Денис Кащеев Драконьи крылья

© Кащеев Д., 2017

© ООО «Написано пером», 2017

* * *

Пролог

Сэр Жерар, Обер-камергер Ее Величества Луизы Благословенной, смерил хмурым взглядом отражение в зеркале своей тощей ссутуленной фигуры в потрепанном придворном кафтане и тяжело вздохнул. Он хорошо помнил времена, когда явиться в таком виде в королевские покои граничило с оскорблением короны. Да что там помнить-то – и полугода не прошло со дня, когда Двор – точнее, то, что от него осталось – вынужден был покинуть Столицу. Какой это уже по счету замок на их скорбном пути? Тридцатый? Сороковой? Какая разница – он сбился со счета еще на втором десятке. Сколько их еще будет? А вот на этот вопрос ответить проще. Если верить сведениям, полученным утром с гонцом сэра Антона, барона Борского, его орбитальная крепость еще держится, как и соседняя с ней – Рым. Возможно, не пали и какие-то из замков герцога Напли, но что с того: к ним все равно не пробиться. Как и в Альтер, не говоря уже о Флоренци. Стальные драконьи крылья все шире простираются над Галактическим Королевством и скоро – очень скоро – накроют его целиком, не оставив ни клочка звездного неба прежним хозяевам.

Еще раз вздохнув, Обер-камергер взял из угла возле двери церемониальный посох, некогда увенчанный великолепным рубином, прозванным Камнем Альфреда, – навершие обломилось во время бегства из Столицы, когда древнюю реликвию пришлось использовать в качестве обычной дубины, иного оружия под рукой просто не оказалось – и вышел в коридор, ведущий к покоям Ее Величества.

Идти пришлось недолго: монаршее крыло располагалось на том же уровне замка, в том же секторе. Стоящий на посту гвардеец – в начищенных парадных доспехах и шлеме с пышным плюмажем, столь белоснежным, что сэру Жерару вновь сделалось мучительно стыдно за свой неподобающий внешний вид – хвала великому космосу, что его покойные отец и дед не могут лицезреть сего позора! – учтиво распахнул перед сановником дверцу, и Обер-камергер вступил в королевские покои.

Ее Величество изволили возлежать на высокой кровати под массивным пурпурным балдахином, опершись спиной на пирамиду взбитых подушек и до самого подбородка укрывшись мягким пуховым одеялом. С постели Луиза не вставала уже добрую неделю – с тех пор, как открылась и воспалилась рана, полученная ею при прорыве из осажденного врагами замка Стар. Тогда королева лично возглавила безнадежную, по мнению многих бывалых рыцарей, атаку и лишь милостью благословенного космоса осталась жива. В том страшном бою пали сэр Владимир, барон Старский, и сэр Бодуэн, командующий гвардией.

Опершись на посох, Обер-камергер склонился в почтительном поклоне.

– Сэр Жерар! – голос Ее Величества был слаб, но прозвучал почти сразу, не заставив сановника ждать и пары секунд.

– Ваше Величество! – Обер-камергер выпрямился и перевел взгляд на королеву. – Время пришло! – сообщил он, не затягивая. – Силы врага движутся к системе с трех сторон. В нашем распоряжении не более четырех часов, потом все пути к отступлению будут отрезаны.

– Отступлению… – едва слышно пробормотала Луиза. – Отступлению куда, сэр Жерар?

– В баронство Бор. Сэру Антону удалось сберечь большую часть своей дружины. Соединившись с ним, мы утроим наши силы. Замок Бор хорошо укреплен…

– Так же, как Стар, – выдохнула королева. – Так же, как Кар… Как Шосе…

– Бор называли самым сильным замком Великого Герцогства Ан – если, конечно, не считать оборонительного пояса Аннау, – заметил Обер-камергер.

– Да, – чуть заметно кивнула Луиза. – Аннау хорошо держалась. Почти неделю, не так ли?

– Шесть с половиной суток, Ваше Величество.

– Шесть с половиной суток, – повторила за ним королева. – Ну и сколько, по-твоему, продержится Бор?

– Как на то будет воля космоса, – проговорил сэр Жерар.

– Милость космоса оставила мое Королевство, – вымолвила Луиза. – Нет, сэр Жерар, я не полечу в Бор. Надоело неприкаянно метаться от замка к замку. К тому же, в своем нынешнем состоянии я просто не смогу править «седлом», а карет у нас, насколько я помню, не осталось.

– Можно взять «седло» на жесткую сцепку или воспользоваться капсулой оруженосца, – предложил Обер-камергер, прекрасно, впрочем, понимая, что королеве не хуже него известно об этих вариантах.

– Нет, – качнула головой Луиза. – Я решила: остаюсь здесь, в этом замке. Для того чтобы в последний раз встретиться с врагом лицом к лицу, он ничем не хуже прочих. Что же касается вас, любезный сэр Жерар, то к вам у меня последняя просьба…

– Все что будет угодно Вашему Величеству.

– Александра. Она не должна попасть в их руки. Спасите ее, умоляю! Вывезите из замка, спрячьте! Она еще совсем ребенок, но, добравшись до нее, они сразуже ее убьют!

– Так же, как и вас, Ваше Величество…

– Мои дни и так сочтены… Спасите принцессу, сэр Жерар! Это все, что вы в данных условиях можете сделать для меня… И для Королевства. Вы сделаете это? – Луиза немного приподнялась на подушках, и легкое одеяло соскользнуло с ее плеча, обнажив туго стягивающие ее грудь серо-алые бинты.

– Разумеется, Ваше Величество, – Обер-камергер воспользовался церемониальным поклоном, чтобы отвести взгляд от раны.

– В таком случае, идите, сэр Жерар! – приказала королева, без сил падая обратно на подушки. – Вы сами сказали: время пришло. Так не теряйте его понапрасну. И да поможет вам всеблагой космос!

– Слушаюсь, Ваше Величество, – проговорил Обер-камергер, отступая спиной к дверям.

Вновь оказавшись у себя, сэр Жерар аккуратно поставил посох обратно в пыльный угол и, позвонив в колокольчик, вызвал лакея.

– Приведи сюда мою дочь, – распорядился он. – И пусть кто-нибудь разыщет сэра Гуго. Срочно!

– Слушаюсь, милорд, – слуга удалился.

Вернулся он минуты через три, ведя за руку розовощекую золотоволосую девочку лет трех-четырех в длинном, по взрослой моде придворном платьице. Едва завидя сэра Жерара, расположившегося в огромном кресле с кожаными подлокотниками, та со всех ног бросилась к нему и ловко вскарабкалась на колени.

– Папа!

– Кристина! – укоризненно покачал головой Обер-камергер, делая рукой знак слуге, что тот волен удалиться. – Я же учил тебя, как должна вести себя благородная леди!

– Папа! – не слушая его, девочка прижалась щекой к его груди.

Лицо сановника окаменело.

– Мы полетим в новый замок, да? – спросила между тем дочь.

– Нет, Кристина, мы с тобой никуда не летим, – выговорил он. – Мы остаемся здесь.

– Это потому, что карета сломалась? – живо спросила девочка.

– Да, поэтому, – рассеянно кивнул сэр Жерар.

– А когда ее починят? – не унималась дочь.

– Скоро, совсем скоро, – заверил сановник.

– А я и не хотела никуда лететь, – потянувшись губами к его уху, прошептала девочка. – Только не говорила, чтобы ты не сердился! Так что пусть ее лучше подольше чинят!

– Когда же это я на тебя сердился? – спросил Обер-камергер.

– Бывает, – доверительно сообщила Кристина. – Когда я плохо себя веду. Только я стараюсь вести себя хорошо! Правда-правда! Просто не всегда получается…

– А помнишь, ты говорила, что хотела бы такое же платье, как у принцессы Александры? – сменил тему он.

– Красное? – уточнила девочка.

– Пурпурное, – машинально поправил сановник.

– Помню, конечно, – кивнула Кристина. – Только ты сказал, что нельзя, – я так и не поняла, почему.

– Теперь можно, – проговорил сэр Жерар сквозь внезапно накативший приступ кашля.

– Правда? – просияла девочка.

– Правда, – кивнул Обер-камергер, отводя взгляд в сторону – на висевший на стене парадный портрет венценосного семейства. Из пяти изображенных на нем человек трое уже пребывали в незримых чертогах космоса, четвертая – Луиза – не иначе, стояла на пороге.

– Ура! – подпрыгнув у него на коленях, Кристина звонко чмокнула отца в щеку. – У меня будет платье, как у принцессы! А когда? – поспешила уточнить она.

– Сейчас же, – сказал сановник. – Вот только переговорю с сэром Гуго, – в дверях как раз появился статный рыцарь, последние дни исполнявший обязанности командующего королевской гвардией – первый в истории Нового Мира асат на этом высоком посту.

– Добрый день, милорд, – соскользнув на пол, девочка старательно присела в реверансе, не преминув при этом скосить глаза на сидевшего в кресле отца.

– Подожди в коридоре, – велел ей Обер-камергер. – Как только мы здесь закончим – сразу пойдем с тобой выбирать платье.

Даже не пытаясь скрыть радостной улыбки, девочка вприпрыжку выбежала из комнаты.

– Платье? – непонимающе переспросил сэр Гуго. – В дорогу?

– Мы остаемся, – во рту Обер-камергера внезапно пересохло, и отчетливая речь давалась ему сейчас с необычайным трудом. – Как и Ее Величество. Ваша же задача – вывезти из замка принцессу Александру.

1

Эдуард

– Далеко еще? – силясь перекрыть надсадный кашель мотора, прокричал Эдуард в широкую спину сэра Гуго.

– Хаос разберет! – ответил тот, не оборачиваясь. – Проклятые указатели противоречат один другому, к тому же тут у них они все в этих идиотских километрах. Думаю, миль пять осталось, может, десять… – он, кажется, собирался еще что-то добавить, но в этот момент их чудо-машина взбрыкнула на очередном ухабе, и рыцарь умолк, вцепившись руками в изогнутый руль.

Это нелепое транспортное средство, именуемое местными «мотоциклом», им всучили на почтовой станции, где, согласно правилам, они оставили в ангаре свои «седла». Передвигаться на нем полагалось либо сидя верхом – в затылок друг другу, на жестком кожаном сидении, водруженном на двухколесную раму, – либо в прицепленной сбоку тесной гондоле, имеющей сбоку собственное колесо, придающее всей конструкции хоть какую-то устойчивость. Ничего лучшего для поездки по планете смотритель предложить не смог. Хотя нет, он предлагал крестьянский трактор, решительно отвергнутый сэром Гуго: рыцарь счел, что тот окажется недостаточно быстрым для них. Теперь же, вдоволь натрясясь на рытвинах и колдобинах, Эдуард склонен был полагать, что к совету смотрителя следовало прислушаться.

Если близ станции проезжий тракт еще имел некое подобие твердого покрытия, то уже в полудюжине миль от нее превратился просто в накатанную колею, петляющую среди неубранных полей. Для трактора, надо думать, – самое оно, но для их мотоцикла она оказалась широка, а для колеса гондолы – еще и слишком глубока. Посему двигаться приходилось неспешно, с максимальной осмотрительностью, сводя на нет единственное преимущество трехколесного агрегата – скорость.

Поля расступились, и мотоцикл наплитанским кроликом выпрыгнул к лишенному каких-либо перил деревянному мосту через ручей. По ту его сторону худенькая чумазая девчушка лет восьми в грязном некрашеном хитоне набирала воду в кажущееся рядом с ней огромным железное ведро. Еще одно такое же, уже наполненное, стояло выше на берегу. Истошный рев мотоцикла не произвел на девочку ни малейшего впечатления, кажется, она даже бровью не повела в его сторону.

Прогрохотав по мосту, сэр Гуго остановил машину и заглушил мотор.

– Прошу прощения! – обратился он к незнакомке в установившейся тишине. – Ферма Макмиллана – мы доедем этой дорогой?

Только теперь девочка удостоила их своим вниманием, но прежде с видимым усилием вытащила из ручья ведро с водой. После этого вскинула голову, и Эдуард заметил у нее на шее кожаный рабский ошейник.

– Усадьба прямо, за полем, – проговорила она, смерив взглядом собеседника вкупе с мотоциклом. – А вот доедете вы или нет – тут уж от вас зависит, сударь. Но дождей давно не было, дорога хорошая, так что должны доехать.

– Ты сама-то откуда будешь? – спросил рыцарь.

– Оттуда, с усадьбы, откуда ж еще? – пожала плечами девочка. – Здесь на сорок километров в округе другого жилья не сыскать. – Обеими руками ухватив за ручку ведра, она пронесла его несколько шагов вверх по берегу и поставила рядом с наполненным ранее.

– Хочешь, подбросим тебя до усадьбы? – предложил сэр Гуго.

Девочка посмотрела на него, словно на глупого ребенка.

– Сударь, это вы так шутите, да? Вы ведра мои видели? Куда мне с ними в вашу тарахтелку?

– А как же ты их потащишь? – как показалось Эдуарду, пристыженно поинтересовался рыцарь.

– Как-как? Как всегда таскала, – нагнувшись, она подняла из травы изогнутый дугой деревянный брус с крючьями на концах. Зацепив одно из ведер за ручку, девочка водрузила брусок себе на правое плечо, после чего вновь обернулась к собеседнику. – Вы бы ехали своей дорогой, сударь. Тут вам не цирк, а я не клоун.

Сэр Гуго рванул мотоцикл с места – столь резко, что Эдуард едва не вылетел из седла на дорогу.

– Сэр Гуго, вы заметили, что она нарта? – спросил он, когда девочка с ведрами скрылась за стеной зрелых колосьев. – А вдруг это она?

Машина затормозила так же резко, как перед этим начала движение. Опустив ноги на землю, рыцарь медленно обернулся к своему пассажиру.

– Всадник Гуго! – сухо проговорил он. – Все сэры дома остались. Это ясно, всадник Эдуард?

– Так нет же никого, не услышит никто! – начал, было, тот, но под тяжелым взглядом напарника поспешил умолкнуть.

– Все ясно, всадник Эдуард? – с нажимом повторил рыцарь.

– Все ясно, всадник Гуго, – заверил он.

– А что касается девочки – вряд ли это она. Та, что мы ищем, должна быть двумя годами старше.

– С чего бы это у простого фермера в этой глуши оказалось сразу две рабыни-нарты? – не сдавался Эдуард.

– Вот доедем – и узнаем.

Мотоцикл вновь ринулся вперед, но теперь Эдуард был к этому готов и удержался в седле без труда.

Усадьба предстала их взорам минут через пять: стена золотых колосьев внезапно оборвалась, открыв вид на двухэтажный деревянный дом под черепичной крышей. Несмотря на дневное время, окна первого этажа были наглухо закрыты грубыми толстыми ставнями с коваными черными петлями. Ставни верхнего ряда окон, напротив, были широко распахнуты и с внутренней стороны оказались покрыты искусным узором в виде птиц и цветов.

Высокое крыльцо под поддерживаемой резными столбиками кровлей располагалось прямо по центру фасада.

Сэр Гуго подогнал мотоцикл к крыльцу, выключил двигатель и бодро соскочил на утоптанную траву. Эдуард всегда поражался этой его способности: ни тесная кабина «седла», нижесткое сиденье мотоцикла пятидесятилетнему рыцарю были нипочем. Будучи вдвое моложе, сам он после межзвездных перелетов или таких вот, как нынче, ухабистых планетарных поездок едва ноги мог переставлять.

Тряхнув полой короткого лазоревого плаща – непременного атрибута вольного всадника от Республики Константина до Заокраинных Провинций – в попытке хоть немного очистить его от дорожной пыли, сэр Гуго взбежал на крыльцо и постучал кулаком в дубовую дверь. Эдуард заковылял следом, ухитрившись отстать от напарника не более чем на пару шагов.

– Кого там еще дракон принес? – послышалось изнутри к моменту, когда молодой рыцарь преодолел, наконец, подъем. – Входите, не заперто!

Сэр Гуго потянул за ручку в виде торчащего из оскаленной звериной пасти массивного чугунного кольца, дверь отворилась, и они вступили в дом.

– Уместно ли поминать всуе Владыку Дракона? – менторским тоном произнес сэр Гуго, переступая порог.

– Мой дом – кого хочу, того и поминаю, – навстречу им с зажженной лампой в руке из темноты появился хозяин: коренастый мужчина-асат лет сорока в добротном костюме-тройке и белой накрахмаленной рубахе. – Что угодно всадникам?

– Мы ехали на почтовую станцию, но, кажется, немного заплутали, – принялся излагать сэр Гуго заготовленную версию.

– Заплутали – это мягко сказано, – усмехнулся хозяин. – Чтобы вместо станции попасть ко мне – крюк километров в семьдесят нужно сделать!

– Похоже, так и вышло, сударь, – развел руками рыцарь. – Я всадник Гуго. Мой спутник – всадник Эдуард. Мы вольные караванщики, – последнее слово он произнес таким тоном, словно невероятно гордился этой своей профессией. Позвольте узнать, с кем имею честь?

– Виктор Макмиллан, фермер, – представился хозяин после секундной паузы. – Колон Виктор, если по-нынешнему.

– Чрезвычайно приятно познакомиться, колон Виктор, – расплываясь в широкой улыбке, заявил сэр Гуго. – Мы выбились из сил и проголодались…

– Вообще-то у меня здесь не трактир, – хмуро бросил хозяин, – ну да что с вами поделаешь, раз уж заявились… Поднимайтесь наверх. Янка! – крикнул он, оборотившись куда-то назад. – Сообрази что-нибудь гостям по-быстрому!

По крутой скрипучей лестнице они втроем взобрались на второй этаж и оказались в просторной светлой горнице, посреди которой дородная матрона в длинном пестром крестьянском платье в пол уже застилала широкий стол вышитой по краю белой скатертью.

– Супруга моя, Яна, – представил женщину колон Виктор. – А что сама корячишься? – спросил он жену. – Сашка где шляется?

– За водой ушла, – бросила та, не прерывая своей работы. – С полчаса назад.

– Вернется, скажи, чтоб мотоцикл гостям вымыла. Я в окно видел: он у вас весь черный от пыли, – повернулся он к сэру Гуго.

– Право, не стоит… – промолвил тот.

– Дело ваше, – легко согласился хозяин. – Присаживайтесь, – он махнул рукой на стоящие возле стола деревянные стулья с высокими спинками.

На этот раз уговаривать гостей не пришлось.

Тем временем на столе появился горячий чугунок с жареным мясом, деревянная доска с нарезанным хлебом и два кувшина с элем. Хозяйка поставила перед гостями глубокие тарелки, положила рядом трезубые вилки. Колон Виктор достал с полки на стене четыре глиняные кружки, протянул по одной сэру Гуго и Эдуарду, коротким жестом указал на графин: наливайте, мол, сами, после чего уселся во главе стола. Его супруга, убедившись, что все в порядке, пристроилась возле мужа.

Приподнявшись, Эдуард взял кувшин, наполнил кружки себе и сэру Гуго. Колон Виктор налил из второго себе и жене.

Выпили.

Эль оказался на удивление неплохим, в связи с чем сэр Гуго не замедлил сделать комплимент хозяевам.

– Старый Ричард варит, сосед мой, – проговорил в ответ колон Виктор, накладывая себе на тарелку ароматное мясо из чугунка. – Ну, как сосед – поля наши соседние, а до дома-то его, если не напрямик, а по дороге, километров с полсотни будет.

– Вы здесь живете вдвоем с супругой? – спросил сэр Гуго.

– Ну да, – кивнул хозяин. – Сын теперь в городе, учится, только в самую страду приезжает в поле помочь. Дочь год назад замуж выдали, на север, у них там своя ферма, хорошая, богатая, сюда теперь и носа не кажет. Так что вдвоем.

– А еще про какую-то Сашку говорили? – впервые за время разговора вставил слово Эдуард.

Супруга хозяина подняла на него глаза и как-то странно, с удивлением посмотрела – будто впервые заметила его присутствие в горнице.

– Так то ж не человек, раба, – отмахнулся колон Виктор. – Да и то сказать, наказание одно, а не раба: с виду тощая, в чем душа держится, а жрать сядет – за один присест сметет, сколько и за неделю не наработает. Вот подрастет немного – продам в город. Там ей уж найдут применение, – криво усмехнулся он.

– А давно она у вас? – не стирая с лица учтивой улыбки, продолжал спрашивать сэр Гуго.

– Года три или четыре… – пожал плечами хозяин.

– Пять лет, – поправила его супруга. – Аккурат в тот год комбайн последний раз поменяли.

– Ну, выходит, пять, – не стал спорить колон Виктор.

– А лет стандартных ей сколько? – поинтересовался рыцарь.

– По документам – девять. Но выглядит едва на восемь. Да сейчас придет – сами увидите. А что у вас к ней за интерес, всадник?

– Да так… Присматриваем вот как раз с товарищем юнгу-стюарда… Желательно нарта или нарту – они Путь лучше переносят.

– Знаем мы это: «юнгу», – раскатисто расхохотался хозяин. Его супруга покраснела.

– А у вас только одна рабыня? – проигнорировал намек сэр Гуго.

– Одна, куда нам больше?

– А за последние пять лет были другие?

– Кроме Сашки – никого, – ответил колон Виктор. – А с какой целью интересуетесь-то?

– Да так, надо ж как-то разговор поддержать, – простодушно заметил сэр Гуго.

– Тоже мне – тема… – проворчал хозяин.

В этот момент внизу хлопнула входная дверь.

– А вот и она, легка на помине, – бросил колон Виктор. – Сашка, иди живо сюда! – крикнул он в сторону лестницы. – И воду неси!

Послышалось шлепанье босых ног по деревянным ступенькам, и в горницу с ведром в руках поднялась их давешняя знакомая с ручья. Сэр Гуго с нарочито равнодушным видом вполоборота повернулся к ней.

– Подойди, пожалуйста, – попросил он девочку. Едва ли кто-то, кроме Эдуарда, заметил, каких усилий стоило рыцарю не дать своему голосу дрогнуть.

Поставив ведро на пол, девочка вопросительно посмотрела на своего хозяина.

– Подойди к всаднику, – велел тот.

Рабыня покорно приблизилась к гостю, остановившись в шаге от того.

С полминуты сэр Гуго пристально всматривался в лицо девочки, потом едва заметно кивнул и отвернулся.

– Можно взглянуть на ее документы? – спросил он хозяина.

– Бумаги внизу, в сейфе, – бросил тот. – Все документы в порядке, не сомневайтесь, у нас тут с этим строго. Дойдет до дела – покажу. Так что, действительно желаете ее у меня купить?

– Подумываю об этом, – неопределенно ответил рыцарь.

– А что тут думать-то? – хмыкнул колон Виктор. – Тысяча золотых – и она ваша. Передачу через магистрат я, так и быть, возьму на себя – вам это еще в сотню встанет, а мне бесплатно сделают.

– Сколько? – изумленно переспросил Эдуард. – Тысяча золотых? Да за такие деньги на Аннау трех здоровых мужчин можно купить!

– На Аннау – это на Аннау, – покачал головой хозяин. – А у нас – вот так. Не хотите – как хотите.

– Золотом у меня только пятьсот, – проговорил сэр Гуго. – И еще триста – векселями Торговой Гильдии. Итого – восемьсот. Идет?

– Вексель если и возьму, то с дисконтом процентов в двадцать, а то и в двадцать пять, – заявил колон Виктор. – Так и быть, только для вас, себе в убыток: цена – восемьсот. Но только все золотом.

– У меня нет с собой таких денег, – проговорил рыцарь.

– Сожалею, – развел руками хозяин. – Хорошая могла получиться сделка. А ты что стоишь? – повернулся он к девочке. – Живо поставь воду на место и принеси нам еще кувшин эля!

Молча кивнув, рабыня вернулась к ведру и поволокла его куда-то в угол. Как она донесла от ручья два таких ведра, Эдуард и представить не мог.

– Если все же надумаете покупать – скажите, – вернулся тем временем к прерванному разговору колон Виктор. – Но не тяните: послезавтра начинается праздничная неделя, присутственная палата магистрата будет закрыта, а продать раба можно только при их посредстве, сами знаете.

– Ну, есть еще такая вещь, как бессрочная и безотзывная доверенность, – заметил сэр Гуго.

– Верно, – кивнул хозяин. – Но заверить ее должным образом опять же можно только в магистрате.

– Мы с товарищем завтра утром улетаем, – сообщил сэр Гуго.

– Ну, тогда и вовсе не о чем говорить, – заявил колон Виктор. – Сегодня мы уже при всем желании в магистрат не попадем.

Он отодвинул стул, очевидно, намереваясь подняться из-за стола, и надо же такому случиться, что именно в этот момент за его спиной с кувшином в руке проходила юная рабыня. Высокая деревянная спинка ударила ее в плечо, подбив руку, девочка ойкнула и выронила свою ношу.

Кувшин упал на дощатый пол с глухим стуком, в первый момент Эдуарду даже показалось по звуку, что тот не разбился, и только брызги эля, прилетевшие на мысы его дорожных сапог, свидетельствовали об обратном.

– Ах ты, мерзавка! – не вставая с места, супруга хозяина отвесила рабыне затрещину, от которой та кулем упала на пол рядом с осколками кувшина.

– Что вы делаете? – воскликнул Эдуард.

– Этот эль обошелся нам в два юаня! – сердито заявила женщина.

– И это не считая стоимости кувшина! – рявкнул колон Виктор, со злостью пиная ногой не успевшую убраться с его пути девочку.

– Прекратите! – потребовал побелевший сэр Гуго, вскакивая на ноги. Больше он не улыбался.

– Вот только не надо мне в моем доме указывать! – обернулся к нему хозяин.

– Прекратите! – повторил рыцарь, но хозяина это, похоже, лишь раззадорило. Он замахнулся для нового удара, однако рабыня уже кое-как отползла в сторону, и тот пришелся мимо. Колон Виктор шагнул к ней, но на пути у него встал стремглав обогнувший стол Эдуард.

– С дороги! – рявкнул хозяин.

Эдуард, понятно, не сдвинулся с места.

– Прекратите, колон Виктор! – в третий раз произнес сзади сэр Гуго.

– Вон из моего дома! – прорычал хозяин, одной рукой отшвыривая Эдуарда, словно набитое соломой чучело.

– Воля ваша, – бросил рыцарь, запуская десницу под плащ. Через мгновение в его ладони появился разрядник – оружие, строго-настрого запрещенное к ношению в Провинциях всем, кроме драконьей крови.

Рухнувший на пол колон Виктор, похоже, даже не понял, откуда пришла напасть. А вот жена его все поняла и даже успела сорвать со стены висящий там зазубренный серп и замахнуться им – почему-то на Эдуарда. Второй выстрел сэра Гуго сразил ее, не дав нанести удар.

Спрятав разрядник под одежду, рыцарь шагнул к вжавшейся в стену перепуганной девочке и внезапно опустился перед ней на одно колено. Эдуард, ошеломленный всем происшедшим, вероятно, немногим менее, нежели юная рабыня, поспешил сделать то же самое.

– Сэр Гуго и сэр Эдуард к услугам Вашего Высочества! – прозвучало под сводами горницы.

2

Эдуард

– Вас что-то гнетет, сэр Эдуард? – задал вопрос сэр Гуго, швыряя на пустое блюдо обглоданную кость. – Поделитесь, не держите в себе.

С момента обретения принцессы старшего рыцаря словно подменили – никаких больше «всадников», исключительно «сэр». Не на людях, разумеется, наедине, но не сам ли он всего несколькими часами ранее настаивал на сугубой осторожности?

Справедливости ради, за толстыми стенами гостевой комнаты, занимаемой ими на постоялом дворе, сиречь мансионе, вплотную примыкающем к задней стене ангара почтовой станции, разговор вряд ли мог услышать кто-то посторонний. Завтрак они распорядились подать сюда, на второй этаж, и теперь, сидя возле выходящего на тракт подслеповатого окна, с наслаждением его поглощали. Принцесса, свернувшись клубочком и мило посапывая, спала на широкой кровати у стены, прямо поверх покрывала. После вечернего посещения местной бани ее неопределенного цвета спутанные клочковатые волосы превратились в роскошные каштановые кудри, разметавшиеся сейчас по серой наволочке подушки, а тело обрело некое подобие белизны, правда, обнажив при этом многочисленные синяки и царапины – как полузажившие, так и совсем еще свежие. Особенно выделялся бордовый рубец на шее – память, оставленная рабским ошейником.

С баней, кстати, не все сразу сложилось гладко. По местным правилам, рабы туда не допускались, однако углядев в ладони Эдуарда блеск золотой монеты, управляющий мансиона согласился закрыть на нарушение глаза.

– Благодарите космос, что я на четверть питт, сударь, – самодовольно проговорил он, отпирая здоровенным ключом со связки на поясе массивный амбарный замок на дверях мыльни. – Наши местные асаты нипочем не пошли бы вам навстречу. Они все замечательные люди, но, между нами говоря, слишком уж заскорузлые. Шагу против обычая не сделают, пусть и обычаю тому без году неделя… Но я-то понимаю: не станет благородный всадник просить без причины.

– Благодарю вас, прокуратор Руслан, вы весьма любезны, – выдал в ответ Эдуард одну из своих самых дружелюбных улыбок.

– Прошу меня простить, сударь, ваше лицо кажется мне весьма знакомым, – произнес управляющий, подобострастно улыбаясь в ответ. – Вы уже бывали у нас здесь? Может быть, в прошлом году?

– Увы, – развел руками молодой рыцарь. – Мы с товарищем впервые на вашей планете. Публикан Антоний, наш постоянный клиент, лишь недавно начал вести здесь дела.

– Странно, – покачал головой прокуратор Руслан. – Я совершенно уверен, что видел вас раньше. Но вот где и когда – опали дракон, не помню. Обычно я таких вещей не забываю, профессия обязывает, сами понимаете…

– И все же на этот раз вы ошиблись, – ответил Эдуард. Сказал чистую правду: он действительно не бывал здесь доныне.

– Ну, наверное, – не стал настаивать управляющий. Рваный хитон, служивший принцессе одеждой, решено было выбросить, взамен Эдуард приобрел для девочки в лавке при мансионе длинную шелковую тунику республиканского фасона. Возможно, слишком богатое одеяние для рабыни – пришлось отдать за него торговцу целых три золотых рубля, – но больше ничего хоть как-то подходящего девочке по размеру у того не оказалось. Впрочем, со вчерашнего вечера недостатка в деньгах они не испытывали.

На ночь девочка попыталась устроиться прямо на полу, возле входной двери – сэра Гуго, когда он понял, что именно та делает, едва удар не хватил. На кровать, указанную рыцарем, она взобралась неохотно и с явной опаской, накрываться одеялом отказалась категорически – но тут уж никто не посмел настаивать. Заснула девочка не сразу – Эдуард, дежуривший первую половину ночи, слышал, как она ерзала и ворочалась в темноте. Лишь под утро, с первыми проблесками рассвета, дыхание ее сделалось ровным и спокойным.

Будить девочку к завтраку рыцари не стали – до времени отлета, назначенного караванщикам публиканом Антонием, оставалось еще около двух часов.

Независимые купцы, такие как Антоний, еще недавно бывший просто Антоном, презрительно именуемые членами Большой Торговой Гильдии разгильдяями, множились последнее время в Провинциях, как кратеры на планетоиде после метеоритного дождя. Именно они служили источником львиной доли заказов для вольных всадников-караванщиков, каковыми официально считались теперь Эдуард и сэр Гуго. Гильдия, разумеется, была недовольна народившимися конкурентами, но поделать ничего не могла – лишившаяся почти всех своих членов-нартов, под властью Владык она тоже переживала не лучшие времена. Пусть не столь плачевные, как у королевского рыцарства, но о былом могуществе купцы старой закалки могли теперь лишь мечтать. Публиканы Старых Республик сами не спешили идти в Новые Принципаты и Провинции, но действовать предпочитали через таких вот разгильдяев, сменивших свои старые «варварские» имена на реестровые.

Эдуарду и сэру Гуго, впрочем, грех было жаловаться на публикана Антония. Платил торговец щедро и подорожные подмахивал не читая, сквозь пальцы смотря на случающиеся время от времени «левые» рейсы своих караванщиков, вероятно, списывая их отлучки на подработку контрабандой, которой и сам при случае не брезговал. Единственное, чего требовал непреложно – строжайшей пунктуальности. Сказал, что ждет карету в 9:44 – будьте любезны прибыть к 9:44, ни минутой позже. Раньше тоже нежелательно – на некоторых орбитальных причалах плату за стоянку взимали поминутно.

– Так что вас так гнетет, сэр Эдуард? – повторил свой вопрос рыцарь, видя нерешительность своего молодого напарника.

– Мне не дают покоя те крестьяне, милорд, – тщательно подбирая слова, проговорил тот в ответ. – Так ли необходимо было их убивать? Вот тот публикан на Рым – с ним все ясно, он заслужил свою участь, но эти двое…

– Они посмели поднять руку на принцессу, – сухо ответил рыцарь.

– Они не знали, кто перед ними! – возразил Эдуард.

– Незнание не может служить основанием для оправдания преступления, – отрезал сэр Гуго. – Колон ударил Ее Высочество ногой, его жена – рукой. Во все времена это каралось отрубанием соответствующей конечности. К тому же, совершенно очевидно, что это был не первый и не второй такой случай. Срока давности сии преступления не имеют, так что по Антонову Кодексу супругов ждала потеря обеих рук и обеих ног – а может, и еще каких частей тела. Быстрая смерть от разрядника куда гуманнее, вы не находите?

Ответа у Эдуарда не нашлось.

– К тому же, Ее Высочество более чем достойно восприняла происшедшее, – заметил сэр Гуго.

«В отличие от некоторых» – это прозвучало почти вслух.

Эдуард потупился.

– Вас прислал ангел? – первое, что спросила тогда девочка преклонивших перед ней колено рыцарей.

– Ангел? – сэр Гуго, судя по всему, решил, что речь о сэре Анжеле, оставшемся в Убежище. – Откуда вы его знаете, Ваше Высочество?

– Он приходил ко мне, – сообщила девочка. – Давно, еще на той, другой планете. И сказал, что, когда я вырасту, вернется и заберет меня к себе. Я выросла, а он не пришел. А я ждала. Каждый день ждала, – с ноткой обиды в голосе добавила она. – Это он вас прислал?

– Нет, Ваше Высочество, – покачал головой сэр Гуго. – Мы пришли, чтобы спасти вас.

– Значит, все-таки он, – заключила девочка. – Вы можете и не знать, что служите его воле. – Она поднялась на ноги и без особых эмоций посмотрела на распростертое на полу тело своего бывшего владельца, колона Виктора, затем вновь перевела взгляд на рыцарей. – Он обещал, что, когда придет время, всех злых людей ждет его кара. Хозяин Виктор был не очень злым, никогда не бил в полную силу – ну, почти никогда – и если видел, что я устала, иногда позволял передохнуть. А вот хозяйка Яна – очень, очень злая. Была, – она скосила глаза на тело застреленной рыцарем женщины. – Хуже нее только Марта, ее дочь. Хорошо, что она переехала из усадьбы.

Рыцари растерянно молчали.

– И не надо так странно называть меня – Ваше Высочество, – продолжала между тем девочка. – Я никакое не Высочество. Я Сашка. Рабыня Сашка, – она ткнула пальцем в свой ошейник.

Лицо сэра Гуго перекосилось.

– Сэр Эдуард, – повернул он голову к товарищу, – прошу вас, немедленно снимите с Ее Высочества эту мерзость!

– Но милорд, на станции могут возникнуть вопросы, – нахмурился тот. – Нынче в Провинциях нарта могла быть только рабыней… Ну, или беглой рабыней.

– Довольно будет и кольца, – заявил сэр Гуго. – Оно должно быть вместе с документами.

– Как скажете, милорд, – поднявшись с колена, Эдуард сделал шаг к девочке и осторожно, чтобы не напугать, извлек из спрятанных под плащом ножен кортик. – Позвольте, Ваше Высочество…

– Я же сказала: никакое я вам не Высочество, – буркнула принцесса, тем не менее, безропотно подставляя шею под лезвие. – Только ножом его не разрезать, – добавила она. – Я пробовала, сколько раз пробовала. Там, под кожей, железный обод. Кожу-то рассечете – а железо? Я пробовала, – повторила она, – хозяйка Яна потом еще очень сердилась из-за разрезов на коже. Нож не поможет.

– Это смотря какой нож, – проговорил Эдуард, аккуратно подсовывая под ошейник палец и поднося к вытертой растрескавшейся коже острие покрытого замысловатым узором клинка «драконьего когтя».

Этот кортик ему вручила его госпожа и благодетельница, леди Анна, герцогиня Руг. Вручила с последним вздохом, умирая на руках вернейшего из своих рыцарей. Герцогиня получила смертельную рану в неравной схватке с Чужими, всего два месяца не дожив до катастрофы при Улье, начавшейся с величайшей победы объединенного человечества, а закончившейся вероломным ударом Драконов-союзников в спину измотанной битвами королевской армии.

Клинок рассек ошейник, словно гнилую ткань, черная лента ядовитой змеей соскользнула на пол. Девочка резко отдернула ногу, словно боясь, что дохлая гадина может ее ужалить.

– Действительно хороший нож, – проговорила она затем. – От него словно теплом веет. Приятным теплом.

Ни разу за шесть лет владения не замечавший за своим кортиком ничего подобного, Эдуард спрятал оружие в ножны.

– Готово, милорд, – доложил он, отступая от принцессы.

– Благодарю, сэр Эдуард, – кивнул тот. – А теперь, будьте так любезны, спуститесь вниз и найдите документы, о которых говорил колон Виктор.

– Сделаю.

Взяв в руку лампу, оставленную хозяином на табурете возле лестницы и подкрутив в ней фитиль, чтобы та давала больше света, Эдуард спустился на первый этаж, в очередной раз недоумевая, как хрупкая девочка ухитрилась втащить по таким крутым ступенькам полное ведро воды. Найти сейф не составило большого труда – тот обнаружился в нише, прикрытой от случайного взгляда книжной полкой. Дешевые бумажные книги появились в Королевстве – тогда еще в Королевстве – совсем недавно, вместе с первыми призванными Владыками, и тут же сделались необычайно популярны, особенно у асатов.

Вскрыть замок при помощи «драконьего когтя» также не явилось сложной задачей.

Со скрипом отворив тяжелую металлическую дверцу, Эдуард посветил внутрь. Сейф был полон бумаг. Поставив лампу на пол, рыцарь стал перебирать их одну за другой, пока не наткнулся на ту, что искал, – купчую на рабыню Александру, нарту четырех стандартных лет – документ был датирован пятью годами ранее. Число проставили уже по новым правилам, в пересчете на запрещенную Владыками Эру нартов это выходил 580 или 581 год.

К купчей прилагался конверт, в котором лежало ниобиевое рабское кольцо – знак невольника, который дозволялось носить в Провинциях вместо ошейника. В обиходе оно считалось менее позорным – насколько вообще может не быть позорным статус раба, – в таких обычно щеголяла прислуга на урбанизированных планетах. Невольники сельскохозяйственных миров куда чаще довольствовались ошейниками.

На нижней полке сейфа обнаружилась пачка векселей Торговой Гильдии – в общей сложности не менее чем на три тысячи рублей – и туго набитый кошель с деньгами. Векселя Эдуард брать не стал – на всех них стоял индоссамент на имя колона Виктора, что делало их совершенно бесполезными без новой передаточной надписи, а вот кошелем не побрезговал. Судя по весу, в нем могло быть до тысячи монет, как тут же убедился рыцарь, ослабив завязки, – золотых. Прежнему хозяину они были уже ни к чему, а для них сэром Гуго лишними не окажутся.

Более ничего достойного внимания в сейфе не было, и, подняв лампу, Эдуард уже собирался вернуться в горницу, но в этот момент заскрипели ступени, и на лестнице показался сэр Гуго в сопровождении девочки.

– Уходим, – распорядился рыцарь.

– А это все что, так здесь и оставим? – широким жестом Эдуард обвел разбросанные по полу бумаги, но в первую очередь имел при этом в виду, конечно, мертвые тела, лежавшие на втором этаже.

– А что вы предлагаете? – деловито задал вопрос напарник.

– Можно сжечь усадьбу, – сказал Эдуард. – У дверей я видел железные канистры, вероятно, в них какое-нибудь жидкое топливо.

– Нет, – покачал головой сэр Гуго, поразмыслив пару секунд. – Огонь и особенно дым будут видны издалека. Неровен час заметит кто, примчится на пожар… Оставим так, едва ли кто-то объявится здесь до утра без причины. А после – наплевать.

– Хорошо, – кивнул молодой рыцарь.

Втроем они вышли на улицу, Эдуард загасил лампу и поставил ее на крыльцо. Сэр Гуго, аккуратно приподняв, посадил девочку в гондолу мотоцикла, пристегнул ремнем. Принцесса держалась спокойно и уверенно, смотрела прямо перед собой, и только когда трехколесная машина, развернувшись, выкатилась на тракт, обернулась на оставшуюся позади усадьбу и что-то неслышно прошептала себе под нос. С тем же успехом могла и в полный голос сказать – все равно за ревом мотора расслышать что-либо было невозможно.

3

Эдуард

– Так, а это у нас еще что такое? – нахмурился сэр Гуго, придвигаясь вплотную к окну.

Без сожаления отставив едва пригубленный кубок с прогорклым вином, Эдуард последовал его примеру: со стороны полей по тракту несся вездеход планетарной Стражи. Не доезжая с полсотни ярдов до крыльца мансиона, он начал притормаживать, и из широкого люка в его борту один за другим принялись выпрыгивать люди в одинаковых золотых – цвета зрелых хлебных колосьев – плащах. Все они были вооружены – кто алебардой, а кто и тяжелым арбалетом. Несколько человек остались под окнами первого этажа, остальные устремились к входу в мансион.

– Уходим! – бросил сэр Гуго, вскакивая на ноги. Отброшенный стул с грохотом опрокинулся на пол.

– Полагаете, это за нами, милорд? – с некоторым сомнением проговорил Эдуард, впрочем, так же поспешно поднимаясь.

– Безусловно, – кивнул рыцарь, делая шаг к ложу принцессы. – Ваше Высочество…

– Сколько можно повторять: никакое я вам не Высочество… – голос девочки был сонным, но она уже сидела на кровати, свесив босые ноги вниз.

– Нам нужно уходить отсюда, – проговорил сэр Гуго, протягивая ей руку. – Немедленно.

– Нужно – так нужно, – девочка послушно соскользнула на пол.

Тем временем Эдуард был уже возле выхода. Осторожно приоткрыв дверь, он выглянул в коридор: тот был пуст, но снизу, из зала, раздавался несвойственный утру шум, слышались крики и топот подкованных железом сапог по половицам.

Подоспевший сэр Гуго вложил руку девочки в ладонь молодого рыцаря.

– Поручаю вам Ее Высочество, сэр Эдуард. Я прикрою вас.

Кивнув, Эдуард потянул девочку за собой по коридору – в сторону, противоположную лестнице. Достигнув тупика, молодой рыцарь выпустил руку принцессы и, ухватившись за широкую доску, легко выдернул ее из стены, отшвырнув в сторону. Гвозди и толстые зазубренные крепежные скобы были удалены им из конструкции еще накануне вечером: сэр Гуго предусмотрительно распорядился подготовить лаз на случай спешного бегства.

За первой доской последовала вторая, за ней третья – и вот в стене уже образовался проем – достаточный, чтобы пролезть.

– Прошу вас, Ваше Высочество, – проговорил он, легонько подтолкнув девочку в спину.

Что-то невнятно пробормотав – наверное, вновь сетуя на не милое ее слуху «Высочество» – принцесса шагнула в лаз. Не медля, Эдуард последовал за ней. Последним в дыру в стене с разрядником в руке, кряхтя, протиснулся сэр Гуго – надо признать, для широкоплечего рыцаря проем был немного узковат.

Они оказались на полутемной галерее, загроможденной какими-то ящиками и бочками. За их рядами в полу обнаружился люк, от которого вниз вела узкая винтовая лестница с ржавыми металлическими перилами. Вновь взяв девочку за холодную ладошку, Эдуард первым шагнул на шаткие ступени. В этот момент сзади послышались крики, свидетельствующие о том, что Стража обнаружила проделанный ими лаз. Где-то высоко с противным свистом пронесся пущенный явно наугад арбалетный болт, в ответ раздался характерный треск разрядника сэра Гуго – уж этот-то выстрел наверняка был прицельным, свидетельством чему послужил чей-то истошный вопль.

Лестница привела их в просторное помещение с высоким потолком, сплошь заставленное длинными узкими скамьями. Эдуард с легкостью перепрыгнул через первую из них, но для девочки она оказалась слишком высока – на то, чтобы преодолеть это немудреное препятствие, у нее ушло несколько секунд. Тогда, наклонившись к закопавшейся спутнице, Эдуард подхватил ее на руки. От неожиданности девочка негромко вскрикнула, но тут же расслабилась и крепко ухватилась ручками за его шею.

Перехватив бесценную ношу поудобнее, молодой рыцарь устремился вперед.

Дверь, ведущую из помещения, за неимением свободных рук Эдуард выбил плечом – по счастью, та открывалась наружу и не имела прочного засова. Теперь они были в ангаре – огромном и полупустом. Полдюжины «седел» и одинокая пассажирская карета плотно стояли в противоположном его конце, ближе к въездным воротам.

Стремглав промчавшись через ангар, Эдуард поставил девочку на пол и широко распахнул перед ней дверцу кареты.

– Прошу вас!

Не дожидаясь повторного приглашения, его юная спутница вскарабкалась внутрь.

– Садитесь и пристегнитесь, – велел рыцарь. – Знаете, как?

– Разберусь, – буркнула принцесса.

Однако, не уловив должной уверенности в ее тоне, Эдуард вскочил на подножку, вытянул из ниши в стене гибкий ремень безопасности, перекинул его через плечо девочки и защелкнул в гнезде на сиденье. Чтобы повторить процедуру со вторым, поясным ремнем, ему пришлось сделать шаг в салон.

– Не отстегивайтесь и не вставайте, пока мы не покинем орбиту планеты, – сказал он, удовлетворенный получившимся результатом. – Затем добавил: – А лучше вовсе не вставайте без нужды. Но если что – уборная вон там, – он указал на пластиковую дверцу в глубине салона.

Принцесса кивнула.

Выпрыгнув из кареты, Эдуард заблокировал дверь и бросился к своему «седлу». Он уже откинул бронеколпак, когда сзади что-то сильно ударило его в левое плечо, едва не сбив с ног – не подвернись на пути амортизационная опора, лежать ему распростертым на полу. Разворотивший плечо молодого рыцаря арбалетный болт со звоном стукнулся об обшивку, отскочил и откатился в сторону.

На миг в глазах Эдуарда потемнело, но он все же нашел в себе силы выпрямиться и перевалить тело через высокий борт. Не столько сев, сколько упав сверху в пилотское кресло, рыцарь опустил бронеколпак – и, как оказалось, весьма вовремя: в сей же момент в тот ударили еще два смертоносных болта. Впрочем, боевой машине эти стальные снаряды были, конечно же, нипочем.

Запустив двигатель, Эдуард ухватил правой, здоровой рукой поводья и рванул «седло» вместе с пристыкованной к нему сзади каретой вперед. Секундой ранее рядом столь же стремительно в воздух поднялась машина сэра Гуго: пока молодой напарник нянчился с девочкой, более опытный товарищ успел его опередить.

Снеся носовым обтекателем утлые воротца и, кажется, разметав их обломками группу стражников, догадавшихся, пусть и с запозданием, броситься в обход здания, «седла» парой свечей взмыли в утреннее небо.

– Уф-ф… – выдохнул Эдуард. Попробовал пошевелить левой рукой – но та почти не слушалась, повиснув безвольной плетью. Повернув голову, рыцарь скосил взгляд на плечо: самой раны не было видно, но сквозь лазоревую ткань плаща проступило густое бурое пятно. Скрипнув зубами от досады, Эдуард перевел взгляд обратно на обзорные экраны.

– Не отставать, держать дистанцию! – донес эфир голос сэра Гуго, занявшего позицию ведущего в паре.

– Да, милорд!

Миновав величественные развалины орбитального замка, «седла» встали на заранее оговоренный курс. Маршрут отхода всегда продумывался сэром Гуго заранее, вне зависимости от того, шли они в обычный караванный рейс или отправлялись в опасную нелегальную экспедицию. Первая задача – как можно быстрее покинуть звездную систему. Оказавшись в соседней – пересечь ее, желательно, по кратчайшей траектории и вновь уйти на Путь. Потом снова и снова – пока возможные преследователи не потеряют их след. Главное – обходить стороной мобильные заставы, постоянным обновлением перечня которых занимался в Убежище уже упоминавшийся сэр Анжел, и не залетать в пространство Принципатов, где легко можно было нарваться на Владыку, а то и не на одного. По счастью, большинство звездных систем, некогда входящих в состав Королевства, по-прежнему оставались Провинциями, не имеющими собственного Дракона, и полеты через них были относительно безопасны.

– Наблюдаю старт групповой цели, – сообщил сэр Гуго. – Полдюжины щитов, – Эдуард и сам уже заметил на экране отметки взлетающих с планеты «седел».

– Семь, – поправил он напарника, сочтя число преследователей. – Быстро же они опомнились!

– Никогда нельзя недооценивать противника, – назидательно заметил сэр Гуго. – Впрочем, уверен, мы оторвемся от них уже в третьей системе, если совсем уж не повезет – в четвертой.

– От Владыки тоже оторвемся? – поинтересовался Эдуард. – Слева-сзади на два часа, – из-за диска планеты с кажущейся неспешностью величаво выплывала громада Дракона.

– Вселенский хаос! – ахнул сэр Гуго. – Откуда он здесь взялся? Еще вчера и духу его не было в системе.

– Никогда нельзя недооценивать противника, – буркнул себе под нос Эдуард.

На короткой дистанции «седло» даже имеет некоторые преимущества перед Драконом за счет большей маневренности, но на серьезных расстояниях за счет высокой крейсерской скорости Владыка всегда окажется быстрее. Если к погоне действительно присоединился Дракон, шансы беглецов на спасение становились весьма призрачными.

– Может быть, он не за нами? – с робкой надеждой предположил Эдуард. – Что для Владыки пара крестьян да беглая рабыня? Не его уровня проблема.

– За нами, – уверенно возразил сэр Гуго. – Вон, разворот начинает.

– Что будем делать, милорд? – спросил Эдуард, холодея: до него, наконец, дошел весь ужас положения, в которое они попали.

– А что, у нас есть выбор? – усмехнулся рыцарь. – Все то же, что и раньше. Даст космос, уйдем.

К моменту их первого выхода на Путь Дракон почти поравнялся с преследующими рыцарей «седлами», а в следующей системе уже опередил их, возглавив погоню. Расстояние, отделяющее его от беглецов, все еще было немалым, но сокращалось теперь с каждой минутой. Не оставалось сомнений, что приближение Владыки на дистанцию прицельного выстрела было лишь вопросом времени.

– Сэр Эдуард? – вновь вышел в эфир сэр Гуго.

– Да, милорд.

– Дальше вы следуете самостоятельно.

Удивления не было: чего-то подобного в их отчаянном положении он и ожидал, разве что, может быть, не сейчас, чуть позже. Тем не менее, спросил:

– А вы, милорд?

– Попробую увести его от вас.

– Куда? – вырвалось у Эдуарда. Вышло довольно глупо.

– В хаос! – рявкнул напарник. – По плану, следующую систему мы должны были пересечь из конца в конец. Изменим маршрут. Уйдете первым же Путем – перелет до него займет у вас не более четверти часа. Будем надеяться, Дракон не успеет выйти и заметить, куда вы ушли. Я полечу дальше, до следующего выхода. Меня он наверняка увидит и, даст космос, бросится преследовать. Ваша же задача – спасти Ее Высочество. Все ясно, сэр Эдуард?

– Ясно, милорд.

– Тогда прощайте, сэр Эдуард! Я начинаю притормаживать, и скоро связь оборвется.

– Прощайте, сэр Гуго! – с чувством произнес молодой рыцарь.

– Прощайте, сэр Гуго! – вторил ему внезапно звонкий детский голосок.

– Прощайте, Ваше Высочество! Для меня огромная честь отдать за вас свою жизнь! – ответил сэр Гуго.

– Высочество, Высочество… Неужели нельзя без этого Высочества? – послышалось бормотание, но, вероятно, сэр Гуго уже не услышал его, уйдя со связи.

– Как вам это удалось? – спросил Эдуард, так и не услышав голоса напарника.

– Что удалось, сударь? – спросила девочка.

– Включить коммуникатор, да еще на внешний канал?

– А что, нельзя было? – в тоне пассажирки послышался испуг.

– Да нет, почему нельзя, можно, – поспешил успокоить ее Эдуард. – Просто канал-то был заблокирован…

– Да ладно, заблокирован – три кнопки нажать, – самодовольно усмехнулась девочка. – В комбайне сложнее система.

– К тому же, он возле другого сиденья, – продолжал рыцарь.

– Скучно было на месте сидеть, – сообщила принцесса. – Вы же сами сказали, что вставать можно.

– Я сказал – нежелательно.

– Но это же не «нельзя»?

– Не «нельзя», – согласился Эдуард. – Но сейчас мы снова выходим на Путь, так что прошу Ваше Высочество вернуться на место и пристегнуться.

– А можно мне здесь пристегнуться? – спросила девочка. – Здесь же, вот, тоже ремешки есть.

– Можно, – позволил он. В самом деле, не имело значения, на каком из сидений расположится юная пассажирка.

– И прошу вас, сударь, не обзывайте меня больше этим Высо-о-очеством, – продолжила девочка. – Ужасное слово, как бичом стегает.

– Хорошо, но как же мне тогда вас называть? – спросил Эдуард.

– А вот сейчас придумаем, – заявила та. – До сих пор все меня звали просто Сашкой, но раз я больше не раба – а я ведь не раба, сэр Гуго сказал, что кольцо только для вида надо надеть, да? – уточнила, осекшись, девочка.

– Не раба, – заверил ее рыцарь.

– А раз я больше не раба, Сашка не подходит, – решительно сказала она.

– Может быть, Александра? – предложил Эдуард. – Леди Александра? – голос его чуть дрогнул от воспоминаний об иной особе, звавшейся таким образом, – не самых приятных в большинстве своем воспоминаний, надо заметить.

– Как-то вы сейчас это нехорошо сказали, – словно уловила его настрой девочка. – Нет, Александра – это холодно и высокопарно, почти как Высочество.

– Ну и как же тогда? – спросил молодой рыцарь.

– Саша, – ответила она. – Мне кажется, так меня звала мама… И так меня называл ангел. А он-то уж точно знал, как правильно.

– Хорошо, Саша, – согласился Эдуард. – Так и порешим. А меня тогда называй Эдом, – неожиданно для самого себя добавил он. – Так меня когда-то звал один хороший друг.

– Договорились, Эд, – сказала девочка.

* * *

Первый приступ случился у него аккурат после очередного схода с Пути. В ушах вдруг зазвенело, перед глазами поплыли синие круги, пальцы разжались, выпуская поводья. Усилием воли Эдуард заставил себя сосредоточиться на пилотаже, и недуг тут же отступил, но лишь затем, чтобы спустя полчаса атаковать вновь. На этот раз он ударил с куда большей мощью, едва не ввергнув сознание рыцаря в полную тьму, и лишь окрик пассажирки, позвавшей его по имени, привел Эдуарда в чувство.

– Что случилось, Эд? – встревоженно спросила Саша.

– А что случилось? – переспросил он, действительно ничего не понимая.

– Ты вдруг застонал, и карета затряслась вся, как поломанная молотилка, – сказала девочка. – С тобой все в порядке?

– Не знаю… – пробормотал он. – Может, это рана так дает о себе знать?

– Ты ранен? – ахнула пассажирка.

– Да ерунда, царапина просто, – поспешил заверить он, внимательно прислушиваясь к собственным ощущениям. В голове шумело, для того чтобы сфокусировать взгляд на экране, приходилось прилагать усилие, тут же отдающееся тупой болью в висках. Возможно, впрямь все дело в потере крови из-за арбалетной раны, хаос ее поглоти?

Эдуард осторожно потрогал поврежденную шуйцу. Плечо ныло, но сама рука вообще ничего не чувствовала.

Внезапно в глазах у него вновь начало темнеть.

– Говори со мной! – потребовал рыцарь, чувствуя, как сознание неудержимо уплывает из-под контроля.

– О чем? – спросила девочка, и уже этих слов оказалось достаточно, чтобы тьма мало-помалу начала рассеиваться.

– О чем угодно. О любой ерунде. Только говори!

Пользуясь секундами просветления, Эдуард оглядел экран. В этой системе, насколько он помнил, должна была быть кислородная планета. Да так и есть, вот она!

Но, хаос, как далеко! Необходимо дотянуть хотя бы до нее, пока он окончательно не расклеился…

– О ерунде не стоит говорить, – заметила между тем девочка. Хорошо. Голос. Голос – это свет. Тишина – тьма. – Хочешь, я расскажу тебе про своего ангела?

– Расскажи, – попросил он. Язык во рту уже едва ворочался.

– Я тогда жила не на Кар, а на другой планете, не знаю, как она называется…

– Рым… – прошептал Эдуард.

– Что? – спросила она.

– Ничего, продолжай…

– Так вот, я жила на другой планете. Я еще совсем маленькая была, так что меня почти не заставляли работать. Не помню своих тогдашних хозяев. Иногда кажется, что вот-вот вспомню, но всякий раз всплывают хозяин Виктор и хозяйка Яна. Но их там не было, это точно, они боятся летать между звезд… Как я уже сказала, работать меня почти не заставляли, разве что собирать оброненные початки в поле, но разве это работа – так, игра. Хотя, бывало, корзина набиралась тяжелая, и тогда хозяйка – та, прежняя, а не Яна – отдавала ее другим рабыням, и они ругались на меня. Так вот, однажды все ушли, а я осталась в поле собирать початки. И тут появился он. Честно говоря, я почти не помню, как он выглядел. Он мне потом часто снился, но всякий раз по-новому… Но он точно был одет во все белое, и сам был белый, и не шел, а словно летел низко над землей. Он назвал меня по имени – Саша, хотя все уже называли меня Сашкой. Я не помню, как звучал его голос, но на душе от него сразу же сделалось тепло-тепло… Он сказал, что заберет меня, и мы всегда будем вместе, но сначала я должна вырасти. И еще сказал, что отомстит злым людям. Тогда я поняла, что за мои страдания отомстит, но затем много думала об этом и решила, что не только за мои, но и за свои. Хотя не понятно, какие страдания могут быть у ангела… Потом вернулась хозяйка, и я испугалась, что она прогонит ангела, но она не заметила его, хотя прошла в каком-то метре. Она стала ругаться на меня за то, что я стою и не собираю початки, а ангел сказал, чтобы я не боялась, что все будет хорошо, должно лишь прийти время. И я не боялась. Я услышала его, а хозяйка – нет, но ругаться она перестала, махнула рукой и ушла. А ангел не ушел, он просто растворился в воздухе прямо у меня на глазах. Но он точно сказал, что вернется за мной…

В атмосферу планеты Эдуард входил уже не видя почти ничего, кроме скопища кругов перед глазами, сделавшихся теперь из синих багрово-красными. Крылья выпустил позже, чем следовало, скорость толком погасить не сумел, но все же каким-то чудом перевел «седло» в горизонтальный полет. Уже окончательно теряя сознание, развернул посадочные опоры, две из которых тут же лишились защитных колпаков, зацепившись, как потом выяснилось, за верхушки деревьев. «Седло» накренилось, дернулось в одну сторону, в другую и, наконец, рухнуло вниз, подминая под брюхо, словно чахлую траву, стройные древесные стволы. И в момент, когда, срыв подвернувшийся на пути холмик, оно замерло, тьма окончательно вступила в свои права. Голос Саши еще какое-то время продолжал звучать – один среди небытия, – после исчез и он.

4

Александра

Карету тряхнуло в последний раз, и она замерла, накренившись влево и назад, так что Саша теперь не столько сидела, сколько висела на жестких пристяжных ремнях. Было неудобно и немного страшно, но не очень, не то что минуту назад, когда карету болтало из стороны в сторону, словно какой-нибудь злой великан перепутал ее с мячом для игры в поло. Больше всего девочка боялась, что ее желудок, непривычный к такому с собой обращению, откажется ей повиноваться, и она перепачкает бархатную обивку сидений остатками вчерашнего ужина. Эд тогда наверняка расстроится и, может быть, даже станет на нее ругаться. Допустить этого она никак не могла и старалась дышать как можно глубже, силясь загнать подступающий все ближе и ближе к горлу бурлящий ком обратно вниз. И вот когда уже казалось, что все ее усилия были напрасны, противный великан, видно, забил, наконец, долгожданный гол и, от души пнув напоследок надоевший мяч, отправился по своим великаньим делам.

Саша облегченно перевела дух: худшее было позади.

– Эд! – позвала она, повернув лицо к черному дуплу микрофончика в стене. – Все, мы прилетели?

Ответа не последовало.

– Эд! – повторила она настойчивее. – Ты что молчишь?

Рыцарь по-прежнему оставался безмолвен.

Нахмурившись, девочка расстегнула ремни – в первый раз с замком пришлось изрядно повозиться, но теперь она уже знала, как это делается, – балансируя по наклонному полу, подошла к иллюминатору и подняла жалюзи. За бронированным стеклом зеленел лес. Поросшие мхом толстые стволы подступали почти вплотную к карете, некоторые ветки на них были обломаны – явно совсем недавно, а одна буквально уперлась в иллюминатор, словно желая проникнуть внутрь. Листья на ней были резные, ярко-салатовые, покрытые густой сетью темных прожилок.

– Приехали, – сделала вывод Саша. – Просто комм поломался.

По опыту она знала, что голосовая связь – штука крайне ненадежная. У хозяина Виктора на комбайне тоже стоял коммуникатор – для связи с прицепом. И тоже часто ломался. Хозяин Виктор сердился, но Саша тут, понятно, была ни при чем, и ей почти не доставалось.

– Зеленое все какое! – проговорила она, вновь выглядывая в иллюминатор. – Зеленое – значит живое, – так всегда говорила хозяйка Яна, перебирая огородную рассаду. – А если оно живое, то и мы можем там жить! – с этими словами она соскользнула по полу к дверце и надавила на выступающую ручку.

Дверца не поддалась.

Девочка надавила сильнее – ручка легко, почти без усилия утопала в декоративной дверной панели, но ничего не происходило, выход не открывался.

Сунув в рот палец – она всегда так делала, когда нужно было хорошенько поразмыслить, – если, конечно, хозяйки Яны не было рядом, иначе можно было пребольно получить по руке или по лицу, это уж куда попадет, и выслушать страшилку про каких-то злобных микробов, которые непременно придут и сожрут девочку, тянущую ко рту пальцы, – Саша принялась внимательно осматривать дверцу. Там не нашлось ничего примечательного, зато на стене рядом обнаружились табличка с какой-то мелкой надписью и несколько кнопок.

Взобравшись ногами на сиденье – иначе ей никак было не дотянуться, – девочка принялась рассматривать табличку. Читать она не умела, хотя всегда мечтала научиться, просто возможности не было, но буквы знала почти все. Спасибо Марте, хозяйской дочке. Та ходила в поселковую школу, а приходя домой, затаскивала рабыню в свою комнату под предлогом уборки – иначе хозяин Виктор бы не позволил – и играла в урок, где уже она, Марта, была учителем, а Саша – ученицей.

Судя по всему, порядки в школе царили строгие: за малейшую ошибку учителя жестоко наказывали нерадивых учеников розгой, а за более серьезные провинности охаживали плеткой. По крайней мере, домашний урок редко длился дольше десяти минут, все остальное время обычно занимала экзекуция. Оставалось лишь удивляться, что у самой Марты следов от побоев никогда не было – наверное, она была очень способной и старательной школьницей. О себе Саша, увы, такого сказать не могла. ...