Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Скачать или читать эту книгу на КулЛиб Крутой детектив США. Выпуск 19: Сборник
Джеймс Хэдли Чейз Покойники всегда безопасней
Глава первая
I
Эдвин Файетт, редактор популярного журнала «Мир преступлений», сидел за рабочим столом в своем роскошном кабинете. Во рту дымилась сигара, глаза светились неприветливым блеском. — Садитесь, — сказал он, делая нетерпеливый жест. — Над чем вы сейчас работаете? Я отыскал кресло поудобнее и с размаха плюхнулся в него, а Берни Лоу скромно устроился в дальнем углу кабинета. Он начал нервно грызть ногти, бросая на Файетта беспокойные взгляды. Последние два года мы с Берни трудились сообща на литературном поприще. Наш ежемесячник, посвящавший свои страницы описанию разного рода преступлений, пользовался у публики необычайным успехом, оставив по тиражу далеко позади всех конкурентов. Между мной и Берни существовало четкое распределение обязанностей: я выдавал идеи, а он облекал их в сносную литературную форму. Такая специализация устраивала нас обоих: мне не хватало ни времени, ни усидчивости последовательно излагать мысли, а у Берни никогда не появлялось ни одной идеи. В прошлом мой компаньон четыре года работал в Голливуде — стряпал сценарии для фильмов. Берни — толстый, невысокий малый с выпуклым лбом философа и необыкновенной яйцевидной головой, что придает ему вид чрезвычайно умного человека, каковым он в действительности не является. В минуту откровения он признался мне, что только благодаря удивительной форме головы ему удалось проволынить так долго в прибыльном кинобизнесе. У него большой дом, жена-транжира и уйма долгов. Смысл жизни этого бедолаги заключается в том, чтобы неустанно отгонять волка от порога — отодвинуть, насколько возможно, наступление финансового краха. Он отчаянно боится потерять место в журнале и каждый раз, когда его вызывает Файетт, уверен, что тот собирается указать ему на дверь. — В настоящий момент, сэр, — откашлявшись для солидности, сказал я, — мы обсасываем одну интересную идейку и вживаемся в тему. Не пройдет и недели, как вы получите статью — ахнете от восторга! — Забудьте о ней, — коротко бросил Файетт. — У меня припасено для вас кое-что поважнее. — Вытащив из стола папку с бумагами, он продолжил: — Я намерен опубликовать в журнале цикл статей — рассказы о людях, пропавших без вести. Известно ли вам, что каждый день тридцать, а то и больше американцев покидают родной очаг, чтобы уже не вернуться? Я велел Карсону откопать несколько случаев поинтересней, и вот перед вами один из них. Займитесь им сегодня же и не теряйте времени понапрасну. Мы с Берни обменялись многозначительными взглядами. Со статьей, о которой я только что хвастался Файетту, у нас, по правде сказать, ничего не получалось, и предложение редактора пришлось как нельзя кстати. — Что же произошло? — полюбопытствовал я. — А вот послушайте, — ответил Файетт. — В августе прошлого года в городе Уэлден исчезла девчонка — Фей Бенсон. Уэлден — вам, олухам, это, конечно, неизвестно — находится в шестидесяти милях от Сан-Франциско, если ехать на юго-восток. Бенсон, танцовщица кабаре, работала в ночном клубе «Флориана». Публике она нравилась, и хозяин собирался продлить с ней контракт. Так что с этой стороны все было в порядке — сбежать из клуба у нее не было оснований. Семнадцатого августа она, как обычно, явилась на работу и прошла в свою уборную. В девять вечера к ней заглянул посыльный предупредить, что до выхода на сцену остается пять минут. Он рассказывал потом, что на ней был лифчик, трусики с блестками и шляпа, украшенная павлиньими перьями, словом, рабочая одежда, в которой Фей Бенсон танцевала каждую ночь. Этот парнишка последний, кто ее видел. — Файетт сделал паузу и, убедившись, что мы внимательно слушаем, продолжал: — Когда Бенсон не появилась на сцене, хозяин послал за ней вторично, но уборная оказалась пуста. В шкафчике аккуратно висела одежда, в которой она приехала в клуб, а на тумбочке — заметьте, мне это кажется важным — ее кошелек с двадцатью долларами. Сама же танцовщица исчезла. Хозяин заволновался. Опасаясь, как бы ему не пришлось отвечать за девчонку, он начал расспрашивать о ней всех работников клуба, но она словно в воду канула. Ее не видел ни рабочий сцены, ни оба сторожа, охранявшие запасной выход и грузовой подъезд. Не проходила Бенсон и через ресторан — ее павлиний наряд не мог остаться незамеченным. Не дал результатов и обыск, учиненный полицией. Сколько ни ломали головы фараоны, сколько ни ворошили старую мебель, из клуба они убрались с пустыми руками. Файетт снова прервал свой рассказ и заглянул в папку. Некоторое время он деловито шуршал бумагами, потом поднял глаза: — На следующее утро хозяин обратился в агентство, рекомендовавшее танцовщицу. Там сообщили, что прежде она выступала в одном из клубов Сан-Франциско. Так, во всяком случае, она сказала, когда просила подыскать работу. Но клуб оказался чистейшей выдумкой — его администрация не слышала о Фей Бенсон. Могу добавить, что в Уэлдене она останавливалась в отеле «Шед». К ней ни разу не приходили гости, никто не звонил по телефону. Писем, насколько мне известно, тоже не приносили. В общем, фараоны не знали, как подступиться к делу, и решили не мудрить: раз тело не найдено, нет и состава преступления. Через пару недель о Фей Бенсон забыли. — Файетт закрыл папку и устремил на меня взгляд: — Ну как? Интересное дельце? Думаю, у вас уже есть половина рассказа. Дельце мне тоже показалось интересным, но выражать восторг я не стал, все хорошие идеи Файетта обладали одним существенным недостатком — они неизменно лопались, как мыльный пузырь. — Интересное, но безнадежное, — с напускным равнодушием ответил я. — Можем ли мы рассчитывать на успех, если полиция поставила на нем крест? — У полиции свои трудности, — возразил Файетт. — Кто станет откровенничать с фараонами, тем более за спасибо? А с вами люди заговорят, если вы сунете им под нос пару баксов. Мне по душе эта история, и я готов слегка потратиться. В исчезновении танцовщицы много загадочного, и мне хочется, чтобы вы докопались до сути. Понятно? — Понятно, — ответил я, протягивая руку за папкой с бумагами. — Здесь все, что у вас имеется? — Да. Не думайте, что найдете здесь много нового. Две-три фамилии да фотография Бенсон. Вот, пожалуй, и все. Об остальном я уже сказал. — Вы ничего не сказали о накладных расходах, — поправил его Берни. Его чрезвычайная поспешность даже мне показалась неприличной. Файетт недовольно поморщился: — В разумных пределах. И, говоря «разумных», я имею в виду свой разум, а не ваш. Вы отчитаетесь передо мной за каждый израсходованный цент. Пухлая физиономия Берни осветилась счастливой улыбкой. За четыре года пребывания в Голливуде он приобрел удивительную сноровку составлять липовые отчеты и сейчас радовался перспективе запустить лапу в карман редакции. — Будьте спокойны, мистер Файетт, мы отчитаемся по всей форме, — бодро ответил он. Я достал фотографию Фей Бенсон. На меня смотрела девушка лет двадцати четырех, одежду которой составляли лишь трусики и бюстгальтер. Грациозную фигуру венчала миловидная головка в рамке белокурых шелковистых волос. — Посмотри! — сказал я, протягивая фотографию Берни. С губ моего компаньона сорвался негромкий свист, и Берни одобрительно причмокнул: — Если фотограф не перестарался, игра стоит свеч, — сказал он. — Мы найдем ее, мистер Файетт, обязательно найдем. Можете на меня положиться!II
Близился вечер, когда мы с Берни въехали в Уэлден в стареньком «бьюике», взятом мною напрокат в одной из контор Сан-Франциско. При ближайшем знакомстве он оказался небольшим чистеньким городком с широкими улицами и многолюдными тротуарами. От внешнего облика Уэлдена веяло богатством и процветанием. — Приятное местечко, — заметил Берни, когда мы проехали мимо высокой стройной блондинки, ожидавшей на перекрестке разрешающего сигнала светофора. Девица наградила его многообещающим взглядом, и Берни чуть не свернул шею, провожая ее глазами. — Слабый пол здесь, как видно, не притесняют, а это вернейший признак цивилизации. — Стыдно пялить глаза на каждую встречную юбку, — укоризненно заметил я. — Не забывай, ты женатый человек! — Интересно, как повел бы себя ты, окажись твоей женой Клер? — беззаботно огрызнулся Берни. — Можешь смеяться, но она доведет меня до сумасшедшего дома. Такой мегеры свет не видывал. Не встречайся я время от времени с другими женщинами, у меня могло бы сложиться о них неправильное мнение. Сбросив скорость, я подъехал к тротуару и спросил у полицейского дорогу к отелю «Шед», потом снова нажал на педаль газа, и минут через пять наш «бьюик» уже скрипнул тормозами перед подъездом гостиницы. Отель «Шед» — невзрачное серое сооружение — был зажат, как сыр в сандвиче, высоким конторским зданием с одной стороны и магазином скобяных товаров с другой. Поставив машину на стоянку на другой стороне улицы, мы с Берни забрали из багажника вещи и вошли в вестибюль. Засохшие пальмы в кадках, дряхлые плетеные кресла и потускневшие медные плевательницы придавали гостинице дешевый вид. Не украшал ее и дежурный клерк за грязной конторкой — неопрятный старик с мясистым грушеобразным носом, испещренным сетью красноватых жил. — Ну и дыра! — вздохнул Берни. — Могу поспорить, номера здесь кишат тараканами! — А ты думал, шелковичными червями? — откликнулся я, подходя к конторке. Клерк был заметно удивлен, услышав, что нам нужны два номера. Еще большее удивление выразилось на его небритой физиономии, когда он узнал, что мы намерены прожить неделю. — Второй этаж подойдет? — спросил он. Ответив, что второй этаж нас вполне устраивает, я попросил его распорядиться насчет нашего багажа, а сам прошел с Берни в бар. В узком, длинном и неопрятном баре тоже стояли медные плевательницы, пальмы и плетеные кресла. Кроме бармена, грузного мужчины с угрюмым кирпично-красным лицом и светло-голубыми глазами пьяницы, читавшего газету, в нем не было ни души. При нашем появлении он отложил газету и недовольно пробормотал: — Добрый вечер, джентльмены! Я заказал две порции виски с содовой. — Весело, как на похоронах, — заметил Берни, озираясь по сторонам. — В ваш отель пускают только трезвенников? — Вы пришли слишком рано, — неприветливо ответил бармен. Раздражение, вызванное нашим приходом, видимо, еще не улеглось. — Вы новые постояльцы? — Да, — ответил я. — Читал когда-нибудь журнал «Мир преступлений»? Бармен недоуменно уставился на меня: — Конечно. Такие журнальчики мне по вкусу — других не читаем. А почему вы спрашиваете? Допив виски, я пододвинул к нему пустой бокал. Берни, старавшийся ни в чем не отставать от меня, торопливо опорожнил свой. — Мы сотрудничаем в этом журнале. Между прочим, нам поручено написать статью о Фей Бенсон. Слышал что-нибудь о такой? Бокал внезапно выскользнул из рук бармена и упал на пол. Выругавшись, он нагнулся и начал подбирать осколки. Когда его мешковатая фигура вновь показалась из-под стойки, лицо у него было красным и злым. — О ком? — переспросил он. — О Фей Бенсон. Помнишь такую? — Как не помнить. — Повернувшись к нам спиной, он не спеша смешивал виски с содовой. — Вы сказали, что пишете о ней статью? — Собираемся. Если нам повезет и мы откопаем что-нибудь новенькое. Приготовив напиток, бармен облокотился о стойку и кончиком полотенца начал старательно протирать пустые бокалы. — Что новенького там можно найти? — спр сил он, глядя в сторону. — Спроси у кого-нибудь другого, пока я знаю еще меньше, чем ты. Могу сказать одно: дело это непростое, но интересное. Подумай сам, девчонка вдруг исчезает в трусах и бюстгальтере. Куда, зачем — неизвестно. Что ты скажешь на это? — Я? — Бармен исподлобья посмотрел на меня. Мне-то до нее какое дело? — Ты не был с ней знаком? Человек за стойкой не торопился с ответом. Протерев до блеска последний бокал, он сказал: — Нет, знакомы мы не были, но пару раз она заглядывала сюда. Выпить и закусить. — Одна? — Да. Хотела, наверное, с кем-нибудь познакомиться. — У нее не было парня? — поинтересовался я, чувствуя, как возрастает нервозность собеседника. — Не знаю. Она всегда приходила одна. — Может, у нее был кто-нибудь на стороне? — вмешался в разговор Берни. Бармен перевел на него хмурый взгляд: — Откуда мне знать? 'Кому понадобилось ворошить это дело? Фараоны ничего не добились, а что можете сделать вы? — Он подозрительно посмотрел на меня и быстро отвернулся. Этот тип определенно начинал интересовать меня. Я допил виски. — Где клуб «Флориана»? — задал я последний вопрос. — Сто ярдов отсюда. Направо по улице, — отрывисто бросил бармен. Отодвинувшись в дальний угол стойки, он взял газету и вновь погрузился в чтение. — Не очень-то любезен этот тип, — пробормотал Берни, когда мы выходили из бара. — Любезен! Мы напугали его до смерти, — ответил я, затворяя дверь. — Ну-ка, давай подождем минутку! Обернувшись, я прижался лицом к стеклянной двери. Через некоторое время ко мне присоединился Берни. — Он звонит по телефону! — Может, сообщает букмекеру, на какую лошадь поставить? — В такое-то время? Ну, черт с ним, пойдем, надо где-нибудь перекусить.III
В клубе «Флориана» было шумно и многолюдно. Девушка-гардеробщица в коротеньком платье с оборками и сверхглубоким вырезом на груди взяла наши шляпы. В уголках ее глаз застыло откровенно манящее выражение. Глупо ухмыляясь, Берни уставился на нее. — Как кормят в вашем кабаке, крошка? — спросил он. Гардеробщица хихикнула: — Шикарно! Но не советую брать гуляш — в клубе пропал кот. Она громко захохотала над собственной шуткой, а я потянул Берни за рукав: — Пойдем, не забывай, что ты при исполнении служебных обязанностей! В ресторане, залитом мягким розовым светом, негромко играл оркестр. Мы выбрали столик на двоих и заказали ужин. — Итак, что делаем дальше? — спросил Берни. — Начнем с хозяина, потом поговорим с посыльным. Он последний, кто видел Фей Бенсон. Может быть, полиции не удалось вытянуть из него все, что он знает… — Взгляни в тот угол! — не дослушав меня, прошептал Берни. — Не иначе как этих красоток нанимает клуб, чтобы посетители не скучали. Убей меня Бог, если они не знают о нашей блондиночке Бенсон кучу интересных подробностей. Ты займись хозяином, а я поболтаю с одной из них. Согласен? Его предложение не было лишено смысла, и мне не оставалось ничего другого, как согласиться. — Не возражаю, — ответил я. — Но помни, твое знакомство носит чисто деловой характер. Закончив ужин, мы расплатились и поднялись. Берни решительным шагом двинулся в противоположный конец зала, а я отправился на поиски хозяина клуба. Им оказался невысокий брюнет по имени Эл Уэйман. Узнав, что я из популярного нью-йоркского журнала, он был заметно польщен. — Чем могу быть полезен? — любезно осведомился Уэйман, приглашая меня присесть. — Мы пишем статью о деле Фей Бенсон, — ответил я. — Редакция будет признательна вам за любые сведения, которые помогут нашей работе. Внимательно посмотрев на меня, Уэйман сочувственно покачал головой: — Нелегкая у вас задача. Насколько я помню, она исчезла около четырнадцати месяцев назад? — Совершенно верно. — Я взял предложенную сигарету и закурил. — Вам, возможно, покажется странным, но иногда раскрыть старое дело проще, чем разобраться в свежем преступлении. Если, скажем, некий икс прикончил вашу Фей Бенсон, сейчас он должен чувствовать себя в полной безопасности — ведь прошло уже столько времени. Неожиданно преступник выясняет, что началось новое расследование и его так называемая безопасность — не что иное, как фикция. У него сдают нервы, он плохо спит по ночам и в конце концов выдает себя каким-нибудь опрометчивым поступком. Подобные вещи случались не раз. — Понятно. А чем конкретно могу помочь я? — Прежде всего объясните, как могла полураздетая женщина незамеченной выйти из клуба? Каково ваше личное мнение? Уэйман неопределенно пожал плечами: — Не знаю. Я сам задавал себе этот вопрос тысячу раз. Дело в том, что оба запасных выхода охраняются, а через ресторан она не проходила. — Вы не помните, кто охранял двери в ту ночь? — Их было двое. Джо Фармер сидел возле грузового подъезда, а запасной выход через подвал караулил Пит Шульц. — Не приходило вам в голову, что один из них солгал? Тогда ларчик открывается очень просто. Полиция проверяла их показания? — «Проверяла» — не то слово. В управлении полиции из них чуть душу не вытряхнули. Но оба клялись, что не отлучались со своих постов и не видели девчонку. — Прежде их ни на чем подозрительном не ловили? — Шульца — нет. Кроме того, его показания подтвердил шофер грузовика. Как раз в это время он разгружал возле клуба ящики с пивом. В полиции шофер заявил, что Шульц сидел на месте. — Значит, лгал Фармер. У него тоже есть свидетели? — Нет. Признаться, Фармер долго не выходил у меня из головы. Он любил заложить за воротник и нередко без разрешения уходил с дежурства. Однажды я поймал его в баре у Майка — как раз напротив нашего клуба. Я предупредил Фармера, что выгоню его вон, если еще раз застану там в служебное время. Все это произошло еще до того, как у нас появилась Фей Бенсон. — Вы не упоминали об этом случае с Фармером в заявлении в полицию, — заметил я. — Виноват. — Уэйман улыбнулся. — Не хотел подводить парня. Мы обо всем поговорили с ним до приезда фараонов. Он убедил меня, что был на посту, а не пьянствовал. — Вы поймали его однажды. На сей раз он потерял бы работу, узнай вы о его проделках. Что ему оставалось, как не выгораживать себя? — Да, но прежде, чем поговорить с ним, я зашел к Майку и повидал бармена. Тот сказал, что Фармер у них не появлялся. Потому-то мне и пришлось поверить Джо. — И все же он говорил неправду. Никто не может подтвердить, что он все время оставался на месте. Уверен, Фей Бенсон скрылась именно этим путем. — Предположим, вы правы. Но даже тогда ей не удалось бы уйти далеко. Ее заметил бы первый же прохожий. — Мог и не заметить, если у выхода ее ждала машина. Что вы на это скажете? В общем, хотелось бы побеседовать с этим Фармером. — Его нет в живых. Я непонимающе посмотрел на него: — Нет в живых? Когда же он умер? — Через два дня после инцидента с Бенсон. Попал под грузовик. Водитель не стал дожидаться, пока явится полиция, и дал тягу. Его так и не нашли. — По-нят-но… — протянул я. Мне уже начало казаться, что я раскрыл тайну исчезновения танцовщицы, и вдруг такое разочарование. — Хорошо, а парнишка-посыльный еще у вас? — Спенсер? Он по-прежнему работает в клубе. Хотите с ним поговорить? — Он последним видел Фей Бенсон? Или я ошибаюсь? — Нет, все правильно. Подождите здесь, мистер Слейден. Я должен вас оставить — дела. Спенсера я вам пришлю. Он встал со стула, намереваясь уйти, но я задал еще один вопрос: — Между прочим, что представляла собой Фей Бенсон? Серьезная девушка или одна из тех смазливых пустышек, которые попадают в беду по собственной дурости? Он отрицательно покачал головой: — Пустышкой она не была, можете мне поверить. Производила впечатление приличной девушки и отлично танцевала. В нашем бизнесе такие встречаются не часто. Правда, держалась немного замкнуто, но всегда оставалась любезной и приветливой. — О ее семье ничего неизвестно? — Нет, о своем прошлом она ни с кем не говорила. Но могу сказать одно — Бенсон не была новичком. Когда она появлялась на сцене, каждый видел, что выступает опытная артистка. — Похоже, она от кого-то скрывалась. Ни друзей, ни писем, избегала компаний. Не случайно она солгала и о последнем месте работы. Но не буду вас больше задерживать, послушаю, что скажет Спенсер. Когда в кабинет вошел долговязый парнишка лет двадцати, я, вежливо привстав, предложил ему сесть. Во взгляде посыльного читалось откровенное восхищение, к которому примешивалась небольшая доля беспокойства. — Извините, — сказал он, — вы тот самый Чет Слейден, который пишет в «Мире преступлений»? — Тот самый, — улыбнулся я. — Ты читаешь наш журнал? — Спрашиваете! Да я только его и читаю. Ничего лучше мне еще не встречалось. — Выходит, у нас одинаковые вкусы, — продолжал улыбаться я. — Сегодня ты можешь отличиться и помочь журналу. Ты был в хороших отношениях с Фей Бенсон? — В нормальных. Она была девчонка хоть куда. Во всяком случае не бегала фискалить хозяину, если я делал что-нибудь не так. — Когда тебя послали к ней вторично, ты ничего особенного не заметил? Беспорядка в комнате, перевернутой мебели и прочего? — Нет, все оставалось в точности, как и прежде. — Ты уверен, что в первый раз Фей находилась в комнате? — Спрашиваете! Она ответила на мой стук и пригласила войти. Она прихорашивалась перед зеркалом, когда я вошел к ней в уборную, в лифчике, трусах и шляпе. Фей еще сказала мне, что ждет телефонного звонка. Я обещал позвать ее в комнату Джо, там находится телефон, когда ей позвонят. — Ты говоришь, ей должны были позвонить? — Да, и мне показалось, что она сидит как на иголках. — Не знаешь, состоялся у нее разговор? — Не знаю. Наверное, нет. — Можно взглянуть на ее уборную? — Только снаружи, мистер Слейден. Сейчас там другая артистка. — Меня это устраивает. Вслед за посыльным я прошел по коридору и вскоре оказался в просторном зале, заставленном театральным реквизитом. На противоположном конце помещения виднелась дверь. Она, как объяснил Спенсер, вела в артистическую уборную. От выхода на сцену ее отделяло около пятнадцати ярдов. За поворотом коридора была еще одна дверь — в служебное помещение. — Она не хранила в комнате другой одежды? — спросил я. — Не могла Фей переодеться? — Нет, мистер Слейден, не могла. Я каждый день убираю помещение и знаю, что ее шкаф был всегда пуст. Больше она нигде не могла прятать вещи. — Да-а, — озадаченно протянул я, — задали мне головоломку. Ну, хорошо, спасибо. Если ты мне потребуешься, я снова загляну в клуб. Теперь скажи, где бар Майка? — Я покажу вам, мистер Слейден. Он вывел меня из клуба через запасной выход и ткнул пальцем в сторону узкого проезда: — Вон там. — Спасибо. Когда я вошел в заведение Майка, в нем было четверо посетителей. Трое сидели за столиками и пили пиво, еще один, лениво привалившись к стойке, разглядывал наполненный до краев бокал. Краснолицый бармен с маленькими веселыми глазками убивал время у радиоприемника. Пройдя в дальний конец бара, я сел за столик и заказал две порции виски. — Сегодня у тебя немного работы, — обратился я к, бармену. — Присядь на минутку и выпей за мой счет. Тот обнажил зубы в довольной улыбке: — Спасибо, мистер. Сегодня у нас и впрямь не густо. Он поспешно удалился и вскоре вернулся с двумя бокалами на подносе. Я сказал: — Не был в Уэлдене больше года. Раньше мы часто встречались с Джо Фармером. Говорят, он отдал Богу душу? Бармен утвердительно кивнул: — Его задавил грузовик. Водитель, не будь дурак, сразу же смылся. Его поискали, поискали и успокоились. Такие уж у нас фараоны, свою фамилию в телефонной книге и то, наверное, найти не сумеют. — Ты был знаком с ним? — Нет, я в этом городе новичок. Всего на два дня опоздал на его похороны. Но мне о нем рассказывали. — А где тот бармен, у которого Джо всегда пропускал здесь рюмочку? Забыл, как его зовут. — Джейк Хессон? Он уволился, нашел работенку поденежней. — Не знаешь где? — В каком-то отеле. Не помню названия. Неожиданно на меня снизошло вдохновение: — «Шед»? — Вот-вот. Именно «Шед». — Ну, приятель, допивай виски, — весело сказал я, не в силах скрыть радости. — И выпей еще одну порцию за мой счет. Наконец-то, говорил я себе, выходя из бара, сделан первый по-настоящему важный шаг.Глава вторая
I
Когда я вернулся за Берни в клуб «Флориана», его там не оказалось. У метрдотеля мне удалось выяснить, что он ушел минут двадцать назад. — Один? — тревожно спросил я, и в сердце закралось недоброе предчувствие. — Нет. — В голосе метра слышалось неодобрение. — С одной из наших девиц. Я хорошо знал амурные наклонности Берни и был уверен, что теперь не увижу его до утра. Поэтому я вернулся в отель, чтобы еще раз побеседовать с барменом Джейком Хессоном, но дверь бара оказалась запертой. В вестибюле изнемогал от безделья знакомый мне дежурный. Протирая рукой слипавшиеся глаза, он мусолил грязными пальцами потрепанный журнал. — Извините, — сказал я, облокачиваясь о конторку и протягивая ему пачку сигарет, — я не расслышал как вас зовут? — Ларсон. Спасибо, я не курю. — Мне показалось знакомым лицо вашего бармена. Как его имя? — Джейк Хессон. — Не он ли работал раньше в баре у Майка? Знаете, неподалеку от заведения «Флориана»? — Правильно. — Старик-дежурный смотрел на меня тупым, непонимающим взглядом. — Он устроился к нам примерно год назад. — А поточнее не можете сказать? — В прошлом сентябре. А почему вам это так важно? — Значит, его у вас не было, когда здесь жила мисс Бенсон? — Мисс Бенсон? — Ларсон отложил журнал в сторону. Взгляд его теперь выражал нерешительность. Он, очевидно, не мог понять, кто я такой и как со мной следует обращаться. — Вы имеете в виду танцовщицу, которая исчезла при загадочных обстоятельствах? — Ее самую. Хессон еще не работал у вас, когда она здесь жила? — Нет. — Понятно. Но он говорит, что был с ней знаком. — Так кто вас интересует — он или мисс Бенсон? — спросил Ларсон. — Мисс Бенсон. Я пишу о ней статью для «Мира преступлений». Сколько времени она жила в вашем отеле? — Значит, полиция решила открыть ее дело заново? — Его и не думали закрывать. Ну, так сколько времени она у вас жила? Пододвинув к себе книгу регистрации постояльцев, Ларсон начал не спеша перелистывать страницы. — Она поселилась десятого августа. С семнадцатого августа считается выбывшей. — Выбывшей, но не уплатившей? — Верно. Она должна гостинице тридцать долларов. Вряд ли мы их когда-нибудь получим. — Но у вас остался ее багаж? — Его забрали фараоны. Там всего-то и было — чемодан и сумка. — Гости к ней приходили часто? — Ни разу. — А по телефону звонили? Ларсон покачал головой: — К ней заходила молодая женщина. Но это было уже после того, как она исчезла. Дня через три. А так у нее никого не было. — Что за женщина к ней заходила? — Не знаю. Вошла в вестибюль и спросила, не нашлась ли мисс Бенсон. Я обещал сообщить ей, если ее найдут. — Вы заявили в полицию? — Только этого не хватало! Достаточно того, что фараоны перевернули вверх дном весь отель. Может, вы считаете, это привлекло бы к нам новых постояльцев? Ошибаетесь! Мы и так еле скрипим, и такая реклама нам ни к чему. Последние жильцы сбегут. — Вы не запомнили ее фамилию? Ларсон вновь полистал книгу и протянул мне визитную карточку, приколотую к последней странице. Я прочитал: «Джоун Николс, квартира В, Линкольн-авеню, 76, Уэлден 756000». — Благодарю, — сказал я, опуская карточку в карман своего пиджака. — Хессон обитает где-нибудь поблизости? Мне хочется повидать его. — Нет. Он снимает комнату на Бей-стрит, двадцать семь. Зачем он вам понадобился? — Я как сорока — подбираю все, что блестит. Когда матушка собиралась произвести меня на свет, эта нахальная птица напугала ее. Поэтому и характер у меня такой. Ну, еще раз спасибо. Увидимся утром. Я не спеша удалился, а он остался за конторкой с выпученными от удивления глазами. В номере я немедленно завалился в постель, но спать мне не пришлось. Через несколько минут дверь с грохотом распахнулась и на пороге появился Берни. — Что ты шляешься по ночам? — недовольно пробормотал я. — Не даешь людям спать. Берни нетвердой походкой приблизился к кровати. — Ты дрыхнешь, а я вкалываю из последних сил, — укоризненно произнес он. — Боже, есть ли еще на свете такие остолопы! — Шумно отдуваясь, он опустился на край постели. — Могу сообщить интересные новости: у нашей красотки объявился кавалер! — У Фей Бенсон? — Я мгновенно принял сидячее положение. — Ты нашел парня? — Нет. До этого еще далеко, но у меня в кармане полный перечень его примет. Такие куколки, как Бенсон, не скучают в одиночестве. Тебе следовало бы знать, что это противоестественно. Мне рассказала о нем моя новая знакомая, которую я подцепил в ресторане. Между прочим, ее зовут Дон и мы с ней теперь большие друзья. Отличная она девчонка! Редко встретишь женщину, которая обращала бы так мало внимания на предрассудки. — Что ты у нее узнал? — Она уже подрабатывала в клубе, когда там появилась Фей, — сказал Берни. — Дон говорит, что в клубе никто с ней не был близко знаком. Не то чтобы она была какой-нибудь зазнайкой, просто держалась сама по себе. Но как-то Дон видела ее с мужчиной. Это случилось на третий день после ее поступления на работу. Она разговаривала с водителем автомобиля, стоявшего в конце аллеи позади клуба. Как следует Дон рассмотреть его не сумела: аллея плохо освещается, а кроме того, на глаза у него была надвинута шляпа. Да, он еще носил темные очки! А машина была отличная — зеленый «кадиллак»! — Ну и кретин же ты! Даже мне ясно, что он спрашивал у нее дорогу. — Сначала я тоже так подумал. — Приоткрыв глаза, Берни подозрительно посмотрел на пол. — Можешь смеяться, если тебе угодно, но у меня способности прирожденного сыщика. Через два дня Дон снова видела этого парня. Они толковали о чем-то с Фармером возле запасного выхода. Тут уж она не упустила возможности хорошенько его рассмотреть. Она даже спросила у Фармера, кто он такой, но тот сказал, что незнаком с ним. Знает только, что он поджидает Фей. Я все записал на листочке, на случай если подведет память. — С довольной ухмылкой на лице Берни пошарил рукой в кармане и извлек листок бумаги: — Вот, послушай. Наш незнакомец высокого роста, футов шесть, а то и больше, худощавый и загорелый. На верхней губе у него тонкая полоска усов. Даже ночью он не расстается с темными очками. Когда его видела Дон, на нем было пальто из верблюжьей шерсти, белая нейлоновая сорочка и галстук в горошек. На одной руке он носит золотой браслет, на другой часы, тоже золотые. В отношении золота на Дон можно положиться. На вид ему лет тридцать пять. Ну как, неплохой портрет? Я выхватил бумажку из трясущихся рук Берни и сунул в ящик столика возле кровати. — Неплохой. Что ж, мы делаем некоторые успехи. Полиции, надо полагать, об этом красавчике ничего не известно. Других сведений у тебя нет? — Пока нет. С Дон трудно вести деловой разговор — она только и знает, что твердит о деньгах. Как усядется на своего любимого конька, никакими силами не стащишь. Она… Чтобы прервать поток красноречия Берни, я вытолкнул его в коридор. Потом, погасив свет, снова улегся в постель.II
Утром, в половине десятого, я первым делом заглянул в номер к своему компаньону. Он лежал поперек кровати в одежде и ботинках, рот его был широко открыт. Сказав Ларсону, чтобы он не беспокоил Берни, я забрал «бьюик» со стоянки и отправился на поиски Джоун Николс. Адрес, указанный в визитной карточке, привел меня на тихую улочку на другом конце города. Жила Николс в огромном многоквартирном доме, к парадному входу которого вело несколько выщербленных ступеней. Поставив машину у тротуара, я вошел в вестибюль и остановился возле доски с почтовыми ящиками. Фамилия «Николс» не значилась ни на одном из них. Тогда я вышел на улицу и постучал в дверь к дворнику. Открыл мне толстяк, одетый в клетчатую рубаху. В зубах он держал потухшую сигару. Окинув меня равнодушным взглядом, толстяк сказал: — Свободных квартир нет! Он собирался захлопнуть дверь, но я успел ловко просунуть в щель ногу. — Мне нужна мисс Николс, — сказал я. — Говорят, она живет где-то здесь? — Ты разыскиваешь Джоун Николс? — переспросил он, обнаруживая некоторый интерес. — Да. На почтовых ящиках ее фамилия почему-то не стоит. — И не может стоять. Ты немного опоздал. Если она тебе нужна, поезжай на городское кладбище и поищи ее могилку. Я ощутил, как у меня внезапно похолодела спина. — Ты хочешь сказать, ее нет в живых? — Разве я неясно выражаюсь? Ее положили в гроб и закопали в землю. — Неожиданно он нахмурился: — Она задолжала нам месячную квартплату. Подумать только, у нее не оказалось ни гроша, а барахлишко забрали фараоны. — Она болела? — Нет, свалилась с лестницы. — Толстяк ткнул пальцем в сторону лестничного пролета: — Вон оттуда. Напилась, наверное. Правда, фараоны говорят, что была трезвой. А в общем, кто ее знает. Шлепнулась она с таким грохотом, что я подумал, дом развалится. — Когда это произошло? — В августе. В прошлом году. — Числа не помнишь? Было заметно, что толстяку основательно наскучил разговор. — Разве все упомнишь? Мне за это не платят. Если ты такой любопытный, поезжай в полицию, там тебе обо всем расскажут. — Он потянул к себе дверь. — Иди, у меня нет времени с тобой болтать. Мне было немного не по себе, когда, вернувшись в машину, я вытащил из пачки сигарету и закурил. Была ли смерть Николс случайностью? Конечно, в жизни бывает всякое, но все же внезапная гибель двух людей, связанных так или иначе с Фей Бенсон, наводила на размышления. Оба умирают вскоре после исчезновения танцовщицы, и причина смерти — несчастный случай. — Подозрительно. Странно и подозрительно, — произнес я вслух и, включив двигатель, отъехал от тротуара. Следующим адресом, по которому я намеревался нанести визит, была Бей-стрит, двадцать семь. Дом под этим номером оказался бакалейной лавкой, и я решил, что Джейк Хессон снимает комнату где-нибудь на втором этаже. Не найдя другой двери, кроме входа в магазин, я вошел и подошел к молодой продавщице, стоявшей за прилавком в грязно-сером халате. — Что вам? — спросила она, выглядывая из-за пирамиды консервов, сандвичей и консервных банок. — Мне нужен Джейк Хессон, — ответил я, улыбаясь широко и приветливо. — Надеюсь, я не ошибся адресом? Продавщица прошлась по мне быстрым взглядом, стараясь определить, что я за птица: — Зачем? — Он сам тебе об этом расскажет, моя красавица, — ответил я, продолжая улыбаться, — если захочет, конечно. Он еще спит? — Вы из полиции? — Разве похож? — возмутился я, — У тебя нездоровое любопытство. Кто для тебя Джейк — друг детства? — От таких друзей лучше держаться подальше. — Внезапно она улыбнулась: — Теперь я вижу, что вы не фараон. Джейка нет. — Он ушел на работу? — Нет, уехал. Собрал вещички и уехал. Смылся вчера ночью. Наверное, снова влип в грязную историю. Ему это не впервой. Закурив, я положил обгорелую спичку в стоявшую на прилавке пепельницу: — Не сказал, куда держит путь? — Нет. Заплатил за комнату, побросал вещи в сумку и был таков. Спрашивать его я не стала: мне еще не подошло время вставлять зубы. — Долго он здесь жил? — Года два. Достав бумажник, я медленно провел у нее перед глазами пятидолларовой бумажкой: — Мне нужно взглянуть на его комнату. Заработаешь пятерку. Рука продавщицы совершила молниеносное движение, и банкнота исчезла в кармане ее халата. — Поднимитесь наверх, — сказала она, доставая из ящика ключ, — и во вторую дверь налево. Если попадетесь моему отцу, я ничего не знаю. Я прошел по узкому коридору и, поднявшись по грязной лестнице, открыл нужную дверь. Беспорядок, царивший в комнате, красноречиво свидетельствовал о спешке, с которой съехал постоялец. Шкаф раскрыт настежь, ящики комода вытащены на пол. Таз, стоявший на умывальнике, до краев наполнен грязной водой. Я обвел глазами помещение. Во мне крепла уверенность, что интерес, проявленный мною к делу Фей Бенсон, вызвал в городе переполох. Хессон явно поддался панике. В разговоре со мной он сказал, что был знаком с танцовщицей. Наверняка, мой вопрос застал его врасплох, и он ответил первое, что пришло в голову. Поняв, что совершил ошибку, он собрал пожитки и исчез. Его комнату я обыскал методично и тщательно. Мне не встретилось ничего интересного, пока я не отодвинул кровать и не увидел небольшой блестящий предмет, лежавший на полу в густой пыли. Я поднял его и, подойдя к окну, стал рассматривать. Это было крохотное золотое яблочко — одна из безделушек, которые женщины иногда прикрепляют к браслетам. На нем было выгравировано: «Ф.Б. от Г.Р. 24 июня». Ф.Б. — Фей Бенсон? Я задумчиво смотрел на золотую безделушку, когда заскрипела дверь и в комнату вошел коренастый мужчина средних лет. Его свирепое лицо не предвещало ничего хорошего. — Кого тебе надо? — злобно прошипел он. — Хессона, — ответил я, сообразив, что имею дело с хозяином лавки — отцом молоденькой продавщицы. Характер у него, по-видимому, не из приятных. — Не знаешь, куда он запропастился? — Его нет. Убирайся, пока я тебя не вышвырнул! У него было лицо уголовника и телосложение буйвола. Связываться с ним не имело смысла. Поэтому я предпочел отступить на шаг к двери. — Мне нужен Хессон. Я заплачу пять монет за его адрес. Выражение его лица изменилось. — Двадцать. Я покачал головой: — Десять и ни центом больше. — Хорошо, выкладывай деньги. Не доставая из кармана бумажника, я вытащил на ощупь две пятидолларовые купюры: — Где он сейчас? — У Сэма Харди. Сан-Франциско, Леннокс-стрит, три. — Не врешь? — Туда он велел пересылать письма. — Мой собеседник протянул руку за деньгами. — Если он не там, то скоро прибудет. Я отдал деньги. Конечно, у меня не было гарантии, что адрес правильный, но я, в конце концов, рисковал деньгами Файетта.III
Был уже второй час, когда я вернулся в отель. Берни с опухшим лицом и провалившимися глазами ждал меня в вестибюле. На столике перед ним стояла бутылка виски. От еды он категорически отказался, и мне пришлось тащить его в ресторан силой. Во время ланча я подробно рассказал ему о событиях минувшего вечера и сегодняшнего утра. Мой рассказ, видимо, заинтересовал его, так как он перестал жаловаться на головную боль. — Поздравим друг друга с успешным стартом, — сказал я в заключение. — Уже сейчас мы знаем больше, чем любой полицейский Уэлдена. Нам известно, что Фей Бенсон встречалась с мужчиной, носившим пальто из верблюжьей шерсти. Возможно, конечно, что и полиция до него докопалась, но не сочла достойным внимания. Мы же не будем от него отмахиваться. Меня всегда интересовали люди, которые не снимают по ночам черных очков. Дальше: кто такая Джоун Николс? Какую роль она играла в деле Бенсон? Она заходит в эту дыру, называемую отелем «Шед», через три дня после исчезновения танцовщицы и справляется о ней. Вскоре она падает с лестницы и ломает шею. Как выбралась из клуба Фей Бенсон, знал один Фармер, но он тоже гибнет в результате несчастного случая. Думается мне, все это неспроста. Кому-то очень хотелось избавиться от свидетелей — они знали, наверное, чересчур много. Берни испуганно поглядел на меня: — Эй! А не приходило в твою гениальную голову, что и мы чересчур много знаем? — Понизив голос, он продолжил: — Предположим, кто-нибудь решит избавиться и от нас? — Не болтай глупостей! Разве ты читал, чтобы частные сыщики когда-нибудь гибли? — Я говорю серьезно, Чет. Мне не нравится эта затея. Лучше нам потихонечку упаковаться и отправиться восвояси. Мне не улыбается перспектива окончить дни в этом поганом городишке. — Оставь! — ответил я. — Наша статья станет украшением журнала. Я займусь Хессоном, а ты выясни все, что сможешь, о загадочной личности в темных очках. Попробуй отыскать его. Вряд ли он дожидается тебя в Уэлдене, но пройдись по отелям, может, его там вспомнят. Не забывай упоминать о его машине. Берни нехотя кивнул: — Хорошо. Надеюсь, здесь не так много отелей. Я поднялся: — Для Сан-Франциско мне потребуется машина. Постараюсь вернуться сегодня же вечером. Прощай! Берни тоже встал и поплелся за мной в вестибюль. — Подожди минутку, — сказал я и вошел в телефонную будку. — Мне надо позвонить! Я набрал номер клуба «Флориана» и попросил Спенсера. Минуты через две послышался его голос: — Спенсер у телефона. Это вы, мистер Слейден? — Да. Ты не припомнишь, был ли у мисс Бенсон золотой браслет с брелоками? Представляешь, что я имею в виду? — Конечно, мистер Слейден. Я много раз видел у нее такой браслет. Она мне сама показывала его. — Один из брелков был золотым яблоком? — Да, мистер Слейден, золотым яблоком. — Чудесно! Большое тебе спасибо! Я положил трубку и вышел из будки. — Мы не ошиблись, — сказал я Берни. — Брелок от ее браслета. Спенсер видел его. Интересно послушать, как Хессон объяснит, что брелок нашли у него в доме. Уже смеркалось, когда я приехал в Сан-Франциско. Спросив у полицейского дорогу, я двинулся через город и спустя некоторое время добрался до Леннокс-стрит. Оставив машину на пустыре, я направился пешком к большому кирпичному дому, темный силуэт которого четко выделялся на фоне заката. Потрескавшиеся стены здания были обезображены ржавыми железными лестницами, спускавшимися до земли. Они служили запасным выходом на случай пожара. На ступенях возле подъезда сидела стайка оборванных мальчишек. Подталкивая друг друга локтями, они в упор разглядывали меня. — Сэм Харди здесь живет? — Здесь, но сейчас его нет дома, — ответил один из оборвышей. Чуть подвинувшись в сторону, он уступил мне дорогу. Потом, будто по команде, мальчишки, повернув головы, уставились мне вслед. Парадная дверь оказалась незапертой и, открыв ее, я очутился в пустынном и грязном холле. На опрокинутом ящике около стены сидел худой негр с изможденным лицом и потухшими глазами. В руках он держал бюллетень предстоящих скачек. — Как найти Джейка Хессона? — обратился я к нему, показывая серебряный доллар. На изможденном лице появились слабые признаки жизни. — Если это тот, который вчера приехал, тогда идите на четвертый этаж, босс. Комната десять. Я протянул ему доллар, и монета мгновенно исчезла в его черной руке. — Он у себя? — Должен быть. С утра не появлялся. Поднявшись на четвертый этаж, я прошел по коридору и остановился перед дверью с номером десять. Некоторое время я стоял, прислушиваясь, потом, не услышав ничего, постучал. Когда ответа не последовало и на повторный стук, я повернул ручку и легонько толкнул дверь. Она отворилась легко и бесшумно. Джейк Хессон лежал поперек кровати. На его грязной белой рубахе алело кровавое пятно. Посредине пятна, как раз напротив сердца, торчала рукоятка ножа. Восковая желтизна лица говорила о том, что Хессон мертв уже несколько часов.Глава третья
I
Лейтенант Маршалл из отдела по расследованию убийств полиции Сан-Франциско, краснощекий парень с аккуратными усиками и упрямым подбородком, сунул в рот сигарету и закурил. Время от времени он посматривал в мою сторону. Я стоял у противоположной стены, стараясь не мешать снимать отпечатки пальцев. Труп Хессона уже убрали, и сейчас об убитом напоминали лишь пятна запекшейся крови на засаленном рваном покрывале. — Делом займется Том Крид, — сказал Маршалл, — если, конечно, твой рассказ не досужая выдумка. — Кто он? — спросил я. — Капитан полиции Уэлдена. В прошлом году я связывался по его просьбе с клубом Сан-Франциско, на который ссылалась Фей Бенсон. Там нам ничего не удалось узнать. — На лице Маршалла мелькнула холодная улыбка. — И все-таки следы привели в наш город. Похоже, теперь благодаря твоим стараниям я буду выглядеть в его глазах порядочным ослом. С лейтенантом мне приходилось сотрудничать в прошлом, и я знал его как добросовестного и неглупого полицейского. — Благодаря стараниям твоего отца, а не моим, — поправил я его. Маршалл захохотал. Обернувшись к сержанту, стоявшему у окна, он сказал: — Оставляю все на твое попечение. Мне и этому шутнику надо потолковать с Кридом. Когда закончишь, возвращайся в управление. Сержант кивнул. — Слушаюсь, лейтенант. — Поехали, — сказал Маршалл, беря меня под руку. — До Уэлдена доберемся на твоей тачке. Когда исчезла танцовщица, Крид был вне себя от ярости. Но ему ничего не оставалось, как закрыть дело: нет трупа — нет и состава преступления. — Мне хотелось бы получить для журнала фотографию Хессона и его квартиры, — обратился я к сержанту. — Вышли мне их в Уэлден в отель «Шед», когда будут готовы. Тог вопросительно посмотрел на Маршалла. — Можешь послать, — разрешил лейтенант. — На одной из них есть и моя физиономия. Кто станет возражать против даровой рекламы? По дороге в Уэлден я еще раз повторил Маршаллу свой рассказ. Понимая, что решающей может оказаться любая мелочь, я старался не упустить ни одной детали. — Что ж, теперь мы знаем, в каком направлении вести следствие, — сказал он, когда я закончил. — Обстоятельства смерти Фармера всегда казались мне подозрительными. Не могу понять, какую роль играла Джоун Николс. — Да, Николс — загадка, — согласился я. Обогнав грузовик, я продолжал вести машину на большой скорости. — Кстати, что представляет собой Крид? Думаешь, он разрешит мне работать вместе с ним? Маршалл неопределенно пожал плечами: — Наверное. Кто из полицейских не горит желанием увековечиться в твоем журнале? Крид неплохой старик, хотя немного вспыльчив. Он всегда приходит в бешенство, когда кто-то действует за его спиной. Тебе следовало повидаться с ним до визита к Хессону. — Черт бы побрал обидчивых полицейских! — выругался я. — Какой смысл являться к нему с пустыми руками? — Во всяком случае будь с ним поосторожней. Между прочим, ты по-прежнему работаешь со сценаристом из Голливуда? — Ты называешь это совместной работой? Ха-ха! Я тружусь, а он пьянствует за счет редакции. — Твой приятель — способный парень. Странно, что он не подыскал себе работенку получше. Быть поденщиком в вашем журнале — не большая честь для талантливого человека. — Ты тоже считаешь его талантом? Боже! И никто не догадывается, что дело лишь в удивительной форме его головы! Было около восьми вечера, когда мы подъехали к полицейскому управлению Уэлдена. — Крид уже, наверное, дома, — сказал Маршалл, вылезая из машины. — Впрочем, давай заглянем. Наши сомнения рассеял дежурный сержант. — Капитан у себя, — сказал он и, соединившись с ним по телефону, добавил: — Вы можете к нему пройти. Капитан полиции Том Крид оказался высоким мужчиной богатырского телосложения с пышной копной седеющих волос. На вид ему было около шестидесяти. С его сурового лица на меня смотрела пара проницательных голубых глаз. Он обменялся с Маршаллом крепким рукопожатием и, когда тот представил меня, слегка улыбнулся. Было заметно, что ему льстит визит известного журналиста. — Парни из вашей редакции делают замечательную работу, — сказал он. — Мне нравится, что они находят общий язык с полицией. Я тоже улыбнулся: — Без дружбы с полицией мы умерли бы с голоду. Тут и с самим чертом подружишься. — Не обращайте на него внимания, капитан, — вмешался в разговор Маршалл. — Он неисправимый шутник. Сделаем скидку на его характер, тем более что он — наш добровольный помощник. Слейден выяснил много нового по делу Фей Бенсон. Крид сел и, пригласив нас присаживаться, вопросительно посмотрел на меня. ...Все права на текст принадлежат автору: Джеймс Хэдли Чейз, Эрл Стенли Гарднер.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.