ЦВЕТЫ ДУХОВНЫЕ

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви ИС Р14-415-1389

Хорошо быть очевидцем подвигов наилучших мужей и поборников добродетели и, взирая на них своими глазами, извлекать для себя пользу. Все достохвальное, когда видишь его собственными очами, является привлекательным, становится вожделенным и внушает зрителю желание приобщиться к нему. Но немало пользы приносят и повествования о таких добродетельных свершениях, передаваемые очевидцами тем людям, которые сами их не видели. Зрение, как говорят некоторые, достовернее слуха; однако и слух заслуживает доверия, если он умеет различать истинность сказанного. Как языку и гортани свойственно различать сладость, горечь и другие качества пищи, составляя свое суждение о ней, так и слуху вверена способность распознавания слов, и он способен отличать речи, приносящие какую-либо духовную пользу, от речей, наносящих вред.

Блаженный Феодорит Киррский

Жизнь Конона, пресвитера монастыря Пентуклы

Мы пришли в лавру святого отца нашего Саввы к Афанасию. Один старец рассказал нам: «Пришлось быть нам в монастыре Пентуклы. Там был старец Конон, киликиянин. Сперва в качестве пресвитера он служил при совершении Таинства крещения, а потом ему, как великому старцу, поручили самому совершать крещение, и он стал помазывать и крестить приходивших к нему. Всякий раз, как приходилось ему помазывать женщину, он приходил в смущение и по этой причине даже вознамерился уйти из монастыря. Но тогда является ему святой Иоанн и говорит: “Будь тверд и терпи, и я избавлю тебя от этой брани”. Однажды пришла к нему для крещения девица персиянка. Она была так прекрасна собой, что пресвитер не решался помазать ее святым елеем. Она прожила два дня. Узнав об этом, архиепископ Петр был поражен этим случаем и решил было уже для сего дела избрать диакониссу, но не сделал этого, потому что не дозволял закон. Между тем, пресвитер Конон, взяв свою мантию, удалился со словами: “Я не могу более здесь оставаться”. Но едва взошел на холмы, как вдруг встречает его Иоанн Креститель и кротко говорит ему: “Возвратись в монастырь, и я избавлю тебя от брани”. С гневом отвечает ему авва Конон: “Будь уверен — ни за что не вернусь. Ты не раз обещал мне это и не исполнил своего обещания”. Тогда святой Иоанн посадил его на один из холмов и, раскрыв его одежды, трижды осенил его крестным знамением. “Поверь мне, пресвитер Конон, — сказал Креститель, — я желал, чтобы ты получил награду за эту брань, но так как ты не захотел, я избавлю тебя от брани, но вместе с тем ты лишаешься и награды за подвиг”. Возвратившись в киновию, где совершал крещение, пресвитер на утро, помазав елеем, окрестил персиянку, совсем даже и не заметив того, что она была женщина. После того в течение 12 лет пресвитер совершал помазание и крещение без всякого нечистого возбуждения плоти, даже не замечая, что пред ним женщина. И таким образом скончался».

Жизнь аввы Мирогена

В <…> лавре Башен был один старец по имени Мироген, который от великой строгости жизни заболел водянкой. Его постоянно навещали старцы, чтобы ходить за больным. «Молитесь лучше обо мне, отцы, — говорил больной, — чтобы внутренний человек мой не страдал водянкой. Я же молю Бога, чтобы Он продлил мою настоящую болезнь». Иерусалимский архиепископ Евстохий, услышав об авве Мирогене, пожелал прислать ему кое-что для телесных потребностей, но тот не принял ничего из присланного. «Помолись лучше за меня, отче, чтобы мне избавиться вечного мучения».

О доброте одного святого отца

В той же лавре Башен жил один старец, отличавшийся полной нестяжательностью. В то же время он очень любил подавать милостыню. Однажды пришел к нему в келью один бедняк, прося милостыни. Старец ничего не имел, кроме хлеба, и, взяв его, подал нищему, но тот возразил: «Не нужно мне хлеба. Дай мне одежду». Желая услужить бедняку, старец, взяв его за руку, привел в свою келью. Нищий не нашел в ней ничего, кроме того, что носил на себе сам старец. Глубоко тронутый святостью старца, нищий развязал свой мешок, вынул из него все что имел и положил посреди кельи, сказав: «Возьми это, добрый старец! А себе я найду, что мне нужно, в другом месте».

О брате, который был обуреваем помыслами блуда и впал в проказу

Авва Полихроний рассказывал нам еще, что в монастыре Пентуклы был один брат, весьма внимательный к себе самому и строгий подвижник. Но он был обуреваем страстью блуда. Не вынеся плотской брани, вышел из монастыря и отправился в Иерихон, чтобы удовлетворить своей страсти. Но лишь только вошел в жилище блудницы, как вдруг весь был поражен проказой. Увидав это, он немедленно возвратился в монастырь, благодаря Бога и говоря: «Бог послал мне эту болезнь, да спасет мою душу». И воздал великую хвалу Богу.

Жизнь другого старца, который спал со львами

Авва Полихроний в другой раз рассказал нам еще об одном старце, жившем в монастыре аввы Петра, что он часто удалялся на берега священного Иордана и, оставаясь там, ложился спать в львином логовище. Однажды, найдя двух львят в пещере, он принес их в своем плаще в церковь. «Если бы мы соблюдали заповеди Господа нашего Иисуса Христа, — сказал он, — то звери боялись бы нас. Но за грехи наши мы стали рабами, и теперь скорее мы боимся их». И братия, получив большую пользу, удалились в свои пещеры.

Смерть отшельника и его убийцы

Авва Геронтий, настоятель монастыря святого отца нашего Евфимия, рассказал мне следующее: «Трое нас, восков¹, находились по ту сторону Мертвого моря, близ Висимунта. Мы шли по горе, а один — ниже, по самому берегу моря. С ним повстречались сарацины, бродившие по тем местам. Они уже прошли мимо него, как вдруг один из них, вернувшись, отрубил голову отшельнику. Нам оставалось только издали смотреть на это, потому что мы были на горах. Мы еще плакали об отшельнике, как вдруг сверху спустилась птица на сарацина. Схватив, она подняла его вверх и затем бросила на землю, и сарацин разбился насмерть».

Жизнь одного старца, обитавшего в кельях Хузива

В кельях Хузива жил один старец. Старцы того места рассказывали нам о нем следующее: «Живя еще в своем селении, он поступал таким образом: если случалось ему видеть, что кто-либо из односельчан по бедности не мог засеять своего поля, он выходил ночью, так что этого не знал и сам хозяин поля, и, взяв свой скот и свои семена, засевал поле другого. Таким же состраданием отличался старец, когда удалился в пустыню и стал жить в кельях Хузива. Он выходит на дорогу, ведущую от священного Иордана к святому граду, взяв с собою хлеба и воды. Замечал ли кого-либо утомившимся, он брал его ношу и провожал до священной горы Елеонской. Возвращаясь обратно по той же дороге, нес тяжести другим до Иерихона. Можно было видеть иногда, как старец обливается потом под большой тяжестью или несет на плечах одного, а иногда и двоих отроков. Иногда он сидел за чинкой износившейся мужской или женской обуви, для чего брал с собою необходимые орудия. Одних поил водою, которую носил при себе, других кормил хлебом. Встречал ли нагого, снимал с себя одежду и отдавал ему. Можно было видеть, как он трудился в течение целого дня. Случалось ли ему находить мертвого на дороге, он совершал над ним чин погребения и хоронил».

Об одном из братии монастыря Хузива и о силе слов святого возношения

Авва Григорий, из схолариев (один из императорских телохранителей), рассказал нам следующее: «В монастыре Хузив был один брат, хорошо знавший чин святого возношения. Однажды он был послан за хлебами для литургии. На обратном пути в монастырь он совершал над ними молитвы возношения по чиноположению. А затем диаконы эти самые хлебы на дискосе возложили на святой престол. Святое возношение должен был совершать авва Иоанн, по прозванию Хозевит, бывший тогда пресвитером, а потом епископом Кесарии Палестинской. И вот он не замечает, чтобы Дух Святой освятил их, как замечал это прежде. Сильно опечалился старец при мысли, не оскорбил ли он каким-либо грехом Святого Духа, Который и отступил от него. Придя в диаконикон, он залился слезами и пал на лице свое. И явился ему ангел Господень, возвещая, что с той поры, как брат, принесший эти хлебы, на пути произнес над ними слова святого возношения, они уже освящены и вполне уготованы. И с того времени старец установил правило, чтобы никто из не рукоположенных не заучивал слов святого возношения, тем более не произносил их как случится, не разбирая времени и вне освященного места».

Обращение и жизнь блудницы Марии

Два старца шли однажды из Эгов в Таре Киликийский и зашли, по усмотрению Божию, в гостиницу для отдохновения. Стоял сильный зной. В гостинице они нашли троих молодых людей, отправляющихся в Эги, и с ними была блудница. Старцы сели поодаль. Один из них, вынув из своей сумки святое Евангелие, начал читать. Блудница, увидав это, оставила своих спутников и, подойдя, села близ старца. Но он, отстранив ее, сказал: «Несчастная, в тебе и стыда нет. Ты не задумалась подойти и сесть вблизи от нас!» «Отец, не отвергай меня, — отвечала блудница. — Хотя я и преисполнена всякими грехами, но Владыка всех Господь и Бог наш не отверг приступившей к Нему блудницы». «Но ведь та блудница с той поры перестала быть блудницей», — возразил старец. «Уповаю на Сына Бога живого, — воскликнула женщина, — что от нынешнего дня и я отвергаю грех мой!..» И оставив молодых людей и свое имущество, она последовала за старцами. Они поместили ее в монастырь близ Эгов, называемый Нанкиба. И я видел ее уже старицей, отличавшейся великим разумом. От нее самой я и слышал это.

Обращение комедианта и его двух наложниц

В Тарсе Киликийском был один комедиант по имени Вавила. Он имел двух наложниц. Одну звали Комито, а другую Никоса. Комедиант жил распутно и творил дела диавола по его внушению. Однажды случилось ему войти в церковь. По промыслу Божию, читалось тогда следующее место из Евангелия: «Покайтеся, приближибося Царствие Небесное» [Мф. 3:2]. Пораженный этими словами, он пришел в ужас, вспомнив всю свою жизнь. И немедленно выйдя из храма, он позвал своих наложниц. «Вы знаете, как распутно я жил с вами, — сказал он им, — и никогда не предпочитал одну другой. Теперь — все ваше, что я приобрел для вас. Возьмите и мое все имущество и поделите между собой. А я с нынешнего дня удаляюсь от вас, оставляю мир и иду в монахи». «Для греха и погибели души мы жили вместе с тобой, — воскликнули обе в один голос, залившись слезами, — а теперь, возжелав богоугодной жизни, ты бросаешь нас и хочешь спастись один!? Этого не будет — ты не оставишь нас! Мы желаем быть участницами с тобой и в добре!» Актер вскоре заключился в одной из стен городского укрепления, а женщины, продав свое имущество, деньги раздали бедным и, приняв иноческий образ, также затворились, устроив себе келью вблизи того же укрепления. Мне удалось видеться с иноком, бывшим комедиантом, и я получил большую пользу. Это муж весьма сострадательный, милостивый и смиренномудрый. И я записал это для пользы читателей.

Жизнь чудного Александра, патриарха Антиохийского

В Феополисе был <… > патриарх по имени Александр. Он был <…> очень милостив и сострадателен. Однажды один из его писцов, похитив у него золото, бежал от страха в Фиваиду, в Египет. Блуждая там, он попал в руки египетским и фивским разбойникам, и эти кровожадные варвары увели его в самые дальние местности их страны. Узнав об этом, дивный Александр выкупил пленника за восемьдесят номисм². И когда беглец вернулся к нему, он обошелся с ним так ласково и человеколюбиво, что один из граждан выразился так: «Нет ничего выгоднее, как согрешить против Александра!» В другой раз один из его диаконов пред всеми клириками стал укорять дивного Александра. Александр поклонился ему и просил у него извинения: «Прости же меня, брат мой!»

Жизнь Иерусалимского архиепископа Илии и о Флавиане, патриархе Антиохийском

Авва Полихроний говорил нам об авве Илии, архиепископе Иерусалимском, что он не пил вина, будучи простым монахом, и, сделавшись патриархом, соблюдал то же правило. Рассказывали нам о том же архиепископе Иерусалимском и об Антиохийском, Флавиане, следующее: император Анастасий обоих сослал в ссылку из-за собора святых отцов, бывшего в Халкидоне: Илию — в Аил, Флавиана — в Петру. Однажды патриархи извещают друг друга: «Анастасий сегодня умер, пойдем и мы на суд с ним». И через два дня оба отошли ко Господу.

Жизнь Антиохийского патриарха Ефрема и обращение им к православной вере одного столпника

Один из старцев поведал нам о блаженном Ефреме, патриархе Антиохийском, который был пламенным ревнителем православной веры: «Услышав об одном столпнике в области города Иераполя, что он принадлежит к числу последователей Севера и акефалов³, отправился, чтобы вразумить его. Прибыв к столпнику, он начал убеждать и молить его, чтобы он прибег к апостольскому престолу и вступил в общение со Святой Кафолической и Апостольской Церковью. “Я не вступлю в общение с собором без особенного основания”, — отвечал столпник. “Какого же доказательства желаешь ты от меня для убеждения в том, что по благодати Иисуса Христа, Господа Бога нашего, Святая Церковь свободна от всякой нечистой примеси еретического учения?” — спросил дивный Ефрем. “Господин патриарх, — сказал столпник, — разведем огонь и войдем вместе в пламя. Кто выйдет невредимым, тот и будет православным, и мы должны будем последовать ему”. “Следовало бы тебе, чадо, послушаться меня, как отца, — возразил патриарх, — и ничего более не требовать, а ты потребовал от меня того, что выше моих слабых сил. Впрочем, я уповаю на милосердие Сына Божия, что ради спасения души твоей исполню и это”. И немедленно чудный Ефрем обращается к предстоявшим со словами: “Благословен Господь! Принесите дров”. Дрова принесены. Патриарх зажигает их перед столпом и говорит столпнику: “Сойди со столпа, и согласно твоему решению войдем оба в пламя!” Столпник был поражен твердым упованием патриарха на Бога и не соглашался сойти. “Не ты ли сам пожелал этого? — спросил патриарх. — Отчего же теперь не хочешь исполнить?” Сказав это, патриарх снял с себя омофор и, близко подойдя к пламени, вознес молитву: “Господи Иисусе Христе, Боже наш, благоволивший ради нас воистину воплотиться от Госпожи нашей Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии, Сам укажи нам истину!” И, окончив молитву, бросил свой омофор в середину пламени. Пламя пылало около трех часов. Дрова все сгорели, а омофор оказался целым и невредимым, без всякого даже знака от пламени. При виде этого столпник, уверившись в истине, умилился, прокляв Севера и ересь его, и присоединился к Святой Церкви. Приобщившись из рук блаженного Ефрема, он прославил Бога». ...