Гречишный мёд Ольга Гринвэлл

ПРОЛОГ

Водитель припарковался вплотную к чёрному входу современного стеклобетонного здания. Я огляделась по сторонам. Местность прекрасно просматривалась, да и мои ребята затаились на крыше. Мой клиент должен выйти с минуту на минуту — я ждала сигнала.

После того как на прошлой неделе господин Круглов неожиданно объявил о своём уходе из бизнеса, поднялась паника. Что уж говорить об акциях его компании — они обвалились как камни с обрыва. Меня волновало другое — его безопасность, за которую Виктор Игнатьевич мне платил. Моим ребятам уже пришлось пресечь пару попыток его устранения. А ведь ещё не прошла и неделя!

И вот наконец-то сейчас он должен выйти из этого здания не один, а со своим преемником. Как ни старалась вся моя команда, включая самого господина Березина, мы так и не смогли ничего нарыть про неизвестно откуда свалившегося наследника. Круглов заявил, что это его родной сын.

Насколько мне было известно, его сыном был Игорь — бестолковый великовозрастный балбес, постоянно проживающий в Канаде. Я встречалась с ним пару раз и мне этого было более чем достаточно. На наследника состояния «Алмазного короля» он никак не тянул.

В наушнике зашумело, я поменяла диапозон частоты.

— На выход, Гречка, — услышала голос Пашки и потянулась к ручке на дверце автомобиля.

Едва успела опустить на лицо очки, как Виктор Игнатьевич появился в проёме двери. Следом за ним вышел Николай, мой напарник. Огляделся, чуть заметно кивнул мне. Я открыла дверцу машины в ожидании, когда  клиент сядет в неё. Что он медлит?

Черт! Хорошо, что половина моего лица была скрыта за тёмными стеклами, потому как в следующее мгновение из подъезда вышел мужчина, которого я могла бы узнать из миллиардов других.

Успешно скрыв своё замешательство, поблагодарила господа Бога, что рядом со мной сел Виктор Игнатьевич, а не тот, кто оказался его сыном.

Всю дорогу до особняка Кругловых, я не могла отвести взгляда от коротко-стриженного затылка. Аромат одеколона этого мужчины проникал в мои ноздри, но не мог перебить другой, его запах, тот, который я так хорошо помнила. На секунду прикрыла глаза и словно вновь почувствовала жаркие мужские губы на своём лице, шее, плечах, ниже... Мои соски моментально затвердели и я порадовалась, что под платьем на мне надето специальное пуленепробиваемое белье.

Автомобиль въехал в ворота, которые тотчас же закрылись за нами.

Я вышла из машины — теперь можно было слегка расслабиться. Здесь Круглов был в полной безопасности. На несколько километров вокруг простиралось поле и незамеченным сюда пробраться было невозможно. Кроме того, высоченный забор скрывал моего клиента от посторонних глаз. Остановилась чуть поодаль в ожидании, когда Виктор Игнатьевич и его сын выйдут из автомобиля. Сердце бухало в груди и, казалось его стук слышен на расстоянии.

Максим вышел первым — мельком глянул на меня, на его лице не дрогнул ни один мускул. Я перевела дыхание.

Он изменился. Такой же красивый, под пиджаком угадывались литые мышцы, точь-в точь такая же стрижка как и десять лет назад. Только взгляд другой — холодный, жесткий, какой-то отстранённый, что ли. Узнал ли он меня спустя столько лет?

* * *

 Что-то в стоявшей женщине-телохранителе было донельзя знакомое. Максим не стал откровенно разглядывать ее — в конце концов у него будет достаточно времени, чтобы разузнать об окружающих его отца людях. Мужчина знал, что охрана отца была более чем надежная, хотя чем черт не шутит. И почему баба?

На протяжении всего времени, что они ехали до особняка Круглова, Макс чувствовал затылком взгляд этой девицы и любопытство все сильнее обуревало его.

По роду своей деятельности  ему слишком часто приходилось сталкиваться с совершенно разными людьми в силовых структурах, среди которых было достаточно и из частных охранных предприятий. Как правило женщины, работавшие  там, были обыкновенными офисными работниками — аналитиками и программистами. Женщины-телохранители Максиму пока ещё не попадались.

Отец провёл его в свой просторный кабинет, налил в стакан со льдом виски. Что-то говорил, но Макс не слушал. Его взгляд был устремлён на веранду за окном. Она. Эта женщина стояла спиной к нему. На долю секунды мужчина прикрыл веки, погружаясь в воспоминания: белый снег, темно зеленые лапы елей. Смеющиеся, цвета гречишного мёда глаза, сладкие губы, веер чёрных волос, разлитый на снежном покрывале...

 Глава 1

— Уля, Уля!

Я остановилась, прислушиваясь к голосу. Неужели я так далеко зашла? С тревогой огляделась вокруг. Ну да, я стояла посередине высохшего болота. Бабушкин голос доносился справа от меня. Отмахнулась от назойливых комаров и, бросив последний взгляд на заманчиво желтеющие ягоды морошки, поспешила в ту сторону, откуда услышала крики.

— Уля, эу!

Под ногой хрустнула сухая ветка, и я чуть не упала. Послышался треск разрываемой материи. Теперь мне точно не отвертеться от строгого выговора — на носу школа, а на лишние вещи денег у бабушки нет. 

Мой алюминиевый бидончик откатился в сторону и застыл, рассыпав собранные ягоды. Вот невезуха. Наскоро собрав свой уцелевший урожай, я изо всех сил бросилась по лесной тропинке к дому.

Бабушка была для меня новым человеком. Сблизились мы с ней только последние два года. До этого я ее помнила смутно, и воспоминания эти не из приятных: как она сердито выговаривала что-то маме, а та плакала. Кажется, я была тогда совсем крошечной. Помню только ее резкие слова: «Отдай мне девчонку!»

Мне почему-то бабушка показалась тогда страшной, как ведьма. Она была высокая и какая-то тёмная, что ли. Мрачная. И глаза такие чёрные, бездонные, словно засасывают тебя. Это теперь я уже знаю, что бабушка совсем другая. Все эти детские впечатления оказались обманчивыми. Было интересно знать, что про неё думают местные. А то, что они перемывают ей косточки, а теперь ещё и мне, я знала точно.

Баба Шура жила на отшибе. Маленький деревянный дом, хоть и старый, но крепкий, практически не видно с дороги. Высокие сосны с золотистыми стволами плотно окружали его, а кусты жимолости между ними не позволяли проникнуть постороннему взгляду. К бабушке не часто приходили люди, но когда приходили, она всегда просила меня выйти из дома и погулять где-нибудь, пособирать грибы или ягоды. В основном приезжали издалека, иногда на дорогих иномарках. На мои вопросы бабушка либо молча поджимала губы, либо быстро бормотала «Рано ещё, погоди. Придёт время, узнаешь».

Но все-таки мне хоть и всего двенадцать лет, почти, но я далеко не дурочка. Привыкла думать и доходить до всего своим умом. Ещё я любила записывать свои мысли и рассуждения на бумагу, а потом перед сном перечитывать их, обдумывать и раскладывать все по полочкам. Поэтому когда бабушка однажды заговорила о том, что скоро будет меня учить всему, что сама умеет, я знала, о чем она говорит — о знахарстве.

Мои рассуждения прервала Весна. Она выбежала непонятно откуда и радостно набросилась на меня, едва не повалив. Я отворачивалась от ее огромного языка, пытаясь оттолкнуть ее.

— Весна, фу!

Она смешная и ещё глупая. Ей чуть больше года. Красивый ирландский сеттер, который кто-то из богатых клиентов подарил бабушке.

— Ульяна! — А вот и она сама. Сквозь стволы деревьев я видела ее высокую стройную фигуру. Баба Шура стояла на крыльце и, слегка прищурившись от лучей заходящего солнца, смотрела на меня. Не улыбалась, но я знала, что и не сердилась. — Где тебя носит? Наверное, за два часа набрала целый бидон?

Она с улыбкой разглядывала мое испачканное ягодами лицо, синие от черники губы.

— Я рассыпала, ба. Услышала, как ты кричишь, побежала, и вот…

Показала свою полупустую тару.

— Ай-яй-яй, и платье порвалось.

Я опустила глаза. Действительно жалко. Красивое платье было, мое любимое. Купили в Серове, когда ездили на ярмарку. Так хотелось надеть его именно сегодня. Я представляла себя дриадой, бродящей по лесу в поисках приключений. Правда, я ещё не знала каких именно приключений, но отчего-то возникало странное сосущее чувство где-то под ложечкой при одной мысли о них.

—Ладно, прохиндейка, пойдём мыться перед сном. По-быстрому, над тазиком полью.

В доме приятно пахло деревом. Не новым, а старым, сухим. И ещё приятно так известкой от печки. Если у меня была возможность, то я всегда задерживалась на пороге, чтобы втянуть носом этот неповторимый запах, пропустить его через себя и попробовать на вкус.

Бабушка Шура уже погромыхивала кастрюлями с кипятком, зачерпывала старым ковшиком холодную воду из ведра, смешивая. Стянув платье через голову, я осталась в одних трусиках. Начала распускать косу. Покачав головой, бабушка подняла с пола мое платье.

— Зашью, — коротко произнесла она. — Давай, девчонка, становись в таз.

Пока она яростно натирала мое тело, я думала о завтрашнем дне.  Бабушка обещала взять меня с собой на луг, собирать травы. Через три дня должно быть новолуние, а это самое подходящее время для сбора.

— Ух, волосы длиннющие, — она слегка засмеялась, легко промокая их полотенцем.

— Ба, отведи меня перед школой подстричься. Надоело чесать каждое утро.

— Даже не помышляй, — строго сказала бабушка. — В волосах сила человеческая. Связь с космосом.

Может, если бы это сказал кто-то другой, я бы подняла его на смех. Но бабушке я верила безоговорочно. И не спорила. Поэтому просто вздохнула. Когда же она решит, что пришло мое время, и наконец-то поделится своими знаниями?

* * *

Александра Петровна не спеша шла по лесу. Внучка весело вышагивала впереди, напевая песенку. Пожилая женщина невольно улыбалась, вспоминая себя в таком же возрасте. Она словно смотрела глазами своей бабушки. Все повторялось. Тот же самый лес — ну, может, деревья сейчас чуть повыше — раннее утро, маленькая Саша бежит вприпрыжку, размахивая руками. Баба Тамара чуть позади. Может, она тогда тоже шла и вспоминала себя точь-в-точь такую же?

Пришло время. Время передачи знаний рода. Выдержит ли Ульяна, не сломается ли от обилия важной информации? Знаний, которые могут сделать ее сильной или же раздавить, как катком.

* * *

— Вот смотри, срывай аккуратно, с уважением.

— Ба, ну это же обыкновенный Иван-чай! Его везде навалом!

— Но ты же любишь чай из него? — глаза бабушки теперь улыбались так, что тоненькие морщинки разбегались лучиками до самых висков. — А он очень полезный. В нем витаминов много. Очень хорошо способствует дружеской беседе за столом. А цветочки его помогают для развития в бизнесе.

— Как это? — не поняла я.

— Ну вот смотри, Ульянушка — все, что нас окружает, имеет свою энергию и вибрацию: деревья, цветы, камни...

Я все-таки не совсем понимала, но постаралась запомнить. Запишу в своем дневнике и подумаю над этим позже.

— …Эту энергию, мы — люди — должны превращать в полезную для нас. Пользоваться ей с умом.

Я улыбнулась.

— Значит, если у дерева есть энергия, то оно живое, и значит может разговаривать с соседним деревом, например?

Бабушка серьезно кивнула.

— Ну конечно.

Я вдруг представила себя разговаривающей с деревьями, стало смешно. Бабушка, словно прочитав мои мысли, сказала:

— А ты, Ульяна, встань под деревом, обними его, прислонись ухом и закрой глаза.

— И что?

— Все, что ты увидишь, и будет тем, что расскажет тебе дерево.

— Хм, как же я увижу с закрытыми глазами?

— Внутренним взором, девочка моя, внутренним. И услышишь.

Я так и сделала. Обхватила руками высокую стройную сосну, зажмурила глаза. Услышала шелест листьев под ногами бабушки — она потихонечку продолжала свой путь, а я долго стояла. Казалось, что слышу какое-то движение внутри ствола, словно что-то текло, как кровь по венам. И ещё скрипело и даже, показалось, вздыхало. Наверное, трудная жизнь у дерева. Я улыбнулась, открыла глаза. Решила для себя, что попробую и на других деревьях. Кто знает, может, и услышу когда-нибудь, как они шепчутся.

Выйдя на опушку, бабушка остановилась, тревожно вглядываясь в сторону дома. Проследив за её взглядом, увидела чёрную блестящую машину, припаркованную почти у самого крыльца. Вопросительно посмотрела на бабушку, которая почти беззвучно шевелила губами.

Неожиданно она резко повернулась ко мне, прижала меня к груди.

— Что?

— Не нравится мне это, — пробормотала она.

Я молчала, пытаясь выглянуть из-за ее плеча.

— Нехороший человек пожаловал, Улечка.

— Откуда ты знаешь, ба?

— Я знаю… — она вздохнула, потом выпрямилась, поправила косынку на голове. — Ну уж ладно, пойдём.

— И я? — удивилась. Бабушка ведь не разрешала мне присутствовать во время визита ее гостей.

— И ты. Пора.

Горячая волна радости захлестнула меня с ног до головы. Наконец-то! Мне так хотелось поскорее все постичь! Тогда я ещё не знала, что подобные знания накладывают определенную ответственность и лежат на человеке тяжким грузом.

И мне неоткуда было знать, что этот неожиданный визит так странно повлияет на мою жизнь.

На пороге под навесом стоял высокий человек, одетый во все чёрное. Это потом я уже разглядела, что под пиджаком у него была голубая рубашка. Но из-за того, что он был мрачным, с колючим жестким взглядом темных глаз, подумала, что мужчина в трауре.

Он мельком бросил на меня взгляд и повернулся к бабушке:

— Вы же, насколько я помню, и есть Александра Луговая?

Бабушка кивнула.

— Что вам угодно? — спросила она.

По интонации я уловила, что она злится и раздражена. Странно. Никогда не видела бабушку такой. Она открыла дверь и пригласила гостя войти. Мужчина переступил порог, споткнулся, задел рукой медный таз, и он с гулким звоном прокатился по полу.

— Хочу знать, что мне делать дальше.

Его голос был глухим, говорил он отрывисто. Вновь поймав на себе взгляд этого мрачного типа, я невольно поежилась. Что-то в нем все-таки не так. Бабушка еле слышно произнесла:

— Отойди в сторонку.

Я поняла, она хочет, чтобы я наблюдала, но только из какого-нибудь укромного уголка. Мужчина тем временем сел на деревянный стул, который жалобно под ним скрипнул. Бабушка подошла к полке, где хранила разные колоды карт. Тяжело вздохнув, села напротив человека, перетасовывала колоду, что-то невнятно бормоча. Гость неотрывно следил за ее быстро двигавшимися пальцами. Затем она попросила его взять карты  в руки и подержать пару минут.

— Я не был у тебя, бабка, целых пятнадцать лет.

— Знаю. Говорила же, что ты избежишь казенного дома, если выберешь дальнюю дорогу. Зачем вернулся?

—Мой сын. У него возникли проблемы…

— Какой из них?

Я в ужасе замерла, потому как лицо этого человека вдруг свело судорогой, рот его скривился, его кулаки сжались, и даже в полумраке комнаты я увидела, как на них побелели костяшки. Прошло достаточно много времени, прежде чем мужчина снова смог контролировать себя. Я поразилась бабушкиной выдержке.

— Мой младший сын.

— Ты вернулся не зря. Покоя тебе ни там, ни здесь не будет. И дела пойдут под откос. Сына ждёт казенный дом.

—Что я могу сделать?

— Поздно. Им уже давно завладели демоны. Есть только один способ… — Посетитель весь напрягся, приготовившись выслушать совет. — Езжай в Загорск к отцу Герману. Он может помочь.

— А ты? Ты, ведьма?

— Я не святая, а сыну может помочь только белый иеромонах.

— И мой бизнес…

— Твой бизнес может быть спасён твоим сыном. Он сможет его спасти. Всё, я устала.

— Какой сын? Я не понимаю…

— Твой сын. Всё, иди… сил нету.

Мужчина достал пачку купюр из внутреннего кармана пиджака и положил на стол.

— Деньги забери. Не надо мне.

— Бери, ведьма.

Но бабушка отрицательно покачала головой.

— Уходи.

Мужчина резко поднялся, с грохотом отодвигая стул.

— Хм, как знаешь. — Несколько широких шагов, и вот он уже открывает дверь. — Прощай.

Бабушка только кивнула. Я видела, какая она вдруг стала бледная, и боялась к ней подойти. А она так и осталась сидеть за столом. Наконец, слабо произнесла:

— Ульяна, пойди, истопи баню.

Не раздумывая, я бросилась исполнять ее поручение...

Уже сидя на полатях бок о бок с бабушкой, я решилась расспросить ее про недавнего гостя.

— Ба, кто этот тип? Он ведь уже приходил к тебе, да?

Она зыркнула на меня чёрными глазами, отвернулась, словно не желая отвечать. Затем погладила меня по плечу.

— Это нехороший человек, Ульяна. От таких надо держаться подальше. И энергетика у него такая поганая, что, соприкоснувшись с ней, можно заболеть. Или же вдруг станут всякие несчастья преследовать.

— Поэтому тебе захотелось в бане попариться?

Бабушка кивнула.

— Да, вода, пар, дубовый веник — все это очищает и возвращает энергию. — С этими словами она зачерпнула ковшиком воду и чуть полила на каменку. — Ах, хорошо, Уленька. Спасибо тебе, внученька. Только обещай, что будешь держаться от этого человека подальше. Не подпускай его близко к себе.

Мне стало смешно.

— При чем здесь я?

Бабушка растерянно моргнула.

— А и правда. При чем здесь ты?

Оставшийся вечер бабушка была странно задумчивой. Мы наскоро попили чай с пряниками и конфетами «Коровка». Я о чем-то спрашивала, а бабушка отвечала невпопад или вообще забывала ответить. Наконец, она выключила светильник и скомандовала:

— Ну все, Ульяна, пора на покой. Утро вечера мудренее.

Я послушалась — она права: ночью все кошки серы, а утром все видится совсем по-другому.

Я слышала, что бабушка не спит, она ступала тихо, чтобы не мешать мне засыпать. А я не могла. Почему-то от встречи с этим мрачным типом мне до сих пор было не по себе, но что в нем такого, не понимала. Прислушивалась к звукам из соседней комнаты — бабуля молилась, потом прошла к столу и села, тихо пошелестела — похоже, раскладывала карты.

 Тишина. Неожиданный шлёпок по столу рукой заставил меня вздрогнуть. Потом баба Шура протяжно вздохнула, почти простонала. Я уж было собралась вскочить с кровати и броситься к ней, но вовремя одумалась — знала, что бабушке моя помощь не нужна, она сама найдёт выход из любой ситуации и справится с любыми трудностями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2

Макс проснулся в холодном поту. Господи, где он? Понадобилось меньше минуты, чтобы до него дошло — в казарме. Глаза постепенно привыкли к темноте. Тишина, слышно только посапывание и храп спящих на соседних койках сослуживцев.

Вот уже целую неделю Максиму снился один и тот же сон — он маленький мальчик, потихонечку забирается на широкую мамину кровать, а мама такая тёплая и мягкая, но почему-то лежит с открытыми глазами и смотрит в потолок. Молчит. Максим сначала потихонечку трогает ее рукой, гладит по плечу, волосам, но она не реагирует. Он начинает щипать и колотить ее изо всех сил кулачками. Отвечай же, отвечай, ну?! Почему же она молчит? Мама! Мама-а-а!

Слава богу, он проснулся до того, как своим криком разбудил товарищей. Черт побери, почему его в последнее время преследует этот страшный кошмар. Что за женщину он видит во сне уже целую неделю? И почему называет ее мамой?

Его мама жива и здорова, и он только вчера получил от нее письмо.

— Ты чего не спишь? —донёсся сбоку громкий шёпот. Ванька — друган детства. Как же им повезло, что они попали в одну роту.

— Сон дурацкий…

— Опять?

— Что значит — опять?

— Да ты каждую ночь стонешь.

Макс сел в постели. Друг сел рядом с ним. Пружины сетчатой кровати просели под его весом.

— Извини, что разбудил. Не знаю, что за хрень. Снится какая-то чертовщина вот уже вторую неделю. И я в главной роли.

— Расскажешь?

Макс отрицательно покачал головой.

— Пойдем лучше перекурим.

Они стояли, ёжась от осеннего воздуха, жадно затягиваясь сигаретным дымом. Макс был благодарен Ваньке, что тот сейчас был с ним рядом, хотя у него слипались глаза. С каждой затяжкой неприятный сон растворялся в ночи вместе с сигаретным дымом. Друзья даже почти не разговаривали — в этом не было необходимости, они и так хорошо понимали друг друга. Достаточно было осознавать, что плечо друга рядом.

Парни дружили с глубокого детства, с тех пор, как Максим с мамой переехали из Санкт-Петербурга в Москву. Они и жили-то в соседних подъездах. Первое их знакомство произошло, как и принято,  в дворовой песочнице, а затем их мамы сдружились, и мальчики все чаще и чаще стали играть вместе. Ходили в одну и ту же группу детского сада, а в школе сидели за одной партой. Даже влюблялись в одних и тех же девчонок. И в подобных спорах всегда побеждала дружба. И вот теперь Максим и Иван по счастливой случайности снова оказались вместе на службе во внутренних войсках. Им повезло и в том, что место дислокации находилось в ближайшем Подмосковье. Конечно, оба парня много слышали о знаменитой дивизии Дзержинского, но ни один из них и представить не мог, что именно там они будут служить.

Всего-то прошло два месяца с тех пор как их призвали в армию, но уже сейчас можно увидеть значительные изменения в их физической форме. Их обычный день начинался с пятнадцатикилометровой пробежки в полном обмундировании, затем быстрый завтрак, устные занятия и снова бесконечные отжимания, подтягивания, приемы самообороны, стрельба из оружия… Под конец дня молодые курсанты моментально вырубались, чтобы на следующий день вновь повторить то, чем занимались накануне.

Максим затушил сигаретный бычок и хлопнул Ваньку по плечу.

— Спасибо за компанию.

Друг молча усмехнулся. Им обоим не мешало бы как следует выспаться. Завтра долгожданный выходной. К Ваньке приедет его верная подружка Лерка, которая, не успев проводить его, уже трепетно ждала его из армии и писала длинные письма чуть ли ни каждый день. Да и у самого Максима чрезвычайно насыщенный день. Рано утром должна приехать мама. Парень предполагал, что она примчится с набитыми всякими деликатесами сумками.  На его просьбы не тратить деньги она только отмахивалась. Ну а потом… потом приедет его любимая девушка.

Марина. Макс на миг прикрыл глаза, вспоминая их последнюю встречу. Кончики пальцев начало покалывать. Сердце глухо забилось, и его мгновенно напрягшийся приятель попытался вырваться из брюк. Макс словно воочию почувствовал вкус горячих губ девушки, услышал ее страстный шёпот.

Ванька прервал его мечты.

— Ты чего пыхтишь?

Макс усмехнулся. Хорошо, что сейчас темно и никто не увидит его непрошеного стояка. Внутри казармы царила тишина. Парень залез под одеяло. Остались всего пара часов до подъема. Надо успеть хоть немного поспать.

* * *

Макс издали увидел мать, сидевшую на лавочке в сквере. Сначала хотел подойти неторопливой походкой, вразвалочку, но всё-таки не выдержал, побежал с радостью. Женщина встала, раскинула руки в стороны.

— Мам, я соскучился! — сжал ее в объятиях, вдыхая такой по-домашнему родной запах.

— Ой, Максимка, раздавишь.

Мама отстранилась, на секунду в глазах мелькнула обычная для матерей тревога.

— Что-то ты похудел, сына.

— Да ну, брось. Нас тут кормят как на убой.

— Я вон и тебе, и Ваньку привезла вкусности.

— А чего вы с тетей Леной не приехали вместе?

— С работы не отпустили. Ты же знаешь, у неё три работы и ни на что времени не хватает. Сказала, что теперь к новому году приедет.

Макс опустил глаза. Не хотел говорить маме, но, вполне возможно, к тому времени они с Ванькой будут в каком-нибудь другом месте.

Они шли по скверу в сторону жилых домов, в одном из которых Макс снял комнату на время увольнительной. Мама рассказывала последние новости, даже вскользь упомянула каких-то дальних родственников, которых парень не знал и о которых слушать неинтересно. У него свой маленький надежный мир — мама, он, тётя Лена и Ванька. Ну и теперь ещё Марина . Вот о ней лучше сейчас не думать, а то мама будет в шоке от того, как вырос ее сыночек. Продержаться бы пару часов. А уж там…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

* * *

Проводив маму до автобусной остановки, Максим бросился домой. Времени хватало только на то, чтобы быстро принять душ — до приезда Маринки оставалось меньше получаса. Макс запрыгнул в ванну, едва не ошпарившись горячей водой. Служба в армии все-таки помогла ему стать более организованным — мытьё заняло чуть больше трёх минут. Выскочил. Схватил новые, только что купленные мамой боксеры. А может, ну их, все равно снимать? При мысли об этом член напрягся. Натянув спортивные брюки и тенниску, Макс критически оглядел себя в зеркале. От переливистого звонка в дверь сердце затрепетало.

Ох, как же соскучился по ней! Какое-то время он безмолвно стоял, пожирая девушку взглядом. Ее губы расползались в широкой улыбке.

— Может, пригласишь?

— Ох ты, блин, — почесал в затылке. — Прости, Марин.

Максим взял девушку за руку, втягивая внутрь тесной прихожей. Хотелось похотливо растерзать ее прямо здесь, не мешкая. К черту скрипучую кровать с белоснежными простынями, усыпанную лепестками роз!

— Ну ты чего?— она передёрнула плечами, заглянула за его спину. — Неплохая каморка. Только на один день? — Девушка протиснулась мимо парня в комнату, огляделась. Момент был упущен. — Собиралась к тебе и забыла даже позавтракать. Доставай закуску, солдат.

— Сейчас, подожди, — Максим бросился в кухню к холодильнику. Уже через пять минут расставлял тарелочки с колбасой и сыром, заботливо нарезанные и разложенные мамой. Ваза с сочным виноградом и сливами возвышалась посередине журнального столика.

Марина сидела на диване, скрестив длинные ноги. Короткая юбочка игриво приподнялась, открывая стройные бедра. Макс заметил, что верхние пуговички на блузке призывно расстегнуты. Девушка похлопала ладонью по дивану.

— Садись же, рассказывай.

Рассказывать Максу ничего не хотелось. Все что ему надо было сейчас — это засунуть язык в рот девушки, и тот сам все за него скажет. Руки сами потянулись к девичьему телу. Она хихикнула, слегка отстраняясь.

— Какой ты нетерпеливый. Я думала, вам дают компот с бромом.

— Никогда не любил компоты, — его губы уже провели дорожку по обнаженному плечу девушки.

Она сдалась с тихим протяжным стоном. Макс набросился на неё, как изможденный от жажды путник к живительному источнику. Неистово сминал полные груди, погружая лицо в ложбинку между ними. Рука уже проникла между податливым телом и кружевной полосочкой стрингов.

— Я тебя жуть как хочу, — пробормотал он.

— Мне нравится, когда ты такой нетерпеливый, — умелыми пальчиками Марина развязала шнурок на брюках Макса, спустила их на бёдра.

Глаза девушки расширились от предвкушения, когда она увидела твёрдый и гордо восставший ствол парня.

— Ух ты, Макс! Ничего себе ты тут отрастил!

— Он скучал по тебе.

Макс вжался бёдрами в ждущее тело, почувствовав его дрожь. Скорее всего, ему не хватит выдержки — изголодался. Казалось, войди он сейчас в неё — и тут же кончит. От неуемного желания скручивало низ живота. Скорее, скорее…

Он раздвинул ее бёдра немного резко, так, что она охнула. Нетерпеливо сорвал трусики, задрал вверх юбку. Марина уже была вся горячая и влажная внутри. Макс вонзился в нее с животным рычанием, даже не чувствуя, как глубоко впиваются коготки девушки в его спину. Только ощущал горячую упругую мякоть, окольцевавшую его член. Яркие брызги рассыпались салютом перед его глазами. Он изогнулся, тугой струей изливаясь внутрь тела девушки. Затем приник лицом куда-то между ее щекой и плечом.

— Я люблю тебя.

Они какое-то время лежали неподвижно. Потом, Марина вывернулась из-под него.

— Уф, гора мышц. Какой ты тяжелый, — ее глаза все ещё были полузакрыты от неги.

Макс поднялся, натянул свои штаны. С лёгкой улыбкой глядел сверху вниз на растрепанную страстью девушку. Она собрала с пола свою одежду.

— Покажи, где у тебя ванная.

Макс протянул руку Марине, помогая ей встать с дивана. Обернулся на так и не использованную кровать, усыпанную лепестками роз, купленных в палатке на соседней улице.

— Прямо по коридору. Да сними ты свои шмотки, на вот, надень… — парень стянул с крючка синий халат, оставленный хозяевами квартиры. —  Мы ещё не кончили.

Она усмехнулась.

— Я-то точно не кончила. Ты слишком быстр для меня.

— Ничего, в следующие разы я не буду торопиться.

— Разы? — она кокетливо облизнула губки, отчего Макс почувствовал, что вновь приходит в боевую готовность.

Девушка скрылась за дверью ванной. Макс сидел, невольно прислушиваясь к звукам, доносившимся оттуда. Всего-то прошло два месяца, как они расстались, а его уже клинит как сексуального маньяка. А ведь впереди ещё целых два года. Маринка обещала ждать его из армии, но он прекрасно знал из рассказов приятелей, что девушки редко когда дожидаются.

Утром проснулась от того, что «солнечный зайчик» скользнул по моему лицу. Я поморщилась и открыла глаза. Из приоткрытого окна доносилось щебетание птиц, а свежий аромат сосновых деревьев щекотал ноздри. Потянувшись, я уже приготовилась встать, когда дверь открылась и вошла бабушка. Я с изумлением воззрилась на неё. В руках она держала охотничье ружьё, а вместо привычного платья на ней были старые штаны и ветровка.

— Доброе утро, внученька.

—Доброе, — пробормотала я. — Что случилось?

— Мы идём на охоту.

— Мы?!

Обычно мы с бабой Шурой ходили по грибы, по ягоды, но на охоту… С бабушкой?!

Тем временем она отставила ружьё к стене, предварительно проверив предохранитель. Пересекла комнату и села на край моей кровати.

— Улечка, я ведь воевала на фронте.

— Ты? Правда?! Ты никогда не говорила об этом.

— Девчонкой была. Чуть постарше тебя.

— Но такого не может быть… Сколько же тебе лет, бабуль?

Она загадочно улыбнулась.

— Это неважно. Много. Но об этом знаю только я.

Я вглядывалась в бабушкино лицо, конечно, с морщинами, но не глубокими. Кожа ее была гладкой, с румянцем. И глаза горели молодецким блеском. Мне не верилось. Бабушка, словно прочитав мои мысли, взяла меня за руку.

— Это все травки-муравки, Улечка. От всего помогают. И от ломоты в спине, и от хруста в коленях. Вот я и хочу рассказать тебе все секреты, научить всему. А я, внученька, очень много всего знаю.

— И даже как из ружья стрелять?

Бабушка кивнула.

— И не только. Я ведь снайпером была. Самая молоденькая. Сидела на дереве и в этих гадов фашистов пуляла…

Я с изумлением разглядывала свою бабушку, как будто передо мной был совсем незнакомый человек. Все-таки как мало мы интересуемся жизнью друг друга. А ещё печальнее — жизнью самых близких людей.

— …Вот, Ульяна, хочу и тебя научить, как управляться с оружием. И с ружьем, и с пистолетом. И даже с ножом.

— Но зачем?

— Вокруг слишком много опасных людей, и ты должна уметь защищать себя.

— Это из-за вчерашнего мужика?

Бабушка помолчала, только поджала губы, но я поняла, что он не последняя причина сегодняшнего ее появления с ружьём. В моих глазах светился вопрос.

— Мы живём в дремучем лесу. Мне ничего уже не грозит, но ты, Ульяна, молоденькая девочка, будущая девушка. Слишком много злых людей. Вон и колония совсем недалеко, и вольное поселение... В ближайшее полнолуние проведём ритуал твоего посвящения.

— Посвящения? — прошептала я одними губами.

— Да. Ну а пока поднимайся, умывайся и иди завтракать. У нас очень много сегодня дел.

* * *

Наверное, я была прирожденным стрелком, потому что уже спустя две недели без промаха попадала в центр мишени с расстояния ста пятидесяти метров.  Сначала бабушка учила стрелять из охотничьего ружья, а потом…

Как то вечером, когда я уже собиралась лечь спать, она махнула мне рукой.

— Ну-ка, Улечка, помоги отодвинуть этот сундук.

Я бросилась бабушке на помощь. Если бы раньше знала, какая она старая, то помогала бы ей гораздо больше. Вместе мы сдвинули огромный деревянный ящик, окованный металическими обручами. Я наблюдала, как бабушка ковыряет половицу. С изумлением увидела, что под ней ниша. Заглянула туда. Бабушка достала что-то, замотанное в серую тряпку. Развернула.

Я ахнула.

Оружие! Настоящий револьвер! Такие я видела только в фильмах.

Бабушка поглядела на меня, улыбнулась.

— Трофейный.

— Ух ты! И ты его все это время хранила?

—Теперь он твой, Ульяна. Мне он уже ни к чему, а тебе пригодится.

Я тихо рассмеялась.

— Ба, ты так говоришь, как будто завтра начнётся война.

— Нет, не начнётся, но тебе этот револьвер пригодится.

Пожав плечами, я взяла его из бабушкиных рук. В конце концов, ей лучше знать.

* * *

Александра Петровна дождалась, когда внучка крепко заснёт и, подойдя к комоду, достала скатерть и две белые свечи. Ей надо хорошо подготовиться к посвящению, а для этого нужны силы. Много сил. Включив плиту, она поставила старую медную кастрюлю с водой на огонь. Открыв шкафчик, вынула оттуда банку с девясилом. Выпьет сначала отвар, прочитает молитву, а потом можно будет и к делу приступить.

Она с трудом заставила себя не думать о будущем внучки, которое неожиданно открылось ей во время гадания. Недаром Александра Петровна почувствовала тревогу и испытала липкий холодный страх, когда увидела Виктора  Круглова.

Ещё тогда — пятнадцать лет назад, когда мужчина впервые пришёл к ней, она не хотела впускать его. Ее дом не хотел впускать. Леший ее попутал тогда, и она сняла с дома запрет и впустила этого мужчину. То, что она прочитала в его душе, шокировало женщину. Кровь и смерть. И проклятье, которое затрагивает людей, находящихся с ним рядом. Напрасно Александра Петровна надеялась, что никогда больше не увидит его. Знала, что рано или поздно они встретятся. И вот пришло время. Только каким боком ее маленькая Ульяна связана с этим монстром?

Пожилая женщина словно увидела невидимые нити, протянутые между этими двумя. Сначала не могла поверить в это и, оставшись одна, достала свою самую преданную колоду, зажгла свечи, поставила миску со святой водой. Она долго сидела перед разложенными картами, читая и перечитывая, пытаясь придать иной смысл увиденному. Но нет. Ульяна действительно связана с этим человеком, и ей может грозить опасность. Долго вглядывалась в воду и тоже видела нерадостную картину: брызги крови, чьи-то искажённые криком лица, темнота...

В отчаянии она хлопнула ладонью по столу. Нет, она защитит свою кровиночку. Из последних сил сделает для неё особый заговор-оберег. И научит ее всему. Всему, что знает сама.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И опять им повезло. Ванька и Макс снова вместе. Теперь они стояли на страже с организованной преступностью и наркобизнесом. Прошло полтора года, и, оглядываясь назад, Макс с усмешкой вспоминал себя до службы в армии, такого ещё молодо-зеленого и чересчур самонадеянного. Только пройдя через тяготы армейской службы, он осознал, как важно для мужчины пройти такие испытания, закаляющие тело и душу и в корне меняющие представление о чести и достоинстве.

Максу приходилось часто окунаться в страшную реальность, на самое дно, туда, где правят деньги. Деньги, за которые можно купить все — начиная от пачки сигарет и заканчивая свободой. За это время он научился ненавидеть беспредел и крепко любить свою родину. Научился по-настоящему дружить, делясь с ближним последним куском хлеба.

Ваньке было тяжелее, чем ему. Друг хоть и молчал, но Макс чувствовал, что он сильно переживает — его верная Лерка оказалась неверной. Ванька стал молчаливым, смолил сигареты одну за другой и скатывался в глухую депрессию. Командир роты пытался несколько раз с ним разговаривать, но без результата. Между тем Марина порывалась приехать к Максу, но парень решил повременить со свиданиями — не хотел «давить на больную мозоль» друга.

Несмотря на то, что служба проходила в Москве и московской области, мама часто писала письма. Она считала, и Макс с ней был согласен, что написанное от руки несёт положительный заряд энергии, к тому же написанное можно было сохранить на память.

Макс вышел из учебки и зашёл за угол. Как и ожидал, его друг сидел в одиночестве на лавке и курил, бездумно глядя перед собой. Присел рядом.

—Ну, рядовой Самохин, о чем задумались? О боевых подвигах?

— Ошибочка, Макс.

— Да ну?!

— Хочу уехать куда-нибудь далеко отсюда. Хочу туда, где леса, горы, бурные реки. Вот как только отслужу…

— С какой стати тебя потянуло на такую романтику, москвич?

— А, к черту, — парень щелчком отшвырнул бычок и придавил его сапогом. — Осточертело тут все. Лживые рожи. Ненавижу!

— Так ты хочешь быть лесником?

Иван пожал плечами. Он сам ещё точно не знал, чего хочет от жизни. Какую-то форму покоя, чтобы просыпаться утром, а вокруг целомудренная тишина.

— Кстати, — он хмыкнул. — Лесник. Попал в точку. Я ведь могу быть каким-нибудь егерем.

— Какой из тебя, нахрен, егерь? Ты на охоту ходил хоть раз? Мечтатель…

Они ещё немного посмеялись над дикой фантазией Ивана, и Максим, поглядев на часы, присвистнул:

— Что-то засиделись мы. Не дай бог, на ужин опоздаем.

Он уже потом вспомнил об их разговоре. Хм, Ванька — егерь. Самый шебутной из их класса, заводила, завсегдатай ночных клубов. Тишину ему подавай. А ведь Ванька не шутил. Не, ну это ерунда какая-то, чтобы из-за девчонки чуть ли не в монастырь уходить. Надо Маришку попросить, чтобы она узнала, что там у них с Леркой произошло. Может, зря друг парится.

* * *

Марина мазнула по губам помадой и повернулась к таксисту.

— Вот, держите, — протянула ему пару сотенных купюр.

— За вами заехать?

Девушка кокетливо стрельнула глазами.

— Я ещё не знаю, — открыв дверцу, обернулась. — У меня есть ваш телефон. Если что — позвоню.

Она встала, слегка потягиваясь, как изнеженная кошка, зная, что водитель наблюдает за ней. Ей льстило внимание мужчин. И без разницы какого возраста. Марина только сейчас поняла, как много времени упустила. Да-да, упустила, протранжирив свои юные годы на никчемные отношения с Максом. Они не виделись больше года, а это слишком долгое время, чтобы сидеть дома и ждать когда парень вернётся. Марина прекрасно понимала Лерку — девчонку его друга. Ну как можно отдать свои лучшие годы ожиданию призрачного счастья с парнем, который не имеет понятия, что нужно женщине?! Макс, конечно, неплохой парень и внешностью не обижен, да и в сексе знает толк, но только за душой у него ничего нет. Прошли те времена, когда молодёжь строила БАМ и рай с милым в шалаше считался нормой. Все изменилось. Девушка только недавно осознала, что с ее внешними данными она достойна гораздо большего. Ну а Макс… Макс пусть будет в запасных.

Охранник открыл для Марины дверь, пропуская внутрь заведения и откровенно оглядывая ее с головы до ног. Девушка украдкой взглянула на себя. Ах, хороша! Вьющиеся каштановые волосы, большие ярко-синие глаза, чувственный рот. Она слегка встряхнула головой. Ее плечо уперлось во что-то твёрдое. Она повернула голову и замерла.

— Простите, — золотогривый образчик мужской красоты ухмылялся, уставившись на грудь девушки.

Ну уж нет, ее на улыбочки первых попавшихся мачо не словить!

— Прощаю, — бросила Марина через плечо и проследовала в зал, краем глаза заметив, что парень пошёл за ней. Совсем молоденький, да наглый, потому что в следующую секунду она дёрнулась, почувствовав его ладонь на попке. — Убери руки, слышишь?! — прошипела.

— Ой-й-й, а что ты сделаешь, если не уберу?

Теперь они стояли друг напротив друга в тесном темном коридоре. Марина почувствовала, как все внутри сжимается от страха и в тоже время какой-то странный жар поднимается с самого низа живота и заливает грудь. От парня пахло дорогим одеколоном и табаком — сексуальный запах взрослого мужчины, которым этот юнец обладал не по праву.

Юноша наклонился ниже, золотистые кудри коснулись щеки Марины, и она почувствовала, как ей внезапно стало нечем дышать.

— Здесь всё мое, — он обвёл рукой пространство вокруг себя. И люди, которые здесь работают, тоже мои. Всё понятно?

Марина кивнула. Она буквально плавилась от близости этого самца. Да что с ней такое? Неужели так действует длительное воздержание? Девушка зажмурилась, пытаясь избавиться от наваждения.

— Макс, — чуть слышно прошептали ее губы.

— Ну что ты там бормочешь, дурочка? Пойдём уж развлекаться. Я совсем не опасный. — Он взял Марину за запястье и положил ее руку на свою голову. — Погладь меня по головке. Р-р-р… Лев сегодня смирный. Правда.

Юноша наконец-то отошел от Марины на безопасное расстояние, и она с облегчением вздохнула. Флюиды этого недоросля сбивали с ног.

— Кстати, меня зовут Игорь. Игорь Круглов.

— Марина, — она несмело улыбнулась.

Игорь Круглов. Этому типу гораздо больше бы подошла фамилия Крутов. Игорь взял её за руку и потянул за собой.

— На сегодняшний вечер ты будешь моей девушкой.

— Не слишком ли ты много себе позволяешь? — Марина отдёрнула руку.

Он громко расхохотался, привлекая к себе взгляды окружающих.

— Я могу себе это позволить. Я все могу.

Игорь распахнул дверку в приватную кабину и подтолкнул девушку внутрь. Там уже находились двое мужчин кавказской национальности и полуголая девица, которая сидела между ними.

На столе стояли блюда с полу-съеденными закусками и бутылка водки. Посередине лежало овальное зеркало, на котором горкой был насыпан белый порошок. Марина невольно дёрнулась. Черт побери, куда она попала?! Это же кокаин. Теперь ей стало понятно странное поведения Игоря — он уже под кайфом.

Она подавила всхлип. Макс, миленький, как же ты сейчас нужен…

Марина не успела пожалеть себя — Игорь снова подошёл к ней совсем близко и вдруг, наклонившись, лизнул ее шею. Запах его парфюма вновь накрыл ее дурманным покрывалом, и тотчас же все тревоги и сомнения куда-то исчезли.

* * *

Всё оказалось лучше, чем ожидала Марина: парни оказались телохранителями, а девчонка — шлюхой, которая вскоре исчезла. Игорь заказал ещё закусок и какое-то очень крутое шампанское, которое было на вкус не лучше обыкновенной бутылки «Spumante». Парень и впрямь оказался не таким уж и опасным, а может, он притих под присмотром своей охраны. Горка кокаина осталась нетронутой — наверное, Игорю было достаточно. Он был неожиданно вежлив, ухаживал за Мариной, старательно предлагая ей закуски, легко прикасаясь к ней, флиртуя. А она таяла. Такого вечера у неё ещё не было. Настоящий мужик с деньгами, который сыплет их не считая только для того, чтобы она ответила согласием на любое из его желаний. Да, она согласна, согласна с первой минуты, как он прикоснулся к ней.

Марина исподволь разглядывала его. Стильный, веселый красавчик. Сынок богатых родителей. И самое главное — готовый тратить деньги на неё.

Глава 3

Я еле дождалась каникул. В последние недели никак не могла заставить себя проснуться. Ненавижу школу! И этих тупых учителей, и наглую директрису, которая искоса смотрит на меня и шушукается за спиной с коллегами, называет меня ведьмой, а сама тайком бегает к бабушке за приворотными зельями, растения для которых собирала я. Эх, былы бы моя воля, я бы такой ей травы намешала!

Знала, что баба Шура все видит и понимает. Я много раз просила ее оставить меня на домашнем обучении как раньше, но она ни в какую не соглашалась. Мол, я должна научиться социальным навыкам и завести друзей.

Да каких друзей?! Они точно также шушукались за моей спиной, только более откровенно и ядовито. А ещё очень часто делали мне гадости: то камни в рюкзак наложат, а то ещё хуже — живых лягушек накидают. И откуда они их только берут? Зимой, едва я выходила из здания школы, в меня тут же летели снежки и даже ледышки. Сжав зубы и едва сдерживая слезы, я торопилась домой, к бабушке. Уткнуться в ее плечо, выплакаться, выслушать добрые и, наверное, полезные советы.

В школе у меня был только один друг — Ромка. Он тоже был изгоем, потому что у него было странное наследственное заболевание — хорея. Ещё ее называют пляской Святого Витта. Ходили слухи, что он таким родился из-за того, что его отец был спасателем на Чернобыльской АЭС. 

Так как нас обоих нещадно изводили сверстники, то мы с Ромкой старались держаться вместе. Частенько засиживались допоздна у него дома, пили чай с белым хлебом, намазанным вареньем. Андрей Павлович — его отец — рассказывал нам различные истории из своего военного прошлого. Когда-то он служил в Афганистане, командовал взводом, был ранен и не единожды награжден медалями. К сожалению, все закончилось для него вместе с катастрофой в Чернобыле, после чего мужчина заработал лучевую болезнь. И именно моя бабушка спасла его от верной смерти. Теперь же она занималась лечением и его сына Романа.

* * *

Я уж не помню, как случилось и с чего началось, но только Андрей Павлович стал учить нас с Ромкой приемам самообороны. Сначала самым простеньким, только для только, чтобы нас никто не обидел. Но, поняв, что мы подаём неплохие надежды, вошел в раж и начал нас «дрессировать» на полную катушку. Особенно в выходные. Начиналось все с окатывания обоих ледяной водой. А потом пробежка по лесу. И я вдруг начала замечать положительные изменения в Ромке и его здоровье, он даже стал держаться намного уверенней. Может, я и бросила бы эти занятия, но уже не могла — из-за друга.

Как ни странно, но к пятнадцати годам я могла расшвырять пару-тройку крепких пацанов, сбить кедровку одним выстрелом и не побояться встречи с медведем — большой охотничий нож всегда висел у меня на поясе. Бабушка одобрительно смеялась, видя, как я пробираюсь по лесу, один в один похожая на Покахонтас — героиню популярного мультфильма.

Теперь мне совсем не хватало времени на учебу, которая и так давалась с трудом. Нет, я не была глупой, но мои оценки были далеки от тех, с которыми можно претендовать на поступление в высшее учебное заведение. На удивление, бабушку это не сильно  беспокоило. Мы по-прежнему ходили с ней на наш луг запасаться травами. Сушили их, делали отвары, толкли в ступках. Иногда по выходным вместе с Ромкой, его отцом и бабушкой ездили в горы. Я выискивала камни, которые мне были нужны для магических действий. В основном, кварц, аметист и родонит. Ромка иногда подсмеивался надо мной, видя меня, бредущую к их старенькому джипу, согнувшуюся под тяжестью своей полудрагоценной ноши.

 Только одно беспокоило бабушку — кроме Ромки, я ни с кем не общалась. У меня не было подруг и мне не с кем было поговорить и пошептаться о своём, о девичьем.

Вот и сейчас — бабушка вышла на крыльцо, ожидая, когда я дойду до дома. Весна весело замахала хвостом, побежала вперёд, чувствуя, что старая хозяйка наверняка припасла ей лакомство.

Я сбросила рюкзак на скамейку, потянулась.

— Много насобирала? — спросила баба Шура.

Я кивнула, размяла уставшие плечи.

— Надо их обработать до новой луны. — Внимательным взглядом окинула бабушку. — А ты чего нарядилась? К нам едут гости? 

— Нет, это мы идём в гости.

— Мы?

— Да. Так что поскорее собирайся и в путь.

Я взбежала на крыльцо и проскользнула внутрь дома. В гости так в гости. Как бабушка сказала, так оно и будет.

Набрав тёплой, уже нагретой бабушкой воды, в ковшик, скинула с себя одежду и достала таз. Случайно поймала своё отражение в зеркале и на миг замерла. Слегка прищурилась, желая представить, что это не я, а какая-то незнакомка. Странное томление залило меня изнутри, словно патокой. Я видела стройное тело молодой девушки: с тонкой талией, кругленькими аккуратненькими полушариями грудей, длинными ногами с узкими лодыжками. Чёрные гладкие волосы волной струились по плечам. Это не я. Не могла быть я. Такая красивая...

До этого мне никогда не приходило в голову разглядывать себя в зеркале, считала это типичным развлечением сахарно-изнеженных девиц и не собиралась заниматься подобной ерундой. Но увиденное  в зеркале неожиданно поразило: я нравилась себе и хотела нравиться другим. Нравиться парням.

От смущения зажмурилась. Схватив мочалку, начала натирать тело, словно желая растворить его вместе с мыльной пеной. Взгляд упал на треугольный кустик курчавых волос между ног. Ох, как не вовремя. Как не хочется входить в непонятный мир этих взрослых людей с их постоянными проблемами.

— Ульяна!

В голосе бабушки слышалось нетерпение.

— Иду!

Наконец-то покончив с купанием и вытеревшись полотенцем, я открыла платяной шкаф. Почему-то хотелось надеть что-что лёгкое и романтичное. Выбрала платье из розового шёлка, которое бабушка подарила мне на прошлый день рождения.

Когда вышла из дома, бабушка, увидев меня, всплеснула руками.

— Ах, красавица ты у меня, Уленька, прям невеста на выданье!

— Ба, куда мы идём?

— Дак, к Анютке моей.

Она увидела вопрос в моем взгляде, поправила на голове белую косынку.

— К ней дочка с внуками приехали.

— Да? — я сразу же представила гогочущих шебутных ребятишек. — Давай им конфеток, что ли, возьмём.

— Ага, — согласилась бабуля, — возьми в серванте мешочек с батончиками и ирисками.

Я бросилась обратно, схватила гостинцы, и мы отправились в путь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Баба Аня была, пожалуй, самой надежной бабушкиной подружкой. Бывшая фронтовичка, любительница всяких лекарственных трав — у них были общие интересы. В посёлке у бабы Шуры очень много знакомых — как никак к ней часто обращались за помощью по самым разным вопросам. Не всем она доверяла. Много женщин от нечего делать любили посплетничать, «почесать» языками. Чего только они не придумывали за спиной Александры Петровны, а теперь ещё и моей. Бабушка не обижалась. Мудро считала, что каждый имеет право думать, как хочет, и никогда не отзывалась о людях плохо. Во всяком случае, при мне.

Громкий голос бабушкиной подруги мы услышали издалека. Переглянулись. Та, как всегда, кем-то командовала.

В следующую минуту мы уже открывали калитку.

Баба Аня, увидев гостей, радостно всплеснула руками.

— Ох, милые мои пожаловали! Проходите, проходите. Сейчас чай поставлю.

Я огляделась.

— А где ваши внуки?

— Побежали в наш сельпо что-нибудь к чаю купить. Зачем только — непонятно. Я и пирогов напекла, и варенье свежее достала, — пожилая женщина обиженно пожевала губы.

— А вы не боитесь детей одних через дорогу отпускать? — я нахмурилась. Странно.

— Каких детей? Да они постарше тебя будут, — баба Аня усмехнулась. — А вот и Оленька идёт.

Ох, а я-то думала, что это совсем маленькие детки. Обернулась и обомлела. По дорожке прямо ко мне шла красивая девушка лет семнадцати, очень милая, с белыми, как лён, волосами.

— Привет! — она остановилась напротив. Ее голубые глаза с интересом уставились на меня. — Ты и есть Уля?

Я кивнула, пытаясь скрыть смущение. А та продолжала:

— Мне про тебя все уши прожужжали. Мама только о тебе и говорила в последние дни. Здорово. Я здесь на все лето. И мой братец.

— Братец? — я выглянула из-за плеча Ольги, потому как услышала скрип калитки.

И точно — нагруженный сумками, во двор входил симпатичный юноша.  Такой же светловолосый, с челкой, зачесанной на косой пробор. Почувствовала, что не в силах оторвать взгляд от его спортивной фигуры. Твёрдый взгляд голубых глаз исподлобья, под майкой в обтяжку — крепкое мускулистое тело. Щеки начали нещадно гореть от смущения.

А парень подошёл к сестрёнке, приобнял ее за плечи.

— Ну, Олька, знакомь. Это, я так понимаю, и есть та самая Ульяна.

Я улыбнулась. Не знала, что ответить. Язык будто к небу прилип. Взгляд застыл где-то между воротником белой футболки парня и его твёрдым подбородком.

— Да, это она. Ульяна! А это Антон, — Оля схватила мою руку и руку брата, весело рассмеялась. — Рада, что мы сможем вместе проводить время. Я-то думала, здесь будет такая скукотища!  

— Ты ещё не знаешь, захочет ли Ульяна проводить время с тобой, — парень испытующе посмотрел на меня.

— Ну а почему нет? — наконец, вымолвила я и пожала плечами. — Тут много развлечений. И в лес ходить можно, и на реку.

Антон рассмеялся.

— Вот это по-нашенски! Никаких дискотек и баров. Здоровый образ жизни.

В глазах девушки отражался восторг. По-видимому, именно так ей и хотелось провести лето в деревне.

* * *

 Пока бабушки чаевничали на веранде, Антон запалил костёр, и мы сидели втроём, разговаривая обо всем и ни о чем. Впервые в жизни я почувствовала себя комфортно в молодежной компании. Расслабившись, я рассказывала новым приятелям про целебные растения, свойства кристаллов, и удивительно, но они внимательно слушали меня и даже задавали вопросы.

Я перестала смущаться Антона, с ним оказалось так просто. Ну а с Ольгой у нас мгновенно возникла особая связь. Мы уже распланировали, чем будем заниматься следующие две недели. Антон предлагал всем троим сходить на рыбалку и охоту.

В этот вечер я много смеялась, и когда мы с бабушкой собрались уходить, Ольга обняла меня.

— Я так рада, что познакомилась с тобой. Бабушка постоянно только и говорит о тебе. И Антоше все уши уже прожужжала. Кажется, мой братец на тебя запал.

— Антон? — я отстранилась и недоверчиво вгляделась в лицо девушки.

Она радостно кивнула.

В это время к нам подошёл и сам юноша. Он кинул быстрый взгляд на сестру, и та постаралась удалиться.

— Ульян, может, завтра куда-нибудь сходим?

— Куда? В этом селе? — растерялась. Это что, он приглашает меня на свидание?

— Можно пойти наловить хариусов на засол или просто посидеть на пруду...

Господи! И правда. Антон — этот красавец с литым мускулистым телом — хочет провести со мной время!

 Быстро кивнув, бросила взгляд на бабушку и тихо добавила.:

—Хорошо. Завтра в три часа дня.

Он неожиданно взял меня за руку. Я почувствовала, как его твёрдые пальцы слегка сжали мое запястье. Сердце зачастило, готовое упасть куда-то вниз.

— Ульяна! — окрикнула бабушка.

Подавив тяжелый вздох, я выдернула руку и бросилась к калитке, где бабушка уже стояла, неодобрительно наблюдая за нами.

Марина не сразу поняла, где она находится. Долго лежала с открытыми глазами, уставившись в белое полотно потолка. Мысли в голове вяло ворочались, словно сопротивляясь. Девушка скосила глаза влево, и к ее изумлению взгляд наткнулся на мужскую фигуру. Какой-то полураздетый человек лежал с ней на одной кровати. Смутные и нечеткие воспоминания внезапно стали заполнять ее мозг.

Да, вчера она была в клубе, танцевала, веселилась с этим… как его… Игорем Кругловым... Это что, он сейчас лежит рядом?

Марина приподнялась на локте.

Мужчина неподвижно лежал поверх одеяла, отвернувшись к стене. Его золотистые, достаточно длинные волосы беспорядочной копной рассыпались по подушке. Девушка сглотнула, нервно оглядела себя, замечая на теле свежие, непонятно откуда взявшиеся синяки — на предплечьях, на груди, на боку. В панике вскочила с кровати. Ее что, били?

Покачнулась. Странно, вроде пила немного, почему же ее сознание так затуманено? Марина прислушалась к своему телу. В нижней части живота долбилась глухая боль. Девушка огляделась. Комната была почти пустая, стены и потолок идеально белые. От этого казалось, что Марина находится в каком-то тумане. Пугающем. Из мебели только кровать и шкаф.

Она вдруг поняла, что полностью раздета. Закусила губу. Где же, черт побери, ее одежда, и, вообще, где она? Что с ней происходило, пока она была без сознания?

Мужчина на кровати пошевелился, раздался стон, и он, приподняв голову, открыл глаза.

— Игорь... — ее голос сорвался на писк.

Молодой человек окончательно проснулся.

— А, ты... блин, принеси мне воды. Большой стакан, — понял, что девушка не знает куда идти, и указал на дверь. — Кухня там.

Марина оглядела себя, закрылась руками. Парень поморщился.

— Да брось ты. Не стесняйся, — и заржал. — Тебя всю уже давно разглядели. Ночью.

В ужасе девушка метнулась к шкафу в надежде найти хоть какую-нибудь одежду. Распахнула дверцы. Шкаф был пуст. Она в растерянности обернулась к Игорю.

Тем временем парень встал с кровати и, лениво потянувшись, стащил простыню с кровати.

— На, держи. И шуруй за водой.

Марина обернулась простыней и выскочила за дверь.

В кухне сидели и играли в карты все те же телохранители. Марина прошмыгнула к раковине с водой, спиной ощущая на себе взгляды мужчин. Неужели она занималась сексом со всеми тремя? Девушке хотелось плакать. Она абсолютно ничего не помнила.

Когда вернулась в комнату, Игорь уже одетый стоял у окна. Марина протянула парню стакан. Рука ее тряслась, и вода выплескивалась на пол.

— Да успокойся ты, — он поморщился. — Испугалась, что ли?

— Игорь, я прошу тебя, — в глазах девушки застыли слезы. — Скажи, что... что мы... я...

— Ты про это, да? Ну, перепихнулись несколько раз. А чего не нравится-то?

— Я ничего не помню.

— Ещё бы, — он ухмыльнулся. — Ты так жадно втягивала кокс. Неудивительно.

— Кокаин? — внутри все похолодело. — А эти, твоя охрана…

— Не, они тебя не трогали. Хотя... — Игорь задумчиво посмотрел на неё. — Ты, значит, ничего не помнишь?

Девушка помотала головой.

— Жаль. Мы провели замечательную ночь. Не волнуйся, ничего страшного с тобой не случилось.

— А синяки? Откуда синяки?

Парень рассмеялся.

— Ты так сильно набухалась, что пересчитала все углы. Смешная ты, Маринка!

Игорь потрепал ее по голове и, притянув к себе, поцеловал в губы. Сердце девушки затрепетало. Ох, какая, оказывается, ночь приключений! Жаль, что нечего вспомнить.

— Ты мне нравишься, малышка, — он хлопнул Марину по попке.

— Где моя одежда?

Молодой человек пожал плечами.

— Выбросил. Отвратительное тряпьё. Погоди.

Вытащив телефон из кармана брюк, набрал чей-то номер.

— Леший, сгоняй в ближайший бутик и купи все необходимое для моей девушки.

«Моей девушки»? Марина приподняла бровь. Вот оно как... Она подавила облегчённый вздох.

— И завтрак нам. Как я люблю.

Он закончил разговор и подмигнул Марине. Та улыбнулась в ответ. Все складывалось не так уж и плохо. Богатый красавчик решил сделать ее своей девушкой. А почему бы и нет?

* * *

 Я шла по лугу, внимательно разглядывая нужные растения. Мой рюкзак уже был наполнен хвощом. Сегодня мы с бабушкой собирались насушить его побольше, чтобы хватило на зиму с лихвой. Ольга плелась сзади и собирала из полевых цветов букетики.

— Знаешь, Ульк, я поняла, что ты совершенно не обращаешь внимания на окружающую тебя красоту. Ты как машина, комбайн. Собираешь свои растения на автомате. Ты хоть чувствуешь, как здесь пахнет? — девушка раскинула руки, подняла лицо к солнцу, вдыхая медовый аромат цветов.  

— Ну почему не обращаю? — попыталась я оправдаться. — Просто тороплюсь. Мне ещё столько надо сделать. 

Подруга была права. Я на самом деле забыла как наслаждаться природой. Сегодня обещала Ольге показать, как общаться с деревьями и животными, и ее упрёк заставил почувствовать себя виноватой. Последнее время мои мысли устремились совсем в другом направлении. Если раньше, засыпая, я мысленно повторяла все, чему днем научила меня бабушка, то сейчас думала о том, что чувствовала от прикосновений Ольгиного брата. Закрывая глаза, я видела перед собой голубые глаза и мягкую улыбку Антона, его сильные руки, покрытые золотистым загаром...

И именно сегодня я собиралась втайне от бабушки достать старую колоду и разложить карты. Мне хотелось знать, что чувствует ли хоть что-то ко мне этот парень. Бабушка запрещала мне гадать на себя — говорила, что я не готова к этому. Ерунда. Ничего страшного не случиться, если я хоть одним глазком загляну в своё будущее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы неторопливо вошли в лес. Увидев поваленное дерево, я сбросила свой рюкзак.

— Ну что, присядем?

Подруга кивнула.

— Тсс, — я прижала палец к губам. — Слышишь?

— Что? — не поняла Ольга.

— Деревья.

Я задрала голову, прикрыв глаза. Высокие сосны покачивались с лёгким шумом, перешёптывались друг с другом, лениво вели свою беседу. Даже на расстоянии чувствовалось тепло их золотистых стволов. Я знала, о чем они говорили: что давно не было дождя и им жарко, корням тесновато — слишком много кустарника вокруг. Что вчера олень, пробегая мимо, ободрал кору с одной из них. Все это я тихо пересказывала Ольге, которая молча и с интересом слушала меня.

— Ульян, а ты можешь сказать, что меня ждёт?

Я открыла глаза. Моя подружка тоже хочет знать будущее. Все хотят заглянуть вперёд. Улыбнулась.

— Конечно, могу.

Бабушка давно уже научила меня гадать, но не хотела, чтобы я делала это для жителей нашего села. Говорила, что меня и так дразнят ведьмой и незачем развязывать людям злые языки. Я делала это только для Ромки и дяди Андрея, да и то чтобы попрактиковаться.

Я поднялась с брёвна и протянула Оле руку.

— Уль, а тебе нравится мой брат?

Ох, неожиданный вопрос меня смутил, я даже не нашлась что ответить.

— Антон. Нравится? — настойчиво спрашивала девушка.

— Ну да, он классный парень. И с ним интересно, — я пожала плечами.

— Нет, — она дёрнула меня за руку. — Как парень. Ну...

— Ну да, — неохотно согласилась.

Ольга радостно засмеялась.

— И ты ему. Он только о тебе и говорит целыми днями. И ты знаешь, Ульк, я нашла его дневник. Антоха пишет о тебе.

— И что он там пишет?

— Что хочет поцеловать тебя. Вот! 

Жар вдруг бросился мне в лицо, дыхание перехватило. Мне хотелось расспросить подругу, что ещё было написано в его дневнике, но было стыдно. Я не знала, что сказать.

Повезло, что впереди показался наш дом.

— Пойдём, я тебе чаю сделаю со смородиновым листом и мятой.

Ольга засмеялась.

Ещё один замечательный день лета подходил к концу. Мы часто засиживались с подругой по вечерам за чашкой чая, болтая обо всем и мечтая о всякой несбыточной чепухе.

Проводив подругу и заперев на всякий случай дверь от нежданных гостей, я достала любимую колоду карт. У меня их несколько, самых разных. И старинные — подарок от цыганки, и несколько разновидностей карт Таро, и самые казалось бы обычные игральные карты.

Бабушки сегодня не было — ушла на местное кладбище для какого-то магического обряда. Я знала, что вернётся заполночь. Неторопливо достала красную скатерть, зажгла восковые свечи. Окна плотно занавесила, чтобы сущности не лезли и не отвлекали своим присутствием. Я выполнила ритуал, произнеся молитву, и сделала любовный расклад.

Сразу увидела червонного короля и десятку — значит, Антон и вправду думает обо мне. Как обычно, восьмерка около пиковой дамы — сплетни и куча кривотолков. Я только собралась выложить следующие три карты на стол, как внезапно Корней — наш жирный полосатый кот — откуда ни возьмись опустился прямо посередине стола. Я шикнула на него, но было уже поздно. Корней удрал, оставляя за собой мешанину разбросанных по столу карт. Ах ты, противное животное!

Мне захотелось плакать. Мое гадание, едва начавшись, завершилось. Возможно, бабушка была права, не разрешая гадать себе.

Я задула свечи, сложила все обратно в шкаф и пошла в свою комнату. Спать. Надеялась, что увижу во сне суженного.

* * *

Бабушка разбудила меня ни свет ни заря. Даже нет, я сама проснулась от ощущения, что кто-то смотрит на меня. Открыв глаза, увидела ее сидящей на стуле возле моей кровати.

— Ба? — я села в постели, подобрав под себя колени. — Ты чего?

— Ульяна, я же просила тебя не делать глупостей.

Я поняла, о чем она. Закусила губу. От бабушки невозможно ничего скрыть — она всегда откуда-то обо всем узнавала. 

— Если у тебя есть необходимость знать что-то, просто прислушайся к себе. Внутреннее «я» никогда тебя не обманет. Гадание на картах на себя не принесёт тебе счастья, скорее, беду накликаешь. В конце концов, попроси меня, ну? — Я кивнула. Мне было неловко от того, что ослушалась бабушку. — А сегодня я научу тебя ставить защиту. Тебе это ой как в жизни пригодится…

Меня это рассмешило. Защита всем нужна, не только мне. А бабушка словно прочитала мои мысли, продолжила:

— …Ты вот не веришь мне, но я-то знаю, Улечка. У тебя сила хоть и есть, но ты ее не бережёшь. Заглядываешься на парней. Тебе бы подождать чуток.

— Подождать чего, ба?

— Зрелости своей. Тогда у тебя силы аж в три раза больше станет. Ты с ней можешь и лечить людей, и калечить...

Я вздохнула. Все, что мне сейчас было нужно — это сила, которая бы помогла привлечь внимание Антона. 

— …В нашем роду Силу надо заслужить, — продолжала баба Шура. — Это особая сила женщины. Не дай бог ты воспользуешься ею до достижения восемнадцатилетия — все, исчезнет у тебя она, останутся только знания. То, что я рассказываю тебе. Но это же совсем не то, внучка.

— И что же это, бабуль, за сила такая?

— Женщины в нашем роду наделялись силой, если хранили девственность до определенного срока. Лишишься ее — и сила твоя исчезнет, перейдёт от тебя к этому мужчине. А вернуть ее ох как сложно будет. Только если этот мужчина полюбит тебя всей душой.

— Сила без знаний? К чему она ему?

— В том то и дело — ни к чему. Эта твоя Сила самое большее сможет его вылечить от какого-либо недуга. А тебе она принесла бы гораздо большее.

Я встала с постели, потянулась, отворачиваясь и зевая. Была ужасно смущена бабушкиными словами про девственность. Сунула ноги в мягкие тапочки из оленьей кожи.

— Не волнуйся за меня, бабуль. Я не собираюсь совершать ничего такого. Вот выйду замуж, тогда... — вздохнула. Представила себя в белом платье, стоящую на поляне, а рядом мой жених. Антон.

— Боюсь я за тебя, Уленька. Вижу, что лежит душа у тебя к этому белобрысому.

Я вскинулась.

— Он что, тебе не нравится? Но почему, ба? Он же внук твоей подруги.

Бабушка покачала головой.

— Неровня он тебе. Слабый. Не твой человек.

Я фыркнула. Слабый. Ничего себе, у Антохи мышцы как канаты под кожей переливаются, а бабушка «слабый». Сегодня же вечером попрошу ее погадать мне, коли она не разрешает это делать самой.

Умывшись и причесавшись, я прошла в кухню. На столе стояло блюдо с горкой блинов, горшочек с мёдом и банка сметаны. Бабушка уже хлопотала около плиты.

Несмотря на наш не очень приятный разговор, настроение было прекрасное. Я видела за окном опалённый солнцем луг, окружавшие его сосны и глубокое голубое небо без единого облачка. И чувствовала себя также — безоблачно счастливо. Вечером мы с Антоном собирались пойти на реку ловить рыбу. Вдвоём. От предвкушения свидания с парнем у меня приятно ныло внизу живота.

* * *

Они стояли у ворот, дожидаясь автобуса. Было грустно расставаться. Все-таки всю жизнь вместе, да и два года армейской службы — это не шутка.

— Я остаюсь, Ванька, можешь даже не уговаривать. У меня Маринка здесь, мама... — Макс перекинул свой вещмешок на другое плечо. — Да не парься, приеду я к тебе в отпуск. Обустройся и зови. И самое главное — построй баньку.

Иван глянул на часы.

— Ох ты, черт, бежать уже надо. Мамка на вокзале ждёт.

— Ну, бывай, — Максим раскрыл ему объятия.

Интересно, как это будет — жить вдали от своего самого близкого друга, что был ему роднее брата, которого у Макса не было. Вместе ходили и в ясли, и в детский сад, и в школу. Да даже в армии служили в одной роте. Стояли плечо к плечу во время различных спецопераций. И зачастую вместе доставалось им от разъяренной нелегально митингующей толпы. И с каждым годом дружеские узы парней становились все крепче.

На прощание Максим дал другу слово, что как только они с Маринкой сыграют свадьбу, то сразу же приедут к нему в таежные угодья, чтобы провести медовый месяц.

Парень улыбнулся своим мыслям. Полез в карман за пачкой денег — поедет на такси.

Макс уже представлял, как распахнутся от изумления глаза его девушки, когда увидит его на пороге. Ну а позже, конечно же, к маме.

Остановился около цветочного киоска. Долго выбирал розы. Дорогие, зараза. Хотелось что-то шикарное, чтобы поразить девчонку. Наконец-то, заплатив за огромный букет ярко-алых роз, он окинул себя взглядом в витрине и остался доволен — форма сидела как влитая.

Уже войдя в подъезд, Макс остановился. Черт, сейчас ещё даже не вечер. Может, Маринки и дома нет. Парень знал, что она работает два дня через два в каком-то магазинчике. Значит, придётся ждать ее на лестничной клетке.

Сердце замирало в преддверии долгожданной встречи. Они не виделись так давно. Поначалу Макс не хотел, чтобы она приезжала, а потом уже девушка нашла работу и у неё не было времени.

Взбежав по лестнице, остановился у двери, прислушался. Из квартиры доносилась музыка — значит Маринка дома. Не в силах подавить широкую улыбку, Макс нажал на кнопку звонка. Услышал шаги, и вслед за этим дверь резко распахнулась.

— Максим?

Он видел ее расширенные глаза, но почему-то в них плясали совершенно другие чувства. Не радость и изумление, а, скорее, ужас. Или ему так показалось?

Сколько прошло секунд или минут, парень не знал. Похоже, Марина разучилась двигаться.

— Привет, — наконец-то выдал он странно осипшим голосом. — Может, пригласишь?

Девчонка наконец-то закрыла рот, посторонилась.

— Откуда ты здесь? — голос прозвучал так неестественно бодро. Ложная радость.

Все эти дни Макс представлял, как, едва войдя в маленькую уютную квартирку Марины, набрасывается на неё прямо в прихожей. Сейчас это было невозможно. Неловкость нависла над обоими дамокловым мечом.

— Проходи, — ее губы словно онемели.

Макс смотрел на свою любимую девушку и не мог поверить, что перед ним та самая, с которой они проводили вместе все время, разговаривая подолгу, занимались любовью, смеялись над всякой ерундой. Без оглядки и без стеснения. 

Парень прошёл в комнату и остановился посередине. В глаза сразу бросился беспорядок. На кровати валялась одежда: платья, блузки со стразами. Несколько пар туфлей лежали на полу. Косметика из сумочки вывалена на столик у зеркала.

— Куда-то собираешься? — парень повернулся к Марине, вопросительно уставился на девушку. Наткнулся взглядом на вырез ее шелкового халатика. Она скрестила руки на груди, старательно скрываясь от глаз Максима.

— С подругой в клуб.

— Отмени.

Она упрямо помотала головой.

— Не могу, Макс.

Молодой человек быстро сократил расстояние между ними, взял её за плечи. Молчал, не зная, что сказать и как. Девушка отвела глаза. А Максу надо было видеть их. Прочесть там истину. Ждала ли она его, скучала? Любит ли Марина его по-прежнему?

— Пойдём вместе? Гулять, так гулять?

— Ну что ты, — рассмеялась, ладошкой скользнула по его гладко выбритой щеке. — Давай завтра. У нас девичник.

— А как же я? Ты не рада меня видеть?

Марина вырвалась из его рук.

— Ну, Макс, конечно, рада. Ты просто так неожиданно появился, что я растерялась. Ненавижу сюрпризы. 

Взгляд девушки наконец-то зацепился за букет роз.

— Ой, это мне?

Максим хмыкнул, протянул цветы девушке.

— Угу, — повернулся к выходу.

— Слушай, не обижайся. Ну правда, сегодня никак. Давай завтра созвонимся.

Юноша уже открывал дверь. На душе было противно пусто.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4

Мама суетилась в кухне, не зная, за что хвататься. Глаза ее лучились от счастья — сын вернулся домой! Максим сидел за столом, просматривая сообщения в телефоне. Он изо всех сил сдерживался, чтобы не выдать своё мрачное настроение.

На улице уже давно стемнело. Макс достал пачку сигарет, вытащил одну, собираясь закурить.

— Сынуля, ну что ты куришь? Ты же обещал бросить.

Женщина поставила на середину стола блюдо с запеченной курицей и картошкой, а сама села напротив. Наблюдала за сыном, как он с аппетитом уминает приготовленную ей еду. Макс видел, что она хочет что-то спросить, но не решается. Наморщив лоб, поднял на нее глаза.

— Мам? Чего?

— Макс, это, конечно, не мое дело, но... ты Мариночку видел?

— Видел.

Наступило молчание.

— Ну а... что ж не с ней?

— Мам, блин. Она занята, — Макс резко отодвинул табурет от стола, отложил вилку. — Ушла с подружками в клуб. Тусоваться… — Послышался мамин вздох. — Не знаю. Ничего не могу понять. Она будто и не рада меня видеть. Черт знает что...

— Максим, ну, может...

— Чего «может», ну чего «может»?! — он вскочил, подошёл к окну, распахнул занавески. — А ты… ты знаешь что-нибудь? Ну, может, видела ее с кем-то?

Женщина прижала ладони к губам.

— Ты думаешь, у неё кто-то появился? — спросила она.

— Я не знаю что думать...

 Тяжелая тишина повисла над ними, только слышно было, как булькает в чайнике вода.

— Мам, наверное, сгоняю в клуб сегодня.

— Сынок, но ты же только вернулся. Ну куда тебе? Не дай бог что.

Макс расхохотался.

— Что? Ну и отлично. Мне просто надо знать, мам... — Юноша посмотрел на женщину и, увидев застывшие в глазах слезы, обнял её. — Не переживай. Ничего такого не будет, я тебе обещаю. И вернусь не очень поздно. А завтра сходим куда-нибудь, договорились?

Она вздохнула.

Ну как тут переубедишь? Сын уже взрослый. Ведь сама учила его принимать решения без оглядки на кого-либо. Едва сдерживаясь, чтобы не всхлипнуть, она начала убирать со стола.

* * *

Макс вошёл в клуб, где в своё время часто проводил время с друзьями. Как же все странно и непривычно. Шум, мельтешение огней, грохот музыки… Он поморщился и тотчас же к нему обратился какой-то мужчина в сером костюме.

— Добрый вечер, могу ли я вам чем-нибудь помочь?

Максим повернулся к говорившему.

— Серега?

—Макс! Черт, приятель, не узнал! — мужчина раскрыл парню объятия. — Сколько лет, сколько зим! А где Ванно?

— Не поверишь — удалился в дебри. Не, правда. Решил сталь егерем бог знает где.

— Ух, нихрена себе!

— А ты что такой весь из себя? Никак устроился здесь работать?

Тот рассмеялся.

— Ну да. Я заместитель менеджера теперь. Вот так-то, Макс. Так что, если что надо...

— Надо, — Макс похлопал Сергея по плечу. — Ты мою не видел?

— Маринку, что ли? — Сергей нахмурился. — А ты что с ней, ещё того… встречаешься?

— Ну как бы я и не переставал встречаться. А что?

Мужчина взял Макса за локоть.

— Пойдём ко мне в кабинет. У меня там и вискарь найдётся.

Внутри у юноши все похолодело. Видать, Серега что-то знает про его девушку.

Макс проследовал следом за ним по узкому коридору. Тот открыл дверь, сделал приглашающий жест рукой.

— Проходи, располагайся в кресле. Ты где был-то все это время? — Сергей подошёл к бару и, достав оттуда бутылку «Jameson», разлил по стаканам. Встал посередине кабинета, задумчиво глядя на парня. Вздохнул. — Значит, Маринку свою ищешь? — Макс не отвечал. — В общем, пока ты где-то пропадал, она нашла себе чувака. Сиди, сиди... — Сергей жестом руки остановил вскочившего с кресла приятеля. — Ну ты горячку-то не пори. Пацанчик при бабках и из крутых — лучше не залупаться, а то...

— Черт, Серёг, — Макс почесал затылок. — Я в армии был. А Маринка обещала меня ждать.

Парень был рад, что в данный момент сидит — у него было ощущение, что комната кружится, в пол ходит ходуном.

— О, в армии? В каких войсках?

— Спецназ, Серёг, внутренние, — Макс вяло отмахнулся. — Продолжай. Про неё.

— Слушай, ну тут такое дело... Молодая же она, глупая. Личико смазливое. Вот Круглов ее к рукам и прибрал.

— Что значит — прибрал? Она что, бесхозная вещь?

— Макс, закон джунглей. Маринка красивая, на неё любой позарится. А тут парень с баблом. Ну она же тоже не гранитная. Ещё я слышал, — Сергей понизил голос, — он ее на иней подсадил.

— Что-о?! — взвился Максим. Недопитый стакан с виски со звоном упал на пол и разлетелся на мелкие осколки. Сергей с сожалением поглядел на приятеля.

— Короче, она здесь теперь не тусуется. Она на Пресне. У меня там свои ребята, конечно, есть, но, Макс, по-человечески прошу — оставь все как есть...

 Максим уже стоял у двери.

— Супер. Я еду туда. Бывай.

Сергей шагнул к нему в надежде остановить, но было уже поздно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он пробирался сквозь толпу извивавшихся тел, не обращая внимания ни на то, что кто-то отдавил ему ногу, ни на пролитый на него коктейль. Шёл напролом, взглядом выискивая такое знакомое и до недавнего времени родное лицо. Она должна быть здесь. Если только... если только не уехала со своим новым парнем. От этих мыслей у него судорогой сводило челюсти. Макс сам ещё не знал, как поступит и что сделает. А может, все это неправда и Маринка в самом деле отдыхает здесь с подружками?

— Эй, красавчик! — раздался позади девичий голос, пальчики сомкнулись на его запястье. Макс обернулся и встретился взглядом с искрившимися весельем серыми глазами полногрудой блондинки. — Куда ты торопишься? Уже второй раз пролетаешь мимо меня. Или у тебя спортивные состязания?

Парень усмехнулся.

— А я сегодня здесь одна. Меня Ритой, кстати, зовут. А ты кто?

— Максим.

— Может, вместе поклубимся? Я часа два назад пришла сюда и мне скучно. Не с кем поболтать, выпить.

— Так иди домой.

— Мутота. Родоки. Они постоянно ругаются. Думаешь, почему люди ходят сюда? От нечего делать.

— Хм. И правда, — Макс кивнул. — Знаешь, Рит, мне надо кое-какое дело сделать, а потом поболтаем.

— Ты кого-то ищешь?

— Ищу. Девчонку одну. Может, видела? — он достал из кармана джинсов бумажник, открыл его и вытянул фотографию трехлетней давности, на которой они стояли вдвоём с Маринкой на палубе теплохода.

— Классная фотка, между прочим. А эту девчонку я здесь часто вижу. Она с Игорем Кругловым всегда ходит.

Макс сунул фотографию обратно, убрал бумажник.

— А кто это такой?

Рита рассмеялась, повертела пальцем у виска.

— Ты чего, серьезно, что ли? Игоря не знаешь? — Макс помотал головой. Девушка махнула рукой. — Ну и лучше не надо, — затем поднесла губы к его уху. — Говнюк он, — огляделась вокруг, — не связывайся с ним. Это твоя бывшая?

Бывшая? До Макса вдруг дошло — это действительно так и есть.

—Ты их видела? ...