После затхлой сырости подземного хода ощутить на лице солнечные лучи было неожиданно приятно. Говорят, что мертвые ничего не чувствуют. Если бы. Мертвые чувствуют все острее и сильнее, чем живые.

Осеннее солнце слабо пригревало остывшую после лета землю, влажную и рыхлую после дождя. В воздухе явственно ощущался запах грибов, мокрой коры и гнили.

Архитектор раздул ноздри, вдыхая аромат леса, и неохотно поднялся, с сожалением расправляя помятую шляпу и водружая ее на голову.

Лес нехотя, но расступался, стоило Архитектору только попросить. Идти в низину было славно, хотя деревья и норовили цапнуть за лицо. Лес не терпит вторжения в свои владения. Скверный характер у хозяина — скверный характер у пса.

— Игги, ты здесь? Тебе должно быть стыдно. Почему не встречаешь?

— Мы не обязаны, — Игги возникла на ветке дерева, скрестив босые зеленые ноги. Ее красные волосы, похожие на лианы, доставали почти до земли.

— А в письме было сказано, что проводить меня до города, — засмеялся Архитектор.

— Мы ненавидим город! — зашипела она, спрыгивая в ручей. — Там полно людей, дыма, яда! Придем мы только на собрание.

— Мне не важно твое мнение, — усмехнулся Архитектор уголками жесткого рта. — Ты должна мне за изгнание призрака, помнишь?

— Ты нам не дашь забыть, — проворчала Игги, делая несколько кругов вокруг дерева, и выглянула из-за ветки. Ее рваное одеяние из листьев и волосы трепетали на ветру и цеплялись за нежную лесную поросль.

— Тогда я сам попрошу лес меня вывести, — пригрозил Архитектор.

— Ты не посмеешь! ...