Алексей Иванов Бездушный

Пролог

Система SCR-5021.

Благородный дом Вега.

106 день 351 года Потери Терры.

Их главная ошибка была в том, что они решили взять его живым. Они думали, он испугается их оружия или численного перевеса. Ха! А еще они подошли непозволительно близко и забыли, что у него есть шпага.

В одно неуловимое движение обнажив шпагу, он рубанул ближайшего врага по кисти и укрылся за его телом словно за щитом. Грохнул выстрел! Реактивная пуля просвистела мимо. Вот как можно промазать, стреляя практически в упор? Еще один выстрел! В этот раз точный — прямо в тело товарища. Адмирал Соларес пинком ноги оттолкнул свой кричащий от боли и шока живой щит в сторону двух оставшихся противников. Бросок вперед и глубокий выпад! Шпага без труда вошла в правый бок помощника интенданта, прошла между ребер и пробила печень. Странное это ощущение — проткнуть живого человека длинным стальным клинком. За полвека жизни, адмирал Соларес прошел через десятки боев и забрал немало чужих жизней. Но никогда он не убивал вот так — стоя с врагом глаза в глаза. Пораженный этой мыслью, он слегка растерялся и не сразу выдернул шпагу. Целую секунду адмирал и его жертва стояли неподвижно, глядя друг на друга. Затем помощник интенданта громко сглотнул. Пистолет выпал из его рук и ударился об пол мостика.

Это привело адмирала в чувство. Он освободил шпагу, небрежным движением стряхнул с нее кровь и повернулся к последнему противнику. Молоденький штурман, с едва начавшими пробиваться усами, молча взирал на происходящее, а в глазах его плескался… не страх, нет. Настоящий первобытный, мистический ужас!

— Не-не подходи, — взвыл он, разом позабыв про зажатый в руке пистолет.

Адмирал Соларес сделал шаг вперед, небрежно качнул шпагой. Юнец отступил назад. Адмирал шагнул еще. За его спиной на полу мостика с диким воем корчились два тела, еще недавно бывших младшими офицерами корабля.

Штурман продолжил пятиться, пока не уперся в кресло с телом астронавигатора. Дико взвыв, он бросил пистолет в адмирала, словно какой-то метательный снаряд и кинулся в сторону выхода с мостика.

Настигнув его в один прыжок, адмирал с каким-то мстительным удовольствием вогнал шпагу в спину труса, а когда тот упал, нанес добивающий удар в шею. Предательство должно быть наказано! Подобрав с пола один их пистолетов, он навел его на две первые жертвы своей шпаги. Хлопнуло два выстрела, на мостике стало на два мертвеца больше. Тяжело дыша, ведь он уже давно не мальчик, адмирал опустил пистолет и только тут почувствовал, что по ноге струится что-то теплое, а живот пронзает острая боль.

Да, так и есть. Тело врага оказалось не самой лучшей защитой от пуль. Тот второй выстрел его все же зацепил, а в горячке боя он этого даже не заметил. Доковыляв до стены с аптечкой, согласно флотскому уставу таковая всегда должна быть на мостике, адмирал Соларес открыл ее, порядком измазав кровью консоль доступа. Вколов себе обезболивающее, он вылил на рану целый флакон медгеля и наложил самофиксирующийся бинт.

Покончив с лечением, адмирал подобрал брошенную шпагу, стер с нее кровь, полюбовался клинком голубоватой стали с тонкой золотой насечкой и убрал оружие в ножны. И кто бы мог подумать, что судьбу одного из лучших космических кораблей галактики решит шпага, выкованная в докосмическую эпоху в славном городе Толедо на Священной Терре?

У адмирала Виктора Солареса из дома Вега была небольшая причуда. Перед космическим сражением вместо скафандра он, в нарушение всех уставов, всегда облачался в парадный мундир при всех орденах и положенных ему регалиях благородного гранда. Просто он всегда считал, что если в командной рубке произошла разгерметизация, то от корабля уже мало что осталось, и даже эвакуацию объявлять уже поздно. Одной из таких регалий была наградная шпага, пожалованная ему королем за храбрость. Сегодня она спасла если не его жизнь, то честь — наверняка.

Кто же знал, что зараза мятежа проникнет и на его гвардейский флагман? Да у него даже самый последний механик был гражданином или имел хотя бы пожизненное дворянство. Простые подданные никогда не служили в гвардии. Для этого они должны были хотя бы гражданство заслужить.

Пройдя вдоль кресел вахты, адмирал Соларес проверил застывшие в ложементах тела. Все мертвы. Вероятно, как и остальной экипаж. Мятежники хитро придумали. Сперва подменили кислородные патроны служебных скафандров на какую-то отраву, а потом объявили по всем отсекам лидера декомпрессионную тревогу. Лидер и так уходил с орбиты охваченной мятежом планеты с минимумом команды. Ее не хватало даже на одну полноценную вахту. Дожидаться остальных не было времени, да и особого смысла. Мятежники, с лозунгами в голове вместо мозгов, безжалостно расправлялась с любым человеком в гвардейском мундире. В их руках оказалась все крупные города столичной планеты, орбитальная база и большая часть королевского космического флота. Корабли, экипажи которых остались верны присяге, безжалостно расстреливались, так и не успев активировать щиты. Им даже сдаться не предлагали. Прорваться с орбиты к ближайшим нитям перехода удалось единицам. Ударный лидер прорыва «Сантьяго» был одним из этих немногих счастливчиков. Кто же знал, что с собой он забрал и семена мятежа?

Адмирал с горечью посмотрел на тела мятежников. Чего им не хватало? Чем их соблазнили? Все трое дети благородных семейств, с блестящими перспективами в будущем. Неужели и они купились на эти россказни об отсталом монархическом режиме и всеобщей свободе? Смешно! История вновь учит нас тому, что мы ничему не учимся у истории.

Он подошел к консоли связи.

— Говорит адмирал Соларес, всем кто меня слышит немедленно выйти на связь! — капитанский канал, разнес его сухой голос по всем отсекам лидера. Чудеса порой случаются, но это был не тот случай. На его призыв, никто так и не отозвался.

Пощелкав клавишами, он проверил камеры наблюдения, но везде видел одинаковую картину — мертвые тела в скафандрах. Они лежали и сидели за консолями на своих постах занятых строго согласно боевому расписанию. Он слишком хорошо их обучил, чтобы кто-то замешкался при сигнале декомпрессионной тревоги в отсеке и не задействовал ресурсы своего скафандра. Это их и сгубило.

Адмирал в бессильной ярости ударил по консоли связи и перешел к сканерам пространства. Трехмерная сфера неподвижно висела в воздухе. Центром ее был «Сантьяго», отмеченный зеленой точкой. Вражеские корабли маркировались красным, союзные — синим. Корабли или космические объекты, принадлежность которых не была установлена, отмечались белым. Сейчас позади зеленой точки «Сантьяго» виднелись сразу четыре синих.

Адмирал ткнул пальцем в одну из них. Экран по соседству послушно вывел необходимую информацию. Так и есть, у него на хвосте четыре легких крейсера. Беглецы с орбиты мятежной планеты уходили к ближайшим нитям и шанс на то, что целых четыре корабля смогли уйти той же нитью что и «Сантьяго» равны нулю. Выделив все четыре точки, он сменил их статус с «союзник» на «враг». Эх, будь на «Сантьяго» хотя бы сотня человек экипажа, он бы устроил преследователям теплый прием, но у него нет этой сотни. А вести лидер прорыва в бой с помощью одного корабельного искина — это что-то из области божественных чудес.

Самофиксирующийся бинт на животе разбух от крови и вот-вот должен был отвалиться. Медгель не сильно помог остановить кровь, а значит — ранение серьезней, чем казалось на первый взгляд. Можно попытаться дойти до медотсека, но что толку. Весь его персонал мертв. А чудесные самолечащие капсулы так и остались лишь на страницах фантастических романов.

— Нет, мой корабль вы не получите, — зло прошипел адмирал теперь уже красным точкам на сканере, вводя с резервного пульта управления последние директивы в корабельный компьютер.

«Сантьяго» начинал разгон, уходя прочь от орбиты планеты с ее зонами перехода. Его курс лежал к границе системы. Пусть крейсера теперь попробуют его догнать. Насколько у них хватит терпения? Три часа? Десять? Может быть день? Догнать «Сантьяго» они могут… недели через две, когда лидер уже покинет систему, постепенно убегая в вечную тьму дальнего космоса. Это вам не перехват практически неподвижной цели в зоне перехода при попытке привязки к пространственной нити.

По старой традиции королевского космофлота, капитанская каюта всегда располагалась рядом с мостиком. Набрав на консоли код и приложив ключ карту, Виктор Соларес неторопливо вошел в свои огромные двухкомнатные апартаменты — безумная роскошь даже для такого большого корабля как лидер прорыва.

Сменив бинт и надев чистую сорочку, адмирал накинул на плечи запачканный кровью парадный китель. Запасного у него, увы, не было. Сжимая в руке ножны с так хорошо послужившей сегодня шпагой, он прихватил бутылку вина из личных запасов и вернулся на мостик.

Выдрав бутылочную пробку зубами, как во времена лихой кадетской юности, он приложился к бутылке. Вино было великолепно: густое, с бархатистым терпким вкусом. Дойдя до желудка, оно приятной теплой волной разлилось по телу.

Мысли адмирала Солареса скользнули куда-то в сторону. Почему-то ему вспомнилась лекция из курса истории, когда-то прослушанная в академии. Вспомнилась дословно, он словно вновь вернулся в свои юные годы в ту аудиторию, со старым седовласым профессором. Как же его звали? Память отказалась напомнить имя, но зато она припомнила тембр голоса и слова старика…

К концу третьего тысячелетия от Рождества Христова… Это как вы помните, если не спали на моих лекциях — что вряд ли — одна из систем отсчета времени на планете праматери. В настоящее время ее используют лишь некоторые религиозные культы. Так вот, к концу третьего тысячелетия человечество полностью освоило домашнюю систему. Было проведено терраформирование Марса. Вовсю разрабатывался пояс астероидов. Но уже тогда стало очевидно, что этого мало. Запертое в границах домашней системы, человечество зашло в тупик. Ресурсы системы праматери были огромны, но все же конечны. Марс, несмотря на терраформирование, подходил для колонизации весьма ограниченно. Будущее человечества лежало вне границ домашней системы. Но все попытки вырваться за ее пределы потерпели крах. Галактика огромна. Даже скорости света недостаточно для активной экспансии, да и она была для человечества лишь недостижимой мечтой. Впрочем, как и в наши дни. Да и сам дальний космос таит немало загадок и опасностей, о которых мы просто не знаем. Веками исследовательские корабли со всевозможными вариантами двигателей просто исчезали в нем. Полеты занимали десятилетия, но дальше трех световых лет от домашней системы не смог уйти ни один из исследовательских кораблей.

Прорыв произошел случайно. Вы еще не проходили теорию гравитационных аномалий. А потому расскажу простым языком. Было выяснено, что в определенных точках пространства в гравитационном поле планет существуют аномальные зоны. Это и послужило открытию так называемой теории перехода, после названой теорией нитей… Кратчайшее расстояние между двумя точками прямая? Забудьте. В нашей галактике кратчайшее расстояние — это пространственная нить. Изначальные названия — кротовые норы и червоточины, отмерли по мере изучения данного явления. Пространственные нити пронизывают всю галактику, образуя причудливую паутину. Один конец нити может быть в солнечной системе Рукава Ориона, а другой в такой же системе, но уже в Рукаве Стрельца. Физики до сих пор спорят, какова природа данного явления, хотя кое-какие общие выкладки уже есть. Впрочем, мы отвлеклись. Подробнее об этом вам расскажут в курсе физики высоких энергий. Нас же сейчас интересует только история космической экспансии, человечества. Весьма познавательная история, должен сказать.

К концу третьего тысячелетия человечество так и не смогло объединиться. Надгосударственные и межгосударственные организации как-то: Организация Объединенных Наций, Альянс Свободы, Страны Шанхайского Договора, Славянский Союз и прочие, так и остались не более чем дискуссионно-совещательными клубами. Да, представьте себе, человечество даже не смогло создать единую валюту. Что вы улыбаетесь? Думаете, Банковская директория с ее полным нейтралитетом и «банки директории вне политики» была всегда? Ошибаетесь, этой организации немногим больше ста лет. В космос ринулось не единое человечество, а все страны по отдельности. Началась эпоха активной космической экспансии — Новая Конкиста.

Стремясь застолбить за собой свой кусочек галактики, даже самые бедные страны заключали хрупкие альянсы. Напрягая из последних сил тощие бюджеты, они покупали космические корабли и отправляли их к звездам. Страна, не имеющая хотя бы одной, самой убогой космической колонии, вновь считалась просто недостойной именоваться цивилизованной. У крупных государств колоний были десятки.

Галактика огромна, но алчность людская бесконечна. Разумеется, в галактической паутине, как вскоре назвали систему переходов, сразу нашлись места, где интересы разных государств входили в противоречие друг с другом. Итог предсказуем — поначалу мелкие стычки, а потом и полноценные колониальные войны. Все сто пятьдесят лет активной экспансии то тут, то там вспыхивали конфликты. И с каждым годом их количество нарастало. Все понимали — это просто прелюдия большого космического передела. Все к этому усиленно готовились. Новое оружие, новые корабли. Военные флоты становились все больше и руки их применить чесались все чаще. В гарантированное взаимоуничтожение уже никто не верил. Человечество расселилось по сотням планет. Уже были найдены десятки планет А класса — практически копий земли. Даже флора и фауна на многих из них была чем-то схожа с земной. Сторонники теории параллельной планетной эволюции ликовали, получив в свои руки сильные козыри.

А потом случилась катастрофа…

До сих пор так и не ясно, что же послужило ее причиной. Случайность. Испытание принципиально нового двигателя, оружия. Происки инопланетян, хотя никто их так и не нашел за время экспансии. На планетах А класса случалось находить артефакты, вымерших инопланетных цивилизаций, но весьма спорные. Одно можно было сказать с уверенностью, ни одна из этих возможно и существовавших инопланетных цивилизаций так и не вышла в космос. Да и вымерли они задолго до того, как хомо сапиенс добили последних неандертальцев.

Однако факт остается фактом. В один далеко не прекрасный день солнце, гревшее планету праматерь человечества, превратилась в сверхновую. Планета праматерь была потеряна. Человечество одним махом обеднело на сорок миллиардов особей, проживавших в домашней системе. Треть всей своей популяции! Правительства государств, руководство самых богатых корпораций, лучшие научные центры, самые мощные и развитые производственные мощности, космические базы и верфи, половина космического флота — было потеряно все.

Спастись удалось лишь нескольким космическим кораблям, да и то случайно. В момент вспышки сверхновой они как раз совершали привязку к нити, чтобы совершить переход.

Но это было только начало. Гибель Терры стала тем спусковым крючком, что запустил галактическую бойню. Время Мертвых звезд — так назовут эту эпоху те, кому посчастливилось ее пережить. Полстолетия кровопролитных войн нанесли человечеству ущерб еще больший, чем потеря планеты праматери.

В огне орбитальных бомбардировок сгорали целые миры. Чудесные голубые жемчужины планет А класса превращались в пустынные, мертвые, безжизненные миры с отравленной атмосферой. Теперь на них нет ничего живого, лишь развалины городов да пустыни на месте океанов. И только магма растревоженных вулканов выплескивается из недр, словно кровь из открытых ран. Да ветер гоняет тучи пепла в разряженной, радиоактивной атмосфере.

Все старейшие и наиболее освоенные колонии оказались потеряны, прихватив с собой еще сорок миллиардов населения. Человечество оказалось на грани вымирания. Многие уцелевшие колонии скатились практически в варварство. Многие, но далеко не все…

Писк зуммера сигнала дальней связи вырвал адмирала Солареса из пелены воспоминаний. Дав команду игнорировать сигнал, он вновь подошел к сканеру пространства. Красные точки уже маячили на самом краю дальности действия сканера. Легкие крейсера явно гасили скорость, отказываясь от преследования лидера прорыва.

Вернувшись назад, Виктор Соларес расслабленно откинулся в капитанском кресле, положил шпагу себе на колени и отпил еще вина. Он еще не знал, что становится легендой.

Ударный лидер прорыва «Сантьяго» уходил во тьму космоса, в вечность. Шел триста пятьдесят первый год Потери Терры. Это был последний год Второй Реконкисты. До очередного витка глобальных космических войн оставалось двести лет…

Глава 1 Бессмертный

Главный закон космоса — размер флота и главный калибр его орудий.

(адмирал Виктор Соларес де Вега)

Планета Асраи.

Конфедерация Независимых Систем.

236 день 561 года Потери Терры.

Джодок Дойл открыл глаза и невольно поморщился. Пробуждение проходило быстро. Но несмотря на многолетние разработки, ввод мышечного стимулятора оставался еще довольно неприятной процедурой. Каждую клеточку твоего тела словно пронизывают маленькими острыми иглами. Какой тут может быть сон?

Капсула едва заметно завибрировала — заработали встроенные насосы. Уровень медицинского геля стал постепенно падать, освобождая из своего плена обнаженное мужское тело, совершенно лишенное какого-либо волосяного покрова. Втянулась в крышку капсулы дыхательная трубка с носовым зажимом. Затем заработали распылители антисептика, смывая с тела остатки геля. Обдав Джодока напоследок потоком сухого воздуха, крышка капсулы с тихим шелестом отъехала в сторону.

Яркий свет резанул по глазам, заставил прищуриться. Две неясные тени заслонили источники света.

— Мистер Дойл, как вы себя чувствуете? — спросила одна из них знакомым голосом профессора Суини.

Джодок не ответил. Да и что тут было отвечать? За последние полвека процедура омоложения отточена и доведена до совершенства. К тому же за его состоянием следили не только медицинские датчики, встроенные в капсулу регенерации, но и настоящий живой оператор. И ни кто-нибудь, а лучший биотехнолог корпорации, да и этого сегмента галактической паутины.

Профессор Беленус Суини был гением. Это признавали даже его недруги. А его вопрос — просто дань вежливости. Он был связан лишь с положением самого важного из его пациентов.

Джодок дернулся, силясь подняться. Вторая тень обхватила его руками и помогла принять сидячее положение. Ноздри мужчины защекотал тонкий аромат духов: сандал, фиалка, ирис и ландыш. В его офисе такими духами пользовалась только Кристи — его бессменная вот уже тридцать лет секретарша.

Его глаза вытерли слегка влажной салфеткой, и Джодоку наконец-то удалось проморгаться. Окружающие объекты приобрели четкость. Мир вновь налился красками.

— С возвращением, босс, — улыбнулась Кристи. — Неплохо выглядите для своих ста семидесяти с хвостиком.

— Больно большой хвостик, — усмехнулся в ответ Джодок.

— У вас все такое большое, босс, — томно добавила Кристи, стрельнув взглядом по обнаженному телу начальника.

Смущенный подобной откровенностью профессор Суини отвел взгляд в сторону, а сам Джодок раскатисто расхохотался. По корпорации уже давно ходили слухи, что одними секретарскими обязанностями у Кристи дело не ограничивается. Слухи были правдивы. Отставной комендор-сержант «Бледных всадников» Кристина Финч уже три десятка лет была не только его секретарем, но и телохранителем. За плечами этой хрупкой на вид женщины с внешностью юной модели было не меньше двух десятков абордажей и планетарных высадок. Для наемных рот в галактике всегда найдется горячее местечко. Это только в ближайших к основным планетам системах царит закон, да и то не всегда. Дальше в паутине правит Его Величество Главный калибр и Ее Высочество Абордажная команда.

Сев на край капсулы, Джодок свесил ноги на пол, нащупал кончиками пальцев ворс ковра и попробовал встать, придерживаясь рукой за капсулу. Несмотря на стимулятор, омоложенное тело подчинялось весьма неохотно. Что же, это пройдет. Первые несколько часов всегда так: неустойчивая походка, слишком резкие, рваные и не совсем точные движения, замедленная реакция.

Ничуть не смущаясь наготы босса, Кристи услужливо накинула на его плечи теплый махровый халат. Довела до кресла, помогла удобно усесться.

Устроив шефа, она подошла к одному из огромных окон, за которыми открывался величественный вид на деловой центр города с двухсотого этажа «Двойного Д» — небоскреба бывшего штаб-квартирой корпорации «Арборвитэ». Кристи нажала на окно и его часть тут же отъехала в сторону, открыв встроенный минибар.

Все окна в кабинете Джодока были не более чем отличными электронными экранами. Хотя сейчас они транслировали правдивую картинку с обзорной галереи небоскреба, расположенной чуть ниже крыши с ее взлетной палубой для гравикаров совета директоров и системой ПВО. Сам офис главы «Арборвитэ» располагался на десятом этаже, но не вверх, а вниз от поверхности земли. Нередкие корпоративные войны научили Джодока осторожности. Его подземный офис мог выдержать непродолжительную орбитальную бомбардировку неизвестных кораблей или падение на город ударного лидера. Случались во время особо крупных войн корпораций и такие эксцессы. Не с «Арборвитэ», но случались. После одного такого случая, когда на штаб-квартиру конкурента внезапно упал малый рудовоз — такая трагедия — Джодоку удалось занять лидирующие позиции на медицинском рынке Конфедерации. Впрочем, к чему ворошить прошлое?

— Кристи, смени, пожалуйста, вид за окном, — попросил Джодок.

— Конечно, — кивнула секретарша, вызвав на голоэкран наручного коммуникатора длинный список. — Что вы хотите?

— На твой вкус.

Кристи быстро промотала список и ткнула пальцем в одно из наименований. Вид за окном сменился с городской панорамы на гигантский аквариум, заполненный разномастными рыбами и морскими животными.

Прихватив из минибара хрустальный графин с коньяком и два коньячных бокала, Кристи вернулась к Джодоку.

— Присоединяйся, Бел, — президент корпорации радушно кивнул на соседнее кресло.

Профессор не стал себя уговаривать, тем более коньяк у президента всегда был отменным.

Кристи быстро наполнила бокалы и заботливо подвинула один из них поближе к руке шефа. Не дожидаясь дальнейших указаний, она откинула крышку коробки для сигар и взяла одну из них.

— Спасибо, Кристи. Ты как? Готова слегка повалять старика? — Джодок кивнул в сторону одной из дверей. За ней скрывалась небольшая, но уютная комната отдыха.

— Просто горю от нетерпения, шеф.

— Хорошо, но сперва мы с профом переговорим. — Он медленно взял бокал и отсалютовал им сидевшему напротив профессору. Руки, да и все тело, слушались уже гораздо лучше. А полчаса наедине с Кристи окончательно приведут его в форму. — Na zdorovie, Бел. Как говорят наши злейшие друзья из Союза.

Сделав глоток из бокала, Джодок покатал янтарную жидкость на языке и проглотил. Кристи щелкнула серебряным каттером. Обрезав кончик сигары, она протянула ее президенту. Чиркнула спичкой. Настоящей деревянной — верх расточительства в эпоху вездесущего пластика и полимеров.

Благодарно кивнув секретарше, Кристи всегда знает, что ему нужно, Джодок раскурил сигару. Откинувшись в кресло, он какое-то время посмаковал дым табачного листа. Не какого-то там синтезированного, фабричного дерьма, а натурального: выращенного на планете класса А, по старинным технологиям погибшей планеты праматери. Кристи погасила спичку. Встав позади кресла шефа, она принялась разминать ему шею и плечи.

— Что, проф, как мои дела? — нарушил наконец затянувшееся молчание Джодок.

— Мистер Дойл, процедура омоложения…

— Бел, хватит мистерить. Мы знакомы уже добрые полвека. Ты знаешь обо мне больше чем все мои жены, любовницы и секретарши вместе взятые.

При упоминании секретарш Кристи слегка нахмурилась, она-то думала, что от нее у шефа секретов нет. Так оно и было… почти. Но в этом «почти» таилось все самое главное.

— Ты владеешь тремя процентами акций, — продолжил Джодок, — входишь в совет директоров. Может пора прекратить вести себя как тот студент третьекурсник, гениальность которого я когда-то заметил?

— Мистер Дойл, для меня вы всегда останетесь мистером Дойлом, — неодобрительно поджал губы профессор и отрицательно покачал головой.

Где-то в глубине души Джодоку была даже приятна подобная щепетильность и почитание со стороны признанного гения. Многие, достойные гораздо меньшего уважения, чем профессор Суини, смели ему панибратски тыкать, а то и шуточно называть «двойным Д» или «дядюшкой Джо». Он терпеть не мог подобное обращение особенно от ничтожеств, пусть и наделенных деньгами и властью, но приходилось себя сдерживать.

Что скрывать, Джодок Дойл был немного, самую капельку, тщеславен. Пусть большинство религий считают гордыню величайшим из грехов, но ему было чем гордиться!

С двенадцати лет он начал работать в фармакологической корпорации отца и его партнеров. В то время это была обычная мелкая корпорация. На планетах класса А их могут быть сотни. После окончания университета занял одну из скромных должностей и за тридцать лет прошел путь до одного из вице-президентов. И вовсе не потому, что был сыном президента корпорации. Отец Джодока слыл человеком весьма строгих правил. Он не стал бы способствовать продвижению ничтожества только потому, что это ничтожество — его единственный сын.

Формально у «Арборвитэ» было несколько владельцев, но основал корпорацию отец Джодока — сколотивший с несколькими друзьями неплохой капитал во время Второй Реконкисты. Он владел сорока процентами акций. Заняв его место, Джодок постепенно довел эту цифру до шестидесяти. И более она никогда не опускалась ниже пятидесяти пяти. Под его началом «Арборвитэ» расцвела. Корпорация одной из первых освоила технологию омоложения организма. Выстояла и усилилась во время третьей волны корпоративных войн Конфедерации. Теперь корпорация «Арборвитэ» — это два миллиона сотрудников, тридцать пять планетарных представительств, десятки научных лабораторий, институтов, исследовательских станций, фабричных комплексов, космический флот из почти сотни кораблей.

— Ладно. Переходи сразу к делу. И не надо меня утешать, я ведь и сам биотехнолог не из последних. — Джодок постучал по голове. — Сколько мне осталось?

Отстраненно покатав между ладоней бокал, профессор Суини налил себе еще немного коньяка, выпил и сказал:

— Не больше двенадцати лет. Вы и сами знаете, после ста пятидесяти эффективность омолаживающих процедур падает. Новое молодое тело — не проблема, но мозг… — он замолчал. Да и что он мог рассказать человеку последние лет тридцать державшему под личным контролем все перспективные исследования в данной области? И не только в Конфедерации, но и в сопредельных государствах.

Президенту корпорации «Арборвитэ» Джодоку Дойлу было сто восемьдесят восемь. Он не был самым старым человеком в галактике. Зато был одним из немногих, кто, дожив до таких лет, находился в полном рассудке, а не стал живым овощем с жалкими остатками былой личности.

Люди вышли в космос. Покинули колыбель домашней системы. Заселили и терраформировали сотни миров. Почти уничтожили себя в нескольких глобальных космических войнах, но вновь возродились и вернулись покорять и познавать галактику. Человечество совершило немало прекрасного и ужасного, но оно так и не справилось со своей главной болезнью под названием жизнь. А ведь эта зараза у ста процентов населения и заканчивается всегда смертельным исходом. Нет, тело-то можно поддерживать в молодом состоянии хоть двести лет, хоть тысячу. Были бы деньги. Но что толку от тела, если мертв мозг? После ста пятидесяти скорость отмирания нейронов головного мозга увеличивалась в геометрической прогрессии. Лучшие ученые галактики бились над этой проблемой, но выхода пока не нашел ни один. Процедуры омоложения частично помогали, но давали только кратковременный эффект.

Последние десять лет Джодок проходил курс омоложения каждый год. Но вовсе не из-за страстного желания вечно оставаться тридцатилетним. А ведь находились и такие, кто ежегодно проходил процедуру омоложения, просто чтобы сохранить полюбившийся возраст. Впрочем, Джодок, как президент «Арборвитэ» — корпорации лидера в сфере фармакологии, медицины и генной инженерии Конфедерации, холил и лелеял подобных клиентов. И каждым занимался лично. Во-первых, это были очень и очень богатые, а значит и влиятельные люди и не только Конфедерации, но и соседних государств паутины. В сфере генной инженерии, к которой относилось и процедура омолаживания, «Арборвитэ» была признанным лидером.

Обычные медицинские препараты и без всякого полного омоложения организма позволяли дотянуть до сотни, причем лет до шестидесяти не особо беспокоясь о возрастных болячках. Но все это было лишь жалкой заменой полноценного омоложения, позволявшего повернуть время вспять. Стоимость процедуры, естественно, соответствовала результату, и это было второй причиной любви Джодока к состоятельным клиентам.

Он выпустил струйку дыма в воздух. Двенадцать лет. Если подумать, это не так и мало. Но и немного. За этот срок могут выстрелить кое-какие перспективные разработки, способные если не решить его проблему, то хотя бы продлить полноценную жизнедеятельность.

— Двенадцать лет… — задумчиво пробормотал он.

— При некоторой доле удачи можно выиграть еще лет пять, — обнадежил президента профессор.

— Каким образом? — заинтересовался Джодок, испытующе посмотрев на Беленуса.

— Более частыми процедурами омоложения и увеличением их продолжительности.

Профессор вновь покатал в руках пустой бокал, но наполнять его не стал. В научном отделе еще много дел, а от алкоблокираторов у него изжога.

— И сколько времени я должен буду сидеть в регенерационной капсуле?

Как глава корпорации делавшей огромные деньги на омоложении, Джодок прекрасно знал подводные камни предложения профессора.

— Как минимум по двенадцать часов.

— Каждый месяц, — нахмурился Джодок.

— Каждую неделю, — губы профессора Суини исказились в подобии улыбки. — Я бы предложил еще большее количество процедур, но мои сотрудники просто не успеют провести необходимые исследования и моделирование. А без всего этого мы вместо омоложения можем получить что угодно.

— Это дурная шутка, проф.

— А я нисколько не шучу.

Выпустив в потолок очередную струйку дыма, Джодок задумчиво постучал пальцами по крышке стола. Стандартная процедура омоложения занимала шесть-восемь часов и стоила почти десять миллионов кредитов — зарплата служащего средней руки за полвека безупречной работы, со всеми надбавками и премиями. Да, вторая молодость — это удовольствие недешевое. И это за стандартный комплекс омоложения! В случае с Джодоком, когда возраст пациента переваливал за сто пятьдесят, требовались определенные исследования организма и индивидуально просчитанный комплекс процедур. Тут стандартная цена могла возрасти в десятки раз.

— Ладно, оставим этот вариант на крайний случай. Время еще есть. Что там с «Адонисом»?

— Проект движется, — оживился профессор. — Создание полноценного взрослого клона уже давно не проблема. Но перенос личности… — Он запнулся, вновь сник и нехотя признал: — Ни одного полноценного переноса пока что не удалось. Должен сознаться, в ближайшие годы я сомневаюсь в успехе.

— Но это возможно? — уточнил Джодок.

— Разумеется… в теории.

— В теории я могу отодрать весь персонал квартала свиданий, а на практике пресытился этими бестолковыми движениями еще лет пятьдесят тому назад. Пару раз в месяц и больше не тянет, — вновь проворчал Джодок, стряхнув пепел с сигары в поставленную Кристи пепельницу, само собой разумеется, тоже хрустальную.

Президент «Арборвитэ» Джодок Дойл был сибаритом и никогда этого не скрывал. Он любил хорошую выпивку. Не синтезированную автоматом, а приготовленную поваром пищу. Живым поваром, а не кухонным дроидом. Он носил одежду, пошитую живым, опять-таки, портным из натуральных тканей. Джодок Дойл даже домашних животных любил нормальных: живых, гадящих и линяющих. А не этих новомодных киберов и биоморфов, пусть те и лишены множества раздражающих недостатков. В конце-то концов, должна же от богатства быть хоть какая-то польза? А так это сплошная головная боль от подкупа сенаторов, происков конкурентов и поисков путей ухода от налогов. Хотя последние волновать корпорации, полностью подмявшие под себя власть в Конфедерации, могли только своей мизерностью. Но даже у этого мизера был существенный недостаток — его приходилось платить!

Кристи почувствовала мрачное настроение шефа и ободряюще сжала ему плечо. Джодок благодарно погладил ее по руке.

— Моя теория может воплотиться на практике. Уже воплощается! — разволновался профессор. Когда речь шла о научной работе, его обычная скованность сменялась бурей эмоций. Особенно если совет директоров покушался на святое — бюджет научного отдела. — Каждая новая неудачная попытка дает бесценный опыт. Я вношу изменения, улучшаю…

— Хорошо, проф, — Джодок выставил пред собой руки в примиряющем жесте. О своих научных изысканиях профессор Суини мог говорить бесконечно. — Знаю, ты безвылазно сидишь в лаборатории. Даже ночуешь в ней. Женится тебе надо было… лет пятьдесят назад, — внезапно добавил он.

— Тогда я не смог бы работать с полной отдачей, мистер Дойл, — рассмеялся профессор, разом растеряв всю свою горячность. — И вам бы пришлось искать нового гения для претворения в жизнь ваших планов.

— Наших планов, Бел, — поправил его Джодок. — Наших! Или тебе вечная жизнь не интересна?

— Поговорим об этом лет через сто.

— Ловлю тебя на слове, Бел. Что там с финансированием проекта? Выделенных средств достаточно?

— Когда я жаловался на финансирование, — пожал плечами профессор.

— Да почти всегда, — усмехнулся Джодок. — Но на этот проект я выделю любые деньги. Любые, Бел. Я верю в него! И верю в тебя! Если кто-то сможет подобное, так это ты… Не буду больше отвлекать тебя от работы.

— Да, работа! — засуетился профессор Суини, глянув на электронные часы с местным и стандартным галактическим временем. — Как я мог забыть?! Мой эксперимент.

Вскочив с кресла, он вылетел из рабочих апартаментов президента, даже не сделав попытки попрощаться. Джодок проводил его удивленным взглядом и сокрушенно покачал головой. Наверное, все гении должны быть слегка сумасшедшими либо рассеянными. Налив себе еще рюмку коньяка, он медленно ее выпил, хлопнул Кристи по бедру и кивком указал на дверь в комнату отдыха.

Вызов коммуникатора застал их в самый кульминационный момент.

— О да, детка! — стонал Джодок. — Ты это умеешь. Чуть ниже. Вот так. Да-а-а! Ты у меня просто умница. Знаешь, как порадовать старика.

Негромкая, но настойчивая мелодия нарушила всю идиллию. Кристи прекратила массаж, а расслабившийся и почти достигший нирваны Джодок помрачнел. Всегда так! Не успеешь вылезти из регенерационной капсулы, как тут же наваливаются дела.

— Ты опять не отключила эту штуку! — возмутился он.

— Это может быть что-то срочное, босс. Я всегда должна быть на связи, — ответила Кристи, взяв со столика коммуникационный браслет и тонкий, мерцающий ярко-красным, чтобы облегчить поиски, усик гарнитуры.

Когда наушник занял свое место в ее ухе, то его мерцание исчезло, а красный цвет постепенно сошел на нет. Гарнитура-хамелеон всегда принимала цвет кожного покрова носителя и была практически незаметна.

— Я слушаю. Да… Да, я помню. Немедленно?

Джодок удивился.

— И что там за самоубийца? — лениво поинтересовался он, когда Кристи покончила с односложными ответами и явно собралась что-то у него спросить. — Не могли подождать до завтра?

— Это наш главный псих. Он вот уже три часа просит организовать срочную встречу.

Главным психом в «Арборвитэ» называли главу аналитического отдела корпорации, состоявшего из людей прошедших через так называемую процедуру псиактивации. Вообще-то у данной процедуры было куда более правильное название: процедура транскорониальной стимуляции гиппокампа — но оно не прижилось. Даже в официальные документы вошло изначально сленговое словечко «псиактивация».

У человека прошедшего псиактивацию кардинально улучшалась память, а скорость запоминания и мыслительных процессов увеличивалась в несколько раз. Правда, никакими паранормальными способностями, несмотря на название, псионы не располагали. Никакого теле или пирокинеза, гнутых силой мысли ложек и прочей фантастической чепухи. Зато они были незаменимы при работе с большими объемами информации. Связка псион плюс корабельный искин — основа современной астронавигации. Благодаря этому в несколько раз уменьшилось время расчета для привязки к нити — перелета в другую систему. Так же псионы были прекрасными аналитиками. Редкая корпорация, хотя находились и такие, обходилась без их услуг.

— Хм, — нахмурился Джодок. — Видимо дело серьезное, раз у него напрочь отказал инстинкт самосохранения. Он у тебя на линии?

— Да, — отозвалась Кристи.

— Включи-ка мне громкую связь.

Кристи перевела коммуникатор в режим конференции. Включила входящий видеосигнал, но отключила встроенную камеру. Незачем смущать подчиненных видом голого шефа с не вполне одетой секретаршей.

В воздухе над коммуникатором повис прозрачный голоэкран. На нем появилось изображение сорокалетнего мужчины с одутлым лицом.

— Громкая связь шеф, — сказала Кристи.

— Я на связи, Эрик. Что за срочность?

— Мистер Дойл! — торопливо затараторил псион. Сбиваясь, он то и дело глотал слова и был явно сильно взволнован. — Я… Я не стал бы вас беспокоить, но речь идет о безопасности корпорации.

— Хорошо, — вздохнул Джодок. Интуиция подсказывала ему, что о планах на вечер можно забыть. А ведь он собирался в оперу на главную премьеру сезона. — Я жду тебя у себя.

— Я уже в приемной! — обрадовался главный аналитик.

— Дай мне хотя бы пять минут, Эрик, — пожурил его президент. — Мне надо одеться.

— Оу, простите мистер Дойл. Пять минут? Да, хорошо. Никаких проблем.

Кристи сбросила соединение, тихо вжикнув, голоэкран исчез.

— Интересно, что сейчас этот сплетник там себе нафантазирует, — задумчиво проворчал Джодок. Иногда у него возникали серьезные сомнения в аналитических способностях корпоративных «психов». Ни один их глава, а текучка кадров на этом посту была колоссальной, так и не смог просчитать подлинные отношения между ним и Крис. Неужели они столь хорошие актеры, что даже «психи» ничего не подозревают?

— Когда вас волновали подобные мелочи? — поинтересовалась Кристи, вытирая чистящей салфеткой с рук натуральное оливковое масло. Никаких других масел или лосьонов для массажа Джодок Дойл не признавал.

Скинув свой вызывающе короткий халатик, она с армейской сноровкой принялась надевать свой секретарский наряд. Слишком дорогой, чтобы портить его маслом. Да и массаж в нем делать неудобно.

— Действительно, — согласился Джодок, лениво разглядывая полуголую секретаршу. Размятые мышцы приятно гудели, и вставать совершенно не хотелось. Да и вид был отличный. — Уф, племяша, ты меня вконец заездила. С твоими нежными ручками ни одной медкапсуле не сравниться.

Да, несмотря на ходившие слухи, со своей секретаршей Джодок не спал. Даже у такого прожженного циника, каким с ранней юности был президент «Арборвитэ», были свои моральные принципы. Немного, тут не поспоришь, но они были. Один из них — не пытаться затащить Кристи в постель. И не потому, что она секретарша или комендор-сержант. Джодок просто не спал со своими родственницами, пусть и очень дальними. На людях они оба любили устраивать сцены, подобные той, свидетелем которой стал недавно профессор Суини. Это весьма удобно, когда твою секретаршу считают просто красивой куклой с длинными ногами, годной лишь для работы с инфопакетами и раздвигания этих самых ног по первому требованию босса — живучие клише с нормальной секретарской работой имеющее мало общего. На деловые переговоры одевать тяжелые штурмовые скафандры как-то не принято. Возможно, что и зря. Да и количество охранников на подобных встречах всегда оговорено заранее и жестко регламентировано. Никогда не лишне иметь в рукаве козырь в виде обученного бойца. И просто замечательно, что этот боец прекрасно выглядит, отлично ведет дела босса, заведует секретарским отделом и готовит хороший кофе.

Переборов себя, Джодок наконец-то нашел в себе силы подняться на ноги. Кристи принесла деловой костюм, но он лишь отрицательно покачал головой. Лезть в душ, чтобы смыть с тела масло, а потом одеваться — на это его силы воли сейчас не хватит.

Надев обычный халат, он завязал пояс. Не очень красиво представать перед подчиненными в таком виде — это явное нарушение корпоративной этики. Но он же старый, эксцентричный миллиардер. Кто его осудит? Да и псионы — бабочки однодневки. Джодок уже даже и не помнил, сколько их сменилось на посту главы оракулов, как в шутку называли аналитический отдел корпорации.

Теоретически псионом мог стать один из тысячи, что давало весьма приличное их количество. Но на практике психов всегда не хватало, а желающих пройти псиактивацию было крайне мало. Все дело в том, что людям привили вкус к долгой жизни. Нет, человечество не стало нацией трусливых пацифистов, но оно привыкло к долголетию. Болезни давно остались в прошлом. В медкапсуле иммунная система, подстегнутая нужными препаратами, кушала смертельно опасные вирусы и закусывала злокачественными опухолями. Пусть смерть не удалось победить, но ее удалось отсрочить на порядочный срок. Вот только псионы этого долголетия были лишены. Ничто в мире не дается просто так. Средняя продолжительность жизни человека не прошедшего омоложение составляла девяносто лет, а псион дотянувший до пятидесяти считался настоящим счастливчиком. Большая же часть довольствовалась куда более скромным сроком. Десять-двадцать лет гениальности, а потом личность шла в разнос и остаток своих дней псионы проводили на положении живых овощей в специализированных лечебных клиниках. Назвать это существование жизнью крайне затруднительно. Усугубляло ситуацию то, что псиактивацию требовалось проводить до двадцати. Прошедшие омолаживающие процедуры исключались. Если при обычной псиактивации риск спалить мозги был невелик — одна сотая процента. То у человека старше тридцати риск уже превышал пятьдесят процентов.

Добавим к этому сильные головные боли, заглушить которые можно было только постоянным приемом лекарств. Не удивительно, что даже обитатели городского дна не толкались в очередях на псиактивацию. Со дна всегда есть шанс подняться, а псиактивация — путь в один конец.

Дверная ручка дернулась вниз, дверь из красного дерева открылась, и в кабинет вошел невысокий, толстый человек. Глава «психов» столь любил хорошо поесть, что никакие процедуры ускоренного сжигания лишних калорий ему не помогали. Джодок протянул ему руку.

— Что за срочность, Эрик? — спросил он, когда с рукопожатием было покончено. — Ты садись, не стой.

Несмотря на прожитые годы, на память Джодок не жаловался. Он не мог знать в лицо все два миллиона сотрудников «Арборвитэ», но главы даже мелких отделов всегда могли рассчитывать на дружеское обращение по имени. Хотя надо признать, иногда ему в этом помогала Кристи, тихо подсказывая на ухо нужные данные или сбрасывая их на коммуникатор шефа.

Президент «Арборвитэ» знал и умел управлять людьми. Покажи подчиненному, что он тебе не безразличен. Он не безвольный, мелкий винтик, а ценная личность и важная часть большой, дружной корпоративной семьи. Это элементарные аксиомы управления!

— Мистер Дойл! Думаю, вам стоит на это посмотреть. — Эрик толкнул по столу тонкий инфопланшет с данными.

Хотя вот уже двадцать лет голоэкраны уверенно завоевывали галактику, инфопланшеты все еще не сдавали своих позиций.

Джодок подобрался, притянул планшет к себе. Некоторое время он внимательно изучал данные. Глава аналитического отдела смотрел за шефом затаив дыхание.

— Данные точные? — Джодок небрежно отбросил от себя планшет.

— К этому выводу пришли две отдельно работавшие группы псианалитиков, — доложил Эрик, умудрившись даже сидя принять что-то похожее на армейскую строевую стойку. Хотя в армии псион никогда не служил. — Плюс было проведено моделирование с помощью штатных вычислительных искинов отдела. Дата может плавать в диапазоне от двух до трех лет, но…

— Дерьмо! — перебил его Джодок, зло ударив кулаком по столу. — Вот же дерьмо!

Глава аналитического отдела испуганно вжал голову в плечи, а Кристи недоуменно выгнула бровь. О сдержанности президента и умении держать себя в руках ходили легенды.

— Кристи! — быстро взял себя в руки Джодок — Собирай совет директоров. Они все на планете?

Секретарша вызвала голоэкран, быстро нажала несколько виртуальных клавиш и коротко отчиталась:

— Да, шеф!

— Жду их через два часа в зале совещаний. Теперь с тобой, Эрик. — Он вновь посмотрел на главу оракулов. Тот переборол испуг и сейчас преданно ел начальство глазами. — У тебя есть полтора часа на перепроверку данных. Проведите еще одно моделирование с помощью искинов. Если вам не хватает вычислительных мощностей, обратись к научникам профессора Суини.

— Сделаем, мистер Дойл, — нервно тряхнул головой псион.

Джодок ободряюще улыбнулся.

— Не надо волноваться, Эрик. Новости ты принес отвратительные, но работа проделана превосходная. Можешь передать своим подчиненным — я ими доволен. Премии не заставят себя ждать.

«И новый гипноблок пятого уровня всему отделу»: — добавил он про себя, решив пока не портить подчиненному радость от скорой награды. Установка гипноблока — не самая приятная процедура, особенно для псионов. Остается надеяться, что размеры премий помогут сгладить эту неприятную необходимость.

Когда псион и секретарша покинули кабинет, Джодок еще некоторое время сидел неподвижно. Он молча буравил взглядом планшет с данными и думал.

Аналитический отдел у «Арборвитэ» был одним из лучших если не в галактике, то в Конфедерации наверняка. Хотя корпорация и была в «Платиновой десятке Конфедерации» — неофициального, но весьма почетного рейтинга, но занимала в нем весьма скромное девятое место. По многим показателям «Арборвитэ» уступала даже тем корпорациям, что были ниже ее по рейтингу. Она не могла похвастаться мощной промышленной базой, торговым или военным флотом, количеством космических станций, численностью персонала и даже величиной активов. На стороне «Арборвитэ» был научный перевес во всем, что касается биотехнологий, политический вес и великолепный аналитический отдел.

Коротко ругнувшись, Джодок встал. Подошел к минибару. Нашел в нем несколько свежих апельсинов доставленных с Гилиду — одного из главных аграрных миров Конфедерации. Штаб-квартира «Арборвитэ» находилась на Асраи. Эта планета хоть и относилась к А классу, но не могла похвастаться развитым сельским хозяйством.

Не утруждая себя очисткой, он положил апельсины в контейнер кухонного комбайна, выбрал нужную программу и нажал клавишу. После минутного ожидания Джодок стал обладателем стакана свежевыжатого сока. Попивая его, он и отправился в ванную комнату. Встречать совет директоров корпорации в домашнем халате — это уже слишком.

Совет директоров собрался гораздо раньше оговоренного срока. Если президент Дойл сказал срочно, нужно бросать все дела и лететь к нему.

Встретив членов совета у входа в кабинет, Джодок лично поприветствовал каждого из них. Да, он президент корпорации, владелец шестидесяти процентов акций. При желании он и без всяких совещаний может принять любое решение, вплоть до начала войны с корпорацией конкурентом. В Конфедерации войны между корпорациями не были редкостью и были официально разрешены. Их просто прикрыли фиговым листком определенных правил, на которые вне центральных систем все по большей части просто плевали. Но Джодок был умным человеком и знал, как нужно управлять подчиненными. Прежде чем заставить совет директоров сделать то, что хочет президент, нужно убедить их, что они хотят точно того же. И вообще, это их самостоятельный выбор! А президент просто подчиняется большинству. Если же подобного не произошло, то Джодок все равно настоит на своем, но продемонстрирует совету, что их позиция была принята им во внимание.

Дождавшись пока все рассядутся, Джодок занял место во главе длинного стола для совещаний. Оглядев всех присутствующих серьезным взглядом, он перешел сразу к делу.

— Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие, — начал он свою речь…

— К нам едет ревизор? — хмыкнул Хью Новак. Вице-президент по маркетингу был большим ценителем Терранской классической литературы докосмической эпохи. К несчастью, он был единственным подобным ценителем в этом зале, и его ироничного замечания никто не понял.

— Какой еще к дьяволу ревизор?! — возмутился Джозеф Брин, вице-президент по финансам. — Сенатская комиссия? И куда смотрели прикормленные нами сенаторы?

Джодок кашлянул, привлекая внимание — за столом разом стало тихо. Сделав знак Кристи, он продолжил:

— Прошу, ознакомьтесь с этими данными.

Из стола выехали инфопланшеты. На некоторое время члены совета уткнулись в экраны. Джодок внимательно наблюдал за их реакцией. Может он и не проходил псиактивацию, но за столько лет прекрасно научился читать по лицам.

Профессор Суини огорчен. Новак сомневается. Брин раздражен, но одновременно с этим и немного обрадован. Остальные члены совета явно испуганы.

— Вероятность 95 % с прогрессией в одну десятую процента ежегодно, начиная с пятьсот шестьдесят девятого, — отстраненно проговорил Хью Новак. — Дерьмо! Данные точные? — сам того не зная, он слово в слово повторил не столь давнее ругательство и вопрос самого Джодока.

— С прискорбием вынужден сообщить, что ошибки нет. За пять минут до начала нашей встречи я получил результат нового моделирования. Предсказания наших штатных психов… прошу прощения — наших аналитиков, подтверждаются, — по кивку Джодока, Кристи перекинула совету очередную порцию данных. — Джентльмены, через восемь лет галактику ждет очередной виток глобальных космических войн. И при любом исходе выживаемость нашей корпорации близка к нулю. Если с нами не разделаются враги, то этим займутся наши корпоративные собратья по Конфедерации. Увы, но мы слишком многим оттоптали ноги.

Оспаривать угрожающее предсказание никто не стал. Опыт предыдущих космических войн показал, что именно корпорации-лидеры эти самые войны не переживают.

— Думаю, все понимают степень нависшей опасности. Хвала нашим аналитикам, время на подготовку у нас еще есть. Всем отделам проработать и подготовить план антикризисных мер. Только продумайте сперва о сохранении тайны. Все, джентльмены. Работаем.

Тихо обсуждая только что полученные данные, члены совета потянулись на выход.

— Беленус, Гилберт — останьтесь. Нам надо кое-что обсудить, — приказал Джодок.

Профессор Суини вернулся на свое место. Компанию ему составил Гилберт Райт — всесильный главы службы безопасности корпорации.

— Скажи, Бел, ты сможешь уложиться в восемь лет? — спросил Джодок, подождав пока профессор и глава СБ вновь сядут за стол.

— Мне нечего добавить к сказанному утром. — Профессор сразу понял, о чем речь. — Мы только в начале пути. Мне нужно время.

— Обстоятельства изменились, — вздохнул Джодок, передернув плечами. — Проблема в том, что о спокойствии теперь можно забыть. Пройдет три-четыре года и очевидность скорой войны станет всем… — Он задумчиво посмотрел на главу СБ.

Этому человеку Джодок доверял как самому себе. А никого другого и не стоило ставить руководителем службы безопасности. Если ты, конечно, и дальше хочешь оставаться президентом корпорации. Разменяв свое третье пятидесятилетие, Гилберт Райт и сам был заинтересован в скорейшем успехе проекта «Адонис». Оба они, Гилберт и Джодок, ставили этот проект даже выше всей остальной корпорации. На том свете деньги и корпоративные активы не пригодятся.

Перехватив взгляд старого соратника и друга, Райт согласно кивнул.

— «Ковчег»? — уточнил он.

Джодок кивнул в ответ и посмотрел на профессора, тот также знал, о чем идет речь.

У Джодока всегда были готовы планы на случай всевозможных осложнений. Иначе бы он просто не дожил до своих почтенных лет. Проект «Ковчег» предполагал тайный захват власти в одной из систем на задворках исследованной части паутины. Цель захвата — обустройство скрытой базы для беспрепятственного продолжения проекта «Адонис». Его Джодок ставил выше всех активов корпорации. Впрочем, в случае первоначального успеха, в систему планировалось тайно перевести и часть активов в виде флота, космических станций и производственных модулей.

Профессор Суини задумался.

— В принципе, никаких препятствий нет, — сказал он. — У меня все готово. Но если мы начинаем «Ковчег» работы по «Адонису» замедлятся.

— Жаль, — поморщился Джодок, — но с учетом открывшихся обстоятельств, «Ковчег» для нас теперь гораздо важней. — Он вновь посмотрел на главу СБ. — Подходящий объект у тебя есть?

— Обижаешь! — усмехнулся глава СБ. — У меня их сразу три. Вот, ознакомься.

Вызвав голоэкран на персональном коммуникаторе, он переслал файл с данными на электронный экран перед президентом. Нажав на иконку принятого файла, Джодок пробежал глазами по строчкам данных. И принял решение.

— Номер два.

Гилберт вновь довольно улыбнулся.

— Я знал, что ты выберешь именно этот вариант.

— А генный материал у нас есть? — поинтересовался профессор.

— Разумеется, — кивнул Гилберт, — баронесса с сыном частые гости в наших клиниках.

— Хорошо! — подвел итог Джодок. — Начинаем первую фазу «Ковчега».

Глава 2 Ноль семьдесят седьмой

— Он сломал мне руку.

— Это у него сегодня хорошее настроение — мог и пристрелить.

(архив «Арборвитэ 17», из диалога двух Пэ Икс)

Орбита планеты Асраи.

Станция «Арборвитэ-17».

Конфедерация Независимых Систем.

78 день 562 года Потери Терры.

Первым был свет. Неяркий, холодный и равнодушный свет люминесцентных панелей. Затем пришли голоса.

Двое мужчин в белых халатах надетых поверх рабочих, больше похожих на обтягивающий водолазный костюм, скафандров шли вдоль ряда детских тел. На гравиносилках лежали мальчики, на вид им можно было дать не больше двенадцати-тринадцати стандартных лет. Похожие друг на друга словно близнецы, они лежали неподвижно и бессмысленно смотрели в потолок на световые панели. Некоторые при этом даже не моргали.

Мужчины останавливались возле каждых гравиносилок. Первый называл порядковый номер, а второй сверял данные на своем коммуникаторе, иногда сопровождая это действо едкими комментариями, и делал отметки.

— Пэ Икс ноль семьдесят пять.

— Что это за пятнистое безумство?

— Нарушения пигментации кожного покрова.

— Отбракован.

— Пэ Икс ноль семьдесят шесть.

— Так, что у нас тут? Недостаточный коэффициент мозговой активности. Отбракован.

— Пэ Икс ноль семьдесят семь.

— О, почти три семерки. Джекпот. Этот должен быть настоящим счастливчиком. Так, посмотрим…

Он не понимал слов, он вообще ничего не понимал из происходящего, как это и положено новорожденному, но каким-то подсознательным чувством определил, что речь идет о нем.

— А ведь и верно. Вторая фаза, — произнеся эту загадочную фразу, мужчины отошли от гравиносилок ноль семьдесят седьмого к следующему телу.

— Пэ Икс ноль семьдесят восемь.

— Вторая фаза. А это что такое?

— Пэ Икс ноль семьдесят девять, профессор. Вероятно, в репликаторе произошел сбой системы стимуляции мышечной активности.

— И зачем ты приволок сюда эту мумию с атрофированными мышцами? Он бесполезен даже в качестве пособия.

— Согласно инструкции…

— Согласно инструкции… Помимо инструкций нужно и свою голову на плечах иметь. Пэ икс ноль семь девять в отходы.

Первый мужчина быстро набрал команду. К гравиносилкам подлетел медицинский дроид и ввел клону смертельную инъекцию. Тело на гравиносилках дернулось и обмякло. Индикатор сердцебиения показал прямую линию. Повинуясь заложенной программе, гравиносилки самостоятельно проследовали в отсек утилизации. Там их уже поджидал активный биореактор, всегда готовый переработать ненужное уже мертвое тело во всегда нужную биожидкость.

— Так, седьмая серия все. Где там Стивен? Пусть увозит их в обучалку.

— Я его уже вызвал. Да, с ноль восьмыми проблема.

— А что там?

— Две трети уже сейчас можно отправлять в утилизатор. На человеческие тела ЭТО походит мало.

— Не удивительно. При ускоренном росте процент потерь среди клонов всегда больше пятидесяти. Мы еще неплохо идем…

Его куда-то везли. Длинный коридор, и все те же световые панели. Затем его сняли с гравиносилок и поместили в какой-то метало-пластиковый ящик, больше похожий на гроб. Щелкнули фиксаторы, сжав тело так, что двигать можно было только головой. Левую и правую руку кольнули длинные иглы, от которых к стенам ящика шли прозрачные трубки.

— Бывай пробирочный, — хлопнул его по плечу темноволосый человек в белом медицинском халате. — Прожарься как следует!

На голову семьдесят седьмого одели шлем, крышка ящика закрылась. Он остался один на один с тишиной и темнотой.

Что-то сильно кольнуло в бедро. Все тело охватила слабость. Глаза закрылись сами собой. Стало горячо в висках. В голове появились образы, много образов, целая лавина. Вместе с образами пришла боль. Он закричал, но звукоизоляция капсулы поглотила его крик.

Поток информации, боль, сон, питательные вещества по трубкам. Электростимуляция мышц. Поток информации, боль, сон, питательные вещества. День за днем. Неделя за неделей. Месяц за месяцем. Весь мир — это информация, боль, сон. Нет больше ничего.

Сколько так продолжалось? Он этого не помнил. Сначала просто не осознавал, что вообще происходит. А когда начал осознавать — потерял счет времени.

Когда все кончилось, ноль семьдесят седьмой решил что умер. Он засыпал, чувствуя боль от укола в бедро. Он существовал под давлением постоянной головной боли, что жгла виски и разрывала черепную коробку. Он засыпал от очередного укола боли в бедре. Если боли нет, а вокруг темнота, значит это смерть?

— Внимание! Начинаем адаптационные тесты, — прогудело у него в голове. — Загрузка программы…

Ноль семьдесят седьмой недоуменно огляделся. Он оказался в комнате с белоснежными стенами.

— Сделайте десять шагов вперед! — приказал механический неживой голос.

Ноль семьдесят седьмой послушно выполнил приказ. На десятом шаге перед ним из воздуха материализовался стул.

— Сядьте! — вновь приказала программа…

Затем он еще много: ходил, бегал, садился, вставал, лазал, прыгал, отжимался.

— Адаптационный тест один пройден, — смилостивился голос.

Слегка уставший ноль семьдесят седьмой улыбнулся.

— Осталось тестов — сто двадцать восемь. Начинаю загрузку адаптационного теста номер два.

Улыбка сползла с его губ…

Очередное пробуждение сопровождалось почти забытым звуком — щелчком магнитных замков капсулы. Шлем мешал видеть, но ноль семьдесят седьмой понял, что крышка капсулы открылась. Теперь он знал, что это такое. Он многое теперь знал. Даже то, что где-то там стоят люди и на основе полученных данных решают его судьбу. Он не видел этого, но услышал и почувствовал.

Рядом вновь послышались знакомые, но почти забытые голоса.

— Пэ Икс ноль семьдесят восемь.

— Мозговой активности нет. Утилизация.

— Пэ Икс ноль семьдесят семь.

— Мозговая активность норма. Адаптационные тесты пройдены. Третья фаза.

— Пэ Икс ноль восемьдесят.

— Мозговая активность норма. Адаптационные тесты не пройдены. К пособ… Вот черт! Что с ним такое?!

Раздалось рычание, мало похожее на человеческое. Что-то затрещало. А знакомый голос испуганно закричал.

— Вводи успокоительное!

— Пытаюсь. Не действует!

— Снотворное!

— Сейчас!

— Он вырывается! Сделай же что-нибудь!

— Позвольте мне, — вмешался третий голос. Совершенно спокойный, на фоне царившей паники.

Хлопнул выстрел. Повисла тишина.

— Спасибо, мастер-сержант. Пэ Икс ноль восемьдесят в утилизатор… Ты видел? Я думал, он сейчас вцепится мне в горло. Совсем мозги спеклись у бедняги. Ф-фух, мне надо выпить…

Голоса исчезли, но крышка капсулы осталось открытой. Ноль семьдесят седьмой с интересом ждал, что будет дальше. Эта фаза обучения завершена. Он прошел. Знать бы еще куда.

Кто-то молчаливый, но остро пахнущий потом, вынул из его рук иглы внутривенного питания, замазал ранки холодной мазью. Боли больше не было и это было прекрасно.

Щелкнули сковывавшее его замки. Очередной голос, похожий на тот, что был в капсуле приказал:

— Всем Пэ Икс покинуть капсулы и прибыть в пятый сектор.

Память услужливо подсказала, что пятый сектор совсем рядом.

Видимо для ускорения принятия решений в капсуле запустился режим электро стимуляции мышц. И раньше он был не таким болезненным! Сдернув с головы шлем, ноль семьдесят седьмой выскочил наружу и недоуменно огляделся. Он находился в небольшом отсеке с двумя десятками капсул. Восемь из них были открыты и еще семеро его точных копий также как и он с интересом все осматривали.

Капсулы с отбракованными клонами остались закрыты. Ноль семьдесят седьмой не знал, что ждет тех, кто не прошел тестов, но догадывался — ничего хорошего. Знать бы еще, что ждет его самого? А то ведь можно скоро и пожалеть о такой уютной, почти родной капсуле.

Створка отсека распахнулась. Не сговариваясь, Пэ Иксы двинулись на выход. Они не разговаривали друг с другом, не задавали вопросов, не шутили. Им отдали приказ — приказы надо выполнять. За дверью оказался коридор с множеством точно таких же открытых дверей, из них выходили их точные копии.

— Всем Пэ Икс покинуть «сектор шесть» и прибыть в «сектор пять», — послышалось из настенных динамиков.

Все клоны как один, развернулись в сторону ворот сектора. Те так же были открыты, дружный поток клонов выплеснулся в большой транспортный коридор космической станции. Мало обращая внимание на отсутствие одежды, они легкой трусцой двинулись по нему в сторону нужного сектора.

Еще одна входная створка и еще один коридор с множеством открытых дверей. За ними крохотные, больше похожие на камеры, жилые модули на двух человек. Вся их скудная обстановка состояла из двухъярусной кровати и встроенных в стену шкафов.

— Занять свои места, одеться и проследовать на ужин.

Голос из динамиков вновь подстегнул к действиям. Клоны стали расходиться по комнатам. Семьдесят седьмой не сразу нашел свою. Просто сперва прошел мимо, не заметил закрепленную табличку со своим номером. Когда он наконец нашел свой жилой модуль в нем уже находился другой клон и с интересом изучал стандартный рабочий скафандр из плотной политкани.

Увидев его, клон отложил скафандр в сторону и встал.

— Я Пэ Икс сто тридцать два, — протянул он руку.

Память подсказала, что руку надо пожать. Таков ритуал приветствия на большинстве планет человечества. Цель рукопожатия — в демонстрации благонамеренности и доброй воли.

Из множества возможных вариантов ответа, ноль семьдесят седьмой выбрал тот, что показался ему наиболее правильным.

— День добрый, брат, — одна теплая человеческая рука, сжала вторую такую же теплую человеческую руку. — Меня зовут ноль семьдесят седьмой.

Разорвав рукопожатие, семьдесят седьмой открыл явно предназначавшийся ему, судя по номеру на крышке, шкаф. В нем оказался обычный скафандр-комбенезон, точно такой же, как у его соседа. Правда, почему-то без шлема. Клон нахмурился. Проверил шкаф еще раз. Посмотрел под кроватью. Везде было пусто.

— Шлема нет, — констатировал очевидное он.

— У меня тоже, — отозвался сто тридцать второй.

— По инструкции шлем должен быть, — настаивал семьдесят седьмой. В его голове просто не укладывалось то, что может отсутствовать что-то, что по инструкции обязано находится на своем месте.

— И что делать? — поинтересовался сосед.

Они оба задумались, прикидывая варианты и ища ответ в ворохе изученных инструкций.

— Предлагаю одеться и пойти на ужин, — пожал плечами семьдесят седьмой. Ему очень понравился этот жест, которым люди выражали недоумение, и он пожал плечами еще раз, уже просто так.

Скафандр-комбинезон оказался довольно удобным. Правда, ноль семьдесят седьмого немного смутило то обстоятельство, что никакой другой одежды им не дали. А люди обычно носят на теле нижнее белье! Большую часть времени по крайне мере. Исключение бывали только в ряде случаев: гигиенические процедуры и размножение. Интересно, после еды их ждет первое или второе? Лучше бы первое. Информация, полученная им о размножении, ему показалась не особо интересной. Что приятного находят люди в простом продолжении рода?

Натянув на себя рабочий скафандр и надев на ноги тяжелые ботинки. Оба клона отправились в столовую. Та весьма удачно расположилась прямо по соседству с их жилым модулем.

Столовой оказался большой отсек с длинным столом-стойкой вдоль стены и высокими стульями. Среди адаптационных тестов была похожий. И два клона не растерялись. Они взяли пластиковые подносы из стопки возле входа, приборы. Затем нужно было подойти к синтезатору. Загрузить в него поднос и получить его назад, но уже с едой. Потом подойти к синтезатору напитков. Нажать клавишу получить пластиковый стаканчик с напитком. Сесть за стол и принять пищу. Есть надо не руками, а специальными приборами. Иногда их количество доходит до нескольких десятков. Но сейчас им выдали только пластиковые ложки.

Синтезаторов в столовой было больше десятка, а потому пищу все получили быстро.

Ноль семьдесят седьмой зачерпнул ложкой густую, полупрозрачную, вязкую массу и положил ее в рот.

В это же время в центре слежения.

— Боже мой, как они могут с такими счастливыми лицами жрать эти сопли? — поинтересовался Джодок. Сегодня стартовала новая фаза проекта «Ковчег» и он решил лично на это посмотреть.

— Это первые вкусовые ощущения в их жизни, — пояснил профессор Суини. — Им просто не с чем сравнивать. При внутривенной кормежке вкус питательных растворов не различается. Впрочем, они еще мерзостней протеиново-белковой каши и витаминного коктейля.

— Белковая каша, витаминный коктейль. Один вид этой «еды» вызывает у меня тошноту. — Скривился Джодок. — Улучшить их рацион до стандартного рабочего. Корпорацию это не разорит. Еще вопрос, мне кажется или они ведут себя как-то…

— Тормознуто, шеф, — весело добавила Кристи, его вечная тень.

Сегодня, по случаю визита на орбиту, она была одета в легкий штурмовой скафандр. И с интересом поглядывала, на застывшего в стороне высокого, широкоплечего мужчину в таком же штурмовом скафандре, но тяжелого класса.

— Да, именно тормознуто, спасибо Кристи. Никто в здравом уме не поверит, что они нормальные, здоровые люди. Различия в поведении налицо!

— Что вы хотите, мистер Дойл. Фактически они новорожденные дети. Просто уже изначально обладающие некоторыми навыками. Их реальный жизненный опыт равен нулю. А адаптационные тесты в виртуальности не лучшая замена реальности. По мере накопления жизненного опыта их поведение нормализуется. Дайте только время, и никто не отличит их от объекта внедрения.

— А вот это вряд ли. Близких людей они не обманут. Но об этом мы позаботимся. Хорошо. Тогда у меня еще один вопрос. Я просмотрел их учебную программу. Она мне кажется слегка однобокой. Фокус делается на политику и войну — то есть продолжение политики иными средствами. Стандартный школьный курс ими уже освоен и это замечательно. Но как же быть с остальным?

— Вы забываете про их возраст и отведенное нам время. У нас есть всего лишь год на обучение первого объекта на внедрение. И в этот первый год мы сосредоточимся на формировании в клонах устойчивой поведенческой модели на подчинение приказам корпорации. Сообразно с ней я и построил обучающий курс. Мы решили слегка адаптировать под это обычный армейский курс для обучения новичков. Это будет наиболее эффективно. Кстати, спасибо за мастера-сержанта, — профессор кивнул в сторону мужчины в штурмовом скафандре, — он мне очень помог.

— Мне нужен аристократ Благородного Дома, а не штурмовик.

— Второй объект внедрения таким и будет. Но по первому вы таких задач не ставили, — напомнил профессор.

— Да, первый объект мы задействуем только на начальном этапе, — согласился Джодок, — но все же слегка расширь программу. Знания лишними не бывают.

* * *

Первая порция подошла к концу подозрительно быстро. Облизав ложку, Пэ Икс семьдесят семь попробовал напиток. Тот оказался очень кислым и забавно щипал язык. Содержимое стакана закончилось даже быстрей, чем содержимое подноса-тарелки. Сделав последний глоток, клон с огорчением отметил, что больше ничего не осталось. Подумав немного, он пошел за добавкой. Многие из клонов уже проделали тоже самое. Некоторые из них, пока семьдесят седьмой ел свою первую порцию, умудрились сбегать за добавкой несколько раз и сейчас лениво потягивали витаминный коктейль, поглаживая заметно раздувшиеся животы.

Прикончить вторую порцию семьдесят седьмой не успел.

— Закончить прием пищи! — рявкнули динамики внутренней связи. — Всем Пэ Икс проследовать в ангар номер три. У вас есть две минуты.

Новость ввела всех в некоторый стопор.

— Разве ангар три не на другой стороне станции? — недоуменно спросил один из тех клонов, что умял больше трех тарелок каши. На его скафандре отчетливо виднелись следы недавнего, торопливого пиршества.

— Что сидим?! — Взревели динамики каким-то новым, незнакомым голосом. Наверное, только ноль семьдесят седьмой и клоны из его отсека могли его узнать. — Бегом марш!

Клоны бросились к выходу из столовой. Дверной проем оказался слишком узким, чтобы одновременно пропустить всех желающих. Образовалась свалка. Почему-то всем очень хотелось как можно быстрей выполнить приказ и бегом проследовать в ангар.

Один из клонов тихо ойкнул, случайно получив в живот локтем от соседа. Побелев лицом, он бросился к стене, сложился пополам и с шумом опорожнил желудок на пол столовой.

Пихаясь и толкая соседей, получая тычки в ответ, ноль семьдесят седьмой выбрался в общий коридор сектора. Тут было гораздо просторней, и паника среди клонов слегка улеглась. В транспортный коридор станции Пэ Иксы выбежали чуть ли не строем. Правда тут их ждала очередная неприятность. Транспортный коридор охватывал станцию по кругу. А третий ангар располагался ровно в противоположном конце станции. Так в какую сторону бежать: направо или налево — если и там и там расстояние до ангара одинаково? Нет, в идеале самый короткий путь — насквозь, через технические коридоры, но у клонов не было в них допуска. Ситуация разрешилась просто. Те Пэ Иксы кто вышел с левой стороны ворот сектора, побежали налево, а кто с правой — направо.

Активно передвигая ногами, ноль семьдесят седьмой порадовался, что взял всего одну дополнительную порцию каши. Кто пожадничал и набил себе полный желудок, то и дело вываливался из их дружного строя, чтобы проблеваться где-нибудь в сторонке. Как оказалось, быстрый бег вовсе не способствует лучшему усвоению пищи.

В ангар они ворвались шумной толпой, секунд за десять до конца обозначенного срока. Приказ должен быть выполнен. И они выполнили его. Пусть кое-кто при этом и запачкал скаф недавно съеденным завтраком. Мелочь. Приказ-то выполнен, да?

В ангаре было пусто. Еще минут пять предоставленные сами себе РХ недоуменно ходили по нему, не зная, что им делать дальше. Лично сам ноль семьдесят седьмой был бы не прочь сходить в туалет. Но приказа на это не было. Интересно, а для этого вообще нужен приказ? Одеться им приказали. Принять еду им приказали. Следовательно…

Развить свою «приказную концепцию» жизнедеятельности клона он не успел.

Вновь ожили замаскированные динамики.

— Пэ Икс построиться в две шеренги согласно номерам!

У каждого из клонов на скафандре была бирка с номером, заменившим им имя. Номеров с первого по пятнадцатый не оказалось, и возглавить строй пришлось ноль шестнадцатому. Семьдесят седьмой оказался почти в самом конце первой шеренги между шестьдесят восьмым и восемьдесят первым. Он подумал, не стоит ли обменяться с соседями рукопожатиями и представиться, но тут в ангар вплыла транспортная платформа. Управлял ею мужчина средних лет. В своем тяжелом штурмовом скафандре он выглядел настоящим гигантом. Особенно для клонов, рост которых не превышал и полутора метров, что было вполне нормально для подростков их возраста. На платформе, помимо мужчины, приехал средних размеров стандартный армейский контейнер. Закрытая крышка не позволяла рассмотреть его содержимое.

Мужчина спрыгнул с транспортной платформы. Раздался громкий лязгающий звук, словно на металлический пол ангара уронили что-то очень тяжелое и частично тоже металлическое — тяжелый скафандр полностью оправдывал свое название. В повисшей тишине, нарушаемой лишь дыханием клонов, был отчетливо различим тихий шелест сервоприводов экзоскелета, скрытого за слоями брони и политкани.

Заложив руки за спину, мужчина медленно прошелся вдоль строя слева направо. Его холодные синие глаза рассматривали клонов как некую неприятную субстанцию, один вид которой вызывает омерзение.

Ноль семьдесят седьмому очень не понравился этот взгляд. Мужчина остановился неподалеку от него, дав тем самым прекрасную возможность рассмотреть его получше. Это был первый живой человек, увиденный семьдесят седьмым столь близко. Тот единственный случай при его «рождении» не считается. Да и семьдесят седьмой о нем не помнил, как не помнит ребенок о своем появлении на свет. А больше он людей и не видел, только слышал.

Этот экземпляр человечества показался клону весьма представительным. Толстая, мускулистая шея. Широкий волевой подбородок, с небольшой ямочкой посередине. Признак мужественности, подсказала память. Ноль семьдесят седьмому тут же захотелось такую же ямочку. Правда он и сам не мог понять, зачем она ему нужна? Еще его очень заинтересовали три весьма приметных, словно выставленных на показ, шрама на лице незнакомца. Это было несколько странно. Клон точно знал, что с современными возможностями медицины, убрать подобные «украшения» совсем не трудно. Да и стоит подобная процедура не особо дорого. Неужели перед ним нищий?

Все Пэ Икс знали, что такое деньги и рыночные отношения. Хотя пока еще не вполне понимали их сути? С них вот, к примеру, никто денег не требовал. Может, потому что у клонов их не было?

Уже намного позже, совершенно случайно ноль семьдесят седьмой узнал, что в среде наемников не принято сводить шрамы от ранений, полученных во время боевых операций. Они проповедовали странную концепцию «шрамы — украшение настоящего воина» и говорят о нем лучше любого электронного досье. К тому же файл с данными может где-нибудь затеряться, а твои боевые отметины всегда с тобой. Наемник без шрамов звался у них гладкокожим — зеленым новичком без боевого опыта. Находились даже те, кто после успешных операций самостоятельно наносил себе шрамы на лицо или руки. Это вполне допускалось. Все же глупо специально подставляться под пули ради боевого шрама. Хотя последние были для наемников особым поводом для гордости.

Именно тогда ноль семьдесят седьмой окончательно убедился в том, что люди очень странные существа.

— Ну что, прожаренные, — негромко сказал мужчина, но его слова долетели до каждого из Пэ Икс. — Будем знакомиться. Я мастер-сержант Патрик Лэйн, куратор третьей фазы. Но вы будите обращаться ко мне «мастер-сержант». И никак иначе. Понятно! — он замолчал и вопросительно выгнул бровь, но ответа так не дождался. — Да, видимо не совсем, — проворчал он, активируя голоэкран наручного коммуникатора.

Очнулся ноль семьдесят седьмой уже на полу. Все его тело содрогалось от болезненных спазмов. Рядом корчились остальные Пэ Иксы.

— Встать! — рявкнул мастер-сержант, что-то нажав на голоэкране коммуникатора.

Боль прошла. В ногах еще была легкая слабость, но ноль семьдесят седьмой поспешно выполнил приказ и вновь занял место в строю.

— Ко мне вы будите обращаться исключительно «мастер-сержант»! Понятно!

— Да, мастер-сержант, — разом рявкнули клоны. Этого не было в адаптационных тестах, но они знали, что именно так полагается отвечать в похожих случаях.

— Вот и хорошо. Строгая дисциплина и вот это, — мастер-сержант продемонстрировал клонам сжатый кулак, — сделает из вас, лысые недообезьяны, людей. Или я зря ношу свои мастер-сержанские нашивки. И так, начнем наше первой занятие.

Внутренние ворота ангара медленно закрылись. Зато вздрогнула и медленно поползла вверх бронированная створка внешних ворот. Все РХ слегка спали с лица. Они знали, что находятся в ангаре космической станции. Ангар этот предназначался для приема малых транспортных челноков, а это значит, что за внешними воротами открытый космос.

Одновременно с открытием внешних створок ангара, в десятке шагов от крайнего в строю клона вспыхнуло зеленое силовое поле. Разделив ангар на две части, оно спасло клонов от взрывной декомпрессии и прогулки в открытый космос. С громким свистом из неогороженной части ангара вышел весь воздух.

Мастер-сержант подошел к силовому полю, погрузил в него руку. По полю пошла легкая рябь, словно камень бросили в воду.

— Большую часть вашей жизни вы проведете в космосе, — сказал Лэйн, разглядывая свою руку через призму силового поля. — Космические станции и космические корабли станут вашим домом. Космический вакуум — враждебная живому среда, станет вашим главным врагом. Дайте ему малейший шанс, и он безжалостно разделается с вами. И так, — он отдернул руку и развернулся к клонам, — кто ваш враг?

Все клоны вполне резонно сочли вопрос риторическим, и ответа опять не последовало.

— Нет, ну что за идиоты? — вздохнул мастер-сержант, вновь активируя голоэкран коммуникатора.

— Вакуум! — не особо дружно грянула наиболее сообразительная часть клонов.

Палец мастера-сержанта замер перед голоэкраном.

— Спрашиваю еще раз. Кто ваш главный враг?

— Вакуум! — отозвались Пэ Икс уже гораздо дружнее. Им было еще не совсем понятно, как и когда они оказались на военной службе. Но, похоже, мастер-сержант искренне считает их на таковой. Странный все же человек… но лучше ему об этом не говорить.

— Это что там? Комарик пропищал? — изгалялся Лэйн. — Не слышу! Кто ваш враг?

Он получал настоящее удовольствие от происходящего. РХ же постепенно приходили к выводу, что в детстве мастер-сержант получил тяжелую психологическую травму. И таким образом компенсирует внутреннюю неуверенность в себе, тешит больную гордыню. Похожий случай разбирался в одном из примеров курса основ психологии изученного клонами.

— Вакуум! — отозвались они. Не спорить же с больным?

— Громче и дружней! Кто ваш враг?

— Вакуум! — надрывая связки прокричали клоны.

— Сойдет, — смилостивился Лэйн.

Он вновь прошелся вдоль строя, скользя холодным взглядом по лицам клонов. Те теперь боялись даже лишний раз вздохнуть.

— Ноль тридцать два! — мастер-сержант ткнул пальцем в грудь ближнего клона.

— Я, мастер-сержант, — тут же отозвался тот.

Возможно, клонам не хватало жизненного опыта, но учились они быстро.

— Какие виды скафандров вы знаете?

— Рабочий, штурмовой, инженерный, пилотский. Пэ Икс ноль тридцать два ответ закончил, мастер-сержант.

— А вы не такие безнадежные куски дерьма, как я думал, — хмыкнул Лэйн, ткнув пальцем в грудь следующего клона. — Ты!

— Пэ Икс ноль двадцать восемь, мастер-сержант.

— Какой вид скафа сейчас на мне?

— Тяжелый штурмовой скафандр «Освободитель-5А», мастер-сержант. Производства Соединенных Систем. Пэ Икс ноль двадцать восемь ответ закончил, мастер-сержант.

Лэйн изобразил аплодисменты.

— Что же, детки, с теорией у вас неплохо. Перейдем к практике.

Он злобно ухмыльнулся, лицевой щиток его шлема поехал вниз.

— Гипнообучением можно впихнуть в ваши дырявые головы все знания человечества. Все ТТХ оружия, брони, кораблей. Тактику их применения. Но без практического опыта все это не стоит моего плевка. Девочки, что-то вы сильно побледнели и тяжело дышите. Наверное, это потому, что сейчас из ангара медленно откачивают воздух и выравнивают давление с внешней средой. А где у нас положенные шлемы? Что ни у одного из вас его нет? Хорошо, что добрый дядя мастер-сержант позаботился об этом.

Только сейчас ноль семьдесят седьмой понял, что ему явно не хватает кислорода. Он жадно хватал воздух ртом, но все больше задыхался. Все клоны сейчас походили на рыб, выброшенных на берег — глаза выпучены, рот открыт. ...