Андрей Ефремов Поврежденный мир

Пролог

Это почти случилось. Все, к чему стремилась целая страна на протяжении пяти лет, почти произошло!

Все началось в один прекрасный летний день в конце июня, когда проходили финальные тесты нового экспериментального оборудования. Оператор проделывал рутинные процедуры и со скучающим видом смотрел на цифры, пробегающие по монитору. Когда цифры остановились и появилось сообщение о завершении всех тестовых процедур, оператор вздохнул с облегчением и потер уставшие, воспаленные глаза. Ну вот, осталось только нажать одну кнопку, система автоматически настроит принимающую антенну и можно будет, наконец, пойти домой и отдохнуть.

Как же раздражает устройство современного общества, когда всю сложную и нудную работу выполняют одни, а результаты загребают себе другие.

Вот и сейчас нажатием этой кнопки завершится очередной нудный этап, который можно поручить младшим сотрудникам, спокойно отправить их домой отдыхать и не мешать «большим научным дядям» делать открытия.

...Не об этом я мечтал, — думал Кирилл. — О космосе мы с братом грезили с самого детства. Мы играли в отважных космонавтов, которые покоряют далекие галактики и спасают наш мир от инопланетного вторжения. Но у реальности, как всегда, нет ничего общего с твоими мечтами. Я провалил первый же тест по состоянию здоровья, на который сбежал из дома, никого не предупредив, в 17 лет. Честно сказать, я не сильно рассчитывал на успех. В школу РосКосмоса, которую открыли в 2047 году, принимали самых перспективных молодых людей страны. А я никогда не отличался выдающимся здоровьем, не был и носителем рельефных кубиков на животе, да и к спорту не имел особой тяги. Кода после неудачи я вернулся домой, родители, взглянув на меня, даже не стали наказывать. Мой вид говорил обо всем!

Да, в космонавты я не попал, я был обычным подростком, ничего выдающегося. Не самые плохие оценки, но и далеко до отличника. Отсутствие вышеупомянутых физических данных и малообщительный склад характера привлекали ко мне повышенное внимание школьных «скучающих». Так я прозвал их про себя. Им было скучно, и они любили устраивать «охоту» на школьных отщепенцев. Избегание таких встреч стало первостепенной задачей для меня. И мне кажется, это и послужило толчком к развитию качеств, которыми я действительно горжусь — хитрость и ловкость. С каждым годом было все сложнее не попадаться на постоянные засады «скучающих». Но я справлялся. Им редко удавалось меня подловить. Я был постоянно начеку. В выпускном классе они твердо решили меня достать, но за год я не дал им такой возможности. После окончания школы я вздохнул с облегчением. Мой провал в РосКосмосе не остудил мою тягу к звездам. Я пошел учиться в Департамент Исследования Солнечной Системы. Ну как сказать, пошел, заявку на поступление я отправлял в 10 разных вузов, среди которых были и более интересные для меня направления, но опять же отсутствие большого количества нужных оценок открыло передо мной только эту дверь. Институт открыли в 2050 году, после основания первой Российской (второй в принципе) колонии на Луне, на факультет Обнаружения Внеземной Жизни, перспективнейшей и наискучнейшей специальности! Мы слушаем космос!!!! Да, это моя работа!! Я сижу, направляю антенну на произвольный для непосвященного наблюдателя участок космоса и СЛУШАЮ!!!!!

А вот братишка пробился в РосКосмос. Я всегда знал, что у него получится. В отличие от меня он пошел телосложением и здоровьем в отца. Он мог спать на снегу, плавать при температуре воздуха -20, и после этого не получить пневмонию! И при всем при этом у него хорошо был развит не только пресс на животе. С мозгами у Саши тоже все в порядке. Он не был тупым качком, над которым все смеялись в бородатых анекдотах. В детстве мы с братом были очень дружны и всегда поддерживали друг друга, но с годами немного отдалились. Так часто бывает. Нет, чужими мы не стали. По работе нам приходилось часто видеться, он часто приезжал к нам в центр по своим делам и почти всегда находил время, чтобы забежать ко мне и поделиться свежими новостями (естественно, только теми, которые позволено разглашать).

И вот сейчас я сижу в сверхсовременной лаборатории, на которой только что закончила свое тестовое обновление новая программа по анализу области приема сигнала от потенциальных внеземных цивилизаций, и уже полчаса не могу закрыть рот. Дело в том, что после обновления я уловил очень слабый сигнал, который идет с окраины нашей солнечной системы…

Первое, что я сделал, когда отвис, достал телефон и набрал номер брата.

— Как можно скорее ты должен оказаться в нашей научно-исследовательской станции.

— Понял, — сказал брат и отключил связь, видимо, мой тон не оставлял ни малейшего сомнения, что дело действительно важное.

Пока он едет, надо прикинуть, сколько у меня есть времени. Сейчас 22.43 по московскому времени. Первые, самые нетерпеливые сотрудники подтянутся часам к 6.00, может раньше. Ведь это обновление мы ждали очень давно, и многие захотят прийти на работу пораньше. Итого у меня есть от 6 до 7 часов, за которые нужно…… Что? Что я хочу? Почему не звоню своему начальнику и не сообщаю новости? Да потому что уже завтра начальник будет сидеть на мягком диване, под прицелом десятков камер и сотен фотоаппаратов, и рассказывать, как он зафиксировал первый в истории земли контакт с потенциально внеземной жизнью. А о простом младшем научном сотруднике Стартовом Кирилле никто и не вспомнит.

Саша вошел в зал управления и увидел меня, лихорадочно набирающего сложную последовательность цифробуквенных обозначений на клавиатуре главного компьютера.

— Что у тебя?

— Взгляни на этот сигнал, — сказал я, указывая на отдельно стоящий монитор, на который я вывел все данные, которые успел собрать за час с небольшим, пока брат добирался.

Через минуту я заметил, как брови Саши начали медленно, но неуклонно ползти вверх. Через 5 минут к ним присоединился рот, который открылся в попытке что-то сказать, но слов так и не последовало. Через 10 минут брат сглотнул и спросил:

— Как давно это случилось?

— Сразу после загрузки обновления, приблизительно в 22.13. Знаю, я позвонил не сразу. Мне потребовалось больше времени, чем тебе для осознания.

— Чем ты сейчас занимаешься?

— Перенастраиваю все антенны и спутники, к которым имею доступ. Через 30 минут они развернутся в нужную область, это усилит сигнал в несколько сотен раз.

— Ты говорил об этом кому-либо еще?

— Нет, у меня есть еще несколько часов, пока не начнут появляться сотрудники, хочу собрать максимально возможное количество данных.

— У тебя будут проблемы, когда выяснится, что ты никого не стал оповещать сразу после обнаружения сигнала.

— Будут, — согласился я. — Но что ты предлагаешь? Позвонить Сломову и сказать: "Аркадий Денисович, я тут поймал какой-то странный сигнал с окраины нашей солнечной системы, скорее всего, он вне земного происхождения! Не могли бы Вы приехать, встретиться с журналистами и рассказать всему миру о контакте с инопланетянами, да, кстати, меня упоминать не надо, если бы не ваше чуткое руководство, я бы…"

— Хватит, суть твоей мысли я уловил.

— Прости, перенервничал.

— Кирилл, что мы можем успеть за оставшееся время?

— Не знаю, — вздохнул я, — все будет понятно после усиления сигнала.

— Тогда ждем, — сказал брат и пошел наливать кофе.

Я смотрел на все уменьшающиеся цифры на мониторе и уже не мог сдерживать дрожь своего тела. Выброс большого количества гормонов заставлял сердце колотиться с бешеной скоростью. 34… 33… 32…

Саша подошел и встал рядом, он был спокоен как скала. Меня всегда удивляла его способность сохранять хладнокровие в самых сложных ситуациях, да что греха таить, не только удивляла, но и вызывала зависть.

Зависть я подавлял в себе хорошо, мне кажется, Саша даже не подозревал об этом. Я всегда радовался его успехам: с блеском законченной школой РосКосмоса, его первым полетом на орбитальную станцию РИСПИК (Российская исследовательская станция по изучению космоса). На каждой официальной церемонии, на которой мы были вместе с братом, я делал до жути довольную и гордую физиономию. Но в душе у меня пылал пожар! Ведь мечтали мы вместе, а в космос летает он один.

— 3… 2… 1… Перенастройка завершена, — выдал монитор, и мы уставились на экран. А посмотреть было на что! В центре монитора появилась рамка, переливающаяся всеми цветами радуги, в которой был написан какой-то текст. Он не был похож на известные мне языки, но то, что это был какой-то вопрос, было понятно сразу. Под текстом было два окошка, также хаотически мигающих разными цветами. Интуитивно я понял — это означает да или нет. Рука срывается с места и с силой нажимает на левую иконку. Брат смотрит на меня с изумлением. Я не смог противостоять импульсивному желанию и нажал кнопку, очень надеюсь, что это означало ДА.

— Какого черта ты творишь? — проорал брат, глядя на меня

Я не ответил, все мое внимание было направлено на экран монитора, на котором неизвестный текст стал изменяться на моих глазах и преображаться в обычный русский язык.

— Я могу прочесть, что здесь написано, — шепотом сказал я.

— О чем ты говоришь? На экране все та же непонятная переливающаяся фраза.

— Я могу это прочесть, — еще тише сказал я.

Говоря последнюю фразу, я повернулся к Саше лицом и по его виду понял, со мной что-то произошло. На его лице был испуг, раньше мне это видеть не приходилось.

Мои ноги подкосились. Как я падал на холодный пол, мое сознание уже не запомнило.

Глава 1 Путь

Мы подлетали к Нептуну. Еще каких-то несколько дней и мы достигнем цели! Я смотрел на приближающуюся планету, и сердце мое горело от переполняющих его чувств. Моя мечта сбылась, я полетел в космос и не просто полетел, а еще и попал в состав экспедиции, которая отправилась к загадочному сигналу, полученному мной пять лет назад. К слову сказать, состав был небольшой, а если конкретно — два человека. Я и мой брат. Я посмотрел на Сашу, который сидел в соседнем кресле, и на меня нахлынули воспоминания.

Я лежал на чем-то мягком, в воздухе витал приятный аромат кофе и свежей выпечки.

— Присаживайтесь, Кирилл Демидович, приборы показали, что вы уже пришли в себя, — сказал приятный немолодой голос, и я, наконец, открыл глаза.

Помещение, в котором я находился, было похоже на современную больничную палату, совмещенную с офисом какого-нибудь топ-менеджера крупной компании.

Я лежал на мягкой анатомической кровати, локоть был закрыт термобинтом, из-под бинта выходила трубка. Я проследил ее до конца и увидел пакет с прозрачной жидкостью, из которого что-то бодро капало.

— Должны же вы были что-то есть все это время, — сказал тот же голос, отвечая на мой незаданный вопрос.

— Какое время? — хрипло спросил я, осматривая, наконец, своего собеседника.

Это был немолодой мужчина. На вид лет 60, хотя если у тебя есть деньги, то современная медицина может сделать очень многое. А деньги у незнакомца были. Дорогой костюм, модные часы, на столе голофон последней модели. Даже волосы, которые, несомненно, выращены искусственно и вживлены в кожу черепа, просто кричали, что деньги у этого человека есть.

— Прошло четыре месяца после события, о котором пока знает очень небольшое количество людей.

— Четыре месяца? — переспросил я, и мое лицо вытянулось от удивления.

— Да, — ответил мой собеседник и спросил, — что вы помните?

В своем голосе он не смог скрыть сильнейший интерес. Я медлил с ответом, и не потому что не помнил.

— Где я нахожусь и с кем разговариваю? — ответил вопросом на вопрос я.

Человек напротив, не скрывая сожаления, вздохнул и начал говорить.

— Вы находитесь в Москве, в медицинском крыле здания, которое принадлежит корпорации БОТ.

— Значит, я говорю с Аваловым Виктором Евгеньевичем, — произношу я.

Имя главы "Будущих Отечественных Технологий" знала вся страна, и хоть я не помнил его в лицо, но чтобы догадаться, кем является мой собеседник, не надо быть гением.

— Вы совершенно правы, — сказал Виктор Евгеньевич. — Очень приятно познакомиться.

Ага, очень приятно ему, подумал я. Главе самой крупной компании России и партнеру страны по космической программе, в исследовательских центрах которых трудятся лучшие ученые страны и разрабатывают самое передовое космическое оборудование, очень приятно познакомиться с 25-летним "космическим связистом".

— Почему я нахожусь в здании БОТа, а не в РосКосмосе?

— Все очень просто, у нас лучшее медицинское оснащение в Москве, РосКосмос связался с нами через 30 минут после вашего "обморока", — съязвил он. — И попросили о помощи. Ну и ввели в курс дела, — многозначительно добавил он.

— Предупреждая ваш следующий вопрос, — сказал Виктор, увидев мой открывающийся рот, — ваш брат и директор РосКосмоса оповещены о вашем пробуждении и сейчас направляются сюда.

— Чтобы не рассказывать все дважды, — а рассказывать точно придется, подумал я, — может, введете меня в курс дела? Что произошло за четыре месяца, пока я пребывал в "вынужденном отпуске?

Нужно узнать, насколько много ему известно, да и новости послушать.

— Хорошо, — не стал возражать он. Хотя по его лицу пробежала тень недовольства.

Не так он планировал провести эти несколько часов, свободных от чужих ушей.

— Но рассказывать мне особо нечего. После того как вы сообщили брату очень интересную новость и потеряли сознание, — он улыбнулся, видя, что мой глаз дернулся, — текст на мониторе изменился, сигнал, который вы обнаружили, пропал, и все это время мы ждали вашего пробуждения.

Я сглотнул, во что же это я ввязался? Как повлияет мой импульсивный поступок на дальнейшие события и мою судьбу? Приподнимаюсь на кровати и спрашиваю:

— Можно снять это? — глазами указываю на капельницу. — Уж очень хочется принять душ и поесть.

— Да, разумеется, сейчас я вызову врача, он вас осмотрит, и если сочтет возможным, то вы сможете встать и принять душ.

Виктор нажал на сенсор, расположенный на столе, и продолжил пить свой кофе, булочка на блюдце рядом с чашкой была нетронута. Глядя на эту булочку, я почувствовал аромат свежей выпечки и только сейчас начал понимать, как сильно хочу есть. В животе раздается урчание, и мне кажется, что этот звук взорвал тишину комнаты.

— На вашем месте я бы не сильно рассчитывал на сытный ужин в ближайшее время.

Виктор усмехнулся моей вытянутой от удивления физиономии и пояснил:

— Мы не знали, что с вами происходит и как повлияют наши действия на ваше состояние, мы решили идти по пути наименьшего вмешательства, а если конкретно, просто давали вам все необходимые вещества через вену. Ваш кишечник отвык от приема грубой пищи, так что первое время придется пожить на бульончике.

И зачем нужно было тащить меня в БОТ с наилучшим медицинским оборудованием, когда меня просто "кормили", подумал я.

Виктор посмотрел на мой расстроенный вид и сказал:

— И последнее, что вам надо знать перед приходом врача.

Он легко поднялся из-за стола, взял небольшое зеркало, стоявшее на прикроватной тумбе, и поднес к моему лицу.

Когда я посмотрел на себя, то едва сдержал крик. Нет, черты лица никак не изменились, я был все тот же молодой человек, но глаза! Я выхватил зеркало из рук одного из самых влиятельных людей нашей страны и с восхищением изучал свои глаза: вокруг бездонно-черного зрачка переливалась всеми известными цветами, ставшая действительно радужной, оболочка глаза. Она стала точно такой, какой была рамка загадочного сигнала, полученного мной четыре месяца назад.

Стоя под струями теплого, бодрящего душа я думал. Думал, как пройдет предстоящий разговор. Я понимаю, что со мной что-то произошло за время комы. Внешне изменений нет, но я знаю, что-то не так. И как подсказывает мне интуиция, что конкретно не так выяснится в ближайшее время.

С неохотой закрываю кран и нажимаю кнопку сушки. Теплый ветер обдает моё тело, через несколько секунд совершенно сухой я выхожу из кабины и одеваюсь в выстиранную и приготовленную одежду, в которой я был в тот день.

Выхожу из санитарного блока. Меня дожидается молодая, симпатичная девушка лет 19. Как только наши глаза встречаются, у нее на лице появляется удивление, смешанное с растерянностью, видно ее не предупредили насчет меня. Похоже, придется привыкать к шокированным лицам на моем пути. Девушка быстро берет себя в руки и неуверенным голосом говорит:

— Пройдемте, пожалуйста, за мной, Кирилл Демидович, вас ожидают.

Сказав это, девушка поворачивается ко мне спиной и быстрым шагом выходит из кабинета. Я следую за ней. Идти приходится недолго, буквально через пять минут девушка открывает дверь и пропускает меня вперед. Я вхожу и осматриваюсь. Меня привели в малый конференц-зал, окно во всю стену, из которого открывается шикарный вид на Москву, стол и четыре кресла, вот и вся обстановка. Из ближайшего кресла встает Саша, крепко пожимает мне руку и обнимает.

— Ну и напугал же ты меня, Кир, — говорит он, и я вижу, что это не просто слова, ему действительно было страшно за меня.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает брат, глядя мне в глаза.

— Если ты про это, — указываю на глаза, — то видят они по-прежнему, особых изменений я не заметил.

— Кроме того, что вы смогли прочитать текст, написанный на неизвестном вам языке? — вступает в разговор человек, сидящий в кресле напротив меня.

— Здравствуйте, Анатолий Васильевич, — протягиваю руку, на рукопожатие он отвечает с небольшой заминкой.

Еще в душе решил, что буду держаться уверенно, не нагло, но и не буду мямлить как первокурсник на экзамене у декана факультета. С директором РосКосмоса я лично знаком не был, неоднократно видел его на приемах, куда ходил с братом, но представлен ему так и не был.

— Да, — говорю я, — кроме этого.

— Что вы хотите за информацию? — спрашивает он, и все, кто находятся в зале, напрягаются.

— Ничего, — отвечаю я. — Там было написано: "Первый представитель расы получает доступ к общегалактическому языку. Получить? Да, Нет".

В зале наступила полная тишина. На долю секунды в глазах у главы по космосу я замечаю ярость, ох, не я, по его мнению, должен был получить это знание. Молчание продолжалось довольно долго. Наконец, Анатолий Васильевич нажал на кнопку сенсорный панели, встроенной в стол конференц-зала. Над столом появилось голографическое изображение переливающегося текста.

— А что написано здесь? — спрашивает он.

— Получить координаты информационного центра? Да, нет, — сглотнув, после секундной заминки взволнованным голосом произношу я.

— Очень хорошо, — говорит Анатолий Васильевич, — что-то в этом роде мы и предполагали.

Он подает знак Виктору Евгеньевичу, и они выходят из конференц-зала.

— Что-то в этом роде я и предполагал, — тихо произношу я им в спины.

Решение не говорить весь перевод оказалось верным. Умолчал я только об одном. С того момента, как мой палец коснулся кнопки на экране, все взаимодействие с внеземным оборудованием переключилось на меня. Общегалактический язык оказался очень информативным, и в небольшом на вид участке текста была помещена информация, в переводе на русский превышающая его в несколько раз. Конец второго сообщения было точно таким, каким я его озвучил сильным мира сего, а в начале говорилось: "После подтверждения был зафиксирован биоэнергетический слепок души, произошла перестройка нервной системы для возможности принятия больших объемов информации".

Что значит слепок души и как перестроилась моя нервная система, я не знал.

Брат смотрел на меня, я еле заметно покачал головой, давая понять, что здесь я говорить ни о чем не хочу. Я был уверен, что помещение прослушивается и просматривается.

— Когда меня отпустят?

— Не думаю, что это произойдет быстро, нужно провести множественные тесты и наладить обычное питание, — отвечает Саша.

— Раньше сядем, раньше выйдем, — говорю я и выхожу из зала.

Звонок от Анатолия Васильевича с просьбой прибыть на место работы будит меня через неделю после выписки из стационара БОТа.

Они все-таки решились, думаю я. Единственной причиной этого звонка может быть их неудачная попытка получить координаты информационного центра.

Быстро одеваюсь, спускаюсь во двор, там уже стоит машина с логотипом РосКосмоса. Молчаливый водитель доставляет меня к зданию научного центра. Краем глаз я замечаю, что охраны стало значительно больше. Прохожу проверку документов и поднимаюсь в лабораторию. Там меня встречает Анатолий Васильевич и еще несколько незнакомых людей.

— Познакомьтесь, — говорит он, указывая на человека на вид слегка за 60. — Это Андрей Сергеевич, руководитель научного отдела. Это Петр Валерьевич, — он указывает на крепкого сложения мужчину лет 40, — начальник охраны. И Александр Иванович, ведущий специалист по программе освоения солнечной системы.

Оказывается, у нас есть и такая программа. Как далеко смотрит страна, только недавно основали первую колонию на Луне и тут уже освоение солнечной системы.

Я жму всем руки и ожидаю продолжения. Начинает научник:

— После вашего перевода стало очевидно, что создателем этого сигнала является внеземная форма жизни. Руководство страны поставило задачу…

Дальше я не слушал, было понятно, что сейчас будет произнесена пафосная речь о необходимости, ради страны, естественно, собрать волю в кулак и работать…

— У меня есть условие, — перебиваю я патриотический монолог.

Научник замолкает и смотрит на высокое начальство. Космоначальник переводит взгляд на меня и вопросительно поднимает бровь.

В горле у меня пересохло, но я все-таки умудряюсь сглотнуть и произношу

— Сколько бы ни было мест, лечу я и мой брат. И это не обсуждается, — говорю я, видя открывающийся рот директора.

Координаты указывали на спутник Нептуна — Тритон. Добирались мы до него 11 месяцев. И это еще, как я выяснил за мои пять лет подготовки, очень быстро. В БОТе разработали межпланетный двигатель, способный развивать колоссальное ускорение, при минимальных затратах топлива. Как им это удалось, — естественно, тайна корпорации. Мне пытались объяснить приблизительно, на пальцах, после подписи кучи бумажек о неразглашении, принцип действия. Я честно пытался вникнуть, но после одиннадцатого использования слова квази нано какая-то там непонятная научно-яйцеголовая штука, лекторы меня потеряли. В общем, незнание принципов работы не помешало нам с братом долететь на этом квазихреновом двигателе до цели.

Если честно, то большую часть работы делал мой брат, а я старался не мешаться под ногами и выполнял его команды. Нет, за время подготовки меня заставили выучить всё, что связано с устройством, функционированием корабля и очень много всего, что нужно знать космическому путешественнику, эх, как приятно себя так называть. При необходимости я мог самостоятельно развернуть корабль и добраться до Земли, но на деле брат был поставлен капитаном и предпочитал делать практически все сам.

Когда мы вплотную, по космическим меркам, приблизились к Тритону, один из мониторов напротив меня засветился уже знакомым переливающимся текстом.

— Биоэнергетический слепок души подтвержден, доступ получен. Начинается процесс перестройки атмосферы информационного центра согласно физиологическим потребностям подателя запроса. До завершения работы 10 минут по времяисчислению подателя запроса. Начинается процесс стыковки, — прочитал я вслух.

У корабля отключились двигатели, и мы медленно начали приближаться к поверхности спутника.

— Такого я не ожидал, — сказал брат. — На каком же уровне находятся технологии пришельцев, если они запросто меняют атмосферу, отключают наши двигатели и принудительно стыкуют нас с центром?

— На недосягаемом, — отвечаю я. — Это было понятно уже после изучения мной общего языка. То, что этот центр передал мне знание языка через всю нашу солнечную систему, уже говорит о степени развития иномирян.

— Надеюсь, в этом центре будут какие-нибудь ответы, Россия вложила в этот проект огромное количество ресурсов, и это чудо, что другие страны не пронюхали истинную цель нашего путешествия.

За неспешным разговором мы все приближались к поверхности, и уже можно было увидеть корпус центра. Мы двигались к "окну" в корпусе, которое мигало всё той же переливающейся пленкой. Касание передней части корабля совпало с окончанием отсчета до перестройки атмосферы.

— Как у них все четко, — сказал я брату. — Очень мило с их стороны сэкономить нам время, силы, топливо и нервы.

— Да, — согласился брат, — эта часть нашего путешествия волновала меня больше всего.

Мы пролетели через пленку и оказались в достаточно большом ангаре.

— Приборы показывают, что за бортом атмосфера как в таежном лесу, идеальное сочетание всех газов, — сказал брат.

— Выходим? — говорю я, вопросительно поднимая бровь.

— За этим и летели, жаль, связи с Землей нет, слишком далеко мы.

— Ты знаешь, а мне почему-то не жаль, — говорю с усмешкой я, — когда проводили последний сеанс и связь пропала, я впервые за пять лет почувствовал, что меня не подслушивают.

Брат улыбнулся, но ничего больше не сказал. Мы прошли в шлюзовую камеру, и автоматика начала процесс шлюзования. Когда Саша сделал первый шаг на станцию, я не удержался и сказал

— Вот и стал ты первым человеком, ступившим на внеземную станцию, как твоё ЧСВ¹? Уже видишь свое возвращение на Землю? В скором времени устанешь раздавать автографы, поклонницы не оставят тебя в покое.

Брат стоял ко мне спиной, и его лица я не видел, но был уверен, что там сияет ослепительная улыбка. Саша прошел несколько шагов и остановился, я последовал за ним. Материал, из которого был изготовлен пол, не был похож ни на что виденное мной ранее. Абсолютно черный, похож на какой-то неизвестный сплав металлов, но звук при шаге полностью отсутствовал. Как будто идешь по мягкому ковру. Как только я сделал пару шагов, на полу появилась переливающаяся нить. Мы проследили направление, она вела к дальней стене ангара.

— Какие они гостеприимные, — говорю я.

— Главное, чтобы это гостеприимство быстро не закончилось, — недовольно произносит Саша.

Как будем вести себя на станции, мы обсуждали весь наш полет до Нептуна. Было построено огромное количество теорий, как все может случиться. Но что нас встретят, посадят, дадут атмосферу и направят к нужному месту, мы предположить не могли. По идее нам даже скафандры были не нужны, но предусмотрительный брат настоял, чтобы мы облачились по максимуму. Мотивировал он это так: "А если им вдруг захочется откачать кислород!" И ведь не поспоришь, он прав. Хотя шагать в такой объемной конструкции не очень удобно.

Делать нечего, не зря же летели. Мы двинулись вдоль направляющей нас нити. Идти оказалось недалеко. Когда мы подошли к стене, в которую упиралась нить, мы увидели четыре отпечатка руки, расположенных в ряд. Отпечаток, похожий на человеческий, только один.

Три другие явно не принадлежали к роду хомо сапиенс. Первый отпечаток большого размера, больше наших раза в два, четырехпалый. Второй по размеру сопоставим с нашими, и пальцев пять, но они длиннее и тоньше, чем у человека. Третий отпечаток огромный, диаметром с человеческую руку. На нем можно различить три утолщения похожие на пальцы, между которыми тянется что-то напоминающее перепонки.

Четвертый отпечаток идеально подходил под параметры обычного человека.

Я посмотрел на брата вопросительно, тот кивнул. Я подошел к отпечатку и приложил руку, невольно закрыв глаза. Но ничего не произошло.

— Видимо, тебе придется снять перчатку скафандра, — сказал Саша.

Я послушно отстегнул перчатку и повторно приложил руку. На этот раз эффект был моментальным. Отпечаток засветился все тем же непонятным переливающимся светом, и стена перед нами разъехалась в стороны. За ней был узкий коридор. В конце коридора обнаружилась комната, с округлым потолком, большого размера. В центре на небольшом постаменте располагалась полусфера, на которой виднелись все те же четыре отпечатка.

— Видимо, мы выиграли какую-то гонку, — говорю я брату.

— Я уже думал об этом, когда мы проходили через стену, неспроста там три разных отпечатка, кроме человеческого, похоже, что они принадлежат другим расам.

— Что будем делать? Судя по всему, это финиш нашего путешествия.

— Кирилл, буду с тобой честен, у меня четкий приказ: "При малейшем подозрении на угрозу нашей планете, я уже не говорю о стране, незамедлительно вернуться обратно".

— А если вернуться невозможно? — произношу я, чувствуя недосказанность предыдущей фразы брата.

— Ты и сам все понимаешь, не глупый, — говорит Саша.

Да, не глупый, я знал, на что шел и понимал, что мы можем не вернуться. Да не просто можем, а МОЖЕМ. Столько всего могло пойти не так! Мы первые, кто летел на такое большое расстояние. Плюс неизвестно, что нам стоило ожидать от инопланетных технологий.

— Ну, так что будем делать? Летим обратно? Ты заподозрил угрозу?

— Я ее заподозрил уже тогда, как у нас вырубился двигатель и нас принудительно состыковали со станцией. Похоже, кому-то очень надо, чтобы ты приложил руку к своему отпечатку.

— Ну, так мне кажется, что в информационном центре есть информация, — говорю я

— Ой, Кирилл, да подумай же ты хоть немного, откуда ты знаешь, что это информационный центр?

И действительно, почему я поверил, что нас пригласили в центр и собираются делиться информацией. Наверное, меня захватили мои детские романтические мечты о космосе, о разумных добрых пришельцах, которые развились очень высоко и взяли покровительство над более молодыми расами. Что они будут помогать и не допустят ненужного кровопролития. Что прилет в этот центр будет знаком, что наша цивилизация достигла определенных высот и с нами можно начинать вести диалог.

— Мою позицию ты знаешь, мы не раз говорили с тобой об этом по пути сюда. Я считаю, что здесь будет что-то вроде канала связи или информации, как его создать. Не зря же мой мозг подготовили к принятию большого количества информации.

— И многочисленные проверки твоего мозга никаких изменений не зафиксировали, — проговорил Саша.

— Как и не зафиксировали никаких изменений с моими глазами, а они есть, просто силами нашей науки зафиксировать ничего не получается, — резонно добавил я. — Что делаем? — повторил я вопрос.

— Пошли на корабль, надо все обдумать.

Я пожимаю плечами, поворачиваюсь спиной к полусфере с отпечатками и делаю шаг в сторону от нее. И тут стены зала вспыхивают всеми цветами радуги. Краем глаза я вижу, как брат падает на пол, хочу подбежать и поднять его, но мышцы меня не слушаются. Я не могу пошевелить даже пальцем. Времени испугаться мне не дают. Мои руки начинают отстегивать перчатку скафандра. У непонятного механизма, завладевшего моим телом, получается "раздеть" меня гораздо быстрее, чем это смог бы сделать я. За какие-то секунды перчатка летит на пол, а моя рука направляется к отпечатку на полусфере.

Глава 2 Встреча

Как только моя рука коснулась отпечатка, раздался громкий звук гонга и механический, лишенный малейшего намека на жизнь голос произнес

— Пятая эпоха завершена! Начинается процесс открытия пространственных окон! До прибытия высших представителей старших рас осталось 59… 58… 57…

Да что же происходит, мысли в голове несутся огромными скачками. Я по-прежнему не могу пошевелиться. Брат лежит на полу, но я вижу, что глаза его открыты и он смотрит на меня непонимающим взглядом. Пытаюсь ему что-то сказать, но голос тоже меня не слушается. Похоже, меньше чем через минуту мечта моей жизни осуществится, и я встречу инопланетную расу. Причем не просто обычного такого зеленого человечка, а высшего представителя. Я и собственного президента не видел, а тут сразу попал на галактическое ООН. Что же ждать от этой встречи? И что это за пятая эпоха, которая окончилась после моего прикосновения к загадочному механизму?

Как бы ответы на эти вопросы не стали нам боком. И не только нам, а всей нашей планете. 3… 2…1… Как только голос произнес последнюю цифру отсчета, из четырех разных участков зала ударил ослепительный свет. Я непроизвольно закрыл лицо руками. И только после того как проморгался, понял, что способность двигаться вновь вернулась ко мне. В тех местах, откуда секундой ранее бил свет, в воздухе висели черные овалы разных размеров. Они были похожи на порталы. Такие я видел в играх, которыми увлекался в студенческие годы. Из порталов начали появляться, сначала я хотел сказать люди, но только к одному из них можно было применить это слово.

Из огромного портала вышел дракон. Красный окрас чешуи, крылья, пар из ноздрей, длинные зубы и большие когти. Все было таким же, как описывали фантасты в своих романах. Из портала поменьше вышел орк. Зеленая кожа, клыки, торчащие изо рта, выше меня на полторы головы, весь перевитый тугими канатами мышц, которые оказались видны даже через некое подобие защитного доспеха, покрывающего могучее тело пришельца. В общем, типичный орк в моем понимании. Два оставшихся портала по размеру были одинаковы. Из одного из них вышел эльф. Внешне он очень напоминал человека, но так как у него была короткая стрижка, то типичные острые уши эльфа можно было заметить без труда. На нем также имелся скафандр, другого слова у меня подобрать не получилось. Сделан он из неизвестного металла, который легко гнулся во время движения. Опять же, то, что на эльфе скафандр из металла, — это мое предположение, на самом деле материал, из которого он сделан, может оказаться чем угодно. Последним была человек. Да, именно была. Единственная девушка в нашей странной компании. В том, что дракон является мужчиной, я до конца уверен не был. Девушка оказалась умопомрачительно красива. Стройное тело, было обтянуто, на вид очень прочной, матово-черной, не дающей никаких бликов, броней. На бедре имелось небольшое утолщение, из которого торчала рукоятка, по-видимому, какого-то оружия.

Собравшиеся лю… хм, наверное, лучше сказать разумные, посмотрели друг на друга, на меня, и по залу раздался оглушающий хохот троих мужчин.

— Не думал, что ваша раса сможет выиграть хоть одну эпоху, Миранэ, — пробасил дракон. — К слову сказать, это случилось очень не вовремя, терять лидерство в совете четырех очень не хотелось. Мы давно ждали окончания эпохи, в этот раз она что-то сильно затянулась.

Отсмеявшись, дракон обратился уже ко всем одновременно.

— Ну что, перейдем к самому интересному? Давайте посмотрим, насколько сильно отстали представители оставшихся рас? Миранэ, так как центр теперь подчиняется тебе, не могла бы ты попросить его создать нам более комфортную обстановку, — сказал дракон. — И помести в стазис нашего маленького друга, с ним мы поговорим несколько позже.

Кивнул он в мою сторону. Девушка ничего не ответила, но вокруг полусферы из пола начали появляться ложи разных размеров, подходящих по анатомии к каждому представителю.

— Могла бы сделать что-то более удобное, — с надменностью проговорил эльф, укладываясь на свое ложе. — Ах да, я же забыл, ваша раса первый раз пользуется центром, ему нужно давать конкретные указания, чем больше подробностей ты представишь, тем лучше будет результат, — с ехидной улыбкой добавил эльф.

Девушка опять промолчала, мне показалось, что она была удивлена не меньше, чем все здесь присутствующие и еще не отошла от первоначального шока.

Тем временем, не обращая внимания на меня и лежащего на полу брата, словно мы были муравьями, остальные молча улеглись в свои ложементы. Воздух вокруг меня уплотнился, и я снова потерял возможность двигаться. Возле меня появилось кресло, я почувствовал, как мои ноги отрываются от пола, и я начинаю движение к креслу. Когда меня "попросили" присесть, я заметил, что на правом подлокотнике имеется углубление для отпечатка руки. Моя рука начала движение к отпечатку, я попытался остановить противоправное воздействие на мой организм, но движение руки даже не замедлилось. Когда моя рука коснулась отпечатка, я ощутил легкое тепло, которое тут же сменилось резкой, но незначительной болью в указательном пальце. Им для чего-то нужна моя кровь, надеюсь, что безумные земные уфологи ошибаются и пришельцы ограничатся взятием крови и не начнут никакие другие исследования. Вот почему в такой момент я думаю о всякой ерунде? Но отогнать от себя видение одного такого "похищенного", дающего интервью для какого-то малобюджетного канала, с полной уверенностью заявляющего про ректальные исследования, которые проводили с ним пришельцы, мне удалось с большим трудом. Все мои мысли выскочили из головы, когда проснулся металлический голос: "Образец ДНК получен, начинаю расшифровку генетической памяти расы. Загрузка данных в мозг представителей совета произойдет через 59… 58… 57…" Это что получается, что по одной капле крови они могут произвести анализ человеческой истории с начала времен? Слишком мало информации можно получить из обрывков фраз. Интересно, каково сейчас брату, он вообще лежит на полу и не понимает ни слова из сказанного, он даже не видит всех участников. В его поле зрение попадает только орк и девушка. Отсчет закончился, и взгляды всех участников импровизированного саммита остекленели. Прошло, наверное, не менее тридцати минут, прежде чем я заметил шевеление пришельцев.

Первым очнулся дракон.

— Немыслимо, — переводя взгляд с меня на Миранэ, произнес ящер. — Такого еще не случалось, было, конечно, что одна раса была полностью уничтожена к моменту окончания эпохи, но чтобы осталась только одна… Да не просто осталась одна, а еще и не сохранилось даже памяти, что планету раньше населяли четыре расы. Упоминания о нас хотя бы сохранились в человеческой истории, — усмехнулся дракон, — а кости до сих пор находят и складируют в палеонтологических музеях. А информация о ваших расах, — он кивнул на орка и эльфа, — осталась лишь в мифах и всевозможных фантастических книгах. Твои соплеменники в этот раз оказались очень кровожадны, Миранэ, если ты помнишь историю, то именно ваша раса была полностью уничтожена в третьей эпохе, а во второй они были бесправными рабами, а в первой…

— Я помню историю, — наконец не выдержала издевательств над собой девушка.

Миранэ первый раз заговорила, голос у нее был мягкий, но решительный.

— Оо, я смотрю, у кого-то прорезались зубки, — опять съехидничал эльф. — Ты меньше часа получила лидерство в совете и уже начинаешь огрызаться?

— Наше право находиться в совете заработано нашими предками очень давно, — с вызовом произнесла девушка. — Все ваши предки согласились с тем, что заключить мир и создать совет старших рас намного выгоднее, нежели тысячелетние изнуряющие войны. Гораздо выгоднее создать эту искусственную систему общими усилиями и решать вопрос о лидерстве, будет эволюция, а не коррумпированные выборы.

— Тут она тебя уела, Тар, — со смешком произнес орк.

— Мое имя Тарантиваэль Гронг, — с достоинством произнес эльф.

— Ну, я и говорю, Тар, — не прекращая улыбаться, произнес орк.

Эльф хотел что-то ответить, но в разговор вступил дракон

— Ладно, хватит пререкаться, давайте заканчивать, и по домам.

Его взгляд переключился на меня, и он произнес

— По традиции тот, кто активировал центр, выбирает, как умрет население эпохи. У тебя есть 10 минут. Время пошло.

Поле, удерживающее меня, пропало, и единственное, что я смог произнести:

— Как умрет? Почему умрет?

— Миранэ, сама разбирайся со своими аборигенами, — недовольно произнес дракон. — Я хочу узнать, как это у вас получилось уничтожить три расы.

Взгляд его затуманился, и я понял, что он опять изучает хроники, эльф и орк последовали его примеру. Девушка посмотрела на меня и произнесла:

— Поднимай своего соплеменника и садитесь, 10 галактических минут — это 30 минут по-вашему, за это время я введу вас в курс событий, хоть умрете просвещенными, — тихо добавила она.

Брат начал шевелиться, я подскочил к нему и помог подняться. Рядом с нами появились два кресла, я молча указал ему на одно, а сам сел в другое. Он с любопытством рассматривал тех представителей, кого не мог видеть, отдыхая на полу.

Саша перевел взгляд на меня, и в моих глазах он прочитал страх. Выражение его лица с заинтересованного сменилось на тревожное, и он спросил:

— Что происходит?

— Вот эта девушка нам сейчас все и объяснит, — кивнул я в сторону Миранэ. — Можно сделать так, чтобы мой брат тебя понимал?

Та кивнула, и на подлокотнике Сашиного кресла появился переливающийся круг диаметром три сантиметра.

— Это универсальный переводчик, прикрепи его на область виска.

Я выполнил ее команду.

— Ты меня понимаешь? — спросила девушка, обращаясь к Саше, тот утвердительно кивнул.

— Очень хорошо, — сказала Миранэ и начала говорить.

Говорила она долго, по крайней мере, минут 20 из отведенных нам 30. Картина вырисовывалась достаточно плачевная. То, что мы не одиноки во вселенной, мы поняли пять лет назад, но вот почему с нами не было никаких контактов со стороны других рас, нам открылось только сейчас. Как оказалось, наша солнечная система создана искусственно, на самом окраинном участке галактики, и всякие контакты с нами были заблокированы, но об этом чуть позже.

Все началось много десятков тысяч лет назад. Четыре расы, которые на тот момент были наиболее развиты, не смогли ужиться, и началась война, которая длилась не одну тысячу лет. В эту войну периодически вовлекались менее развитые расы, образуя и расторгая многочисленные альянсы. Люди были наименее развиты из большой четверки, но победить их никак не получалось. В какой-то момент лидеры четверки тайно встретились, они, наконец, поняли, что силой оружия победить ни у кого не получится и нужно искать другие пути преодоления кризиса между цивилизациями. После многочисленных споров было решено создать совет старших рас. Они прекратили военные действия по отношению друг к другу и разработали концепцию эволюционной эпохи. Суть ее заключается в следующем: совместными усилиями четырех старших рас была создана солнечная система. Создана она была полностью автономной, никакие сигналы извне не могли преодолеть барьер, ограничивающий солнечную систему от остальной вселенной. Был создан мощный искусственный интеллект, который поместили в центр управления. Он следил за тем, чтобы никто не смог проникнуть в систему до окончания эпохи и вмешаться в ход эволюции. Далее каждая раса выбирала лучших, с их точки зрения, представителей. Из их генного материала выращивали клонов с измененной памятью и высаживали на различных участках планеты, причем так, чтобы на каждом континенте было равное изначально количество представителей каждой расы. Вместе с разумными планету заселяли различными животными и полуразумными видами, наиболее типичными для каждой цивилизации. Потом все улетали, и ИИ² центра блокировал систему до окончания эпохи. Первая раса, которая достигнет центра и активирует пространственные окна, объявляется победителем эпохи. Это дает расе главенствующую роль в совете. Не абсолютную власть, конечно, если по спорному вопросу три оставшихся расы проголосуют против, то главенствующей придется смириться. Далее победитель выбирал, как умрет все население, его отправляли через пространственное окно на планету, и он благополучно умирал вместе со всеми. Центр какое-то время очищал систему от продуктов жизни эпохи, подготавливая ее к следующему заселению, и цикл повторялся снова.

— И что, нет никакой возможности сохранить население эпохи? Например, не убивать нас, а переселить на ваши планеты?

— Нет, — холодно отвечает Миранэ. — В ваш генетический код изначально внесены существенные изменения. Работоспособность вашего мозга очень значительно уменьшена, так же как и продолжительность жизни, наши тела практически вечны, в то время как вы за столь короткий срок не сможете освоить и 50 % от минимально необходимых жизненно важных знаний нашей цивилизации.

Все понятно, для них мы просто мусор, на который не стоит обращать внимания.

— Ну, тогда я хочу, чтобы все произошло безболезненно. Пусть это будет какой-нибудь невидимый газ или что-то в этом роде, пусть все просто уснут и не проснутся, — твердо произношу я, — а оставшееся время я хочу провести со своим братом.

Девушка с уважением посмотрела на меня, кивнула и погрузилась в изучение хроник эпохи. Этой тоже интересно, подумал я. Наши кресла развернулись друг к другу, тело уже привычно перестало отвечать на мои попытки пошевелиться. Но в этот раз говорить мы могли.

— Ну вот, похоже, и финал, — говорю я Саше, тот удивленно смотрит на меня и спрашивает:

— Почему ты не попытался переубедить их?

— А смысл, Саш, ты не понимал, как они говорили о нас, пока лежал на полу, мы для них хуже муравьев, вот ты думаешь о чувствах муравья? Нет? Вот и они нет. Они даже с этой девушкой говорили свысока, они даже ее не считают за равную.

— А почему сон, Кир?

— Не знаю, я всегда думал, что если будет возможность выбрать свою смерть, то выберу сон. Просто уснуть и не проснуться, получил, блин, сигнал, романтичный лопух.

— Да ты-то тут при чем? — говорит брат. — Если бы ты его не получил, то получила бы Калифорния или Китайская империя. Думаешь, они не пожелали бы добраться до этого сигнала?

— Скорее всего, они добрались бы туда раньше, чем мы, — с усмешкой произнес я.

Наш разговор прервал громкий хохот дракона. Все представители старших рас вышли из транса и удивленно уставились на него. Отсмеявшись, он проговорил:

— У нас есть традиция — оставлять самое смешное из хроники на сладкое, а самое смешное для нас — это смотреть, как изменилось название рас в конце эпохи. Летят-то они туда с четким знанием, как себя называть. Ну, вот я и посмотрел в памяти этого хм…, как он себя называет, человека, с кем он нас ассоциирует и как это называется.

Дракон выдержал театральную паузу и проговорил:

— Ты, Тарантиваэль, у нас эльф, ты, Гронг, — орк, я — дракон, а Миранэ — человек.

После небольшой паузы зал взорвался от сильного хохота. Даже Миранэ улыбалась.

— Интересно, как могли настолько измениться названия рас? — со слезами на глазах проговорил эльф.

— Это еще не худший случай, — парировал дракон, — Загляни в архивы и посмотри результаты четвертой эпохи, несколько десятков веселых минут тебе обеспечены. Ладно, посмеялись и хватит, — резко сменил тему дракон, — Он выбрал свою смерть? — вопросительный взгляд в сторону Миранэ. Та кивнула. — Объявляй его решение центру и пора по домам, нам еще готовиться к началу шестой эпохи.

Девушка сконцентрировалась и начала передавать команду центру. Как же может все так закончиться, кем они себя возомнили? Богами? Как могут они так играть с живыми созданиями, или они думают, что если у нас изменен генотип, то мы не можем чувствовать и недостойны жить?

Мысли мои остановил механический голос.

— Запрос отклонен, выполнение данного запроса является нарушением пункта 1030.5 концепции об эволюционной эпохе.

— Огласить пункт 1030.5, — произнесла Миранэ в ответ на недоуменные взгляды всех собравшихся, забывая, что вслух ничего произносить не надо, видимо, шокирована она была не меньше остальных

Вместо скрипучего механического голоса в воздухе появилась голограмма четырех разумных. Далее мы услышали следующее:

— И последнее, первый совет старших рас вводит одно условие. Если по окончании эпохи остается только одна раса, то ей предоставляется шанс. Те, кто смог полностью уничтожить всех представителей других цивилизаций, доказали свое желание жить, и им представится такая возможность. Чтобы выжить, им нужно за 10 галактических лет внедрить в свое общество и полностью пройти проект АЛЬФА.

Глава 3 Подготовка

Переливающийся тоннель закончился, и я очутился на лесной поляне. Солнце ярким светом заливало все вокруг. Я осмотрелся. На границе видимости угадывался лес. Зеленая трава была мне по колено. Сорвав травинку, сунул ее в рот, горько. Все как в реале. Перед лицом всплыло окно: "Введите свой ник".

Да, я в игре. Проект АЛЬФА оказался виртуальной игрой с полным погружением. Но начать хочется с событий пятилетней давности.

— АЛЬФА? — удивился дракон. — Игра? Развлечение для жителей галактики?

— Да, — механически произнес ИИ центра. — Изначально проект Альфа создавался как способ оценки личностных качеств индивида и популяции в целом, и только намного позже из него сделали популярную игру. Так как я знал, что в живых осталась только одна раса, то я давно адаптировал игру для человечества, все названия переведены на языки населения планеты. Игра не будет подключена к галактической сети, все представители иных рас будут присутствовать в качестве неигровых персонажей и управляться ИИ ответственными за игру.

— И что будет, если у них получится выиграть? — вступил в разговор орк.

— Если люди выполнят необходимые условия, то они будут признаны младшей расой и после освоения ими солнечной системы будут приняты в малый галактический совет. А старшим расам нужно будет создать новую систему для программы эволюционной эпохи.

А вот это уже интересно, подумал я. Это действительно дает нам шанс на спасение. А вот старшим это очень не понравилось. Судя по их лицам, создание новой системы будет стоить огромное количество денег и ресурсов, да и вообще, ума не приложу, как можно создать солнечную систему, и что для этого нужно.

— Мне бы хотелось узнать цель игры, и как можно получить к ней доступ, — нарушил всеобщее молчание я.

— Какой шустрый, — прокомментировал мою реплику эльф. — Значит, жить очень хочет…

Его перебил голос ИИ:

— Цель проекта АЛЬФА у каждого своя. Альфа — это не ваши примитивные линейные игры — пойди из пункта А в пункт Б. Альфа — это живой динамически изменяемый мир. И мир вам придется изучать самостоятельно, изучать, и в результате ваших действий будет меняться и он. За распространение полученных данных в вашей так называемой сети будет наложен штраф, анализируя ваше общество, я пришел к выводу, что никакие запреты не остановят вас, и все равно найдутся индивиды, которые будут распространять информацию, но, может быть, штраф на вход в игру немного поумерит их пыл. Первое предупреждение — это бан³ на 7 дней, второе — на 30 дней, и последнее предупреждение — пожизненный. Те же штрафные санкции распространяются и на тех, кто эту информацию читает. В конструкцию капсулы входит биоэнергетический сканер души. Он анализирует память входящего в мир АЛЬФА игрока и закрывает доступ тем, кто получил информацию неигровыми способами.

— А если какой-нибудь игрок напишет об игре на форуме, потом телевидение раздует из этого сенсацию, а незнающий игрок услышит случайно, по головизору?

— Это ничего не меняет, — отвечает ИИ, — если вся ваша планета узнает об игре таким способом, то вы будете обречены на смерть. Обратный отсчёт до уничтожения населения эпохи будет запущен после окончания этого разговора.

Когда проект будет запущен на Земле, надо будет уехать в самую глушь и минимизировать контакт со всеми источниками информации, сразу же оформилась мысль у меня в голове, судя по виду Саши, в его голове крутились такие же мысли.

— Далее, — продолжил ИИ, — сейчас в твой мозг будет загружена информация по созданию капсул для подключения к игре. До начала игры у вас не будет никакой информации, кроме того, что сообщу вам я. Делиться ли этой информацией с другими представителями вашего народа — решать вам. Капсулы универсальны, при первом входе делается слепок души и привязывает его к игре. В дальнейшем человек сможет зайти в игру из любой капсулы.

— Капсула подключается только к источнику энергии. В капсулу можно загрузить запас пищи на срок от 48 до 96 земных часов. Через 96 часов принудительный выход из игры на срок не менее 8 часов. Сон в игре не заменяет реальный. Удаление физиологических отправлений вашего организма при длительном погружении производит автоматика, считывая потребность с помощью биоэнергетического сканера.

Как это будет происходить, я знать не хочу, подумал я. Главное, чтобы после выхода из капсулы не быть кхм… мягко говоря, обоср… обгаженным.

— Я адаптировал проект капсулы под возможности вашей науки. Человек может создать только одного игрока в мире АЛЬФА. Удалить или изменить что-либо невозможно. Время в мире АЛЬФА совпадает с вашим. И последнее, при входе в игру всем игрокам будет объявлено о серьезных штрафах, если они решат выкладывать в вашей сети любую информацию об игре. Ваша сеть довольно примитивна, и на отслеживание информации много ресурсов не потребуется.

— Да кто будет играть в игру с такими жесткими требованиями?

— Играть будут все, — безапелляционно произнес ИИ, — ежедневное нахождение в игре не менее четырёх часов замедляет процесс старения, а нахождение в игре более 12 часов в день оказывает омолаживающее действие. Но, как обычно, есть условие. Постоянное движение вперед. Не будет никакого эффекта от игры, если игрок будет заходить в мир АЛЬФА и 12 часов пить в кабаке. У него должен быть постоянный прогресс в уровнях, знаниях и умениях. А теперь прошу ваши вопросы, то, что вам можно будет узнать, я сообщу, что нельзя, промолчу.

— В игре наверняка есть игровая валюта, возможно ли купить игровую валюту за реальные деньги? — спрашиваю я.

— Никакого доната, — отвечает ИИ.

— Что насчет ощущений в игре? — подключается к беседе брат.

— Все как в жизни — игрок чувствует и боль, и страх, и удовольствие.

— Насколько я понимаю, спрашивать об игровой механике, классах и тому подобное не имеет смысла? — уточняю я.

— Не имеет.

— Ну, хотя бы знать, есть ли в игре магические классы, — с мольбой в голосе произношу я.

— Отвечу так. С точки зрения ваших знаний, игра практически не имеет никаких ограничений.

И чтобы это могло значить, задумался я. Есть у меня идея, о чем говорит железяка, но надо будет все обсудить с братом.

— Для убедительной рекламы игры мы должны знать тему, — начинаю настаивать я. — Пусть это будет приблизительно, как мы сможем заинтересовать людей? Игра очень крутая, заходите и сами все узнаете! Я предполагаю, что капсула по нашим деньгам будет стоить недешево, и, чтобы люди начали их покупать, игре нужна реклама.

Я закончил свой недолгий монолог и стал ждать решения ИИ. Мне казалось, что он молчит, по крайней мере, несколько часов, и он, наконец, ответил:

— Хорошо, твои доводы убедили меня, да, ты правильно понял, изготовление капсул недешевое, и это только ваши проблемы, как вы будете привлекать игроков, можете хоть раздавать капсулы бесплатно, за счет государства. Но зная вашу алчность, я очень сомневаюсь, что хоть одна капсула уйдет в чье-нибудь пользование бесплатно. Я наблюдал за вами всю эпоху, и это свойство вашей расы впечаталось в ваш генотип. Тема игры — магический средневековый мир. Это все, что вам нужно знать перед началом проекта. Я и так сказал более, чем следовало.

Вот тут он попал в точку, алчность нам действительно свойственна, страна заработает огромные деньги на производстве капсул. Я не согласен с ИИ, капсулы будут раздаваться бесплатно, благотворительность никто не отменял, но их будет очень мало. И так как алчность свойственна, и мне нужно постараться не обделить себя любимого. Для подготовки к игре понадобится немаленькая сумма. А то, что я буду играть, я решил уже давно. Ну как давно, минут 20 назад, когда только начинался разговор о проекте АЛЬФА. А, кажется, что это было уже в прошлой жизни.

— Ещё вопрос, 10 галактических лет — это 30 земных?

— Да.

— Миранэ, какой лучший результат по прохождению проекта АЛЬФА ты знаешь? — не смог не задать такой вопрос я.

Девушка на несколько секунд задумалась, видно консультировалась с ИИ, может ли она предоставить мне информацию.

— Не информативный вопрос, каждый раз сроки прохождение сильно разнятся, в среднем от трёх до девяти лет — сказала она, вселяя в меня искру надежды.

— Но у нас не запрещено делать гайды⁴ по прохождению, — добавляет она, выливая на мою искру ведро воды, разницу в прохождении игры с гайдами и без, путем своих проб и ошибок, я знал очень хорошо. — Правда, от сезона к сезону игра меняется и гайды по прошлым версиям очень часто отличаются от текущей.

Все-таки искра надежды не угасла полностью.

— Мы готовы отправляться домой, — грустно произношу я. — Включайте ваш таймер и открывайте пространственное окно, — наглеть так наглеть.

— А вот это вряд ли, — пробасил дракон. — Так как ваша ликвидация откладывается, добирайтесь своим ходом, надеюсь, с вашим летательным средством ничего не случится и вы благополучно доберетесь до вашей планеты, — со злорадной улыбкой добавил он.

— Тут он прав, — сказал ИИ. — Когда вы сядете в свой корабль, я загружу в мозг Кирилла всю необходимую документацию. Не смеем вас больше задерживать.

А вот это удар под дых, я не могу сказать со 100 % уверенностью, что мы благополучно доберемся до Земли. Поле, удерживающее нас, пропало, и мы с братом поспешили удалиться. Как только я уселся в своем кресле, почувствовал нарастающую головную боль. С каждой секундой мне было все сложнее сдерживать крик. И в один далеко не прекрасный момент сознание сжалилось надо мной и отключилось.

Пробуждение нельзя было назвать приятным. Голова у меня просто раскалывалась. Боль была пульсирующая, как будто маленький человечек сидел в моей голове и бил по мозгам совсем не маленькими кувалдами. Услышав мое кряхтение брат, лежавший в соседнем кресле, проснулся и настороженным голосом спросил:

— Как ты?

— Помимо отпечатков кувалды на моих мозгах, вполне норм.

Брат непонимающе глядел на меня, хлопая глазами. Видимо, он серьезно опасался, что мне перегрузили мозг, и я съехал с катушек.

— Голова сильно болит, — уточнил я. — Только не говори, что я опять провалялся четыре месяца, — с надеждой в голосе произношу я.

— Нет, мы летим домой сутки. Ну как, информация о капсулах получена?

Я задумался, вот почему я не спросил, как извлечь из памяти загруженную в мозг информацию? Я начал думать о капсулах подключения к проекту АЛЬФА, в голове начали всплывать фрагменты каких-то колонок с цифрами, названия химических элементов, количество различных металлов, но тут головная боль резко усилилась, и меня замутило.

— Что-то есть, но когда я об этом думаю, головная боль резко усиливается, видимо, нужно дать отдых моим многострадальным мозгам. У нас есть обезболивающее?

— Твоим мозгам нужен не отдых, а хорошая взбучка за то, что они отключились шесть лет назад в одной лаборатории, — с суровом видом произнес Саша, но тем не менее полез за аптечкой.

Я растворил таблетку в воде и залпом выпил весь стакан. Средство подействовало уже через пять минут, боль начала уменьшаться, и можно, наконец, начинать думать, что мы будем со всем этим делать.

— Я прихожу в норму, — сказал я Саше. — Ты уже думал над ситуацией, пока я был в отключке?

— Да, после того как корабль лег на курс до Земли, у меня было время подумать.

— Не поделишься соображениями?

Брат вздохнул и начал говорить:

— То, что все население умрет через 30 лет, в случае провала говорить нельзя, по крайней мере, всем. Это вызовет ненужную панику. Надо будет все обсудить и составить четкий план. Информация об омоложении — это наш козырь. Это отбивает затраты на наше путешествие, но ее нужно суметь грамотно преподнести. Заинтересовать население мы сможем. Насколько я понял, ты уже четко решил играть?

Я утвердительно киваю.

— Я тоже решил играть, и на подготовку нужны будут деньги.

Два брата, два акробата, блин, мысли у нас с братом работают в одном направлении.

— Мы не знаем, можно ли идти к загадочной цели игры в компании, но если эта игра хоть немного похожа на ММОРПГ, в которые мы рубились в детстве, то такая возможность как минимум не исключается. Там одиночка мог добиться куда меньше, чем игрок в клане. Ты что-нибудь знаешь про проекты виртуальной реальности на Земле?

— Глубоко в тему я не погружался, знаю, что у нас совместно с амерами идут какие-то исследования, есть игры с вирт шлемами, но я уверен, что они и рядом не стояли с виртуальной реальностью иномирян.

— Я тоже не слышал об успехах в этой области, — говорит Саша. — Теперь о минусах. Боль. Это большой минус, тем более что в мире есть магия. Я думаю, гореть заживо будет не очень приятно.

Я задумался, а ведь Саша опять прав, а я опять погряз в романтических мечтах, но теперь уже о спасении человечества. Что я такой крутой геймер, слету разгадываю все загадки и спасаю мир. А ведь Миранэ мне сказала, что с гайдами лучший результат от трёх до девяти галактических лет.

— Осознал? — сказал брат, увидев мой потускневший взгляд. — Теперь второй минус, из разговора с ИИ я понял, что мы сможем играть только за человека, другие расы выбрать будет нельзя.

— Я тоже так подумал, ИИ четко сказал, что других рас будут отыгрывать НПСы⁵. Но полностью исключать такую возможность я бы не стал.

— Вот и я сделал такой же вывод, и это минус, я думаю, многие мальчишки мечтали стать накаченными зеленокожими воинами, а девчонки побегать в телах прекрасных эльфиек.

— Можно, конечно, еще отыскать много плюсов и минусов, но основные я назвал.

— Будем думать, как подать все, что мы узнали, нашему государству, сколько у нас времени до первого сеанса связи?

— Приблизительно три месяца.

— Времени предостаточно, — говорю я, потирая все еще ноющие виски.

Мы решили, что не стоит доверять передачу важной информации посредством дальней связи, и после возобновления контакта с Землей на вопрос, как все прошло, мы ответили: "Не по голофону", — это давало нам время отшлифовать все шероховатости в измененной истории событий. В те часы, когда связь отключалась, брат учил меня, как обмануть детектор лжи. То, что нас подвергнут этой процедуре, он не сомневался. А вот с Земли новости не очень порадовали. Калифорния и китайцы проследили, в каком направлении мы улетели, и хотя знать конечную точку они не могли, но, сопоставив время полета, можно приблизительно судить о дальности. Если, конечно, они знают примерную работоспособность нашего нового двигателя. В общем, ждать нам повышенной охраны в ближайшее время, думаю, многочисленные шпионы будут пытаться добраться до нас. Корабль, который собрал РосКосмос совместно с БОТом, приятно удивил, за весь полет ни одной внештатной ситуации. Мы благополучно приземлились на космодроме и незамедлительно были посажены в самолет до Москвы. По прилету нас взяли в кольцо охраны, посадили в бронированный фургон и доставили в главное управление РосКосмоса. Выходя из фургона, я отметил огромное количество охраны, они были везде, включая крыши многочисленных соседних зданий.

Нас провели в небольшой зал, в котором сидели три человека: директор РосКосмоса, директор БОТа и президент РФ. Ну вот, а я сожалел, что с президентом не знаком, опять не вовремя полезли дурные мысли мне в голову. Не дожидаясь приглашения, мы сели напротив них, и брат на правах капитана начал рассказывать отредактированную и выученную наизусть историю.

До того как мы зашли в зал с полусферой, мы решили ничего не придумывать, мало ли что могла зафиксировать автоматика корабля, который сейчас, скорее всего, уже разбирают и все тщательно изучают. Брат описал наш разговор возле полусферы, но мы решили, что нельзя врать о нашем возвращении на корабль и серьезных раздумьях, опять же из-за автоматики. В нашей версии над полусферой висело окно с текстом, который гласил: "Первый представитель расы, добравшейся до центра, получает доступ к проекту АЛЬФА для своей цивилизации, который определит, достаточно ли развита раса. В случае успеха за расой закрепляется звание "младшей". Это позволит расе после освоения своей системы вступить в малый галактический совет. В случае поражения на нашей планете распылят специальный газ, который положит конец нашему пребыванию в этом мире". Мы посчитали, что не стоит доверять сильным мира сего информацию о том, что мы всего лишь генетически измененные потомки старших рас. С представителями которых мы встретились и которые держат нас за насекомых. Далее он пересказал разговор с ИИ, естественно, опуская тот факт, что, кроме нас и ИИ, там было еще четыре представителя других цивилизаций. Когда брат поведал всем собравшимся об омоложении, я заметил сначала расширенные от удивления глаза собравшихся, а потом отстраненный вид. Видимо, осознают, какие возможности открывает данная технология, или подсчитывают, сколько можно на этом заработать. Саше даже пришлось сделать паузу, чтобы не пришлось повторять следующую часть рассказа. Когда внимание глав нашей страны вернулось в продуктивное русло, Саша продолжил рассказ. Брат закончил свое вещание и замолчал. И прежде чем кто-то из собравшихся вымолвил хоть слово, в разговор влез я.

— Мы хотим 1 % от продажи капсул, — твердым голосом произношу я. — Каждому, — добавляю я, видя открывающийся рот директора БОТа.

Далее последовали многочисленные допросы обо всем! Мы, сидя в разных комнатах, отвечали на одни и те же вопросы, но наши показания всегда совпадали, а автоматика не могла зафиксировать в наших словах ложь. И, наконец, через месяц нам поверили. С выдвинутым мной ультиматумом сильные мира сего согласились. Мы уволились из госконтор и подписали контракт с государством. Там было все просто: мы должны предоставить все данные по созданию технологии и получаем за это по 1 % с продажи готовых изделий, всю остальную работу по изготовлению, пиару и всем другим мелочам берет на себя Российская Федерация.

Потом было полгода ада. Оказалось, что извлечение из моего мозга сразу всей информации приведет к немедленному отмиранию коры. И поэтому допущенные до моей тушки специалисты вытаскивали из меня каждый день по чуть-чуть. Когда процесс проходил слишком активно, у меня начиналась сильнейшая головная боль, все с теми же кувалдами, как на корабле после вылета из центра. Эти полгода я пережил с трудом. В результате устройство капсул оказалось настолько сложным, что наладить их массовое производство в ближайшее время не представлялось возможным. Нужно было создавать большое количество заводов, закупать много редких элементов у других стран или налаживать производство в собственной. И чтобы ускорить процесс, президент решил "слить" информацию про омоложение странам, у которых были необходимые элементы, и просто богатейшим людям планеты. Их собрали за закрытыми дверьми Кремля и открыли истинную цель нашего полета, предоставили меня, ну как меня, мои глаза, в качестве доказательства, и рассекретили некоторые данные, полученные из нашего корабля. Этого оказалось достаточно, чтобы все собравшиеся поверили. РФ выдвинула одно условие. Игра стартовала в России и лишь через две недели во всем остальном мире. На этом условии настояли консультанты, мотивируя это тем, что самые большие бонусы нового проекта становятся доступны в самом начале и уменьшаются со временем. Денежные и ресурсные вливания хлынули в проект широким водопадом. Но, даже учитывая такую помощь, проект АЛЬФА удалось запустить только через четыре года, уж слишком сложным, хоть и адаптированным к земным технологиям, оказалось устройство капсул.

За год до старта проекта, когда было изготовлено и хранилось на секретных складах некоторое количество капсул, наша страна выступила с мировым объявлением.

Это объявление попросили сделать нас. Мы рассказали про цель нашего полета, про контакт с центром, разговор с ИИ. Далее президент объявил, что для победы нам нужно пройти проект АЛЬФА за 25 лет. Естественно, умалчивая о том, что будет, если мы не справимся. Спустя 10 минут после выступления президента, по всем каналам мира начался пиар игры. Описывался яркий красочный мир, полный возможностей. Виртуальная реальность, не имеющая аналогов. Нам обещали увлекательные приключения, магические схватки, разгадки тайн, свержение королей и многое другое. К тому моменту, когда пошла массивная рекламная компания, первые добровольцы уже окунулись в виртуальный мир проекта Альфа. Правда, при входе игра сформировала для них предупреждение, что если они хотят войти в мир игры до массового запуска, то они теряют возможность получать достижения, классы и многое другое, им становится доступна как бы тестовая версия игры. Подстраховалась железяка проклятая.

Интересно, как много об игре уже смогли узнать добровольцы? Первые капсулы были построены полгода назад. Может быть, многие толстосумы уже выбили себе по капсуле и молодеют? Именно такие мысли не давали мне покоя. Как же много не спросили мы у ИИ. Допустит ли он, чтобы играть начали не одновременно, будет ли эффект омоложения, если игрок не сможет получить класса? Сколько вопросов, на которые нет ответов. ...