Кальк Салма. Джулиана, или Ведьминские козни

Цикл: RS

Пролог

Жила-была девочка, и звали её Элоиза.

Она выучилась в школе, потом пару раз в университете (и второй раз даже защитила в итоге диссертацию), потом некоторое время поработала в разных местах, пока не приехала в Рим, в аналитический отдел музеев Ватикана. И было ей к тому моменту уже хорошо за тридцать.

Работа ей понравилась. Стиль и результаты той работы высоко оценил его высокопреосвященство Шарль д’Эпиналь, непосредственный начальник Элоизы, и вскоре она стала его ведущим аналитиком.

Служебная квартира в старинном дворце неподалёку от границы Ватикана тоже понравилась Элоизе. А самым интересным оказалось общество, встретившееся в том дворце — и на той работе.

К настоящему моменту Элоиза, что называется, в отношениях с первым местным кавалером. Себастьяно Марни, герцог Савелли, возглавляет службу безопасности кардинала д’Эпиналя. Он военный в отставке, у него самого огромный дворец в городе и двое детей от давно покойной жены.

Элоиза и Себастьяно долго шли друг к другу, и дошли не так давно. Но у них отлично получается работать вместе — разгадывать загадки, которые подкидывает им и работа — со старинными предметами то и дело что-то случается — и просто окружающая жизнь. История жившей много лет назад мадонны Фьоры, коварство графа Барберини, призрак давно покойной Марии-Эстеллы или просто проверка на работе — всё это им, что называется, по зубам.

Элоиза одарена свыше сверхъестественными способностями, это семейная черта. Однако, много лет она никак их не использовала и старалась жить, как обычный человек. Пока не оказалось так, что эти способности могут принести и ей, и окружающим её людям немалую пользу…

А жизнь, тем временем, идёт себе дальше.

01. Прекрасная дама остаётся одна

* 1 *

В один из понедельников в середине ноября на традиционном совещании у кардинала Шарля д’Эпиналя главные обитатели и сотрудники дворца обсуждали надвигающееся важнейшее событие: буквально на днях в Нью-Йорк отбывала грандиозная выставка живописи из Ватикана. Основные организационные вопросы легли как раз на местных искусствоведов, юристов и сотрудников службы безопасности. Кардинал отправлялся вместе с картинами, он должен был открывать выставку ровно за месяц до Рождества, затем его ожидала поездка по стране, и к Рождеству он планировал вернуться. И его особу, и экспонаты должны были обязательно сопровождать, с ним планировал отправиться лично Себастьен Марни и некоторая часть его дружного коллектива.

После совещания Марни подошел к Элоизе и попросил разрешения заглянуть к ней в кабинет на минуточку.

— Конечно, заходите, монсеньор, — благовоспитанно ответила она. — Могу попросить прислать с кухни кофе.

— Правда, было бы неплохо, — согласился он. — У Шарля в этот раз было все так плотно, что до кофе даже и не дошло. Мы зайдем вместе с Лодовико, нормально?

— Конечно. Попрошу принести побольше кофе. Бутерброды, пирожные?

— И того, и другого, — рассмеялся он. — Сейчас тут с Варфоломеем немного договорим, и мы заглянем.

— Хорошо, я вас жду, — кивнула Элоиза и отправилась к себе.

По дороге думала — что им обоим понадобилось?

Вообще в последние несколько месяцев между ней и Себастьеном сохранялись некоторые отношения, которые радовали обоих, но держались в строжайшей тайне. Они по-прежнему были друг с другом на «вы», по-прежнему наедине говорили по-французски, но мир виделся ощутимо ярче и объёмнее.

В пределах дворца они были коллеги и друзья, и даже самые внимательные глаза видели разве что всю компанию разом, а самые заядлые сплетники могли обсудить разве что посиделки в «сигме», опять же компанией. Но раз в две-три недели они срывались куда-нибудь далеко вдвоём, и там уже делали друг с другом что душа просила. Иногда к тому находился повод в виде какого-нибудь дела службы безопасности или же просто частного расследования компании друзей. Так, за осень они нашли одно потерянное в Неаполе колье, освободили одного похищенного наследника большого бизнеса и помогли одному хорошему человеку справиться с несколькими не слишком хорошими, но сильными, которые угрожали отобрать у него источник дохода в виде пары милых кофеен — одна располагалась неподалеку от дворца, вторая во Флоренции. А иногда Себастьен просто приходил в кабинет, садился напротив и начинал рассказывать сказки про какое-нибудь место на карте. Он там почему-либо знал каждый закоулок, а она не бывала ни разу, и всё это обставлялось так, что мало ли, как сложится жизнь и в каком городе произойдет их следующая операция, а вдруг именно там? А вы, сердце моё, и не в курсе, что там и как. Так что собирайтесь и поехали.

Последняя поездка на выходные в Прагу неделю назад была именно такая. Никакого конкретного дела, зато много прогулок по городу, много местной еды и много тепла, душевного и телесного. С тех пор все были какие-то занятые. Нет, они, конечно, встречались каждый день, улыбались друг другу и говорили о делах, но он же уедет через три дня, а она, честно признаться, не готова на свидание, или что это у них вообще такое, здесь, во дворце, где у каждого есть мнение по поводу всех и всего. Но она целый месяц не увидит его лица, не посмотрит ему в глаза, не коснётся его — ни руками, ни губами…

Пришла, позвонила на кухню и попросила прислать закуски и сладости, отдала брату Франциску некоторые материалы с совещания, с которыми ему предстояло работать. Затем ответила на пару писем по делу и написала пару комментариев в обсуждение на сайте, носившем неформальное название «Под крылом у кардинала» и игравшем роль корпоративной социальной сети. А потом явились оба достойных кавалера и разом с ними из кухни прислали кофе и еду.

Элоиза пригласила гостей садиться к кофейному столику.

— Господа, я вас очень внимательно слушаю.

— Вы знаете, что мне предстоит уехать, — начал Марни. — Вместо меня главным по всем вопросам, так или иначе связанным с безопасностью, остается Лодовико.

— Да, я слышала об этом, — кивнула она.

— Но я, кроме официальных полномочий, хочу попросить вас обоих еще и о некоторых частностях.

Лодовико молчал и обычным серьезным взглядом смотрел поверх чашки, Элоиза приподняла бровь.

— О чем же?

— Он уполномочен мной также решать все вопросы, которые на первый взгляд кажутся непонятными и невероятными. Я очень прошу вас, Элоиза, если у вас возникнет необходимость искать пропавшие пятьсот лет назад драгоценности, ловить привидения, душить уродов или раскрывать какие-нибудь старые тайны — обратитесь к Лодовико, он вам поспособствует. Я доверяю ему, как самому себе, и вам советую поступать так же, — Марни был собран и серьезен.

— Но… ведь наступление всех названных вами событий совершенно не обязательно, — возразила Элоиза.

— Когда существуешь бок о бок с вами, сударыня, могут наступить абсолютно любые события, я полагаю, — усмехнулся в ответ Марни.

— Это претензия? — уточнила она.

— Это констатация факта. Вы меня очень обяжете, если не станете решать возникающие проблемы без посторонней помощи, или не решать, но позволять им завладевать вашей жизнью.

— И это все причины, которые привели вас сюда сейчас?

— Не поверите — да. Мне бы очень хотелось провести этот месяц спокойно. То есть — не испытывая беспокойства о том, что происходит здесь.

— Но все же, с чего вы решили, будто что-то должно происходить?

— А с вами всегда что-то происходит, донна Элоиза, — вступил в разговор молчавший до того Лодовико. — Я не жду, что вы станете раскрывать мне свои тайны, но полагаю, что должен знать, если по дворцу снова станут бродить привидения.

— Полагаю, это мимо вас никак не пройдет, — сверкнула на него глазами Элоиза.

— То есть, я могу считать, что мы договорились? — строго спросил Марни.

— Хорошо, считайте. Но я искренне думаю, что вам не о чем беспокоиться.

— Раз мы договорились, то на самом деле не о чем, — рассмеялся он. — Скажите, вы же умеете как-то уговорить кухню, чтобы вам приносили самые вкусные пирожные?

— Я просто всегда вежлива и не жалею для них комплиментов, — улыбнулась Элоиза.

И далее уже ничего важного сказано не было. Ровно до полуночи, когда телефон Элоизы засветился и показал сообщение:

«Сердце моё, вы ещё не спите?»

Она взяла его и перезвонила. Нет, она не спит. И конечно же, будет очень рада, если он зайдет. Да, ненадолго. Или как получится.

02. Две недели прошло, две осталось

* 2 *

Кардинал д’Эпиналь с картинами, Себастьен Марни, Карло и еще некоторые личности отбыли в Нью-Йорк. Во дворце остались секретарь его высокопреосвященства отец Варфоломей как полномочный представитель кардинала, и Лодовико Сан-Пьетро как исполняющий обязанности главы службы безопасности. Остальные структуры работали обычным образом.

В аналитическом отделе, который возглавляла Элоиза, кипела жизнь — у ее сотрудника Хосе Переса заканчивался контракт, он сказал, что не собирается его продлевать, потому что у него не так давно умер отец и ему нужно ехать домой и заниматься наследственными делами. Кроме того, Элоизе наконец-то удалось обосновать финансистам необходимость еще одной штатной единицы в отделе. Бернар Дюран, глава финансового отдела, закатил глаза и сказал:

— Элоиза, ваша взяла. Получайте вашу ставку, я надеюсь, вы перестанете всех убеждать и писать бумаги кардиналу и в общий музейный финансовый отдел. Обсуждайте с Софией Ларгой, пусть служба персонала извещает о вакансии и что еще там положено делать в таких случаях? А может, у вас уже кто-то есть в рукаве и вы готовы представить нового сотрудника?

Элоиза задумалась.

— Пожалуй, нет. Все мои однокурсники сейчас хорошо устроены и пока не ищут лучшей жизни.

— Тогда София вам быстренько кого-нибудь подберет, место-то козырное!

— Надеюсь, — хмыкнула Элоиза и отправилась к себе.

Когда она утром просыпалась и выключала будильник в телефоне, то непременно обнаруживала сообщение от Марни — хотя бы «Привет» или «С добрым утром». Когда она приходила в кабинет и включала компьютер, то ее поджидало либо письмо, либо личное сообщение «под крылом» — коротенькие забавные рассказы о том, где они с кардиналом и Карло были накануне, или фотографии с видами и с лицами со смешными подписями. Дней через пять она поняла, что ждет этих писем и новостей из-за океана, да так, как не ждала ничего и не от кого. Конечно, они расставались и раньше, и что это вообще на неё нашло? Но даже в воскресенье она, проснувшись, первым делом взяла телефон и читала почту, а потом уже пошла умываться. Отвечала всегда сразу же, пусть он тоже проснётся и первым делом увидит её письмо, но очень сдержанно и аккуратно, хотя хотелось вставить кучу смайликов, написать эмоциональных глупостей и ласковых слов. Так и переписывались — стабильно, доброжелательно и сдержанно.

* 3 *

Две с небольшим недели прошло, две недели осталось. Элоиза нигде этот факт не фиксировала, но утром, просыпаясь, по заведенной с детства привычке вспоминала, какой сегодня день, какие важные дела ее ждут, и — сколько дней осталось до Рождества. То есть до возвращения Себастьена.

Существовала традиция — рождественским вечером в палаццо д’Эпиналь устраивали большой праздник для сотрудников. Открывался банкетный зал на двести персон, приглашали в помощь главному повару Марчелло Гамбино дополнительных поваров, кондитеров и специалиста по изготовлению мороженого по папскому рецепту XVI века, музыканты играли до утра всякую всячину от вальсов и танго до современных хитов, а желающие после ужина развлекались интеллектуальными играми.

Год назад Элоиза не пошла на этот праздник жизни, она как раз переживала очень тяжёлый период внутренней борьбы между острой влюбленностью в Марни и самозапретом на ее реализацию. Она училась спокойно общаться с Марни и не желать при этом сорваться ни на крик, ни на объятия. Поэтому когда кузина Джина, старшая по официальному титулу среди их разветвленного семейства, изъявила желание собрать всех родственников в фамильном замке на Рождество, Элоиза подумала, повздыхала и приняла приглашение. У Джины было, как, впрочем, и всегда, смертельно скучно, если бы не приехавшие в последний момент Линни с дочкой — праздник был бы совсем провальным.

А потом она вернулась в палаццо д’Эпиналь. Там ей радостно рассказали и показали много фоток о том, как нормальные люди ели, пили, пели и танцевали, а потом отец Варфоломей обыграл Марни, Лодовико, Маурицио Росси и Бернара Дюрана в исторической викторине и получил в качестве приза от кардинала медальон с очаровательной миниатюрой второй половины XVII века. Когда Элоиза об этом вспомнила, то посмеялась про себя — именно с медальона, только другого, и началась их бурная жизнь весной. А что? Джанни Моллини, укравший позже тот, другой медальон, ведь был тогда на празднике, и при нем уж наверное говорилось, что на чердаке целый склад некаталогизированных предметов всякой, разной, непонятной и спорной собственности. Может быть, тогда в его голову и заронили идею поискать там что-то стоящее для себя…

В общем, в этот раз Элоиза решила на праздник непременно идти. Это значило — придумать образ и воплотить его! Сначала она одолевала сестрицу Линни просьбами придумать ей платье — та при случае и сшить сама могла, ей это было не в диковинку, а уж придумать-то и вообще без проблем, но по заказу не работала. То есть ничего не придумалось. Зато возник град расспросов о том, кого это ради она, Элоиза, не желает довольствоваться готовым платьем от какого-нибудь приличного дизайнера, а хочет что-нибудь этакое. Элоиза тяжко вздохнула о своей несчастной доле и обратилась с той же просьбой к сестрице Марго, обладавшей несомненным художественным вкусом и рисовавшей эскизы твердой рукой. Марго попробовала превратить в картинки невнятные Элоизины пожелания, а потом отправила ее искать ткань — может быть, если она увидит нужную ткань, то и детали додумаются.

Элоиза взяла за компанию Анну Тритти, управлявшую хозяйственной частью палаццо Эпинале и свою приятельницу, и в ближайший выходной отправилась в поход по магазинам тканей. В итоге были приобретены двадцать метров шелкового шифона трех оттенков — от глубокого изумрудного до светлой молодой листвы. Также был заказан пояс из звеньев в виде золотых листиков с пряжкой в виде бутона, в глубине которого прятался зелёный камень, и пара аналогичных застежек.

— А на шею, руки, голову? — спросила Анна. — Снова заказывать? Не успеют же сделать, это бы успели!

— А у меня есть, — лениво усмехнулась Элоиза. — Я уже все придумала, Марго была права, когда отправляла меня за тканью. Завтра повезу все это богатство к мастеру, который сошьет.

— И что, ты опять накрутишь на голову эту свою вечную фигушку?

— Нет, я уже договорилась с Витторио, он приедет днем двадцать пятого и сделает мне прическу.

Глаза Анны сделались большими и круглыми.

— Витторио? Согласился потратить на тебя половину праздничного дня?

— Ну да. Я его уговорила. Кстати, если хочешь, я его попрошу попутно и тебя причесать.

— Она еще спрашивает, хочу ли я! Чтобы меня причесал Витторио! На рождественский вечер! Конечно, хочу! — Анна чуть не выпрыгнула из машины.

Когда Элоиза еще только обживалась в Риме, она долго не могла найти мастера, который бы ухаживал за ее волосами так, как ей было бы надо. После нескольких неудачных экспериментов она заикнулась о проблеме тётушке Полине, та обладала подобными же волосами и как-то с ними справлялась. Полина рассмеялась, сказала, что нужно было сразу же её спрашивать, и тут же позвонила Витторио, молодому и амбициозному мастеру, который занимался ее собственными косами уже пару лет и время от времени летал в Милан причесывать перед спектаклями Лианну. Витторио посмеялся, но согласился взять под опеку еще одну представительницу семейства, и постоянно сетовал, что Элоиза за волосами только ухаживает, но никогда ничего из них не делает, кроме строгих узлов разной конфигурации. Исключение случилось однажды — когда прошлым летом Лодовико фотографировал её на своём новом байке и пожелал видеть образ прекрасный и свободный. Пришлось соответствовать. И когда Элоиза договаривалась о прическе на праздник, она в числе прочих доводов привела еще и то, что в кои веки раз хочет изобразить на голове не узел, а нечто намного более романтичное. Витторио поупрямился, а потом дал себя уговорить за всего лишь вдвое больший против обычного гонорар.

Именно так время то ползло, то летело, две недели прошло, две осталось.

03. Что бывает, если заходить домой через главный вход

* 4 *

В понедельник после работы Элоиза отправилась на примерку платья и захватила с собой Анну — за компанию, и чтобы кто-нибудь сторонним взглядом посмотрел, хорошо ли выходит. Не то, чтобы ей были очень нужны советы со стороны, но ведь хотелось получить на выходе если не идеал и совершенство, то хотя бы просто нечто выдающееся. А для этого следовало удостовериться, что все идет, как надо, и тот самый сторонний взгляд оказывался вовсе не лишним.

Элоизе нарождающееся платье понравилось, Анне тоже. После примерки они, не торопясь, поужинали в городе и подъехали к палаццо д’Эпиналь уже часов в десять. Увы, въезд в подземный гараж был заперт и не открылся ни просто сам по себе, как должен был бы при появлении знакомой машины, ни после некоторого ожидания, ни после того, как в запертые ворота постучала разъярённая Анна.

Элоизе, в отличие от Анны, было очень лениво выходить и ругаться с запертой дверью, поэтому она просто потянулась за телефоном — ей же был выдан человек, которому доверяли, как себе, и с которым рекомендовали решать все непонятные вопросы? А этот вопрос был очень уж непонятный, ибо все технические службы во дворце всегда работали, как часы.

Однако не успела она найти в телефоне контакт Лодовико, как ей позвонили с дежурного поста охраны. Очень извинялись, сообщили, что ворота заклинило с четверть часа назад, и что уже выехали специалисты из фирмы, установившей и обслуживающей эти ворота. А пока уважаемую госпожу де Шатийон просят подъехать к западному боковому выходу, там ей лично отопрут ворота и пропустят ее на территорию, а когда неполадки устранят, то если только она доверит ключи от машины ну хоть кому-нибудь, то уже утром машина будет ждать ее на законном месте в гараже. И пусть госпожа де Шатийон еще раз примет извинения за доставленные неудобства.

— Ну что? — Анна заглянула в машину. — Что с нашими воротами?

— Говорят — заклинило, не открываются. Нам откроют западный выход, поехали.

— А машину куда потом?

— Вот пусть там и стоит, — мстительно сказала Элоиза. — Прямо под любимыми олеандрами Шарля, жаль, что он не увидит.

Она подъехала к тем самым западным воротам, ее тут же запустили внутрь. Припарковав машину под олеандрами, Элоиза выбралась наружу и спросила охранников на воротах:

— Господа, что вообще происходит?

— Ой, донна Эла, если по-честному, то ерунда какая-то происходит, — скривился Гвидо Форте, тот, что запирал за ней ворота, здесь они не были автоматическими в отличие от ворот гаража. — Вот чего в гараже ворота сломались? Только две недели назад профилактику делали!

— Может быть, пора поставить новые ворота? — сварливо ворчала Анна, выбираясь из машины.

— Да предложим, когда приедут ремонтировать, а там уж как скажут, — ответил Гвидо.

— Господин Форте, машина пусть стоит здесь. До утра. Утром решим, что с ней делать дальше, — Элоиза наклонила голову, прощаясь, и отправилась по аллее к главному входу во дворец.

Гвидо оставалось только покивать согласно в ответ удаляющейся спине — с Элоизой не спорили.

— Эла, куда тебя понесло? — Анна догнала ее, пошла рядом. — Ты не пойдешь внутрь?

— Да ладно, погода отличная, пройдемся по парку, всего-то минут пять идти. Не хочу долго идти коридорами, вот если бы в рабочий кабинет — тогда да, было бы близко. Пойдем, прогуляемся!

— Ну ладно, уговорила, пойдем! А вот кстати, ты не могла бы посмотреть пристально на мои платья и подумать, что мне надеть на праздник?

— Могла бы. Да хоть сейчас пойдем, еще не поздно. А у тебя все платья здесь, или что-то в доме матери?

— В основном здесь.

— А может быть, тебе тоже что-нибудь сошьем? Если не слишком сложный крой, то еще можно успеть, — Элоиза стала осторожно подниматься на своих высоких шпильках по широкой мраморной лестнице к главной двери.

— Да ладно! Я никогда в жизни ничего себе не шила. Ни сама, ни кто-нибудь для меня не шил.

— Но можно же начать? — Элоиза с улыбкой обернулась к Анне, подмигнула и толкнула тяжелую дверь, успев мимолетно удивиться тому, что у двери никого нет.

За почти два года в этом доме она успела привыкнуть к тому, что ей самой не приходится открывать большие и тяжелые двери.

— Я прямо не знаю, ты, конечно, умеешь уговорить, но я еще подумаю, — начала отвечать зашедшая внутрь следом Анна, а потом вдруг продолжила изменившимся голосом: — Эла, что это за чертовщина?

Элоиза обернулась… Войдя в двери, посетители через небольшую отгороженную колоннами площадку попадали в обширное пространство, которое обитатели дворца называли кардинальским атриумом. В центре журчал фонтан с беломраморной девой в середине, от него разбегалась мозаика пола, выполненная по античным рисункам, по периметру стояли растения в кадках и белые колонны, возносившиеся под высокий, в три нормальных этажа, потолок. Центральная часть потолка была застеклена, днем через нее проникал свет, в темноте — красиво подсвечена. Здесь часто брали интервью у самого кардинала и тех его сотрудников, которые как-то подавали к тому повод, здесь проходили официальные мероприятия, сюда просто приходили посидеть так же, как и в зимний сад. В общем — не самая плохая часть дворца.

В левой части атриума громоздилась аппаратура, колонны были увешаны какими-то дополнительными осветительными приборами, ко всему этому прилагались весьма делового вида люди, которые направляли камеры, слепили лампами, время от времени кричали и ругались друг на друга. А на бортике фонтана расположились три девицы, две были полностью обнажены и обнимались, а третья, в ярких туфлях на толстой подошве и высоченных каблуках, сидела чуть поодаль и то снимала с плеч какую-то очень уж леопардового вида шубу, то надевала ее обратно. Невидимый голос сверху, с опоясывающей атриум галереи, командовал девицам то подсесть ближе, то отодвинуться, то еще как-нибудь изменить позу…

Элоиза глубоко вдохнула, выдохнула, удержала рвущиеся с языка абсолютно непарламентские выражения и сдержанно ответила:

— Не знаю. Как там говорят — кот из дому, мыши в пляс? Сейчас выясним, — она достала телефон и все-таки набрала номер Лодовико.

Он ответил не сразу и сухо спросил:

— Донна Элоиза, вас запустили в дом?

— Да, дон Лодовико, спасибо. А вот скажите, что в данный момент происходит в нашем атриуме?

— В смысле? А что там происходит? Снова привидения? — хмыкнул он.

— У вас, полагаю, есть поблизости какой-нибудь монитор с камеры оттуда. Вы посмотрите, вам понравится, — ехидно сказала она.

Элоиза отлично знала, что на всех компьютерах высших, так сказать, офицеров местной службы безопасности есть возможность посмотреть данные с любой камеры в любом месте дворца. В трубке некоторое время слышались разные шумы и щелчки, свидетельствующие о перемещениях по помещению и об общении с техникой, а потом раздалось выражение столь многоэтажное и замысловатое, что она поняла — нет, он не в курсе происходящего, и его тоже занимает вопрос, что именно там происходит. Элоиза не удержалась и хихикнула.

— Прошу прощения, донна Элоиза, — буркнул Лодовико.

— Право, не стоит. Когда я увидела эту милую сцену, мне тоже захотелось произнести что-то подобное.

— А я бы послушал, — рассмеялся он. — Вы сейчас там? Я вас не увидел.

— Да, здесь, мы с Анной случайно зашли во дворец через главный вход, остановились закрыть дверь и увидели это. Зрелище меня настолько поразило, что я решила поделиться увиденным с вами.

— Правильно сделали. Сейчас разберемся. Стойте там, не высовывайтесь и наблюдайте за ними, хорошо?

— Договорились, — Элоиза отключилась и опустила телефон в раскрытую сумку.

И тут их наконец-то заметили.

* 5 *

Голос сверху вдруг завопил громче обычного:

— Эй, что там у входа происходит? Девки от Лупо приехали? Посмотреть! Разобраться!

Двое из команды бросились к дверям.

— Чего стоите? Переодеваться и работать! — заорал тот, что был поближе.

Элоиза и Анна переглянулись и рассмеялись.

— Я прошу прощения, милостивый государь, но мой рабочий день на сегодня уже давно окончен, — серьезно сказала Элоиза тому, кто добежал быстрее.

— Ты, девка, чего несешь? Без денег остаться захотела? Быстро работать!

Анна даже прислонилась к колонне, чтобы не упасть от хохота.

— Эй, ребята, полегче! Эта дама шутить не любит и излишним милосердием не страдает!

— Так ты не от Лупо что ли? — парень явно не понимал, что происходит.

— Да какая разница, от Лупо или нет, они нам подходят! Смотри, какие красотки, сейчас мы их к делу приставим! — пришедший вторым оттер первого плечом и уставился на Элоизу.

— Господа, вы заблуждаетесь. Мы не от Лупо, и не от Пупо, и даже не от Дупо…

— Да плевать, откуда вы, если вы сейчас здесь, значит — будете работать! Будете работать хорошо — дадим денег и отпустим, будете работать плохо — вам же хуже! Все, рты закрыли и пошли раздеваться!

— Ладно, я схожу и посмотрю на их кухню, мне любопытно, — засмеялась Анна.

Пришедший первым взял ее за локоть и повел на другую сторону атриума.

— Сходи, твои комментарии могут оказаться бесценными, — засмеялась в ответ Элоиза. — Ну что, одной жертвы вам достаточно?

— А ну заткнулась и пошла, куда сказано, — тихо прорычал оставшийся и вытащил пистолет.

Вот не было печали, подумала Элоиза, мигом стряхнула с себя остатки веселья, собралась, дождалась, пока дуло поднимется до уровня ее груди и парализовала ему пальцы обеих рук. Это оказалось ой как непросто, он сопротивлялся и норовил вырваться из ее мысленной хватки, но потом она одолела, и он затих. Рука с пистолетом опустилась, как тряпочная. Она перевела дух, обнаружила, что до сих пор держит в руках сумку, в которую складывала телефон, достала свой пистолет и приставила дуло к его подбородку снизу.

— А теперь я буду угрожать.

— Ты… ты… — дальше было много бессмысленных, но эмоциональных слов по поводу женщин вообще и Элоизы в частности, она только отметила, что Лодовико ругался намного более замысловато.

Вспомнишь про черта — а он тут как тут. Сверху загрохотало:

— Всем оставаться на местах, и в этом случае никто не пострадает! При малейшем движении открываем огонь!

Элоиза улыбнулась — Лодовико не мелочился. Неужели он правда будет стрелять в атриуме Шарля? Ну и если он командует сверху, значит там уже никаких непрошенных гостей не осталось.

Тем временем люди при аппаратуре послушно замерли, девиц Анна, недолго думая, затолкала прямо в бассейн фонтана, а сама спряталась за противоположным от камер бортиком. Девицы оказались понятливыми, или не в первый раз попадали в переделки, и послушно полезли в воду — Элоиза понадеялась, что она не слишком холодная. Наверное, комнатной температуры. Бррр…

Дальше всё было быстро. Сотрудники службы безопасности стремительно заполняли помещение, обыскивали пришельцев, отбирали оружие, затем отправляли под контролем снимать осветительное и прочее оборудование. Лодовико тоже спустился вниз, обежал взглядом пространство, потом направился туда, где за рядом колонн стояла Элоиза со своим пленником.

— Донна Элоиза, вы здесь?

— Да, дон Лодовико. И даже с добычей, — усмехнулась она.

— Какой еще… — начал он было, а потом прямо расцвел: — Ох ты ж вашу мать, простите, донна Элоиза, это ж Микелаччо, самый уродливый идиот и самый идиотский урод в нашем городе! Это он, похоже, здесь всем и рулил!

Пленник мрачно глянул на него и сплюнул себе под ноги. И молниеносно получил кулаком под глаз.

— Вы знакомы? — Элоиза вернула пистолет обратно в сумку.

— Ещё бы мы не были знакомы, — усмехнулся Лодовико и махнул рукой кому-то наружу.

Появились Антонио Виваче и освободившийся с поста у ворот Гвидо Форте, они зафиксировали добычу с двух сторон. Лодовико вынул из онемевших пальцев пленника его пистолет, и она вернула пальцам чувствительность.

— Скажите, донна Элоиза, вы стреляли? Вам можно будет что-то предъявить, и нужно как-то решать вопрос, или все было тихо? — озабоченно спросил он.

— Стрелять не пришлось, к счастью, этот господин оказался благоразумен и уступил превосходящим силам противника, — ответила Элоиза. — Что это было, не расскажете?

— Отчего же, расскажу, — легко согласился Лодовико. — Сейчас разместим этих вот, чтобы до утра никого не беспокоили, а потом сядем, переведем дух и расскажу. Идите пока в «сигму», хорошо? — он кивнул своим, Антонио и Гвидо испарились вместе с пленником.

Элоиза подошла к Анне, помогла ей подняться.

— Ну как, не удалось сняться в порнофильме?

— Представляешь, нет. Раз в жизни подвернулась оказия, и такой облом, — Анна посмотрела на нее, и обе захохотали, как безумные.

Тем временем девицы вылезли из воды, очень быстро определили, кто здесь теперь главный и вцепились в Лодовико. Прямо как были раздетые и мокрые, так и вцепились, все три.

— Господин, спасите нас!

— Господин, помогите нам!

— Господин, мы видели, вы все можете! Мы сделаем для вас все, что захотите!

Лодовико хмуро посмотрел на них.

— Оделись бы, что ли. Вас было трое?

Две темноволосых, бойких, заговорили разом.

— Нет, сначала снимали еще троих, но их на сегодня уже отпустили, и еще была Тесса, но она уехала к Лупо еще за двумя девушками, она девушка босса, ей все можно, а нас, чуть что, бьют и не дают денег, а у меня дети!

— А у меня никого, даже детей, и некому за меня слово сказать!

— Мы не при чем вообще, нас просто заставляли работать!

— И даже убежать не получалось!

Третья, блондинка с длинными волосами, очень светлыми глазами и бледной кожей, просто затравленно смотрела и молчала. Элоиза с Анной подошли к этой живописной группе, и Анна взяла инициативу в свои руки.

— Лодовико, ты вправду хочешь выбросить их на улицу? — нахмурилась она. — А вдруг им потом еще больше достанется? Опять же, говорят, у них дети, а дети вообще не при чем!

— Ладно, разберемся. Жалко тебе стало? Вот и займись ими! Всё, забирай их и уходите!

— Одеваться, быстро! — скомандовала Анна девицам.

04. Истории жизни, как она есть

* 6 *

Через четверть часа Элоиза пришла в «сигму» и обнаружила там Лодовико, ещё одного заместителя Марни — молодого Гаэтано Манфреди, и кое-кого из тех, кто участвовал в так, сказать, операции — Луку, Марко, еще пару парней, имен которых она с ходу не вспомнила. Тут же была Анна и те самые три девицы. Девицы были одеты и умыты, блондинка выглядела еще бледнее, чем раньше, из двух брюнеток одна оказалась совсем юной, тоненькой и большеглазой, а вторая наоборот, лет тридцати с небольшим. Эта вторая сидела, как на иголках, все время поглядывала на часы и как будто торопилась.

— А куда торопится наша гостья? — недоуменно спросила Элоиза.

— Госпожа, эти люди… ну, которых поймали… они знают, где я живу. Они нас так просто не отпустят. Здесь было всего несколько человек, на самом деле их намного больше! Они приедут в мою квартиру и заберут детей, и моих девочек никто не спасет!

— Адриано, съезди с ней и с Фелицио и проверь, что и как, — распорядился Лодовико. — Отзвонись, как доберетесь.

Двое парней, имён которых Элоиза не вспомнила, поднялись.

— Идемте, сударыня, — один из них, видимо, Адриано, поклонился. — Кстати, как вас зовут?

— Катарина, — прошептала она и подала ему руку.

— Ступайте, ступайте, — Лодовико нетерпеливо махнул рукой. — Донна Элоиза, располагайтесь. Кофе, вино, коньяк?

— Пожалуй, немного коньяка.

— Лука, быстро налей донне Элоизе коньяка, кофе и положи пару пирожных.

Элоиза не успела опуститься в кресло, как на столике рядом материализовались все названные предметы.

— Ладно, продолжаем. Следующая. Как вас зовут? — обратился он к самой юной даме.

— Кьяра… Кьяра-Мария Маури.

— Да ладно, девочка, не съедят. Уж раз с порога не прогнали, теперь тем более не прогонят, говори, не бойся, — Анна похлопала ее по плечу. — Лет-то сколько?

— Восемнадцать…

— Родители где?

— В Сестино…

— Это где? — поинтересовался Лодовико.

— Вероятно, далеко, — хмыкнула Элоиза. — Что же вы, госпожа Маури, делаете здесь?

— Ну, я закончила школу…

— Похвально, а дальше?

— А дальше я хотела сниматься в кино. Я увидела объявление в интернете, что приглашают девушек на пробы, можно без образования. И что предоставляют жилье и обеспечение на время обучения. Я и поехала. Оказалось, что кино — это порно, я сначала отказалась, а потом меня пригласили в ресторан как бы в подарок от фирмы, напоили и сняли несколько сцен… показали мне, пригрозили, что если я уйду, то выложат это в интернет, а еще пошлют родителям, а я же им правды не сказала, сказала, что у меня все хорошо… Сначала было неуютно, потом втянулась. Сказала родителям, что учусь. Еще и деньги им начала посылать, они вообще стали всем довольны… Но в последнее время как-то было совсем нехорошо, чуть что — били, денег платили мало, уйти не разрешали, глаз не спускали. Ну и была я там девочкой для всех, кто хочет и может заплатить, только бить до синяков и калечить не разрешали, а всё остальное — да… Если вы сильнее их, помогите мне уйти!

Мужчины молчали, Анна тоже.

— Скажите, госпожа Маури, а что вы умеете делать? Ну, кроме как сниматься в кино. Вы где-нибудь учились, кроме школы? — продолжала расспрашивать Элоиза.

— Нет… я не успела, я думала, что все так хорошо складывается…

— Вы понимаете, что вам придется чем-то заниматься и как-то зарабатывать себе на жизнь?

— Да, но я же могу научиться! Я была не самой последней ученицей в школе, прямо сказать — одной из первых!

— Это уже что-то… Анна, у тебя сейчас есть какие-нибудь вакансии, не требующие специальной подготовки?

— Есть, но ничего особенного, только полы мыть, кстати, в твоем отделе тоже. Но сначала придется учиться обращаться с паркетом и мрамором. И с антикварной мебелью. Наверное, мы можем попробовать… если милая барышня не будет возражать.

— А у нас просто нет других предложений, — усмехнулся Лодовико. — Если барышня будет возражать, она вольна отправиться обратно. К Микелаччо или в эту, как ее там…

— В Сестино? — подсказала Элоиза, подняв бровь.

— Да, точно. Туда. Так и быть, сейчас не прогоним, ночь во дворе, но к утру извольте определиться. Анна, у нас есть свободная комната?

— Конечно, — откликнулась Анна, отставив бокал. — Сейчас позвоню.

— Ой, погодите, да я согласна, да я хоть на что согласна, только бы от Микелаччо уйти! И у него еще мои документы…

— Подумаем про документы, — бросил Лодовико.

Анна взяла телефон, кивнула Кьяре.

— Сейчас позвоню кому-нибудь из дежурных, тебя проводят.

— Куда проводят? — испугалась та.

— Спать, дурочка!

— А, вот как… — ее глаза были большими-большими. Она подумала, помолчала и вдруг спросила: — А вы вообще кто?

— В смысле? — Анна изумленно смотрела на нее.

— Ну, куда меня привезли? Нам же не сказали!

— Да, и почему у нас на воротах никто до сих пор не повесил большую табличку? — усмехнулась Элоиза.

— Давайте напишем! Только что? — Анна тоже начала смеяться. — Цирк? Музей?

— Зоопарк, — мрачно произнес Лодовико. — Сударыня, вы находитесь в резиденции кардинала Шарля д‘Эпиналя. Я — Лодовико Сан-Пьетро, в данный момент исполняю обязанности начальника местной службы безопасности. Госпожа Элоиза де Шатийон — наш ведущий аналитик. Госпожа Анна Тритти руководит здешним хозяйством. Остальные — мои люди.

— Но вы… вы знаете этого гада Микелаччо!

— Конечно, хорош был бы я на своем месте, если бы не знал всех главных гадов этого города, — хмыкнул Лодовико.

— Так-то да, — согласилась Кьяра.

Она даже повеселела немного.

— Ладно, детка, иди спать, — сказала Анна. — Сейчас придет Роза, отведет тебя в свободную комнату.

— А с документами завтра решим, — подвел итог Лодовико.

Пришла Роза, забрала Кьяру. Лодовико перевел дух, глотнул коньяка и только обернулся ко второй девушке, как у него зазвонил телефон. Ответил, включил громкую связь.

— Шеф, тут и вправду неладно, — говорил невидимый Адриано. — Приехали, здесь девчонка лет десяти и пара кукол мелких, лет по пять, двойняшки, не спали, мать ждали. Мы вовремя успели, сюда пара качков уже при нас приехали, хотели детей забрать, мы не дали. Без фанатизма, они, в принципе, смогут на своих ногах уйти, только еще не прямо сейчас. Может нам того, всех забрать и на какую-нибудь базу?

— Да чего на базу, сюда вези, — проворчал Лодовико. — пусть возьмут, что там им надо, а тут разберемся.

— Понял. Скоро будем, — и отключился.

— Красный Крест, Армия спасения и кризисный центр в одном лице, черт побери, — Лодовико встал и плеснул себе еще коньяка.

— Ладно, с одной решили, вторая едет, что с третьей? Барышня, а вас как зовут? — спросила Анна блондинку.

— Асгерд, — девушка говорила тихо, но уверенно.

— Как-как? — переспросил удивленный Лука.

— Дурак, не так надо спрашивать, — перебил его Гаэтано. — А вы откуда?

— Из Гётеборга, — ответила она.

— Ну надо же, как бывает, — улыбнулась Анна. — А вас как сюда занесло?

— А я тоже нашла в интернете кадровое агентство. Я им написала, что очень хочу поработать по специальности именно в Италии, они ответили, подтвердили, что да, с удовольствием подберут мне вакансию… Пригласили на собеседование. Я прилетела. Встретилась с милой девушкой Тессой, хозяйкой агентства. Она долго ходила вокруг да около, пела песни о том, что вот прямо сейчас вакансии нет, буквально вчера закрылась, но она же еще непременно будет, и может быть я пока не откажусь показать мою замечательную внешность в паре фильмов? В массовке, специальной подготовки от меня не потребуется. Ведь я же уже приехала, что я буду ждать просто так? Опять же, денег заплатят. Я не знаю, какой бес меня торкнул, что я согласилась. И документы отдала — как бы копию снять. А потом была встреча с этим вот мерзавцем Микелаччо. Он уже говорил прямо, что у него на меня есть огромный расчет, что паспорт, диплом и разные квалификационные сертификаты отдаст, когда я соглашусь на съемки в фильме. То есть все, как у Кьяры, но поскольку я старше, то оказалась изрядно дурнее.

— Хорошо, но кто же вы по специальности? — спросила Элоиза.

Асгерд ответила, но так тихо, что Элоиза скорее догадалась, чем услышала.

— Кто-кто? — недоверчиво переспросил Лодовико.

Асгерд подняла голову и откинула волосы за спину.

— Реставратор. Я на самом деле хотела поработать в итальянских музеях.

Лодовико повернулся к Элоизе и начал хохотать. Нет, даже не хохотать, а ржать и валяться.

— Скажите, донна Элоиза, откуда они на нас все валятся?

— Представления не имею, дон Лодовико, — она пригубила коньяк и поставила бокал на столик.

— И как, хороший реставратор-то? — спросил Лодовико сквозь смех.

Кажется, Асгерд смогла не обидеться и спокойно ответила:

— Да, хороший. Если я придумаю, как вернуть документы, я вам их покажу, ну и могу выполнить какую-нибудь работу. Я специализировалась по живописи эпохи Ренессанса.

Тут уже и Элоиза не удержалась и начала хохотать.

— Марко, глянь в камеру — у отца Варфоломея в кабинете свет есть? — Лодовико кивнул на монитор.

Марко подскочил и исполнил требуемое.

— Да, шеф, есть. Опять полуночничает.

Лодовико снова взялся за телефон и снова с громкой связью.

— Чего звонишь, сын мой, никак грехи твои тяжкие спать не дают? — вопросил телефон голосом Варфоломея.

— Тут такая жизнь, что сам не уснешь, — проворчал Лодовико. — И есть кое-что по твоей части. Приходи, нальем. Ну и сам оценишь, так сказать, тяжесть грехов.

— Нельзя оставлять ближнего во грехе, — согласился монах. — Где сидите-то?

— Приходи в «сигму», а уж пьянствуем мы тут или еще что делаем — сам увидишь.

Не успел он отключиться, как дверь распахнулась, и Адриано одной рукой втащил в комнату Катарину, а в другой руке сонно моргала глазами хорошенькая девочка лет пяти. Абсолютно такую же девочку держал на руках шедший следом Фелицио, а за руку Катарины держалась еще одна девочка, лет девяти-десяти.

— Шеф, отчитываюсь: девушка и дети доставлены, без повреждений. Уроды очнутся к утру, они видели, кто их бил и опознали нас, но Катарина снимала все на телефон, и там отчетливо видно, что они первые начали. Куда их теперь?

— Как куда — спать, конечно! — Анна подскочила, заглянула в лицо одной младшей девочке, другой… — Дети, есть хотите?

— Хочу, — прошептала старшая девочка, и мгновенно была усажена перед тарелкой с бутербродами и сладостями.

— Вообще, на кухне есть и суп, и еще что-нибудь, принести? — Анна была готова сама бежать на кухню.

— Нет, госпожа, спасибо вам, нам бы и вправду поспать! — всплеснула руками Катарина.

— Сейчас я могу дать вам только одну большую комнату, там кровать и еще есть диван, а завтра посмотрим, — Анна уже взялась за телефон и давала указания.

Суматоху отлично дополнил появившийся отец Варфоломей.

— Дети мои, и какого рожна вы все здесь полуночничаете? О, какая необыкновенная компания! — он обвел взглядом ночное сборище.

Правда, картинка была так ничего себе. Адриано с рассаженной скулой. Прижавшаяся к нему Катарина. Хлопавшие глазами младшие девочки. Фелицио с разбитым носом. Анна, хлопотавшая вокруг старшей девочки. Замершая и старавшаяся слиться с обивкой кресла Асгерд. Ухмыляющиеся Лука, Марко и Гаэтано. А также хмурый Лодовико и Элоиза, прячущая улыбку за бокалом.

— Располагайтесь, отец Варфоломей, — улыбнулась Элоиза. — Не желаете поздний ужин?

— Не поверите — желаю! Я читал один необыкновенно интересный текст, но, впрочем, лучше я вам завтра его покажу, остальные олухи его все равно прочитать не смогут, потому как он на латыни, и как-то не следил за временем. Поэтому не откажусь подкрепиться, — он принял у Гаэтано тарелку и бокал, благословил его и принялся за еду.

Тем временем старшая девочка сказала, что не сможет съесть больше ни крошки, подошла вновь вызванная Анной Роза и увела семейство спать. Адриано и Фелицио отправились проследить, чтобы все было в порядке, и помочь донести младших.

Стало потише. ...