Юлия Ляпина Второй шанс. Книга вторая

Пролог

Вечерело. Солнце уже скрылось за высокими деревьями. В кронах шумел ветер, изредка стряхивая на землю пустые шишки.

Две фигуры в длинных плащах с капюшонами бродили среди островков седого мха и тщательно брызгали из флаконов на все вокруг.

– Готово? – спросил один из незнакомцев. И, получив в ответ согласный кивок, скомандовал: – Уходим.

Фигуры широкими шагами устремились к ближайшему дереву, взобрались почти на высоту человеческого роста и аккуратно по ветвям перебрались на соседнее. Затем на следующее… Вскоре поляна опустела.

Вайнор Вадерский

Обед в большом зале «королевского дома» начался традиционно: все собрались подле стола, вышла королевская семья и я как почетный гость. Едва мы сели, придворные и редкие иноземные гости заняли свои места. Долгая скачка заставляла всех без стеснения поглядывать на блюда, до времени накрытые серебряными колпаками.

Я украдкой оглядел зал: старинные росписи изображали деяния Светлых, темные дубовые панели оттеняли нарядные вышитые скатерти и праздничные туалеты придворных. Общее впечатление праздничной роскоши подавляло.

Подобные приемы не были редкостью в Вадерии, но такого размаха от загородного дворца я не ожидал. Впрочем, если здесь находится часовня Светлых, значит, есть и люди, которые получают благословение и приносят дары. Так что вся эта роскошь накоплена многими поколениями и собиралась столетиями.

Вспомнив про пиры в Вадерии, я невольно сравнил торжества в своем дворце с нынешним праздником: там я обычно наблюдал за гостями, порой отмечал политически выгодные союзы, заключал сделки и настаивал на своем решении, в общем, – работал. А тут сам был объектом наблюдения.

Здесь и сейчас я ощущал лишь странное отдаление от всего того, что меня окружало. Шорохи одежд, шум дыхания и стук каблуков доносились до меня словно через зимний подшлемник.

Вот затрубили приветственные трубы, и мажордом объявил начало подачи блюд. Я очнулся и занял свое место.

На этот раз мы не шокировали общество своим появлением. Лорд Мияр, выделяясь в толпе синим вадерским мундиром, сидел среди остальных придворных согласно рангу. На противоположном конце длинного стола я с трудом различал светлые, почти белые волосы леди Иниры, уложенные в придворную прическу.

Принцесса явно заметила мое внимание к челяди, людям, сидящим на дальнем краю стола, но вела себя скромно. Сидела, уставившись взглядом в тарелку и почти не прикасаясь к еде. Кто знает, что было у нее на душе? Однако Камил был начеку, его черные глаза настороженно блестели. Когда он поворачивался ко мне, я видел, что телохранитель осторожно катает на ладони любимую игрушку – небольшой полупрозрачный шар.

Еще по дороге в часовню я принял мучительное, но ответственное решение: вручить квариллийской принцессе браслет. Она, конечно, пыталась играть в свою игру, но еще не очерствела, не утонула в интригах. Возможно, дочь Шанстреда выдержит нелегкую роль королевы.

Однако сейчас, здесь, это решение казалось мне кинжалом, остановившимся в дюйме от моего беззащитного горла. И последнее движение я собираюсь сделать сам…

Утерев платком выступившие на лбу капли пота, я незаметно задержал дыхание. Да. Так. Я все делаю правильно. Короли не женятся по любви.

Мои благие намерения сбило появление Верховного Жреца. Вообще-то Жрец появлялся на публике редко и всегда в центре знаковых событий. И я был очень удивлен, когда узнал, что он обещал приехать в ответ на приглашение Этиллии. Даже не поверил, пока невеста не прислала мне листочек недорогой бумаги, подписанный лично Верховным.

Теперь это удивление было изрядно подкреплено недоумением: неужели сами Светлые Боги решили поддержать эту свадьбу?

– О, Луноликая Силен! Помоги мне! – прошептал я, косясь на шкатулку с помолвочным браслетом.

Я вовсе не ждал ответа на свою короткую молитву, Светлые редко отзываются тем, кто не призывает их ежедневно. А я как воин чаще вспоминал Звездосветного Нау, чем его Луноликую мать. Но Прекрасноликая Силен отвечала за брачные союзы, тогда как ее дочь – Розосветная Эр покровительствовала любви. Редко кому удавалось обрести в своей жизни благословение сразу двух прекрасных богинь.

Шанстред изумленно поднял брови и дал сигнал к торжественной встрече.

Слуги, сбиваясь с ног от спешки, вновь затрубили в трубы, раскатали малиновую дорожку с золотым краем и выставили традиционные корзины со сладостями. Верховный смотрел на суету так же отстраненно, как я несколько минут назад. Казалось, он даже не видел тянущихся к нему любопытных взоров.

Едва отгремели трубы и приветственные крики, как в большом зале началось нечто невообразимое: благословленный жрецом «королевский дом» ощутимо трясся, словно старуха, разминающая уставшие кости.

Мой телохранитель опасливо косился на потолок, готовясь закрывать меня от падающих со свода камней. Так же нервно поглядывали вокруг охранники Шанстреда. В черных глазах принцессы Этиллии плескался откровенный ужас. Кажется, она и сама была не рада тому, что пригласила засвидетельствовать нашу помолвку любимца Светлых богов.

Потрескивание внезапно прекратилось. Древнее здание словно расправило уставшие плечи. Распрямились стражи и телохранители. Несколько дам, упавших в обморок, начали приходить в себя, радуясь целому потолку.

Верховный обвел зал выпуклыми голубыми глазами, и я понял, что сейчас он видит в этом зале нечто недоступное нашему человеческому зрению. По моему затылку ощутимо скользнула ледяная волна, я задержал дыхание, боясь привлечь к себе этот странный взгляд.

Однако жрец не смотрел на людей. Его заинтересовал накрытый и пока еще нетронутый стол.

Слова молитвы прозвучали негромко, но так веско… на миг в зале установилась звенящая тишина. Потом раздались новые звуки: дрожание бокалов, мягкие шорохи и треск, с которым лопались фрукты.

Все стоящие передо мной кушанья изменились. Некоторые превратились в роскошные иллюстрации из поварских книг, другие приобрели весьма отталкивающий вид. Камил взмахнул амулетом и прошептал:

– Багровое и черное лучше не есть.

Я незаметно кивнул, подавляя нараставшее в душе опасение. Отметил только, что самые страшные блюда стоят перед Этиллией и принцесса брезгливо морщит свой хорошенький носик…

А вот третье моление жреца обескуражило даже королей! Мы с Шанстредом поросли зеленой травкой! На темно – алом камзоле короля Квариллии неким зловещим предупреждением вились ядовитые цветы. Они подчеркивали седину его величества и глубокие морщины на лице.

Но кто мне мог сказать, что значили дикие розы на моем костюме? Недоумение мешалось с опасением и даже больше – в душе робко прорастал страх. Но я привычно задвинул его в глубину и жестом позвал телохранителя на помощь.

Камил, отогнув белоснежные манжеты своего камзола, помог мне избавиться от колючек, ухитрившись не пораниться. С Шанстреда тоже оборвали ядовитые украшения и сделали примочку на неосторожно обожженную цветком руку. Мы вернулись к трапезе, переговариваясь и переглядываясь, ощущая некую причастность к мистическому.

Верховный уже пришел в себя и клевал, словно птичка, мелкие кусочки вымоченного в молоке хлеба. Его пышный наряд поник, шелк и вышивка потускнели, казалось, одежда потеряла силы вместе с владельцем.

Служки молча подливали молоко из фляги в крошечную серебряную чашечку, годящуюся для новорожденного младенца. Но уставший служитель Светлых не справлялся даже с плохо размоченным сухарем.

Я успел заметить сочувственный взгляд леди Иниры, брошенный в сторону Верховного. Молитва истощает, как и магия, как физическая работа или бой. Пожалуй, только эта леди и сопереживала жрецу, остальные гости кинулись к столу, словно год ничего не ели.

Мне еще сильнее не хотелось торопиться с объявлением помолвки. Я смотрел на бледную, презрительно искривившую губы Этиллию. Потом перевел взгляд на раскинувшегося в кресле Верховного. Поизучал немного бороду Шанстреда, в которой чудом удержался язычок ядовитого цветка. Но не мог заставить себя встать и вручить принцессе браслет.

Суета и шум за столами позволили мне еще немного потянуть время. С каменной физиономией я наблюдал за праздничным обедом и вяло размышлял о том, что изменится в моей жизни с появлением официальной невесты. Самое неприятное – я должен буду не только появляться в ее спальне после свадьбы, но и ежедневно тратить часть своего времени на светские любезности и дамские глупости.

Буквально через полчаса блюда на столах опустели и нам подали десерт. Тянуть дольше – значит, нарываться на самодеятельность моей будущей королевы. Я склонился вправо и шепнул вновь приободрившемуся Шанстреду:

– Ваше Величество, я готов объявить о помолвке.

Шанстред заулыбался, одобрительно хлопая меня по плечу. Камил, чутко наблюдавший за окружением, подал мне шкатулку с браслетом. Крутанув в пальцах яркую безделушку, я вспомнил, сколько раз ее переделывал ювелир и… замер, перебирая украшение пальцами. Герб Вадеры, застежка в виде бриллиантовой звезды и смутно знакомый герб герцогов Керленских!

Я нашел взглядом телохранительницу, потом, повернувшись к Шанстреду, негромко сказал:

– Ваше Величество! Взгляните. Кажется, воля Светлых не оставляет мне альтернативы.

Король удивленно взглянул на гербы, нахмурил брови, подозревая неладное. Потом присмотрелся и довольно улыбнулся, словно удачной шутке:

– Боюсь, леди с подобным гербом здесь нет. Неужели ты решил преподнести земли моей крошке?

– Есть, – ответил я и, не оставляя себе времени на раздумье, встал и именем Светлых богов, объявил помолвку с Аннелорой Керленской!

Инира

Щелчок застежки браслета. Все. Конец. Теперь только бежать.

Сердце застряло в горле, но Вайнор не остановился – поднес мою руку к губам и коснулся кончиков пальцев нежным поцелуем, пытаясь поймать взором взор. Моя растерянность и ужас от осознания, произошедшего выразились только взглядом, больше я ничего не успела.

Вокруг неуверенно аплодировали придворные. Те, кто стоял дальше, вытягивали шеи, пытаясь рассмотреть ту, которую король предпочел их принцессе. Дамы принцессы боялись поднять на нас глаза. А вот король Шанстред моментально взял себя в руки и выражал свое одобрение бурно: громко аплодировал, хлопал Вайнора по плечу, требовал вина для заздравного тоста. Только в глазах виднелась тяжкая обида. Дочь старый король не простит.

Слуги, не разобравшись, действительно ринулись к столам с подносами, уставленными бокалами. Квариллийский король взял полный кубок и, глядя на Вайнора Вадерского, произнес:

– Поздравим нашего гостя с помолвкой! Наше величество желает Вайнору Вадерскому и его невесте процветания и долголетия! – и лихо опустошил кубок до дна!

Придворные вынуждено последовали примеру сюзерена. В общей суматохе Вайнор потянул меня за руку к возвышению и объявил, крепко сжимая мою ладонь:

– Благодарим всех за поздравления! Свадьба, как вы понимаете, пройдет в столице Вадерии через месяц!

После этого король Вадерии милостиво помахал всем рукой и утянул меня в свои покои. Камил, делая вид что просто идет следом, старательно прикрывал наши спины.

Напоследок, выбегая из обеденного зала следом за Вайнором, я поймала взгляд Этиллии. Он обещал лично мне и королю так много! Я ни на миг не усомнилась в том, что нам необходимо как можно скорее пересечь границу двух королевств, пока оскорбленная невеста и ее сообщники не опомнились.

В коридоре нас догнали Сиг и Кварт:

– Ваше Величество, лорд Мияр остался в зале, сказал, постарается дать нам полчаса, – отрапортовал Сигизмунд.

– Отлично, господа! Прибавим шагу, – отозвался король, не сбив дыхания и не выпустив моей ладони.

В своей спальне Вайнор немедленно направил меня к ширме и скомандовал:

– Раздевайся!

Я растерянно захлопала глазами, а он уже вытряхивал одежду из огромного дорожного сундука.

– Не стой, – заторопил меня Камил, подтолкнул в угол и принялся сам сдирать с моих плеч платье.

Пока я растерянно позволяла напарнику распускать шнуровку и вытаскивать из волос шпильки, король решительно выбросил из сундука все и теперь нажимал на днище. Скрип, стук – и дно неподъемного с виду сооружения поднялось.

– Быстрее, леди, – взмахнул он рукой, – надевайте штаны и забирайтесь сюда!

– Но зачем? – я все еще была в недоумении и глупо хлопала ресницами, пытаясь понять, в чем заключается план спасения.

– Затем, что нам нужно немедленно пересечь границу! Король Шанстред или его неуемная доченька просто не выпустят нас, – Вайнор немного устало вцепился рукой в темно-каштановые волосы на затылке. – Меня в лучшем случае сначала женят, а вот вас убьют сразу!

Камил, закусив губу, уже содрал с меня корсет и теперь натягивал мне на голову слишком просторную мужскую рубаху. Поняв, что спорить просто некогда, я занялась переодеванием сама.

Даже полностью одевшись, я боялась выглянуть из своего убежища и взглянуть на короля. В голове набатным колоколом билось: «он знает, кто ты»! От этого руки неловко путались, собирая волосы в сетку, а сердце стучало, как бешеное.

Вайнор тем временем вытряхнул вещи еще из двух сундуков. Оказалось, тайники есть и там. Попутно король успевал стряхивать с себя коронные драгоценности и парадные одежды. Камердинер быстро паковал украшения в особую шкатулку, а одежду перебрасывал наемникам.

Камил, убедившись, что я добросовестно выполняю приказание, стал натягивать мое платье на Сигизмунда, маскируя намечающуюся лысину наемника кокетливым шарфиком. Кварт, хихикая, паковался в королевский камзол. Бедная тряпочка трещала по швам, но, к моему удивлению, только на изрядном пузике бывшего канатоходца.

Через четверть часа, облаченная королевскую рубаху и штаны, я лежала на дне сундука, скрытая от мира вторым дном. Кварт и Сигизмунд, судя по шуму, быстро собирали с пола разбросанные вещи, стремясь замаскировать наше укрытие.

Из всего привезенного нами оружия мне достался лишь пояс с самыми необходимыми зельями, иглами и кинжалами.

– Остальное спрячу под твоими платьями, – шепнул напарник, укрывая меня легким дорожным пледом из шерсти горных лам.

Тайник оказался довольно удобным: в стенках сундука, скрытые резьбой и тканью, прятались небольшие глазки, дающие доступ воздуху. Само днище выстилала мягкая ткань, а в специальном кармане обнаружилась фляжка с питьем и орехи в меду.

Лежа в темноте, я пыталась унять бьющееся сердце и собрать в кучу разбежавшиеся мысли. Мне особенно трудно было сделать это потому, что менее часа назад перед десятками людей король публично разоблачил мой секрет, который я хранила долгие годы. Это похоже на ощущение, которое возникает в детстве: ты часами строишь замок из влажного песка и круглых камушков, а потом в один миг волна смывает его, обнажая берег.

Итак, король знает кто я. Мое имя воскресло из небытия и вонзалось в мои мысли, будто нож: Аннелора Керленская! Король сделал мне предложение прилюдно! Надел на руку браслет! Закрепил помолвку датой свадьбы и обращением к Светлым! Что заставило его?

Я закрыла глаза, беззвучно моля Розосветную Эр пощадить меня: пусть это будет не любовь! Пусть лишь голый расчет и желание избавиться от неугодной принцессы двигали королем. Тогда я смогу со временем уйти в тень и раствориться в огромной стране.

Но тут же меня посетила другая мысль: может быть, король болен? Или отравлен? Я заерзала, вспоминая, как Его Величество выглядел на обеде – строгий и величественный правитель в парадных одеждах. Ни следа безумия или болезни на спокойном лице.

Средняя корона, выполненная в виде широкого обруча, украшенного крупными прозрачными камнями и ажурной гирляндой из сердец и лилий. Красивый камзол синего цвета с отделкой золотым шнуром и тончайшей золотой сеткой, унизанной опалами и сапфирами.

Белая пена сорочки, подчеркнутая узкой полоской шитого кружева. Широкая цепь из квадратных и овальных звеньев с медальонами из синих и прозрачных камней. Перстни на аристократически удлиненных пальцах.

Скипетр в «неофициальном» виде – пристегнут к поясу. За спиной короля стоял Сигизмунд, держащий на подушке округлое золотое яблоко с сапфировым знаком Светлых.

На этом торжественном фоне терялась золотая вышивка мягких штанов и сапог, пронизанная каплями гранатов и агатов. Дополнял торжественное облачение широкий наборный пояс с бриллиантовой пряжкой и несколько более мелких регалий, пристегнутых к камзолу и поясу.

Припомнив внешний облик, я невольно вспомнила и внимательные синие глаза короля, спокойные, сосредоточенные. Его Величество не сошел с ума и не был опоен, он искренне сделал мне предложение. Он уверен в своем выборе и действиях и это очень странно! Променять политически выгодный брак на… катастрофу?

Я вздохнула и повозилась в темноте: браслет, тяжелый и прохладный, оттягивал руку.

Обвела кончиками пальцев медальоны на браслете. Пальцы знакомо кольнуло. Дернувшись, я вернулась к украшению, стараясь подставить его под узенький лучик света, пробивающийся сквозь потайной глазок: семь крохотных выступающих звезд! Это совсем не похоже на герб Квариллии!

Я вспомнила, как в детстве гладила крохотные звездочки на мамином браслете, ровно семь – три в правом верхнем углу, четыре в левом нижнем.

Да нет же! Я сама видела этот браслет у ювелира! Другое украшение король не мог заказать тайно! Я была рядом едва ли не каждую минуту!

Сделав глубокий вдох, заставила себя успокоиться и решить, что делать дальше. Обдумывая случившееся и взвешивая варианты, незаметно уснула.

Лорд Мияр

Едва Вайнор утащил невесту из-за стола, на меня, как на единственного вадерского придворного, посыпался град вопросов. Отвечать приходилось вежливо. Я старался не покидать круга любопытных. Но все время теребил запонки с хитрым зельем-противоядием. Уж очень нехорошо смотрела вслед бывшему жениху квариллийская принцесса.

Впрочем, излишний шум и разговоры быстро прекратил король Шанстред:

– Что ж, – прогудел он, вставая и позвякивая многочисленными драгоценными безделушками, прикрепленными к камзолу. – Помолвка объявлена. Больше здесь дел у нас нет. Полагаю, нам стоит пойти отдохнуть перед возвращением в столицу. Дамы могут готовиться к большому балу в честь бракосочетания короля Вадерии в следующем месяце. Отъезд через три часа!

Ближние придворные потянулись следом за королем. Потом вокруг столов забегали лакеи. Люди расходились, обсуждая новости и создавая восхитительные сплетни о принцессе Этиллии, короле Вайноре и никому не известной девице свиты, которую шепотом называли непотребными словами.

– Правда, девица оказалась благородной леди, но, возможно, это звание – подарок короля? – толковали дамы, неторопливо шагая к дверям

– А если она и благородного рода, но бедна, как церковная мышь, да еще и некрасива, может, король еще одумается? – смешок, и говорящая дама качает головой, словно сама удивляется своей наивности.

– Зная нрав принцессы, могу сказать, что прощение ему придется выпрашивать долго! – усмехнулась еще одна, скрываясь в коридоре, ведущем к покоям квариллийского двора.

Такие разговоры приводили меня в уныние. Покидая зал, я так задумался о последствиях решения короля, что перепутал коридоры. Когда я свернул в закуток под лестницей, до моего слуха донесся гневный женский шепот:

– Девку убить на месте, а его самого привезти в Бориту!

– А, может, оставишь для забавы моим людям? – послышался ленивый мужской ответ.

– Вот еще! – Выразительное фырканье эхом отразилось от стен. – Ты сам меня учил – за спиной оставлять врагов нельзя!

– Что ж, мой цветок, – в мужском голосе появилась томная вкрадчивость. – Я исполню твое желание, но потом ты будешь только моей!

Раздались шорохи, стон, звуки поцелуев, и я на цыпочках вернулся в коридор. Кажется, король Вайнор не ошибся, внезапно отказав вероломной квариллийской принцессе!

Король Шанстред

Служки вывели под руки Верховного Жреца и усадили в карету. Я подошел ближе, и Верховный пристально посмотрел на меня своими голубыми, словно весеннее небо, глазами:

– Ваше Величество, – прошелестел он едва слышно. – Светлые боги заповедали этому миру хранить и оберегать любовь. Вы с честью делаете это. Да благословят вас Светлые! – Служитель богов сотворил знак разделенного круга и прошептал: – Берегите себя!

Я недоуменно посмотрел на этого кажущегося немощным хрупкого жреца. О чем он говорит? О выборе Вайнора? Да после выходки Этиллии в моем кабинете я и не сомневался, что мальчик откажется жениться. Я и сам бы на его месте отказался. Беречь… хм, всегда и везде. Должность обязывает. Кто не бережется, из правящего короля быстро становится покойным.

– Благодарю за наставление, Верховный! – я чуть кивнул головой и отошел, пропуская к карете супругу и дочь.

Этиллия, конечно, расстроится, что помолвка не состоялась, но пара безделушек и новое платье ее вполне утешат. У герцога Тормейна есть сын, наследник рода, да и у Гедвигов есть сыновья. Если захочет замуж – найдем выгодный союз.

Тем временем пришедший в себя служитель Храма вежливо прощался с придворными. Набежавшие из ближайших деревенек селяне получали храмовые булочки, украшенные потеками цветного сахара в честь состоявшейся помолвки, и маленькие блестящие кружочки, разделенные на четыре части – знак Светлых.

Младшие жрецы благословляли корзины с посевным зерном, новорожденных детей и беременных женщин. А мелкие помещики спешили преподнести свои дары королевской семье и жрецам.

Вся эта суматоха была привычной и даже немного поднимала настроение. Иногда и мне доводилось постоять в толпе как простому смертному. Даже Этиллия начала улыбаться, когда крестьянки, собравшись кучкой, начали превозносить ее красоту.

К моему недоумению, Вайнор провожать Верховного не вышел. Вместо него присутствовал лорд Мияр, щедро раздающий милостыню «за здравие Вадерского короля». Впрочем, припомнив подробности помолвки, я подумал, что Вадерский король утешает невесту. Девушка была так поражена… она едва держалась на ногах, когда жених уволакивал ее из зала.

Принцесса Этиллия

Этиллия стояла рядом с отцом, кусая губы. Ей успели доложить, что король Вайнор вывел невесту к конюшне через заднюю дверь, оставив весь багаж в своих покоях.

Воины Хизардского посла уже отправились следом. Им был дан строжайший приказ: короля захватить, всех прочих убить. Но сделать это нужно было подальше от дворца.

Принцесса очень волновалась: хватит ли горячим хизардцам терпения не устраивать резню вблизи Королевской часовни? Конечно, кузен не будет ее выдавать, да и приказ он отдавал сам, лично, но дом на окраине Бориты принадлежал ей.

Вдруг к квариллийскому королю приблизился лорд Мияр, чуть волнуясь, раскланялся и передал запечатанный свиток:

– Это извинения от моего сюзерена, Ваше Величество. Короля Вайнора призвали срочные дела, поэтому он покинул ваш дворец вместе со своей невестой. В этом письме Его Величество просит вас позволить мне сопровождать королевский багаж до границы вашего государства.

Шанстред нахмурил густые брови и сломал печать. Пробежав глазами свиток, он кивнул:

– Хорошо, лорд, я дам вам сопровождающих и слуг. Очень жаль, что Вайнор не смог задержаться, но мятеж – дело серьезное.

– Благодарю вас, Ваше Величество! – лорд поклонился. Настойчиво переспросил: – Вы позволите мне начать сборы прямо сейчас? Моя дочь живет в провинции, я хотел бы забрать ее в столицу.

Лицо придворного выражало такую тревогу, что хмурый Шанстред посочувствовал:

– Собирайтесь. Надеюсь, ваша семья не пострадает… – Король подозвал мажордома и отдал распоряжения.

– Благодарю вас, Ваше Величество! – еще раз поклонившись, лорд Мияр откинул со лба седеющие волосы, потихоньку вытер платком пот и заспешил сладом за важным королевским мажордомом.

Этиллия проводила подданного Вадерии ненавидящим взглядом.

Дорога к границе

Сиг и Кварт вместе с небольшим отрядом стражников в это время скакали к границе самым коротким путем. Весь путь Сигизмунд оставлял на кустах клочки ткани, обрывки кружев и лент, подтверждая наличие в отряде женщины.

Когда сработала простенькая сигналка, поставленная на след, друзья разделились. Кварт, облаченный в яркий королевский камзол, уводил погоню к границе, а более худощавый Сигизмунд в платье Иниры спешил к ближайшему селению.

Шумно ругаясь и позвякивая оружием, хизардцы посовещались и тоже разделились. Увидев это, Сиг пришпорил усталого коня: теперь главное добраться до деревни хотя бы на полчаса раньше!

Кварту, располневшему на добротных королевских харчах, приходилось несладко: удерживая на седле тяжеленный арбалет, бывший канатоходец клялся питаться одной капустой, если Светлые Боги помогут ему добраться до пограничной крепостицы. Но хизардцы на легконогих, привычных к длительной скачке лошадях упорно догоняли.

Задумка Сигизмунда удалась. Должно быть, степняки думали, что знатная леди в седле будет подобна розе в бурьяне – отыщут легко по аромату духов и клочьям шелка. Но, влетев за ограду села, наемник сбросил амулет и платье Иниры в колючие кусты, оставшись в своем мужском облике.

Страже велел раздеться до белья и бросить форму туда же. Усатые стражники, ощущая спиной близость погони, чиниться не стали. Разделись, путаясь неловкими, привыкшими к оружию пальцами, и бросили форму как можно дальше, в бурьян.

Потом Сиг, тяжело дыша, снял с шеи серебряную трубочку с засечками и выдул из нее три ноты. Тотчас головы мужчин поседели, усатые лица покрылись редкими пучками волос, а рубахи и бриджи стали заношенными ватными халатами.

Иллюзия с полминуты поколебалась, устанавливая границы – и через минуту три аксакала шустро разбегались по кривым улочкам, договорившись встретиться у центрального колодца.

Когда хизардцы ворвались в село и стали сгонять плетьми жителей на площадь, три аксакала ухитрились остаться в тени

Если бы в полумраке домишек мелькал шелк платья или яркие мундиры, возможно, хизардцы вошли бы внутрь, проверили жителей лично и схватили вадерцев. Но на шум и топот раздавалось лишь старческое хрипение и кашель. Молодые воины брезговали грязными лачугами, а потому стражники и Сигизмунд переждали налет вполне благополучно.

Кварту повезло меньше. Его собирались захватить и потому упорно загоняли. До леса ему добраться не удалось, густой подлесок предваряла полоса буераков.

Поняв, что в лучшем случае он потеряет здесь скорость, а в худшем конь сломает ногу и ударит всадника о землю, наемник остановил тяжко дышащее животное. Сняв с седла тул с короткими болтами и хлопнув коня по крупу, разрешая самому выбирать дорогу, бывший канатоходец залег в канавку среди травы.

Стражники поздно заметили маневр командира, но скопировали безупречно. Спешились, скинули яркие мундиры, плюхнулись во влажное дно канавок и шустро поползли к лесу.

Хизардцы подъехали ближе и тоже убедились, что коней нужно вести под уздцы, либо пытаться ловить короля и свиту пешком. Посовещавшись, они решили просто выставить требования:

– Эй! – закричал один из преследователей, молодой статный воин в сверкающей плетеной кольчуге. – Нам нужен только король! Отдайте его, и мы пропустим вас к границе!

– Позер! – сплюнул попавшую в рот травинку Кварт и спустил тетиву арбалета.

Болт воткнулся хизардцу в грудь. Красавец поперхнулся и, кашляя кровью, упал в траву. Остальные торопливо отступили.

Поняв, что добыча не желает сдаваться просто так, степняки попытались поджечь траву. Но лето было в разгаре, трава сочная, а прошедший накануне дождь, исключил возможность пожара.

Идти напролом, выискивая беглецов и рискуя получить болт в печень или в спину, бравым джигитам совсем не хотелось. Тогда они вернулись к дороге и попытались отрезать «короля» и его свиту от леса. Но было слишком поздно.

Имея уже немалый опыт наемнической службы, Кварт понимал, что его спасение в скорости, а потому достиг густого подлеска одновременно с первой тройкой хизардцев. Нырнув в сплетение зеленых ветвей, наемник едва успел перевести дух и молниеносно вскарабкался на дерево.

Личина спала вместе с камзолом, а одинокий арбалетчик степнякам неинтересен. Стражники, вооруженные тяжелыми мечами и длинными кинжалами, напротив, скрылись в кустах, надеясь, что степняки побоятся стрелять наугад.

Побродив по подлеску и запутавшись в следах, степняки и впрямь решили, что лучше они переждут гнев пославшего их кагана где-нибудь в более приятном месте. Авось второй группе повезло больше и господину будет на ком сорвать злость!

За сим степняки, ругая мокрую траву, разбухшие от влаги сапоги и капающие с деревьев редкие капли, покинули приграничный лес.

Кварт, замерев, проводил их взглядом, а потом задумался: а как он будет слезать с высоченного дерева с тяжеленным куском металла в руках?

Королевский дом неподалеку от часовни

Пока король Шанстред торжественно провожал Верховного Жреца, буквально в двух шагах за его спиной ожидал приказа лучник с внешностью коренного жителя Вадерии, готовый выстрелить правителю Квариллии в спину. Его спас Верховный, заставив наклониться в карету, чтобы услышать сказанное еле слышным шепотом наставление. А через полминуты лучник получил сигнал «отбой».

Король Шанстред выпрямился, отошел в сторону, пропуская ближе к Верховному своих дам, и ничего не заметил. Лишь легкое ощущение холода на затылке стало ему намеком, но вокруг бурлила возбужденная толпа, поэтому король остался в неведении того, как близко к нему подобралась смерть.

В комнате, отведенной послу Хизардии, Ачмес, дергая тонким усом, бегал по мягким коврам раздраженно скрипя зубами. В приступе гнева хизардец едва не сгрыз свою камчу! До исполнения желаний оставалось совсем немного! Черные тонкие брови посла изогнулись в страдальческой гримасе: одна стрела в спину королю, вторая – Верховному. Служки и придворные в панике. Королева гибнет под копытами лошадей, а принцессу спасает лично он – красавец, герой, племянник и личный посланник кагана!

А дальше наилучший сценарий развития событий: длительный траур в стране и регентство принцессы при малолетнем наследнике. Любимый родственник и спаситель Ачмес становится женихом, а там и супругом белокожей и черноглазой красавицы. Получает все богатство сытой и благополучной Квариллии, а нежная, страстная Этиллия перестает покидать женскую половину дворца до рождения сына…

И вдруг отмена всего плана! Приказ кагана! Ачмес долго не мог прийти в себя от неожиданности. Ворвавшись в свои покои, он долго метался по комнате, будто тигр в клетке, раскидывая сапогами подушки и низкие столики.

Прибежал испуганный слуга в буром штопаном халате и склонив голову в страхе перед гневом хозяина прошептал:

– Король сбежал!

Посол скрипнул зубами, еще раз дернул плетью, пройдясь по прикрытым толстым слоем ваты плечам слуги и, решительно отправился к повозкам. Если король Вайнор действительно сбежал, нужно проверить, не забыл ли он в багаже что-то особенно ценное? Например, драгоценности короны? Или подарки невесте?

Король Вайнор

В который раз порадовавшись собственной предусмотрительности, я устроился под фальшивым дном сундука и постарался заснуть. День выдался хлопотным, нужно отдохнуть. Возможно, позже придется ехать, не покидая седло, много часов.

В тишине и темноте память услужливо подсовывала расширенные от ужаса зрачки Иниры, ее закушенные губы и побелевшие щеки. Неужели мое предложение для нее так ужасно? Или она надеялась остаться неузнанной во дворце? Впрочем, лорд Иан докладывал, что девушка пропала пятнадцать лет назад. Наверное, сейчас ее с трудом узнают даже собственные родители.

Дочь герцога Керленского… Светлые боги любят пошутить. Впрочем, я и сам, еще не зная о ее происхождении, потянулся душой к этой девушке. Думаю, Совет лордов одобрит этот брак, а если и нет, у них не будет другого выхода. Благословение верховного, повеление Светлых и, наконец, обширные угодья Керленских, которые леди должна унаследовать по праву.

Для меня же все эти разумные рассуждения отступают, стоит мысленно представить ее рядом. Всегда.

Как же сильно различаются две женщины, так круто изменившие мою жизнь! Инире чуждо пустое кокетство. Этиллия дышит мужским восторгом и готова на все, чтобы добиться его. Дочь герцога не бросает многозначительных взглядов, не позвякивает украшениями, стараясь заслужить новые. Тогда как принцесса рада только тем подаркам, которые блестят.

Инира не хлещет по рукам веером молодых щелкоперов, опьяненных ее красотой. Зато имеет верных друзей, наставников и просто людей, уважающих ее не за знатность или богатство. А есть ли друзья у принцессы Этиллии? Не фрейлины, не придворные лизоблюды – друзья, готовые помочь в тяжелую минуту?

Неожиданно я понял, что впервые за многие годы мечтаю о встрече с женщиной! Представляю ее улыбку, жест, которым она поправляет волосы и ее особенный аромат, тонкий запах лимона и меда.

Сундук качнулся. В мечты ворвался взволнованный голос лорда Мияра. Он подгонял слуг, требуя доставить сундуки к повозкам максимально бережно:

– Осторожнее, остолопы! Там королевские одежды!

Слуги, ворча и кряхтя, тягали неподъемные сундуки, а я встревожено прислушивался: как там Инира?

Спустя долгие полчаса наши тайники тяжело стукнулись об землю. Лорд-стражник распорядился подгонять повозки. Вдруг рядом с сундуками раздался нежный женский голосок:

– Вы торопитесь, лорд Мияр? Могу я пригласить вас на чашку чая в беседке? Мне скучно ждать, пока погрузят мои сундуки.

Командир стражей вежливо отклонил приглашение принцессы Этиллии и мне показалось, что принцесса собиралась уйти. Но вместо этого раздался легкий треск веера, а потом глухой звук падения на землю чего-то тяжелого. Несколько минут возни поблизости, стук и шорохи, затем снова все стихло.

Я не успел испугаться за здоровье лорда-стража, как буквально через минуту возле сундуков послышалась мягкая поступь. Пришлось замереть, сжав руки на оголовье меча.

– Эй, вы! Открыть сундуки! – раздался вальяжный мужской голос с небольшим акцентом.

Лакеи в ответ забормотали, что ключей нет, и вообще открывать королевские сундуки может лишь королевский камердинер. Негромко выругавшись, незнакомец притопнул, раздался свист плети, удар, стон потерявшего сознание слуги, испуганные вскрики уцелевших.

Незнакомец попытался сдвинуть сундук, потом звякнуло железо, впиваясь в прочное дерево. Лакеи забормотали, что мажордом их накажет за порчу королевского багажа и получили в ответ почти звериный рык.

Я продолжал чутко вслушиваться в поднявшуюся у сундуков суету, готовясь убить того, кто покушается на наши тайники.

Наконец, мягкие шаги незнакомца, став несколько раздраженными, удалились. Лакеи, приведя товарища в чувство, принялись затаскивать сундуки на телегу, поминая недобрым словом тяжелое дерево.

Ругались они зря. За эти сундуки мне пришлось отдать немало золота. Их кажущаяся неподъемность компенсировала вес тайника и лежащего внутри человека. Редкая древесина, из которой их изготовил известный мастер, не тонула в воде, плохо горела и весила в полтора раза легче обычной дубовой доски той же толщины.

Вот королевский гардероб водрузили в повозку и слуги удалились. Тогда мягкие шаги послышались вновь, но уже в компании шагов повесомей.

– Вот эти сундуки надо открыть! – заговорил голос с акцентом. – Хозяин ключи потерял, золотой даст, если откроешь, не сломав замка.

Раздалось скрежетание металла по металлу, скрип обуви и тяжелое дыхание. Через минуту напряженного пыхтения раздался густой бас:

– Не выйдет, господин. Тут или сундук ломать, или замок ломать. Уж больно хитро заделано.

В ответ раздалась невнятная брань и вновь засвистела плеть. Впрочем, сечь кузнеца неизвестный не стал, только прогнал его прочь. Я понял, что лорд Мияр вернется не скоро, и следующий подход незнакомец с плетью сделает уже с ключами.

К счастью, это мой механикус тоже предусмотрел. Укладываясь в тайник, я показал Камилу и Инире небольшой металлический штырь, который запирал замок изнутри. Но настойчивость незнакомца в мягких сапогах начинала серьезно тревожить. И где, шагр возьми, лорд Мияр?

Этиллия

Когда побелевший от злости Ачмес поймал меня у двери в покои, я не поняла, что случилось. Оказалось – Вадерский король успел сбежать, прихватив свою подстилку! Кузен рычал и едва не рвал зубами стеганый шелк халата.

Мне кое-как удалось успокоить его, пообещав отвлечь вадерского лорда от сундуков. Ачмес хотел лично убедиться в том, что Вайнор не спрятал в багаже что-то особо ценное. Пришлось предложить свою помощь.

Увести вадерского лорда от сундуков оказалось невозможно. Этот солдафон не желал никуда идти! Нахал! Упрямый баран! У меня все внутри закипело от такого ослиного упрямства!

Я решила ударить его по щеке, чтобы оставить рубец на память о нашем знакомстве, но этот вадерец оказался слишком высок! Веер скользнул по крепкой мужской шее, оставив отравленными иглами длинную царапину. Заструилась кровь. Лорд мягко опустился на землю рядом с повозкой.

Кузен немедленно оказался рядом. Спрыгнув с крыши флигеля, он ловко спрятал наглого солдафона за уже водруженным на телегу сундуком, а потом вернулся на крышу. Мне следовало идти, но далеко отходить я не стала: решила взглянуть на Ачмеса со стороны. Вальяжно появившись из-за угла, кузен начал распоряжаться лакеями самостоятельно. Я тихонько наблюдала, не вмешиваясь.

Когда Ачмесу не удалось получить ключи, он махнул мне рукой, чтобы я шла в сад, а сам направился на хозяйственный двор. Я так и сделала. Провела прескучные полчаса в компании новых фрейлин и вскоре снова увидела хизардского посла:

– Дамы, пригласим лорда-посла прогуляться с нами?

– О, да! – защебетали новенькие клушки, восторженно блестя глазами.

Я отправила одну из девушек пригласить его к нам.

Ачмес немедленно подошел ближе, раскланялся и предложил мне руку. Дамы благоразумно отстали.

Кузен и любовник наливался тяжелым, как камень, гневом:

– Кузнец отказался открывать замки! – свистящим шепотом сообщил он.

– Так сломайте! – безмятежно улыбнулась я, прикрывая губы веером. – Мне самой хочется получить на память пару безделушек из королевского багажа.

– Не выходит, – Ачмес уже выплевывал слова, словно ему не хватало воздуха. – Очень крепкое дерево. И камердинера нигде нет. Похоже, он ускакал вместе с хозяином.

– Можем отправить сундуки в Бориту? – Я задумчиво подняла взор к небу. – Вадерский лорд спит, а королю Вайнору будет приятно увидеть свой гардероб, когда он застегнет на мне браслет.

Я неприятно улыбнулась, и Ачмес успокоился:

– Так и сделаем, – сказал он, склоняясь к вычурной оранжевой розе. – Придворного заберем с собой? Или бросим здесь?

– Киньте его на сундуки, – я опять недобро усмехнулась, предвкушая жестокое развлечение, – пусть проспится.

Ачмес оскалил зубы: он сам учил меня использовать плеть и получать удовольствие от чужих страданий. Всем вадерцам, что попадут нам в руки, придется дорого заплатить за неразумие их короля!

Через несколько минут прогулки хизардский посол учтиво склонился, поцеловал мою руку и простился.

Инира

Приятное лежание в сундуке быстро закончилось. Сначала толпа лакеев принялась толкать неподъемные ящики к лестнице. Потом они приподняли их, завели под днище кожаные ремни и потащили вниз. Моя голова уперлась в оббитую тканью стенку. Очень трудно было удержаться от стонов и проклятий, когда меня практически поставили вверх ногами.

Наконец багаж погрузили в телеги, а потом долго пытались вскрыть. Слушать лязг железа и ругань было невыносимо. Пришлось глотнуть из припрятанной в кармане фляжки и приготовить кинжал.

Потом попытки открыть сундуки прекратились. Около часа прошло в блаженной тишине. Я вновь начала дремать.

Вдруг вокруг багажа началась суета: топали и шипели люди, что-то весомое уложили на крышку… Телега ощутимо качнулась и покатила по дороге, собирая ухабы. Несмотря на тряску, я все же уснула. Куда бы мы ни ехали, самой мне из сундука не выбраться.

Ехали долго. У меня уже ныли бока от толчков, хотелось расправить сведенные мышцы, потянуться и умыться. Еще больше мучила неизвестность – куда везут? Зачем?

Неожиданно телеги со скрипом остановились. Возчики заговорили об обеде, горячем гроге и жареном гусе. Я глотала слюнки и посылала на их головы дюжины шаргов: скорей бы они убрались! После некоторого шума, когда конюхи издавали, пока распрягали лошадей, они наконец ушли.

Я прислушалась: издалека доносились голоса, лай собак и крик петухов. В остальном вроде все было спокойно, только навязчивый храп буквально ввинчивался в уши. Похоже, мы в деревне или скорее на постоялом дворе. Так кто же это храпит? Неужели возницы оставили караульщика?

Я завозилась, пытаясь поднять крышку. Храп сменился стоном. Потом раздалась ругань и звуки рвоты. Плеск воды и глухой, еле слышный голос короля:

– Мияр! Срочно открывай сундуки!

– А? Ваше Величество! – лорд-страж отвечал еле слышно.

– Срочно! – король уже приказывал таким тоном, что я с трудом подавила желание вскочить.

Скрип, скрежет металла и стук деревянной крышки. Потом стон и характерное журчание. Я завозилась, с трудом сдерживая нетерпение. Через минуту заскрипела и моя крышка.

Свежий воздух! Я хватала его, как рыба, распахнутым ртом. Вайнор помог мне выбраться из тайника и аккуратно прислонил к телеге. Его самого шатало, и выглядел он очень бледным и усталым, но был по-прежнему вежлив:

– Леди, здесь есть уборная. Там можно умыться и переодеться. Вас проводить?

– Спасибо, я доберусь сама, – ответила я, оглядываясь.

Солнце почти село, серые сумерки с легкими малиновыми всполохами прятали нас от посторонних взоров лучше любой завесы. Мы находились в большом дворе. Телеги с сундуками, прикрытыми парусиной, стояли под навесом. Рядом хрупали овсом лошади. Благодаря им снующие по двору слуги и крупные цепные псы у ворот не услышали шорохов и стуков, когда открылись сундуки.

– У нас есть только мужская одежда, – сказал Камил, протягивая мне сверток. – Переодевайся, уйдем через забор.

Осторожно держась за хрупкую стенку навеса, под которым стояли телеги, я добралась до закутка, помеченного изображением юбки. К моему удивлению, там висел надколотый кувшин со свежей водой, а сам угол был довольно чистым.

Воду я вылила на голову, вытирая влагу снятой пропотевшей рубахой. Приметные светлые волосы спрятала под черный платок, натянула штаны, рубаху и жилет. Фигуру замаскировала плащом с глубоким капюшоном. В свертке нашлись мои сапоги и туго набитые кошели, среди которых один был с привычным оружием. Жить стало веселее.

Когда я выбралась из закутка, мужчины уже переоделись и набили заплечные мешки одеждой и оружием.

– Сейчас мы далеко не уйдем, нужно выбраться за ворота, вернуться и заночевать в этом же трактире. Поутру дойдем до следующей деревни и купим лошадей, – решил Вайнор, оглядывая высоченный забор, собранный из толстых жердей.

– А собаки? Они нас почуют, едва мы отойдем от лошадей, – встревожилась я.

– Не волнуйся, Ини, я их сейчас угощу! – Камил ловко метнул в дальний угол двора несколько кусков вяленого мяса.

– Так может поищем старушку для ночлега? – Я не сдавалась. Идея ночевать рядом с нашими возницами казалась мне глупой.

– Не пойдет, нас качает, как переполненные лодки. Да и горячего нужно поесть, – ответил Камил, и в чем-то он был прав!

Тут я обратила внимания на лорда Мияра. Начальник стражи, морщась и потирая голову, потягивал что-то из фляжки. Перехватив мой взгляд, лорд-страж криво улыбнулся:

– Снотворное, леди, и долгий путь на телеге.

– И кто вас… угостил? – спросила я сочувственно.

– Ее Высочество, – коротко ответил лорд Мияр.

Он потер длинную царапину на шее. Я провела над раной амулетом и восхищенно покачала головой:

– Лорд, вы замечательно держитесь! Такая доза и слона свалит, да сразу в кровь! Позвольте вам помочь?

Лорд-страж согласно кивнул, ему явно было еще хуже, чем он показывал. Камил, догадавшись, что я собралась делать, подсунул серебряный стаканчик, который заменял крышку его фляги. Накапав в него разных зелий из небьющихся медных и серебряных флаконов, я долила получившуюся жидкость водой и протянула лорду Мияру:

– Пейте медленно ваша светлость, чтобы не тошнило.

Лорд принял стаканчик и, сморщив свой породистый нос, выпил содержимое до дна. Теперь можно было идти.

Вайнор хмурился, слушая наш разговор – любое упоминание бывшей невесты было ему неприятно. Но едва я закончила лечение его подданного, сразу велел собираться. Камил быстро завязал мешок, подтянул шнуровку на сапогах и показал удобный путь через забор в месте, где поленница достигала макушки изрядного тына.

Через три четверти часа мы стояли у ворот и громко стучали, требуя нас впустить.

Я была полностью скрыта плащом, Камил свою смоляную гриву стянул в хвост и убрал под берет, а король изменил внешность просто начесав мокрые волосы на лоб и втерев в щетину немного пыли. Лорда Мияра мы обрядили в одежду здоровяка Кварта, подложив под рубаху скомканные кальсоны. Волосы ему заплели в две косички, а усы смазали маслом и придали им самый унылый вид.

Скрыть роскошную одежду короля, украшенную галунами и вышивкой, мы не могли. Да и одолженный мне плащ поражал богатым позументом. Встал вопрос: кем можно представиться?

Камил поворошил волосы надо лбом и решительно начал стучать в ворота:

– Я все придумал! – шепнул он. – Подыграйте!

Мы застыли с растерянными лицами, но спорить не стали.

Вышедший к воротам пожилой слуга в длинной бурой поддевке увидев нас немедленно заворчал:

– Местов нету! Возчики королевские гуляють! И вообще, шли бы вы дальше, может, у Тимона переночуете, а тута того гляди драка будет.

Камил, не обращая внимания на болтовню, сунул ему денежку и потребовал самые лучшие комнаты:

– Мой господин поспорил с друзьями, что дойдет до своего поместья пешком. – Тут друг подпустил в голос высокомерного сочувствия: – Увы, он стер ноги, а путь неблизкий. Так что Его Сиятельство граф пожелал остановиться на ночь в этом клоповнике!

Король шагнул в круг света и, выпятив нижнюю губу, проговорил с уничижительным высокомерием:

– Скажи, куда меня занес шарг, милейший? И далеко ли отсюда до Грохенваля?

– Далеко, ваше сиятельство, – склонился в поклоне слуга, признавая несомненный авторитет прирожденного аристократа. – Наша деревня в пятнадцати верстах от Бориты, а про Гроххх… я и не слышал.

– Проводи! – буркнул Вайнор, морщась и прихрамывая.

Слуга приободрился, потер мозолистую ладонь, в которой пропала еще одна монетка и, заверил нас, что для господ тотчас все будет.

В трактире было людно – уже вечерело, путники искали ночлег или горячий ужин. Нам требовалось и то, и другое. Тряхнув кошельком перед усатым толстопузым хозяином, Камил снял три комнаты с ужином и горячей лоханью.

Пока шел торг, мы присели за ближайший стол. Молодой парень в грязном фартуке из небеленого полотна принес четыре кружки пива и горячие колбаски. Пить эту кислятину не хотелось, поэтому я лишь прикасалась губами к толстому глиняному краю.

В колбасках было столько перца и чеснока, что запить их и кварты пива не хватило бы. Знакомый трюк: вызвать у клиента ожог слизистой, а потом споить ему кислое и разбавленное пиво в серьезных количествах. Я лишь поморщилась и подала напарникам знак не есть эту пакость. Я потом их от поноса лечить не буду!

Усатый трактирщик бросил на нашу компанию пристальный взгляд и, похоже, мужская одежда его не обманула. Впрочем, знатные дамы частенько баловались поездками в мужских костюмах. Так что я сделала вид, будто не заметила его внимания.

У окна гуляли возчики. Шесть здоровенных, крепких мужиков в одинаковых тиковых рубахах хлебали что-то из огромных мисок, регулярно прикладываясь к высоким пивным кружкам. Они громко обсуждали приезд Верховного жреца, фураж и предполагаемую жару. О помолвке не говорили ни слова.

Камил кивнул головой на лестницу, и мы дружно отставили кружки. Тут стукнула дверь: явилась еще одна компания возчиков. Судя по приветственным крикам, их здесь хорошо знали, а значит, гулянка продолжится до утра.

Ужин нам принесли в самую большую комнату, здесь мужчины собирались ночевать. Мне оставалась смежная маленькая. В третью, самую ближнюю к лестнице, поставили лохань. Мы собирались оставить эту комнату пустой, прикрепив к двери сигналку.

Все чувствовали себя усталыми и голодными. Быстро съели суп и жаркое, а потом король уступил мне лохань.

– Ваше Величество! – шепотом сопротивлялась я. – Вы же король!

– А вы моя невеста и единственная леди в этом трактире. – Тут Вайнор отбросил назад зализанные волосы и, прищурив глаза, предложил: – Но если вы настаиваете на моем первенстве, можем искупаться вместе!

Король Вайнор

Невеста. Я жмурился, словно сидел не в полутемной комнатушке сельского трактира, а на жарком летнем солнышке. Вот странно, Этиллия считалась моей невестой больше двух лет, но я даже мсленно называл ее «принцессой Этилией», а мою удивительную беловолосую телохранительницу я снова и снова называю «невестой», пьянея от ее присутствия, запаха, звука голоса и шагов.

В лохани плескалась остывшая вода, а мне казалось, что она тонко, почти неуловимо пахнет лимоном и горным медом.

Быстро вымывшись, я уступил купель все еще бледному лорду Мияру. Инира уже ушла в свою каморку. Инира или Аннелора? Вытянувшись под одеялом, я попробовал имена на вкус: И-и-и-ни-и-и. Ан-не-е-ло-ра-а-а. Буква «И» слаще ягод на языке. Похоже, для меня супруга будет Инирой всегда.

Кровать в большой комнате мы разделили по-братски: улеглись поперек втроем. Ночь прошла спокойно. Снизу то и дело доносились громкие песни, пьяные выкрики, ругань, грохот разбитых кружек и мисок, но наверх никто не поднимался.

На рассвете Инира, уже облаченная в мужской колет и плащ, разбудила нас. Сонно зевая, мы замаскировались и вышли из трактира, не дожидаясь завтрака.

Светало. Собаки встретили нас у ворот, виляя хвостами. Камил вновь щедро раздал им кости и куски хлеба, политые зельем, а потом задвинул простой засов кончиком кинжала. Пусть трактирщик гадает, куда делись благородные. За ночлег мы заплатили щедро, а возчики после вчерашней пирушки хватятся лорда Мияра не раньше полудня.

Чтобы не смущать деревенских жителей компанией благородных, бредущих по дороге пешком, мы свернули к лесу. Прошли несколько миль по узким тропкам и вышли к огородам другой деревни, покрупнее.

Теперь на разведку отправился лорд Мияр. Доставшаяся ему просторная одежда наемника куда больше подходила для деревенского рынка. Ворча, что староват он уже для шатания по лесам, седовласый, но бодрый лорд зашагал к центральной улице. Там наверняка есть лавка или кузница, в которой можно узнать, кто продает коней. Ему нужно было купить хотя бы пару деревенских коняг и телегу.

Когда лорд Иан готовил поездку в Квариллию, он дал мне список агентов Вадеры в Квариллии. В основном это были мелкие торговцы, чиновники и бродячие музыканты. Но был еще список «должников». Его придумал сам лорд Иан.

Благородные люди, попадая в разные сложные ситуации, получали помощь от неизвестных. Позднее по почте приходил простенький серебряный медальон. В письме, приложенном к медальону, содержалась просьба: оказать подателю такого же медальона посильную помощь.

Насколько я помнил затверженный на память список, один «должник» жил рядом с Боритой, в собственном поместье. И занимался как раз разведением породистых лошадей.

Лорд Мияр вернулся через два часа. Потный, усталый, но довольный. За ним уныло брели две клячи, впряженные в старую телегу.

Впрочем, лорд попытался компенсировать унылый вид транспорта: грязное дно скрывали толстые вязки прошлогодней соломы, сверху ее прикрывали новенькие домотканые коврики. В углу, под соломой, притулилась корзина с копченым окороком.

Разумный лорд прикупил не только лошадей и снедь – грубые домотканые плащи, лыковые шляпы и рубахи он тоже раздал нам, смущенно поджимая губы:

– Простите за маскарад, Ваше Величество, но на этих клячах до Бориты придется ехать часа три.

– Вам не за что извиняться, лорд Мияр! Толпа дворян на телеге привлечет к нам излишнее внимание.

Мы быстренько переоделись, спрятав дворянское платье в мешки и нахлобучив на головы широкополые шляпы. Леди Инира настрогала окорок, ржаной хлеб и раздала нам с четвертушками лука:

– Ешьте, господа, от крестьян должно пахнуть иначе. ...