Лина Мур ОСТАНЬСЯ ТОЛЬКО НА ВРЕМЯ

Глава 1

Шайди.

Голливуд. Перед моими глазами именно эти буквы. Горячий, крепкий кофе и начинается новый день. Бросаю взгляд на знаменитый холм и усмехаюсь. Сколько людей погибло на нём и из-за него. Не счесть. Слава. Софиты. Популярность. Миллион фанатов и папарацци. Знаменитые дома моды дарят одежду, украшения и машины. На вершине. Именно эта иллюзия становится бедой тех, кто приезжает в звёздный город.

«Город Ангелов». И да, их здесь довольно много. Потерянные души, загубившие себя ради славы. Вижу это каждый день, и сама обрекаю их на такую жизнь. Бизнес. Ничего личного. Новое лицо, считающее, что именно его нам не хватает для взлёта. А нам некуда подниматься. Мы и так на самом верху. Одна из самых популярных американских компаний, занимающаяся созданием и распространением фильмов. Одна из самых знаменитых корпораций, владеющая издательствами и модельными агентствами. Наши работы всегда занимают топ. Наши модели и актёры лучшие. Наши книги становятся бестселлерами. Всегда востребованы и приносят деньги. Большие деньги, которые жаждут получить, летящие на обжигающий огонь серые мотыльки. Но избранными становятся именно те, кто выживет. Сгорают… слишком часто и быстро. Не жаль, никто не виноват в их исходе, они сами решились на шаг в бездну. А я лишь наблюдаю. Полыхать в агонии не так больно, как кажется, но может быть смертельно. И если выберешься, то откроются двери в мир богатства и роскоши, в мир хрустящих бумажек и личных самолётов. В мой мир.

Честность? Забудьте. Страх? Обещаю. Муки? И это могу подарить. Жалость? Не имею такой особенности. Всё чётко. Стабильно. По расписанию. Ни секунды лишней. Кто не успел — сгорел. Кто не зацепился — умер.

Мне не нужны часы, чтобы знать точное время. Я им живу. Кофе заканчивается с последним терпким глотком, как и лимитированные минуты для завтрака. Закрываю дверь террасы и возвращаюсь в пентхаус. На ходу подхватывая сумочку, передаю пустую чашку домработнице, ожидающую меня у двери. Услужливо протягивает наушник, который вкладываю в ухо. Мобильный. Органайзер. Ключи от машины. Энергетический коктейль.

— Хорошего дня.

Кивком благодарю и выхожу из квартиры.

Начало недели и приближающиеся светские события, списки, бал в честь пятидесятилетия корпорации, планы и мои амбиции. Ничего нового. По старой схеме. Стеклянный лифт нового элитного комплекса, выстроенного пару лет назад, везёт меня на этаж парковки. Приветствие фар спортивной «Ауди» и никакой музыки. Аромат дорогой кожи и тёмные очки на глазах. Меня не волнует, что происходит за пределами моего автомобиля. Это мир, который не требует моего участия. Не останавливаюсь, когда проезжаю столпившихся людей, разглядывающих, скорее всего, новую автокатастрофу или же обсуждающих последствия. Нет, у меня есть цель. Работа. Деньги. Стабильность. Идти на поводу у минутных желаний — глупость, за которую поплатишься собственной жизнью. «Аллея Славы» — иллюзия, которую стараются достигнуть «мотыльки». Они гуляют по ней и мечтают. Мертвы. Из-за этих фантазий. Только те, кто знают свои силы и имеют острые зубы, выживут. Для других здесь места нет.

— Мисс Лоу, доброе утро.

Кивая, прохожу по коридору, направляясь в свой офис в эпицентре этого рассадника заболеваний, именуемого «слава». Обожаю это ощущение. Падения и взлёты. Каждую минуту кто-то из «мотыльков» превращается в «бабочку» и наоборот. Солнце для некоторых означает новую возможность, для меня же — день, в котором будет холодно. Очень холодно, потому что в этом месте запрещено чувствовать. Именно отсутствие этого минуса позволило мне подняться так высоко, насколько было возможным.

Половина девятого.

Документы на подпись уже лежат на столе. Кофе ждёт своего часа на подносе, как и два круассана с сыром, и сигара. Шторы открыть и принять свежие гвоздики, чтобы украсить ими низкий столик в сердце корпорации. Проверить чистоту и отсутствие мусора. Повернуться к двери и краем глаза отметить, что время пришло. Напиток остыл до нужной температуры. Приподнять подбородок и слабо натянуть вверх уголок губ.

— Доброе утро, Шай. Прекрасный день.

Ровно девять часов, и мой босс, глава и наставник, входит в офис, бросая портфель на диванчик в серых тонах.

— Доброе утро, мистер Роксборро. Ваш завтрак на столе, документы рассортированы по степени важности. В десять у нас совещание. Вот ваше расписание на сегодня.

Кладу папку перед мужчиной приятной наружности. Его тело помнит ещё усилия в спортивном зале, как и запомнило аромат дорогого парфюма. Гладковыбритое лицо сияет добротой, а голубые глаза пятидесятитрёхлетнего мужчины наигранно устало закатываются, когда раскрываю и указываю на план дня.

— Боже, Шай, дай передохнуть. Простоял в пробке сегодня час. Но ни за что не променяю особняк на квартиру.

Снисходительно улыбаясь, направляюсь к дивану и подхватываю портфель босса.

— Как тебе субботняя премьера?

— Сюжет довольно хорош. Тем более автора, которого переманили к себе конкуренты, советовала когда-то я, а мы не успели. Но вот актёрский состав недотянул. Я бы поставила фильму кассу в шесть миллионов. Хотя на пиар они выложили около трёх. Максимальная ставка для них месяц и не более трёх процентов, — монотонно произношу, выпрямляясь и довольно отмечая, что подставка для портфеля идеально вписалась в интерьер.

— Будем ставить?

Голубые глаза прищуриваются, приподнимаю уголок губ.

— Нет. Играть будем на премьере в июле. «Парамаунт» обещает драму, которая взорвёт сердца. Жаль, они не знают, что у многих их нет.

Останавливаюсь напротив стола и выдерживаю оценивающий взгляд Мертона Роксборро.

— Скоро бал…

— Да. Всё уже готово. Зал заказан, развлекательная компания, приглашения разосланы, оставили ещё двадцать штук на всякий случай. Все удачливые «мотыльки» и «бабочки» слетятся по расписанию. Оркестр, как вы и просили, разбавим современной музыкой и певцами, работающими на нас. Мы получили сто из ста. Так что рядом с этим приёмом стоит галочка.

Уверенно перебиваю и передаю полный отчёт о проделанной работе. Мужчина откидывается на спинку стула, даже не глянув в папку, и берёт в руки кружку.

— Но ты ещё здесь, милая, значит, у тебя что-то есть для меня.

Угадывает. Чувствую, как кровь бежит по венам от экстаза.

— Верно.

— Слушаю, Шай. Что ты принесла мне в своих когтистых лапках?

Хмыкаю от этого сравнения, но привычно, приятно и даже возбуждающе сказывается на мне.

— По последним данным из отдела продвижения и отчётности, у нас стабильность.

Делаю паузу, ожидая, когда мои слова произведут эффект и чашка с кофе будет отставлена.

— И это должно быть хорошо, не так ли?

— Должно быть, — подхожу к столу и, открывая приготовленную папку, разворачиваю к боссу.

— Итак, вот здесь наши активные «мотыльки», — указываю на график и список.

— Последнее закрытое пополнение у нас было тринадцать месяцев назад. Штат под завязку. Даже слишком, я бы сказала, — переворачиваю страницу и подтверждаю свои слова цифрами.

— Тридцать процентов из них имеют минимальную ставку, и держатся на ней последние пять месяцев. То есть это лишний груз, который мы тянем на себе. Лишние траты и поддержание их статуса. Лишние рабочие силы и ресурсы. Два месяца назад я дала им заказы на ранг выше, чем они имели. Но никакого скачка. Ни движения. Вот именно это мне и не позволяет сказать, что у нас всё хорошо.

Выпрямляюсь и ловлю взгляд Роксборро. Пару минут, чтобы до него дошла моя мысль. Терпеливо ожидая, спокойно сношу его задумчивое выражение лица.

— Ты предлагаешь их уволить.

Бинго!

— Не уволить, а перевести в дочернюю компанию, которой владеет ваш брат. Они не для нас, а вот для каталогов сойдут, — немного киваю.

— То есть уволить, потому что брат работает с мусором. Так, а дальше что?

Мой час настал. Растягиваю губы в улыбке, которая означает жажду крови. Чистой. Новой. Утончённой. Без примесей.

— У нас будет бал, на который мы пригласили всех наших «мотыльков», как и чужих. В них мы заинтересованы. Я прослежу за ними и выберу самых интересных, если такие будут. При этом после грандиозного события, с которым не может тягаться ни одна компания в Америке, даже больше в мире, мы объявим набор. Открытый. Мы возьмём худших из худших. Слепим из них то, чего так мало в нашем бизнесе. Минусов. Со страниц журналов и экранов на нас смотрят идеальные лица. Таких не бывает, люди понимают, что пластика, деньги, идеальная красота, — это откровенный фотошоп жизни. Насмешка над ними. Мы же будем продавать ледяную страсть вкупе с естественной красотой. По последним данным, люди принимают рекламу, где есть что-то настоящее, приближенное к истине обычных будней. Я не говорю об откровенных сценах. Нет. Быт. Простота. Лоск. Нам нужны взрослые мужчины вроде нашей звезды Крейка Адамсона.

— Ему тридцать шесть.

— Верно. Мы будем рассматривать мужчин от двадцати семи до тридцати пяти лет. Стабильность. Серьёзный вид. Конечно, мы поработаем над телом, расскажем о правильном питании, поставим голос, напишем роль, как и всегда. Но у них будет отличие — их простота. А женщины хотят именно таких мужчин. Он близко, таких как он полно в Голливуде, и в то же время их нет рядом. Поиск идеала и жажда дотянуться до него. Охота, которую обожают вести женщины, чтобы заполучить того самого. Один взгляд, и она сражена наповал. Мужчины будут желать быть похожими на них. Сдержанная улыбка и элегантность во взгляде. Потаённые мысли. Молчание бывает лучше длинных и сладких речей. Потерянная жемчужина. Молодёжь тянется за такими. Ставит их себе в кумиры и пытается разгадать тайну этой персоны. Мы сотворим мечту, с которой люди будут засыпать и пробуждаться, видеть его во снах и фантазиях. Искать среди прохожих.

— Вижу, ты всё продумала, Шай, — тихо смеясь, подхватывает круассан и впивается в него зубами.

— Да. Я слежу за всеми тенденциями во многих отраслях. Тем более мы ничего не теряем. Та же минимальная ставка, испытательный срок, и останутся лучшие из худших. К тому же последний фильм с Аароном Гриром принёс нам более чем вкусный прирост. А ему тридцать один и начинал он с модельной карьеры у нас.

— Твой протеже.

— Нет, он не мой «мотылёк». Он моя «бабочка». Я лишь дала ему свободный кокон, а вот именно он сделал его комфортным и выгодным для себя и нас. И не выказываю предпочтений никому, мистер Роксборро, то было время, когда я только начинала. Сейчас же чую успех без слов и это подтвердилось не один раз, — хмыкаю от его комментария.

— Знаю, моя радость. Ты у меня бесценна. Моя красавица, и я не представляю, что без тебя делал бы. Как я понял, ты всё подготовила для сегодняшнего совещания. Мой ответ ты знаешь. Моя компания — это ты. И я готов поддержать любое твоё начинание. Даже если прогорим, но уверен, что ты не допустишь этого, это никак не скажется на моих миллионах.

— Благодарю за доверие, — не скрывая улыбки, склоняю голову. Вот он адреналин. Моя жизнь. Мой кокон и моя сладость.

— Шай, а что у меня за личный обед сегодня? Не помню, чтобы мы с тобой собирались куда-то.

Мои мысли обрываются, скручиваясь в тугую струну, и прячутся в разуме.

— У вас и миссис Роксборро годовщина свадьбы в это воскресенье. Я заказала столик для вас сегодня, чтобы вы начали праздновать. Папарацци тоже запечатлеют вас вместе с женой. Необходимо дать им этот материал, потому что успешный глава корпорации «Роксборро Интерпрайзис» должен быть идеальным во всём. Тем более тридцать пять лет серьёзная дата, чтобы вы про неё забыли и оставили без внимания. Посему цветы будут ожидать вас в «Майбахе», речь на это свидание под документами, которые вы должны подписать до полудня. Ваша жена оповещена, и это не обычный обед, мистер Роксборро. Это ваше свидание с женой, о которой вы совершенно забыли. К тому же в воскресенье, после субботнего бала, в вашем доме пройдёт семейный ужин, на который прилетят ваши сыновья с семьями. Они тоже уже в курсе и подтвердили своё присутствие.

— Есть одна проблема, Шай, — хмурится, разбирая листы в поиске речи.

— Какая же, мистер Роксборро?

— Я не давал согласие на этот обед…

— Босс, — мягко перебиваю его и, улыбаясь, подхожу к его столу. — Вы должны это сделать. Ваша жена так скучает и не видит вас, порой, слишком долго. Это нечестно по отношению к ней. Один обед и журналисты удовлетворены. Ещё я заказала статью в день вашего праздника о вас и вашей семье. Необходимо будет устроить фотосессию для обложки. Это пройдёт в воскресенье в три часа дня, и я за всем прослежу. Идеальная семья, мир и любовь до гроба. Не разрушайте американскую мечту, ведь она успешно у нас продаётся. А мы должны сами опробовать товар, который предлагаем.

— Шай, — тянет он, потирая глаза. — Ты же знаешь…

— Знаю, мистер Роксборро, конечно, знаю, — ловлю его удручённый взгляд и облокачиваюсь ягодицами о столешницу. — Я всё про вас знаю, как и вы про меня. Мы команда, мистер Роксборро. И я делаю свою работу — защищаю вас и ваш бизнес, разрабатываю концепции и слежу за финансовой стороной ваших счетов. Иногда приходится делать то, что не хочется. Но если выдумать иллюзию, что этот обед — самое лучшее, ожидающее вас сегодня, то всё будет хорошо. Разум штука интересная. Обмануть его легко, и вы сможете. Но если вы сорвёте этот обед, и я не увижу на фотографиях улыбки, то больше не буду…

— Злая ты, Шай, — перебивая, смеётся, и я улыбаюсь ему в ответ.

— Не злая, мистер Роксборро, я волнуюсь о вас и учусь у вас многому, хочу продолжать это делать. И мне доставляет удовольствие смотреть, как мы идём только вверх.

— Потому что ты у меня золотая, Шай. Ты моя девочка и я люблю тебя, а больше мне любить некого, — босс грустно улыбается. Выпрямляюсь и беру в руки сигару.

— Есть кого вам любить, мистер Роксборро, вы просто не хотите найти на них время, — предлагаю ему её.

— Хитрая ты у меня, но права. Может быть, мне взять отпуск? — Его вопрос застаёт врасплох. Паника на секунду проносится по телу, а затем снова тишина.

— Если вы считаете, что вам это необходимо, то отправляйтесь на острова. Ваша вилла и яхта будут ожидать вас тогда, когда пожелаете, — улыбаясь, подхватываю свою папку и направляюсь к двери.

— Я подумаю, Шай.

— В десять совещание, мистер Роксборро. Через шесть минут принесу вам свежий кофе, и вы позавтракаете, — не оборачиваясь, выхожу из кабинета и закрываю за собой дверь. Дыхание не сбито, сердцебиение в норме, как и нет никакого волнения.

Такие как я, ничего не бояться. У нас есть два состояния: безразличие и ненависть. Другое мы давно забыли, потому что когда-то сами были «мотыльками». Обожглись, но не сгорели. Выжили. Если выжила я, значит, может выжить любой человек. Хотя не у каждого есть причины, а у меня они на первом месте.

Вот так. Шаг за шагом и всё будет в моих руках. Я добьюсь того, о чём мечтала.

Глава 2

Шайди.

Не люблю ждать. Никого и никогда. Тем более задерживать из-за этого свой обед тоже не собираюсь. У меня осталась сорок одна минута, чтобы съесть сто двадцать пять грамм тёплого салата с тунцом и сто семьдесят грамм «Дорадо».

— Привет. Прости, забежала в супермаркет за тестом на беременность.

Дочитывая статью-сплетню про популярную певицу, медленно поднимаю голову.

— Брось, Шай, не нуди. Я, правда, торопилась, тем более Аарон прилетает через два дня, и я должна знать наверняка, — серо-голубые глаза блондинки с модным окрашиванием смотрят на меня так просяще, что кажется вырвет сейчас.

— Я сделала заказ, — откладываю журнал на стул и пальцами обнимаю прохладную ножку бокала.

— Шай…

— Тина, меня не волнует, где ты была и на что потратила своё личное время. Это касается только тебя и никак иначе. Но ты знаешь, насколько меня раздражает, когда люди позволяют себе опаздывать на встречу со мной, а тем более врать мне, — сухо произношу, удерживая взгляд подруги.

— Чёрт, как ты об этом постоянно догадываешься? — Мартина Грир кривит нос, а я усмехаюсь, делая маленький глоток свежевыжатого яблочного сока с сельдереем.

— Ты бегаешь глазами по мне, по пространству. Ты слишком возбуждена для похода за тестом на беременность. В твоём взгляде читается жажда поделиться чем-то очень важным для тебя. Твои руки немного дрожат. Над губой выступил пот. Могу предположить от переизбытка эмоций, которые ты сдерживаешь внутри. Сейчас ты так сильно улыбаешься, что боюсь тонкая ткань твоих губ разорвётся, и мы узнаем, как часто ты обкалываешь себя гиалуроновой кислотой. И в итоге… спасибо, — обрывая свою речь, киваю официанту, с улыбкой ставящему салат передо мной.

— Я вынесу свой вердикт. Ты раньше купила тест, — спокойно раскладываю салфетку на коленях.

— Ты его сделала за сегодня не один раз, — беру приборы и разрешаю взглядом официанту добавить специй в моё блюдо.

— И чтобы поскорее приняться за обед, так как у меня осталось всего тридцать шесть минут, вынесу вердикт. Ты беременна и болтала об этом с Аароном, оторвав его от съёмок, — кладу в рот порцию салата, пока глаза подруги удивлённо распахиваются.

— Ты заказывать будешь?

Указываю на меню вилкой, пока подруга то ли в ступоре, то ли сейчас завизжит. Ох, же чёрт.

— Не смей этого делать, — угрожая ножом, предупреждаю подругу, с каждой минутой краснеющую от сдерживаемого крика всё больше.

— Я…

— Нет.

— Но, Шай…

— Нет, не здесь.

— Но ты права…

— Знаю, поэтому дай поесть.

— Но…

— Нет, Тина, не привлекай внимания. Если ты это сделаешь, то новость о том, что ты проглотила арбузную семечку дойдёт до журналистов. Тебя начнут преследовать, как и Аарона. Его и так щёлкают на каждом шагу, и нам приходится каждый раз оберегать его от сплетен. Это принесёт с собой только негативные эмоции и отрицательное влияние на плод. Поэтому лучше закажи нам ягодный десерт, и мы это отметим. Тихо. Спокойно.

Подруга упрямо смотрит на меня, поджав губы. Откладывая приборы, склоняю голову набок совсем немного, чтобы показать оппоненту, что это смешит меня. Мы, не мигая, смотрим, друг на друга, и через несколько мгновений нижняя губы Тины выпячивается, и она издаёт непонятное ржание.

— Вот и умница. Я вас поздравляю, — вновь принимаюсь за свой остывший салат.

— Интересно, хоть кто-то в этой жизни сможет тебя изменить? — Недовольно бубнит Тина, раскрывая меню.

— Кто-то — нет. Да и, вообще, отвечу на твой вопрос отрицательно.

— Мы станем… боже, Шай, я так рада. Две недели. Мне уже двадцать девять и нам пора. Надеюсь, в этот раз всё получится, — подруга понижает голос до шёпота.

— И ещё раз поздравляю. К сожалению, не разделяю твоего энтузиазма, но всегда готова помочь, — подмигиваю ей, наслаждаясь вкусом своего обеда.

— Аарон прилетит, и мы отметим это. Ты же придёшь?

Вилка с салатом на долю секунды замирает в воздухе, а затем возвращается обратно в тарелку.

— Я постараюсь.

— Значит, нет. Шай, не понимаю почему? Тебе двадцать шесть, никаких отношений за два года, что тебя знаю. Никаких эмоций и влюблённости. Тебе следует познакомиться с другими ребятами из нашей компании. Может быть, найдёшь себе кого-нибудь и «Круэлла Де Виль» исчезнет.

— Влюблённость мешает жить и работать. У меня есть прекрасный пример. Ты. К тому же я знакома со всеми. Если ты забыла, то они все работают у нас, — складываю приборы крестом и промакиваю губы салфеткой.

— Одно из моих правил — не смешивать секс и работу, — добавляю, пока подруга, прищурившись, ищет новый аргумент, чтобы вытянуть меня на попойку, где никто ни за что не в ответе. Где царят хаос и безобразие. Ведь модели, актёры и певцы, которых собирает вокруг себя Аарон — один из фаворитов режиссёров и сценаристов, очень любят халяву. В принципе, как и множество людей. Но чем легче достались деньги, а они сорока одному проценту из нашего нынешнего штата были подарены именно так, тем сильнее хочется нажиться на чужих. Закон жизни, который очень часто люди забывают, и принимают этого человека, как «душа компании». И таких не люблю, я от них избавляюсь. Потихоньку, но вытурю всех.

— Ты бы для начала смешала секс и постель, — хмыкает Тина и, поворачиваясь к официанту, делает заказ.

— Завтра у меня свидание с Френком из «Парамаунт», — сообщаю, когда нас оставляют одних.

— Оу. С конкурентами пойдёшь ужинать?

— Не ужинать, а обедать. И да, он давно пытается хоть что-то сделать со мной. Разрешу посмотреть, как я ем. Хотя он попытается выведать секреты или же узнать, какие планы у нас на будущее и расписание посещений светских мероприятий.

— Но он довольно симпатичный, харизматичный и глава их отдела пиара. Небольшое любовное приключение вам обоим не помешает, — вижу озорные искорки в глазах подруги.

— Ему уж точно поздно задумываться о репутации, потому что слишком повяз в этом. Я же грязь не собираю, — отрезаю и готовлюсь к другому блюду, которое уже несут.

— Тогда зачем с ним встречаться? Может быть, снова попытаться с Джоем?

— У меня свои планы на него. А второй кандидат — модель, и его место работы — Европа и Китай. Вспомни моё правило.

— Шай, тебе определённо нужен мужчина. Ты уже одичала, — в её голосе столько сочувствия, что думаю, она сама сейчас расплачется, когда меня это даже не трогает.

— Лучшего забрала ты, — меняю тему.

— Насколько я помню, ты назвала его слащавой гусеницей, — смеясь, произносит она.

— Но из гусеницы родилась бабочка, а не мотылёк.

— Кстати, слышала, что мы увольняем людей.

Изгибаю бровь, предлагая ей продолжать, пока обедаю.

— Я сегодня пропустила собрание…

— Я это заметила, и больше так не делай.

— Не нуди. Рокси у нас — плюшевый пингвинёнок, и я предупредила, что отлучусь, — цокает она.

— Мистер Роксборро, и никак иначе. Он наш босс и он нам подарил эту роскошь, — сухо напоминаю ей, отчего девушка поджимает недовольно губы.

— В общем, пошла волна слухов и она двинется дальше через пару часов. Нас начнут атаковать модельные агентства. Ты подкинула неприятно пахнущую работёнку всем.

— Работа не может иметь плохого аромата, есть только запах денег. Если кому-то что-то не нравится, то всегда есть дверь и выход. На этом я заканчиваю обед и желаю тебе приятного аппетита, — откладываю салфетку и допиваю фрэш.

— Посиди ещё, Шай, — обиженно тянет Тина.

— Ты знаешь мои правила…

— Всё по расписанию. Боже, надо все твои часы сломать, — подруга недовольно складывает руки на груди.

— У меня всё записано здесь, — вставая, указываю на висок. — Заказывай, что хочешь и сиди сколько хочешь. Но отчёт, чтобы завтра был у меня на столе.

— Будет, как обычно.

— Не забудь собрать чеки, — останавливаюсь рядом с ней и наклоняюсь.

— Ещё раз поздравляю вас, дорогая. Береги себя, — целую её в макушку и дарю заученную улыбку, а она мягкую и нежную.

— До встречи.

Надеваю солнечные очки и прохожу по едва заполненному залу закрытого ресторана для звёзд Голливуда. Мне открывают двери, вкладываю в руку мужчины хрустящую стодолларовую купюру и выхожу из здания.

Сажусь в «Ауди» и завожу мотор. Моментально встаю в пробку, надеваю наушник и проверяю почту, затем отчёты за полдня. Так, это уже не нравится. Нажимаю на номер моей помощницы — Мавис.

— Мисс Лоу, — моментально отвечает она.

— Заказ для модного дома в отчёте номер три нуля единица восемь три. Что за «мотылёк»?

— Секунду.

Стучу по рулю в ожидании ответа.

— Мисс Лоу, «мотылёк» номер тридцать четыре. Второй уровень.

— Собери все отзывы о её работе и пришли мне. А также где она сейчас. Пять минут на задание.

Отключаю вызов, наконец-то, двигаясь вперёд по дороге.

Я всегда слежу за всем, за каждым работником по возможности. Недочёты всплывают у подчинённых в течение семи-десяти дней, а вот у моделей всё сложнее. У нас есть три негласных уровня. Первый — те, кто знаменит и приносят нам основную кассу. Второй — модели подиумные и рекламных плакатов, второстепенных ролей в сериалах и фильмах. Третий — здесь находятся «мотыльки», которые или не пробились, или снизили планку, или же пушечное мясо, которое мы спокойно продаём менее популярным агентствам и выручаем за их аренду деньги. Но чаще всего мы их оставляем им и забываем. Но, когда второй уровень «мотылька» выдаёт некачественную работу, то наши аналитики сообщают об этом. В этот раз такого не произошло, это сделал сам заказчик, высказав нам претензию. А это плохо. Это гниль, которая не должна быть в корпорации. С ней обычно мы прощаемся мгновенно.

— Да. Слушаю.

— Мисс Лоу, всё отправлено.

— Прекрасно. Жди дальнейших указаний. Мистер Роксборро вернулся?

— Нет ещё, но его младший, самый младший, брат здесь.

— Проведи его в конференц-зал и предложи кофе.

— Выполнено. Он ожидает вас.

Закрываю на секунду глаза и делаю глубокий вдох. Откровенные заигрывания от тридцативосьмилетнего, женатого Двэйна Роксборро порядком поднадоели, как и его просьбы поговорить с боссом, чтобы он взял его в качестве заместителя. Обычно они оканчиваются прямым отказом, но из-за природной наглости или тупости, пока не решила, что ему подходит больше, Роксборро-младший продолжает свои наступления.

— Скажи, что его нет в моём расписании. До скорого.

Обрываю звонок и съезжаю на обочину. Открываю почту и быстро просматриваю отчёты. Вбиваю в навигаторе место, где сейчас проходят съёмки, и направляюсь туда. Нет, мне несложно съездить и убедиться в своих догадках. Ничего не сложно, если от этого зависит моя карьера и денежный приход, как и престиж корпорации. Поэтому спокойно доезжаю до студии и выхожу из машины. При упоминании моего положения и имени меня сразу же пропускают и услужливо подсказывают, где именно сейчас наш «мотылёк».

Ко вспышкам, рабочим процессам и крикам привыкла, потому что начинала именно в таких условиях. Следила и делала анализы, просчитывала всё наперёд и вырвалась.

Тёмная комната, где проходят съёмки, ничем не отличается от других. Кроме как более дорогим оборудованием и именитыми фотографами.

— Добрый день.

— Круэлла собственной персоной, — мужчина отрывается от камеры и оборачивается ко мне.

— Покажи материалы, — пропускаю мимо ушей кличку, которую слышу слишком часто за последнее время. Отмечаю, что блондинка, которую сейчас пытаются подретушировать, выглядит совершенно неважно.

Меня проводят к мониторам, где парень, отодвигается и демонстрирует мне кадры. Поджимаю губы, испытывая крайне неприятное чувство. Горит.

— Остановите работу, — бросаю работникам и подхожу к «мотыльку». Девушка бледнеет при виде меня, а затем немного отодвигается.

— Мисс Лоу… я…

— За мной, — командуя, разворачиваюсь и направляюсь в отдельную комнату. Завалы одежды, косметики и запах дезодорантов неприятно щекочут нос. «Мотылёк» входит и закрывает за собой дверь.

— Мисс Лоу, я могу всё объяснить. В последний раз мне было плохо. Месячные так проходят, — мямлит она. Рассматриваю девушку и улыбаюсь ей.

— Всё понимаю, милая. Сейчас тоже больно? — Ласково спрашивая, подхожу к ней.

— Да. Даже таблетки не помогают, — её губы дрожат. А тело в нижнем белье, рекламу которого сейчас снимают, покрыто мурашками. От страха. Зрачки слишком расширены для этого чувства. Уверена, что спина её покрывается липким потом.

— Ты очень похудела, — замечаю, дотрагиваясь до её плоского живота с выпирающими рёбрами. Вздрагивает, удерживаю зрительный контакт.

— Модель всегда должна иметь такой размер… ох, чёрт. — Дёргается снова, но рукой сильнее удерживаю её за плечо, пока другой резко проскальзываю в трусики и легко проверяю слова.

— Мисс Лоу…

— На чём сидишь? — Кривлюсь от отвращения, отпуская девушку.

— Нет… я… не наркотики…

— Готова сдать анализы? — Спрашивая, подхожу к столику и достаю влажные салфетки, отмывая пальцы от слизи из её влагалища, в котором нет тампона и никаких признаков женской особенности, то есть месячных.

— Я…

— Не готова. У тебя сухая кожа, она немного покрасневшая и трескается. Тебя трясёт от ломки, из-за этого кадры не получаются. У тебя нарушена психика по понятным причинам, поэтому в последний раз ты закатила истерику. Ты не можешь сконцентрироваться на работе, мечтая о новой «снежной» дорожке или же о чём-то покрепче. Помимо этого, злоупотребляешь алкоголем, но количество не ощущается под дозой. Мешки под глазами, синяки и неприятный запах. Шмыгаешь носом, но не простужена. Я не люблю, когда мне врут. Ещё больше не люблю, когда меня подставляют, мотылёк, — прохожу мимо девушки.

— Пожалуйста… я брошу… обещаю…

Ещё один вздох и выхожу из комнаты, сообщая, что съёмка завершена, и мы завтра пришлём иных моделей первого уровня. Здание остаётся позади, нажимаю на вызов в телефоне.

— «Мотылёк» тридцать четыре сгорел.

Приговор, который ничто не изменит. Никогда. Вот так заканчивается карьера, и это очень часто. Чтобы жить в этом мире, нужно иметь немного больше, чем внешность. Необходимо быть сильным внутри и не сломаться, не соблазниться дешёвым огнём, который спалит до основания. Больно ли гореть? Нет. Падать больно и разбиваться насмерть. Таковы правила мира, которым правлю я.

Глава 3

Рейден.

— Чёрт, смотри, куда прёшь, — шиплю, когда серебристая «Ауди», вылетая с парковки, подрезает меня и даже не обращает внимания на то, что едва не столкнулись.

Ненавижу самовлюблённых девок, которым купили машины их покровители. Очередная зазнавшаяся модель, которую пропихнул «папик».

Ладно, мне необходимо успокоиться. Сегодня важный день, чтобы тратить энергию на внутреннее раздражение. Более пяти месяцев ни одной хорошей съёмки, с каждым днём всё хуже и хуже, а порой, вообще, нет работы. Но этот день определённо мой. Должно всё получиться, и чёрная полоса пройдёт.

Модель. Многие считают, что мы тупые и необразованные. Умеем только задом вертеть, и абсолютно все — геи. Ложь. Большинство имеет высшее образование, но это не наша стезя. Мы просто делаем то, что любим и для чего рождены. Голливуд — прекрасное место для нас, а если ты был рождён среди звёзд и славы, то другого пути нет. Каждодневные тренировки по два раза, правильное питание, салоны красоты, чтобы поддерживать свой товарный вид. Кто-то прибегает к пластической хирургии, а кто-то теряется, так и не добившись своей мечты. «Город Ангелов» может дать надежду и забрать её, похоронив заживо. Здесь живут падающие звёзды. Я же должен гореть вечно. Уже поздно что-то менять, тем более наконец-то, улыбнулась удача.

Показываю свой пропуск, и мне открывают проезд. Бросаю машину и хватаю сумку с вещами. У моделей моего уровня нет личных стилистов и визажистов, поэтому необходимо уметь делать всё самому. Это привычка, которая должна появиться с молоком матери. Мне передалась с генами.

— Ден, — не успеваю дойти до фотостудии, как вижу своего агента, работающего со мной на протяжении десяти лет. Берт Бенни — сорокалетний холостой мачо, который пытается помочь мне найти моё место в этом мире.

— Привет. Ещё нет и половины второго, — кивая, протягиваю руку, которую он пожимает.

— Съёмки отменены.

От его слов бросает в холодный пот и настроение опускается до отметки «ноль».

— Почему? Они же… это было срочно, — запуская руку в волосы, устало смотрю на Берта.

— У «Рокси» какая-то накладка. Приехал их представитель, пока были пробные кадры, и закрыл всё.

— Дерьмо. Я надеялся на этот шанс, — подхожу к окну в коридоре и бессмысленно смотрю в него.

— Прости, Ден.

— А завтра? Они перенесли её? — Бросаю на уже стоящего рядом мужчину взгляд, но всё понимаю без ответа.

— Прости. Они пришлют своих. Лучших.

— Дерьмо, — жмурясь, надавливаю на глаза пальцами, чтобы справиться с разочарованием.

— Тебе тридцать…

— Ещё не исполнилось. Будет пятнадцатого мая, поэтому не надо говорить мне о возрасте, — обрываю его, продолжая массировать глаза, точнее, причинять себе намеренно боль.

— И всё же. Сейчас хотят молодые лица для таких съёмок. А твоих лет… они или уже зашибают бабки, или как ты бултыхаются в болоте.

— Дерьмо. Другой работы нет? — Отрываю руку и распахиваю глаза, по которым бьёт резкий свет.

— Боюсь что…

— Тебе насрать на меня, так и скажи. Ты занят другими, — зло поворачиваюсь к нему и смотрю в тёмные глаза. Ублюдок. Когда мог, он меня отправлял на низкопробные съёмки.

— Если бы я был занят другими, то ты здесь не стоял бы, Ден. Поэтому не моя вина, что твоё время прошло. Будет что-то, позвоню.

Ни черта он не найдёт для меня. Эту песню слышу последние месяцы, а потом со страниц журналов на меня смотрят модели, которых он протаскивает. Да, сам виноват. Не следовало идти к нему в девятнадцать, но другие не хотели брать, хотя я из кожи вон лез. Я должен добиться… должен, иначе проиграл. Всё проиграл. Не могу себе позволить этого.

— Сука, — шипение раздаётся за моей спиной, и я оборачиваюсь на него.

Из фотостудии вылетает блондинка, трясущимися пальцами роясь в сумочке «Диор». Наблюдаю, как она что-то ищет, и всё содержимое падает на пол. Тоже разочарована, как и я. С ней мне пришлось бы работать. Красивая и идеальная для нашего бизнеса.

— Не переживай, будут другие заказы, — бросая свою ношу на пол, подхожу к ней и присаживаюсь на корточки.

— Ни хрена не будет. Эта тварь уволила меня. Сука, — зло произносит девушка, собирая свои вещи. Замечаю прозрачный пакетик с травкой и грустно усмехаюсь.

— Из-за этого? — Подхватываю наркотик раньше, чем она прячет его. Блондинка поднимает на меня взгляд светлых глаз, и я вижу в них ненависть.

— Не твоего ума дела, придурок, — выхватывает из моих рук пакет и бросает в сумку.

Поднимаюсь и качаю головой. Вот, скорее всего, причина срыва съёмки. Моей надежды и взлёта. Из-за дерьмовых наркотиков. И, думаю, это самое безобидное, что она употребляет. Многие, чтобы не сойти с ума от выматывающей работы, попадают в эти лапы, которые обещают им энергию. И они же убивают их. Дерьмо. Действительно, дерьмо.

Подхватывая сумку, направляюсь к выходу и сдаю пропуск. Вряд ли сюда ещё когда-нибудь приеду. Фотостудия находится недалеко от съёмочных площадок, где я мечтаю быть. Где она мечтала, чтобы я был. И я сделаю всё, чтобы выполнить обещание.

К матери ехать нет желания, хотя собирался ей всё рассказать. Но она будет утешать, а мне это необходимо сейчас в последнюю очередь. Домой. К Лорейн. Она поймёт меня, всю жизнь понимала и поддерживала, подогревала мою жажду идти дальше. И сейчас поймёт.

Паркуюсь у комплекса, где мы живём и снимаем квартиру последние пять лет. Дорогая рента, здесь всё дорого, но другого она не хочет. А я люблю её, поэтому пытаюсь работать, где придётся, только бы она была счастлива.

— Ден? Ты уже вернулся? — Девушка выскакивает в коридор, протирая белокурые влажные волосы полотенцем.

— Привет, детка, да. Отменили всё, — бросаю ключи на тумбу, а сумку на пол.

— Как жалко. Значит, не полетим отдыхать, — она вздыхает, и от этого паршиво. Я обещал ей, что справимся.

— Может быть…

— Нет, Лорейн, никаких звонков твоему отцу, — опережая её предложение, прохожу на кухню и наливаю себе бокал воды.

— Но, Ден, он поможет. Его знают многие, и он богат. Он всего лишь…

— Нет, — зло поднимаю взгляд, встречаясь с обиженным взглядом серых глаз. — Найду что-то. Не первый раз.

— Что ты найдёшь? — Она бросает полотенце на стул, а я стискиваю зубы.

— Ты ищешь уже год…

— Пять месяцев, — поправляю её.

— Плевать. Это довольно длительный срок для такой жизни. Мы не ходим никуда, перебиваемся самыми дешёвыми продуктами! Ты сказал, что сможешь содержать меня!

— Я содержу тебя, Лорейн! Я делаю всё, чтобы у тебя была лучшая одежда, еда и место проживания. За эту дерьмовую квартиру плачу я, как и за всё. Чёрт, Лоло, мне хреново сейчас, — устало смотрю на неё в поиске хоть каких-то слов поддержки.

— А мне нет? Я позвоню отцу, и пусть денег пришлёт! Хватит! Ты обещал нам софиты, обещал, что всё будет. Твоя страничка в «Инстаграм» тухнет, от тебя отписываются, потому что теряешь форму и стареешь…

— Всё! Закончили! — Поднимая руку, останавливаю её упрёки.

— Не смей уходить от меня, когда я с тобой говорю! — Летит в спину, пока направляюсь в спальню.

— Ты не говоришь, ты орёшь. А мне сейчас нужно искать работу, чтобы в следующем месяце было на что жить, — подхватываю ноутбук и направляюсь к столу.

— Ден…

— Лоло, хватит. Правда, хватит. Я помню всё, что обещал. И буду стараться, — не поворачиваясь, произношу я.

— Милый, прости… я так переживаю за тебя… за нас, — она обнимает меня за шею, и я улыбаюсь ей в отражение тёмного экрана.

— Знаю, детка, всё у нас получится. Ещё немного потерпеть, и вырвемся. Ты же веришь в меня? — Поворачиваясь в её руках и вглядываясь в глаза, ищу подтверждение своим словам.

— Ден, — отпуская, тяжело вздыхает. — Не знаю. Ты очень красивый, у тебя идеальное тело, но ты не продаёшься. Может быть, бросить это занятие и начать что-то иное, пока не поздно?

— Бросить? Ты предлагаешь мне бросить карьеру из-за чёрной полосы? Нет. Не собираюсь. Я рождён в этой стезе, мне завещано большое состояние, если прорвусь. И я должен это сделать, ты ведь знаешь. Тогда мы откроем наш ресторан.

— Снова ты о ресторане. Помещение давно сгнило, Ден. Это не твоё, пора признать. Я могу поискать для тебя место у нас.

— Я не дизайнер, как ты, Лоло. Окончил финансовый, только чтобы вести дела ресторана. Но пока нет возможности, поэтому найду что-то на этот вечер. Скорее всего, официантом или на каком-нибудь приёме…

— На побегушках, как обычно. Ден, это унизительно. Мне не хочется рассказывать девочкам, где ты работаешь. Я вру им, что вот-вот они увидят тебя на плакатах и в рекламе духов первой линии…

— Стыдишься меня? — Горько усмехаясь, ощущаю внутри давление. Самому стыдно за такую жизнь, но это я. Неудачник. А она должна меня поддержать, должна уверить — смогу.

— Поэтому не хочешь, чтобы я ходил с тобой на ваши посиделки. Поэтому последнее время ты пропадаешь где-то. Может быть, проще тебе уйти? Закончить всё и расстаться? Зачем мучить друг друга? — От своих же слов гадко, но правду не скрыть. Всё идёт под откос.

— Ден, ты хочешь бросить меня? После всего, что мы прошли? Хочешь… хочешь… — громкие всхлипы наполняют слух.

— Дерьмо. Лоло, прости, я не в себе. Милая моя, — подскакивая к ней, опускаюсь на колени и сжимаю в своих руках её пальцы. — Прости, я тоже устал от такой жизни. Ещё год назад всё было хорошо, и это обещало намного лучшее существование. Не знаю, что сделал не так. Не знаю. Но я должен продолжать, слышишь? Хорошо, ври кому хочешь и что хочешь. Но лучше говорить так, как есть. Прости, я не хочу с тобой расставаться. У нас же планы. Свадьба. Дети. Всё будет, Лоло.

— Я тоже не хочу. Мы готовимся к свадьбе уже три года, а ты так и не сделал мне предложения. Даже кольца нет. Нет денег на бриллиант, который я хочу. Нет денег на торжество, чтобы пригласить моих родителей и их друзей. Нет денег ни на что, даже на свидания. Эти дешёвые букеты, которые ты таскаешь, меня раздражают. Возможно, ты и прав. Может быть, нам следует взять передышку? Мы столько лет вместе и между нами нет уже той близости. У нас даже секса нет, ты выдумываешь отговорки, что устаёшь. Когда прихожу, тебя нет или ты уже спишь…

— Лорейн, потому что я работаю! Я пашу физически, где удаётся найти место! И да, я устаю! А секс… чёрт, прости, но не хочу сейчас его. У меня мысли заняты иным, — зло обрывая её, срываюсь на крик. Внутри неприятно от её выводов.

— Вот, я же говорю. Полечу к родителям в Нью-Йорк. Отдохну немного, и ты пока определишься. А дальше посмотрим.

Наблюдаю, как девушка подскакивает и направляется к шкафу. Она не теряет ни минуты, пока складывает, словно уже подготовленные вещи в чемодан.

— Ты это спланировала заранее? — Догадываюсь. Её руки на секунду замирают, а затем она продолжает укладывать одежду.

— Нет, Ден. Говорила с отцом вчера. Он предложил мне прилететь, чтобы побыть дома. Они скучают по мне, я их не видела уже три месяца. Сначала отказалась, но сегодня… сейчас, думаю, это верное решение для нас. Да и студию проверить надо, я её забросила, совсем не слежу, потому что здесь с тобой. Мы живём в маленьком мирке, ограниченном этими квадратными метрами, который с каждым днём трескается. Не могу так больше, прости. Мне нужно снова стать собой, а я забыла уже, каково это когда ты ходишь в СПА и не заботишься о каждом потраченном долларе.

— Но ты обещала быть со мной, Лоло. Ты обещала…

— Ден, нам двадцать девять. И не называй меня Лоло, я давно выросла. Да, обещала, но не могу. Мне нужно время. Я люблю тебя, Ден, хотя сейчас слишком расстроена, могу расплакаться. Прости меня, я лишь отдохну, поговорю с отцом. Он подскажет, что нам делать, и всё же, попрошу об услуге. Я не бросаю тебя, а пытаюсь помочь. А ты, пока меня не будет, сможешь тоже подумать. Может быть, из-за меня тебе не удаётся решиться на окончание твоей карьеры и признать провал. Ты не упадёшь в моих глазах, поверь. Но ты не модель, Ден. Ты просто красивый мужчина, каких полно в Голливуде, — она застёгивает чемодан, и наспех натягивает на себя шорты и блузку.

Не знаю, как чувствую себя в этот момент. Потому что ни одной эмоции понять не могу, кроме тяжести, которая надавливает на плечи. От неё же опускаюсь на постель и жду, когда Лорейн соберётся и оставит меня. Всегда думал, что мы будем вместе до старости. Мы мечтали об этом. О большом доме, красивой жизни и наших детях. Она из обеспеченной семьи, королева выпускного и я, парень, который старался подарить ей всё это.

— Ден, милый.

Моргаю, когда она останавливается напротив.

— Посмотри на меня. Я не бросаю тебя, потому что люблю. Но нам обоим нужны время и силы, чтобы двигаться дальше. Я вернусь, обещаю, через пару недель. Буду каждый день писать тебе и звонить. Всё будет хорошо, Денни.

— Да, конечно, Лорейн, — натягиваю улыбку, поднимая голову. — Тебя отвезти в аэропорт?

— Нет. Я уже вызвала службу такси, и меня ждёт самолёт до шести вечера. Папа прислал. Если хочешь, можем отдохнуть вместе? Только представь, Хэмптон, светские приёмы и званые вечера. Лучшие рестораны. Будем жить у моих…

Качаю головой, и она замолкает, не понимая, что делает внутри ещё хуже, чем раньше. Это доказывает, что как мужчина я не состоялся. Не смог ей ничего дать, раз она с такой радостью и быстротой бежит от меня. Я расцениваю её отъезд, как побег.

— Поезжай одна. Передавай родителям привет, а мне нужно найти работу на сегодня, — обхожу девушку и сажусь на стул.

— Ден…

— Ты опоздаешь. Порадуй их, сама отвлекись от забот и возвращайся, — щёлкаю на кнопку, включая ноутбук.

— Я привезу тебе что-нибудь дорогое, ладно? Может быть, часы или же новый гардероб. Папа с радостью позволит мне это сделать для тебя. Для нас.

Не хочу отвечать. Унизительно слышать такое. Дерьмово думать о том, что она так представляет меня. Альфонсом. Я зарабатываю сам, сколько себя помню. Хоть моё обучение и было подарком бабушки, но всё остальное нет. Я пахал, как проклятый. Съёмка за съёмкой, шаг за шагом пробивался среди миллиона похожих на меня парней. И получилось. Ненадолго, но получилось.

— Ладно, люблю тебя, — поцелуй в щёку, а я делаю вид, что просматриваю объявления.

Не двигаюсь, пока раздаются шаги, и щёлкает замок. Кружу стрелкой по экрану и не вижу ничего. Хлопает дверь и наступает идеальная тишина.

Слишком быстро она уехала. И первый раз не верю ей. Не верю в то, что она не планировала этого. Она собиралась, думая, что буду на работе. Она хотела сделать всё тихо. И это неприятно. Я не заслужил такого отношения. Давал ей всё. Любой бренд, любой ресторан.

Думал, что раньше была чёрная полоса. Нет, она началась сегодня. И отчего-то вспоминается «Ауди». Именно с того момента моя жизнь пошла к черту. Знаю, что глупо винить других людей в своих проблемах. Но сейчас мне плохо, одиноко, и вновь переживу. Над отношениями надо работать, но у меня нет времени сейчас. Я тону, и должен найти то, что поможет спасти меня и мою любовь. Должен.

Глава 4

Рейден.

Голова раскалывается от усталости, пока бреду ранним утром домой. Работу в Голливуде найти сложно, когда у тебя нет существенного опыта, только портфолио и низкопробное прошлое. Поэтому приходится пахать, быть официантом, посудомойщиком, уборщиком, водителем, разбирать грузы. Каждое утро и вечер тренироваться в спортзале, чтобы потом и его убирать, за возможность поддерживать тело в тонусе бесплатно. У любого человека это понижает самооценку. И у меня, в том числе, так происходит. Но признать поражение не могу. Не должен позволять этому миру разрушать себя, потому что тогда действительно стану падалью. Но когда ты устал, чертовски устал от вечной беготни, страха, что завтра не на что будет купить цветы, — хочешь сдаться. А сейчас даже цветы купить некому. За четыре дня я получил только два сообщения от Лорейн и один звонок. Слушал, как ей хорошо там, как она развлекается и какие обновки ей купил отец, но ни слова о том, что скучает. Да и по чему здесь можно скучать? По дорогой квартире? По любому капризу, который выполняю? По мне? Это больно понимать, что ты теряешь любимую из-за мечты. Я жил ей слишком долго, чтобы расстаться. Она моя привычка. Человек, которого вижу рядом с собой. Но где-то ошибся…

Телефон звонит в рюкзаке, а я смотрю на него и не могу пошевелиться. Тело болит, физически болит, а внутри всё изношено. Даже душ не помог. Тяжело вздохнув, кривясь на неприятные тянущие мышцы, достаю мобильный и устало изучаю неизвестный номер.

— Да.

— Доброе утро. Мне нужен Рейден Броуд. Это агентство по найму «Голд Хоуп».

— Доброе. Это я, — медленно отвечая, вспоминаю, что был там пару месяцев назад, и мне сказали, что мест нет. То есть, работы нет для меня.

— Прекрасно. Вы могли бы подъехать в наш офис к полудню? — Спрашивает женский голос.

— Да-да, конечно, — быстро кивая, поднимаюсь с кровати.

— Отлично. Мы вас ждём. При себе иметь документы и ваше портфолио.

— Спасибо, буду, — уже произношу гудкам.

Нельзя сомневаться в себе. Нельзя. Сколько раз говорил это и вот-вот был готов сдаться. Вот новая возможность, значит, я не забыт.

Плевать на боль в теле, собираюсь, тщательно выбирая одежду, накладывая крем на лицо. Я должен выглядеть, как успешная модель, делающая им одолжение. Только так меня будут воспринимать всерьёз. Эта линия поведения — правило для нашего бизнеса. Если ты боишься, то они почувствуют это и откажут. Если наглый, то прорвёшься. Но порой наглость принимают за недостаток воспитания, и на этом я попался раз десять.

Надо машину заправить, но до офиса и обратно доехать хватит. Когда ты видишь свет, то летишь на него, другого вокруг не существует. В груди живёт надежда на успех, она подогревает тебя изнутри и даёт силы, чтобы продолжать бороться. Если вырвусь, то и Лорейн вернётся.

Делаю глубокий вдох перед одноэтажным зданием, где сверкает надпись: «Голд Хоуп». Такого рода фирмы практикуют работу для моделей. Они выбирают по внешности и хотят самых лучших. Но сюда приходят именно такие, как я, кого обошла стороной слава и возможность вспыхнуть. Иногда именно в этих местах, получается зацепиться за кого-то, познакомиться с новыми людьми и схватиться зубами. Так шаг за шагом ты поднимаешься. Обычно меня игнорируют, не имею понятия почему, но именно игнорируют. Даже не рассматривают, как возможного сотрудника.

— Добрый день. Меня зовут Рейден Броуд, и вы мне звонили, — сообщаю секретарше у стойки.

— Да, присядьте, я узнаю, освободился ли босс, — бросает мне и берёт трубку.

Нет, отходить нельзя. Иначе можешь упустить что-то важное, какое-то слово или суть разговора. Причину, по которой меня сюда пригласили.

— Проходите, он ждёт вас, — закончив сухую перекличку, указывает мне головой на дверь.

А теперь должен работать, проанализировать то, что они хотят получить и сыграть это.

— Добрый день, — вхожу в кабинет и нахожу глазами тучного мужчину, восседающего за столом. Ничем не отличается от тысячи владельцев такого рода компаний. Используют моделей, чтобы набить карманы. Ничего нового. Очередной развод или же криминальное будущее.

— Мистер Броуд, портфолио, — протягивает руку, чтобы взять у меня папку.

Внутри меня что-то сдувается, отчего плюхаюсь на стул, свободно располагаясь на нём. Плевать мне на то, что он подумает. Я уже знаю окончание этой встречи.

— Отлично. Итак, у нас есть для вас работа, — захлопнув папку и бросив ею в меня, что едва успел подхватить, поднимает голову и берёт пачку сигарет.

— Какая? — Равнодушно спрашиваю его, кривясь от едкого дыма табака.

— У моей жены агентство, предоставляющее услуги на больших приёмах. Один из тех, кто должен был работать завтра, подцепил простуду. За такой короткий срок найти никого не удалось, и она обратилась ко мне. Вы подходите под параметры и форму.

— То есть официант? — Усмехаюсь, хотя горечь заполняет грудь. Отвратительно понимать, что это конец. Для тебя полный крах, который ты боялся признать. Больно.

— Больше чем официант, мистер Броуд. Мероприятие, которое состоится сегодня — пятидесятилетие корпорации «Роксборро Интерпрайзис». Закрытая вечеринка за городом в одном из особняков. Охрана и пропуск только по приглашениям.

Поднимаю голову, когда до меня доходят его слова.

— «Роксборро Интерпрайзис»? — Медленно переспрашиваю.

— Да, именно они. Там будут все, в том числе и глава. Избранные, до которых вам, мистер Броуд, не удалось дотянуться. Но также это возможность познакомиться с кем-то. Конечно, после проведения банкета. Он начнётся в семь, необходимо приехать туда за полтора часа, чтобы вас обучили и показали вашу работу. Ставка — сто пятьдесят долларов в час.

— Сто пятьдесят? Это, так понимаю примерно тридцать процентов от той суммы, которую выставила ваша жена, — удерживаю его взгляд, говорящий, что попал в точку. А по-другому не может быть. Люди вроде этого, обирают таких как я.

— Это вас не должно касаться. Сам факт, что вы попадёте на это событие — выигрыш. А купюры — небольшой бонус, который скрасит вам очередное поражение, — едкие слова должны попасть в меня и уколоть. Но привык слышать такое. Редко кто не использует возможность унизить моделей, которые не достигли вершины и даже стабильного достатка. Это, можно сказать, правило.

— Приятно, что вы такого высокого мнения о тех, кто приносит вам деньги и позволяет покупать парики. Но к счастью, я отказываюсь.

Знаю, это глупо. Очень глупо с моей стороны потерять шанс встретиться лично с Роксборро и попытаться передать ему карточку или же кому-то из его окружения. Но не позволю себя унижать, потому что я человек, такой же, как и все. А на том свете плевать был ты богат или беден. И я не собираюсь продавать душу ради минутной славы. Если подниматься, то гореть вечно.

— Мистер Броуд, вы же понимаете, что это прекрасная возможность для вас.

— Конечно, но сто пятьдесят долларов в час очень мало. Минимум семьдесят процентов от настоящей ставки и тогда я готов продолжить диалог.

Ему нужен я, потому что нет в его километровых списках подходящей кандидатуры. Если бы именно меня он не хотел, то не пытался бы уговорить и проглотить оскорбление.

— Пятьдесят, — прищуривается, а я, улыбаясь, поднимаюсь со стула.

— Мы не на рынке, чтобы торговаться. Семьдесят и вы согласитесь, потому что времени в обрез. А я последний шанс для вас, чтобы тоже вырваться из этой ямы и, возможно, наладить отношения с женщиной, которую вы называете женой. Поэтому семьдесят и ни цента меньше, — уверенно заявляю и понимаю, что выигрываю.

— Хорошо. Семьдесят, и она моя бывшая жена, которой я должен платить алименты на сына. И мне бы помогли…

— Меня не интересует это, простите. Вы согласны, и я согласен. Какие следуют действия дальше? — Перебиваю его, ощущая власть. Именно она позволяет поставить ниже этого человека, который живёт намного лучше, чем я. Давление и поведение, которое заставляет именно так произносить слова. С нажимом. Без страха. Это играет очень важную роль в каждой встрече с нанимателем.

— На стойке всё дадут. И не оплошай, понял? Не подставляй меня.

Без слов выхожу из кабинета и подхожу к девушке, объясняя ситуацию. Через полчаса, нескольких договоров, которые тщательно прочитал, сажусь в машину с заветным адресом.

Я ходил на пробы в «Рокси» столько раз, сколько они их устраивали. И меня даже не смотрели. Собирали у группы портфолио, а потом возвращали с отказом. Я не прошёл ни разу за дверь, чтобы пообщаться и показать себя. Но фотографии у меня хорошие, действительно хорошие и дорогие. Я потратил на них приличные суммы, как и на биографию, на свой сайт. Но меня для них не существовало, и я не понимал почему. Чёрт, может быть, это самоуверенно, но я красивый, умею улыбаться глазами, принимать любую роль, которую дадут. Развивался каждый доступный час и не понимал, отчего именно так сложилась моя жизнь. Когда казалось, что вот-вот будет взлёт, мне звонили и сообщали, что я не нужен. Они нашли нового или вернулась их старая звезда. Всегда не доходил полшага до отметки, которая означала бы мой звёздный час. Да и не хотел я многого, только стабильную работу и доход. Кусочек, небольшой кусочек, счастья, чтобы осуществить мечту.

И сегодня у меня появилась призрачная надежда, которую обязан использовать по максимуму. Сделать всё возможное, чтобы заметили. Сам Роксборро. Если ты нравишься ему, то тебя любит весь мир. Он джекпот, который светит лишь избранным. И мне, наконец-то, повезло. Встретиться именно с ним и посмотреть в его глаза, чтобы он запомнил меня навсегда.

Подъезжая к особняку, вокруг которого уже дежурит охрана, улыбаюсь. Да, именно здесь будет праздник. Миллиардеры вроде Роксборро всегда оберегают себя от лишних глаз, а тем более от нападения. Его же ненавидят многие именно из-за этих денег и власти, которую имеет в Голливуде. И я жажду, чтобы и меня ненавидели, потому что прорвался из этого дерьма. Отмылся и заблестел.

Показываю контракт у ворот, меня тщательно обыскивают, как и машину. Разрешают проехать и указывают, где нужно припарковать автомобиль для обслуживающего персонала. Коробит, как меня называют. Но сейчас плевать, я уже здесь. Нахожусь на радуге, которая позволит мне пройти дальше.

Встречаюсь со знакомыми лицами, которые когда-то смотрели на меня с обложек и разворотов, а сегодня в этом месте прислуживают. Упали. А я же только поднимаюсь. Как я понимаю, именно «жена» того, кто меня нанял, рассказывает о задачах и называет два стола, за которыми буду следить, когда начнётся вечер. Номер три и пять. А мне нужен другой.

Поправляя бабочку и именной бейджик, на котором написано «Пит», выхожу в зал, оформленный в холодных оттенках голубого и стального. Такого же цвета цветы и всё сдержанно, элегантно и дорого. Если присмотреться, то всё здесь дизайнерское, первой линии, и оно стоит порой выше, чем антиквариат. Сюда вложены сотни тысяч долларов, если не миллионы. Хотя для этой корпорации это капля в море.

— Слушай, — подхожу к одному из парней, проверяющему свой столик на идеальную сервировку. Оборачивается, удивлённо приподнимая брови.

— Где сидит Роксборро? — Спрашиваю его.

— Парень, тебе не светит, — смеётся, а я прищуриваюсь, преграждая ему путь.

— Где он будет сидеть? — Повторяю вопрос.

— За тринадцатым, — закатывает глаза. Наконец-то, получаю информацию.

— Несложно было, правда же? — Усмехаясь, отхожу в сторону.

— Серьёзно, чувак, не стоит даже пытаться, — он не двигается.

— Да ладно? Пытаться всегда стоит.

— Для начала пройди Круэллу де Виль, — складывает руки на груди, насмешливо смотря в мои глаза.

— Его жену?

— Его жена никто, а вот Круэлла для него всё. Она его богиня, он ей поклоняется, а точнее, её вагине, — язвительно тянет он.

— Любовница. Таких было много и будет. Но не она стоит во главе…

— Эй, парень, ты, где был последние полтора года? — Смеясь, перебивает меня.

— Работал, — сухо отвечаю.

— Так вот, Круэлла де Виль или же Шайди Лоу его личная помощница, любовница и она руководит Роксборро. Что она захочет, то он и делает. Она уволила меня, а я зарабатывал прилично. Рассказать причину? Мотылёк, — кривится на последнем слове.

— Ты хочешь сказать, что какая-то шлюха управляет одной из самых могущественных корпораций? — Издаю смешок от такого заявления.

— О, да ты не веришь. Сегодня сам увидишь. Тебе не пройти мимо неё, если приблизишься к Роксборро. Она цербер, не человек даже. Она редкостная сука, поэтому её прозвали Круэллой. У неё нет друзей, она ни с кем не встречается. Никто не знает, откуда она появилась, и кто она такая, вообще. Человек-тайна. От одного её вида страшно. У неё взгляд такой… — его передёргивает, отчего я пытаюсь сдержать смех.

— Сам увидишь. Лучше не подходи, совет, как брату по несчастью. Она разрывает глотки, и такие, как ты, потом заканчивают жизнь самоубийством. Если тебя уволили из «Рокси», то ты нигде больше не найдёшь работу. Поверь, уж я-то знаю. Поэтому не рыпайся туда, она спалит тебя. Если недотянешь, то потеряешь всё. Если ты надумал передать свою карточку, то сожги. Ничего у тебя не получится. И я предупредил. А там, пришли приглашение на похороны.

Обходит меня, пока прокручиваю в голове его слова. Выходит, за это время, пока там не было набора, изменилась политика, сменился глава. И это какая-то девка, которая сумела правильно раздвинуть ноги. Смешно. Действительно, смешно и грустно, что моя карьера зависит от женщины. Но Роксборро не имел бы своей корпорации без характера, и вряд ли эти страшилки для начинающих могут напугать такого, как я. Не боюсь, потому что терять нечего. Я на дне, ниже некуда. Если не вырву зубами сегодня шанс, то попытаюсь смириться. Дерьмо. Сам себе вру. Я добьюсь всего, чего хочу. И никакая Круэлла меня не остановит.

Глава 5

Рейден.

Зал уже заполняется гостями. Отмечаю, разнося шампанское на подносе, что здесь присутствуют все звёзды кино и рекламы. Те, кто когда-то начинал рядом со мной в одном агентстве. И это вызывает внутри неприятное чувство. Да, это дерьмовая зависть, потому что не я смеюсь и не обращаю внимания на подобного себе, который прислуживает им. Не я пришёл в дорогом костюме и завтра не у меня съёмки в Австралии для разворота «Men’s Health». А они ничем не отличаются от меня, такие же, просто повезло.

Разворачиваюсь и чуть не сталкиваюсь с кем-то. Поднимая глаза, ловлю взгляд удивлённый и слегка напуганный.

— Ден? — Прочищая горло, мой агент, которому подарил столько лет жизни, стоит напротив меня, а рядом с ним модель, которую он привёл сюда. Моложе. Хуже. Не я.

— Ну, здравствуй, друг, — с отвращением отвечаю, быстро оглядывая парня рядом с ним.

— Эм… какая встреча. Не думал, что ты будешь здесь. Это Найджел, я…в общем мне прислали…

— Я разрываю с тобой контракт, Берт. Хватит с меня такого отношения. Твои вечные обещания, а ты урод, — перебивая его, пытаюсь не сорваться. Разочарован в себе, что не углядел, когда он списал меня со счетов. Или же просто никогда серьёзно ко мне не относился.

— Ден, не смеши. Ты не сможешь. Тебя никто не возьмёт, — смеётся и тянется за бокалом на моём подносе.

— Ты не заслужил шампанское, Берт, только дерьмо, которое тебя ожидает. Я могу разорвать контракт и завтра это сделаю. Даже если никто не возьмёт, я не буду больше унижаться и пахать на тебя. И тебе, Найджел, советую бежать от этого ублюдка, потому что ничего тебе не светит, кроме жалких грошей. А он будет жить за твой счёт. Учись на моём примере, — развернувшись, направляюсь в заднюю комнату, предназначенную для переодевания.

Не могу сейчас сконцентрироваться и не нагрубить кому-то. Не могу сдержаться. Мне обидно, что лучшие годы просрал. Обидно, что человек, с которым проработал бок о бок десять лет, предал. Конечно, у него есть другие модели, но он знает мою мать, проводил с нами День Благодарения, Рождество и я считал его другом. Я верил ему. Надеялся… дерьмо. Горло непроизвольно сдавливает, и вся жизнь, каждая минута проходит перед глазами. Это больно. Больно за себя, а не из-за потери агента. Когда веришь в человека, а он подкладывает тебе свинью, то понимаешь, каким придурком ты был. И в этот момент становится больно, потому что годы не вернёшь и ничего не исправишь.

Открываю глаза и теперь ясно осознаю, насколько жизнь всё же, странная штука. В один миг я увидел, что будущего у меня нет и в то же время нахожусь в месте, где можно поймать фортуну. Доказать всем и самому себе, что не кусок дерьма, а люблю работать. Умею и буду это делать.

Подхватывая полупустой поднос, выхожу из подсобки и иду по коридору, пока в голове сумбур и разум принимает действительность.

— А вот и ты. Чёрт, там сейчас всё начнётся, — меня хватают за рукав, и я поднимаю глаза на девушку.

— В туалете был, — фыркая, вырываю из её хватки свой локоть и выхожу в зал.

Здесь не протолкнуться. Ещё бы, семьдесят пять столиков по двенадцать человек, помимо этого, официанты, охрана и певцы. В таком улье будет сложно найти Роксборро, но столик я знаю. Дежурю рядом с ним, хотя довольно далеко. Нумерация идёт не по порядку. Мои два стола расположены прямо у выхода. Его же стол в первом ряду и центральный.

— Пит… ну или как там тебя, — меня толкают в плечо и меняют поднос на заполненный. Перевожу взгляд на того парня, который пытался напугать меня.

— Не тормози. Они приехали. Сейчас войдут, и у всех должно быть шампанское, — шипит он, толкая меня от двери.

Мне необходимо выработать план. Карточка лежит в кармане, и я должен её передать лично Роксборро, чтобы он меня увидел и запомнил, и моя анкета прошла отбор. Когда-нибудь. Наивно полагать, что он будет искать меня, как принц Золушку, но мне будет достаточно минутной встречи. Затем ещё и ещё…

— Шампанского? — Улыбаясь, предлагаю гостям.

Передаю бокалы, пока одна мысль заскакивает на другую и стирает её. Чёрт, кажется, начинаю паниковать. Потому что всё, что я себе надумал дерьмово и глупо. Так бизнес не строят. Останавливаюсь, понимая, что наступает идеальная тишина. Только медленные шаги слышатся, отдаваясь эхом от стен. Ни шёпота, ни свиста, ничего. Цокот каблуков и мужские шаги.

Медленно оборачиваюсь и сам не замечаю, как двигаюсь сквозь толпу, чтобы остановиться и замереть. Мужчина, которому никак не дашь пятидесяти трёх лет, в идеальном чёрном костюме, не скрывающим его ещё хорошую форму, с алой бабочкой. На левой руке сверкает перстень с бриллиантом, так же блестят его начищенные туфли. Он останавливается, и мой взгляд взметает вверх к лицу. Улыбается, действительно радостно и гордо, кивая толпе. Классный костюм. Рассматриваю его с улыбкой, потому что ни разу не видел лично. На фото и видео, а так близко — нет. Глаза цепляются за женскую руку с острыми ногтями алого цвета, покоящуюся на сгибе локтя мужчины. Круэлла. Тёмно-бордовое платье в пол тесно облегает её фигуру. Довольно неплохую фигуру, но не модельную. Много изгибов. Слишком много. Скольжу взглядом по платью и достигаю квадратное декольте, поднявшее грудь. Переливающиеся рубины на её шее и тёмные волосы, спускающиеся крупными локонами позади и отливающие золотыми прядями.

Кажется, что проходит намного больше времени, чем минута, пока пара стоит. Отчего-то не хочется смотреть на неё, именно на лицо. Потому что заранее могу предположить, что как минимум, симпатична. Другую себе в любовницы этот мужчина бы не выбрал. Но всё же поднимаю голову и попадаю прямо во взгляд тёмных глаз. Она словно смотрит сквозь меня со скучающим выражением лица. Тонкий нос и выразительные скулы, островатый подбородок, алые губы, едва заметно приподнятые в улыбке. Нет, ухмылка. В ней нет ничего страшного, но даже отсюда ощущаю её власть. В ней нет ничего запоминающегося, она обычная, просто симпатичная, не более. Но что-то заставляет продолжать изучать её черты лица, искать хоть какую-то изюминку, зацепившую Роксборро. Ничего. Холод, которым веет от неё.

Поворачиваю голову, замечая, что все словно трепещут перед этой парой. И я не должен терять время. Увереннее удерживая поднос, огибаю людей, пока Роксборро со своей Круэллой медленно проходит по импровизированному коридору, кивая знакомым. Мне бы пробраться между ними. Слишком тесно.

— Шампанского? — Предлагая, немного толкаю людей, стоящих впереди. Кивают, пропуская меня, и берут бокалы. Прекрасно. Ещё немного. Сердце начинает набирать обороты, когда остаётся пару шагов.

— Мистер Роксборро, поздравляю, — произношу, и мужчина останавливается. На его лице написано удивление, а я улыбаюсь ему. Вот мой час. Надо бы сделать что-то, начать говорить или…

— Меня зовут…

— Официант, — перебивает спокойный женский голос. В нём нет ничего, даже отвращения. Совсем ни одной эмоции. Круэлла.

— И он, видимо, немного заблудился. Шампанское необходимо гостям.

Пока говорит, перевожу на неё злой взгляд и ловлю её, который не карий, как обычно, бывает у людей, а со стальным свечением. Словно у робота. Не выражающий ничего.

— Мистер Роксборро, — она тянет его за собой, и он тут же забывает обо мне, скрываясь в толпе.

Так и стою, словно дерьмом облитый, пока со всех сторон раздаются смешки. Унизительно, что ещё более злит. Ладно, но я ещё здесь и так просто не сдамся.

— Ты совсем рехнулся? — Меня оттаскивают за локоть.

— Отвали, — рычу, поворачиваясь к этому парню, который уже достал меня своими ЦУ.

— Слушай, Пит или как там тебя…

— Рейден, моё имя Рейден, — шиплю.

— Мне плевать. Короче, тебя уволят, если ты ещё раз к ним подойдёшь. Ты видел, как она смотрела на тебя?

— Обычная баба. Успокойся, я лишь хотел пожелать хорошего вечера.

— Идиот, — хмыкнув, скрывается в толпе.

Неспешно продолжаю предлагать шампанское, готов даже сам хлебнуть, чтобы мысли выстроились нормально. А они продолжают разбегаться в голове.

— Добрый вечер, — в микрофон произносятся слова, и затем их перебивает шумное одобрение. Люди настолько ликуют, приветствуя шлюху их босса, что коробит. Это же отвратительно, он женат, чёрт возьми, а им насрать. Видимо, правда, у этой Круэллы довольно много власти. Она удерживает Роксборро за член, иначе не может быть.

Продвигаюсь сквозь толпу, чтобы достичь сцены, на которой она должна стоять, поднос пустеет, и я могу его опустить. Плечевой сустав даёт о себе знать. Не стоило вчера тягать так много коробок.

Девушка, стоящая на пьедестале над всеми «смертными», приподнимает руку ладонью к зрителям, и они замолкают. Хмыкаю от этого. Один взмах, и толпа ещё немного и упадёт на колени перед ней. Почему? Что в неё такого особенного?

— Мы рады приветствовать вас на празднике, который означает, что пятьдесят лет — не предел нашей корпорации. Это только начало пути к «Олимпу». В этот восхитительный вечер мы восхваляем только одного человека, без которого нас бы не было. Этот день по праву носит имя нашего господина. Того, кто одарил нас яркой судьбой, и для меня честь быть рядом с ним. Мертон Роксборро, — Круэлла поворачивается, и только на секунду её лицо меняется, когда мужчина поднимается на сцену под громкие аплодисменты. Он целует её в щёку и что-то шепчет на ухо. Наблюдаю за её мимикой и поражаюсь, насколько она скучна. Секундное обожание и снова холод. Да здесь нет никаких сомнений, они любовники.

Она отходит в сторону, но не покидает сцену, медленным и спокойным взглядом осматривая присутствующих, пока Роксборро говорит заготовленную речь. Она словно статуя, перед прыжком на любого, кто попытается подойти к её любовнику ближе без одобрения. И это вызывает неприятное чувство, что придётся иметь дело с женщиной. Но ничего страшного, они любят ушами, а у меня язык подвязан. Надеюсь на это.

Даже не слушая слов Роксборро, постоянно слежу за Круэллой. На самом деле такая выдержка поражает. У неё должно уже всё затечь, хоть бы какое-то движение рук, лежащих по бокам. Но нет. Она, кажется, даже не моргает.

— Достал, — меня тянут назад, и я мотаю головой, возвращаясь в шумный зал.

— Это ты меня достал, — вырываюсь из хватки уже поднадоевшего парня.

— Работать. Сейчас все сядут за столы, и мы должны дежурить у них. Вот сдался ты мне? — Бубнит он, проходя рядом со мной во второй зал, где расставлены столы.

— Так отвали, — предлагая, нахожу взглядом свои номера и сворачиваю к ним.

Официантом я работаю очень часто, но сегодня всё через силу, потому что противно обсуживать тех, кому улыбнулась удача. Да, это отвратительная черта характера, но я всего лишь человек, который хочет быть на их месте. Кто-то из них занимает моё. И я жажду быть здесь в другом амплуа. Это обычная человеческая черта, особенно личности, которая терпит крах. Ещё немного и я сломаюсь, ведь так устал внутри бороться за себя и доказывать. Хочу немного стабильности и спокойствия.

Ноги гудят от постоянной беготни, у меня не хватает времени, чтобы подойти к столу номер тринадцать. Даже его не вижу, потому что в самом начале, а я в дерьме. Отличие обычного ресторана от приёмов — если в первом заведении большинство вежливо отвечают тебе, то здесь больше фыркают и кривятся. Хоть ты выполняешь свою работу, и никто не виноват, что ты решил положить руку на бедро модели, которую трахнешь сегодня. Но оскорбления здесь — это норма. Тихо. Сквозь зубы. И хочется треснуть каждого, кто это делает.

Наконец-то, представление и ужин подходят к концу, и большинство гостей перебирается в первый зал, чтобы потанцевать, ещё выпить и обсудить последние сплетни. Краем глаза замечаю бордовое платье и смокинг, выходящие из этого помещения. Понимаю, что у меня в запасе совсем немного времени. Роксборро вряд ли здесь задержится, он не любитель тусовок, и поедет отмечать уже в интимном кругу со своей Круэллой. Поэтому бросая эту работу, вылетаю в другой зал и подхватываю поднос с бокалами. Она постоянно с ним, и это бесит. Не отлипает от него ни на секунду. А он держится за неё, и я вижу, что говорит только она, а он улыбается и кивает. Что за бесхребетный мужик? Напитки заканчиваются, и я разочарованно иду обратно к бару. Кладу руки на стойку и замечаю, как они дрожат. От волнения, от паники, что упускаю возможность, а второй не будет. Никогда не будет. Поднимаю голову и делаю глубокий вдох, словно перед смертью. Но или всё, или ничего. Такие здесь правила. И я их назубок знаю. Выхожу обратно в зал, и в груди подъём. Он один. Ищу глазами Круэллу, она стоит недалеко от него в окружении знаменитых моделей и актёра — Аарона Грира. Не увидит и не заметит, как я подойду. Но придётся пройти мимо неё. Ладно. Поехали. Уверенным шагом иду, даже не предлагая никому больше шампанского. Иду мимо всех, даже тех, кто хотел взять бокал. Шаг и ещё один и она останется по правую сторону, а я достигну цели.

В тот момент, когда прохожу мимо Круэллы, ноги поскальзываются и я, чтобы найти равновесие, бросаю поднос на пол, а сам лечу спиной. Крики, шум, звон стекла и падаю на людей. Всё настолько громко, а я чувствую себя полным кретином. Стыдно, до безумия стыдно.

— Всё хорошо. Ничего страшного не случилось, — слышу спокойный низкий голос и понимаю, что налетел как раз на компанию, что окружала Круэллу. А она рукой показывает, чтобы убрали.

— Парень, ты как? — Меня ставят на ноги, и я натянуто улыбаюсь Аарону, смеющемуся над моей неуклюжестью. Господи, такого стыда я не испытывал за всю свою жизнь. Никогда вот не был оконфужен и разочарован из-за себя.

— Простите… я…

— Всё хорошо. За мной, — командует Круэлла.

— Я правда…

— Знаю. За мной, — сухо повторяет и, разворачиваясь, направляется к выходу из зала.

А мне хочется убежать, как маленькому мальчику, потому что краснею от случившегося. Смех повсюду и указывают на меня пальцем, ничего не остаётся, как последовать за девушкой. Быстрым шагом долетаю до неё.

— Слушай, я, правда, не специально. Не знал, что там разлито, — торопливо пытаюсь поправить ситуацию, пока она грациозно спускается по широкой лестнице.

— Твоя форма непригодна, — отзывается. Но снова без эмоций и злости.

— Ах… да, — смотрю на свой костюм, сверкающий каплями шампанского, как и брюки.

— Я хотел подойти к Роксборро, поздравить его, ведь ты мне не дала это сделать…

— Верно.

— Почему? Неужели, запрещено подходить к тем, кем ты восхищаешься? — Удивляюсь небрежному тону, двигаясь рядом с девушкой. Молчит, не отвечает и подходит к дверям. Кивает охране, чтобы они распахнули их перед нами.

— За мной, — выходит на улицу, а я следом. Не понимаю, что она хочет от меня. Зачем привела сюда и, скорее всего, получу выговор или же опасается, чтобы нас услышали.

— У меня есть много правил, которым я следую, — медленно оборачивается ко мне. Она высокая, на каблуках практически моего роста и смотрит прямо в глаза своим ледяным карим взглядом.

— Одно из главных — оберегать покой и настроение мистера Роксборро. Всегда. В любой ситуации. А ты пытался его испортить, мотылёк, — смотрю, как двигаются её губы, чётко проговаривая слова.

— Это ты? Ты держала в руках бокал, ты… — до меня доходят сейчас эти мелочи, которые тогда не заметил. А она всё видит, предугадывает каждое действие, и из-за неё я попал в такое дурацкое положение, опозорив себя.

— Ты сгорел, мотылёк. Лети, если крылья найдёшь, — усмехаясь, обходит меня, но злость и даже ненависть появляются к ней. За что, чёрт, она так со мной?

— У меня есть имя. Рейден Броуд, — громко произношу. Останавливается, а я сжимаю кулаки от ярости.

— Сколько тебе, мотылёк? Тридцать? — Оборачивается и приподнимает идеально накрашенную бровь.

— Пятнадцатого мая тридцать. Мне двадцать девять, — отвечаю, но не понимаю, зачем спрашивает это.

— Это скачок. Столько времени, чтобы запомнить своё имя. Ты молодец. Продолжай в том же духе, и к шестидесяти выучишь, что свет не всегда означает лучшее. Иногда он сжигает заживо. Пока можешь дышать — лети и не попадайся мне на глаза.

Не успеваю даже ответить на явное издевательство, как за ней закрываются двери. Сука. Унизила. Оскорбила. Публично опозорила. И думает, что прислушаюсь? Мотылёк? Что за дерьмо она несла?

— Пропусти, там мои вещи, — требовательно подхожу к охране.

— Запрещено. Вот рация, пусть тебе вынесут.

В этот момент хочется драться. Вернуться туда и устроить что-то глобальное. Потому что только сейчас понимаю, насколько Круэлла оправдала своё звание. Она заметила меня, поняла причину, почему я там и что хочу. Бояться женщин глупо, а вот умных женщин бояться стоит. Но теперь мне действительно нечего терять. У меня нет агента, нет работы, коллеги, которые должны хотя бы проявить сочувствие, высмеяли. И виной всему женщина, которая вовремя легла под Роксборро. Она думает, что поняла всё обо мне. Ни черта. Я этого так не оставлю.

Глава 6

Шайди.

Предотвращать любое приближение к боссу. Предотвращать любые эксцессы, которые помешают мне. Предотвращать, чтобы не поплатиться в будущем за невнимательность. Предотвращать.

Возвращаюсь в зал, где продолжает гудеть толпа и музыка. Виски неприятно давит. Не люблю шум. Ненавижу, когда повышают голос, а тем более такого рода вещи, как колонки. Поэтому пришлось научиться жить и с этим.

— Шай, — меня окликают, и я, останавливаясь, оборачиваюсь на голос.

— Он хотя бы жив? — Смеясь, ко мне подходит Тина в блестящем серебристом платье с бокалом сока.

— Живы мы, а другое не интересует. Вам с Аароном пора домой.

— Ещё рано, тем более у нас завтра выходной, — закатывая глаза, делает глоток сока.

— А вот и ты. Как чувствуешь себя? — Девушку обнимает муж, и она одаривает его улыбкой.

Ещё семнадцать минут и Роксборро следует отвести в машину.

— Всё отлично. Пытаюсь вытащить Шай куда-нибудь завтра, — отвечает Аарону она.

В одиннадцать буду дома, плюс минус десять минут. Следует оценить баннеры для просмотра, также зайти на сайт и проверить, всё ли готово для приёма заявок.

— Тухлое дело, детка. Пойди посиди, мне нужна Шай по работе, — он шлёпает жену по ягодице.

Вычислить сколько мы можем дать свободных мест в этот раз. Не более десяти. Даже меньше. Три или четыре. Гореть нет желания…

— Шай, ау, — перед носом щёлкает пальцами Аарон, концентрирую на нём взгляд.

— Я тебя слушаю, но пока ты молчишь. И это сорок три секунды. Я не знаю вопросов, которые ты мне можешь задать по поводу работы, поэтому это касается твоей жены или же воскресного ужина в компании твоих друзей. Посему не вижу смысла продолжать диалог, — монотонно отвечаю, смотря в каре-зелёные глаза.

— Боже, дорогая, ты загонишь себя в гроб, — цокая, отпивает шампанское.

— Это твой третий бокал и тебе достаточно. Отёки бабочке ни к чему, как и головная боль. Поэтому заканчивай. Забирай Тину домой и проведи с женой выходные. Со вторника у тебя съёмки, в четверг — встреча с журналистами. А в среду жду тебя в офисе, чтобы прогнать вопросы. Что-то ещё? — Краем глаза не замечаю Роксборро в зале.

— Да, чтобы в воскресенье была у нас, Шай, — требует.

Медленно перевожу на него взгляд, и мужчина сдувается, уже стушевавшись смотрит на меня.

— Это приказ, Аарон? — Ехидно интересуюсь.

— Прости, Шай. Но чёрт. Парень-то в чём виноват? Ещё немного и ты отстреливать их начнёшь. Тебе нужен отдых хотя бы немного. Ты только работаешь, а как же веселье? Тебе его не хватает. Немного расслабления…

— Четырнадцать секунд потери моего времени, Аарон. Не трать его, оно бесценно. Я тебя терплю, потому что ты вызываешь во мне немного больше расположения, чем отметка ноль. Поэтому не заставляй меня игнорировать тебя. Разговор окончен. На следующей неделе мы планируем в твою честь провести вечеринку в клубе, посему займись подготовкой своего образа. До скорого.

Прохожу спокойным шагом мимо гостей, некоторые кивают. Все, расступаясь передо мной, пропускают. В другом зале останавливаюсь и осматриваю толпу. Закрываю на секунду глаза, перед которыми моментально предстаёт план здания. Два балкона и одна терраса. Чётко представляю, где сейчас находится босс. Нет, я не читаю мыслей. Жаль. Тогда бы могла предвидеть многое. Но не изменить, как и думать о глупостях бессмысленно. Поэтому научилась угадывать всё по мимике, движениям, и выучила привычки.

Мягко открываю раздвижные двери и выхожу на воздух, неприятно облегающий обнажённые плечи влажностью. Медленно подхожу к мужчине, стоящему у перекладины и втягивающий в себя дым сигары.

— Машина будет готова через девять минут.

Стараясь не нарушать единение босса и прекрасной тишины, произношу всё пониженным голосом.

— Хорошо. Я уже стар для таких вечеров. И эта погода… надоела, — чувствую, как бросает на меня взгляд, а я смотрю на лужайку внизу.

— Я, значит, тоже стара, мистер Роксборро, потому что предпочитаю тишину.

— Может быть, махнём в Аспен? Там сейчас мало кто будет из наших, и это обещает спокойное время, — откладывает сигару на столик.

— Я подготовлю…

— Нет, милая, ты и я, — поворачиваюсь к нему и приподнимаю уголок губ.

— Мистер Роксборро, впереди серьёзный проект, который должен быть под моим полным контролем. А вы, конечно, слетайте.

— Шай…

— Завтра у нас тяжёлый день. Фотосессия, ужин и новая неделя, — перебивая, отхожу к дверям.

— Но ланч у нас в силе? — Уточняя, подходит ко мне, когда я открываю двери.

— Конечно. В полдень, ресторан «GG’s». Столик забронирован у воды, как вы любите, — чётко отвечая, мы выходим в тёмный зал, который не использовался сегодня.

— Домой? — Он кладёт руку на мою спину. Секунда, чтобы прийти в себя от этого прикосновения, и киваю ему.

— Пройдём через другой вход. Уйдём тихо и без шума. Тем более они даже не заметят, — хмыкая, веду босса к лестнице.

В молчании доходим до «Майбаха» и опускаемся в салон. Тишина и прохлада. Прекрасное завершение этого дня. У меня не бывает осечек, всегда всё проходит так, как запланировано. Даже смутный инцидент, который уже стирается из памяти, не желая задерживаться, не помешает мне гордо улыбнуться. Очень часто «мотыльки», завидя свет, спешат к нему, и у меня отработана на автомате защита мира. В нём есть место только тем, кого одобрю я. Да, власть появилась в моих руках, и я не собираюсь упускать поводья. Не имею права на ошибку.

— До завтра, милая.

— Доброй ночи, мистер Роксборро, — немного киваю и выхожу из машины, дверь которой уже мне придерживает охрана.

Не оборачиваясь, прохожу пункт охраны и направляюсь к комплексу. Вот и закончился день. Ровно одиннадцать часов и две минуты.

— Шайди, ты рано для такого великого события.

Открыв дверь, слышу голос домработницы и поворачиваюсь к ней.

— Достаточно, и в полночь я уже должна быть в кровати. Всё хорошо дома? — Спрашивая, направляюсь в спальню.

— Конечно, иначе не может быть. Как всё прошло? — Интересуясь, опускается на колени и помогает разуться.

— Как всегда. Всё на высшем уровне.

— Молодец, девочка. Ты можешь править миром без какой-либо помощи, — смеясь, берёт из моих рук украшения и раскладывает их по бархатным коробочкам.

— К сожалению, без твоей помощи я не расстегну платье, Элеонор, — поворачиваюсь к ней спиной.

— Завтра в шесть утра твой тренер подтвердил занятия.

— Прекрасно. Верни украшения обратно в бутик, а платье выставь на торги. Деньги ты знаешь, куда перечислить, — перешагиваю наряд, который отжил своё и направляюсь в ванную.

— Конечно. Хорошей ночи и до завтра.

Захлопываю дверь и подхожу к зеркалу, чтобы смыть макияж. Холодный душ и увлажняющие крема. Подготовленный Элеонор пеньюар и халат. Выйдя из комнаты, подхожу к третьей справа картине, висящей на стене, и отодвигаю её. Ввожу код, и сейф пикает. Достаю мобильный и улыбаюсь, а сердце начинает стучать. Хотя бы сейчас. Одно сообщение и внутри меняется всё. Только раз в день. Без пятнадцати минут двенадцать. Каждую ночь оживаю на две минуты, чтобы ответить и вновь спрятать то, что делает меня слабой. И я знаю эту ошибку. Но разве разуму подчиняются чувства, которые были рождены очень давно и не забыты? Нет. Об этом меня никто не просил. Это просто случилось. И две минуты для меня смысл целого дня. Смысл моей жизни. Ради них я готова быть Круэллой, только бы всё получилось.

* * *

— Мисс Лоу, мистер Роксборро подъехал.

Отрываюсь от сверкающей воды в ярких лучах полуденного солнца. Кивая, встаю с кресла, ожидая мужчину. Сначала проходит охрана, затем он тоже в окружении ещё двух человек. Столики вокруг нас пустуют, как обычно. Воскресная встреча всегда проходит в тишине, и никто не нарушает нашего спокойствия. Никогда.

— Милая моя, — босс расплывается в улыбке и дотрагивается губами до щеки. Привыкла к моментально обжигающему поцелую, который оставляет отметины на мне изнутри. Сейчас уже ничего не чувствую. Слишком долго он это практикует, и это не пронзает болью, как раньше.

— Прекрасно выглядите и в хорошем расположении духа, — опускаюсь в кресло.

— Это были мои слова, — смеётся он.

— Констатация факта. Заказала вам, как обычно. Морской коктейль и лобстера. Воду без газа.

— Ты могла бы надеть что-то более удобное. Сегодня выходной, — указывает взглядом на мою блузку.

— Она розовая.

— Ну да, розовая. Не белая и не чёрная. Не серая и не тёмно-синяя. Но всё же, скучная.

— Как обстоят дела дома? — Перевожу тему, замечая, что нам уже несут заказ. Чаевые заработали.

— Никого не видел утром. Все спали, когда я встал и позавтракал. Поработал и всё же обдумываю уехать в Аспен. А когда у тебя закончится проект, ты присоединишься.

Приказ. Мягкий и твёрдый. Молчу, пока официанты расставляют перед нами тарелки и наливают в бокалы воду.

— Мистер Роксборро, с удовольствием, как только разберусь со всем, что предстоит. Планируем со среды открыть заявки на нашем сайте. Без агентов. От обычных «мотыльков», которые так жаждут быть среди нас. Баннеры этой ночью будут висеть по всему Лос-Анджелесу. Также обдумывала идею онлайн-трансляции, чтобы каждый «мотылёк» смог видеть, кто останется и выиграет. Что-то вроде шоу на «Ютуб», которое тоже принесёт нам результат.

— Аарон доволен? Вчера он пытался мне что-то рассказать, но не успел, — хмурится, а я приподнимаю уголок губ.

— Он счастлив. Глупо не быть таковым. Скорее всего, он хотел поделиться прибавлением.

— Мартина беременна? — Удивляется. Киваю ему.

— Не волнуйтесь, она будет работать до последнего. На её место я уже присмотрела человека. Временно. После полугода вернётся. Мы с ней это обговорили, и никаких проблем данное обстоятельство нам не доставит, — заверяя, пробую креветки.

— Я знаю, что ты уже всё предусмотрела. Вчера не спалось…

Не слушаю босса, потому что всё внутри становится твёрдым. Это означает опасность. Серьёзную опасность для меня. Интуиция на это развита слишком сильно, чтобы обмануться. Краем глаза замечаю, как кто-то входит на террасу. Охрана моментально реагирует, не подпуская к нам незваного гостя. Сладковатый аромат его одеколона доносится до носа, благодаря сухому и влажному ветру становясь приторным.

— Да пусти меня! — Голос кажется знакомым.

— Ребята, сегодня воскресенье. Отдохните. Вряд ли этот парень сделает что-то противозаконное, — смеясь, Роксборро откладывает приборы. Знак для меня — молчать и пока не предпринимать ничего. И это коробит внутри. Не по плану. Не по графику.

«Мотылёк», которого обязательно осмотрят и проверят на отсутствие оружия.

— Добрый день. Простите, что отрываю, но вчера я хотел представиться. Моё имя Рейден Броуд, и я хочу быть в вашей корпорации. Мне двадцать девять, работаю уже десять лет. Многое могу и люблю то, чем занимаюсь.

Быстро. На одном дыхании. Даже с испугом проносится его голос. Резко выпускает воздух из лёгких, и на стол ложится его карточка.

— Какой упрямый молодой человек. Не так ли, дорогая?

— К сожалению, не соглашусь с вами, — спокойно откладываю приборы.

— Отчего же? — Удивляется Роксборро. Играет. Как обычно. Вот, что он хочет, показать вновь, насколько ничтожны эти люди под нами. Унизить. Радует.

— Упрямый характер помог бы «мотыльку» уже встать на свою ступень пьедестала и поймать тот свет, который предназначен ему. Упрямый характер и цель, поставленная «мотыльком», порой помогают достигнуть вершины. А здесь же глупость, которую ошибочно принимают за упрямую черту. Несуразно считать, что, нарушив нашу встречу, и представившись, подвернётся возможность моментально взлететь. Глупость. Ничего иного. Лишь глупость. И это скучно, — вздыхая, поднимаю взгляд на босса, откинувшегося в кресло и с интересом слушающего меня.

— Я могу…

— Конечно, можешь, «мотылёк». Ты всё можешь, как и запомнить, где выход. В данный момент мы находимся в ресторане, и по правилам этикета неприемлемо нарушать наше личное пространство без письменного разрешения. Всего доброго.

Быстрый взгляд на мужчину, одетого, словно собрался на вечеринку в самом бедном районе. Разодранные джинсы, фирменная футболка «Кельвин Кляйн» и злость в глазах. Не так должна выглядеть модель, чтобы представить себя своему спасителю. Поэтому один слабый кивок, и его, хватая под руки, тащат из ресторана.

— Парень неплох. Хотя сколько мы таких видели, — усмехаясь, произносит босс.

— Он бесполезен. Нет стиля. Нет собственного «я». Одно веяние моды и никакой изюминки, — отвечая, отпиваю воду.

— Но красив, такие лица сейчас любят.

— Они будут любить то, что скажем мы. И красота — это самое последнее, что может привлечь нас. Она, к сожалению, не имеет никакой ценности. Да и, вообще, этому «мотыльку» вряд ли что-то светит. Его шанс давно упущен.

— А ты ведь ищешь именно таких. Может быть, он придёт на просмотр?

Перевожу взгляд на Роксборро и обдумываю его слова.

— Если глуп, то придёт. Но это уже не наша забота. Меня интересуют только финалисты, а он вряд ли окажется среди них. Как вам салат? Здесь очень отличная кухня и вид тоже бесподобен.

Удаётся перевести внимание мужчины на обычную тему, о которой он может говорить часами, вспоминая иные места, где ничуть не хуже.

«Мотыльки» слишком часто пытаются именно таким способом привлечь внимание, и это проигрышно. Я дала эту возможность ему, пусть потешит самолюбие, что смог достичь того, чего так жаждал. И это мило, но данный эпитет неприемлем в моём мире. Это веселит, и я развлекаюсь, наблюдая, как рушатся надежды. Конечно, если бы было что-то в нём интересное, то обдумала бы. Ни капли. Скучный. Серый. «Мотылёк».

Обед заканчивается ровно в два часа, и я провожаю босса к машине, прощаясь и обещая, что скоро подъеду к его особняку и прослежу за фотосессией.

Сев в свой автомобиль, настраиваю кондиционер и кладу сумочку на соседнее сиденье. Обычно в такие дни на «Северном Ошен Драйв» несильно загружены дороги, но достаточно гуляющих людей по прибрежной зоне. Нажимая мягко на педаль, мысленно планирую свой путь через один из магазинов, который должна посетить на двадцать минут.

Тень показывается сбоку. Глухой удар и нажимаю на тормоз. Тишина окутывает меня внешне и внутренне. Никого нет, галлюцинациями не страдаю. Но определённо, что-то случилось. Несколько прохожих останавливаются и перебегают улицу. Они подходят к моей машине. Распахиваю дверь и выхожу.

— Боже, надо вызвать скорую! — Кричит женщина.

— С ним всё хорошо? Он вылетел на дорогу, — вторит ей мужчина.

Меня мало волнует это, только скука, когда обхожу «Ауди» и вижу «мотылька», валяющегося на дороге.

— Мисс…

— Вы можете идти, с ним всё хорошо, — бросаю на них быстрый взгляд.

— Но…

— Поверьте, свет порой создаёт иллюзионный эффект, и «мотыльки» считают, что это неплохой способ обнаружить себя. Так и здесь. Всё это плохая техника и природная глупость, свойственная человечеству.

Подхожу к раскинутым ногам «мотылька» и встаю между ними. За мной наблюдают, не желая понять, что всё это фантазия. Вспышка в голове «мотылька», и неприятная ситуация, которая привлекает нежелательное внимание ко мне.

— Итак, будет больно, но ведь ты именно за этим пришёл, — ставлю туфлю прямо на его ширинку и упираюсь тонким каблуком в дорогу.

— Даю возможность самому показать этим милым людям, что ты чертовски дрянной актёр, — надавливаю. Несильно. Практически незаметно. Не двигается, пока рассматриваю его лицо. Яйцеголовый. Слишком приторный. Обросший и мёртвый.

— Ладно, уговорил, — вздыхая, наступаю так, что грудь «мотылька» резко вздувается, а через секунду его рот распахивается в беззвучном крике. Усмехаясь и наблюдая за реальностью, с невероятным наслаждением давлю ещё. Пару мгновений и «мотылёк», подскакивая с дороги, кладёт ладони на ширинку, пытаясь унять то самое чувство, которое вызывает во мне. Неприятно. Заслужил.

— Теперь вы можете идти, — обращаюсь к свидетелям, а они, желая увидеть более эпичное шоу, разочарованно перешёптываются и расходятся.

— И ты ещё раз подтвердил, насколько плох. Чтобы быть актёром, нужно немного больше, чем смазливое лицо. Оно никому не интересно. Встретимся через двадцать девять лет, возможно, тогда ты это запомнишь, — произношу чётко, смотря в его глаза, отдающие мутной синевой, с примесью серого налёта.

— Дерьмо, за что ты так ненавидишь меня? — Шипит, пока обхожу его.

— Мотылёк, слишком ты скучен, чтобы тебя ненавидеть. И если я испытываю это чувство, то оно не сулит добра. Не следует тебе более преследовать меня или же мистера Роксборро. Тебе вряд ли нужны проблемы в участке, — распахиваю дверь машины, но широкая ладонь моментально её закрывает.

— Ты думаешь, что раз трахаешься со стариком, можешь унижать людей? — Горячие пальцы обхватывают мой локоть.

— Ты ни черта не имеешь на это права. Мы так же, как и ты, хотим работать. И я могу это сделать. Мне нужна возможность.

Взгляд мутнеет. Сердце просыпается, а голова наполняется его шёпотом.

— Круэлла, ты убиваешь людей.

Скрежет металла по сердцу.

— Я видел много. А то, что делаешь ты — отвратительно.

По позвоночнику проносится стальная нить, не позволяющая двинуться.

— Ты никто, обычная игрушка, которую он заменит. И я доберусь до тебя. Поняла?

Надрывистое дыхание, которое сложно расслышать мне из-за громкого крика в разуме.

— Мы ещё встретимся, а боятся тебя глупо. Я найду то, что ты скрываешь ото всех. Слышала меня?

Дёргает за руку. Так и стою, смотря в одну точку, которая в одну секунду становится резче, чем раньше. Стук сердца потухает. Тело расслабляется от каменной жизни. Поворачивая голову, встречаюсь с горящими глазами.

— Прекрасно услышала, — одними губами произношу. Самодовольный вид и через секунду поворачиваюсь к нему спиной. Один удар локтем в солнечное сплетение. Ногу согнуть и попасть прямо между расставленных ног. «Мотылёк» ломается, отпуская мою руку и избавляя сознание от острых шипов.

— Дерьмо… чёрт, — жмурится, пытаясь отдышаться.

— И ты услышал меня. Подойдёшь ещё раз, и я покажу тебе, почему меня зовут Круэллой, — смотрю на него, стоящего на коленях посреди дороги. А другим людям всё равно, они проезжают мимо.

Забираюсь в машину и прокручиваю кондиционер до самой минимальной отметки. До сих пор его пальцы ощущаются на коже, и это сжимает всё внутри. Не терплю. Не могу. Больно. Не имею права чувствовать снова. Надавливаю на газ, но, останавливаясь, переключаю передачу. С визгом сдаю назад и раскрываю окно. «Мотылёк» уже поднялся и хмуро, даже с ненавистью, смотрит на меня. Подзываю пальцем, наклоняется, обдавая приторным ароматом.

— Выучи одно из правил. Никогда. Не смей. Прикасаться. Ко мне, — щёлкаю его ногтем по носу. Издаёт стон и отскакивает от машины.

— Я тебя запомнила, Рейден Броуд. И, поверь, это плохо.

Терять самообладание запрещено. Поддаваться эмоциям запрещено. Думать о прошлом запрещено. Гореть запрещено. Сохранять в памяти имена запрещено. Видеть образы запрещено. Ощущать до сих пор запах «мотылька» запрещено. Ненавидеть их запрещено. Не трогать. Не позволять себе большего. Затаиться. Подождать и увидеть падение. Остальное запрещено.

Глава 7

Рейден.

— Дерьмо! — Ударяю ладонями по рулю.

Нос до сих пор ощущает щелчок, член, вообще, с ума сошёл от издевательства. Меня унизили. Опозорили. Да ещё прилюдно чуть не раздавили мой любимый орган, как и удачно избили. И это всё женщина. Чертова Круэлла. Холодная. Мерзкая. Противная. Сука. Думает, так просто сдамся? Ни черта.

— Поняла? Ты ещё встретишь меня. Я не твой дерьмовый мотылёк. Докажу тебе это. И ты заплатишь за то, что выставила меня полным идиотом. Поняла? — Шиплю от злости и бессилия.

Потерять агента. Работу. Испытывать в груди отчаяние, которое заставляет теряться от страха. Такого я никогда не чувствовал. Словно внутри всё трясётся, то сжимается, то разжимается, то вспыхивает и затухает. Отвратительное состояние. И я не знаю, что мне делать дальше. Не представляю даже. Снова искать работу на ночь и волочить жалкое существование. Не могу. Я должен добиться места. Оно спасёт меня. Да, чёрт возьми, готов даже унижаться, только бы взяли. Лорейн вернётся. Я не могу без неё, не могу без этой работы. Это я и есть. Когда вижу вспышки, мне хочется жить, видеть результат. И у меня осталась последняя возможность вырваться на свет.

Достаю мобильный из джинсов и ищу в контактах необходимый номер. А вариантов больше нет, я должен достать хоть что-то на Круэллу. Должен. Именно она может всё, теперь убедился. Окончательно понял, насколько жалок сейчас Рокси.

— Да, — после третьего гудка отвечает трубка.

— Маршал, привет, — делаю глубокий вдох.

— Ден, рад тебя слышать. Как ты? Лорейн очень переживает, — тепло отзывается отец моей девушки.

— Я по ней соскучился. Очень.

— Так прилетай, мы ждём тебя в любое время.

— Нет, пока не могу. Мне нужна твоя помощь, — неприятно от этих слов, но нет больше возможности бороться одному.

— Конечно, Ден. Сколько тебе нужно?

— Нет, не деньги. Мне требуется информация. Любая, желательно полная и грязная на одного человека.

— Без проблем, найду. Надеюсь, ты не собираешься совершить что-то плохое?

— Именно это и собираюсь сделать, — мрачно произношу.

— Наконец-то, ты понял, что модельный мир — это грязь, и начал привыкать к смраду, — смеётся абонент на той стороне. А мне гадко, я не поступаю так, не бью в спину, не роюсь в изгаженном белье. И сейчас ломаю себя.

— На кого тебе нужны данные?

— Шайди Лоу. Она работает на Мертона Роксборро. Его личный помощник и его любовница, как говорят, — на одном дыхании, чтобы не передумать.

— Крупная рыбка. Хорошо, как только у меня будет что-то, пришлю тебе. Чтобы найти на неё информацию, придётся заняться незаконным вторжением. Ты же понимаешь это?

— Да. Я всё понимаю и верну тебе деньги, как только заработаю их.

— Деньги мне не нужны, Ден. Сделай мою дочь счастливой. Вот и всё, я лишь предупреждаю тебя о последствиях.

— Хорошо, я тебя чётко услышал. Это срочно, Маршал. Меня не волнует расплата, я хочу пробиться. И спасибо за помощь, передай Лорейн, что я… скучаю по ней и жду возвращения домой.

— Конечно. Мне ничего не жалко для зятя.

— До связи.

Завершаю звонок и сжимаю в руках телефон. Смотрю перед собой на дорогу невидящим взглядом и ненавижу её. Она заставила меня сделать это. Если бы дала хоть возможность… небольшую, я бы показал себя. И пусть последовал бы отказ, тогда бы смирился со всем. Принял то, что негоден. А так, нет, не позволю. Я стараюсь, очень стараюсь быть одним из них. Тренируюсь в спортзале, даже бесплатно снимаюсь, чтобы было портфолио серьёзней. Но в этом мире нельзя быть добрым, а мама хочет меня видеть именно таким.

Именно к ней направляюсь, чтобы немного побыть в ауре тепла и заботы. Привык быть с кем-то, с Лорейн. Не представляю жизни без неё. Ведь столько лет вместе. А разрыв не потяну.

Небольшой дом, который достался маме по наследству от бабушки, уже виднеется впереди. Она всегда ухаживает за ним и, можно сказать, что у нас всё хорошо. Но она работает в больнице медсестрой, сколько себя помню. Два через два. И сегодня дома. Я рос в этом месте, бабушка забрала нас к себе после смерти отца. Он погиб, сорвался с горы, когда поехал заниматься любимым делом. Тоже был моделью. И умер. Тогда я ещё не родился, и бабушка распахнула перед нами двери. Когда мне было шесть, у неё начались проблемы со зрением, впоследствии полностью ослепла. Оставила нас, когда я был на последнем курсе университета. Она всегда говорила мне, что я прирождённая модель. Звезда, которая должна взойти. Она подталкивала меня и буквально заставляла ходить на пробы. Я обещал ей, что исполню её мечту. И удивила своим завещанием. Ни я, ни мама не знали, что она была богата. Очень богата. Но все деньги до сих пор у адвоката, ведь я так и не стал тем, кого она хотела видеть. Я должен это сделать хотя бы ненадолго, тогда заберу деньги, и подарю матери ресторан, о котором она говорила в детстве. Там она познакомилась с отцом, а потом его закрыли. Именно это место я выкупил пять лет назад, и оно пустует, обсыпается и тухнет. У меня огромные планы на будущее, а для этого придётся быть подонком. Что ж, хорошо, когда-нибудь верну себя, но пока буду драться. Драться до крови, до смерти. Но сам никогда не подохну, как жалкое пресмыкающееся. Никогда!

— Мальчик мой, ты очень грустный, — мне на плечи ложатся руки мамы. Моргая, откладываю ложку и поднимаю на неё голову.

— Задумался. Всё хорошо, — с улыбкой заверяю её.

— Может быть, останешься у меня? Лорейн вернётся, и будете жить здесь. У нас есть комната, мы там сделаем ремонт…

— Мам, всё хорошо. Мы живём отдельно, и это правильно. Спасибо за суп, было очень вкусно, — вставая, бросаю взгляд на блюдо, к которому так и не притронулся.

— Сынок, я же чувствую, что нет. Брось, чёрт с этими деньгами. Всё равно всех не заработать, а гробить себя не стоит, — ловлю печальный взгляд голубых глаз и продолжаю улыбаться.

— Всё хорошо. И мы заберём эти деньги, я обещаю. Мы продадим этот дом, потому что он ещё немного и развалится. Заберу тебя к нам. Я поехал, — не даю ей пожалеть меня, потому что сейчас это лишнее.

Я люблю её, очень. И ради неё буду стараться тоже. Знаю, что очень много таких как я. Нереализованных и потерянных, с кучей проблем, на грани нищеты. Но у меня есть цель, значит, всё получится.

В кармане вибрирует телефон, а на шоссе запрещено останавливаться. Поэтому нащупываю рукой айфон и бросаю взгляд на входящий.

— Да, Маршал, есть что-то? — Отвечая, включаю громкую связь и удерживаю в руке телефон, успевая маневрировать на дороге.

— Как сказать. Ничего. Двадцать шесть лет. Сирота, родилась в Вашингтоне, переехала в Лос-Анджелес после окончания университета «Джорджа Вашингтона», в который получила грант. Работала в маленьких компаниях, потом попала в «Роксборро Интерпрайзис». Аналитик, финансист. Ведёт спокойную жизнь, появляется на всех значимых мероприятиях Голливуда. Одна из первых, кого приглашают на открытия. Называют…

— Круэллой, — заканчиваю за него.

— Да. Ничего странного или к чему можно подкопаться. Всё понятно. Богата. Имеет несколько счетов в банках. И один из них в Вашингтоне. Переводит деньги часто на благотворительность, как и выручку с продажи своих нарядов. Неплохая девчонка, умная и сильная.

— А что-то про связи? Её бывшие парни или сожители?

— Ничего. Ни с кем не встречается и не была замечена, вообще, с мужчинами. Скорее всего, всё же, любовница Роксборро. Выходит только с ним или одна.

— А фотографии? Может быть, работала где-то обнажённой или порно? Должно быть что-то, — хмурюсь и разочарованно сбавляю скорость.

— Если и было, то давно уже Роксборро удалил всё. Но ты прав, что-то должно быть, потому что слишком чисто. Отбелено, и это бросается в глаза. Я дал задание ребятам, чтобы они прогнали её по делам несовершеннолетних, как и, возможно, что-то осталось из её прошлой жизни. Но, Ден, с Роксборро лучше не связываться, а он за неё может хорошо тебе задницу надрать. Есть видео, где они вместе и его интервью. Он по уши в ней, поэтому слабая вероятность, что нечто такое найдём.

— Понятно. Я не собираюсь с ним тягаться, хочу попасть к ним. Это мой последний шанс, Маршал. Сам хочу попасть, своими силами.

— Понимаю, вот здесь я могу тебе помочь точно. У меня есть… хм, одна знакомая, работающая у них. В финансовом отделе, она там уже около пяти лет. Если хочешь, могу назначить вам встречу.

— Да, хочу. Меня не нужно толкать, но как вариант она знает что-то о ней. Спасибо, Маршал.

— Не за что. Всю информацию я тебе переслал на почту. И подумай о том, чтобы прилететь. Я познакомлю тебя здесь с нужными людьми.

— Нет, я сам. Но за предложение спасибо. Скажи, а Лорейн не собирается возвращаться? — Сдавленно спрашиваю его.

— Она отдыхает, тем более у неё здесь есть заказы. Они с матерью каждый день ходят на вечеринки, тебе бы тоже не мешало…

— Мне надо ехать, я на шоссе. Позвони, как договоришься с той девушкой о встрече. Спасибо, — обрываю звонок, чтобы не слышать, как моей будущей жене хорошо без меня. Да, она привыкла к роскоши, но я же готов ей подарить всё. Я это делаю, и всё же, неприятно знать, насколько она восхитительно отдыхает без меня.

Доезжаю до дома и устало плетусь к квартире. Тишина и грязь. Я не убирал её всё это время, потому что устаю. Лорейн всегда занималась обустройством и заказывала уборщицу. А я нет. Только деньги приносил. Хотя сейчас могу без крика достать баночку пива и упасть на кровать. Притягивая ноутбук на колени, открываю напиток и делаю два больших глотка. Раскрываю почту и скачиваю файл от Маршала. Всё, как он и говорил, ничего необычного. Адреса, где жила. Места, где побывала за последние два года с Роксборро. Фотографии с мероприятий. Вглядываюсь в них и не понимаю, что же нашёл в ней глава такой корпорации. Даже кадры ледяные. Всегда тёмный свет в глазах и насмешливо приподнятый уголок губ. Ничего.

Если она родилась в Вашингтоне, проживала там, окончила университет, то должны сохраниться у них на сайте все фотографии выпускников. Это нормально, они показывают, сколько успешных людей, благодаря им, сделали себе имена. Может быть, там что-то и будет. Вхожу на сайт, ищу историю и копаюсь в данных многолетней давности. Ещё раз и ещё, все выпускники представлены, но нет ни её фотографии, ни имени Шайди Лоу. Хмурюсь и ещё раз смотрю на списки. Вот и ложь. Хотя, возможно, обучалась отдалённо, но в школу-то ходила. Перехожу на файл и нахожу номер школы. Открываю другой сайт и фотографии, которые должны были запечатлеть её. Просматривая каждую, ищу Круэллу. Нет её. Даже приблизительно никого нет в периоде трёх лет, когда она должна была закончить.

Ничего, у меня нет работы на сегодня. Поэтому впереди меня ждёт увлекательное путешествие по старшим школам Вашингтона.

Глаза уже болят, а пиво заканчивается. Взгляд цепляется за фамилию Лоусон-Кей в элитном заведении. Щёлкаю на это фото, приближаю, и миниатюрная девочка с помпонами в окружении футбольной команды улыбается. Уменьшаю кард и щёлкаю на год выпускников. Список. Нахожу фамилию Лоусон-Кей и имя. Миранда Лоусон-Кей.

— Дерьмо, — шепчу и ближе притягиваю ноутбук, разглядывая снова фотографию. Это она. Другая, но она, определённо. Вот причина, почему нельзя найти информацию. Она изменила имя. Значит, ей есть что скрывать.

Пока смотрю на фото, рукой ищу телефон, который должен лежать рядом. Нащупываю его и выставляю перед экраном, набирая номер. Сохраняю фото и страницу. Делаю скриншот экрана.

— Да, Ден, только завершил разговор…

— Маршал, найди человека по имени Миранда Лоусон-Кей, — перебивая, выпаливаю.

— Знакомая фамилия, посмотрю. Ты встречаешься в семь с Джиной в баре «The Roxy», она будет ждать у стойки. Блондинка, невысокая. У неё есть твой номер. И я это делаю для своей дочери, Ден. Помогаю тебе.

— Знаю, я тоже хочу лучшей жизни для Лорейн, Маршал. Спасибо, — бросаю трубку, искривляя лицо от такой интонации отца моей девушки. Не нужно мне напоминать, что я должник. Понимаю, что теперь влез туда, чего опасался всю жизнь. Ненавижу долги. Никогда не даю в долг и не беру. А сейчас всё пошло к чёрту из-за этой Круэллы. Но я отыщу на неё информацию, время поджимает, потому что теперь оно на счету.

Бросаю взгляд на часы и подрываюсь с кровати. У меня полчаса, чтобы доехать до бара. А он на приличном расстоянии от нашего комплекса. Но плевать, натягиваю свежую футболку и вылетаю из квартиры. Мне следует остановиться и понять, что я творю, куда скатываюсь. Но, то чувство, внутри, означающее и сулящую победу, не даёт остановиться. Если бы мог всё бросить, то давно бы занялся чем-то иным. Не могу. Столько лет впустую? Нет. Никогда.

Бар в вечернее время полон под завязку. Посетителей слишком много, и я протискиваюсь сквозь толпу, разглядывая её, чтобы отыскать необходимую мне девушку. Понимаю, почему именно здесь она готова встретиться со мной. Затеряться просто и никто не поймёт. Это запланировано или же случайно.

Здесь слишком много блондинок, и я теряюсь в выборе. Добираюсь до барной стойки, и меня со всех сторон пихают. У меня нет её контактов, ничего нет…

— Привет. Ты Ден?

Резко поворачиваю голову и встречаюсь с довольно симпатичной женщиной под тридцать. Пластика налицо, но меня это волнует в последнюю очередь.

— Да. Привет, Джина, — улыбаясь, киваю ей.

— Маршал сказал, что у тебя срочное дело ко мне, — карие глаза издеваются, потому что она точно знает для чего мы здесь.

— Ты работаешь в «Рокси». И я хочу знать всё про Круэллу, — чётко произношу. — Выпьешь?

— Уже, — она приподнимает бокал с коктейлем. — Что именно тебя интересует?

— Всё. Какие у неё отношения с Роксборро, тайны, скелеты. ...