Татьяна Серганова Айвири. Выбор сердца

Глава первая

Ликаны пришли неожиданно.

За две недели до оговоренного срока, когда никто не ждал.

Первым их заметила Даринка. Коротко взвизгнула, роняя тяжелую плетёную корзину на землю. И алые крупные ягоды дикой малины рассыпались по изумрудной траве, теряясь в лопухах. Ягоды были ароматными, сладкими и терпкими. И собирали мы их с девочками всё утро, изнывая от яркого весеннего солнышка.

За Дариной заголосили другие, замельтешили, бросаясь ко мне со всех сторон, прячась и цепляясь за тёмную юбку.

Мой возглас: «Все ко мне!» — был уже не нужен. Все и так были рядом. Жались друг к другу, дрожали, с испуганным любопытством выглядывая из-за спины, пытаясь разглядеть приближающихся всадников. Слава Лаари, ликаны не так часто приходят на земли Иллиума.

— Ничего, не бойтесь, — добавила я, погладив ладонью по макушке Алии, выпрямляясь и задирая подбородок. — Они ничего нам не сделают.

— Стра-а-а-а-ашно, — промычала всё та же Дарина со слезами на глазах и закусила зубами уголок белого платочка.

— Всё будет хорошо, — пообещала я.

А всадники всё прибывали, уже целая толпа выехала на небольшую лесную полянку, застыв у её кромки. Ни два, ни пять или десять. Пару сотен отборных воинов в тёмно-синих плащах в полной боевой амуниции. И лошади у них были странные, такие не похожие на наши. Мохнатые, с волосатыми ногами, мощные, коренастые и какие-то приземистые. Они больше походили на быков. И хрипели они жутко. Плюс ко всему доспехи звенели очень угрожающе.

Лаари, каким ветром их сюда занесло, да еще так далеко от основной дороги?

Ручки детей сжимали мою юбку все сильнее. Я чувствовала их дрожь и помочь ничем не могла. Нельзя бежать. Ни в коем случае нельзя.

Ликаны дикие, суровые воины, другие просто в Ардане не выживали. И правила гласили — бежать нельзя, смотреть в глаза опасно, первыми не разговаривать, и вообще всеми силами стараться не попадаться им на пути. Выполнят задуманное и уйдут, оставив лишь слёзы после себя.

Тут от толпы отделились три всадника, которые медленно двинулись вперёд.

— Света и жизни, — поприветствовал нас самый старший из них. Плотный, широкоплечий мужчина с большой густой бородой, украшенной тоненькими косичками.

Приветствие правильное, верное, но страх и тревога никуда не делись. Да еще метка на запястье вспыхнула, словно предупреждая.

— Жизни и света, — произнесла я тихо. — Вы рано.

Еще две недели. Две недели до великого сбора, когда дома княжества заполнят слёзы и стенания матерей, когда сыны Иллиума покинут свою родину, чтобы уйти за снежный перевал в вечные холода Ардана.

Как же так? Как? Почему?

И еще свадьба эта… Завтра ведь должна быть, специально запланировали до сбора. Отец так к ней готовился, гостей созвал. Как праздновать союз двух сердец, когда всё княжество рыдать будет?

— Не мы решаем, — огрызнулась на меня девица, которая находилась посредине, поправляя толстую золотую косу.

Виданное ли дело, чтобы дева на лошадях в латах сверкающих ездила и боролась наравне с мужчинами?

Но её это совершенно не смущало. Сидела на лошади как влитая, губы кривила и на меня посматривала.

— Ты лучше скажи, девушка-красавица, как нам до замка князя добраться? — ласково заговорил третий.

Красивый. Золотые кудри, улыбка до ушей и ямочка на щеке. А мне еще тревожнее стало. Таких бояться надо. Не из-за воинской мощи, а из-за речей ласковых, обещаний сладких. Такой любит ярко, как вспышка, а потом также быстро охладевает, переключаясь на новую красавицу.

— Так недалече, — пискнула Фанечка, смешливая девочка с крохотными косичками, которые торчали в разные стороны, и россыпью солнечных веснушек на курносом носу.

— Т-с-с-с, — зашипела Лила, ткнув малышку в бок локтем, из-за чего та пискнула и снова ко мне прижалась.

— Так за холмом город и замок князя, — ответила я, подбородком дёрнув в нужную сторону. — Только тут вы через лес не пройдете. Тропинка есть, но она узкая и петляет. Вам по-другому надо.

— Какому другому?

Голос раздался сзади. Девчонки только успокаиваться начали, а тут опять взвизгнули, шарахнулись, едва с ног меня не сбив.

Обернулась и застыла, чувствуя, как гулко застучало сердце в груди.

Ликан.

Молодой, волосы короткие, темные, назад зачёсанные, открывая лоб, и лишь одна прядка выбилась, упала прямо на глаза. Дымчато-серые, внимательные с чёрным ободком вокруг зрачка.

Я как взглянула в них, так и пропала. Забыла обо всех правилах и запретах, о страхе и девчонках, что снова за меня цеплялись. Лишь метка на руке вспыхнула огнём, предупреждая.

Она и отрезвила, заставила взгляд отвести, отступить.

На мужчине был уже знакомый тёмно-синий плащ и доспехи тёмные, а в руках корзинка знакомая, наполовину ягодками заполненная.

Как же он за спиной оказался? Когда успел подойти, ведь не было никого. А мы прозевали.

Я слышала о том, что ликаны могут двигаться бесшумно, но всё равно замерла, застыла.

— Итан, прекрати. Совсем девушку запугал, — рассмеялся тот золотоволосый с ямочкой на щеке, пытаясь привлечь к себе внимание. — Как зовут тебя, красавица?

Я медленно обернулась.

— А это, лэр, неважно, — пробормотала в ответ и уже громче добавила. — Вам надо вернуться назад, за оврагом будет небольшой просёлок, по нему и доберётесь до деревушки, а оттуда до княжеского замка рукой подать.

— Проводить нас не хочешь?

— Нельзя нам. И возвращаться пора, — прижимая к себе девчонок, отозвалась я. — Мы по тропинке пойдем.

— Что мы сами дороги не найдем? — раздраженно заметила девица, убирая косу назад. — Пускай бежит. На ногах от страха едва стоит, того и гляди, окочурится.

Я проглотила рвущиеся с губ возражения. Уж лучше так и считают. Спокойнее.

— Мы можем идти? — уточнила я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Можете, — отозвался сероглазый и корзинку мне протянул.

Девочки затихли и даже держаться за меня перестали. Я шагнула вперёд, подходя ближе, но не сильно, так, чтобы дотянуться можно было. И в глаза не смотрела, изучая металлическую брошь на плаще. Странная она какая-то, зверь невиданный, страшный, оскалившийся. На кошку чем-то похожий.

Дотянулась и ахнула, когда наши руки вдруг соприкоснулись. Ни искр, ни дрожи, а в сердце что-то ёкнуло. И рука у него неожиданно тёплая и в то же время сухая, не липкая.

Корзинка выскользнула и непременно бы упала, рассыпая по траве остатки наших трудов, да он не дал. Перехватил у самой земли, удержал и снова мне протянул. А по губам вдруг улыбка скользнула, мимолётная, легкая, а сердце будто ухнуло куда-то.

Прости меня, Лаари. Прости дочь свою неразумную. Говорят, что у каждой послушницы нервы перед посвящением шалят и глупости тянет делать, но я не верила. А теперь поняла и так стыдно стало. Я всегда знала свою судьбу и всегда легко её принимала, несмотря на слёзы рано ушедшей матери и боль отца. Так было раньше, так будет и впредь.

— Спасибо, — отозвалась едва слышно, беря корзинку с краю и повернулась к затихшим девчатам. — Надо идти.

Мы свернули на тропинку, что змейкой потянулась с поляны к лиственному лесу. Они впереди, а я следом. Шла, едва не спотыкаясь, спиной чувствуя взгляд серых дымчатых глаз.

Так хотелось повернуться, но нельзя. Скрытая длинным рукавом горела на запястье печать Лаари, судьбу мою предопределяя.

До деревни мы добрались быстро. Никто не пищал, не просил подождать и не жаловался на усталость. Мы истратили последние силы, но бежали, стремясь как можно скорее предупредить город о приходе ликанов.

Девочки разлетелись по домам, прихватив с собой корзинку с остатками ягод, а я поспешила к замковым воротам, расталкивая людей, что медленно брели по булыжным мостовым. Кто-то ругался, а кто-то пытался посылать в спину проклятья, но они тут же затихали и вслед меня несся шёпот:

— Лэра Айвири… Лэра Айвири…

И уже никто не смел стоять у меня на пути.

Я так спешила, что едва не налетела на начальника караула.

— Вы? — ахнул он, поддерживая меня и не давая упасть.

И тут же отшатнулся, почтительно склонив голову, пробормотав:

— Света и жизни, лэра.

— Ликаны, — едва дыша от быстрого бега, прохрипела я. — Ликаны идут.

И над городом тоскливо запел горн.

* * *

Итан Ларкас

— И как так получилось, что великий и могучий Итан Ларкас заблудился и повёл свой отряд не туда? — ехидно поинтересовалась Джалия, сверкнув светло-голубыми, как снега Ардана, глазами. — А ведь я говорила, что мы не туда свернули, что карта о другом говорит. А ты заладил — надо туда, надо туда. И куда привёл? В тупик. Столько времени зря потратили. Да еще на жаре. Ненавижу это солнце.

— Мы уже неделю в пути. У кого угодно голова закружится, — заметил Феб примирительно.

— Да еще на солнцепёке, — закивал могучий Калеб. — Ну заплутали чуток, так не страшно. До замка князя Рогнара совсем немного осталось. Отдохнём, поедим нормально, выспимся на перинах, а не жёстких спальниках.

— Угу. Уверена, что к нашему приходу уже всё княжество рыдать будет, — продолжала ворчать девушка. — Зря девку отпустили.

— Что её насильно держать? — спросил силач, теребя тонкую косичку на бороде. — И так испугалась. Ликанов тут тридцать лет никто не видел. И девоньки при ней малые, со страху чуть не попадали. Куда их с собой брать? На горбу нести, так орать будут. Не очень удачный въезд в город будет. Еще с вилами бросятся.

— А я бы познакомился бы поближе с девушкой, — усмехнулся Феб, блестя серо-зелёными глазами. — Интересный экземпляр… вроде обычная, а есть в ней какая-то стать.

— Какая стать? Деревенщина и только, — отрезала Джалия.

— Не скажи. Держалась как с нами? Будто княжна. А волосы какие? Словно черешня тёмная… а глаза… нет, Джалия, не так проста эта девица, помяни моё слово.

— Кто о чём, а Феб о бабах, — ухмыльнулась она в ответ. — А мне она всё равно не нравится. Неправильное в ней что-то. Уверена, сейчас растрезвонит всем о нас. Опять в воющий город заходить. Итан, ты чего молчишь-то?

Молодой мужчина, что всё это время продолжал стоять на тропинке, по которой убежала незнакомка, медленно обернулся, держа между пальцев сочную ягодку дикой малины.

— А что ты хотела, Джалия? Чтобы нас с цветами встречали, радовались и песни пели? — спросил он и остальные невольно стихли. — Так не будет этого. Ни сейчас, ни потом.

Она осеклась, закусив губу, но сдаваться не собиралась.

— Мы не по собственной воле это делаем.

— Но кого это волнует. Так что не злись на них из-за слёз. Они имеют на это полное право, — отозвался Итан и снова повернулся к тропинке.

Как там сказала Джалия? Ошибся? Пошёл по неправильному пути? Чутье обмануло? Да разве это правда?!

Мужчина не был в этом уверен, скорее наоборот. Там на развилке его словно потянуло сюда. А каждый ликан знает, что надо следовать зову своего сердца, что бы оно ни шептало. Поэтому он сошел с пути, свернул на неприметную тропинку и шел, сам не зная куда и зачем.

Итан почти отчаялся, решил дать команду вернуться, когда услышал детские голоса, смех и тихую песенку. А потом увидел её.

Худенькая, стройная, в простеньком платье, так не похожая на женщин Ардана. Да вообще ни на кого не похожая.

Феб сказал, что никогда не видел таких волос. Да, они у неё были необычные, словно спелая черешня, тёмно-вишневые, сверкающие на солнце. Но не это поразило Итана, а глаза…

Ярко-синие. Как бутоны андерин, красивого цветка, который рос лишь на склонах Ардана. Несмотря на нежные соцветия и кажущуюся хрупкость, это растение было невероятно выносливым, морозостойким и лишь оно могло выжить в условиях холода, который с каждым годом становился всё жёстче.

Именно поэтому отряд пришёл раньше положенного срока. Несмотря на ожесточённое сопротивление и затраченные силы, стужу с каждым годом всё труднее сдерживать. Снег уже добрался до предгорья, туда, где еще недавно царила вечная весна.

Давно надо было признаться, что они не справляются, но что делать дальше, никто не знал. Именно поэтому в этот поход верховный антур отправил своего младшего сына. Не только в качестве главы отряда, но и как представителя ликанов в совете. Надо было убедить князей, что если изменения не последуют совсем скоро, спасать будет уже нечего.

— Пора в дорогу, — произнёс Итан, коснувшись металлической броши на груди.

Родовой знак Ларкасов. Родовой зверь.

А незнакомку он обязательно найдёт. Ликаны никогда не упускают своей добычи.

Глава вторая

— Я просил тебя не выходить!

Я молча перебирала пальцами ягоды малины. Домашняя она была меньше лесной и не такой сладкой. Хотя и выглядела идеально. Яркие плоды правильной формы, ни одного отклонения, всё самое лучшее на стол князя Рогнара. Но они не пахли солнцем и лесом, не были такими сладкими и терпкими, что во рту даже становилось немного горько.

— Разве я здесь в клетке? — тихо уточнила и поднесла к губам ягодку.

— Ты же знаешь, на какой риск я пошел, чтобы ты оказалась здесь сегодня!

— Знаю.

И как бы сильно ни любила его, как бы ни скучала, но не просила этого. Мне хватило смешков и косых взглядов за спиной, когда мать-настоятельница объявила о моём отъезде, и это накануне посвящения. Но то, что не позволено другим, возможно для старшей дочери одного из тридцати князей Иллиума.

Мы оба знали об этом, и оба старались не поднимать эту тему. А сегодня вот коснулось.

— И ты нарвалась на ликанов.

А вот это точно не моя вина. Никто не ждал их так рано и тем более никто не думал, что они заплутают в трёх березах и выйдут на лесную полянку, где мы собирали ягоды.

— Не по своей вине.

— А если бы они…

— Ничего сделать не могли, — возразила я, поднимая на отца глаза. — Ты же знаешь, что это сказки. Ликаны прибыли сюда не для того, чтобы девок по углам тискать. Да и не тронут они меня.

— Ну да, в тех лохмотьях в тебе бы сразу княжескую дочь признали, — фыркнул князь, присаживаясь в кресло.

Он беспокоился обо мне, волновался. Больше чем за остальных своих детей, отказываясь признавать, что я давно выросла. И что с рождения принадлежала не ему.

— Ты же понимаешь, что дело не в одежде, — отозвалась я, дёрнув рукой, и рукав богатого платья сполз, обнажая запястье, на котором темнела круглая метка.

Он лишь раз глянул и тут же отвернулся, уставившись в окно.

— Один из них расспрашивает о девушке с волосами тёмной черешни.

Глупенькое сердечко замерло на мгновение. Но всего лишь на мгновение. Я ведь знала, кто меня искал. Только значения это не имело.

— И что? Ты думаешь ему кто-нибудь расскажет?

— Не посмеет. Но из покоев не выходи. И вообще лучше будет, если ты завтра утром отправишься в обитель.

Против этого я не возражала. Права была мачеха, не стоило мне приезжать. Но мысль о том, что видимся в последний раз, что больше никогда не вернусь в отчий дом, вызывала слёзы на глазах.

— А свадьба? Она состоится? — спросила тихо, переводя разговор на другую тему.

Отец вздохнул:

— Ты же знаешь, как Айва ждала этого дня.

Кто ж не знал. Замок на ушах вот уже полгода стоял. С тех самых пор, как молодой княжич посватался к отцу с просьбой отдать ему свою младшую дочерь.

— Знаю. Но… сбор всё-таки. Как можно веселиться, когда слёзы кругом?

— Это наша доля, Айвири. Да и гости все собрались. Не выгонять же их. Все князья откликнулись на наш зов, — произнёс отец и вдруг помрачнев добавил. — Наш и ликанов.

Я едва не выронила ягодку, удивленно на него взглянув.

— А причём тут ликаны?

— Они совет просили созвать.

— Зачем? Что им нужно? Какие еще условия они хотят выдвинуть?

— Не знаю, — он потёр лоб, словно пытаясь сосредоточиться.

И я, повинуясь порыву, вскочила со своего места, поспешила к нему, присаживаясь на подлокотник и обнимая. Сразу же открыла дар, который мягко коснулся его, стирая болезненные ощущения и тревогу.

— Ты всё обо мне заботишься? — благодарно улыбнулся отец, сжав мою руку.

— А как же иначе.

Мачехе я никогда не доверяла.

— Как же я буду без тебя, дочка?

Я вздохнула:

— Мы будем скучать. Но у тебя есть Айва и Оргус. Глядишь и внуки скоро пойдут. Они не дадут тебе тосковать. Так зачем ликаны созвали совет?

— Ходят слухи, что демоны севера стали сильнее… зима всё дальше распространяется по миру, Айвири. Сдерживать её всё сложнее. Надо что-то менять.

— Но что? Еще больше увеличить список? Так это не выход. Люди не выстоят против ледяных демонов. Лишь ликаны способны на это. А мы… мы как мясо.

— Будем ждать знака Лаари. Богиня не оставит нас в беде.

— Я знаю, папа, знаю.

Он поймал мою ладошку и прижал к губам, как раз там, где чуть выше на запястье стояла темная печать богини.

— Ты так похожа на свою мать, — вздохнул отец едва слышно и отпустил меня.

Я в ответ грустно улыбнулась и встала, поправляя ткань платья.

— Мне лучше вернуться в свои покои.

— Я навещу тебя вечером.

— Хорошо.

Печать Лаари — это великий дар и большая честь для семьи, где рождается такая девочка. Сама Богиня благоволит этому дому, отдав часть своей благодати.

А для отца и моей семьи — это боль.

Князь Рогнар и княгиня Нея ждали рождения своего ребёнка долгих десять лет. Это был счастливый брак, супруги любили друг друга и лишь отсутствие детей омрачало их жизнь.

Десять лет молитв и тоскливого ожидания, когда надежды уже не было. Княгиня даже провела полгода в храме, прислуживая послушницам. Обещала, что заплатит любую цену, отдаст всё, что угодно, лишь бы познать радость материнства.

Её желание сбылось. Лаари услышала молитвы несчастной княгини, и она забеременела. Девять месяцев томительного ожидания и на свет появилась я. Здоровая, крепкая девочка… с печатью Богини на руке.

Матушка прожила сутки, не в силах выдержать правды. Богиня выбрала свою цель, одарила и отняла одновременно. В девять лет мне, как и всем послушницам, предстояло оставить семью и уйти в храм.

Есть дочь и в то же время нету. Как такое пережить?

Отцу пришлось жениться снова. Ему нужен был наследник, а не призрак дочери, которая никогда не будет принадлежать никому. Когда мне было три года родилась Айва, еще через пять лет Оргус.

Но для папы я навсегда осталась его маленькой девочкой, так похожей на любимую жену. Именно поэтому он все эти годы отказывался отпускать меня.

Договорившись с наставницей, привозил ненадолго домой, даже на свадьбу вот вытащил, хотя до обряда посвящения оставалось совсем немного.

Выйдя из кабинета отца, я спустилась по лестнице, прошла внутренний дворик, направляясь к женской половине замка, улыбнувшись по пути служанкам, что куда-то спешили с широкими подносами.

Когда до неё оставалось всего десяток метров, сбоку послышались голоса. Не знаю, почему я так отреагировала. Но сердце ёкнуло, а ноги сами понесли к ближайшему кусту.

Дожила, уже в собственном саду прячусь от гостей нежданных.

Но дело было не только в неожиданности, а в холоде. Погожий день, яркое солнышко, пение птиц, лёгкий ветерок, который нёс ароматы цветов и ягод, а мне вдруг стало холодно. У самого сердца кольнула стужа, дрожью пройдясь по телу.

Присев на корточки, я сжала между руками траву, стараясь не касаться колючих веток розы перед собой, и затаила дыхание, пытаясь сдержать рвущийся наружу стон.

Ох, как больно. Словно пальцы в студёную воду засунула.

Так сильно погрузилась в собственные ощущения, что не сразу голоса услышала.

— Ты уверен, что с тобой всё нормально?

Этот голос был смутно знаком. Осторожно выглянув, я увидела меж листьев тёмно-синий плащ.

Ликан. Тот самый с ямочкой, что тогда улыбался мне.

— Феб, прекрати со мной нянчиться.

Вот этот я точно слышала впервые. Усталый и злой какой-то и эта злоба шла изнутри, будто сжигало его что-то, уничтожало.

А холод кольнул сильнее, иголкой проскочив между рёбер.

Он это… из-за него так плохо.

Я постаралась хоть что-то разглядеть сквозь листву и не могла. Лишь синие плащи ликанов. А встать означало выдать себя. А к этому я не была готова.

— Ты весь бледный.

— Прости, загореть не успел, — съязвил тот и вдруг сдавленно охнул.

И этот стон эхом пронёсся у меня в голове, огнём загоревшись на запястье.

Ох, Лаари, да что же это такое?

— Блэйн! — встревоженно вскрикнул первый и, кажется, попытался поддержать друга.

Но тот отмахнулся, прорычал что-то нечленораздельное, забормотав:

— Не трогай… Не трогайте меня… не хочу больше… ничего не хочу…

— Я отведу тебя в комнату, девушки осмотрят тебя.

Незнакомец коротко и зло рассмеялся:

— Эти блаженные? Да они едва ходят. Всё ждут не дождутся, когда избавятся от нас. Не надо… ничего не надо.

Феб всё-таки подхватил его под руку и увел прочь в сторону гостевой части дома.

Я некоторое время еще сидела на коленях, прижимая ноющую руку к груди.

Что это было, Лаари? Что ты хотела сказать мне своим знаком?

Но великая Богиня была молчалива, а метка уже перестала гореть. И даже холод ушел, ничего уже не напоминало о произошедшем.

Стряхнув зелёные травинки с колен, я выползла из-за куста с розовыми бутонами и встретилась с удивленным взглядом одной из служанок.

Увидев, что я её заметила, она смущенно улыбнулась и подошла ближе:

— Вы что-то хотели, лэра?

— Нет, всё хорошо, — пробормотала я и уже хотела отпустить служанку, как в голову пришла мысль. — Хотя постой. Ты не знаешь… что за девушки путешествуют с ликанами?

У меня были подозрения относительно личности этих несчастных, но мне надо было убедиться, потому что поверить… поверить в это было страшно.

Девушка, не помню её имени, покраснела и торопливо отвела взгляд.

— Так воины у ликанов и мужчины, и девушки. Одна тут ходит командует.

Наверняка та девица с золотой косой. Такая точно командовать любит.

— И всё? — продолжала допытываться я.

— Да, — ответила она, отказываясь смотреть мне в глаза.

Точно врёт. Видимо получила приказ молчать.

Да, об этих девушках не принято рассказывать. Если это именно то, о чём я думала. Ну ладно, сама всё узнаю. И совсем скоро.

Отпустив служанку, я продолжила путь в свои покои.

— Это несправедливо! Несправедливо!

Женская половина замка встречала меня прохладой, вкусными ароматами дорогой туалетной воды, цветочных букетов, сладкой выпечки и криками младшей сестры.

Голос Айвы увеличился, стал еще более противным и тонким, еще и эхо подхватило, понесло, увеличивая и без того неприятные ощущения.

Я замерла у лестницы и поморщилась. С младшей сестрой мы никогда особо не ладили. Даже в детстве. В отличие от Оргуса. Но причина была не только в различии наших характеров. Неприязни хорошо способствовала мачеха, которая при каждом удобном случае не забыла мне напомнить о том, кто я есть.

Ну вот… легка на помине.

— Айвири, — произнесла она надменно, спускаясь по ступеням мне навстречу.

— Доброго дня, княгиня, — кисло отозвалась я, склонив голову в приветствии и снова вздрогнула.

— Это ты! Ты во всём виновата! — провизжала Айва, застывая на верхней площадке и грозя мне кулаком.

Ну конечно же я. Кто же еще мог привести ликанов на две недели раньше положенного срока?

— Айва, радость моя, — терпеливо улыбнулась княгиня, подняв голову. — Не стоит винить Айвири в случившимся. Она же ничего не могла сделать. Не так ли? — спросила мачеха, переводя на меня взгляд.

Например, направить отряд по топям и болотам, поплутать с ними пару дней и привести под конец праздника. Вот тогда бы все были счастливы.

— Ненавижу! Ненавижу тебя!

В мою сторону полетела ваза. Судя по тому, как княгиня поджала губы, ваза была дорогой. Но у Айвы всегда наблюдалась проблема с координацией и снаряд цели не достиг.

— Если бы не ты, я была бы уже замужем за Миром! — разрыдалась сестра.

А вот тут она была права.

Всё дело в отце. Он специально задержал церемонию на пару дней, чтобы я успела приехать. Последние дни дома. После посвящения приехать уже не получится.

— Тебе бы успокоиться, Айва. Хочешь я травки заварю? — с улыбкой спросила у неё.

— Отравить меня решила?!

— Не стоит так шутить, — строго отчитала меня мачеха.

— Я просто предложила помощь, — ответила я, возобновляя путь по лестнице. — Завтра свадьба. Увидит тебя завтра Мир такую опухшую от слёз, заплаканную и…

… «сбежит» …

— … и расстроится, — закончила я поспешно, поравнявшись с княгиней.

— Мама!

— Тебе надо успокоиться, радость моя. А тебе, Айвири, — меня удостоили раздраженным взглядом, — стоит вернуться в свои покои. А то слухи разные ходят. Говорят, ликан с серыми глазами девушку разыскивает. С волосами цвета черешни.

Испугать меня решила? Так не получится.

— Именно в свои покои я и иду, спасибо за заботу, — отозвалась я, прошла мимо сестры, спокойно и чинно проплыла по коридору, вошла в свою комнату и осторожно прикрыла дверь.

Вот теперь можно было выдохнуть.

Глава третья

Лаари — богиня жизни и света. Юная, вечная красавица, один взгляд на которую лишает дара речи. Её губы — лепестки роз, её щеки — нежный персик, глаза — бездонные озера, волосы — золотое облако. Её стан узок, а бёдра круглы. Голос прекрасен, а движения плавны. Само воплощение неземной красоты.

Она наша жизнь и наше спасение.

Лаари защищает наш мир от снежных демонов севера. Именно благодаря ей у нас всегда царили весна и лето, мы не знали голода и холода, по три-четыре раза в год собирая богатый урожай.

Она сама жизнь, а мы верные послушницы, носители этого дара.

С девяти лет нас учили пользоваться им. Мы всегда знали о своём предназначении и гордились этим. Великая честь и великая сила, которой отдавали себя и свои жизни. Послушницы Лаари принадлежали только богине и этому миру, но только не себе.

Но это не мешало видеть сны.

Он приходил ко мне часто… пару раз в месяц.

Один и тот же сон.

Я шла по аллее храма, розовой от распустившихся розанов, лепестки которых украшали узкую дорожку. Шлейф платья, такого невесомого и красивого, словно сотканного из нежно-голубого облака, мягко волочился следом.

Я судорожно сжимала в руках букетик синих цветов. Никогда не видела таких: крохотных, ярких и ароматных, их запах кружил голову. Сколько ни искала в оранжерее при храме, но не смогла найти таких же.

Волосы причёсывала мне мама. Она собственноручно заплела тонкие косички, которые заколола на затылке и скрепила гребнем из драгоценных камней. Так и должно было быть. Мать провожает и наряжает свою дочь перед тем, как отдать в руки избранника.

Я чувствовала её присутствие за своей спиной, но обернуться боялась. Всё шла и шла вперёд, укрытая мягким пологом прозрачной фаты, края которой были украшены крохотными жемчужинками, переливающимися на солнце.

Он ждал меня у алтаря, скрытым под тенью двух самых старых розанов.

Жених… моя любовь и моя жизнь.

И сердце, глядя на него, привычно ускорило ритм, а щеки заалели.

Он здесь. Он пришёл.

Я невольно ускорила шаг, не в силах больше быть вдали от него. Мы так долго были в разлуке. Целую жизнь.

Уже всё готово к церемонии. Сама мать настоятельница готова нас поженить. Она стояла с мягкой улыбкой на губах, держа в руках алую ленту и ритуальный ножик с сапфировой рукояткой.

Быстрее-быстрее. Сердце колотилось как сумасшедшее.

Еще немного и вот я уже рядом с ним, жду, затаив дыхание, когда он обернётся, одарит меня своей улыбкой, от которой подкашивались ноги…

Обычно на этом моменте я просыпалась, так и не увидев лица своего жениха, но не сейчас.

Он медленно обернулся, призрачная тень, у которой я могла различить лишь силуэт. Исчезла аллея, розаны, алтарь, и настоятельница. Все исчезло, кануло в небытие, растаяв в белой дымке.

Стужа, холод, колкие снежинки, застывающие на моём лице. Замерев, я смотрела в прозрачные белые глаза ледяного демона, что встал передо мной.

Безэмоциональное узкое лицо, лишь немного похоже на человеческое, тонкие губы, провал вместо носа, длинные белые волосы, которые на кончиках превращались в танцующие снежинки.

Крик застыл на губах, когда демон начал тянуть ко мне свои скрюченные длинные пальцы с острыми когтями.

— Айвир-р-р-ри…

Еще немного и коснётся, схватит, утащит в своё логово…

Букетик синих цветов выскользнул из рук и медленно упал в снежный сугроб.

Бум…

И я проснулась.

Ох, Лаари, что же это? Раньше всё было иначе. Откуда в снах появился северный демон? Неужели это моя судьба? Сгинуть в холодной стране, став невестой монстра?

Выбравшись из постели, я подошла к окну, которое служанка на ночь прикрыла, и распахнула створки, вдыхая свежий ночной воздух.

Именно в этот момент небо прорезала кривая молния, загрохотал гром и тяжелые капли дождя упали на землю, застучали по крышам. Сначала их было немного, но дождь набирал обороты и скоро на город обрушился самый настоящий ливень.

Я протянула ладошку вперёд, собирая прохладные капельки.

— Что ж, — прошептала тихо, всматриваясь в чёрные тучи, которые заволокли небо. — Кажется, поездка пока отменяется.

Вернувшись в кровать, я долго не могла уснуть, ворочалась с одного бока на другой, всё вспоминала жуткого демона с белёсыми глазами и пальцами-когтями. Как самый сладкий сон вдруг превратился в жуткий кошмар? И что он значит? Неужели будущее моё определяет.

Ответа не было. Через час или два, убаюканная музыкой дождя, я всё-таки смогла уснуть, обняв подушку. В этот раз обошлось без сновидений.

Проснулась от непонятного шума.

— Давайте, давайте быстрее…

Голова болела, глаза открывались с трудом. Заставив себя подняться, я встала с кровати и подошла к двери, открывая её и выглядывая наружу.

Кругом царил хаос, бегали служанки, едва не сталкиваясь друг с другом, запыхавшиеся, взволнованные. Они таскали какие-то полотенца, наряды, украшения, тарелки с фруктами, корзины цветов и еще кучу всего непонятного.

И командовала всем этим мачеха.

Она стояла на первом этаже и руководила, отдавая приказы, каждой несчастной, что мимо неё пробегала.

— Ты! Неси это к приданному! Украшения княжне. Я же велела убрать этот чай! Она не хочет чай! Мне воды и быстро! Цветы-то, цветы куда потащила?! Живо назад! Гирлянды в замок. Что за бестолковые девицы?! В могилу меня вогнать хотите своей глупостью?

— А что здесь происходит? — спросила я, подходя к перилам и чуть свешиваясь.

Служанки замерли на мгновение, поднимая на меня взгляд, и снова заспешили по своим делам.

Мачеха недовольно поджала губы.

— Проснулась? — произнесла она таким тоном, словно я все эти дни только и делала, что спала.

— Доброго утра, — запоздало поприветствовала я княгиню, заплетая волосы в обычную косу.

— Доброго, как же. Свадьба у нас сегодня, если ты не забыла. Как можно быть такой невоспитанной? У Айвы праздник, а ты думаешь только о себе! Провалялась всё утро, а помогать кто будет?

Я пропустила её замечания мимо ушей, так же как делала все эти годы.

— Помогать? А почему меня раньше не разбудили? Отец же сказал, что утром меня отправят назад в храм.

— Гроза началась, — отозвалась мачеха. Её тоже не радовало моё участие в празднике. — Князь решил не подвергать твою жизнь риску. Хотя какой риск… ну промокла бы чуть-чуть. Закалка нужна для послушницы и даже полезна.

Хм. А если бы меня смыло небольшим наводнением, так вообще было бы прекрасно.

— Так что давай быстрее, собирайся. Слугам нужна помощь, — скомандовала княгиня.

— Какая помощь?

Мы же вроде бы всё подготовили к церемонии еще вчера.

— Дождь идёт, приходится всё переносить в замок. Что за невезение! Лаари смеётся над нами, подсовывая одну каверзу за другой. Так что быстрее, быстрее! Айвири, у нас не так много времени.

Спорить с мачехой было бесполезно, поэтому я кивнула и вернулась в комнату. Переодевшись в обычное тёмно-зелёное платье, спустилась вниз. Волосы я убирала в простенький серый чепчик уже на ходу.

Выпросив у одной из служанок передник, подвязала его на талии.

— Возьмите, — шепнула девушка, всунув мне в карман передника ароматный пирожок. — А то без завтрака. Княгиня с княжной себе подносы заказали, а вы… покушать надо.

Она замолчала, неожиданно смутившись, быстро оглядевшись.

— Спасибо, — поблагодарила я девушку, сжав её ладонь. — Большое спасибо.

Нас учили обходиться без пищи, так что с голоду бы я не умерла, но эта забота… так на сердце приятно стало.

Широко улыбнувшись, я выскочила во дворик прямо под проливной дождь, беззаботно рассмеявшись, когда капельки попали за шиворот. И, не теряя времени даром, побежала на противоположную сторону, плутая по узким дорожкам, перепрыгивая лужи, почти ничего не видя перед собой.

Именно поэтому не успела вовремя среагировать и со всего размаха на кого-то налетала.

— Прошу прощения, — начала я и осеклась, вглядевшись в лицо мужчины.

Отскочила, пряча руки за спину и дрожа уже не от прохладного дождика, который неожиданно стих и заморосил, а от совсем иных чувств.

— Ты? — Серые глаза удивленно расширились, когда ликан вглядывался в моё лицо. — Это ведь ты.

Надо же. Какой глазастый, разглядел. Даже в этом уродливом чепце смог узнать. Значит, и правда искал.

— Простите, — пискнула я и попыталась обежать мужчину, вставшего на пути.

— Подожди! — крикнул он, решил поймать меня за руку.

Но не тут-то было, я тут же шарахнулась в сторону, наступив двумя ногами в лужу.

— Мне надо бежать, лэр, — заявила испугано и, подхватив юбку, припустила дальше по тропинке.

Признаюсь, глупое решение. Я только что нарушила одно из правил общения с ликанами. Убежала. Вот же гусыня. Как же так! Но встреча была настолько неожиданной, и я совершенно не знала, как себя вести. Вот и совершила глупость.

Надеюсь она ничем мне не аукнется.

Самое главное сейчас, чтобы ни он, ни его сородичи не узнали о том, кто я такая. Это остальные двадцать девять князей закрывали глаза на моё появление в замке, понимая боль утраты отца, а ликаны это совсем другое. И послушнице не место в замке. Это прямое нарушение правил обители, которое строго каралось.

Конечно, надеяться, что мужчина оставит попытки догнать меня или пойти следом, было очень самонадеянно. Ну и ладно. В таком виде я мало похожа на княжну, а метку за длинным рукавом не разглядеть. Слуги не болтливые и никто не выдаст. Считает меня служанкой, пусть так и будет.

Свернув за угол, я поспешила в главный зал.

Дождик закапал сильнее и надо было спешить. Не хватало еще подхватить простуду. Это других мы можем излечить и поставить на ноги, а вот собственные болезни проходили крайне сложно. Поэтому мы много закалялись, дабы не допустить ослабления здоровья.

Вбежав внутрь, я поправила чепец, который так и норовил упасть на глаза и огляделась. Так, мужчины успели перетаскать все скамейки и теперь расставляли их в центре зала, оставляя между двумя рядами небольшой проход.

Красной ковровой дорожки еще не было. Это и понятно, затопчут слуги своими грязными ножищами. Её расстелют потом, перед самой церемонией.

Служанки уже успели украсить алтарь живыми цветами: лилиями и белыми розами, повязали бело-голубыми и золотисто-желтыми лентами. Цвета домов невесты и жениха.

— Помощь нужна? — сходу произнесла я и широко улыбнулась, внося небольшую сумятицу в работу слуг.

— Лэра, — ко мне со всех ног спешила старшая экономка. — Вы то что тут делаете? — обеспокоенно спросила она, подходя ближе.

— Тс-с-с, — только успела шепнуть я, спиной чувствуя взгляд внимательных дымчато-серых глаз.

Пошел всё-таки следом. Вот настырный тип. И как теперь отвязаться? Пока на ум ничего не приходило.

Лэра Томени мельком взглянула мне на за спину и понимающе кивнула.

— Княгиня прислала меня вам на помощь, — отрапортовала я, улыбнувшись и нащупав в кармане пирожок.

Оставалось надеяться, что он не успел намокнуть. Надо его съесть как-нибудь побыстрее и желательно в одиночестве. Подальше от любопытных глаз. А то до торжественного обеда еще времени много. Да и не факт, что у меня получится там побывать.

— Княгиня? — переспросила экономка и её брови удивленно поползли вверх. — Вот же змеюка.

Я чуть не прыснула от смеха по поводу весьма точной характеристики мачехи, но сумела сдержаться, быстро покачав головой и снизив голос до шепота.

— Тихо, лэра Томени, даже у стен есть уши. А княгиня давно мечтает сместить вас с поста. Так зачем помогать ей в этом?

— Подавится. Пока князь здесь распоряжается, я не уйду, — гордо заявила она.

Женщина когда-то была личной горничной моей матушки, но за годы служения дослужилась до должности экономки. Она очень сильно любила первую княгиню и страшно горевала после её смерти. И именно лэра Томени вырастила меня, дав то материнское тепло и любовь, которые мне так не хватало.

Отец ценил её и несмотря на все уговоры жены, отказывался увольнять.

— Ох милая, не здесь ты должна быть, не здесь, — печально вздохнула пожилая женщина.

А я лишь равнодушно пожала плечами, продолжая чувствовать между лопаток пронзительный взгляд мужчины.

Вот же настырный. Всё не уходит. И чего смотрит? Так и дырку прожечь недолго.

Обернуться хотелось жутко, но я лишь сильнее сжала кулаки.

— Даже не знаю, какую работу тебе дать, девочка. Не для тебя всё это.

— Для меня, лэра Томени. Для меня. Вы же знаете, — поспешила заверить её я.

— Знаю, знаю. Пойдем, поможешь мне цветы по вазонам расставить. Надо будет задрапировать их тканью и поставить вдоль прохода.

— Хорошо, — ответила ей и вздрогнула, услышав рядом:

— Доброго утра, уважаемая лэра, может и я для чего сгожусь?

Не знаю, каких трудов мне стоило не обернуться, услышав этот голос совсем рядом с собой. Надо же как близко подошел.

И мир вокруг нас затих. Это было совсем не преувеличение, вызванное близостью с ликаном. Гомон, разговоры слуг стихли, они побросали свои дела, повернувшись в нашу сторону, жадно вслушиваясь в разговор, ловя каждое слово.

— Жизни и света, почтенная лэра, — произнёс мужчина, остановившись в нескольких шагах за моей спиной.

А по ощущениям, что совсем рядом. Что стоит мне только закрыть глаза, чуть откинуться назад и я почувствую осторожное прикосновение горячей ладони к своей спине.

И ощущения были такими яркими, что между лопаток кожа загорелась.

— И вам света и жизни, уважаемый, — уперев руки в бока, произнесла женщина.

Старую Райму Томени сложно было удивить, испугать или сбить с толку. И ликанов она не боялась, несмотря на внушительный и грозный вид последних.

— Вы чего застыли? — повысив голос, прикрикнула она, повернувшись в сторону слуг. — Работа сама за себя не сделается. А перед княгиней сами отчитываться будете. До церемонии всего три часа осталось. Столько успеть надо! Так что быстрее-быстрее!

Упоминание мачехи подействовало. Все снова засуетились, запрыгали, возвращаясь к своим делам.

— Я, пожалуй, тоже пойду, — пробормотала едва слышно, мечтая оказаться как можно дальше от ликана.

Его сила подавляла, заставляя сердце трепетать от новых, непонятных чувств.

— Иди, милая, иди, — улыбнулась Томени, пропуская меня вперёд и тут же перегораживая путь мужчине, закрывая собой. — Так что вы хотели, любезный?

— Помочь, — донеслось в ответ.

Я подошла одной из девушек-служанок, которая аккуратно собирала букеты из роз и лилий, украшая их лентами, старательно делая вид, что ничего другого её больше не интересует. А сама невольно вслушивалась в разговор.

— Да где это видано, чтобы гости дорогие работали? — заохала экономка, специально выделив интонацией предпоследнее слово. — Не положено это. Меня князь со свету сживёт.

— Так я сам вызвался.

— Господин, да как же так, я же говорю, не положено.

— Я же от чистого сердца, — вот настырный какой. А голос приятный, с бархатистыми нотками.

— Да я разве иное говорю? Только что же вы делать будете?

— Да что скажете. Я сильный.

От волнения у меня страшно дрожали руки. От неловкого движения острый шип розы впился в палец, и я охнула, прижимая подушечку к губам, слизывая капельку крови.

Стоявшая рядом со мной девушка вдруг задрожала и дёрнулась в сторону, едва не свалив уже готовые букеты на пол.

Странная она какая-то. Чего так дёрнулась? Ответ нашёлся быстро.

— Больно? — осторожно спросил ликан, внезапно оказавшийся рядом.

Как я сама не заорала, не знаю.

Только обернулась медленно-медленно, опуская руку и пряча её за спину.

— Нет… не больно, — отозвалась тихо, заглядывая в дымчато-серые глаза и забыв все запреты.

— Лэр, — подала голос Томени. — Спасибо за предложение, но помощь нам не нужна. И дело не только в вашем положении. От вас все слуги шарахаются, девчонки чуть сознание не теряют. А у нас работы много. Так что, будьте так любезны, позвольте нам заниматься своей работой.

Как она его… Я бы так не смогла. И ведь не испугалась.

Ликан повернул к ней голову.

— Прогоняете меня?

— Разве я бы решилась? Просто прошу удалиться.

— Возражать не стану. Только имя у девушки узнаю. В прошлый раз она так и не представилась. А меня убедили, что такой в замке князя нет. Какая она оказывается незаметная.

— А если девушка не желает знакомиться, — подала голос я, вновь привлекая к себе его внимание. — Вы продолжите настаивать и требовать? У нас все знают о ликанах, все знают, за чем и за кем вы приходите в каждое княжество по очереди. Каждый год. А также нам известно, что ни один из них не возьмёт против воли девушку. Или это не так?

Промолчал, лишь губы сжал и прищурился опасно. Только меня не запугать.

Я уже успокоилась и готова была дать отпор. Несмотря на метку, я оставалась княжеской дочерью, хоть и титул не носила.

— Ты права… лэра, — отозвался он, отступая, чуть склонив голову.

Мне даже стыдно стало на мгновение. Но всего на чуть-чуть. Лучше сразу перерубить всё это, остановить. Пусть считает меня зарвавшейся служанкой. Чем узнает правду. Отцу не простят.

Но даже после его ухода работа не спорилась. Букет я составить помогла. Руки все исколола, хотя такого раньше никогда не было. Да и на вопросы отвечала невпопад, ненадолго застывала, вслушиваясь, вернётся ли ликан или нет.

Но он так и не пришел.

— Идите, лэра, идите, — произнесла экономка, отнимая у меня цветы. — Вы и так достаточно сделали.

— Но…

— Идите.

Я благодарно кивнула и поспешила назад. Решила пройти не через дворик, а через дом. Судя по звукам, дождь стал еще сильнее. Пусть путь окажется в два раза длиннее, зато не промокну и подумать время будет.

Но стоило мне пройти коридор и свернуть в один из залов, как там меня ждали новые неприятности.

Глава четвёртая

— Это кто это у нас тут такой красивый и такой занятой? — фальшиво улыбнулся молодой княжич, вставая у меня на пути.

На него, слава Лаари, я не налетела, вовремя остановившись.

Судя по бегающим чёрным глазкам, хмельному перегару и глупой улыбочке завзятого бабника, молодой человек уже успел хорошенько приложиться к обширному винному запасу батюшки. И это с самого утра.

Кажется, кто-то начал отмечать праздник гораздо раньше остальных.

— Доброго утра, — почтительно произнесла я, склонив голову и опуская глаза.

Уж если играть роль служанки, то до конца. Проблема в том, что это не ликан. Это у воинов севера были правила, от которых они не отступали и неукоснительно соблюдали, молодые вельможи, особенно княжеских кровей, к сожалению, такой принципиальностью не страдали и за служанками волочились.

— Хорошенькая какая, — продолжал улыбаться княжич.

И что он мог рассмотреть в тени, да еще с этим жутким чепчиком на голове, который скрывал чуть ли не пол лица?

Судя по пурпурной ленте и золотой звезде на ней, это был один из сыновей князя Сангара из южного княжества Аули. А его жители, как и правители, терпением и благородством манер никогда не отличались. И вообще слыли взрывными и импульсивными задирами.

— Прошу прощения, княжич, но мне надо идти, — терпеливо произнесла я, решив пока не называть ему свой титул и родословную.

Глупая, я еще верила, что смогу обойтись без демонстрации метки.

Но не тут-то было.

Тревога, беспокойство и неожиданное прикосновение… совсем крохотное, но чужое, неприятное. Оно было таким быстрым, что я даже среагировать не успела, когда подкравшийся сзади другой княжич стащил у меня с головы чепчик. Коса тут же пала на спину, а короткие пряди на лицо.

— Ты смотри, какая редкость, — пропел он тут же, продолжая сжимать чепчик в кулаке.

Красное и черное.

Еще одно южное княжество. Кинари, ближайшие соседи Аули.

Высокий, на полторы головы выше меня, худощавый парень со светло-карими глазами, тёмно-каштановыми волосами с лёгкой рыжиной.

Рядом с ним еще один наследник великой семьи с бледно-зелёной лентой на груди в изумрудную полоску. Цвета княжества западной части материка. Карнир находилось в болотной местности и славилось своими грязевыми целебными источниками, которые так любила знать.

И как этот светлокожий с крохотными веснушками по всему лицу затесался в компанию к южным прохиндеям?

— У нас такой цвет называется кьяри, — вытянув руку вперёд и пытаясь схватить меня за косу, произнёс черноглазый, но я вовремя успела увернуться. — Цвет самого дорогого вина.

Знаю. У отца в личной коллекции было припасено бутылок двадцать-тридцать. Специально для особенных случаев.

— И куда ты так спешишь, красавица? Почему игнорируешь? — поинтересовался княжич Кинари, продолжая сжимать чепчик в руке.

— Работы много.

— У нас для тебя тоже есть… работа, — произнёс рыжий и громко захохотал.

А я уже не была уверена, что глаза его блестят лишь из-за выпитого вина.

Надеюсь, мой отказ не спровоцирует скандала?

Ох, о чём я только думала? О чём волновалась? Не я виновата в том, что княжичи не понимают слова нет. И не мне должно быть стыдно.

— Пропустите меня, лэры, — потребовала я, повысив голос.

— Надо же, какая строптивая, — отозвался болотный княжич.

— Ничего, сейчас научим манерам, — добавил черноглазый.

— Объясним, как надо общаться с высокими гостями, — угрожающе прошипел рыжий.

И они начали медленно меня окружать.

Да, по хорошему теперь точно не получится.

Надо будет не забыть попросить леди Томени провести ещё одну беседу со служанками. Страшно подумать, что бы случилось, если бы им попалась не я. А обычная девушка. Та, которая не смогла бы дать отпора. И отцу надо сказать. Гости гостями, но вести себя надо прилично.

Я уже открыла было рот, чтобы высказать им всё, что думаю, и продемонстрировать метку, как меня опередили:

— Девушка же попросила оставить её в покое. ...