Алексей Самылов Аристократ с юга (Эриминум #2)

Глава 1

59 день лета (три десятины после событий в Арантоне). Маркграфство Тайфол. Тайфол-кастл. Комната Аринэля.

В памяти осталась боль. Не так. БОЛЬ! Старик Цевитос нисколько не преуменьшал, оказывается. Наоборот! Даже смягчал реальность! Вчерашний день все еще отзывался в памяти самым натуральным отвращением. А эта операция походила на пытки!

Аринэль открыл глаза. Над ним были новенькие доски, что логично, дом и его комната в частности подверглись ремонту. Парень выдохнул.

«Везет мне, как утопленнику. То ослепну, то… без рук остался».

Сегодня он спал один. Честно говоря, это было даже уже как-то непривычно. К хорошему быстро привыкаешь! Аринэль поморщился. Руки заныли. И чем дальше, тем сильнее. И это было немудрено. Вчера… Их без всяких скидок разрезали, открыли, как книжку. И если сам процесс разреза проходил с отключением болевых ощущений, то когда укладывали эту нитку (Аринэлю описали из чего она, в общем, там в составе чуть не волосы императрицы), он в полной мере ощутил все прелести процедуры. Казалось, еще немного и он пережует ту штуку, типа кляпа, которую ему в рот вставили, после того, как привязали к столу. И каждое движение этих… целителей отзывалось такой вспышкой боли, будто они там солью посыпали, не торопясь, тщательно, а по пути еще и сбрызгивая кислотой.

Аринэль выдохнул, отходя от «приятных» воспоминаний. Боль ввинчивалась в плечи, даже движение грудной клетки при дыхании, отзывалось пульсациями в руках. И обезболивать было нельзя, так сказал Цевитос. Это необходимый этап. И да, поработали с обеими руками, обосновав необходимость этого кучей малопонятных терминов.

– Господин? – раздался голосок Цеси.

Над ним появилось лицо девушки, на котором было прописано сострадание. Бровки домиком… О, магия, какая же милашка… Ага, реакция есть, значит еще не все потеряно!

– Цес, – через силу улыбнулся парень.

А глаза девушки подозрительно заблестели. Аринэль попытался приподняться, утренние… мероприятия требовали посещения места уединения. Вот только реальность немедленно поплыла куда-то вбок и какая-то опустошающая слабость пригвоздила к кровати.

– Господин, вам нельзя двигаться! – всполошилась девушка.

– Это я уже понял, – слабым голосом ответил Аринэль. – Но… Мне надо!

На лице Цеси сначала появилось недоумение, а потом она, по всей видимости, поняла, раз слегка зарумянилась.

* * *

Наверное, это хорошо, что он веса небольшого. Иначе девушкам пришлось бы тяжелее. Но дьявол, как же это стыдно!

– Цес, держи, – в голосе Дары не было ни усмешки, ни иронии.

Они с Ташей это все делали с такими серьезными лицами, словно не парня в туалет притащили, а в тронном зале стояли.

Цеси как-то пугливо коснулась члена.

– Возьми нормально! – натурально рыкнула Дара. – Что ты, как целка?! В первый раз его видишь, что ли?!

Цес покраснела. Но член взяла уже не кончиками. Между прочим, орчанки сейчас держали парня, пардон, под ягодицы, придерживая за спину, потому как руки не то, что поднимать, просто трогать было невыносимо. Они словно горели…

– Взяли, – скомандовала Дара, когда жидкость кончилась и Цеси, все такая же бордовая, вытерла… младшего.

Таша кивнула и сестренки натурально подхватили Аринэля на руки. Даже эти, практически не зависящие от него движения, отзывались такими приходами, что в глазах темнело. Пока его несли в комнату, парень пребывал в каком-то полубреду.

И вот, наконец, под ним кровать. Аринэль выдохнул с облегчением сквозь стиснутые зубы. Боль в руках немного уменьшилась, до вполне терпимых величин. Подумаешь, зубы в руках ноют. Вот когда их начинало натурально раздирать, вот это было интересно…

Лоб и щеки были мокрые. Тут же их коснулся платок. Цеси на страже, Аринэль даже слегка улыбнулся. Правда зрение что-то подводило, резкость никак не желала настраиваться, вместо лиц были светлые пятна. Чуть скрипнула дверь. Из коридора донеслись негромкие голоса.

– Ну-с! – раздался в комнате бодрый, слегка дребезжащий голос, от которого Аринэля натурально передернуло.

Это вошел один из его мучителей. Мастер Конрад Шенфарус. Целитель. Среднего роста, довольно плотный мужчина, с мясистым бульдожьим лицом. Кстати, это совсем не мешало ему иметь успех у противоположного пола, студентки, которые приехали с ним, буквально не отрывали взора от своего руководителя практики. Ах да, приехал этот товарищ в маркграфство вовсе не для операции Аринэля. А на полевую практику. К матке, то есть. И к антам. А мастер Цевитос привлек его к процедуре. И судя по довольному лицу Шенфаруса, они там какой-то эксперимент проводили. Отбитые маги… Маньяки-расчленители!

– Как вы чувствуете себя, молодой человек? – встал рядом с кроватью этот живодер.

– Просто отлично! – прохрипел Аринэль. – Только в горле слегка сушит… Можно вина попросить?

– Наличие чувства юмора – это показатель того, что пациент желает выздороветь! – заметил Шенфарус. – Ну, или смирился с судьбой.

– Не дождетесь! – просипел Аринэль.

– Какое похвальное стремление к выздоровлению! – ухмыльнулся целитель. – Так, попрошу всех выйти. Нам нужно осмотреть его.

– Все вышли? – спросил через некоторое время Аринэль.

– Да, – с некоторым любопытством ответил Шенфарус.

Аринэль буквально обмяк в койке. Его словно придавило к кровати многотонным прессом, и он растекся по простыне, словно студень.

– Лучше бы меня еще раз сайхог подрал! – выдохнул парень. – Знал бы, хрен бы согласился на это дерьмо! Драть меня в зад всем табуном! Мать моя эльфа!

– Вы определенно настроены на успех, – прокомментировал мастер Шенфарус…

– Несмотря на сложности в процессе, – произнес мастер Шенфарус. – Приживление нитей произошло на удивление нормально. Видимо, тут помогает наследственность.

– Я думаю, дело еще и в том, – заметил мастер Цевитос. – Что Аринэль уже прошел первичный этап инициации.

– Да, несомненно, это тоже повлияло, – откликнулся Шенфарус. – Вы, господин Тайфол, выступили просто превосходным образцом для испытания новых нитей.

– Я… бесконечно счастлив… мастер, – хоть голос парня после проведения, этой замаскированной под осмотр пытки, был слабый, но яд в нем прямо-таки сочился.

– Молодой человек, уверяю вас, – целителя совершенно не смутил тон парня. – Эти нити прошли все необходимые этапы испытаний. Я никогда не применяю средства, которые имеют меньше семидесяти процентов успеха.

– Вы прямо… успокоили… меня, – прохрипел Аринэль, у которого все еще звездочки в глазах сверкали. – Десятина… Этого удовольствия… Я… рад до визга.

– Да, обычно это происходит за несколько дней, – кивнул Шенфарус. – Но и приживляют нити еще не инициированным одаренным, которые либо не использовали, либо мало использовали магию. В вашем случае вполне мог произойти рецидив. Мог, мог.

Это целитель отреагировал на недоверчивое выражение лица парня.

– Судя по вашему поведению, молодой человек, – усмехнулся Шенфарус. – Вы сторонник активного образа жизни. А в этом случае ситуации, когда необходимо напряжение всех сил, не заставят себя ждать. Поэтому я и санкционировал применение именно этих нитей. Тем более, у вас определенно склонность к боевой магии и поэтому разветвленный, а не единичный канал вам будет весьма кстати.

* * *

Дверь в комнату Саятаны Тайфол, жалобно звякнув замком, распахнулась от мощного удара. Впрочем, хозяйку комнаты сей факт мало взволновал. Она лишь повернула голову, в сторону входящих Мары и Каяры, хватаясь при этом за стол, чтобы сохранить равновесие. За женами маячил мрачный Бран.

– Я так и знала, – вздохнула Мара, увидев обычно изящную Саятану в весьма непрезентабельном виде.

На Саятане были какие-то обноски, чуть не дерюга. А если быть точнее, это когда-то была красивая ночная рубашка. А на столе перед женщиной стояла целая батарея бутылок. Пустых. За одну Саятана сейчас держалась. И ее вид говорил о том, что она едва понимает, где находится. Каяра приподняла брови, увидев сестрицу в таком виде.

– И сколько ты намерена себя обвинять? – произнесла Мара, подойдя к Саятане.

Та ничего не ответила, только опустила голову.

– Бран, ты хоть скажи ей, – сказала старшая жена. – Меня она, похоже, вообще не слушает.

– Аринэль не ребенок, – произнес Бран. – И никто не обязан был опекать его.

– Спасибо, отец! – с иронией произнесла Мара. – Прямо подбодрил!

Саятана и вправду всхлипнула. На стол упали слезы.

– Никогда бы не подумала, – произнесла Каяра. – Что наша леди такая чувствительная.

Саятана бросила взгляд на орчанку, левый глаз которой был прикрыт повязкой. И опять всхлипнула.

– Так, забираем ее и на кровать, – распорядилась Мара. – А то она, похоже, с вечера тут пьянствует, так и не ложилась.

– Ну, п-п-почему? – вдруг пробормотала Саятана. – Почему его, а не… меня?!

Она попыталась взять полупустой бокал, но лишь толкнула его. Тот упал и покатился по столу, разбрызгивая вино.

– Опять старая песня, – вздохнула Мара. – Давайте, тащите. А я пойду, найду нашу эльфу. Она тоже… Где-то забилась. Как бы чего не выкинула.

* * *

Аринэль не уснул. Уснешь тут, как же. Похоже, его просто вырубило. Когда он очнулся, первые секунды бодрствования была натуральная нега. Ничего не болело. Но боль быстро вернулась. Тягучая, тянущая, выворачивающая. Парень закряхтел и мысленно прошелся малым флотским загибом по всей этой ситуации.

В комнате был полумрак. Видимо, на дворе была ночь. Рядом кто-то мерно сопел. Аринэль осторожно повернул голову, чтобы не усилить «кайф». На кровати никого не было. Сопение раздавалось откуда-то снизу. С пола, что ли?

Парень вздохнул и поморщился. Боль чуть усилилась. Но. Уже воспринималась не так остро, что ли. Привыкание? Только бы мазохистом не стать с такими приколами. А еще… Как потом грабки-то действовать будут? Только вроде освоился. Может вовсе не надо было… Да не, это глупо отказываться от такого преимущества.

Аринэль прикрыл глаза. Облизал пересохшие губы. Забавно. Эта ситуация почему-то вызывала ностальгические воспоминания. Словно он снова лежит в той хижине, в джунглях. Только за стеной не перекрикиваются птицы и не шумят кроны. Да и не было той выматывающей жары. В общем, еще довольно шикарные условия. Там его обхаживал старый индеец, а тут три красивых девушки! Правда, внучка у старого Виха была огонь, просто пожар, да…

Интересно, судьба столько раз предлагала ему выбор. Остаться или уехать. И каждый раз он выбирал уехать. Находились какие-то очень важные дела или люди ждали. А ведь в той деревне он мог быть вполне… Может, не счастлив, но доволен жизнью. Красавица жена, а там и до детей недалеко.

Старик, когда он уезжал, сказал, что больше Артем не вернется.

«Ты дух блуждающий, – испанский парень понимал через слово, но слово „Эспириту“ было им понято четко. – На этой стороне не найти тебе покоя. Так и будешь скитаться. Это не твое тело, не твой путь. Ты перепутал».

И все в таком же духе. Тогда это показалось лютым бредом. А вот сейчас… Сейчас многое становилось понятным.

Аринэль скривился. Со стороны левой руки стрельнуло прямо в шею. И казалось, эта вспышка добежала до самого глаза. И даже не потереть. Нечем. Руки-то не просто забинтованы. Бинты перед перевязкой в чем-то вымачивали и теперь они будто каменными стали. То есть да, что-то типа гипса. Есть только свобода движения в плечах… Но лучше ничем пока не двигать.

«Кстати, про детей. Цеси, Дара, Таша. Да, пока тут они еще не вошли в возраст. Но ведь когда-то войдут. Да, батя не выгонит на улицу, но все же имеет смысл подумать о собственном жилище. Тем более, что мы тут вроде и сами уже бароны».

Наградой за сайхога от Аванти стала весьма неплохая сумма в золоте и звание почетного гражданина Арантона. Деньги были еще даже почти не тронуты, только сестрам Хейгар парень купил по новой безрукавке и несколько отрезов ткани для Цес… и этой Ками. Да-да, девушка все-таки поехала сюда. Аринэль невольно вздохнул. Честно говоря, конечно, это прикалывало, что на тебя так запали. Эта Ками натурально взглядом ела. И вместе с этим это слегка напрягало. Вот не по себе становилось и все тут. Но в части заправить кровать, сделать малую приборку и вообще найти или организовать удобства, причем на ровном месте, Ками была прям… На высоте, что тут говорить. Даже Цеси хмурилась. А потом, Аринэль и не заметил, как они, по всей видимости, до чего-то договорились и разделили обязанности. К концу дороги до дому, сестры начали подкалывать брата, что он, похоже, специально ищет таких женщин, чтобы самому ничего не делать…

Из коридора в спальню упал серый квадрат слабого света. В проеме мелькнула чья-то фигура, судя по пропорциям, женская. Дверь почти бесшумно закрылась. Глаза Аринэля уже привыкли к полумраку, поэтому осторожно подбирающуюся к его кровати Саманту он увидел.

– Гарантию даю, тебе сказали меня пока не тревожить, – шепотом сказал Аринэль, когда Саманта подошла вплотную.

Сестра замерла. А потом кровать дрогнула. Ага, Анти забралась все-таки. А красивая она девушка. Очень красивая… Прям даже обидно, что такая красота достанется… какому-нибудь. Лицо девушки было наполовину освещено. И, знаете что… Саманта в самом деле… Даже на мгновение боль отпустила. Аринэль неуверенно улыбнулся. А Анти смотрела на него, внимательно так, словно запоминала. Ее пальчики коснулись груди парня.

– Это очень больно, Ари? – так же шепотом спросила девушка.

В ее голосе была теплота. Переживала.

– Ты пришла, – произнес Аринэль прежде, чем подумал, что говорит, – и мне стало гораздо легче.

На лице Саманты отразилось легкое удивление. А потом оно стало… Очень довольным.

«Так! Что-то, кажется, меня не туда понесло!»

А Анти склонилась над Аринэлем. Ее глаза… И губы. Они были так близко! Ее пальчики коснулись щеки.

– Только скажи, – она говорила еле слышно, а ее глаза без всяких допущений, кроме шуток, сейчас слегка светились! – Чем я могу облегчить твою боль? Я все сделаю для тебя, братик!

– Ты уже сделала, – ответил Аринэль (Ну, а что еще делать? Придется выруливать! Постепенно…), улыбнувшись. – Спасибо, сестренка!

Саманта в ответ натурально оскалилась. Веселым таким и злым оскалом.

– Не надейся! – произнесла она.

– На что? – не понял Аринэль.

Саманта ничего не ответила, пристально смотря прямо в глаза.

– Никто! – а теперь в ее голосе проскользнули откровенно маньячные нотки!

Ее губки изогнулись в безумной усмешке. А рука девушки прошлась по груди брата… И пошла ниже!

– Братик! – было полное ощущение, что Анти сейчас зайдется в злодейском смехе!

Аринэль на полном серьезе заопасался.

– Анти! – зашептал он. – Ты чего творишь!?

– Мой! – а сестренку словно переклинило. – Мой!!!

И тут из-за спины Саманты появились руки и обхватили ее за талию. А к лицу девушки прижали платок. Девушка дернулась, забилась в хвате… И обмякла.

– Недооценили, – произнесла задумчиво Мира Рови, убирая платок.

Саманта же повисла на руках Ираи Таннаэр, служанки мамы Мары.

– Какая настойчивая, – с улыбкой сказала Ирая. – Не постеснялась даже магию применить!

Саманту стащили с кровати. Рослая Ирая подхватила ее на руки.

– Спокойной ночи, господин, – слегка поклонилась Мира, слегка улыбнувшись.

– И вам, Мира, – ответил Аринэль с облегчением.

Вскоре дверь за служанками закрылась. Парень перевел дух. Однако. Что это так впечатлило сестренку?Да, кстати, а кто тут спал-то? В этот момент из-под кровати раздался шорох. И вскоре в неверном свете уличного фонаря (да, цивилизация и в Тайфол-кастл пришла, но пока в небольших объемах) появилось личико Ками.

– Господин! – восторженно произнесла девушка. – Я… Это было так благородно, господин!

«Да, блин! В каком месте-то!?»

– Ками, – произнес почему-то вполголоса Аринэль. – А ты что тут делаешь?

– Оберегаю ваш сон, господин, – сразу же и уверенным тоном ответила девушка и, в ответ на вопросительно поднятые Аринэлем брови, добавила. – Я не думаю, что госпожа Саманта хотела навредить вам!

– Да уж! – выдохнул Аринэль.

Сестренка определенно не вредить приходила! Похоже, она собиралась изнасиловать братика, пока он иммобилизован! Тут Аринэль с опаской покосился на Ками.

– Господин! – с придыханием произнесла девушка

– Чего? – с подозрением спросил парень.

– А можно? Чуть-чуть?! – девушка протянула дрожащую руку…

Куда-то в сторону… В общем туда, где ноги сходятся. Аринэль покосился вниз…

«Ох, ты ж бабушка лохматая!»

Анти, оказывается, таки успела стащить одеяло! То-то Мира так улыбалась загадочно!

– Эй! – а Ками время не теряла!

И вообще, где все?! Тут, понимаешь, практически насилие происходит!

Между тем пальцы Ками уже коснулись лобка парня. Девушка часто дышала, будто только что марафон пробежала. Глаза круглые и какие-то стеклянные, рот приоткрыт.

– Ками! – голос у Аринэля получился какой-то сиплый, задушенный. – Эй!

– Я только чуть-чуть, – шептала девушка в каком-то исступлении. – Немножко! Чуть-чуть… Чуть-чуть…

Аринэль попытался отодвинуться. И тут было забытая боль вернулась яркой вспышкой. Да такой, что в глазах фейерверки бабахнули!

«Вот точно эти… дамы меня в могилу сведут!» – промелькнула мысль, на пути в темноту.

* * *

Утро следующего дня. Комната Аринэля.

Аринэль был готов поклясться, что им это нравилось. Да какой там нравилось! Они же натурально кайфовали! На лице у Цеси было такое умильное выражение, словно она своего ребенка кормила. А Дара и Таша, ухмыляясь, сидели у стола и внимательно наблюдали за процессом подачи пищи.

– Айри, – голос Дары был наполнен…

Да она же еле сдерживалась, чтобы снова не заржать!

– Я все больше поражаюсь от твоих умений, вождь! – продолжала орчанка. – Довести девушку до того, чтобы она вырубилась и лежала, пуская пузыри, при этом даже не коснувшись ее…

– Да я-то тут причем?! – возмутился Аринэль.

Он сидел, прислоненный к спинке кровати, словно полено. Сначала его пробовали кормить лежа, но результат был таков, что он чуть не захлебнулся. Пришлось терпеть, пока его усаживали. В общем, теперь любое действие, строго по канонам садомазо сопровождалось болью.

– Господин, когда кушаете, не надо говорить! – буквально пропела Цеси, загребая ложкой кашу в тарелке.

Парень, подняв бровь, в некотором недоумении посмотрел на свою служанку. А та лучезарно улыбнулась в ответ невинной улыбкой младенца.

– А-а! – протянула Цес, поднося ложку ко рту Аринэля.

Тот нахмурился и открыл рот. Таша в этот момент наклонилась к сестре и что-то ей негромко сказала. Дара, выслушав ее, широко улыбнулась. Аринэль, жуя кашу, с подозрением посмотрел на них.

– И мне интересно! – на нормальной громкости сказала Дара. – Потом посмотрим!

Аринэль решил не уточнять, что это они там решили посмотреть. Потому что и так было понятно что, судя по масляным взглядам. Вот вопрос. Это он такой уникум, что женщины натурально домогаются или тут это норма? Как говориться, в чужую спальню не заглянешь. На людях даже Ками вела себя скромно. Ну, более-менее. Разве что постоянно ее щеки алели… И она шептала что-то… В общем, не образец она. А так тут, несмотря на более простые брачные ритуалы, даже среди орков было не принято выпячивать отношения. Не то чтобы прям порицались те же обнимашки, но Аринэль лично видел, как какой-то мужик выхватил люлей от собственной жены, за то, что полапал за филейную часть… Правда, удар был картинный больше. И мужик вообще не уворачивался… Да и несколько странно, что женщина решила поколотить суженного по нагрудной пластине доспеха. В общем, люди (а точнее, разумные) везде люди. Каждый сам определяет границы дозволенного. Самое кардинальное отличие от Земли, это то, что у одного мужчины может быть не одна жена. Да и то… В официальном плане…

…Мастер Шенфарус опять вломился в комнату без стука. Вот так да. Распахнул двери и сразу пошел к кровати. Аринэля после кормежки уже положили обратно, и парень занимался тем, что дожидался пока утихомирятся веселые ощущения. Сегодня уже было не так… интересно. То ли привыкать начал, то ли на самом деле боль уменьшилась.

– Как мы себя чувствуем, молодой человек? – из целителя буквально бил омерзительный энтузиазм.

– Да такое ощущение, будто руки вдоль разрезали, – откликнулся Аринэль с совершенно серьезным лицом.

Шенфарус даже слегка улыбнулся.

– Вижу, чувство юмора вам по-прежнему не изменяет! – целитель потер руки. – Итак! Дамы, позвольте осмотреть вашего кавалера!

Цеси, уже вставшая с кровати, поставила пустую чашку на поднос.

– Мы потом еще придем, Айри! – пообещала Дара.

Девушки вышли из комнаты. Аринэль же глядел на воодушевленного… коновала мрачным взглядом. Дверь снова открылась, и в комнату вошел штатный мучи… целитель Тайфолов мастер Цевитос.

– Ваши помощницы, Конрад, слишком любопытные, – проворчал мужчина. – В мою бытность главой кафедры, ученики с почтением внимали, а не забрасывали вопросами.

– Марн, у каждого свои подходы к обучению, – парировал Шенфарус. – Тем более, я сюда взял именно таких, которые нацелены на получение знаний.

– Я же четко сказал, – ответил Цевитос. – Через два дня. Ни днем ранее. Еще не хватало потом исправлять последствия случайного воздействия.

– Вы слишком строги, мой друг, – произнес Шенфарус. – Уверяю вас, ни одна из моих учениц не допустит таких случайностей.

– Мой друг! – в голосе Цевитоса проскальзывала ирония. – Если бы в качестве пациента выступала женщина почтенных лет, я бы уже допустил ваших учениц! Но здесь молодой и не дурной собой парень! Одаренный, к тому же. Надо ли мне рассказывать вам, как это иной раз действует на таких же молодых и тоже одаренных дам?

– Я ни в коем случае не оспариваю вашего решения… глава, – усмехнулся Шенфарус.

Целители встали в изножье кровати и окинули Аринэля характерными взглядами вивисекторов.

«Ну, яйца в горсть» – Аринэль глубоко вздохнул в ожидании того, что его сейчас опять начнут шевелить…

…Обливаясь потом, Аринэль откинулся на подушки. Было полное ощущение, что руки погрузили в раскаленные угли. Целители были беспощадны, поворачивая их так, как им было нужно. А потом под их руками появлялся зеленый свет, и бедные конечности парня начинало еще и покалывать. Иногда не сильно, словно маленькими иголочками, а в другой раз так, будто гвозди на двести вгоняли. Или скорее, железнодорожные костыли!

– Удивительно, – задумчиво произнес Шенфарус. – Какая сильная регенерация. Знаете, Марн, я даже рискну предположить, что каналы могли и сами восстановиться. Конечно, гораздо позже. Но шанс имелся бы весьма серьезный.

– А потом, из-за возраста, Источник бы толком не развился, – заметил Цевитос. – Я наблюдаю этого юношу с самых малых лет, Конрад. Если бы имелся другой выход, я бы не стал подвергать его такой болезненной процедуре.

– Кстати, хочу отметить, что работа ваших бывших учеников достойна похвалы, – произнес Шенфарус. – Если бы я не видел описания изначального состояния, то подумал бы, что имела место быть совершенно незначительная травма.

– К счастью, – буркнул Цевитос. – Мне удалось вложить в их головы надежную основу. Но им еще есть над чем работать.

– Вы все же бываете излишне требовательны, друг мой, – усмехнулся Шенфарус.

– Простите, что прерываю вашу научную беседу, – хриплым голосом произнес Аринэль. – Но мне хотелось бы узнать результат.

– Если кратко, – произнес Конрад. – То все идет так, как должно идти. Более того, благодаря возможностям вашего организма, вживление нитей и, соответственно, восстановление каналов, произойдет раньше, чем планировалось. Думаю, дня через три-четыре повязки уже можно будет снять.

– А эти чрезвычайно приятные… моменты когда пройдут? – поинтересовался Аринэль.

– Примерно в это же время, – ответил уже Цевитос. – Впрочем, вы уже сами могли ощутить, что интенсивность болевых ощущений несколько спала.

Парень в ответ криво улыбнулся.

– Могу добавить, – снова заговорил Шенфарус. – Что формирование новых каналов идет хорошо, даже очень хорошо. Основные каналы уже практически сформированы. Собственно, ваши ощущения связаны с тем, что сейчас образуются веера вторичных и третичных каналов. Замечу, что ранее они у вас имелись в несколько недостаточном виде. Хотя, конечно, наличие такого в половом органе, я вижу не часто.

– А? – не понял Аринэль. – То есть… В… нем тоже есть канал?

– На самом деле каналы имеются по всему телу любого одаренного, – ответил Шенфарус. – Весь вопрос в том, насколько они при этом развиты. Я не знаю подробностей, но видимо вы имели насыщенную постельную жизнь, раз получил достаточное развитие канал в пенисе.

– И… что это дает? – осторожно спросил парень.

– В случае с неодаренным разумным, лишь более выраженные и сильные ощущения у обоих партнеров, – ответил уже Цевитос. – В случае с одаренным… Надо разбираться в каждом отдельном случае.

В дверь вежливо постучали. А затем в комнату заглянула мама Мара.

– Что же, – произнес Шенфарус, подводя итог. – На этом сегодня все. Думаю, завтра и послезавтра осмотр не потребуется. Динамика хорошая. Так что, молодой человек, встретимся через два дня.

Аринэль не сдержал появления на лице выражения облегчения.

* * *

Крепость Кеонарас. Черная долина. Провинция Кеннус.

Привычный вид со стены крепости был бы картиной апокалипсиса для обычного обывателя где-нибудь в спокойных провинциях империи. Заваленное дымящимися останками антов поле. В водах реки, возле которой стояла крепость, извивались черные струи. Здесь не проходило и недели, чтобы очередная орда антов не пробовала на зуб стены… И защитников. Кеонарас всегда был на острие атаки дерра. Собственно, именно поэтому крепость и стояла в этом месте. И поэтому же местные защитники «набирались» из лиц, которые были до своих «подвигов» военными. И не просто военными, а профессиональными. То есть бойцы специальных подразделений, именных легионов, командиры… И одаренные.

Феара равнодушно смотрела на поле, стоя на боевом посту, то есть на одной из башен. И это был не только вид. В ее душе на самом деле не было никаких чувств и эмоций. Выходила этакая коллизия. Боевой маг Феара Коффус, имеющая предрасположенность к формулам, которые если по-простому, были огненными, внутри была… Точнее сказать наоборот. Не была. После тех нескольких дней метаний и исступленной жажды то ли убивать, то ли наоборот сдохнуть, женщина словно частично заснула. В душе было не просто спокойствие, там была пустота. Холодная бесконечная бездна. Не волновало практически ничего. Даже картины прошлого были смутными и черно-белыми…

Отсюда, с башни, были видны стены соседних крепостей. Ниже по течению Агреи (так называлась река) развалился на пологом берегу Гремграс. Там и отбывали свои сроки рядовые воины из линейных подразделений. А выше по течению серел стенами Лестас. Там обитали преступники, которые не единожды нарушали законы Империи и непригодные для обычного труда, даже в трудовых лагерях. Если же подняться еще выше в горы, к истокам Агреи, то там можно было увидеть еще один замок, только он предназначался для охраны рудника. Именно рудники, возле Лестаса и еще один, за Наридой (река в которую впадала Агрея) возле еще одной крепости – «Фотион», были той причиной, по которой имперцы не уходили с этих рубежей. Здесь добывали редкой чистоты кристаллы каммонита, которые служили основой для создания магических накопителей. А магические накопители, в свою очередь, были основой мощи армейских и вообще магов империи…

Раздавшийся громкий сигнал легионных труб, известил о том, что опасность миновала. Сейчас бойцы, кроме наблюдателей спустятся со стен, скинут в казармах железо и отправятся на поздний обед. А после можно будет урвать время на сон и личные дела. Хотя, конечно, дел тут было немного. Все дела остались за стеной, а здесь время отмерялось очередным нападением антов.

Феара не торопилась вниз. В отличие от остальных обитателей этого места, ее положение можно было назвать привилегированным. Еду ей принесут прямо в закуток, который она занимала. А все личное осталось в небольшом доме в Даэрон-Мерии… Черным пеплом на стенах. Все чувства, эмоции, желания. Все оборвалось в тот погожий летний день, когда она буквально летела на крыльях счастья. И со всего маху ухнула в пучину отчаяния.

Позади женщины послышались шаги. Поднявшийся на башню боец окинул взглядом ладную невысокую фигурку, закутанную в черный балахон мага. Ветерок с равнины прижал ткань к телу женщины, обрисовывая волнительные изгибы. Воин, было буквально впившийся взглядом в эту соблазнительную картинку, опомнился и постарался принять как можно более суровый вид, когда взгляд неестественно ярко-зеленых глаз женщины упал на него.

Высокие скулы, прямой нос, угольно-черные чуть вьющиеся длинные волосы. Феара Коффус не зря считалась одной из самых красивых учениц своего курса. Слегка загорелый оттенок кожи (южное солнце может сделать смуглыми, даже, наверное, эльфиек), тонкие дуги бровей и губы, которые просились, чтобы их поцеловать. И которые были сейчас поджаты.

– Эрса (обращение к магу женского пола), – воин даже слегка поклонился. – Комендант при… просил, чтобы вы зашли к нему.

Феара ничего не ответила. Впрочем, как всегда. За все время, что она провела здесь, немногие могли похвастаться хотя бы парой слов, которые она ему или ей сказала. Поэтому воин, выдержав небольшую паузу, удалился. Женщина же повернула голову и снова посмотрела на поле. На самом деле, она даже была… не благодарна, нет, конечно. Скажем так, здесь ей было все равно. Ничего не напоминало о том дне. Хотя даже здесь первое время перед глазами постоянно вставало лицо того, кому она доверила свою честь и жизнь. Точнее, хотела доверить…

– Госпожа Коффус, – комендант слегка привстал, приветствуя Феару. – Прошу.

Он указал на стул. Это было несколько необычно, осужденным не полагалось сидеть в кабинете коменданта. А тут даже стул был специально поставлен возле стола. Кстати, обращение по Тем именам тоже… Это было не запрещено, но у местных охранников это было традицией.

Женщина после едва заметной паузы, прошла к столу и опустилась на сидение. Именно опустилась, а не присела. Просто сделала движение.

А комендант был, похоже, несколько не в своей тарелке. Когда они разговаривали в прошлый раз, мужчина сразу же начал несколько надменно зачитывать правила поведения, постоянно напоминая о том, что ошейник не даст покинуть крепость. Он даже не даст покинуть пост, который будет определен бывшей аристократке Феаре Коффус. И в его тоне проскальзывало явственное осуждение распоряжения начальства, на предоставление особых условий проживания этой конкретной преступнице. Теперь же его лоб поблескивал. А на столе перед ним лежала гербовая бумага. И герб внизу под текстом был в виде летящей птицы. Герб Рода Апестис.

– Госпожа Коффус, – наконец выдавил из себя комендант. – Я бы хотел выразить вам благодарность за ваши действия, по обеспечению безопасности границ Империи.

Феара едва заметно приподняла бровь.

– Еще я хотел бы выразить свое сожаление по поводу того, – комендант не поднимал глаз. – Что распоряжение в отношении вас прибыло на три дня позже.

Мужчина осмелился поднять взгляд. Но натолкнувшись на холодный взор Коффус, тут же его снова опустил.

– Позвольте? – тихий голос женщины заставил коменданта чуть дернуться.

Он несколько суетливо пододвинул к ней бумагу. Женщина спокойно взяла ее.

В шапке был указан орган, выпустивший этот документ. Высший Императорский Консилиум. Далее шло перечисление проступков, которые Фера прочитала по диагонали, так как прекрасно знала, что совершила. Под этим имелись скупые строчки протокола о том, что члены комиссии также внимательно изучили предоставленную биографию и послужной список осужденной.

«… и беря во внимание прошлые заслуги перед королевством и Империей, считать совершенное ею искупленным в полной мере.

С сего момента, считать Феару Даянар Коффус восстановленной в ее достоинстве полностью. Предписать Феаре Даянар Коффус явиться в Артезиус, для определения статуса одаренного.

Дано 56 дня лета. Тэйдэяхан.

Ее императорское величество Нэйрана Аваратан Гоестос Алестио.»

Феара, дочитав, некоторое время сидела неподвижно, смотря на строчки, на герб. Комендант едва не вздрогнул, когда женщина подняла на него взгляд. И мужчина в этот момент понял, что риск слишком велик.

– Вот, – произнес он, доставая и ставя на стол небольшую шкатулку. – Это выплачено вам, за те дни, что вы пробыли здесь сверх срока. Эй!

Крикнул он в сторону двери. В кабинет сразу же зашел дюжий боец. Не из осужденных, а из «добровольцев», которые выполняли функции чего-то типа заградотряда и охраны.

– Проводи госпожу Коффус в мастерскую, – приказал комендант.

Легионеры, которые проходили здесь службу, в общем-то, занимались тем, что охраняли здание мастерской. Потому только там можно было снять ошейник. Конечно, осужденные не могли далеко отойти от казарм, которые стояли прямо под стенами и тем более добраться до мастерской, стоящей у самых ворот, но…

Воин, молодой парень, вытянулся, показывая, что понял приказ. А Феара Коффус наоборот, словно заснула. Она сидела, смотря в пол и не шевелясь.

– Госпожа Коффус? – осмелился потревожить ее комендант.

Женщина отрегировала не сразу. Но вот она подняла взор…

– Магия забери, – пробормотал комендант, когда бывшая преступница покинула его кабинет.

Он вытер со лба пот. И с облегчением подумал, что вовремя сдал назад, не став трогать деньги этой магички. Кто его знает, этих… аристократов, да еще одаренных. Эта прибыла сюда по обвинению в убийстве, между прочим. Другого аристократа. И в покушении на стражей. А также после практически полноценного боя с рыцарями. И вот, проходит полтора года и эту явно не слегка поехавшую головой… леди, берут и отпускают.

Одаренные, – буквально выплюнул слова комендант.

Глава 2. Часть 1

Тэй тридцать четвертый, одуман. (34 день лета). По пути из Арантона

Караван двигался не торопливо, но довольно быстро, потому что в его составе были почти одни конные. А единственная карета была сделана строго по заветам орков, то есть может и не сильно красиво, но мощно и надежно. До конца пути оставался один переход и даже рыцари ордена Рассвета были веселы. Хотя судя по тому, что они накануне обсуждали с Браном Тайфолом возможность обустройства тренировочного лагеря, пацаны с красными спинами собирались обосноваться в маркграфстве всерьез и надолго.

Сестры Хейгар, ехавшие рядом с Аринэлем усвистали куда-то в сторону, ответив на вопрос Аринэля о цели этой отлучки, что, конечно, они спят вместе, что кое-что лучше все-же делать отдельно. А вот настоящая причина, по которой Дара и Таша покинули общество парня выяснилась буквально сразу же. Через некоторое время к Аринэлю подъехали отец и брат. Сами. А в прошлые дни Аринэль сам до них докапывался. Надо же было выяснить, что за свинью ему подложили с этим рыцарством.

… И вот что выяснилось. Тэйдэяхан – это и в самом деле замок. В Империи! И не просто какой-то, а главная резиденция монархов Империи Алестис и родовой замок Рода Греет ос, главной ветви Рода Алестис! Ничего так, да? На вопрос Аринэля, а какого х… как глава одного государства, взял и зачислил своего (!) подданного, в состав военного подразделения другого государства, выяснились такие подробности, что Аринэль только пот утирал, слушая объяснения.

Не было тут у разумных деления на отдельные государства. Его величество, король Даннеран был одновременно и герцогом империи. То есть королевство – это такая часть империи, где, как понял Аринэль, жизнь отличалась от общеимперской. И поэтому требовались другие, банально, законы. И все остальное. По сути королевства – это такие особые провинции Империи. Подводя итог, Аринэль подданный и Империи Алестис тоже. Даже не так, он подданный Империи, проживающий в королевстве Та-Релия. Короче говоря – это были опять сложности восприятия. Да и само слово «королевство» звучало больше как «княжество» или «домен». А «король» – это скорее «Лорд». Лорд, наделенный определенными расширенными полномочиями. Тут батя добавил, что это также и отдельная военная сила…

Что такое «рыцарь замка Тэйдэяхан»… «Закатная скала», кстати, с эльфийского. Так вот, это был такой, как понял Аринэль, скорее представительский орден, такая награда за заслуги для молодежи и способ выделить перспективные кадры. Как рассказал отец, никто не будет ставить в строй и заставлять маршировать на площади по праздникам. Но определенных правил, например, касательно одежды придерживаться будет необходимо. То есть выданный фиолетовый плащ с птичкой носить придется…

Аринэль покосился на родственников, который ехали с обоих сторон от него словно конвоиры.

– Я уверяю вас, мне графская корона совсем не нравится, – сказал парень.

Старший Тайфол и Грег на секунду зависли от такого пассажа. Бран Тайфол отреагировал первым. Он практически беззвучно засмеялся.

– Я серьезно! – добавил дровишек Аринэль, сделав вид, что обижен такой реакцией.

Отмер и Грег, покачав головой и изобразив на лице «Мда».

– Но, кстати, именно об этом я и хотел поговорить, – заметил Бран, все еще улыбаясь.

– Вот уж нет! – сразу же пошел на попятную Аринэль. – Вот, братец наследует и флаг ему в руки! А я птица вольная! Где хочу, там и гажу!

Бран снова натурально захихикал. Грег ухмылялся, отвернувшись в сторону.

– А если придется, Ари? – спросил отец, вроде бы улыбаясь, но взгляд при этом сделался холодный. – Мы не в Даннеране живем.

– Вот придется, тогда и поговорим, – ответил Аринэль. – А пока мне погу… в смысле отучиться надо.

– Боюсь, после этого ему придется отдельный дом строить, – заметил Грег.

– Да-да, это же я себе невест ворую! – отбил подачу Аринэль.

Бран Тайфол с некоторым удивлением смотрел на своего младшего. Мужчина все не мог привыкнуть к тому, что еще совсем недавно тихий, немногословный паренек, теперь может так ядовито откусываться в стиле Саманты.

– Кстати, про невест, – произнес мужчина.

– Я уже понял, что первой должна быть какая-нибудь аристократка, – ответил Аринэль.

– Пока как-то мне не хочется.

– А вот я бы рекомендовал подумать на этот счет, Ари, – заметил Бран.

Аринэль бросил на него испытующий взгляд.

– Так подумать о… невесте, – произнес он. – Или об этом?

Старший Тайфол посмотрел на сына с явным удовольствием.

– Пока об этом, – произнес он.

* * *

66 день лета. Тайфол-кастл. Терма. Вечер.

Аринэль, щурясь от удовольствия, сидел в бочке. С водой. Холодной. Он, правда, вообще не чувствовал, что она холодная. Зато этот проклятый жар, который донимал уже пару дней, сейчас совершенно не ощущался. Собственно, он не сам по себе залез в эту бочку, а следуя указаниям целителей.

Подняв руку, парень пощупал проступающие по кожей… Это было сильно похоже на вздувшиеся вены. Появилось это спустя пять дней после операции. Как будто под кожей веревки. И не только на руках, но и по всему телу. При прикосновении ощущалась легкая боль, даже не боль, а скорее дискомфорт. После того, что было после вживления нитей, это был именно дискомфорт. Впрочем, эти штуки уже проходили, сейчас их было и не видно почти.

– Господин, – подала голос Цеси, которая сидела и следила за часами.

Часы тут были не механические. Точнее, не полностью механические. Вообще магия здесь была повсюду. Или скорее не магия, а … энергия, субстанция? … В академии объяснят, короче. Так вот, иной раз магия встречалась в совершенно неожиданных местах. Вот взять часы. Точнее, это Аринэль называл их так, а на самом деле эта штука для указания времени именовалась «Контэй». Буквально это означало что-то вроде «Убыватель». И такое название исходило, по всей видимости, из того, как указывал контэй (далее часы) время.

Местные часы представляли собой небольшой прозрачный шар, закрепленный в обойме. Или правильно сказать, в оправе. На шаре были нанесены риски. Также он был поделен на две части. Внутри вращались две полусферы. В правой показывались часы (контаты), в левой минуты (нунсы). Причем они не прибывали, а убывали. То есть в начале часа слева полусфера была полностью синяя (ну или любого другого цвета), а когда слева полусфера, вращаясь, полностью показывала черную часть, то справа убывали контаты, часы то есть.

Дизайна и размера часики были разнообразных. У мамы Саятаны полусферы внутри были покрашены в нежно-розовый цвет и оправа была из белого золота. В Арантоне, на главной площади, стоял здоровый такой шарик и в нем полусферы были зеленые, причем светящиеся в темноте. А вот у мастера Цевитоса, который и презентовал на время свой хронометр, цвет был синий. И оправа простая, железная. Носились часы тоже по разному. Имелись карманные и наручные образцы. У Шенфаруса часы имели рядом с основным шаром еще один, поменьше, где отмерялись сектаты (секунды).

Где тут магия? Аринэль, конечно, не разбирался досконально, но уяснил, что внутри оправы имелся небольшой накопитель магии (кристаллик такой, на алмаз похож). В зависимости от его величины и какой-то еще «чистоты» часы были дороже или дешевле. То есть этакая батарейка. Кристаллик этот требовалось так сказать, заряжать примерно раз в месяц или два (если часами владел неодаренный), а в последующем заменять. Так вот энергия которая истекала из этого кристалла и служила движителем. Как именно, надо уже копать глубже, а это не то знание, которое было прям остро необходимо. Вон на Земле, масса людей не знает, как работает двигатель внутреннего сгорания, что не мешает им ездить на машинах. Как и часы устроены, кстати, тоже многие не догадываются…

Аринэль поднялся. Сидеть тут было, конечно, хорошо. Но можно и банально заболеть. Поэтому не больше десяти минут. Парень ступил босыми ногами на пол, Цеси подала полотенчико. Здоровое, блин, как простыню!

«Ну вот, может, удастся сегодня поспать нормально», – подумал Ари, вытираясь.

Тело приятно холодило. Только, по опыту, это ненадолго.

«Экспериментаторы, мать их за ногу, об угол, с присвистом, в центр мирового равновесия!»

Приживление нитей пошло не штатно. А эти маньяки этому радовались! Мол, это был весьма интересный опыт, что нити вызвали изменение каналов по всему телу! Чтоб им икалось до конца жизни! Они сулили общее увеличение уровня, это да. Вот только, они это не контролировали, похоже! Сделали тут Франкенштейна, понимаешь…

– Спасибо, Цес, – сказал Аринэль, принимая поданные девушкой штаны.

А еще ему запретили пока любые контакты с противоположным полом! Конечно, честно говоря, и не хотелось. Трудно возбудиться, когда тебя сначала от боли скрючивает, а потом тело, будто на медленном огне прожаривает. И, пардон за подробности, тупо касание к члену болезненно. Вон, Ками уже пыталась. И не раз…

Аринэль взял рубаху, поданную Цеси. Оделся. Прикосновение ткани к коже было неприятным, но терпимым. А позавчера пришлось идти в терму чуть не голышом, потому что даже «гладкая» одежда вызывала ощущение, что его обернули в наждачную бумагу.

В раздевалке их ждали Дара и Таша. Вы бы видели их взгляды. Наверное именно это ощущают женщины, когда на них Так мужики смотрят. Это было… Говоря начистоту, это вызывало чувство какого-то удовлетворения, смешанного с гордостью что ли. Ну, вот по-честному, какой мужик был бы недоволен, когда увидел бы своих женщин, на лицах которых было написано, что они хотят тебя? И взглядами натурально раздевают? Это было чертовски приятно! Они, кстати, именно поэтому тут, в смысле в раздевалке, и остались . Прямо так и сказали, что видя Аринэля голым могут не сдержаться.

Под охраной трех девушек, Аринэль прошел в дом, поднялся по лестнице. Здесь, на третьем этаже, все еще чувствовался запах свежего дерева. Это еще что, от третьего этажа хоть что-то осталось, а вот четвертый, а, соответственно, батин кабинет, родительскую спальню и комнаты старших пришлось заново отстраивать.

Сейчас в замке вообще строителей было больше, чем, наверное, всех обитателей вместе взятых. Рядом со стенами, по ту сторону реки, у моста, целый палаточный городок вырос. И даже несколько капитальных домов появилось. И помня, какой титул был вручен бате, и что произошло в бывшем баронстве, сейчас, как понимал парень, наблюдалось зарождение нового города.

На дневных прогулках Аринэль видел, что замок, не столько восстанавливают, сколько перестраивают. Например, убрали остатки кузницы. Снесли казармы, которые так-то не сильно пострадали. На месте кузницы заложили фундамент, причем такого размера, что домик, который там планируется, как бы не больше главного здания должен получиться.

Сносят вообще все деревянные строения, кроме хозяйского дома. На тренировочной площадке теперь склад каменных глыб, которые используют для бутования фундамента (в раствор, который заливают в опалубки, эти каменюки скидывают). Кстати, прибыла целая бригада дварфов. И, по тому, что успел заметить Аринэль, они ведут себя… Не как наемные строители. Невесте Грега уважительно кланяются. А ведь Мелика как бы украдена! Осматриваются как-то уж очень по-хозяйски. Ходят по замку, все время что-то меряют, на земле чертят, колышки вбивают и нитки натягивают.

А еще ведь эльфы имелись! У них тут вообще блат на самом верху! Они, правда, в замке особо не терлись, но лес рядом с Тайфол-кастлом Аринэль даже отсюда ощущал. В смысле, раньше не было никаких ощущений, лес и лес. А теперь было что-то такое, смутное, слабое, но определенно было. Похоже, и эльфы что-то мутят.

– Дар, а как там Дариан? – спросил Аринэль, повернув голову к девушке.

Этот недобитый дроу оказывается, имел мечту стать рыцарем. Да-да. Ездить на коне, в доспехах, поражать врагов копьем и рубить здоровым мечом. Ага. Начнем с доспехов. Они весят, как половина, блин, Дариана! Или мечик, который три-четыре кило. Но это, конечно, не остановило закусившего удила барона. Он просто заявил, что нужно больше есть и тренироваться. Поэтому было решено зайти с другой стороны…

– В шатре лежит, – чуть улыбнулась Дара. – Натер.

Так вот, для рыцаря крайне важно хорошо управляться с лошадью. Вот его и отправили практиковаться. А кто тут больше всего в коняшках смыслит? Правильно, орки. Вот там графский сын и обитает. Как раз перед тем, как операцию по восстановлению каналов Аринэлю начинать, Дариан переехал в становище. С тех пор Аринэль его видел один раз, в окно, так даже на расстоянии было видно, что вид Дариан имеет бледный и ходит слегка на раскорячку Но из становища не возвращается, упертый видать.

– Ваши… дамы там его не это самое? – усмехнулся Аринэль.

– А что, нельзя? – приподняла брови орчанка.

– Нам его Аванти надо вернуть, – заметил парень. – Не думаю, что граф оценит, если вместе с ним кто-нибудь приедет… Особенно с пузом.

– И что, мне его штаны держать? – спросила Дара.

– Да не, думаю, батя с вождем это обговорили, – улыбнулся Аринэль. – Я так, на всякий спрашиваю.

– Так мы же тут, я не знаю, что в становище происходит, – пожала плечами Дара. – И у меня свой муж есть, чтобы я какими-то другими мужиками интересовалась.

И да! Эти слова Аринэлю были чертовски приятны! И он совершенно не собирался стыдиться или что-то еще делать в том же духе, отрицая этот момент. Ну а что, девушки красивые, фигуристые и пофиг, что немного выше!

Возле комнаты обнаружилась мама эльфа. И это тоже стало неким ритуалом. И знаете… Это тоже было очень приятно, хоть и совершенно в другом плане.

– Мам, – улыбнулся Аринэль.

Вайлири Тайфол окинула его внимательным взглядом. Очень внимательным, такое ощущение, что она его рентгеном просвечивала в этот момент.

– Не вздумайте остаться, – предупредила она девушек после осмотра.

И это тоже было уже практически традиционным указанием. Вон, даже сестры Хейгар уже спокойно реагировали, а поначалу дергались. Но целители строго-настрого запретили любые нагрузки и особо акцентировали внимание на постельных утехах.

* * *

Провинция Кеннус. Крепость Шанто.

После стольких дней перерыва, ехать на лошади было Феаре немного… Не так. А может это из-за этого седла, которое делали, похоже, ногами. Оно было все какое-то бугристое, топорщилось. Похоже, интендант Кеонараса так отомстил за то, что ему приказали быстро найти седло.

Скорость передвижения была не намного больше, чем идти пешком, потому что кляча, которую выделили женщине, знала всего два варианта передвижения. Шагом и медленным шагом, чтобы по пути пожрать. И да, несмотря на скромные размеры, коняга, едва удавалось, что-то ела. Причем ее меню было непритязательным. Трава, листья… Даже ветки и то жевать пыталась. С другой стороны, Феара не останавливалась днем на привал, а лошадка совершенно не выказывала недовольство по этому поводу и все также мерно шлепала по дороге.

Женщина рефлекторно потерла шею. На коже от ошейника остался след. Он был малозаметный, а южное солнце должно было скоро убрать разницу в цвете кожи. Но Феара-то о нем знала. Поэтому поплотнее запахнулась, чтобы скрыть его.

По дороге за эти дни ей попалось несколько караванов. Каждый раз охранники настороженно смотрели на закутанную в черный балахон женщину. Заговорить и вовсе никто не пытался, впрочем, Феара и сама не стремилась к общению.

Крепость Шанто осталась в ее памяти лишь сыроватыми стенами камеры. Тогда она была не в том состоянии, чтобы рассматривать архитектуру. Впрочем, особо смотреть тут было нечего. Серые камни не очень высоких стен, унылые рожи стражников на воротах. При въезде ее почти вежливо попросили показать шею. Феара даже с некоторым любопытством посмотрела в ответ. Стражник смутился и махнул рукой, чтобы проезжала.

Постоялый двор тут имелся. И даже комната нашлась. Правда Феара успела поужинать, потом сидела еще с полчаса, пока ее убрали. Хозяин даже пытался изобразить что-то вроде извинений. Но получалось плохо. Когда извиняешься, все-таки не стоит цедить слова сквозь зубы и смотреть, как на… переработанную пищу.

Комната была небольшой и узкой. Этакий пенал. На маленьком окне болтались застиранные занавески. Кровать стояла в дальнем конце комнаты, перед ней имелся стол, откидной, прикрученный к стене. И один стул. Но было чисто и постельное белье, пусть и видавшее виды, было свежим. Задвинув массивный запор на двери, который мог бы сделать честь крепостным воротам, Феара стянула балахон и бросила его на спинку стула.

«Значит, все-таки… – подумала женщина, присев на кровать. – Все-таки это на самом деле».

Она реально уехала из Кеонараса. Она сейчас может лечь спать и проснуться тогда, когда посчитает нужным, а не от гнусавого завывания трубы. Феара зачем-то посмотрела на свои руки, лежащие на коленях. На запястье правой руки имелся след… От брачного браслета. Когда все случилось, золото расплавилось и оставило ожог. Женщина невесело усмехнулась.

Она потерла лоб. А потом рука снова опустилась на шею. У нее уже выработалась привычка теребить ошейник, когда задумывалась. Но пальцы опять коснулись шеи. Феара замерла, нахмурилась.

«Уже не хватает, что ли?»

Зацепившись носком за каблук, она стянула один сапог, а потом другой. И с наслаждением растянулась на кровати, сложив руки на животе. И пришедшая в этот момент мысль была несколько неожиданной. Точнее не мысль, а ощущение. Ей вдруг стала внушать отвращение одежда, которая была на ней надета.

«Что, хочется праздника? – скривилась женщина. – Может еще и мужика надо, а?» ...