Annotation

Ну, вампирчики, держитесь!

Направленность: Слэш

Автор: Любовь Земная (https://ficbook.net/authors/2837395)

Фэндом: Ориджиналы

Пэйринг и персонажи: м/м

Рейтинг: NC-17

Размер: Макси, 91 страница

Кол-во частей: 24

Статус: закончен

Метки: Первый раз, Насилие, Изнасилование, Романтика, Фэнтези, Мистика, Повествование от первого лица, Вымышленные существа, Попаданчество, Дружба, Смена сущности, UST, Смерть второстепенных персонажей, Элементы гета

Посвящение: Посвящаю автору заявки. Спасибо за разрешение экспериментировать))

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора: Эту работу с 5 по 20 главу редактировала бета Дезмус. Спасибо за её терпение и помощь. https://pp.userapi.com/c852024/v852024409/3304c/jarHgQc7tqs.jpg обложка №18 в топе «Слэш по жанру POV» №33 в топе «Слэш по жанру Дружба» №12 в топе «Слэш по жанру Мистика» №29 в топе «Слэш по жанру Мифические существа» №5 в топе «Слэш по жанру Попаданцы» №22 в топе «Слэш по жанру Фэнтези» https://ficbook.net/readfic/7758065 - вторая часть истории "Долгая дорога домой" https://ficbook.net/readfic/8708013 - третья часть истории "Один мир для счастья"

Описание: «Где наша не пропадала? Мы и среди вампиров выживем! А принц-то у них какой лапочка!» Русский спецназовец попал в другой мир.

1 глава

Примечание к части

2 глава

3 глава

Примечание к части

4 глава

Примечание к части

5 глава

Примечание к части

6 глава

Примечание к части

7 глава

8 глава

9 глава

10 глава

11 глава

12 глава

13 глава

14 глава

15 глава

16 глава

17 глава

18 глава

19 глава

20 глава

21 глава

22 глава

23 глава

24 глава.

Примечание к части

1 глава

Ну что, будем знакомы? Василий Томкин — позывной «Томочка», двадцатисемилетний высокий, крепкий брюнет. Глаза карие, нос?.. нос обычный — прямой с небольшой горбинкой, губы тоже… нормальные. Биография короткая — школа, армия, спецназ. Семейное положение? В общем-то — никакого: семьи у меня нет. Мамку с папкой помню смутно. Маленький еще был, когда отец погиб в аварии. Не прошло и года, как следом за отцом ушла мама, оставив меня сиротой: не смогла без него. Потом был детдом, так как тетки-дядьки особым милосердием не страдали, и свои чада им роднее и ближе.

Жены тоже нет, хотя желающих носить это гордое звание было не сказать, чтобы много, но хватало. Вот тут я и открою свой главный и всю жизнь мне мешавший жить секрет: я — гей. Нет, с мужиками я не сплю, просто не встает у меня на женщин от слова — совсем никак. Зато на парней в душе, особенно на одного рыженького, залипаю так, что приходится заходить последним и стараться выйти, когда уже никого нет. Свою эту особенность не афиширую. Ребята смеются, конечно, что девчонок рассматриваю только в качестве друзей, но я им нагородил небылиц о несчастной любви, мол, люблю не могу одну, а ее замуж выдали за богатого. Потому и глаз ни на кого не смотрит и душа ни к кому не лежит. Отмазался, в общем — поверили. Проблемы со стояком? Куда ж без них! Но тут, как говорится, есть у меня две подруги: одна левая, другая правая.

Правда, вот друг мой закадычный, Ванька Поляков, всё смириться с моим одиночеством никак не может. То одну девчонку мне подсунуть под благовидным предлогом пытается, то другую. А нафиг мне они, если я на его спортивную, ладно скроенную фигуру постоянно смотреть хочу? Его голос слышать! На его губы и руки слюну пускать! А уж что я с ним в том сне вытворяю, никогда ему под страхом смертной казни не расскажу.

Примечание к части

ВАСИЛИЙ https://metrosexual.com.ua/wp-content/uploads/2018/02/muzhskaya-strizhka-foto-8.jpg

>

2 глава

— Ну что, почапали арбайтен? Готов? — сунулся в приоткрытую дверь мой сосед и по совместительству лучший друг Ванька — рыжий великан с медовыми глазами и медно-красными густющими ресницами. Мой самый дорогой, солнечный человек со смешными конопушками на чуть вздёрнутом носу.

 — Да, готов. Поехали!

На ходу беру с тумбочки ключи от машины: сегодня на моей «старушке» покатим.

— Что день грядущий нам готовит? — басит Ванька сидя уже в машине, сверкнув на меня медовым глазом.

— На месте разберёмся. Думаю, славная предстоит охота! — хмыкаю в ответ, уже выруливая на проезжую часть.

А день нам «готовил» зверька белого и пушистого. Мы уже были в курсе, что сегодня наконец едем на задержание банды уродов, промышлявшей киднепингом и шантажом. Недалеко от места передачи денег рассредоточиваемся по периметру. Ванька, как всегда рядом — сзади и в двух шагах от меня. Он — моё прикрытие. По цепочке поступает приказ: начинаем двигаться перебежками к месту задержания преступников. И вдруг что-то пошло не так: сильный хлопок сзади, резкое и тяжёлое ударило в спину, и я уже лечу. Прямо вот лечу и все — головой вперед. А вот что-то лететь мне все же мешает, обернулся, а это Ванька на мне повис. Обеими руками за ногу уцепился и держится. Так и летим, а мимо облака белые пушистые проплывают. И на душе так как-то легко и радостно, как в детском сне, когда всё хорошо, и ничего тебя не тревожит. Только чувство полета в груди холодит.

Лужайка с ярко-изумрудной травкой и неестественно большими, яркими цветами появилась как-то внезапно, будто из ниоткуда. Миг — и мы с Ванькой уже катимся кувырком, приминая это цветочное великолепие. Пружинисто поднявшись на ноги одним рывком, осматриваюсь. Друг тоже успел вскочить и тут же начал осматривать меня: облапить меня успел, расстегнув и скинув броник, проверяет мою целостность. Я тоже в долгу не остался: полапал его по крепким мышцам груди и спины и замер.

— И куда это нас занесло? — озадаченно оглядевшись вокруг спросил Ванька.

— Хотел бы я знать! В рай что ли попали?

— Да вроде не похоже, чтобы умерли. Ты, когда быстренько исчезать начал, еле успел тебя за ногу схватить, — озадаченно проговорил Ванька.

3 глава

Вдруг я заметил впереди стройный силуэт: нам навстречу шла удивительно красивая молодая женщина. Не знаю как, но я сразу понял, что она — моя мама! Она подошла ближе и остановилась, с улыбкой глядя на меня. Кажется, Ванька тоже что-то такое понял: отошел в сторонку и притих, не спуская с нас ошеломлённых глаз.

— Ну, здравствуй, сынок! Какой ты большой и красивый стал. Жаль, ушла от тебя рано, прости меня, глупую. Ругала себя, да поздно уже было. Хорошо, хоть приглядывать за тобой мне поручили. Берегла, как могла, всю твою жизнь.

— Здравствуй, мама!

Я подошел и осторожно обнял хрупкую, почти девичью фигурку. К себе прижал и надышаться не могу. И хоть казалось, что не должен был, но сразу вспомнил родной и любимый, особенный мамин запах.

— Как же я скучал по тебе, родная!

— Я всегда была рядом, дорогой! Просто ты не мог меня видеть.

Она слегка отстранилась, посмотрела с особенной материнской любовью на моё лицо и погладила слегка шершавую щёку.

— Вот что я хочу сказать тебе, сынок: закончилось твое время на земле. Погибнуть ты должен был в том задании. Нелепо погибнуть. Ошибка тут не твоя: нити судьбы так сплелись. А вот дружок твой зря за тобой увязался, но ничего теперь не поделаешь, обратно ему хода уж больше нет. Тебя-то, я слышала, в мир вампиров хотят определить, а куда его — не знаю. Но раз вместе пришли, наверное, вместе и отправят. Только умереть вы в своем мире не успели, значит в таком виде и останетесь. А я, как и прежде, присматривать за тобой буду, да и за другом твоим теперь тоже.

Вдруг из воздуха соткалась женщина, белокурые волосы которой жили своей жизнью — парили над головой, как им вздумается. Улыбнулась, а в голове у меня голос зазвучал мелодией.

 — Здравствуй, Воин, не думала тебя здесь так скоро увидеть. Но от судьбы не убежишь: сплелись твои нити с чуждым для тебя миром. С истинным избранником своим должен будешь там встретиться. Ничему не удивляйся и ищи.

 — А как же мой друг? Он со мной отправится? Я, вроде как, виноват в его появлении здесь.

 — Нет, — лукаво улыбнулась она, — его судьба переменилась, не так она задумывалась изначально. Потому дороги ваши разные. Но вы ещё встретитесь. Но встретив его — не узнаешь: память о нем будет у тебя стёрта. Уж не обессудь. Сможешь вспомнить и узнать — твое счастье, а нет, так тому и быть!

Потом подошла к Ваньке и начала ему о чём-то негромко говорить. Он тоже что-то спросил, но что — я не расслышал.

Ко мне вновь подошла мама, обняла за плечи, положив голову на грудь, и вполголоса сказала, что будет направлять и помогать мне по-прежнему, и чтобы я не боялся перемен в себе: богиня судьбы не допустит плохого. Я обнял в ответ, пообещав, что постараюсь быть благоразумным.

Белокурая богиня обернулась, сделала знак отойти от мамы и взмахнула рукой. Я тут же почувствовал, что опять лечу: опять мимо проплывали белоснежные облака, но радостное чувство полета исчезло, уступив место тревоге: что ждет меня там — в новом незнакомом мире, и сможем ли мы когда-нибудь вновь повстречаться с моим другом? Богиня сказала, что встретимся, но когда? Вдруг передо мной как будто опустился занавес, отделивший меня от прошлого: я забыл, что со мной было раньше, а что ждёт впереди — не знал. Тревожное чувство перед неизвестностью не отпускало, а непонятная тягучая тоска, поселившаяся в сердце, не давала сосредоточиться. Я окунулся в забытьё.

***

Очнулся на лесной поляне. Вокруг трава высокая, колышутся какие-то соцветия на ветерке, вверху небо голубое и облачка лёгкие. Птички поют, кузнечики стрекочут. Красота!

Я валяюсь среди всего этого великолепия, наслаждаюсь ароматом луговых трав, ласковым теплом погожего летнего дня. Понимаю, что давно так хорошо мне не было. Умиротворение зашло в душу, будто так и нужно мне: теперь я на своём месте.

Полежал ещё чуток, покайфовал, вставал разомлевшим и неспешным. Сразу пришло понимание, что я в незнакомом месте, и место это в другом, неизвестном мне мире, и расслабляться ещё рано. Но как же тут было хорошо!

Прекратила моё безмятежное состояние внезапно прилетевшая со стороны ближайших деревьев стрела. Поймать её мне труда не составило. Это ж не пуля: от той только уклониться можно. Залег обратно и начал потихоньку отползать к краю поляны. Незаметно проскочил через кустарник, остановился и прислушался. С одного из раскидистых дубов донеслось негромкое переругивание:

— Кто тебе, чучело, позволил стрелы выпуливать? Если бы тот пятнастый подошёл ближе, тогда бы прицеливался. А теперь чё делать? Куды он подевался? Видел, как стрелу рукой поймал? Ловкий, не то что ты — недотёпа!

Голосок был явно девичий и привыкший командовать.

 — Дык, я чё, Нют, я ж ранить его хотел. Ну, шоб не пристал к нам ненароком. Один-то я тебя от такого лба как оборонять стал бы?

Второй голос, похоже, принадлежал молодому парню.

 — Ну, вот теперь обороняй, как хошь! Ты его видишь хоть?

Говорок доносился со средних ветвей. Я уже был возле дуба и незаметно зайдя с другой стороны, прислонившись к шершавой коре, слушал, пытаясь понять, с кем меня свела судьба: с врагами или друзьями. Решил действовать по обстановке: пока этих двоих с дерева снять, а там видно будет. Подтянувшись на руках, легко и бесшумно перебросил натренированное тело на ближайшую ветку. На соседней ко мне спиной сидел юноша, держа в руках наготове лук с натянутой стрелой, напряжённо вглядываясь в зеленевшую сквозь кусты полянку: видимо, выглядывал меня. Но там, куда он смотрел, меня давно уже не было.

Сзади у спины был пристёгнут колчан со стрелами, с торчащим на кончиках оперением. Я резко потянул парня за колчан и тут же, не дав опомниться, зажал другой рукой рот. Парень был настолько поражён, что даже не успел охнуть, лишь вращал на меня округлившимися белками выпученных от удивления глаз. Он попробовал было дёрнуться, но я, скомандовав «не рыпаться», одновременно перехватил тонкую девичью руку с коротким кинжалом, направленным к моему горлу. Девушка испуганно вскрикнула, а рука тут же разжалась, выпустив кинжал. Сделав знак девчонке, чтобы сидела смирно, с силой встряхнул пытающегося освободиться парня.

— Кому сказал не рыпаться? — с металлом в голосе прошипел я, — Будете хорошо себя вести, плохого не сделаю. Расслабились и успокоились!

Попытавшуюся соскользнуть вниз девчонку, поймал за шиворот и посадил рядом с парнем.

— Тебе особые приказы нужны, кому сказал — не дёргаться?

Я пересел на соседнюю ветку и окинул взглядом своих «пленников». Хмыкнул про себя на то, как они сразу обмякли и присмирели, с испугом глядя на меня, так внезапно свалившегося на их голову. Верно прикидывали, кто я такой, и чем им грозит эта нежданная встреча. Дождавшись, когда они немного успокоятся, я негромко произнёс:

— Сейчас один из вас мне расскажет: кто вы такие, что здесь делаете и почему хотели меня убить. Вопросы ясны?

Они одновременно, как два болванчика, кивнули головой, не спуская с меня расширенных глаз.

— Хорошо. Начинай ты! — кивнул я на парня.

— Микит я, — представился парнишка, — а это Анютка, — кивнул он на девушку, — молочная сестра моя. Моя матушка её со мной на пару и кормила.

Микит рассказал, что Анютка — царская дочка, младшая и любимая. Беда у них во дворце случилась, и они шли за помощью к оборотням. Рассказывал он сбивчиво, так что я толком ничего не понял: какие-то колдуны, тайные ходы, послы… Было такое чувство, что меня забросило в какую-то сказку, где я Иванушка-дурачок, и сейчас мне эти двое попросту морочат голову. Как-то не верилось, что всё это по-настоящему.

— Так, стоп! — перебил я парня. — Подробности расскажешь потом. А сейчас я понял, что вам угрожает опасность, так?

Они опять одновременно кивнули, не спуская с меня напряжённо-выжидательных глаз.

— Понятно! Хочу, чтобы вы сразу уяснили: я не враг вам! Пока не знаю, чем смогу помочь, но раз получилось, что мы с вами встретились, значит так должно было случиться. Теперь мы вместе!

Ребята уже без настороженности смотрели на меня и внимательно слушали, то и дело утвердительно кивая.

 — Мне тоже, как и вам, нужна ваша помощь. Давайте для начала спустимся и потом уже решим, как нам действовать дальше. И надо найти, что поесть. Согласны?

В ответ послышалось нестройное: «Да!», но ни один не шелохнулся.

— Да отомрите вы! — воскликнул я с дружелюбным смешком.

Только после этого ребята встряхнулись.

Мы спустились вниз. Причём Микит сам помог Анюте, даже не дав до неё дотронуться. Я не возражал, спокойно ждал, отойдя в сторону. По всему было видно, что своей сестрёнкой парень очень дорожит. Но размышлять на эту тему сейчас было не время. Нужно было решать насущные дела и разъяснить до конца обстановку.

Наконец оба стояли на земле о чём-то тихо перешёптываясь. Я по-прежнему терпеливо ждал, не мешая. Посовещавшись, они повернули головы в мою сторону, и Микит спросил:

— Кто ты?

— Человек.

— Шот не сильно смахиваешь, — склонил голову набок парнишка, — глазами ворожишь, что тот колдун, который наших воинов сил лишил. Потом уж их и полонить неча делать стало, — голову опустил и видно, что пригорюнился.

— А что у меня с глазами? — не понял я.

— Да горят они золотым огоньком. Красиво, но страшно. И поперёк слова не скажешь под их взглядом, — как-то нехотя сказала девчонка. — Так все-таки, кто ж ты будешь? Вроде и чужак, а чем-то своим, родным от тебя сейчас потянуло.

— Человек, а взгляд этот, похоже, из тех странностей, что мне обещали перед тем, как сюда прислать. И родство с этим миром ощущаю. Должен я здесь быть, а зачем не знаю. Хорош болтать! Живот уж подвело. Идёмте жратву добывать. Сухпаек, конечно, хорошо, но возможность чего посущественней найти отбрасывать нельзя.

 — Так значит, ты из другого мира? — уловил самую суть Микит. — Ладно, пойду подстрелю, можь, кого. Анютку ты, думаю, не обидишь, если б хотел, и разговоры не разговаривал.

Он ловко перебросил лук из одной руки в другую и пошагал между деревьями.

— Ты тоже за себя не боишься? — улыбнулся я девчонке.

— Неа, — расцвела та в ответ, — глаза, когда не светятся, добрые.

— Тогда помогай!

Я наклонился и начал собирать хворост для костра. Первое знакомство с новым миром состоялось.

Примечание к части

МИКИТА https://st.peopletalk.ru/wp-content/uploads/2017/04/1492509890.jpg АНЮТКА https://wallbox.ru/resize/1920x1080/wallpapers/main/201548/1b567654eb3a551.jpg

>

4 глава

Подкрепившись подстреленным Микитом и зажаренным на костре зайцем — без соли, но с чесночной травой, мы почувствовали себя намного лучше.

Теперь можно было обстоятельно всё прояснить, что там случилось в их царстве-государстве, и что за колдун такой объявился, и как они от него скрыться смогли, если он взглядом воли лишает.

Мы устроили себе неподалеку от костра вполне удобные лежанки, нарубив лапника и сложив его наподобие двух гнёзд-лежанок, сверху накидав сухой прошлогодней травы.

После невероятных событий прошедшего дня чувствовалась усталость во всём теле. Я с удовольствием упал на своё импровизированное ложе, смачно, до хруста костей потянулся и повернувшись набок, подперев голову рукой, приготовился слушать расположившихся рядом в своём хвойном «гнезде» ребят.

Ранним утром Микит с Анюткой сбежали из дворца в лес за земляникой. Но полакомиться сочной ягодой им так и не удалось: не дойдя до ягодной поляны, они случайно натолкнулись на чужую дружину. Чья она — выяснилось позже, когда заполошно прибежав на родной двор и пробравшись тайными ходами во дворец, ребята увидели ужасную картину: колдун, прибывший с послами соседнего государства, только повел по всем глазами, и ни один амулет-оберег ни у кого не сработал. Все, кто находился в тронном зале, вмиг лишились своей воли, окутанные колдовскими чарами, и не двигались с места. Теперь они послушно делали только то, что приказывал им «хозяин»-колдун.

Кто-то отправился без слов в темницу, а кто — сразу на плаху. Головы палач рубил исправно, глядя на всё остекленевшими глазами. К тому времени из леса прибыла дружина. Теперь отчий дом был полностью занят врагом. Кто жив, а кто казнен, ребята и не ведали. Они всё ещё надеялись, что родные уцелели, но точно ничего не знали. Теми же тайными ходами они спешно выбрались из дворца и сбежали в лес.

Теперь вот идут к оборотням. С ними Анюткин батюшка мир всегда держал крепкий. И торговля, и все договора с вампирами о защите в крайнем случае — всё шло через оборотней, которые в свою очередь были главными поставщиками крови для вампиров. Люди хоть и могут накормить вампира кровью, но риск тем самым превратить человека нечаянно в зомби очень велик. А пакость эта никому не нужна, так как безмозглые зомби сохраняют лишь один инстинкт — жрать. Причем, без разницы — кого. А так как вампиры при укусе наделяют зомбаков еще и недюжинной силой, то даже не очень старому вампиру со стаей этих тварей справится нелегко.

Чтобы не плодить зомби, перед смертью вампир должен напоить человека своей кровью, тогда тот тоже станет вампиром. Но так ведь никакой вампирьей крови не напасешься. И вот, чтоб не рисковать, вампиры питаются в основном кровью оборотней. Тем уже в кого-то другого обернуться не грозит. Да и при обороте в своего зверя кровь у них восполняется в полном объеме. Некоторые так и живут у вампиров в семье. За это им почет и уважение, и сытая безбедная жизнь.

Анютка достала из ворота полотняного платья витую цепочку с амулетом в виде прозрачного бирюзового камешка, встроенного в серебряный ободок, погладила его тонкими пальчиками.

 — Это пропуск к вожаку оборотней. Такой только в нашем роду у членов царской семьи имеется. Вот только добраться к нему еще надо. Лес-то наш тихий: волки и медведи сейчас сытые, нападать без причины не станут. За появлением и уничтожением зомби вампиры сами следят. К нам они и не доходят, но лихих людей встретить везде можно, — она печально вздохнула и убрала амулет назад, — да и поганцы, пришедшие в отчий дом, знают, что дочь младшая еще имеется. Боюсь, как бы в розыск не объявили за вознаграждение.

— Задача ясна: охрана и доставка к месту назначения двух особо ценных свидетелей; переговоры с вождями двух дружественных государств; помощь в восстановлении прежней власти.

Я ободряюще улыбнулся:

— Ну, что, ребята, на этом обсуждения дальнейших планов предлагаю закрыть. Мы с Анюткой укладываемся на боковую, а Миките в дозоре бдить.

Я поднялся и подошёл к устраивавшемуся для дозора у поваленной сосны парню и показал рукой вверх.

— Микит, разбудишь меня, как во-оон та звёздочка будет над вершиной вот этого дерева. Как раз часа два пройдет, а дальше я уж как-нибудь сам. Всё понятно?

— Да, чё тут не понять: вон та звёздочка до вот энтой верхушки. Чё ж думаешь, я совсем дурной? Я тоже по звёздам и дорогу найти могу, и время определить сумею. Не пальцем деланный.

Я похлопал Микита по плечу и примирительно усмехнулся:

— Ну, вот и хорошо. Заступай на пост, а мы — спать.

Я лежал, прикрывшись сверху лапником и смотрел в ночное звёздное небо. Рядом, свернувшись калачиком и подложив ладошки под щёку, спала в своей еловой колыбели царевна Анютка — любимая дочка местного правителя, чудом избежавшая расправы.

«Жив её батюшка, или казнён так же, как его подданные, неизвестно. И что за колдун такой, что за чёрная сила в его руках? Как победить эту силу? И что это за существа такие — оборотни? Смогут ли они нам помочь?»

Вопросов было много, а ответов ни на один пока не было. Ещё немного поворочавшись и решив, что утро вечера мудренее, а через два часа заступать на пост, я приказал себе немедленно засыпать… и тут же провалился в глубокий сон.

***

Утром разбудив сладко спящих в обнимку своих «подзащитных», отсыпал им на завтрак по горсти спелой земляники, собранной тут же на полянке спозаранку, и велел спешно собираться. Воды во фляжке оставалось на донышке, так что еще и ручей предстояло отыскать. Ну, или реку — как повезет.

Дорогу к оборотням показывал Микит: он её хорошо знал. Его отец в охране торговых подвод часто бывал, да и в последнее время подросшего сына к оборотням брал неоднократно: приучал к воинскому делу. Так что, затеряться в лесу нам не грозило. А спутники у меня не нытики подобрались: шли легко и ни на что не жалуясь, видно, тревога за родных гнала вперед. Анютка, даром, что царевна, к ходьбе, по всему видать, была приучена, да и на вид не неженка.

Ростом значительно уступая Микиту, тонкая в кости, она была настоящей красавицей: серые глаза под узкими вразлёт бровями искрились смешинками, хоть и накрывала их временами тёмная вуаль тревоги за родных; розовые сочные губы то и дело растягивались в улыбке и тут же, словно опомнившись, складывались в плотные упрямые полоски; длинная, ниже пояса, русая коса с выбившимися прядями пушистых волос, была спрятана под надетую поверх платья льняную курточку и тонкий платок, обёрнутый под горло и завязанный сзади на узел. Она упорно шла вперёд, ни на метр не отрываясь от Микита, и не обращая внимания ни на порванный о колючий кустарник подол платья, ни на паутину, налипшую на рукава курточки.

«Да, с характером девка. Такую сразу не сломишь. Хорошая жена кому-то достанется!»

Микит тоже был хорош: богатырём обещал стать знатным. Уже сейчас крепко сбитый, он неутомимо шёл вперёд, то и дело рубя ветки и сучья: расчищая путь среди плотно разросшегося кустарника.

«Потренировать ловкость, гибкость, и цены ему не будет. Заняться им что ли, если захочет. Да и на лицо он любо-дорого: волосы льняные колечками, глаза голубые бездонные, губы ещё по-детски пухловатые… парнишка — загляденье! С Анюткой они видно, как брат с сестрой, против быть не должна. Стоп, о чём это я? Вот же… Увидел красивого парня, и все мысли вниз опустились? Твою ж, мать! Нашёл время! Соберись, скотина! У ребят беда, да и сам ты ещё между небом и землёй болтаешься. Ещё неизвестно как тебя там встретят эти оборотни, етти их мать! Нет, рано ещё об этом думать, да и не мой Микит кавалер, хоть и красавец. Чую — душа просит другого. Должен быть где-то другой — мой! Встречу ли, узнаю?»

С этими мыслями, внимательно оглядываясь вокруг, я и шёл следом за ребятами, готовый в любую минуту к отпору появившемуся у нас на пути врагу.

***

Только раз зашли мы в попавшуюся на пути деревушку обменять набитых накануне зайцев на соль, хлеб, да ещё небольшой медный котелок у местной старушки. В лесу для пропитания всего хватало. Выяснили, что в эту глухомань никто посторонний не заезжал, и про смену власти она и не слыхала. Остальные деревни обходили стороной.

***

Когда начал меняться лес, превращаясь из пронизанного солнцем с ярким разнотравьем в хмурый, подернутый сизой дымкой, Микит сказал, что мы вступили на территорию оборотней.

— Теперь надо быть очень осторожными, патруль у них серьезный.

Вдруг почувствовал движение сверху. Молниеносно кувырком вперед и с быстрым разворотом седлаю гибкое черное тело пантеры, шею зажимаю в сгибе локтя, а голову оттягиваю назад до предела. Смотрю в удивленно расширившиеся умные карие глаза. Миг! И я обнимаю со спины красивейшего голого парня-мулата, со смолянистыми волосами, сплетёнными во множество тонких ручейков-косичек.

— Отпусти, — тихо говорит он, — плохого не сделаю, а котятам может не поздоровиться, меня в расчет не возьмут.

Оглядываюсь. С обеих сторон от ребят стоят наизготовку два чёрно-жёлтых полосатых тигра. Медленно высвобождаю из объятий мулата, а он, паразит такой, развернувшись, трётся лыбясь своей головой о мой вспотевший висок и шершаво языком лезет в ухо.

— Вкусный! — мурлычет, подлец, отходя. И стеснения — ни на грамм!

— А теперь говори, — продолжает уже без тени улыбки, встав возле одного из тигров, — зачем на нашу территорию забрели, на заблудившихся вроде не похожи?

— Сопровождаю члена царской семьи дружественного вам государства к вашему вождю по делу государственной важности. Прошу сопроводить к месту назначения безотлагательно!

Отрапортовал, а у самого руки так и чешутся, этому кошаку недоделанному, морду начистить. Тут Анютка, несмотря на порыкивания тигров, вытаскивает свой амулет. Увидев его, наш умник-эксгибиционист допрос сразу свернул. А Анютка, как я с удивлением заметил, не слишком-то и смущена его голым видом.

— Идите за мной, провожу до портала, — и продолжил, игриво поигрывая бровями, глядя на меня: — Завтра я свободен. Если буду нужен — найди. Меня Ашур зовут, во дворце знают. Да, и будьте осторожны, у нас вампиры гостят. ...