Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Купить эту книгу в ЛитРесАся Петрова Наверно, я еще маленький
© Ася Петрова, 2018 © Стадниченко Т. Ю., иллюстрации, художественное оформление обложки, 2018 © Издание, оформление. ООО Группа компаний «РИПОЛ классик», 2018* * *
Быть другим
Все вечно говорят, что надо быть собой. Но собой быть просто невозможно. Если вдуматься, я лично никогда толком не был собой. Я подражал многим героям книг и фильмов, некоторым реальным людям – не всем сразу, конечно, а по очереди и не целиком и полностью, а в той или иной мере. Это длилось постоянно с самого моего раннего детства. Раньше я подражал супергероям, сейчас переключился на персонажей медицинских сериалов, сильных духом, стойких, уверенных, – они, в общем, тоже в какой-то степени супергерои. Я подражаю проницательности хитрых злодеев, спокойствию добродетельных смельчаков, остроумию гениальных одиночек, я даже одеваюсь и выгляжу немножко по-разному в зависимости от того, под кого кошу. Где в этом компоте я, не очень понятно. Может, я – все мои любимые герои? А может, я так ничтожен, что меня вообще нет?
– Ты – это набор качеств, характер, короче говоря, – умничал Паша.
– Ну и как узнать, какой у настоящего меня характер? – я забрался на подоконник с ногами и посмотрел в окно.
– Ну, ты вот подумай… Ты добрый? Хорошо относишься к людям? – Паша сел на пол, прислонился к стене и запрокинул голову.
Я всерьез задумался. Напрягся. Вспомнил сначала всех, к кому не очень хорошо относился.
– По-разному бывает, – честно признался я. – Многие люди кажутся мне лицемерными… Они подмазываются и льстят, если им что-то нужно. Они равнодушны, если им не нужно ничего. Они готовы посочувствовать, если что-то не так. Но одновременно они радуются, что неприятность приключилась с тобой, а не с ними. Они страшно завидуют, если тебя постигла удача. Они никого не любят так, как самих себя… В общем, нет, я не так уж и хорошо отношусь к людям.
– Ладно, – скептически ухмыльнулся Паша. – Замнем это. Давай о чем-нибудь еще спрошу. У тебя есть друзья?
Мы расхохотались.
– Только… ты? Упс.
– Ладно. Ты маму с папой любишь?
– Да.
– Любимая группа?
– Ну, Элвис Костелло.
– Это не группа.
– Тогда любимой нет.
– Любимый фильм?
– Ой, навалом!
– Ну хоть один!
– «Гражданин Кейн» и «Касабланка». Нет, шучу, это скучища. «Убить Билла», вот.
– Любимая еда?
– Чипсы.
– Твое самое положительное качество?
– Ты шутишь? У меня их миллион.
– Выбирай, – строго произнес Паша.
– Ну, например, я умею думать.
– Ладно. А самое дурное качество?
– Ты скажи.
– Ты эгоистичный нарцисс. Это я любя.
– Согласен. А ты добряк мягкотелый. Это я тоже любя.
– Итак, теперь мы можем ответить на вопрос, кто ты.
Я сел на подоконнике прямо, как зритель в театре, и приготовился услышать приговор. Паша встал и приготовился вынести приговор:
– Ты ненавидящий людей эгоистичный нарцисс, который считает классику мирового кинематографа скукой, не знает ни одной группы и обжирается чипсами.
Как и положено в театре, я зааплодировал.
– Очевидно, что лучшее в тебе – это я, – Паша мне подмигнул.
Я рассмеялся и снова сел на подоконник.
– Дело в том… дело в том, что половина моих ответов липовая. Про Костелло, например. Да и про чипсы не совсем правда. И про Билла – это не самый мой любимый фильм. Но остальное правда.
– Да знаю я. Нашел чем удивить.
Я спрыгнул с подоконника.
– Раз ты знаешь, что я – это не я, все супер. Сходим в боулинг?
И мы пошли играть в боулинг. Удобно быть другим. А самим собой я побуду как-нибудь в другой раз. Уж очень это сложно. И кстати, для сведения – боулинг не самая моя любимая игра.
Я ей не нравлюсь
Она меня не любила. Так не любила, что иногда доходило до смешного. Если я нормально готовился к уроку, она говорила, что я не подготовился. Если я отлично готовился, она говорила, что сочинение за меня написали родители. Когда я обращался к ней очень вежливо, она была недовольна тем, что я подлизываюсь. Когда я обращался к ней просто вежливо, ей казалось, что я хамлю. Когда я поднимал руку, чтобы ответить на вопрос, она обвиняла меня в том, что я в каждой бочке затычка. Когда я сидел тихо, ей не нравилось, что я молчу. Я не мог ей угодить никогда и никак. Она меня не любила, и я не мог понять почему.
Еще ладно, если бы она была просто злой тетей, ненавидящей всех детей подряд, так ведь нет! С другими она была очень милой, симпатичной, веселой, хотя иногда и строгой.
Я не сдавался. Я думал – если буду прилагать усилия, она в конце концов поймет, что я хороший и учусь хорошо, поэтому относиться ко мне надо тоже хорошо. Я выполнял все ее задания и все поручения. Она постоянно гоняла меня за мелом, просила намочить в туалете тряпку для доски, вытереть с доски после урока, помочь нашему двоечнику Вале с домашним заданием, позаниматься с второклашками. Я делал все и никогда не отказывал, но она продолжала злиться. Она говорила:
– А можно вытирать с доски так, чтобы разводов не оставалось?
– А можно так отжать тряпку, чтобы с нее вода не капала?
– А нельзя было догадаться принести сразу три куска мела?
– Я просила помочь Вале с домашним заданием, а не писать за него!
– Я просила позаниматься со вторым классом, а не изнурять их!
– Оставь эту чрезмерную вежливость!
– Опусти руку!
– Перестань молчать!
– Перестань тараторить!
– Перестань!
– Прекрати!
– Не надо!
Я не сдавался. Пытался вспомнить, что такого в своей жизни мог натворить, из-за чего она меня не любит. Не мог понять.
– Может, подарить ей цветы или конфеты? Задобрить как-нибудь? – Паша пытался найти выход.
– Во-первых, она решит, что я подлизываюсь, а во-вторых, помнишь Новый год?
На Новый год я решил подарить ей конфеты. Вообще я купил их в сентябре, когда мы с классом ездили по обмену в Париж, но подарить решил на Новый год, чтобы повод был, а не с бухты-барахты. Три с половиной месяца конфеты лежали в холодильнике и ждали своего часа. Я заранее удостоверился в том, что они сделаны из невероятной химии, а значит, могут пролежать достаточно долго. И вот в конце декабря, перед каникулами, я взял конфеты, положил в рюкзак и пришел в школу.
На первом уроке я долго думал и решил: ладно, подарю лучше в конце дня. В конце я зашел к ней в класс. Она проверяла работы. Подняла на меня равнодушные холодные глаза, с досадой произнесла:
– Твою контрольную еще не проверила.
И снова уткнулась в тетради.
– Да нет, я…
Я почувствовал, что не могу. Я не мог ей ничего подарить. Это было бы странно, неискренне и глупо. Но особенно – неискренне. Я так и ушел вместе с конфетами и потом еще через месяц подарил их лору в поликлинике. Кстати, лор совсем не обрадовался, ну да ладно.
– Но ведь подарить ты хотел искренне? – донимал меня Паша.
– Искренне я хотел, пока сидел дома, а когда увидел ее… расхотел.
– Ну тогда забей! На оценках ведь это пока не отражается. Ну или попробуй с ней поговорить. Приди и прямо скажи, что не понимаешь, за что она тебя так не любит.
Наверное, в другом случае я бы именно это и сделал, но я чувствовал, что с ней – не сработает. Обезоруживающая наивность ее не обезоружит. Она только в очередной раз посмотрит на меня непонимающим взглядом.
В общем, целый год я маялся с этой новой учительницей, а потом весной вдруг заболел гриппом. И тут у меня случилась настоящая истерика. Я плакал и боялся не прийти в школу. Я думал, что, если не приду, она невзлюбит меня еще сильнее. Я уговаривал маму отпустить меня, но мама есть мама. К тому же температура просто свалила меня с ног. И впервые за год я не пошел на урок литературы.
– Ну как в школе? – хрипел я по телефону.
– Да нормально. Все передавали тебе, чтобы ты поправлялся, – говорил Паша.
– А она что?
– Тоже просила передать, чтобы ты выздоравливал.
– Правда?
Я ужасно обрадовался и подумал, что, может быть, теперь, когда я заболел, она меня пожалела и перестанет ненавидеть. На следующий день Паша передал мне, что она просила меня ни о чем не беспокоиться и спокойно поправляться. А еще через день она спросила у Паши, как я себя чувствую.
Ура! После болезни в школу я возвращался окрыленный. Я думал: сейчас войду, а она мне улыбнется, обрадуется, что я выздоровел.
Я открыл дверь в класс и поздоровался, она повернула голову, кивнула мне:
– За мелом сходи, пожалуйста. ... Все права на текст принадлежат автору: Анастасия Дмитриевна Петрова.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.