Джулия Тард Реквием для зверя. 2/2

НИКОЛАС

"ПЕСНЯ СТЕРВЯТНИКОВ"

Два волка сражаются в человеческих сердцах.

Один — это любовь. Другой — ненависть.

Побеждает тот, кого лучше накормишь.

Настойчивый звонок Луиса не оставлял меня в покое. Уже второй раз его имя появилось на мониторе бортового компьютера, отвлекая от дороги. Я знал, что, если звонит он, значит, дело действительно требует моего внимания, но как же мне, чёрт побери, не хотелось поднимать эту проклятую трубку!

Сейчас, когда спустя столько времени бемби позвонила мне, желая встретиться, меньше всего на свете мне хотелось забивать голову работой. Всё равно, какой важности, и всё равно, по какому делу. Сейчас я ехал к Даяне, и это было все, о чем я мог думать. Прежде мы с ней виделись только на светских мероприятиях и ещё пару раз за семейным ужином.

Должен признаться, что не ожидал от бемби того, что она на самом деле так хорошо сумеет подстроиться под Джеймса и, что немаловажно, не только подстроиться, но и подстроить. Может, она этого и не понимала, но я-то мужчина и прекрасно видел, каким он был рядом с ней. Сторожевым псом, готовым вцепиться в глотку любому, кто смотрел на неё дольше положенного или откровенней положенного.

Его маниакальность нашла настолько удобный объект вожделения и страсти, что с одной стороны была целиком и полностью взята под контроль. А с другой — могла превратиться в воистину разрушительную силу, сминающую всё на своём пути. Попробуешь один раз и уже ни за что на свете не сможешь отказаться от полученного удовольствия.

И теперь, на своей собственной шкуре узнав, какого это быть с той, по которой ты сходишь с ума, Джеймс превратится в настоящего льва-людоеда, который уже ни за что на свете не отпустит от себя Даяну. И не потому, что это задевает его самолюбие или же лишит удобной игрушки, а из-за того, что он и сам будет искренне верить в то, что теперь она ему жизненно необходима.

Я знаю это, потому что и сам когда-то прошел через нечто подобное, когда голова отключается и ты руководствуешься одними только чувствами. Гормоны бьют в голову, и эндорфин растекается по венам вместо крови. Ты слепой, глухой, умалишенный. Обезумевший от страсти, которая вспыхивает в тебе рядом с одной-единственной. Единственной из всех. Той, после которой все прочие превращаются в пресные и неинтересные чёрно-белые картинки…

Третий звонок Луиса застал меня практически на подъезде к Staybridge Suites, и на этот раз я уже не мог его проигнорировать:

— Слушаю! — не сдержал недовольного тона, буквально ударив по монитору, поднимая трубку.

— Простите за беспокойство сэр, но вынужден сообщить, что в гараже на Гринвич-виллидж взорвался автомобиль вашего сына, — от услышанного сердце забилось барабанной дробью, заставляя меня завернуть к обочине и врубить аварийку. — По предварительным данным он был заминирован, точнее будем знать после проведения экспертизы.

В ушах зазвенело, а мозг отказывался поверить в то, что мне только что сказали. Я знал, что должен был задать ещё один вопрос. Знал, но совершенно не хотел. И даже не хотел слышать то, что может сказать Луис без моего на то разрешения.

— Что с Джеймсом?! — не дал тому договорить, боясь представить, что с моим сыном на самом деле могло что-то случиться.

— Мы не знаем, где находится господин Джеймс, мистер Прайд. В тот момент его не было в гараже, а его телефон отключён.

— Тогда о каком автомобиле идёт речь? — рапорт Луиса ввёл меня в некоторый ступор. Я знал, что Джеймс всегда садится за руль сам, и потому никак не мог понять всю серьёзность служившейся ситуации. И того, почему Луис говорил со мной таким прискорбным тоном.

— О том, который ваш сын передал в распоряжение мисс Мейер.

— Кто-нибудь пострадал? — сухо поинтересовался, чувствуя, как внутри меня началась буря.

Показалось, что слова Луиса превратились в чистый спирт, который я проглотил, не закусывая. К горлу подкатил тошнотворный ком, а свет от бьющих в глаза фар стал практически невыносимым. Неужели бемби?.. Неужели?.. Нет, быть того не может! У неё свой автомобиль и свой водитель!

— Шофер мисс Мейер погиб на месте, — заговорил начальник охраны, возвращая меня в реальность, — а её саму увезли на скорой в Пресвитерианскую больницу.

— Что с Даяной?! — зарычал, уже пробивая в поисковике нужный адрес.

— Вашей подопечной не было в автомобиле во время самого взрыва. Её откинуло взрывной волной, но о подробностях её самочувствия мне ничего неизвестно.

— Вы отправили с ней охрану? — завёл автомобиль, выкручивая руль. До нужной больницы необходимо было ехать около четверти часа по загруженной дороге.

— Питера и Игоря.

— Хорошо, — после того как до меня наконец-то дошла вся суть случившегося, я уже не мог успокоиться. Шок сменился гневом, требующим немедленного поиска виновного! Желающим свернуть шею покусившемуся на мою семью ублюдку! Бить! Громить! Разрывать на части! Пока бы от того ни осталось ничего, кроме костей! — Во-первых, узнайте, где сейчас мой сын! Во-вторых, разберитесь там со всем, с чем только сможете! И если это на самом деле было покушение, то мне нужно знать, как именно заминировали автомобиль Джеймса! Я хочу знать, как и из-за кого это случилось! Всё ясно?!

— Да, сэр.

— Работай!

Дорога до больницы напоминала лабиринт минотавра! Эти чёртовы светофоры и надоедливые такси не позволяли ехать быстрее сорока километров в час! Отчего появлялось желание бросить авто и пойти пешком. Было сложно усидеть на месте. Неопределенность сводила с ума, выламывала суставы.

Я понимал, что Даяна жива, но не знал, надолго ли? А что, если каждая следующая минута может стать для неё последней? Что, если она истекает кровью? Что, если она будет жить, но останется калекой? И эти мысли выводили меня из равновесия, из-за чего сидение в машине стало буквально невыносимо! Тело то и дело требовало незамедлительного движения! Требовало сделать хоть что-нибудь, уверяя, что так путь покажется короче, из-за чего я то и дело выстукивал по рулю, смотрел в боковое зеркало, разминал плечи и жал на педаль газа, слыша недовольное рычание.

Пытаясь успокоиться, я заставлял себя думать о том, кто из моих конкурентов на самом деле мог пойти на нечто подобное. Хьюго Брас был устранён, и после него все остальные поджали хвосты, даже и не думая высовываться. Так кто же мог пойти на такое сейчас? Кто настолько безрассуден, чтобы рыть себе могилу не просто попыткой пододвинуть меня, а устранить моего единственного наследника?!

На ум приходили только два человека: дядюшка Даяны и дядюшка Джеймса. Только для них моя семья представляла самую большую угрозу и самую большую преграду на пути к получению желаемого. Времена меняются, а борьба за власть остаётся всё такой же лицемерной, как и во времена средневековья.

Когда я прибыл к главному входу, меня уже ждал охранник. Выскочил из заглушенного автомобиля, и мне понадобилось сделать всего пару размашистых шагов, прежде чем встретиться лицом к лицу с Питером.

— Рапортуй! — приказал, проходя мимо стоящих автомобилей скорой помощи.

— Мисс Мейер в операционной. На время поступления в больницу у неё было пробито бедро и диагностировано внутреннее кровотечение, а также сотрясение и сломанные рёбра, — нажал на кнопку вызова в ожидании лифта. — Больше ничего не известно.

— Вы связались с главврачом?

— Да, мистер Прайд, — утвердительно кивнул, пропуская меня вперёд, — Сейчас мисс Мейер занимаются лучшие хирурги больницы, и по последним данным её состояние стабильно.

— Хорошо, — облегчённо выдохнул, собираясь с мыслями.

Теперь, когда эмоции слегка утихли, рассуждать стало легче. С Даяной всё хорошо, а если и не всё, то тот факт, что она жива, не мог не радовать! И сейчас это было единственным, что имело значение.

— Да? — ответил Питер на вызов в служебную гарнитуру. — Прибыл на место. Слушаюсь. Простите, сэр, — повернулся ко мне, выпуская из лифта, — Луис сообщил, что они сумели найти вашего сына.

— И? — ждал ответа, вышагивая по просторному коридору навстречу стоящему около операционной охраннику.

— Данные его бортового компьютера указывают, что на данный момент он находится в квартире Эллисон Вуд. Нам сообщить ему о случившемся?

— Нет, — может, я и был рад, что с Джеймсом всё хорошо, но здесь и сейчас он был лишним. — Сообщишь, когда он включит свой телефон. А до тех пор объясните, какого чёрта Даяна оказалась в его автомобиле?! — остановился около Игоря, убирая руки в карманы брюк.

— Автомобиль мисс Мейер отвезли на ТО.

— Кто отвёз?

— Её шофер. Зак Сарнас.

— Ясно, — вскинул голову, совершая глубокий вдох, — значит, это не его рук дело.

— Нет, мистер Прайд, — подтвердил Игорь, смотря на меня так, словно я в любой момент могу врезать ему промеж глаз. — Он так же, как и госпожа Даяна, стал случайной жертвой. По предварительным данным покушение было совершенно непосредственно на вашего сына.

— Это всё или есть ещё что-то?

— На данный момент всё.

— Мистер Прайд? — поспешила ко мне приятная блондинка в деловом костюме. — Меня зовут Анна Паскаль, — представилась, протягивая руку, — я заведующая данной больницей и даю вам слово, что мы сделаем всё, что в наших силах, для того чтобы ваша подопечная была здорова.

— Очень приятно, Анна, — сжал ее тонкие пальцы, стараясь сделать это как можно мягче, несмотря на то, что внутри меня бурлило только одно желание — убивать! — Что вы можете сказать по поводу её состояния на данный момент?

— Если вы не против, то мы может пройти на смотровую площадку, и вы сможете лично наблюдать за прохождением операции.

— Давайте, — сразу же согласился, не имея ни малейшего желания прозябать за закрытой дверью. — Игорь, а ты, будь добр, сходи мне за кофе.

— Как скажете, сэр.

Главврач провела меня на закрытую террасу, из которой открывался вид на просторную операционную. На стене перед защитным стеклом висел монитор подробного изображения процесса устранения кровотечения.

Казалось, что происходящее всего лишь сон. Словно я совершенно случайно попал в белую комнату, на столе которой лежала девушка с лицом Даяны. Лицом, на которое я старался не смотреть, потому что каждый раз, когда видел её закрытые глаза, моя диафрагма дрожала от сотрясающей тело судороги.

Но этот ночной кошмар был правдой. Настоящей и безумно жестокой издёвкой Вселенной. Сложив на груди руки, я никак не мог понять, почему это произошло именно с бемби? Почему Вселенная решила наказать единственного человека, который совершенно этого не заслужил? Почему подвергла смертельной опасности?

Без малого два хирурга и четыре медсестры обступили мою бемби с двух сторон операционного стола. Повсюду стояло медицинское оборудование: мониторы сердечного ритма, искусственная вентиляция лёгких. Изо рта Даяны выступала трубка подачи кислорода, шея была зафиксированная специальным воротником на случай перелома, а из середины огромной голубой простыни виднелся тёмно-красный разрез, через который врачи устраняли кровотечение. Окровавленные перчатки и стальные инструменты. Зажимы и ватные тампоны, которые всего за несколько секунд напитывались ярко-алыми соками.

— Оказалось, что у вашей подопечной разрыв селезёнки, — пояснила доктор Паскаль, видя, куда направленно всё моё внимание. — Но мы вовремя смогли это диагностировать, и потому дело осталось за малым.

— Когда её смогут перевести в послеоперационную?

— Доктор Джерк, — включила она кнопку громкой связи, связываясь с главным хирургом, — как проходит операция?

— Всё хорошо, доктор Паскаль, — поднял к нам мужчина лицо в маске, — кровотечение остановлено, разрыв устранён. Осталось зашить разрез, и можно будет заканчивать.

— Большое спасибо, доктор Джерк, — кивнула ему Анна, возвращаясь ко мне. — Для мисс Мейер уже выделили палату, так что, как только всё закончится, я назначу присматривать за ней нашего лучшего врача.

— Хорошо, — безразлично принял её предложение, потирая переносицу.

— Если вы устали, то я могу проводить вас до нужной комнаты.

— Пойдёмте, — кивнув женщине, устало улыбаясь, я хотел только одного — проверить предназначенную для Даяны палату, пусть в этом даже и нет ни малейшей необходимости.

Осмотрев комнату на предмет любых посторонних предметов, Питер и Игорь вынесли вердикт, что внутри нет ничего, чтобы выходило из списка положенных принадлежностей.

— Слушаю, — поднял трубку, видя на дисплее имя Меган.

— Где ты, Ник? — как никогда взволнованно защебетала супруга.

— В Пресвитерианской больнице.

— Я слышала про взрыв из службы новостей! Звонила Джеймсу, но тот не берёт трубку! — бормотала она таким истеричным голосом, что мне на самом деле стало её жалко. — Как он, с ним всё в порядке?! Хотела поехать на место, но отец меня не выпускает! Что там, черт побери, случилось?!

— Успокойся, — прервал её стенания, от которых у меня начала болеть голова, — с нашим сыном всё хорошо. Он сейчас находится у очередной своей любовницы.

— Ты уверен?!

— Более чем, — выдохнул, присаживаясь в кресло.

— А почему ты тогда в больнице?

— Из-за Даяны.

— Даяны? — тотчас изменился её голос, став колючим словно проволока. — И что с ней?

— Буду знать точно после встречи с оперировавшим её врачом. Ей ещё не делали ни МРТ, ни рентген.

— И как это случилось?

— Она приняла на себе то, что ожидало нашего сына. Девчонке просто повезло, что её шафер завёл автомобиль до того, как та в него села. Если бы это был Джей, то нам бы уже пришлось справлять похороны.

— Да… Думаю, ты прав…

Её слова вызвали во мне целый шквал негатива. Всего за долю секунды Меган умудрилась пробудить не только раздражение, но ещё и гнев, презрение и даже ненависть! Ведь я совершенно точно знал, что в этом покорном согласии не было ни капли сожаления о том, через что сейчас выпало пройти бемби.

Сухая, чёрствая, безразличная Меган не проронила бы ни единой слезинки по девчонке, которая за всё это время не сделала ей ничего плохого, кроме того, что стала недостойной невестой её сына.

— Вот и хорошо. Думаю, тебе стоит остаться у отца до тех пор, пока мои люди не проверят весь наш автопарк, лифты, а также гараж.

— Хорошо, — безропотно подчинилась Меган, прекрасно понимая всю серьёзность сложившейся ситуации. Ведь до тех пор, пока мы не знаем, кто и по какой причине устроил покушение, каждый из нас был под ударом. — А как же ты?

— А я останусь с Даяной до тех пор, пока она не придет в себя.

— Уверен? А может, будет лучше приехать сюда, к нам? Не думаю, что твоё присутствие хоть что-то изменит, — съязвила моя благоверная, вызывая у меня необъяснимый смешок. Удивительно, и как только в такой женщине может быть столько яда? Не удивлюсь, если сейчас она жалеет о том, что бемби осталась жива.

— Думать — это моя прерогатива, милочка. А твоя — слушать и делать то, что тебе сказано. Всё ясно?

— Д-да…

— Вот и славно. Так что давай-ка открой бутылку своего любимого вина и успокой нервишки в уже привычном для тебя пьяном угаре.

Бросив трубку, тотчас отключив телефон, я вышел в коридор, подходя к караулившему меня Питеру:

— С этой минуты все мои звонки переадресованы на тебя.

— Как скажете, сэр.

— И передай Игорю, пусть принесёт мне ещё один кофе.

Это был уже третий стакан за последние полчаса. Часы показывали всего половину девятого, а мне казалось, будто бы прошла целая вечность! И если бы через пятнадцать минут санитары не привезли в палату спящую Даяну, то я наверняка бы сошел с ума от этого немыслимо-мучительного ожидания!

Приказав оставить нас одних, я впервые за столько времени успокоился. Наверное, со стороны я казался всё такой же бесчувственной грудой мышц, что и всегда, вот только внутри у меня всё пылало. Выжигало с такой неистовой силой, что с каждой следующей минутой становилось всё сложнее и сложнее скрывать свои истинные чувства. И кто бы мог подумать, что настанет день, когда я буду так сильно переживать о совершенно чужой мне девчонке? Той, которую я забрал только для того, чтобы перевести дыхание после такого затяжного противостояния с Кларком Мейером.

Её лицо и руки пострадали от осколков. Мелкие порезы напоминали мазки бурой краски, но это казалось такой немыслимой ерундой по сравнению с тем кошмаром, который мог случиться, что бемби казалась мне сейчас ещё прекрасней прежнего.

Да, так и есть. Я подпустил ее к себе слишком близко… Намного ближе положенного. Не нужно было давать волю чувствам, не нужно было спать с ней. Не пойди я тогда на поводу у своих желаний, и ни за что бы не стал так уязвим, как сейчас.…

Проклятие! Не дай Боже, кто-нибудь из моих врагов узнает, что Даяна Мейер стала для меня куда ближе простой невестки! Не дай Боже, узнать, что именно нас объединяет и тогда…

Рука сама потянулась к её тонким пальчикам. Тонким и таким холодным, словно она была при смерти. А ведь так и есть, сегодня я вполне мог потерять её! И вместо того, чтобы седеть у неё больничной койки, стоял у стола морга…

Твою мать! Как же мерзко стало от этих мыслей, так отвратительно горько и гадко!

Она бы лежала там холодная и мёртвая, а я бы стоял и смотрел на её обгоревший труп, вспоминая о том, какой близкой она была при жизни. Как улыбалась. Как смотрела на переливающуюся радугой люстру. Как уговаривала забрать её себе…

И именно в этот момент я и принял для себя самое глупое и самое безрассудное решение в из всех возможных. Но поступить иначе уже не мог…

ДАЯНА

Открывать глаза было больно… Больно и неприятно.… Слишком светло. Слишком ярко. Слёзы жгли веки, не позволяя собраться с силами и осмотреться. Казалось, что этот простой жест превратился для меня в настоящее испытание.

Проклятье! Никогда бы не подумала, что наступит день, когда открыть глаза после затяжного сна может стать чем-то сверхъестественным. Словно в этот ужасный момент я борюсь с самой смертью, вырывая из её цепких когтистых лап право на жизнь.

Вот только когда я наконец-то сделала это, обжигая колючим светом хрупкую роговицу, тут же поняла, что это далеко на самое ужасное, что меня ожидало. Живот, грудь и правое бедро сводило от отвратительной рези, а голова гудела, словно я всего несколько минут назад сошла с американских горок. Всё кружилось и плыло. Тяжело двигаться и тяжело думать. Во рту было сладко и сухо, а из рук торчали трубки капельниц.

Переведя непослушный взгляд с больничного оборудования на стеклянные двери, я увидела в коридоре спину до боли знакомого мне мужчины. Светлая рубашка обтягивала его широкие плечи и мощную спину, оголяя красивые кисти упирающих в пояс рук. Я всегда любила его руки. И даже не из-за того, что он вытворял ими с моим телом. Нет, они привлекали меня ещё задолго до того, как мы с ним переспали. Сильные, красивые, загорелые… С широкой ладонью и длинными пальцами… Вот смотришь на них, а все мысли только о том, чтобы их плотная подушечка коснулась твоих губ… Словно ощутить на своей коже касание истинного шедевра человеческой плоти. И дело было даже не в возбуждении или желании переспать, а в чём-то эстетическо-прекрасном! Они были для меня совершенно необъяснимым произведением искусства. Великолепия, созданного далеко не Богом, ибо Господь не создаёт нечто настолько чудесное и настолько порочное!

Что-то сказав врачу, Ник утвердительно кивнул, поворачиваясь в мою сторону. На какую-то секунду он даже не понял, что я очнулась, но потом его безразличный взгляд блеснул привычным мне серебром, заставляя улыбнуться. Сама не понимаю, из-за чего это случилось, но вид Прайда не вызывал во мне ничего, кроме откровенного желания улыбаться.

— Привет, малышка, — этот большой и безумно красивый мужчина так осторожно подошел к кровати, словно может сломать меня всего одним своим неверным движением.

— Можно мне попить? — прохрипела, неторопливо водя глазами по палате в поисках воды.

— Конечно, — как-то озадаченно согласился Ник, отходя к окну, на котором стоял пластиковый стакан с длинной трубочкой. — Вот, — не выпуская его из рук, он присел около меня, дожидаясь, когда я утолю жажду.

— Спасибо.

— Ну и напугала же ты меня, бемби, — устало покачал головой, прикусывая губы, — я уже было подумал, что так и не смогу поговорить с тобой напоследок.

— Что со мной? — его слова и потухший взгляд заставили меня вспомнить о самом главном. О том, что совершенно вылетело у меня из головы! — Я помню взрыв, а после сплошная темнота.

— Не думаю, что тебе стоит это знать. Подобные вещи не приносят ничего, кроме волнения. А это именно то, чего тебе совершенно нельзя делать, — улыбнувшись, так неожиданно погладив меня по лицу, Прайд приподнялся, запечатлев у меня на лбу долгий поцелуй.

В этот момент от него исходил тонкий аромат кофе и сигарет. Чёрт побери, как же долго он не спал? Неужели всю ночь? Неужели на самом деле так сильно за меня переживал, что совершенно не позволил себе отдохнуть после случившегося.

— Ник… Пожалуйста… Я должна знать, что со мной, или напридумываю себе намного хуже того, что есть на самом деле.

Сделав глубокий вдох, втягивая в себя запах лекарств, которыми пропиталась моя кожа, он наконец-то отстранился, явно не желая посвящать меня в результаты обследования.

— У тебя сотрясение и сломанные рёбра. Так что можешь считать, что родилась в рубашке.

— А моё лицо? Я…

— Всё та же, что и раньше, — улыбнулся Ник, забавляясь тем, что, оказавшись на пороге смерти, я думаю не о состоянии здоровья, а о внешности. — Самая красивая девушка на свете.

Эти слова заставали улыбнуться, несмотря на подкатившие к глазам слёзы.

— О Господи… — никак не могла перевести дыхание, чувствуя, что ещё никогда в жизни не была так счастлива.

— Чь… — прошептал Ник, пытаясь успокоить, совершенно не понимая, с чем именно связана моя истерика.

— Как же я рада… О Господи! Я думала, что стала инвалидом, а всего лишь поломала рёбра!

— Пока ты спала, сюда приходили полицейские, но я отослал их до твоего выздоровления. Так что отдыхай, а потом тебя ждёт очень неприятный разговор с детективом.

— Что это было? — слегка поморгала, убирая слёзы.

— Тебе очень не повезло встретиться лицом к лицу с бомбой.

— Бомбой?! В машине Джея была бомба?! — говорить было неприятно, отчего моё негодование прозвучало как рваные стоны умирающего зверя.

Неужели опять война кланов? Неужели опять битва конкурентов, после которой придётся собирать окровавленные трупы и отстраивать руины разрушенных империй?

— Да, — сухо улыбнулся Ник, и на его лице заиграли напряженные желваки. — Я не знаю, кто именно это сделал, но обещаю, что разорву эту тварь на мелкие кусочки. Обещаю.

— Даже и не сомневаюсь, — снова защипало в глазах от вида этого мужчины. Казалось, что он на самом деле готов сравнять с землёй любого, причинившего мне вред. — Ты ведь Николас Прайд, — положила руку на его вибрирующий кулак. — Единственный и неповторимый.

Несколько секунд Ник просто молчал и смотрел на меня, не веря собственным ушам. Да мне и самой было сложно поверить, что именно это я и сказала! Мужская рука дрогнула под моими пальцами, ослабляя нажим, словно я каким-то невиданным образом пустила ему в кровь мышечного релаксанта. А серьёзное лицо приобрело странные нотки отчаяния и грусти.

— Даяна, знаешь я… — как-то странно прохрипел Прайд, прижимаясь лбом к моему виску.

И это было слишком близко и намного интимней положенного. Даже поцелуй в лоб казался куда более невинным жестом по сравнению с тем, что происходило между нами сейчас. И пусть Ник изо всех сил старался держаться подальше от моего изувеченного тела, а я всё равно ощущала на своей коже его мягкое тепло.

Касаясь его крепкого плеча, пребывая в откровенном смятении и страхе, я боялась подать голос, словно заведомо зная, что сейчас Прайд собирается сказать мне нечто по-настоящему важное.

— Хочешь быть со мной? — спросил, обжигая горячим дыханием шею, отчего по мне тут же пробежалась волна мурашек. — Хочешь, я заберу тебя?

Его вопросы заставили меня сглотнуть. На секунду даже показалось, что я всего лишь ослышалась. Что это не более чем игра разбушевавшегося воображения после полученного шока. Ведь они были слишком запретными! Слишком неправильными! Поверить, что Ник на самом деле предложил мне именно то, что я услышала, оказалось за пределами моего понимания.

— Я… Я не понимаю… — призналась не в состоянии справиться с очередным приливом паники. Всё-таки спрашивать меня о таком после всего, что на меня свалилось, было по меньшей мере безрассудно.

— Всего одно твоё слово, — даже не думая отодвигаться, Прайд продолжал придерживать меня за лицо, уткнувшись носом в щеку, — и ты больше никогда не вернёшься к моему сыну.

А ведь он был абсолютно искренен. Как не посмотри и что не подумай, но такого Ника ещё не видела. Такого… мягкого и уязвимого… Казалось, что в этот момент он приоткрыл передо мной свою непробиваемую каменную раковину, показывая, что у него на самом деле есть чувства. Душа. Да о чем я вообще говорю?! Если я впервые увидела в нём не бесчувственного робота, а самого настоящего человека из плоти и крови!

Переваривая каждое его слово, я уже было открыла рот, чтобы дать ответ, но слова застыли на губах, как только до нас донёсся звук знакомого мужского голоса. И хорошо, что Николас сам отодвинулся, ведь сделать это мне было бы не под силу.

— Я сказал, пропустите меня! — закричал Джеймс, отталкивая охранника. Я не могла видеть все, что происходило в коридоре, чёрная спина моего телохранителя продолжала скрывать от меня появившегося мужчину, ровно как и меня от него. — Там моя невеста, мать вашу! И я хочу её видеть!

— Простите, мистер Прайд, но ваш отец запретил пускать кого-либо в палату к мисс Мейер.

— Где?! Позовите его сюда!

Поправив перекрученную рубашку, Ник направился к стеклянным дверям, прекращая начавшуюся потасовку. Чёрт! Сердце так сильно билось, словно всего секунду назад я избежала очередного взрыва! А ведь если бы не охранник, то Джей влетел бы сюда, застав нас с отцом в столь компрометирующем виде, что было бы сложно оправдаться.

— Успокойся, — приказал Ник, стараясь его утихомирить, но вместо этого Джей лишь оттолкнулся от него, врываясь в палату словно ураган.

Растрёпанный. Взъерошенный. Словно он пробирался сюда, убегая от стаи диких волков. Глубокое, рваное дыхание и, на удивление, растерянный взгляд. Казалось, что сегодняшнее утро стало для меня настоящим откровением. Удивительно, как по-дурацки порой устроена жизнь. Ты можешь потратить целую вечность в совершенно безрезультатной попытке узнать человека. Но стоит оказаться на пороге смерти — и вот он уже сам бежит к тебе навстречу, оголяя самые потаённые уголки своей души.

— О господи, Даяна! — метнулся ко мне взволнованный Джеймс, заключая в болезненные объятия. — Как же я испугался!

Смотря в этот момент на Ника, я чувствовала, как сильно дрожит тело моего жениха. Он был настолько испуган, что я ощущала его взволнованность каждой своей клеточкой. Джея трясло, словно в смертельной лихорадке, пока он всё сильнее и сильнее прижимался ко мне, стараясь успокоиться.

— Не увлекайся — у неё сломаны рёбра и проведена операция на селезёнке, — предупредил его Прайд, оставляя нас наедине.

Я придерживала Джеймса за спину, поглаживала по тонкой футболке, которая практически прилипала к его вспотевшему телу, и у меня не было ни малейшего желания ссориться. Не знаю, возможно, мне и стоило изобразить обиду или прогнать его из палаты, обвиняя во всех смертный грехах, но я так сильно испугалась, что нас с Ником могли застать, что голова разболелась, словно после очередного рандеву с Мартини. И чтобы унять эту омерзительную тяжесть, я была готова абсолютно на всё.

— Прости меня, — прошептал Джеймс, прижимаясь ещё сильнее, и на этот раз сломанные рёбра дали о себе знать с удвоенной силой.

— Джей, пожалуйста, не так сильно… У меня грудь болит…

— Чёрт! Извини, — наконец-то отодвинулся от меня, смотря в уставшее лицо. — Я такой идиот! Не нужно было уезжать, не нужно было давать тебе эту проклятую машину!

— Ты не виноват. Никто не знал, что так получится. И если бы не твоя Бентли, то на месте Зака был бы уже ты.

— Сколько же ошибок я сделал всего за один несчастный вечер, — разочарованно покачал головой, напоминая мне провинившегося ребёнка. — Не нужно было отключать телефон! Я должен был быть здесь с тобой!

Пока я наблюдала за тем, как яростно он сжимает простыню напряженными руками, мне стало понятно, что Джей на грани. Не дай Боже, он узнает о том, что Ник предложил меня забрать, и конец света неизбежен! В таком состоянии этот мужчина был куда опасней ядерной войны.

Надо же, как странно… Этот двадцатипятилетний мужчина пугал меня гораздо сильней своего прожженного жизнью отца. Нет, не спорю, из-за своей хищной внешности и довольно жесткого характера я всегда считала его куда старше своего возраста. Но дело было даже не в этом, а в том, что, в отличие от Ника, Джеймс казался совершенно неспособным на нежность.

— Ничего страшного, ты бы всё равно ничем не смог мне помочь. К тому же твой отец как следует обо всём позаботился.

Понятия не имею, что такого особенного я сказала, но уже через секунду Джей впивался в пересохшие губы крепким поцелуем. И слава Богу, ему не захотелось пойти чуть дальше, ведь после такого долгого сна я бы в любом случае не смогла бы ответить на этот поцелуй.

— Обещаю, что это было в первый и в последний раз, — отстранился, продолжая обнимать меня за лицо. — Ни за что на свете больше тебя не оставлю.

— Не сходи с ума, — попыталась улыбнуться, не имея ни малейшего желания видеть его тут постоянно. — У тебя работа, контракты, целая компания.

— Плевать мне на компанию. Перенаправлю все свои дела на зама, и пусть пашет, а я останусь здесь и буду рядом до тех пор, пока ты полностью не поправишься. Думаю, что главврач не будет против, а отец так и подавно. Лишняя помощь и охрана тебе не помешают, так что я сейчас же распоряжусь привезти сюда всё самое необходимое.

Смотря на уходящего Джея, я чувствовала себя Алисой, проваливающейся в глубокую кроличью нору. Все мои мысли были лишь о том, в какое чудовище превратится этот мужчина, когда у него заберут его любимую игрушку. И стоит ли моя свобода всего того кошмара, в который всё может превратиться, когда Ник приведёт своё предложение в исполнение?

НИКОЛАС

— Ты уверен, что всё именно так, как здесь написано? — перевел сосредоточенный взгляд с полученного отчёта на начальника охраны.

— Да, сэр, данную информацию проверили трижды. Пожарные, сапёры и наши собственные специалисты. Ошибки быть не может.

— Хорошо. А теперь пусть твои ребята выяснят все, что только смогут о том, кто пригнал автомобиль в гараж.

— Будет сделано.

— И ещё одно — вы проверили все остальные машины?

— Все до одной, мистер Прайд, — серьезно ответил мужчина, не меняясь в лице. — Так же, как и всю вашу недвижимость. Всё чисто.

— Что ж, — закрыл папку, постукивая острым корешком по ладони, — хорошая работа Луис, напомни мне завтра, чтобы я выплатил тебе и твоим ребятам премию.

— Спасибо, сэр, что-нибудь ещё?

— Нет. Можешь быть свободен.

Поднявшись по ступенькам, оставляя лестничный пролёт, возвращаясь в коридор стационара, я прошел около двадцати метров, прежде чем понял, что у палаты Даяны отсутствует приставленная охрана.

— Куда делся Игорь? — прошел к сидящему около бемби Джеймсу.

Блядь! Как же сильно он раздражал меня в этот момент! И даже не он, а то, что, в отличие от меня, он мог совершенно свободно демонстрировать свои отношения с Даяной. Мог быть рядом, не переживая, что их застанут за объятьями или поцелуем. Не боялся ни осуждений, ни обвинений.

Ведь наша крайне большая разница в возрасте и то, какую именно роль эта девушка занимала в нашей семье, не могло не вызывать скандала среди всей мировой общественности. Как только я заберу её себе, меня ждёт неодобрение во всех высших кругах. Ненависть всех наших друзей. Насмешки конкурентов. Да… так и есть… скандал неизбежен. Тогда почему же я готов пойти на подобное безумие? Неужели из-за того, что я её…

От подобного варианта стало не по себе. Нет! Быть такого не может! Люблю? Вот так вот просто? И так глупо? Прежде мне казалось, что у меня к ней нет ничего, кроме голой страсти, а сейчас… Сейчас я так сильно ревную, что из последних сил держу себя в руках, чтобы не отодрать от неё своего собственного сына!

— Я послал его за нужными нам вещами, — спокойно пояснил Джеймс, продолжая держать бемби за руку.

— Вам?

— Да. Я решил, что пора тебя сменить.

— У тебя работа, а у Даяны охрана, — убрал руку в карман, хлопая по бедру пластиковой папкой. — К тому же, как оказалось, нам не о чем беспокоиться.

— В смысле? — поднялся Джеймс, впиваясь в меня сосредоточенным взглядом.

— Оказалось, что машину заминировали во время последнего визита в автосалон.

— Хочешь сказать, что она целых три месяца стояла у меня под носом с бомбой, о которой никто не знал?

— Так говорю не я, а специалисты.

— И почему же тогда нам больше не о чем беспокоиться? — размял плечи Джей, словно не веря ни единому моему слову.

— Потому что, вероятней всего, это сделал человек, которого я уже устранил.

— Думаешь, это дело рук Хьюго Браса?

— На данный момент всё указывает именно на него, хотя прежде я и подозревал кое-кого другого, — говорить о том, что я подозревал в случившемся кровных родственников, не хотелось. Чего раньше времени мутить воду, тем более, когда мне уже давно было известно о совместных делишках этих двоих.

— Хорошо, но даже если и так, сейчас я в любом случае не собираюсь ехать домой.

— Даяне нужно отдохнуть, что её явно не ждёт в твоей компании.

— Нет, — довольно грубо отрезал Джей, всем своим видом показывая, что не сдвинется с этого места.

Его настырность напоминала мне бетонную стену, которую я совершенно безрезультатно старался пробить голыми руками. В то время как мне как никогда хотелось выставить его за дверь!

— У тебя на носу важный контракт! — закипел, чувствуя, как весь тот негатив, гнев и ярость, которые я сдерживал всю эту невообразимо долгую ночь, бьют через край, желая выйти наружу. — И ты не можешь бросить то, над чем несколько месяцев работала вся твоя компания! Это ребячество, Джеймс!

— Ребячество — ставить работу превыше Даяны! И если я сказал, что останусь здесь, значит, тебе придётся применять силу!

— Хватит! — хриплый голос бемби тотчас отрезвил нас, заставляя опомниться всего за несколько секунд до откровенной потасовки. — Я устала и хочу спать! — её бледные губы дрожали, а на глазах выступили слёзы. Было видно, что ещё немного — и она уже не сможет сдержать откровенного плача. — А вы ведёте себя как самые настоящие эгоисты, споря о том, кто из вас двоих заботится обо мне больше другого! Оставьте меня в покое! Оба!

Сделав глубокий вдох, переводя взгляд от расстроенной Даяны на каменное лицо Джеймса, я сразу понял, что он скорее начнёт драку, нежели выполнит её просьбу. А значит, что сейчас только от меня зависело, чем именно всё закончится, и я не мог себе позволить причинять ей ещё больше боли, чем та, которую она уже испытывала.

— Хорошо, Даяна, отдыхай, — выходя из палаты, я очень старался не думать о том, что оставляю любимую женщину получать утешение в объятиях другого мужчины. Уж лучше так, чем пойти на поводу у задетой гордости и позволить себе причинить ей ещё больше вреда.

ДАЯНА 1

Сказать, что Джей превратился в няньку, было бы слишком просто. За эти четыре дня он стал самой настоящей квочкой! Прежде я всегда считала, что посторонним людям запрещено проводить столько времени в стационаре, но вот он пожертвовал «небольшую сумму», и главврач распорядилась принести сюда диван из комнаты медперсонала. Он спал в моей палате, ел в моей палате и даже принимал душ за соседней стеной! В какой-то момент мне даже показались, что мы с ним играем в какой-то извращенный вариант «дочки-матери», в котором мне выпала незавидная участь куклы. И это было жутко, действительно жутко!

Джей обувал меня, провожал в туалет, чистил для меня фрукты, кормил, помогал заниматься, читал последние новости, помогал прогуливаться по коридору. И даже был рядом, когда медсестра обрабатывала мои швы и накладывала бинты. Казалось, что для него совершенно не существовало мира за пределами этой комнаты и попроси я его, к примеру, побрить мне ноги или накрасить ногти, то он бы, наверняка, сделал это, не испытывая ни малейшего стеснения!

Кто знает, может быть, если бы я его любила, то мне бы и не показалось это всё немного чересчур, но когда за тобой с такой маниакальной преданностью присматривает тот, кто тебе безразличен… Мечта превращается в сон, в котором ты совершенно не способна избавиться от навязчивого преследователя.

Я ощущала его одержимость каждой своей клеточкой, ощущала её в каждом его взгляде, в каждой улыбке и жесте. Казалось, я вдыхаю её в себя каждый раз, когда он садится ближе, когда обнимает меня и целует. И от всего этого моё тело сходило с ума. Жар, холод, дрожь, учащенное сердцебиение…

Наверное, точно так же чувствует себя мышка, брошенная в аквариум к питону. Ты знаешь, что природа распорядилась именно так, что тебе уготована роль беспомощной жертвы, а ему — безжалостного хищника. И это уже невозможно изменить. Невозможно перепрыгнуть через законы мироздания и заставить инстинкт самосохранения замолкнуть, чтобы он перестал сводить тебя с ума, снова и снова наполняя кровь адреналином.

К тому же Джей совершенно не позволял нам с Ником быть наедине. Словно какой-то маленький невидимый чертёнок скакал у него с плеча на плече, настойчиво повторяя, что ему не стоит подпускать ко мне своего отца. И я так и не смогла сказать старшему Прайду, что готова принять его предложение!

Всего несколько раз Джеймс оставлял меня дольше чем на пару часов. Один раз ради встречи со своим замом и ещё один из-за особенно важных телефонных переговоров. В остальное же время я могла насладиться уединением, только когда тот оставил меня наедине с деканом.

Оказалось, что покушение на ученицу Колумбийского университета имело огромный резонанс среди общественности. И он не мог не навестить меня с огромный букетом красных роз, чтобы уже через пару минут после выхода из больницы встретиться с журналистами, рассказав о том, как безмерно он сожалеет о случившемся. Ну и чёрт с ним! Главное, что этот инцидент позволил мне сдать экзамены после моего полного выздоровления, а это было единственным, что меня на самом деле волновало. ...