Евгений Гаглоев Корабль из прошлого

© Евгений Гаглоев, 2020

© ООО «РОСМЭН», 2020

Глава первая Эпицентр

Землетрясение началось глубокой ночью, когда почти все жители приморского городка под названием Новый Ингершам уже мирно спали. Зато не спали многочисленные приезжие – отдыхающие и туристы, проводившие время в ночных клубах и прибрежных кафе, которые работали круглые сутки. В пляжный сезон население городка увеличивалось почти в два раза. Днем гости Нового Ингершама загорали на пляже, а вечерами посещали различные увеселительные заведения, каких тут было великое множество. Именно отдыхающие и ощутили первые толчки, накатывающие, казалось, прямо со стороны разбушевавшегося моря.

А ведь накануне ничто не предвещало беды. Город жил своей спокойной, размеренной жизнью, и сейсмологи ни о чем не предупреждали. Ослепительно-голубое небо простиралось над сверкающим бирюзовым морем, редкие белые облака изредка набегали на палящее солнце, чайки с криками носились над водой. Обычный день в курортном Новом Ингершаме.

Жители уже и не помнили, как их городок получил такое необычное название, да их это особо и не интересовало, особенно молодежь. Сюда приезжали отдыхать и веселиться, и вся жизнь здесь казалась одним сплошным праздником.

Численность населения города приближалась к пятидесяти тысячам, и большинство горожан трудилось в туристической сфере – в многочисленных отелях, пансионатах и санаториях, кафе и ночных клубах, яхт-клубах и школах дайвинга. В Новом Ингершаме и приезжим, и местным жителям всегда было чем заняться, поэтому история основания города никого не волновала, кроме членов местного исторического общества.

Сразу за портом, где стояли пассажирские и торговые суда, начиналась территория рыбоконсервного завода, вплотную к которой подступал густой хвойный лес. Горные склоны вокруг центральной части города были усеяны многочисленными особняками и коттеджами местных богачей. Просторный городской пляж одним своим концом упирался в гигантскую скалу, на самой верхушке которой белели корпуса океанологического научно-исследовательского института. Множество ученых занималось там комплексными исследованиями морей и океанов.

Утром и вечером на центральных пляжах Нового Ингершама буквально яблоку было некуда упасть из-за толп загорающих туристов, но зато днем побережье пустело – немногие выдерживали полуденный зной. Умные местные жители сюда не ходили, предпочитая участки побережья, где в любое время дня и ночи практически никого нет, но местоположение этих пляжей было известно только им. Приезжим путь туда был заказан, эти секреты местные оберегали не менее тщательно, чем некоторые другие тайны городка. А тайн было много… Но к чему пугать туристов, которые привозят им столько денег? Ведь вся экономика Нового Ингершама была построена именно на средствах, которые оставляли гости.

Одна из таких тайн и стала причиной сильного землетрясения, внезапно всколыхнувшего спящий городок. Отдыхающие, сидящие за столиками в клубах либо лихо танцующие на танцполе, конечно же, ощутили первый толчок, но многие решили, что им просто почудилось.

Когда же земля дрогнула второй раз, люди замерли, боясь вздохнуть. Затем последовало еще несколько толчков, каждый сильнее предыдущего, и кто-то испуганно закричал. Вскоре к этому воплю присоединилось еще несколько сотен голосов по всему побережью.

На море поднялся ужасный шторм. Порывы ветра опрокидывали шезлонги, забытые на пляже беспечными хозяевами. На причалах вдоль пляжей загремели бьющиеся друг о друга катера, лодки и доски для серфинга.

Со всех сторон слышался звон бьющегося стекла, треск деревьев, что-то рушилось и падало на тротуары. С грохотом падали вывески и рекламные щиты, на автостоянках надрывалась сигнализация. В море вздыбилась гигантская приливная волна, которая вскоре яростно обрушилась на побережье, сметая пляжные зонты и пластиковые лежаки. С этой же волной откуда-то издалека пришел жуткий грохот, который был различим даже сквозь шум взбесившихся волн…

В этот самый момент в нескольких километрах от городского пляжа на крыльцо своего двухэтажного особняка, пугливо озираясь по сторонам, поднялся профессор Тюменцев. Его дом находился на окраине Нового Ингершама, как раз неподалеку от тайного пляжа местных жителей.

Старик был так взволнован, что не сразу попал ключом в замочную скважину входной двери. Дрожь земли под ногами, от которой скрипело и раскачивалось старое крыльцо, уверенности нисколько не прибавляла, напротив, профессору казалось, что конец света уже не за горами.

Кое-как отперев и открыв дверь, профессор вытащил из кармана пиджака миниатюрный электрический фонарик и посветил на потертый коврик, лежащий у входа. Его покрывал тонкий слой муки, на котором предусмотрительный Тюменцев, к своему облегчению, не увидел чужих следов. Осторожность превыше всего, он не уставал это повторять.

Прокравшись в темную кухню в противоположном конце особняка, Тюменцев осмотрел пол у задней двери дома. Там тоже все было в порядке – значит, за время его отсутствия в жилище никто не вламывался.

От очередного толчка задребезжала посуда в старинном серванте.

Задвинув широкие стальные засовы на обеих дверях, старик прошел в уютную гостиную и только тогда включил свет. Люстра на потолке дрогнула и замигала, но это его не тревожило. Дом строили на совесть, и легкие землетрясения ему были не страшны. Эта крыша и не такое выдерживала. Опустившись в мягкое кресло напротив большого камина, профессор вытянул ноги и устало вздохнул.

Сергей Иванович Тюменцев много лет проработал в океанологическом институте Нового Ингершама. Он всегда слыл тихим и трудолюбивым человеком, готовым работать даже во внеурочное время. Инженер, программист, изобретатель и исследователь, за свою жизнь он сменил множество занятий. Коллеги любили и уважали его за спокойный нрав и поразительную эрудицию. Казалось, Сергей Иванович разбирался абсолютно во всех науках и дисциплинах, связанных с морской флорой и фауной.

А еще он умел делать забавные игрушки – небольшие заводные и электронные механизмы из пружин, шестеренок и микромоторчиков. Зайчики, медвежата, металлические солдатики, механические игрушки, для которых он сам шил тканевые оболочки, буквально оживали в его руках. Тюменцев дарил их детям соседей и своих коллег, и местные ребята обожали его за это. В его доме хранились десятки подобных игрушек, они занимали несколько полок на стенах гостиной, свободных от множества книг и научных трактатов.

Профессор Тюменцев любил детей, но все же предпочитал любому шумному обществу уединение и тишину, поэтому и жил на порядочном удалении от других жилых домов. Вообще-то особняк был слишком велик для одного человека, но Сергей Иванович всегда жил здесь один. Семьи и детей у него не было, дом он получил по наследству от отца. Тот, по слухам старожилов, тоже жил здесь совершенно один и, как и Сергей Иванович, слыл среди немногочисленных соседей чудаком.

Тюменцеву нравилась его спокойная жизнь. В гости к нему никто не напрашивался, но когда он утром спешил на работу, соседи, завидев старика, приветливо здоровались. Профессор кивал им в ответ и торопился в свой институт. Общался он лишь с ребятишками, когда дарил им свои игрушки.

Но сегодня Тюменцев спешно покинул рабочее место, стремясь как можно скорее добраться до дома. То, что ему удалось выяснить совсем недавно, заставило его по-новому взглянуть на многие вещи.

Дом снова тряхнуло, и игрушки, расставленные на книжных полках, подскочили. Тюменцев выдохнул – медлить больше было нельзя, отдохнуть можно и потом, – и направился в свою спальню, расположенную на втором этаже. Наверху по обе стороны широкой лестницы стояли две металлические фигуры, лишь отдаленно напоминающие людей, – его стражи, собранные на досуге для защиты особняка. К счастью, до сих пор ему не приходилось их использовать. Роботы неподвижно пялились на профессора черными окулярами объективов, заменяющих глаза.

Вытащив из-под кровати старинный кожаный чемодан, Сергей Иванович сложил в него самое необходимое – деньги, документы, кое-какую одежду. Затем, вернувшись с чемоданом в гостиную, поставил его на большой письменный стол темного дерева, снова откинул крышку и начал набивать старыми книгами в кожаных переплетах, хватая их с многочисленных полок. Брал он не все подряд, только самые ценные экземпляры, за которые любой коллекционер отвалил бы впечатляющую сумму.

Внезапно Тюменцев остановился. Мысли старика лихорадочно скакали. Ему ведь понадобятся не только книги и одежда, но и еще кое-что! То, что не должно попасть в руки его врагов! Осмотревшись, он шумно выдохнул. Ему необходимо было взять себя в руки, успокоиться и сосредоточиться. Главное – ничего не забыть!

От очередного подземного толчка снова закачалась старинная пятирожковая люстра, с высокого потолка посыпалась штукатурка. Сергей Иванович вздрогнул и медленно поднял голову: светильник вращался вокруг своей оси.

Тут снаружи с грохотом подъехала какая-то машина. Профессор слышал, как она притормозила, затем хлопнули дверцы. Кто бы это мог быть в такое позднее время?

Старик метнулся к окну, отодвинул одну из штор и оцепенел.

В тусклом свете подрагивающих уличных фонарей он увидел по ту сторону невысокой ограды большой темный фургон с выключенными фарами. Из фургона выбирались какие-то люди в черных одеждах. Прищурившись, Сергей Иванович разглядел на них черные шлемы, балаклавы, защитные очки. Настоящая группа захвата. Можно было не сомневаться, что эти люди явились за ним.

Тюменцев громко чертыхнулся. По стеклу скользнул мощный луч прожектора, и старик испуганно отскочил от окна. Пол завибрировал под ногами сильнее, чем прежде, с полок градом посыпались книги и механические игрушки.

Люди в черном легко перепрыгивали через ограду, окружали дом, подбирались вплотную к окнам. Тюменцев только сейчас понял, что, стоя посреди ярко освещенной комнаты, представляет собой доступную каждому мишень.

Старик рванулся к выключателю, но было слишком поздно. Не успел он сделать и пары шагов, как на его груди вспыхнуло с десяток красных точек от лазерных прицелов. Пол под ногами дрожал все сильнее, стены старого дома заходили ходуном. Казалось, эпицентр землетрясения переместился прямо под особняк профессора Тюменцева.

От сильного толчка точки прицелов на его груди дрогнули. Старик бросился на пол и откатился в сторону, ожидая, что сейчас начнется пальба.

И в этот момент пол в центре гостиной словно взорвался.

Во все стороны полетели обломки досок и камня, комья сырой земли. Облако пыли взметнулось до самого потолка. Стоял жуткий треск и грохот.

Дыра в полу становилась все шире, из нее продолжали вылетать обломки фундамента. Из развороченных водопроводных труб ударило сразу несколько фонтанов ледяной воды. Трещины в полу поползли в разные стороны, перебираясь на стены. Отлетевший к камину профессор Тюменцев закричал и в ужасе закрыл голову руками.

Наемники за окнами застыли, как громом пораженные, они не ожидали ничего подобного. Внезапно земля дрогнула так сильно, что некоторые из них не удержались на ногах и попадали.

Именно в это мгновение из-под земли прорвалось нечто ужасное. Из пролома высунулась огромная уродливая голова, покрытая острыми черными шипами. Голова рванулась вверх, ударилась о потолок и пробила его насквозь. За головой показалось гигантское туловище, мощные лапы заскребли по развороченному полу, круша и ломая доски, обрушивая их в образовавшуюся воронку. Раскрылась гигантская черная пасть, и Сергей Иванович, не удержавшись, издал пронзительный вопль.

Свет в доме мигнул и погас – вода попала на разорванные электрические провода, и произошло короткое замыкание. В это же время стены особняка начали складываться внутрь, как картонные, по ним бежали и ветвились трещины, осыпались перегородки.

Огромная тварь, проглотив Сергея Ивановича, с грохотом повернулась внутри дома и снова ушла под землю. Тут сваи, державшие стены и крышу, не выдержали. Особняк профессора Тюменцева, рассыпаясь на глазах, обрушился в гигантскую дыру, образовавшуюся в содрогающейся земле. Снаружи осталась торчать лишь проломленная крыша с закопченной кирпичной трубой.

Люди в черном, испуганно переглядываясь, задом пятились к своему фургону, а где-то в недрах рухнувшего особняка слышался треск электричества и шум льющейся воды. Над обломками поднимались облака пыли и клубы черного дыма.

Несколько минут спустя землетрясение в Новом Ингершаме прекратилось.

На следующее утро, когда город еще приходил в себя после случившегося, телеведущая местной службы новостей сообщила, что в окрестностях Нового Ингершама впервые более чем за триста лет произошло землетрясение, причем настолько сильное, что некоторые здания были частично разрушены.

По мнению ученых из океанологического института, эпицентр катаклизма находился в горах неподалеку от побережья, поэтому сильнее всего пострадали строения именно в тех районах. Это было несколько жилых домов, а еще сам комплекс института. Один из его корпусов, стоявший на краю скалы, при особо сильном толчке обрушился вместе с частью скалы прямо в море.

Ведущая заявила, что, к счастью, никто из жителей города и отдыхающих серьезно не пострадал, и вскоре Новый Ингершам вернется к своей привычной жизни.

– Надеюсь, все наши неурядицы на этом закончатся, – радостно улыбаясь, проворковала она с телевизионных экранов, завершая выпуск новостей.

Но ведущая была не в курсе – ни журналисты, ни местные жители так и не узнали о многом из того, что случилось этой ночью.

Проблемы Нового Ингершама только начинались…

Глава вторая «Лазурная звезда»

Откинувшись на потертую спинку пассажирского сиденья, Лера Журавлева с интересом наблюдала за живописными пейзажами, проносящимися за окном автомобиля. Вообще-то ее полное имя было Валерия, но семья и друзья предпочитали короткий вариант. Она не возражала. Лера так Лера.

Между мелькающими стволами деревьев уже проглядывала искрящаяся в солнечных лучах морская синь, и от одного этого девушке хотелось прыгать от радости. Только на переднем сиденье машины особо не попрыгаешь, тем более когда сидящий рядом брат-близнец периодически бросает на тебя настороженные взгляды.

Максима можно было понять. Он так долго ждал, когда ему исполнится восемнадцать и можно будет, наконец, получить права и сесть за руль их старенького автомобиля.

Машина когда-то принадлежала отцу, она много лет пылилась в старом гараже возле их дома в Санкт-Эринбурге. По мнению Леры, это был настоящий антиквариат, место которому – в музее либо на свалке подержанных машин, но Максу нравилась эта развалюха, и он был готов пылинки с нее сдувать. Он даже запретил Лере есть в машине чипсы, чтобы она, не дай бог, не накидала крошек на обитые кожей сиденья.

Лера посмеивалась над ним, но на самом деле хорошо понимала брата. Их отец умер почти восемь лет назад, оставив после себя лишь долги, несколько фотографий да еще этот самый автомобиль. С тех пор мать работала не покладая рук, чтобы прокормить и вырастить близнецов, но машину не продала. Она хотела, чтобы автомобиль достался Максиму в память об отце. И вот пару недель назад это произошло.

Макс был страшно горд этим обстоятельством и, сидя за рулем, сам того не замечая, то и дело старался принять позу поэффектнее. Иногда ему это даже удавалось.

Братец был довольно симпатичным. Лере, по ее мнению, повезло с этим куда меньше, хоть они и были близнецами. Нет, конечно, она не считала себя уродиной, но и красоткой не назвала бы. Длинные темные волосы, зеленые глаза и благодаря постоянным занятиям в секции плавания стройная, подтянутая фигура.

Но этот ужасный ожог на половину туловища… Девушка машинально поддернула сарафан повыше. Уродливый шрам от ожога тянулся почти через всю спину – начинался под правой лопаткой и заканчивался чуть ниже талии, слегка заезжая на бок. Конечно, Лера его скрывала, никогда не носила топики или платья с открытой спиной и на плавание ходила только в цельных купальниках. Последствия пожара, который она, к счастью, даже не помнила. Не повезло… Что ж поделать?

У Максима цвет глаз и волос был такой же, как у Леры, но ей отчего-то всегда казалось, что брат внешностью пошел в отца, а сама она больше походила на маму, Веру Максимовну. Когда она об этом говорила, Макс закатывал глаза, а мать требовала, чтобы Лера не выдумывала всякие глупости. Вспомнив об этом, девушка едва заметно улыбнулась.

Она не видела маму несколько дней и уже успела немного соскучиться. Удивительный человек их мама, и как ей удавалось работать сразу в нескольких местах одновременно? Уборщицей в каком-то учреждении, почтальоном, фасовщицей в продуктовом супермаркете, даже дворником. Вера Максимовна умудрялась выстраивать график таким образом, что успевала везде. Утром мыла полы, подметала двор, затем отправлялась в супермаркет, а вечерами разносила почту. Затем приходила домой, валясь с ног от усталости. А утром все начиналось сначала.

Лера уважала маму за ее упорство и трудолюбие и не могла понять, откуда в ней столько неиссякаемой энергии. Максим тоже подрабатывал в местном автосервисе, а сама Лера помогала матери мыть полы в подъездах ближайших домов. Иногда по вечерам они втроем быстро разносили почту. Жили небогато, но на самое необходимое денег всегда хватало.

Все изменилось пару недель назад, когда Вере Максимовне вдруг позвонили из другого города. Руководство большого санатория-пансионата в Новом Ингершаме предложило ей место горничной. Зарплату пообещали такую, что она превышала все ее подработки, вместе взятые.

– У нас элитное учреждение, – сказали ей, – и элитные постояльцы, поэтому зарплата у персонала очень хорошая, но при этом и требования у нас довольно жесткие.

– Господи! – Вера Максимовна так и застыла посреди тесной кухни. – Я ведь совершенно забыла, что размещала резюме на портале трудоустройства…

Лера и Максим, которые в это время ужинали, с любопытством уставились на разволновавшуюся мать.

– Нет, я не отказываюсь! – воскликнула та. – Конечно согласна! Тем более что город мне знаком, я там жила когда-то… А работа сезонная или на постоянной основе? Господи, какая удача. Да, приеду завтра же!

Положив трубку, она сообщила, что ее берут на постоянную работу, и тут заметалась по квартире.

– Так… Завтра же отовсюду увольняюсь. Послезавтра с утра еду в Новый Ингершам. Нам обещали предоставить служебное жилье…

– Нам?! – едва не подавился пиццей Максим.

– Думаете, я вас одних оставлю? Даже не надейтесь! Попробую договориться, чтобы и вас там пристроили. Ну или в самом Новом Ингершаме работу найдете. Город курортный, что-нибудь подвернется.

Лера и Максим растерянно смотрели друг на друга, собираясь с мыслями, но мама, похоже, уже все решила.

– Пока только на лето, но и так неплохо, – рассуждала она. – Вы что, откажетесь от возможности пожить у моря? Когда еще такой шанс выпадет?

Действительно, когда? Лера и Максим быстро согласились.

Мать уехала на следующее утро, а через два дня она уже договорилась с новым руководством насчет работы для детей. Еще через день Лера и Максим погрузили свои вещи в багажник и теперь мчались в Новый Ингершам мимо залитых солнцем лесов, полей и маячащих вдали гор, таких изумрудно-зеленых на фоне ясного голубого неба.

– Лерка, ты там не спишь? Притихла что-то, – подал голос брат.

– Не сплю. Думаю об этом переезде.

– А что тут думать? Все только к лучшему. – Максим поправил съехавшие темные очки. – Все равно мы этим летом поступать никуда не собирались. Поживем в свое удовольствие, деньжат подзаработаем. А на следующий год можно и о высшем образовании подумать.

– Стратег, – невесело усмехнулась Лера. – А ты уже определился, куда поступать будешь?

– Выбор не так уж и велик, – пожал широкими плечами брат. – Нам с тобой только на бесплатное обучение нужно пробовать. За деньги мы не потянем.

– Оценки у нас неплохие. – Лера снова отвернулась к окну. – Может, и получится куда-нибудь… Но я об этом тоже еще не задумывалась.

Да и не хотелось задумываться. Впереди у них целых три месяца на море. Три месяца! А может, и больше, если они останутся в Новом Ингершаме навсегда.

Конечно, они едут работать, а не отдыхать. Мать уже доложила, что устроила Леру горничной в тот же пансионат. Но ведь не все время ей придется наводить чистоту в номерах отдыхающих. Наверняка можно будет улучить пару часов и сбегать к морю – Лера так этого ждала!

Может, ей даже удастся научиться нырять с аквалангом? Девушка мечтательно закрыла глаза. Главное – не светить перед людьми своим уродливым шрамом. Лера терпеть не могла эти любопытные или, того хуже, сочувствующие взгляды.

– Придумал, чем будешь заниматься на новом месте? – спросила Лера.

– Думаю, мать уже все придумала за меня, – ухмыльнулся Максим. – Остается только смириться во избежание проблем.

С этим Лера не могла не согласиться. Вера Максимовна руку имела тяжелую и характер непоколебимый. В свои восемнадцать Максим все еще ее побаивался. Отцовский ремень в их доме всегда висел на самом видном месте, и, хотя мама давно не пускала его в ход, все же не стоило ей лишний раз перечить.

– Это же курорт, – сказал Максим, не сводя глаз с дороги. – Если не лениться, то можно заработать множеством самых разных способов. Я уверен, что мать устроит меня в пансионат разнорабочим, а еще, помяни мое слово, заставит сладкую вату продавать. Один мой приятель в прошлом году именно этим и занимался на местных пляжах.

– Я вдруг подумала… – тихо произнесла Лера. – Это ведь наша первая совместная поездка в сознательном возрасте. Мы столько лет никуда не выезжали из Санкт-Эринбурга. Со смерти папы…

– Да, – вздохнул брат. – Другие были времена…

В детстве они с родителями часто ездили по разным странам. Отец был ученым, археологом, знал много языков и отлично зарабатывал. Мама вообще не работала, посвящая себя мужу и детям. Как же все изменилось после его смерти…

– Ничего, прорвемся, – с улыбкой сказал Максим и потрепал сестру по плечу свободной рукой.

Машина теперь ехала мимо бескрайних кукурузных полей. Вдали все отчетливее виднелись покрытые лесом вершины гор. Поля кукурузы и подсолнухов вскоре сменились лугами, а затем снова начался лес, но теперь уже не такой густой, как прежде. И все время было видно море, которое простиралось до самого горизонта.

Полчаса спустя они въехали в Новый Ингершам. За окном замелькали магазинчики и кафе, чуть дальше торчали аттракционы местного парка развлечений. Потом пошли жилые кварталы.

В центре утопающего в зелени города возвышалось несколько многоэтажек, ближе к окраинам начинались улицы двухэтажных коттеджей, огороженных высокими заборами. Прямо на улицах росли кипарисы, пальмы, платаны и еще какие-то деревья, незнакомые Лере. Как, наверное, приятно прятаться в их тени в жаркий день.

Журавлевы очень быстро проехали Новый Ингершам насквозь и вскоре достигли санатория-пансионата «Лазурная звезда», где им предстояло жить и работать ближайшие три месяца. Зеркальные буквы почти полутораметровой высоты перед въездом на территорию складывались в название санатория. На их фоне стояли двое детей, которых мамаши фотографировали на телефон.

Лера почти сразу увидела несколько многоэтажных корпусов с длинными балконами и террасами. Между белоснежными зданиями изогнулся огромный бассейн, выложенный синей плиткой, отчего вода в нем казалась лазурной. Все шезлонги вокруг бассейна были заняты отдыхающими, тут же работал бар с прохладительными напитками.

Максим притормозил машину у ворот пансионата, и к нему сразу подошел служащий в белой униформе. Лера не слышала их разговора, она увлеченно разглядывала окрестности, но вскоре мужчина махнул рукой куда-то за корпуса, Максим кивнул ему, а затем машина снова двинулась по тенистой территории.

Оказалось, что обслуживающий персонал «Лазурной звезды» живет в длинном двухэтажном здании, которое скрывалось в глубине большого парка, окружавшего основные корпуса пансионата. Там их и встретила мама. Когда Максим остановил машину на небольшой стоянке, она спустилась с террасы и приветливо помахала рукой.

Вере Максимовне недавно исполнилось сорок пять. Невысокая, стройная, с короткими светлыми волосами, она отлично выглядела в любой одежде, в том числе и в униформе горничной пансионата. Косметикой мама почти не пользовалась, но всегда выглядела очень опрятно и держалась с достоинством, даже когда разносила почту или мыла полы в подъездах.

– Хорошо добрались? – заботливо спросила она, по очереди обняв Леру и Максима, и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Лерка, твоя униформа лежит у тебя на кровати, только что из прачечной. Макс, насчет работы я уже договорилась, можешь приступать хоть сейчас. С утра продаешь сладкую вату на пляже. У санатория там свое кафе, там тебе дадут все необходимое. А после обеда можешь быть свободен, если вдруг не понадобится твоя помощь, – скорее всего, в местной столовой.

– А можно нам хотя бы вещи для начала разобрать? – осторожно поинтересовалась Лера. – Или сразу за работу приниматься?

– А что там разбирать-то? – недоуменно нахмурилась мама. – Вы же не притащили сюда весь свой гардероб? Или притащили? Учтите, комнаты тут крохотные!

– Уже не терпится на них взглянуть, – сказала Лера, вытаскивая из багажника свой рюкзак.

– Хотелось бы душ с дороги принять, – хмуро заметил Максим, помогая сестре. – У нас душевая-то хоть не на улице?

– Нет, в квартире, – ответила Вера Максимовна.

– И на том спасибо, – сказал Максим. – Ну, показывай дорогу.

Мать повела их в здание.

– Машину придется отогнать за корпус, – сказала она, поднимаясь по лестнице. – Здесь она вам не понадобится.

– А как же я буду на пляж добираться? – полюбопытствовал Максим.

– Мне пообещали выдать для тебя велосипед.

Лера громко прыснула.

– Хотела бы я на это посмотреть.

– В отличие от тебя, я умею кататься на велосипеде, – буркнул Макс. – Но на машине было бы куда приятнее.

– Ты мне еще спасибо скажешь, – сказала Вера Максимовна. – Здесь днем температура поднимается почти до тридцати семи градусов. Представляешь, в какую душегубку превращается салон машины?

– Значит, буду ездить на ней по вечерам.

– Посмотрим, – уклончиво ответила мама.

Глава третья Первый сон на новом месте

Новое жилище Журавлевых располагалось на втором этаже. В квартире были две небольшие спальни и просторная кухня, в которой, кроме плиты, холодильника, обеденного стола и нескольких стульев, стоял еще и низенький диванчик. На нем и спала Вера Максимовна, предоставив комнаты Лере и Максиму.

Лера тут же выбрала спальню поближе к кухне. Там стояли кровать, высокий узкий шкаф для одежды и тумбочка. На стене висел миниатюрный плоский телевизор.

– А зеркало где? – поинтересовалась Лера, оглядываясь по сторонам.

– В ванной комнате, – ответила мама. – Одно на всех. Но сильно краситься тебе тут не придется.

– Да я особо и не крашусь. Так, блеск для губ…

– Из-за жары вся косметика на лице просто тает и течет.

– Понятно, – кивнула Лера. – Без нее даже проще.

– К тому же горничным особо малеваться и не нужно! – закончила Вера Максимовна. – Это Светку не останавливает ни жара, ни начальство. Вечно размалеванная, как клоун…

– Светка? Это кто?

– Хорошая девчонка, вы с ней еще познакомитесь.

Из кухни через дверь либо прямо через окно можно было выйти на длинный балкон, опоясывающий весь второй этаж здания. Выглянув из окна своей комнаты, Лера увидела множество дверей, ведущих в такие же, как у них, квартирки. Возле некоторых стояли небольшие складные стульчики, кое-где – даже столики. Похоже, соседи любили коротать вечера, сидя на общем балконе.

В ванную комнату почему-то можно было попасть только из кухни. Не квартира, а лабиринт какой-то, но в общем Лере понравилось, тем более что она сюда приехала не на всю жизнь, а лишь на лето.

– Не все так плохо, – похвалил и Максим, выглядывая из своей комнаты и протягивая матери пакет, набитый старыми майками и шортами.

– Это еще что?

– На хозяйственные тряпки, – пояснил парень. – Захватил из дома, потому что выкидывать жалко.

Он стащил через голову мокрую от пота футболку и отправился в ванную. Вскоре оттуда донесся шум льющейся воды.

А Лера принялась неторопливо разбирать вещи, раскладывая одежду на полках в стенном шкафу. В этот момент через открытое настежь окно в комнату с балкона запрыгнул какой-то вихрастый мальчишка лет восьми.

– А ты еще кто такая?! – возмущенно спросил он.

Лера так и застыла у шкафа с блузкой в руках.

– Это ты кто?! – воскликнула она. – А если бы я тут голая стояла?

– Ну не голая же. Чего вопишь?

– Я тебя сейчас в окно вышвырну, если не объяснишь, кто ты такой и откуда здесь взялся! – пообещала Лера.

– Антоша меня зовут, – насупился мальчишка. – Твоя мама меня знает. Я иногда за печеньем прихожу.

– Через окно?

– Так балкон какая-то бестолочь заперла!

Лера тут же вспомнила, что это она, осматривая кухню, машинально заперла балконную дверь изнутри на задвижку.

– А наша мама в курсе, что ты к ней за печеньем приходишь, или ты сам его со стола берешь? – с улыбкой спросила она.

– А тебе какое дело? – буркнул Антоша и потешно почесал кончик носа. – Понаехали тут… Теперь точно печенья не достанется, сами все слопают!

Лера вытаращила глаза, пораженная такой наглостью.

Антоша уже собирался выдать еще какую-нибудь гадость, но тут дверь в комнату распахнулась, едва не врезав мальчишке по затылку. Вошла Вера Максимовна, а следом за ней – какая-то незнакомая девушка, ровесница Леры.

– Вот он где! – всплеснула руками девушка, увидев Антошу. – Мам, он у Журавлевых!

Антоша рванулся к окну, но не тут-то было. Девушка проворно прыгнула за ним и успела схватить за шиворот. Оба едва не вывалились из окна на балкон.

– Отпусти! – крикнул мальчик. – А не то хуже будет! Не представляешь, как я силен!

– И помещаешься в мусорное ведро! Вот туда я тебя и запихну, если не прекратишь брыкаться!

Антоша принялся громко вопить и отбиваться руками и ногами, девушка дала ему пару смачных подзатыльников и снова позвала маму, после чего за окном возникла дородная женщина средних лет. Она тоже была в униформе горничной, как и Вера Максимовна, но только ярко накрашена и в всклокоченном рыжем парике. Женщина просунулась в окно, схватила Антошу под мышки и одним мощным рывком выдернула его из комнаты, сопровождая это такой отборной бранью, что у Леры челюсть отвисла. Она даже присела на край кровати.

– Я тебя обедать посадила, а ты опять удрал?!

– Я уже наелся! – заявил Антоша.

– Мне лучше знать, когда ты наелся, а когда нет! Опять, поди, печенье пришел воровать?!

– Вранье! – взвился Антоша. – Это Светка ворует, а на меня потом сваливает!

– Ага, сейчас! – вспыхнула девушка. – Я вообще-то фигуру берегу!

– Как-то плохо получается! – бросил ей мальчишка.

Девушка задохнулась от негодования, а мать Антоши разразилась новой тирадой.

– Верунчик, ты уж прости нас, пожалуйста! – закончив, обратилась она к Вере Максимовне. – Уж я ему всыплю сейчас! И кстати, – женщина приветливо улыбнулась остолбеневшей Лере: – С приездом! – А затем скрылась вместе с брыкающимся Антошей под мышкой.

– Вот, знакомьтесь, – объявила мама, откашлявшись. – Это Светка, – она вытолкнула раскрасневшуюся девушку вперед. – А это Валерия, моя дочь, но предпочитает, чтобы все звали ее Леркой!

– Вообще-то моего мнения никто и не спрашивает, – с улыбкой сказала Лера. – Просто все так и зовут. С твоей подачи, кстати, мамуля.

– Привет, – протянула руку Светка. – Я тоже работаю в этом пансионате, так что часто будем видеться. Да мы еще и живем чуть ли не в соседней квартире.

– Будет с кем поговорить, – улыбнулась в ответ Лера.

– А вам лишь бы языками чесать! – хмыкнула мама, а затем сурово взглянула на Леру. – Мы тоже скоро садимся обедать, а потом – за работу, так что заканчивай тут обустраиваться!

Она ушла на кухню, а Лера с интересом посмотрела на Светку. Девушка была примерно одного с ней роста и схожей комплекции, к тому же тоже ходила в униформе горничной. Ее длинные черные волосы были заплетены в множество тонких косичек и стянуты в пучок на затылке, в ушах покачивались большие серебристые кольца. Светка была такой загорелой, что ее можно было принять за мулатку, а косички и кольца в ушах это впечатление только усиливали.

– Лера… – повторила девушка, словно пробуя имя на вкус. – У моей бабушки так козу зовут.

– Рада за нее.

– Надо тебя с ней познакомить.

– С бабушкой или с козой?

– С обеими. Если я встану между двумя Лерками, то смогу желание загадать, а их у меня много.

– Так вы местные? – рассмеявшись, спросила Лера и похлопала рукой по краю кровати.

Светка с готовностью уселась рядом.

– Конечно! Видишь, какой загар? – Она вытянула перед собой смуглые руки. – Не то что у тебя. Аборигены сразу поймут, что ты только что приехала.

– Я быстро наверстаю, – пообещала Лера. – Загар ко мне хорошо липнет. А это, значит, были твоя мама и младший брат?

– Ага. Маму зовут Лариса Сергеевна Щербакова, она тоже в этом санатории работает. А брат… Маленькое несносное чудовище! Ну ты уже сама поняла.

– Он правда ворует у нас печенье?

– Ну да. Но, нужно признать, печенье твоя мама печет действительно стоящее. – Светка вытащила из кармана передника пару печенюшек и аппетитно ими захрустела. – Иногда я тоже мимоходом прихватываю, но Вера Максимовна не возражает.

– А можно нескромный вопрос? Почему твоя мама носит парик и так ярко красится?

– Вот скажи же, что вовсе не красиво?! – воскликнула Светка, которая и сама была довольно сильно накрашена. – Но ее не переубедить. На работе она еще скромно выглядит, но если вдруг соберется куда-нибудь сходить вечером, то так преображается, что даже мы ее с трудом узнаем. Она считает, что ее собственная шевелюра никуда не годится, поэтому у нее штук пять париков самых разных цветов и видов. Меняет их под цвет платья, так что мне иногда кажется, что моя мамаша – шпион!

Лера не сдержалась и снова хихикнула. Светка к ней присоединилась, и вскоре обе так и катались от смеха.

– Я этого не понимаю, но моего мнения никто не спрашивает, – закончив хохотать, подытожила Светка. – А вообще мамка у меня мировая. И будет хорошей тещей, ведь, по ее словам, ей уже сейчас жаль моего будущего мужа.

Лера снова захохотала.

– У каждого есть свои закидоны, – немного успокоившись, произнесла она. – У нашей мамы свои чудачества, с которыми лучше смириться и не задавать лишних вопросов. Так как вам здесь живется? Как работается?

Светка закатила глаза и сунула в рот последнее печенье.

– Я стреляюсь, если честно! – без обиняков заявила она. – Да еще ваша мама такая строгая начальница!

– Начальница?! – изумилась Лера. – Это что-то новенькое. Я думала, она обычный работник…

– Старшая над всеми горничными пансионата. Хорошо, что я работаю всего полдня, а после обеда свободна, иначе она загоняла бы меня до седьмого пота, как лошадь на ипподроме.

– Ма-ам! – тут же завопила Лера. – Просто на всякий случай уточняю: мы же не полный день тут работаем?!

– Не представляешь, как бы я этого хотела! – крикнула с кухни Вера Максимовна. – Но начальство против. Полный день вас использовать не дает, так что, считай, вам повезло.

– Слава богу! – тихо выдохнула Лера и снова взглянула на Светку. – Ну а как вы здесь развлекаетесь?

– Я тебе все покажу, ты, главное, держись меня! – многозначительно пообещала Светка.

В это время в комнату вошел Максим. Мокрый, с торчащими во все стороны волосами, в одном полотенце, обернутом вокруг бедер. При виде его Светка поперхнулась печеньем и лишилась дара речи. Лера закатила глаза. Она уже не первый раз наблюдала у девушек подобную реакцию на своего симпатичного брата.

– Привет, – равнодушно бросил Максим Светке. – Лер, мне кажется, парочка моих футболок случайно попала к тебе.

– Если только на самом дне. – Лера кивнула на свой наполовину разобранный рюкзак, лежащий около платяного шкафа. – Я их еще не видела.

Максим присел на корточки и запустил в рюкзак обе руки.

– Вот они! – воскликнул он.

Вытащил из рюкзака чистые футболки, откинул со лба мокрые волосы и прошлепал босыми ногами обратно в ванную комнату.

– Мама дорогая! – прокашлявшись, прошипела Светка и очумело уставилась на Леру. – Сдохнуть можно! Это и есть Максим?

– Это мой брат… – на всякий случай уточнила Лера.

– Твоя мама говорила, что он красавчик, но я не думала, что до такой степени! И как вы с ним живете? Я бы его просто съела!

– Родными братьями я не питаюсь, – осторожно заметила Лера.

Светка, вытянув шею, мечтательно смотрела вслед Максу. Хорошо, что тот уже скрылся за дверью ванной.

– Не пойми меня неправильно, – сказала она. – Ты тоже ничего. Причесать, накрасить, и у тебя есть потенциал. Но твой брат – это просто отвал башки. Даром что вы с ним близнецы…

– Спасибо за прямолинейность.

– А у тебя в Санкт-Эринбурге парень есть? – спросила Светка.

– Нет.

– Я и думаю, как бы он отпустил тебя надолго в Новый Ингершам! Но это к лучшему. Симпатичных парней тут много, – сообщила Светка, горестно вздохнув. – Может, познакомишься с кем-нибудь. Правда, большинство местных – конченые придурки, так что ты с ними поаккуратнее… И от меня ни на шаг. Я расскажу тебе, с кем стоит иметь дело, а от кого лучше держаться подальше.

– Ты что, всех парней тут знаешь? – удивилась Лера.

– Почти, – кивнула Светка, – город у нас небольшой, многие жители друг друга знают.

– О, – только и смогла произнести Лера.

– Ну что расселись, кумушки? – снова заглянула в комнату Вера Максимовна. – Живо обедать. А потом, Лерка, надевай униформу и дуйте в главный корпус, Светка тебе все покажет. Из четыреста двадцать пятого номера сегодня постояльцы выезжают, вот там порядок и наведете.

– Но, мам, я еще с дороги даже в душ не сходила… – возразила Лера.

– И хорошо! – заверила ее мама. – После работы ополоснешься. К чему мыться, если сейчас снова пыли наглотаешься?

– Верно, верно, – согласно закивала Светка. – Идемте обедать.

Вера Максимовна сделала целую миску салата и приготовила вкуснейшую домашнюю лапшу на курином бульоне. Светка уселась за стол вместе с Журавлевыми и тут же принялась строить глазки Максиму. Однако тот упорно не замечал ее знаков внимания или делал вид, что не замечает… Лера точно не поняла. Иногда внутренний мир Максима был для нее загадкой. Она не знала, о чем думает брат, если он сам этого не хотел.

Пообедав, Лера нехотя надела свежевыстиранную и отглаженную униформу, стянула длинные волосы в аккуратный хвостик. Вера Максимовна принялась объяснять Максиму, к кому на пляже ему подойти насчет работы, а девушки отправились в главный корпус санатория.

Светка показала Лере огромную кухню на первом этаже, где готовили завтраки, обеды и ужины для отдыхающих. Еду подавали в большой обеденный зал либо на террасу, где стояло множество столиков. Эта же терраса по вечерам выполняла функцию ресторана, куда приходило много людей, в том числе не проживающих в «Лазурной звезде».

Затем новая подруга провела Леру через просторный спортзал и зал тренажеров, показала библиотеку. Лера читать любила и сразу оформила абонемент у приветливой девушки-библиотекаря по имени Мадина.

То и дело навстречу им попадались другие горничные, и Светка знакомила их с новенькой. Лера всем кивала и улыбалась, но не запомнила ни одного имени. Ничего, разберется позже, впереди еще полно времени.

Затем пришла очередь номеров. И тут Лера поняла, что лето будет не таким уж безоблачным. После выезда постояльцев в освободившихся комнатах следовало менять постельное белье и туалетные принадлежности, повсюду вытирать пыль, пылесосить ковровые покрытия и мыть полы. На один только четыреста двадцать пятый номер у них со Светкой ушло почти два часа, и под конец Лера была готова рухнуть на только что застеленную кровать и отключиться часиков на пять. Светка же лишь посмеивалась.

– Это у тебя с непривычки. То ли еще будет! – говорила она. – На самом деле это очень хорошая работа, одна из моих халтурок. Я вполне сносно зарабатываю, и мамаша ворчит на меня гораздо меньше, чем зимой, когда я сижу дома.

– А у тебя есть какая-то другая работа?

– Случается иногда. Как-нибудь я тебе расскажу, – хитро усмехнулась Светка. – Все мои подработки неофициальные, но иногда приносят очень приличный доход.

– А вы постоянно живете на территории санатория? – спросила Лера, вытирая со лба пот.

– Почти. Так-то у нас есть небольшой домик недалеко от парка аттракционов, но летом мы сдаем его отдыхающим. К тому же жить при пансионате гораздо удобнее. Не нужно каждое утро добираться через весь город на работу, и потом, здесь кормят, кухня при столовой работает почти целый день.

– Поесть ты любишь, это я уже поняла, – кивнула Лера, и Светка заливисто рассмеялась. – Учишься где-то?

– Надо бы, но пока мне что-то неохота, да и некогда. Я уже и продавцом поработала, и оператором на заправке. А теперь вот горничная…

– А в будущем?

– Да кто его знает? – развела руками Светка. – Может, выйду замуж за богача, так и вообще учиться не придется.

Когда они вытолкали в коридор тележку с чистящими средствами и заперли дверь вымытого номера, с Леры градом катился пот, несмотря на работающие в корпусе кондиционеры.

– Полцарства за душ! – простонала она, обмахиваясь передником.

– Так. Вроде все на сегодня. Иди отдыхай, – сказала ей Светка. – Я зайду за тобой часика через три. Сходим на пляж, покажу тебе самые лучшие места, где народу поменьше. Там только местные купаются, а туристы про те заповедные дали даже не знают.

– Давай, – обрадовалась Лера. – Надеюсь, мама для меня ничего больше не придумает.

Ей повезло, Веры Максимовны в квартире уже не оказалось, как и Максима.

Лера спокойно приняла душ и вытянулась на своей кровати, закинув руки за голову.

В открытое окно светило солнце, приятный ветерок шевелил легкие кружевные занавески. В парке санатория пели невидимые птицы, у большого бассейна резвилась детвора. Отголоски их криков долетали даже до общежития персонала.

Не так уж здесь было плохо, как она представляла поначалу, даже несмотря на трудную работу.

Расслабившись, Лера сама не заметила, как задремала.

Ей приснился кошмарный сон.

Она находилась на каком-то жутком старинном корабле, причем далеко не сразу поняла, что это корабль. Сначала Лера долго бродила в кромешной тьме, слыша лишь отдаленный шум волн, скрип деревянных перекрытий, а еще чей-то тихий призрачный шепот. Слов она не разобрала, поскольку одновременно звучало сразу несколько голосов.

Лера медленно ступала в темноте, и кто-то невидимый двигался рядом с ней. Она ощущала присутствие чего-то темного, зловещего, сквозь невнятный шепот слышала чье-то ледяное дыхание. От этих дуновений мороз шел по коже.

Иногда что-то холодное и влажное касалось ее босых ног, заставляя каждый раз вздрагивать. Потом девушка нащупала ступеньки, ведущие наверх, поднялась по ним и уперлась вытянутыми руками в тяжелую деревянную дверь.

Толкнув ее, Лера переступила высокий порог и вдруг оказалась на свежем воздухе. Она выбралась из какого-то темного и затхлого помещения, ветер откинул за спину ее волосы, вокруг пахло солью и сырой рыбой.

Это был корабль, какие ей доводилось видеть только в старых приключенческих кинофильмах о похождениях каких-нибудь гардемаринов. Девушка стояла на просторной деревянной палубе, покрытой странными темными пятнами. Над ее головой хлопали на ветру паруса.

Лера взглянула наверх и застыла. Паруса на мачтах корабля были разорваны в клочья – не туго натянутые полотна, а жалкие полуистлевшие тряпки. Канаты провисли или порвались и теперь болтались на ветру, мачты обломались. Похоже, корабль пережил ужасный шторм или что-то вроде того.

На капитанском мостике вращался туда-сюда большой темный штурвал. Перекладины мачт, столбики перил и трапов покрывала жуткого вида белесая плесень, их увивали странные растения, чьи длинные побеги, казалось, пробиваются из чрева корабля прямо сквозь прогнившие доски палубы.

Лера с замирающим сердцем огляделась по сторонам, надеясь увидеть хоть кого-то из команды этого странного судна, но вокруг не было ни единой живой души.

Корабль вдруг сильно качнуло, и девушка едва не упала. Ноги сами понесли ее вперед, и она ударилась о борт судна.

Тут вслед за ней из трюма, откуда она только что вышла, появилось что-то…

Обернувшись, Лера увидела нечто без лица, почти двухметрового роста. Черный силуэт, вокруг которого клубилась непроницаемая тьма. Это был не силуэт человека, а жуткая тень чего-то ужасного, неописуемого. Чего-то, что просто не должно было существовать в этом мире.

В клубящейся темной дымке шевелилось скопление блестящих черных щупалец, они хлестали по сторонам, словно множество кожаных плетей, будто ощупывая пространство вокруг себя.

Тварь медленно двинулась к пораженной девушке…

Лера громко завопила от ужаса… и проснулась, едва не скатившись с кровати. Сердце ее колотилось так, будто готово было выскочить из груди, волосы взмокли от пота. Лера не сразу поняла, где находится.

Такой ужас, да еще настолько реалистично, снился ей первый раз в жизни. И хотелось надеяться, что в последний. Вот вам и первый сон на новом месте. А еще говорят, что эти сны вещие, дескать, предсказывают будущее. Нет уж, спасибо, не нужно ей такого будущего.

Немного успокоившись, Лера взглянула на настенные часы. До прихода Светки оставалось всего ничего.

Она едва успела причесать все еще влажные волосы, как подруга постучала в окно спальни. Лера, которая все еще находилась под впечатлением сна, чуть не вскрикнула.

– Ну что, готова? – с улыбкой спросила Светка, стоя на балконе.

– Готова, – кивнула Лера, переводя дух.

Но образ перебирающей щупальцами ужасной черной твари все еще стоял у нее перед глазами.

Глава четвертая Тело, опутанное водорослями

Максим Журавлев толкал перед собой тяжелую тележку с аппаратом для приготовления сахарной ваты. Колеса с трудом прокручивались по гальке, покрывающей пляж, поэтому приходилось напрягать все мышцы, чтобы управляться с неповоротливой колымагой.

Ох и работу подобрала ему мать! Полдня возить эту телегу вдоль пляжа сначала в одну сторону, затем в другую, да еще на самом солнцепеке. Сладкую вату люди покупали не слишком охотно, больше налегали на прохладительные напитки в ближайших киосках, но все же дневную норму выручки он почти выполнил. Продать еще пару порций, сдать деньги и тележку владельцу кафе, и можно уходить с этого пекла. До завтрашнего дня.

Солнце ярко сияло в ослепительно-синем небе, отражаясь в морских волнах, – так и сгореть недолго. Максим, который был в белой майке и черных шортах до колен, уже несколько раз мазал голые руки и ноги солнцезащитным кремом. Обидно будет обгореть в первый же день.

Становилось все жарче, людей на пляже практически не осталось, все расползались по домам, санаториям и пансионатам, спасаясь от нестерпимого зноя. Но неподалеку от входа в порт Максим вдруг увидел целую толпу. Там были и отдыхающие в огромных шляпах, темных очках и разноцветных накидках, и рабочие доков в промасленных робах, и рыбаки, бросившие свои катера и лодки на мелководье.

Может, кто-нибудь из них купит у него оставшуюся сахарную вату, чтобы он мог уже закончить этот рабочий день? Максим принялся толкать тележку в сторону толпы.

Приблизившись, он увидел, что все окружили здоровенную перевернутую лодку, – такие часто попадались ему, пока он бродил по пляжу. Интересно, что они там нашли?

Парень подтащил тяжелую тележку еще ближе и хотел уже крикнуть: «Сладкая вата!», но слова застряли у него в горле. ...