Часть 1

Глава 1

Из библиотеки доносились подозрительные шорохи. Всякого оказавшегося поблизости, они бы непременно заинтересовали, но в столь погожий летний день никому и в голову не могло прийти проводить время в библиотеке. Тем не менее, с данной мыслью были согласны не все.

Из приоткрытой двери высунулась фиолетовая мордочка дракона. Синие глазки внимательно скользнули по коридору в поисках посторонних. Ничего подозрительного не обнаружив, дракончик скрылся в библиотеке, а в следующий момент вышел полностью. За собой он тянул смешную деревянную тележку. И ещё забавнее был тот факт, что дракончик оказался в неё запряжён. Тележку смастерили так, что дракончик мог прыгнуть в ремешок над оглобельками и тащить её за собой.

В тележке же лежала большая, тяжёлая книга. Книга, которую дракончик уже очень давно хотел почитать, но ему никак не удавалось до неё добраться. Когда он указал на большой том с разноцветными рунами на корешке в первый раз, папа Уталак рассмеялся и сказал, что ему такое читать ещё рано. Когда он всё равно попытался достать том через пару дней, дедушка Киноби, обычно бывший без ума от своего внука и потакающий любым его просьбам, в этот раз проявил нехарактерную для него твёрдость. Он забрал книгу и положил её на самую верхнюю полку, невзирая на все протесты, умоляющие глазки и жалобную мордочку малыша.

Больше дракончик ни к кому не обращался. Он знал, что раз уж папа Уталак и дедушка Киноби запретили, то остальные тем более не ослушаются их приказа. Однако любопытство лишь разгорелось в нём с удвоенной силой. И он стал ждать, когда ситуация сложится благоприятно для него. Ждать пришлось неделю. И вот, наконец, сегодня после обеда дедушка Киноби ушёл в подвал к слугам — наверное, снова хочет посмотреть, как работает новая печка. Папа Уталак и мама Ланире отдыхают в своей башне, значит, не станут спускаться до самого ужина. Мефамио и Рэй проводят медицинский осмотр стражников, несущих службу на Сиреневом острове — происходит это рядом с казармами, и, следовательно, в самом замке их тоже нет. Вилер, как всегда, сидит в своей мастерской, из которой маленькому Дитриху каждую неделю доставалась новая игрушка. А когда Вилер находится в мастерской, он не услышит даже пушечный выстрел за дверью. Аяри улетела в Стигиан по делам, как она любит выражаться, «Строить тамошних лентяек и халтурщиц», а Лиала и Олесия — на остров драконьих малышей. Звёзды сошлись. Путь был чист.

По этажу вприпрыжку бежал сиреневый дракончик с нежными янтарными разводами на брюшке, лапках и под горлышком, а за ним, весело грохоча, неслась тележка с бережно погруженной в неё книгой. Глаза дракончика светились предвкушающим блеском: ему казалось, что в этой книге он узнает что-то очень важное. На какой-то миг он и сам удивился, как это ему удалось всё это вот так просчитать? Выбрать время, забраться на самые верхние полки (а это непросто, летать он пока не умеет), запастись тележкой… Но, с другой стороны, папа Уталак всегда говорит, что его сын быстро растёт и потому очень умный драконёнок для своих шести лет. Впрочем, сейчас папа Уталак наверняка сказал бы что-нибудь другое.

Читать дракончик научился совсем недавно — буквально пару месяцев назад. До того ему читали все: и мама, и папа, и братья с сёстрами. Даже вечно занятый Мефамио пару раз приходил почитать ему сказку. Это было ещё до того момента, когда они поссорились… Но с тех пор, как дракончик буквально за месяц освоил буквы, из библиотеки его было не вытащить. Разные истории, захватывающие приключения, грозные враги и несметные богатства в награду. И драконы в таких сказках часто помогали храбрецам мудрым советом или одаряли их волшебной силой, чтобы герой мог справиться с коварным и могущественным врагом. Разумеется, однажды он тоже вырастет и полетит на поиски своего собственного приключения…

К счастью, его комната находилась на том же этаже, что и библиотека. Потому как по лестнице ему не удалось бы ни подняться, ни спуститься с такой тяжёлой книгой. Аккуратно просунув голову и открыв дверь в свою комнату, дракончик подтянул тележку к столу. Конечно, можно было раскрыть книгу и на полу, но папа строго учил своего сына бережно относиться к книгам. И дракончик твёрдо усвоил, что читать надо всегда на столе. А раз к книге Дитриха не подпускали, значит, она была очень ценная, и уж тем более нельзя её пачкать. Значит, книгу надо доставить на стол!

На столе уже всё было готово, чтобы водрузить на него книгу. На полу лежало перетянутое верёвками блюдо. Другой конец верёвки находился на столе, привязанный к тяжёлой вазе. Дракончик аккуратно сгрузил книгу в блюдо и полез на стол. Толкнув вазу, на место падения которой он заранее положил подушку, дракончик бросился на другой конец стола к книге, которая как раз поднялась на нужную высоту и, бережно схватившись зубами за переплет, осторожно втянул тяжёлый том на стол. После этого он несколько секунд сидел и гордился тем, какой он ловкий, умный и сообразительный, после чего открыл книгу.

«Суть Цвета» — так назывался этот том, манивший к себе дракончика, словно мёд голодного медведя. Он открыл книгу и впился в неё глазами:

Цвет есть великая сила, незримо ступающая по жизни с каждым драконом, подталкивая к поступкам, влияя на решения, определяя характер и выстраивая дорогу судьбы. Воззвать к своему Цвету — значит, попросить его о помощи в минуту величайшей нужды.

Он перелистнул несколько страниц. Это было интересно, но это было не то, что ему нужно. Цвет, цвет, цвет… Интересно, как же его призывают? Он листал страницы. Наконец, перед ним появилась иллюстрация семи цветных кругов, под каждым из которых был написан небольшой текст.

— Лазурь? — прочитал он под синим пятном. Но это не то, что ему нужно. Однако предвкушение стало сильнее, словно что-то подсказывало ему, что он уже близок к своей цели…

— Изумруд? Серебро? Золото? — но и эти призывы остались без ответа. Наконец он перевёл взгляд на тёмно-жёлтое пятно и прочитал:

— Янтарь? — и да, это было то, что он искал! В нём как будто заиграла невидимая музыка, такая прекрасная, такая чистая… Как это было чудесно! Хотелось вскочить и танцевать, прыгать, кувыркаться, веселиться… но дракончик сдержался. Он впился взглядом в строчки, тихо проговаривая про себя:

— Янтарь веселящий, дикий, бурю буйства несущий, кости дробящий, захлебнувшийся в хохоте, оседлавший смерч…

— Много будешь читать — мозги из ушей полезут! — сказал чей-то язвительный голос. В следующий момент дракончика кто-то щёлкнул по голове, а через секунду книга захлопнулась перед его носом. Сестрица Аяри, радостно хохоча, выскочила из комнаты, унося с собой драгоценный том…

Дракончик не на шутку рассердился. Обычно он вёл себя очень сдержанно, нетипично для своего возраста. Даже во время инцидента, когда он поссорился с Мефамио, он показал достойную восхищения выдержку. Но теперь, когда после стольких планов, расчётов, стараний его усилия просто взяли и перечеркнули — он оказался выведен из себя.

Молниеносно дракончик, спрыгнул со стола, выскочил за дверь и помчался за несносной сестрицей. Аяри с книгой под мышкой, хохоча, уже взбегала по лестнице. Но маленький сиреневый сорванец не собирался отпускать её так просто. Взметнувшись по лестнице, он помчался по коридору, не отставая. Ещё два этажа погони. И вот, наконец, он настигает её. Разгорячённый как гонкой, так и самим фактом того, что сестра нарушила его планы, он совершил молниеносный прыжок и вцепился в её платье… как раз в месте чуть ниже пояса. Однако из-за обширных кринолинов добраться зубами туда, куда планировал дракончик, не получилось. Мало того: ойкнув, Аяри круто развернулась… и вот маленький фиолетовый дракончик предстал в таком неприглядном виде перед папой Уталаком, сидевшим в кресле перед своей комнатой. Тот несколько секунд смотрел на сына, после чего уголки его рта приподнялись, и он сказал:

— Сынок, ужин совсем скоро, но если ты такой голодный, мы можем покормить тебя прямо сейчас.

— Да, нет же! — сердито пробурчал драконёнок, отпуская платье Аяри и спрыгивая на пол, — она… она мне книгу читать не даёт, вот! А я столько времени нёс её из библиотеки.

Он отвернулся. И именно поэтому не увидел, как при виде книги зрачки в глазах папы Уталака сузились от гнева, ладони сжались в кулаки, и вокруг них стал формироваться красно-фиолетовый туман. Но дракон тут же моргнул, быстро взяв себя в руки.

— И что? Неужели настолько интересная книжка? — поинтересовался Хозяин Сиреневого замка.

— Конечно, — азартно сказал дракончик, — там такие слова! От них без крыльев в воздух взлететь хочется! Вот: янтарь веселящий, дикий, бурю буйство несущий…

В этот момент дракончик закрыл глаза и закружился вокруг своей оси. И уж конечно, он не видел того, от чего у сестрицы Аяри и папы Уталака чуть ли не волосы на голове встали дыбом: того, что от этих слов вокруг дракончика начал клубиться тёмно-жёлтый дым. Но Уталак среагировал молниеносно. Быстро встав и подойдя к сыну, он подхватил его на руки и легонько щёлкнул по голове. Глазки дракончика на мгновение расфокусировались, но уже через секунду он смотрел осмысленно, хотя, судя по недоуменному взгляду, и не мог точно вспомнить, как тут оказался.

— Сынок, — тут же ласково сказал ему Уталак, почесав спинку, — сегодня на ужин будет твой любимый грибной паштет. Так что если ты хочешь…

Завершать фразу не было нужды: драконёнок тут же спрыгнул вниз и помчался на кухню. Все знали, что там он будет умильно просить попробовать ложечку паштета. Слуги будут сурово говорить ему, что не пристало юному принцу таскать еду с кухни, но уже через пару минут его умильного взгляда сдадутся и позволят ему попробовать всё, что он захочет…

— Дочь моя, — тихо спросил Аяри севший обратно Уталак, потирая глаза и отказываясь верить в увиденное, — нам ведь не померещилось? Это действительно был Янтарь?

— Да, папа, — испуганно прошептала Аяри, бросаясь к отцу и обнимая его, — я сама себе не поверила! Драконы годами обучаются призывать свой Цвет на помощь вот так, мне до этого ещё расти и расти. А сейчас он явился на зов детёныша, которому едва исполнилось шесть лет. Папа, мне страшно! Почему всё так? Почему всё происходит так стремительно? Почему он растёт в два раза быстрее обычного дракона? Он же совсем дитя, почему его тянет к этому?

— Ты сама знаешь ответ на этот вопрос, дорогая, — обнимая дочь, прошептал Уталак, — он…

— Да я знаю, — сказала Аяри, смахнув пару предательски выступивших слёз, — прости, папа. Конечно, я всё знаю, но одно дело понимать разумом, и совсем другое — принимать сердцем.

— Да что там, — кивнул Глава Сиреневых, — после всего случившегося мы сделаем всё, чтобы этот малыш вырос сильным и счастливым. Конечно, рано или поздно Дитриху придётся с этим столкнуться. Но, — голос Уталака стал твёрд, — его время ещё не пришло. Хорошо сработано, доченька. Убери эту чёртову книгу в мой кабинет. На полку за стеной. И позови в библиотеку Киноби. У меня к нему разговор.

— Ты только сильно его не ругай, — прошептала Аяри, отпуская отца и собираясь проследовать в его кабинет, — наш дедушка стар, он…

— Здесь я сам решу, каким мне стоит быть, — бесстрастно ответил Уталак, глаза которого полыхнули недобрым огнём, — на кону стоит будущее и свобода нашей расы. А по милости Киноби эта ноша едва не свалилась на него прямо сейчас, когда он к ней совсем не готов! Мы и так уже слишком много ошибались. Непозволительно много! Больше ошибки недопустимы. Цвета нам их не простят…

— Как скажешь, папа.

Аяри ушла. А Уталак подошёл к окну и позволил воспоминаниям себя унести…

* * *

Когда Дитрих только вылупился из яйца, он уже разительно отличался от прочих драконят. Потому как был не беспомощным малышом, но дракончиком возраста полутора лет. Он уже умел ходить, невероятно быстро научился говорить и требовал молока! Ланире срочно пришлось перестраивать свой организм под его потребности. Но тем удивительнее было то, что уже через год он сам отказался от груди. Обычные драконята первые три года сидят на материнском молоке — но Дитрих стал упрямиться уже на одиннадцатом месяце. В конце концов, он, несмотря на все увещевания и уговоры, однажды просто стал давиться молоком, и всем не оставалось ничего, кроме как уступить и перевести его на общий рацион.

Всего через неделю случилось то, из-за чего у всего Сиреневого клана едва не произошёл нервный срыв. Драконёнка застали разглядывающим портрет Гиордома Таинственного. Дитрих сообщил всем, что этот дракон ему очень нравится, и он хочет с ним познакомиться. Когда же Уталак мягко попытался объяснить сыну, что этот дракон улетел по важным делам на солнце, Дитрих удивлённо посмотрел на папу:

— Как же так? Я его видел здесь, в нашем доме! Просто он каждый раз спешил куда-то, а я внимания не обращал. И каждый раз он скрывался в комнате. Идёмте, я покажу, он наверняка там.

И, к великому удивлению всего семейства, Дитрих проводил их на шестой этаж, в покои, где, действительно, Гиордом и Кайтири останавливались, когда приезжали погостить в Сиреневый клан. И когда Дитрих удивлённо водил мордочкой по совершенно пустой комнате, Уталак и Мефамио смотрели на него с каменными лицами… а Ланире, Аяри, Олесия и Лиала снаружи давились слезами.

— Да куда он отсюда делся? — в конце концов, удивлённо воскликнул дракончик, — ну он же вот тут сидел, на этом стуле. С маленькой синей шкатулкой в руках, которую он иногда нюхал.

После этих слов сёстрам Дитриха впервые в жизни понадобились успокоительные средства. Ибо если всё вышесказанное и можно было с грехом пополам отнести к детским фантазиям, то шкатулку с нюхательным табаком Гиордома выдумать было невозможно. К счастью, самого Дитриха тогда удалось отвлечь чем-то другим.

Ещё же через две недели Уталак нашёл своего сына в подвале. Он деловито висел на ручке двери, за которой стояли чащи с Цветами, и методично искал способ её открыть. В этот момент папа Уталак почувствовал не только то, что волосы встали дыбом, но и то, что они начали стремительно седеть.

— Сынок, — ласково, изо всех сил сохраняя спокойный голос, спросил Уталак, — а что это ты делаешь?

— Мне очень нужно за эту дверь, — деловито откликнулся драконёнок, даже не посмотрев на отца, — меня там ждут. Это очень важно. Открой, пожалуйста, эту дверь, папочка.

Впервые за очень долгое время Уталак не нашёлся, что ответить. В итоге он сотворил в воздухе пару сиреневых рун, которые, молнией пролетев по комнате, оказались возле мордочки дракончика и залетели ему в ноздри. И уже через пару секунд дракончик стал сладко зевать, а ещё через пять упал прямо в руки папы Уталака. И тот, держа в руках своё дитя, в этот момент понял: новую жизнь ему подарили Цвета. И однажды они потребуют за это свою плату.

* * *

Дитрих с удовольствием бывал на острове с драконятами — но уже сейчас он летал туда неохотно, словно ему было с ними скучно. И это при том, что дракончики с огромным удовольствием проводят детство в компании друг друга. Нет, его сын — не обычный дракон. Он другой, он иной, он обречён чувствовать сильнее, чем любой другой дракон.

И вот теперь эта книга. Нет, он всегда будет помнить о миссии Дитриха, но он позволит ему вырасти сильным и счастливым. Позволить оказаться готовым к этому. Нет, до тех пор, пока его сын — дитя, он не подпустит его к Цветам. Даже если ему придётся платить за это свою цену.

Глава 2

Ужин традиционно проходил в центральной зале. И, как и всегда, все члены семейства не могли удержаться от того, чтобы не бросить умильный взгляд на Дитриха. Маленький дракончик, чей стул стоял так, чтобы ему было удобно кушать, чинно ждал, пока ему повяжут салфетку. После этого он аккуратно начинал кушать вместе со всеми. Однако пока его этикета хватало в лучшем случае на одну минуту. После чего он молниеносно поглощал остальное мясо и пулей мчался… да мало ли куда он мог мчаться? Всё чаще и чаще это была библиотека — игрушки, как и многое другое, очень быстро ему наскучили. Не из-за капризов — как раз капризным Дитрих не был, хотя, как и всякий уважающий себя малыш, быстро научился вить из старших верёвки в своих нуждах. Тем не менее, всё больше и больше его интересовали книги.

Едва Дитрих выскочил из столовой, как в зал влетела записка. Взяв её, Уталак внимательно прочитал содержимое.

— Неужели день зимнего солнцестояния так близко? — удручённо прошептал он, — а, кажется, будто только неделю назад от Пурпурных вернулись.

— Да нет, папа, всё верно, — сказала Олесия, — как раз три месяца. Ах, бедная Меридия. На каждой встрече она буквально не отходит от меня, спрашивает и спрашивает про Дитриха. И даже не может его увидеть. Бедная девочка.

— Да, испытания ей выпали тяжёлые, но они её закалят. И уж тем более научат ценить свою пару, которую она уже один раз едва не потеряла, — ответил Уталак, после чего с грустью посмотрел на Олесию, — ну, право слово, я всё равно с трудом могу поверить, что он выбрал её, а не тебя.

— Меня это не огорчает, папа, — светло улыбнувшись, ответила Олесия, — я потянулась к нему тогда потому, что он был забитый, замкнутый, несчастный. Мне хотелось обнять его и утешить, ничего более. И теперь, когда он — наш маленький брат, я просто не могу этому нарадоваться.

— Угу, — хмыкнула Аяри, подперев голову кулаком и с традиционным раздражением глядя на проявляющую нежность сестру, — только вот спать он всё равно предпочитает у Лиалы.

— Да потому что она жульничает! — притворно возмутилась Олесия, — ясное дело, она же ему какой хочешь сон подарить может.

— Ну, днём у меня перед вами нет шансов, — улыбнулась Лиала, чей взгляд на короткое время стал ясным и осмысленным, — дайте хоть ночью отыграться. Я, в конце концов, люблю его не меньше вашего. Да и вообще, три ночи в неделю — это не так уж и много.

Сон Дитриха — это тема, заслуживающая отдельного обсуждения. Маленький дракончик очень не любил спать один в своей комнате, поэтому для него было самым обычным делом вечером прийти в чью-то спальню и залезть под одеяло. Лидировала в этом марафоне, разумеется, Лиала: Серебро и Сирень позволяли ей быть почти что полноправной владычицей сновидений и показывать Дитриху такие миры, от которых дракончик приходил в полный восторг. К сестрице Олесии Дитрих тоже стабильно приходил раз-два в неделю. А вот остальные варианты могли быть разными. Он мог прийти и к маме с папой, и к Аяри, и к братьям. Правда, к Мефамио он после того нехорошего случая больше не ходит. Уталак вздохнул, посмотрев на своего старшего сына. В его глазах с того дня поселился надлом, когда он понял, что навсегда оттолкнул от себя братика…

* * *

И ведь ничего не предвещало беды. Дитрих, несмотря на постоянную занятость Мефамио, очень любил старшего брата. А уж ночи, когда он приходил к нему ночевать, воспринимались последним как настоящее чудо. И Уталак чувствовал, что Мефамио тоже всей душой тянется к малышу, которому ещё столько предстояло узнать. Хотя и в свойственной ему манере напрямую этого не показывал.

Но в тот день всё пошло не так. Мефамио, будучи начальником стражи острова, был драконом очень занятым, и, как следствие, иногда ему даже не хватало времени на душ. Что Дитрих в силу своего роста, разумеется, чувствовал куда сильнее других. И вот однажды, когда Мефамио вернулся к себе в комнату прикорнуть пару часов и бросил сапоги у входа, Дитрих со святой наивностью решил помочь ему. Подумав, что ногам Мефамио жарко, он на своей тележке привёз ему два кувшина воды. В каждый кожаный сапог вылил по кувшину. И ладно бы он удрал после этого — Мефамио остыл бы, ну или понял бы его благие намерения. Но нет, когда Мефамио вышел — его ждал улыбающийся Дитрих, уверенный, что старший брат оценит его заботу.

Но он не оценил. Попытавшись, как обычно, запрыгнуть в свои сапоги на ходу, Мефамио, совершено не ожидавший в своей адрес такой «заботы», поскользнулся и растянулся на полу». Ошибочно решив, что дракончик хотел над ним пошутить, он схватил Дитриха за шкирку и несколько раз ударил его по самому чувствительному месту. И сразу же выронил его. Потому что в этот момент в синих глазах маленького дракона словно что-то умерло. Искра наивного детства погасла, глаза стали стеклянными… без единого слова он повернулся и побежал в свою комнату. Если бы Мефамио сразу бросился за ним, сразу попросил прощения, возможно, было бы не так поздно. Но он, поразившись собственной несдержанности и увиденному в глазах Дитриха, упустил бесценную минуту. Когда он бросился к брату, дверь в его комнату уже была заперта.

Весь замок не спал в эту ночь. Мефамио никто не ругал, потому как знали, что никто не накажет его сильнее, чем он накажет себя сам. Но сидевший в кресле гостиной Рэй неумолимо сообщал о всё новых и новых вспышках Лазури, исходивших из комнаты Дитриха. Лиала сидела неподвижно, её глаза смотрели в пустоту: девушка с Серебром и Сиренью уже готова была встретить Дитриха в мире снов, но его там всё не было. Олесия беззвучно плакала, Аяри бессильно шипела. Это продолжалось невыносимо долгий час. После чего глаза Вилера, Ланире и Аяри засветились тёмно-жёлтым светом, и все трое глухим голосом синхронно сказали одну фразу:

— Его Янтарь умирает.

И здесь Уталак уже не имел права оставаться в стороне. Вскочив, он бросился к нему, выломал дверь и бережно прижал к себе того, кто стал ему куда больше, чем просто сын. Маленький сиреневый комочек сотрясался от рыданий.

— Я же хотел как лучше, — всхлипывал он, — почему он так?.. Я же хотел как лучше!

Вернувшись с Дитрихом в гостиную, он передал его Ланире, и та щедро стала вливать в него свой Янтарь. Уже через две минуты к дракончику все подходили с утешающими словами. Маленькая сиреневая спинка благодарно дрожала в ответ на прикосновение каждого члена семьи. Но когда к нему подошёл Мефамио, в ответ Дитрих с немыслимой скоростью развернулся и когтями прошёл по его руке — от локтя до запястья.

— Никогда больше меня не трогай, — оскалившись, прошипел драконёнок, — никогда!

Больше он ничего сказать не успел: этот рывок, выпивший почти все силы, заставил Дитриха потерять сознание. Его тут же унесла Лиала, успокаивая разум малыша и отправляя его в свободный полёт. Постепенно разошлись и остальные. Кроме Уталака, который невидящим взглядом смотрел в окно.

Мефамио отказался от помощи Рэя в исцелении раны и четыре месяца ходил с перебинтованной рукой. Но Дитрих всё равно не замечал его. Ни на уговоры матери, ни на просьбы сестёр он не реагировал. Уталак и Рэй с Вилером тем более не говорили с ним на эту тему. Знали, что бесполезно. Но даже Мефамио не бичевал себя в тот вечер так, как Уталак. Потому что он, будучи Хозяином Сиреневого замка, конечно, знал, что затеял Дитрих, и знал, как отреагирует Мефамио. Но ничего не сделал. Потому что это — тоже урок, который необходимо преподать. Нужно знать: не на всякое добро тебе могут ответить добром. Надо помнить: нельзя перед каждым встречным раскрывать душу. Потому что тебе туда могут плюнуть. И ладно если плюнут со злобы — злобное и несчастное существо можно хотя бы понять и пожалеть. А вот если в ответ на твоё добро тебе плюнут в душу ради шутки… Вот именно это почти всегда является причиной порождения тех, кто ненавидит мир и всех, кто его населяет. Открытая ненависть и на десятую долю силы ранит не так сильно, как пренебрежение.

* * *

— Дорогой, ты в порядке? — раздался обеспокоенный голос Ланире. Уталак открыл глаза: оказывается, все уже давно разошлись, с ним остались сидеть только Ланире и Киноби. Внезапно Хозяин Сиреневого замка ощутил в своей ладони что-то постороннее. Внимательно посмотрев на железный комок непонятного происхождения, он с трудом узнал в нём нож. Ланире без лишних слов подошла к мужу и обняла его со спины. Уталак благодарно прижал к себе супругу, вдыхая едва уловимый запах карамели, всегда витавший в роскошных рыжих волосах.

— Встречаем гостей, как обычно, — сказал он Киноби. Тот послушно кивнул и отправился раздавать слугам соответствующие распоряжения.

— Дитрих полетит на остров драконят в этом году, — тихо сказал Уталак.

— Но захочет ли он? — усомнилась Ланире, — наш малыш очень быстро растёт. Мне показалось, что в последний раз ему было совсем скучно с ними.

— Захочет, — сказал Уталак, — если я всё рассчитал правильно… это последний год его так стремительно улетевшего детства. Он запомнит эту поездку…

Глава 3

Дитрих и Олесия летели на остров драконят. Нежно-сиреневая драконица рассекала небо, чутко следя за тем, чтобы беспокойный братик не соскользнул с её спины. Впрочем, сегодня дракончику это не грозило. У него было ответственное поручение: следить за тем, чтобы с мешком с подарками драконятам на День Зимнего солнцестояния ничего не случилось. А Дитрих был ответственный малыш, и потому не позволял себе баловаться, когда ему поручали важное дело.

Полёт занял едва ли час. И хорошо, ведь сейчас была зима… холодная зима. Оплот сиреневых драконов находится далеко на севере. Олесия улыбнулась про себя, вспомнив, как Дитрих в первый раз увидел снег. Как стал красться к нему, внимательно обнюхал и тут же чихнул от того, что снежинки попали ему в нос. Но уже через секунду он радостно нырял в снег, кувыркался, прыгал, смеялся… И как перед следующей прогулкой он недовольно фырчал и морщился, когда мама повязывала ему шарфик… Как же быстро он вырос. Всего шесть лет — а он уже готовится учиться. Сам, без чьей-либо подачи. Папа Уталак всегда говорил, что его дети быстро выросли и встали на крыло, но к Дитриху время было безжалостнее всего.

Но вот, наконец, и остров. Они медленно идут на посадку… и приземляются около большого трёхэтажного дома, построенного специально для того, чтобы драконятам было где жить и играть в холодное время года. Олесия опустила крыло, и Дитрих с мешком подарков деловито скатился вниз. Олесия тут же обернулась человеком и предложила свою помощь, но Дитрих, пыхтя, заявил, что доставит мешок сам.

Его сил хватило ровно на три метра. После чего он растянулся на снегу, недовольно ворча тому, какой он маленький и слабый. Олесия улыбнулась и безо всякого труда одной рукой подхватила своего братца, а другой — мешок с подарками.

— Глупенький, — прошептала она, целуя его в макушку, — цени своё детство, пока оно у тебя есть. Очень скоро ты с ним расстанешься, и оно уже не вернётся.

Дитрих лишь гордо фыркнул и отвернулся, впрочем, великодушно разрешая сестрёнке себя нести. Как и сама Олесия когда-то…

* * *

Окна дома встречали их разноцветными лентами и блёстками. Судя по всему, его обитатели всё это время усердно готовились к празднику. Перед домом стояло шесть снеговиков. Олесия улыбнулась. Это тоже была идея Дитриха — зимой раз в три дня лепить снеговика. И, судя по количеству снеговиков, в этом году снег выпал поздно — обычно ко Дню Зимнего солнцестояния снеговиков набиралось уже с десяток.

Дитриха и Олесию ждали. Драконята уже выстроились перед Дитрихом. Маленький сиреневый принц, жутко гордый тем, что уже научился читать, положил перед собой список и выдавал всем подарки. Драконята, получившие подарки — кто с новой лентой, кто с шарфиком, кто с мягкой игрушкой — спешили на второй этаж.

Олесия тем временем подошла к наставникам. Оба воспитателя, пребывающие сейчас в человеческом облике, были преисполнены воодушевления. Последние два визита Дитрих уверенно развлекал малышей сам, сокращая их обязанности до необходимости по графику покормить и уложить спать.

— Ну, как наши подопечные? — с улыбкой спросила девушка.

— Эйрино снова кошмары снятся, — сообщила Агния, одна из наставниц.

— Опять? — нахмурилась Олесия, — это уже третий раз повторяется. Вы его точно не обижаете?

— Это вы нас обижаете, принцесса, — оскорбилась Гельда, вторая наставница, — как можно обижать детей? Воспитывать — воспитываем, куда же без этого.

— Воспитывать можно по-разному, — сухо заметила девушка, — вы его никакими страхами-бабайками, которые могут прийти ночью и унести, не пугаете?

— Нет, конечно, принцесса, тут драконята в полнейшей безопасности, и они это отлично знают, — уязвленно отозвалась Агния.

— И того, что мама с папой разлюбят его за плохое поведение, тоже не говорите? — сурово уточнила девушка.

— Ваше высочество, ну право слово, обижаете, — вздохнула Гельда, — что ж мы, который десяток, если не сотню лет с детьми…

— Ну, хорошо, — вздохнула Олесия, поднимаясь, — я пришлю сюда Лиалу. Она посмотрит, в чём тут дело. А теперь я откланяюсь. Дела не терпят.

— Конечно, — ответил Шантири, четвёртый наставник, — если нет новостей от Уталака — мы вас не задерживаем, принцесса. Тем более, как мы понимаем, вы уже принимаете гостей?

— Да, — кивнула Олесия, уже выходя из дома, — сегодня. Буквально через пару часов.

— Прекрасно. Тогда — хорошей дороги.

* * *

Дитрих снисходительно поглядывал на двадцать четыре драконьи мордашки, которые уже ждали от него новую программу развлечений. Особенно забавным сиреневому принцу казалось то, что с его первой поездки сюда четыре года назад ничего не изменилось. Дракончики практически не выросли. Помнится, тогда старший в группе по имени Дихро подошёл к нему и стал знакомиться:

— Странно, — сказал он тогда, обнюхав Дитриха, — твой запах мне знаком. Мы точно не встречались раньше?

— Да нет, — ответил Дитрих, — это первый раз, когда я прилетаю на остров.

— В самом деле? — усомнился дракончик, — а то мне кажется… ладно, неважно. Будем знакомы.

И вот Дихро, почти не изменившийся, в таком же восторге вместе со всеми ждёт, когда Дитрих придумает новую игру.

— Значит, так, — прыгнув на кресло и посмотрев на своих подопечных, сказал Дитрих, — сегодня у нас есть подарки, и мы будем с ними играть! Правила такие: девочки должны, не касаясь пола, добраться от одной стороны комнаты к другой, забрать подарок и вернуться. Мальчики сделают живой мостик и помогут им в этом…

* * *

Олесия вернулась как раз в тот момент, когда прибывали Пурпурные гости.

Уталак лежал на заснеженной площадке в своём драконьем облике. Он с блаженством щурился на солнце: в зимнее время года небо нечасто бывало ясным. Ланире и Микаэро в человеческом облике встречали гостей.

Как и всегда, пурпурные драконы поклонились, дождались ответного кивка Уталака и, выпрямившись и расправив крылья, окутали себя алым сиянием и обратились во вторую ипостась.

Ланире уже спешила к Таргану и Наэлике, а дети, как обычно, бросились обнимать огромную, но довольно улыбающуюся морду Уталака.

— Поверить не можем, — с улыбкой сказал Тарган, — уже пришло время. А ведь, казалось, пару дней назад вас провожали.

— Да, время стало лететь как сумасшедшее, — кивнула Ланире, обнимая и Наэлику.

— Как малыш? — тут же спросила она хозяйку замка, после чего неловко продолжила, — они с Мефамио так и не…

— Нет. Там всё очень сложно, — покачала головой Ланире.

— А я тебе давно говорю, — укоризненно сказала она, — отпусти к нам Мефамио на недельку. Он хоть и ваш сын, но по духу нам куда ближе, ты же и сама это знаешь. А уж мы бы его научили, как нужно подойти правильно. А то он у вас только рычать может да в себя уходить. А с детьми так нельзя. Мы на этом не одну собаку съели.

— И не только собаку, — с улыбкой сказала младшая принцесса Карлия, уже подошедшая к родителям и слушающая разговор. Наэлика тотчас подтянула дочь к себе и взъерошила ей волосы.

— Кто это тут у нас умничает? — одновременно строгим и ласковым голосом спросила она, легонько дёрнув дочь за ухо, — кто это тут у нас разговоры старших подслушивает?

— Я подслушиваю. И я умничаю, — невозмутимо ответила Карлия, — пока Мефамио будет нести свой страдальческий крест, Дитрих даже не посмотрит в его сторону. Потому что Мефамио извиняется ради собственного душевного спокойствия. А не ради Дитриха. И пока он этого не поймёт — ничего не изменится.

— Дочь, — сурово сказал Тарган, — как тебе не стыдно говорить в таком тоне о хозяевах этого замка, будучи в гостях здесь? Нам с твоей мамой придётся серьёзно с тобой поговорить.

Карлия лишь пожала плечами и присоединилась к старшим братьям и сёстрам, которые уже направлялись в замок.

— Но вообще, — тихо добавила Наэлика, — я бы взяла этот совет на вооружение. Это же дети, они чувствуют фальшь и не подпустят к себе никого с нею в душе.

Ушли и они. Олесия, всё это время почтительно стоявшая позади, задумчиво сказала:

— И почему, интересно, Рэй не такой же умный, как она? Доминанты ведь — Лазурь и Сирень.

— Потому что у нашего сына Третий Цвет — Золото. А у неё — Пурпур. Поэтому вся мощь, которую создаёт противоречивое сочетание Лазури и Сирени, строго упорядочена и подчиняется правилам. Так что да, дорогая, — Ланире прижала к себе Олесию и погладила её по голове, — это огонь-девка. Случись у драконов с какой расой конфликт — к ней на поклон побегут все, ибо лучшего миротворца среди нас просто не сыскать. Но в семейной жизни будет не всё так гладко… Нельзя получить всё и сразу. И, что самое хорошее и печальное одновременно, она это понимает куда лучше нас всех.

— Так, ну-ка отставить грустные мысли, — громыхнул сзади Уталак, — Лазурные близко. Так что готовим дополнительные резервы моральной устойчивости. Потому как это белобрысое чудо снова будет ко всем приставать и спрашивать, как там наш ненаглядный Дитрих.

— Па, — сердито сказала Олесия, легонько щёлкнув огромного дракона по носу, — ты несправедлив к ней. Она…

— Да знаю, доченька, знаю, — устало выдохнул Уталак, — мы все всё понимаем. Не железные же. Потому и будем терпеть и отвечать столько, сколько нужно. Но…

Он не закончил мысль. Всё и так было понятно. Терзая себя, Меридия терзала и всех остальных. И ничего не могла с собой поделать. И никто не посмел бы укорить её за это. Потому что в такой ситуации, когда ты видишь и знаешь, но не можешь ни протянуть руки, ни показаться на глаза, а только бессильно ждать… в такой ситуации трудно не сойти с ума.

Наконец, на ясном небе показалась крупная зелёная точка. Чуть погодя проступили и остальные.

Как и все эти годы, Меридия опустилась на несколько секунд раньше остальных. Но строя не нарушила и отвесила поклон, а потом обернулась вместе со всеми.

Но, едва приняв вторую ипостась, девушка тотчас кинулась обнимать Уталака. Все остальные молча ждали. Этот ритуал уже устоялся за последние годы, и потому никто ей не мешал.

— Всё хорошо, девочка, — тихо сказал Уталак прижавшейся к нему Меридии, — всё хорошо. Он быстро растёт, быстро учится. Ждать придётся куда меньше, чем мы думали…

— Я, — прошептала Меридия, прижимаясь к носу дракона и всхлипывая, — я больше не могу. Я…

— Поплачь, моя хорошая, поплачь, — тихо сказал старый дракон, — ты сможешь. Ты выдержишь.

Олесия тихо подошла к Меридии и аккуратно повела её за собой. Девушка не сопротивлялась: как и всегда, она казалась потерянной и одинокой.

Как Уталак приветствовал Мизраела и остальных, Олесия уже не видела. Ибо, как и каждый год, она вела Меридию в комнату Дитриха. Там девушка целый день, до самого вечера смотрела на рисунки Дитриха, держала в руках его игрушки. Смотрела книги, которые он читал, и всё это, казалось, вдыхало в неё новые силы. Силы ждать и верить, что она сможет дождаться…

Глава 4

— Это самая глупая идея из всех, что я от вас до этого слышал, — поморщился Дитрих, — ну зачем нам идти на тот остров? Да ещё в такое время года. Я уже молчу за то, как мы туда будем добираться: летать-то умеют не все…

Всего за два часа драконятам надоели все игры, что Дитрих был в состоянии им предложить. И трудно было их в том винить: все они уже не один десяток раз были играны-переиграны. И теперь маленькие сорванцы придумывали новое развлечение.

— А ходят слухи, — сказала тёмно-бирюзовая Ирлея, — что в ночь на Зимнее солнцестояние там происходит маленькое чудо. Можно загадать желание, и оно обязательно исполнится.

— Что нам мешает загадать желание здесь? — фыркнул Дитрих, — мы что, не знаем, когда полночь наступит?

— Ну, так не интересно, — запротестовал огненно-рыжий Скари, — тут мы не узнаем наверняка, произошло это или нет.

— А мимо воспитателей вы такой толпой как рассчитываете прокрасться? — насмешливо спросил Дитрих, — неужели думаете, что они ничего не заметят?

— Так вот надо продумать план, — сказала Ирлея, — Зимнее Солнцестояние через два дня.

— Не говорите ерунды. Помните, как мы в прошлый раз на прогулку выбрались без старших? Мы на этом острове умудрились заблудиться, половина потом перезаболели. А сейчас вы хотите на соседний…

— Дитрих, ты стал занудой, — уныло махнул лапкой Дихро, — ни повеселиться с тобой нельзя, ни придумать ничего интересного.

— Придумать можно всё, что угодно. Но так, чтобы это было безопасно, — возразил Дитрих, — мне вот в прошлом году совсем не нравилось весь праздник чихать, кашлять, лежать в постели и есть малиновое варенье.

— Но ведь малиновое варенье вкусное, — удивилась Эгеста, ещё одна драконочка.

— Слишком сладкое. Я такое не люблю.

— Ладно, — сказал Дихро, смешно прислонившись спинкой к стене и скрестив передние лапки, — тогда придумай что-нибудь так, чтобы было интересно.

— Ну, — задумался Дитрих, — можно… Можно… Можно устроить экскурсию.

— А мы как будто не экскурсию предложили, — фыркнул Дихро.

— Нет. Такую экскурсию, чтобы взрослые тоже пошли с нами.

— И куда же это? — фыркнула Ирлея, — на прогулку вокруг дома?

— Нет, — Дитриху в голову пришла неожиданная, но от того не менее блестящая идея, — в Стигиан. Почему, в самом деле, мы должны день и ночь тут торчать? Это же скучно. А, говорят, Стигиан украшают к празднику, там много блестящих лент, огней, искр, и всё это очень красиво. А сходить можно, — он вспомнил летнюю поездку в Стигиан, когда ему удалось-таки уболтать сестричку Аяри взять братика с собой, — в музей. Там много интересных штуковин. Или в зоопарк. Он на зиму покрывается большим стеклянным куполом и потому работает даже зимой. Или на карусели.

— Меня как-то брали летом родители на карусели, было здорово, — сказал один из дракончиков, сидевших позади. Остальные драконята возбуждённо зашептались. Если к походу в музей или в зоопарк они отнеслись весьма прохладно, то вот карусели их явно заинтересовали.

— Звучит здорово, но как мы уговорим воспитателей полететь туда? — спросила Ирлея.

— А вот на это у нас и есть целых два дня, — важно подытожил Дитрих.

* * *

На следующий день в Стигиан прибыла занятная процессия. Четверо фиолетовых драконов несли на себе двадцать пять юных драконят. Дитриху удалось-таки убедить наставников устроить экскурсию по городу. При этом он использовал своё красноречие настолько агрессивно, что наставники даже пригрозили Дитриху, что вытребуют у Уталака персональное разрешение наказывать его ремешком по попе. Но просьбам уступили.

Нарядный Стигиан и в самом деле выглядел потрясающе. Дома были украшены лентами, мишурой, блестящими шариками. Здания мэрии и городской стражи светились магическими огнями. Лавки были забиты покупателями, все спешили с пакетами, сумками, мешками — и все оживлённо болтали, смеялись, обменивались новостями. На процессию из двадцати пяти дракончиков прохожие удивлённо оборачивались, но точно так же улыбались, поздравляли с праздником и желали всего хорошего. Дракончики, как и обещали, шли ровным рядом. У каждого на голове была шапочка, а шея повязана шарфиком. Впереди важно вышагивал Дитрих, а за ним по трое шли все остальные драконята.

Драконы сняли в гостинице пять комнат: одну для четырёх наставников и четыре для своих подопечных. После чего направились в музей.

Смотритель музея сначала удивился, увидев такую странную процессию, но быстро взял себя в руки и назначил группе экскурсовода. Драконят привели к макету карты драконьего архипелага, где им подробно рассказали, где какой остров находится. После этого их повели по экспонатам: карта, составленная первым драконом, который был изгнан на Архипелаг во время восстания Убийцы, рисунки первых домов. Первые корабли, на которых драконы, в первые годы после восстания сильно ограниченные в трансформации, перемещались между островами. Но музей быстро наскучил драконятам, и эту экскурсию пришлось завершить досрочно.

После сытного обеда стало ясно, что сейчас драконят интересуют исключительно карусели. Туда вся процессия и направилась. Поначалу наставники переживали: ведь карусели были полны обычных детей, а ну как не поладят они с драконятами?

Но опасения были напрасны. Дети всегда тянутся друг к другу вне зависимости от того, как они выглядят. Драконята с визгами и воплями спускались с ледяных горок вместе с обычными мальчишками и девчонками, катались на карусельных лошадках, кружились на льду… Их восторг было не передать словами. Ведь бедные драконята были заперты почти круглый год на острове малышей, и, конечно, находиться там всё время было ужасно скучно. А обычные дети, хотя и росли на драконьих островах, зачастую видели лишь взрослых, больших, важных, серьёзных драконов. И им даже в голову не могло прийти, что драконы тоже бывают маленькими, озорными, любящими играть, прыгать, смеяться и веселиться.

Вечером после ужина драконят даже не пришлось укладывать. Все так устали и вымотались, что уснули, едва добравшись до своей постели.

— Неужели теперь такое будет каждый год? — с ужасом спросила Агния, одна из наставниц, когда все четверо без сил сидели по креслам.

— А я, наоборот, хотела бы, чтобы такие вылазки мы делали регулярно, — ответила Гельда, — что толку в том затворничестве, в котором они всё время находятся? Хозяин наш разве что прилетит раз в месяц — вот им и всё развлечение. А потом, как слабеют у них крылья, и они обретают вторую ипостась — так на них сразу обрушивается колоссальный объём знаний. Хоть и длится детство наших детей дольше, чем у людей, гномов, орков, а всё равно — нету его по факту. Так хоть такие вылазки оставят яркие моменты в их детстве.

На следующий день драконы направились в зоопарк. Он и правда на зиму был накрыт стеклянным куполом, поэтому внутри было тепло. Однако не душно — некоторые секции в куполе регулярно открывались, чтобы проветрить помещение.

Дракончики увидели хищников, таких как тигр, лев, леопард, пантера, гепард, так же травоядных, потом посетили аквариум и террариум. В террариуме драконятам разрешили потрогать змей, ящериц и даже крокодила.

— Рептилии чувствуют своих родственников, — важно пояснял экскурсовод зоопарка, — и так же чувствуют их старшинство. В плане биологического вида. Так что опасаться нечего, ещё ни одна рептилия не напала на дракона первой вне зависимости от того, в человеческом облике он находится или в драконьем.

Когда Дитрих вошёл в клетку с крокодилом, тот внимательно посмотрел на него, а затем нырнул в воду и, перевернувшись, выплыл на каменный бережок вверх лапами. Это было прямое приглашение попрыгать на крокодильем брюхе, что Дитрих с удовольствием и проделал. Крокодил фырчал и смешно дёргал лапами. Вдоволь напрыгавшись, Дитрих в благодарность почесал крокодилу горлышко. И он самым натуральным образом замурлыкал: отвернёшься — и не отличишь от мурлыканья пантеры или леопарда.

— Этот малыш — особенный, — шепнул экскурсовод Зельде, — Оник, конечно, наш самый умный и дрессированный крокодил, он и не такое умеет. Но вот так подставлять брюхо, без дрессировщика — это он впервые. Неспроста это, ох неспроста.

Наконец, драконята поднялись на третий этаж. Здесь вместо клеток были комнаты. И на каждой двери висела табличка.

— А это — наша гордость, — объявил экскурсовод, уже немолодой мужчина с каштановыми с проседью волосами и в круглых очках, — новый сектор зоопарка. Здесь работают разные виды гуманоидов, и мы можем с ними познакомиться.

Он подошёл к первой двери. На ней было написано: Эльф лесной…

У драконят даже глаза на лоб полезли от удивления. Как же так: эльф — экспонат зоопарка? Но в следующий момент дверь открылась, и они оказались в комнате, где прямо на полу, вернее, из земли росли диковинные растения.

— Приветствую, посетители, — раздался справа мелодичный голос. Из незаметного поначалу гамака слева поднялся эльф с длинными светлыми волосами.

— Как здорово, — искренне восхитился он, разглядывая драконят, — у меня никогда не было таких интересных посетителей.

— Это — лесной эльф, — начал экскурсовод, — живут на востоке, в умеренных широтах. Предпочитают хвойно-лиственные леса. Устраивают себе дом прямо в выросшем дереве. Дружелюбны, но подозрительны. Славятся стрельбой из лука, магией природы и особой вегетарианской кухней, используя в первую очередь грибы. Так что, если вы любите грибы и увидите эльфийский ресторан, смело заходите: уверяю, не разочаруетесь.

— А, — неловко спросил эльфа Дитрих, — а как вы тут… ну вот так… всё время тут сидите?

— Почему? — искренне удивился тот, — я здесь работаю. Лесным эльфом, — с улыбкой сказал он, подходя к Дитриху и взглядом прося у дракончика разрешения взять его на руки. Тот кивнул, и в следующий момент чуть прохладные руки эльфа подняли его. От его одежды приятно пахло сосновой свежестью.

— Мне нет никакой необходимости сидеть здесь круглые сутки, — продолжал тем временем эльф, — с закрытием зоопарка я ухожу домой. У меня выходные, отпуска, заработная плата и, — он легонько погладил Дитриха по носу, — доступ в драконью библиотеку. Драконы знают о природе не меньше нас, так что и своей работы, — он указал на стол в углу, заваленный исписанными свитками и книгами о растениях, — у меня достаточно.

— Ладно, — кивнул экскурсовод, — идёмте дальше.

Следующая дверь гласила: Орк чёрный. Когда драконята вошли в комнату, им предстала коллекция оружия, брони, щитов и большая кузня, где сейчас и работал упомянутый орк.

— Орк чёрный, — провозгласил экскурсовод, — живут в южном полушарии в центральных широтах. Особое внимание уделяют кузнечному ремеслу. Физически очень сильные и выносливые. Характер недружелюбный, нередко сварливый…

— Неправда, — пробурчал орк, — ничего не сварливый. Уж во всяком случае, не более, чем у любого, кому всё время под руку лезут к месту и не к месту.

Он залил раскалённый металл в форму для клинка и опустил в зачарованную сиреневую воду — остужаться. После чего снял перчатки, маску и повернулся к гостям.

— Эвона как, — удивлённо сказал орк, — таких гостей у меня ещё не было. Ну, раз пришли, любуйтесь, — хмыкнул он. Кузнец и правда, представлял собой величественное зрелище. Огромный, ростом под два метра. Мышцы бугрятся под кузнечным фартуком, клыки с верхней челюсти опускались почти на два дюйма — Дитрих даже ощутил лёгкий укол зависти. Но в глазах орка плескалась усмешка.

— Ну, — спросил он минуту спустя, — есть храбрец, кто не побоится на руки прийти к дяде Дретту?

Но смельчаков не нашлось. Драконята с интересом смотрели на чёрного орка, но подходить никто не спешил.

— Ну, вот так всегда, — сердито сказал он экскурсоводу, — намелешь им про сварливость всякой чуши, а они потом боятся. Ну, детвора, смелее, — он дружелюбно подмигнул гостям, — за храбрость будет приз.

И снова самым смелым оказался Дитрих. Когда он подошёл к ногам орка, тот ловко ухватил его и взял на руки. От орка пахло горячим железом и почему-то жареным мясом. Видно, тот недавно перекусил.

— Ишь ты, — довольно сказал он, почёсывая Дитриху шейку, — синеглазых с такой расцветкой и не видал никогда. Ну, раз ты самый отважный оказался, есть у меня и для вашего брата сувенир.

Он подошёл к большой коробке, где лежало множество ювелирных изделий. Простых, выполненных из железа, стали, бронзы, но выполненных очень искусно.

— Вот, — довольно сказал он, извлекая крохотный браслетик. Как раз такой, какой легко поместится на драконьей лапке. И изображал браслет танцующих драконов, маленьких, но выполненных с удивительной точностью.

— Ух ты, как здорово, — с восторгом сказал Дитрих, когда браслет защёлкнулся у него на правой лапке, — просто чудо. Но, — он недоверчиво посмотрел на руки орка, — как вы…

— Как я такими большими пальцами такую миниатюру смастерить умудрился? — понимающе хмыкнул орк. Дракончик виновато кивнул.

— А вот так и умудрился, — сказал он, легонько щёлкнув Дитриха по носу, — когда дело своё любишь и руки из нужного места растут, тогда всё, что ни задумаешь, будет получаться.

Внезапно он приподнял к себе дракончика так, что между их глазами осталось всего несколько сантиметров.

— Всегда, когда тебе будет тяжело, думай о том, что помогает тебе идти к цели. Тогда у тебя всё обязательно получится. Ну, ладно, — он аккуратно поставил дракончика на землю, — топайте дальше. Вам там есть ещё на кого посмотреть. А мне работать надо.

Когда драконята покинули комнату, он уже надел перчатки, маску и извлёк остуженное лезвие. Через пару секунд из-за двери донеслись удары молота.

Драконята ещё посетили орка красного, который показал им множество шаманских масок, орка зелёного, который оказался книгочеем и рассказал удивительную историю о том, как племя орков впервые повстречало дракона. Затем они посетили двух гномов: гном подземный и гном горный. Горный гном имел белую кожу и чёрную бороду. Он работал с драгоценными камнями. Одна из драконочек ему так понравилась расцветкой, что он даже попросил её несколько минут попозировать ему, чтобы зарисовать и потом сделать украшение. Подземный гном имел синеватую кожу и белую бороду. Он работал с горными породами. У него были красивые изделия из малахита, азурита, оникса, мрамора. И даже янтаря, хотя тот и не был горной породой. Он подарил Дитриху маленький янтарный кулон, который тот сразу же надел на себя. Затем они зашли в гости к тёмной эльфийке, которая рассказала им о том, какие подземные травы и грибы они используют в своей алхимии. И последним был небесный эльф. И кожа, и волосы у него были цвета ослепительного снега. Небесные эльфы были очень одарёнными ледяными скульпторами. И этот эльф прямо здесь, всего за десять минут высек изо льда статую маленького Дитриха.

— Это невероятно, — бормотал Дитрих, недоверчиво обходя свою ледяную копию в натуральную величину, — так быстро — и так похоже. Да вы волшебник!

— Это для меня обычное дело, — рассмеялся небесный эльф, беря востороженного Дитриха на руки и ласково поглаживая его, — вот вы, маленькие драконята, которых я такими юными, признаться, первый раз в жизни вижу — вот это для меня волшебство.

Поход в зоопарк вышел очень познавательным. Даже драконьи наставники не могли не признать того, как ловко это было устроено: пригласить по представителю каждый расы и позволить остальным драконам и прочим жителям Стигиана с ними знакомиться.

Вечер драконята снова провели в парке с каруселями. Обычных детей в этот раз было на порядок больше: всем очень хотелось поиграть с драконятами. И их ожидания были вознаграждены сверх меры. В поисках новых впечатлений малыши, порядком уставшие от общения только друг с другом, старались познакомиться и повеселиться с как можно большим количеством ребят.

Драконята в самом чудесном расположении духа возвращались в гостиницу. Несмотря на то, что уже завтра им предстояло улетать обратно на остров, они были в восторге от поездки. И все неустанно благодарили Дитриха за то, что он упросил старших наставников позволить им это замечательное приключение.

Дитрих от всего этого ужасно смущался. Странное дело: когда маленького дракончика никто не замечал, он всячески из кожи вон лез, чтобы привлечь к себе внимание, но стоило ему добиться желаемого, как он тут же смущался и чувствовал себя ужасно неловко. В конце концов, чтобы лишний раз не попадаться на глаза, он пристроился в самый хвост процессии.

Через несколько минут они шли по главной улице Стигиана. И внезапно Дитрих увидел яркую радужную вывеску: Поймай судьбу за хвост!

Дитрих удивился. Вывеска ярко сияла, переливалась и вспыхивала всеми цветами радуги. И, тем не менее, ни один из драконят не обратил на неё внимания. Сиреневый дракончик удивлённо остановился и поглядел на других прохожих. Они рассматривали красивую упаковку для подарков в первой витрине на одной стороне улицы и выставленный товар в мясной лавке на другой. Вывески, которая приглашала поймать судьбу за хвост, кроме Дитриха, казалось, вообще никто не замечал. Дракончик нерешительно посмотрел на остальную процессию. Они как раз остановились перед одной из витрин полюбоваться игрушками и украшениями. Решив, что он глянет только одним глазком, Дитрих помчался в переулок, куда указывала вывеска…

Глава 5

Уталак танцевал с Меридией. Это был уже устоявшийся ритуал: на каждой встрече драконов хоть в Лазурном, хоть в Золотом, хоть в Сиреневом замке Меридия безошибочно находила Уталака, добивалась приглашения на танец и засыпала его вопросами о Дитрихе.

— Уталак, пожалуйста, расскажите о нём ещё раз, — сказала она, покорно следуя за ним в вальсе.

— И не устала ты, милая моя, в сотый раз одно и то же слушать? — усмехнулся Сиреневый Хозяин.

— Не устала, — слабо улыбнулась Меридия, — вы всегда вспоминаете что-то новое, о чём не упоминали раньше.

И что было делать старому дракону? Он всякий раз вспоминал, как повстречал свою Ланире, как, ведомый проснувшейся любовью, жаждал и искал с ней встреч… И какой ужас он ощутил, когда узнал, что на Серебряный клан напал Убийца драконов, и он думал, что потерял свою любовь навсегда. Нет, он как никто другой понимал, какие муки сейчас испытывает Меридия. Даже собственный отец не мог бы выказать ей большего сопереживания. И Уталак в который раз начал своё повествование: ...