Издательство "Прогресс" выпускает на иностранных языках книги серии "Свидетельства об СССР", которые адресованы зарубежному читателю. Авторы книг этой серии — посетившие СССР прогрессивные журналисты, писатели, общественные и политические деятели из разных стран — рассказывают, что они видели в нашей стране, о своих встречах с советскими людьми, о различных сторонах жизни общества развитого социализма.

В сборниках "По Советскому Союзу" книги этой серии в переводе на русский язык в сокращенном виде предлагаются вниманию советского читателя. Сокращения сделаны в основном за счет приводимых авторами общих сведений об СССР, фактических данных по истории, политике, экономике, культуре, которые, несомненно, интересны для зарубежного читателя, но хорошо известны каждому советскому человеку. Хотя в этих книгах, возможно, много общеизвестного, тем не менее наш читатель с интересом прочтет о личных, непосредственных впечатлениях иностранных авторов о Советском Союзе, о том, какой они видят и как воспринимают советскую действительность.

ПО СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ

© Перевод на русский язык, "Прогресс", 1979

ПРЕДИСЛОВИЕ

"Наша социалистическая республика Советов будет стоять прочно, как факел международного социализма и как пример перед всеми трудящимися массами"^[1]. С того дня, когда прозвучали эти ленинские слова, прошло более шестидесяти лет. Интерес широких трудящихся масс всего мира к Советскому государству, преодолевшему гигантские трудности и в расцвете сил и могущества шагнувшему в седьмое десятилетие своей истории, год от года неуклонно растет. Это непреложный факт. Отрицать его не в состоянии даже самые закосневшие в своей ненависти к Советскому Союзу наши враги.

Но фактом является также и то, что правде об СССР нередко приходится продираться через множество рогаток, преодолевать уйму препятствий, воздвигаемых на ее пути в странах капиталистического мира. И сегодня еще многие жители этих стран плохо информированы о жизни и делах советских людей, а зачастую и дезинформированы буржуазной прессой, телевидением и радио.

Вот почему прогрессивная общественность Запада, борющаяся за расширение экономических, научно-технических и культурных контактов с Советским Союзом, с удовлетворением встретила начинание московского издательства "Прогресс", предпринявшего выпуск специальной серии книг "Свидетельства об СССР". Их авторами выступают известные зарубежные писатели, журналисты, государственные и общественные деятели, хорошо знающие психологию своих соотечественников, их интересы, степень их информированности о нашей стране. Это рассказы очевидцев. Они пишут о том, что видели, в чем убедились сами, посетив Советский Союз.

Уже первые выпуски серии — книги французских писателей Андре Ремакля "Сказание о КамАЗе" и Пьера Дюрана "Санкюлоты далекой страны. 1917–1921" (на французском языке), американского журналиста Майка Давидоу "Народный театр", африканского писателя Алекса Ла Гумы "Путешествие в. Советский Союз" (обе на английском языке) и другие — привлекли внимание зарубежного читателя.

Книги серии "Свидетельства об СССР" выполняют важную и благородную миссию: они несут зарубежному читателю правду о нашей стране, о реальном гуманизме социалистического общества, о советском образе жизни. Когда появилось "Сказание о КамАЗе", газета французских коммунистов "Юманите" писала: "КамАЗ дает наглядное представление о мощи развивающейся экономики Советского Союза… Есть, однако, вещи, которые должны волновать больше, чем цифры, размеры, объемы. Поскольку огромное богатство в СССР накапливается без эксплуатации, без детского труда и без колониальных язв, читателю не терпится узнать о чертах этого советского пути… И автор новой книги с помощью свидетельств, собранных им и вплетенных в ткань повествования, старается удовлетворить этот интерес".

"Факты говорят, — пишет в своей книге "Путешествие в Советский Союз" Алекс Ла Гума, — что с победой Октябрьской социалистической революции в России в 1917 году началась новая эра в мировой истории. Но есть скептики, которые это отрицают. Тогда позвольте мне, представителю миллионов людей из так называемых развивающихся стран, одной из жертв колониализма, национального угнетения и неравенства, подтвердить это".

Заявление писателя не голословно. Оно убедительно подкрепляется его собственными наблюдениями и красноречивыми цифрами. "У меня, — замечает Ла Гума, — не было намерения увлекаться статистикой, так как она утомляет и не все ее понимают. Но мы должны всегда помнить, что, например, потеря работы миллионом человек на Западе ставит в тяжелое положение не только потерявших работу, но и их семьи. В наши дни без статистики не обойтись, как бы мы этого ни хотели".

А теперь зададим себе такой вопрос: разве нам, советским людям, не интересно знать, что думают, что пишут о нас зарубежные друзья нашей страны? Разумеется, интересно! Интересно, что больше всего привлекает их в нашей сегодняшней, советской действительности. Интересно, как оценивают они достижения Советского Союза в экономической, социально-политической, научно-технической и культурной областях. Интересно, какие впечатления оставляют у них многочисленные встречи с советскими людьми, знакомство с нашим бытом и культурой. Интересно, какие черты характера и нравственного облика советского человека им особенно импонируют. И можно, пожалуй, не сомневаться в том, что задуманная издательством "Прогресс" новая серия книг — "По Советскому Союзу" (зарубежные авторы об СССР), — которая будет выпускаться на русском языке, получит одобрение нашей читающей публики.

Сегодня вниманию советского читателя предлагается первый выпуск этой серии. В него вошли в сокращенном виде произведения двух авторов: "Путешествие в Советский Союз" Алекса "Ла Гумы и "Сказание о КамАЗе" Андре Ремакля.

Уроженец Южной Африки, начавший трудовую биографию рабочим на сталепрокатном заводе, Алекс "Ла Гума большую часть жизни посвятил борьбе за свободу и национальную независимость своей страны. Он был членом Коммунистического союза молодежи ЮАР, затем вступил в Южно-Африканскую коммунистическую партию.

В середине 50-х годов Ла Гума приобщается к журналистской деятельности, активно сотрудничает в прогрессивной южноафриканской газете "Нью Эйдж". За антирасистские выступления, за борьбу против апартеида неоднократно подвергался арестам и тюремному заключению. Он был одним из обвиняемых на так называемом "процессе 156-и" — этом позорном судилище над патриотами, учиненном южноафриканскими расистами.

Алекс Ла Гума — автор повести "Скитания в ночи", романов "И нить, втрое скрученная", "Каменная страна", "В конце сезона туманов". Эти книги изданы в нашей стране на русском и некоторых других языках народов Советского Союза. Они переведены также на многие языки мира и издавались во многих странах. А вот на родине писателя — в Южно-Африканской Республике — его книги находятся под запретом.

Алекс Ла Гума несколько раз посетил СССР. В 1975 году у него была длительная поездка по нашей стране. Писатель побывал в Таджикистане и Узбекистане, в Казахстане и Сибири, на родине В. И. Ленина в Ульяновске. Впечатления от этой поездки и легли в основу книги "Путешествие в Советский Союз".

Андре Ремакль живет и трудится на юге Франции, в портовом городе Марселе. Тридцать лет своей жизни он отдал работе в газете. И сейчас, став уже широко известным романистом и драматургом, он часто выступает на страницах рабочей газеты "Марсельеза". Перу Ремакля принадлежат романы "Женщина, облаченная в солнце", "Летайте самолетами "Каравелла", "Время жить", "Бухта бессонницы", "Улица Трех солнц". Роман "Время жить" переведен на русский язык. В своих произведениях писатель рассказывает о жизни рабочего класса юга Франции и о тех глубоких ранах, которые оставила вторая мировая война в сердцах людей.

О себе Андре Ремакль рассказывает: "Я давний друг советского народа. В июне 1940 года я и жена вступили в члены Французской компартии. Это было очень трудное время. Тогда мы решили, что лучший способ защитить Францию — сражаться в рядах коммунистов. Нам было хорошо известно, что принадлежность к ФКП каралась смертной казнью. Взоры всех моих соотечественников, которые не хотели мириться с фашизмом, были обращены к Советской Армии. Активно участвуя в движении Сопротивления на оккупированной территории, мы помогали советским солдатам приблизить победу. Советская Армия принесла нам освобождение. И это главная причина нашей любви к Советскому Союзу. Есть и другие. Ваша страна стала первой страной социализма и доказала всему миру, что гнет капитализма не вечен, что люди могут завоевать право свободной и счастливой жизни".

Андре Ремакль дважды приезжал в Советский Союз. Первый раз по приглашению Союза писателей СССР в 1974 году. Тогда он посетил Москву, Ленинград и город — побратим Марселя — Одессу. Об этой поездке он рассказал в своих очерках и репортажах, опубликованных в газете "Марсельеза". Вторая его встреча с нашей страной состоялась в 1976 году, когда он приехал со специальной целью — собрать материал для книги о КамАЗе.

От предисловия к книге не требуется подробно пересказывать содержание включенных в нее произведений. Но обратить внимание на некоторые — во многом общие и для "Путешествия в Советский Союз", и для "Сказания о КамАЗе" — особенности, мне кажется, следует. Начну с такого немаловажного достоинства этих произведений: оба они — правдивые, честные книги, объективно отобразившие увиденное их авторами. Книги, написанные без предубежденности, без предвзятого подхода к фактам советской жизни и к людям, с которыми встретились писатели на нашей земле.

"Во время поездок по Советскому Союзу, — заявляет Алекс Ла Гума, слегка иронизируя над иными зарубежными путешественниками, — я не старался раскрыть таинственную "душу России"". И продолжает уже вполне серьезно: "…но я хотел увидеть социализм в действии. Я хотел уяснить, что означает социализм, что его характеризует". Содержание книги Алекса Ла Гумы свидетельствует: писатель увидел то, что хотел видеть, узнал, что стремился узнать.

"Я прожил почти два месяца в Набережных Челнах, городе КамАЗа, — пишет Андре Ремакль во вступлении к своей книге. — Я много видел, много слушал, много размышлял". И вслед за этим подчеркивает, что теперь и для того, кто пишет — то есть для него самого, писателя Ремакля, — и для того, кто читает, предупреждение одно: берегись, чтобы не удариться ни в дешевый восторг, ни в предвзятую критику. Что ж, Андре Ремакль сумел, по-моему, избежать и того и другого.

Собирая материал для своих книг, писатели побывали на промышленных предприятиях и крупных строительных объектах, в колхозах и совхозах, учебных заведениях и домах культуры, на рынках, в магазинах и столовых, в лечебных учреждениях и детских садах. С ними вели откровенные дружеские беседы рабочие и инженеры заводов и строек, колхозники, ученые и деятели культуры, врачи и учителя, студенты и школьники, руководители партийных, советских и профсоюзных организаций.

Алекс Ла Гума видел строительство Нурекской гидроэлектростанции в горах Таджикистана и Братскую ГЭС в Сибири. Он любовался Ферганской долиной в Узбекистане и объездил места, где два десятилетия назад советские люди начали героически осваивать целинные земли. Писатель познакомился с новосибирским Академгородком и совсем недавно появившимся на карте СССР городом Нижневартовском, узнал, как открыли и как добывают нефть Самотлора… "Край больших перспектив" — назвал он раздел своей книги, посвященный Сибири.

Андре Ремакль приехал на КамАЗ, когда с конвейера уже сошли первые грузовики. Он не только провел многие часы под крышами огромных корпусов ("заводы, протянувшиеся на километры"), не только досконально изучил на глазах растущий город — его планировку, архитектуру, культуру, быт, перспективы развития, но и посетил пригородный совхоз "Гигант" и колхоз "Коммунизм", совершил поездку в Нижнекамск с его нефтехимическим комбинатом, действующим и строящимся заводами автопокрышек и поездку в затерявшуюся в лесах Прикамья татарскую деревню Ново-Курмашово, куда "интуристов не возят"…

И где бы ни побывали наши зарубежные гости — и в Татарии, расположенной в центре европейской части страны, и в республиках Средней Азии, и на неоглядных просторах Сибири, — они всюду видели свободный труд свободных людей, не знающих, что такое эксплуатация человека человеком. Труд упорный, но приносящий людям моральное удовлетворение и радость, потому что это труд для себя, на благо всего общества, во имя будущего детей и внуков.

В дружески откровенных рассказах людей разных возрастов и самых разных профессий, мужчин и женщин, коммунистов и беспартийных для зарубежных писателей постепенно открывался внутренний мир советского человека, его идейная убежденность и нравственный облик, богатство его духовных интересов и уверенность в завтрашнем дне. Советские люди, пишет Андре Ремакль, "не забывают ни своей давней истории, ни близкой. Прошлое и будущее объединены у них в одну нерушимую волю к миру". И далее: "Слушая их, я много узнал. Я открыл спокойную уверенность этих людей…"

Если говорить о жанровых особенностях, то и "Путешествие в Советский Союз" и "Сказание о КамАЗе" представляют собой свободный репортаж, содержащий обильную и интересную информацию. Рассказы о только что увиденном органично переплетаются с экскурсами в историю, в прошлое и с заглядом в будущее — со сведениями о том, как будут выглядеть эти места через десяток и более лет.

Написанные живым, эмоциональным языком, обе книги легко читаются. Не хотел бы быть неправильно понятым: речь идет вовсе не о том "легком чтении", когда этими словами характеризуют легковесные, неглубокие сочинения, которые, даже при наличии лихо закрученного сюжета, скользят по поверхности сознания читателя, не заставляют работать мысль и вскорости оказываются позабытыми. К книгам Алекса Ла Гумы и Андре Ремакля все это не имеет ни малейшего отношения.

Оба писателя не просто собирают и фиксируют факты. Они анализируют и обобщают их, размышляют над ними, приглашая к размышлениям и читателя. О чем же размышляют наши зарубежные друзья? О реальных правах и свободах, которыми широко пользуются все советские люди. О глубоком демократизме общества зрелого социализма. О положении женщины в СССР. О сегодняшней нашей молодежи и единстве поколений советского народа. О том огромном внимании, которым окружены в Стране Советов дети. О решении в СССР национального вопроса. Об особенностях советской культуры, социалистической по содержанию, многообразной по национальным формам и интернационалистской по своему духу и характеру.

С первых же дней пребывания в СССР наши гости окунулись в атмосферу единства и дружбы народов. Они увидели эту дружбу в действии, в конкретных — больших и малых — ее проявлениях. Их путевые блокноты заполнились множеством свидетельств глубокой правильности слов Леонида Ильича Брежнева: "Единство многонационального советского народа прочно, как алмаз. И как алмаз переливается многоцветьем граней, так и единство нашего народа сверкает многообразием составляющих его наций, каждая из которых живет богатой, полнокровной, свободной и счастливой жизнью"^[2].

Зарубежные писатели воочию убедились в том, что законом жизни народов нашей страны стала взаимная выручка, готовность прийти на помощь друг другу. Андре Ремакль особо подчеркивает, что КамАЗ строила вся страна, все советские республики. Набережные Челны по национальному составу населения он образно именует Советским Союзом в миниатюре. Алекс Ла Гума вспоминает слова председателя нурекского городского Совета: "Мы называем Нурек букетом Советского Союза, так как здесь представлены сорок пять национальностей. Двести больших и малых городов страны прислали сюда рабочую силу, материалы, научные разработки".

Для Алекса Ла Гумы, на собственной судьбе испытавшего, что такое национальный гнет и расовая дискриминация, национальные отношения в СССР представляют, естественно, особый интерес. Не случайно он уделил им так много внимания в своей книге. В Душанбе у писателя была встреча с работницами текстильной фабрики. "Мои собеседники, — пишет он, — захотели узнать о положении рабочих в Южной Африке. Мне пришлось рассказать о расовой дискриминации, о привилегиях белого меньшинства, о резервациях, о неравноправном экономическом, политическом и социальном положении негров, расистской теории превосходства белых. Мои слушатели были крайне озадачены, с трудом постигая сказанное. Они никогда в жизни не испытывали ничего подобного.

— Кто такой надсмотрщик? — спросила смущенно одна из женщин".

Писатель вспоминает, как в Сибири, приехав в Усть-Ордынск, центр автономного округа, он беседовал с двумя врачами-бурятами, хирургом и невропатологом, интересовавшимися организацией здравоохранения в Южной Африке. "Они были крайне удивлены тем, что я им рассказал о системе здравоохранения в африканской стране, где господствуют белые. Многие советские люди с трудом понимают, что такое дискриминация отдельных слоев населения, поэтому им приходится долго объяснять, что это значит. Лучше в СССР понимают это те, кто в годы войны оказался на оккупированной фашистами территории".

И далее Алекс Ла Гума пишет, что капитализм, который маскируется сегодня всякого рода яркими словечками типа "свободный мир", "великое общество", "западная цивилизация", все больше раскрывает свою неспособность избавить людей от национального угнетения, расизма, устранить из жизни общества антагонизм, ненависть, недоверие между народами; что для капитализма национальный гнет, расовый антагонизм так же неизбежны, как и эксплуатация человека человеком.

Многое из того, что открыли для себя Алекс Ла Гума и Андре Ремакль, приехав в Советский Союз, нам-то, разумеется, хорошо известно, прочно вошло или входит в нашу жизнь. Но это ни в какой мере не умаляет интереса к созданным ими книгам. Страницы этих книг вобрали в себя тонкие и точные писательские наблюдения и массу таких подробностей нашего бытия, которых мы сами подчас уже и не замечаем, как не замечаем необходимого для дыхания воздуха, — подробностей, увиденных глазами друзей и по достоинству оцененных ими. Прочтите "Путешествие в Советский Союз" и "Сказание о КамАЗе" — и вы убедитесь в этом. И, смею думать, не пожалеете о затраченном времени.

Валерий Косолапов

АЛЕКС ЛА ГУМА ПУТЕШЕСТВИЕ В СОВЕТСКИЙ СОЮЗ

A Soviet Journey by Alex La Guma Moscow, 1978

Перевод с английского С. Соловьевой

ОТ АВТОРА

Автор выражает свою благодарность издательству "Прогресо и Союзу писателей СССР за создание условий, способствовавших написанию этой книги. Он также сердечно благодарит всех тех, кто помогал ему в успешном осуществлении его поездок в различные пункты Советского Союза.

Поистине верно, что, путешествуя, человек многое познает и обогащает свои знания.

Салим бин Абакари. "Путешествие в Россию и Сибирь в 1896 году".

ПРОЛОГ

Над восьмипенсовыми местами кинотеатра стоял запах жареной рыбы и табака, смешанный с дешевыми духами и человеческим дыханием, а луч кинопроектора с трудом пронизывал облака сигаретного дыма. На экране мелькала Россия: бедная, покинутая героиня печально двигалась вдоль поезда на фоне падающих искусственных снежинок, безумно вглядываясь в каждое освещенное окно вагонов. Там был князь, высокомерный и пренебрежительный, не обращающий внимания на ее мольбы и слезы. Его холодный взгляд был устремлен вперед. Дальше по фильму он, покаявшись, следует за ней в сибирские снега и ссылку. Женщины-кинозрительницы вытирали слезы на глазах, голливудский фильм "Воскресение" закончился. В другом случае Эдди Нельсон в сатиновой рубахе и сапогах пел "Очи черные" и "Дубинушку". Затем свершилась революция, и вся дворянская знать сбежала в Париж, открыла там рестораны, где много пели, тоскуя по прошлому, под аккомпанемент балалаек.

Таковы были наши детские впечатления об одной шестой части суши земного шара. Последующие годы жизни частично пополнили отрывочные впечатления детства: рассказы Максима Горького, воспоминания отца о двух коротких поездках в Москву в двадцатых годах, просмотр кинофильмов "Броненосец "Потемкин" и "Каменный цветок", показанных друзьями Советского Союза в Южной Африке до войны, и документального фильма "Битва за Сталинград" — после второй мировой войны. это замена существующей экономической структуры… с целью приступить к строительству социализма".

Принятие социализма в принципе не заменяет глубокого изучения реальностей мира, конкретного применения теории в повседневной жизни. Различного рода препятствия, включая контрреволюционные путчи, могут прерывать процесс, но ясно, что сам факт того, что социалистические идеи (независимо от различных вариантов) одобряются, является доказательством идеологического и политического поражения, нанесенного старому миру.

В мае 1974 года группа людей, возглавляемая Фиделем Кастро и Пепе Рамирезом, лидером кубинской ассоциации мелких фермеров, взобралась по грязным склонам Сьерра-Маэстры к небольшой площадке, известной под названием Ла Плата, для того, чтобы отметить 15-ю годовщину принятия закона об аграрной реформе, который радикально изменил жизнь и перспективы кубинского крестьянства.

"Когда империалисты организовывали свои контрреволюционные банды и совершали различные преступления против наших крестьян, рабочих, революционно настроенных официальных лиц и учителей, даже против них, то есть против людей, которые учат читать и писать, наши рабочие и крестьяне сомкнули свои ряды против этих контрреволюционных банд и выбросили их с нашей земли навсегда", — сказал Фидель Кастро на митинге.

"Следует отметить, — говорил он, — что в это объединение, в этот союз двух классов — рабочих и крестьян — рабочие внесли нечто важное, решающее, необходимое и незаменимое в данное время… Рабочий класс внес в эту борьбу свою собственную идеологию: марксизм-ленинизм, борьбу за социализм и коммунизм".

Кастро сказал далее: "Союз между рабочими и землевладельцами или между рабочими и банкирами и крупными капиталистами исключен. Союза между эксплуататорами и эксплуатируемыми не может быть. Необходимо создать союз эксплуатируемых… а два эксплуатируемых класса — это именно рабочий класс и крестьянство. Рабочий класс и крестьяне объединились для свершения революции, для устройства новой жизни, нового общества с тем, чтобы положить конец эксплуатации человека человеком, построить социализм, построить коммунизм. Именно это имел в виду В. И. Ленин, когда еще до революции говорил о необходимости создания союза рабочих и крестьян".

Это не было нагорной проповедью, ибо то, что сказал Кастро, делалось раньше, делается сейчас и будет делаться в последующем. Десятки лет тому назад общие интересы трудящихся различных национальностей, выбравших социалистический путь развития, потребовали их объединения. Претворение в жизнь этой задачи было ускорено стремлением к совместным действиям и братскому сотрудничеству, и в декабре 1922 г. было создано многонациональное государство — Союз Советских Социалистических Республик.

Все мы желали видеть это о многом свидетельствующее чудо света. Но каждому хотелось видеть его не только по теоретическим работам В. И. Ленина (целые ряды томов на книжных полках); плакатам, на которых изображены рабочие со сжатыми челюстями на фоне заводов; фотографиям советских руководителей на государственных приемах, в Организации Объединенных Наций; выставкам. Каждый чувствовал, что это больше не страна средневековых икон и что она не соответствует представлениям о ней Марко Поло, который писал: "Россия — это очень большая провинция, находящаяся на севере. Русские — христиане, соблюдающие православные обряды. У них есть несколько королей, и говорят они на собственном языке. Они очень просты и хороши собою, как мужчины, так и женщины, ибо имеют светлый цвет кожи и являются блондинами… В коммерческом плане страна не богата. Однако она в изобилии производит соболиные, горностаевые, лисьи меха, самые лучшие, самые замечательные в мире. Россия такая огромная, что она простирается до самого океана. В этом океане находятся острова, на которых выводятся кречеты и сапсаны. Эти птицы экспортируются в различные районы мира".

Может быть, часть из того, что здесь сказано, все еще имеет место? Многие старые явления, значительная часть прошлого, возможно, все еще сохраняются?

* * *

— Я часто езжу в Советский Союз во время отпуска, — сказал мой сосед, небольшого роста англичанин.

У его ног стояла сумка авиационного пассажира с ярлыком клуба путешественников, и я представил себе его старательно выплачивающим в течение года очередные взносы на это путешествие.

Первое приглашение посетить СССР было получено мною в Скандинавии, на конференции скандинавских и африканских писателей, участником которой я был. Но тогда я не мог принять приглашения, так как должен был срочно вернуться в Лондон. Я только что прибыл в Европу и занимался поисками квартиры, домашними хлопотами, устройством детей в школу, распаковкой ящиков с кухонными принадлежностями и одеждой. (Всякий может полюбопытствовать, приходилось ли в старое время ссыльным заниматься такими земными делами.) На следующий месяц Союз писателей СССР пригласил меня в качестве гостя на свой съезд.

В самолете тогда я оказался рядом с этим опытным англичанином.

— Москва прекрасна, — сказал он. — Но я больше люблю Ленинград. Больше очарования.

Искаженный динамиком голос стюардессы, типичный для всех авиалиний, предложил нам пристегнуть ремни. Мы подчинились ее совету и одновременно наклонили головы к окну, чтобы посмотреть вниз. Первое, что я увидел в СССР в ту раннюю весеннюю пору, были темные пятна березовых лесов и белые пятна снега. Листьев на деревьях еще не было, и местность вокруг Москвы выглядела уныло.

Солдат-пограничник в форме цвета хаки и зеленой фуражке, в черных сапогах наблюдал за выходом пассажиров из самолета. Я потерял из вида маленького англичанина (больше я его никогда не видел) и направился в зал прибытия, построенный из бетона, стекла и стали. Приземлялись другие самолеты, и пассажиры толкались и суетились под вывесками, написанными незнакомыми буквами, в то время как впереди всех цветущие молодые женщины в утепленной одежде и головных платках кричали: "Оспа, оспа", приглашая предъявлять наши сертификаты о прививке.

* * *

Однажды, в 1968 году, при моем возвращении из очередной поездки, таможенные чиновники в лондонском аэропорту насторожились, когда я ответил, что был в Советском Союзе. Моя сумка была раскрыта и содержимое тщательно проверено. Меня провели в небольшую комнату, где я был обыскан с головы до ног, мои материалы с конференции были ненадолго изъяты, возможно для перефотографирования, в то время как представитель специального отдела, называвший меня "сэр", вежливо болтал о "коммунизме", не обращая внимания на мой недовольный взгляд. Полицейские государства находятся за пределами "железного занавеса" или, как сказал позднее господин Гарольд Вильсон, "великого разделения": в СССР представитель паспортного контроля просто и с улыбкой поставил штамп в моем паспорте, а таможенники меня совсем не беспокоили.

— Коммунизм — олл райт, — заявил представитель специального отдела. — Но беда в том, что его строительством руководят люди.

Интересно, имел ли он в виду, что руководители капиталистических государств не люди и поэтому свободны от "беды"?

Кто эти люди, строящие коммунизм? Советский Союз — многонациональное государство; в нем проживают более 100 больших и малых народов. Вместе с такими большими нациями, как русские и украинцы, имеются и очень немногочисленные национальные меньшинства, насчитывающие около 1000 человек (орочи и нганасаны) и даже около 600 человек (юкагиры). Национальная проблема была для СССР исключительно важной, являлась насущным вопросом в его социальном развитии. Советский опыт в создании многонационального государства, в разрешении общими усилиями всего комплекса вопросов национальной проблемы завоевал мировое признание и привлек внимание тех, кто все еще ищет ответа на такие вопросы.

Существование Советского Союза подтверждает всеобъемлющий опыт миллионов людей, переживших гражданскую войну, гитлеровское вторжение и то, что Леонид Брежнев спустя 30 лет после победы над нацизмом охарактеризовал как "потоки клеветы и провокаций… атомный шантаж, попытки экономической блокады…".

Возможно, многие были удовлетворены той информацией о России. Теперь, к счастью, я был далеко от дешевеньких мест в прокуренном кинотеатре Кейптауна. Кинокадры не дрожали и не прыгали, а снег не был искусственным.

* * *

Откуда-то издалека раздались слабые звуки играющего оркестра. Они дошли до меня сквозь дремоту. Когда я встал, весеннее небо за окном было голубым и безоблачным.

В предыдущий вечер я прилетел в Москву в Шереметьевский аэропорт. Из-за какой-то ошибки мой друг не встретил меня. Представитель аэропорта, говоривший по-английски, попросил подождать. Вскоре он вернулся и сказал, что кто-то выехал встречать меня. На нем была синяя аэрофлотская форма, он часто улыбался и своим смуглым лицом был похож на узбека.

— Вы впервые в нашей стране? — спросил он.

— Нет. Я уже был у вас неоднократно с короткими визитами, — ответил я.

Радио аэропорта объявляло обычным искаженным голосом о полетах, и пассажиры с чемоданами входили и выходили через вращающиеся двери. На площади за зданием в темноте стояла очередь на такси.

— Потребуется много времени, чтобы повидать весь Советский Союз, — сказал работник аэропорта. — Вам следует отправиться когда-нибудь в длительную поездку. — Он убеждал меня, что каждый человек должен посмотреть его страну, и быстро водил рукой по огромной карте СССР, на которой была нанесена сеть авиалиний. — Мы всегда готовы помочь.

Товарищ, который прибыл встретить меня в этот раз, говорил только по-немецки. Я "отыскал" в памяти несколько немецких фраз и с трудом вступил во вразумительный разговор. Представитель Аэрофлота сменялся с дежурства и попросил довезти его до Центрального аэровокзала.

От аэропорта до города дорога была длинной, темной и пустынной, пока не показались пригороды. Деревянные дома старой постройки, а затем кварталы многоквартирных домов, в окнах которых кое-где был виден желтый свет; голубые неоновые вывески над продовольственными магазинами. Улыбающийся узбек всю дорогу непринужденно болтал, мы угощали друг друга сигаретами. Промелькнул один из памятников войны у дороги, выполненный в виде гигантских противотанковых препятствий. Он стоял на месте, где нацисты ближе всего подошли к Москве.

Музыка, которую я услышал, была музыкой оркестров, игравших для пионеров. Это был их день, и в то утро они участвовали в торжествах на Красной площади. Я видел, как после парада ребята группами разбрелись по Манежной площади, растекаясь постепенно в прилегающие улицы. Казалось, Москва стала городом детей. Их можно было видеть повсюду, колоннами или группами, в большем числе, чем взрослых. Они толпились у уличных киосков, торгующих мороженым, кондитерскими изделиями и пирожками с яйцами и рисом или мясом. Продавщицы — полные женщины в белых халатах — были окружены лесом нетерпеливых детских рук.

В людском потоке мы прошли по подземному переходу и снова вышли на солнечный свет, миновали здание Исторического музея и оказались на площади с длинной зубчатой красной стеной Кремля, вдоль которой стоит ряд елей, а выше ее виден купол здания с красным флагом. Здесь тысячи людских ног и тяжелых колес боевых машин проходят с грохотом во время парадов и массовых демонстраций. Праздничные шеренги проходят мимо Мавзолея В. И. Ленина, сделанного из красного мрамора и имеющего геометрически правильную форму.

Собор Василия Блаженного выглядит точно так, как его изображают на бесчисленных открытках: с конфетной в полоску раскраской и позолоченными куполами-луковицами. Иконы на внутренних стенах Успенского собора Кремля смотрят на посетителей печальными глазами святых. Выполненный из стали и стекла, Дворец съездов кажется несколько инородным среди старых построек, отражающих русскую историю. Он слишком современен, слишком угловат, слишком блестящ, словно компьютер, затерянный в Атлантиде. Но вечером, когда вы проезжаете, по-видимому, целые километры по эскалаторам Дворца, слышите говор на английском и русском языках и смотрите сказочный балет Чайковского "Лебединое озеро" в исполнении труппы Большого театра, то все это позволяет вам простить соседство Дворца с древними шпилями и Царь-колоколом.

У Мавзолея В. И. Ленина, как всегда, выстроилась очередь, и все ждали, чтобы пройти туда мимо строгих часовых. Это своего рода паломничество: не только религиозные люди подвержены одухотворению, рабочий класс также имеет своих героев. На заполненной людьми площади часто щелкали фотоаппараты отпускников, гид-экскурсовод с громкоговорителем рекламировал очередную экскурсию.

Здесь, на этой площади, народ праздновал дни триумфов и отмечал печальные события. В 1941 году, когда нацистские войска были у ворот Москвы, участвовавшие в параде 7 ноября части уходили отсюда прямо на фронт. Через три с половиной года на параде Победы двести знамен разгромленного вермахта, включая личный штандарт Гитлера, были брошены на брусчатку мостовой к подножию Мавзолея В. И. Ленина.

ПО СЛЕДАМ АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО

Под ватными облаками неба промелькнул юго-восток России, города проплывали где-то далеко внизу на расстоянии десяти километров, зеленые равнины уступали место желтым и темно-коричневым возвышенностям; Урал остался с левой стороны, Аральское море — где-то под нами. В разрывах облаков показались ряды скалистых гор Памира, остроконечные вершины которых были покрыты весенним снегом и ярко блестели, как сахарные головки, под вечерним солнцем. Такой предстала передо мной Таджикская республика.

В СРЕДНЮЮ АЗИЮ

До 1917 года народы России сильно отличались друг от друга по уровню экономического, политического и культурного развития. За пределами европейской части России лишь немногие народы сформировались как нации, многие вели кочевой образ жизни, а в их экономике, социальной и культурной жизни господствовал патриархально-феодальный уклад.

Накопленный Советской властью опыт показал, что такие различия не являются препятствием для объединения этих народов в единое государство и что социализм может предоставить возможность ранее отсталым народам быстро догнать более развитые.

В двадцатых годах Коммунистическая партия Советского Союза разработала планы дальнейшего развития этих народов. Помощь любой республике или району должна была оказываться с учетом специфики сложившихся в ней экономических условий и образа жизни. Что касается отдаленных восточных районов, то следовало иметь в виду, что каждый такой район был "миром в себе", то есть он имел свой жизненный и экономический уклад, свои обычаи. Органы Советской власти, настаивал В. И. Ленин, должны быть приспособлены к уровню развития таких "сельских местностей".

Создание национальных республик в Средней Азии является примером того, как Советская власть решала задачи строительства социализма в отсталых районах. Образование Узбекской и Туркменской советских социалистических республик, Таджикской и Киргизской автономных республик (позже ставших союзными) способствовало росту национального самосознания и последующему превращению их народов в социалистические нации.

Одновременно Советское государство выделило огромные средства на развитие экономики и культуры отсталых районов. Среднеазиатские республики необходимо было индустриализировать, и причем быстро. Промышленно развитые районы Центральной России и Украины послужили базой для этого. Восточные республики не имели средств для индустриализации, поэтому деньги были выделены из союзного бюджета. Одновременно большинство сельского населения в Средней Азии было освобождено от налогов на пять лет.

Важную роль в социалистическом преобразовании Средней Азии сыграла коллективизация сельского хозяйства. Этому предшествовали реформы землепользования и использования водных ресурсов, перераспределение пастбищ и конфискация собственности у богачей. Коллективизация для большей части отсталых народов должна была стать "скачком" от мелкотоварного производства к социалистическому.

Отсталые окраины превратились в современные индустриально-аграрные республики, минуя капиталистическую стадию развития, и догнали более развитые нации Советского Союза. Таджикистан, вырастающий под фюзеляжем самолета, был одной из таких окраин.

Самолет приземлился в аэропорту города Душанбе — столице Таджикской Советской Социалистической Республики. Таджикистан — одна из самых небольших союзных республик, находящаяся на южной границе СССР и как бы втиснутая между Киргизской ССР на севере и Афганистаном на юге, часть площади которого как бы вдается в таджикскую территорию. На карте республика выглядит как грубо нарисованный конь, скачущий в Узбекистан, голова которого запрокинута назад.

Когда мы спустились поужинать в ресторан гостиницы, атмосфера там была веселой и шумной. Все столы были заняты, но женщина-метрдотель нашла нам место. Смуглые усатые мужчины с любопытством смотрели на меня поверх бутылок с минеральной водой и пустых бутылок из-под коньяка. С подъемом играл оркестр электроинструментов, солист которого исполнял сентиментальные песни о любви. Когда он закончил петь, оркестр, сменив электрогитары на барабаны и трубы, заиграл национальные мелодии, а девушка-танцовщица в серебристом миниплатье исполнила зажигательный народный танец под хлопки и присвистывание посетителей. Затем снова заиграли электроорган, саксофоны и трубы, причем на этот раз они исполняли мелодии из кинофильма "Крестный отец". Под новую музыку танцующие ритмично двигались в медленном темпе, плотно прижавшись друг к другу.

В Советском Союзе люди ведут себя так же свободно, танцуя классические танцы, как западная молодежь, исполняющая современные танцы. Женщины, если нет мужчин, могут танцевать старые вальсы или фокстроты с женщинами; мужчины могут подойти в холле ресторана к незнакомой женщине и пригласить ее на танец. Складывается впечатление, что танцы для людей всех возрастов существуют прежде всего как отдых и развлечение, а принадлежность к полу в данном случае не имеет существенного значения.

Это был первый отрезок моего путешествия. Погода в Душанбе стояла безветренная и жаркая. Мой "опекун" Массуд Муллоджанов, редактор местного литературного журнала, не очень интересовался ресторанной музыкой. Мы ушли из ресторана, договорившись встретиться на следующий день.

ГОРОД "ПОНЕДЕЛЬНИК"

Утром небо внезапно посерело, горы исчезли в тумане. На улице ребятишки в белых рубашках и красных галстуках шли в школу. Завтракать в буфете мы не стали, так как по утрам там бывает большая очередь, а позавтракали в ресторане, где были накануне вечером. Ресторан был пуст — за исключением официанток, накрывавших столы для будущих посетителей.

Я позавтракал вовсе не экзотической пищей: яичницей и кефиром, приготовленным по-украински. Нужно было "убить" время до 11 часов, когда у меня должна была состояться встреча с писателями из местного отделения Союза писателей, поэтому вместе с переводчицей Ларисой Борисовной мы пошли прогуляться.

По площади мимо нас прошли девочки в светло-вишневых шароварах с портфелями. Цветные брючки и традиционные платья многоцветной окраски смешались с мини-юбками. Вышитые тюбетейки, как светящиеся точки, покачивались на головах людей, стоявших группами вокруг уличных киосков.

По проспекту Ленина мимо бело-розовых жилых домов, елей и вязов проходили троллейбусы, направлявшиеся к площади Айни и к большому зданию театра оперы и балета. В сквере на скамейках дремали старики в тюрбанах и длинных стеганых халатах. Туман рассеивался, показалось солнце, за оперным театром, в котором шла опера "Чио-Чио-Сан", были видны серовато-коричневые горы. На перекрестке группа крепких молодых девушек в джинсах из грубой ткани ждала сигнала светофора, чтобы перейти улицу. Они были членами волейбольной команды из отдаленной деревни и прибыли в город на соревнования. Девушки, улыбаясь, объяснили, что среди них есть и работницы, и школьницы, а затем, по сигналу светофора, заторопились перейти улицу, оживленно болтая и держа в руках свои пожитки.

Чадры, которая всегда ассоциировалась с женщинами восточных стран, нигде не было видно, ни на молодых, ни на старых. Темный, сделанный из конского хвоста яш-мак, который закрывал лицо и фигуру женщины, стал музейным экспонатом, но отказ от него был мужественным поступком на заре раскрепощения женщин.

В дореволюционное время женщины являлись фактически рабами своих мужей и всю жизнь были прикованы к дому. Все это было освящено религией. Сейчас они являются равноправными гражданами СССР и имеют одинаковые права с мужчинами во всех областях экономической, культурной и социальной жизни. В двадцатые годы банды басмачей-фанатиков, поддержанные своими покровителями из числа феодалов, часто обезглавливали женщин, отказавшихся от чадры. В республике по-прежнему превалируют яркие, красочные национальные одежды, но яшмак канул в вечность.

Душанбе лежит среди гор в Гиссарской долине. В течение многих веков торговые маршруты, связывавшие Среднюю Азию с Индией, проходили именно здесь. Караваны верблюдов с грузами товаров отправлялись из Бухары в пятницу, а в следующий понедельник делали остановку на месте, где сейчас стоит столица республики, и устраивали ярмарку, куда собирались жители из ближайших горных селений. Эти ярмарки назывались тогда "дюшамбе", что по-таджикски означает "понедельник". Слово "дюшамбе" закрепилось за кишлаком из саманных построек, находившимся на месте ярмарки и который впоследствии стал городом под этим же названием^[3].

Когда в 1922 году Советская власть пришла на Памир, население Дюшамбе насчитывало несколько сот человек, проживавших в глинобитных хижинах, разбросанных вокруг чайной и курильни опиума. На месте этих заведений сейчас расположена республиканская библиотека, в которой хранятся два миллиона томов книг и древних рукописей. Часть зданий города построена в традиционном таджикском стиле, часть — в русском. Население города выросло до 436 тысяч человек, включая около 40 тысяч студентов, обучающихся в университете, сельскохозяйственном, политехническом, педагогическом и медицинском институтах. Еще 16 тысяч молодых людей учатся в 14 средних специальных учебных заведениях. В Душанбе имеется 100 общеобразовательных школ, которые посещают 80 тысяч учащихся. В городе действуют 20 научно-исследовательских институтов. Продукция душанбинского завода текстильных машин поставляется в страны Европы, Тунис и Ливан.

Невольно вспомнились усталые войска Александра Македонского, двигавшиеся по горным долинам, звон верблюжьего колокольчика, муллы — немногие из числа грамотных таджиков, налеты басмаческих банд. Все это осталось в прошлом.

ПИСАТЕЛИ

— Многие местные писатели пишут книги по истории Таджикистана, и главным образом о годах революции и послереволюционном периоде, — сказал кто-то из присутствовавших.

Каждому хотелось что-то сказать. В нашей компании были товарищи из Комитета афро-азиатской солидарности и Союза писателей. Я помню поэта Мирсаида Миршакара (написавшего поэму "Ленин на Памире"), товарищей Каримова, Рахими, Икрами. Турецкие это или арабские фамилии? Да и какое это имеет значение! Имена просто просятся на язык. Вспоминаются средневековый Моорс, Гарун аль Рашид, Саладин. Но мы находимся в Советском Таджикистане, где уже нет караванов верблюдов, а самолеты Аэрофлота совершают регулярные рейсы из Москвы; в 1929 году через горы к Душанбе была проложена железная дорога; через горные хребты летают вертолеты.

— Пишут также книги о Великой Отечественной войне.

Более 50 тысяч офицеров и солдат — таджиков получили ордена и медали, 49 человек стали Героями Советского Союза. В годы войны в Таджикистане выросли крупные промышленные предприятия, колхозы и совхозы поставили 507 тысяч тонн хлопка наряду с зерном, мясом и молочными продуктами. Советское правительство наградило орденами и медалями за трудовой героизм 102 тысячи мужчин и женщин — таджиков. Почти 120 миллионов рублей собрали трудящиеся республики на строительство танков и самолетов для фронта.

— Писатели занимаются и современными темами, — сказал кто-то еще. — Например, строительство гидростанции на реке Вахш послужило темой для нескольких произведений. Однако написано много поэм, повестей, а вот больших книг еще не создано. Проблема, очевидно, состоит в том, что, когда писатель посещает крупные стройки для сбора материалов, он становится рабом того, что он непосредственно видит, и сразу не может постичь сущности явления. Таджики издавна любят народные танцы, инструментальную музыку, сольное пение, поэзию. Проза, драма, детская литература пришли к нам вместе с Советской властью, так же как кино, симфоническая музыка и профессиональный театр.

— Вначале было трудно увязать традиционные представления с современными достижениями, — произнесла одна из женщин. — Это относилось почти ко всему. Было время, когда люди боялись электричества или радио. Теперь даже в мечетях есть телевизоры. — Она рассмеялась. — Старые люди больше не боятся самолетов и предпочитают летать, а не ехать поездом. ...