Олаус Магнус Гот История северных народов

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

Олаус Магнус Гот (1490-1557) знаменитый шведский картограф и историк. Как ни парадоксально, но историком он стал именно благодаря своей работе картографа. Создав первую подробную карту Скандинавии и других северных стран, Carta marina (1539), он написал комментарии к ней, в результате чего получилась огромная книга под названием «История северных народов» (Historia de gentibus septentrionalibus), изданная в 1555 году. Это произведение состоит из 22 книг, которые в целом содержат 476 глав, плюс подробный предметный указатель. Почти каждой главе предпосылается гравюра на дереве, которая иллюстрирует ее содержание. Начало каждой главы украшено художественными буквами-инициалами. В конце главы обычно изображается нечто орнаментальное. Для единообразия я ставил одинаковые изображения: после предисловий -- одни, в конце глав – другие, в конце книг – третьи.

Книга является ценным источником по истории, географии, зоологии, этнографии, фольклору северных народов: гётов, свеонов, лаппонцев, данов, лангобардов, финнов. В книге содержатся рассказы о необыкновенных явлениях природы, о верованиях обитателей Севера, об их отношениях с соседями, торговле, сведения о политике. Все это представляет несомненный интерес для историков. Тем более, что автор немало пишет и об отношениях с Московским царством и Великим Новгородом. Следует отметить, что о шведах и финнах, принявших лютеранство, и о православных русских он отзывается негативно, т. к. сам был ревностным католиком. В то время руссами (рутенами) в большинстве случаев называли новгородцев, а обитателей Московского царства – московитами, хотя ко времени написания «Истории» Новгород уже находился в подчинении Москвы.

Согласно традиции того времени автор научного труда был просто обязан ссылаться на сочинения древних авторов. Олаус Магнус также следует этой традиции. Но чаще всего он не цитирует, а своими словами пересказывает нужные ему места, что временами приводит к искажению смысла. Кроме того, иногда встречаются и неточности в изложении событий или фактов. Поэтому я написал подробные комментарии, указывающие на это, привел полные цитаты из тех работ, на которые ссылается Олаус Магнус. Цитаты строго задокументированы, указаны названия и разделы цитируемых работ, их авторы и переводчики на русский язык. Кроме того, для облегчения чтения и научной работы с текстами я написал пояснения к именам, упоминаемым Олаусом Магнусом в данной работе.

После 1555 года полный текст «Истории» издавался лишь в 1567 году. Издавались так называемые «Извлечения», то есть некоторые избранные главы из разных книг. В дальнейшем полный перевод на шведский язык был сделан в 1908 -- 1951 году и переиздан в 1976. Другие переводы на основные европейские языки в ХХ веке являются сокращенными пересказами «Истории». Удаляются главы и даже целые книги. Полный перевод был сделан на английский язык в конце девяностых годов ХХ века.

Даже частичного прямого перевода на русский язык до сих пор не было. Здесь впервые предлагается перевод в «Извлечениях» то есть перевод избранных глав. Русский текст составляет примерно две трети от оригинала на латинском языке. Я отбирал главы по принципу наибольшей информативности и своего личного интереса. Перевод предметного указателя я не делал. И без того это самый объемный перевод «Истории» по сравнению с «Извлечениями» на других языках. Читателей, желающих более подробно познакомиться с жизнью и деятельностью Олауса Магнуса, я отсылаю к Интернетресусрсам и книге Е. А. Савельевой «Олаус Магнус и его «История северных народов»; Л. 1983, к сожалению, единственной работы на русском языке о знаменитом создателе «Морской карты» и «Истории северных народов».

Якуб Лапатка, переводчик

ИСТОРИЯ СЕВЕРНЫХ НАРОДОВ

О ПОРАЗИТЕЛЬНОМ НЕСХОДСТВЕ ИХ НРАВОВ,

ОБ ИХ ОБЫЧАЯХ И МЕСТАХ ОБИТАНИЯ,

о священных обрядах и суевериях,

образе жизни и управления,

хозяйственном укладе, войнах,

жилищах, металлах, чудесах

и животных, которые

водятся в северных

краях, о людях

и природе

тех мест

ТРУД, ПОВЕСТВУЮЩИЙ О МНОЖЕСТВЕ РАЗНОГО

РОДА СВЕРШЕНИЙ, ВЕЩЕЙ И ЗНАНИЙ,

с разъясняющими их примерами

взятыми извне и картинными изображениями

вещей и дел внутренних, выполненный

со всем тщанием и прилежанием,

читаемый легко и с приятностию,

для удовольствия читателей

составил

АВТОР ЕГО ОЛАУС МАГНУС ГОТ,

АРХИЕПИСКОП УПСАЛЫ,

Предстоятель Швеции и Готии

С ОБШИРНЕЙШИМ УКАЗАТЕЛЕМ

ПОКРОВИТЕЛЬСТВОМ ВЕРХОВНОГО ПОНТИФИКА

Юлия III обережен от незаконного воспроизведения в течение десяти лет

РИМ M. D. L V.

КНИГА ПЕРВАЯ О НРАВАХ, ПРИРОДЕ, И ВОИНСКОМ ИСКУССТВЕ СЕВЕРНЫХ НАРОДОВ

ГЛАВА ПЕРВАЯ О Биармии, ее расположении и обычаях

Биармия — это крайне отдаленная северная страна, зенит которой приходится на северный полюс, и горизонт ее, словно круг равноденствия, разделен Зодиаком на две равные части и так происходит, что одна часть года — это день, а вторая часть — ночь, и в целом получается, что там стоят обыкновенные дни, как это и установлено природой. Но когда летом солнце не опускается к горизонту ниже, чем на 23 градуса, тогда стоит там постоянный день, и не бывает ночи. Птолемей^[1] считает, что в иных местах бывает и по 18, и даже по 30 градусов, т. е. один зодиакальный знак, склонения. Он говорит, что это все в порядке вещей. Но тут же добавляет, что природа здесь не справедлива и даже вредоносна, потому что свет, этот благостный дар природы, тускнеет от того, что вечный день вызывает плотные облака пара, которые поднимаются от земли, солнечные лучи не проницают их и не в силах очистить от них воздух. А потому здесь не бывает чистого ясного воздуха и светлого дня. Таково его утверждение. И многие стремятся доказать его. Но против них выступают два великих философа: Плиний^[2] и Солин^[3], которые утверждают, что по причине постоянного солнечного света возникает опасность невыносимой жары. Однако они — как двое этих, так и первый из них, ошибаются. Суждения эти необдуманны и случайны как о леденящем холоде снежной пустыни, так и о нестерпимом зное, и если бы они глубже прозрели замыслы Господа и разумность природы и высказывались более взвешенно, то не впали бы в такую ошибку и не метались бы, словно между Сциллой и Харибдой. Биармия же, по мнению Саксона Зеландца^[4], делится на дальнюю и ближнюю. В ближней находятся горы, покрытые вечным нетающим снегом, и потому не испытывающие летнего зноя, а между ними находятся рощи, непроходимые леса, изобильные пастбища и необыкновенные звери, не встречающиеся в других местах, о чем будет рассказано ниже, в книге о животных. Многочисленные реки в пенных водоворотах с оглушительным шумом несутся по скалистым руслам.

А в дальней Биармии живут необыкновенно удивительные народы, однако попасть к ним не просто, потому что на пути встречаются неодолимые опасности, превзойти которые смертному не всегда удается. На большей части пути земля круглый год покрыта необычайно глубоким снегом, и преодолеть его можно лишь с помощью оленей (а их там больше, чем ослов в Италии), которые влекут упряжку с невероятной скоростью и делают это в самый лютый мороз. В своем рассказе Саксон упоминает, что в этих лесных дебрях некогда обитал необычно богатый сатир Мемминг, против которого на домашних оленях пошел походом король Швеции Готер^[5] и, захватив богатую добычу, счастливо вернулся назад.

Вероятно долины и поля этих обеих земель могли бы давать хорошие урожаи, если бы обрабатывались и засевались, как надлежит, но они содержатся в небрежении, и причиной тому служат неисчерпаемые запасы рыбы и охота на диких зверей, которых там великое множество, почему хлеба там всегда не имеется в достатке.

Как правило биармские воины меняют мощь своего оружия на искусство чародейства и заклинаниями превращают светлое радостное небо в мрачную пелену мелкой измороси, чтобы отвести глаза противнику. Биармцы или бьярмы — закоренелые идолопоклонники и, подобно скифам, переезжают на повозках с одного места в другое, и при том могут весьма искусно завораживать людей. Взглядом, словами или какими —либо иными колдовскими зловредными действиями они могут так связывать людей, что те утрачивают телесную и умственную свободу, до крайности изнуряются и тощают, и жизнь в них угасает.

О существовании подобного рода магов в Африке упоминает Солин, а Плиний говорит, что такие колдуны есть во Фракии. Если они завидовали владельцу плодоносных деревьев, хорошо возделанного поля, очаровательных детей, отменных лошадей, тучного скота и вообще живущему лучше их, этот человек внезапно умирал, но об их умении отводить глаза и других колдовских приемах рассказ будет ниже.

ГЛАВА ВТОРАЯ О Финмаркии и ее обитателях

Финмаркия находится в северной части Норвегии, хотя из-за своей обширности могла бы даже называться королевством. И хоть располагается она в холодной и суровой части обитаемого мира, там есть могучие и отважные воины, которые мужественно оборонялись от врагов, как можно судить по войнам, которые вела Финмаркия.

Воздух этой и близко к ней прилегающих областей всегда холоден и ясен, однако, для здоровья людей безвреден. Дожди летней порой бывают очень редко, а потому воздух там такой свежий, что совершенно несоленую рыбу высушивают на открытом воздухе, и хранится она целое десятилетие безо всяких признаков гниения.

С 25 марта по 8 сентября там продолжается день, никогда не прерываемый темнотой, и солнце видно в небе с 4 мая по 1 августа без наступления ночи. Вследствие этого, тогда можно плавать, не подвергаясь большой опасности, что было бы крайне опасно во мраке ночи из-за скрытых под водой скал и камней.

Зенит Финмаркии находится между северным полярным кругом и северным полюсом, и горизонт ее пересекается Зодиаком в двух точках, равноудаленных от начала зодиакального знака Рака, и при повороте небесной тверди получается так, что одна из точек пересечения горизонта Зодиаком всегда пребывает над горизонтом, и когда солнце находится в одной из точек пересечения, всегда длится день без ночи, и если эта часть Зодиака будет измеряться одним зодиакальным знаком в 30°, то день будет длиною в один месяц, а если же часть будет длиною в два знака, то и день будет длиться два месяца. И наоборот — если пересечение находится в двух равноудаленных точках от начала знака Козерога, эти точки всегда будут под горизонтом и, следовательно, если солнце будет в одной из этих точек, то и ночь будет соответствующей длительности: короткая или долгая.

Та же часть Зодиака, которая находится у начала Козерога, всегда располагается ниже горизонта, и когда солнце проходит эти две равноудаленные точки, властвует ночь, длинная или короткая, в зависимости от градуса пересечения, но никогда не прерываемая дневным светом.

И знаки Зодиака в Финмаркии следуют друг за другом в порядке, обратном обычному их прохождении. Таким образом, Телец встает прежде Овна, Овен — прежде Рыб, Рыбы — перед Водолеем, а противоположные знаки встают в правильном порядке, а опускаются в противоположном: Скорпион — перед Весами, а весы — перед Девой. Об этих обстоятельствах Плиний говорит: «Причина этих неравномерных изменений кроется в наклонности Зодиака. В каждый момент над и под Землей находятся одинаковые части небосвода, но светила, восходящие по вертикали, продолжают быть видны на небе в течение более длинного участка своего пути, а те, что движутся наклонно, видны на более коротком промежутке времени».

И хоть от северной Финмаркии до южной Гётландии^[6] расстояние более 350 готских миль^[7], в Линчёпинге и Скарасе во время летнего солнцестояния даже в полночь можно читать и писать без света и считать деньги. А в тех местах, что находятся около 60° к северному полюсу, с начала мая по начало августа на небосводе не видно ни одной звезды, и лишь время от времени появляется в образе неопалимой купины полная луна, вызывая тем самым всеобщий ужас и восхищение.

[Гл. 3 опущена]

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ О Скрикфиннии

Скрикфинния расположена между Биармией и Финмаркией, протянувшись длинным, похожим на хвост, угловатым выступом на юг, она простирается до Ботнического моря. Название свое страна, вероятно, получила от того, что ее обитатели ее необычайно быстро передвигаются, используя привязанные к ногам деревянные доски, изогнутые впереди наподобие лука, и направляя свой бег посохами, которые держат в руках^[8]. Они могут передвигаться вверх, вниз и наискось по снежным холмам, и доски эти сделаны так, что всегда на одной ноге доска короче, чем на второй, зависимости от роста того, кто ими пользуется, но на один фут больше его роста. Так, если мужчина или женщина ростом в восемь футов, то и доска будет на правой ноге той же длины, а на другой — девять футов. Они предусмотрительно покрывают эти доски снизу нежной кожей молодого оленя. Олени тех мест напоминают благородного оленя, но гораздо больше и выше, однако, об их природе расскажу в книге о животных. Тому, что они покрывают нижнюю поверхность своих досок, есть несколько причин: они могут легко и быстро передвигаться по глубокому снегу, искусно миновать расположенные на пути скалы и крутые спуски, а когда поднимаются на гору, то доски не скользят назад, потому что волоски взъерошиваются, словно частокол или иглы ежа, препятствуя тем самым скольжению вниз. С большим искусством и смекалкой они освоили такие приспособления и получили возможность зимой легко передвигаться по высоким горам и глубоким долинам. Летом же это не так просто и легко, потому что снег, хотя и покрывающий землю летом, сразу же проседает под давлением досок. Но нет таких крутых холмов, чтобы обитатели Скрикфинии не могли подняться на вершину, умело отыскав окольные пути. Выбираясь же из глубокой долины, они сначала преодолевают невысокие выступы скал, поворачивая вправо-влево, путь их на склоне горы они бывает очень извилист, так они двигаются, пока не достигнут вершины, и подобные подвиги они совершают по своей охоте, соревнуясь между собой в находчивости и искусстве, как делают бегуны на дорожках ради приза. Как рассказывал Филипп Аркинт, епископ Салуцци и губернатор Святого города, папа Павел III не поверил, что обитатели тех мест обладают таким искусством и умениями, однако позже это было подтверждено.

ГЛАВА ПЯТАЯ Еще о расположении и примечательностях страны Скрикфиннии

А сейчас еще немного о том, какой вклад внесли старинные готские писатели в историю этой страны на крайнем Севере, что они писали о ее природе, созвездиях, жителях, их нравах и обычаях. Иордан^[9] в начале своей «Истории» пишет, что на севере живет народ, который в летнее время в течение сорока суток беспрерывно наслаждается дневным светом, а зимою в течение такого же времени солнечного света он не видит. Такая смена мрачного и светлого времени делает людей зависимыми от явлений природы; в светлое время года солнце идет по окружности небосвода и поднимается с востока, зимой же оно идет совсем иным путем: проходит через южные созвездия и вращается за нижним краем земного круга.

Там живут поистине удивительные люди, называемые Эрефенны(хотя лучше бы называть их Скрикфиннами), которые не употребляют в пищу хлебные злаки, а питаются только мясом диких животных и птиц, а на зловонных болотах обитает многочисленное племя, по размножению напоминает зверей, а по образу жизни — людей, им в пищу идет лишь высушенная на солнце и провяленная на воздухе рыба. Павел Диакон^[10], историк лангобардов, в книге первой, главе пятой своей «Истории лангобардов» пишет, что на севере обитают Стритобины ( точнее было бы сказать Скрикфинны), которые даже летом живут посреди снегов, питаются сырым мясом диких животных, а из грубошерстных шкур таких зверей мастерят себе одежды. Этих людей называют прыгунами, за их удивительный способ передвижения на деревянных досках, изогнутых дугою спереди, на таких досках они, передвигаясь прыжками по снегу, преследуют диких зверей во время охоты. При этом их сопровождают животные, похожие на благородных оленей, из чьих густошерстных шкур люди изготовляют себе одежду, подобную тунике, покрывающую колени. Это северные олени и о них, а также о чудесныхсвойствах одежды, изготовленной из их шкуры, я расскажу позднее.

Во время летнего солнцестояния там в течение нескольких дней по ночам ярко светит солце, и дни в тех местах гораздо длиннее, чем где бы то ни было, но во время зимнего солнцестояния не видно ни солнца, ни света, и ночи там, соответственно, длиннее, чем в других местах. И чем дальше Земля отстоит от Солнца, тем ниже оно опускается к земному краю, и тени становятся очень длинными. Очень добросовестный германский историк Франциск Иреник^[11], присоединяясь к мнению Павла Диакона, в девятой главе пятнадцатой книги своего труда «Описание Германии», пишет, что ночи у тех народов теплее, чем дни в Германии. Аристотель по поводу этой проблемы говорит, что Солнце тогда стоит очень близко к Земле, а поэтому при окончании дня воздух движется более бурно. Гай Юлий Гигин^[12] в трактате «Астрономия» пишет, что во время прохождения Солнца от Овна к Скорпиону на севере образуется день длиною в шесть месяцев. А при движении его к Овну для живущих около северного полюса образуется шестимесячная ночь. Удивляться этому не стоит, потому что еще Гомер в «Одиссее» писал, будто в стране лестригонов летом стояли такие короткие ночи, что пастух, выводящий утром стадо на пастбище, встречал другого пастуха, загоняющего свой скот на ночь в стойла — столь короткое время было между днем и ночью. Плиний Старший в главе семдесят седьмой второй книги «Естественной истории» пишет, что в Британии бывают дни длиною в 17 часов, чему нетрудно поверить, потому что во время летнего солнцестояния Солнце возвышается до вершины мира, принося тем самым шестимесячный день, а зимою же — шестимесячную ночь, как это происходит в стране Туле^[13], находящейся в шести днях плавания к северу от Британии.

[Гл. 6-8 опущены]

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ О необходимости знаний о ветрах

Итак, в этой главе речь пойдет о ветрах, необходимости изучать и знать их. Поэтому вначале следует привести мнение Исидора, высказанное им об этом предмете в книге XIII: «Ветер есть возбуждение и движение воздуха, движение это свирепо и необузданно, отчего и получило свое название (ventus-ветер, но и стихия, невзгода)». Сила ветра такова, взметает ввысь не только камни и деревья, но сотрясает небо и землю, вздымает волны на море. Ветер называют различными именами, в соответствии со сторонами небосвода. Главными ветрами являются четыре, и первый из них — это Субсолан, дующий с востока, затем идет южный ветер Австр, третий дует с запада и называется Фавоний, и четвертый — северный ветер Септентрион. Каждый из этих ветров имеет еще два сопутствующих ветра, по одному с каждой стороны. Спутниками Субсолана являются: справа — Вултурн, слева — Эвр. Австру справа сопутствует Эвроавстр, а слева — Австроафрик. Фавоний, который также называют Зефиром, имеет справа Африк, а слева — Кор. У Септентриона также два сподвижника: справа — Цирций, слева — Аквилон. Эти двенадцать дуют вокруг всего земного шара и называются по характерным свойствам, присущими каждому из них. Субсолан, ветер из-под солнца, назван так, потому что дует перед восходом солнца, Эвр веет с востока из обиталища Эос — утренней зари. Сопутствующий Субсолану Вултурн появляется из небесных глубин с громовыми ударами. Австр назван так, потому что впитывает и приносит с собой воду (hauriendo aquas), насыщая ею воздух и образуя облака. По-гречески этот ветер называют Нот, потому что Австр с необычайной легкостью и быстротой переносится с места на место, но иногда вмесите с туманами и дождями приносит скверный, зачумленный воздух. Однако, если Австер приносит чуму, то Аквилон легко уносит ее прочь. Ветер, называемый Эвроавстром, поименован так потому, что с одной стороны ему сопутствует Эвр, а с другой — Австр; Австроафрик поименован по соседям с обеих сторон: Австр и Африк. Зефир носит греческое имя, потому что он оживлял и побуждал к росту растения и семена. По той же причине на латыни он именуется Фавоний, так как благоприятствует всем живым существам и растениям (foveo, fovi, fotum,-ere — питать, благоприятствовать). Австр иссушивает цветы, Зефир их оживляет. Африк именуется по месту, откуда берут начало его дуновения. Кор всегда дует теплой летней порой с запада, а называется так потому, что его порывы смыкаются в кольцо, словно в хороводе (chorus —хоровод). Септентрион зарождается далеко на севере, в круге Семизвездной Медведицы, которая, как кажется, запрокинув голову назад, влечет колесницу все дальше от Земли. Кружащийся Цирций назван так, потому что это название связано в Кором.

Аквилон забирает их воздуха воду (aquae) и рассеивает облака. Это сухой и холодный северный ветер. Другое его название — Борей, происходит оттого, что ветер берет начало в северных Гиперборейских горах. Все северные ветры по природе своей сухие и холодные, в то время как южные — напротив — влажные и теплые. Два ветра являются самыми важными из всех: северный Септентрион и южный Австр. Наряду с этими ветрами существуют еще два не ветра, а легких дуновения: Аура на земле и Алтан, морской ветерок. Помимо уже перечисленных ветров, существует и другое их подразделение, например, Витрувий^[14] в книге первой называет 24 ветра. И наконец, плавающие по Готскому^[15] и Ливонскому^[16] морям должны помнить и различать 34 ветра, чтобы вовремя избежать опасности столкновения с островами или скрытыми под водой камнями, которых там великое множество.

[Гл. 10 опущена]

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ О силе смерчей и ураганов

В северных странах смерчи и ураганы имеют устрашающую силу и очень опасны, это знает любой, кто посвятил себя изучению тайн природы. Причины их возникновения многочисленны и разнолики.

Смерчи, по утверждению Исидора Севильского^[17], — это вихри, возникающие у самой земли, когда зарождающийся ветер вовлекает в свое круговращение ее частицы, по свидетельству Сенеки, смерчи возникают в результате столкновения мнгоих ветров. Столкновение порождает вихрь, который продолжается у земли, вырывая деревья с корнем и сдувая почву с земной поверхности, сдвигая с места здания и целые леса. Обычно смерчи перемещаются с большой скоростью среди окутавших их облаков. Они имеют круглую форму и вращаются, словно поставленные вертикально колонны, опережая любые облака на небе. Их круговращение бепорядочно и непредсказуемо, но сохраняют они свою мощь недолгое время, постепенно слабеют и превращаются в беспорядочно дующие ветры. Но такая буря длится весьма непродолжительное время, никто не может сказать, что наблюдал круговерть смерча целый день. Ведь такие вертящиеся ураганы слабеют сразу же по достижении наибольшей силы, и таким образом, набирая мощь, они готовят свою погибель. Скорость передвижения и кратковременность смерчей вызывает удивление, самые бурные и быстрые смерчи вращаются невысоко над поверхностью земли, от ударов о которую они дробятся и рассеиваются. Бурные вихри зарождаются, когда какой-нибудь ветер сталкивается с облаком и начинает кружиться вокруг него, образуя своего рода обрамление. Смерч усиливается настолько, что прихватывает часть такого облака и кружит его. На море часто вихрь выдувает воду из-под корабля, и тот оказывается высоко в воздухе, то же происходит и на суше, когда с ураганом взлетали животные и камни. Но не только это уносит смерч: он срывает свинцовые крыши с храмов и других зданий, вырывает потолочные мощные балки и уносит на большое расстояние, если только не сталкивается с более сильным ветром, а часто случается и так, что уносит целые ветряные мельницы с тяжелыми каменными жерновами, причем все находящееся внутри этих сооружений не подвергается никакому разрушению.

Бывает, что целые города, поселения и крепости после налета смерча окружены рабросанными по всем окрестностям крышами зданий. О таких смерчах упоминает Винсент из Бове^[18] в книгах «Зерцало природное» и «Зерцало историческое». Диодор Сицилийский^[19] пишет об удивительной силе ветра в северных странах. В летнее время ветры дуют с запада и с севера столь сильно, что камни, которые невозможно поднять руками, вырывают из земли, а маленькие камни смерч кружит, словно это невесомые песчинки. У всадников ветер сдирает одежду, уносит оружие, а временами путешественник летит, сидя на спине коня. В норвежской Викии случается, что мощный ураган срывает вывешенную для вяления рыбу с сушильных жердей и уносит от богатых рыболовов туда, где живут бедняки, которые принимают это как Божий дар, и по закону эта собственность возвращению не подлежит.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ О воздействии грома, молний и зарниц

В северных странах громы, молнии и зарницы обладают грозной силой и ужасным воздействием, особенно, на южные страны, где занимаются земледелием, потому что на севере образуются влажные испарения и поднимаются вверх, к более холодным слоям воздуха, где их материи смешиваются и, в зависимости от степени охлаждения и сгущения, порождают такие скверные явления, как дождь, град, снег и туман. Когда сжатое в облаке тепло пробивает его холодную оболочку, облако раскалывается и происходит мощный удар молнии. Когда же огонь молнии вырывается из облака, слышится оглушительный гром. Зарница есть часть воздуха, который отражает мгновенно исторгнутый из облака огонь. Исидор Севильский считает молнии копьями небесными и само латинское название fulgor или fulmen выводит от глагола ferio — ferire, что значит ударять, поражать. Вергилий^[20] характеризует это явление так:

« Из туч буреносных отец-вседержатель Юпитер в ночи мечет молнии яркие мощной десницей».

Сенека^[21] называет молнии пылающим громом, потому что в месте, куда ударила молния, слышен запах серы. После окончания дождя и грозы, можно собрать ни на что непригодные тонкие, как бычья шкура, пластинки серы. Очень часто в сентябре среди ясного чистого неба в северных странах появляются и беспрестанно сверкают всю ночь зарницы, которые, однако, больше пугают зрителей, чем вредят им. По неизвестным причинам облака, находящиеся близ земной поверхности, почти не содержат ничего, что вызывало бы громовые раскаты. Причин появления таких молний есть несколько. Говорят, что одна из них заключается в том, что свет от густых косяков сельди, наполняющих море, отражается в облаках, блистая и переливаясь. Молния, с громовыми раскатами исторгающаяся из облака, часто причиняет большой ущерб как людям, так и предметам, их окружающим. Особенно страдают обитатели возвышенностей: удары молний часто убивают их, губят домашний скот, а жилища, сторожевые башни и другие здания пожирает негасимое небесное пламя. Удар молнии может расщепить самое высокое дерево от вершины до корня или сломать его ствол.

Замечено, что верующие католики могут уберечь свои поселения и созревшие урожаи от молний при помощи обрядов, во время которых носят восковые свечи, воскуривают ладан и возносят пылкие молитвы, а также звонят колокола, чтобы получить Божье благословение и утолить гнев громовержца. И разумеется, что эти средства действуют лучше, чем развешивание орлиных крыльев, телячьих шкур или и зеленых венков перед родовыми идолами, как это делают одержимые языческими суевериями и заблуждениями. Плиний в последней главе пятнадцатой книги «Естественной истории» рассказывает, что император Тиберий, защищаясь от молний, украшал голову лавровым венком. Сенека повествует о том, как в совершенно ясный день один декурион был поражен молнией в пустыне. Геродот^[22] в книге VII трактата «История» говорит, что многие из войск персидского царя Ксеркса погибли от ударов молнии и грома. Плиний считает, что существуют молнии различных видов: одни бывают сухие, не приносят вреда и не обжигают, а лишь вызывают восхищение, другие же бывают влажные, но также не обжигают, а лишь окрашивают предметы в черный цвет, бывают сверкающие молнии, которые своей силой пробивают предметы насквозь. Молнии же третьего вида такие, что по природе своей больше испепеляющие, чем сверкающие.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Об удивительных вещах, творимых молниями

Не оставим без внимания и посмотрим, что пишет Сенека о молниях в книге VI трактата «Исследование о природе». Он рассказывает, что серебро, помещенное в тонкостенный сосуд, может быть полностью расплавлено, нисколько не повредив самого сосуда, или меч, оставаясь в ножнах и не повреждая их, вдруг превращается в жидкость, а железный наконечник копья стекает каплями, оставлял древко неповрежденным, вино же в бочке может вдруг превратиться в лед и оставаться в таком состоянии три дня, но не более. Сенека отмечает также, что все люди и животные, получившие удар молнии, всегда поворачивают головы туда, откуда она исторглась, а деревья после удара напоминают воткнутые в землю копья. Если же молния ударяет в змею или какую-либо иную ядовитую тварь, яд полностью исчезает. Это подтверждается тем, что в теле пораженной твари через некоторое время заводятся черви, а ведь доподлинно известно, что в ядовитом трупе червей никогда не бывает. Подобное воздействие молнии пробуждает скорее удивление, а не желание исследовать его причины. Кто исследовал, почему серебро, помещенное в тонкостенный сосуд, может быть полностью расплавлено, нисколько не повредив самого сосуда, почему меч, оставаясь в ножнах и не повреждая их, вдруг превращается в жидкость, почему железный наконечник копья, стекая каплями, не повреждает древко, а вино от удара молнии в бочку замерзает и многое другое? И в то же время, Сенека в своей книге приводит многие причины таких явлений и указывает, что молнии проникают в предметы по-разному и разрушают те, которые обладают большим сопротивлением и очень редко те, которые легко поддаются, а камни, железо и другие твердые вещи оказывают большое сопротивление, и молния всегда разрушает их, потому что ей непременно нужно найти проход сквозь них, мягкие же вещи и вещи, обладающие разреженным строением, обычно не разрушаются, потому сопротивление их не велико.

В холодных областях случаются сильные землетрясения, но они не причиняют большого вреда и непродолжительны по времени. В Италии подобные явления длятся дольше и причиняют больший вред, примером тому может послужить ужасное землетрясение, которое произошло недавно в Скарпарии поблизости от Флоренции, о чем сообщает глубоко верующий и правдивый историк Сигеберт^[23]. Он говорит, что защитой от подобных явлений может быть истовая молитва духовенства и мирян, которую следует повторять многократно: «Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, помилуй нас!» И к сказанному нечего добавить, утверждает он.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ О кругах, появляющихся зимой в небе

Когда глубокие снега еще покрывают землю, в небе северных областей во время весеннего равноденствия обычно появляются разного вида круги, причем самый большой из них бывает белого цвета и простирается до горизонта, а на его поверхности появляются три меньших кольца, которые ближе к востоку отличаются от большого круга шафранным цветом, схожим со светом солнца. Помимо этого, вокруг солнца образуется радужная корона, а рядом с ней возникают пурпурные двойники солнца, и от такого рода солнечных изображений отходят два радужных полукружья, они пересекаются друг с другом, растягиваются и исчезают подобно обычным солнечным лучам.

Около центра большого круга появляется радуга, направленная к нему изгибом, которая просвечивается в легких облаках. Затем возникает другая, изогнутая в противоположном направлении, но уже более темная. Она протягивается на юг и проходит сквозь большой круг, постепенно меняя темный цвет на обычное разноцветье радуги в небе.

Эти круги, или солнечные венцы, обычно не виднеются в небе более двух часов, а может и менее, а следующие за ними события — по причине их собственной природы или по другим неизвестным нам причинам — бывают ужасны: с небес низвергаются молнии, уничтожающие здания и скот, от них страдают как знатные люди, так и простолюдины. Они являются знамением всяческих несчастий: убийств, разбоев, грабежей, разгула пиратства, нападения вражеских флотов и разрушительных пожаров.

С приходом весны, когда таких кругов уже не видно в небесах, начинаются невыносимо зловонные серные дожди, за которыми вскоре следуют ужасные грозы, и всех охватывает дрожь от страха. Реки, переполненные водой от тающих снегов, превращаются в неукротимые потоки, которые затопляют и сметают все на своем пути, о чем будет сказано ниже в рассказе о природе северных рек. Плиний в главе ХХХ книги II утверждает, что внезапно появляющиеся красные круги, ослабляющие блеск солнца — знамения и предвестники великих войн. Если же туманной дымкой окружается какая-либо планета– это предвестье затяжных дождей. О форме, возникновении и значении кругов вокруг солнца Сенека в книге VI «Исследований о природе» пишет: «Равномерно располагающиеся и исчезающие солнечные окружья предвещают мир и спокойствие в атмосфере, но если они разрушены с какой-нибудь стороны, с того направления следует ждать ветра. Моряки всегда готовятся встретить ветер, когда одна сторона круга разрушается. Если исчезает северная сторона — следует ждать северного ветра, если западная — то готовиться к западному ветру. Разрывы колец во многих местах предвещают ураган».

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ О внезапно возникающих кругах и воздействии комет

Круги, короны или подобные им фигуры у солнца обычно возникают весенней порой, когда земля еще покрыта глубоким снегом. Тогда в небе возникает огромный светлый круг и, словно легкое белое облако, простирается он у горизонта, а внутри его находится второй круг, плотный и темный. На поверхности этих кругов видны четыре полосы или окружности шафранного цвета, которые особенно красивы в разрывах, причем между кольцами с каждой стороны появляются два тяготеющих к югу круглых облачка, обведенных черным извне и белым изнутри. Нижнее находится ближе к солнцу, и в его центре виднеется солнечный диск, а верхнее разрезает нижнее по центру. Напротив солнца видно подобное радуге полукружье, проходящее через нижнее кольцо и переливающееся разными красками: красноватое по верхнему внешнему краю, пурпурное в середине и зеленое по нижнему краю. Чаще всего все эти окружья и кольца появляются между утренними и полуденными облаками, и зрелище это продолжается не более полутора или двух часов, а происходит это потому, что облака рассеиваются, появляется солнце и становится ужасный холод, хотя иногда облака сгущаются, и солнце не появляется несколько дней. Тогда может случиться обильный снегопад. Все эти перемены приводят к тому, что иногда восходят необычно большие, временами черные, а временами покрытые пестрыми пятнами облака, которые образуются от источников воды и пара. Спустя некоторое время было установлено, что такие случаи не являются незначительной выдумкой. В воздухе действительно возникают и сталкиваются между собой такие странные облака пара, устремляющиеся к северу, постепенно сгущаясь, а между ними появляются хвостатые звезды-кометы, которые, как считал Исидор, предвещают голод, войны и страшные разрушительные бури, поэтому не удивительно, что люди поражаются их необычному виду гораздо больше, чем описанные выше солнечные кольца. И не удивительно, как говорит Сенека в IV книге «Исследований о природе», что мы забываем о повседневно видимых вещах, даже если они достойны восхищения, а всякие редко являющиеся незначительности, притягивают наше внимание, как увлекательные зрелища. Не великолепие созвездий, украшающих вселенную заставляют людей устремлять свои взгляды к небу, а нечто необычное, выпадающее из повседневности. Солнце привлекает зрителей лишь во время затмений. И никто не разглядывает Луну, пока не случается ее затмение. Гораздо более естественно восхищаться чем-то необычным и грандиозным, чем привычным и ежедневным. Так и происходит с кометами. Когда на небосводе появляется редкостная огненная фигура, каждый, забывая обо всем ином, любуется таким зрелищем, даже не думая о том, следует ли им восхищаться или страшиться его. Но всегда оказываются и такие, которые пугают людей, толкуя явление, как предзнаменование скорой погибели. Поэтому феномен этот подвергается тщательному изучению, чтобы установить, не предвещают ли кометы бурную погоду, ураганы, заливные дожди и тому подобное. Людей страшат будущие перемены, а потому и беспокоят их предвестники. Ничего не делается без причины, и мир наш не игрушка простых случайностей. Больше всего людей пугает быть застигнутым врасплох каким-нибудь необычным явлением. Бесснежная зима — это ужасное предзнаменование, равно как и весна без оттепели, холодное лето или осень без дождей. Какой может быть урожай, если земля не согревается летом, какие появятся всходы, если не будет дождей? Этим должны озаботиться те, кто вершит общественные дела, и мудро решить о поступках на будущее, чтобы селяне прошли через все эти невзгоды, чтобы принять во внимание будущий урожай и продать его по сходной цене, однако, заглядывая в будущее и оставляя непроданным зерно для нужд будущего года, и сберегая его для последующих посевов.

[Гл. 16-18 опущены]

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ О жестоких холодах

Могущество мороза, его леденящую силу, в местах его исконного обитания в северных краях, можно познать на собственном опыте гораздо лучше, чем по описаниям любых авторов. На расстоянии тысячи стадий все живые существа чувствуют его пронзительное действие, вынуждающее дрожать все члены и прерывать дыхание; что же делать тем, кто отдан во власть природы и обитает в стране, где мороз всесилен? Я родился там и много странствовал, достиг 86 северного градуса, а потому полагаю, что могу рассказать об этом как здесь, так и в последующих разделах, гораздо лучше, чем те авторы, которые пишут о об ужасных и жестоких северных морозах, опираясь на свои невразумительные измышления. Оттуда, словно из мирового центра иногда разносится по всему миру его пронизывающее дыхание, действие которого чувствуют все народы. В северных странах зима более холодная, морозная и суровая, чем в других местах, и прежде всего по причине их такого расположения в полушарии, где солнце совершает краткие обороты, находится дальше от земли и полого движется по зимнему небу среди знаков Зодиака, отчего земля и вода — элементы по своей природе холодные — быстро промерзают и леденеют. Вдобавок ко всему, эти страны находятся под созвездиями Медведиц или Колесниц, самыми холодными созвездиями, а к северо-западу и востоку простирается непостижимой глубины Океан. Солнце не может проникнуть туда, и оттого возникает ужасный холод, иначе называемый морозом. Существует множество признаков грядущих жестоких морозов, за ними очень тщательно наблюдают и изучают их свойства, но самый верный признак — это облака, образующие вокруг заходящего солнца огненные окружья или даже колонны, образуя некий призрачный город, или от солнца в небеса вздымаются пылающие пирамидообразные лучи. А когда эти огненно-багровые тона постепенно бледнеют и рассеиваются в ночной тьме, тогда и наступает страшная стужа. Есть и многие другие признаки надвигающегося сильного мороза: звезды дрожат в чистом небе, облака зависают на вершинах гор, из очагов взлетают раскаленные хлопья сажи, над источниками и водоемами поднимается пар, свиньи и поросята зарываются в солому, петухи поют, а гуси гогочут раньше обычного, сороки из лесу устремляются к человеческому жилью, беспрестанно кричат водные птицы, с шумом летают птицы лесные, с громоподобным грохотом трескается лед. Итак, от мороза воспаляются глаза животных и взъерошивается их шерсть; дикие животные в поисках пищи устремляются к человеческому жилью; полярные волки иногда утрачивают способность видеть; волки яростнее обычного нападают на других животных и даже друг на друга; волки для добывания пищи сбиваются в огромные стаи; мех всех животных становится гуще и красивее; рыба сохраняется свежею без соли течение пяти или шести месяцев; рыбы подо льдом задыхаются, если не прорубить отверстие; прожорливость всех животных возрастает; гребни у петухов, а равно носы и перепонки у гусей белеют; зайцы, лисы и горностаи изменяют окраску; трескаются медные, стеклянные и глиняные сосуды; ломаются секиры, плотничные топоры и пилы; на льду устраиваются веселые зрелища и забавы; становятся доступными места, ранее недосягаемые для путешественников и охотников; состязания как конных, так и пеших, становятся более захватывающими; иссохшие и живые дерева раскалываются с громким треском; влажные одежды делаются твердыми, словно железо; губы, пальцы и ноздри, прикоснувшись к железу, оставляют на нем свою кожу; дыханием согревают удила, чтобы не повредить лошади рот; все семена, брошенные в землю, становятся более урожайными; некоторые яблоки и груши дозревают к зимнему солнцестоянию; можно устраивать на льду угощения, ярмарки и состязания; мулы и ослы, приведенные из других мест, быстро умирают; захваченные в плен, или иным образом попавшие сюда, эфиопы живут недолго; гвозди легко извлекаются из стен, дверей и оконных рам; на улице камни, глиняные и стеклянные сосуды покрываются трещинами; башмаки и сапоги из смазной кожи сжимаются и затвердевают; возникают кашель, насморк и другие подобные заболевания; губы, прикоснувшиеся к железу, прилипают к нему, как приклеенные.

О других подобных вещах можно прочитать в дальнейших описаниях забав и состязаний на льду.

[Гл. 20-22 опущены]

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ О снежных замках для юношей

Народы Севера с большой предусмотрительностью и мудростью научают юношей военному искусству, необходимому для взятия крепостей, и такие упраженния сами по себе привлекают и вдохновляют молодых, однако делается это без кровопролития и опасности для жизни. В зимнее, обильное снегом время, юноши под руководством старейшин, собираюся на каком-либо высоком месте, нагребают огромную гору снега и, кропотливо трудясь, возводят стены снежного замка со всеми передовыми укреплениями, бойницами и воротами, при этом они постоянно поливают возводимое строение водой, чтобы снег затвердел. Оттого стены снежной крепости становятся настолько твердыми, что могут выдержать не только удары палками, но и металлическими ядрами и даже стенобитными орудиями, если таковые будут применяться. Когда все приготовления окончены, юноши разделяются на два отряда: одни будут защищать крепость, другие — брать ее приступом. Белоснежно сверкающие стены крепости окружают черными или темными стягами, или зелеными кустами можжевельника — под этими знаменами юноши будут сражаться, но сражаться не за деньги, а единственно за похвалу старших, причем единственным их оружием будут снежные шары, которые они бросают друг в друга. Если же кто-нибудь завернет в снежный шар камень, кусок железа или дерева, или даже льдинку, того ожидает суровое наказание: погружение обнаженным в ледяную воду. Иногда осаждающие, подобно кроликам, роют под снегом ходы, чтобы проникнуть в крепость и принудить защитников покинуть свои позиции. Рукопашная схватка обычно длится недолго, знамя противника захватывается, и проигравшая сторона сдается, но, если это возможно, сражение возобновляется уже в самой крепости, и тогда проигравшая сторона может даже восторжествовать. В этих снежных играх, показываясвое мастерство публике, юноши действуют еще более упорно, чем если бы они сражались за родину, за обычаи и законы, за родные очаги (как говорится pro aris et focis). Убоявшихся схватки или убежавших с поля сражения ловят и наказывают, заталкивая за воротник большое количество снега. Им не позволяют наслаждаться зрелищем, а прогоняют, выкрикивая вслед оскорбления и насмешки. В следующий раз наказанные таким образом юноши ведут себя, как герои и с честью защищают замок или смело идут на приступ. Некоторых наказывают, капая на голову ледяную воду, которая тут же затвердевает от мороза, и это ужасное зрелище служит хорошим уроком упрямцам и глупцам. Вряд ли стоит описывать и объяснять это смешное и поучительное действо более подробно. А если кто хочет еще посмеяться, пусть послушает о событиях как смешных, так и печальных, а именно рассказ Требеллия^[24] о глупых проделках императора Галлиена^[25]:

«По весне император устраивал спальни из роз, строил укрепления из фруктов, виноградные гроздья сохранял по три года, в разгар зимы у него подавались дыни. При второй смене блюд его всегда окружали шуты и мимы. Ежедневно на глазах своих придворных он убивал бесчисленное множество людей, благодаря силе и отваге которых он мог бы вызволить из позорного персидского плена собственного отца, цезаря Валериана^[26], чья спина служила подставкой для ног персидского царя. »

Строительство яблочных замков заносчивым принцепсом можно смело назвать глупостью (если не сказать позором), потому что подобные деяния не прибавляют этому принцепсу ни чести, ни славы. Снежные крепости в сравнении с яблочными — это тяжелое испытание для мальчиков и юношей, которые таким образом героически готовятся к будущим сражениям, укрепляя свое здоровье нелегкими играми на жестоком зимнем морозе, благодаря чему, они смогут преодолевать любые испытания в борьбе с суровым климатом и природными силами. О подобном упоминает Страбон в Х книге, повествуя о законах Ликурга, утверждая:

«Прекрасно видеть, как в определенные дни мальчики вступают в схватку друг с другом, учатся чтению и письму, стремясь к победе в таких учениях».

[Гл. 24-32 опущены]

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ О тенях для измерения времени

Люди на Севере шесть месяцев живут при постоянном свете, а затем столько же — в полной тьме, о чем я обстоятельно рассказал в первой главе этой книги. Но тогда многие могут удивиться и задаться вопросом, а как там отличают ночь и день, определяют часы труда и часы отдыха? Жители Дальнего Севера, обитающие выше 86-го градуса северной широты, не нуждаются в солнечных часах которые изобрел и первый поставил в Лакедемоне Анаксимен Милетский^[27], равно как не нужны им часы с гирями, колесиками и водой, размеченные измерительными линиями. Когда светит солнце, им достаточно бросить взгляд на вершину высокой скалы, созданную природой, или на сваленную человеком гору камней пониже, чтобы по отбрасываемым ими теням безошибочно определить любую пору дня. В зимнюю ночь, при неяркой, затуманенной луне, когда предметы не отбрасывают теней, время определяется с большой точностью по голосам и движениям птиц и четвероногих животных, которых там бесконечное множество, и люди довольствуются такими наблюдениями за скалами, дикими зверями и связанными с ними приметами. Говорят еще и о приметах, которые знают обитатели берегов Ледяного или Скифского моря^[28], и которыми они пользуются во время плавания в северных областях. Говорят также и об их привычке работать при лунном свете. Но теперь снова о том, о чем было сказано выше: нисколько не удивительно, что обитатели севера умеют точно определять время по голосам и движениям животных — ведь всем известно, что как домашние, так и дикие животные, повинуясь инстинкту, определенно ведут себя в разное время сообразно своей природе. Подобное отметил Гермес Трисмегист^[29], наблюдая, как египетские животные в определенные часы дня и ночи испускаю мочу. Тем самым он мог определить любое время суток. Вдобавок к этому, говорят, что дикий осел онагр 15 марта издает рев 12 раз днем и 12 раз ночью, указывая на время равноденствия.

[Гл. 34-35 опущены]

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ О готском алфавите

В древнейшие времена, когда северные страны были обитаемы гигантами, задолго до того, как появились латинские буквы, до того как Кармента^[30] из Греции достигла устья Тибра и вместе с Эвандром ступила на римскую землю и, потеснив аборигенов, обучила тот грубый невежественный народ хорошему поведению и письму, в северных королевствах уже была своя письменность, о чем свидетельствуют огромных размеров камни, установленные на древних гробницах и в пещерах. Если же кто-либо сомневается, что такое было совершено могучими гигантами в давние времена, пусть отправится туда и сможет увидеть больше потрясающих диковин и чудес, чем описано в любой книге. Мой любимый брат и предшественник на архиепископском престоле Упсалы, Иоанн Магнус, в седьмой главе первой книги своей «Истории» повествует о деяниях и подвигах далеких времен, память о которых запечатлена на этих камнях. С целью выделить свою личность, часто, подобно древним египтянам, употребляли вместо букв изображения различных животных, что делается и по сей день с великой изобретательностью, о чем я расскажу ниже. Подобную резьбу можно увидеть и теперь на древних римских обелисках, где одно изображение означает целое слово, например, волк означает «жадный», лисица — «хитрый», пчела — «король», потому что властитель должен обладать жгучим жалом правосудия, умеряемом медом милосердия. В наши дни люди обычно посылают друг другу письма, написанные на бумаге, тогда как обитатели Севера отправляют послания, вырезанные на древесине, так как дерево там — самый подходящий для письма материал, и делается это даже теперь, особенно, когда сообщения шлют из военных лагерей или осажденных городов. Тогда для писем используют бересту или березовую древесину, вырезая буквы на лучине или царапая на тонкой коре, и пославшие могут быть спокойны за судьбу своего письма: потому что кора такого сорта, как береста, не может испортиться ни от дождя, ни от снега. Петр Мученик^[31] в книге VIII упоминает, что халдеи до сих пор пишут на листьях деревьев. Листья для переписки использовали и первооткрыватели Нового Света португальцы, когда были вынуждены обороняться от туземцев или подавлять их бунты. В северных странах можно встретить таких разумных людей, которые никогда не изучали ни готскую, ни латинскую письменность, однако сами придумывают алфавиты, чтобы помочь своей памяти, последовательно выцарапывая изображения различных фигур на коже, бумаге или древесной коре. Секрет этой письменности они не сообщают никому, кроме своих домочадцев, а чернила изготовляют из толченого угля, смешивая его с молоком или с чистой водой. Если бы люди древнего времени писали воспоминания о своих славных подвигах и свершениях с таким же удовольствием, с каким брались за оружие и вели жестокие войны, мы имели бы в своем распоряжении множество поучительных для нашего века литературных образцов. Тем не менее, они передали потомкам рассказы о бурных событиях той грубой эпохи, запечатлев их в ритмических мелодиях и песнопениях, как это делается и в наше время. Парфяне и мидяне вплетали буквы в ткань, предпочитая ее пергаменту и бумаге. Н. Перотто^[32] упоминает, что в древности, до открытия букв, люди вместо них применяли гвозди.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

КНИГА ВТОРАЯ О ЧУДЕСНЫХ ЯВЛЕНИЯХ СЕВЕРНОЙ ПРИРОДЫ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Сколь ни многочисленны чудеса, таящиеся в водах безбрежного Океана и на его островах к северу от королевства Норвегия, все же описывающие их знаменитые авторы в большинстве своем пользуются чужим, а не своим собственным опытом. Пусть это будет правдивое или весьма правдоподобное описание, однако если не прочувствовать самому неописуемое величие природы, чаще всего описание не будет выглядеть достоверным. Если Господь по неведомой причине бывал благосклонен, то и необъятный Океан, мог показать свои чудеса, морских бестий и чудовищ. Мы не станем отвергать отдельных авторов — они часто приводят сходные примеры, однако не станем и бездумно повторять их, а в меру своих сил постараемся сотворить разумное и достоверное повествование.

[Гл. 1-4 опущены]

ГЛАВА ПЯТАЯ О скале, именуемой Морской Монах

Невдалеке от острова Фарё, некогда находившимся под властью короля Норвегии, из океана вздымается скала, которую мореплаватели называют Монахом. И в самом деле, природа изваяла эту скалу так, что она, особенно в верхней части своей, похожа на монаха в капюшоне. Кроме того, еще одна особенность привлекает мореходов: в страшные бури они ищут убежища и спасение от северных и северо-западных ветров, и горе тем, кто не успеет достигнуть спасительного приюта у Монаха.

В мире существуют горы, названные по их свойству, форме, по событиям, происходившим окрест. Так в Испании есть гора, прозванная Ослиная Челюсть, а другая — гора Любви. А еще порты. Из северных вод вздымается множество скал, создавая безопасные укрытия от бурь и ураганов судов. Но перед входом в спасительный порт всегда имеется немалое количество скрытых под водой камней, о которые даже в слабый ветер разбилось много кораблей. Однако вокруг таких камней всегда бушует пена, и это прекрасно помогает судам избежать крушения. Существуют еще так называемые орлиные и соколиные скалы. Их называют так потому, что орлы и соколы своим полетом указывают на опасность, и мореплаватели не приближаются к опасному месту. Кроме того, скалы — это труднопроходимое препятствие для вражеских войск, особенно если то сильнейшее природное укрепление усилить еще и военным искусством. В Восточной Финляндии, на случай войны с московитами, над тесными проходами в скалах построены такие мощные укрепления, что легче взять приступом горы, чем эти крепости.

[Гл. 6-11 опущены]

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ О неимоверной глубине у берегов Норвегии

У большинства гористых берегов Норвегии глубина моря такая, что какой бы длины лот не бросали с корабля, дна он не достигает. Такова сила и сущность природы: насколько высоко вздымаются горы к небу, настолько уходят в глубь земли их корни. Подножие этих гор изобилует скрытыми пещерами и ущельями, и как глубоки подобные расселины, тяжело узнать даже с помощью длинной и толстой веревки. Как свидетельствует Плиний в кн. VII, гл. II на берегах Тапробаны^[33] существует нечто подобное: местности, изрезанные такими глубокими расщелинами в песке, что обитатели тех мест даже не отваживаются проникать в их глубину. А на острове Борнхольме, принадлежащем датскому королю, есть не очень большие озера, глубину которых до сих пор невозможно установить. В горной Далекарлии среди одной из зеленеющих долин есть круглое озеро, глубину которого измерить не удается. Невдалеке от берегов шведского королевства есть остров, расположенный среди морских скал, а на нем — круглая пропасть, или как ее называют местные жители, круглый провал, и достигнуть дна этой пучины невозможно. Вообще существует множество больших и малых озер, измерить глубину которых не удается. В горах существуют теснины невероятной длины, словно вырезанные или выкопанные при помощи какого-то железного инструмента, темные на всем протяжении, издающие как в хорошую погоду, так и в бурю ужасные звуки, услышав которые, остаешься оглушенным на многие часы.

[Гл. 13-15 опущены]

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ О передвижении в темноте

Северные народы придумали довольно хитроумный способ удобного передвижения по лесистой местности как ночью, так и днем, поскольку даже после зимнего солнцестояния в отдаленных полночных областях все еще царит мрак, хоть время уже считается дневным. Однако пользуются они не только гнилой корой, но и кусками гнилых стволов, и грибами, которые зовутся Agaricus ( шампиньон) и растут на подгнивших деревьях, приносящих желуди. Природа и свойство этих грибов таковы, что они ярко светятся в ночной темноте подобно крылатым светящимся червям, которые во множестве летают во время осеннего равноденствия. Но пользы от таких светлячков нет никакой, потому что они погибают с наступлением холодов. Поэтому часто гнилые куски дуба и такие грибы, которые хорошо видны из-за собственного яркого свечения, собирают в лесу не только для путешествий, но и для домашних нужд, как например, для освещения амбаров и помещений, наполненных легко воспламеняющейся материей, такой как сухое сено или зерном зимнего обмолота. Есть также люди, которые прекрасно видят в темноте и могут выполнять почти любую работу. По свидетельству Плиния, на Тапробане таких людей больше, чем в любом другом месте на земле.

[Гл. 17 опущенА]

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ О выходящих из берегов водах

Среди чудес, представляемых водоемами северных стран, примечательно одно, не столь редкое, сколь вредоносное для обитателей провинции Медельпад, расположенной в северной части Восточной Швеции. Большинство мужчин там называют гуннами за то, что они сражались против гуннов и одержали победу. В этой провинции протекает большая река, чье течение столь стремительно, что слабые животные переплыть ее не в силах и тонут. Река берет начало высоко в горах, петляет по крутым склонам и со страшным грохотом обрушивается в долину. И хоть путь потоку часто преграждают огромные скалы, он сохраняет свою скорость, и воды его все время бурно вихрятся и брызжут белоснежной пеной. Здесь следует упомянуть ужасное свойство этой реки: каждый год, незадолго до летнего солнцестояния, в трех местах она нагромождает кучи льда и бревен, отчего выходит из берегов, и жители, населяющие ее берега ниже по течению, вынуждены искать спасения, убегая в более высокую местность.

Плиний в книге XIII утверждает, что вода властвует над всеми остальными элементами, потому что поглощает земные пространства и гасит огонь. Вода, подымаясь вверх, стремится завладеть небом, покрывая его облаками, и удушая тем самым жизненный дух воздуха. При этом обязательно возникают молнии — так противоборствуют материи вселенной. Эта река своими разливами представляет большую опасность для всей области, но с другой стороны приносит и большую пользу, так как богата разного рода рыбой

( лососем и другими рыбами), которую вылавливают в больших количествах. Но рыба не является главной пищей тамошних обитателей, потому что ее вывозят на больших кораблях в другие страны. И чем ближе к морю, тем изобильнее уловы. Поэтому местные жители часто позволяют чужеземцам, если они пожелают, рассматривать рыбу.

[Гл. 19-24 опущены]

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ О княжеских гербах, вырезанных на скалах Гангута

Насколько древние гётские короли и князи заботились о том, чтобы оставить потомкам память о своей воинской славе и чести, свидетельствуют вырезанные на видных местах гербы, оружие, щиты и другие знаки, как это сделано в Восточном и Западном Гёталанде, а также в Южной Финляндии, в прекрасном порту Гангута. Этот настолько приветливый и безопасный порт, что во всем Северном море, а пожалуй, и на просторах всего Океана, равных ему не найдется. Он беспрепятственно принимает в свои объятия корабли, откуда бы они ни пришли, и укрывает их в своей природной гавани не только от бури и ненастья, но и от вражеского флота. Порт этот расположен очень удачно: в долине среди гор, чем напоминает обширное укрепление, а на окружающие его скалах высечены простые гербовые знаки древних свеонских и гётских героев. Эти знаки, прежде всего, напоминают позднейшим поколениям о том, что в древнем Гангуте постоянно находился флот для защиты державы от нападения любого врага, и при необходимости был готов вступить в сражение. И в наши дни правители страны и наместники часто располагают военный флот в этой гавани, потому что в окружающей его местности можно быстро получить все необходимое для обеспечения флота и обратить это во вред врагу, если тот приблизится с намерением напасть на порт. Силами флота и кавалерии король гётов и свеонов Эрик Святой совершил поход против тавастов, карел и ботнийцев, которые ранее упорно отвергали мирные предложения, быстро покорил их и обратил в христианскую веру. Не желающих воспринимать учение варваров привести под иго Христово невозможно ни посулами, ни уговорами, а единственно силой оружия — так велика их любовь и приверженность к традициям отцов, как утверждает в кн. IX, гл. XXXVII Альберт Кранц. Даже обитатели Италии, которые мнят себя самыми образованными и порядочными изо всего рода человеческого, долгое время упрямились и сколько тысяч мучеников они потеряли, прежде чем восприняли веру Христову?

Когда шведские короли, которым наносили тяжкие оскорбления, вынуждены были объявлять войну заморским князьям — особенно рутенам или московитам, они всегда делали это в порту Гангута, где снаряжали флот. В том же порту они выдвигали послам этих князей справедливые мирные условия или сами принимали условия неприятеля. В Гангуте чаще, чем где-либо происходили подобные события потому, что с давних времен среди людей царило почитание заветов предков, которые оставили на скалах свои знаки, чтобы они сквозь многие времена указывали потомкам, что нужно сплоченно, с оружием в руках защищать свою свободу и веру. По этим начертанным знакам и данным здесь объяснениям можно судить, какие гербы, щиты и оружие использовали древние гёты и свеоны дома и за пределами страны. Как у древних гётов, так и у живущих ныне, на гербе изображен увенчанный короной лев, который мощным прыжком преодолевает три серебряных потока на лазоревом поле и оглядывается назад со спокойствием победителя, чтобы мгновенно покончить с неожиданным нападением, если такое вдруг случится. Мефодий однако допускает, что у гётских князей, воюющих в чужеземье или владеющих там землями, на знаменах была изображена медведица. Эти гёты считаются прародителями многих народов, каждый из которых имеет свой, отличный от других, воинский знак: бык у кимвров^[34], дракон у склавов^[35], лодья у гепидов^[36], а бургунды^[37], аланы^[38] и свевы^[39] имели воинским знаком кошку, как об этом говорится у Плутарха. Шведы или свеоны, напротив, исстари имели свой собственный герб: две увенчанные коронами девушки в золотистых одеждах, поддерживая друг друга, идут сквозь зеленый лес, словно богини или нимфы, властвующие в этой местности. Однако нынче гербом властителей Швеции являются три золотые короны на небесно-лазоревом поле, которые говорят о необъятности их владений, о славных военных деяниях и о неисчерпаемых богатствах полезных ископаемых. Гербы благородных людей поразительно отличны друг от друга, равно как гербы городов и провинций, что позволяет в боевых походах сплотить множество вооруженных людей в единое войско и направить к единой цели: защите родины под единым командованием.

[Гл. 26-33 опущены]

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ

КНИГА ТРЕТЬЯ О НЕВЕЖЕСТВЕННОМ ПОЧИТАНИИ ДЕМОНОВ ПОЛНОЧНЫМИ НАРОДАМИ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Повествуя об идолопоклонстве, этом величайшем заблуждении северных народов, по простоте своей введенных в него лукавым дьяволом еще в древние времена, считаю необходимым бросить взгляд на соседние страны и народы, исповедующие подобное лжебожие. Говоря это, я прежде всего имею в виду Литву, которую я указал на своей Готической карте, каверзами сатаны ввергнутую в идолослужение на многие года и, подобно многим другим народам, пребывавшую в таком ужасном заблуждении до тех пор, пока благочестивый польский король не приобщил ее к католической вере, и мы беспрестанно молимся, чтобы она осталась в лоне этой веры навечно. Литву, также называют Великим княжеством, я полагаю потому, что страна эта обширна, изобильна воском, медом, скотом и ценными мехами. Там много лошадей и благородных отважных воинов. Прекрасно, что они одержали победу над татарами, московитами и валахами. Прекрасно и то, что освободившись от служения ложным богам, литовцы обрели большую силу и мощь, храня постоянное согласие с Польшей, в противном же случае они снова впадут в ничтожное состояние. Так и герцогство Финляндское, состоящее в подданстве шведского короля, и исторгнутое им из дьявольских заблуждений, не является незначительной страной: его длина составляет 300 немецких или готских миль, а ширина — 60 миль, причем, южная часть этого герцогства была приобщена к христианской вере четыреста лет назад силой оружия шведских королей и проповедями епископов.

ГЛАВА ПЕРВАЯ О суеверном невежестве литовских язычников

Альберт Кранц, достойный доверия немецкий историк в 1500 году, а потом поляк Меховита^[40] поведали о временах, когда народ Литвы погрязал в языческих заблуждениях и поклонялся трем главным божествам: огню, лесу и змею. Все язычники особенно выделяли огонь, потому что ему приносили все жертвоприношения, а персы в заблуждении своем считали, что огонь сам по себе есть божество. Геродот свидетельствует, что египтяне принимали огонь за ожившее чудовище, которое пожирает все сущее, а поглотив все вещи, умирает и само. Священными считались и леса, потому что египтяне верили, что все обитающие в лесу животные являются богами. Как говорил поэт: «И лес богами был обитаем».

В подобном заблуждении пребывают и многие, они верят, что их вождей и королей ждет божественная судьба, что после кончины они воссядут в небесах в сонме богов, особенно, если предать их сожжению, чтобы они вознеслись, или воспрянут в лесу, превратившись в одно их лесных существ. И люди поклоняются этим ложным богам, восхваляют их и совершают жертвоприношения. Более того, даже змей почитают священными хранителями жилищ, никогда не приносящими вреда их обитателям. Геродот утверждает, что фессалийцы сооружали для таких существ высокие погребальные насыпи.

Даже если кажется, что эти суеверия истреблены и основательно забыты, то это все же неверно, потому что в некоторых местах, затерянных в полночных пустынях королевства Норвегии и Вермланда, это поклонение демонам сохраняется и доныне. Но литовцы в году 1386 от рождества Христова были избавлены и очищены от таких нечестивых заблуждений. Меховита свидетельствует, что в этом году самый могущественный литовский князь Ягелло^[41] и его восемь братьев приняли веру Христову, которая сохраняется и укрепляется там до наших дней. Однако, как упоминает тот же историк, на оживленном торговом пути из Литвы в Московию, на границе между этими странами, установлен истукан, называемый на местном языке Злота Баба, то есть Золотая Старуха, и все проезжающие приносят этой Старухе щедрые дары и жертвования — в противном случае их путешествие не будет ни успешным, ни безопасным. Наряду с другими изумительными чудесами, о подобном в своей «Вандалии» упоминает Альберт Кранц.

ГЛАВА ВТОРАЯ Об идолопоклонстве обитателей Севера

Даже обитатели самых отдаленных северных областей, которые по мнению многих совершенно пустынны и не населены, не избежали поклонения бесам и долгое время блюли нечестивую обрядность. Эти лесные люди (как некогда остальные племена рода человеческого, ныне уже цивилизованные) по тем или иным причинам повторяют общие для всех ошибки и обращаются за помощью и защитой к ложным богам. Во время летнего солнцестояния они приносят благодарственные жертвы солнцу за то, что оно дарует им свет и тепло, вознаграждая их за муки, перенесенные в морозной темноте. Но они не ругают и не проклинают невыносимый холод и тьму, как это делают индийцы, а могут лишь сказать в крайнем раздражении: «Мороз этот воистину обезумел, и темнота тоже». Подобным же образом они чтут и луну, потому что та дарует им свет взамен удалившегося солнца. Свет луны они используют все время, разве за исключением времени до новолуния. Поэтому всю дневную работу они спешат сделать под яркими звездами, когда белый снег отражает их и тем самым усиливает освещение.

Эти северные народы впадают в ересь, по неразумности своей введенные в заблуждение нечистым духом, и возносят молитвы, и творят обряды, преклоняясь перед куском красной материи, прикрепленной к копью или даже к простому шесту. Они считают, что красный цвет обладает божественной силой и помогает им охотиться на диких зверей, чью кровь они пьют. Кроме того, они считают, что красный цвет — это цвет торжества над поверженным врагом, и это из древности идущее убеждение подтверждает и Геродот в книге III^[42]. В старые времена по заветам пифийских оракулов корабли намазывали красным, чтобы отличать их от вражеских судов. Плиний в книге XXXV. гл VII, рассуждая о классических цветах, говорит, что красный цвет — это цвет бесстрашных бойцов. У гётов пурпур был отличием вождей. Римские триумфаторы облачались в пурпурные одеяния, а эфиопы рядились в пурпурные платья по святым дням.

Некоторые полночные народы целый день до самого заката обожествляют живых существ, которых они узрят первыми на рассвете в небе, воде или на земле, будь то птица, какое-нибудь четвероногое, рыба, даже змеи и черви, причем особым почетом и поклонением пользуется олень, чьими рогами молодежь украшает свои головы, и которого они считают одним из самых благородных четвероногих животных.

Египтяне поклонялись жуку скарабею, который скручивал шарики из навоза. Геродот, Страбон и Плиний свидетельствуют, что египтяне в безумии своем дошли до того, что почитают богами коров, крокодилов, собак, овец, волков, сатиров, рыб, львов, коз, мышей, пауков, кошек и ястребов, всячески ублажая их жертвоприношениями. Греки, персы и римляне поклонялись своим богам, а скорее демонам, о чем знает каждый, кто читал их исторические сочинения. Блаженный Августин утверждает, что не следует стыдиться древней истории, чтобы не погрязнуть в поклонении дьяволу, а проникнуться познанием и любовью к истинному Богу, который сотворил человека по образу и подобию своему.

Северные народы также не желают представать перед своими богами без приношения и жертвуют им кости диких животных, китов и больших рыб, однако сжигают их не летом, когда все наслаждаются солнечным светом и теплом, а в начале ужасной зимы, чествуя тем самым своих богов. Так и веруют эти люди во вздорные вещи. Но, как писал Плиний сыну императора Веспасиана, Титу^[43]:

«это не следует считать большим пороком, ведь каждый верует, как может, жертвуя лишь соль и муку, пусть даже и без ладана».

О таких вещах писал и Августин в книге VIII, гл. XXIII.

[Гл. 3-9 опущены]

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ О девах судьбы и нимфах

В некоторых северных странах имеются храмы, посвященные Диане^[44] и Церере^[45], нерукотворные святилища, места, где наши предки давали торжественные обеты, возносили молитвы богине судьбы Парке^[46] и вопрошали о будущем своих детей. Заглянув внутрь капища, они видели трех или нескольких восседавших там существ женского облика. Одни выглядели детьми, и в своих предсказаниях были благосклонны к людям, другие также предвещали достаток и иные блага, но были и такие, которые пренебрегали дарами и предсказывали, что дети по натуре своей будут злохитростны и склонны к преступлениям.

Девы судьбы определяли будущее не только детей, но и совершенно зрелых мужчин, даже королевского достоинства.

Король Швеции и Дании Готер, будучи на охоте, отбился от своих спутников, заблудился в окутанном туманом лесу и очутился в избушке, где сидели три девы. Они приветствовали его, назвав королевский титул и имя. Пораженный король вопросил, кто они, эти удивительные девы. И те ответили, что они — девы судьбы и определяют исход всех сражений, незримо присутствуя там и помогая своим друзьям. Они поведали удивленному королю, что могут по своему желанию даровать кому угодно военную удачу или наоборот — отвратить ее. Лесные девы призвали Готера накрепко запомнить их совет и никогда не поднимать оружие против Бальдра, который был тайным отпрыском великих богов, — это накличет на него большое несчастье. После этих слов все вдруг исчезло — и девы, и лес, и избушка, а король нашел себя среди чистого поля. Ошеломленный увиденным и услышанным, он долго стоял в раздумье, стараясь уразуметь, что это было — бесовское наваждение или предвестье счастья.

Через несколько лет Готер, утомленный жестокой битвой, забрел в лес, где не ступала нога ни одного смертного, и попал в пещеру к незнакомым девам. А девы оказались теми самыми, что когда-то подарили ему одеяние, делающее его неуязвимым. Король стал сетовать на военные неудачи и другие бедствия, которые преследовали его вопреки их предсказаниям. Девы судьбы возразили, что жаловаться у него нет причин: он потерял меньше воинов, чем неприятель, сам поразил многих, но стоит перед ними целый и невредимый, без единой раны. Они подарили ему пояс, приносящий победу, и предсказали скорую удачу, если тот последует их советам. Тот поступил так, как приказывали ему девы судьбы, на обратном пути встретил своего врага и нанес ему смертельную рану.

[Гл. 11-12 опущены]

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ О прорицаниях

Чтобы уразуметь смысл изображения и названия этой главы, нужно вспомнить слова учителя церкви Иоанна Златоуста^[47], сказанные им в одной из проповедей о знамениях, исходящих от солнца, луны и звезд и о том, что ни одно сотворенное Господом существо, кроме человека, не стремится прозреть будущее. И задумавшись об этом, можно сказать, что не существует ни отдельных людей, ни целых народов, как цивилизованных, так и диких варваров, которые не пытались бы предвидеть и предугадать будущее с помощью различных примет и знаков. В особенности это касается жителей Севера, на мой взгляд, весьма преуспевших в предсказании и предвидении будущего при помощи наблюдения за полетом птиц, за прыжками рыб и звуками, которые раздаются при этом, за потрескиванием скал, за испарениями, выдыхаемыми горами. Большинство подобных примет они считают верными предвестниками будущих событий, и без выяснения смысла таких явлений, не начинают ни военных походов, ни других важных для общества дел. Применялись не только предсказания гарусписков, гадателей по внутренностям жертвенных животных, но прибегали начальные люди и к гаданиям на игральных костях, аэромантии^[48], геомантии^[49], пиромантии^[50], некромантии^[51], толкованию знамений, полученных во сне — ко всему, что могло оказаться важным для предвидения важных для государства событий.

Один предсказал королю Хаддингу, что он будет пленен в начале военных действий против курляндского тирана Йокера, и предсказание это исполнилось в точности. Норвежский король Говар был даровитым предсказателем, мог предвидеть грядущие события так, что находясь в Норвегии, усмотрел, какую ловушку приготовят ему, когда он вторгнется на сотню немецких миль в Саксонию. Горм, по прозвищу Нечестивый, однажды увидел во сне, что его жена произвела на свет двух птиц-близнецов, причем одна была меньше другой. Они взлетели и быстро поднялись в небо, однако вскоре возвратились и уселись ему на руку. Немного отдохнув, они расправили крылья и снова поднялись в воздух, так же произошло и в третий раз. Наконец меньший птенец возвратился без своего товарища, и оперение его было в крови. Сновидение это истолковали так: два его сына будут вести победоносные войны против англов, славян и ирландцев, но старший падет в битве, а младший вернется домой, похитив его окровавленные крылья. О короле Норвегии и Дании Магнусе рассказывают, что во время ночного отдыха перед битвой с славянами, ему явилась некая неясная фигура и предсказала победу над превосходящим по численности врагом, а предзнаменованием победы станет гибель орла. Проснувшись, король поведал об этом удивительном сновидении своему войску, а когда оно двинулась в бой, король увидел того самого орла, которого видел во сне. Вскочив на коня, он бросился за орлом и сразил его меткой стрелой, а войско, воодушевленное увиденным, начало сражение и одержало победу, как и было предсказано.

…………………………………………………………………………………………………………………………….

Подобных историй рассказывают великое множество. Веру северных народов в пророчества, предвидения и знамения можно сравнить лишь с тем, о чем говорят древние римские книги. Римляне, наблюдая, как пророческие куры клюют зерно, решали, начинать ли войну теперь или отложить ее до благоприятного часа. Плиний повествует о таких гаданиях в гл. XXXI книги II. Прокопий^[52] в книге III то же самое говорит о случае с вождем гуннов Аттилой: тот увидел, как аист уносит своих птенцов со стены осажденного им города в другое место, и понял, что вскоре он захватит его. В северных странах есть множество прорицателей, искусство которых состоит в толковании примет, являемых полетом птиц, их голосами, поведением встреченных диких животных etc. Предрассудки же, которые передались по наследству от древних ведунов к детям, живы и по сей день, и люди, не отрекшиеся полностью от греховных верований, встречу с монахом или священником считают дурной приметой.

[Гл. 14 опущена]

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ О колдуньях

Среди северных народов есть много искусных колдуний, что и будет показано ниже на нескольких примерах.

Хагберта, дочь великана Вангоста, была необычайно большого роста, и тело ее поражало своей огромностью. Она могла изменять свое обличье как угодно: из великанши, головой достигающей небосвода, превращалась в маленькую девочку или в сморщенную старуху, которую вот-вот покинут все жизненные силы. Считалось, что она может обрушить небо, взбугрить землю, превратить в лед родники и реки, а горы — в бурлящие потоки, высоко подбрасывать корабли, низвергнуть богов, погасить звезды и спрятать их свет в преисподней. Король Хаддинг ужинал, когда заметил склонившуюся у очага неизвестную женщину с неким удивительным растением в руках и пожелал спросить, где на земле в зимнюю пору растут такие свежие травы. В ответ на это женщина обернула его полами своей накидки, и оба скрылись под землей, а когда король увидел все чудеса подземного мира, они возвратились в мир земной.

Одна норвежская женщина по имени Крака, чтобы обеспечить счастливую судьбу своему сыну Роллеру, приготовила кашу и накапала туда яд трех змей, связанных одной нитью. Однако приемный сын этой женщины Эрик случайно съел приготовленную для Роллера пищу и обрел великий дар мудрости и знания, гораздо больший, чем может вообразить себе человек: благодаря этой чудодейственной пище он получил возможность проникать в сущность природы всех вещей и стал разуметь язык диких и домашних животных и даже читать мысли этих неразумных существ. Помимо прочего, у него обнаружился могучий дар красноречия, и все его слова так воздействовали на умы и чувства, что незамедлительно превращались в пословицы и поговорки. (О подобном случае повествует Плиний в книге XXVI. гл. IIII, говоря о Демокрите).

Следуя его советам, король Фродо смог разгромить войско гуннов, в котором были дружины 170 могущественных вождей. Король гётов Гестилблинд приблизил Эрика и впоследствии сделал его преемником Шведского королевства, и было это уже в годы рождества Христова. Короля Фродо погубила ведьма, которая превратилась в быка и забодала его на морском берегу. Колдунья Гудрун сделала так, что воины короля Ямерика во время битвы внезапно лишились зрения и обратили оружие друг против друга. На картине вверху изображена женщина, опустошающая свой горшок — непременный инструмент всех колдуний. В том горшке они варят зелье из соков, трав, червей и внутренностей животных, чтобы этим чародейным напитком подчинить себе малоразумные существа и возбудить к быстрому движению корабли, лошадей и гонцов-скороходов. Ведьмы часто укрепляют оскаленный лошадиный череп на длинном шесте и выставляют его около вражеского лагеря, возбуждая панику среди неприятельских воинов, выкрикивая при этом заклинания, отчего вражеское войско смешивается и терпит поражение. Каким же могуществом они обладают, если могут затемнять лунный свет, вырывать из земли деревья и кустарники, губить стада и тягловых животных. И все, кто изучали подобные безумства, оставили свои замечания и размышления. Вспомним строки Вергилия:

И когда мы не в силах оценить и уразуметь все подобное, то просто поражаемся деяниям Господа, как о том пишет Августин в пространном рассуждении о царствии Божьем в книге VIII. гл. XIX. и в других местах. С этим связано и свидетельство Лактанция^[53] о том, что во время Латинской войны^[54] Кастор и Поллукс^[55] смывали пот со своих лошадей в источнике Ютурны^[56]. Во время Македонской войны они на белых конях опередили Вициниуса, направлявшегося той же ночью в Рим, и сообщили ему, что македонский царь Персей потерпел поражение и пленен, о чем победитель Эмилий Павел сообщил в письме лишь через несколько дней. Кассиодор в книге IX настаивает на том, что колдовство есть преступление, которое не должно оставаться без возмездия:

« Это святотатство — оставить без возмездия оскорбление небесного благочестия. Какое безумие — отречься от Творца жизни и предпочесть несущего погибель!»

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ О волшбе финнов

Рисунок верху говорит о могуществе тех магов, что своими заклинаниями могут подчинять себе природу, делая ее то более мягкой, то более суровой. Это особенно присуще областям Крайнего Севера — Финляндии и Лаппонии, чьи обитатели еще со времен дремучего язычества унаследовали умения и приемы волшбы, словно сам персидский Зороастр обучал их этому проклятому Богом искусству. Плиний в первой главе ХХХ книги свидетельствует, что многие обитатели берегов Океана, как например британцы, также попали в эту нехитрую ловушки, и этому дьявольскому занятию предаются по всему миру. Помимо прочих колдовских ухищрений, финны чаще всего продают торговцам попутные ветры, и делают это тогда, когда корабли не могут преодолеть противный ветер и отойти от берега. Покупатель платит и получает кожаный ремешок с тремя волшебными узлами. Развязав первый узел, мореход освобождает легкий попутный ветер, по развязывании второго узла ветер становится намного сильнее, а распустив третий узел, владелец ремня вызывает дикую бурю, когда с носа невозможно разглядеть подводные скалы и избежать столкновения с ними, на середине судна нельзя спустить паруса, а кормчий в конце судна не в силах справиться с кормилом. И печален удел тех, кто с презрением отказывается от покупки, не веря, что в этих узлах скрыта такая сила. Ведь и на самом деле: желая проведать будущее и не зная его, человек находится в вечном страхе, мечется между отчаянием и надеждой и в конце концов обращается за советом к прорицателю, чтобы обрести желанное спокойствие. И если предрекается успех в делах, люди предаются радости и веселью, полные пустых надежд. Если же предсказания неблагоприятны — тут же впадают в уныние и тоску. Как жалки смертные, которых простота и доверчивость принуждает бросаться из одной крайности в другую! Как неразумны средства, придуманные нами, чтобы успокоить себя и удовольствовать нашу легковерность! И если бы удалить из человеческого ума подобные суеверия, уже давно можно было бы постичь, насколько они неверны и обманчивы. После обращения в христианскую веру северные народы никогда не применяли в открытую эти запрещенные законом знания, и никто под угрозой смертной казни не смеет обучать других знахарству и волшбе. Плиний (книга XXX. гл. II.) считает, что магия никоим образом не может иметь разумного обоснования, потому что зиждется на обмане и коварстве. Из этих соображений он порицал Нерона за его порочную жизнь и увлечение магией, при помощи которой он надеялся превзойти даже богов. Однако в той же главе он честно пишет о триумфе Нерона, который смог сделать мага Тиридата царем Армении, и принудил его прибыть в Рим, чтобы принять царскую корону из его рук, хоть тому было и нелегко добираться из этой далекой провинции. Морским путем Тиридат не мог поехать, так как однажды он осквернил море плевком, что для мага было непростительным поступком. Поэтому он никак не соглашался взойти на корабль, пусть даже это стоило бы ему царской короны. Швед Сивальд который соперничал с Халданом, добиваясь королевской короны, был славен тем, что имел семерых детей, берсерков, владевших искусством магии. Они часто впадали в ярость, и с ужасным гримасами начинали издавать нечеловеческий рев, грызть щиты, глотать раскаленные угли. Кроме того, они могли выходить из пламени живыми и невредимыми. И успокоить такое безумное буйство можно было лишь связав их или позволив им убить человека для искупительной жертвы. О продаже ветров повествует и Геродот в книге VII. Он утверждает, что военачальники персидского царя Ксеркса за три дня, пока бушевала буря, потеряли 400 кораблей. А когда на четвертый день, чтобы умилостивить ветер, маги принесли ему кровавую жертву, рассмотрели внутренности жертвенного животного и произнесли волшебные заклинания, ветер утих, а после жертвоприношения Фетиде^[57] и нереидам буря совершенно прекратилась.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ Об ухищрениях колдунов Ботнии

Среди обитателей северной Ботнии в любом месте можно встретить умелых ведунов и чародеев, особенно искусных в отводе глаз и умении изменять собственное обличье, чтобы скрыться под ложной личиной; они могут также изменять и облик других людей. Этим умением обладают не только способные носить оружие мужчины, но и женщины и даже девицы нежного возраста. Они изменяют обличье по своевольному желанию и под призрачным ликом скрывают свое истинное зловредное лицо, придавая ему прельстительную бледность и красоту. Известно, что своими колдовскими песнями и заклинаниями они могут являть совершенно близко находящиеся вдалеке предметы, даже очень прочно закрепленные на месте. Они доказывают это, прибегая к своим приемами и ухищрениями. Если кто-либо желает узнать о положении далеко находящегося друга или врага — пусть даже на расстоянии пятисот или тысячи миль – он обращается за помощью к лаппонскому или финскому ведуну, преподносит ему в подарок льняную одежду или боевой лук и просит узнать, что делает в этот момент его друг или враг. После этого провидец входит в потаенное помещение вместе с женой и одним спутником. Там он начинает особого рода молотом ударять по медной лягушке или змее, находящейся на наковальне, переворачивая ее с боку на бок и выкрикивая заклинания. Так он доводит себя до экстаза, падает наземь и некоторое время лежит, словно мертвый. Между тем, его спутник внимательнейшее следит, чтобы ни одно живое существо вроде блохи, комара или мухи не коснулось упавшего колдуна. Душа его, взбодренная волшебными заклинаниями и направляемая злым духом, в это время похищает у живущего вдалеке человека кольцо или нож, как знак того, что ведун побывал там и выполнил свою задачу. Воспрянув от экстатического сна, он поясняет просителю, что означает это знамение и описывает все связанные с ним обстоятельства.

Могут чародеи наслать на человека тяжелую болезнь. Для того они отливают из свинца небольшую, размером в палец, волшебную стрелу и выстреливают ею в человека, которого хотят наказать или поразить своею местью. Стрела настигает жертву, как бы далеко она ни находилась. На ноге или на руке у несчастного появляются мерзкие язвы, и через три дня он умирает в жестоких мучениях. Волшбой и знахарством занимаются и жители Гельсингланда. Один из гельсингландских вождей по имени Вирольф мог на кого угодно наслать такую слепоту, что пострадавший не мог различать даже большие строения и найти к ним дорогу. Под взглядом знаменитого фехтовальщика Висина затуплялось любое оружие. Однако погиб он от меча шведского великана Старкада. Вероятно тот всегда укрывал свой меч в ножнах из тонкой кожи, что было единственным средством уберечь оружие от затупления волшбой. Но от сильно брошенного камня не может защитить ни ворожба, ни заклинания.

[Гл. 18-22 опущены] ...