Берлинская мишень

   Посвящается сотрудникам секретных служб Соединенных Штатов Америки.

   Первая глава

   Пока все шло как по маслу, но тогда начало операции - приведение ее в действие - всегда было самой простой частью. Было много самых серьезных препятствий, но они еще впереди.

   Небо над Севастополем было чистым синим, а солнце, освещающее «Советскую Флориду» - южный Крым, - было теплым. Так тепло, что Ник Картер снял поношенную, потрескавшуюся кожаную куртку и перекинул через плечо.

   Он пересек площадь Нахимова и вышел на Приморский бульвар, набережную. Он миновал музей, Дворовую гавань, где размещался советский Черноморский флот, и продолжил свой путь в более старый и грязный район города.

   Улица Батова была не более чем переулком, ведущим от широкого бульвара к деревянной набережной и морю. Это была улица с маленькими кафе, питейными домами и бистро с дешевыми спальными комнатами наверху для часовых посетителей или путешественников с ночевкой. Улица Батова была местом, куда рабочие на отдыхе или местные рыбаки могли пойти за дешевой водкой, сытной едой и недорогим жильем. Если бы кто-то мог себе это позволить, можно было бы организовать дружеское общение вместе с комнатой.

   Место называлось Серебряный дельфин, и его было легко обнаружить. Внутри это был клон любого другого места на улице; деревянный брус, который был древним до того, как Петр был царем всея Руси, несколько твердых столов и стульев и мягкие скамейки вдоль стен. Несмотря на то, что на улице было восемьдесят градусов тепла, вездесущий самовар, дымясь, стоял в углу бара.

   Картер бросил сумку у стойки и забрал один из стульев. Барменом оказался старик в фартуке до колен цвета старого бетона. Он использовал грязную тряпку, чтобы обойти мусор на стойке бара, и пробормотал приветствие.

   «Водка», - сказал Картер.

   Остальные посетители бара были по большей части одеты как Картер. За одним из столиков за чаем сплетничали две пожилые крестьянки. Три молодые женщины были работающими девушками, зарабатывая немного больше на выходных.

   Для продавщиц и мелких служащих было общеизвестно - и это было приемлемо в курортных районах - иногда подбрасывать кучу сена.

   Возле окна в кресле дремал толстый старик, перед ним на столе стоял стакан холодного чая. Кот у него на коленях вытянулся и тоже заснул. Картер предположил, что они оба, не открывая глаз, могли сказать ему, сколько пуговиц у него было на рубашке.

   У старика могло быть клеймо «осведомителя» на лбу.

   "Водка."

   «Спасиба», - ответил Картер, бросая счет на стойку. "У вас есть комнаты?"

   "Сделать ... на ночь?"

   «Да. Я только что прибыл утренним поездом из Харькова. Утром уезжаю в рабочий лагерь в Суча».

   "Отпуск?"

   Картер кивнул.

   «Мне понадобится ваш проездной и удостоверение личности вашего рабочего».

   Картер передал их и вернулся к трем женщинам. Он знал, что бармен этого не пропустит. Через несколько минут старик вернулся с регистрацией билетов.

   Картер просмотрел это:

   Возраст: 36

   Место рождения: Валки

   Место жительства: г. Харьков, проспект Карполова, 110

   Место работы: слесарь, Народный тракторный завод, г. Харьков

   Картер нацарапал внизу бланка свою подпись: «Михаил Иванович Ассалов».

   При этом он упомянул бармену, какое это было долгое, сухое и одинокое путешествие.

   Мужчина понимающе кивнул. "Вы желаете компании, товарищ?"

   "Вы можете предоставить какую-то компанию?"

   Он пожал плечами, его плечи поднялись до ушей. «Такое, знаете ли, незаконно… но я могу сообщить одной из женщин номер вашей комнаты».

   «Высокая брюнетка с маленькой грудью», - сказал Картер.

   «Я посмотрю, товарищ».

   Женщина сидела одна за одним из столиков, попивая чай и листая журнал. Бармен подошел к ней, прошептал ей на ухо и стал ждать. Она взглянула на Картера, взвесила цену, которую могла попросить, и кивнула.

   «Девушку зовут Людмила Алекмовна. Как долго вы желаете ей компании, товарищ?»

   "Ночь."

   «Понятно. Это будет тридцать пять рублей, и сюда входит бутылка».

   Картер поморщился, но не стал придираться. Он заплатил, схватил сумку и последовал за мужчиной наверх в комнату.

   «Туалет находится этажом выше, товарищ. Вы можете принимать ванну с семи до восьми часов вечера и с шести до семи часов утра». Он поставил бутылку и два стакана на стол.

   Картер кивнул и поблагодарил его, и мужчина выскользнул из комнаты.

   Киллмастер налил тремя пальцами белой молнии в стакан и подошел к темному окну. Он вздохнул, глядя на гавань. От Вашингтона до того места, где он сейчас стоял, были долгие три недели и семь тысяч миль.

   Три недели назад, в тот же день, Дэвид Хок проинформировал его в офисе AX высоко над Дюпон-Серкл в Вашингтоне.

   .

   «Шесть месяцев назад мы обратились за помощью к тайному агенту по имени Питер Лимптон. Его настоящее имя - Борис Симонов, и он работал брокером по продаже высокотехнологичного оборудования высокого уровня, производимого в Соединенных Штатах».

   Пока Хоук сообщал ему общие данные, Картер просматривал детали из досье этого человека.

   Основной задачей Питера Лимптона было создание подставной западногерманской компании для закупки американского электронного оборудования. Он сделал это, а также разработал метод и маршрут переброски этого оборудования в Восточную Германию, а затем в Москву.

   Примерно в то время, когда у него было все готово, его взорвали и повернули. Но прежде чем Лимптона можно было использовать в качестве дублера, его вызвали обратно в Москву. Причиной, по которой Москва выступила, было их внезапное решение, что Лимптон должен обзавестись женой, чтобы помочь ему.

   Излишне говорить, что его жена должна была быть агентом КГБ даже лучше, чем он сам.

   Но Вашингтон понял, что это совсем не так. На самом деле, как раз наоборот. Лимптона представят его «жене», и им вместе дадут отпуск на Черном море, чтобы они могли лучше узнать друг друга.

   «На самом деле, Ник, - продолжил Хоук, - новая жена избавится от Лимптона всеми способами и методами, плюс контакты, которые он установил в Штатах…»

   «И тогда его казнят КГБ», - закончил Картер.

   Хоук кивнул. «Вот как мы это поняли. Мы сами хотим получить всю эту информацию. Вот почему мы должны вытащить его».

   Лимптон и его жена из КГБ должны были провести две недели на юге Крыма на эксклюзивном VIP-курорте в районе Сочи.

   Двумя днями ранее Картер поднялся на борт турецкого лайнера «Илион» под видом грузчика. Во время плавания по Черному морю в Одессу ему была предоставлена ​​специальная часть брига.

   Но Картер надел акваланг и нырнул в море в пятидесяти милях от побережья Крыма и Севастополя. Через полчаса его подобрал рыболовный траулер.

   У них было все готово для него: подходящая одежда, чемодан с дополнительной одеждой, документы, удостоверяющие личность, проездной и аннулированный корешок на поезд из Харькова в Севастополь.

   Траулер зашел в гавань Севастополя незадолго до рассвета. Картер оставался на нижней палубе, пока улов не был выгружен, а затем в полдень сошел на берег в составе команды.

   Это был дальний траулер «Роза» из Севастополя, и он часто курсировал по всему крымскому побережью в поисках рыбы.

   Картер не в последний раз использовал «Розу» и ее капитана Арлева Гильденкова.

   Стук в дверь вернул его в настоящее.

   "Да".

   Дверь распахнулась, и она встала, положив руки на бедра, ее плечи и таз двигались во всех направлениях одновременно. Она была далеко не красивой, но хорошенькой, с поразительно бледным лицом и иссиня-черными волосами. Платье было дешевым и обтягивающим, а на голове у нее была крошечная шляпка, поставленная под дерзким углом.

   "Вы хотите увидеть Людмилу, товарищ?" - сказала она слишком громко.

   Картер кивнул ей с улыбкой, и она закрыла и заперла за собой дверь.

   "Мы можем поговорить?" - спросил он, закатывая глаза по комнате.

   Она кивнула. «Здесь только в гостиницах Интуриста ставят подслушивающие устройства».

   "Сколько он тебе дал?" - спросил Картер.

   «Десять рублей».

   «Вор, я дал ему тридцать пять.»

   «Да. Я назначил встречу с Коколевым на сегодня, в десять часов».

   «До тех пор мы останемся в комнате».

   «Хорошо, тогда я смогу на время избавиться от этого». Она сняла черный парик и встряхнула сияющую гриву светлых волос медового цвета.

   «Извини, что опоздал. Я ждал на станции, пока не приедет поезд, в котором я должен был ехать».

   "Ничего страшного." сказала она со смешком. «Я была довольна собой. Знаете, я могла бы сегодня заработать больше двухсот рублей?»

  * * *

   Картер выписался из комнаты под предлогом того, что решил пораньше уехать на юг.

   Людмила ушла за час до него.

   Неся чемодан, он дошел до площади Ушакова и встал в очередь в ожидании автобуса. Он мог видеть золотой ореол ее волос в передней части очереди. Она отказалась от дешевой одежды проститутки и теперь носила строгий темный костюм, туфли на низком каблуке и несла огромную сумку через плечо.

   Теперь она выглядела такой, какой она была на самом деле: проводником Интуриста.

   Это было идеальное прикрытие для ее настоящей роли курьера. Она получала документы или информацию от московских агентов по отдыху и передавала их своим английским или американским туристическим сборщикам.

   Ее роль связного / проводника для Картера была опасной и далекой от ее линии, но операцию нужно было начинать в спешке.

   Подошел автобус, и длинная очередь просочилась в него. Картер сидел сзади, Людмила - прямо за водителем. Когда она вышла на остановке на горе Сапун, он последовал за ней.

   Ночью стало прохладно, но узкие улочки маленьких

  В деревне было полно гуляющих, болтающих людей. Гора Сапун была чище и красивее Севастополя, с множеством переполненных уличных кафе и подвальных бистро.

   По мере приближения к морю их окружал легкий туман. Людмила зигзагообразно меняла направление и даже дважды возвращалась назад. Картер знал, что она проверяет наличие хвоста, и пошел дальше.

   Когда она наконец остановилась, он продолжил идти, пока не догнал ее.

   «Это уже недалеко, просто пройдите немного по морю, а потом до того ряда домов - вот».

   Картер кивнул, и они двинулись в путь.

   Через пять минут они поднялись на морскую сторону длинного ряда одноэтажных домов из бетонных блоков.

   «Иди туда и подожди. Лучше, чтобы его жена и дети тебя не видели».

   Картер кивнул. Они не могли описать лицо посетителя, которого никогда не видели.

   Он выбрался на нависшую скалу и забился среди скал. Едва он закурил, как появилась Людмила. Она присела напротив Картера, а затем огромный черноволосый мужчина заблокировал луну, прежде чем усесться на скале.

   «Я Коколев».

   Картер кивнул. Он не назвал этому человеку своего имени. Коколев знал, кто такой Картер; не было нужды в этом.

   Он разглядывал другого мужчину в лунном свете, и ему понравилось то, что он увидел. По бокам его рта прорезаны глубокие морщинки. Его кожа, огрубевшая от воздействия солнца, ветра и дождя, была туго натянута на татарские скулы, туго натянута на впалые щеки. Под торчащими черными бровями и бледно-голубыми глазами они смотрели на Картера с равным вниманием.

   «Ваша цель прибыла в Сочи позавчера».

   "С женщиной?"

   «Да. Они живут на даче в подворье у реки Мацеста, прямо на берегу моря. Здесь отдыхают все высшие государственные чиновники».

   «Так что это очень хорошо охраняется».

   Коколев кивнул. «Высокий, электрифицированный забор в трех четвертях километра вокруг, и патрулирование на пляже. Там работают двое моих кузенов, так что я знаю, в каком они доме».

   "У тебя есть план?" - спросил Картер.

   "Да." Коколев вынул из-под рубашки карту и расстелил ее на земле. В его руке появился фонарик и стал плясать над бумагой.

   «Вы договорились, чтобы рыболовный траулер подобрал вас, верно?»

   «Да», - сказал Картер и кивнул. «Все, что мне нужно знать, это то, где именно мы покидаем побережье. Тогда я могу согласовать координаты с Гильденковым. У вас есть подводные сани, которые я просил?»

   «Да. Они старые, но в хорошем состоянии». Он вернулся к карте. «Рабочий комплекс здесь. Именно сюда вы и Людмила приедете завтра днем. Он упирается в комплекс правительственных чиновников - здесь».

   «Судя по эскизу, это практически крепость», - прокомментировал Картер.

   Коколев усмехнулся. - "Это так." "Они не хотели бы, чтобы посторонние, настоящие рабочие, забредали сюда и смотрели, как они роскошно живут. Сам комплекс огорожен, с двумя входами, каждый из которых охраняется парой часовых. Еще двое часовых действуют как передвигающийся патруль, один со стороны пляжа и один на территории комплекса ".

   «Это полный план дачи?»

   «Женщина, которая дала мне его, работает в Министерстве инженерии. Это точный план этажа, по которому строилось каждое здание в комплексе».

   «Хитро», - прорычал Картер. «Нам придется избавиться от хотя бы одной группы охранников у одного из входов. Тогда, даже после того, как я окажусь внутри, двое охранников будут заняты не менее часа».

   «Верно», - ответил Коколев. «И вот как, я думаю, это можно сделать».

   Следующие двадцать минут здоровяк обдумывал план, и Картер пытался его опровергнуть.

   Он не смог. Это выглядело солидно.

   «Это означает, что нам понадобятся два человека, кроме тебя, плюс оружие и униформа».

   «Я уже приобрела все это», - предложила Людмила.

   «А двое ваших кузенов? Они будут сотрудничать?»

   «Они уже неделю агитируют охрану», - ответил Коколев. «На самом деле, это было очень легко. Они очень завидуют тем, кого охраняют».

   "Выглядит хорошо. Ну иди".

   Коколев кивнул и улыбнулся. «У меня завтра доставка возле Сучи. Я заберу двоих мужчин и оборудование в грузовике. Вы с Людмилой поедете десятичасовым автобусом. Мы встретимся с вами завтра в десять вечера здесь. Людмила…»

   «Я знаю это место».

   Коколев сложил эскиз и протянул Картеру. «Тебе захочется изучить это. Сожги это утром перед отъездом».

   Не говоря больше ни слова, он встал и, как кошка, направился обратно к ряду домов.

   "Сюда." Людмила пробормотала Картеру, вставая. «Сегодня мы остановимся в доме брата Коколева. Он и его жена удобно уехали на несколько дней. Это на окраине села».

   "Соседи…"

   Мы двое любовников с севера в отпуске, и мы не решаемся вместе заселиться в отель.

   Картер кивнул и схватил свой чемодан. Он последовал за ней по обрыву, затем остановился на прогулке по океану на секунду.

   "Что ты думаешь?"

   «Просто это очень опасная игра для всех вас, с очень маленькой наградой».

   «Давайте рассмотрим это», - тихо ответила Людмила. «Кроме того, мы татары».

   Она снова отошла, и Мастер Киллер последовал за ней.

   Татары.

   Он точно знал, что она имела в виду. При Советской власти в 1921 году была образована Татарская Крымская Автономная Республика. Они управляли собой и делали это хорошо. Но во время Второй мировой войны Крым был оккупирован немцами на три года. Это имело трагические последствия для гордых татар.

   Их обвинял Сталин в сотрудничестве с нацистами. В общем, это неправда. Но для советского медведя это был хороший повод поглотить землю в конце войны и отменить самоуправление.

   Семьи крымских татар были собраны и сосланы в советские республики Средней Азии. В конце концов, многие из их отпрысков, такие как Людмила и Коколевы, вернулись, только чтобы ожесточиться и разочароваться, когда они оказались гражданами третьего сорта на своей земле.

   «Вот и мы», - сказала она, открывая дверь.

   Коттедж не производил впечатления снаружи, а тем более внутри. Он был абсолютно голым, с провисшими деревянными полами без ковров и спартанской мебелью.

   Свет от единственной угольно-масляной лампы освещал большую комнату с маленькой деревянной кроватью, столом, тремя стульями и двумя диванами, которые видели лучшие дни десятилетия назад. Кухня представляла собой крохотную пристройку, в которую можно было попасть через отверстие, выбитое в стене. В углу стояла старинная ванна, в стене проходила дренажная труба. Не было видно труб для подачи воды в ванну.

   Людмила увидела его лицо, когда его взгляд бродил по комнате.

   «Это очень бедные люди. Они не могут позволить себе жить так, как вы живете на Западе».

   Картер мягко улыбнулся. «Запад - это еще не утопия, Людмила. Там тоже есть бедняки. Я займу один из диванов».

   «В этом нет необходимости», - спокойно ответила она. «В кровати есть место для двоих».

   Не дожидаясь ответа, она отправилась на поиски белья.

   Картер нашел бутылку водки. Он налил себе стакан и поднес ей бутылку. Она покачала головой и вытряхнула простыню.

   Он отпил крепкую жидкость и наблюдал, как она двигается вокруг кровати. У нее было длинное гибкое тело.

   «Готово», - сказала она наконец и погасила лампу.

   Он услышал, как ее туфли упали на пол, а затем она подошла к окну. Когда она заговорила, ее голос казался бестелесным, как будто слова не были ее собственными.

   «Завтра вечером будет ясная лунная ночь».

   «Возможно», - ответил Картер, сбросив свою обувь.

   "Вы напуганы?"

   "Да, почему?"

   «Без причины», - пробормотала она, стягивая куртку. «Я просто подумала, боятся ли такие люди, как ты».

   Он разделся до шорт и лег на одну сторону кровати. Она не отошла от окна, и в лунном свете он видел, как ее руки снимают одежду.

   Вяло Картер гадал, стоит ли она нарочно на свету, или же она так погрузилась в свои мысли, что не понимала, что он может видеть каждое ее движение.

   Наблюдая за тем, как она раздевается, он обнаружил, что его тронула и поразила обнаженная стройность ее плеч и спины. У нее была красивая спина, но теперь плечи слегка сгорбились.

   «Этот человек, этот Борис Симонов ... он, должно быть, очень важен для вашего народа».

   "Наверно."

   Она повернулась, балансируя в луче мерцающего лунного света, на мгновение неподвижная, прежде чем двинуться к кровати. Людмила не была женщиной особой красоты, но, глядя на ее обнаженную длину, Картер чувствовал тяжелую печаль, потому что она могла так легко стать красивой.

   Он не удивился, когда, когда она осторожно скользнула в кровать, она сразу же подошла к нему. Она извивалась напротив него и обвила ногой его бедра.

   «Я подумала сегодня вечером на мгновение, - вздохнула она, - как было бы замечательно поехать с тобой».

   "Вы не хотите?"

   "Нет, не совсем."

   Она молчала. Потом еще движение, пока одна из его ног не оказалась между ее бедрами. Он мог чувствовать ее влажность, а также ее мягкость.

  Он притянул ее к себе. Она кончила охотно, и ее длинное гладкое тело прижалось к его еще более длинному, мускулистому торсу. Он провел рукой вверх и вниз по ее спине и слегка провел подбородком по пахнущему золотому ореолу ее волос. От нее приятно пахло, и ей стало еще лучше. Его решимость не запутаться начала ослабевать.

   «Я никогда не могла уйти», - прошептала она. «Хоть я и предательница, но я русская».

   "Вы считаете себя предателем?"

   "Да. Хочешь заняться со мной любовью?"

   "Да."

   «У меня очень маленькая грудь».

   «Я не заметил», - сказал он, стараясь не слышать улыбку на губах.

   "Хорошо."

   Ее рука скользнула сквозь пучок волос на его груди, вниз по его животу. Ее пальцы нашли тяжелый узор из рубцовой ткани и остановились.

   "Что это такое?"

   «То, чего у тебя никогда не будет».

   Опускайтесь, пока ее пальцы не нащупывают резинку его шорт.

   Это произошло так быстро, что у него буквально перехватило дыхание. Ее прикосновение было ловким, мгновенно возбудив его. Внезапно она перекатила его над собой и схватила его бедра своими напряженными бедрами.

   «Вот», - прошептала она, и ее мягкость окутала его.

  Вторая глава.

   Поездка на автобусе длилась чуть меньше двух часов. Они оба зарегистрировались в Центре отдыха рабочих Суча чуть позже полудня. Картера в мужскую половину, Людмилу в женскую.

   Картер подумал, что в этом есть доля иронии, учитывая очень страстные занятия любовью, которые они разделили прошлой ночью. Он подумал об этом, но сделал мысленную заметку, чтобы ничего не говорить. В то утро, прежде чем они по отдельности уехали на автобус, который повезет их на юг, Людмила была спокойной и деловой.

   «Когда мы приедем, не делайте ничего необычного. Зарегистрируйтесь, распакуйте вещи и займитесь пляжем».

   «Как вы думаете, все в порядке, если у нас будет возможность встретиться на пляже?»

   Она задумалась на мгновение, а затем кивнула. «Я так думаю. В это время года, вероятно, будет довольно дикая и пьяная толпа. Никто не вспомнит, что видел нас вместе».

   Холостяцкая кабинка, которую ему отвели, была запасной, но чистой и содержала все самое необходимое, и он разделял ванну только с тремя другими мужчинами. «Это не совсем« Club Med », - сухо подумал он.

   Выполняя инструкции, Картер распаковал вещи и направился в столовую. Был обеденный перерыв, и у всех было такое занятие. Он получил тарелку сэндвичей и большую кружку пива и избежал кричащих детей, перебравшись в общую гостиную.

   Современные диваны и стулья были сгруппированы вокруг столов из стекла и хрома под большой люстрой с маленькими яркими лампочками из прозрачного стекла. Вдоль одной стены блестящая консоль Telefunken звучала смесью грустной русской музыки, рок-н-ролла и американских поп-песен 1940-х и 1950-х годов.

   Людмила сидела с двумя женщинами на одном из диванов, собирая еду с подноса для колен. Две женщины, рядом с ней, непрерывно болтали. Одна был коренастой лет пятидесяти, с резким выражением жестких глаз, блестящих из-за очков. Она сгребала еду с подноса в рот, как будто не ела с детства. Другая была высокой, с тонким, как тростник, телом, узкими чертами лица и сильно остриженными волосами.

   Картер начал приближаться к ним, но предупреждающий взгляд Людмилы остановил его. Он отошел и нашел для себя столик у окна.

   Когда она встала, чтобы уйти, ее губы беззвучно произнесли слова «Пляж, один час».

   Картер, как хороший партийный работник, потратил полчаса на чтение пропаганды, а затем вернулся в свою кабину. Он надел плавки, надел спортивную рубашку, чтобы прикрыть покрытую шрамами верхнюю часть туловища, взял одно из махровых полотенец и отправился на пляж.

   Он позагорал, пропуская еще полчаса, не ища ее. Он полагал, что она найдет его. И она это сделала.

   Она шла по пляжу в постоянном флирте. И ей было с чем флиртовать в этом процессе.

   На ней была алая ткань, обмотанная вокруг ее головы, по моде тюрбан, и алый вязаный топ, настолько облегающий, что каждый намек на изгиб на ее гладкой фигуре был показан с максимальным эффектом. Свитер был с высоким воротом, а рукава заканчивались чуть выше локтей. У нее были тонкие, смуглые руки, руки изящной формы, покрытые алым лаком для ногтей. Нижняя часть купальника едва закрывала самое необходимое, оставляя ее длинные, сужающиеся ноги, красиво обнаженными, чтобы можно было любоваться.

   Это был хороший трюк. Примерно через каждые двадцать ярдов одинокий мужчина подходил, чтобы пройти с ней несколько футов. Ни один из них не привлек ее внимание, но Картер мог сделать то же самое, когда она попала в его пространство.

   "Могу я купить вам выпить, товарищ?"

   «Нет, товарищ, но я бы хотела сигарету», - сказала она с трепещущими ресницами и блестящими губами.

   Он вытряхнул одну из рюкзака, и они оба положили ладони на спичку у ее губ.

   «Мы идем рано», - прошептала она.

   "Почему?"

   «Один из людей Коколева прислал мне сообщение. В полночь они выезжают с дачи. Заказали машину.

   «Тогда у женщины есть информация, которую она хочет».

   "Это ж мне так кажется. Восемь часов, там же "

   «Коколев узнал, кто эта женщина?»

   «Да. Имя мне не знакомо… это Анна Пальмиткова». Ее глаза метнулись достаточно долго, чтобы увидеть испуганное, а затем мрачное выражение лица Картера. "Ты знаешь ее?"

   "Да, я знаю ее."

   «Восемь часов», - сказала Людмила и ушла, не задумываясь о его внезапной смене настроения.

   Картер плюхнулся на полотенце и заслонил глаза от солнца темными очками и предплечьем.

   Ах да, он знал Анну Пальмиткову. Она была хороша, очень хороша, специалист по Германии. Она несколько раз укрывалась в Берлине. В один из таких случаев Картер выступил против нее и ее агента-любовника.

   Картер убил ее любовника, но не Анну Пальмиткову. Фактически, зазубренный лиловый шрам, тянувшийся от груди до правого бедра, был подарком Анны ему в то время в Берлине.

   Нет, он никогда не забудет Анну Пальмиткову.

   Легкая улыбка изогнула его губы, когда он расслабился и позволил солнцу согреть его.

   Вечер обещал быть интересным и увлекательным.

   Они вытащили велосипеды из оздоровительного бассейна с разницей в пятнадцать минут и покинули лагерь в разных направлениях. Ровно в семь они снова встретились в нескольких милях от пляжа.

   "Кто поедет первый?"

   «Нет, я неуверен», - прорычал Картер.

   «Очень хорошо. Я буду вести».

   Людмила направилась к переулку, который шел вдоль пляжа между песком и скалами. Еще две мили, и она остановилась. Они спрятали велосипеды среди скал и начали подниматься. На полпути она проскользнула в вход в пещеру, которую Картер пропустил бы, будь он один.

   "Вернись сюда!" раздался гортанный голос.

   Картер двинулся за ней, а потом его рука схватила его. Его втащили в низкую каменную комнату, похожую на камеру, и зажгли свечу.

   «Поздравляю, вы прибыли», - сказал Коколев, пытаясь проявить первую каплю юмора, которую Картер увидел в свидетельстве этого человека.

   "Где мы?" - спросил Картер.

   «В трех километрах к западу от огневой линии, и нам придется проплыть как минимум два километра в сторону моря, чтобы избежать сетей безопасности. Вот!»

   Перед тем, как надеть гидрокостюм. Картер передал свои документы Людмиле. Она меняла фотографии, а сам Коколев на втором велосипеде возвращался к рабочему подворью и заночевал там с Михаилом Ассаловым.

   Коколев уже надел свой гидрокостюм, тот, который, очевидно, должен был надеть Борис Симонов. У него был 9-мм пистолет Макарова ПМ с глушителем в водонепроницаемой клеенчатой ​​кобуре, привязанной к нему.

   Он передал его близнеца Картеру.

   "Ваши двое мужчин установлены?"

   Коколев кивнул. «Вечеринка в караульном помещении уже началась. Как только успокоительное подействует, двое моих людей в форме станут передвижным патрулем из двух человек».

   "Как они вошли?"

   «Сегодня днем ​​в мусоровозе. Поехали».

   Коколев погасил свечу и двинулся в ночь, Картер следовал за ним, а Людмила замыкала . У входа в пещеру она схватила его за локоть. Он повернулся, и она подошла к нему.

   Поцелуй вызывал искреннюю теплоту, а не страсть. Тоже коротко и по делу.

   «До свидания», - пробормотала она и отошла, чтобы взобраться на выступ скалы.

   Картер смотрел на нее, пока она не ушла. «Она настоящая леди», - подумал он и двинулся к пляжу.

   «Идем сюда», - прошептал Коколев.

   Картер натянул ласты, поправил маску и соскользнул в воду прямо за мужчиной.

   Они плыли прямо, казалось, целую вечность, прежде чем Коколев свернул налево. Затем они плыли параллельно берегу еще пятнадцать минут, пока человек не приказал остановиться.

   "Мы ждем здесь!"

   Они ходили по воде еще пятнадцать минут, а затем крошечная вспышка фонарика на берегу сообщила им, что их собственная группа передвижных охранников уже на месте.

   Когда они начали плыть к берегу. Картер был благодарен за то, что они выбрали этот план. Под водой, где они плавали, лежала каменная насыпь, создавая спокойное зеркало в заливе.

   Один недружелюбный мужчина на пляже с АК-47 мог заметить их всплытие с приличного расстояния. Добавьте к этому тридцать ярдов чистого белого, залитого лунным светом песка на берегу, и они погибнут.

   Лунный свет, пронзающий прозрачную воду, создавал вокруг них жуткую зловещую ауру, когда они выползали на песок.

   Они побежали по пляжу, еще раз благодарные за то, что в их сторону не нацелились автоматы АК. У невысокой каменной стены они практически врезались в человека в форме, развалившегося у камня с винтовкой на плече.

   «Это прекрасная ночь», - проворчал он.

   "Они все еще там?" - спросил Коколев.

   Мужчина кивнул. «Женщина на даче. Мужчина ушел в здание администрации, полагаю, подписать бланки отъезда».

   Картер снял ласты с ног, расстегнул кобуру и перепрыгнул через стену. При этом он краем глаза увидел, что Коколев уже вылезает из гидрокостюма, а человек в форме движется по берегу.

   на обычном пути охранников.

   Низко наклоняясь. Картер прошел по ширине двух пляжных домиков и спустился в задний сад единственного дома, где горели огни.

   Воздух был сладок цветущими цветами и кишел насекомыми. Единственным звуком, пока он пробирался через кусты и низкие цитрусовые деревья, было радио, которое воспроизводило что-то сентиментальное из одной из соседних комнат.

   Он направился в том же направлении и осторожно поднял глаза через подоконник.

   Он как раз успел. Это была спальня на даче, и Анна как раз выходила из ванной, совершенно голая. Он наблюдал, как она натянула прозрачные трусики и закинула свою пышную грудь кружевным бюстгальтером, который был очень непролетарским.

   Поверх него был обтягивающий свитер и узкая юбка - наряд, от которого волосы на затылке и внутренней стороне бедер должны были встряхнуть.

   Это не так.

   От этого шрам на груди чесался и болел.

   Он осмотрел комнату. На кровати лежал открытый наполовину чемодан. У двери стояли два закрытых ящика. Он не видел телефона и не было никаких следов оружия.

   Анна взялась за свои темные волосы, а Картер обошел весь дом. Он вернулся к раздвижным стеклянным дверям, ведущим из сада в большую гостиную.

   Комната и ее убранство были примерно так же отличались от лачуги, в которой он и Людмила ночевали, как Вашингтон от Москвы.

   Партийная элита и ее покровители не страдали от бедности.

   Комната сделана хорошо, в мягких тонах, мебель современная и дорогая. Хромированные принты и старинные гобелены каким-то образом гармонировали на стенах. Копии были картинами французских импрессионистов и, как ни странно, в основном были обнаженными ренуарами.

   Раздвижные двери легко открылись, и он вошел в комнату. Наконец он нашел телефон и перерезал шнур. Когда домофон на стене заклинило, он перешел к хорошо укомплектованному переносному бару.

   «Это было глупо», - подумал он, но что-то глубоко внутри него заставило его захотеть справиться с этим таким образом.

   Он налил водку в стакан, вынул Макарова из кобуры и сел ждать.

   Это было недолго. Она проскользнула в комнату, все еще расчесывая волосы, и резко задохнулась от неожиданности в шести футах от того места, где он сидел.

   Спереди она была еще красивее и привлекательнее, чем сзади. А вблизи обтягивающая одежда мало что оставляла для воображения.

   «Ты! Как…?»

   «Добрый вечер, Анна», - сказал Картер, приветствуя длинным носом глушителя Макарова.

   Это сильно ударило ее, но ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы восстановить самообладание.

   «Она была крутым агентом», - подумал он, когда она отбросила волосы с лица и сразу увидела пистолет и гидрокостюм. Твердые темные глаза наконец остановились на его. Они содержали вызов, и он ответил на него.

   "Подводная лодка?" - прорычала она.

   «В Черном море? Конечно, нет. Это опасная территория. Это было бы слишком опасно. Но я действительно появилась из моря, как нимфа».

   Она начала поворачиваться в спальню, ее сильные бедра неуклонно двигались, пышно просматриваясь под юбкой. Они остановились, когда Картер ударил пулей в дверной косяк в двух дюймах от ее плеча.

   Если она и была расстроена, когда повернулась к нему лицом, она не показала этого. Но ее разум явно работал, и ее взгляд метался от Картера к стеклянной двери.

   «Давай, - сказал он. «Но я бы не советовал. Твоей охраны здесь нет».

   Она пожала плечами и подошла к бару. «Я должена была убедиться, что ты мертв в Берлине».

   «Да, ты должна была».

   «Вы умный, опасный и находчивый человек».

   "Да."

   Она налила себе выпить и прошла мимо него к дивану напротив. Она поджала под себя длинные ноги, как кошка. Когда она снова заговорила, она тоже промурлыкала.

   «Вы пришли за Борисом».

   Картер кивнул. «Зачем проходить все это, чтобы получить то, что он знает? Почему бы просто не использовать иглу?»

   «Две причины, - ответила она скучающим голосом, - и вы должны знать их обе. Мы регулярно, ежедневно принимаем противоядия для борьбы с химическими веществами правды… вашими. К сожалению, они также противоречат нашим собственным лекарствам. госпитализировать Бориса, пока не подействуют химические вещества ".

   "А вторая причина?"

   «Мы не были уверены, что он обратился». Она отпила свой напиток и улыбнулась. Улыбка была далеко не теплой и дружелюбной, но она произвела фантастические вещи на ее прекрасное лицо. "Сейчас мы."

   «Туше», - ответил Картер, сам улыбаясь.

   «Борис - бесхребетный болван, но он хорошо работает на Западе. У него также есть способность создавать организации».

   «Организация, о которой вы теперь полностью осведомлены».

   «Возможно». Ее глаза поднялись, отражая его собственную пустую холодность. «Тебе как-то удалось попасть сюда, но ты никогда не выберешься, особенно вы двое. И, кроме того, я не уверена, что Борис пойдет с вами… сейчас».

   «Я думаю, что так и будет. Ты очень красивая, Анна, но недостаточно красива, чтобы за него умереть».

   Дверь открылась, захлопнулась, и Борис Симонов вышел из ниши и вошел в комнату.

   Он был высоким и худощавым, со слабым подбородком. Его серо-голубые глаза расширились от шока, когда он увидел перед собой эту картину.

   "ЧТО…"

   «Привет, Борис. Или я полагаю, что должен называть тебя Питером, раз уж я пришел, чтобы тебя вытащить».

   "Как ты…"

   Анна соскользнула с дивана и скользнула к нему. Она властно обняла одну из его рук.

   «Его зовут Николас Картер», - сказала она. «Это американская команда убийц, состоящая из одного человека, и он, вероятно, пришел убить вас».

   Симонов побледнел еще больше и перевел взгляд с Картера на женщину и обратно.

   «Позвольте мне сказать вам прямо, Борис», - прорычал Картер, вставая на ноги и проверяя, нацелено ли дуло «Макарова» исключительно на женщину. «Они узнали, что мы перевербовали вас. Вот почему вам перезвонили. Эта« жена », которую вы должны были приобрести, была предназначена только для того, чтобы получить то, что у вас в голове, чтобы другой агент глубокого прикрытия мог войти и занять то место, которое вы оставили. "

   "Нелепо!" - сказала Анна и потянула сильнее, пытаясь удержать его.

   Это не сработало. Симонов уже пятился от нее, его лицо было белым, а тело дрожало от страха.

   «Это правда, Борис. Анна должна была получить от тебя все, что могла, а потом ты возвращался в Москву. Куда ты направлялся, когда уходил сегодня вечером, Борис?»

   «Москва», - пробормотал он.

   «А оттуда в лучшем случае был ГУЛАГ. В худшем…» Картер пожал плечами, предоставив Симонову восполнить неизбежное.

   "Это правда, не так ли?" - сказал испуганный мужчина, глядя на женщину, с которой, вероятно, занимался любовью последние две ночи. "Не так ли?"

   Анна знала, что ее разоблачили. Киллмастер видел это в ее глазах.

   Картер ошибочно подумал, что она пойдет за ним. Анна была слишком опытным агентом. Вместо Картера она пошла за Симоновым. Если бы русские не смогли сохранить то, чего он добился на Западе, то и у американцев этого не было бы.

   Она была похожа на пантеру, быстрая и резкая. В мгновение ока она натянула узкий цепной ремень с талии на шею Симонова. Ее руки были натренированы и искусны в убийстве.

   Симонов загораживал ее, и Картер не мог попасть в цель, не попав в него. Ремень превратился в гарроту, а ее колено в пояснице выполняло остальную работу.

   У Картера были всего несколько секунд, и он их использовал.

   Было бесполезно пытаться обойти ее. Куда бы Киллмастер ни подходил, она поворачивала тело Симонова, чтобы остановить его.

   Наконец он сдался и врезался в них обоих. Его плечо ударило Симонова в живот, отгоняя от него и швыряя Анну в стену.

   Длинный ствол «Макарова», ударивший одно из ее запястий, ослабил ремень настолько, что позволил пальцам Картера попасть между ним и шеей мужчины.

   Когда Картер вытащил его, Симонов упал на пол, задыхаясь. Анна мгновенно оправилась, хотя было очевидно, что ее правое запястье сломано. Сжав пальцы левой руки, она потянулась к горлу Картера.

   Он едва избежал смертельного удара по горлу, повернувшись и приняв удар по уху. В нем зазвонили колокола, и он пошатнулся, но ему удалось продолжить вращение и врезаться коленом в ее живот.

   Когда она согнулась пополам, он прижал длинноствольный глушитель к ее затылку.

   Едва она рухнула на пол, как Картер оказался на ней, кончик «Макарова» уткнулся носом прямо за ее левым ухом.

   Он только сжимал, когда Симонов накренился и потащил Картера за руку. Мощный пистолет выстрелил, но пуля безвредно вонзилась в ковер.

   "Будь ты проклят!" - прошипел Картер, отталкивая мужчину через комнату плечом в живот Симонова.

   "Нет!" Симонов ахнул, схватившись обеими руками за живот и с таким видом, как будто все, чего он хотел на свете, было вырвать. "Нет, не убивайте ее!"

   "Почему бы и нет!" Картер переместил «Макаров» обратно к черепу женщины.

   "Нет!" - крикнул Борис самым громким голосом, который он мог собрать, и снова пошатнулся к Мастеру убийств.

   «Ты проклятый дурак! Однажды она чуть не убила меня, и она бы убила тебя в течение следующих трех или четырех дней!»

   «Нет ... пожалуйста. Я пойду с тобой, сделай все, что твои люди хотят от меня, но не убивай ее ...»

   Картер посмотрел на боль в искаженном лице мужчины, затем на красивую женщину на полу.

  Очевидно, Борис Симонов был нормальным человеком, подверженным эмоциям и страстям нормального человека.

   "Что ты ей сказал?"

   "Клянусь, ничего важного!" - ответил Симонов. «Клянусь! Я догадался, что они делали. Я сказал ей, что все записал в отчет, и что это было в моей московской квартире. Вот почему мы уезжали сегодня вечером. Это была моя страховка».

   "Что вы собирались делать, когда приедете в Москву?"

   Его глаза упали. "Я еще не понял этого".

   «Личности», - прорычал Картер. «Если ты лжешь, Симонов, ты знаешь, что от тебя мало пользы для нас. Если она узнает то, что ты знаешь, мы вернем тебя им».

   «Она не знает, клянусь! Она немного знает, да. Кусочки и отрывки, которые я сказал ей, чтобы она привела ее, завоевала ее доверие… но только несколько вещей. Не убивай ее, Картер, пожалуйста».

   Бедный дурак. Картер подумал, но поднял женщину на ноги. Затем он просунул руку под ее красивую задницу, поднял ее высоко в воздух и направился в спальню.

   "Что ... что ты делаешь?"

   «Я должен с ней что-то сделать - я не могу просто оставить ее здесь лежать. Она скоро очнется. Симонов…»

   "Да?"

   «Возвращайся в офис администрации. Объясни, что ты и она передумали. Понятно?»

   «Да… да».

   «Пусть они изменят заказ вашей машины на семь утра. Пусть они соответственно изменят ваше бронирование до Москвы. Понятно?»

   "Да."

   «Когда вернешься, даже не заходи сюда. Иди на пляж, через стену. Там человек в гидрокостюме. Надень его и будь готов идти, когда я приеду».

   "Я сделаю это."

   "Вы бы лучше это сделали."

   Симонов направился к двери, затем остановился и повернулся. «Картер…»

   "Да уж?"

   "Ты обещаешь?"

   "Я обещаю."

   "Как джентльмен?"

   «Послушай, Борис. Я далек от того, чтобы быть гребаным джентльменом, но ты даешь слово, и она будет жива, когда я уйду отсюда».

   Русский выскочил за дверь, а Картер продолжил путь в спальню. Он бесцеремонно бросил Анну на кровать и стал искать в открытом чемодане трусики. К тому времени, когда ее глаза начали мигать, и она просыпалась, ее руки и ноги были надежно привязаны к балдахину.

   Она простонала. - "Ублюдок, ты сломал мне шею!"

   «Тебе повезло, вот и все», - сказал Картер.

   Очередь русских проклятий, которых даже Картер не знал, вырвалась из ее рта, когда он снова порылся в сумке.

   «Тебе лучше убить меня, ублюдок, потому что, если мы когда-нибудь снова встретимся, я убью тебя… и как можно медленнее».

   "Ты что-то знаешь?" - сказал он, останавливаясь в поисках. «Я тебе верю. Единственная причина, по которой я не вставлю тебе иглу в руку, - это сделать Симонова счастливым».

   Она начала выкрикивать ему еще одну серию ругательств, но она резко оборвалась, когда Картер скатал трусики в клубок и засунул их ей в рот.

   Используя шарф из сумки, он заткнул ей кляп, а затем остановился, глядя на нее. «Оставайся здесь. Анна. Не приезжай снова на Запад. Если ты это сделаешь, я выслежу тебя, как гадюку».

   Ее глаза сверкнули чистой ненавистью в ответ, когда Картер обошел комнату, закрыв шторы и выключив свет. Он сделал то же самое в гостиной, а затем вышел в сад.

   Коколев ждал с Симоновым и двумя фальшивыми русскими охранниками. Оба они уже сняли форму и свои винтовки для плавания. Симонов надел гидрокостюм.

   "Хорошо, поехали!"

   «Картер, - пробормотал Симонов, - она…»

   «Она жива», - прорычал Картер. «Но ее не будет в живых, если я когда-нибудь увижу ее снова».

   Все четверо соскользнули в воду. Они повторили заплыв, который Картер и Коколев совершили ранее.

   Людмила ждала. Она притащила сани на пляж.

   Перед самым отталкиванием Картер повернулся к Коколеву. «Если вы, или она… или кто-нибудь из вас когда-нибудь захочет уйти…»

   Коколев прервал его, подняв руку. «Мы не будем уходить».

   Киллмастер понимающе кивнул. Он пожал руку здоровяку и взглянул на Людмилу. «Удачи», - мягко сказал он. Потом обратился к русскому. "Давай, Борис!"

   Через два часа они бросили сани и перебрались через поручни «Розы».

  Третья глава

   Красивые, обычно мягкие черты лица Лизы Беррингтон были выражены в жестких линиях, когда она управляла маленьким спортивным автомобилем через Ки-Бридж из Арлингтона. Пройдя через мост, она повернула направо, на шоссе Уайтхерст и свернула на Висконсин-авеню в центр Джорджтауна.

   Ее темно-русые волосы блестели на солнце, когда ветер развевал ими ее плечи. Ее голубые глаза и тонкие черты лица сосредоточились на движущихся вокруг нее автомобилях. но внимательный наблюдатель заметил бы, что ее мысли были заняты не только вождением.

   Лиза была прекрасна в утонченном, классическом стиле. Она происходила из старинной аристократической семьи Вирджиния, и в ней не было ничего грубого, хотя, что бы она ни носила, ее фигура кружила головы dctv, куда бы она ни пошла.

   Теперь она одета просто в мятно-зеленый свитер, а на шее был повязан темно-синий шарф.

   Вряд ли она выбрала бы такой наряд в тот день, но она спешила покинуть свою квартиру, когда Джинджер Бейтман согласилась с ней встретиться.

   Джинджер была не совсем старым другом, но, поскольку Лиза была связана с парой работ, связанных с AX, она довольно хорошо знала главу секретаря этого агентства и его правую руку.

   Лиза надеялась, что достаточно хорошо знает Джинджер. Она поняла, что просьба, которую она собиралась сделать к этой женщине, была довольно странной.

   Она точно управляла мощным маленьким спортивным автомобилем, водила агрессивно и со знанием дела, правая рука на переключении, длинные ноги ловко перебирали газ, тормоза и сцепление.

   На подъездной дорожке к популярному Джорджтаунскому ресторану «Пьер» она оставила мотор включенным и отдала парковщику. Машина с ревом выехала на парковку, когда Лиза вошла в здание.

   "Столик на одного, мадемуазель?"

   «Нет, я встречаюсь с кем-то… мисс Бейтман».

   «Ах, да. Именно сюда».

   Внутренний декор представлял собой приятную смесь дорогой кожи, высоких потолков и окон, элегантных драпировок и большого количества зелени.

   Метрдотель провел ее к столу на двоих в одной из небольших столовых. Они были на полпути, когда Лиза любовалась блестящими черными волосами Джинджер Бейтман и высокой фигурой.

   Женщина подняла глаза и улыбнулась. Лиза улыбнулась в ответ, усаживаясь на стул напротив.

   "Приятно видеть вас снова."

   «Спасибо», - ответила Лиза. "Это было долго."

   "Мадемуазель захочет выпить?"

   «Один из них будет в порядке», - сказала Лиза, кивая на смесь, сидящую перед Джинджер.

   Метрдотель ускользнул, а Джинджер наклонилась вперед, понизив голос. "Как Лэнгли?"

   «Без изменений. Меня повысили. Теперь я курьер».

   «Поздравляю».

   Ни одна из женщин не озвучила то, о чем говорили их глаза. AX дважды занимал Лизу у ЦРУ для выполнения сложных миссий. Во второй раз ее чуть не убили. Впоследствии, когда ее вернули в Компанию, ее повысили до статуса полевого агента.

   Было больно, но Лиза приняла это. Ее начальство опасалось, что она потеряла самообладание. Лиза боялась того же, поэтому приняла «белую» работу и письменный стол.

   Работа курьером была для нее большим шагом назад.

   Подошла выпивка, и две женщины отсалютовали друг другу бокалами.

   «Должна сказать, я была немного удивлена, когда услышала твой звонок», - сказала Джинджер, изучая другую женщину через край своего стакана.

   «Да, полагаю, ты была удивлена. Мне нужна услуга, Джинджер… большая».

   «Я буду делать то, что смогу».

   «Мне нужно связаться с Ником Картером».

   Лицо Бейтмана окаменело. Ее суровые глаза перестали упоминать о главном агенте AXE.

   «Предлагаю пообедать, а затем прокатиться по красивому Джорджтауну».

   Лиза кивнула. «Это может быть хорошей идеей».

   «Может, закажем?» Название французское, но у них есть чудесные немецкие блюда, - сказала Джинджер, снова улыбаясь.

   Они оба заказали котлету из телятины в панировке, посыпанную яичницей и поданную со свежими овощами. Джинджер упомянула вино, но Лиза возразила, предложив вместо этого Перье.

   Они ели не спеша, переходя к трапезе, небрежно болтая о растущих расходах на жизнь в столице страны и нелепости последних модных тенденций, ориентированных на молодежь.

   Джинджер видела, что ее собеседница за завтраком нервничает с каждой минутой. Она передала десерт и потребовала чек.

   «Позвольте мне…» запротестовала Лиза.

   «Нет, я поставлю это на счет», - ответила Джинджер, махнув рукой. «В конце концов, похоже, что мы собираемся обсудить дело».

   Она заплатила по чеку, и они прошли через парадную дверь.

   "Что ты ведешь?"

   «Альфа», - ответила Лиза. «Кабриолет».

   «Мы возьмем мою. Я поеду… ты говоришь куда».

   Джинджер передала дежурному свой автомобильный чек, и через пять минут они выехали со стоянки и направились на север, мимо Военно-морской обсерватории, в сторону Чеви-Чейза.

   "Ник в Штатах?"

   «Вы знаете, я не могу вам этого сказать».

   «У меня есть его домашний номер. Я звонила ему всю ночь и сегодня утром. Ответа не было».

   Джинджер знала, что Картер и эта женщина работали вместе. Один взгляд на лицо и фигуру Лизы Беррингтон подсказал ей, почему у нее был номер квартиры Картера в Джорджтауне.

   «Его сейчас нет в деревне, Лиза. Ты знаешь, это все, что я могу тебе сказать, пока ты не расскажешь мне больше».

   «Я знаю», - вздохнула Лиза. "Вы знаете мою сестру. Делейн?"

   Джинджер усмехнулась. «Я знаю о ней. Я видел ее фотографию в газете несколько сотен раз. Я не вращаюсь по этим кругам».

   «Но вы знаете ее мужа, Стефана Конвея».

   «Да, я знаю о нем».

   Лиза улыбнулась и встретилась глазами с Джинджер. "Файл?"

   Джинджер кивнула. Больше говорить не о чем. У ЦРУ и ФБР были обширные досье на Стефана Конвея. AX также хранил копию этих файлов как

  само собой разумеющееся.

   Стефан Конвей был настоящим мужчиной или персонажем, в зависимости от того, с какой стороны от него стоял человек.

   В шестидесятых он был юным компьютерным гением и студенческим активистом. В конце концов он потерял бунтарский характер, отказался от либеральной активности и основал небольшую компанию по производству компьютерной электроники Protec, которая росла и росла, пока Конвей не стал богатым человеком даже по стандартам Кремниевой долины.

   Но для него этого было недостаточно. Обладая властью и богатством, которые пришли с его браком с Делейн Беррингтон, он добился огромных государственных контрактов ... и получил их. Он начал скупать небольшие компании и сливаться с более крупными по всему миру, всегда сохраняя за собой контрольный пакет.

   К началу 1980-х годов компания была безоговорочным лидером в своей области и главным поставщиком для правительства электронных радаров и систем наведения ракет.

   Это знание современных технологий в сочетании с его богатством, его деловыми интересами во всем мире и огромным влиянием его вашингтонских контактов недавно вытолкнуло Стефана Конвея на политическую арену.

   То, что он будет баллотироваться в Сенат на предстоящих выборах, было необъявленным фактом.

   «Вчера вечером мне позвонила Делейн из Западного Берлина».

   "Да?"

   «Это сводит меня с ума», - выпалила Лиза.

   "Как же так?"

   «На самом деле две причины. Во-первых, сам Стефан. Как вы, вероятно, знаете, наши родители оставили нас обоих очень обеспеченными. Я всегда думала, что Стефан женился на Делейн исключительно из-за нашей фамилии, связей и ее богатства».

   "А теперь брак портится?" - сухо спросила Джинджер.

   «Я думаю, что это было неприятно с самого начала, и Делейн только что осознала это. Она не только говорила по телефону очень тихо, но и казалась испуганной… окаменевшей».

   Джинджер выехала на одну из узких затененных деревьями улиц Чеви-Чейза, проехала еще полквартала и остановилась у тротуара.

   "Боюсь?" - спросила она, когда заглушила двигатель.

   "Да очень."

   «Ненавижу это говорить, Лиза, но почему Ник? Я имею в виду, что его едва ли научили разбираться в бытовых ссорах».

   «Я знаю это», - ответила Лиза, ее лицо слегка покраснело. «Есть еще кое-что. Делейн намекнул, что появились друзья из прошлого Стефана. Это произошло несколько недель назад в Калифорнии. Произошла ужасная драка, и когда Делейн подошла к нему по этому поводу, он назвал их« шантажирующими ублюдками »и сказал, что он сказал им идти к черту ».

   "Но это еще не конец?"

   «Нет», - ответила Лиза. "По крайней мере. Делейн так не думает. Стефан нервничал все больше и больше. И он начал запираться в своем кабинете поздно вечером и делать всякие странные телефонные звонки. И когда они начали этот тур по Европе с выступлениями, он нанял четырех телохранителей ".

   "Агитационный тур?"

   «Да, он едет в пять стран для Госдепартамента. Он выступает на митингах, пытаясь убедить их в мудрости и безопасности ракет НАТО».

   «Понятно», - вздохнула Джинджер. «Уже одно это даст ему повод нанять телохранителей».

   «Да, я полагаю, что так и будет. Но последнее, что сказала Делейн, меня потрясло. Вчера вечером, незадолго до ее телефонного звонка, они были на званом ужине с группой немецких сановников, и Делейн подслушала, как Стивен рассказал двум высокопоставленным лицам. Немецкие официальные лица заявили, что они были уверены в заговоре с целью его убийства ".

   Это спасло Джинджер от неуверенности. «Ну, это проливает другой свет на этот вопрос. Но Ник…?»

   «Я не хотел идти ни к кому в компании. Я боялся, что они сочтут меня сумасшедшей, тем более, что у Стефана и Делэйна действительно есть домашние проблемы. Кроме того, я знаю Ника лично, и я знаю, на что он способен. Черт возьми, Джинджер, если бы ты просто поговорила со своим боссом ... "

   Джинджер нахмурилась и задумчиво поджала губы. У нее была довольно хорошая идея, что Дэвид Хок будет либо смеяться до боли, либо взорвется от гнева при мысли о том, что его главный оперативник побежит, чтобы уладить внутренние проблемы будущего сенатора.

   С другой стороны, если Стефана Конвея шантажировали и ему угрожали, это могло стать серьезной бомбой для безопасности.

   Надо было подумать и о самой Лизе. Она была очень умной женщиной, знакомой с реалиями шпионской игры, обычно уравновешенной и рациональной, определенно не склонной к истерии. Теперь ее нервы явно истерзаны, и она, по-видимому, твердо верила, что все, чего боялась ее сестра, имело под собой основания. Если она была так потрясена, это требовало по крайней мере беглого расследования.

   «Вот что я тебе скажу, Лиза. Я не могу обещать многого, но сделаю все, что могу».

   "Когда?"

   "Это первое, что я сделаю с утра."

   "Разве ты не можешь поговорить с ним сегодня днем ​​или вечером?"

   «Сегодня воскресенье, и я не уверена, что он вообще в городе», - ответила Джинджер.

   И, подумала она, даже если он был - и согласился позволить Картеру помочь - где был N3?

   Он доставил Бориса Симонова в Стамбул, и последнее, о чем Джинджер слышала, это то, что они готовили фальшивые документы, чтобы отправить его в Англию или Париж на иную работу.

   «Я обещала Делэйн, что первым самолетом вылечу во Франкфурт, а затем в Берлин. Я уезжаю сегодня вечером. Если бы я могла, я хотел бы кое-что узнать перед отъездом».

   Джинджер пожала плечами и завела машину. «Как я сказала, я сделаю все, что смогу».

   Она поехала на Коннектикут-авеню и повернула на юг. Через несколько минут они вышли из округа Монтгомери и вошли в округ Колумбия.

   Джинджер остановила машину, когда заметила угловую телефонную будку.

   "Подожди."

   Лиза нервно закусила губу и потревожила маленькую сумочку на коленях, сосредоточившись на лице Джинджер через прозрачные стенки будки.

   Телефонный звонок, казалось, длился целую вечность.

   Когда, наконец, Джинджер вернулась, Лиза почувствовала, как по ее спине струится пот, отчего свитер прилипает к коже.

   «Тебе повезло. Он увидит тебя. Но кроме этого, кто знает?»

   «Я буду убеждать», - вздохнула Лиза.

  * * *

   Она очень тщательно приготовила его напиток, а когда закончила, встала лицом к нему у стойки бара. Было что-то особенное в том, как она смотрела на него. Ее глаза потускнели и стали дымными из-за длинных ресниц, а от ее полной груди у него перехватило горло, когда она лениво вздохнула.

   "Ты боишься".

   "Не так ли?" он ответил.

   «Теперь уже слишком поздно для страха, моя дорогая».

   Она подошла к нему через комнату, свободной рукой заправляя блузку под юбку, натягивая ее на пышных изгибах.

   "Можно мне сигарету?" - спросила она, протягивая ему напиток.

   Он протянул пачку, и она вырвала из нее сигарету длинными пальцами с малиновым кончиком. Она просунула наконечник фильтра между такими же красными губами и наклонилась к пламени.

   Передняя часть ее блузки распахнулась, и его взгляд скользнул в глубокую тьму между ее грудями.

   Его губа задрожала, а во рту пересохло.

   «Он готов», - сказала она, глядя на него смелыми оценивающими глазами. «Половина денег доставлена. Вторую половину я уже устроил. У него есть оборудование. Поверь мне, дорогой, скоро оно закончится».

   Она подняла его на ноги. Она стояла так близко, что он чувствовал легкое прикосновение ее грудей к своей груди и жар ее дыхания на своей шее.

   «Ты дрожишь, дорогой». ...