Патрисия Грей Трио для замужней 

Пролог

В последние годы мне часто снится один и тот же сон. Там, во сне, я испытываю жгучую, но очень приятную смесь стыда и наслаждения. Утром, когда открываю глаза — со мной остаётся только стыд.

О чём этот сон, не знает никто. Я не говорю об этом ни с кем.

Даже с мужем. Даже в постели. Даже, когда пьяна.

Потому что мне стыдно за то, о чём я подсознательно мечтаю и что врывается в мои сны, когда сознание теряет надо мной контроль…

Мой сон о том, как мной овладевают двое мужчин. Один из них — поджарый, жёсткий брюнет с широкими плечами и тёмными глазами. Он поведенческий хищник и не особенно со мной церемонится. Просто берёт. И я упиваюсь его мужской силой. Другой — приятный и грациозный синеглазый шатен. Он нежен, обходителен и текуч, как вода. Его ласки сводят меня с ума…

Почти всегда это происходит в отеле. Город мне незнаком. Номер снимаю не я.

Я поднимаюсь по устланной расписным синим ковром лестнице на третий этаж, прохожу по коридору мимо нескольких однотипных дверей, и останавливаюсь у нужной.

На дверях нет номеров. И угадываю я, что это именно та дверь, которая мне нужна, чисто интуитивно. Просто рядом с ней у меня начинает сильнее колотиться сердце. Ноги становятся ватными, а по телу пробегает приятная дрожь.

Стыдясь самой себя за то, что я делаю, я снимаю с безымянного пальца правой руки потёртое золотое кольцо. Прячу его в кармашек сумочки. И внизу живота легонько тянет предвкушением запрещённого мне блаженства.

Я касаюсь пальцами холодной металлической ручки и нажимаю её вниз. Слышится тихий щелчок, а затем скрип открываемой двери. Я вхожу.

Они уже ждут меня там.

Брюнет в классическом итальянском костюме чёрного цвета. В сером жилете и серой сорочке с серебристыми запонками. На ногах строгие чёрные туфли. Он пьёт кофе у раскрытого настежь окна. Ветер трепещет штору, в комнату проникают порывы свежего воздуха. Лунный свет мягко освещает этот участок комнаты наиболее сильно.

На волосах брюнета светлые, серебристые блики. Он пьёт кофе, как аристократ, придерживая в одной руке белоснежное блюдце, а другой аккуратно держит за ручку маленькую овальную чашку. После каждого глотка, он ставит чашку на блюдце, и до меня доносится тихий фарфоровый звон. И всякий раз я обращаю внимание на его длинные, очень мужские пальцы, с маленькими тёмными волосками с тыльной стороны. А ещё я вижу его тёмный, но сверкающий взгляд. Имя этому взгляду — желание.

Я знаю, чего он хочет… И испытываю трепет…

Шатен же сидит у камина ко мне спиной. Камин — единственный источник интимного трепещущего света в этой комнате, если не считать серебристого свечения луны у окна.

В отставленной в сторону руке шатена бокал, наполовину заполненный янтарным напитком. Почему-то я знаю, что это выдержанный канадский виски. Шатен поворачивает голову на звук открываемой двери и, завидев меня, улыбается. В этой улыбке чуть полных, красиво очерченных губ, сквозит изысканная, манящая похоть.

Он поворачивается в крутящемся кресле, и я вижу его загорелое и идеально выбритое лицо, освещённой с одной стороны рыжим пламенем из камина. Вижу мужественный, но утончённый подбородок, длинную сильную шею, белоснежный ворот рубашки с красным, как кровь, галстуком и серый жилет с чёрными блестящими пуговицами. Полусогнутые ноги русоволосого красавца широко расставлены в стороны. На серых, отутюженных брюках натянуты на коленях ровные стрелочки, а под ними — чёрные блестящие кожаные туфли с мелкой шнуровкой и острыми носами.

Вижу, как за его спиной играет яркое оранжево-красное пламя в массивном викторианском камине. Вижу чёрную кочергу, прислонённую к кирпичному краю, и её дрожащую тень. Круглый стеклянный столик между креслами, пронизанный оранжевым светом, на котором стоит золотой канделябр с тремя незажёнными белыми свечами. Ряды книг по обе стороны от камина в двух, занимающих стены до потолка шкафах из тёмного дерева.

На паркете лежит частично освещённый пламенем узорчатый ковёр.

Я закрываю за собой дверь и прислоняюсь к ней спиной. Мой нос чувствует смешанный аромат кофе и мужской туалетной воды… Терпкой мшисто-хвойной и сладковато-древесной… Сердце колотится в груди подобно бьющейся в клетке птице. Щёки пылают от смущения, пальцы предательски, мелко дрожат… Я чувствую, как приятно и волнительно увлажняются мои чёрные кружевные трусики, и прерывисто дышу в предвкушении постыдного удовольствия…

Я очень возбуждена…

И в этот момент я хорошо понимаю: назад дороги больше нет. Я не смогу сейчас открыть эту дверь и выйти. Я останусь здесь. И впереди меня ждёт полная восхитительного секса ночь… Втроём с двумя статными, привлекательными и сексуальными незнакомцами… И я так и не узнаю их имён…

А то, что они сделают со мной этой ночью, заставит меня проснуться утром влажной, с переплетёнными ногами, и испытать тайный и сладкий стыд… И я долго ещё буду с закрытыми глазами лежать в постели и тереться, как кошка, о простынь лобком, вспоминая самые яркие и приятные моменты моего прекрасного, постыдного сна…

Глава 1

Я хорошо зарабатываю. Возможно поэтому мысль о предстоящем разводе не пугает меня так сильно, как могла бы. Хотя почти пять лет брака игнорировать невозможно в любом случае. Фиктивным он не был.

Начавшись так страстно и ярко, наше супружество сначала скатилось в невыносимые для меня отношения, а потом холод мужа, который я не столь давно воспринимала столь болезненно, перестал меня тревожить. Потому что я и сама теперь охладела к нему. Хотя его измена всё же заставила меня почувствовать себя уязвлённой.

Командировочная поездка в Санкт-Петербург пришлась очень кстати. Временное облегчение и повод спокойно подумать о том, как жить дальше. Но я гоню от себя эти мысли, даже когда с комфортом устраиваюсь в уютном купе дорогого поезда. Чуть позже. Не сейчас.

На дворе всё-таки солнечный конец мая, и пролетающие за окном виды приятно радуют глаз синевой неба и зеленью листвы.

Мне нравится, что я еду в купе одна. Я хотела взять привычное уже СВ, но свободных мест к моменту покупки билетов на сайте, к сожалению, не оказалось. Несмотря на то, что этот железнодорожный рейс не особенно популярен. На вокзале я переживала, что могу вынужденно оказаться в нежелательной компании неприятных мне людей, но по итогу я заселилась сюда первой.

Ну что ж, это даёт мне возможность собраться с мыслями, подумать о прошедших днях и особенно о последнем нашем на данный момент разговоре с мужем…

Он произошёл вчера, в понедельник…

Тёплый майский вечер. Солнце уже близится к закату. Всюду золотисто-оранжевый свет. Тихое стрекотание кузнечиков внизу в траве. Я сижу на полукруглом балконе, опирающемся на высокие белые колонны в римском стиле. Мне спокойно, но грустно. Смотрю с высоты второго этажа на сад, который раскинула у дома. Он бурно и ярко расцвёл этой весной. Думаю о том, что за последнюю неделю, после того, как я узнала о другой женщине, мы с мужем перекинулись всего парой фраз.

Просто не хотелось устраивать сцен. Да и зачем? Если мужчине хорошо с женщиной, разве у него может появится другая, которая занимает его едва ли не все его мысли? А если плохо, а она уже есть, к чему все эти переливания из пустого в порожнее?

Он возвращается домой огорчённым и даже злым. Он — уравновешенный человек, и я понимаю это только потому, что неплохо его знаю. Наверное, поругался с ней. Его рабочий день заканчивается обычно позже моего: в отличие от меня он давно уже не является наёмным сотрудником. Золотой медалист, эффектный красавец, увлекающийся спортом успешный предприниматель — нет ничего удивительного в том, что он нравится женщинам. Предполагаю, что измены с его стороны были и раньше, но тут он, похоже, влюбился. И сильно.

И это всегда больно. Даже когда отношения давно потеряли нежность и страсть. Даже когда ты уже и не особенно их ценишь. Даже тогда, когда знаешь, что и сама ты — много чего из себя представляешь.

Просто известие о том, что твой муж завёл любовницу всегда похоже на удар обухом по голове. Оглушает. Заставляет почувствовать себя второсортной. Неинтересной. Поношенной вещью, срок годности которой давно истёк и её не выбрасывают только потому, что привыкли к ней.

Теперь я знаю точно, что никакой нежностью и лаской нельзя удержать мужа в семье, когда он увлёкся другой женщиной. Впервые я почувствовала её появление в его жизни около полугода назад. Прошлой осенью он стал тяготиться сексом со мной, хотя секс был нашим последним оплотом. Теперь я понимаю, что это произошло не потому, что я была плоха в постели, а просто потому, что я была не ей.

Но тогда я этого не знала наверняка. К тому же Новый год мы встретили вместе. И я всячески старалась не упустить то, что ещё оставалось между нами. Новое красивое бельё, восточные техники, эротические фильмы, игрушки из секс-шопов, кулинария с акцентом на афродизиаки. Смешно. Смешно и грустно. Мы даже пожили порознь с месяц назад, когда он уезжал на море, как я хотела надеяться — действительно с друзьями, а я занималась тепличными растениями на даче родителей. Не потому, что это было моей обязанностью. Просто хотелось. Причём не в доме, где мы с ним жили вдвоём. Было желание сменить обстановку. Почувствовать себя нужной. Я выросла единственной и любимой дочерью и знаю, что на родительскую любовь всегда могу рассчитывать. Но себе я всё равно напоминала побитую жизнью собаку, которая пришла в родительский дом зализать раны.

Он выходит на балкон, раскуривая гаванскую сигару, словно какой-нибудь южно-американский табачный плантатор. Сигары — его страсть, я давно к этому привыкла. Он в дорогом и стильном костюме от "Бриони", в светло-синем жилете, который я подарила ему на 23 февраля. Ослабляя узел, тянет указательным пальцем фиолетовый галстук. Хмуро смотрит на меня, сидящую в соломенном кресле-качалке. Явно собирается поговорить. Ну что ж… Я откладываю на столик женский журнал.

— Привет, — он произносит это так, будто его раздражает сам факт моего присутствия.

Смотрит вдаль. Туда, где раскинулась прекрасная панорама частного дачного посёлка у реки. С дальними полями и кромкой тёмно-зелёного хвойного леса. Наш особняк стоит на холме и вид со второго этажа открывается поистине чудесный. Участок выбирала я. Организацией строительства дома занимался он. Внутренним убранством — мы оба.

— Привет, — отзываюсь я, и спрашиваю, больше для проформы: — Устал?

— Есть немножко. Хочу поговорить с тобой.

— Хорошо, — пожимаю плечами я.

— Я о твоих словах… По поводу развода…

— Да?

— Не думаю, что это хорошая мысль.

— Это я уже слышала. Однако больше не вижу смысла в этом браке. Надеюсь, ты будешь счастлив с другой, а я устрою свою жизнь без тебя. Мы живём даже не как брат и сестра. Мы уже давно чужие друг другу люди.

— Погоди, — поднимает ладонь он.

Между пальцами зажата сигара. Дымок тонкой сизой струйкой тянется вверх. Тёплый ветер дует с другой стороны, а здесь почти безветренно.

Он набирает дыма в рот, выпускает облачко, вздыхает. Собирается с силами. Вижу, что он раздражён, но мы оба умеем держать себя в руках.

— Мы расстались с ней, — говорит он. — По крайней мере, очень на то похоже.

— Прости, но мне это не интересно, — чуть поморщившись, говорю я. — Более того — это пошло.

— Давай только без этого жеманного аристократизма, окей? — старательно сдерживаясь, злится он. — Мы не на светском рауте.

Я горько усмехаюсь.

— В отличие от тебя, я давненько на них не была. В моей компании ты явно не нуждался.

— Слушай, я просто хочу поговорить. Прийти к общему знаменателю, понимаешь?

— А его нет.

— Делёж имущества, вся эта канитель с разделом дома, квартир, машин — всё это сейчас мне совершенно не нужно. И тебе не нужно, поверь мне. Мы живём спокойно, без ссор. Я ничем не мешаю тебе устраивать свою жизнь, работать, всё такое. Предлагаю повременить. Быть может, у нас чувства снова проснутся.

— Какой-то вечер пошлостей, — глядя ему в глаза, говорю я. — А был вполне приятным. До твоего приезда.

— Ну, извини, что я вернулся домой, — огрызается он.

— Странно, что ты не забыл сюда дорогу. Учитывая то, как редко ты это делал в последние недели.

— Маша, хватит, — он подходит к стоящей в углу балкона пепельнице и раздражённо тушит сигару.

Поворачивается ко мне. Ещё больше ослабляет галстук.

— Ты готовила что-нибудь? Голодный, как волк.

— На плите жаркое, — пожимаю плечами я.

— Класс, — улыбается он.

Я не отвечаю улыбкой. Смотрю на свой сад.

Он подходит ко мне, зачем-то берёт за руку. Я напрягаюсь. Мне неприятно это. Он чувствует и выпускает мою ладонь. Садится на корточки передо мной. ...