройка понятно. Насколько велика была в этом успехе заслуга молодого советника — то неведомо, но руку приложил точно.

Дальше — больше. Каргинян по поручению Горбачева начинает заниматься национальными республиками. Много ездит по стране, но всюду, где он появляется ситуация тут же стремительно ухудшается. В Прибалтике националисты поднимают голову, в Грузии еще хуже. Карма что ли такая у человека? Наконец, в ноябре 1988 года Каргинян приезжает в Баку, чтобы разрулить карабахский конфликт. По странному совпадению, тут же начинаются армянские погромы, а конфликт превращается в настоящую войну.

На этом обладатель «счастливой кармы» не останавливается. Горбачев к тому моменту сильно разочаровался в талантливом режиссёре, что не удивительно при таких-то результатах. Но Каргинян не теряется, налаживает отношения с председателем КГБ и уходит в оппозицию к бывшему благодетелю.

Поучаствовал Сергей Арменович и в организации ГКЧП, подвизаясь на ниве главного идеолога путча, но, счастливым образом, избежал ареста и преследований со стороны новой власти. Зато успел отметиться в деле о пропавшем «золоте партии», к которому оказался причастен его творческий центр. Ельцин, кстати, здания в центре столицы у талантливого режиссёра, идеолога ГКЧП и советника Крючкова не отобрал.

Следом Каргинян работал консультантом у Хасбулатова. Чем закончилась эти консультации мы знаем из учебника истории. Талантливый философ в октябре 1993 года во время защиты Верховного Совета умудрился так достать своими советами и интригами, что соратники выкинули его из здания, не дожидаясь штурма.

И так далее и тому подобное. В девяностые годы Каргинян помешался на мистике и масонстве, устраивал спиритические сеансы в своем театре, метался по разным оппозиционным партиям, вел передачи и ток-шоу на телевидении. Все с тем же закономерным результатом, разваливая начисто любое дело или проект.

Наука впредь мне будет. Меняя ход истории, не всегда получаешь нужный результат. Иногда вылезают удивительные побочные эффекты, которые никак не ждешь. Каргинян — главный идеолог спасенного Союза?! Да ну нафиг, такие ужасы!

Еще раз проанализировал все факты, и с ужасом обнаружил, что это природное явление — целиком и полностью моя заслуга! Не обошлось без странного совпадения, но виноват во всем этом дембель-попаданец.

Во второй половине восьмидесятых годов СССР накрыла волна увлечения мистикой и экстрасенсами. Кургинян одним из первых оседлал эту тему, позиционируя себя, как режиссера и оккультиста заодно, все его спектакли и постановки использовали культовые и религиозные элементы, гипноз, и даже элементы НЛП.

С огромной вероятностью это было чистой воды шарлатанство и надувательство, но среди московской и питерской интеллигенции Каргинян пользовался большой славой. Чуть ли не как наследник Блаватской и Гумилева.

Понятное дело, что Крючкова эта сторона его деятельности не интересовала вообще, но знал он об этом точно — служба такая. Все же председатель КГБ и мистика плохо совместимы в принципе.

Пока не случается история с таинственным предсказателем из Ленинорана.

Конечно же, она сильно пошатнула мировоззрение Крючкова, как убежденного материалиста. Тем более в условиях жесткого цейтнота и стресса — не каждый день свергаешь законного президента ядерной державы. В такие моменты психика становится уязвимой для воздействия, даже у настоящих титанов, а Владимир Александрович несмотря на должность, всего лишь работник спецслужб, а не опытный закаленный политик. Наверняка он обратился за консультацией к… Каргиняну. К кому же еще? Других шарлатанов в его окружении еще поискать надо.

Но самое смешное, это совпадение по датам. Каргинян приезжает в Баку в ноябре, и именно в этот момент впервые там же появляется таинственный старец. По легенде, он ко мне на бакинском вокзале подсел, 13 ноября 1988 года. С точностью до нескольких дней совпадение. И самое первое предсказание старца касалось землетрясения в Армении. Тут даже меня пробрало, правда от смеха — отчество у нашего графа Калиостро прямо-таки в точку попадает. Сергей Арменович.

Представляю, что почувствовал Крючков, когда это понял.

За окном занимался рассвет. Новой эпохи, или рассвет обычного рабочего четверга, если без пафоса. Пора на боковую, завтра будет трудный день.

Глава 3

День выдался солнечным, с самого утра начало подпекать солнышко, и тут же возникла непредвиденная проблема. Вторая половина апреля в наших краях — это время резкого перехода от весны к лету, и температура днем легко переваливает за двадцать градусов. Моя стремительная эвакуация из Ленинорана, больше похожая на бегство, пришлась на середину марта. Соответственно, облачен я был согласно Уставу в зимнюю форму одежды, «парадку» захватить не мог, поэтому и на дембель ушел в камуфляже. Благо, успел получить новый свежий комплект после освобождения из прокурорских застенков. Так что вид у меня вполне пристойный, особенно в сочетании с медалью и прочими знаками доблести на могучей груди. Бушлат, правда всю дорогу пришлось тащить в руках, но это пустяки. Непредвиденная проблема возникла с головным убором. Зимняя шапка ушанка при плюс двадцати градусах — это моветон, да и просто странно выглядит, а мне, между прочим, придется с разными людьми встречаться, переговоры вести, да и первое впечатление, самое важное, никто не отменял.

В военторге зеленых фуражек в продаже не оказалось, в нынешней реальности область находится за многие тысячи километров от государственной границы, а пограничники захаживают раз в год, чисто случайно. Поэтому в ассортименте головной убор такого цвета отсутствовал, под заказ обещали привезти, но не раньше, чем через месяц. «Почта России» здесь еще не существует, поэтому можно только гадать, откуда будут везти фуражку целый месяц. Впрочем, здесь такие сроки доставки никого не удивляют и не сильно волнуют. Само течение жизни более спокойное. Замедленное — сказал бы я, если не боялся обидеть земляков-хроноаборигенов. Но мне фуражка нужна сейчас, а не в конце мая.

Есть экстремально суровый вариант: сшить чехол на фуражку зеленого цвета. В швейных мастерских и такие заказы делают, и никого это не удивит. Но сроки от двух недель, вдобавок придется искать блат, через знакомых просить. Портные в этом времени — весьма уважаемые люди, вечно занятые и завалены заказами на много недель и месяцев вперед. Если официально, то выйдет даже дольше, чем через магазин покупать. При этом качество не гарантировано, выйдет какая-нибудь фигня, заказ специфический, не каждый справится.

Второй вариант менее радикальный. Просто позаимствовать фуражку на время. Поэтому с утра пораньше отправился у Димону Федорову. Мы с ним в одной школе учились, только он на год раньше закончил. Не сказать, что друзьями были до армии, но поскольку живем по соседству, то знакомы хорошо. Димон служил на афганской границе и дембельнулся недавно, так что форма и фуражка у него точно есть. На день пограничника мы вместе зависали, а без форменного головного убора — какой же это праздник?

Так оно и оказалось. Димон оказался дома, просьбу уважил без разговоров, но взамен пришлось целый час рассказывать выдуманную историю про диверсантов и контузию. Был шанс, что обидится и не даст, все же, человек два с лишним года честно отслужил, а тут халявщик, через полгода уже дома, да еще с медалью. Но нет, даже тени обиды и неудовольствия, наоборот посочувствовал, отметить дембель предложил, но вспомнив, что на дворе раннее утро, а магазин только в одиннадцать открывается, отказался от заманчивого плана.

Получив недостающий предмет экипировки, приступил к следующему этапу своего плана. Небольшая загвоздка в том, что никакого плана у меня пока не было. Для начала его надо придумать, или хотя бы обозначить общее направление, задачи и цели.

Прежде всего провел инвентаризацию ресурсов. В наличие имелись:

1. Сто семьдесят два рубля — наличные деньги в кармане.

2. Тысяча с хвостиком на счету в сберкассе. Это мои личные деньги, которые почти полностью сгорели в 1991 году, пока я доблестно тянул солдатскую лямку. Когда мне исполнилось тринадцать, мама открыла накопительный счет, и каждый месяц из зарплаты отчисляла на него по десять рублей. К моему совершеннолетию «на книжке» набралось восемьсот целковых, плюс школьные колхозные копеечки туда аккуратно складывались. Так и накопилась заветная тысяча. Не получилось в той жизни потратить — получится в этой!

3. Военная форма в комплекте с медалью. Ресурс временный, долго в камуфляже не походишь.

Больше никаких резервов нет, только личные способности, знания и умения. Связей и высоких покровителей у меня теперь нет, оборвал все ниточки по собственной инициативе. Остался лишь канал экстренной связи с Громовым. Надо отправить письмо с кодовой фразой в Баку на главпочтамт «до востребования», на имя Ливанова Петра Альбертовича. Но это на самый крайний случай. Учитывая, что письмо идет неделю, а Петр Альбертович (кто это?) появляется на почтамте еще реже, то можно понять насколько это «экстренная» и удобная связь. Ответной реакции месяц ждать придется.

Пользоваться государственной наградой ради личной выгоды? Есть в этом что-то неправильное, совесть мудро подсказывает, что это некрасиво и плохо вписывается в образ бескорыстного борца за светлое будущее. Но поскольку совесть моя личная, закаленная прошлой тяжелой жизнью в мире победившего чистогана, то мы с ней идем на компромисс. Токмо общего дела для, для себя лично — ни-ни. И вообще, вынужденно пользуюсь медалью из-за скудности стартовых условий, а затем спрячу её в дальний шкаф и забуду в какой.

Еще одно обстоятельство, которое сразу не учел, и теперь оно грозило испортить мои радужные планы на восстановление в институте. В советской реальности есть одна важная особенность, про которую я совсем забыл. Вопросы трудоустройства и карьерного роста в обязательном порядке требуют характеристики с прежнего места работы, учебы или службы. Без нее — никуда! Иначе процесс приема на работу усложняется в разы. Выглядит это как резюме, только написанное не лично, а бывшим начальником или комсоргом. С перечислением всех достоинств и недостатков. Проще говоря, это советский вариант рекомендательного письма. Только название другое. И не по желанию предоставляешь, а в обязательном порядке.

Понятное дело, никакой характеристики у меня с собой не было. Когда из части уезжал не до этого было, в госпитале при всем желании никто мне её не написал бы. Из-за этого задача восстановления в институте грозила стать не просто трудной, а сверхсложной. Вдобавок, я не подумавши ляпнул родителям, что сразу на третий курс перейду. Может они не восприняли всерьез, но теоретически такая возможность существует. Моя старая группа сейчас заканчивает второй курс, и если сдать летний зачет и задним числом перевестись на второй курс, то разница между нами — всего лишь одна не сданная зимняя сессия!

Сидеть пять лет в институте решительно неохота! Если есть возможность сократить этот срок еще на год, то надо пользоваться. Тем более, что знания мне не нужны, сам могу поделиться.

Заковырка в том, что без характеристики ректор со мной даже разговаривать не станет, не то что выслушивать фантастические прожекты и небылицы. Да что там, ректор, декан меня лесом пошлёт. Скажет, чтобы посылал запрос в свою воинскую часть, а потом приходил, когда документ пришлют. Мне же напоминать о своем существовании категорически не хочется, вдруг меня до сих пор ищут, а тут такой подарок — сам адресок прислал.

Можно, предъявить государственную медаль и получить смягчение условий. История про ранение и госпиталь сойдет за оправдание. Но при таких условиях максимум, на что можно рассчитывать — осенью пойду на второй курс, а мне хочется на третий! Там у меня много знакомых и друзей осталось.

Если нет решения в привычной плоскости, то надо посмотреть на ситуацию как бы «сверху», и сразу найдется выход, который раньше не наблюдался. Чем можно заменить злополучную характеристику? Варианты: раздобыть школьную, вдруг прокатит, найти комсорга с моего бывшего первого курса, уговорить чтобы она написала, но навряд ли деканат примет характеристику от самого себя. Тут должен быть смайлик, но его еще не изобрели в 1989 году.

И третий вариант: вместо характеристики предоставить что-то другое, более весомое. Как говорилось выше, это всего лишь рекомендация. Поэтому нужен весомый поручитель, которому трудно или невозможно отказать. Осталось найти такого товарища. Всего лишь.

Семья у нас простая, можно сказать, что обычная. Среди немногочисленной родни больших начальников никогда не водилось, разве что председатель колхоза, что в трех часах езды от города. Батя инженером на газоконденсатном работает, мама — врачом. Соседи — тоже почти все с комбината, ни генералов, ни первых секретарей райкома, обычные трудяги с семьями, микрорайон одновременно с заводом строили, специально для работников.

Для того чтобы организовать «звонок сверху» ни одной достойной кандидатуры. Самое смешное, что и ректора, и декана в прошлой жизни я мог и сам попросить о любой услуге по-дружески. В рамках закона, естественно. Отношения у нас были отличные, мы часто пересекались по делам мэрии, сотрудничали по грантам и стипендиям, встречались на юбилеях и конференциях, и просто поддерживали хорошие отношения. Но сейчас я для них — всего лишь отчисленный второгодник, фамилию которого они и не вспомнят.

Кто может позвонить ректору, чтобы он выслушал и проникся уважением к просьбе? Секретарь обкома, председатель облисполкома, председатель Рыболовтопотребсоюза, областной ВЦСПС, председатель комитета партийного контроля, народного контроля.

— Тьфу, — подвел я итог своим изысканиям.

Кроме названий и некоторых фамилий ничего вспомнить не могу. Что не удивительно, до армии я с ними не сталкивался, а когда вернулся домой, СССР по факту развалился, и все они дружно канули в небытие. Даже затрудняюсь сказать точно, где по каким адресам они сейчас расположены. Конечно, дурной кобыле и семь верст не крюк, что в переводе на современный язык означает, что вода камень точит, и при должной настойчивости можно завербовать или войти в доверие к любому начальнику. Но где взять время на это все? Обычно вербовка готовится месяцами заранее: изучается объект, его привычки, окружение, территория и распорядок дня. И еще сотни других факторов — чем больше, тем лучше.

Поэтому мой выбор остановился на Комитете Государственной безопасности. Понимаю, что играю с огнем, но других вариантов нет. Эта единственная контора, которая мне знакома, и которая пережила распад страны, хоть и под другой вывеской. Понятное дело, что многих сотрудников управления за четверть века знал лично, город небольшой, хочешь не хочешь, а пересечешься, знакомые общие обязательно найдутся.

После очередной порции размышлений пришел к выводу, что ректор мне не по зубам. Это уровень начальника областного управления КГБ или его заместителя, ниже должность на Валерия Михайловича, нашего ректора, не подействует, он вхож в дом к самому Бородину. Это первый секретарь области, если что.

Зато с деканом Азатом Утемировичем поладить будет проще простого, если ему позвонит его хороший знакомый, бывший выпускник, ныне офицер КГБ. И порекомендует принять и выслушать бывшего студента, героя-пограничника.

Такая кандидатура на примете у меня есть. Капитан Савельев! В девяносто***** мы банду одну вместе брали, правда, неудачно вышло, братков через неделю выпустили, а «профсоюзные» меня до самого последнего дня врагом считали. Пока не закончились совсем. Но без моего участия, чужие заслуги мне даром не нужны, тем более в таком мокром деле. С другой стороны, если ты никому не наступил на ногу за всю жизнь, то получается просидел её на попе ровно не вставая? «Вместе» — это я преувеличил немного, моя задача была деньги передать меченые, и диктофон не засветить раньше времени.

Что примечательно, дежурный телефон УКГБ в 1989 году точно такой, как в 2017 году. Только двойка впереди появилась, когда шестизначные номера вводили. Это точно помню, известная байка в нашем городе, свидетельствовавшая, о том, что некоторые знаковые вещи не меняются веками и десятилетиями.

22-15-15

— Дежурный по управлению. Слушаю.

— Здравствуйте, примите сообщение для капитана Савельева.

— Вы ошиблись. Здесь не работает капитан Савельев.

— Без разницы. Ошибся или нет. Запишите и передайте. Завтра его будут ждать в 12:30 в кафе «Театральное» около драмтеатра. По теме «профсоюз». Конец сообщения. До свидания.

Встреча с деканом у меня в кармане, осталось убедить его в моем таланте, как будущего гения технолога рыбной промышленности!

Глава 4

— Девушка, на вас уже полчаса смотрю, никак понять не могу, у вас родственников в Италии нет случайно? Вы так на Софи Лорен похожи. Или это освещение здесь такое?

Девушка на Софи Лорен была похожа примерно так же, как башня Московского Кремля на пизанскую башню, но что-то отдаленно общее при желании можно было обнаружить. Впрочем, девушка симпатичная, а для дембеля, лишенного дежурной порции брома уже в течение двух недель, так и вовсе.

— И совсем не Лорен, — смутилась продавщица, но быстро вспомнила, что для чего она здесь поставлена. — Надо чего или язык почесать не с кем? Не задерживай очередь, солдатик!

Из пресловутой очереди наблюдался лишь пенсионер в очках и шляпе, тщетно пытающийся рассмотреть что-то в соседнем отделе оптики, но спорить не стал.

— Можно узнать, как зовут самую красивую девушку на этой улице? — комплимент, вовремя сказанный, желательно искренне и от души, резко повышает ваши шансы на качественное обслуживание. Тем более, что на прилавках нужного мне аппарата не наблюдается. Но это не значит, что его нет под прилавком или на складе. И вообще, берите на заметку, хорошие личные отношения увеличивают ассортимент любого магазина в несколько раз. Иногда хватает пары добрых слов. В некотором роде, советская торговля повышает социальную активность и коммуникацию. Эка я завернул.

— Нельзя узнать. Ходят тут всякие, потом коврики резиновые у входа пропадают, — сурово отрезала неприступная мамзель. — А медаль настоящая?

— Обижаешь. Конечно настоящая. Вынес на руках из горящего штаба жену генерала. И знамя части заодно. Если телефончик оставишь, и тебя вынесу в случае пожара.

— Пфф. Балабол. Не морочь голову бедной девушке. За чем пришел?

— За взглядом твоих голубых глаз. Не дают мне покоя. Самые красивые глаза в нашей области, только у супруги первого секретаря лучше. Да и то говорят, линзы это импортные.

Короче, сердце девичье — не камень, и через четверть часа имя было получено, но дальше дело застопорилось. Нина, так звали очаровательную продавщицу указанного промтоварного магазина, жила на «тридцатке». Так называется микрорайон завода имени «30-летия Октября». Это примерно тоже самое, как познакомиться с девушкой на Арбате, а затем провожать её после работы в Воскресенск. Удовольствие ниже среднего, ибо добираться обратно придется пешком, электричка только в одном направлении идет, а это километров десять до моего дома. Не настолько из меня бром выветрился, чтобы такие петли по пригородам мотать.

— Печатную машинку мне надо, — перешел я к основной теме визита, за неимением шансов на других направлениях.

— Вот бы не подумала, — фыркнула работница прилавка, заново оценив мой бравый вид. — Печатать умеешь?

— Двести знаков в минуту, легко. Правда, с ошибками и читать потом трудно. Но зато скорость — фантастика. Курсовую срочно сделать надо.

На витрине красовалась лишь монументальная пишмашина «Ятрань» весом килограмм десять и размерами с небольшую собачью будку. Мне же хотелось что-то компактное и не такое габаритное. Квартира у нас хоть и трехкомнатная, но всего 56 квадратных метров, а кухня, где я собираюсь работать по ночам, чтобы не мешать родителям, и вовсе четыре на полтора метра.

О существовании «Ромашки» очаровательная Нинель никогда не слышала, из чего я сделал вывод, что их еще не выпускают наверное, или до нашего города они пока не добрались. Хотя в 1991 году «Ромашка-2» уже была, точно помню. Удобная вещь, с электронной памятью на пару строк и возможностью предварительной коррекции. В сравнении с обычными пишущими машинками — невиданный прогресс. Но чего нет — того нет. Зато на складе обнаружилась портативная «Ибица». Тьфу, «Ивица» конечно, это я по привычке так назвал.

Компактная, с электроприводом — самое оно. Лучше только югославская пишмашинка, название не помню, всегда красного цвета почему-то, но они жутко дефицитные, так просто в магазине на валяются, даже под прилавком. Только по блату заказывать с переплатой, и срок ожидания до полугода.

Обошлось это компактное чудо в восемьдесят пять рублей, опустошив мои скудные финансы наполовину. Еще три рубля пришлось доплатить за печатную ленту. Взял с запасом, иначе потом может не быть в продаже, замучаешься искать. «Замазка» или корректор тоже оказались в дефиците, но эта проблема решается чисто советскими методами. Попрошу мамулю или батю, они у себя в бухгалтерии выпросят. Там этого добра — бери, не хочу.

Блин, вот так и становятся несунами. Сначала скрепки утянул, затем замазку упер, потом завод приватизировал, и совесть при этом не дрогнула. Из таких мелочей и вырастают затем проблемы с воспитанием молодежи. Впрочем, снявши голову, по скальпу не плачут. На фоне остальных проблем это сущая мелочь. Решается мимоходом при общем оздоровлении общества и страны в целом.

Телефона у Ниночки не оказалось, что не удивительно, даже в наших домах аппарат имеется лишь каждой четвертой квартире, а в пригороде — вообще тушите свет. Впрочем, лет через десять телефоны у всех желающих будут стоять, а там уже эпоха сотовой связи подойдет.

Отнес покупку домой, после чего отправился в областную научную библиотеку, где и просидел до вечера, исписав десяток страниц. Не так просто слепить убедительную научную работу через четверть века, после того, как ты её уже однажды написал. Фамилии авторов, названия использованных научных работ и многие детали выветрились из памяти за давностью лет, но при должном усердии все восстанавливается быстро и качественно. Нужно лишь пару недель упорного труда, которых у меня нет. Мне идти на встречу с деканом дней через пять, если все срастется удачно. Поэтому делаю нечто похожее на помесь курсовой и бизнес-плана. Все равно никто сразу целиком эту работу читать не станет, а потом слеплю из нее настоящую конфетку. Хоть в Роспатент заявку отправляй. Гм, Роспатента здесь нет, не надо так палиться. Вдобавок это еще и отпечатать надо, и насчет ошибок я не шутил вообще-то.

Глава 5

В кафе «Театральное» я пришел на полчаса раньше, чтобы занять стратегически выгодный столик, иначе ближе к обеду здесь будет столпотворение и давка, в лучшем случае свободные места будут за «стоячими» столиками. Кафе славится тем, что здесь всегда есть в продаже сосиски. Обалденно вкусные, и поэтому отпускают их не более двух штук в одни руки. Еще здесь можно к чаю купить развесные конфеты «Птичье молоко». Бесподобные, вкуснющие и тоже не больше двух штучек на одного посетителя. И сосисоны и конфеты местного производства, но производят их в таких мизерных количествах, что хватает их буквально на два-три кафе, да на обкомовскую столовую. Даже не во всех райкомовских бывает. Так что рассказы про великолепное качество советских продуктов — не всегда преувеличение. Другой вопрос, что качественное и натуральное обычно стоит дорого, а если продавать его дешевле себестоимости, то это экономический тупик получается. Чем меньше ты производишь этого прекрасного продукта, тем меньше убытки. Поэтому местная кондитерская фабрика делает всего десять тонн «Птичьего молока» в год на всю область. Или двадцать грамм сладкого волшебного деликатеса на одного жителя в год.

Портит впечатление от кафетерия подающийся в щербатых кружках грузинский чай, по вкусу напоминающий заваренный веник. Альтернатива ему — розового цвета безвкусное какао. Оно и понятно, хороший чайный куст в СССР почти не растет, какао — тем более. Надо тратить валюту, а её вечно не хватает. Поэтому закупают в лучшем случае индийскую «просрочку» по бросовой цене, в самой Индии чай, пролежавший год на складе никто не пьет, здесь же это жуткий дефицит. Печальный факт, но пока с этим придется мириться. Хотя нормальные стаканы и кружки в Союзе производят в огромном количестве, но ни в одной столовой их не встретишь. Парадокс, да и только. ...