Все права на текст принадлежат автору: Александр Плющенко.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Формула Бога. Эволюция религии, культуры и этики в эпоху технологической сингулярности и бессмертияАлександр Плющенко

Александр Плющенко Формула Бога

Предупреждение: эту книгу не рекомендуется читать беременным, лицам с неуравновешенной психикой и религиозным фанатикам

Издательство не несет ответственности за содержание книги.

Текст отражает позицию автора, издатели сохранили авторскую концепцию и особенности подачи материала.


Во внутреннем оформлении использованы иллюстрации:

Fairy-N, sailorlun / Shutterstock.com banderlog / Shutterstock.com Используется по лицензии от Shutterstock.com


© Плющенко А., текст, 2021

© ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Предисловие

С точки зрения эволюции наше положение правильнее всего описывать как потерю адаптивных свойств – растущее несоответствие между тем, что мы делаем, и тем, что необходимо для устойчивого благополучия человечества и всей планеты.

Питер Уайброу
– Ты нашел своего Иисуса, Гамп?

– Я не знал, что его надо искать.

Я уверен, что попаду в рай.

К/ф «Форест Гамп»
Одно из моих заветных желаний – увидеть смерть нашей галактики собственными глазами или как минимум оцифрованным сознанием. И это вполне реально без волшебства или сверхъестественных сил, потому что человечество находится в нескольких годах от бессмертия, и, по расчетам наиболее умных его представителей, кардинальная трансформация нашей галактики произойдет на несколько миллиардов лет раньше, чем ожидалось. 100 млрд нейронов нашего мозга вольются в красивое смертельное шоу Млечного Пути, состоящего из примерно 100 млрд звезд.

Наверное, уже пора начать продавать билеты на такое грандиозное шоу.


Все мы во что-то верим, даже если считаем себя атеистами и материалистами. Каждый человек хочет прикоснуться к мистическим и сверхъестественным силам – это заложено в человеческой природе. И желание контактировать с этими сущностями бывает настолько фанатичным, что люди готовы отдать собственную жизнь ради исполнения мечты. Чаще всего этой абстрактной сущностью является Бог, выраженный в одной из доминирующих идеологий.

Данная книга является промежуточным обобщением моего личного поиска Бога во всех его проявлениях, который я с большим энтузиазмом проводил последние 20 лет.

Много фактов и исследований по некоторым вопросам, особенно политизированным, противоречили друг другу – иногда до полной противоположности, как, например, базовые тезисы о Боге и эволюции человечества у атеистов и авраамистов (адептов основных авраамических религий).

Особенно сложно было разобраться в том, как эволюционировал агрессивный израильский бог в международного милосердного Христа-психотерапевта. Оказалось, что организовал эту трансформацию апостол Павел, талантливейший сооснователь христианства, а довершила все культурная эволюция человечества. Хотя, на мой взгляд, данную религию по многим причинам правильнее называть павлохристианством.

Гениальный Стивен Хокинг предсказал гибель человечества в ближайшую 1000 лет из-за ядерной войны, деятельности искусственного интеллекта или генетически сконструированного вируса: «Не думаю, что мы переживем следующую тысячу лет, если не покинем эту хрупкую планету».

Роберт Макколл отмечал: «Наука для человеческого сознания настолько же неестественна, насколько естественна религия».

Однако, на мой взгляд, наука и религия тесно связаны. Основная цель этой книги – показать, как новейшие открытия в нейробиологии и теории эволюции человека предопределяют развитие духовности и сознания, религий и социально-экономических отношений на ближайшее столетие. Это, в свою очередь, может помочь очень многим людям обрести внутреннюю гармонию, новые – и понятные – цели в жизни, возможно, стать по-настоящему счастливыми.

По словам Эдварда Уилсона, «все мы – генетические химеры, одновременно святые и грешники, поборники истины и лицемеры, – и не потому, что человечество не смогло достичь религиозных или идеологических высот, а в силу особенностей происхождения нашего вида и миллионов лет биологической эволюции». Все мы – «демоны», которые выработали в результате длительного индивидуального и группового эволюционного отбора инстинктивную предрасположенность как к эгоизму, так и к альтруизму, и привыкшие выживать в религиозных группах.


Картина Врубеля «Демон» потрясла меня до глубины души во время первого посещения Третьяковской галереи. Я долго ее рассматривал и, видимо, почувствовав мощную энергетику, в очередной раз задумался о сущности добра и зла, о том, что грань между ними проходит очень тонкая, иногда почти неуловимая. «Может все мы – демоны?» – пронеслось тогда в моем юном пытливом мозгу. И с тех пор этот вопрос не покидал меня.

Прошло много лет, пока я не осознал на основе большого количества прочитанных книг и накопленного жизненного опыта, что так и есть на самом деле.

Кстати, слово «демон» (даймон) у древних греков отождествлялось с совестью, а у римлян означало «гений». Вот как Алексей Лосев охарактеризовал демоническое: «…обобщенное представление о некоей неопределенной и неоформленной божественной силе, злой или благодетельной, часто определяющей жизненную судьбу человека. Это мгновенно возникающая и мгновенно уходящая страшная роковая сила, которую нельзя назвать по имени, с которой нельзя вступить ни в какое общение. Внезапно нахлынув, она молниеносно производит какое-то действие и тут же бесследно исчезает». А по определению Узенера, демон – это «бог данного мгновения».


Эволюция путем двухуровнего отбора – индивидуального и группового – сделала из человека демона, в котором заложены одновременно тяга к эгоизму и альтруизму. Именно поэтому большинство людей на планете подвержены страданиям и с трудом находят (или не находят) смысл своего существования. Человечеству надо принять это как данность, как часть своей физиологии. Можно сравнить это с двумя руками: каждый сам выбирает, какую из них активнее использовать.

Метафора с руками (с поправкой на левшей) наглядна для понимания эволюционного развития мозга. Правая рука при этом принимает деньги, славу, власть, достижения и другие эгоистические удовольствия. А левая, находясь ближе к сердцу, олицетворяет альтруизм и духовность.

В процессе эволюции людям стала присуща непреодолимая подсознательная тяга к сверхъестественному и объединенным этой тягой социальным группам. По этой причине наша идеальная среда обитания, в которой чувствуем себя максимально комфортно, – религиозные группы единомышленников, помогающие друг другу находить смысл жизни.

В каждом из нас живет добро и зло, ангел и дьявол, тяга к власти и благотворительности, святой и преступник, поэтому для оптимального развития человечества этот внутренний когнитивный диссонанс, заложенный эволюцией, должен регулироваться религиозными и/или квазирелигиозными верованиями и моральными установками.

Нынешняя ситуация в религиозной сфере выглядит как затишье перед бурей: оживают усовершенствованные античные боги, трансформируются традиционные религии, появляются инновационные боги и абсолютно новые религии, создаваемые с помощью искусственного интеллекта. Причем все религии мира получили одинаковый прямой онлайн-доступ к 4 млрд людей и имеют практически равные шансы на выживание в новых цифровых джунглях человеческого разума.

Глава 1 Старение, смерть и/или реформация традиционных монотеистических религий

Религия заключается в убежденности, что существует некий незримый порядок и что наше высшее благо – возможность гармонично вписаться в него.

Уильям Джеймс
На смену религии пришла психотерапия, так что «Христос Спаситель» превратился в «Христа Консультанта».

Джордж Кэри
Религия – характерная особенность культурной эволюции, которая, помимо всего прочего, отзывается на тревоги, порожденные культурной эволюцией; она помогает оберегать социальные перемены от них самих.

Роберт Райт
Тот, кто стремится к истине, стремится к Богу, неважно, осознает он это или нет.

Эдит Штайн
Лай собаки на луну – в той же мере акт поклонения, как и некоторые церемонии.

Джон Леббок
Важно провести четкую границу между базовыми теологическими терминами: религия, Бог, церковь и вера.

Под религией мы понимаем совокупность взглядов и убеждений группы людей, уверовавших в определенный смысл своей жизни, который обычно выражается в базовых заповедях, традициях и ритуалах. Религия является ограничителем и цензором информации – самого ценного ресурса нашей эпохи.

Люди вкладывают в понятие «религия» сильно отличающиеся смыслы, к сожалению, редко это понимая. В древности для иудеев и мусульман религия была эквивалентна закону, и даже перевод этого слова с иврита и арабского языка означает одно и то же слово. Причем для иудеев религия была племенной, для ранних мусульман – универсальной жизненной доктриной, а у древних римлян проявлялась в виде праздников, ритуалов и других общественных мероприятий.

В арамейском языке, который использовали ранние христиане, понятия «религия» и «закон» обозначались разными словами – «дин» и «номос».

Иисус Христос своими проповедями способствовал разделению церкви и светской власти: «Отдавайте кесарево кесарю». При этом христианство вобрало в себя много языческих обрядов Леванта и Ближнего Востока.

По словам Нассима Николаса Талеба, «для большинства евреев сегодня религия – этнокультурное явление, не включающее закон; для многих оно равно нации. То же у армян, сирийцев, халдеев, коптов, маронитов. Для православных и католиков религия – в основном явление эстетическое: пышные ритуалы. Для протестантов религия – вера, отделенная от эстетики, пышности и закона. Дальше на восток: для буддистов, синтоистов и индуистов религия равняется практической и духовной философией с этическим кодексом (плюс – иногда – космогония). Есть вера в основном декоративная, есть функциональная (она помогает выжить), есть буквальная».

Некоторые религии эволюционировали более быстрыми темпами. Эдуард Гиббон сказал по этому поводу: «Все многоразличные виды богослужения, существовавшие в римском мире, были в глазах народа одинаково истинны, в глазах философов одинаково ложны, а в глазах правительства одинаково полезны. Таким образом, религиозная терпимость порождала не только взаимную снисходительность, но и религиозное единомыслие».

Император Юлиан Отступник сделал попытку вернуться к политеизму примерно через 50 лет после того, как его дядя Константин I Великий сделал христианство государственной религией. Но, к сожалению, у Юлиана не получилось осуществить эту масштабную теологическую реформу, потому что он попытался наделить функциями епископов языческих жрецов, создать синоды и перенести шаблоны христианства на другие религии. Сделать это оказалось невозможно, потому что религии значительно различаются ритуалами, обрядами, теологическими установками и пониманием веры. Юлиан Отступник героически погиб, поэтому монотеистические религии продолжили свое стремительное развитие и принесли множество проблем человечеству.

В качестве продолжения этой мысли приведу несколько высказываний. Так, по мнению Юваля Ноя Харари, израильского военного историка, автора бестселлера «Sapiens: краткая история человечества», аграрная революция лишила флору и фауну голоса и свела анимистическое многоголосие к диалогу между человеком и богами. Научная же революция лишила голоса и богов – мир превратился в театр одного актера. Человечество стоит в одиночестве на пустой сцене, разговаривая с самим собой, ни с кем ни о чем не договариваясь, приобретая огромную мощь без каких-либо обязательств и ответственности перед кем-либо… Люди плетут паутину смыслов и верят в них. Но рано или поздно эта паутина рвется, и, оглядываясь назад, мы не можем понять, как кто-то мог принять все это всерьез.

А Роберт Райт писал: «Эволюционная психология доказала, что какими бы причудливыми ни выглядели некоторые “примитивные” верования – такими же причудливыми, какими некоторые “современные” религиозные убеждения могут казаться атеистам и агностикам, – они являются естественным порождением человечества, натуральным продуктом созданного естественным отбором мозга, предназначенным для понимания мира с помощью всевозможных инструментов, общий результат работы которых не всегда оказывается рациональным… И хотя совершенное знание о трансцендентном и неизъяснимым Боге невозможно, такое стремление достойно усилий, потому что чем дальше мы уходим, тем более богоподобными становимся».

По мнению Генри Менкена ее (религии) единственное назначение – дать человеку доступ к силам, якобы управляющим его судьбой, а единственная цель – убедить эти силы быть благосклонными к нему.

Майкл Шермер отмечал: «Если окажется, что я ошибся и что Бог есть, и что этот иудео-христианский бог обращает внимание скорее на веру, чем на поведение, тогда я предпочел бы провести вечность не с ним, а с радостью отправился бы туда, где, скорее всего, окажутся мои родные, друзья и коллеги, поскольку большинство высших ценностей у нас общие».

Интересно в этой связи высказывание немецкого философа-нигилиста Фридриха Ницше: «Христианское понятие о божестве (Бог как Бог больных, Бог как паук, Бог как дух) – это понятие есть одно из самых извращенных понятий о божестве, какие только бывали на земле… Бог, выродившийся в противоречие с жизнью, вместо того, чтобы быть ее просветлением и вечным ее утверждением! Бог, объявляющий войну жизни, природе, воле к жизни! Бог как формула всякой клеветы на “посюстороннее”, для всякой лжи о “потустороннем”! Бог, обожествляющий “ничто”, освящающий волю к “ничто”!»

* * *
Ричард Докинз – один из самых известных атеистов современности. Некоторые даже называют его «воинствующим атеистом».

Особенно популярной стала книга Докинза «Бог как иллюзия», в которой он обрушивается с критикой не только на религиозных фундаменталистов, но и на либеральных богословов, и агностиков.

По мнению Докинза, религия несовместима не только с наукой, но и с нравственностью, потому что является большой ложью, поэтому способствует укреплению социального зла, жестокости и других аморальных явлений.

Писатель называет Бога «самым неприятным персонажем всей художественной литературы», «мелочным, несправедливым, злопамятным деспотом», «мстительным, кровожадным убийцей-шовинистом». Но самое принципиальное в его атеизме, конечно, то, что Бога нет. И в итоге Докинз снимает вопрос о нравственности Бога: «Я не собираюсь нападать на личные качества Яхве, или Иисуса, или Аллаха… потому что Бог – это иллюзия».

В своих доказательствах атеизма Докинз использует примерно такую же аргументацию, которую приводил Владимир Ленин в своих работах в 1908 г.: «Мысли и эмоции людей возникают из невероятно сложных взаимодействий физических элементов мозга. По философскому определению, атеист – это человек, считающий, что за границами естественного, физического мира ничего не существует; за кулисами обозреваемой Вселенной нет никакого сверхъестественного разумного творца, душа не переживает тело, и чудеса – помимо еще не объясненных природных явлений – не происходят сами собой. Если случается событие, выходящее, казалось бы, в нашем теперешнем ограниченном понимании мира за рамки естественного, мы надеемся со временем найти разгадку и включить его в ряд природных явлений».

По докинзовой геноцентричной модели мира даже законы человеческой нравственности формируются полностью генами: «Ген, программирующий организм безвозмездно помогать своим кровным родственникам, с большой вероятностью тем самым помогает размножению собственных копий».

Как сказал Сэм Харрис, «величайшая проблема нашей цивилизации – это не просто религиозный экстремизм, но те культурные и интеллектуальные уступки, которые мы сделали вере». Писатель-атеист считает, что «мы не просто продолжаем питаться отбросами древнего мира, но и радуемся этому». По этой причине эволюция религий, по его мнению, должна опираться на современные научные исследования: «Любая истина здесь должна поддаваться проверке сегодня и ее описание не должно вступать в прямые противоречия со всем тем, что мы знаем о мире».

В современном мире большинство канонических религиозных текстов считаются «священными лишь по одной-единственной причине: они считались священными вчера», но на основании этой святости религии злоупотребляют «властью наших умов, что становится дикой культурной причудой извращенного свойства – претензией на недоступное разуму запредельное».

Особое внимание в своих книгах Докинз уделяет так называемому эгоистичному гену, который, по его мнению, является биологической основой всего мироздания. А все остальные организмы, народы – лишь оболочка, за которой ведется борьба генов за размножение и власть над миром.

Наделение священных книг правом быть истиной в последней инстанции по многим важным вопросам приводит Харриса к выводу, что религия – это «эпистемологическая черная дыра, которая поглощает свет нашего мира». Писатель считает, что многие религии процветают только потому, что обещают своим адептам загробную жизнь, и делает вывод: «если бы не смерть, религии начисто утратили бы свое влияние». Но при этом Харрис отмечает, что «это познание в кредит: верь сейчас, живи на основе недоказанной гипотезы до смерти, и потом ты убедишься в том, что был прав».

Справедливости ради стоит отметить, что некоторые богословские учения (например, иудаизм, даосизм и ранний буддизм) эволюционируют долгое время, не обещая при этом своим последователям загробной жизни.

Харрис видит основную опасность старых догматических религий в том, что они позволяют «нормальным людям пользоваться плодами безумия предков, которые религия считает священными». Писатель опровергает устоявшуюся в религиозных кругах истину о девственности матери Иисуса Христа, Марии: «…христианский догмат о рождении от девы, как и вытекающее отсюда напряженное отношение церкви к сексуальной жизни, было просто результатом неверного перевода с еврейского».

Евангелисты Матфей и Лука, стремясь показать соответствие жизни Христа ветхозаветным пророчествам, настаивают на том, что Мария зачала Иисуса, оставаясь девственницей, используя греческий перевод Книги пророка Исайи 7:14. Но при этом в еврейском оригинале используется слово alma, которое означает просто «молодая женщина». К тому же двое других канонических евангелистов, Марк и Иоанн, ничего не упоминают в своих текстах о девственности Марии, а апостол Павел однозначно утверждал, что Иисус является сыном Иосифа и Марии: он «родился от семени Давидова по плоти» (Рим 1:3) и «родился от жены» (Гал 4:4).

Девственность Марии всегда подчеркивала для христиан важность сексуального воздержания из-за его греховности. Сэм Харрис иронизирует по этому поводу: «Западный мир два тысячелетия страдал священным сексуальным неврозом просто потому, что евангелисты Матфей и Лука не умели читать по-еврейски».

При описании эволюционного процесса двухуровневого естественного отбора Харрис использует понятие «любовь»: «Мы испытываем счастье и страдание; мы встречаемся с другими в мире и понимаем, что они также испытывают счастье и страдание; вскоре мы понимаем, что “любовь” – это в первую очередь желание, чтобы другие испытали счастье, а не страдание; и наконец, многие из нас начинают видеть, что любовь в большей мере способствует счастью – нашему и других людей, – чем ненависть. Это связывает нас с другими людьми чем-то вроде обратной связи: мы хотим быть счастливыми; социальное чувство любви – один из величайших источников счастья; а любовь требует, чтобы мы заботились о счастье других. Мы открываем, что можем быть эгоистами вместе». Исходя из этого, можно предположить, что любому человеку станет лучше, если он будет испытывать больше любви и сострадания, а значит, станет более нравственным. Выходит, что «человек может культивировать в себе любовь и сострадание по чисто эгоистическим соображениям». Или, другими словами, «стремление принимать во внимание счастье других, то есть стремление жить нравственно – это рациональный путь к достижению своего собственного счастья».

«Пацифизм – это готовность умереть и позволить умереть другим ради торжества убийц», – так утверждает Харрис, размышляя о том, что применение насилия или его угрозы иногда является этической необходимостью. За каждой религией кроется одно совершенно справедливое понимание человеческой природы: любой человек может кардинальным образом поменять свое восприятие мира. И почти все духовные учителя сходятся в том, что для полноценного счастья недостаточно быть продуктивным членом общества, наслаждаться законными удовольствиями и воспитывать детей. Более того, во многих религиях вы узнаете, что стремление к счастью на бытовом уровне (тяга к познанию, поиск славы, желание романтических отношений) как раз и мешает нам найти благополучие, присущее нашему сознанию в любой момент времени. Периодические духовные практики являются самым разумным подходом к гармонизации нашей жизни. Опыт многочисленных созерцателей показывает, что наше сознание (состояние, в котором рождаются мысли, эмоции или ощущение своего «я») никогда не меняется под действием знания. Многие духовные учителя утверждают, что если мы отождествим себя с самим сознанием, которое является свидетелем всех явлений, то увидим, что освободились от многих стереотипов и причуд собственных переживаний.

Сэм Харрис предполагает, что «представление о том, что мозг продуцирует сознание, – это нечто догмата современного ученого, и у нас есть все основания думать, что методами науки мы никогда не сможем ни доказать, ни опровергнуть это положение». История духовности человека – «это история наших попыток изучать сознание и влиять на его содержание с помощью таких методов, как пост, песнопения, сенсорная депривация, молитва, медитация и использование психотропных средств растительного происхождения».

С материальной точки зрения Харрису видится, что «жизнь отдельного человека – это просто маленький водоворот на поверхности великой реки жизни», потому что человек состоит из клеток, которые самостоятельно регулируют свое состояние во многом под воздействием генофонда предшествующих поколений. Чувство своего «я» нас никогда не покидает, но его «невозможно отождествить с совокупностью всех психических процессов или с личностью в целом. Я – это та точка зрения, с которой мы смотрим на изменение состояний психики и тела».

По мнению Сэма Харриса, «на определенном этапе раннего детства большинство людей открывает свое Я, вечный субъект, для которого все прочие явления, внутренние и внешние, становятся объектами», поэтому «каждый ученый, приступающий к исследованию мира, и каждый верующий, складывающий руки перед молитвой, опираются на это Я». С субъективной точки зрения поиск своего Я является парадоксальным процессом, потому что «мы ищем то самое явление, которое совершает такой поиск». Однако опыт множества людей на протяжении нашей многотысячелетней истории показывает, что «на самом деле опыт своего Я можно найти и, что еще важнее, это Я исчезает, когда мы его настойчиво ищем».

Почти каждый человек в какой-то мере ощущает отличие субъекта от объекта, и «эта дихотомия накладывает отпечаток почти на все моменты нашей жизни». Более того, ощущение своего Я – «есть самая устойчивая и яркая характеристика человеческой жизни». По этой причине почти каждая проблема в социальных взаимоотношениях возникает из-за того, что людей разделяет чувство собственной субъективности. Значит, справедливо предположить, что религии и духовные практики, которым под силу устранить такой дуализм (через созерцание своего сознания), значительно улучшат взаимоотношения между людьми.

Сэм Харрис приходит к выводу, что «религия содержит крупицу истины, поскольку духовный опыт, нравственное поведение и крепкие сообщества людей крайне важны для человеческого счастья». Но при этом писатель настаивает на том, что «духовный опыт есть просто способность, присущая нашей психике, и для его достижения нам не нужно верить в недоказанные вещи».

Резюмируя свои размышления о религии, Харрис утверждает, что «разум, духовность и нравственность могут вступить в союз в нашем мире. Это будет началом рационального поиска ответов на наши самые глубинные вопросы. И это положит конец вере».

В этом выводе многие с ним не согласятся, включая и меня.

* * *
В XX в. средняя продолжительность жизни увеличилась с 40 лет (примерно 15 000 дней) до 70 лет (25 000 дней). А в XXI в. ученые вполне обоснованно предполагают ее увеличение до 150 лет (55 000 дней). Такое значительное увеличение продолжительности жизни приведет к кардинальному переосмыслению всех существующих религий.

Во все времена у народов и племен были свои особенные религиозные ритуалы. Так, жрецы ацтеков во время поста пронзали свою плоть иглами кактусов; жрецы майя перед началом войны пронзали собственный пенис осколком обсидиана, а затем продевали в это отверстие шнурок.

Мы вступили в эпоху исчезновения письма и священных писаний. Современный человек все больше переходит к аудиовизуальному восприятию окружающей действительности. Вспомним легендарную историю о Галилее, отлученном от церкви за отстаивание идеи, что Земля вертится вокруг Солнца. В 1632 г. Галилео опубликовал работу, которой было суждено стать одной из важнейших в истории науки, – «Диалог о двух основных мировых системах – Птолемеевой и Коперниковой». В 1633 г. церковь заставила его отречься от своих убеждений и запретила все книги, которые учили гелиоцентрической теории. Именно Галилею приписывают знаменитую фразу: E pur si muove, что в переводе «и все-таки она вертится». Только 31 октября 1992 г. Ватикан признал ошибку инквизиции, которая заставила великого ученого отречься от своих открытий. Пришлось ждать 359 лет признания церкви в том, что «все-таки она вертится».

Еще более грустная судьба постигла Джордано Бруно, которого по праву можно назвать космическим пророком (или пророком бесконечности). Он еще в 1584 г. утверждал, что наша Вселенная бесконечна: «Мы заявляем, что это пространство бесконечно… а в нем бесконечность миров того же рода, что наш собственный». За подобные еретические в то время заявления церковь отправила Бруно в тюрьму на семь лет. Его подвергли жестокой казни: раздели наголо, провели по улицам Рима с завязанным ртом, а затем, после отказа от своих взглядов, сожгли у столба. Запрет на чтение трудов Джордано Бруно был снят церковью только в 1966 г.

Николас Дж. Каролидес писал: «В 1989 г. указ, вышедший в Тегеране, стал отвратительным напоминанием о религиозной цензуре. Многие увидели в нем призрак далекого прошлого – инквизиции и сожжения еретиков. Смертный приговор, вынесенный аятоллой Хомейни писателю Салману Рушди, и повсеместное запрещение романа Рушди «Сатанинские стихи» за богохульство – потрясающий пример феномена, старого как мир и в то же время – в связи с всплеском религиозного фундаментализма в настоящее время – нового, как заголовки свежих газет».

* * *
Юваль Ной Харари под религией понимал «любой всеобъемлющий миф, наделяющий человеческие законы, нормы и ценности надчеловеческой легитимностью, который освящает человеческие социальные структуры, утверждая, что они есть отражение надчеловеческих законов». По его мнению, религия подчиняет нас, смертных, системе моральных установлений, якобы придуманных не нами, которые мы к тому же не можем менять».

Существует теологическое понятие «Бог пробелов», оно обозначает возникновение у наших предков потребности в трансцендентном при непонимании природных явлений.

Уже в 2008 г. в Великобритании в ходе масштабного опроса было выявлено, что население этой страны чаще верит в пришельцев и сверхъестественных существ, чем в какого-то конкретного бога.

При написании этой книги я прочитал множество теологических трудов и с огромным удивлением обнаружил, что даже большинство исследователей в этой области не проводят четкой грани, «смыслоразличительных линий» между верой, Богом и церковью, – это принципиальный момент для любых верующих.

Эти категории, конечно, взаимосвязаны, но в основе их функционирования лежат абсолютно разные механизмы. Склонность к религиозной вере заложена в человеческом мозге эволюцией нашего вида, и при определенных обстоятельствах многие из нас готовы поверить (либо в подавляющем большинстве уже во что-то верят) в любую трансцендентную историю, улучшающую наше настроение. Кроме того, богов много, они имеют множество хороших и плохих качеств для социумов в зависимости от контекста их рассмотрения. А церкви являются коммерческими организациями, основная цель которых – поддержание веры в нужного бога для максимизации своей прибыли и власти над теми, кто их финансирует. Но, конечно, надо отметить и исходить из того, что большинство священников и церквей сопротивляются своей корпоративной экономической основе и исповедуют искренние чувства к своим богам и религиям.

За последние 10 000 лет человечество создало около 10 000 религий и около тысячи богов.

Сначала этот процесс, как и многое другое в эволюции человечества, развивался экстенсивно, но в определенный момент количество религий и богов стало переходить в качество. Под «качественной» религией следует понимать ту, которая максимально полно удовлетворяет нейрофизиологические, социальные и интеллектуальные запросы ее адептов в данный исторический период.

Период между 900–200 г. до н. э. немецкий философ Карл Ясперс назвал «осевым временем». И это неслучайно, потому что в это время в четырех разных регионах мудрецы создали удивительные по своей глубине и значимости учения: индуизм, буддизм и джайнизм на полуострове Индостан; конфуцианство и даосизм в Китае; иудаизм на Среднем Востоке и философский рационализм в Греции. Именно в это уникальное для развития цивилизации время проповедовали Будда, Конфуций, Лао-цзы, Исайя, Ездра, Иезекииль, Сократ и многие другие великие мыслители.

В процессе синкретизма (слияния религиозных концепций) зачастую происходило слияние и самих богов. Появление древних городов и государств с их строгой иерархией привело к появлению первых монотеистических богов: Мардук в Месопотамии (при помощи знаменитого вавилонского царя Хаммурапи) и Атон в Египте (при поддержке фараона Аменхотепа IV).

Роберт Райт отмечал: «Если Мардук после присоединения верховных богов Месопотамии оставил при себе некоторые божества в качестве супруги и слуг, Атон в зените славы ни с кем не делил небесную твердь, недвусмысленно предвосхищая бога евреев Яхве».

Библия приобретала свою современную форму (содержание и последовательность текстов) постепенно, в течение долгих веков. В процессе своей эволюции иудаизм прошел стадии политеизма и монолатрии, при которой признавалось существование многих богов под руководством одного бога-лидера.

Пример монолатрии описан Робертом Райтом: «Эль, могущественный бог Севера, принимает Яхве на нижнюю ступень своего пантеона, позволяя странствующему народу Яхве вступить в политическую федерацию Израиль… и в конце концов с Израилем начинает ассоциироваться имя Яхве, а не Эль». В более поздних библейских писаниях мы все реже видим Бога во плоти, в итоге он становится бесплотным: «Ранняя израильская религия выросла из еще более ранних языческих. А из нее в конце концов развился более современный бог поздней израильской религии: единый, трансцендентный, всесильный и всеведущий».

Роберт Райт: «Евреи – а затем христиане и мусульмане – уверовали, что авраамический бог – не просто единственный бог, достойный поклонения, но и единственный существующий бог; венцом эволюции монолатрии стал монотеизм».

Как отмечал Марк Смит, рассуждая о парадоксальной иронии возникновения монотеизма 2500 лет назад, «по своей политической силе Израиль стоит на нижней ступени, а свое божество, наоборот, возводит в ранг повелителя всей Вселенной».

Царь Иудеи Иосия старался объединить север и юг Израиля с помощью единого Бога Яхве. И несмотря на последующее после его смерти Вавилонское пленение (изгнание) израильтян, поклонение Яхве выжило и даже усилилось.

Библеист Гарри Орлински заявлял: «Национальный Бог библейского Израиля – универсалистский Бог, но не интернациональный Бог».

Так, прародитель всех основных авраамических религий, Бог Ветхого Завета, никогда не обещал адских мук или райских наслаждений после смерти. Он договорился только с народом Израиля, что «если будете слушать заповеди мои… то дам земле вашей дождь в свое время… и ты соберешь хлеб твой и вино твое и елей твой. И дам траву на поле твоем для скота твоего; и будешь есть и наслаждаться. Берегитесь, чтобы не обольстилось сердце ваше, и вы не уклонились, и не стали служить иным богам, и не поклонялись им. И тогда воспламенится гнев Господа на вас, и заключит он небо, и не будет дождя, и земля не принесет плодов своих, и вы скоро погибнете с доброй земли, которую Господь дает вам» (Второзаконие, 11: 13–17). А известный стих из книги Левит «Люби ближнего твоего, как самого себя» относился исключительно к соплеменникам-израильтянам.

В главе 20 Второзакония сказано: «А в городах сих народов, которых Господь, Бог твой, дает тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души; но предай их заклятию: Хеттеев, и Аморреев, и Хананеев, и Ферезеев, и Евеев, и Иевусеев, как повелел тебе Господь, Бог твой, дабы они не научили вас делать такие же мерзости, какие они делали для богов своих, и дабы вы не грешили пред Господом, Богом вашим».

А в нижеследующем отрывке из Второзакония (13:6–10) отражено, насколько ревностно защищалась первая идеология монотеизма: «Если будет уговаривать тебя тайно брат твой, сын матери твоей, или сын твой, или дочь твоя, или жена на лоне твоем, или друг твой, который для тебя, как душа твоя, говоря: «пойдем и будем служить Богам иным, которых не знал ты и отцы твои», Богам тех народов, которые вокруг тебя, близких к тебе или отдаленных от тебя, от одного края Земли до другого, – то не соглашайся с ним и не слушай его; и да не пощадит его глаз твой, не жалей его и не прикрывай его, но убей его; твоя рука прежде всех должна быть на нем, чтоб убить его, а потом руки всего народа; побей его камнями до смерти, ибо он покушался отвратить тебя от Господа, Бога твоего…».

Роберт Райт обоснованно считает, что «если эти писания будут признаны истиной в последней инстанции, какая только есть в мире ядерного и биологического оружия, мы увидим бойню, по сравнению с которой крестовые походы покажутся образцом кротости». Но в процессе христианской эволюции этот же Бог стал уже милосердным.

Иисус говорил: «Вы слышали, что сказано: люби ближнего своего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших… молитесь за обижающих вас».

На протяжении всей человеческой истории люди приносили жертвы богам, чтобы задобрить их. Распятый Христос стал первой искупительной жертвой в монотеистической религии, принесенной Богом-Отцом.

Эта важная сцена распятия Иисуса по-разному описана в Евангелиях.

Первое Евангелие от Марка было написано примерно через 40 лет после смерти Иисуса. И согласно ему, последними словами Иисуса стали слова отчаяния: «Боже мой! Боже мой! Для чего ты Меня оставил?»

А вот в Евангелии от Луки, написанном на 20 лет позже (как и Евангелие от Матфея), в последних словах Иисуса уже можно почувствовать невозмутимость: «Отче! В руки Твои предаю дух Мой».

В четвертом каноническом Евангелии от Иоанна, самом позднем, составленном через 60–70 лет после распятия Иисуса, последнее слово Христа: «Совершилось».

Как видно, настроение Христа перед распятием поменялось кардинально в угоду его последователям.

Также следует обратить внимание и на то, что авторы евангельских текстов по-разному описывают чудеса, сотворяемые Иисусом. Если у Марка Христос не творит чудеса напоказ, то у Иоанна он даже воскрешает Лазаря из мертвых и делает из этого представление во славу Бога («да прославится через нее Сын Божий»). И только лишь в последнем Евангелии от Иоанна Иисус отождествляет себя с Богом: «Я и Отец – одно».

А воскресение Иисуса после распятия продемонстрировало людям возможность вечной жизни для тех, кто в него поверит.

В Евангелии от Иоанна (3:16): «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную».

Для такого значительного изменения Бога было несколько причин. Одна из главных – это потребность в таком трактовании писаний, которое удовлетворяло бы социально-политические потребности людей в разные культурные эпохи. Разнообразная же трактовка писаний возможна из-за неоднозначности перевода исходных текстов, избирательности запоминания, метафор и аллегорий.

Интересную оценку деятельности Христа на земле дал Даниил Андреев: «Христос не должен был умирать – не только насильственной, но и естественной смертью. После многолетней жизни в Энрофе и разрешения тех задач, ради которых Он эту жизнь принял, Его ждала трансформа, а не смерть – преображение всего существа Его и переход Его в Олирну на глазах мира. Будучи завершенной, миссия Христа вызвала бы то, что через 2–3 столетия на земле вместо государств с их войнами и кровавыми вакханалиями установилась бы идеальная Церковь-Братство. Число жертв, сумма страданий и сроки восхождения человечества сократились бы неизмеримо».

Апостол Павел, не входивший в число 12 апостолов – учеников Иисуса, сделал из еврейского проповедника международную религию. Он разрешил поклоняться Иисусу всем язычникам независимо от пола, класса и расовой принадлежности: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе».

Этот апостол отменил в своих проповедях необходимость соблюдения многих еврейских правил и даже обрезания: «Во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью».

Именно Павел привнес в христианство идею всеобщей братской любви «любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится». Если Иисус произносит слово «любовь» всего несколько раз во всем Евангелии, то Павел употребляет его более 10 раз только в «Послании к римлянам»!

Кстати, более 100 лет после смерти Христа движение его последователей считали одним из направлений иудаизма (многие до сих пор так считают) и называли иудохристианством. Называться христианами они начали лишь в конце I в., а слово «христианство» встречается в Новом Завете лишь трижды.

Современные ученые выяснили, что не все послания, подписанные Павлом в Новом Завете, принадлежат лично ему, а лишь семь из них: «Первое послание к Фессалоникийцам», «Послание к Галатам», первое и второе послания к Коринфянам, «Послание к Филиппийцам», «Послание к Филимону» и «Послание к Римлянам». Остальные тексты были написаны от имени апостола Павла уже после его смерти, а некоторые из них 100 лет спустя. Такие тексты называются девтеропаулинистскими: в них священнослужители пытались адаптировать его учение к реалиям Римской империи. Именно поздние авторы его текстов заявили, что женщины должны слушаться мужей, а рабы – господ.

Павел появляется в истории примерно через два года после смерти Христа. О его предыдущей жизни почти ничего неизвестно, но сам он гордится своим еврейским происхождением: «Обрезанный в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, еврей от евреев, по учению фарисей, по ревности – гонитель Церкви Божьей, по правде законной – непорочный». Скорее всего, Павла отправили в Дамаск особо ревностные фарисеи, желая обезопасить иерусалимскую еврейскую общину. И в этот момент с ним стали происходить чудесные происшествия: внезапно его ослепил яркий свет с небес, он упал с коня и услышал голос: «Савл, Савл! Что ты гонишь меня?» «Кто ты?» – спросил Павел (Савл), и голос ответил: «Я Иисус, которого ты гонишь. Сказано будет тебе, что тебе надобно сделать».

Самым главным для Павла было то, что он лично увидел Иисуса, хотя евангелист Лука пишет, что о том, что Павел слышал только его голос, и не считает его очевидцем воскресения в том смысле, в каком стали 12 апостолов.

После видения под Дамаском Павел отправился в Аравию, не советуясь с учениками Христа: «…я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне апостолам». О последующих 15 годах его жизни также почти ничего неизвестно.

В дальнейшем Павел настойчиво подчеркивал, что его миссия была ему поручена лично Христом, поэтому он не нуждается в одобрении его иерусалимских последователей.

В 41 г. Ирод Агриппа был назначен царем Иудеи и начал гонения на лидеров христианского движения: обезглавил Иакова и арестовал Петра (который потом успешно сбежал).

Павел не отвергал иудейскую Тору, но был уверен, что после воскресения Иисуса мир полностью изменился, как и значимость в нем Торы. Однако многие иудохристиане считали Павла отступником, потому что он приобщал к христианству всех язычников, не требуя от них полного соблюдения Торы (и обрезания). В Антиохии этот конфликт достиг апогея (туда приезжал даже Петр с миротворческой миссией), после чего Павел порвал с Варнавой и отправился с миссией к «концам земли».

В христианских общинах, основанных Павлом, женщины наравне с мужчинами становились лидерами, поскольку он поддерживал не только классовое, национальное, но и гендерное равенство. Так, в «Послании к Филиппийцам» он сознательно упоминает о двух женщинах, «подвизавшихся в благовествовании вместе со мною». Однако современные феминистки ругают Павла за то, что он запретил женщинам освобождаться от мужского диктата: «Не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем; если же разведется, то должна оставаться безбрачной, или примириться с мужем своим, – и мужу не оставлять жены своей». Хотя при этом Павел однозначно подчеркивает равноправие в браке: «Муж, оказывай жене должное благорасположение; подобно и жена мужу. Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена».

К сожалению для современных последователей христианства, Павел был уверен, что еще при своей жизни застанет второе пришествие Христа, поэтому он в своих посланиях не давал установок для будущих поколений.

Павел полагал, что Иисус стал сыном Божьим только после воскресения из мертвых, что тоже не нравилось многим его коллегам. Например, известный современник Павла, Аполлос, относил этот момент к крещению.

Павел всегда настаивал на том, что «жизнь во Христе» – это не сугубо частное дело: она достигается, когда люди ставят интересы ближних превыше собственных и живут в любви.

Историк Евсевий, живший в IV в., полагал, что Павла после ареста в Иерусалиме обезглавили, а апостола Петра распяли в Риме во время гонений на христиан при императоре Нероне в 64 г.

После разрушения Иерусалимского храма римлянами иудаизм претерпел значительные изменения: из храмовой религии раввины сделали религию книги, постепенно создав новые писания (Мишну, Иерусалимский и Вавилонский Талмуды), которые вместо Храма должны были стать средоточием божественного. По словам Карен Армстронг, в результате такой трансформации «Иисусово движение в иудаизме постепенно пойдет на убыль: ведь Иисус не явился снова, а то, что мы сейчас называем христианством, стало верой преимущественно язычников». Писательница считает, что самая важная мысль в мессианстве Павла следующая: «Ни одна добродетель не имеет значения, доколе не сочетается с любовью. При этом любовь – не только теплое чувство в сердце: она должна каждодневно выражаться в практических делах и жертвенной заботе об окружающих».

В 312 г. римский император Константин победил в важной битве под символом Христа, хотя сам до конца так и не стал христианином. Но именно поддержка этого могучего императора помогла адептам христианства развиться в одну из крупнейших мировых религий.

В процессе эволюции авраамических религий очень важной вехой стало христианское понимание спасения души. Согласно Никейскому символу веры (главному документу современного христианства), Иисус – это небесное существо, которое восседает вместе с Отцом и будет судить живых и мертвых, решая, кто достоин пройти на небеса.

Но этот устоявшийся образ Иисуса, как «ходатайствующего» за нас «одесную Бога» (Рим. 8:31), сформировался, по мнению многих нынешних теологов, лишь через 50 лет после его смерти. В Евангелии от Матфея Иисус говорит: «Как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего». Ангелы сойдут на землю, «соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов. Тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их».

Иными словами, об умерших не говорится вообще ничего, а Иисус проповедует о наведении порядка на земле, потому что Судный день должен был наступить еще при жизни его последователей.

Согласно «Первому посланию к Коринфянам», очевидно, последователи Иисуса ожидали, что по его возвращении на землю «Он предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть и силу; ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои».

* * *
Сразу же после смерти апостола Павла в Евангелиях появляются упоминания о наградах на небесах за праведную жизнь.

Евангелие от Луки значительно поспособствовало этому: богобоязненный преступник, казненный на кресте рядом с Христом, в тот же день попадет вместе с ним в «рай»; Царство Божие «не придет… приметным образом… Царствие Божие внутри вас есть».

Еще одна важная христианская идея, которая способствовала бурному развитию этой религии, – это «первородный грех», которым якобы обладают все люди с рождения. По словам апостола Павла, «как Иудеи, так и Еллины, все под грехом, как написано: “нет праведного ни одного”».

По мнению иудеев (и позже христиан), уже первый человек, Адам, принес в наш мир грех, а значит, и наказание всему роду человеческому, включая смерть, поэтому даже невинные новорожденные уже греховны. Но Иисус дал возможность избавиться всем уверовавшим в него от этого «дамоклового меча».

А после поправок в Евангелии от Луки примерным верующим можно было попасть и на небеса.

Важнейшие разделения христианской церкви в наши дни

Роберт Райт подметил: «Появление нравственно обусловленной загробной жизни стало важным переломным моментом в истории религии». Но многие философы считают христианское учение о бессмертии аморальным. Например, Бертран Рассел так высказался по этому поводу: «В Мексике и Перу испанцы крестили индейских младенцев, а потом тотчас же разбивали им головы: это вселяло в них уверенность в том, что дети попадут на небеса. Ни один ортодоксальный христианин не сможет найти логических оснований для того, чтобы осудить подобную практику, хотя сегодня все ее осуждают. Христианское учение о личном бессмертии во многом оказывает разрушительное действие на нравственность».

Стараниями апостола Павла и его последователей суровый и мстительный Бог израильтян из Ветхого Завета превратился в интернационального любящего Бога-Отца из Нового Завета, который умеет прощать и даровать бессмертие.

* * *
В христианстве авраамический Бог эволюционировал в сторону интернациональной братской любви. В исламе же Коран, при всем уважении к людям Писания, требовал: «Если встретитесь с неверующими на поле боя, рубите им головы».

Примерно в 609 г. пророк Мухаммад увидел ночью вестника Аллаха, который повелел ему распространять слово божие. Коран представляет собой собрание откровений, главы (суры) которого начали записывать еще при жизни мусульманского пророка.

Мухаммад заявил, что он пророк того же бога, который явился Аврааму, а позже говорил посредством Моисея и Христа. Иными словами, он стал официальным представителем Единого Бога на Аравийском полуострове: «До него было Писание Мусы (Моисея)… Оно (Коран) ниспослано на ясном арабском языке».

Многие исследователи полагают, что Мухаммад даже хотел объединить все авраамические религии. «О, последователи ранних откровений! Давайте придем к принципу, общему для нас: что мы не будем поклоняться никому, кроме Бога, и не будем приписывать божественность никому, кроме Него», – заявил Мухаммад. Он признавал Иисуса великим посланником и пророком, но не считал его Сыном Божьим: «не подобает Аллаху иметь сына».

Пока Мухаммад проповедовал в Мекке (из которой он был изгнан), его взгляды на общение с «неверными» были толерантными: «Я не поклоняюсь так, как поклоняетесь вы, а вы не поклоняетесь так, как поклоняюсь я. У вас есть ваша религия, а у меня – моя!» Эта религиозная терпимость едва не стала монолатрией в «сатанинских аятах», которые в итоге были вычеркнуты из Корана. В них шла речь о трех богинях Аравийского полуострова (Аллат, Аль-Узза, Манат): на их «заступничество можно уповать».

Конечно, Мухаммад привнес в монотеистическую теологию много своих дополнений. Загробная жизнь для праведных адептов стала более приятной: они окажутся «под бананами с висящими рядами плодами, в распростертой тени среди разлитых вод», будут там и «матрацы, выстланные снизу парчой», и «девы, потупляющие взор», которые всегда будут оставаться «любящими девственницами». А вот неверующим были приготовлены «цепи, оковы и пламя».

В отвоеванной позже Мухаммадом Мекке Кааба – изначально место политеизма – стала святыней исключительно Аллаха. И если раньше мусульмане молились лицом к Иерусалиму, то теперь только лицом к Мекке.

И конечно, кульминацией монотеизма ислама стало появление в Коране «джихада», который со временем стал пониматься как борьба с неверующими, хоть это и слишком узкая трактовка слова, означающего «усилие» – усердие на пути Аллаха.

Для теологического оправдания джихада в его военном понимании чаще всего используют пятый стих девятой суры Корана (Аята меча): «Убивайте многобожников всюду, где найдете их». Именно эту цитату использовал в своих обращениях печально знаменитый террорист Усама бен Ладен.

В Коране, к сожалению, много и других воинственных призывов. Как сказал Роберт Райт, «Коран не оставляет сомнений в том, что временами Мухаммад считал, что получил от Бога лицензию на убийство людей, не обратившихся в ислам». Бернард Льюис тоже видел в исламском учении лишь агрессию: «За этим стоит представление о том, что джихад надлежит вести непрерывно, лишь с краткими перемириями, до того дня, когда весь мир либо примет ислам, либо покорится мусульманскому правлению».

Особенно много агрессивных высказываний о джихаде в хадисах (изречения Мухаммада, которые долго передавались устно), например: «Мне приказано сражаться со всеми людьми, пока они не скажут: “нет Бога, кроме Аллаха”». А это описание джихада в одном из хадисов: «Джихад – твой долг при любом правителе, как благочестивом, так и порочном».

Труд (или сражение) ради Аллаха утром или после полудня лучше всего мира и того, что в нем. День и ночь, проведенные в битве в передних рядах, лучше, чем месяц поста и молитвы.

Ни один из умерших, который обретает дары Аллаха (в ином мире), не желает вернуться в этот мир, хотя бы ему обещали весь мир и то, что в нем, кроме мученика, который, взирая на превосходство мученичества, хотел бы вернуться в этот мир, чтобы снова отдать жизнь (за Аллаха). Если умирает человек, не принимавший участия в сражении, он умирает как бы в неверии.

«О люди, не желайте встречи с врагами и просите Аллаха об избавлении, но если уж вы встретились с ними, то проявляйте терпение и знайте, что рай находится в тени ваших мечей!»

Однако этот стих, как и многие другие хадисы, был записан спустя 100 лет после смерти Мухаммада, поэтому вполне возможно сильное искажение слов пророка.

Сэм Харрис, рассуждая об исламе, сделал неутешительный вывод: «Всем очевидно, что на данном этапе истории ислам представляет особую опасность для всех нас, как для мусульман, так и немусульман». Писатель считает, что сейчас уже идет война секулярного цивилизованного общества против «того представления о жизни, держаться которого мусульманам повелевает Коран и которое развивают хадисы, содержащие речения и деяния пророка». И мир может наступить либо в случае уничтожения одной из противоборствующих сторон, либо когда «большинство мусульман научатся не обращать внимания на свои догматы, как это уже научились делать большинство христиан».

Монотеизм ислама укрепляется жестокой карой за отступничество: в Коране описывается наказание в загробном мире, а хадисы призывают к наказанию при жизни («Если кто меняет свою веру, убей его»).

Недавно Исследовательский центр Пью (Pew Research Center) провел масштабный социологический опрос. Одним из вопросов был следующий: «Оправдываете ли вы действия террористов-смертников в защиту ислама?» Результаты исследования показали пугающую картину в некоторых мусульманских странах: в Ливане их оправдывают 73 %, в Нигерии – 47 %, в Иордании – 43 %.

* * *
Говоря об эволюции Бога, мы имеем в виду эволюцию взглядов верующих в процессе глобализации, цифровизации и технологической сингулярности, поэтому адептам всех религий необходимо перестать относиться к себе как к избранным и особенным. А это является одним из краеугольных камней почти каждой религии, поэтому представляется одной из труднейших задач для человечества.

Рассуждая об эволюции Бога, стоит особо выделить древнеегипетскую богиню Маат, сущность которой состояла из истины, порядка и мировой гармонии. Во время загробного суда в присутствии Осириса она помогала определить нравственную чистоту умершего: его сердце клали на весы, сравнивая с перышком, которое символизировало Маат. И только стремление человека к высоконравственной жизни могло обеспечить ему вечность в состоянии блаженства.

Этот подход к нравственно обусловленной загробной жизни оказался востребован и в христианстве, и в мусульманстве.

Большинство канонических религиозных текстов создавалось во времена, когда все человечество считало, что Земля плоская, а Солнце и планеты кружатся вокруг нее. Все ведущие науки, включая физику, химию, биологию, находились тогда в зачаточном состоянии. Более того, еще не существовало таких важных наук, как нейробиология, теория относительности, космология и квантовая физика.

Например, в Новом Завете говорится о том, что Иисус Навин уговорил Бога остановить движение Солнца и Луны во время битвы с амореями в Ханаане. В книге Иисуса Навина написано, что Солнце остановилось почти на сутки.

Согласно законам Ньютона, все предметы на нашей планете в этот момент продолжили бы движение со скоростью 1700 км/ч. Соответственно, продолжать битву при такой скорости планеты было бы трудновато.

Юваль Ной Харари отмечал: «Они клянутся говорить правду на книге, в которой полным-полно вымыслов, мифов и ошибок».

По мнению Роберта Райта, «верующий может либо пренебречь этими свидетельствами, либо попытаться найти им объяснение по примеру астрономов древности, объяснявших закономерности движения планет все более причудливыми теориями, лишь бы не признавать, что Земля вращается вокруг Солнца».

* * *
Продажа индульгенций (искупление грехов) и симоний (торговля церковными должностями) – одна из самых постыдных и аморальных страниц в истории религий. Наибольшего размаха эта практика достигла в IX–X вв., но в более скрытой форме существовала и позднее, став одной из главных причин Реформации и отделения протестантизма.

Не менее позорным для религий является история инквизиции, во время судов которой погибли сотни тысяч невинных людей. Ведь при буквальном прочтении Библия не только оправдывает убийства, но и делает это обязанностью всех истинно верующих: «Если услышишь о каком-либо из городов твоих, которые Господь, Бог твой, дает тебе для жительства, что появились в нем нечестивые люди из среды тебя и соблазнили жителей города их, говоря: “пойдем и будем служить Богам иным, которых вы не знали”, – то ты разыщи, исследуй и хорошо расспроси; и если это точная правда, что случилась мерзость сия среди тебя, порази жителей того города острием меча, предай заклятию его и все, что в нем, и скот его порази острием меча; всю же добычу его собери на средину площади его и сожги огнем город и всю добычу его во всесожжение Господу, Богу твоему, и да будет он вечно в развалинах, не должно никогда вновь созидать его» (Второзаконие 13:12–16).

Разумеется, все инквизиторы (судьи, осведомители и др.) были священнослужителями и считали, что совершают благое дело во имя веры. Как подметил Сэм Харрис, «Когда человек думает, что ему надо просто верить в истинность какого-либо утверждения, не основанного на доказательствах, – что неверующие попадут в ад или что иудеи пьют кровь младенцев, – он способен на все».

На первых порах инквизиция была достаточно мягкой, без массового использования пыток, которые были легализованы в 1215 г. на Четвертом Латеранском соборе.

Но при этом еще в 1199 г. папа Иннокентий III отдал распоряжение о том, что конфискованное имущество еретиков переходит в собственность церкви, после чего церковь выстроила систему мотиваций для инквизиторов и их осведомителей, используя часть изъятых активов. С появлением священного ордена доминиканцев борьба с ведьмами, евреями и другими еретиками перешла на новый уровень, вдохновленная словами его создателя, святого Доминика. Он заявил: «Многие годы я уговаривал вас с кротостью, проповедовал, молился, плакал. Однако в моей стране принято говорить: “где благословением ничего не добьешься, пользуются ударом”».

Наверное, самая страшная процедура инквизиторских времен – это аутодафе, специальное представление для общественности, на котором еретикам зачитывали приговоры, а потом сжигали.

Испанская инквизиция продолжала свои преследования вплоть до 1834 г., а последнее официальное аутодафе было совершено в Мексике в 1850 г.

* * *
В XX в. появился новый теологический термин – «бедная религия», под которым подразумевалась вера в Бога, лишенная признаков конкретного вероисповедания и отвлеченная от предыдущих исторических и церковных традиций. Она возникает на стыке веры и вероисповедания и не имеет своих канонических книг и обрядов.

На фоне падения интереса к традиционным религиям в социальные сообщества многих народов стали возвращаться ангелы. Некоторые теологи даже назвали этот процесс ангелизацией.

Ангеловедение активно вошло в массовую культуру в последние десятилетия, так как было востребовано той частью человечества, которое перестало поклоняться традиционным богам, но при этом чувствует нехватку мистического в секулярном мире. Как сказал Михаил Эпштейн, «Вот почему нужно найти какое-то среднее, промежуточное звено в духовной иерархии – инстанцию не слишком потустороннюю, чтобы не лишать вкуса земную жизнь, но и не слишком мирскую, чтобы не потерять высшие ориентиры. В этой иерархии срединное место занимают ангелы – они-то и оказываются в центре современного полурелигиозного сознания». Он же писал: «Современная теология живет в промежутке не только между верой и неверием, но и между смертью и воскресением Бога, что определяет ее двусмысленность: это теология, склонная впадать в отрицание самого теизма и подрывающая свои собственные основания».

Я уточнил бы эту мысль с учетом последних тенденций следующим образом.

Если дома молитвы религиозных меньшинств в Европе довольно активно строятся (особенно это касается мечетей), поскольку есть потребность и запрос со стороны верующих, то с христианскими церквями стран Западной и Северной Европы дело обстоит иначе. По данным американского института Гетстоун (Gatestone Institute), в Лондоне с 2001 г. закрылись и были превращены в частные дома и общественные здания около 500 церквей разных конфессий. На официальном сайте Церкви Англии отмечается, что каждый год несколько ее церквей перестают использоваться для богослужений. По сведениям разных СМИ, в год закрывается 20 церквей, согласно прогнозу, к 2020 г. в Англии будет закрыто еще 4000 церквей. Так, по данным французской газеты La Croix, в католической епархии Рексема собираются закрыть 22 церкви из 62, планируется «глобальная перестройка епархии».

Современная теология находится сейчас в пространстве между доминированием веры в догматических богов монотеистических религий и систематизированной верой в новых быстро эволюционирующих богов (с участием искусственного интеллекта) и/или пророков синкретических идеологий.

Подобное положение дел обусловливается низкой посещаемостью церковных богослужений. По информации британской газеты Guardian, число людей, посещающих англиканские церкви в воскресенье, сократилось до 760 000, что составляет менее 2 % населения Великобритании (еще в 2014 г. на 16 000 церквей приходилось 980 000 прихожан). Правда, на праздники, например Рождество, число прихожан увеличивается до 2,4 млн. По сведениям издания Telegraph, половина приходов Церкви Англии собирают в воскресные дни не более 20 человек, а около четверти сельских церквей (примерно 2000) в Англии насчитывает менее 10 прихожан каждая. При этом содержание церковных зданий обходится для всех приходов в 160 млн фунтов стерлингов в год.

Англия не единственная страна, в которой идет процесс закрытия церквей, их запустения, разрушения или продажи. Аналогичная ситуация давно наблюдается и в Германии, где, по информации журнала Der Spiegel, только у Евангелической церкви Германии с 1990 по 2010 г. были закрыты 340 церквей (46 из них были разрушены), они превращены в здания разного назначения – от культурных центров до спортивных залов, часть из них превращена в мечети. Возможно, Евангелической церкви Германии в итоге придется отказаться от примерно 1000 зданий, по мнению финансового руководителя этой организации. В восточной части страны более 200 сельских церквей разрушается. Это касается и церковных зданий, включенных в реестр исторических памятников, – такая участь постигла одну из церквей Висбадена. По данным журнала Wall Street, здания Католической церкви в Германии также закрываются и продаются. Так, за последнее десятилетие закрылись 515 церквей. При этом согласно другому докладу института Гетстоун, в ближайшие годы планируется закрыть еще 700 церквей из-за отсутствия средств на их содержание и уменьшения числа прихожан (некоторые общины насчитывают 10 человек). По исследованиям Исследовательского центра Пью, количество граждан Германии, посещающих церковь хотя бы раз в неделю, составляет лишь 13 %.

Тенденция к снижению количества церквей наблюдается и в Нидерландах. По информации Института Гетстоун, в голландской провинции Фрисландия 250 из 720 существующих храмов были закрыты, часть из них преобразована в недвижимость иного назначения. В журнале Wall Street ранее сообщалось, что в течение четырех лет придется закрыть около 700 протестантских церквей в Голландии – из-за низкой посещаемости. Не лучше обстоят дела в Нидерландах и у католической церкви. Согласно данным журнала Tablet, начиная с 2004 г. было ликвидировано около 10 % католических приходов, и это далеко не предел. Издание привело слова кардинала Виллема Эйка, предположившего, что к 2020 г. придется закрыть треть католических церквей в Нидерландах, а к 2025 г. – и вовсе две трети. Посещаемость воскресных месс довольно низка – на них присутствуют лишь 5,6 % всех католиков Нидерландов. По данным Института социального и культурного планирования (Het Sociaalen Cultureel Planbureau), христианские церкви посещают лишь 10 % всех граждан.

Закрытие церквей планируется и в Бельгии. Епархия католической церкви в Брюсселе, по сведениям газеты National CatholicReporter, планирует закрыть 108 церквей в столице, сделав приходы более крупными. Среди них оказалась и церковь Святой Екатерины, расположенная в центре города, ее планируют перестроить под овощной рынок. По данным опроса Левенского католического университета, в Брюсселе лишь 1,5 % горожан являются практикующими католиками, средняя посещаемость церквей по воскресеньям составляет около 100 человек. Всего в Бельгии, по данным портала RTL info, церковь посещают около 12 % населения. По результатам опроса Левенского католического университета, только 5 % прихожан присутствуют на воскресной службе.

Сокращение числа церквей наблюдается также в Северной Европе. По сведениям организации «Будущее для религиозного наследия» (Future For Religious Heritage), только в 2013 г. из 119 церквей Копенгагена было закрыто 14 по решению епархиального совета по причинам низкой посещаемости и крупных расходов на их содержание. С 2013 г. церкви в Дании продаются на свободном рынке. Всего Евангелическо-лютеранской церкви Дании, согласно приведенным в газете Copenhagen Post оценкам представителей Министерства культуры этой страны, придется закрыть около 200 церквей. По данным Центра Беркли религии, мира и международных дел (Berkley Center for Religion, Peace and World Affairs), в Дании богослужения государственной церкви посещают всего 2,4 % граждан.

В Швеции пастор Ханс Берье Хамар призывал к избавлению от церквей, которые отягощают бюджет страны. По его словам, Евангелическо-лютеранская церковь Швеции обладает 3384 постройками, из которых только 500 используются раз в месяц для богослужений, при этом на поддержание храмов приходится тратить около 50 млн евро. Он предложил либо уничтожить здания, либо найти им новое применение. Церковь Швеции уже избавилась от части своих зданий в Европе. Некоторые шведские церкви находятся в таком состоянии, что их продают за бесценок: сведения о церкви, проданной всего за 1 крону (дополнительно придется серьезно потратиться на ее восстановление) широко разошлись в СМИ. Посещаемость Церкви Швеции очень низкая: согласно ее собственным данным, менее 4 % ее членов посещают богослужения, постоянных прихожан лишь 2 %.

Неутешительная ситуация и в Норвегии. По информации ThorNews, из 3000 церквей страны лишь около 1200 можно посетить, а остальные закрыты по причине отсутствия надлежащего технического обслуживания и опасности обрушения. Нехватка средств на обеспечение сохранности храмов может заставить Церковь Норвегии продать или закрыть некоторые исторические деревянные церковные здания, составляющие культурное наследие этой страны. Согласно статистике Церкви Норвегии, воскресные богослужения посещают лишь около 3 % населения.

Итак, процесс ликвидации христианских церквей в Европе (особенно Западной и Северной) только набирает обороты. Этого можно было ожидать, учитывая снижение количества христиан в этом регионе. Церкви строились для нужд верующих, религиозным организациям трудно поддерживать церковные здания в надлежащем виде, если те пустеют.

Так, для большинства современных людей очень странно наблюдать христианское причастие, именуемое евхаристией, во время которого верующие поедают «условно-человеческое тело» и запивают его «условно-человеческой кровью».

* * *
Теологический парадокс современности состоит в том, что большинство адептов авраамических религий (христиане и мусульмане), почти три миллиарда человек, поклоняются Богу, придуманному евреями, но при этом являются антисемитами.

Более того, христианство и ислам далеко ушли в своей эволюции и по многим важным вопросам кардинально разошлись с мировоззрением своих прародителей. Например, концепция загробной жизни, являющаяся одним из краеугольных камней христианства и ислама, полностью отсутствует в иудаизме.

Странно, что Ветхий Завет до сих пор является канонической книгой для христиан и уважаемой книгой для мусульман.

Для начала христианским церковным иерархам стоило бы убрать Ветхий Завет из списка канонических книг христианства, потому что для думающего читателя он представляется совершенным анахронизмом, содержащим многие противоречия с моралью и теологией Нового Завета, а также сильнейшее противоречие с современной моралью, с процессами технологической сингулярности. Более того, видится необходимым и вовсе отказаться от канонических догм, которые часто вызывают улыбку и недопонимание современного человека. В эпоху технологической сингулярности все устоявшиеся представления о боге и законах мироздания меняются слишком быстро, поэтому и священные тексты должны регулярно обновляться, а не пытаться спрятаться за символизмом и иносказательностью.

Обновленные религиозные тексты христианства логичнее начинать с момента распятия Христа и его последующего воскресения, пропустив неоднозначные пассажи о святом зачатии, крещении в Иордане и попытке мятежа.

Настало время привести священные писания в соответствие с современным мировоззрением верующих авраамических религий.

В 1883 г. Папа Римский Лев XIII не позволил «модернистам» помочь церкви скорректирововать священные писания, заявив: «Все эти книги, которые церковь считает священными и каноническими, были целиком написаны по вдохновению Духом Святым. Мы не можем согласиться с тем, что они содержат ошибки, поскольку само Божественное откровение исключает любые ошибки, и это неизбежно следует из того, что Бог, Верховная Истина, не может ошибаться в своем учении».

К сожалению, современная католическая церковь также догматична, как и 100, и 1000 лет назад, потому что папа Иоанн Павел II, возглавлявший ее в с 1978 по 2005 гг., тоже заявил о нежелании корректировок священных писаний: «Это Откровение вполне определенно, его можно либо принять, либо отвергнуть – иных возможностей не существует. Если человек его принимает, он исповедует веру в Бога Отца Всемогущего, Творца неба и Земли, и в Иисуса Христа, Сына, единосущного Отцу, и в святого Духа, Господа и Подателя жизни. Либо он отвергает все это сразу».

* * *
Дмитрий Казеннов отмечает: «Логический порок религии врожденный, он более важен, чем история существования религиозных организаций со всеми их зверствами. Главная философская особенность религии заключается в том, что религиозные убеждения произвольно постулируются и не подлежат проверке». Казеннов считает, что Ницше был прав, назвав платонизм «худшим, самым томительным и самым опасным из всех заблуждений». Особенно ему не нравится позиция Платона (изложенная Сократом) по философии: «Те, кто предан философии, заняты, по сути вещей, только одним – умиранием и смертью».

Именно Платон создал знакомое нам всем представление о душе, существующей независимо от тела и содержащей наш интеллект и память (когнитивный опыт): «Смерть – это не что иное, как отделение души от тела, верно? А “быть мертвым” – это значит, что тело, отделенное от души, существует само по себе и что душа, отделенная от тела, – тоже сама по себе? Или, быть может, смерть – это что-нибудь иное?»

«Когда же в таком случае, – продолжал Сократ, – душа приходит в соприкосновение с истиной? Ведь, принимаясь исследовать что бы то ни было совместно с телом, она всякий раз обманывается – по вине тела».

Исследователи считают, что платоновского представления о душе в иудаизме не существует, оно могло быть привнесено не раньше похода Александра Македонского. В иудейской культуре нет развернутого представления о жизни после смерти; вместо этого существует «могила» и относительно позднее понятие воскресения (буквальное оживление описано в книге пророка Иезекииля 37:1–14).

Платон приводит довольно необычные доказательства существования души:

– жизнь противоположна смерти, как сон противоположен бодрствованию;

– чувственное знание равенства самого по себе или прекрасного самого по себе должно быть присуще нам до рождения (мы припоминаем идеи вещей);

– душа является неделимой и неизменной, в противовес изменяемому и смертному телу;

– душа является идеей жизни. ...



Все права на текст принадлежат автору: Александр Плющенко.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Формула Бога. Эволюция религии, культуры и этики в эпоху технологической сингулярности и бессмертияАлександр Плющенко