Сети Полина Рей

Часть 1. Отрывок 1

ТТ: «Ты здесь?»

Ангел: «Теперь да. Только вышла из душа».

ТТ: «Я соскучился».

Ангел: «Я тоже. Весь день о тебе думала».

ТТ: «То, чем вчера занимались, из головы не идет. Хочу продолжения».

Ангел: «Что у нас сегодня по плану? Только наша квартира? Или хочешь придумать что-то новенькое?»

ТТ: «Например?»

Ангел: «Вас двое. Нас двое. Мы — в средневековом замке. Или в другом мире».

ТТ: «Что угодно?»

Ангел: «Что захочешь. Сегодня я сделаю все, что попросишь».

ТТ: «Все, что прикажу»

Ангел: «Идет. На мне сейчас совсем нет белья»

ТТ: «Как ты будешь выглядеть сегодня?»

Ангел: «Я хочу быть брюнеткой. С зелеными глазами. Где ты будешь меня трахать?»

ТТ: «Сегодня — в нашей квартире. Я предсказуем»

Ангел: «Ничуть. Мне здесь нравится. Я сяду на постель и разведу ноги в стороны. Что ты увидишь?»

ТТ: «Увижу, какая ты влажная. Ты хочешь меня?»

Ангел: «Да. Только тебя.»

ТТ: «Я опущусь перед тобой на колени и буду долго смотреть. Ты очень красивая. А когда течешь для меня, хочется тебя вылизать».

Ангел: «Сделай это. Я лягу, разведу ноги как можно шире. Закрою глаза. Представлю, что ты видишь, насколько я для тебя открыта, и почувствую…»

ТТ: «Как мой язык проходится у тебя между ног. Снизу вверх. Медленно»

Ангел: «Я прикушу губу, чтобы не застонать. Твой язык очень горячий. Хочу почувствовать его внутри»

ТТ: «Я войду в тебя языком и начну трахать. Тебе это понравится?»

Ангел: «Безумно. Хочу тебя. Ты меня заводишь с полуслова»

ТТ: «И я тебя хочу. После того, как ты кончишь в первый раз, оставляя свой вкус у меня на языке, я отстранюсь и буду просто смотреть на тебя. Когда ты только кончила, ты особенно красива».

Ангел: «Опиши меня»

ТТ: «Живот подрагивает, а киска влажная. Мне кажется, когда ты получаешь оргазм, ты сжимаешь простыню, комкая ее в пальцах. Они тонкие. Безо всяких колец и прочей лабуды. Глаза закрыты, ты все еще чувствуешь удовольствие. Губы прикусываешь. А до этого кричала мое имя».

Ангел: «Мне это нравится. Ты войдешь в меня сегодня членом?»

ТТ: «Хочешь получить его в себя?»

Ангел: «Да. Очень».

ТТ: «Тогда попроси»

Ангел: «Умоляю, отымей меня»

ТТ: «Еще раз»

Ангел: «Пожалуйста, трахни меня. Я хочу чувствовать в себе твой член»

ТТ: «Уже лучше. Я обопрусь на руки по обеим сторонам от тебя. Член упрется в твою киску. Она готова его принять?»

Ангел: «Мне может быть больно. Но я попробую принять тебя целиком»

ТТ: «Не хочешь, чтобы я тебя немного растянул?»

Ангел: «Не сегодня. Сегодня хочу, чтобы было больно»

ТТ: «И я хочу. Чтобы тебе было немного больно»

Ангел: «Тогда начни. Пожалуйста»

ТТ: «Ты идеальна для меня… Просто идеальна…»

Просто ник. Пять букв. Angel. Ни имени, ни возраста, ни внешности. Но зацепило так, что сводит с ума. Окажись на месте этого ангелочка какая-нибудь нимфоманка пятидесяти лет, даже тогда не отпустит. Потому что в сети все не так. Можно придумать что-то безумное. Сводящее с ума. Срывающее тормоза.

Вчера они трахались в ресторане, сегодня — в «их» квартире. Завтра он мог сказать, что их будет двое, а она одна, и Ангел все равно согласилась бы. И он будет заводиться от нескольких слов на экране сотового. Чувствовать боль от распирающего джинсы стояка и заводиться еще сильнее.

— Вик? Привет. Свободна сейчас? Угу. Да. Подлетай. Утром такси оплачу. Хорошо. Нет, выпить есть. Жду.

Игорь постучал сотовым по подбородку, раздумывая, отложить ли его или набрать Ангелу что-нибудь в аське. За последний месяц он вообще не расставался с мобильником. С ним засыпал, с ним — просыпался. Будто в сеть попал, в прямом смысле этого слова. И ему, двадцатипятилетнему мужику, это нравилось. От одного зеленого значка контакта «Ангел» настроение прыгало на несколько отметок выше. Даже в самый поганый день.

ТТ: «Сейчас буду тебе изменять».

Ангел: «Снова?) Она пятая за последний месяц. Или с этой уже было?»

ТТ: «Ты ревнуешь?»

Ангел: «Неа. Правда, нет. В нашей квартире ты только мой. Остальное меня не волнует».

ТТ: «Хорошо».

Ангел: «Бука!)»

ТТ: «Да нет. Просто все странно»

Ангел: «Почему?»

ТТ: «Как будто суррогат. Реальное».

Ангел: «У меня так же»

ТТ: «Будем и дальше сходить с ума»

Ангел: «Если это вопрос — то будем»

ТТ: «А если не вопрос — все равно будем»

Ангел: «Ты еще со мной? Или пошел трахать другую?»

ТТ: «Ты не ревнуешь же?»

Ангел: «Не ревную. Будешь думать обо мне, когда будешь в ней?»

ТТ: «Ты этого хочешь?»

Ангел: «Хочу. Знаю, это эгоистично. И я вообще так далеко в твою жизнь простираться не собиралась…»

ТТ: «Но у тебя получилось это сделать»

Ангел: «Я не хотела»

ТТ: «Жалеешь?»

Ангел: «Нет. А ты?»

ТТ: «И я. Нисколько. Что-то мне уже расхотелось ее иметь»

Ангел: «Она красивая?»

ТТ: «Симпатичная»

Ангел: «Иди к ней. Потом расскажешь, как у вас было»

ТТ: «Я не хочу»

ТТ: «Ангел, ты тут?»

ТТ: «Ангел, мать твою, я надеюсь, ты сейчас несерьезно…»

Игорь со злостью отшвырнул сотовый на диван и сел за стол, наливая в бокал щедрую порцию виски. Она делала это намеренно. Заводила, злила, делала вид, что ревнует. А может, и вправду ревновала. А он, как идиот, велся. Шел на поводу у той, которую ни разу не видел и вряд ли когда-нибудь увидит. Они нашлись в каком-то чате, куда Макаров зашел просто ради интереса. Никогда не испытывал недостатка в бабах, и не понимал, зачем в такие места, как этот чат, заходят остальные.

Пропал сразу. С первого вечера. С первых двух слов: «Привет, котятки». Ангел. Кто прятался за ником — не знал. Даже когда ушли в приватное общение. Договорились сразу, что это неважно. Все неважно, кроме того, что у них есть. И Игорю этого хватало.

До этого вечера. Сегодня вдруг почувствовал кое-что дерьмовое: все, что в реальности, казалось искусственным, и наоборот. Их с Ангелом выдуманная квартира — настолько осязаемой, что в ней он только и жил. К психологу, что ли, сходить? Или сразу к психиатру?

Ведь это ненормально — строчить как ненормальному до трех утра в сотовом, представляя, как где-то на этой проклятой планете есть его Ангел, которого он хочет так, что сводит зубы.

Ангел: «Не удержалась. Да, черт побери. Я ревную!»

ТТ: «Так-то лучше. Мне отправить ее домой?»

Ангел: «Да нет. Это глупо. Все равно у нас будет только это. А сколько? Не знаю»

ТТ: «Не говори таких вещей. Мне кажется, я на тебе помешан».

Ангел: «Это взаимно. Но так быть не должно»

ТТ: «Тебе это не нравится?»

Ангел: «Нравится. Это и пугает»

ТТ: «А меня — нет»

Ангел: «Хорошо. Она еще не приехала?»

ТТ: «Пока нет. А что?»

Ангел: «Просто хочу, чтобы рассказал, что с ней будешь делать»

ТТ: «Собирался просто отыметь во все места»

Ангел: «Теперь не собираешься?»

ТТ: «Ты хочешь, чтобы я отправил ее домой?»

Ангел: «Хочу. Но ты не должен»

ТТ: «Понял. Завтра ты будешь?»

Ангел: «Конечно. Правда, ближе к вечеру»

ТТ: «Я буду скучать»

Ангел: «И я. Уже скучаю. А сейчас мне надо бежать. До завтра»

Ангел: «Ты будешь обо мне думать?»

ТТ: «Только о тебе»

Ангел: «И я — только о тебе. До встречи»

ТТ: «До встречи, Ангел».

Пока Вика ехала, Игорь успел трижды передумать. Сначала хотел отзвониться ей и отказаться от встречи, потом — испытал желание до зуда в ладонях, чтобы она оказалась в его постели как можно скорее. Она была настоящей, реальной. Ее можно было прижать к себе, раздеть — медленно или быстро — почувствовать под собой и оттрахать. Ангел была не более, чем его выдумкой. Но отчего-то казалась реальнее всех его баб вместе взятых. То, что месяц назад начиналось как невинное приключение, которое Макаров воспринимал с долей здравого скептицизма и даже насмешки, теперь оказалось какой-то потребностью, и без нее Игорь уже не представлял своего дня. Или ночи.

Проснуться в четыре утра и выйти в сеть, чтобы удостовериться, что Ангел оффлайн — потребность.

Утром вместо глотка кофе написать ей «привет» и ждать, когда же она ответит — еще бо?льшая потребность.

Нет, тут уже не психиатр нужен, а лоботомия.

— Милый, а у тебя не заперто было, — промурлыкала ему на ухо грудастая блондинка, скользнув ладонями за ворот его рубашки. Макаров вздрогнул от неожиданности.

— Тебя ждал, открыл заранее, — без приветствия проговорил он, поднимаясь из-за стола. — Где спальня знаешь.

— Вот так сразу? — Вика притворно надула подкаченные губы. — А выпить даме?

— А без пойла уже никак?

— Какой ты сегодня злой. — На ее лице лишь на мгновение отразилась работа мысли, но она, очевидно, тут же решив, что споры ей ни к чему, подошла к Макарову ближе и выдохнула ему в губы: — Мне это нравится. Люблю плохих мальчиков. Жду тебя наверху.

Игорь лишь кивнул, покосился на сотовый и налил себе еще порцию вискаря перед тем, как отправиться следом за Викой.

Макаров крепко стиснул челюсти, чтобы не кончить раньше времени. Пока Вика профессионально работала ртом, он прикрыл глаза и представил на ее месте Ангела. Вышло паршиво. В своих фантазиях с ней он обучал ее брать член глубже или вообще лишал девственности, потому что Ангел не умела делать ничего из того, что он хотел от нее получить.

— Давай быстрее. — Рука легла на затылок блондинки и нажала, понуждая Вику почти насадиться на него ртом. — Быстрее.

Она ускорила движения, и Макаров зарычал от удовольствия, спуская прямо ей в горло. Удовольствие было острым, а вот удовлетворение — никаким. Он лениво оттолкнул от себя Вику и сел на постели, шаря на прикроватном столике в поисках пачки сигарет.

— Игореш, что с тобой сегодня такое? Может, помочь чем смогу?

Макаров усмехнулся и повернулся к блондинке. Психолог хренова. Сейчас он разбежался и все ей рассказал.

— Да нормально все. Напряг просто какой-то. Ночевать будешь?

— Если нужна еще, то буду.

Она кокетливо отпустила руку, которой прикрывала большую грудь. Чего вообще закрывалась? Видел все в подробностях во всех местах. Игорь снова усмехнулся. Дура набитая.

— Не нужна. На сегодня хватит. Но если переночевать хочешь, выгонять не буду.

— Я же говорила, что ты злюка.

Дальше Макаров слушать не стал. Просто поднялся с постели и как был, голый, отправился вниз выпить. Сраное ощущение, что он изменял Ангелу, не отпускало. И злило. Она не существует в реальном мире. По крайней мере, для него. Скорее всего, Ангел так же трахается с кем-нибудь, кричит под другим мужиком и в этот момент совершенно не думает о нем. А может, она вообще сорокалетняя тетка с двумя взрослыми детьми или, наоборот, только родившая мама, которая строчит ему послания, кормя ребенка грудью. И почему это его не отталкивает? Там, за экраном сотового, где стерты все границы, где она принадлежит только ему, нет ни детей, ни мужа. Никого. Только он, она и их фантазии. И он собирается воплотить в жизнь их все…

Лера распахнула заднюю дверцу машины и, чуть помедлив, будто сомневалась в том, что делает, вышла на улицу. Ноябрь. С неба лениво падают редкие хлопья снега. Вокруг пасмурно, стыло и хмуро. Тучи низкие, налитые свинцом. А на душе — тревога.

— Ну? Готова? — Ей дежурно улыбнулся Валентин Николаевич. Высокий широкоплечий. За таким можно спрятаться, как за каменной стеной. И служба у него такая же, как и он — фундаментальная. И опасная. Вон как смотрит, словно до сих пор изучает, хотя, вроде как уже допросил от и до.

— Готова, — тихо ответила Лера, запрокидывая лицо к небу и прикрывая глаза. И что ей так «везет» с Питером? Почему она уже дважды начинает в этом городе свою жизнь совсем не с радужных событий? Большой особняк из светлого кирпича выделялся на фоне умирающего дня ярким пятном. Будь вокруг хоть немного больше белых красок, было бы не так уныло. Лера передернула плечами, кутаясь в короткий пуховичок. Валентин Николаевич уже доставал ее чемодан из багажника. Теперь все. Несколько дней заточения, а позднее, как надеялась Лера, — свобода. Оставалось только свыкнуться с мыслью о том, что она будет вынуждена просидеть пару недель в плену этого места.

— Да! Игорь, еще… Прошу… — раздался крик из-за двери, и Лера приглушенно хихикнула. Вот это у нее сосед — с таким не соскучишься. Некоторое время постояла возле двери в комнату, расположенную рядом с ее спальней, слушая стоны и крики, после чего, пожав плечами, прошла по коридору и принялась спускаться по лестнице на первый этаж. Валентин Николаевич уже приготовил кофе и разливал его в две широкие чашки. Вскинул голову, находя взглядом Леру, улыбнулся, кивнул на стул. Мол, садись.

Валерия медленно подошла, заложив руки за спину и осматриваясь. Слишком роскошно — она к такому не привыкла. И привыкать не собиралась.

— Там наверху… соседи мои громкие такие. — Она снова не удержалась и улыбнулась. — Так кричат, стонут. Может, там убийство происходит?

Усевшись за стол, Лера склонила голову набок и обхватила тонкими пальцами горячую чашку. Нервничала так, что бил озноб, вот и выдавала шутки ниже пояса. Валентин Николаевич, правда, оставался серьезным. Бросил на Валерию взгляд, будто извиняясь, пожал плечами и отхлебнул из чашки.

— Сын мой. Вечно баб таскает. Скажу ему, чтобы пару недель встречался с ними где-нибудь в других местах.

— Да зачем? Не надо. У меня наушники хорошие есть.

Она спрятала улыбку за глотком кофе, но тут же посерьезнела, встречая взгляд мужчины напротив.

— Что?

— Ничего. Надеюсь, ты понимаешь, что к твоему заточению стоит относиться серьезно?

— Более чем. Речь же идет о моей жизни.

— Хорошо. — Он помолчал немного, внимательно глядя на Леру, и той захотелось поежиться под его взглядом, но она лишь выше подняла подбородок и прямо посмотрела в его глаза. — Ты больше ничего не вспомнила, точно?

— Точно. Если вспомню, обязательно скажу. Но я и так рассказала все, что было.

— Хорошо. — Он сделал глубокий вдох и побарабанил пальцами по столу. — Мне, к сожалению, уехать нужно будет. На какое время здесь Игорь задержится, я не знаю, но бывает он здесь часто. Если он тебе будет мешать, я попрошу его здесь не появляться.

— Нет, что вы? Это его дом. Я здесь ненадолго. Территорию поделить сможем.

— В этом я не сомневаюсь. Но если что — сразу звони.

— Идет.

— Особенно если будет шуметь. — Валентин поморщился, когда наверху раздался звук разбившегося стекла, а следом — женский хохот.

— Я же сказала. У меня отличные наушники.

Лера сделала еще глоток кофе, отставила чашку, поблагодарила Валентина Николаевича и отправилась наверх.

За окном — глубокая осень. Почти зима. В свете желтого уличного фонаря снежинки танцуют, мягко опускаясь на землю. Игорь хочет, чтобы то же самое видела Ангел. Хотя, даже не знает, откуда она. Может, живет, как и он, в Питере. А может — вообще с другого конца Земли.

Ангел: «Ты здесь? Я только освободилась»

ТТ: «Здесь. Думаю о тебе. Соскучился жутко»

Ангел: «И я по тебе. Тяжелый день. Как все прошло?»

ТТ: «Ты о чем?»

Ангел: «Я — о ком».

ТТ: «Ничего интересного»

Ангел: «Вот как? Она до сих пор у тебя?»

ТТ: «Да. И если ты сейчас скажешь, что не будешь нам мешать, наш следующий трах будет с придушением»

Ангел: «Дай угадаю… Моим?»

ТТ: «Умная девочка. Не вздумай отключаться. Я же по тебе с ума схожу»

Ангел: «Скажи мне это еще раз»

ТТ: «С ума по тебе схожу»

Ангел: «И хочешь только меня? Даже когда к тебе приезжают твои шлюхи?»

ТТ: «Да, хочу только тебя. Всегда»

Ангел: «Хорошо»

ТТ: «Ангел?»

Ангел: «М?»

ТТ: «Мне что с тобой делать?»

Ангел: «А что хочется?»

ТТ: «Хотя бы раз увидеть»

Ангел: «Не думаю, что это хорошая идея»

ТТ: «Почему?»

Ангел: «Потому что тогда все может закончиться. Ты потеряешь ко мне интерес, а мне бы этого не хотелось»

ТТ: «И мне. И почему ты так думаешь?»

Ангел: «Не знаю. Просто сеть — это то, в чем мы оба увязли. Убери этот элемент, и все остальное распадется»

ТТ: «А может, наоборот?»

Ангел: «Может. Но я не хочу рисковать»

ТТ: «Хорошо. Просто знай, что я еще не раз буду поднимать этот разговор»

Ангел: «Для чего? Это неизменно. Ты, я и то, что у нас есть здесь. Точка»

ТТ: «Для того, чтобы понять, может ли что-то измениться»

Ангел: «Я же сказала — это неизменно»

ТТ: «Окей»

Ангел: «Обиделся?»

ТТ: «Расстроился»

Ангел: «Глупый. Иди ко мне»

ТТ: «Я здесь. Что мне сделать?»

Ангел: «Просто побудь рядом. Наверное, сексом ты и так назанимался на три дня вперед»

ТТ: «Я рядом. И с тобой все иначе»

Ангел: «Хорошо. Я хотела это услышать»

ТТ: «Хочу тебя»

Ангел: «А я хочу, чтобы мы просто провели время вместе. Не могу представить, что ты только что был с другой, пусть и в совершенно другом месте»

ТТ: «А если я проведу языком по твоим губам, потому что адски соскучился и хочу тебя поцеловать?»

Ангел: «М-м-м, хитрый. Я приоткрою их, обманчиво нежно обведу твой язык своим, чтобы после прикусить твои губы почти до крови»

ТТ: «Ты злишься? Скользну языком в твой рот, углубляя поцелуй. Очень вкусно»

Ангел: «Злюсь. Только ты можешь вывести меня из себя. А после — завести. Так, что тормоза срывает»

ТТ: «Люблю, когда ты без тормозов»

Ангел: «С тобой так всегда…»

Лера проснулась еще затемно. Краткий сон, полный странных полукошмаров, не принес ни отдыха, ни забытья. Дом безмолвствовал. Парочка за стеной угомонилась довольно быстро — стоило Лере выпить кофе, проводить Валентина Николаевича и сходить в душ, как из-за двери в соседнюю спальню перестали раздаваться стоны и крики. Тем лучше. Она была уставшей с дороги, но, когда легла в постель, сон долго к ней не шел. За окном поздняя осень превращалась в зиму, с неба сыпал снег. Первый нормальный снегопад, который назавтра, наверняка, оставит на земле белое покрывало. Лера могла наблюдать за танцем снежинок в приоткрытые занавески окна.

Поднявшись с постели, она прошлась по роскошно обставленной спальне, прислушиваясь к себе. Ничто не мешало ей снова улечься в постель и поспать лишних пару-тройку часов, но Валерии на новом месте не спалось.

В этом доме она оказалась случайно — всего лишь стала свидетелем убийства, деталей которого не помнила. Впоследствии оказалось, что убитым оказался какой-то важный политический деятель — Лера не особо разбиралась в миллиарде депутатов — и скорее всего, его смерть была заказной. А это означало, что Валерию могли искать. Ну, а когда ее «спрятал» на своей даче полковник полиции Смельчаков, Лера поняла, что дело было более чем серьезным.

Она надела удобный домашний костюм — хлопковые штаны и майку — и завязала волосы в хвостик. Никакой косметики, никаких нарядов, вообще ничего. Она всего лишь пленница огромного особняка, который снаружи охраняется как крепость.

Холодильник был набит едой. С бесконечными упаковками ветчины, яиц и сыра соседствовали банки пива, небрежно разложенные на полках то там, то здесь. Вряд ли полковник употреблял так много алкоголя, посему Лера справедливо решила, что его сынок любит не только трахаться, но и бухать.

— А ты кто? — чуть гнусаво проговорил женский голос, когда Лера доставала из холодильника молоко. Сама обладательница прононса оказалась немного потрепанной жизнью крашеной блондинкой. — Любовница отца Игореши?

Валерия едва сдержала позыв поморщиться от интерпретации имени Игорь. Со вкусом у Смельчакова-младшего было не ахти.

— Можно сказать и так, — кивнула Лера, не желая вдаваться в подробности, которые не касались этой пустышки. — Тоже не спится?

— Да Игорь меня затрахал, в прямом смысле этого слова, — жеманно поведала секрет Полишинеля блондинка, устраиваясь на одном из барных стульев. Взяла бутылку виски и налила себе порцию. Отличный завтрак.

— Бывает, — притворно посочувствовала Валерия. — Завтракать будешь?

— Ой, если приготовишь — буду. Если нет — не буду.

Логично, что и говорить.

— Овсянка, яичница с беконом, бутерброды. Все, на что способна.

— Ну, что-нибудь выберу. — Блондинка передернула плечами и отпила виски. — Меня Вики зовут. Можно просто Вик.

— Лера.

— А отец Игореши спит еще?

— Нет, он уехал еще вечером. Дела.

— Ну, хорошо. Игореша не особо любит, когда они тут пересекаются.

Валерия пожала плечами. Ей-то какое дело до этого? Даже если Смельчаковы дерутся не на жизнь, а на смерть, стоит им завидеть друг друга, ей абсолютно все равно. Хотя, сейчас она ощущала нечто, что ее забавляло — похоже, что дележка территории у нее будет происходить вовсе не с сыном Валентина Николаевича, а с пассиями Игоря. Она чувствовала спиной прожигающий взгляд Вики. Пока быстро нарезала бекон, пока заливала хлопья горячим молоком, пока нарезала сыр — все это время знала: любовница сына Смельчакова неотрывно за ней наблюдает. Надо было навести марафет, чтобы обозлить растрепанную блондинку еще сильнее, — подумала Лера, накладывая себе всего понемногу. Ей даже на мгновение стало интересно, что в голове у этой Вики. Думает ли она о том, станет ли «любовница» Валентина Николаевича претендовать на внимание Игоря? Или мысли у нее далеки от этих сакраментальных вопросов?

— Овсянка, сэр! — насмешливо объявила Лера, садясь напротив Вики и кивая на плиту. — Положишь себе сама?

— Не люблю кашу. Лучше яичницу. — Она соскользнула со стула и направилась положить себе еды.

— А Игорь есть будет? — невинно поинтересовалась Лера, старательно сохраняя на лице серьезное выражение.

Вики обернулась и полоснула по Валерии взглядом. Даже видеть этого Лере было не нужно — чувствовала затылком. Но подразнить недалекую фифу лишним не будет.

— Игореша до обеда спит обычно, так что не будет, — наконец, буркнула Вик.

— Ну, вот и хорошо, — пожала плечами Лера, принимаясь за завтрак.

Они ели в полном молчании. Валерия бросала на Вики насмешливые взгляды, наблюдая за тем, как та копается в яичнице, будто рассчитывает, что в следующую секунду оттуда выскочит какая-нибудь змеюка.

— Не вкусно? — почти ласково спросила Лера, с интересом глядя на Вику. Нет, ей вправду было любопытно, как далеко будет простираться ее неприязнь к чужому, по сути, человеку.

— Нормально. Есть можно, — вынесла вердикт Вики, прежде чем отложить вилку и взять бокал с недопитым виски.

М-да. Если Леру ждет такая компания на протяжении пары недель, ей проще самовольно сдаться тем, кто может искать ее для того, чтобы устранить важного свидетеля. И почему Валентин Николаевич не предупредил о том, что у него тут не дом, а настоящий серпентарий?

— Доброе утро, девочки, — раздался голос от входа в кухню, и Валерия замерла на месте, вцепившись в ложку до боли в костяшках пальцев. Нет, он ей просто почудился, иначе и быть не может. Но сознание уже кричало — не почудился. Голос, имя, эти лениво-насмешливые нотки. Это мог быть только он. Макаров.

Резко обернувшись к нему, Лера случайно смахнула на пол тарелку с едой, и когда та разбилась, заляпав кухню в радиусе ближайших трех метров яичным желтком и кашей, выдохнула одновременно с Игорем:

— Ты?!

Часть 1. Отрывок 2

2006 год

Лера ненавидела опаздывать. Для нее это было смерти подобно — будь то встреча с подругами или урок в школе. Особенно сильно она ненавидела опаздывать, если от ее прибытия вовремя зависело успех ее дальнейшего пребывания в том или ином месте.

Школа-лицей 486 с углубленным изучением языков. Простая табличка, не более приметное крыльцо и… запертая дверь. Валерия подергала ручку раз, другой. Ничего.

— Тут так всегда. Если урок — хер пустят, — сообщили ей на ухо, понуждая вздрогнуть, и Лера обернулась, встречаясь взглядом с парнем. Ее взгляд переместился на роскошную машину, припаркованную возле крыльца. Наверняка ухажер какой-нибудь малолетки, сейчас было модно заводить себе парней богатых и постарше.

— И что делать? Я новенькая.

— М-м-м, — парень окинул ее пристальным взглядом, и Лера вздрогнула. Она явно была не его круга — поношенная одежда, никакого макияжа, да и из всей внешности приметными были разве что большие синие глаза и пухлые губы. В остальном же — худенький растрепанный воробышек. Ко всему, испуганный. — Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.

Он стукнул в стекло каким-то условным сигналом — то ли два раза, потом три, то ли наоборот — и на той стороне мгновенно нарисовался сторож. Улыбнулся беззубо и открыл им дверь. Они о чем-то заговорили, а Лера принялась осматриваться, испытывая дикий ужас, от которого кровь стыла в венах, а ноги стали ватными.

— Из какого класса? — вернувшись к ней от сторожа, поинтересовался парень, и Лера снова вздрогнула. Да что с ней такое сегодня?

— Одиннадцатый «Б», — не сразу вспомнила она, куда ее определили. Парень только серьезно кивнул и указал в сторону гардероба.

— Вешай куртку, потом по коридору до лестницы, там на второй этаж. Сейчас у тебя алгебра.

— Спасибо, — пролепетала Валерия, стаскивая шарф и шагая в указанном направлении. Может, оно все не так уж и плохо. Да и опоздала она всего на десять минут. Наверное, обойдется.

— У-у-у! Новенькая прямо к Макарову приземлилась! — С одной из задних парт раздался громкий голос, а следом за ним — гогот. Его поддержали остальные новоиспеченные одноклассники Валерии, и вот уже почти все перешептывались, смотрели на нее и посмеивались. Кто-то бросал на нее заинтересованные взгляды, кто-то — презрительные. Валерия не понимала такого повышенного внимания к своей скромной персоне. Она всего лишь уселась на свободное место в центральном ряду. Стул рядом с ней пустовал. Оставалось только пожать плечами и вытащить из рюкзака учебник с тетрадкой. Натешатся, отстанут. А уж она умеет вести себя неприметно.

— Так. Класс! Если наобсуждались, давайте возвращаться к нашим баранам, — добродушная на вид алгебраичка взяла указку и подошла к доске, где писала примеры в тот момент, когда Лера зашла в кабинет. — У кого после праздников в голове хоть что-то осталось, милости прошу. — И добавила, обращаясь к Валерии: — Климова, а ты можешь не писать сейчас. Потом после уроков подойдешь.

— Эй, так нечестно! Я тоже хочу быть новеньким!

— Если будешь дальше говорить со мной в таком тоне — станешь. Перейдешь в другую школу и станешь, — пообещала алгебраичка возмутившемуся с задней парты парню. — О, Макаров. И ты решил почтить нас своим присутствием?

Валерия вскинула голову от листка, куда начала переписывать задания с доски, и столкнулась взглядом с тем парнем, что помог ей попасть в школу.

— Сил никаких нет, соскучился по любимой школе, — нагло сообщил парень, закрывая за собой дверь. — Я войду, Анна Иванна?

— Заходи. Ты как раз вовремя. У нас контрольная.

— Прямо после каникул? Жестоко!

Он подошел к свободному месту рядом с Лерой и уселся на стул в самой непринужденной позе. Валерия поспешно опустила глаза, вернув все свое внимание переписыванию заданий для контрольной. А Макаров повернулся к ней и принялся пристально смотреть за каждым ее действием.

— Что? — наконец не выдержала Лера, начиная злиться. Мало того, что этот нахал общался с учителем так, будто он был царем и богом, так он еще и к ней прицепился.

— Ничего. Смотрю просто на соседку свою. Нельзя?

— Урок идет.

— Во время урока нельзя?

— Нельзя. На уроках учиться надо.

Лера снова вернулась к своему листочку, на который продолжила сосредоточенно переписывать примеры, а Макаров так и продолжал на нее смотреть. Напыщенный индюк. Ничего, она терпеливая, а ему скоро надоест его занятие… Наверное.

Лера быстро написала на клочке бумаги решение примера, над которым сидел Макаров, и осторожно, чтобы не заметила учительница, придвинула подсказку сидящему рядом парню.

— Спасибо, — шепнул он одними губами, отчего-то ухмыляясь. А Валерия всмотрелась в его четко очерченный профиль. Она не знала его имени, но вдруг подумала, что ему бы подошло что-нибудь брутальное и короткое. Например, Олег. Или Глеб. Или Игорь.

— Не получается? — он кивнул на недорешеннный пример, который так и не смогла осилить Лера, как ни старалась, и, получив ее короткий кивок, вздохнул и начал быстро писать решение на оборотной стороне того клочка, что Валерия протянула ему минутой раньше.

Он ее провел. В алгебре разбирался в разы лучше, чем она, а ведь сама Валерия в своей школе, из которой она перешла в этот лицей, была отличницей. По всем предметам.

— Спасибо, — буркнула Лера, краем глаза подсмотрев в подсказку и поняв, где она делала ошибку все это время. И вдруг произнесла короткое: — Валерия.

— Игорь, — представился парень, быстро доканчивая свою часть контрольной. — Все решила?

— Теперь да.

— Отлично. Анна Иванна, мы с Лерой все сделали. Можно сдавать? ...