Эрин Хантер Скрытая угроза (Хроники Стаи – 7)

Особая благодарность Джиллиан Филлип

Посвящается Фергюсу и Энни Николь

Пролог

– Что с ним не так? – Усы маленькой собаки испуганно тряслись, когда она раздвинула носом траву. – Я не понимаю! Что случилось?

Она втянула голову в плечи и, забыв про гордость, теснее прижалась к братьям. Четвёртый щенок – тот, что сейчас лежал в траве, – не шелохнулся. Сквозь высокие стебли зарослей она видела очертания его тела, но маленькие бока почему-то больше не шевелились в такт дыханию. Ухо тоже виднелось, но и оно совсем не шевелилось, даже всегда подвижный краешек почему-то застыл. Она не видела глаз щенка, но что-то подсказывало ей, что на это не нужно смотреть. Она вся дрожала от страха и неизвестности.

Один из её братьев, самый маленький, ещё теснее прижался к ней, ткнулся влажным носом в её ухо.

– Наверное, он заболел. Как Мама-Собака!

Дрожь пробежала по её телу. Мама-Собака была больна, это они знали. Она стала плохо себя чувствовать после той битвы, о которой они слышали. Потом Мама-Собака заползла под дом и попросила щенков не тревожить её. Сказала, что она немножко отдохнёт, а потом ей станет лучше. Очень скоро. «Только дайте мне немного покоя, милые».

Мама сказала, что отдохнёт совсем чуть-чуть, но прошло уже очень много времени, а она так и не вылезла. «Мама-Собака, – проскулила про себя маленькая сестричка. – Ты уже выздоровела? Мы ждём-ждём, а тебя всё нет… а теперь и этот щенок заболел, а мы не знаем, что делать».

– Может быть, нужно его разбудить? – пискнул один из её братьев. – Или давай затащим его внутрь, там тепло и безопасно!

– Я боюсь, что он не проснётся, – жалобно провыла маленькая сестричка. – Он очень-очень крепко уснул.

Она сказала не всё. Было ещё нечто такое, для чего она не могла и не хотела найти слова. Она замерла, сморщила нос и принюхалась. Так и есть, он никуда не исчез – этот странный тяжёлый запах, от которого холодеет внутри и дрожь пробегает по телу. Это не был запах собаки. «Щенок не должен так пахнуть!» – с ожесточением подумала она. Так пахнет только старое мясо, которое взрослые собаки оставляют недоеденным.

– Вы оба просто очень глупые!

Третий брат – самый большой и самый сильный из них всех – говорил, как всегда, уверенно и сердито, но маленькая сестричка ясно слышала в его голосе плохо скрываемую дрожь.

– Нам ничего не нужно делать! Скоро вернётся стая, поняли? Альфа сначала сделает так, что Мама-Собака поправится, а потом она сама разбудит своего щенка, и всё будет, как раньше!

– Ты уверен, что Альфа вернётся? – спросил самый маленький щенок.

– Конечно! – важно ответил большой. Он повернул голову и кивнул на неподвижное маленькое тельце. – Это же щенок Альфы! Значит, она обязательно вернётся. Разве вы не знаете, что Мать-Собака никогда не бросит своих щенков!

– А… – самый маленький щенок растерянно покрутил хвостиком. – А когда Альфа разбудит своего щенка, он с нами поиграет?

На этот раз большой щенок промолчал, его сестра тоже не нашла ответа. Она скосила глаза и поймала неуверенный взгляд брата. Было непохоже, что неподвижно лежащий щенок когда-нибудь сможет с кем-нибудь играть.

Собрав всю свою отвагу, маленькая сестричка поползла вперёд по сырой высокой траве. Она была настолько мала, что не успела узнать ничего, кроме этой густой укрывающей зелени. Это был весь её мир. Знакомый свежий аромат травы растворял и почти вбирал в себя странный запах щенка. Маленькая собака подползла так близко, что почти коснулась носом неподвижного бока уснувшего.

Первое, что бросилось ей в глаза, была стоящая дыбом шерсть на шее щенка. Маленькая сестричка никогда не видела, чтобы у собак была такая шерсть. Она была очень тёмная и твёрдая, как будто намокла, а потом высохла, да так и застыла. Маленькая собака непонимающе моргнула. Потом она разглядела тёмные отверстия под слипшейся шерстью. Они были немного похожи на те отметины, которые маленькая сестричка и её братья оставляли на мягкой шкуре, служившей им подстилкой – неопрятные и рваные по краям. Маленькая сестричка и её братья любили жевать мягкую шкуру – это занятие развлекало и успокаивало их. Но отметины, зиявшие на шкуре неподвижно лежащего щенка, были гораздо крупнее и глубже.

Что это могло значить? Возможно, если бы маленькая собака смогла сосредоточиться, она нашла бы ответ, но голод, целый день грызший её изнутри, вдруг свирепо впился клыками ей в живот. Маленькая собака испустила тонкий жалобный вой.

– Не плачь, – раздался из-за травы голос большого щенка. – Скоро Альфа вернётся, и всё снова будет хорошо!

Куда только подевалась его привычная самоуверенность! Голос большого щенка дрожал, словно он сам не верил в свои слова.

Его смятение передалось маленькой собаке, её живот свело судорогой страха, рёбра туго сжались вокруг сердца. Запрокинув голову, она огласила долину тоненьким пронзительным воем, полным горя и отчаяния.

– Мама-Собака совсем не шевелится! Щенок совсем холодный! Они не шевелятся! Почему, почему они не шевелятся?

– Где Альфа? – подхватил её вой маленький щенок.

– Здесь больше нет никаких собак! – плакала маленькая собака. – Нет еды, и стая куда-то ушла. Мы совсем одни, все нас бросили! Мы одни-и-и-и!

Теперь даже их самый большой и самый сильный брат не выдержал, и душераздирающе заскулил.

– Они все ушли и бросили нас, они ушли, они все ушли…

Их тоненькие отчаянные вопли эхом неслись над травой, взлетали над деревьями прямо к небу, но маленькая сестричка знала, что ни одна собака в целом мире их не услышит. Эта ужасная мысль заполнила всё её существо, отняла все силы, и маленькая собака безудержно расплакалась.

Неожиданно она почувствовала, как большой братец пихает её носом в бок.

– Ш-шш! – проскулил он дрожащим голоском. – Замолчите вы, оба! Сюда идут собаки!

В тот же миг все трое умолкли, скованные новым внезапным страхом. Маленькая собака жадно глотала воздух, пытаясь успокоиться и прекратить скулить. Она облизала свои мягкие дёсны, и тут же почуяла запах – незнакомые собаки были совсем рядом.

Они были чужие – и они шли прямо сюда!

Маленькая собака посмотрела на своих братьев и увидела в их глазах отражение ужаса и надежды, обуревавших её.

«Мы совсем одни… Мама-Собака, где же ты?»

Охваченные внезапным приступом паники, щенки бросились обратно на свою подстилку, пихаясь и перелезая друг через друга. «Мягкая шкура очень-очень безопасная! – подумала маленькая собака, протискиваясь между лапами своих братьев. – Здесь нас никто не поймает!»

Сопя от стараний, щенки забрались на кровать и тесно приль нули друг к другу, окружённые знакомыми запахами и ощущением защитного тепла. Маленькая собака прижалась пустым животом к мягкой шкуре и закрыла глаза. Голову поднимать нельзя. И смотреть тоже нельзя. Нужно сидеть тихо-тихо, нужно молчать. Шевелиться совсем нельзя…

«Что если эти собаки могут нам помочь? Разве большие собаки не помогают щенкам? Они же взрослые, они всегда помогают маленьким… правда же?»

И тут из её памяти всплыло какое-то жуткое, давно забытое воспоминание, и маленькая собака крепко зажмурила глаза.

«Или они нас убьют…»

Глава 1

Выйдя из лесной тени, Гроза ненадолго остановилась, чтобы как следует потянуть лапы и спину, и с наслаждением поскрести когтями землю, согретую лучами утренней Собаки-Солнца. Ласковые лучи дневного светила согревали лоснящуюся гладкую шкуру Грозы, пробуждали к жизни сочные запахи кроликов, мышей и белок, прячущихся в волнующейся под ветром траве. Гроза одобрительно повела носом. Лёгкий ветерок обещал, что её охотничий отряд вернётся назад с щедрой добычей.

В этот сверкающий день Цветения Деревьев всё сулило удачу и радость. Сегодня Гроза впервые возглавила отряд охотников, и её переполняла гордость от того, что Счастливчик, нынешний Бета стаи, оказал ей такое большое доверие. «Он всегда в меня верил!» – растроганно подумала Гроза. Просто невероятно, скольким она обязана золотистому Бете – бывшему псу-одиночке по имени Счастливчик.

Гроза повернула голову и посмотрела на свой отряд. «Лучшие собаки стаи! – с гордостью подумала она. – Все, как на подбор!» Кусака, одна из старейших членов стаи, всегда была отличной охотницей, а бывший домашний пёс Микки, несмотря на своё прошлое, научился выслеживать дичь не хуже прославленных диких следопытов. Дротик, бывший пёс из стаи свирепых, считался одним из лучших бойцов Стали, но и новая стая по достоинству оценила его быстрый ум, настойчивость, исполнительность и смертоносную точность каждого броска. Что касается Шёпота, то этот бывший приспешник безумного Ужаса был бесконечно признателен новым вожакам за избавление от власти кровавого тирана и лез из шкуры вон, чтобы доказать свою преданность.

Наверное, постороннему взгляду отряд Грозы показался бы странным сборищем, но её сердце радостно билось при взгляде на эту разношёрстную компанию. Гроза ещё не родилась, когда Большой Рык потряс Собаку-Землю. Не случись такой беды, собаки, которые сейчас послушно бежали следом за своей предводительницей, никогда не собрались бы вместе. Взять хотя бы Микки и Кусаку – казалось бы, что может свести вместе преданного домашнего пса из дома Длиннолапых и дикую собаку из стаи жестокого желтоглазого полуволка? Но Большой Рык разрушил город Длиннолапых, перевернул весь мир и заставил всех собак выживать самостоятельно, кто как умеет. Вот почему, несмотря на все различия, они теперь работали вместе, отдавая свои силы и умения на благо своей новой объединённой стаи.

Гроза никогда толком не понимала, почему Счастливчик так часто с ужасом вспоминает Большой Рык. Только после страшной битвы, когда выжившие собаки называли её Собачьей Грозой – ей открылось, что значила для её наставника эта катастрофа. Большой Рык был событием, перевернувшим весь мир Счастливчика. Он изменил всё – землю, по которой ступали его лапы, запахи, которые втягивал его чуткий нос, и звуки, которые ловили его уши. Всё изменилось и одновременно прибрело новый смысл. Новый мир на каждом шагу грозил бедствиями и неведомыми опасностями, но при этом раскрывал новые возможности.

За долгую пору Ледяного Ветра дичь совсем отощала, и ловить её было невероятно трудно, но теперь на ветках деревьев лопались тугие почки, выпуская на волю нежные листочки, кусты окутывались зелёной дымкой, а луга щетинились новой травой. Гроза дала себе слово, что сегодняшняя охота непременно будет быстрой и успешной.

– Давай попытаем счастья в том овражке, Гроза, – раздался над её ухом добродушный голос Микки, и Гроза немедленно оскалила клыки.

Микки и Кусака целое утро приставали к ней с советами и подсказками! Неужели они не понимают, что сегодня она командует охотой, а значит, принимает все решения самостоятельно?

– Вон там, видишь? – продолжал чёрно-белый пастуший пёс, как будто не замечая оскаленных зубов Грозы. – В том овраге за холмом. – Он кивнул на дальний край долины, где темнела неглубокая ложбина, окружённая молодыми тонкими берёзками.

– Ну что ж, наверное, стоит попробовать, – пробурчала Гроза.

– Понимаешь, этот овраг можно легко окружить и выгнать оттуда дичь, – увлечённо продолжал Микки. – Там же рядом залив и кроличьи норы!

– Я знаю, Микки! – с плохо скрытым раздражением рявкнула Гроза.

Микки удивлённо приподнял уши, потом облизнулся.

– Я сделал что-то не так?

– Нет, просто… – При виде его огорчённо вытянувшейся морды Гроза устыдилась своей грубости и лизнула верного друга в нос. – Прости, Микки. Я просто пытаюсь сосредоточиться.

«Он всего лишь хотел помочь! – подумала она про себя. – Микки и Счастливчик – мои лучшие друзья. Это они спасли меня и моих братьев от голодной смерти, когда нас бросила стая Стали. Микки всегда защищал меня и заботился обо мне, стыдно обижать его!»

Она виновато опустила уши. «Но ведь я хочу проявить себя! – печально подумала Гроза. – Как я могу отличиться, если мне постоянно мешают?»

Кусака подбежала ближе и сунула свою узкую морду в заросли.

– Не нравятся мне эти высокие деревья, Гроза, – пробормотала она, задумчиво глядя в сторону горизонта. – Кролики запросто обегут их кругом, а мы окажемся с носом.

Гроза заставила себя сдержаться, хотя желание немедленно броситься на охоту нарастало с каждым мгновением, становясь почти невыносимым. У неё ныли лапы, как будто она целый день ходила по грубому камню, ей хотелось немедленно сорваться с места и бежать – куда угодно, лишь бы не стоять на месте! Она уже видела мелькание бурых спинок в траве. Беззаботные кролики ещё не чувствуют угрозы, но собакам придётся бежать очень быстро, чтобы не дать зверькам спрятаться в норах.

– Я думаю, мы как-нибудь справимся, – негромко тявкнула Гроза, взглянув на Кусаку. – Давайте потихоньку двинемся в сторону оврага, но по пути будем искать и другую дичь. Вы же понимаете, что мы не сможем наловить столько кроликов, чтобы хватило всей стае!

Молодая собака строго напомнила себе, что Кусака и Микки стоят выше неё в иерархии стаи, поэтому она должна прислушиваться к их мнению. «Да я готова их слушаться, но мне обидно, что они до сих пор относятся ко мне, как к беспомощному щенку, которого когда-то спасли из брошенного дома!» Она подавила печальный вздох и кивнула своему отряду.

– Я хочу всё спланировать заранее, чтобы не шуметь во время охоты. Дротик и Кусака, когда мы подойдём ближе к кроличьим норам, вы бегите к ручью. А мы все выстроимся между кроличьими норами и долиной, чтобы дичи некуда было деться, понимаете? Надеюсь, мы сумеем сцапать пару-тройку длинноухих! Не шумите, держите носы по ветру и не забывайте искать и другую дичь тоже.

Гроза кивнула, надеясь, что в этом жесте ей удалось удачно соединить уважение и властность, и осторожно повела свой отряд к деревьям, зеленевшим на горизонте.

Теперь все были насторожены и внимательны, все бесшумно переставляли лапы и держались поближе к земле, а Шёпот немного отстал и поравнялся с шагавшей сзади Грозой.

– Я думаю, это блестящий план, – негромко, но с нескрываемым восторгом прошептал он. – У тебя прирождённый дар возглавлять охоту!

– Спасибо, Шёпот, – отозвалась Гроза, слегка растерявшись от такой похвалы. – Я надеюсь, что сегодня нам повезёт, ведь я бы очень хотела, чтобы мне ещё раз доверили такое важное дело!

– Ах, я уверен, что так оно и будет! Как ты думаешь, кто, кроме кроликов, может нам попасться? Может быть, олень?

Гроза фыркнула и быстро качнула головой.

– Боюсь, такая удача нам не грозит, но будем смотреть в оба!

– Ты и так всегда начеку, – сказал Шёпот. В его глазах светилось восторженное обожание, и Гроза поспешила отвернуться, чтобы не отвлекаться от охоты.

Неприятный холодок пробежал у неё под шерстью. После последней битвы, в которой она убила Сталь, Шёпот стал относиться к ней, как к полубожеству. Да, Грозе пришлось отнять жизнь у Стали – пожалуй, она даже сделала это с радостью, памятуя о том, сколько зла жестокая Альфа свирепой стаи причинила её братьям и товарищам по стае – но всё это осталось в прошлом. Битва закончена. Теперь Гроза была охотницей.

Она надеялась, что со временем Шёпот тоже поймёт это и перестанет постоянно вспоминать кровавую битву и участие Грозы в ней. Теперь у них началась новая жизнь, и Гроза была полна решимости внести существенный вклад в процветание и сытость своей стаи. Она слишком долго и слишком тяжело боролась против того, чтобы в ней видели опасную собаку дурной свирепой крови, а враждебное отношение к ней желтоглазого полуволка, бывшего Альфы стаи, делало эту борьбу почти безнадёжной. Но Гроза выстояла и заслужила доверие членов стаи. Пусть прошлое остаётся позади, она ни за что не хотела бы пройти через это снова.

Гроза подняла голову, чтобы проверить направление ветра, и на миг застыла с поднятой передней лапой: «Собака-Лес, – взмолилась она, – если ты слышишь меня, как всегда слушаешь Счастливчика, то помоги нам, пожалуйста! Пошли нам добрую дичь поры Цветения Деревьев!».

После чего, снова повеселев, молодая свирепая собака легко перепрыгнула через узкий ручеёк, наслаждаясь послушным движением своих мышц и упругостью земли под лапами. После долгой угрюмой поры Ледяного Ветра все её чувства пробудились и наполнились жизнью, поэтому стоило ей уловить краем глаза какое-то мимолётное движение в траве, как она мгновенно сорвалась с места и бросилась в погоню.

Белка в страхе метнулась на дерево, но челюсти Грозы не позволили ей ускользнуть. Стиснув зубы, Гроза услышала тихий хруст ломаемых косточек. «Фу, костлявая какая, – разочарованно подумала она. – Даже для белки она слишком тощая. Что и говорить, пора Ледяного Ветра была суровой не только для собак».

Быстрая охота Грозы послужила сигналом для остальных – охотники ринулись бегом за дичью. Дротик побежал по пересохшему руслу ручья, вынюхивая и высматривая дичь, а Микки и Кусака вдвоём подскочили к корням старого корявого дуба и принялись яростно разбрасывать землю, пока не перепачкались с головы до лап. Когда Гроза подбежала к ним, охотники как раз откопали мышиное гнездо. Когда крохотные зверьки панически заверещали, ослеплённые неожиданным светом, охотники безжалостно набросились на них и принялись кусать, топтать и хватать, пока не набили целую кучу.

– Крошечные какие! Меньше, чем на один укус, – пробормотала Кусака, поворошив лапой свою добычу.

– Каждый кусочек кормит стаю, – напомнила ей Гроза, с радостью глядя на кучу мышей. – Отлично поработали!

Но её похвала пролетела мимо ушей Кусаки. Рыжая с белым собака прильнула щекой к щеке Микки, и счастливые охотники уселись передохнуть. Они сопели, пыхтели, тёрлись головами и вылизывали друг другу перепачканные землёй уши. Гроза почувствовала себя лишней и тихонько отошла, удивлённо поводя ушами.

«Нашли время нежничать друг с другом! – подумала она, ёжась от недоумения и неловкости. – Подумаешь, великое дело сделали! Поймали пару мышей, было бы о чём говорить».

Повернувшись задом к влюблённым, Гроза подняла с земли свою белку и бросила её в яму, которую Микки и Кусака выкопали под корнями дуба. Место для временного хранения дичи оказалось просто отличное – сухое, глубокое и укромное, как раз между двумя толстыми корнями. Когда Гроза снова подняла голову, тёплый ветерок, коснувшись её влажного носа, принёс с собой соблазнительный запах кролика. Она мгновенно отогнала от себя все неприятные мысли. «Мы как раз находимся с подветренной стороны – это огромное преимущество!»

Вновь охваченная радостным волнением, она негромко и властно зарычала, подзывая остальных. Собаки откликнулись мгновенно и все сразу, так что Гроза тут же почувствовала прилив гордости, сменившийся тёплой признательностью. Четыре собаки выстроились по бокам от Грозы, и она повела их вперёд, всё ближе и ближе к оврагу.

Должно быть, кролики сильно оголодали за долгую пору Ледяного Ветра, потому что даже не заметили приближения собак. Они деловито шныряли по склону оврага и рвали свежую траву своими маленькими тупыми зубками. «Нужно отрезать им путь к норам, – подумала Гроза. – Всё получится, если каждый из нас безукоризненно выполнит свою часть задачи». Её сердце жарко забилось в груди от предвкушения удачи.

Она прильнула к земле своим сильным гибким телом и поползла вперёд, едва заметно кивнув остальным. Увидев, как все молча заняли те места, которые она им указала в начале охоты, Гроза вновь испытала приятное удовлетворение. Кажется, у неё отлично получалось командовать охотой! В тот миг, когда она сорвалась с места и помчалась в овраг, каждая жилка в её теле запела от восторга и уверенности в своих силах, скорости и мастерстве. Кровь горячо и радостно пульсировала в жилах, мышцы послушно сокращались и растягивались, а ноги сами собой бежали, прыгали и поворачивались, преследуя перепуганных кроликов. Молодой свирепой собаке казалось, будто всё её тело превратилось в сплошной поток энергии и огня. «Наверное, такое же чувство испытывает Молния, гоняясь за Небесными Псами?»

И всё шло так, как было задумано. Пушистые белые хвостики мелькали в траве, насмерть перепуганные зверьки неслись прямо в щёлкающие пасти охотников. Вот крепкие челюсти Микки сомкнулись на шее кролика, он вскинул его вверх, свирепо встряхнул и едва успел обернуться, как ещё один зверёк промчался мимо него – прямо в пасть Грозы. Пыхтя от усердия, она швырнула на землю обмякшую кроличью тушку и краем глаза увидела, как Шёпот погнал жирного кролика на ждущего впереди Дротика.

Дротик нёсся прямо на дичь, и Гроза не сомневалась, что он с лёгкостью схватит удирающего зверька. Вот почему она просто опешила, увидев, как Шёпот вдруг повернул голову в сторону. Развернувшись на бегу, он описал дугу и погнал кролика совсем в другую сторону – на Кусаку.

Но Кусака совсем не ждала этого, она в этот момент увлечённо преследовала своего бурого зверька и даже не смотрела по сторонам. Когда кролик, удиравший от Шёпота, промчался у Кусаки прямо перед носом, она споткнулась от неожиданности, упустив момент прыжка на свою добычу, и удивлённо вытаращила глаза.

Дротик тоже бросился за жирной дичью, но резкая смена тактики сбила его с толку, испортила настрой и нарушила сосредоточенность. Оба кролика – проворный бурый и менее поворотливый жирный – промчались между Кусакой и Дротиком и скрылись в норках, махнув напоследок белыми хвостиками.

Гроза кинулась за ними, хотя прекрасно понимала, что ничего уже не изменит. Взрыв когтями песок, она резко остановилась и уставилась в чёрные отверстия нор, едва сдерживаясь, чтобы не завыть от досады и ярости. Дротик и Кусака тоже подбежали и остановились за её спиной, щёлкая пустыми мокрыми пастями.

Когда Шёпот робко и пристыженно приблизился к ним, Гроза обернулась.

– Зачем ты это сделал? – в бешенстве пролаяла она. – Мы только что потеряли двух отличных кроликов!

«И не только их», – прибавила она про себя, чуть не воя от раздражения. В суматохе, поднявшейся после выходки Шёпота, многие другие кролики тоже успели укрыться в своих норках.

– Это был самый жирный кролик! – сердито прорычал Дротик. – Этими двумя кроликами запросто можно было накормить трёх собак!

– О чём ты думал? Нет, лучше скажи – ты вообще думал? – Гроза прижала уши и свирепо зарычала на Шёпота.

Пёс повесил голову и робко засеменил вперёд, зажав хвост между лап. Сейчас он выглядел так, будто ему хотелось провалиться сквозь землю, под которой уже скрылись упущенные кролики.

– Прости, Гроза… – жалобно проскулил он, моргая глазами и прижимая уши. – Я не хотел… То есть, я думал… Я просто хотел…

Гроза яростно затрясла головой.

– Что? Что ты хотел?

– Не будь к нему слишком строга, Гроза, – сказала Кусака, кивая несчастному Шёпоту.

Гроза обернулась к ней, поражённая необъяснимой снисходительностью Кусаки.

– Но ведь он испортил и твою охоту!

– Ох, Гроза, но это же понятно! – Кусака наклонила голову и села, обернув хвостом задние лапы. – Шёпот побаивается Дротика. Скажу даже больше – ему не нравится охотиться с ним. И я его понимаю. Так что я ни в чём его не виню.

Гроза, разинув пасть, смотрела на невозмутимую Кусаку.

– Ч-что?

– Гроза, мы все столько натерпелись от свирепых собак, что просто не можем доверять никому из их рода! – Кусака повела узкими плечиками. – Я знаю, что Дротик теперь член нашей стаи, но нам трудно относиться к нему, как к товарищу.

Не зная, что на это ответить, Гроза беспомощно повернулась к Дротику. Короткая чёрная шерсть свирепого пса стояла дыбом вокруг шеи и вдоль хребта, весь его вид выражал возмущение, однако Дротик не проронил ни слова. Он лишь гневно облизнул челюсти и отвернулся. Потом, по-прежнему молча, Дротик подошёл к куче убитых кроликов, взял в зубы одного и пошёл прочь.

«И что мне теперь делать? – растерянно подумала Гроза. Она знала, что Кусака не права, и эта несправедливость убивала её. – А я-то размечталась, что мы теперь по-настоящему едины и все вместе делаем общее дело!»

Но если сейчас Гроза открыто заступится за Дротика, Кусака решит, что она просто выгораживает пса своей породы. Более того, Кусака может обвинить Грозу в том, что она отдаёт предпочтение свирепому псу, потому что сама свирепая до мозга костей. «Что если она вслух скажет, что моими поступками управляет моя дурная свирепая кровь?»

– Но ведь мне вы доверяете, – сказала Гроза, глядя на своих товарищей по стае. Кусака, Микки и Шёпот смотрели на неё с такой уверенностью в своей правоте, что Гроза совсем растерялась. – Вы доверяете мне, но ведь я тоже свирепая собака! Я такая же, как Дротик.

Микки посмотрел на Кусаку. На глазах у Грозы они обменялись каким-то странным взглядом, смысла которого она не поняла. Потом Кусака, всё так же молча, пренебрежительно дёрнула ухом. Прошло ещё несколько мгновений, после чего Шёпот робко заворчал.

– Ты не такая, как Дротик, – пролепетал он. – Ты другая. – Он посмотрел на Кусаку и Микки. – Ведь Гроза другая, правда же? Она убила Сталь!

Гроза, разинув пасть, уставилась на него. Холодок ужаса пробежал по её спине, когда она поймала в устремлённых на неё глазах Шёпота всё тот же восторженный, преданный взгляд.

Гроза ошеломлённо потрясла головой.

– Хорошо. Давайте соберём нашу дичь, – сказала она. – Ту, что смогли добыть. – С горечью взглянув на жалкую кучку кроликов, она испытала гнетущее чувство разочарования. А она-то возлагала такие надежды на свой первый день во главе охоты! – Мы попытаем счастья в другом месте, но придётся уйти подальше отсюда. Боюсь, мы распугали всю дичь в округе.

– Как скажешь, Гроза!

Шёпот быстро вскочил на лапы и потрусил за ней, как послушный щенок за обожаемой мамочкой.

Гроза повела свой отряд прочь от скал и Бескрайнего Озера, к дальним соснам. Её шерсть стояла дыбом, живот скрутило узлом Если перед началом охоты её переполняло радостное волнение и предвкушение успеха, то теперь она печально плелась обратно – почти без дичи и в обществе собак, которые, вопреки всем её ожиданиям, совсем не хотели жить и охотиться сообща.

«Неужели их волнует только та ужасная битва? Значит, если бы я не убила Сталь, они бы так и не стали мне доверять? И я бы сейчас была вторым Дротиком – одиночкой в стае, считающей меня своим врагом?»

Глава 2

Гроза вела свой отряд обратно в лагерь. Она умирала от голода, но болтающийся в зубах кролик не пробуждал в ней никакого аппетита Её стёртые лапы горели огнём, а чувство голода притуплялось гнетущим ощущением поражения. Собаки попытали счастья ещё в нескольких многообещающих местах, но кроличьи норы оказались их последней удачей, и к тому времени, когда Собака-Солнце начала вприпрыжку спускаться с небес, им удалось поймать совсем немного: одного суслика, пару полёвок да жалкого тощего кролика, который, наверное, всё равно был больным.

Когда они вернулись в лагерь, длинные вечерние тени уже расчертили поляну, а золотые лучи заходящего солнца, пробиваясь между стволами деревьев, косыми полосами горели на глади маленького озерца. На сердце у Грозы немного полегчало, когда она отнесла своего кролика в кучу, устроенную под двумя деревьями в центре лагеря. В этот день второй охотничий отряд возглавляла Белла, и Гроза с облегчением убедилась, что сегодня удача отвернулась не только от неё. Отряд Беллы принёс не многим больше, чем охотники Грозы, но их общего улова должно было хватить, чтобы накормить всю стаю. Гроза заметно повеселела – по крайней мере, её первое ответственное задание не обернулось голодом и неудовольствием всей стаи.

На противоположной стороне лужайки виднелась золотистая фигура Счастливчика, лежавшего на траве рядом со своей подругой Лапочкой и чёрно-белой пастушьей собакой Луной. Три собаки, занимавшие высшие места в стае, негромко беседовали, но, судя по всему, речь не шла о чём-то серьёзном, потому что Счастливчик вскочил, едва завидев Грозу. Он лениво потянулся, подошёл к ней и ласково лизнул в щёку.

– Отлично поработала, Гроза, – сказал Счастливчик, указав кончиком уха на кучу с дичью, в которую остальные участники охоты уже сложили свой улов. – Я смотрю, твоя первая охота прошла очень успешно.

В тот же миг кролик, всё ещё зажатый в зубах Грозы, показался ей гораздо более соблазнительным.

– Неплохо, – пробурчала она сквозь сжатые зубы, косясь в сторону. – Но могло быть лучше.

– Вполне хорошо для первой охоты, уж поверь моему слову.

Счастливчик ободряюще потёрся носом о нос Грозы, но от неё не укрылось, что его тёмные глаза смотрели рассеянно и при первой же возможности снова обратились в сторону Лапочки. Стройная собака-бегунья уже не выглядела такой стройной – её бока раздались в ожидании щенков, и даже Гроза заметила, что Альфа ёрзает на месте и вытягивает лапы, пытаясь устроиться поудобнее. Счастливчик смотрел на неё со смесью любви, гордости и тревоги, и Гроза вновь испытала прилив нежности к своему наставнику, что, однако, не помешало ей скептически приподнять одно ухо. «Неужели это так чудесно? Я, конечно, понимаю, что это его первые щенки, но, по-моему, охотиться гораздо веселее, чем нянчиться с малышами!»

Счастливчику явно было не до неё, поэтому Гроза тихонько отошла в сторонку, вернулась к куче с дичью и положила сверху своего кролика. Откуда взялось это странное царапанье в животе? Неужели она расстроена? Но почему? Разве Счастливчик не должен сейчас думать прежде всего о Лапочке и о своих щенках, которые вот-вот появятся на свет? Он будет замечательным Псом-Отцом, это было очевидно – ведь Гроза знала это на собственном опыте. Разве Счастливчик не растил её, после того, как они с Микки подобрали брошенных щенков и принесли их в свою стаю? Гроза до конца своих дней будет благодарна ему за участие, постоянную защиту и добрые советы!

Но она уже выросла. Теперь она взрослая собака – ну, почти взрослая – и больше не зависит от Счастливчика. «Не должна зависеть», – напомнила себе Гроза.

«И Счастливчик мне не настоящий Пёс-Отец».

Отогнав неприятные мысли, Гроза поискала глазами кого-нибудь, с кем можно было приятно провести время до общей трапезы. Она обрадовалась, увидев Жука и Колючку, двух выросших щенков Луны, боровшихся на земле на краю поляны. Когда она приблизилась к ним, Колючка выпустила из пасти ухо брата и с радостным лаем побежала навстречу Грозе.

– Ну, как прошла первая охота?

– Отлично, – ответила Гроза. Ей не очень хотелось рассказывать об охоте, не говоря уже о вновь оживших тревогах по поводу своего места в стае. – А как ваше патрулирование?

– Всё спокойно, – пролаяла Колючка, встряхиваясь, чтобы расслабить мышцы, всё ещё напряжённые после борьбы с братом. – Правда, мы наткнулись на лисий след, но он был довольно старый. Так что пока беспокоиться не о чем.

– Ха! – Жук ласково куснул сестру за щеку и оскалил свои вполне взрослые клыки. – Ни одна лиса не посмеет даже близко подойти к нашему лагерю, если не хочет отдать свою рыжую шкуру на мягкую подстилку для нашей Альфы и её щенят!

– Да у тебя зубов-то нет, – заливисто затявкала Колючка. – Если ты каким-то чудом и сможешь поймать лису, то её шкурки вряд ли хватит на подстилку даже одному щенку!

– Неужели? – Давясь от смеха, Жук обернулся и прыгнул на спину сестре, повалил её и перевернул, и они оба покатились по земле, мгновенно с лап до головы покрывшись пылью и сухими листьями. В какой-то момент Колючка очутилась сверху и, воспользовавшись этим, провела зубами по открытому животу брата.

– Видал? Ты только болтать умеешь!

Но Жук одним стремительным и хитрым движением снова подмял её под себя.

– Гроза! Помоги мне научить сестрёнку хорошим манерам!

С радостным тявканьем Гроза ринулась в кучу-малу, шутливо кусая и пихая обоих щенков. Вскоре все трое уже превратились в визжащий и лающий комок переплетённых лап и хвостов. Жук опрокинул Грозу в кучу сухих листьев, но она вывернулась и схватила его зубами за шею, так что они оба грохнулись на землю, а Колчюка с победным лаем прыгнула на них сверху.

– О-оох! – хрипло пролаяла Гроза. – Почему вы оба так растолстели после Ледяного Ветра?

У неё слегка кружилась голова от счастья и простой, беззаботной радости. Как же это чудесно – снова почувствовать себя щенком! «Возможно, ты ещё не совсем взрослая», – с улыбкой подумала она.

– Жирными?! – Колючка щёлкнула клыками над ухом Грозы. – Да я сейчас…

– Время трапезы! – Звонкий властный голос Лапочки прогремел над поляной, и молодые щенки, мгновенно прекратив возню, насторожили уши. – Стая, ко мне!

Вскочив на лапы, Гроза, Жук и Колючка поспешно отряхнулись и дружески облизали друг друга. Однако Гроза заметила, что брат с сестрой заметно напряглись, глядя на место предстоящей трапезы.

Колючка сузила глаза.

– Пусть Хромой только попробует подойти к еде раньше, чем наша Мать-Собака, – прорычала она, а Жук мрачно кивнул.

Гроза удивлённо насторожила уши. В голосе Колючки не было и следа недавнего веселья. Она не шутила.

– Я уверена, он этого не сделает, – поспешила она успокоить разгневанную Колючку. – Хотя… какая разница, правда же?

– Хромой в последнее время стал задирать нос, – прорычал Жук, сердито глядя на трёхлапого пса. – Наша Мать-Собака занимает более высокое положение в стае, пусть не забывает об этом!

Гроза вздохнула, но на этот раз ничего не сказала. «Какая разница, кто и когда ест? Главное, чтобы всем хватило еды!»

Чуть сгорбив плечи, она побежала впереди Жука и Колючки туда, где уже собиралась стая. Все собаки занимали места в круге, садясь или ложась рядом со своими друзьями или родственниками. Все с уважением и приязнью смотрели на Альфу, которая, быстро порывшись в куче, выбрала для себя средних размеров кролика и вернулась на своё место.

«Наша Альфа очень скромная, особенно для будущей Матери-Собаки, – с восхищением подумала Гроза. – Она взяла ровно столько, сколько нужно для неё и будущих щенков – не больше, и не меньше. Наша Альфа не только сильная, но и очень мудрая».

Следующим к дичи подошёл Счастливчик. Как и Лапочка, Бета взял себе справедливую часть общей добычи – маленького крольчонка. Когда он вернулся на своё место, Лапочка кивнула третьей собаке в стае.

– Твоя очередь, Кусака.

Когда поджарая охотница вышла вперёд, Гроза невольно насторожилась, заметив напряжение, охватившее часть стаи. «Это бывшие собаки Хромого!» – догадалась она. Среди этих собак постоянно шло какое-то скрытое брожение, Гроза всё время ощущала исходящую от них невидимую силу, похожую на опасное течение, притаившееся на глубине реки. Гроза нервно повела ушами. Кто-то из собак Хромого негромко зарычал, но никто не обратил на это внимания и не произнёс ни слова.

Когда Кусака отошла, настала очередь других охотников. Их всех вызывали по очереди, в строгом соответствии с занимаемым местом в стае. Сердце Грозы запело от гордости, когда её пригласили к еде примерно в середине очереди. Следуя примеру Альфы и Беты, она не стала жадничать и выбрала для себя половинку кролика. Она почувствовала ещё большую гордость, когда Микки, мимо которого она проходила на обратном пути, негромко и одобрительно заворчал.

– Разумный выбор, Гроза! Сегодня ты отличилась и на ловле, и на дележе добычи. Добрая охота!

Гроза ещё выше подняла голову и вернулась на своё место. Приятная сытость наполняла её живот, на сердце было легко и радостно. Как приятно, когда тебя ценят не только за участие в жестокой кровавой битве, а за твой вклад в ежедневное выживание стаи!

Охотники из стаи Хромого занимали в стае места ниже охотников Лапочки, поэтому Лапочка заставила их ждать почти до самого конца. После них ел только Дротик, самый низкоранговый охотник стаи. Дожидаясь своей очереди, Лесник, Шёпот и Ветерок с нарастающим волнением переступали с лапы на лапу и негромко ворчали, а когда их, наконец, пригласили к еде, Лесник нервно покосился на Хромого, словно спрашивая его разрешения. Но Хромой не произнёс ни слова. Лапочке пришлось пригласить Лесника ещё раз, и только после этого тот нерешительно приблизился к дичи. Гроза сузила глаза, наблюдая за бывшими членами стаи Хромого. Шёпот, кажется, был искренне рад, что эта неловкая процедура осталась позади, зато Ветерок с безмолвным гневом смотрела на собак Лапочки. Нервная дрожь пробежала по спине Грозы, подняла дыбом шерсть. Холодок тревоги поселился у неё внутри.

– Теперь патрульные, – сказала Альфа, обратив добрый взгляд на собак, стоявших в иерархии стаи ниже охотников. – Хромой?

Неуловимый ухом гул напряжения мгновенно усилился, как будто сам Молния спрыгнул с небес и, невидимый, промчался через каждого члена стаи. Гроза встревоженно огляделась. Луна ощетинилась, но не произнесла ни звука, зато Колючка сердито тявкнула. Жук негромко, но злобно зарычал.

– Моя Мать-Собака всегда возглавляла патрульных собак! – проворчал он. ...