Виктор Алдышев Возвращение-2

Часть 1

Глава 1: Первый день

* * *

Высоко в вечернем небе вспыхнула яркая белая точка. Шла строго на центральную башню улья.

— Тихо, ребят, — Анна остановила группу. — Ждём.

Люди находились у выхода на купол, в основании башни с винтообразно закрученным пологим скатом вместо лестницы.

Полковник Мун тоже пошёл со своими связистами. Поднимались, таща оборудование на себе. Держались руками. Угол расположения конструкции позволял двигаться по ней только так — на четвереньках. От верхней точки сердечного корабля до потолка улья ещё десять метров, и три внутри башни до выхода. И вниз — до «пола», ещё почти двести. Сорваться отсюда — верная смерть.

Но откладывать установку антенн до прибытия специалистов со снаряжением было нельзя. При пролёте корабля-охотника над ульем всё должно выглядеть так, будто людей здесь нет. Поэтому до прокладки кабельной линии нужен чёткий график пролёта наблюдателей. Надо знать, сколько есть времени на то, чтобы безопасно отключить защитные системы улья, доложить обстановку, принять указания и снова уйти в глухую радиоизоляцию.

Вот за этим и пошли на «крышу» улья. Пока Анна смотрела на точку охотника в небе, парни за её спиной начали собирать антенну.

— Лазарева, ну что?..

Полковник Мун внимательно взглянул на Анну, держа блокнот и ручку наготове. На сетчатке глаз Лазаревой работал внутренний монитор биологического передающего устройства пришельцев. Также как у мегистотериев глаза подсвечивались изнутри, когда БПУ функционировало в коммуникационной сети. А сейчас Анна следила за взаимодействием охотника и сердечного корабля.

— Опрашивает нас, — ответила она.

— Опрос системы через две минуты после установки связи, — Мун быстро записывал. — Сначала осматривает.

На внутреннем мониторе БПУ Анны компьютеры обменялись запросами и ответами, появилось сообщение об успешной проверке, но охотник ещё был над головой и связь с ним пока не прервалась.

Мун следил за цифрами:

— Пять минут, шесть…

— Всё, — Лазарева кивнула, увидев, что значок обмена данными погас.

— Над нами летит медленнее, — покачал головой Мун. — Итого: шесть минут двадцать секунд — наша мёртвая зона каждые два часа.

Анна высунула голову из довольно большого проёма, рассчитанного под рост мегов, проводила взглядом удаляющуюся точку в небе, и кивнула:

— Можно.

Она первая вышла на купол, но сделав пару шагов, остановилась. Вид был потрясающий. С этой точки ещё никто не смотрел. Никогда. Мун и двое связистов вынесли антенны и блок питания и, поставив всё на поверхность, тоже не сразу взялись за дело.

Диаметр купола составлял всего километр, но стоящим на нём людям, он казался уходящим вдаль полем с ровными бороздами бионейросети. Жёсткий под ногой, с фиолетово-синими разводами и чёрными прожилками между накрепко впаянными в живую ткань органическими пластинами брони.

С высоты было хорошо видно огромный чашеобразный антигравитационный порт, размещённый по архитектурному плану «хозяев» недалеко от трёх ульев, и бескрайнюю степь по обе стороны от него. А сверху, словно перевёрнутый хрустальный бокал, всё накрывал купол темнеющего, удивительно чистого неба с проступающей луной.

Люди стояли ещё минуту, но наконец собрались силами и духом и начали установку антенн. Анна подняла над устройствами «капюшон» из субстанции, чтобы при осмотре сверху их не было видно.

Едва антенны запустили в работу, на поясе Муна ожила рация:

— Товарищ полковник, есть сигнал.

— Отлично, — улыбнулся Олег. — Мы спускаемся.

Но сразу не пошли. Ещё полюбовались видом. Небо над степью темнело, и поверхность купола светилась ярче.

— Анна, а дальше тебя как? — внезапно спросил Мун. — Три часа мы тут с тобой разбираемся, а я только знаю, что лейтенант Лазарева.

Пока было совсем не до знакомства, да и сейчас не до него, но Олег уже понял, что с лейтенантом они сработаются. Ответственная женщина, и умная, и действует чётко. Не зря Бестужеву нравилась.

Лазарева усмехнулась, взглянула в глаза полковника, ярко-выраженного азиатского типа — карие, со складками верхнего века у внутреннего угла.

— Для вас можно Анна, — сказала она.

Полковник Мун был старше её на десять лет, выше на четыре звания, и, в общем-то, человек вроде хороший.

Олег кивнул:

— Спасибо за доверие. У меня отчество сложное для русского произношения: Кимович. Если выговариваться будет плохо, зови Олег.

Лазарева усмехнулась:

— Или Олег Кимыч.

— Обычно так и зовут — кивнул тот, и заодно спросил: — Анна, ты почему лейтенант? Вроде, взрослая уже.

— Так я ж с гражданки пришла, — ответила Лазарева. — В двадцать пять только.

— А, — усмехнулся Мун. — Не сиделось тебе спокойно.

— И не говорите, Олег Кимыч, — кивнула Анна.

Скрипнул голос в рации:

— Товарищ полковник, нам нужна Альфа, отключить электромагнитное поле.

— Идём, — ответил Мун.

— Я могу отсюда, — сказала Лазарева. — Засеките время.

Поле нужно было включить обратно сразу после сеанса связи. Олег кивнул. И Анна отдала команду компьютеру по БПУ. Сверкающая паутина бионейросети на башнях электромагнитного удара померкла. Совсем не погасла, но визуально отключение обозначилось менее интенсивным сиянием.

— Всё, за работу, — приказал Мун.

Они вернулись в башню, проскользили на пятой точке по спуску до самого корабля, встали на «морду», коей назвали кабину на его верхушке. Путь вниз оказался легче, хотя сильно придерживали себя руками. Если разогнаться на длинном винтообразном спуске, можно и не удержаться на витке.

Анна отправила остальных вперёд, сама задержалась. Хотелось перевести дыхание. Если бы не чувство тоски, всё было бы отлично. Настроение у всех держалось на подъёме, несмотря на всеобщий страх ткнуть не туда пальцем и нарваться на какую-нибудь защитную систему.

Лазарева была предельно сосредоточена, внимательна, напряжена, и… скучала. Первые часы — самые тяжёлые. Кажется, Дмитрий и Костя только стояли рядом, дышали, говорили, но сейчас… они далеко.

Мысленно-эмоциональная связь сделала Анну зависимой от них обоих. Была потребность снова ощутить их в своей голове, потереть ладонями их мегистотерьевские морды, почувствовать касание горячих тел. Они были нужны ей физически и ментально, и без них Лазаревой казалось, что она осталась одна в пустыне. А люди рядом, словно находились в параллельном мире. Не в её.

В мире Анны виртуальная среда управления корабля присылала своей Альфе отчёты о состоянии систем, показывала спящих особей, пробегая по общему каналу связи через их сознания. Это были интересные включения.

Лазарева видела предупреждающее сообщение о плановой проверке, и оказывалась стоящей в поле под молочно-пенным небом с фиолетовой травой. А вокруг спали тысячи мегистотериев. Теперь она не могла назвать их монстрами. Это слово больше было к ним не применимо. Они стали её солдатами, а она их командиром. Анна почувствовала свою ответственность за них сразу.

Виртуальный интерфейс корабля имел режим «сцепления с реальностью», можно было одновременно видеть полупрозрачные очертания поля с мегами и людей вокруг. Анна придерживалась его сначала, но потом всё-таки отключила. Мозг пока не привык работать на два фронта. Так что в основном находилась среди людей, а к мегам уходила на минутные включения, предварительно предупреждая об этом Муна.

Олег сразу раздобыл ей раскладной стул, чтобы не стояла статуей на дороге, и попросил не выходить на борт-площадку. Не дай бог, пока «на поле», в реальности шагнёт не туда.

В общем, работа шла. Лазарева догнала Муна со связистами, осторожно спускающимися по прикорабельной конструкции, и все вместе добрались до командного отсека.

— Надо бригаду инженеров вызывать, — выдохнул с облегчением Олег, спрыгнув наконец на ровную борт-площадку. — Пусть лестницы сделают. Это ж мы так задолбаемся.

— Да нам тут много кого надо вызвать, — кивнул Паша Третьяков. Он стоял на входе в командный отсек в ожидании возвращения связистов и Лазаревой. — Ань, нужно, я думаю, установить наши датчики и видеокамеры в сонном царстве, — он кивнул на ярусы чаши, где в глубине спали мегистотерии.

— Зачем? Я всех вижу, — сказала Анна.

— Ты да, — кивнул Паша, но ты — нарасхват, то туда, то сюда тебя дёргают, а скоро и спать захочешь. Если такая потребность у человеческого организма. Нужна подстраховочка.

— Ладно, мысль здравая, — согласилась Лазарева. — Что тебе нужно?

— Галю мне давай, — уверено произнёс Третьяков, вызвав улыбку Анны, и добавил: — Техник нужен. Я сейчас соберу своих, и спустимся.

Анна отыскала Галю взглядом. Понева, пока появилась минута, села на пол отдохнуть. Работа не прекращалась ни на секунду, но вошла в спокойный темп.

Контроль за тактико-аналитической группой — ТАГ, в отсутствии большого начальства лежал на родном и всем знакомом полковнике Олеге Муне. Да и лейтенант Лазарева чутко реагировала на все нужды. Подходила к каждой команде, как только требовалось открытие новой директории в системах корабля.

Через пару часов ТАГовцы нашли ремонтно-восстановительный модуль. Почти целый «луч» компьютера корабля был отведён под эту систему. Её задача заключалась в управлении ремонтными средствами для устранения повреждений. Поэтому в ней оказалась подробная «карта корабля» — схемы абсолютно всего. Находка была жизненно важной.

Все данные копировались. Пластиковые коробки с жёсткими дисками выстраивались друг на друге вдоль стен. Названия писали маркерами: «система вооружения термо-световой удар: схемы», или «топливная система: хвостовой блок», «топливная система: схема трубопровода». И так бесконечно много. Инженеры ТАГ называли всё прямо сразу на месте, подбирая слова.

— Чёрт, народ, как назвать? Вот смотрю: корабль рассчитывает объёмы питательной субстанции для экипажа. Или для личного состава?

— Для личного состава. Какой экипаж из мегов?

— А как назвать: система расчёта запаса питания?

— А там запас?

— Нет.

— Тогда объёма питания.

— Так: система расчёта объёма питания для личного состава. Кухня, короче! Куда положим?

— С центром выработки субстанции связана?

— Конечно.

— Конечно, блин, схемы смотрел?

— Связана. Через узел расчёта субстанции. Тут к нему вообще всё подведено.

— Тогда в коробку: «центр выработки субстанции: узел расчёта».

ТАГовцы ползали вдоль нижних секций лучевой конструкции компьютера на коленях, а если надо было подняться к верхним секциям, то в отсутствии лестниц пока приходилось сесть друг другу на плечи. С ноутбуками и планшетами сидели на полу.

Большое начальство — министр обороны Дубравин и командующий центральным округом генерал Королёв, отбыли, чтобы обстоятельно доложить обо всем президенту и дать команду на организацию мобильной базы недалеко от улья.

Она была нужна по многим причинам, во-первых — связь. Требовался комплекс подземных средств, чтобы взаимодействовать с командой в ИОСе. Во вторых — выход. Вертолётная площадка под землёй, организованная майором Бестужевым, подходила только для экстренных целей. А чтобы спокойно ездить в улей и обратно, нужен был другой вход. Незаметный для охотников.

Сейчас ждали первый сеанс связи и едва заработали антенны на куполе улья, мониторы отразили входящий сигнал:

— ИОС «Костанай-1», это станция «Ливень-2», как слышите? — раздался в динамике голос. И следом возникла картинка с видеокамеры — лицо оператора боевой машины связи, занявшей позицию в пяти километрах от улья.

Мун нацепил гарнитуру на ухо, подвёл микрофон к губам:

— Слышим «Ливень-2», «Костанай-1» на связи. Готовы соединить нас со штабом округа?

— Так точно, готовы! — за радостным лицом оператора втиснулись лица остальных членов экипажа. Все хотели увидеть улей внутри.

— Соединяйте, — сказал Олег. — Кабинет генерала Королёва.

— Есть!

Прошли ещё секунды, пока сигнал перебрасывался на узел связи штаба округа, и, наконец, возникла брифинг комната, смежная с кабинетом командующего. Валерий Михайлович Королёв и министр обороны Сергей Васильевич Дубравин были здесь.

— А вот и они! — довольно произнёс Королёв, увидев лица людей на экране. — Наконец-то, докладывайте!

Мун набрал воздуха в грудь, всё-таки первый доклад:

— Товарищ генерал, ИОС «Костанай-1» под контролем, происшествий не случилось, готовы начать прокладку дороги к временной базе, просим координаты.

— Ох, как звучит, — засмеялся Дубравин.

— Как вы там? — спросил Королёв. — Как наша Альфа?

Лазарева встала перед камерой:

— Всё отлично, товарищ генерал.

— Освоились?

— Да.

Валерий Михайлович кивнул, ободряюще улыбнулся Анне.

— Говорили с главкомом три минуты назад, — сказал Дубравин. — Просил всем объявить благодарность. Так что, товарищи, объявляю благодарность. Это первое. Второе: когда планируете начать разбор корабля?

— Пока точно сказать не можем, — покачал головой Олег.

— Полковник, а надо, — надавил Дубравин. — Мозг у вас под контролем, пора начать вскрывать тело. Президент спрашивал, когда ваша группа доберётся до двигателей и топлива?

Мун нахмурился, уже собрался ответить, но Анна вступила в разговор. Тут ей было сподручнее объяснить сложности. Именно этим вопросом они с Олегом занялись сразу после отбытия генералов. Самим хотелось понять, могут ли они прямо сейчас свободно открыть ходы к двигателям и топливным бакам корабля. Оказалось, что не могут. По крайней мере, не прямо сейчас.

— Товарищ генерал, мы не готовы к физическому разбору корабля, — сказала Лазарева. — Копирование компьютера ещё идёт, а у меня в БПУ часть систем закрыты.

Анна с Муном составили отдельный список того, что явно носило характер важных системных установок. И того, что не отражалось в операционном поле деятельности Альфы. В общем-то, ничего удивительного, что системы управления двигателями и доступ в их секции оказались в этом списке.

Полётом корабля управлял компьютер, а не главная особь. Это были чисто автоматические системы, работающие без какого-либо вмешательства.

— Так, и? — уточнил Сергей Васильевич.

— И прежде, чем я дам команду открытия некоторых отсеков, мы должны быть уверены, что эта команда не запустит какой-либо защитный протокол, — ответила Лазарева. — ТАГ скопирует компьютер, воспроизведёт его в модель и попытаемся сначала на ней.

— Лазарева, ты знаешь, сколько это займёт? — возмущённо спросил Дубравин.

— Неделю минимум, — кивнула Анна. — Но либо так, либо каждое наше движение приближает нас к тому, что корабль распознает в нас угрозу.

— Лазарева, приказ верховного главнокомандующего нужно выполнить прямо сейчас, — сурово заметил Сергей Васильевич.

— Товарищ генерал, сейчас — невозможно. Потому что корабль вообще не предусматривает доступа к энергосистеме извне, — резонно возразила Анна. — Но мы выведем алгоритм действий и команд, при которых открытие этих отсеков будет безопасным. Нам нужно время.

— Ладно, понятно, — сдался Дубравин. — Не обрадуем президента, не обрадуем.

Он обернулся к интерактивному столу, нажал значок отправки файлов:

— Держите. ЦРК прислал.

Центр разведки космоса полчаса назад передал свою сводку.

— Скорость кораблей упала, — сказал Дубравин. — И довольно резко. Останавливаются. Пока сделали предположение, что остановка нужна для приёма на борт армии мегов. При той скорости, на которой «хозяева» рассекают, к ним вряд ли можно пристыковаться в движении.

В улье, на экране оперативного пункта управления, собранного из наших мониторов и компьютеров, засветились присланные фотографии. В основном запечатлели точки кораблей «хозяев». Только на одной засветилось облако. То были летящая вместе тысяча транспортных «колосков» с земли. Не точки, только единое пятно. Но даже оно всколыхнуло тоску Анны по Бестужеву и Косте.

Она быстро подавила это чувство, собралась, кивнула:

— Хорошо, значит, считаем, что времени у нас больше.

— Как по заказу, тебе, Лазарева, — усмехнулся Дубравин. — Работай. Все ресурсы под тебя. Запрашивай любых специалистов, любую технику, лаборатории. Но чтобы через неделю открыла нам доступ во все отсеки, поняла?

— Так точно.

— Всё, Мун, — Сергей Васильевич взглянул на него, — переключаю вас на оперативный штаб округа. Передайте график пролёта охотника и получите координаты базы.

Дубравин переключил ИОС «Костанай-1» на оперативный штаб, и уже через минуту на мониторе в командном отсеке корабля вспыхнула точка, показывая, куда подвести подземный коридор.

— Ну, что, Анна, — Олег взглянул на неё, — дело за тобой.

Лазарева пошла на борт-площадку, встала на краю, оглядела чашу. Всё же… как изменилось восприятие этого пространства. Ещё недавно оно пугало, внушало ненависть, но сейчас — стало своим. Понятным, открытым, не враждебным.

В промежутках между помощью команде Анна успевала изучать БПУ и свою особую функцию — исполнение обязанностей Альфы. Управление субстанцией было одним из главных полномочий главной особи. Хотя ведущая роль в этом всё-таки принадлежала кораблю, поскольку в нём находилось ядро выработки этого материала, но Альфа имел к нему безграничный доступ, а значит, можно делать вот так…

На внутреннем мониторе Лазаревой, по её желанию отобразился виртуальный модуль управления средствами работы с субстанцией. Вся система схематично с управляющими символами. С лингвистическим русским протоколом, загруженным в БПУ из компьютера корабля, их можно было читать и понимать.

По следующему желанию Анны открылись «поле роста» — трёхмерная система координат для направления строительного материала и формирования нужных форм, и карта местности. Вспыхнула точка, в которую следовало направить коридор. Система спросила: начать?

И Анна не удержала улыбку:

— Начать.

Уровень субстанции в каналах, пересекающих дно чаши, поднялся за секунды. От поверхности оторвался вихревой поток, и как нож в масло вошёл в стенку, вкручиваясь сначала в толщу улья, а потом и земли. На карте улья, открытой на одном из мониторов, начал прорисовываться новый тоннель.

Но люди туда не смотрели. Почти все бросили работу, и пошли увидеть происходящее воочию. Только несколько компьютерщиков остались на местах, глядя в свои планшеты. Затянулись в неожиданно возникший вопрос.

— Вот опять, — кивнул один. — Ни к чему не относящийся кусок. Что это вообще такое?

— Да, и у меня тоже.

Уже в нескольких директориях по совершено разным системам несколько раз попались единичные файлы, не имеющие отношения к этим системам. Но их становилось всё больше и попадаться они стали чаще, так что как только первый человек сказал про какие-то неизвестные фрагменты, сразу выяснилось, что они у многих.

— Так, полковник Мун! — несколько парней встали наконец с пола и пошли к нему.

Олег стоял с Анной на краю площадки, наблюдая создание тоннеля. Вихревой поток субстанции замедлил вращение и опал, превратившись в жидкую массу, которая хлынула обратно из образовавшего коридора. По дну прошла грандиозная волна, омывая нижние ярусы. Раскинулось настоящее озеро. Но уровень субстанции быстро понижался. Отработавшая задачу масса сливалась в пустоты под чашей.

— Потрясающе, — высказался Мун. — Мы тоннели прокладываем месяцами, а вот вам за пару минут.

— Полковник! Олег Кимыч! — крикнули сразу несколько голосов позади толпы.

Олег развернулся, глядя поверх голов.

— Подойдите, пожалуйста — позвали парни. — Вместе с Альфой! Нашли кое-что необычное.

***

У кабинета начальника научно-конструкторского центра ВКС^[1] толпились инженеры. Толком не верили в то, что произошло, и о чём буквально двадцать минут назад сказал их руководитель, в темпе собирая людей по этажу. Сказал лично, по громкой связи ничего не объявляли, не стали пускать сообщения на телефоны в кабинетах.

Начальник центра сам прошёл по всем отделам.

— Внимание, товарищи! — сказал он с порога общего кабинета инженеров орбитальных самолётов. — Только что сообщили, что в районе города Костанай в Казахстане захвачены три сердечных корабля. Тактико-аналитическая группа центрального округа вместе со своей инженерной командой ведёт работу на месте. У них есть данные, по анализу которых требуется наша помощь. ТАГ начнёт предавать их нам примерно через полчаса. Всем быть готовыми!

Сидевшие за рабочими столами инженеры, замерли, осознавая суть сказанных слов.

— Наш оперативный штаб будет в комнате для совещаний, — кивнул генерал. — Там всё подготовят, подключайтесь.

Это было двадцать минут назад. Сейчас инженеры со всех отделов уже толпились у комнаты совещаний. Связисты ещё настраивали оборудование, но экраны работали, а на том конце работали камеры, снимающие… улей. Объективы охватывали огромное освещённое пространство под куполом и сам корабль. Камеры установили везде в командном отсеке и ещё продолжали устанавливать по всем доступным зонам.

Лейтенант Матвей Спецов — инженер-конструктор отдела орбитальных самолётов, не мог оторвать от экранов взгляд. От волнения сердце стучало так громко, что он едва слышал разговоры вокруг. Наши в улье! Сейчас идёт трансляция прямо из сердечного корабля! И… Егор где-то там.

Спецову стало трудно дышать от этой мысли. Егор пропал в Костанае, и точно не погиб. Все эти дни с момента извещения о его пропаже без вести, Матвей чувствовал, что Егор жив. А значит, сейчас он там — в улье, виды которого с разных ракурсов показывают видеокамеры.

Матвей больше не мог терпеть. Не дожидаясь команды, вошёл в комнату и направился к экранам.

— О! Молодёжь наглеет, а мы-то чего ждём? — раздалось следом.

Коллеги, увидев, что Спецов, плюнул на просьбу связистов не входить и дать настроить оборудование, всем скопом ввались в комнату.

Нарвались на гнев техников мгновенно:

— Да по проводам не ходите! Хотя бы!

— Не ходим!

Инженеры всё-таки прорвались к экранам. Уже было на что посмотреть. На мониторах начали появляться передаваемые схемы.

Матвей, несмотря на отработанный к двадцати шести годам профессиональный взгляд, цепляющийся за любые схематические изображения, бегло просмотрев их, вернулся к живой картинке. Разглядывал круглое помещение отсека корабля с выходами в пространство улья и людей. Увидел полковника Олега Кимыча Муна — главу тактико-аналитической группы центрального округа и рядом с ним женщину.

Увидел и прирос к ней взглядом. Она стояла спиной к видеокамере, о чём-то говоря с Муном. Видимо, в улье было жарко, потому что люди там ходили в футболках. Ни на ком не было куртки или робы. И потому на открытой спине женщины было видно… БПУ. Прямо от основания шеи и по всей спине до поясницы сияли его пластинки, образующие собой рисунок, похожий на бабочку.

Но вот она обернулась. Глаза оказались очень светлыми, как у мегов. Матвей понял, что они подсвечиваются, также как БПУ.

— Ну, что товарищи инженеры-конструкторы, готовы? — раздался по громкой связи голос полковника Муна. Он подошёл к камере. — Ребус для вас. Нам надо знать, что это такое…

Суть оказалась в следующем: группа ТАГ нашла среди множества технических данных о сердечном корабле несколько весьма отличающихся от всего остального схем и протоколов. И пока их не смогли связать ни с чем в корабле. Хотели услышать предположения от конструкторов, что это может быть.

А кроме этого, пока все с головой ушли в работу с полученными материалами, полковник Мун, говоря с начальником центра, озвучил просьбу прислать кого-нибудь толкового прямо к ним. Одно дело схемы смотреть и совсем другое на месте пройтись «по живому».

Матвей, услышав это, понял, что это шанс оказаться прямо там, где нужно! Он тут метался уже несколько дней из-за Егора, не зная, что делать. Так что сейчас быстро шагнул к своему начальнику:

— Товарищ генерал, разрешите мне.

Такая мгновенная инициатива вызвала улыбку у полковника Муна.

— Это кто у вас такой ярый? — спросил он.

— Лейтенант Матвей Спецов, — быстро представился тот.

— Это наш глазастый, — усмехнулся начальник центра, — и как раз очень толковый. — Ты хоть на схемы успел взглянуть? — это относилось уже к Матвею.

— Так точно, успел, — ответил тот и посмотрел на полковника Муна. — По дороге досмотрю. Чтобы понять что это, нужны все технические данные и схемы сердечного корабля, которые есть у вас. Для сравнения.

— Мы ещё копируем, — покачал головой Олег Кимыч.

— То, что вы нам прислали — это куски, — Матвей бросил взгляд на экран, где светились схемы. — Они прямо вот в таком виде в системе были?

— Да.

— Тогда, это возможно удалённые файлы, или…

Секундную паузу нарушил женский голос:

— Или кто-то их специально так раскидал.

Женщина с БПУ подошла к полковнику Муну, оглядела Матвея с экрана.

— Лейтенант Спецов, это лейтенант Анна Лазарева. Она здесь главная, — представил её Мун. И на этом представление ограничил. — Любую информацию адресовать сразу ей или мне. Всё, Спецов, готовься. Штаб округа сейчас отправит за тобой вертолёт.

Олег отключил связь с научно-конструкторским центром, обернулся к Лазаревой:

— Ну, что скажешь?

Анна покачала головой:

— То же, что и ты. Это данные по кораблям «хозяев».

Лазарева ещё думала. Сделать такое мог только Дмитрий. И глядя на всё новые фрагменты, добавляемые по мере нахождения файлов, Анна размышляла над вопросом: зачем?

Бестужев не хотел рисковать, это ясно. Пока бы всё изучили, оценили, время отправки транспортного корабля уже прошло бы. Поэтому он принял меры, чтобы ничего не помешало ему отправиться к «хозяевам».

Анна всеми точками тела чувствовала, что это не просто так. Он что-то увидел в этих файлах. Что-то такое, что заставило его спланировать какую-то свою операцию. Видимо такую же безумную, как предыдущую — пойди к Альфе, стать его солдатом и захватить контроль над ульем.

Лазарева вздохнула, потёрла шею, закрыла глаза. Это как первый день на новой работе. Всегда тянется долго и тяжело. И пока ждут консультанта от конструкторов ВКС в рабочую группу, надо решать другие вопросы.

От парней поступило предложение перекурить…

Но поскольку Паша, как главный биолог, добро на курение в улье ещё не дал, Анна тоже пока не разрешила. Зато как раз сообщили, что к станции связи «Ливень-2» подъехал весь комплект новой мобильной базы. Спецмашины со всем необходимым уже разгружаются.

— Потерпите, ребят, — говорила Анна, — сейчас транспорт приедет, и рванёте на улицу.

Она подкинула идею полковнику Муну: расстояние приличное, пешком добираться не вариант. Так, что Олег дополнительно запросил десяток военных квадроциклов.

На поверхности, экипажи подъехавшей колонны нашли глубокий провал в земле и широкий подземный коридор, уходящий в сторону Костаная.

Объект над этим провалом надлежало возвести самый обычный, чтобы не привлекать внимания «охотников». Корабли, наблюдающие с орбиты, точно знали все вариации расположения наземных сил на планете. Обычная наблюдательная база не должна была привлечь их пристального внимания.

Так что первым делом прибывшие инженеры накрыли дыру в земле палаткой и приставили стенка к стенке мобильные боксы. Потом занялись размещением в яме подъёмного механизма.

Первую команду на квадроциклах спустили уже через час. Они уехали по тоннелю, ведущему в улей, а инженерная группа на поверхности продолжила развёртывание псевдо-наблюдательной базы.

Через полчаса в обратном направлении промчала первая группа парней из ТАГа. Они проехали пять километров по подземному коридору, завели квадроциклы на платформу, поднялись в палатку, вышли под чёрное ночное небо и, наконец, сделали первую затяжку за весь день.

— Ребят, да это подвиг, так выйти на перекур, — встретили их на месте и пристали с вопросами.

Что могли ТАГовцы рассказали и двинули обратно буквально через пятнадцать минут. С ними нагрузили на квадроциклы ящики бутербродов, бутыли с водой, термосы с кофе. Пока подпитать работающих в улье решили так. Поскольку за всеми вопросами никто пока не спросил можно ли завозить внутрь инопланетного сооружения полноценную полевую кухню, где народ будет спать, или не будет, куда поставить биотуалет? Или все желающие должны собираться заранее на выход через пять километров.

Полковник Мун и лейтенант Лазарева не успевали заняться этими вопросами. На часах был уже второй час ночи, когда старшие отделений ТАГ доложили Олегу Кимычу, что компьютер корабля скопирован на девяносто процентов.

Третьяков со своим взводом биологов, Галей и остальными техниками вернулись в командный отсек. Отчитались, что датчики движения на ярусах со спящими мегами установлены.

Группа связи подтвердила, что кабели заведены в улей. Осталось поднять линию в командный отсек корабля. Инженерная команда как раз выдвигается со всем оборудованием для этого. Сейчас приедут.

— Ну, что, почти справились с задачами первого дня, — удовлетворено кивнул Олег, приняв все доклады на быстром совещании руководителей секторов.

Это стало плановым сбором, чтобы поставить галочку под задачами и озвучить новые на ближайший час. Наконец-то настало время заняться тылами.

— Полевую кухню можно завезти, — уверено сказала Анна. — И думаю, можно организовать нам лагерь на дне чаши.

— Согласен, — сказал Паша. — Размещаться на корабле неудобно и рискованно. Лагерь внизу оптимален. Там же выход у нас. Место под технику есть.

На борт-площадку начали заносить ящики с едой и питьём. Парни из ТАГа, которые с ними приехали, наконец дотащили их до командного зала. Долго пришлось добираться. Несли по остям. А там просто налегке долго идти.

Люди встретили прибывших аплодисментами и радостными возгласами:

— Живём, народ!

Мун усмехнулся.

— Третья группа — на выход, — крикнул он. — Перерыв!

Для короткого отдыха на поверхности людей разбили на группы заранее.

— Спальные мешки нам привезите, — крикнул Мун вслед уходящим. — На всех!

Сон уже становился актуальнейшим вопросом. Работа замедлилась. Люди устали до предела. Ещё работали, но было заметно, что уже всё — соображения ноль. Даже говорить стали меньше. В улей вошли в шестнадцать часов, сейчас три ночи. Одиннадцать часов без перерыва. Нужен первый отдых.

— Анна, ты в первую партию, — уверенно приказал Мун.

— Я в норме, — покачала та головой.

— Лазарева, — Олег внимательно взглянул на неё. — Тебя достали из стазис-капсулы на моих глазах семнадцать часов назад. И ты вот с тех пор без остановки. Ты в первой группе. Давай, воспользуйся своим волшебным новым органом, устрой себе глубокий сон. Разбужу лично, обещаю. — Мун взглянул на часы: — В шесть утра подниму тебя.

Лазарева вздохнула:

— Олег Кимыч, плохая примета.

— Какая?

— Первые сутки нужно выстоять полностью, — заметила Анна.

Галя усмехнулась:

— Ну, наши полные сутки уже заканчиваются. Мы в шесть утра как раз из Костаная вылетали.

— Вот, — Анна кивнула на Поневу. — Вот Галину в первую партию. И Третьякова.

Тот согласно кивнул:

— Я-то как раз не против.

— Вот все вместе и на отдых, — приказал Мун. — Лазарева, остаёшься здесь. Понева, Третьяков, — давайте вниз. Сейчас инженеры приедут, помогите им разбить палаточный городок и чтобы я вас не видел ровно шесть часов.

— Есть, — кивнул Паша. — Галь, найди Альфе спальный мешок. Вроде брали парочку.

Понева сходила к сумкам, вернулась, отдала Анне спальник, и они с Третьяковым отправились вниз.

Анна пока не торопилась. Они с Муном ещё постояли на краю борт-площадки, понаблюдали, как из коридора в чашу улья заезжает на квадроциклах с прицепами инженерная команда.

— Я могу перестроить ости, — предложила Лазарева.

Расположение «путей сообщения» в чаше было оптимально подстроено под скоростные и прыжковые качества мегов. Им перескочить расстояние в двадцать метров между мостами, пронизывающими пространство, ничего не стоило. Это людям надо было, как в трёхмерном лабиринте сначала дойти до конца одной ости, и перейти на другую в месте соприкосновения.

— Давай пока не сильно тут всё менять, — вздохнул Олег. — Пока напряжём корабль только нашим присутствием. Инженеры наладят нам подходы ко всем важным точкам за пару часов.

Он кивнул на группу мегистотериев, спящих в центре чаши:

— За них не переживать?

— Нет, — Лазарева покачала головой. — Без команды не проснутся. Но если вдруг, то система даст мне информацию даже во сне.

— Отлично, — кивнул Олег. — Всё тогда, Анна, укладывайся.

Мун оставил женщину одну, предупредил остальных, что Альфа временно будет недоступна и отправил ещё человек десять на отдых. А сам сел рядом с дежурными операторами, безотрывно следящими за системами корабля по мониторам.

— Примета… — хмыкнул Олег, — выстоять сутки.

Он взглянул на часы — почти четыре утра. Если считать с момента входа, то как раз половина суток.

— Ну, ладно, — тихо вздохнул Мун, чтобы остальные не слышали, — мы пока не суеверные.

Анна устроилась на краю борт-площадки, легла на бок, подпёрла голову рукой, поглядела вниз на дно чаши. Там, на центральном острове среди каналов, заполненных субстанцией, спали мегистотерии. Она уложила их сразу после отлёта Дмитрия и Кости.

Бестужев оставил пятьдесят особей для помощи людям в улье, но Анна уменьшила количество «помощников» до десяти. Количество мегов патруля. Их нужно будет высылать на обход по обычному графику.

Лазарева всё-таки почувствовала усталость. Мун верно сказал — она на ногах семнадцать часов, до этого двое суток тяжёлого пути, ещё пару часов в стазис-капсуле.

Взгляд Анны скользил по сверкающим над головой линиям бионейросети. По ним словно передавался пульс. Пробегали медленные волны сияния. Интересно, а где же само сердце? Где-то в улье должно быть его сердце. Хотя, возможно, «хозяева» заменили его кораблём.

Лазарева думала об этом, засыпая и слыша какой-то новый звук. Кажется, ветер,… скользящий в поле высокой травы.

Анна шла. Но это было другое место, не то, что записано в виртуальной рабочей среде БПУ. Небо темнело, пенно-белый слой облаков растворялся, обнажая глубокий чёрный космос над головой. Вокруг вырастали ульи. Бесшумно скользя, поднимались из-под земли их стенки и шипы, сверкая множеством пульсирующих на живой поверхности вспышек. Анна шла по странной дороге между ними. Серое полотно, будто ость, росло под её ногами, ведя всё выше над разворачивающимися на земле звездообразными существами. Они двигались, перемещались, приподнимались и парили…

Лазарева чувствовала удивление и восхищение. Наверное, так выглядит настоящий живой улей. Как огромная, сверкающая звезда, легко врастающая в поверхность или покидающая её, чтобы перейди на другое место. Подобные существа — морские звёзды, обитающие в океане. Но это — сухопутная звезда, живая, громадная, разумная,…

Анна вдруг осознала это. В своём исходом виде, это организм действительно может быть разумным. «Хозяева», возможно, удалили мозг или что-то сделали с ним, и вставили вместо него свой имплант — компьютер, позволяющий управлять функциями улья.

И это почему-то снится ей. Лазарева знала, что спит. Её сон сейчас записывался в БПУ. Анна видела значки внутреннего монитора, вспыхивающие в уголках обозримого пространства.

Это не мешало ей. Сон шёл дальше. Ульи вросли в землю, покрываясь высокой травой, и внезапно…

Анна увидела тела мегов.

Тела.

Мёртвые, окровавленные, лежащие повсюду, куда падал взгляд. Холод подступил к сердцу Лазаревой в тот же момент. Что-то не так…

Впереди, среди кровавого поля стояли две знакомые фигуры. И Анна побежала к ним. Дмитрий и Костя, оба стояли к ней спиной, но вдруг обернулись, взглянули. Лазарева замерла. Изо рта Кости обильно текла кровь, заливая одежду. Его губы разомкнулись, он что-то сказал. В сильном ветре, колышущем траву поля, Анна не поняла его слов. Прочитать по губам, скрытым сочащейся кровью, не смогла.

— Костя! — крикнула она, но он не услышал, глядя в чёрное небо, внезапно наплывающее на землю.

— Дима! — Анна пыталась идти к ним, но трава спутывала ноги, замедляла шаг.

Дмитрий смотрел на неё, а чёрная пустота всё больше забирала собой пространство. Остался лишь малый пятачок этого поля.

Лазарева кричала, пробивалась через сопротивление высокой травы, но подойти не могла. Костя исчез в темноте, мрак словно растворил его, но Дмитрий ещё стоял там — на краю куска земли, зависшем в необъятном пространстве чёрного космоса.

— Дима, — бессильно прошептала Анна, — вернись.

Но… глаза Бестужева закрылись, ноги оторвались от земли, и тело поплыло в полной пустоте…

Значок тревоги в углу монитора БПУ остался незамеченным Анной. Она стояла на краю чёрной пропасти, поглотившей Костю и Дмитрия, глотая слезы.

Вспыхнул второй значок тревоги, третий, четвёртый…

Все в ряд с одним сообщением:

— Враг в доме. Запрос приказа от Альфы.

Но Анна ещё боролась с паникой. Они не вернутся! Она потеряет обоих. Оба погибнут!

БПУ выдало результат запроса к Альфе, находящейся в состоянии сна, и автоматическое решение вопроса:

— Отказано. Оценить угрозу самостоятельно. Ликвидировать.

Ответ с БПУ зета-особей пришёл незамедлительно:

— Директива по охране дома выполняется.

— Что?! — Анна собрала себя одним рывком.

То был сон. Её другой сон о прибытии пришельцев пока не сбылся, может и этот притормозит. А сообщения системы реальны. Враг в доме!

Лазарева открыла глаза, вскочила, успев бегло просмотреть сообщения, вспыхивающие перед глазами. Грохот автоматных очередей и крики людей разнеслись по пространству улья, нарушив его совершенную тишину.

Мун мчался к ней из командного отсека, крича: Лазарева! И показывая пальцем вниз. Но Анна уже поняла в чём дело и шагнула с борт-площадки в тот же момент, падая в пустую высоту…

***

Вертолёт со специалистом от конструкторского подразделения ВКС приземлился возле мобильной базы в шесть утра. Матвей спрыгнул с подножки, поёжился от прохладного утреннего воздуха, побежал к машущему ему рукой майору инженерных войск. Представиться даже не успел, майор сам спросил:

— Спецов? — и сразу добавил: — За мной.

Майор провёл парня к палатке, поднял полог:

— Дальше на аттракционе, лейтенант.

— Не понял?

Майор засмеялся:

— Да не бойся, всё опробовано. Сержанты! — крикнул он парням внутри. — Кто-нибудь один, проводите лейтенанта до места.

Матвей шагнул в палатку, на мгновение остановился осмотреться. Пола не было. В метре от входа и вровень с краями округлой ямы располагалась металлическая платформа. Со всех сторон были открыты пологи. Выходы вели в крытые коридоры к вагончикам. В этой зоне всё было закрыто от осмотра сверху.

Два сержанта сидели на платформе на раскладных табуретках. Один с пультом управления в руках и бутылкой воды рядом с ножкой табуретки. Так сказать, оборудовали место часового.

— Сколько вниз? — спросил Спецов, делая шаг на платформу.

— Не много, — усмехнулся один из парней и нажал кнопку на пульте.

Механизм потянул пол под ногами вниз. Вокруг засияли сине-фиолетовые стенки, пронизанные поблёскивающими нитями. Матвей вдохнул воздуха, постоял так, пока опускались, и на касании земли выдохнул.

Сержанты засмеялись:

— Эх, товарищ лейтенант, самое интересное впереди.

Вдоль уходящего вдаль коридора стояли квадроциклы.

— Хорошо припарковались, — усмехнулся Матвей.

Вид наших машин, стоящих в ряд у стенки, образованной субстанцией улья, внушал странное ощущение. Чем-то было неожиданно, удивительно, даже смешило немного.

— Всё время по прямой? — спросил Матвей сержанта, который пошёл к квадроциклу.

— Ага.

— Так не заблужусь тогда.

Но парень уже сел за руль:

— Нет, я с вами. Хочу снова там побывать.

Матвей понял его в тот момент, когда проезжали охранный ров. Проезд под светлеющим голубым небом и сплетёнными над головой сверкающими башнями электромагнитного удара удивительно захватывал дух. Как и ощущение того, что ты находишься там, где людям в принципе не положено быть.

— Мы здесь ночью ехали первый раз! — крикнул сержант. — Вот это был вид! Небо чёрное, а всё так светилось!

Дорога снова вошла в тоннель. Сержант гнал впереди, Матвей ехал следом, всё больше волнуясь. Потому что пока не представлял, как действовать дальше. Ведь он здесь не только для того, чтобы разобраться с фрагментами разрозненных данных в системе сердечного корабля, но и по другой, совсем не связанной с этим причине. У него один шанс на миллион найти Егора. Или хотя бы понять где искать и как.

Впереди тоннель выходил на открытое пространство. Квадроциклы выехали на огромную площадь под купол улья. Матвей замедлил ход, поражённо оглядываясь вокруг. Эмоции, что будил ИОС изнутри, словами было не передать.

Адреналин в крови точно выработался. Особенно когда они проехали к центру площади через каналы субстанции по мосткам, наведённым инженерной службой, и остановились перед… тесно прижавшимися друг другу, спящими мегистотериями.

Рядом с ними, метрах в пятнадцати, стояли раскладные столы и стулья, оккупированные инженерной службой и командой биологов РХБЗ. Похоже, решали что-то совместно. И близость мощных, хоть и спящих чудовищ, их в принципе не беспокоила. Может, потому что рядом ходил вооружённый спецназ ВДВ. Десантники дежурили на площади.

— Всё, лейтенант, вам туда, — сержант кивнул в сторону толпы. — Там подскажут куда дальше.

— Ага, спасибо, — Матвей выдохнул волнение и отправился к людям.

Девушка с рыжими кудрявыми волосами, забранными в тугой лохматый хвост, отвлеклась от разговора, заметив нового человека, кивнула ему:

— Здравия желаю, лейтенант, заблудились?

— Вроде нет, — ответил Матвей, подходя, — подскажете, где найти полковника Муна?

Девушка показала пальцем вверх.

Спецов поднял голову.

— Вон там, — засмеялась Галя, — на самом большом балконе.

Матвей присвистнул:

— Мать моя… как вы туда добираетесь?

Понева показала рукой на индивидуальные подъёмные устройства на канатах, сброшенных с борт-площадки, находящейся отсюда на высоте примерно ста пятидесяти метров.

Матвей усмехнулся. А майор знал, что говорил, когда сказал: дальше на аттракционе. Тут даже если не боишься высоты, всё равно адреналина хватит.

— А-а-а?.. — Спецов не успел озвучить просьбу.

Капитан инженерной службы ТАГ, стоявший у стола, поднял палец:

— Сейчас лейтенант, поможем вам, минуту…

Они с остальными что-то увлечено чертили на планшете. Матвей с интересом шагнул к столу. Всё-таки чертежи — это по его специальности, взгляд сам зацепился.

Старший лейтенант РХБЗ^[2] с нашивкой биолога, весьма крепкого телосложения, славянской внешности, с тёмно-русыми волосами, оглядел новичка:

— Откуда к нам?

— ВКС, инженер-конструктор Матвей Спецов, — Матвей протянул руку для знакомства.

— Павел Третьяков, — биолог скрепил рукопожатие. — Добро пожаловать в ИОС «Костанай».

— Спасибо, — улыбнулся Матвей. — Интересная у вас команда.

— Да, здесь у нас все рода войск. Инженерные, РХБЗ, связисты, спецназ ВДВ, — засмеялся Паша. — Это ты ещё наверху не был, там компьютерщики всех мастей.

Галя, сведя брови, серьёзно смотрела на лейтенанта.

— Сержант-техник Галина Понева, — представилась она. — Спецов… — фамилия знакомая, слышала недавно.

Понева вспомнила сразу, где слышала. Это имя она теперь никогда не забудет. Мегистотерий, который был Егором Спецовым, провёл их к Альфе, и, в общем-то, участвовал в спасении их жизни. Но Галя постеснялась спросить: а Егор Спецов вам не родственник?

Только лейтенант мгновенно отреагировал на неё слова:

— А где слышали? Здесь?

По выражению его лица Понева поняла, что спросить будет вполне уместно.

Матвей даже задышал прерывисто. Рыжая девушка зародила надежду.

— У меня брат… Егор Спецов пропал без вести здесь в Костанае три дня назад во время операции «Лавина 2». Танкист. Сказали, его экипаж оставался на позиции, ждали пилотов, но… — Матвей выдохнул весь воздух, — никто не вернулся.

Пауза затянулась. Галя и Паша не сразу сообразили, что ответить. Потому что Егор сейчас был… примерно в пятнадцати метрах от Матвея. Серый мегистотерий спал с краю плотного лежбища. Понева лично навесила на него световой маячок. Анна могла отличить Егора по номеру в системе, а вот остальным так легко не сообразить. Так что сейчас красный огонёк поблёскивал на серой спине.

— А-а-а, вот как, — наконец выдала Галя.

Они с Пашей переглянулись, и Матвей понял, что спросил как раз тех, кого надо было спрашивать о брате.

— Ну, если не однофамилец…

— Другого нет. Здесь пропал только один Егор Спецов, — кивнул Матвей.

— Ну… — Паша засомневался, и Матвей понял его.

— Тут всего два варианта, — произнёс он. — Либо он мёртв, либо сейчас он мегистотерий. Если что-то знаете, скажите. Я всё приму.

Паша вздохнул.

— Ну и смелости наберись тогда, — произнёс он. — Галь, покажем?

Понева кивнула:

— Хорошо. Но спокойно, ладно?

Матвей сглотнул.

Галя пошла к спящим мегистотериям. И Спецов замер. Понева остановилась прямо у первого монстра, на спине которого почему-то сверкал красный маячок, и показала на него:

— Мы знаем кто он, потому что он нас спас. Вернее, майор Бестужев приказал ему это сделать, но результат всё равно один. Он нас провёл через город.

Матвей, наконец, сделал осторожный шаг. Пол действительно ушёл из-под ног. Он знал, что может увидеть брата мегистотерием, готовил себя к этому, но… не помогло. Глядя на спокойную морду спящего мега, Спецов искал знакомые черты. Ведь иногда они оставались чуть похожими на человеческие.

Матвей подошёл на ватных ногах, присел на корточки. Никогда не был так близко к мегу. Может, для остальных, кто имел дело с бета-особью, зеты были не столь впечатляющи, но для тех, кто воочию так близко видел их не часто, впечатления были сильными. Тем более, когда понимаешь что этот монстр, покрытый серой броней, — твой брат.

Матвей не отрывал взгляд от мегистотерия.

— Они спят, — сглотнул он. — Почему?

— Наша Альфа приказала, — сказала Галя. — Меги пока не требуются.

— Лейтенант Лазарева?

— Да.

— Она контактирует с ними? — Спецов взглянул на Галю. — Как? У неё БПУ, она их понимает?

— Тихо, тихо, — Понева остановила поток вопросов. — Это всё может объяснить только она. Мы тут сами ещё половины не понимаем.

— Я бы хотел поговорить с ней, — произнёс Матвей.

— В очередь, — ответила Галя, — и сейчас она отдыхает.

— Мне очень нужно, — Спецов встал с корточек.

— Она отдыхает, — уверенно повторила Понева. — Альфу беспокоить нельзя. Лейтенант, понятно, что у вас сейчас эмоции зашкаливают, но мы здесь первый день, сейчас решается тьма вопросов одновременно. С личными делами вам придётся подождать.

Матвей постоял секунду, взял себя в руки, и наконец, кивнул:

— Конечно.

Он так и смотрел на мегистотерия. Тот спал, и этот сон казался нерушимым.

Галя и Паша отошли, чтобы дать лейтенанту Спецову постоять рядом с братом, но Понева, невзначай обернулась и увидела, что Матвей тянет руку к морде мега.

— Лейтенант, не надо! — успела крикнуть она, но… ладонь уже легла на лоб мегистотерия.

Казалось, он не должен этого ощутить. С такой толстой бронированной кожей его может разбудить разве что удар кувалды, только…

Бесшумно дрогнули веки, изменился темп дыхания, и голова монстра бесшумно пошла вверх. Мегистотерий вставал!

А в следующую секунду проснулись остальные! Первым встал Егор, задел соседа, тот дёрнулся, зацепил следующего, и как в домино все монстры проснулись в течение пары секунд.

— А-а-а… — Галя развернулась, отыскала глазами командира спецназа, но тот сам уже увидел что происходит, и крикнул своим:

— Взвод, ко мне!

Матвей невольно отступил от монстра, глядящего прямо на него. На человека, стоящего всего в метре перед самым носом. Спецназовцы в мгновение ока оказались в шеренге за спиной Спецова. Командир взвода крикнул Паше:

— Третьяков, тревога или как?!

— Без команды Альфы не должны были встать, — хрипло прошептал тот. — Спокойно, стрелять в крайнем случае.

— А если ринутся? — спросил командир спецназа.

Глаза десантников неотрывно следили за монстрами.

— Это и есть крайний случай, — прошипел Паша. — У них нет приказа к атаке.

— А приказ нас не трогать? — командир скосил глаза на Третьякова потому, что голову повернуть сейчас очень не хотел. — Он ещё в силе?

Паша не ответил.

— Третьяков! Не молчи!

Паша наконец понял, что БПУ после сна автоматически обнулило предыдущий приказ. Он выполнен. Помощь людям оказана. Однократно. Пробуждение произошло без команды, значит, сейчас меги не знают, как реагировать на их присутствие. Но базовые установки действуют, а по ним: человек — враг.

— Готовьтесь… стрелять на поражение, — чувствуя подступающий страх, прошептал Паша.

Монстры оглядели людей. Оглядели хищно, прицельно переводя взгляд с лица на оружие в руках и обратно. Кое-кто характерно тряхнул головой, взбадриваясь. Стоит одному броситься, остальные не отстанут.

Командир спецназа крикнул инженерам, чтобы ушли с площадки. Те отбежали к подъёмникам.

Матвей так и стоял, заворожённо слушая, как в дыхание монстра, стоящего над ним, вливается рычание. Серо-металлический взгляд впитался в тело, казалось, дошёл своим холодом до самого сердца.

— Егор… — прошептал Матвей.

— Лейтенант, шагай назад! — голос Третьякова не заставил его сдвинуться ни на миллиметр. — Лейтенант, твою мать! Назад!

Но поздно, монстр отреагировал на присутствие врага. На близком расстоянии ему не надо было делать рывок. Мегистотерий махнул лапой, прогнав когти насквозь от плеча до бока человека.

Матвей молниеносно отскочил, и это спасло ему жизнь, потому что Егор не разрезал ему внутренние органы, а только полоснул по рёбрам. Но Матвея крутануло от этого касания в вихре капель крови, он отлетел в сторону, упал.

— Огонь! — закричал командир спецназа.

Меги, следуя за первым атакующим, бросились на людей. Пули врезались в их броню, замедляя смертельную схватку всего на секунды.

— Егор, стой! — Матвей вскочил, не ощущая боли, ринулся ему наперерез.

Мегистотерий снёс его грудью, так что парень снова отлетел, проехал по земле, тормозя коленками, но вскочил, опять побежал к брату. И мег, издав злобный рёв, переключил всё внимание на отчаянного человека рядом с собой.

За спиной Спецова кричали:

— Ложись, ложись!

Но Матвей не мог. Спецназ стреляет! Они убьют Егора! Решения не было, никакого. Он просто встал между людьми и монстром, который точно не промахнулся бы с ударом во второй раз!

Мег ринулся в атаку, но…

Матвей не дышал, не понимал, что происходит. Вдруг прекратилась стрельба. Только сквозь гул в голове от бешеного потока крови, захлёстывающего мозг, слышались голоса.

Приятный женский говорил:

— Оружие опустить, всё в порядке.

— Господи, Лазарева, вовремя, — со вздохом облегчения отвечал Третьяков.

Было слышно, как щелкают предохранители, возвращая оружие спецназовцев в безопасный режим.

— На три часа одних оставила, и уже ЧП, — говорила женщина.

— Да вот этот, придурок, блин! — выругался Паша.

Третьяков видел, как Анна прыгнула с борт-площадки. У него даже сердце замерло на мгновение. Не знал же, что Лазаревой прыгать так не в первой, и не учёл часть состоявшейся мутации. Мышцы и кости Анны функционировали теперь по-другому. Так что с возможностями организма всё в порядке, надо только знать технику выполнения такого прыжка. А её уже опробовал Багиров, сиганув когда-то с края чаши до самого дна.

Анна пару раз оттолкнулась стопой от остей, пересекающих пространство, меняя вектор движения и срезая скорость падения. Добралась до места едва не случившейся трагедии секунд за двадцать.

Паша подошёл к неподвижному Спецову, со злостью пихнул его кулаком между лопаток:

— Эй, отомри!

Вот повернётся и можно прям врезать.

Но Матвей так и стоял, поражённо глядя на то, как мегистотерии возвращаются на место и укладываются бок о бок. Они едва касались головой пола, как глаза закрывались и дыхание выравнивалось. Засыпали почти мгновенно. Только его брат… ещё стоял перед ним, глядя сквозь него пустыми глазами.

Морды Егора внезапно коснулась рука. Матвей повернул голову, увидел лейтенанта Лазареву, на шее которой ярко-ярко светилось БПУ. Она улыбнулась, сильно растёрла морду мега ладонями:

— Всё, Егор, спать, спать.

Монстр отошёл к остальным, улёгся с краю.

— Господи… — хрипло выдохнул Матвей, и колени наконец подкосились.

Он рухнул на Третьякова.

Паша, подхватив Спецова, понял, что бить его ещё успеется. Через разрывы на форме лейтенанта обильно шла кровь.

— Галя!.. — крикнул Третьяков.

Та подскочила с аптечкой:

— Чего ты кричишь? Я здесь.

Анна тоже села рядом, расстегнула на Матвее полевой китель.

— Ничего, жить будешь, — кивнула она, осмотрев четыре глубокие полосы через всю грудь, — просто царапины, заживут.

Прибежал полковник Мун, выдохнул с облегчением, увидев живого лейтенанта:

— Ну, ты и дурак, парень. Что он сделал-то?

— Коснулся, — ответила Анна.

Паша вколол Матвею антибиотик, пока Галя распыляла на раны медицинскую пену.

— Сработала реакция на прикосновение человека, — уточнила Анна. — Мы здесь всё ещё враги. Терпят нас только по приказу. А без него не очень.

— Ясно, значит, надо в правила внести, — кивнул Олег. И сразу повернулся к людям: — Пока устно: мегов не трогать! Вообще не трогать! Даже не дышать на них! Сейчас информ. доску повесим!

— На входе, — заметил командир спецназа, — чтобы все видели.

— Так и сделаем, — ответил Олег. — Не хватало нам вот таких инцидентов.

— Полковник Мун, — внезапно подал голос Спецов.

Он забрал из рук Гали фибропластическую повязку, похожую на влажную салфетку, наляпал её себе на грудь, прямо сверху на пену, запахнул китель и встал.

— Лейтенант Матвей Спецов по вашему приказанию прибыл в рабочую группу ТАГ.

— Ты у меня сейчас убудешь! — со всей душой рявкнул Олег. — На хрен мне тут не нужны такие герои!

Дыхание у Матвея перехватило в ту же секунду, он замер, испуганно глядя на Муна.

— Чего ты полез к ним?! — орал тот. — Мегов не видел?!

Анна с сомнением взглянула на лейтенанта:

— Ещё раз? Спецов?

— Да, — Матвей быстро закивал головой, — да, да, мы братья. Родные.

Анна удивлено вскинула бровь.

— Лейтенант Лазарева, простите, я не должен был… — задыхаясь от волнения, говорил Матвей, — но это мой брат. Мы с ним вдвоём остались в первый же день…

— Спецов, была бы бойня! — Муна история не разжалобила. — Десяти мегов достаточно, чтобы всех тут порвать за минуты!

— Мне жаль, — Матвей никак не мог взять дрожащий голос под контроль. — Этого не повторится!

Анна покачала головой, наблюдая за ним. Эмоциональный парень. Таким здесь работать нельзя. Но всё-таки… быстро делать выводы тоже нельзя. Анна видела рывок Спецова прямо к монстру под пулями. Ничем бы это не помогло, конечно, но действовал он во спасение. Мог погибнуть от пули, мог от зубов мега. Считай, своей жизни не пожалел дважды. А это в нынешнем мире дорого стоит. Надо парня оставлять.

Лазарева кивнула, посмотрела на Муна:

— Олег Кимыч, случайная ошибка по незнанию. Мы и сами не думали, что касание человека даст такую реакцию. Вот теперь новое правило у нас.

Мун отвернулся, выругался:

— Твою мать, нового конструктора ждать будем долго.

— Новый вам не нужен! — выпалил Матвей. От страха вылететь отсюда, он начал говорить очень быстро: — Я знаю, что за схемы вы нашли. Это точно не удалённые файлы, и они действительно намеренно раскиданы по системе, но кое в чём они всё-таки стыкуются с сердечным кораблём. Где у вас оперативный штаб? Я всё покажу.

Скорость речи рассмешила Анну.

— Ну, вы даёте, лейтенант, везде успели, — засмеялась она.

Мун ещё сомневался, хмуро глядя на Спецова, но наконец сказал:

— Медики прибудут через час. Покажешься им, понял?

— Так точно.

— Не вырубишься, я надеюсь, до их приезда?

— Никак нет.

Олег отвернулся от Матвея, кивнул командиру спецназа:

— Увидишь его возле мегов, стреляй.

— Понял, — засмеялся тот.

Шутка полковника Муна разрядила напряжение.

— Всё, меры приняты, — сказал он людям, — работайте спокойно.

Инженеры пошли обратно к столам, матерясь по дороге, и поглядывая на новичка. Хорошо начал. Похоже, устроит этот парень тут, если задержится, конечно.

Но через пару часов стало ясно, что задержится. Матвей разложил по полочкам всё, что понял, и когда всё вместе оценили, Олег отчасти забыл об инциденте. Подходил сеанс связи со штабом округа, и едва на экране возникло лицо дежурного по связи с ульем, полковник Мун произнёс:

— Генерала Королёва, срочно.

***

Дубравин оставался в Екатеринбурге. Занял кабинет Королёва. Вместе с ним только успевали на звонки отвечать. Из генштаба трезвонили каждый час, требуя новости. Особенно научный департамент достал. Там комитет учёных капал на мозги президенту, чтобы ТАГ начала разбор корабля.

Сейчас у них было много вопросов. И все главные. На каком топливе летает сердечный корабль? Предположительно это антиматерия. Предположили ещё в самом начале из-за невероятной скорости кораблей «хозяев». И сейчас всё научное ведомство сидело на иголках, в ожидании подтверждения того, что сердечный корабль заправлен антивеществом. На Земле в коллайдере удалось создать пару грамм бесценного антиводорода, интересно, сколько тонн антиматерии закачано в сердечный корабль?

Зная это, второй вопрос: можно ли создать за столь короткий срок, который остался до прибытия пришельцев, наши двигатели на этом топливе и наши самолёты, с возможностью выхода в космос для боя хотя бы на орбите? Сами орбитальные самолёты конечно разрабатывались, но пока всё упиралось как раз в двигатели и топливо.

Через пару часов обещали собрать заседание учёного совета, доложить президенту о первых выводах. А Дубравин решил остаться в штабе округа. Поучаствовать в совещании отсюда. До назначенного времени всё равно не успел бы прибыть на место. Так что сейчас просматривал отчёты наземной наблюдательной службы и центра разведки космоса об охотниках.

За этими кораблями следили неотрывно из всех оборудованных мощной оптикой пунктов наблюдения. Но самих охотников мало интересовало, что там внизу у аборигенов. Эти малые боевые суда вели патрулирование, держась на низкой околоземной орбите примерно на двухстах километрах над планетой. Помимо вынужденного уничтожения попадающего «в их широты» космического мусора, мешающего полёту, они занимались наблюдением и выслеживанием только важных для себя целей.

Охотники не реагировали на пролёты истребителей и вертолётов, не вмешивались в сражения на земле. Но распознав самолёт радиосвязи — уничтожали. Также поступали с ракетами, выводящими спутники. Это значило, что их задачи — наблюдение, изучение возможностей аборигенов, закрытие космической связи.

Атаки истребителей ВВС на охотников ни к чему не привели. Эти корабли, облачённые в чёрный монолитный корпус без единого видимого отверстия, кроме сопел двигателей, могли просто подняться выше, если не хотели боя. Едва самолёт выходил в огневую позицию, охотник улетал в космос. Преследовать его там было невозможно.

Но так выходило не всегда. При серьёзной атаке звеном, если истребители мешали работе охотника по уничтожению какого-либо объекта подпадавшего под его цели, корабль отвечал на атаку электромагнитным импульсом или направленной инерционной волной. И за всё время не удалось сбить ни одного охотника. Да и с ульями успеха не было.

Но вот, наконец, захвачен ИОС на поверхности. И то, благодаря «безумству храбрых» — Бестужева, Багирова и Лазаревой.

Министр обороны просматривал отчёт Анны. Она успела кратко написать его, пока летели в улей. Проснулась, нашла капитана Багирова в камере, два дня делала ему уколы, вернула в сознание, поехали в Костанай, нашли майора Бестужева, убили Альфу. Бестужев захватил улей.

Примерно так. Ничего лишнего.

— Не знаю, возможно ли повторить, — думал вслух Дубравин. — У нас на территории страны шестьсот с лишним ульев. Теперь знаем, что захват возможен. Но нужно готовить агентов. Таких, как Бестужев.

— А таких нет, — Королёв сел напротив. — Такой характер и склад ума, как у нашего майора, не привьёшь.

Сергей Васильевич покачал головой:

— Дело-то не в характере.

— Как раз в нём, — возразил Королёв. — Чтобы начать подготовку агента надо инфицировать человека, потом ввести в него программу обратной мутации, выбить из головы эмоции, чтобы контроль улья не понял, что казачок засланный. А потом шпион должен атаковать Альфу в улье. Ты представляешь это?

Валерий Михайлович взял свой личный планшет со стола, нашёл видео файл, который оставил себе на память и включил.

Генералы ещё раз посмотрели, как два бета-мегистотерия, вдвоём, с огромным трудом всё-таки завалили одного Альфу.

— И это получилось потому, что Бестужев предварительно вырвал из него сбрую вместе с БПУ, — сказал Королёв. — А если б так не сделал, то наших парней разорвали бы там на месте. Если шпион нападёт на Альфу в улье в окружении тысяч особей, от него и куска не останется. Плюс, сейчас мы можем рассчитывать только на зета-особей. А они против Альфы…

— Н-да, — задумался Дубравин.

Это тоже вопрос. Ведь Альфы уже набрали себе штат офицеров, а ульи в глухой обороне ждут своих хозяев. Набор бойцов в армию не идёт.

— В Костанае есть беты, — размышлял министр обороны. — С введением программы Бестужева, можно рассчитывать на них.

— Навряд ли, — возразил Королёв. — Они беты своего ИОСа. С чего им являться в чужой, если свой цел и невредим? Нарвёмся на интерес Альфы другого улья.

— Тоже верно, — кивнул Дубравин. — А если атаковать ИОС? Выпустить бета-особей, чтобы выдали себя за выживших, и присоединились к другому улью?

— Не знаю, это надо продумать, — Королёв отрицательно покачал головой. — Разрушим улей, куда денем пятьдесят тысяч мегов? Убьём? Если не убьём, то чем кормить будем? Где разместим? Это ж монстры, просто на пастбище не выпустишь.

Дубравин тяжело вздохнул:

— Да, Валерий Михайлович, торопиться не будем.

Он взглянул на часы:

— Сеанс с ульем.

Вспыхнул экран напротив стола. Возникло изображение командного отсека сердечного корабля и толпы народа перед видеокамерой.

— Что-то вас много, — нахмурился Королёв.

Уже понял, что неспроста. Обычно, обстановку докладывал Мун. Один. А сейчас он сам, Лазарева, новый молодой лейтенант с нашивками ВКС, почему-то в порванной форме и явно в медицинской повязке, проглядывающей в четырёх разрезах, сержант Понева на заднем фоне, кто-то из инженеров ТАГ.

— Это что такое? — спросил Валерий Михайлович, глядя на лейтенанта.

— С ним всё в порядке. Сейчас мы вам кое-что покажем, — Мун кивнул своему оператору связи. — Рабочие столы синхронизируйте нам.

В кабинете Королёва мониторы отобразили схемы, открывающиеся в нескольких окнах.

— На что мы смотрим? — спросил Дубравин.

— Мы ещё сами не во всём разобрались, — сказала Лазарева. — Так что пока предварительный доклад о найденных «неопределённых файлах». Этих конструкций не имеется ни на нашем «Борхе», ни в улье, ни в портовых сооружениях. Но совпадение кое в чём всё-таки нашлось.

На экранах контуром обозначались вытянутые объекты, и внутри них несколько схематических изображений разных размеров.

— Это похоже на коридоры внутри большого корабля, — сказал Мун. — Они совпадают по форме и размерам с нашими сердечными и малыми транспортными «колосками». То есть, известные нам два вида кораблей точно вписываются в эти коридоры. Сами схемы, которые вы видите, совпадают с контуром кораблей «хозяев». Судя по фотографиям, сделанным в момент их первого визита. Так что это те самые, которые были у нас полгода назад. И самое интересное…

На экранах побежали цифры, превращаясь в строчки протокола.

— Общими размышлениями пришли к выводу, что это порядок стыковки, — уверенно сказал Мун.

Брови Дубравина поползли вверх:

— Так эти схемы?..

— Это корабли «хозяев», — кивнула Анна.

— А?..

— Лейтенант… — Лазарева кивнула Матвею, чтобы продолжил. Он им рассказывал всё это последний час, так что у него уже отрепетировано.

Спецов подхватил:

— На схемах мы можем различить несколько стыковочных систем в каждом корабле. Но пока не поняли что вот это…

Матвей вывел схему, похожую на изображение солнца или ромашки — круг и отходящие от него пятнадцать лепестков.

— Это отдельная конструкция. Самостоятельная. Имеет в себе все формы стыковочных систем. То есть может соединяться со всеми кораблями флота.

Королёв встал из-за стола, прошёлся по кабинету, внимательно поглядывая на мониторы, покачал головой. Анна поняла о чём он подумал. Но озвучил мысль министр обороны.

— Поправьте меня, если я не прав, — произнёс Дубравин. — Майор Бестужев… как это сказать без мата… ввёл нас в заблуждение?

Майор перед отлётом чётко сказал, что данных по кораблям «хозяев» в системе нет. Никаких. Но вот, пожалуйста.

Анна вздохнула:

— Ну, если без мата, то именно так.

Дубравин сердито покряхтел секунду:

— Что нам дают эти сведения?

И все посмотрели на Матвея. Парень вздрогнул: ...