Светлана Лоскутова Возвращение на Теллуру

Чем старше я становлюсь, тем больше начинаю верить в то, что мы не одни во Вселенной. И если это так, то нам стоит опасаться за свое будущее. Скорее всего, инопланетяне превосходят нас в развитии. И это будет нечто сродни встрече Христофора Колумба с индейцами. Вы же помните, что это не очень хорошо закончилось для тех, кто принимал гостей

Стивен Хокинг

Космический пришелец

1

Обитатели городка Варум планеты Антея готовились ко сну, когда вечернюю гладь неба насквозь пронзила яркая комета, вспыхнувшая на несколько минут серебром и затем рассыпавшаяся фейерверком на сотни мелких светящихся огней. Немногие жители заметили это и из своих окон любовались захватывающим зрелищем, не догадываясь о том, что несет им этот космический пришелец и какую смертельную опасность он в себе таит. Самые крупные части кометы, уцелевшие от горения в атмосфере, на высокой скорости вонзились в тело Антеи, а вместе с ними сюда явился и вирус-убийца радиум.

Первой его жертвой стало четвероногое мохнатое существо Тру, полусобака-полукошка, каждое утро с удивительной настойчивостью обследующее обширные окрестности Варума. Обладая завидным любопытством, Тру, конечно, не мог пройти мимо ярко зеленого камня размером с него самого, неожиданно появившегося на его пути. Тру покрутился вокруг него, обнюхал, потом лизнул его чуть теплую бугристую поверхность и на какое-то время замер, прислушиваясь к своим ощущениям и разглядывая необычный предмет. Незнакомец показался ему совершенно не съедобным и даже немного горьковатым на вкус. Тру замотал головой и закашлял, стараясь избавиться от противного привкуса на языке, затем побежал прочь, потеряв к камню всякий интерес. Порезвившись еще немного на солнышке, он заспешил к себе домой своим обычным маршрутом.

Оказавшись в своем дворе, он заливисто залаял, призывая своих маленьких друзей, хозяйских ребятишек, выйти на улицу и поиграть с ним. На его лай никто не отозвался, тогда Тру забрался в свою конуру и, немного уставший после утренней прогулки, задремал, положив лохматую морду на лапы.

Проснувшись через какое-то время от шума во дворе, он попытался встать и выбраться из своего домика, но тело не слушалось его. Ноги стали словно чужими, желудок сводило, как будто от голода, но есть не хотелось, к горлу подкатывала тошнота. Тру заскулил, да так и остался в своей конуре. Он слышал, как хозяева громко звали его по имени, но от взявшегося откуда-то бессилия не откликался на их зов. Прошел день, и Тру почувствовал, как что-то изменилось в его душе, и этим что-то была растущая в нем беспричинная злоба. Он еще не понимал, что из мягкого и ласкового Тру становится совсем другим, агрессивным и крайне опасным.

И снова хозяйские дети Мона и Айрон, подростки немногим старше десяти лет, круглощекие девочка и мальчик с голубыми глазами, подошли к конуре и стали звать его, на что он тут же угрожающе зарычал.

— Что это? — испугалась девочка, отшатнувшись от домика своего любимца.

— Трусиха! — засмеялся на нее брат и смело сунул руку к Тру, пытаясь вытащить его наружу, но тут же выдернул ее обратно, она была вся в крови.

Мальчик истошно завопил, за ним закричала и Мона, прижав свои ладошки к пухлым щекам и зажмурив от страха глаза. На крики детей во двор выбежали их родители Солли и Эд.

— Что с тобой? — в ужасе закричала женщина, заметив рваную рану на руке сына, из которой кровь тонкой струйкой стекала на землю.

Она схватила Айрона за руку и перетянула ее полотенцем, оказавшимся у нее в этот момент с собой. Пока Солли ловко проделывала это, Мона, белее полотна от страха, наблюдала со стороны за действиями матери.

— Чем вы тут занимаетесь? — накинулся на детей Эд, когда жена закончила бинтовать руку сына.

— Тру… Это все он! Он схватил Айрона за руку! — зарыдала Мона, вытянув руку вперед и пальцем показывая на конуру.

На лице Эда отразилось недоумение, он не верил словам дочери.

— Этого не может быть, — уверенно возразил он, переводя взгляд с Моны на Айрона. — Вы, наверное, дразнили его? — спросил он.

— Я просто хотел погладить его, — захныкал сын. — А он…, — Айрон не договорил, дальше слышались только его жалобные всхлипывания.

Солли и Эд в растерянности переглянулись, за всю свою не слишком-то долгую жизнь Тру всегда был нежен и ласков со своими хозяевами.

— Позаботься о нем, — кинула мужу Солли и, взяв детей за руки, увела их в дом, оставив Эда одного во дворе.

Солли пришлось потратить много времени, чтобы дочь и сын, наконец, успокоились и перестали плакать.

— Так иногда случается, что животные кусаются, — внушала она им. — Обычно это бывает, когда они очень напуганы. Вы ведь не делали Тру ничего плохого? — Солли строго взглянула на детей.

— Ну что ты, мама! — воскликнула Мона. — Мы не обижали его!

— Что тут у вас? — спросил появившийся из-за двери на кухне, где сидели Солли и дети, старший сын Эш, стройный, такой же голубоглазый, как сестра и брат, юноша, на красивом лице которого отражалось беспокойство.

— Тру совсем взбесился… Кусается…, — пожаловался ему Айрон, выставив вперед забинтованную руку.

— Очень больно? — с сочувствием спросил Эш, брат утвердительно закивал головой.

Эш сел рядом с Айроном и обнял его за плечи. Солли улыбалась, глядя на них со стороны.

— И я с вами! — подскочила к братьям Мона.

Она придвинула к ним свой стул и прижалась к Эшу. Так они сидели весь вечер втроем, обнявшись, и постепенно место страха и боли заняли покой и умиротворение.

В это время оставшийся во дворе Эд в задумчивости стоял перед конурой Тру, не зная, что делать. Из домика домашнего любимца доносилось глухое рычание, не предвещавшее ничего хорошего. Их ласкового и дружелюбного Тру словно подменили. Наконец, оставив животное в покое, Эд вернулся в дом.

— Ну, как он там? — спросила Солли, как только муж появился на пороге.

— Рычит…, — со вздохом ответил Эд, — не понимаю, что с ним происходит.

— Да, это так на него непохоже…, — согласилась Солли. — Что ты намерен делать дальше? Тебе не кажется, что его опасно оставлять здесь с нами…

— Позвоню в клинику для животных, пусть они увезут его к себе, пока он не поправится… Как дети?

— Немного успокоились… Рану я обработала и перевязала, думаю, что она не опасна. Но на всякий случай я вызвала врача, пусть хорошенько посмотрит Айрона. Дети пока там, на кухне…, — Солли снова улыбнулась, представив, как дочь и сыновья сидят втроем, обнявшись. — Слушай, надо позвонить моему отцу и рассказать о том, что у нас здесь произошло. Он всегда так беспокоится за нас и просит сообщать ему первому обо всем.

— Неудивительно, — засмеялся Эд. — Он ведь у тебя полицейский и непременно должен знать обо всем, что происходит в округе!

Отец Солли Пол, по совместительству шеф полиции Варума, жил километрах в пяти от города. Это был крепкий, совершенно лысый мужчина лет пятидесяти с сильным натренированным телом. Пол находился в коридоре своего дома, когда, только что вернувшись с работы, услышал голос зятя, доносившийся из комнаты. Прошедшие сутки дались ему нелегко, звонки в полицию непрерывно следовали друг за другом. Все они были необычны: милые домашние питомцы внезапно становились агрессивными монстрами и беспощадно терзали своих прежде любимых хозяев.

Расследование этих странных случаев требовало от полицейских времени и сил, которых в распоряжении Пола было не слишком-то много. Его люди, вынужденные без сна и отдыха объезжать окрестности города, падали от усталости, как, впрочем, и сам Пол. Некоторым из них не удалось избежать участи укушенных варумцев, их конечности были украшены бинтами.

Он вернулся домой поздним вечером, совершенно разбитый и голодный, надеясь на несколько часов покоя и сытный ужин, но, видимо, зря, звонил Эд. Пол тяжело вздохнул и нехотя пошел в комнату.

— Пол, где ты? — снова и снова повторял зять, в его голосе слышались нотки тревоги и беспокойства.

Пол интуитивно почувствовал, что случилось что-то серьезное.

— Здесь я, здесь, — отозвался он, заходя в комнату и увидев на экране, занимавшем всю стену, расстроенное лицо зятя. — Привет, Эд! Что там у вас стряслось? — спросил он, ища глазами пульт управления, который все время норовил куда-нибудь спрятаться от своего хозяина.

Самым удивительным образом он оказывался то под диваном, то под подушкой на кровати и даже в холодильнике. Наконец, Пол увидел его в углу комнаты на полу, поднял и нажал на кнопку. В тот же момент на середину пола из стены плавно выехало светло-голубое кресло внушительного размера, в которое он с удовольствием втиснул свое уставшее за день тело и вытянул вперед постанывающие от длительной ходьбы ноги. Почувствовав приятное расслабление во всем организме, Пол с облегчением вздохнул, еще не догадываясь, что ждет его впереди.

— Наш Тру…, — начал говорить Эд. — Ты ведь помнишь нашего всеобщего любимца? — зять вопросительно посмотрел на родственника, развалившегося перед ним в кресле.

— Ну, конечно! — попытался выжать из себя улыбку на лице Пол, тут же вспомнив маленькое четвероногое лохматое существо в черно-белых пятнах, которое вечно вертелось под его ногами и приветливо виляло хвостом.

— Так вот, ты не поверишь, он словно взбесился, рычит, кусается… Схватил за руку Айрона!

Пол тут же весь напрягся, забеспокоился и даже привстал с места. Страх за семью дочери сковал все его тело. Почему он раньше не подумал, что болезнь, поражающая животных и неизвестно откуда взявшаяся в Варуме, может проникнуть и в дом Солли, в которой он души не чаял?

— Ну, и как он сейчас? — спросил полицейский.

— Мы отправили Айрона в больницу…

— А Тру?

— В клинике для животных…Его забрали ветеринары и, кажется, придется его усыпить…

— А что Солли, Мона и Эш?

— Не беспокойся, с ними все в порядке, — успокоил его Эд и натянуто улыбнулся, в его глазах стояла тревога.

Из-за спины мужа на экране вдруг появилось лицо дочери, она помахала Полу рукой.

— Па, не волнуйся, у меня все в порядке, только испугалась немножко. Ты как там?

— Нормально, — машинально произнес Пол, думая совершенно о другом.

Как бы дочь и зять не пытались успокоить его, предчувствие беды уже заползло в его душу и прочно обосновалось там.

— Я сейчас приеду, никуда не уходите! — сказал Пол и рывком поднялся с кресла.

Его усталость, как рукой, сняло, ничто уже не могло остановить его. Пол завел машину и помчался в Варум. Когда он достиг города, уже стемнело.

Варум состоял из квадратных двориков с такими же квадратными домами посередине и прямыми улицами между ними. В упавшем на город сумраке яркими звездами горели окна, с каждой минутой огней становилось все меньше и меньше, варумцы ложились спать.

Пол уже предвкушал радостную встречу с дочерью и внуками, старший из которых был похож на него, как две капли воды, но внезапно ему пришлось остановиться и выйти из машины. Впереди него к городу двигались сотни две совершенно одинаковых фигур, похожих на астронавтов, облаченных в белые скафандры. «Что за черт! — выругался полицейский, вглядываясь в странные силуэты. — Кто это?». Немного в стороне он заметил огромные фуры, из которых то и дело появлялись эти фигуры. Скафандры, так он назвал их, методично и неторопливо окружали город плотным кольцом, а Пол все стоял и наблюдал за ними, не понимая, что происходит.

Через какое-то время один из скафандров, видимо, старший, махнул рукой, и тут же все переменилось. Стало светло, как днем, тысячи ярких лучей прочертили густые сумерки и врезались в дома варумцев. Аккуратные домики вспыхивали, словно свечки, и за несколько секунд превращались в черный пепел, хлопьями падавший на землю. Скафандры не спеша продвигались вглубь города, уничтожая все на своем пути, пока кольцо не сжалось до предела и последний дом варумца не исчез с лица планеты. Вскоре от города не осталось и следа, словно его никогда и не существовало.

Все это произошло так стремительно, что наблюдавший за всем этим процессом Пол не успел ничего понять, пребывая в полной растерянности. Ему казалось, что происходившее нереально и он сошел с ума, настолько шокирующим было то, что он видел. «Этого не может быть!» — говорил он сам себе. Наконец, он очнулся и кинулся туда, где еще недавно стоял цветущий город, в котором жила его Солли. Навстречу ему неторопливо двигались скафандры.

— Кто вы такие?! — отчаянно закричал он им. — Что вы здесь делаете!?

Пол увидел, что скафандры заметили его и остановились, он замолчал и тоже застыл на месте, в голове мелькнуло: «Сейчас они начнут стрелять». Действительно, несколько фигур направились в его сторону, выставив вперед свои излучатели. Испугавшись, Пол резко развернулся и помчался назад к своей машине. Добравшись до нее в несколько прыжков, он рванул дверцу и прыгнул внутрь салона. «Скорость на максимум!» — громко скомандовал он, машина послушно дернулась и на предельной скорости помчалась прочь от места трагедии.

Его стрела, так он называл свою машину, стремительно неслась по дороге, время от времени подпрыгивая вверх, словно собираясь взлететь, потом с шумом опускаясь на землю. На небольшом экране впереди себя Пол хорошо видел своих преследователей. Они, высунувшись из своих мощных мобилей, почти в два раза превосходивших его стрелу по размеру, стреляли, светло-желтые лучи то и дело мелькали за окнами его машины. Расстояние между Полом и скафандрами сокращалось, а вместе с этим все меньше становилось и шансов на его спасение.

Но удача всегда сопутствовала ему, он верил, что родился в рубашке. Так ему внушала давно ушедшая из жизни мать. И на этот раз ему снова крупно повезло. Первый за Полом мобиль скафандров неожиданно резко развернулся, и в него со всего размаха врезались два других, следовавших за ним. От сильного удара первый мобиль несколько раз перевернулся и приземлился на крышу. Его покореженные дверцы приоткрылись, и скафандры один за другим стали выползать наружу, но этого Пол уже не видел. Он только заметил, что оторвался от своих преследователей, и от этого был бесконечно счастлив.

— Все, мы упустили его! — в ярости закричал напарнику один из скафандров, сидевших во второй из пострадавших машин. — Черт какой, ушел! Как ему это удалось?! Похоже, он направляется к городу! Есть большая вероятность, что он заражен вирусом!

— Да, он — просто везунчик! Еще немного и он был бы у нас в руках! — поддержал его напарник. — Надо предупредить военных, — он включил переговорное устройство. — Церий, Церий, к вам приближается опасный объект! Он на темно-серой машине… Как слышите?

— Вас понял! К уничтожению цели готов, — ответил голос из устройства. — Как вы там?

— У нас потери, есть раненые, — отчитался скафандр.

— Вас понял, — коротко произнес голос и связь прервалась.

Прекрасно зная, что его машину будут искать, Пол бросил ее на дороге и пошел пешком, стараясь избегать открытой местности и постоянно скрываясь в зарослях деревьев. Иногда до него доносились звуки мобилей скафандров, он тут же ложился на землю и терпеливо ждал, когда шум стихнет. Часто ему по дороге встречались антейцы: растерянные мужчины, испуганные женщины и плачущие дети. Они, видимо, направлялись туда же, куда и он, в Церий. Пол не подходил к ним близко, боясь заразиться. Но судьба все равно столкнула его с тем, чего он так страшился. Эту встречу он помнил потом всю оставшуюся жизнь.

Когда Пол, совершенно обессилев после долгого пути, собрался отдохнуть под старым раскидистым деревом, он вдруг услышал истошный женский вопль, от которого кровь застыла в его жилах. Этот крик ужаса и отчаяния заставил забыть его об усталости и обернуться. Метрах в двадцати от себя Пол увидел две фигуры, бегущие друг за другом. Приглядевшись, он рассмотрел в них женщину и ее преследователя — крупного мужчину в полицейской форме. «Неужели это зараженный?» — подумал про него Пол.

Выхватив из кармана пистолет, Пол, не раздумывая, кинулся к ним. Он был еще довольно далеко от них, когда женщина вдруг упала и преследователь настиг ее. Жертва последний раз дико взвизгнула, потом затихла, очевидно, она была мертва. Пол еще не понял этого и продолжал бежать к ней.

Чем ближе он становился к месту трагедии, тем ужаснее было то, что он видел. Монстр, низко склонившись над женским телом, буквально рвал его на части, время от времени поднося ко рту свои руки и энергично двигая челюстями, будто что-то пережевывая. «Он ест себе подобных!» — догадался Пол и весь похолодел.

— Смотри на меня, мразь! — с ненавистью закричал он, когда был уже метрах в трех от монстра, тот резко повернулся, и Пол увидел знакомое лицо. — Тод?

Пол растерялся и остолбенел на несколько секунд, передним стоял один из его подчиненных.

Тод бросился к нему, Пол выстрелил, но его рука дрогнула и он промахнулся, пуля лишь задела плечо Тода. Прежде чем Пол успел выстрелить еще раз, монстр размахнулся и нанес ему удар, затем рухнул на землю с дыркой посредине лба.

— А, черт, — выругался Пол, почувствовав резкую боль на шее ниже левого уха.

Это была небольшая царапина, полицейский стер сочившуюся из нее кровь и тут же забыл о ней. Затем он подошел к женщине и осмотрел ее изуродованное тело с торчащими наружу внутренностями. На лице убитой застыла страшная гримаса, которая еще долго преследовала Пола во сне. Он постоял над телом еще какое-то время, потом побрел дальше, забыв о том, что несколько минут назад хотел отдохнуть.

Последние сутки в пути прошли спокойно и Пол, наконец, добрался до места, в которое так стремился. Это был Церий, столица Антеи. Здесь уже много лет жила его старшая дочь Бэлл…

2

Церий, сердце и мозг Антеи, был самым большим и густонаселенным городом планеты. В нем жила элита антейского общества: правительственные чиновники, высшие слои военного и космического корпусов, выдающиеся ученые.

Город раскинулся по равнине на десятки километров и состоял, в основном, из правительственных зданий, научных центров, престижных и дорогих жилых кварталов, утопавших в зелени и экзотических цветах. Здесь же находились обсерватория и самый крупный космодром Антеи.

Эпидемия, с катастрофической скоростью завоевывающая все новые и новые пространства, за короткое время изменила этот спокойный величественный город, превратив его в неприступный бастион, окруженный плотным кольцом военных, полицейских и скафандров. Второй защитой городу служило кольцо электрических линий метрах в десяти от первого, поражающих каждого, кто посмел их коснуться. Таких смельчаков было немного, их тела, черные и обугленные, лежали тут же, по всему периметру убойного кольца. Те редкие «везунчики», кому удавалось преодолеть преграду, гибли от излучателей скафандров.

Метрах в пятидесяти от второго кольца толпились тысячи антейцев, стекавшихся в Церий изо всех уголков Антеи за защитой и помощью. Их численность вокруг города с каждым часом росла, а вместе с этим все сильнее становилась угроза стихийного вторжения толпы в Церий. Военные с опаской наблюдали за своими невольными соседями и считали время, когда вся эта неуправляемая и насмерть перепуганная масса, сметая все на своем пути, ринется в город.

Обстановка внутри столицы Антеи тоже была неспокойной. Потоки горожан стекались в сердце города, на главную площадь, в центре которой возвышалась внушительного размера статуя Этруса, основателя антейского государства. На его груди красовалась звезда Инида с тринадцатью лучами по числу планет в звездной системе, которой принадлежала Антея. Давно не видел Этрус такого большого скопления граждан на площади: повсюду, куда падал взор, стояли, сидели и даже лежали антейцы, ожидавшие решения сената. От их голосов над площадью стоял многоголосый гул, хорошо слышный в здании сената на краю площади.

В зале, где собрались сенаторы, тоже было шумно, в воздухе висело напряжение. На лицах чиновников читались растерянность и страх от приближавшейся к городу катастрофы. Но как только в дверях появился Стэк, верховный консул Антеи, в зале воцарилась тишина.

Стэк, высокий мужчина с величественной осанкой и выражением высокомерия и превосходства на лице, неторопливо прошел к трибуне, и все взоры присутствующих устремились к нему. Этот уже немолодой высокопоставленный антеец был необыкновенно умен, образован, красив, немногословен и пользовался непререкаемым авторитетом у граждан. Консул окинул зал строгим взглядом и начал говорить. Его голос звучал, как всегда, твердо и убедительно, внушая слушателям спокойствие и уверенность в завтрашнем дне.

— Друзья, — произнес он, — сегодня на наши плечи легло тяжелое испытание: смертельный вирус, явившийся неизвестно откуда, охватывает все новые и новые территории Антеи. Мы оказались перед ним совершенно бессильны. Наши ученые не в состоянии предложить нам от него хоть какую-то защиту. Перед нами встала реальная угроза полного вымирания антейской цивилизации! — он снова обвел зал глазами. — Вероятно, Церий остался единственным островком, еще не подвластным вирусу. Но это дело времени… Правительственные войска с трудом сдерживают тысячи антейцев на подступах к столице, которые в панике покидают свои дома и бегут к нам за спасением. Толпа вокруг города становится все больше и в любую минуту может прорвать оцепление. Тогда она хлынет сюда, неся с собой смертоносный вирус. Увы, правительственных сил недостаточно, чтобы справиться с тысячами обезумевших от страха граждан!

Он сделал паузу, зал молчал.

— А что говорят ученые? — вдруг в напряженной тишине выкрикнул кто-то из сенаторов. — Что они там делают в своих лабораториях? Раньше мы как-то справлялись с подобными эпидемиями… Почему сейчас ситуация вышла из-под контроля?

В поддержку этих слов зал одобрительно зашумел.

— Тихо! — грянул Стэк, подняв вверх руку и грозно сдвинув брови на лбу, и, когда снова воцарилась тишина, уже спокойно добавил. — Ваш вопрос вполне уместен! Я вижу здесь руководителя Центра генетики, бионики и вирусологии профессора Бэлл. Прошу вас, профессор, выходите на трибуну, выскажите свое мнение о сложившейся ситуации!

Стэк вытянул руку в сторону сидевшей в первом ряду женщине, приглашая ее выйти на трибуну. Она тут же встала со своего места и неуверенной походкой направилась к консулу. Она была довольно молодой, лет тридцати, но строгое выражение глаз и две складочки на лбу делали ее значительно старше своего возраста.

— Уважаемые сенаторы! — заговорила она дрожащим от волнения голосом. — Вирус радиум, о котором сейчас идет речь, является совершенно новым видом микроорганизмов. До недавнего времени он был нам совсем не известен, — она остановилась и посмотрела в зал, потом продолжила говорить. — Поступившей к нам информации пока недостаточно, чтобы делать о нем какие-либо серьезные выводы… На данный момент мы можем только предполагать, что вирус каким-то образом проникает в тело и, оказавшись внутри организма, по нервным волокнам достигает мозга. Прочно обосновавшись там, он начинает контролировать поведение инфицированного, а через некоторое время убивает свою жертву изнутри… До нас дошли тревожные сведения, что вирус вызывает у заболевших неконтролируемую агрессию и жестокость… Информации о выживших пока не поступало… Но я хочу внести в свою речь нотку оптимизма, — профессор повысила голос, чтобы привлечь внимание. — Наукой совершенно точно доказано, что при любой эпидемии существует небольшой процент выживших… Они обладают врожденным иммунитетом к тому или иному виду вирусов… Если нам удасться найти таких антейцев, то тогда мы сможем создать вакцину…

— Профессор, ваши последние слова нас, конечно, необыкновенно порадовали, — прервал ее Стэк. — Если хоть кто-то выживет в этом аду — это замечательно! А что вы предлагаете делать нам, здесь присутствующим? — он уставился на Бэлл, которая под его взглядом опустила глаза и как-то вся сникла. — Вы что хотите, чтобы мы сидели и спокойно ждали, выживет ли кто-нибудь? Где ваши супервакцины, черт возьми, где они? — воскликнул верховный консул.

— Мы… Наш центр…, — запинаясь забормотала Бэлл. — Ученые нашего центра прилагают все усилия, чтобы найти вакцину, но на это требуется время…

— Сколько? — донеслось из зала.

— Года два-три, — неуверенно ответила Бэлл.

— Года два-три, — как эхо, повторил за ней Стэк. — Вы действительно думаете, что к тому времени она кому-то понадобится? Прошел всего месяц, от населения Антеи по нашим расчетам осталась пятая часть… Понимаете, всего пятая часть? У нас не то чтобы года, недели нет!

Бэлл стояла на трибуне, опустив голову, с ощущением своей полной беспомощности и никчемности.

— Но ведь должен же быть какой-то выход? — зашумели сенаторы, потеряв к ней всякий интерес.

Бэлл вернулась на свое место, на трибуну снова взошел Стэк.

— То, что я скажу сейчас, многим из вас покажется на первый взгляд совершенно неприемлемым! Но перед тем, как возразить мне, хорошенько подумайте над моими словами! — он помолчал несколько секунд, а потом добавил. — В сложившейся ситуации я вижу только один выход: мы должны покинуть Антею!

После его последних слов в зале на несколько минут повисла гробовая тишина, настолько шокирующим было предложение Стэка.

— Как это покинуть? — крикнул кто-то из зала.

— В ангарах под зданием сената стоят космические корабли, на которых мы можем добраться до другой планеты и начать с нуля создавать там нашу цивилизацию! Да, полететь смогут не все… Количество мест на кораблях, к сожалению, ограничено… Но можно спасти элиту нашего общества: правительство, сенат, военных, ученых…

Зал загудел, сенаторы обсуждали его слова между собой.

— Какой замечательный выход вы придумали, консул! — раздался вдруг среди общего шума звонкий женский голос. — А что же будет с остальными антейцами?

В зале снова повисла тишина, Бэлл была единственным смельчаком, кто посмел возражать верховному консулу. Она пришла в ужас от предложения Стэка.

— Их уже не спасти…, — мрачно заявил консул, отвел глаза в сторону, а после минутного молчания продолжил. — Подготовка космических кораблей к полету уже началась, к полуночи они будут готовы к старту. Списки тех, кому выпала честь спасти свою жизнь, уже составлены. В них внесены все сенаторы и члены их семей. Ровно в полночь корабли покинут эту планету! Новым домом для нас станет Филария! У вас остается совсем немного времени, чтобы сделать свой выбор: или лететь, или умереть здесь от вируса… Как вы понимаете, все, что здесь обсуждалось, должно остаться в тайне, — Стэк посмотрел в сторону окон, за которыми шумела толпа, собравшаяся на площади. — Тому, кто нарушит это условие, придется простится с жизнью! Я сожалею, что приходится прибегать к такой не гуманной мере, но другого выхода у меня нет, — Стэк обвел взглядом зал, словно по глазам присутствующих пытаясь разглядеть тех, кто собирался идти против него.

На этом заседание закончилось, и сенаторы стали расходиться. Они торопливо покидали зал, стыдливо пряча глаза друг от друга и в душе осознавая, что то, что они собирались сделать, называлось предательством и трусостью, как бы не приукрашивал это Стэк.

Бэлл вышла из зала последней и тут же увидела верховного консула, который, как ей показалось, ждал кого-то. Консул стоял недалеко от двери, уткнувшись в свои бумаги. При виде ее он улыбнулся и заспешил навстречу.

— Послушай, Бэлл, я хотел сказать, что твое имя тоже есть в списке, — сообщил он. — Ты ведь летишь вместе с нами?

— Нет, — коротко произнесла Бэлл.

— Что нет? — не понял верховный консул.

— Я остаюсь здесь…, — твердо заявила она.

Стэк посмотрел на нее, в его глазах читалось недоумение.

— Как знаешь, — бросил он ей и усмехнулся, — это очень глупо с твоей стороны, — он повернулся и зашагал прочь, а Бэлл, совершенно измученная, поплелась к себе на работу в центр.

Ее родные, отец и сестра с семьей, жили в нескольких километрах от Церия, в Варуме. Солли удачно вышла замуж и родила троих детей, а Бэлл так и не сумела обзавестись семьей, посвятив все свое время работе и целыми днями пропадая в центре. О судьбе родных она не знала и боялась думать об этом. До нее доходили слухи о страшной судьбе жителей городов при малейшем подозрении на инфекцию, но она не хотела верить в них и надеялась, что Варум миновала чаша сия.

Нет, покорять новые миры — не ее удел. Она останется здесь, на Антее, вместе с родными и близкими. Она готова разделить с ними любую участь, какой бы жестокой она не была. А сейчас она соберется с силами и будет, пока бьется ее сердце, работать и искать лекарство от радиума. Она все равно найдет его рано или поздно!

Погрузившись с головой в свои мысли, Бэлл брела по улице, совершенно не замечая, что творится вокруг. Ей навстречу шел нескончаемый поток антейцев: мужчины с мрачными лицами, заплаканные женщины, невеселые дети. Они спешили на площадь к сенату, который она только что покинула.

— Мама, мама, пусти, мне больно! — услышала Бэлл вдруг жалобный детский крик откуда-то сбоку и будто очнулась.

Она остановилась и поискала глазами источник звука. Молодая женщина недалеко от нее тянула за руку маленькую девочку, которая упиралась изо всех сил, не желая идти, и плакала.

— Я устала, я хочу спать! — кричал ребенок, но мать упорно заставляла двигаться вперед, не обращая внимания на детские слезы.

Мимо них шли антейцы, равнодушно обходя застрявшую посреди улицы пару, поглощенные собой и своими проблемами. Бэлл с минуту постояла, наблюдая за женщиной и девочкой, потом тоже, как и все, побрела дальше. Возбуждение от выступления в сенате сменилось апатией и обреченностью.

3

Ее детище, Центр генетики, бионики и вирусологии, которым она руководила с самого первого дня и очень гордилась, находился в нескольких минутах ходьбы от сената. Чем ближе Бэлл подходила к нему, тем меньше людей попадалось ей навстречу. Центр встретил ее холодной пустотой. В коридорах, где обычно было очень оживленно, стояла гнетущая тишина. «Все ушли на центральную площадь!» — подумала она с горечью и жалостью к своим коллегам, которых также, как и всех остальных антейцев, с легкостью только что предали сенаторы.

— Привет, Бэлл! — услышала вдруг она знакомый женский голос и увидела идущую навстречу свою давнюю подругу Кару, руководившую одним из тридцати семи отделов центра.

Ее неожиданное появление вывело Бэлл из оцепенения, в котором она пребывала всю дорогу, она улыбнулась.

— Вид у тебя неважнецкий! — посочувствовала ей Кара, окинув ее взглядом с ног до головы. — Что слышно в сенате?

— Ничего такого, что заслуживало бы внимания, — сообщила Бэлл и отвела глаза в сторону. — Все одно и тоже: нужно усилить охрану города, заблокировать из него все выходы…

— Старая песня…, — сказала подруга. — Они наивно полагают, что можно так просто взять и закрыться от всего мира… Я слышала вокруг города собралась огромная толпа, ее трудно будет сдержать… Никакие заграждения не помогут…

— Они применяют оружие…, — тихо произнесла Бэлл, имея ввиду правительственные войска.

— Против мирного населения? Разве это возможно? — возмутилась подруга.

— Я слышала, есть жертвы…Говорят, что другого выхода нет…Ну, а у нас что тут нового?

— Ничего, — вздохнула Кара. — Почти все сотрудники разбежались… Осталось человек сорок, да вот я…

— А ты зачем здесь осталась? — спросила Бэлл.

— Тебя ждала…, — растерялась Кара от таких слов. — Думала, придешь, а здесь нет никого…

— Можете все расходиться… Я разрешаю всем покинуть центр… Все работы прекращаются, мы уже ничего не успеем сделать…, — с горечью произнесла Бэлл и вздохнула.

— А ты? — спросила подруга.

— Я? Я еще посижу тут какое-то время…

— Все, кто хотели, уже ушли… Мы тоже побудем тут, с тобой…

— Ладно…, — согласилась Бэлл, в душе обрадовавшись такому ее решению. — Мне сейчас хотелось бы побыть одной, собраться с мыслями…

Все понимающая подруга кивнула и скрылась в лаборатории, из которой были слышны тихие голоса сотрудников.

Бэлл проследовала в свой кабинет и, плотно прикрыв за собой дверь, села за рабочий стол. Из-за перебоев энергии в помещении было прохладно, и она, вскоре ощутив озноб во всем теле, встала и, чтобы согреться, стала прохаживаться взад вперед по кабинету. В голове все звучали и не давали покоя слова верховного консула: «Их уже не спасти!». «Как он мог такое сказать?» — мысленно возмущалась она.

Внезапно с улицы до нее донесся какой-то шум, она подошла к окну и прислушалась. «Убедительная просьба всем гражданам разойтись по домам! — услышала она голос диктора. — Город надежно защищен! Просим соблюдать спокойствие и порядок!». Этот голос раздавался из множества трансляторов, расставленных полицейскими по всему городу. У Бэлл на лице появилась гримаса отвращения. «Какая низость, сплошное вранье!» — подумала она.

Чтобы заглушить шум с улицы, она включила звукоизоляцию. Но теперь уже шум из-за двери привлек ее внимание. До нее донесся крик Кары: «Стой! Куда?! Здесь нельзя находиться!». Внезапно дверь кабинета с грохотом распахнулась, и перед Бэлл появился незнакомец.

Он похож был скорее на затравленного зверя, чем на разумное существо: грязное лицо, спутанные волосы, рваная одежда, через которую просвечивало израненное тело, и совершенно безумные глаза. Бэлл в замешательстве какое-то время смотрела на незваного гостя, потом бросилась к нему навстречу.

— Отец! — радостно закричала она.

Бэлл обняла Пола за плечи и прижалась к нему всем телом. От жалости к отцу ее сердце разрывалось на части. Так они простояли минуты две-три, не в силах оторваться друг от друга. Наконец, они разъединили свои объятия, и Бэлл усадила отца на диван в углу кабинета. Сотрудники центра, все это время толпившиеся у входа, разбрелись по кабинету и заняли все стулья, столы и подоконники, некоторым пришлось разместиться даже на полу.

— Кто это тебя так? — спросила Бэлл, заметив засохшие раны на теле отца.

— Это все работа наших доблестных военных! — воскликнул Пол, в его глазах зажглись злые огоньки. — Но мне-то еще повезло в отличии от Солли и ее семьи… Они-то все давно мертвы!

Огоньки в его глазах погасли, а вместо них появились слезы, которые Полу с трудом удавалось сдерживать.

— Не может быть! — ахнула Бэлл и закрыла рот ладонью, еле сдерживая вопль, вот-вот готовый вырваться наружу.

— Я тоже не поверил бы, если бы не видел это собственными глазами! Они просто сожгли всех жителей Варума заживо! Понимаешь, в один момент всех взяли и уничтожили!

Комнату наполнила мертвая тишина. Слова Пола были настолько шокирующими, что сознание отказывалось в них верить. Бэлл на минуту показалось, что все это страшный сон, вот-вот он закончится, и она проснется. Она зажмурила глаза, затем их открыла, но ничего не изменилось, тогда она громко, во весь голос зарыдала.

Так продолжалось несколько минут, ее коллеги молча с сочувствием смотрели на нее. Наконец, ее рыдания перешли в редкие всхлипывания, а потом совсем затихли. На заплаканном лице Бэлл вдруг появилась злая гримаса, она начала говорить.

— Стэк запретил мне рассказывать об этом, но я не стану больше слушать его, — произнесла она. — Сегодня ночью консул, правительство и сенаторы тайно должны покинуть Антею…

Бэлл заметила, как сотрудники центра переглянулись, на их лицах появились недоверие и растерянность.

— Что ты такое говоришь? — в ужасе воскликнула Кара. — Я не верю тебе! Они не могут бросить свой народ!

— Я сама слышала все это на заседании сената! — продолжала Бэлл. — Сегодня в полночь корабли с сенаторами и их семьями отправятся на другую планету! С собой они берут лишь небольшое количество особо ценных по их меркам антейцев…

— И ты тоже должна с ними лететь? — догадалась Кара.

— Да, должна…, — ответила Бэлл. — Но я отказалась… Я остаюсь здесь с вами! — она замолчала на секунду, о чем-то задумавшись. — Послушайте, надо их остановить! — вдруг предложила она. — Мы сейчас пойдем к ангарам и заблокируем их звездолеты… Мы все вместе будем решать, кто должен лететь на них…

Бэлл так понравилась идея, неожиданно пришедшая ей в голову, что она вся преобразилась, от слез и растерянности не осталось и следа. Она выглядела так уверенно, что ни у кого не вызывало сомнений, что будет именно так, как она сказала. Бэлл встала и направилась к выходу, за ней последовали отец, Кара и все оставшиеся в центре сотрудники.

Они покинули здание и оказались на пустынной улице: все горожане давно собрались на центральной площади Церия. Сначала город показался им совсем вымершим, но чем ближе они подходили к сенату, тем сильнее был гул, доносившийся до них из центра.

Оказавшись, наконец, на краю площади, Бэлл, Кара и Полл попытались пробиться через плотную антейскую массу к Этрусу, но она с трудом пропускала их через себя. На лицах горожан читались недоумение и раздражение от наглости незнакомцев, бесцеремонно лезущих вглубь толпы.

— Куда? Куда? — сыпалось на них со всех сторон.

Эти голоса время от времени перекрывались другими, более громкими, возгласами.

— Умерли они там что ли? Сколько можно совещаться? — неслось по площади в адрес сената.

На улице постепенно темнело, но фонари, окружавшие площадь по всему периметру, не загорались. Это вызывало беспокойство у собравшихся горожан. Не было света и в здании сената.

— Вы видите это? — то ли возмущенно, то ли с удивлением крикнул стоявший ближе других к зданию антеец в форменной одежде, обращаясь к площади.

Его звали Зак, он давно пристально вглядывался в темные окна, пытаясь рассмотреть в них хоть какие-то признаки жизни. Полицейский по профессии, он сразу почувствовал что-то неладное, но не решался заглянуть в окна с близкого расстояния. Его интуиция подсказывала, что в здании уже давно никого нет. Наконец, Зак осмелился подойти к окнам вплотную.

— Там пусто! — воскликнул он, заглянув внутрь помещения, и повернулся к толпе.

Горожане возмущенно зашумели, толпа пришла в движение, качнулась в сторону сената. Несколько смельчаков вышли из нее и попытались последовать примеру Зака и разглядеть хоть что-нибудь в безжизненных окнах.

— Напрасно стараетесь! — пронеслось над площадью. — Пока вы ищите сенаторов и ждете здесь их решения, они спокойно рассаживаются в космические корабли, чтобы покинуть планету! Они бросили вас всех на произвол судьбы!

Это говорила Бэлл, которая с громкоговорителем в руках стояла рядом с Этрусом и пыталась привлечь внимание толпы. Взоры собравшихся на площади антейцев устремились к ней.

— Кто это? Что такое она говорит? — раздались голоса из толпы. — Где Стэк? Мы хотим услышать верховного консула! Пусть он сам нам все расскажет!

— Я-ученый-вирусолог, — представилась Бэлл. — Вы напрасно взываете к консулу! Стэк, как и все остальные, сейчас спасает свою драгоценную жизнь! Я пришла сюда, чтобы рассказать вам правду. Отбросьте иллюзии, рассчитывайте только на себя! Никто из правительства не придет вам на помощь, поймите это! Осталось совсем немного времени, может, день, может, два, и тысячи инфицированных хлынут в город. Пока военным и полиции удается их сдерживать, но силы слишком неравны… Не верьте пустым обещаниям, что все под контролем! Нужно самим искать пути для спасения!

— Что ты предлагаешь делать?! — закричали в толпе.

Бэлл не успела больше произнести ни слова, рядом с ней оказался Зак. Он выхватил у нее громкоговоритель и повернулся к собравшимся горожанам.

— Нужно пойти туда, к ним! — закричал Зак, показывая в сторону здания сената. — Я предлагаю всем идти в ангар и силой вытряхнуть весь сенат оттуда! Пусть Стэк и сенаторы объяснят народу, что происходит! А потом мы все, — он обвел рукой площадь, — сами проголосуем и решим, кто покинет планету, — он повернулся к Бэлл. — Ты ведь покажешь, где находится ангар? — спросил он.

— Да, конечно, я отведу вас туда, — ответила Бэлл. — Но вы ведь хорошо понимаете, что часть из нас все равно останется на Антее… Мест на кораблях слишком мало…, — с горечью добавила она.

— Пусть тогда это будут не сенаторы, а наши дети! — горячо воскликнул Зак. — Пусть они летят осваивать новые миры! Тогда мы, их родители, спокойно останемся здесь, на гибнущей планете! А может, кому-то вдруг и повезет остаться в живых! — оптимистично закончил он свою речь и подмигнул Бэлл.

Она невольно улыбнулась, ей очень понравилась его идея.

— Правильно! Это справедливо! Пусть летят наши дети! — радостно закричала и зааплодировала площадь. — Показывай, где их космические корабли!

Бэлл тут же представила, как вся эта огромная разъяренная масса антейцев двинется в ангар, и пришла в ужас, но на помощь явился Зак.

— Думаю, нам не стоит всей толпой отправляться туда! — воскликнул он. — Женщины, старики, дети пусть пока останутся на площади. Ангар должен охраняться, возможно, будет перестрелка, а нам не нужны лишние жертвы! Со мной пойдут только мужчины, имеющие хоть какой-то боевой опыт и умеющие обращаться с оружием. Если нам удастся захватить корабли, уже к утру наши дети смогут покинуть Антею.

Его слова подействовали на толпу отрезвляюще. От нее отделилось несколько антейцев крепкого телосложения, некоторые из которых держали в руках оружие. Это были, в основном, полицейские, оставшиеся в Церии для поддержания порядка внутри города. Зак придирчиво осмотрел кандидатов с ног до головы, затем, отобрав самых лучших из них, построил в шеренгу и дал команду двигаться к сенату. К отряду Зака присоединились Бэлл, Кара и Пол.

Они беспрепятственно миновали первый этаж здания сената, имеющего форму пятиугольника, и вышли в его внутренний двор. Там среди фонтанов и зелени они увидели небольшое кубической строение, внутри которого возвышался прозрачный цилиндр.

— Здесь лифт! — догадался Зак и подошел к цилиндру совсем близко.

Двери прозрачной кабины тут же бесшумно разъехались в стороны, и вся команда Зака проникла внутрь лифта.

— Нулевой этаж! — четко произнесла Бэлл, и кабина послушно стала опускаться вниз.

Через несколько секунд лифт остановился и выпустил их наружу. Бойцы Зака оказались в узком туннеле, уходившем в темноту. Пол пошел по нему первым, освещая себе и остальным дорогу бледным лучом фонарика, случайно завалявшегося у него в кармане. Минут через пять темнота стала постепенно рассеиваться, впереди показалось пятно яркого света, очевидно, это был выход из туннеля.

Перед отрядом Зака открылось огромное помещение ангара в несколько сотен метров в длину и ширину. Оно оказалось пустым: ни сенаторов, ни космических кораблей в нем не было, это привело их всех в полное замешательство.

— Мдаааа, — протянул разочарованно Пол, осматривая пространство ангара. — А где же звездолеты? Что-то я их тут не вижу…

— Они точно должны быть здесь! — растерянно ответила Бэлл. — Еще нет полуночи…

— Но ведь Стэк мог изменить время старта? — предположил Пол.

— Как это изменить? — удивилась Бэлл.

— Да так… А почему нет? — Пол с сочувствием посмотрел на расстроенную дочь. — Верховный консул очень умен и вполне мог догадаться, что ты нарушишь его приказ и приведешь нас всех сюда… Ведь ты отказалась с ним лететь.

Бэлл поняла, о чем говорил ей отец. Она вспомнила свой последний разговор со Стэком после заседания сената и его заманчивое предложение вместе с ним покинуть Антею. Ее отказ заставил консула усомниться в ней и изменить время старта кораблей. Он все правильно рассчитал, она действительно не сдержала слово и открыла антейцам его тайну.

— Ну вот, все и решилось само собой, больше некуда спешить, — пошутил Рив, самый молодой боец в отряде.

Его слова повисли в воздухе, шутить не было ни желания, ни сил. Бойцы Зака были ошеломлены произошедшим, их лица выражали глубокое разочарование. То, к чему они с таким упорством и надеждой стремились несколько минут назад, развеялось в пыль.

— Тихо! — вдруг сказала Бэлл и приложила палец к губам. — Вы тоже это слышите? — она посмотрела на остальных.

Все замерли и прислушались, вдалеке в ангаре действительно раздавались чьи-то голоса.

4

Из-за массивных колон, подпирающих свод ангара, показалась группа астронавтов. Их было четверо, они о чем-то увлеченно спорили и по этой причине не сразу заметили появившихся в ангаре чужаков.

— Лететь на этой посудине-самоубийство! — кричал идущий впереди всех астронавт, подкрепляя свои слова взмахами рук.

Он выделялся среди других своим высоким ростом и массивностью. По тону его речи можно было догадаться, что он среди астронавтов главный.

— Гун, надо попробовать! Это единственный наш шанс на спасение! — уговаривал его второй помоложе.

— Арно, поверь мне, я лучше тебя знаю… Наш корабль не дотянет до Филарии! — возразил главный.

— Давайте полетим на другую планету, — прервал их разговор женский голос.

— На какую, например? — усмехнулся Гун и остановился, вместе с ним встали и остальные.

— На ту, зелено-голубую Теллуру! — ответила женщина. — Она такая красивая!

— Ола, ты это серьезно? — ехидно полюбопытствовал Гун.

— Ты насчет красиво или насчет планеты? — пошутил Арно.

— Ты как всегда в своем репертуаре, все шутки, да прибаутки! — съязвил Гун.

— А ты предпочитаешь, чтобы я разрыдался? — спросил Арно. — Послушай, Гун, что мы теряем? Шансы погибнуть примерно равны, что здесь, что там! — он показал рукой вверх. — Даже здесь, думаю, это произойдет гораздо быстрее. Не хотелось бы мне превратиться в монстра и перекусать вас всех!

— Хватит шутить, я же серьезно, — снова заговорила женщина. — Я точно знаю, что Теллура относится к планетам класса А также, как и Филария. Она вполне подходит для жизни!

— Почему же твой отец Стэк выбрал не ее? — спросил Гун. — Она же ближе Филарии…

— Не знаю точно! — честно ответила Ола. — Наверное, была какая-то причина…

— Я, конечно, не слишком доверяю женщинам! — заговорил четвертый астронавт. — Но, Гун, другого выхода все равно нет. Давай решайся скорее…

— Видишь, Криг тоже не против полететь на этой развалюхе. Главное-хорошо прицелиться, чтобы не промахнуться и не пролететь мимо голубой планеты, — продолжал острить Арно.

— Ты бы хоть на минуту оставил свои шуточки, — сказал раздраженно Гун. — Сейчас для них не время и не место.

Арно пожал плечами и принял серьезный вид.

— Тихо! — вдруг насторожился Гун. — Мне кажется, что мы здесь не одни!

Только сейчас они заметили в ангаре группу вооруженных мужчин, среди которых были две женщины. Гун как-то сразу, неожиданно для себя, выхватил одну из них взглядом и на минуту остолбенел, потом вдруг засмущался и отвел глаза в сторону.

— Вы кто такие и как здесь оказались? — закричал он на чужаков. — Это секретный объект и доступ сюда без разрешения консула запрещен!

Но его слова не испугали чужаков, они медленно направились в их сторону и плотным кольцом окружили астронавтов.

— Именно консул-то нам и нужен…, — сказал один из них, это был Зак. — Мы к нему и пришли за этим самым разрешением… Где же наш консул, аууу? — с издевкой воскликнул он.

— К сожалению, вы опоздали, — ответил Гун серьезно. — Консул и сенаторы час назад покинули Антею, — он поднял вверх палец, показывая, в каком направлении они отбыли.

— Ясно… Сбежал, значит, от нас наш сенат, — зло произнес Зак.

— А вы кто такие? — спросила Бэлл. — Судя по вашему облику, — она осмотрела Гуна с ног до головы, — вы-астронавты… Почему тогда вы здесь, а не там?

Она тоже ткнула пальцем в потолок.

— Наш корабль оказался не слишком-то пригоден для такого далекого путешествия… Проще сказать, он несколько устарел, поэтому мы и остались здесь, а они полетели туда без нас, — Гун снова поднял палец вверх. — Я доступно объяснил?

— Понятно…Значит, ваш корабль не может летать? — уточнила Бэлл.

— Ну почему же…Может, но не слишком далеко…

Эти слова немного приободрили бойцов Зака, они переглянулись и повеселели.

— Куда же на нем можно долететь? — не унималась Бэлл.

Не успел Гун ответить ей, как в разговор вступила его молодая спутница.

— Как возможную цель полета мы рассматривали планету Теллуру! — воскликнула Ола, Гун недовольно взглянул на нее.

— И? — Бэлл вопросительно посмотрела на него.

— Полной уверенности добраться до нее у нас нет! — возразил Гун.

— А какова вероятность долететь до этой планеты? — продолжала пытать его Бэлл.

— Пятьдесят на пятьдесят…, — ответил астронавт.

— Ну, старик, ты загнул! Шансы долететь до нее гораздо выше, пятьдесят один на сорок девять! Это звучит гораздо оптимистичнее! — вставил шутку в разговор Арно, Гун покачал головой, третий пилот был неисправим.

После этих слов Зак и его команда отошли в сторону и стали о чем-то совещаться между собой. Они переговаривались так тихо, что астронавты могли расслышать только отдельные обрывки фраз. Через пару минут чужаки вернулись к астронавтам, их лица были серьезны и сосредоточены. Было видно, что они приняли какое-то решение.

— Так может, вы все-таки рискнете лететь на эту, как ее там, Теллуру? — спросила Бэлл, глядя на Гуна.

— Предположим! — ответил он, совершенно не догадываясь, что последует дальше.

— На корабле ведь достаточно места, чтобы взять с собой и других антейцев?

— Это верно…, — согласился он.

— Тоже хотите поскорее сделать отсюда ноги? — усмехнулся Криг.

— Подожди, — оборвал его Гун. — Сколько вас?

— Много, — ответила Бэлл. — Кроме нас еще человек пятьсот.

— Ух ты! Ладно, на корабле места много, веселее будет лететь! — произнес Гун. — И где же ваши пассажиры?

Он посмотрел в направлении выхода из туннеля, но там было пусто.

— Их пока здесь нет, но они скоро будут здесь, — коротко ответила Бэлл. — Может, покажете нам ваш звездолет?

Гун кивнул и повел всех к своему космолету. Корабль представлял из себя громадную таблетку жемчужного цвета диаметром в несколько сотен метров и днищем, украшенным звездой с тринадцатью лучами, точно такой же, как у Этруса, и с люком по центру.

— Ничего себе! — восхищенно воскликнула Бэлл, приблизившись к кораблю вплотную и разглядывая снизу переливающуюся в лучах света громадину с идеально гладкой поверхностью. — Что-то ваш корабль мало похож на развалину, — сказала она. — Сколько всего можно в нем разместить пассажиров?

— Примерно пятьсот-шестьсот, — ответил Гун.

— Ну что ж, готовьте детей к посадке на корабль, — обратилась Бэлл к Заку, стоявшему с ней рядом.

— Детей? — не понял Гун. — Каких еще детей?

— Да, именно детей мы и собираемся вывезти на вашем корабле из этого ада…, — объяснила Бэлл.

— С нами полетят дети? — переспросил Гун. — Вы что, с ума сошли? Детям на корабле не место…

— А здесь среди зараженных им разве место? — сказала Бэлл. — Так, или вы возьмете на свой корабль детей, или мы все вместе останемся тут умирать.

— У Гуна аллергия на детей, — попытался шуткой разрядить обстановку Арно. — Он их терпеть не может. Правда, командир? — Гун проигнорировал его слова, его лицо оставалось серьезным.

— Ладно, грузитесь! — сказал он и махнул рукой. — Дети, так дети! Надеюсь, экипажу не придется им сопли вытирать или делать еще что-нибудь в этом роде?

Не проронив больше ни слова, Гун с недовольным видом направился к люку, за ним последовал весь его экипаж. Астронавты скрылись внутри звездолета, Пол и Зак с отрядом вернулись на площадь, Бэлл и Кара остались одни в ангаре дожидаться своих маленьких пассажиров. Бэлл и не подозревала, что сверху из корабля за ними внимательно наблюдает Гун.

В жизни астронавта не было места для детей. Гун часто заводил любовные романы, но как только заходила речь о ребенке, он тут же терял всякий интерес к своим возлюбленным. Он не знал, откуда появилась такая неприязнь к маленьким существам, но был уверен, что их у него точно никогда не будет.

Тем временем Зак со своим отрядом вернулся к ожидавшим его на площади антейцам и рассказал им о звездолете. Толпа стала радостно кричать и скандировать его имя.

— Тихо! — рявкнул Зак, пытаясь утихомирить ее. — Еще не время радоваться, нужно торопиться… Всех антейцев в возрасте от трех до пятнадцати лет прошу выйти сюда ко мне.

Маленькие горожане, наскоро попрощавшись с родителями, один за другим стали отделяться от толпы. Затем, построившись парами друг за другом, они в сопровождении бойцов Зака двинулись к зданию сената. В глазах самых маленьких стояли испуг и тревога, они готовы были вот-вот расплакаться. Мальчишки и девчонки то и дело оглядывались на отдаляющихся от них родителей, которые с тоской смотрели им вслед, хорошо осознавая, что в последний раз видят своих детей.

Вскоре эта печальная процессия оказалась в ангаре у корабля Гуна. Вид звездолета заинтересовал ребят и поднял им настроение. На короткое время они забыли о своих родителях и восхищенно замерли перед величественным зрелищем.

Из жемчужного живота звездолета плавно выползла и застыла в полуметре от земли кабина лифта. Ее двери мягко поползли в стороны, перед маленькими антейцами открылось свободное пространство метра два в длину и ширину. Началась посадка детей на корабль. Пол и Бэлл помогали маленьким пассажирам забраться в кабину лифта, наверху их ждали Арно и Ола.

Прибывшие на корабль дети облекались в специальные костюмы астронавтов с номером на рукаве, соответствующим номеру капсулы, в которой ребенок должен был находиться во время полета. Эта процедура также, как и вся обстановка космического корабля, вызывала у маленьких пассажиров звездолета неподдельные радость и восторг. Глядя на них, взрослые астронавты невольно улыбались.

Когда ребячья процессия почти вся уже находилась на борту звездолета и совершенно измученные Бэлл и Пол подумывали об отдыхе, случилось вдруг нечто невероятное. Маленький антейец, стоявший в самом конце очереди, неожиданно бросился бежать к ним. Пол не успел толком ничего сообразить, как он кинулся к нему, крепко обхватил его руками за талию и уткнулся лицом в живот. Пол от неожиданности растерялся, но потом, приглядевшись, узнал его. Это был его внук и сын Солли и Эда.

— Эш?! — с изумлением и радостью воскликнул Пол. — Неужели это ты? Как тебе удалось выбраться из этого ада?

Он все задавал и задавал свои вопросы, а внук молчал, не в силах сказать что-либо, слезы текли по его щекам. Наконец, Пол заставил себя замолчать и, ласково прижав голову Эша к себе, забормотал: «Ну-ну-ну… Не плачь… Теперь все будет хорошо…», — в его глазах тоже появились слезы. К ним подошла Бэлл, она плакала от счастья. Они втроем стояли так какое-то время, позабыв обо всем на свете, пока голос сверху не разрушил эту идиллию.

— Вы вымерли там что ли? Пора завершать посадку! — раздался сверху недовольный голос капитана корабля.

Гун следил за ними из командного отсека, совершенно не понимая, что происходит внизу. «Сейчас самое время обниматься!» — раздраженно думал он, наблюдая за троицей. Его окрик привел всех в чувство, посадка пассажиров на борт на корабль продолжилась. Когда она была завершена, и Бэлл с Полом остались у лифта одни, к ним подошел Зак.

— Счастливого вам пути, — сказал он. — Рад был с вами познакомиться. Вы-настоящие антейцы!

— Летим с нами, — предложил ему Пол.

— Не могу… У меня здесь семья, родители… Мы тут, — он оглянулся на своих бойцов, — попробуем побороться с этим вирусом. — А вы спасайте наших маленьких антейцев. Может, они когда-нибудь вернуться сюда…

Зак пожал им руки и удалился, кабина с Полом и Бэлл скрылась в звездолете. Гун объявил о старте корабля, двери ангара разъехались в стороны, корабль стал медленно подниматься в небо.

В это время кольцо, защищавшее город, было прорвано, и тысячи антейцев ринулись в Церий, а вместе с ними туда пришел и вирус-убийца. Но толпившиеся на центральной площади горожане еще не знали об этом. Они смотрели вслед удаляющемуся звездолету, навсегда прощаясь с самым дорогим, что у них было, со своими детьми.

5

Первые дни космического путешествия выдались непростыми. Маленьких астронавтов с трудом удалось уложить в капсулы, но погружаться в анабиоз, искусственный сон, они никак не хотели. Некоторые из них тихо плакали, другие громко кричали. Это сильно утомило Гуна, который уже в который раз сильно пожалел, что связался с детьми. Еще долго в его ушах стоял оглушительный вопль девчушки, требующей во что бы то ни стало видеть своих родителей. Но в конце концов всему приходит конец, дети утихомирились и заснули в своих космических колыбелях. Все капсулы закрылись и, наконец-то, на корабле воцарилась долгожданная тишина, Гун облегченно вздохнул. ...