Станислав Никсман Последний крестовый поход

Глава 1. Оставшийся позади

В настенных динамиках прозвучал корабельный колокол. Три коротких отрывистых удара — полдень по универсальному времени. Это означало, что мне пора заглянуть в сервисный отсек, к бригаде техников, отвечающей за обслуживание десантной техники нашей роты.

Ждали там, скорее всего, вовсе не меня, но в поступившем сообщении требовали обязательного присутствия капрала второго отделения, а с недавних пор обязанности младшего сержанта исполнял я.

Я отложил книгу с описанием жизни и деяний Святого Пророка, которую любил перечитывать в часы досуга, и одним движением поднялся с койки, ухитрившись попасть сразу обеими ногами в ботинки.

На самом деле я не верил в приметы, ведь это мракобесие и грех, как утверждает наш корабельный настоятель, но столь прицельное попадание означало только одно: денёк сегодня на редкость удачный.

Я наклонился и завязал шнурки. Выпрямился. Расправил плечи. Поводил головой из стороны в сторону, хрустнув шейными позвонками.

Со стены каюты на меня ободряюще смотрел голографический портрет Пророка, словно благословляя любые мои сегодняшние дела.

Лицо Святого было знакомо каждому десантнику-тамплиеру. Глядя на него, солдаты как в зеркало смотрелись.

Со стороны могло показаться, что этот человек приходится родным отцом всем нам.

Потому что наши боевые тела были клонами, созданными из генетического материала Пророка.

Портреты святого, некогда спасшего человечество от самоуничтожения, висели повсюду на корабле, за исключением разве что только санитарных зон.

Впрочем, столь благостной голограмма была не всегда. В дни «Д», перед началом боевой операции, взгляд святого становился тяжёлым и суровым. Видимо, военные психологи когда-то посовещались и решили, что строгое выражение лица Пророка-отца будет настраивать на нужный лад всех его «детей».

Я всегда считал это лишним, ведь гневные крики нашего ротного мотивируют куда эффективней, чем безмолвное цифровое изображение.

— К технарям собрался, братишка? — прозвучал голос с верхней койки.

Я обернулся и встретился глазами со своим боевым товарищем, Олегом Черновым. Как и в случае с портретом Пророка, я словно в зеркало посмотрел. А причина всё та же: общее генетическое наследие.

— К ним самым.

— Если эти лилипуты не возьмут тебя в плен, загляни на обратном пути в камбуз. Захвати мне пару литров компота и четыре булочки.

— Олег, сходил бы ты к медикам, а лучше — к астронавигаторам. Похоже, в твоём желудке образовалась чёрная дыра. Куда столько есть? Обед же скоро.

— Упадок сил у меня. Все калории оставил утром на тренажёрах, а сегодня придётся ещё с оружием и броней возиться, — объяснил мой товарищ и с лёгкой обидой в голосе добавил: — Но если вам сложно, господин младший сержант, то забудьте о моей просьбе, я сам схожу.

— Да принесу я тебе булок и компота. Принесу. Ты не думай, что как только меня поставили на место Ефремова, то я сразу зазнался. Дело тут в другом. О тебе ведь беспокоюсь: влезет ли твоя задница завтра в скафандр.

— Пф-ф. А как иначе? Материал же сверхпластичный. И размер универсальный, рассчитанный на любого из нас.

И ведь не поспоришь — так оно и было.

Я махнул рукой и вышел из каюты.

Основной состав нашей роты служит вместе довольно продолжительное время. Жизнь на борту космического корабля у нас идёт размеренно, по единому расписанию. Большинство обзавелось схожими привычками. Все десантники выглядят словно близнецы-братья, и только перед боем становится заметно, что мы разные.

И это самый простой пример, когда еда в меня не лезет за пару дней до высадки, а у Олега, наоборот просыпается бешеный аппетит. Впрочем, Чернова перевели к нам не так уж и давно, чуть меньше года назад. Возможно, этот жор у Олега когда-нибудь исчезнет. Поговаривают, что в гарнизоне на орбите Юпитера, его предыдущем месте службы, были серьёзные проблемы с провиантом.

Подозреваю, что причина тут иная. Как-то я имел разговор на эту тему с профильным доктором на очередном скучном медосмотре. Наш корабельный мозгоправ заверил меня, что всякие разные странности в поведении солдат накануне начала военной операции, являются нормой и связаны с таким психическим атавизмом, как страх смерти.

Да-да, именно атавизмом, ведь с рациональной точки зрения, нам, десантникам-тамплиерам, бояться совершенно нечего.

Ведь в наши буйные головы вшиты скоростные беспроводные передатчики. В случае смертельного ранения, душа и разум солдата за наносекунды перемещаются в приёмник клон-блока. Хоп! И через несколько минут тамплиер готов идти в атаку, в свежем теле, заранее выращенном для второй попытки, третьей и так далее.

Между смертью и новой жизнью у нас есть всего лишь несколько минут короткой передышки.

На самом деле всё не так быстро. Полчаса в среднем. Надо ведь ещё в себя прийти, заново одеться, вооружиться, получить свежие данные о текущей обстановке и уже только после этого возвращаться в бой…

Предаваясь размышлениям о нюансах современной военной службы, я довольно быстро преодолел добрый километр извилистых коридоров, ведущих к техническому боксу.

Широкие автоматические двери разошлись, и я вошёл внутрь.

Здесь сильно пахло ладаном и горячим железом. В самых разных местах искрила сварка и раскатисто гремел металл, то есть полным ходом шли приготовления к завтрашней операции.

Я направился к главе механиков, технодиакону Вадиму Обухову, фиолетовый балахон которого ярким пятном выделялся около одного из десантных катеров.

— Отец Вадим, добрый день, — громко обратился я, приблизившись к нему со спины.

Коротышка мгновенно повернулся ко мне, откинув свой капюшон на плечи. Я слегка вздрогнул. Не знаю от чего именно: от столь резкого движения, которого я не ожидал, или то была реакция на особый внешний вид Обухова. Надо бы не забыть спросить психолога ещё и об этом на ближайшем медосмотре.

Всем на нашем транспортнике был знаком облик технодиакона, но некоторым — только на словах. Обухов всегда носил капюшон, скрывавший его лицо. Простые солдаты редко встречались с ним на близком расстоянии. Да мы вообще не часто пересекались с технарями: низкорослые, действительно чем-то похожие на сказочных гномов, механики обитали в своей секции корабля, ели и отдыхали отдельно от остального состава. Они и перемещались не как все, а по узким техническим коридорам, куда нам, широкоплечим великанам-десантникам было просто не поместиться.

Лысый череп старика покрывали ржавые пятна. В обе глазницы Обухова были вмонтированы кибернетические импланты, морщинистая кожа вокруг них казалась воспалённой. Острые металлические зубы в открытом рту сверкали серебром. Мелко тряслась жидкая рыжая бородёнка, в которой застряла (или она там росла?) стальная стружка.

Технодиакон считал мою фамилию, вышитую на футболке с левой стороны груди. Секунду-другую его взгляд, словно лазер снайпера, рыскал по мне, видимо, в поисках подсказок к моему званию, но таковых не нашёл.

— Фоменко, значит. Ну, доброго дня, сынок. Чем обязан?

— Младший сержант Фоменко. Явился сюда по поводу сообщения, которое вы нам с утра направили по внутренней связи, — сказал я и решил уточнить: — На самом деле, я временно исполняю обязанности главы второго отделения. Ефремова позавчера перевели, теперь он служит на «Безупречном». Его некем было подменить, вот меня и назначили. Может за мной эту должность и сохранят в дальнейшем, но пока что начальство не говорит ничего конкретного…

— Замена состава? А ведь я о таком варианте догадывался! — радостно воскликнул Обухов, и продолжил уже куда более строгим тоном: — Проблема у нас, капрал Фоменко, или как там ещё к тебе обращаться, когда ты по военному кораблю без знаков различия шастаешь.

Я мысленно отругал себя за то, что пришёл сюда одетый не по форме. Даже нашивку на майке не обновил. Надо исправляться. Получил возможность стать младшим сержантом? Значит пора забыть про разгильдяйскую жизнь рядового.

— Если прикажете, могу сбегать за лычками. Ну или давайте неофициально продолжим.

— Сэкономим время и обойдёмся без лишних формальностей, сынок.

— Тогда зовите меня Матвеем.

— Договорились, Матвей, — кивнул старец.

Лицо технодиакона неожиданно сморщилось, и он тут же громогласно чихнул. Два раза подряд.

— Будьте здоровы, — вежливо сказал я.

Обухов зашёлся в новой серии чихов.

— Спасибо, — спустя некоторое время ответил он, осматривая рукава своего балахона. — Похоже, мои техники завели себе питомца. Мало им двух кошек на кабмузе и складе. Вот окаянные, знают ведь, что у меня аллергия на шерсть, а всё никак не угомонятся. Скучно им, видите ли, без дружбы с животиной!

Его помощники, находившиеся рядом и слышавшие наш разговор, стали переглядываться друг с другом, словно в поисках виноватого.

Я подождал пока технодиакон прекратит осматривать себя, а потом спросил его:

— Так и что за проблема приключилась, отче? Зачем вызывали?

— Беда у нас с личным катером сержанта второго отделения, то есть с твоим новым кораблём.

Отец Вадим сделал несколько шагов назад и похлопал чёрную броню девятиметрового креста, в тени которого мы разговаривали:

— Вот с этим.

Десантные модули действительно напоминали собой огромные кресты из-за двух балок с движками, торчащих по обе стороны от основного сигарообразного тела.

Министерство Благих Вестей утверждало, что это было не обычное инженерное решение, а важный элемент психической атаки. Только представьте себя на месте еретиков! Вы вызвали гнев Святого Престола, мы пообещали кару небесную, и вот она: в один прекрасный день, пробив атмосферу вашей планеты, с неба падают сотни огненных крестов.

Ужасающее зрелище, деморализующее и повергающее войска отступников в трепет.

Задумка, с точки зрения морального давления на противника, безусловно интересная, но лично меня, находящегося в одном из таких крестов, картина высадки всегда приводила в восторг.

— Что не так с данным катером? Чем я могу быть вам полезен?

— Признаюсь честно, Матвей: до твоего появления я всё никак не мог понять, в чём проблема. Никого из техников не предупредили, что вашего Ефремова перевели. Может не успели, а может и позабыли из-за суеты перед завтрашней операцией… Когда мы запустили стандартную проверку на данном аппарате, то получили необъяснимый отказ ряда систем. Но тут появляешься ты с новостями и всё становится на свои места. Теперь версия произошедшего такова: бортовой компьютер в автоматическом режиме загрузил психометрические данные нового капрала второго отделения, то есть тебя. А мы тесты запускали с профилем Ефремова! Поэтому возник конфликт.

Я не был технарём, но прекрасно понимал о чём идёт речь. Несмотря на генетическое однообразие боевых тел, слепок личности у каждого из нас был свой, индивидуальный.

— Будь неладна эта система автоматических обновлений! Руками надо всё делать, руками. Нельзя легкомысленно возлагать все задачи на бездушные компьютеры… Теперь, когда я знаю в чём причина, ошибки можно будет исправить, — подвёл итоги технодиакон.

Похоже, Олег получит свой компот с булочками очень скоро.

— Рад, что помог вам, — улыбнулся я. — Значит, я свободен?

Обухов отрицательно покрутил головой.

— Что же тогда от меня требуется?

— Матвей, это теперь твой новый корабль. Необходимо синхронизировать профиль, сделать калибровку всех бортовых систем под тебя, — сказал отец Вадим.

— А может не будем менять корабль…

— Отставить! Догадываюсь какую альтернативу ты хочешь озвучить, — перебил меня технодиакон. — И упаси тебя Святой Пророк настаивать на своём варианте перед старшиной. Высадка назначена на завтра. Если мы примемся демонтировать все командирские системы и перекидывать их на твой крест, то можем не успеть.

Эх, именно это я и хотел предложить.

— Забудь, — отрезал старикан, в голосе его появились стальные командирские нотки. — Проще и быстрее под тебя полную перенастройку катера сержанта Ефремова сделать. Калибровка займёт от четырёх до шести часов, не более… Так, давай-ка на этом сворачивать неформальное общение. Полезай внутрь своего нового катера. Это приказ. Чем раньше начнём, тем скорее закончим.

Извини Олег, но компота с булочками ты сегодня не дождёшься.

— Так точно, — вздохнул я.

— Вперёд, капрал. За работу.

Технодиакон отвернулся от меня и стал удаляться. Его низкорослые помощники собрались в кучку и засеменили следом.

Что поделать? Я пожал плечами, забрался в катер и задраил за собой люк.

Несмотря на солидный вид снаружи, малый десантный корабль был довольно тесен. Его внутренности состояли из трёх частей, набитых под завязку всем необходимым для высадки на поля сражений нескольких воинов-тамплиеров.

Все катера хоть и были похожи друг на друга, но версии для старших чинов несколько отличались от обычных начинкой и внешними системами. Кроме того, командирские кресты компоновались в расчёте на одну персону. Такой же была и капральская модель, она несла в бой только одного человека.

На первом уровне, куда я попал, располагалась оружейная, с несколькими наборами брони разного класса защиты, коллекцией пистолетов, автоматических винтовок, ручных гранатомётов и солидным запасом боеприпасов к ним.

Особняком выделялась оранжевая канистра вирус-бомбы класса «Анафема», способная за считанные часы очистить сто квадратных километров площади от всего живого, не имеющего в своей крови специальных антител. Очень весомый аргумент, который почти никогда не применяли, потому что клирики Медицинского Корпуса традиционно накладывали вето на использование подобных средств.

Здесь же, в «прихожей», находились и различные вспомогательные инструменты, от лазерных резаков до беспилотных дронов-разведчиков. В специальном шкафчике хранились лёгкие скафандры, которые в обязательно порядке использовались во время перемещения в космическом пространстве (на случай разгерметизации), а также на планетах с неподходящими для жизни условиями.

Я взял один из этих лётных костюмов и быстро облачился в него. Затем поднялся на второй уровень по металлической вертикальной лестнице.

Здесь располагался медицинский модуль, вокруг которого кольцом стояли баки с шестью выращенными клонированными телами. В них после смерти и переносилось сознание с душой, чтобы предоставить солдату новую возможность вернуться в бой.

Поскольку капральская модификации катера была рассчитана на одного воина, то получается, что у меня оказалось куда больше запасных жизней, чем обычно.

Вот почему некоторые наши командиры порой чересчур храбро себя вели, бросаясь с активированной гранатой в самую гущу врагов. С таким-то запасом возрождений несложно выглядеть героем…

Средняя секция была ещё и самым безопасным и наиболее крепким местом всей конструкции корабля. Снаружи от этого блока, как раз и торчали вспомогательные штанги с двигателями, придающие десантному катеру вид креста.

Я полез выше и попал на третий, последний уровень. Здесь располагался отсек управления. Оглядев его, признаюсь я немного растерялся. В обычной кабине располагалась пара мониторов, и то порой надо было исхитриться уследить за показаниями сразу на обоих. А тут… десятки экранов окружали меня! Если со всем этим хозяйством должен был справляться командир отделения, то что тогда творится в катере у нашего ротного?

Только теперь стал понятен смысл слов Ефремова, когда он перед своим уходом посоветовал мне отрастить вторую пару глаз.

Да тут бы и третья не помешала!

— Сынок, ты там не заснул часом? — раздался из настенных динамиков дребезжащий голос технодиакона, продублированный наушниками шлема моего скафандра. — Я, знаешь ли, не молод и устал караулить кнопку механизма запуска.

— На месте, — я ужом залез в кресло пилота. — Готов к старту.

— Перекрестись! — потребовал Обухов.

— Перекрестился, — соврал я, пристёгиваясь ремнями безопасности.

— Ну, поехали.

Катер вздрогнул и закачался, когда его подхватили краны, подняли вверх и потащили через весь ремонтный отсек к пусковой шахте.

Я же занимался тем, что щёлкал тумблерами на панели управления, проводя экспресс-диагностику бортовых систем.

Вроде всё было в норме. Непонятно, что именно не понравилось техникам. Сказать сейчас об этом Обухову? Нет, толку не будет. Старик всё равно продолжит настаивать на калибровке, а спорить с ним я опасался. По слухам, технодиакон был злопамятным и мог легко оставить нелицеприятную характеристику в личном деле.

— Матвей, пошевелись хоть немного, — поторопил меня скрипучий голос. — Мы готовы запустить тебя в космос, только я не вижу, чтобы ты задействовал виртуальную систему управления.

— Сейчас всё будет, отче, — ответил я, подключил кабель нейронного интерфейса к своему шлему и запустил процедуру синхронизации.

Через мгновение я перестал ощущать себя сидящим в кресле за пультом управления. Пилот превратился в свой корабль. Огромный крест стал моим новым телом. Я был подвешен за «руки» на двух кранах, в доброй сотне метров над открытым шлюзом — чёрной пропастью, в которой виднелась блеклая россыпь звёзд. Все десятки мониторов реальной кабины переместились в виртуальное пространство следом за мной. Здесь они выглядели полупрозрачными и не мешали обзору.

Я слегка сжал кулаки и двигатели на моих «руках» вспыхнули ярким синим светом. Корпус катера мощно содрогнулся, но зажимы его удержали.

— Полегче, сынок, — укоризненно прозвучал где-то рядом бесплотный голос технодиакона. — Ты так спалишь нам все приводы. Отправлю тебя лично к интенданту на склад за новыми.

— Извините, отче. Я не специально. Обычно всегда таким способом проверяю нейронную синхронизацию. Не ожидал столь сильной отдачи.

— О том и речь: калибровка нужна ещё и по той причине, что у этого катера более мощный реактор, — терпеливо пояснил Обухов. — Двигатели другие. Форсированные. Нынче все командирские модели стали такими снабжать. Сейчас сам поймёшь разницу.

Зажимы раскрылись и мой крест рухнул в шлюзовую шахту. Оказавшись снаружи, я стал медленно удаляться от материнского корабля, мысленно ведя обратный отсчёт от двадцати до нуля.

— Ноль, — сказал я вслух и крепко сжал кулаки.

Крест сорвался вперёд и помчался прямо под днищем нашего транспортника, мимо огромных серых букв. «Справедливый», так назывался наш корабль-носитель. Своим силуэтом он чем-то напоминал исполинскую хищную рыбу. Предназначенный в первую очередь для переброски войск на дальние расстояния, этот тип звездолётов тем не менее обладал серьёзной огневой мощью. Его борта были увешаны десятками тяжёлых лазерных турелей и башенками ракетных комплексов.

Навесное вооружение десантных катеров было куда скромнее: всего пара крупнокалиберных скорострельных пулемётов — кинетическое оружие, одинаково эффективное для боя на поверхности планет и в атмосфере. В этом плане командирская модель не отличалась от крестов рядовых десантников.

Наш грозный транспортник был не один: вокруг него, в космосе мерцали зелёные габаритные огни сотен таких же военных кораблей. Флот Святого Престола в полном составе собрался недалеко от Марса. Военно-космические силы Земли готовились обрушиться на головы подлых еретиков, поднявших восстание в одной из далёких звёздных колоний…

Как интересно: у меня тут какие-то дополнительные сопла открылись, да ещё и вокруг всего корпуса. Неужели это и есть те самые вспомогательные маневровые двигатели? Проверим, попробуем выполнить пару трюков.

Я мысленно представил, что резко развернулся на месте и реактивный пояс на моём «теле» последовательно выстрелил короткими языками пламени, мгновенно отрабатывая данный манёвр. Теперь я двигался спиной вперёд, что на обычном солдатском катере проделать было невозможно. В прицеле проносились самые разные объекты: антенны-плавники «Справедливого», его орудийные и ракетные башни. Я на мгновение представил, как мог бы выглядеть этот бой в космосе, и пожалел о своём давнем отказе от карьеры пилота истребителя. Зря я когда-то сомневался, что не осилю «мёртвую петлю», да всякие разные виды «бочки». Многое тут, оказывается, напрямую зависит от возможностей аппарата, на котором совершается полёт.

Управление и скоростные характеристики у командирского варианта креста мне нравились куда больше, чем у обычного, того к которому я привык за предыдущие годы службы. Словно я с простого автомобиля пересел на такую же модель, но в спортивном исполнении. Вроде бы всё знакомо, но чувствуется как-то по-другому. И вот уже ты сам подстраиваешься под аппарат, меняешь свой стиль вождения, становишься более агрессивным…

— Осторожно! — вернуло меня в реальность резкое восклицание Обухова. — Ты что творишь, Фоменко?

Ох, а ведь и верно: я чуть не снёс главную навигационную антенну «Справедливого». В самом деле, нельзя так отвлекаться. Надо быть внимательнее.

— Святым Пророком молю, уйди подальше в космос, сынок. За пределы корабельного силового поля. Как мне тут помощники говорят, уже от капитана запрос пришёл. Наверняка он хочет поинтересоваться именем и званием того сумасшедшего, который задался целью одарить всех нас сединами раньше времени.

Обухову с его-то шевелюрой переживать вроде не о чем, но вслух я это сказать не рискнул.

— А насколько далеко нужно переместиться? Метрику это не помешает собрать? — поинтересовался я.

— Если ты расшибёшься о борт «Справедливого» — безусловно помешает… Сейчас тебе перекинут первый файл со списком манёвров, начни с разгонов и торможений на коротких дистанциях. Делай своё дело и не беспокойся за возможную потерю данных. Надо будет повторить что-то, и я обязательно попрошу тебя об этом. На то она и калибровка, сынок.

— Вас понял, отхожу на безопасное расстояние.

Я направил крест в сторону от корабля.

— Да, Обухов слушает. Так точно. Нет, вроде не похож на идиота, обычный солдат… — микрофоны захватили всего лишь маленькую часть разговора технодиакона с капитаном, и речь там явно шла обо мне.

Да понял я вас, понял.

Мой крест вырвался из силового кокона, окружающего «Справедливый». Я открыл файл, что поступил по защищённому каналу связи, и стал выполнять упражнения по списку.

Прошло около двух часов различных манёвров, я даже не успел заскучать. И тут случилась яркая вспышка где-то в самом начале нашей флотилии. В той стороне располагались генераторы «кротовой норы». Специальное оборудование поддерживало аномальный разрыв в пустоте обычного пространства. Этот необычный тоннель вёл коротким путём к Проксиме Центавра, где завтра нас ждал бой с вероотступниками.

— Отец Вадим, вы видели это? — поинтересовался я.

— Да, конечно. Изучаю данные с твоих радаров. Похоже, вернулся один из наших разведывательных кораблей. Не отвлекайся, Матвей. Идёшь ты с опережением, но калибровка ещё далека от завершения.

Следующие полчаса я продолжил кувыркаться в космосе. Уже настолько свыкся с управлением новым кораблём, что исполнял любое задание максимально точно и за самое короткое время.

— Матвей, приём, — отвлёк меня от очередного упражнения голос Обухова.

— Слушаю.

— Срочно возвращайся на «Справедливый». Седьмой посадочный шлюз. Он ближе всех к тебе.

— Мы закончили? Но ведь последний файл со списком манёвров я ещё даже не открывал.

— Забудь о нём. Пришёл приказ с флагмана: флот немедленно выдвигается в точку высадки. Наступление начинается сегодня, а не завтра. Похоже разведчики принесли очень плохие новости. Калибровка основных систем завершена. Проблем, которые предположительно были обнаружены сканерами диагностики, в процессе текущего тестирования мы так и не увидели. Конечно, мои ребята ещё раз всё перепроверят, но уже в ангаре.

— Принято, — ответил я. — Возвращаюсь.

Я начал было разворачиваться и тут произошла неожиданная неприятность: меня внезапно отключило от виртуальной системы управления. Можно сказать, меня вышвырнуло обратно в реальный мир. При этом тряхнуло так, что я на какое-то время потерял сознание.

— Капрал, ответь! — настойчивый голос Обухова пробился сквозь тёмную пустоту, наполненную разноцветными кругами, внутри которой я медленно приходил в себя.

— Отвечаю, — слабо отозвался я и открыл глаза.

Перед моими глазами в воздухе плавали нематериальные цветные обручи. Мне показалось, что с нижних уровней катера доносится чей-то разговор. Это как же сильно меня проняло отдачей по обратной связи, аж до галлюцинаций!

— Ну слава Пророку, Матвей! Что у тебя там произошло?

— Сам пока не понял. Меня очень резко отключило от виртуального интерфейса. Я даже вырубился. Вижу… и слышу всякое странное теперь. Последствия нейронного шока или как там это у вас называется.

— Да-да, бывает. Пройдёт. Попробуй подключиться заново.

Я попробовал.

— Не выходит, — сообщил я о результатах.

— Поменяй кабель и само гнездо нейронного разъёма. Справа от тебя в одном из ящиков должен лежать ремонтный комплект.

Да, он там был. Пока я делал замену, разноцветные круги перед глазами полностью исчезли. Никаких посторонних звуков я тоже больше не слышал.

Ну вот и всё, пора проверить оборудование.

— Не помогло. Интерфейс вообще никак не реагирует. Похоже он заблокировался или выгорел где-то глубже, — я со злостью выдернул запасной провод из своего шлема. — Надо вскрывать панель.

— Глубже там уже тонкая электроника, на коленке в полевых условиях так просто не починить. Штурвал на месте, значит возвращайся на обычном управлении. Только поторопись. Капитан объявил пятиминутную готовность. Отсчёт стартовал, скоро мы уйдём в подпространство.

Я и сам это уже понял: из кабины пилота было хорошо видно, что «Справедливый» сменил цвет своих габаритных огней на оранжевый. Как и все остальные корабли нашего флота.

Значит, мне надо было спешить.

Я расположился в кресле чуть удобнее, ухватился покрепче за штурвал и отыскал ногой педаль ускорения. Нажал на неё, затем ещё раз и ещё, но так и не услышал звука работающих двигателей.

— Заводись, чёртово корыто! — выругался я.

— Что ещё там у тебя случилось? — тут же потребовал объяснений Обухов.

— Двигатели молчат.

— Отключи и заново включи питание.

Я нашёл нужный тумблер и пощёлкал им.

— Не сработало, — пожаловался я. — Что-то серьёзное. Может проблема в реакторе?

— Прямо сейчас я смотрю на графики телеметрии: энергетические всплески в пределах нормы. С реактором всё в порядке, неисправность кроется в управляющей электронике на уровне кабины пилота. Переключай питание и одновременно прожимай педаль ускорения.

Ох и зря я не перекрестился перед началом калибровки.

Может сейчас стоило это сделать?

Я быстренько осенил себя крестным знамением и последовал совету Обухова.

О чудо, двигатели возгудели!

Катер бодро ринулся вперёд, но через несколько секунд снова заглох.

— Не сильно помогло, — разочарованно заметил я.

— Пробуй ещё, — настаивал технодиакон. — Мы все тут молимся за тебя.

Снова и снова я щёлкал тумблером и выжимал педаль ускорения. Корабль двигался короткими рывками и еле-еле разворачивался. Наконец я сумел его нацелить на ближайший посадочный шлюз «Справедливого», но тут движки снова умолкли.

— Фоменко, отбой, — внезапно скомандовал Обухов. — Хватит. Не пытайся вернуться на борт. Твоё время вышло. Идёт последняя фаза подготовки к прыжку. Ты не успеешь.

— Но я же пропущу бой! Это же… — я чуть не подавился словами. — Это выглядит, как самое настоящее дезертирство!

— Не неси чушь, — возразил старик. — Я подготовлю подробный доклад. Объясню, как всё случилось, что твоей вины тут нет. Нашу орбитальную базу у Марса я предупредил. Оттуда скоро стартует транспорт с новобранцами, он тебя и подберёт. Поучаствовать в битве ты ещё успеешь, не переживай.

Слова-то отец Вадим подобрал верные, успокоить меня хотел. Только вот грузовик с салагами обычно прибывает в самый последний момент, к концу сражения. Толку, от того, что я захвачу кусочек боя, если вообще захвачу…

Присоединиться к своему отделению я не успею при любом раскладе, а наш старшина уж точно не станет ждать меня. Рисковать он тоже не будет: назначит младшим сержантом кого-нибудь другого. Не кинут же ребят на передовую совсем без командира. Кто-то сегодня заменит меня на время этой операции, может даже Олег, а я после всего случившегося наверняка снова стану обычным рядовым.

Или не стану?

Как я мог упустить из виду, что на командирском катере есть маневровые реактивные двигатели, которые так обрадовали меня в самом начале калибровки? Они-то мне и нужны: питание к этим соплам поступало не от реактора, у них были отдельные баки с жидким топливом.

Одной рукой я осенял себя крестом, а второй шарил по панели в поисках нужных тумблеров. Вот они, нашёл! Я переключил управление движением с основных на вспомогательные двигатели, и выжал педаль ускорения.

Мой катер вздрогнул и двинулся в сторону «Справедливого», не так быстро, как хотелось бы, но всё же…

— Фоменко, ты что творишь? — раздался гневный голос Обухова. — Я же тебе приказал: держись подальше от транспортника! Реактивное топливо на нуле, ты его почти израсходовал за время калибровки! Разворачивайся, ты не успеешь вернуться!

— Успею, — прошептал я, продолжая выжимать газ.

Мой катер набирал скорость. Через несколько секунд он преодолел границу внешнего поля «Справедливого». До стыковки оставалось совсем чуть-чуть.

— Ты что творишь, ирод! — завопили динамики. — Капитан уже дал тридцатисекундный отсчёт до перехода в подпространство! Тебе никто не откроет шлюз! Разворачивайся как можно скорее и выходи из зоны действия силового поля! Ты в своём уме? Нельзя соваться в «червоточину» на твоей модели корабля! Последствия могут быть непредсказуемыми! Тебе разве в учебке основ не объяснили?

И вот только сейчас, именно после этих слов, я осознал, что со мной может произойти в самом ближайшем будущем. Вспомнил! Ведь ещё и по этой причине я когда-то решил не идти в пилоты истребителей!

Мой катер болтался снаружи транспортника, захваченный его силовым полем, в то время как сам носитель был готов прыгать через «кротовую нору».

«Справедливый» вот-вот войдёт в подпространство, и утащит меня следом. Из-за аномальных свойств особой физической среды внутри «червоточины» внешнее силовое поле большого судна перестанет удерживать десантный катер. Своих систем навигации в подпространстве у малых кораблей не было, как и специального устройства для выхода из «кротовой норы».

В лучшем случае меня выкинет в обычное пространство, но куда и в какой части Вселенной? В худшем — я до скончания веков буду болтаться в серой беззвёздной пустоте изнанки нашего бытия.

Оба варианта были крайне неприятными.

Тем временем реактивное топливо закончилось и вспомогательные двигатели отключились.

— Фоменко-о-о… — оборвался крик Обухова в динамиках.

Все экраны вокруг меня ярко вспыхнули.

Фу-ух, а ведь я переживал!

Передо мной был самый обычный космос. Справа внизу ржаво отсвечивала поверхность Марса. Флота Святого Престола больше не наблюдалось на экранах, значит корабли синхронно ушли в подпространство.

Все кроме меня.

Ладно, так уж и быть, отправлюсь в бой с эшелоном новобранцев. Другие варианты просто отсутствовали. Придётся поскучать в ожидании буксировочной команды.

Без надежды на какой-либо результат я пощёлкал тумблерами, возвращая питание от реактора. Движки внезапно ожили. Я слегка надавил на газ, и катер послушно рванул вперёд, набирая скорость.

— Вот зараза, — в сердцах произнёс я. — Ну почему это случилось именно сейчас, а не пять минут назад?

Удачный сегодня денёк, ничего не скажешь.

На всякий случай я проверил и нейронный интерфейс, но чуда не случилось — он всё также не работал.

Я вывел на один из экранов перед собой карту сектора. Подтвердил орбиту, на которой бортовому компьютеру следует искать местную военную базу и запустил подсистему автоматического расчёта маршрута.

Двигатели работали исправно, да только курс не менялся! Мой крест продолжал лететь прямо, оставляя Марс по правому борту, а значит и космическую базу на его орбите.

Может она сейчас была на другой стороне, скрывалась за планетой?

Наверное, стоит подождать.

Прошло несколько минут. Я хмыкнул и повторил процедуру, дополнительно включив генерацию подробного отчёта о работе систем автопилота.

«Конечная цель маршрута не обнаружена», вот что я прочитал в логах.

Тогда на другой экран я вывел диагностические данные о работе навигационных модулей и блока радаров. Странно. С этим оборудованием всё было в порядке, оно функционировало в штатном режиме.

Объяснений происходящему было не так много: либо некоторые системы корабля дали недиагностируемый сбой, либо космическая военная база на орбите Марса отсутствовала.

Чушь полнейшая, ну куда могла исчезнуть конструкция диаметром почти в двести километров?

Чего тут гадать, если можно просто спросить…

Ох, сколько же веселья я доставлю местным радистам: будут потом анекдоты травить про тупого десантника, который умудрился заблудиться рядом с Марсом.

Я переключил основной экран на управление корабельным передатчиком дальней связи, и просканировал стандартные частоты.

Тишина.

Похоже я сошёл с ума.

Эфир был пуст, а такого не могло быть! Нет-нет, это явный сбой в электронике, теперь я уверен на все сто. Из-за проблем с подачей питания сначала сдох нейронный интерфейс, потом отрубилось управление двигателями и всё такое… По этой же причине могли перестать нормально работать и остальные компьютерные компоненты. Перегрузка. Скачок напряжения в бортовой сети.

Верить автоматике больше нельзя. Придётся вспоминать навыки ручной навигации и постоянно проверять правильность курса вплоть до момента визуального контакта с орбитальной базой.

Я стал тыкать пальцами по экранам, выводя инструменты, нужные для прокладки маршрута: трёхмерную модель этого сектора пространства, многослойную карту с навигационной сеткой, данные о движении Марса, а также обо всех известных космических объектах поблизости.

А ещё я достал калькулятор. Самый обычный калькулятор. Ему я доверял больше всего, но на всякий случай приготовил ручку и лист бумаги, чтобы перепроверять расчёты.

Глава 2. Военный преступник

Марс оказался пуст.

Куда-то подевалась не только орбитальная база Святого Престола. Исчезли все следы присутствия человека на этой планете: я не смог обнаружить гражданскую наземную колонию в долине Маринера, где мы с товарищами частенько отдыхали в увольнении. Последний раз наведывались сюда всего-то месяц назад. Пропал и научный комплекс, опоясывающий стены кратера Эллада.

При этом, следов бомбардировки я не заметил, слава тебе Господи.

Произошедшее не поддавалось никакому объяснению, поэтому за ответами пришлось лезть в Кодекс десантников-тамплиеров. Ну а куда же ещё?

Только вот новых откровений я там не нашёл. Инструкции, разработанные на случай, когда десантник мог оказаться в непонятной ситуации, без присмотра командиров, предлагали вернуться с докладом в Главный штаб, расположенный на полуострове Корнваллис, Британской Союзной Республики.

Сухие строчки текста предписывали незамедлительно отправляться туда, где служили люди значительно умнее и старше меня по званию. Вот и ладненько, пусть голова болит у начальства. Оно мне надо, разбираться со всеми этими таинственными исчезновениями на Марсе?

Подчиняясь Кодексу, я нацелил свой катер в сторону Земли, запустил двигатели и…

Два! Целых два треклятых месяца я умирал со скуки, «развлекаясь» проверками и корректировкой траектории.

К концу этого затянувшегося полёта я возненавидел сухие пайки, коими в достатке оказался забит один из шкафчиков. Вдобавок к унылому рациону, на десантных катерах было всё очень плохо с удовлетворением естественных нужд организма и средствами для личной гигиены. Не буду вдаваться в неприятные подробности, но последние дни я мечтал о горячем душе, как ни о чём другом в своей жизни.

Когда наступило время приземляться, я торопился попасть вниз изо всех сил, мысленно представляя себе горячую ванну и сочный дымящийся бифштекс… ну или хотя бы самый простой эскалоп из солдатской столовки.

Замечтавшись, я не придал значения многим подозрительным мелочам, которым стоило уделить внимание.

В эфире было тихо, но я не переживал, что приёмник не мог поймать ни одной станции. Потому что был уверен: радиоаппаратура повреждена, она не пережила скачка напряжения, как, например, тот же сгоревший нейронный интерфейс.

Покинув орбиту, я нацелил корабль на Корнваллис. Точнее на его северо-западную часть, туда, где в водах Кельтского моря располагались стартовые площадки и сам Главный штаб.

Мне удалось подгадать с посадкой в дневное время, поэтому спокойные зелёные пейзажи Западного Уэльса, меня ничуть не насторожили. Эта местность, несмотря на плотную концентрацию огневой мощи, всегда выглядела провинциально и максимально дружелюбно, сколько её помню. Обязательное пятилетнее обучение в военно-морской академии я проходил здесь, в этих краях.

Я оставался беспечным до той поры, пока мой катер не вышел на ту высоту, где меня уже должны были встречать истребители, поднятые по тревоге с ближайшего аэродрома.

Пусто. В небе никого, кроме меня. Не видать даже самолётов гражданской авиации.

Впереди и справа от меня в широкой зелёной долине раскинулся город. Это Лонстон? Я с трудом узнавал его.

Можно было задействовать камеру-телескоп с дальнобойным объективом. Так я и поступил. Картинка увеличилась в размерах. Я с удивлением уставился на экран.

Ни одного высотного здания! Максимум из того, что я смог высмотреть — это четырёхэтажная башенка в доме, похожем на городскую ратушу.

Была ещё крепость на холме, но её я в расчёт не брал. Замок всего лишь туристический объект. Похоже, что Кастелл Ланнстефан полностью отремонтировали. Только зачем? После реставрации бывшие развалины утратили солидную часть своего романтического облика.

На улицах города не было видно ни одного автомобиля. По дорогам ходили люди, коровы и овцы. Неспешно двигались редкие повозки, запряжённые лошадьми.

В моей голове словно заработала динамо-машина, появилось ощущение, что глубоко внутри черепа вовсю сверкают электрические разряды.

На лбу выступил холодный пот.

Я не был в этих краях более четырёх лет, с того самого момента, как выпустился из военно-морской академии и отправился на службу в космофлот.

Допустим, эта местность всегда характеризовалась мной, как «деревенская». Впрочем, все её так называли (выражаясь фигурально), из-за наличия множества фермерских хозяйств. Города Корнваллиса так и не слились в один огромный мегаполис, даже в двадцать четвёртом столетии их по-прежнему разделяли зелёные поля и холмы.

Но то, что я сейчас видел перед собой…

Нет, не могло существовать на Земле настолько «провинциальных» мест. Несмотря на программу активной колонизации других звёздных систем, проблема с перенаселением на нашей родной планеты не исчезла. Границы между близко расположенными городами-муравейниками отсутствовали, жилые дома были сплошь высотками, а многоуровневые транспортные трассы круглые сутки обеспечивали оживлённое движение.

Ну хорошо, за четыре года кое-что могло кардинально измениться именно в Западном Уэльсе. Например, была реализована некая программа по расселению территорий близких к Главному штабу. Допустим так всё и было, только вот почему я до сих пор не увидел ни одного золотого купола Унитарной Церкви Святого Престола?

Я поднял катер повыше и вдавил педаль ускорения.

Нужно было добраться до Главного штаба, и чем быстрее, тем лучше. Лететь оставалось минут пятнадцать, не более.

Прибыв по заданным координатам, на месте огромной военно-морской базы я обнаружил пустынный пляж.

В море не осталось и следа от стартовых платформ. Вдоль берега, где раньше возвышались бесчисленные ангары с военной техникой, теперь стояли редкие малоэтажные домики. На изумрудных полях мирно паслись овцы и коровы.

«Последствия могут быть непредсказуемыми», — вспомнил я слова технодиакона Обухова.

Ну и в историю ты попал, Матвей.

Похоже, что-то пошло не так во время прыжка флота в иное пространство.

Я не успел увести катер из силового поля «Справедливого». Мой крест потащило в «кротовую нору» вместе с транспортником, но сразу же выбросило в обычное пространство. Я остался у Марса — это факт.

Так произошло перемещение или нет?

Например, не в пространстве, а во времени!

Физика подпространства не исключала подобных инцидентов: «кротовые дыры» не были до конца изучены, и порой подкидывали одну загадку за другой.

Вряд ли в этой вселенной существует такая же точно солнечная система с Марсом, Землёй, да ещё и с Британскими островами!

Означает ли увиденное мной, что я переместился в иную эпоху?

Это было абсолютно диким предположением, но только оно всё объясняло. На Марсе я не обнаружил поселений, потому что в этом времени туда не ступала нога человека. А здесь, на Земле, не было ни самолётов, не автомобилей, по той причине, что эти виды транспорта ещё не изобрели.

Господи, если я прав, то насколько глубоко в прошлое меня занесло?

Так, Матвей, хватит сходить с ума. Нужна какая-то точка отсчёта, требуются данные, чтобы понять, как быть дальше. Прежде всего, я космический десантник-тамплиер, а это значит, надо действовать согласно Кодексу и разведать обстановку.

Я включил посадочный режим. Катер плавно двинулся вниз к зелёным холмам, что заканчивались полосой каменистого пляжа.

Как побыстрее получить интересующую меня информацию? Дрон-разведчик? Нет, слишком долго и без обратной связи. Мне следует найти местных жителей и лично расспросить их. Решено, так и сделаю. Я вылез из кресла пилота, подошёл к лестнице и бодро съехал по ней на самый нижний уровень, где располагалась оружейная.

Перебирая в голове различные сценарии первого контакта, я быстро пробежался взглядом по доступному мне арсеналу. Не стоит брать с собой ничего крупнокалиберного, для моей миссии вполне подойдёт обычный многозарядный пистолет, по крайней мере с его помощью не получится вскрыть дверь десантного корабля, если этим оружием вдруг завладеют отсталые люди прошлого. Случись так, что я погибну, меня тут же оживит клон-блок. Я окажусь на борту катера, в полной безопасности.

Тем временем корабль вздрогнул, соприкасаясь с поверхностью планеты, загудели посадочные опоры, выравнивая корпус и придавая ему устойчивое положение.

Перед там как выйти наружу я с удовольствием снял с себя скафандр, изрядно провонявший потом за долгое время полёта.

Покидал я корабль в таком же виде, как попал на него: в футболке, брюках и армейских ботинках с высокими берцами.

Дверь шлюза тихо зашипела, выпустила меня и снова закрылась.

Я стоял в невысокой изумрудной траве.

Вкус свежего солёного воздуха на морском побережье, несомненно был одной из лучших задумок Бога-творца. Понять и по-настоящему оценить это чудо можно только после двухмесячного заточения в душном пространстве десантного катера.

Погода стояла солнечная, но недостаточно тёплая, для того чтобы ходить в одной только футболке. Дул слабый ветерок. Мой корабль-крест стоял на краю зелёного холма. Через несколько метров ковёр из травы резко обрывался и превращался в пляж, усеянный мелкими камнями.

— Отличное место для пикника. Оно словно говорит: Матвей, не помешало бы закинуть в себя чего-нибудь горячее и вкусное. Например, большой кусок жареного мяса, — сказал я вслух, оглядывая окружавшие меня пейзажи. — Надеюсь, творец не обделил местное население такой добродетелью, как гостеприимство.

Я расстегнул кобуру, положил ладонь на рукоять пистолета и пошёл вокруг катера. Обогнув корабль, я выбрал целью ближайший скромный домик, из трубы которого поднималась струйка серого дыма.

Атомные двигатели десантного катера работали практически бесшумно, поэтому я нисколько не удивился, что меня никто не встречал. Местные жители могли не заметить прибытия корабля, если находились в этот момент внутри здания.

Зябко поведя плечами, я быстро зашагал в сторону точки запланированного контакта. По дороге я встретил пару овец, которые меланхолично жевали траву и не обращали на меня никакого внимания.

Примерно через десять минут я уже стоял на пороге домика, некоторое время раздумывая: а надо ли постучать? Наверное, это лишнее.

Я просто толкнул дверь рукой и вошёл внутрь…

Мигом развеялась моя теория о путешествиях во времени. Всё встало на свои места: Главный штаб покинул эту территорию, сменил дислокацию. После чего весь Западный Уэльс за четыре года не просто полностью демилитаризовали, но и целенаправленно превратили в некую рекреационную зону.

Натуральные продукты. Здоровый климат. Глобальная реконструкция региона. Возврат к истокам и все прочие дела. Я слышал когда-то о подобных проектах в новостях. Похоже, экологи нашли способ убедить Святой Престол в необходимости проведения такого эксперимента.

Уф-ф.

Почему я так решил? Да потому, что внешняя примитивная архитектура домика оказалась обманкой.

Я попал в просторную светлую комнату, отделанную современными материалами. В изящном угловом камине, весело потрескивали дрова. Посреди помещения находился стол с толстой прозрачной столешницей, вокруг которого в воздухе парили антигравитационные стулья. На двух из них сидели мужчина и женщина в годах, одетые в светлые балахоны. Они молча смотрели на меня.

Всю дальнюю стену занимала цветная голограмма, где беззвучно транслировались местные новости: на картинке был изображён мой десантный катер, парящий в небе над лонстонским замком.

Не успел в моей голове сценарий контакта с людьми прошлого, переориентироваться на беседу с современниками, как мужчина поднялся из-за стола и сделал в мою сторону несколько шагов.

— Здорово, братишка. Тебе бы надо почиститься. А то смердит, как от животного, — произнёс он, очень странно двигая губами, словно что-то мешало ему говорить.

В моей голове словно возникли слабые разряды электрического тока, они не были болезненными, скорее даже приятными, чем-то вроде щекотки. Что-то знакомое. Такие ощущения у меня уже появлялись — когда я пролетал над городом.

— Эм-м… — замычал я в растерянности.

Незнакомец общался так, словно со мной говорил кто-то из моих сослуживцев. Тон его голоса, некоторые словечки, всё напоминало Олега Чернова. Это сбивало с толку.

Мужчина прокашлялся, нахмурился и обернулся назад. Возможно, он надеялся на какую-то поддержку со стороны женщины?

Она тоже поднялась из-за стола, подошла к нам и резко сказала:

— Капрал Фоменко, ванная слева от тебя, за той дверью. Там есть всё необходимое для осуществления процедур, связанных с личной гигиеной. Приказываю немедленно приступить к выполнению задачи по приведению себя в надлежащий вид.

Это уже было похоже на речь старшины, и ещё больше выбило меня из равновесия. В моём черепе опять появилось ощущение странной электрической щекотки.

— Да ты не стесняйся, Матвей, — проскрипел мужчина голосом технодиакона Обухова. — Мы тебя тут подождём. На стол пока накроем.

И они оба замолчали, пристально уставившись мне в глаза.

— Что здесь происходит? — воскликнул я. — Откуда вы меня знаете? Почему вы так странно разговариваете?

Пожилой мужчина вздохнул и ответил неким средним голосом, в котором я всё равно угадывал то одного, то другого известного мне собеседника.

— Мы отвыкли использовать звуковую речь, сынок. Общаемся молча, передавая мысли. У нас даже имён нет, в привычном тебе понимании. Ассоциируем друг друга с ментальными образами, а не наборами звуков. Телепатия. Знаешь такое слово, капрал Фоменко?

Происходящее напоминало дурацкий розыгрыш.

Но опять же… ходили слухи, что где-то в недрах военных лабораторий выращивают и тренируют телепатов. Может, это они и есть? Вряд ли весь Западный Уэльс отдали экологам. На самом деле, армейские спецпроекты тоже не забыты: проводятся эксперименты на месте бывшей дислокации Главного штаба.

Удачно же я приземлился, прямиком на секретный объект!

— Ты ошибаешься, — покрутила головой женщина. — Не только мы. Все земляне — телепаты.

Все, но не я.

Нет, это точно какая-то шутка. Меня разыгрывают, не иначе.

Зайдём с козырей.

— Хорошо, господа телепаты, тогда передайте в мои мозги какую-нибудь информацию — предложил я. — Цифру или букву. Без разницы.

Мужчина слабо улыбнулся.

— Мы способны прочитать твои мысли, сынок. Можем использовать слова, которые ты знаешь, чтобы наладить общение с тобой, таким… старомодным способом. Но, к сожалению, твой мозг не имеет возможности принять информацию от нас. Мы уже не раз пытались. Хотели это сделать и люди в Нью-Лонстоне, когда ты пролетал над городом. Но ничего иного, кроме как вызвать странные ощущения в твоей голове, у нас не получилось. По тому, что мы узнали о тебе, ты принадлежишь к той эпохе, когда человечество не имело абсолютно никаких способностей к телепатии.

— А сейчас значит, другая эпоха? — севшим голосом спросил я.

Мужчина кивнул.

— Год нынче какой?

— Пятьсот второй, — ответила мне женщина.

Я хотел было уточнить, от чего ведётся отсчёт, но она продолжила сама:

— Пятьсот второй год эры Высшего Единения. Новая эпоха началась с того момента, как человечество избавилось от диктатуры Святого Престола. Мы отреклись от насилия и войн. Вступили в Межзвёздную Коалицию, объединяющую множество разумных существ со всех концов нашей галактики. Отсчёт пошёл с того самого дня.

Я на секунду прикрыл свои глаза ладонью, а потом устало провёл ей вниз, по лицу.

Значит, прыжок во времени был. Только не в прошлое, а в будущее.

— Именно это с тобой и случилось, Матвей, — сказал мужчина. — Двигай уже в ванную, о которой ты так мечтал. Когда вернёшься, тебя будет ждать сочный горячий бифштекс. Мы продолжим нашу беседу за столом.

Они были телепатами, сомнений в этом у меня не оставалось.

Я расшнуровал ботинки, разулся, и пошёл налево, к двери, на которую мне указали.

Прежде чем зайти в ванную комнату, я всё же спросил:

— А почему заброшен Марс? В моё время его готовились терраформировать.

Мужчина развёл руками:

— Зачем тратить силы и ресурсы на мёртвые планеты, когда в нашей галактике полным-полно прекрасных мест, так похожих на Землю, но лишённых разумной жизни? К чему нам борьба с каменной пустыней? Человечество не успевает осваивать все те миры-сады, что Коалиция передала в наше распоряжение. Не до Марса, нам сынок.

— Ясно, — сказал я и закрыл за собой дверь.

Вернулся я из ванной где-то через полчаса. Заходил я туда невероятно уставшим. Мозг мой был перегружен новостями, что обрушились на него после долгого полёта. На выходе же я почувствовал себя значительно бодрее. Вдобавок, переоделся в свежую одежду, которую мне приготовили — такой же балахон, как и у моих гостеприимных хозяев.

Они уже сидели за накрытым столом, где меня ждали несколько блюд, в том числе на отдельной тарелке лежал и дымящийся, истекающий соком бифштекс, о котором я грезил последние два месяца.

Я сел на свободное место и приступил к вожделенной еде, но на мгновение остановился, глядя на хозяев дома.

На мой невысказанный вопрос ответила женщина:

— Не волнуйся, Матвей. Сами мы не голодны. Кушай и не переживай.

Наверное, телепатия — это очень удобно. Например, ты ешь, но тебе не надо открывать набитый рот, чавкать, что-то там спрашивать. Достаточно мысленно задать вопрос.

— Верно, — подтвердил мужчина, улыбаясь. — Так мы и поступим.

Я ел и думал о словах этой женщины, о том самом дне, когда «человечество избавилось от диктатуры Святого Престола».

Не могу назвать идеальным государственное устройство, в котором я родился и вырос. Любая форма правления имеет свои плюсы и минусы. Разве я служил диктатуре? Нет, нет и ещё раз нет. Впрочем, моё мнение могло быть предвзятым. Меня растили защитником Престола с малых лет. Я был тамплиером, элитным воином, что облачён в плоть самого Святого Пророка.

В моё время человеческая цивилизация имела почти две сотни развивающихся звёздных колоний, расположенных на не слишком гостеприимных планетах или лунах газовых гигантов. Эти миры нового фронтира частенько поражала одна и та же болезнь — необъяснимая тяга к автономности и независимости. Они должны были работать во благо всего человечества, но почему-то стремились выйти из-под контроля Земли и Святого Престола.

У колонистов появлялись свои собственные президенты, команданте, цари и даже духовные лидеры — отступники, сбивающие с правильного пути доверившихся им людей.

Нас, тамплиеров, готовили защищать человечество от самых разных угроз, но получилось так, что в основном мы гасили мятежи. Мы не были агрессорами, воины Престола всего лишь защищали своё. Упор делался не на оружие массового поражения, а на точечную зачистку войск противника с помощью десанта.

Крайне редко использовались радикальные средства, вроде вирусных бомб. Даже в таких случаях, мы всегда успевали использовать антидот, чтобы спасти не только мирное население, но и всех смутьянов, кто сложил оружие и сдался.

Как случилось, что все люди восстали против Святого Престола, веками стоявшего на защите человеческой цивилизации от распада и анархии? Кому удалось одолеть наш невероятно могучий флот?

— Флот не был побеждён, — ответил мужчина, читая мои мысли. — Военная машина Святого Престола сгинула сама по себе, исчезла в неизвестном направлении.

— Что? — спросил я, переставая жевать. — Как это случилось?

— В год минус один от начала эры Высшего Единения, произошло восстание в колонии Проксимы Центавра. Флот Святого Престола направился на подавление бунта, его корабли вошли в «кротовую нору» и больше их никто не видел.

— Вы хотите сказать, что…

— Это был тот самый день, когда твой десантный катер совершил прыжок в наше время.

— Погодите-ка! — мысли в моей голове заметались. — Я оказался у Марса здесь, в будущем, но один. Флота рядом не было. Что если он тоже переместился во времени и теперь находится неподалёку от Проксимы Центавра? Мне надо срочно связаться с командованием! Доложить о том, что сейчас совершенно иная эпоха! Рейд на мирную планету нужно остановить! У вас есть ответственные за подобные ситуации органы или службы? Вы можете как-то предупредить дальнюю колонию?

— В этом нет необходимости, Матвей. Едва ты вошёл в атмосферу Земли, мы извлекли всю информацию из твоей головы, затем сопоставили факты и сделали необходимые выводы, — сообщила женщина. — Мы сразу же передали эти данные акридианам. Через некоторое время они ответили, что флот Святого Престола не был обнаружен в пределах освоенного Коалицией космоса.

Акридианам? Мой мозг зацепился за странное новое слово.

— Это звуковая интерпретация названия высшей расы, издавна возглавляющей Коалицию, — пояснил мужчина. — Ты прав, Матвей, внезапное появление боевого флота в наше спокойное время могло бы привести к ужасной трагедии.

— Такую вероятность нельзя полностью исключить.

— Все цивилизованные миры находятся под надёжной защитой. Акридиане — мирная раса, сами не участвуют в конфликтах. Тем не менее, они владеют всеми необходимыми инструментами для ведения войны. Впрочем, их вмешательство не понадобилось. Единственный корабль, оставшийся от грозного войска человечества прошлого, — твой десантный катер. Шансы на возвращение армии Святого Престола эм-м… равны нулю.

Речь моего собеседника сбилась, словно он хотел сказать нечто важное, но решил не продолжать.

— Что-то не так? — поинтересовался я.

— Акридиане поделились с нами некоторыми своими выводами о судьбе пропавшего флота. Они очень древняя и мудрая раса. Мы не скоро достигнем их нынешнего уровня развития, однако, у нас нет сомнений в том, что они правы…

Мужчина снова умолк.

— Говорите уже, — попросил я. — В чём дело?

— Да уж, ну и ситуация. Впрочем, если я сейчас не отвечу, однажды ты решишь, что эту информацию мы пытались скрыть от тебя. На самом деле, нам просто жалко тебя.

Женщина закивала, поддерживая его слова.

— Ладно, слушай: флот Святого Престола навсегда застрял внутри «кротовой норы». Это случилось по твоей вине, — заявил мужчина.

— Что?

— Пока ты не появился здесь, со своими воспоминаниями об аварийном инциденте во время подготовки прыжка к Проксиме Центавра, никто не знал подробностей того инцидента, что произошёл в глубоком прошлом. Многие ломали головы, но так и не смогли понять, куда вдруг подевалась та огромная флотилия. Теперь же всё стало на свои места, сынок.

— Это хорошо, что вам стало всё понятно. Просветите теперь и меня, — медленно произнёс я. — Где тут моя вина?

— Акридиане предложили следующую версию: в момент входа флота в тоннель, твой катер застрял на границе пространственного разрыва. Этот прокол стал эпицентром мгновенной утечки энергии, что была предназначена для переноса кораблей Святого Престола к Проксиме Центавра, в результате чего оказалась нарушена стабильность «червоточины». Вся энергия, поддерживающая искусственную аномалию, ушла на то, чтобы забросить тебя в будущее, а сам флот оказался заперт в подпространстве без каких-либо ориентиров для выхода из него.

Лицо моё вытянулось.

Вот тебе и непредвиденные последствия, Матвей. ...