Все права на текст принадлежат автору: Миа Шеридан.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Дикарь (ЛП)Миа Шеридан

Перевод не преследует коммерческих целей и является рекламой бумажных и электронных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Данный файл предназначен только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить его с жесткого диска после прочтения.

Спасибо!



Название: Дикарь

Автор: Миа Шеридан

Всего 50 глав, пролог и эпилог

Рейтинг: 18+

Жанр: СЛР

Переводчик: Виктория Смирнова

Редактор: Виктория Кузина

Вычитка: Светлана, Виктория Кузина

Альтернативная обложка: Светлана

Переведено для группы https://vk.com/rom_com_books


Аннотация:

Когда местного гида, Харпер Уорд, вызывают в офис шерифа небольшого городка Хелена-Спрингс для оказания помощи в расследовании двойного убийства, ее поражает, что единственный подозреваемый — человек, выглядящий как настоящий дикарь.


Но чем дольше Харпер изучает загадочного незнакомца по имени Лукас через монитор, подключенный к камере наблюдения в полицейском участке, тем больше она заинтригована. Он, конечно, выглядит первобытно с его неопрятным внешним видом и одеждой из шкур животных, но Харпер видит ум в его глазах, чувственность в выражении лица. Так кто же он? И как это возможно, что он жил один в лесу с самого детства?


Когда тайны и секреты начинают всплывать на поверхность, Харпер оказывается втянутой в то, чего и представить себе не могла. И в центре этого безумия именно Лукас. Так кто же он на самом деле? Дикарь? Хладнокровный убийца? Невинная жертва? Или удивительное сочетание всех трёх?


Харпер должна найти ответы на эти вопросы, потому что чем больше времени она проводит с Лукасом, тем больше ри

скует потерять свое сердце.

ЧАСТИЧНОЕ ИЛИ ПОЛНОЕ КОПИРОВАНИЕ ТЕКСТА ПЕРЕВОДА И РАСПРОСТРАНЕНИЕ НА ДРУГИХ РЕСУРСАХ ЗАПРЕЩЕНО!!!


Пролог


Джек


- Ты умрешь сегодня? Может, завтра?


Вопрос заколыхался в голове тягуче, глухо, будто Джек слышал его сквозь толщь воды.


Ты умрешь сегодня?


Эхо слов, выкрикнутых человеком несколько секунд назад, заставило Джека задрожать от страха, но все казалось, словно во сне… нереальным. Он ничего не видел. Он почти ничего не слышал. Его голова была как в тумане.


«Я сплю?»


Неужели он застрял в кошмаре, из которого не может выбраться? Разбудит ли Бака его в любую минуту и попросит замолчать своим резким голосом и мягким взглядом? Последнее, что он помнил, как заснул в своей постели… а теперь он здесь.


Джек обхватил себя руками, его зубы клацали, когда стучали друг о друга.


«Нет, это не сон. Во снах не бывает так холодно».


Внезапно что-то сорвали с его лица, и Джек издал короткий вопль, поняв — что-то закрывало его голову. Он всмотрелся в темноту и увидел звезды — искорки в темно-синем небе. Полная луна светила желтым светом: большая, круглая и яркая.


Джек повертел головой. Его дыхание срывалось с губ облачками белого пара.


«Снег. Повсюду. Деревья. И...»


Джек вскрикнул и отпрянул, только теперь разглядев, что прямо перед ним край скалы. Он ударился спиной о снег, голые руки погрузились в ледяной порошок почти до локтей. Сердце забилось быстрее, туман в голове рассеялся, когда по телу пробежали мурашки страха.


— Вставай.


Джек повернул голову и уставился на высокого мужчину позади, чье лицо было скрыто в тени капюшона.


— Вставай, — повторил мужчина, но теперь с угрозой в голосе.


Джек поднялся на ноги так быстро, как только мог, уловив движение слева. Теперь, привыкнув к темноте, он заметил, что на краю утеса, всего в нескольких шагах друг от друга, стоят еще три мальчика. Два темноволосых: один маленький, со слишком большими для его лица глазами, наполненными смятением и страхом, второй — высокий и худенький. Третий паренек был светловолосым, и его трясло еще сильнее, чем Джека.


«Почему? Кто? Что это? Где Бака?»


— Ты умрешь сегодня? — повторил мужчина позади них. — Может, завтра? На следующей неделе? Много лет спустя прославленным воином? Почтенным?


Джек не знал всех этих слов, не понимал, о чем говорит мужчина, и когда начал поворачивать голову, тот остановил его, бросив злобно:


— Лицом вперед!


Джека затрясло еще сильнее, он был так напуган, что едва мог стоять, его мысли перекатывались друг через друга, но медленно, слишком медленно. Он не мог думать.


«Почему у меня такое странное чувство в голове?»


— Вы умрете. Или выживете. Зависит от вас. Все будет зависеть от вашей воли к жизни. — Мужчина внезапно обхватил руками в перчатках голову блондина и наклонил ближе к краю пропасти, в глубину самой темной тени. — У тебя есть желание выжить? Бороться за свою жизнь? Зубами и ногтями? Сердцем и душой?


Блондин резко дернул головой.


—Д-да. — сказал он. Однако по его щекам текли слезы, и он всхлипнул.


Джек сжал кулаки. Ему было страшно, очень страшно, но он хотел что-то сделать. Остановить это. Он посмотрел на большеглазого мальчика рядом с ним, а тот уставился на кулаки Джека. Паренек поднял глаза, на секунду встретился взглядом с Джеком и отвернулся.


Злой мужчина отпустил голову плачущего блондина.


— Хорошо. — Под ногами мужчины захрустел снег, когда он отступил назад. — Через минуту я расскажу вам, что происходит. После этого, единственное правило — выжить. — Он помолчал. — Выжить или умереть.


«Что он имеет в виду? Что будет дальше?»


Джека испустил полный страха вздох, и белое облако пара заполнило воздух перед лицом. Блондин снова всхлипнул, а темноволосый мальчик с большими глазами опустил голову и сунул руку в карман своего пальто. Джек быстро отвел взгляд, чтобы не привлекать внимание мужчины к маленькому мальчику слева от него.


Джек почувствовал, как паренек дотронулся до его руки и сунул в ладонь что-то твердое и холодное. Джек взял это и быстро опустил в карман. Сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди, но ощущение, что он под водой, не проходило. Его разум пытался ухватиться за что угодно, лишь бы привести мысли в порядок.


«Я не могу думать. Я не могу думать. Почему я не могу думать?»


Бака говорила, что он «умная обезьянка, слишком большая для детских кубиков». Она говорила это, хмурясь, но таким тоном, что Джек был уверен — она все равно счастлива с ним. Но сейчас он не чувствовал себя умным. Он чувствовал себя… напуганным до смерти.


Джек бросил быстрый взгляд за скалу и увидел, что, хотя обрыв и не был крутым, дно находится далеко. Очень, очень далеко. Он не знал, как описать это в цифрах, но был достаточно умен, чтобы понять — если попытается убежать и прыгнет, то умрет.


Единственное правило — выжить. Или умереть.


«Почему? Почему? Этого не может быть. Этого не может быть».


Неожиданно раздавшийся треск, заставил Джека вскрикнуть от шока и ужаса. Он не успел спросить, откуда доносится шум, как почувствовал порыв холодного воздуха, а затем земля начала двигаться.


Оползень.


Снег ушел из-под ног, и Джек заскользил вперед. Он пытался уцепиться хоть за что-нибудь, но хватал только воздух. Удержаться было не за что.


Злой мужчина что-то крикнул, а затем закричал и Джек. Их вопли смешались с криками других мальчиков, когда все они соскользнули с края скалы в взрыве белого снежного порошка.


Мысли все еще медленно ворочались в голове. Все было так медленно… но потом Джек внезапно очнулся. Он слышал каждый удар своего сердца. Он чувствовал, как ветер обжигает его лицо, принося запах чего-то зеленого — такое описание подходило лучше всего.


Кто-то схватил Джека за руку. Маленький мальчик рядом с ним. Их глаза на мгновение встретились, и взгляд темноволосого паренька наполнился тем же страхом, что ощущал Джек. Когда мир вокруг них рассыпался, Джек повернулся, застонав от усилия, ухватил мальчика за запястье и крепко сжал.


Они падали вместе. Кружились, кувыркались и ударялись обо что-то твердое — глыбы земли — с громкими стонами и резкими криками. Боль пронзила тело Джека. Он почувствовал, что хватка другого мальчика ослабла, поэтому сжал его запястье сильнее, и они продолжили спускаться вниз, все еще держась друг за друга.


Падение, кувырок, падение, удар. Боль.


Так быстро. Они летели так быстро. Джек не мог ни за что ухватиться, его свободная рука тянулась, хватала, скользила.


Шлёп! Приземлившись на небольшой выступ, Джек и мальчик взвизгнули, и тут же отскочили, их руки взметнулись и ухватились за край.


«Он спрашивал: есть ли у нас желание выжить? Да! У нас получится. У нас получится».


Джек и маленький мальчик, по щекам которого текли слезы, уставились на выступ, их дыхание острыми выходами вырывалось из легких. Два других паренька промчались мимо, их крики эхом отдавались в темной пустоте внизу.


Легкие болели при каждом вдохе, тело кричало от боли. Джека охватил ужас. Внезапно все его чувства стали реальными. Он чувствовал себя настоящим, не под водой, не в полусне, и это было ужасное, пугающее пробуждение.


Джек все еще сжимал руку другого мальчика, поэтому поднял их к краю выступа, чтобы они оба смогли держаться за него двумя руками. Бросив быстрый взгляд, Джек увидел - выступ слишком мал для двух мальчиков, но рядом с ним находился тощий корень дерева, который, казалось, мог привести к более устойчивой поверхности.


«Шанс. Маленький, маленький шанс…»


В слабом свете луны Джек увидел, что большие глаза мальчика начали закрываться, из носа текла кровь, лицо было в синяках и кровоподтеках, а голова качалась на шее, словно парнишка мог уснуть. Его руки дрожали, пальцы потемнели от напряжения.


«Боже!»


Не произноси имя Господа всуе. Где ты слышал это выражение? От того толстого вонючего почтальона?


Голос Баки в голове придал Джеку сил. Ог крепче ухватился за край, зная, что сможет подтянуться, если попытается.


Но места на выступе едва хватит для одного.


Мальчик посмотрел на Джека из-под полуопущенных век. Его рот слегка приоткрылся, из него полилась кровь тоненькой струйкой.


Он собирался сдаться.


Джек мог вскарабкаться на выступ и ползти по корню, как змея — он делал так, играя на заднем дворе дома. Там он был королем леса — леса, в котором проводил большую часть дня, потому что его Бака считала, что дети не должны мешать и раздражать. Он может вскарабкаться и должен сделать это прямо сейчас или… он может попытаться спасти другого мальчика, а сам упасть вниз, рассчитывая на удачу.


Эти размышления словно молния пронеслись в уме и послали телу сигнал. Джек еще и сам не знал, что решил, когда его рука схватила маленького мальчика за талию, как раз в тот момент, когда пальцы паренька соскользнули с уступа, и он закричал.


— Лезь по мне, — промычал Джек, используя последние силы, чтобы удержать их обоих от падения, и прикрикнул: — Сейчас же!


С отчаянным вскриком мальчик, который был намного легче Джека, снова ухватился за край. Он поставил ногу на плечо Джека, а тот оторвал одну руку от уступа, чтобы подтолкнуть мальчика на крошечный кусочек твердой земли.


Вторая рука Джека соскользнула.


— Живи! — потребовал Джек с последним вздохом, падая в неизвестность.


Глава первая


Наши дни


Помощник шерифа Пол Брайтон вцепился в руль патрульной машины дрожащими руками.


«Господи!»


Он включил дворники, когда снег полетел в ветровое стекло, словно кружащее белое облако.

Пол прищурился, едва различая дорогу перед собой.


— Только этого мне не хватало, — пробормотал он, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.


Он никогда не видел такого места преступления, хотя неделю назад похожее случилось в городе.


«Что это за псих бродит вокруг и убивает людей стрелами из лука?!»


На первое место преступления выезжал шериф. Пол слышал все кровавые подробности того преступления, то теперь знал, что, услышать о чем-то и увидеть это собственными глазами — большая разница. Перед мысленным взором Пола возникла жертва с места преступления, и он поморщился.


«Черт!»


Убитый был пригвожден к стене стрелой.


«Господи боже, его кровь растекалась по полу, как…»


Помощник шерифа Брайтон ударил по тормозам и резко развернулся, когда огромный человек возник из ниоткуда прямо перед лобовым стеклом автомобиля. Шины заскользили по обледенелой земле, и на мгновение Полу показалось, что он потерял управление. Но он сумел удержать машину, скорректировав скольжение, и внедорожник резко затормозил на обочине.


У помощника Брайтона перехватило дыхание.


«Кто это был, чёрт его дери? Он выглядел, как отшельник, как …пещерный человек».


Пол встряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок, и быстро распахнул дверцу.


Звуковой сигнал, оповещающий об открытии машины, разнесся по безмолвному снежному ландшафту, и лишь тихое гудение двигателя вторило ему. Помощник шерифа укрылся за внедорожником, и впервые за всю свою службу вытащил пистолет из кобуры.


— Покажи руки! — крикнул он, прикрывая ладонью глаза от летящего в лицо снега и опасливо выглядывая из-под капюшона.


Сначала он увидел фигуру мужчины — огромная, мускулистая.


— Покажи руки! — повторил Пол, но его голос дрогнул.


Мужчина шагнул вперед, подняв руки, и детали его внешности стали различимы. Его ноги были обтянуты джинсами, но все остальное покрывал… звериный мех, начиная с сапог и заканчивая курткой и шапкой, натянутой так низко, что она частично закрывала глаза.


«Кто он такой? Что он такое, черт возьми?»


— На колени! — закричал Брайтон.


Человек на мгновение замер, словно принимая решение, но затем сделал, как ему велели, все еще держа руки над головой. Помощник шерифа Брайтон заметил, как мужчина прищурился. Снег облепил его темную бороду, густые непослушные волосы касались подбородка. Незнакомец терпеливо наблюдал за Полом, переводя взгляд с пистолета на лицо.


«Он дикарь», — пронеслось в голове помощника шерифа.


Пистолет дрожал в руке, когда он вышел из-за машины. Шагнув вперед, Пол заметил самую важную деталь в этом человеке.


На плече у него висели лук и стрелы.


Глава вторая


Харпер


Наши дни


— Харпер, вот ты где. — Заложив карандаш за ухо, Кери Симпкинс встала из-за стола и быстро подошла к Харпер, которая в этот момент вешала куртку на крючок у двери. — Ты слышала новости?


— Новости? — Харпер потерла руки, пытаясь их согреть, а Кери оглянулась туда, где располагалась небольшая окружная тюрьма.


Кери покачала головой.


— Хм-м. Помнишь убийство, о котором судачил весь город? Было совершено еще одно. И, — она понизила голос, — у них есть подозреваемый.


Сердце у Харпер замерло.


— Еще одно убийство? — Она нахмурилась, удивление от новости пустило рябь мурашек по ее телу. — Здесь? В Хелена-Спрингс? И у них есть подозреваемый?


— Хм-м. И вот ещё что: подозреваемый — какой-то дикарь.


— Дикарь? Что ты имеешь в виду, говоря, что он — дикарь?


«И почему именно меня вызвали в офис шерифа?»


Кери снова посмотрела назад и затараторила:


— Как будто этот парень никогда раньше не жил в цивилизованном мире. Как будто он… пещерный человек. Ты все поймёшь, как только его увидишь…


Кери резко замолчала, когда послышались шаги. Через секунду из-за угла появился ДуэйнУолбек, шериф Хелены-Спрингс. Он приподнял подбородок, приветствуя Харпер.


— Харпер. Спасибо, что пришла.


— Нет проблем, Дуэйн.


Харпер покосилась на Кери, но та уже возвращалась к своему столу.


«Дикарь?»


Харпер посмотрела на Дуэйна.


— Что происходит?


Дуэйн глянул на Кери. Она сидела за столом, склонив голову набок, очевидно, ловя каждое слово. Несмотря на растерянность и страх, тонкой струйкой пробежавший по спине при известии, что с кем-то в ее маленьком городке случилось что-то ужасное, Харпер улыбнулась. Кери была так же мила, как и любопытна, и все в радиусе двадцати миль точно знали, куда идти, чтобы узнать свежие сплетни. Удивительно, что Дуэйн держал ее при себе. Но обычно страсть Кери к сплетням не представляла особой проблемы — как правило, самыми достойными внимания историями были случайные пьяные выходки.


— Кери, ответишь на мои звонки? — бросил Дуэйн через плечо.


— Без проблем, Дуэйн, — ответила Кери ласковым голоском.


Дуейн положил руку на плечо Харпер и повел ее в дальнюю часть участка, где располагался его кабинет, две камеры и небольшая комната для допросов, служившая в основном местом отдыха для Дуэйна, Кери и двух помощников шерифа — Пола Брайтона и Роджера Грина.


— Дуэйн, что происходит? — спросила Харпер, как только они вошли в комнату для допросов тире отдыха, и шериф закрыл дверь.


Дуэйн взял пульт и включил монитор, висевший на стене слева от Харпер. Она повернулась к экрану. На мониторе показалась одна из двух камер, а на скамье, прикрепленной к стене, сидел человек и смотрел прямо перед собой.


Харпер наклонила голову и придвинулась ближе, ее взгляд остановился на мужчине. На нем были обычные синие джинсы, туго обтягивающие мускулистые бедра, а вот его куртка выглядела необычно, даже странно.


«Из чего она сделана? Из шкур животных?»


Крупные заплатки, неровные края, казалось, она была сшита… вручную. Харпер не удалось разглядеть детали куртки на экране, и она не знала, угадала или нет. Во всяком случае, его… обувь… была тоже сделана из шкур животных и доходила до середины икр.


Внезапно мужчина поднял глаза и посмотрел прямо в камеру. Словно он знал, что там была она или, по крайней мере, понимал — камера наблюдала за ним. Харпер рефлекторно сделала шаг назад, как будто мужчина действительно мог видеть ее, и ей должно стать неловко за то, что пялилась на него.


— Узнаешь его?


Харпер покачала головой, глядя в лицо мужчины, чей взгляд все еще был направлен прямо на нее. Прямые каштановые волосы неровно обрамляли его лицо – очевидно, он подстриг их каким-то тупым режущим инструментом. Его подбородок был покрыт густой щетиной и короткой бородой. Несмотря на необычную внешность, Харпер видела — мужчина красив, и невольно подумала, а моется ли он вообще?


«А если да, то где? В ледяной реке?»


Картина, возникшая в уме, была довольно привлекательной, и, стыдясь себя, Харпер отогнала ее.


— Ты уверена, что никогда не встречала этого парня ни во время экскурсии, ни просто на прогулке?


«Нет. Я бы его запомнила».


Харпер снова покачала головой.


— На нем могло быть что-то менее заметное. Особенно летом.


«Что, например, набедренная повязка?»


Почему-то она не думала, что это привлекло бы меньше внимания.


— Нет, я уверена. Кто он, Дуэйн?


Дуэйн вздохнул и выключил монитор. Харпер застало врасплох мгновенно возникшее чувство разочарования и потери. Неуместное и странное. Хотя, если быть предельно откровенной, ей очень хотелось изучить того незнакомца. Ей хотелось остаться одной в этой комнате и наблюдать за ним через монитор, просто чтобы узнать — что он будет делать дальше.


«Как будто он инопланетянин, а не человек. Что с тобой не так, Харпер?»


— Говорит, его зовут Лукас. Вот и все. Без фамилии. Просто Лукас.


Харпер нахмурилась.


— Не понимаю.


Дуэйн потер глаза, и Харпер вдруг осознала, каким уставшим он выглядел.


— Я тоже пока не понимаю. — Он облокотился на край стола. — Полагаю, Кери упоминала о другом убийстве?


— Да,- кивнула Харпер. - Можешь сказать, кто жертва?


У Харпер свело желудок. Она старалась не думать об этом, потому что понимала: либо она была знакома с этим человеком, либо хорошо его знала. В Хелене-Спрингс едва насчитывалось около двух тысяч жителей. Город был слишком мал, чтобы ожидать обратного.


Дуэйн кивнул.


— Мужчина по имени Исаак Дрисколл. Он жил в хижине, милях в двадцати к югу от города.


«К югу от города?»


Харпер удивленно моргнула. На юге не было ничего, кроме равнин, гор, рек и долин — мили и мили беспощадной дикой глуши, которую в данный момент покрывали снег и лед. Совершенно необитаемое место… по крайней мере, она так думала.


Дуэйн продолжал:


— Жертве каким-то образом удалось дотянуться до сотового и набрать 911. Он ничего не сказал, однако вышка сотовой связи помогла определить его местоположение. Он умер прежде, чем Пол смог добраться туда. Старая вышка давала радиус поиска на тысячу футов, а новая система — на тридцать. Стоящая вещица. Как бы то ни было, Пол подумал, что это, вероятно, обычное дело — заблудившийся турист или что-то в этом роде…


Дуэйн неловко замолчал. Вероятно, он беспокоился, не задел ли ее за живое, и оказался прав.


Но Харпер отогнала неприятные воспоминания и сосредоточилась на текущей ситуации.


«Турист?»


Любой, кто идет в этом направлении в это время года, либо сумасшедший, либо… совершенно отчаявшийся человек. События из прошлого вновь ворвались в сознание, и она с усилием отогнала их.


— Когда Пол оказался в районе, из которого был звонок, — тем временем продолжал Дуэйн, — он заметил хижину.


Харпер кивнула, удивляясь, что так далеко от города есть проезд для машины или даже просто ровная земля, по которой можно путешествовать.


Дуэйн вздохнул.


— К счастью, в этот момент метель утихла, так что Пол смог пройти до хижины. Но прежде чем он покинул место преступления, снова повалил снег.


Дуэйн порылся в папке на столе и вытащил что-то очень похожее на фотографию, распечатанную из Интернета. Он протянул ее Харпер.


— Это жертва. Может он принимал участие в одном из твоих туров?


Харпер внимательно посмотрела на него. Это был ничем не примечательный пожилой человек. На вид лет шестидесяти. Седой, с залысиной, в очках. С короткой бородкой. Толстая шея наводила на мысль, что он был коренаст. Харпер вернула распечатку Дуэйну.


— Насколько помню, нет.


Дуэйн убрал фотографию обратно в папку.


— Какое он, — Харпер взглянула на пустой экран монитора, — имеет ко всему этому отношение?


Дуэйн снова вздохнул.


— Предположу, что ты уже слышала, каким оружием убили женщину, остановившуюся в «Жаворонковой шпоре».


Он не спрашивал, но Харпер все равно кивнула.


— Слышала.


Дуэйн и так знал, что Кери рассказала ей — и половине города, — что женщина была застрелена из лука в единственном частном отеле в городе, где останавливаются приезжие.


Харпер внутренне поморщилась, когда подумала о картинке, невольно возникающей в ее голове всякий раз, когда она думала о той неизвестной женщине. И о стреле. Ее выпустили с такой силой, что она пронзила женщину насквозь и накрепко застряла в деревянной стене.


— Орудие преступления — то же самое, что и при убийстве Исаака Дрисколла.


— О, — выдохнула Харпер.


— Да. Необычно, мягко говоря. Не так много людей используют их вообще, и особенно для совершения убийства. Не говоря уже о двух. — Дуэйн посмотрел на пустой экран так же, как и Харпер. — Пол только отъехал от места преступления, когда чуть не сбил этого парня. Он вел себя так, будто никогда раньше не видел внедорожника. Не удивлюсь, если это окажется правдой. В любом случае, Пол уже был потрясен, обнаружив жуткое место преступления, и вот на его пути появляется этот парень, неся лук и стрелы за спиной.


Харпер широко раскрыла глаза.


— Неся лук и… Вы думаете, он — убийца?


— Он говорит, что нет, и на данный момент нет никаких доказательств, кроме лука и стрел. Хотя его стрелы отличаются по внешнему виду от тех, что использовались в двух преступлениях. В футляре для стрел, который нес парень, для каждой стрелы отведено специальное место, и ни одна не пропала. Мы изъяли их в качестве улики. Однако учитывая, что он умеет пользоваться луком и живет неподалеку от Исаака Дрисколла, он, по крайней мере, представляет для нас интерес.


Харпер уставилась на шерифа.


— Они оба там живут?


— Похоже на то. Парень говорит, что живет в десяти тысячах пятистах семидесяти трех шагах от Дрисколла, по направлению трех горных вершин.


— Что-что?


— Так он описал расстояние между их домами. Очень странно.


«Не то слово».


Харпер недоверчиво покачала головой. Она устраивала туры в эту местность для любителей природы, отдыхающих, охотников, но и представить не могла, что там можно жить постоянно — в любое время года. Там просто… невозможно выжить, по крайней мере, без чертовой кучи снаряжения.


— Они знали друг друга?


— Лукас говорит, что обменивался вещами с Дрисколлом, который ездил в город. Пойманную рыбу он менял на одежду и прочее. Он сказал только, что они особо не общались — он не считал этого человека другом. Просто тем, с кем вел дела.


«Вел дела?»


— Ловил рыбу? То есть… этот человек никогда не был в городе?


— Так он говорит.


— Значит, он не мог убить женщину в гостинице.


Дуэйн пожал плечами.


— Мы сейчас проверяем его слова. Это все, что у нас есть. Криминалисты еще не скоро предоставят результаты, и на данный момент у нас нет никаких вещественных доказательств. И держать его здесь мы не можем.


Харпер поджала губы, вспоминая слова Дуэйна.


«Никогда не был в городе? Никогда не выходил из этой глуши? Как такое возможно?»


Ее вопросы были бесконечны. Но Дуэйн пригласил ее сюда не поэтому. Он хотел получить от нее информацию, а не наоборот.


— Обычно я не езжу на юг, да и охота лучше к востоку от реки. Но в любом случае, насколько помню, я никогда не встречал ни одного из них. И я никогда не видел никакого жилья. Я удивлен не меньше тебя.


«Конечно, в двадцати милях отсюда природный ландшафт абсолютно другой, но зачем селиться в такой глуши, когда можно комфортно жить в городе и время от времени выезжать на дикую природу? Не понимаю».


Дуэйн встал из-за стола и указал на маленький холодильник возле двери, в котором, вероятно, хранились напитки. Харпер покачала головой, и Дуэйн достал бутылку с водой, откупорил ее и сделал большой глоток, прежде чем продолжить:


— Мы позвонили в криминалистическую лабораторию Мизулы, чтобы они обследовали место преступления, также нам пришлось позвонить в Министерство юстиции Монтаны, чтобы именно они занялись расследованием. Мы просто не способны справиться с таким преступлением. Агент, которого они послали, сейчас находится на первом месте преступления в «Жаворонковой шпоре», но скоро вернется, чтобы задать Лукасу еще несколько вопросов. И я, — Дуэйн сделал паузу, наморщив лоб, как будто беспокоился о том, как она отреагирует на его следующие слова, — надеюсь, ты не будешь возражать, но я предложил твои услуги. Думаю, нам пригодится твоя помощь.


Глава третья


Наши дни


Агент Марк Галлахер стоял неподвижно. Он оглядывал комнату целиком, запоминая каждую деталь, ожидая, когда что-нибудь неуместное, выбивающееся из общей картины, привлечёт его внимание. Ничего, кроме большого тёмного пятна на ковре. Но это было ожидаемо. Женщина, убитая здесь, явно страдала перед смертью.


Ей точно было страшно и больно, когда стрела пронзила ее горло и лишила голоса, не позволяя вскрикнуть в последний раз. Он видел фотографии с места преступления. Женщина была одета в футболку и хлопковое белье — видимо, в них она спала. В ее широко раскрытых глазах застыл ужас. Она была убита между кроватью и окном. Судя по перевернутому краю ковра, она пыталась спастись, но убежала недалеко.


Конечно, шансов у нее было немного. Когда убиваешь стрелой из лука, не обязательно стоять рядом. Возможно, этим объясняется столь странный выбор орудия убийства? Убийце не пришлось далеко отходить от двери, в которую он вошел, взломав хлипкий замок, пока женщина спала.


Марк выдвинул ящик комода. Ничего. В ее сумке лежало всего несколько предметов одежды, на раковине — зубная паста.


«Видимо, она приехала ненадолго. Или просто у нее было мало вещей».


На тумбочке лежала стопка книг. Марк взял одну из них под названием «Дающий», потом отложил в сторону и посмотрел на другие: «Игра Эндера», «Бегущий в лабиринте» и «Похититель молний». Марк нахмурился. Он ничего не знал о жертве, но выбор книг показался ему странным. Согласно судмедэксперту, убитой женщине было от тридцати пяти до сорока лет, а эти книги популярны среди подростков.


Марк заметил что-то на корешке книги «Дающий». При ближайшем рассмотрении это оказался след от желтого стикера. Наклейку совсем недавно сняли — остатки клея были еще свежими и липкими.


«Ценник?»


Хотя…книги выглядели потрепанными.


«Может, они из букинистического магазина?»


Марк осмотрел корешки других книг и обнаружил похожие следы от клея и стикера. Значит, скорее всего, книги были куплены в одном и том же месте.


«Где-нибудь в городе? Возможно, эту женщину запомнили?»


Марк по очереди открыл книги и увидел, что первые страницы вырваны.


«Странно».


Вполне возможно, потрепанные книги принадлежали женщине — она любила их и взяла с собой, чтобы перечитать, но все равно… Они казались неуместными, и это не давало Марку покоя. Он быстро их сфотографировал.


— Сэр? Агент Галлахер?


Женщина, стоящая в дверном проёме, мяла в руках кухонное полотенце. Она была маленькой и худенькой, лет семидесяти, со светлым каре, заканчивающимся у подбородка. На ней был фартук, подол которого испачкан чем-то красным. Посреди кровавого места преступления она производила специфическое впечатление.


Марк улыбнулся.


— Миссис Уилкокс?


Женщина, как знал Марк, владела «Жаворонковой шпорой». Отель предоставлял постояльцем ночлег и завтрак, а также тут имелся ресторан на первом этаже.


Миссис Уилкокс кивнула, нервно огляделась по сторонам и отступила на шаг. Марк вывел ее в коридор и закрыл дверь в номер.


— То, что здесь произошло, ужасно.


Миссис Уилкокс покачала головой, сглотнула, ее руки все еще сжимали полотенце.


— О, я практически не сплю, думая о случившемся. К тому же всё произошло под моей собственной крышей. — Она поморщилась. — Вы уже что-нибудь узнали об этой бедной женщине?


— Пока нет, мэм. Возможно, что-то в ней показалось вам странным?


Миссис Уилкокс посмотрела в сторону и нахмурилась, сосредотачиваясь.


— Главным образом то, что она вообще остановилась здесь. Зимой у нас мало постояльцев. В отеле только три комнаты. Ресторан — наш основной бизнес в течение всех сезонов, но особенно в зимние месяцы. У нас, как правило, останавливаются либо проезжие — им нужен номер всего на ночь. Либо те, кто приехал навестить своих родственников, но хочет жить отдельно. Случается такое редко, поэтому я удивилась, когда женщина позвонила в прошлую среду и сказала, что хочет снять комнату на неделю.


Марк записал это в блокнот, который по привычке держал в кармане пиджака.


«Неделя».


— Она не упоминала, что приехала кого-то навестить?


— Нет, но я пыталась узнать. Я спросила: «Что привело вас в Хелена-Спрингс?» Она задумалась, глядя куда-то в пространство, а потом сказала, что приехала, чтобы попытаться исправить ошибку. Я не знала, как на это реагировать, но женщина все равно сменила тему, спросив о часах работы ресторана.


«Приехала, чтобы исправить ошибку».


Марк и это записал, постучал ручкой по блокноту, размышляя, а затем спросил:


— Она платила наличными?


— Да, наличными. Я, конечно, попросила удостоверение личности, но она сказала, что недавно его украли вместе с бумажником. Так как удостоверения личности не было, я засомневалась, сдавать комнату или нет, но… она платила вперед, а на улице - мороз. С моей стороны было бы не по-христиански отправлять ее на улицу в такую погоду, к тому же, в городе больше негде остановиться.


— Конечно. Я понимаю. — Марк любезно улыбнулся миссис Уилкокс. Она улыбнулась в ответ и с облегчением опустила плечи, словно боялась, что Марк не одобрит несоблюдения протокола. — Вы случайно не видели, кто ее высадил?


На стоянке отеля не было машины, а это означало, что женщина либо пришла пешком, либо ее кто-то подвез.


Миссис Уилкокс покачала головой.


— Я даже не слышала, как она вошла. Я смотрела шоу, когда услышала звонок на стойке регистрации. Она застала меня врасплох.


— Что вы можете рассказать о той ночи?


Миссис Уилкокс к тому моменту уже перестала скручивать полотенце, но при упоминании о той ночи снова начала. Марк подумал, не разорвет ли она его пополам.


— Я слышала крики, — прошептала она и оглядела коридор позади Марка, словно кто-то мог внезапно появиться и услышать, как она говорит то, чего не должна. — Всё я не слышала, но разобрала, как он кричал: «Как ты могла? Как ты могла? Ты все испортила».


— Это точно был мужской голос?


— О, да. Без сомнения. Я думала подняться в номер. Постояльцем не разрешается оставлять гостей в номере без дополнительной оплаты. Они определенно боролись, и я встревожилась. Но потом крики прекратились, и я решила поговорить с ней по этому поводу утром. — Миссис Уилкокс нахмурилась и покачала головой. — Я поступила неправильно, не так ли?


— Нет, мэм. Я вас понимаю. Вы никак не могли догадаться, что это нечто большее, чем размолвка влюблённых.


Миссис Уилкокс наклонилась вперед и перестала терзать полотенце.


— Ничего подобного никогда не случалось в Хелена-Спрингс. Были, конечно, несчастные случаи, когда люди гибли. На ум сразу приходит семья Уордов. — Она поджала губы и покачала головой. — Бедная девочка Харпер потеряла обоих родителей. Ну, в общем…


Миссис Уилкокс выпрямилась, очевидно, поняв — она говорит о том, что ее не спрашивали.


Но Марк к этому привык. Люди, как правило, так и поступали — старались заполнить тишину. Марк частенько специально делал длинные паузы, поскольку раскованная болтовня свидетелей порой содержала полезные сведения. Проработав почти тридцать лет, он научился быть терпеливым, внимательным и запоминать абсолютно всю информацию, просто на всякий случай.


Он протянул миссис Уилкокс свою визитку.


— Если вспомните что-нибудь еще. Все, что угодно, даже самую крохотную деталь, позвоните мне.


Она взяла его визитку, сунула в карман фартука и кивнула.


— Обязательно позвоню. Я лучше вернусь к пирогам. Я пеку, когда нервничаю. Это помогает… — Она махнула рукой. — В любом случае, агент Галлахер, я позвоню, если что-нибудь вспомню.


Марк склонил голову.


— Благодарю вас, мэм.


Миссис Уилкокс нервно улыбнулась ему и пошла к лестнице, ведущей на кухню, откуда шёл сладкий и терпкий аромат вишневого пирога.


Лори обычно пекла вишневый пирог. Сверху она сплетала тесто наподобие корзинки, поэтому начинка пузырились красным и липким сиропом в маленьких промежутках между полосками, когда пирог был горячим. Этот запах заставил Марка вспомнить счастливые времена. Картинки из прошлого отозвались тоской и пульсирующей болью. Он отбросил неприятные ощущения, сосредоточившись на том, что записал в блокнот, и мысленно вернулся к двум убитым, заслуживающим правосудия.


«Нужно добраться до второго места преступления».


Марк хотел взглянуть на него как можно скорее после осмотра первого, чтобы выяснить, если что-то похожее. Чем больше времени пройдет, тем меньше шансов заметить необходимые сходства. Завтра утром будет уже поздно.


Он обещал Лори быть дома к ужину, но она поймет, что с новой работой ему придется выложиться по полной.


Но Марк и не умел работать иначе. Не в его характере было делать что-то поверхностно или наполовину.


Однако в глубине души Марк сомневался, что делает все возможное, когда дело касается его брака. Он отогнал эти мысли. Он найдет для них время.


«Он надеялся, что найдёт. Боже, он надеялся».


У Марка возникло ощущение, что он уже давно отгоняет эти мысли. Возможно, слишком давно.


Пока он шел к своему грузовику, снова начался снег, ледяной воздух обжигал кожу. Небо было серым и низким, как будто в любой момент могло опуститься ниже и раздавить их. Это вызывало у Марка депрессию и клаустрофобию.


«Господи, как люди выдерживают такую погоду месяцами?»


Марк подумал, что скоро и сам узнает, но уже скучал по бесконечному голубому небу Калифорнии.


Шериф сказал, что знает девушку, которая хорошо ориентируется на местности. Её знания пригодятся. Марк совершенно не разбирается в дикой природе. Да и идти в одиночку по незнакомому месту, занесенному снегом — неприятно и по большей части бессмысленно.


Сев в свой внедорожник, включив зажигание и обогреватель, он проверил имя, записанное в блокноте: Харпер Уорд.


…Бедная девочка Харпер потеряла обоих родителей…


Это была та самая девушка, которую упоминала миссис Уилкокс.


- Отец Харпер был предыдущим шерифом в Хелена-Спрингс, — припомнил Марк. — И, когда нынешний шериф говорил мне об этом, в его взгляде отразилась вина.


У Марка было слишком мало информации, чтобы понять почему, но, если он захочет, то легко сможет все узнать. В маленьком городке всегда найдется человек — и не один, — готовый рассказать о своих соседях. Однако Марк предпочел бы сосредоточиться на том, что важно для дела и для раскрытия преступления — преступлений, — прежде чем кто-нибудь еще в этом маленьком городке пострадает.


Или будет убит.


Глава четвёртая


Джек


Зубы у Джека стучали так сильно, что, казалось, вот-вот треснут. Он подтянул ноги ближе к груди, обхватил их руками, пытаясь почувствовать хоть маленькую толику тепла, которое вырабатывало его тело.


Он знал, что должен двигаться. Он должен обсохнуть. Он должен… Слезы наполнили его глаза, потекли по щекам, замерзая на ледяной коже. Он вытер их и заставил себя сесть.


Он сказал темноволосому мальчику: «Живи!», когда подбросил на тот маленький выступ. Он потребовал этого, потому что только один из них мог воспользоваться этим выступом — этим шансом — и, если мальчик все равно умрет, значит, всё было напрасно.


«Я должен был взобраться на тот выступ», — промелькнуло в голове Джека.


Но эта мысль не казалась правильной. Джек каким-то образом пережил падение, ухватившись за другую ветку, торчащую из склона. Рядом не было выступа или того, куда можно взобраться, и он не смог держаться долго. Однако та ветка была ближе к земле, и Джек не успел набрать большую скорость, когда упал в глубокий сугроб. Хотя при приземлении у него все равно выбило воздух из легких, и пришлось выбираться из снежной ямы, созданной его же падением.


Один из мальчиков лежал рядом, обе его ноги были вывернуты в разные стороны. Джек бросился к нему. Он дрожал и задыхался, переворачивая мальчика, но сразу понял, что тот мертв. Его лицо было в синяках и кровоподтёках, отсутствующий взгляд устремлен на звезды в небе. Джек вскрикнул, отпрыгнул назад и со всех ног бросился прочь, потому что он не знал, сколько у него времени, прежде чем злой мужчина придет за ним.


«Прочь. Прочь!»


Джек добрался до группы деревьев поблизости, запыхавшийся, промокший насквозь, с ужасной болью в плече. Ему было дико страшно от мысли, что человек с вершины утеса уже спускался, чтобы найти его.


Знал ли он, что Джек выжил? Что темноволосый мальчик, возможно, тоже? А что случилось с блондином? Джек не видел его следов у подножия утеса, но он, вероятно, тоже мертв. Погребён где-нибудь под снегом, его руки и ноги вывернуты под неестественными углами, как и у другого погибшего мальчика.


«Помогите мне, кто-нибудь. Кто-нибудь. Пожалуйста», — молча умолял Джек. Но никто не слушал, кроме безмолвной луны, висевшей в ночном небе.


Джек мчался через лес. Он сильно дрожал, ему стало трудно фокусировать взгляд, всё начало расплываться перед глазами. Сила, внезапно вспыхнувшая в Джеке ранее, исчезала, мышцы стали, словно обвисшие, мокрые веревки. Но он всё равно бежал, спотыкаясь, все дальше и дальше, пока ноги окончательно не онемели. Жар наполнил его кости, двигаясь вверх, стреляя пламенем в грудь. Джеку вдруг стало жарко. Слишком жарко. Захотелось пить. Он наклонился, зачерпнул немного снега, поднес его ко рту и съел на ходу, углубляясь в темноту леса.


«Жарко. Жарко».


Мир начал накреняться. Джек снял куртку, бросил ее в снег и двинулся дальше. Он споткнулся обо что-то под снегом, чего не видел, сгруппировался и упал вперед.


«Я не умру, я не умру».


Мысли Джека снова замедлились, как и на вершине утеса. Вспомнив о том ужасном падении — о человеке с громким низким голосом, — Джек снова рванулся вперед, но сил не осталось.


«Жарко… жарко-жарко-жарко…»


Сделав последнее усилие, Джек стянул джинсы, свитер и оставил их в снегу.


У него закружилась голова, он споткнулся и упал, с хрустом пробивая ледяной наст и крича от боли, когда кристаллики снега, словно острые иглы вонзились в каждую клеточку его обнаженной кожи. Джек протянул руку, но ничего не почувствовал. Он погружался, падая и перекатываясь, во что-то тёмное и мягкое, где нет ни холода, ни ветра.


…Ты умрешь сегодня?


«Нет, — попытался закричать Джек. — Жить!»


Но слова замерли на его губах, когда мир вокруг него перестал существовать.


Глава пятая

Харпер


Наши дни


«Пригодится моя помощь? Но какая именно?»


— Дуэйн, чем я могу помочь в расследовании убийства?


— Никто не просит тебя быть полицейским. Хотя уверен — это у тебя в крови. — Дуэйн одарил её ласковой улыбкой. — Но нам действительно нужен человек, который хорошо знает здешние места и владеет полноприводным автомобилем. И это ты. Ты встретишься с агентом, которого отправили сюда. Он, вроде, хороший парень. Новенький в отделе. И угадай что? Он — коренной калифорниец. Он надел столько зимней одежды, что стал похож на человечка из рекламы «Мишлен» и спросил меня, как очистить лобовое стекло от наледи.


Дуэйн рассмеялся, а Харпер улыбнулась, представив себе неизвестного агента.


— Он сейчас в «Жаворонковой шпоре», но скоро вернется и сообщит, что ему нужно.


Их прервал стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, Кери просунула голову внутрь.


— Дуэйн, первая линия. Боб Элдерс из Мизулы.


Дуэйн поджал губы.


— Спасибо, Кери. — Он посмотрел на Харпер. — Я должен ответить. Ты не против подождать здесь агента? Его зовут Марк Галлахер.


Харпер рассеянно кивнула, когда Дуэйн вышел из комнаты. Она еще не решила, согласится ли участвовать в данном деле. Это казалось рискованным… в личном плане. Ее отец работал в этом здании так много лет. Харпер чуть ли не физически ощущала его присутствие, чувствовала запах лосьона после бритья, слышала его смех…


Внезапно почувствовав усталость, Харпер опустилась на стул у стола. Взглянув на темный экран монитора, она отвлеклась на мысли о мужчине, сидящем в одиночестве в камере. Тихо барабаня пальцами по столу, Харпер гадала, что он делает прямо сейчас.


«Все еще сидит? А что же ещё ему делать?»


Был ли Дуэйн прав, говоря, что этот человек раньше не видел машины?


Любопытство терзало Харпер, и то, что мужчина мог оказаться убийцей — тем, кому нравилось прибивать своих жертв к стенам острыми стрелами, — был недостаточен, чтобы заглушить этот странный интерес.


«Все всяких сомнений».


Еще несколько минут Харпер барабанила пальцами по столу, затем размяла руки, прикусила губу и посмотрела на дверь. Помедлив мгновение, она встала и быстро подошла к монитору. Он включился со щелчком, мигнул и показал камеру, где держали мужчину. Он сидел в том же положении, что и раньше, будто ни разу даже не пошевелился.


Целую минуту Харпер просто смотрела, как он сидит неподвижно, словно застыв, а затем, воспользовавшись тем, что одна, позволила своим глазам свободно скользить по его телу — от непослушных волос до странной обуви. Он был худощав, но мускулист. Крепко сложен. У него хватит сил пустить стрелу прямо в тело. Большой. Сильный. Дикий.


Безусловно, пещерный человек.


Харпер могла представить, как он сражается с лесным зверем. И побеждает.


«Кто он?»


Харпер перевела взгляд на его руки, лежащие на бедрах. Они были большими, и даже через монитор она видела многочисленные шрамы. У него были руки воина: покрытые шрамами и в высшей степени мужественные. Харпер хотелось любоваться ими, как произведением искусства. Они были красивы особенной, грубой красотой, которую Харпер ещё никогда не встречала. И она не могла не задаться вопросом, чем мужчине приходилось заниматься, чтобы получить так много травм.


По телу Харпер пробежала дрожь, вызванная не только страхом. Она удивленно вздохнула, когда мужчина внезапно повернулся лицом к камере, как делал это раньше. Его глаза, казалось, изучали ее.

Почувствовав, что краснеет, Харпер отвернулась и чуть не рассмеялась над собой. Он не мог видеть её. Он не мог видеть никого. Он просто смотрит на мигающий огонек камеры наблюдения.


Харпер подошла ближе, изучая выражение лица мужчины. Что-то было в его глазах… горечь, если она не ошибается. Но… почему? Если он не знает, что такое автомобиль, то как может понимать, что мигающий красный свет, который он видит, означает — кто-то за ним наблюдает? Но даже если бы знал и смотрел так специально, почему из-за этого её бросило в жар? Харпер наклонила голову, внимательно изучая мужчину. Он смотрел так, словно чувствовал её по другую сторону камеры. Глупо, конечно. Она понимала это, но ощущение не проходило. Его глаза были пронзительны, когда он смотрел на оборудование, расположенное высоко на стене в комнате, которую он занимал… в его взгляде читался острый ум. Может быть, пещерный человек. Но точно не безмозглый неандерталец.


Мысли проносились в его голове. Она это видела. Замешательство. Волнение. Гнев. Так много эмоций.


Он отвел взгляд и снова посмотрел вперед — выражение его лица внезапно стало отрешённым, как будто он услышал ее мысли и отказался признавать, что она могла видеть то, что он скрывал. Или пытался спрятать от посторонних. Но это ее не остановило. Она наклонилась ближе. Под этим углом она могла видеть шрам, дугой спускающийся по его правой щеке. Он был тонкий и почти выцветший, но привлекал внимание к острым скулам и твердому подбородку. И... да, сейчас его лицо ничего не выражало, но в глубине его глаз шла война. Она узнала в нем человека, достигшего совершенства в искусстве стоицизма. Не реагируй. Не позволяй им увидеть твой страх. Не дай им понять, что тебе не все равно.


Харпер ощутила неожиданный прилив сочувствия, но тут же мысленно отчитала себя. Она создавала образ человека, основываясь на своем опыте, а не на его. Она действительно ничего о нём не знала. К тому же... если он всего лишь «лицо, представляющее интерес», как сказал Дуэйн, этично ли держать его в камере? Если все, что он сделал, это споткнулся перед полицейской машиной, и его ни в чем не обвиняют, он имеет право уйти. Знает ли он об этом? Они, вообще, сказали ему об этом?


Дверь открылась, заставив ее очнуться от подглядывания и многочисленных вопросов, проносящихся в голове. Она снова покраснела и выключила монитор, но не раньше, чем Дуэйн и мужчина постарше, вошедшие в комнату, увидели, что она делала.


Второй мужчина, должно быть, присланный агент, протянул руку, и Харпер пожала ее, когда Дуэйн подошел к ним.


— Марк Галлахер, это Харпер Уорд. Марк, Харпер знает, почему ты здесь. Харпер — наш местный гид по дикой природе и по совместительству — психолог.


Харпер отпустила руку Марка Галлахера и сердито посмотрела на Дуэйна.


— Первое верно. Но, Дуэйн, я не психолог, и ты это знаешь. — Она снова строго посмотрела на него, но он не выглядел ни капельки раскаявшимся. Она сделала глубокий вдох и улыбнулась Марку Галлахеру, немного смущаясь. — Я работаю неполный день в школе-интернате.


— И ты посещаешь какие-то занятия в Мизуле, не так ли? — спросил Дуэйн.


— Я на них ещё не записалась, — сказала Харпер, чувствуя себя полной неудачницей. Достижения, которые Дуэйн, очевидно, перечислил, чтобы приободрить её, закончились, не успев начаться.


Дуэйн подмигнул ей.


— Всё равно, ты — самый подходящий вариант. Конечно, по большей степени, благодаря твоим познаниям в окружающей местности, в которых нуждается Марк. И грузовику, который у тебя есть. Мне ещё нужно сделать пару звонков, а вы с Марком поболтайте пока, а потом, если что, просто сообщи ему, когда будешь свободна.


— Хорошо.


Шериф вышел из комнаты, и Марк Галлахер кивнул на стол, где они сели друг напротив друга.


Агент достал из кармана пиджака блокнот и ручку и принялся листать их, пока Харпер изучала его. Он был немолод, вероятно, лет пятидесяти, но всё ещё оставался подтянутым и очень привлекательным мужчиной с копной коротко подстриженных волос с проседью, и от него веяло… уверенностью, что он способен на многое. Качество, которым обладали немногие. Он принадлежал к тому типу людей, которые всегда берут на себя ответственность в чрезвычайных ситуациях и при этом сохраняют спокойствие. Он был из тех мужчин, к которым можно обратиться, если у тебя проблемы. Он был похож… похож на её отца. Возможно, она так легко разглядела эту черту характера, потому что часто замечала её в своем отце. И благодаря этому она немного расслабилась.


— Дуэйн сказал мне, что до него ваш отец был здесь шерифом.


На мгновение Харпер просто обомлела, вопрос застал ее врасплох, ведь она буквально в этом момент думала о своем отце. Она мысленно встряхнула себя и прочистила горло перед тем, как ответить.


— Да. Он... Он был. Но не долго.


Марк Галлахер немного помолчал, прежде чем кивнуть.


— Сочувствую вашей утрате.


Харпер отвела взгляд. Она не привыкла говорить о своих родителях, особенно с незнакомыми людьми.

— Спасибо. Это было очень давно.


— Время — понятие относительное.


Она кивнула и опустила глаза. Когда она вновь взглянула на него, он в задумчивости смотрел на блокнот и стучал ручкой по обложке.


— Дуэйн также сказал, что вы выросли в этих краях и знаете каждый уголок дикой природы.


У Харпер не было слов. Дуэйн явно перестарался.


— Я выросла здесь. Я переехала в Мизулу, когда мне было семь, но отдыхала здесь каждое лето, пока училась в средней школе, а затем вернулась четыре года назад. С тех пор я почти каждый день проводила в дикой местности, девять месяцев в году. Я хорошо знакома с этой территорией. Но ни один человек не может знать каждый дюйм первобытной природы, окружающей Хелена-Спрингс. Она огромна и зимой очень сурова — даже смертельно опасна… — Неожиданно у нее перехватило дыхание. Смертельно. Да, она это знает. Она потеряла обоих родителей в этой безжалостной местности. Она стряхнула с себя это неприятное оцепенение, удивляясь, что оно охватило ее так внезапно. Время — понятие относительное. Да и кто знает это лучше, чем она? Она все еще пыталась справиться с их потерей более десяти лет спустя. Но она редко теряла контроль над своими эмоциями, особенно в присутствии незнакомцев. Она откашлялась, злясь на себя.


— Но некоторые районы я знаю довольно неплохо. Безусловно, в зависимости от того, что именно вам нужно.


Марк Галлахер откинулся на спинку стула.


— В этом-то и проблема. Мы не совсем уверены, что нам нужно. Разве только кто-то, кто искусен в обращении с луком. Хотя мы обнаружили кое-что необычное на втором месте преступления, это может оказаться полезным. Полагаю, Дуэйн ввёл Ввас в курс дела?


Харпер кивнула.


— Да. Я знаю всё в общих чертах.


Агент Галлахер наклонился вперед, сцепив руки.


— Хорошо. В общем, мне необходим человек, способный провести и, самое главное, вывести меня из суровой местности Хелена Спрингс. Кажется, вы — то, что мне нужно. — Прежде чем она успела ответить, он продолжил: — Вам заплатят как консультанту по этому делу. Возмещается бензин и любые другие расходы.


Харпер закусила губу. Деньги ей пригодятся. Деньги ей всегда пригодятся. Тем не менее, она никогда не думала, что будет консультантом, а тем более кого-то, кто пытается раскрыть два ужасных убийства.


— Как думаете, сколько это займёт времени? — Она понятия не имела, как раскрываются криминальные дела, несмотря на то, что её отец зарабатывал себе этим на жизнь. Но она была так молода, когда он умер. Да и вообще, ни тогда, ни сейчас в Хелена-Спрингс не происходило ничего серьёзного. Единственное преступление, приходившее на ум, хотя бы отдаленно похожее на это — когда Лайл Фредерикс избил свою жену до полусмерти, а затем выстрелил в себя из дробовика. Его жена, Саманта, выжила, но уехала из города, чтобы жить со своей кузиной и не быть «женщиной, которую муж чуть не забил до смерти, прежде чем покончить с собой». В маленьком городке от ярлыков очень трудно избавиться.


Конечно, то, что случилось с ее родителями, с ней, было несчастным случаем, а не преступлением. Тем не менее, она слышала перешёптывания и знала прозвища, которые носила: бедняжка, сирота.


— Всегда по-разному. Может быть три дня, может быть три месяца. На данный момент в расследовании ничего нельзя утверждать наверняка. Я сделаю все возможное, чтобы добиться справедливости для жертв. Или, по крайней мере, найти ответы. — Он сделал паузу, пристально разглядывая её, отчего она почувствовала лёгкое покалывание на коже. — Если вы согласитесь помочь, вам придется хранить любую информацию в секрете. Как я уже сказал, мне понадобится ваша помощь в исследовании близлежащих районов, возможно, я буду проверять некоторые гипотезы, связанные с этим делом, и поэтому вы будете посвящены в определённые вещи, которые не стоит не обсуждать открыто.


Харпер кивнула.


— Конечно. Я понимаю. Я — «могила».


Агент Галлахер усмехнулся.


— Ладно, хорошо. Тогда что скажете?


Что скажете? Почему у нее было такое чувство, что участие — даже в качестве прославленного шофера — будет иметь гораздо большее значение, чем она могла знать прямо сейчас? Образ мужчины с горящими глазами, сидящего в соседней комнате, вспыхнул в ее сознании, как и местность, в которую она загонит этого незнакомца. Этот человек кажется выносливым, но он привык к солнечному небу и песчаным пляжам, а не к холодным каньонам и замерзшим рекам.


В холодное время года она не так часто проводила туры. Во-первых, было мало клиентов, готовых отправиться в дикую местность, чтобы заморозить свои задницы, и, во-вторых, было бы глупо продолжать поиски в снежные месяцы, когда то, что она искала, будет скрыто под снежным покровом. Она поколебалась ещё секунду и приняла решение.


— Я сделаю это.


Губы агента Галлахера дрогнули.


— Замечательно. Можете начать прямо сейчас? Я бы хотел попасть сегодня на второе место преступления, Харпер. Могу я называть вас Харпер?


— Да, конечно.


— Мне нужно немного времени, чтобы задать несколько вопросов человеку в соседней комнате. Я быстро. Думаю, ему не терпится вернуться домой.


Она кивнула, и агент Галлахер вышел из комнаты, направляясь к дикарю.


«Нет, к Лукасу. Его зовут Лукас. И его дом находится… нигде».


Глава шестая

Лукас


Наши дни


Камеру наполняли неприятные запахи. Застоявшийся запах пота и вонь человеческой мочи. Ощущение страха, паники и слёз. И к этим «ароматам» примешивалось нечто острое и сильное. Неестественное. Что именно, Лукас не смог различить.


Он не был внимателен, мысли парили, словно хлопья снега в безветренную погоду, а затем появился грузовик. Большая машина ревела и грохотала, оставляя глубокие борозды в снегу. Но Лукас не убежал. Не стал драться. Потому что он хотел увидеть человека, который вел машину. Вблизи. Хотел знать, кто он: друг или враг?


«Неужели враги до сих пор рядом? Или Дрисколл был единственным?».


Лукас не знал. Но пытался в этом разобраться.


Мужчина в грузовике свернул с дороги, когда увидел Лукаса, а затем достал пистолет и направил на него. Его руки дрожали. Лукас чувствовал страх мужчины и понимал, что при желании сможет справиться с незнакомцем и забрать оружие. Однако не стал. Мужчина попросил его приехать в город и ответить на несколько вопросов. Лукас не хотел. Он мог бы убежать. Быстро, как лиса. И никто бы его не догнал. Но ему нужно было узнать больше о происходящем.


Поэтому он позволил отвезти себя в город и посадить сюда, в камеру, где до него сидели несчастные люди. Потеющие. Плачущие.


«Они мочились на пол? Зачем?».


Лукас не мог этого понять. Даже животные мочились далеко от того места, где спали.


Дрисколл как-то рассказывал о камере. С решетками. О самой настоящей клетке. Должно быть, именно такую он и имел в виду. Но люди, велевшие Лукасу ждать здесь, сказали, что он сможет уйти после короткого разговора.


«Возможно, они лгали?».


Лукас посмотрел на видеокамеру в углу. Он знал, что это такое. Рыжеволосая женщина тогда сказала ему, что искать, и он запомнил.


Воспоминания вынырнули из далёкого прошлого, словно из другого мира, в котором он жил… прежде, чем очнулся на краю скалы. В том мире были камеры и машины, еда в банках и коробках, даже сладкая оранжевая вода с маленькими пузырьками, которые лопались у него на языке. Лукас помнил некоторые названия. Но не вкусы…вкусы стерлись из памяти.


Он поднял взгляд, и на камере загорелась красная лампочка. Она то вспыхивала, то гасла, напоминая, как медленно моргает красноглазая сова.


Они наблюдали за ним. Снимали.


«Зачем?».


Лукас знал — если у них нет оружия, он победит каждого. Он был больше и сильнее обоих мужчин — того, который привез его сюда на грузовике, и того, что задал вопросы, а затем посадил в клетку.


Этот человек находился в соседней комнате, Лукас чувствовал его запах, странный, но при этом знакомый. Словно аромат сосны… только… сильнее. Перенасыщеннее. Но, несмотря на это, он все же напомнил Лукасу о соснах, высотой с небо и шириной с горы с ослепительной зеленью и огромными, как валуны, сосновыми шишками. Запах мужчины был… слишком ярким, и Лукас не знал, что и думать


Внезапно Лукас уловил что-то еще. Он откинул голову назад, закрыл глаза и попытался отследить этот новый аромат среди прочих. Он был слабый, очень слабый, но Лукас поймал его и удержал.


Далекое поле диких цветов после ливня. Чистый запах и такой земной.


«Женщина».


Её запах… успокоил Лукаса.


И смутил.


От ее запаха внутри зашевелился шепот. Нет, не шепот. Это было неподходящее слово, но единственное, которое способно хотя бы приблизительно описать чувства, которые Лукас испытывал, когда всё исчезало, и оставались только инстинкты. Они, как правило, молчали, но иногда у него получалось их распознать и понять.


Лукас сделал еще один вдох. Запах женщины был одновременно новым и старым, чем-то неизвестным и уже частью его. В глубине души. Глубоко-глубоко внутри. Что-то ожило в нём, загорелось, как искра, и поднималось, чтобы поприветствовать свою половинку. Пение в его крови было подобно ветру, который появился холодным зимним утром, сообщая лесу, что весна близко.


Вздрогнув, Лукас открыл глаза, давая себе время и возможность успокоиться и выровнять дыхание.


Теперь в комнате рядом с клеткой, в которой сидел Лукас, появился еще один мужчина. Лукас чувствовал его запах через штуковину, название которой не мог вспомнить. Она располагалась высоко на стене и выдувала воздух — горячий, холодный или и тот, и другой. Запахи мужчин перебили легкий аромат женщины, и Лукас потерял его. Она исчезла.


Через некоторое время Лукас почувствовал, что мужчина приближается, и не удивился, когда он возник около камеры, открыл её и зашел внутрь с улыбкой на лице.


— Спасибо, что подождали меня, — сказал мужчина. У него были волосы цвета больших камней, которые лежат на берегу реки — светло-серебристые и темно-серые, всё вперемешку. — Если пройдете за мной, мы сможем поговорить.


Лукас последовал за мужчиной и, повернул голову, в надежде увидеть женщину. Но дверь комнаты, в которой она находилась, была закрыта. Мужчина проводил Лукаса в другую комнату со столом и двумя стульями.


— Пожалуйста, садитесь, — сказал мужчина, и когда Лукас сел, мужчина сделал то же самое. — Меня зовут Марк Галлахер. Я агент из Министерства юстиции Монтаны.


Он снова улыбнулся.


«У него добрые глаза», — подумал Лукас, но решил не полагаться на внешность. Никогда не знаешь, что скрывается за фасадом доброты. Лукас знал не понаслышке, на какой обман и подлость способны люди.


— Я знаю, что вам уже зачитали права, и шериф задал несколько вопросов, но у меня есть еще парочка, если не возражаете?


Лукас медленно кивнул. Он не желал отвечать на вопросы, но понимал, что у него не спрашивают разрешения. Лишь делают вид.


— Хорошо. Расскажите еще раз, как познакомились с жертвой, Исааком Дрисколлом?


— Мы обменивались вещами. Мне нужны были вещи, которые я не мог достать.


— И почему вы не могли их достать?


Лукас не назвал причины. Он не был уверен, что должен. Не знал, кому можно доверять, а кому нет. Пока.


— Я не хотел уходить из леса. Хотел быть только там. К тому же... у меня нет машины.


— Понимаю. — Но по лицу мужчины было видно — он говорит не то, что думает.


«Неужели догадался, что Лукас лжёт?».


— Можете рассказать что-нибудь еще о ваших взаимоотношениях? Возможно, вы знаете что-то о жертве, что могло бы быть нам полезным?


— Нет, — отвечая, Лукас старался не вспоминать о луже крови, которая быстро растекалась по полу.


— Хорошо. И вы живете в доме, расположенном на территории Исаака Дрисколла?


— Да.


— И давали ему разные вещи в обмен на аренду?


«Аренда?»


Лукас не знал значение слова, но понимал, что человек — агент — вероятно, ждет его согласия и ответил:


— Да.


— То есть, по сути, вы находились в зависимости от Исаака Дрисколла, от его возможности доставать вещи, которые были недосягаемы для вас?


В этой фразе было слишком много непонятных слов, но Лукас все равно кивнул.


— Да.


— Вам нравился Исаак Дрисколл?


— Не знаю. Никогда об этом не думал. Просто обменивался с ним вещами.


Агент помедлил немного, прежде чем продолжить:


— Хорошо. Вы видел кого-нибудь необычного в, эм, в вашем, так сказать, районе леса за последнее время?


…Не говори никому обо мне…


— Нет.


— Хорошо. — Агент долгим и пристальным взглядом посмотрел на Лукаса, но тот выдержал. — Вы когда-нибудь бывали в городе, Лукас?


— Нет.


Это было почти правдой. Он был в городе всего лишь раз, но прошёл не больше метра. Он не хотел рассказывать об этом агенту. Он испытывал чуть ли не физическую боль, вспоминая тот случай.


— Почему вы живёте в лесу? Что привело к этому?


— Я… у моих… родителей не было возможности позаботиться обо мне. Дрисколл позволил остаться на его земле.


Агент внимательно посмотрел на Лукаса, не выдавая своих истинных эмоций и мыслей.


— И как долго вы там живете?


— Пятнадцать зим.


«Так долго. Так холодно. Так много голодных дней. И так одиноко…».


Агент взглянул на него как-то странно. Лукас не мог понять, о чём он думает.


— Один? Совсем?


— Да.


Агент помолчал с минуту. Затем кивнул.


— Спасибо, Лукас, что уделили мне время. Мы свяжемся с вами, если возникнут вопросы. И, конечно, мы вернём ваши вещи после проверки.


Лукас не понимал, что именно они хотели проверить, но кивнул.


«Я хочу домой».


Но как только Лукас подумал об этом, его сердце упало. Потому что лес больше не казался прежним. Теперь всё было по-другому.


Глава седьмая

Харпер


Наши дни


Агент Галлахер открыл дверь и улыбнулся.


— Я закончил, мы можем ехать.


Харпер кивнула, поднялась со стула, на котором сидела, сопротивляясь желанию снова включить монитор, и последовала за агентом. Но остановилась, как вкопанная, увидев, как Дуэйн выводит мужчину — Лукаса — из камеры.


— Простите, что задержали вас, — сказал ему Дуэйн. — Спасибо, что ответили на наши вопросы. Вы можете идти.


Дуэйн повернулся, Лукас последовал за ним, на ходу выхватив журнал из держателя на стене и быстро сунув его под куртку. Харпер не могла поверить своим глазам. Неужели он украл журнал прямо за спиной шерифа?


Дуэйн отступил в сторону, Лукас поднял глаза и посмотрел на Харпер. На мгновение их взгляды встретились, и Харпер почувствовала себя, словно в ловушке. Заворожённой. Она не могла поверить, что он реален. Как будто он существовал только внутри экрана монитора, и увидеть его во плоти, да ещё и так близко, было… по-настоящему шокирующим.


И, боже, как он смотрел на неё — враждебность, которую Харпер видела, когда он сидел в камере, исчезла, сменившись… глубоким любопытством и проницательностью. Она никогда не чувствовала себя настолько захваченной чьим-либо взглядом.


Харпер нервно сглотнула. Лукас был крупным. Больше, чем казался на маленьком экране. Ростом не менее ста восьмидесяти сантиметров и очень мускулистый. Он производил совершенно ошеломляющее впечатление.


— Харпер отвезет меня к дому Дрисколла, — сказал агент Галлахер, когда Дуэйн подошел к ним.


Слова агента, к счастью, вывели Харпер из своеобразного транса прежде, чем мужчины заметили её оцепенение.


Дуэйн выглядел довольным и улыбнулся Харпер.


— Отлично. Рад, что вы сумели договориться.


Лукас остановился в нескольких шагах позади Дуэйна, не сводя глаз с Харпер. Он пристально смотрел на неё, словно пытаясь что-то понять. Харпер тоже посмотрела на него, и через мгновение Лукас отвернулся. Его взгляд скользил по комнате, ни на чём не останавливаясь надолго. Он изучал всё вокруг, словно только что приземлился на чужую планету. Или совершил путешествие во времени.


«Очень может быть».


Возможно, Лукас недавно прибыл из мелового периода и впервые столкнулся с цивилизацией. Но джинсы, которые он носил, опровергали эту теорию.


— Я иду домой, — пробормотал Лукас, и даже в этом низком тоне его голос был удивительно ровным и ожидаемо глубоким.


Он снова посмотрел на Харпер, и она увидела, что его глаза были голубыми с золотом вокруг радужки. Они сильно выделялись на фоне грубо высеченных черт его лица.


«Глаза цвета заката», — подумала Харпер.


Лукас повернулся к двери, и агент Галлахер шагнул вперед, останавливая его.


— Помощник шерифа Брайтон подвезет вас. Путь неблизкий, и мы доставили вам неудобства.


Лукас выглянул в окно — большие снежинки проплывали мимо стекла, солнце уже висело совсем низко. Он помолчал секунду, а затем просто сказал:


— Спасибо.


Лукас снова посмотрел на Харпер, и она переступила с ноги на ногу.


На мгновение ей показалось, что полицейские попросят её отвезти домой и Лукаса, поскольку он жил неподалеку от Дрисколла. Возможно, мужчины были осторожны и думали о её безопасности, или у них была другая причина, связанная с протоколом, который требовал, чтобы именно Пол отвёз его. Как бы то ни было, она почувствовала облегчение и лёгкое… разочарование.


— Харпер Уорд, — сказала она, протягивая руку.


— Харпер Уорд, — повторил Лукас, не отрывая взгляда от её лица.


Он опустил глаза, мгновение смотрел на её протянутую ладонь, потом поднял свою и обхватил её. Его рука была большой, теплой и мозолистой, и от её прикосновения у Харпер перехватило дыхание — отчасти от волнения, отчасти от страха. Лукас был мужчиной до мозга костей, и никогда в жизни она так остро не ощущала присутствия другого человека. Никогда еще на неё не смотрели так пристально. Это потрясло её. Это заинтриговало её.


Нет, это просто выбило её из колеи.


«Наверное…».


Помощник шерифа Брайтон появился из передней части офиса и поглядел на Лукаса.


— Вы готовы? — спросил он, но выглядел при этом неуверенно.


Лукас кивнул, и они все вместе покинули участок. Взрыв ледяного снега ударил им в лицо, заставив агента Галлахера отступить и поднять капюшон.


— Черт, как холодно.


— Добро пожаловать в зимнюю Монтану.


Агент Галлахер печально улыбнулся Харпер, щурясь от метели.


— Это приветствие или предупреждение?


Несмотря на волнение, вызванное близостью Лукаса, ей удалось рассмеяться.


— Может быть, и то и другое.


Харпер взглянула на Лукаса и увидела, что тот осматривается вокруг, переводя взгляд с лужайки на магазин через дорогу — закрытый на сезон, — а затем на дома, из труб которых лениво поднимается дым. Лукас посмотрел в сторону Харпер, и на мгновение — она могла поклясться, — на его лице промелькнуло горестное выражение.


«Но почему?»


Харпер отбросила жгучее любопытство, сосредоточившись на своих ботинках, мягко ступающих по снегу. Она должна перестать пытаться понять этого человека. Но он раз за разом заставлял её мысли кружиться.


«К тому же, он может быть опасен».


Даже помощник шерифа Брайтон смотрел на него с подозрением, словно ему поручили перевозить дикое животное.


Но чем Лукас заслужил такое отношение? Неужели он должен пройти пешком двадцать миль в метель только потому, что ему не повезло оказаться рядом с машиной шерифа и из-за того, что был знаком с жертвой? Да, у него имелись лук и стрелы — но они были другими, и разве не логично, что если один человек охотится таким оружием, то могут и другие?


Харпер понятия не имела, почему так отчаянно пытается оправдать Лукаса.


Её грузовик стоял рядом с внедорожником помощника шерифа Брайтона с надписью «Департамент шерифа Хелена Спрингс» сбоку. Они все вместе дошли до припаркованных автомобилей, и получилось так, что Харпер повернулась одновременно с Лукасом.


Как и несколько минут назад в участке, Лукас встретился с ней взглядом.


— До свидания.


Куртка Лукаса слегка распахнулась на ветру, и Харпер заметила под ним тёмную майку, которая выглядела, как обычная хлопковая.


«Футболка? Одна из тех вещей, что Дрисколл дал ему за рыбу, или ягоды, или чёрт знает за что ещё? Что ему приходилось отдавать, чтобы остаться на земле Дрисколла?».


Дрожь пробежала по спине Харпер.


— До свидания, — пробормотала она.


Лукас начал отворачиваться, и что-то на его шее привлекло внимание Харпер. Из ворота на темную ткань его футболки выпал круглый серебряный медальон на кожаном шнурке. Странное украшение для мужчины, но было в нём что-то… что-то… Харпер затаила дыхание, наклонилась вперед и бессознательно протянула руку, желая дотронуться до медальона, лучше его рассмотреть…


В этот самый момент Лукас открыл машину, забрался внутрь и захлопнул заднюю дверцу. Уже сидя в машине, он посмотрел на Харпер в последний раз, и затем внедорожник отъехал, исчезая в падающем снегу.


Глава восьмая


Джек


Вспышка света. Джек вздрогнул, но не спешил открывать глаза. Прошла минута, две, от холода начало покалывать кожу.


«Больно».


Да, ему было больно, холодно… но не так холодно, как раньше. Джек чувствовал запах земли… грязи, листьев и чего-то ещё, напоминающее мочу, и подумал, не обмочился ли.


Мысли путались, разум пытался ухватиться за любое воспоминание…


Что-то шевельнулось у ноги, и Джек, всхлипнув, прижал колени к груди. Еще одно движение возле плеча заставило его открыть глаза. Джек тут же вспомнил скалу, незнакомца и… больше ничего, но и этого было достаточно, чтобы он начал судорожно карабкаться к кругу света, расположенного выше.


Джек вылез из ямы, в которой лежал, и скатился на замерзшую землю; крик страха и смятения сорвался с его потрескавшихся губ. Он прикрыл глаза рукой, ожидая, когда они привыкнут к свету, а затем медленно убрал ладонь.


Лес. Снег. Солнце. Звук капающей воды.


Сначала Джек подумал, что идет дождь, но нет, это была капель от тающего снега. Он закрыл глаза и открыл рот — приятный вкус свежей воды, капающей с голых ветвей деревьев, попал на его язык. ...




Все права на текст принадлежат автору: Миа Шеридан.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Дикарь (ЛП)Миа Шеридан