Игорь Осипов Бабье царство. Книга 2: Леди Артур

Глава 1. Не было печали

Вечный дежурный по связи в чине лейтенанта, назначенный на призванную охранять передатчик заставу, сидел и водил пальцем по пожелтевшему листку книги. Книга была не земная, а из местных, рукописная. Светло-сизые строки затейливого письма, где только стараниями женщины-писчихи слова отделялись друг от друга точками, складывались в сказ о небесной паре и сотворении этого мира.

— Блин, Андрюха! — произнёс стоящий рядом с лейтенантом начальник блокпоста и одновременно с этим точки ретрансляции. — Харэ́ зубрить, нет здесь принцесс, не напасёшься их на всех.

Лейтенант поднял глаза на начальника и поправил очки. Что ему ещё делать? Он ведь не начка́р, он всего-то оператор систем коммуникаций.

— А тебе разве не интересно узнать про этот мир? Чужая планета ведь вокруг, сказочное средневековье. И сидим тут уже месяц.

— Да брось. На этой тропе хрен кого дождёшься. Только наши на телегах подвозят консервы.

Андрей вздохнул и пожал плечами, а потом снова уткнулся в книгу.

Начальник сел рядом, откинулся на стуле и уставился в потолок:

— В одном месте я видел это средневековье. Хоть бы пускали куда, а лес я дома могу посмотреть. У тёщи такой же за огородом.

Все замолчали, и лишь гудение трансформатора разбавляло тишину.

Едва слышно прошипела в соседнем помещении рация, доложив голосом солдата, что на подступах без происшествий.

Шла минута. Шла другая. Миновал час.

— Тащ майор! — раздался вдруг крик. — Там человек. Местная.

Все повскакали с мест и бросились к бронированному стеклу. И вправду, средь утреннего тумана, погрузившего лес и дорогу в серую кашу, шла девушка. Она шаталась и, казалось, вот-вот упадёт.

— Караул! — раздалось рядом. — По боевому расчёту занять позиции!

Андрей взглянул на майора, а тот накинул бро́ник, вжикнул застёжками, взял автомат и повернулся к подчинённому.

— Чего ждёшь, лейтенант? Идём. Вот и пригодятся твои факультативы — переводчик наш с диареей слёг.

Тот встал и тоже потянулся за защитой. А девушка всё приближалась. Ей, на первый взгляд, было всего лет шестнадцать. Но сказать точно было сложно. Лицо в крови, куртка сюрко, накинутая поверх доспеха, порвана. При этом она сжимала руку на рукояти меча. Шлем потерян.

— А́лто! Стой! — закричал часовой вызубренную фразу на местном вперемешку с русским. — Но поде́мос сегура́де ла́нтэ! Дальше нельзя!

— Socórro. Э́сто буска́нд алума́ри Юрис. Соко́рро, — донеслось со стороны девушки, и Андрей поморщился, вспоминая слова. — Помогите. Я ищу халума́ри Юрия.

Начальник с лейтенантом переглянулись.

— Кто вы? Квэн эс у́ста? — закричал он, проклиная грубый акцент. Не получалось у него чисто говорить.

— Ми но́мбре э́а Клэр хаф да Кашо́н. Моё имя Клэр…

* * *

Я уже месяц на земле. После возвращения на базу из Таркоса меня отправили для полной диагностики встроенной в мозг системы. Сказали, на Реверсе сделать это невозможно — нет соответствующего оборудования. Месяц меня сканировали томографами, месяц ежедневно совали провода в разъёмы прямого подключения, что на затылке. Как итог, выявили множественные сбои блоков памяти, из-за чего пострадало много файлов. Из сорока вычислительных процессорных ядер полетело шесть. Нейропроцессор потерял семнадцать процентов искусственных синапсов. А вот почему система решила, что я постоянно находился в состоянии сна, так и не поняли. Спецы просто развели руками, сославшись на неизвестные внешние факторы.

Чтоб избежать худшего, принудительно снизили производительность системы, переведя её в очень щадящий режим: мол, почти всем, кому система была поставлена ранее, выполнена такая процедура. И это ещё хорошо, что я не сошёл с ума.

Теперь система сидит в голове молча, ожидает моих приказов и не даёт советы. Анализ окружающей обстановки в режиме реального времени оказался слишком большой нагрузкой для неё. Учёные чуть не угробили мои мозги, но затем вежливо извинились. Мол, с лабораторными крысами проще. Мол, двух предыдущих, которыми оказались Васька Рыжов и Степан Игнатыч, уже не вернут в иной мир. Один списан по искусственной эпилепсии, второй парализован до пояса.

Зато ведь извинились: дескать, жертвы во благо науки.

Месяц. А потом меня отпустили из медтехноцентра, признав годным для отправки в параллельный мир, как Белку и Стрелку для полётов. Но когда будет отправка, не сообщили. График работы портала расписан на год вперёд. Всё расфасовано по килограммам. И каждый килограмм буквально на вес золота.

— Да уж.

Я стоял рядом с кассами гипермаркета. В корзине небольшой набор продуктов — пельмени, картошка, яйца, молоко, колбаса, хлеб. Ничего необычного. Но за полгода, проведённых мной в другом мире, отвык от всего этого. Нет здесь монстров, нет магии, нет благородных рыцарш. Взгляд зацепился за стайку девушек в баскетбольной форме, обсуждающих прошедшую тренировку. Все под метр девяносто ростом, как на подбор. Я вздохнул: они совсем как жительницы Реверса. Те тоже высокие, в отличие от тамошних мужчин-коротышек.

Так бы и стоял, глядя с тоскливым взглядом на спортсменок, коим я приходился по плечи, если сзади не раздался знакомый голос, да ещё и заговоривший на том диалекте, которым пользуются обитатели Реверса рядом с нашей базой.

— Аюда ми, Шана ун Сол.

«Помогите мне, Шана и Сол».

Я резко обернулся, увидев своего шефа.

— Сан Саныч!

Тот улыбнулся и звякнул ногтями по пол-литровой бутылке водки:

— Я слышал, врачи не запретили.

— Вроде нет. А вы какими судьбами?

— Да как бы это сказать, Юра? Я за тобой, — ещё шире улыбнувшись, произнёс начальник.

— Расплачиваться будете? — влезла в нашу встречу кассирша, и я быстро выложил на ленту нехитрый набор. Шеф сунул бутылку в мои покупки с хитрой фразой: «Ещё должен будешь». Но спорить я не стал, уж очень было любопытно, что он хотел от меня.

Вскоре кассирша пропикала товары, сунула чек и процедила сквозь зубы: «Спасибо за покупку».

— Пойдём, сядем в моей машине. Автопилоту наливать не будем, а сами хряпнем, — деловито изобразив из себя дачника, радостно пропившего дачу, и хлопнув в ладони, произнёс шеф. — За мной.

Я сунул бутылку в пакет и с улыбкой пошёл следом. Было ощущение какой-то неправильности и наигранного ребячества. Ну, не будет начальник пить прямо на ходу, как алкаш с похмелья.

Но шеф в самом деле повёл на подземную парковку. Спустившись, повёл в угол, где стоял его новенький автомобиль.

— Здравствуйте, Александр, — мягко заговорила машина и добавила: — Вы с пассажиром?

— Да.

Двери щёлкнули замками. Вспыхнула подсветка.

Шеф плюхнулся за руль и дождался меня, а потом поглядел на служебный экран. Управляющий машиной искусственный интеллект сразу же начал отслеживать взгляд, отчего по экрану забегал курсор, а окна стали сменять друг друга. Я ожидал, что тронемся с места, но вместо этого шеф заговорил:

— Извини, в штаб далеко вести, а времени мало, весь день по пробкам убьём почём зря. Введу тебя в предварительный курс дела прямо так.

Он замолчал на секунду, потянувшись между креслами за небольшой папкой.

— Вот. Узнаёшь?

Из папки на свет появилась распечатка фотографии темноволосой девчонки лет пятнадцати. Под глазом у неё виднелся большой кровоподтёк, на лбу несколько больших ссадин, а ещё опухла разбитая губа. Карие глаза глядели устало, но с какой-то искрой в глубине. Наверное, надеждой на некое чудо.

— Это графиня Клэр хаф да Кашон. Внебрачная дочка старого да Кашона, — ответил я. — Довелось познакомиться.

— Просто познакомиться? — с ухмылкой переспросил шеф. — И именно поэтому она лезла с цветами в окно твоей гостиницы?

— Шеф! — повысил я голос. — У нас ничего не было! Ей Ребекка голову задурила! Типа, у каждой рыцарши должен быть юноша сердца. Типа, это полезные связи. Я тут ни при чём.

— Успокойся, — ответил начальник. — Никто тебя ни в чём не обвиняет. Но три дня назад эта девочка вышла к одной из наших застав, охраняющих вышки-ретрансляторы. Вся в крови, и просила помочь найти тебя. Девочку доставили на базу. Там выяснили, что она попала в засаду большой банды дезертирш, двигавшихся на родину и грабящих всё по пути. Её отряд сдержал атаку, дав ей уйти. На редкость идейные телохранители оказались. Да и девчонка, похоже, очень хорошо бегает.

— Можно два вопроса? — перебил я, сложив руки на груди. Что-то мне перестал нравиться разговор. Вот чуялся в нём подвох. Жирный такой. С душком.

— Ну.

— Она же не рыцарша. Она только оруженоска.

— Уже рыцарша. Девочку по-быстрому посвятили.

— Зачем?

Вместо ответа шеф глянул на экран. Курсор скользнул по меню и выбрал видеофайл. На экране появилась Клэр. В синяках, ссадинах, но уже отмытая и с кружкой чая в руках.

«Меня папенька из дома выгнал, — криво улыбаясь, говорила она. — Говорит, без подвигов не возвращаться. Говорит, овеянная славой рыцарша — хорошая партия для выгодного брака. Можно просить руку какого-нибудь богатенького маркиза или даже троюродного племянника королевы. Он как раз овдовел в юные года. Вот я и пошла на подвиги, — девочка перестала улыбаться и поджала губы. — Только не получилось. Отец обратно не пустит, а идти больше некуда. Может, халумари Юрий поможет?»

— Не смейся, — произнёс шеф. — В Средние века к личным связям очень серьёзно относятся. Ну, второй вопрос.

— Что за вышки?

— А-а-а, — протянул начальник. — Нам разрешили поставить вышку и мини-крепость между базой и Галлипосом. Там караул и несколько дежурных связистов. К такому она и вышла.

— Ясно. Шеф, а при чём тут я?

Начальник снова широко улыбнулся, а потом со щелчком откупорил бутылку с водкой.

— На, хлебни, легче понять будет.

— Так постараюсь, — буркнул я в ответ, и Сан Саныч пожал плечами и закрыл водку.

— Ну, значит, слушай. Поскольку Клэр — наследница целого графства, прилегающего к базе, генерал её чуть ли не с ложечки кормит манной кашей и конфетами. Обещал ей и подвиги, и деньги, и юношу сердца. В общем, решили дать ей новых сопровождающих и помочь во всех начинаниях. А посему ты войдёшь в отряд.

Я поперхнулся, а потом потянулся за бутылкой. Сделав глоток прямо из горлышка, с шумным выдохом вытер губы и уставился перед собой. Там как раз парковался экосмартик — крохотный электромобиль с девочкой внутри. Та даже не глядела на дорогу, доверив всё автопилоту, а сама ковырялась в смартфоне.

— Хех, знал, что водка пригодится, — довольно крякнул шеф. — Закуска в бардачке При слове «бардачок» тот сам открылся, выставив на обозрение одноразовый контейнер с котлетами.

— Домашние, жена сготовила.

Я взял контейнер, достал прямо рукой одну и начал жевать, а шеф продолжил.

— Проект называется «Леди Артур». А отряд имеет позывной «Мерлин».

— Мерлин Монро? — съехидничал я, но шеф лишь хмыкнул.

— Волшебник такой был.

— Нет, что-то не сходится. Генерал бы её не отпустил просто так. Он же любитель многоходовок. Что ещё он задумал?

Сан Саныч тоже взял котлету и откусил кусок, прежде чем продолжить.

— Я столько на Реверсе, что забыл. Вот мы пьём в машине на парковке торгово-развлекательного центра, это считается как общественное место? Кстати, я с реверчанками одичал, привык из горла пить, сейчас даже в ресторан стыдно будет пойти с супругой.

— Вы употребили спиртные напитки, — вмешался в разговор искусственный интеллект машины. — Ручное управление будет недоступно.

— Как-нибудь переживу, — отмахнулся шеф.

А я оглядел серый потолок и разлинованный разноцветной разметкой бетонный пол бескрайнего помещения, пожал плечами и передал бутылку начальнику.

— Вторая задача — составить карту и классификацию всех проклятых мест на сто километров от базы. Составить модель, провести разведку боем, выйти на контакт. Нам эти белые пятна на карте не нужны.

— Да вы сдурели, — я поперхнулся и снова выхватил бутылку из руки Сан Саныча. И только сделав большой глоток, продолжил возмущаться: — Мне Гнилого Березняка, Яблочной Речки и Красного Озера хватит до конца жизни вспоминать!

— Зато тебе удалось с инфантом Красного Озера договориться. У наших ночных охотниц целый отряд с перебитыми конечностями и сломанными рёбрами. Хорошо, трупов нет.

— А что охотницы у Красного Озера забыли?

— Что что? За тобой по следу шли.

Я вздохнул и отпил ещё из бутылки.

— Параллельно приданный в отряд специалист будет собирать статистические данные по магии, потусторонним тварям и местам силы, — добавил Сан Саныч, потянувшись за ещё одной котлеткой. — А ещё протестируете экипировку, которую выдадут вам.

— Состав отряда?

— Ну, во главе формально Клэр. Она же графиня. Но по факту — ты.

— Я ведь не руководитель.

— Научишься. Не всё простым кудапошлютой быть. Далее с вами пойдёт спец по аппаратуре. А из местных — уже проверенная команда. Та храмовница…

— Катарина? — быстро глянув на начальника, уточнил я.

— О, как глаза загорелись. Да, она. Потом госпожа Лукреция со служанкой и большая наёмница Урсула. Также в отряд добавят оруженоску для Клэр — вряд ли из знатных, но и не из крестьян уж точно. И ещё пару человек из местных.

— А почему нельзя ночных охотниц с собой взять? Отличная защита.

— Нельзя. Магистрат опасается слишком уж большого влияния на девочку. Потому, кстати, Лукреция и идёт с вами — как цензор.

— Хорошо, что Лукреция. Я уже с ней сдружился.

— Ну, на Лукреции настояла новая посланница магистрата. Блин, если предыдущая была жеманная истеричка, то эта наглая, как танк. Генерал от неё уже прячется. Кассия уже отжала у социологов громкоговоритель на столб и выклянчила музыку для себя, купила домик прямо возле базы, прижала к стенке начальника службы безопасности и заставила пропуск выписать. Ушлая бабища.

— А что не выгонит тогда?

— Через неё можно любой вопрос решить. Сейчас на базе почти всё мясо, рыба, зерно, фрукты, яйца, молочка и соль местные. Взамен идут инструменты, гвозди, болты с гайками, подшипники и прочая железная хрень. Разгрузили портал на четверть. За четыре подшипника для телеги можно сто кило свинины потребовать. Там такие перемены, охренеть. Генерал уже всерьёз задумался о железной дороге до Галлипоса.

— Мимо Гнилого Березняка? Замучается строить. Я уже насмотрелся на жуть, которая там обитает.

— Вот потому ты и будешь проклятые места обследовать, что опытный. А узкоколейку с паровозом легко прокинуть. За год справимся. Кстати, чтоб не было каких-то вопросов, почему простолюдин рядом с графиней, ты отныне представляешься титулом эсквайр.

— Чего? — поморщившись переспросил я.

— Вещь такая хорошая есть. Доверенный горожанин — эсквайр. Стоит ниже баронессы. Но выше простолюдина. Помнишь книгу «Остров сокровищ»? Там мистер Трелони, обеспечивший снабжение всей экспедицией, обладал этим титулом. И тебе полагается собственный герб, но без герцогской, графской или баронской короны, разумеется. А ещё посоветую обналичить свои не особо нужные счета и купить на них серебро. Вот визитка, там сразу отольют полуфунтовые слитки и отчеканят монеты по образцу.

— Я знаю, кто такой эсквайр, но что-то как-то всего слишком много навалилось, — пробурчал я и снова приложился к горлышку бутылки. Горло обожгло, но я стерпел, лишь крякнул и закусил котлетой. Последней, между прочим. — А что, в дорогу больше не выдают финансирование?

— Ну, как хочешь, но я уже привык с комфортом жить, — произнёс шеф и позвал свой автомобиль: — Машина, двигаться по маршруту до отметки «Юрчик», забронировать парковочное место.

Юрчик. Это он мой дом так пометил в навигаторе. Я ухмыльнулся и произнёс.

— Не надо. Я тогда ещё пробегусь по магазину, в дорогу соберусь и подарки куплю.

Шеф пожал плечами, побарабанил пальцами по рулю, а когда я открыл дверь и начал вылезать из машины, бросил вдогонку:

— Послезавтра в штабе!

— Угу, — буркнул я в ответ. — А как вы меня нашли в магази… не? — начал, но не завершил свой вопрос, так как слушать уже было некому.

А в самом деле, как?

Глава 2. Мыши лабораторные и подарки

— Система, — прошептал я, глядя на разукрашенное здание торгового центра, — геопозиционирование включено?

— Отключено, — раздался голос в голове. Моя цифровая помощница всегда говорила спокойным самоуверенным голосом, но иногда именно от этого становилось тошно. С ней не побеседуешь, и дальше служебной или технической инструкции она совета не даст.

— Передача данных?

— Сертифицированного запроса на передачу данных не поступало.

— Да блин, как они меня нашли? — пробурчал я. Это действительно не нравилось: если кто-то взломал мои электронные средства, то так же могут и мозги взломать. Запишут в мозжечок тремор всех конечностей, или сотрут навык пользования туалетной бумагой. А могут заставить глюки созерцать или видеть, что вижу я. Благо, на остальной мозг электроды не идут, иначе бы вообще из меня можно биоробота сделать, подключив к простейшей бот-программе из компьютерных игр. Будь проклят тот день, когда согласился поиграться со своим серым веществом, соединив с гель-процессором. Теперь поймал устойчивую фобию.

Я опустил глаза на пакет, а потом сделал шаг обратно к торговому центру. Но уйти далеко не успел.

«Запрос на идентификацию», — прошептала система.

— Запретить, — быстро ответил я, и в тот же момент за спиной раздался незнакомый голос.

— Юрий Иванович?

Обернувшись, увидел мужчину лет тридцати с небольшим. Ростом чуть повыше меня, интеллигентного вида, при том, что не субтильной внешности. Телосложение не спортивное, но и не запущенное вконец.

— Да, — немного протянув, ответил я.

— Позвольте представиться. Артём Глушков, — произнёс человек и протянул мне руку.

— Можно поподробнее? — спросил я, решив не торопиться с приветствием. Не нравилась мне это.

— Я отправлюсь с вами на Реверс, ваш коллега по экспедиции, — продолжил гость, тут же пояснив: — В составе группы по изучению проклятых мест.

— Как вы меня нашли? — по возможности спокойным голосом поинтересовался я. Главное, чтоб это не выглядело как паранойя. Хотя уже близко к этому.

Мужчина молча пробежался взглядом по моему лицу, а потом его губы растянулись в улыбке.

— Полицейская база камер. Вы же помните, что в том году был принят закон о приоритете защиты социума над свободой личности в общественном месте. Вот и понавтыкали везде всевидящее око. И в рамках реализации этого закона я помогал настраивать муниципалитету нейросеть по поиску разных личностей. Интересный был проект. Назывался «Взгляд Супермена». С тех пор остались некоторые… — мужчина немного замялся, подбирая слово, — контакты. Вот по фото и нашли вас.

Я выдохнул и пожал до сих пор протянутую руку. А Артём продолжил расспрос:

— Не поймите меня неправильно, но я хочу учесть все факторы. Поскольку нам придётся плотно работать вместе, я решил согласовать ряд срочных вопросов перед отправкой на Реверс, — он замолчал и, дождавшись моего растерянного кивка, снова заговорил: — Для начала пара слов в контексте проекта. Изначальный проект научной экспедиция в проклятые места был разработан и вынесен на обсуждение мною и моей коллегой, хотя вряд ли вы о ней слышали в силу специфики. Так вот, проект был одобрен научным советом почти год назад, но военные дали зелёный свет только месяц назад. Поскольку вас назначили руководителем экспедиции и перед отправкой осталось совсем немного времени, хотел бы прояснить, с чем связаны те огромные изменения в маршруте, составе группы и оборудовании, которые по каким-то причинам согласовать с нами… — Артём замолчал, а глаза его стали колючими, словно он сам на ежа сел. Чувствовалось, что человеку хотелось крепко выматериться, но все же он сдержался: — Не успели, — едко закончил он фразу.

— Я пока сам ещё план не видел. Не знаю.

— Ты вообще понимаешь, — процедил Артём, эмоционально перейдя на «ты», — что на Реверсе поздно будет что-то менять? Как вообще можно так безответственно?..

Я пожал плечами, отчего Артём резко оборвался и перешёл на вежливый, теперь уже слегка раздражённый тон.

— Я понял. Можно ещё одну деталь уточнить: до экспедиции вы какого плана проектами руководили?

Настала моя очередь сделать паузу. Не было у меня опыта, если не считать того, что я был по срочке старшим механиком-водителем и имел звание старшего сержанта. Но вот на больших должностях не был.

Видимо, это легко читалось на моём лице, так как Артём, как его там… Глушков, тяжело вздохнул и закатил глаза. А потом опять поглядел на меня, уже спокойнее, и с какой-то грустью в глазах:

— Прошу прощения, я просто немного растерялся, так как ожидал увидеть более опытного командира. Но не беда, я вам помогу, молодой человек. Можете на меня всецело рассчитывать.

— А вы каким опытом владеете? — зло буркнул я, чувствуя, что хороших отношений не получится. А ещё это «молодой человек». Сколько ему реально лет? Пятьдесят? Сейчас с биомодификаторами хрен поймёшь. Впрочем, сам выгляжу лет на пять моложе своего возраста.

— Старший научный сотрудник группы Deep Magic, относящейся к лаборатории в Колково-Двенадцать, института Физики Пространства, — с вежливой улыбкой ответил мой собеседник. Мол, не обращайте внимания, это всего лишь громкое название обычной должности. Пустячок-с.

Что ж, его можно понять: какой-то выскочка будет им верховодить, вот только я не просился на эту роль. Меня вполне устраивало быть обычным порученцем. В реалиях Реверса и этого вполне хватало для того, чтоб можно было адреналин в баночку сцеживать. И зарплата устраивала. Но, судя по всему, он не скажет о своих возмущениях вслух — интеллигенция. Знал таких: молчат-молчат, а потом как взорвутся — мало не покажется.

— Рад познакомиться, — совсем не радостно отозвался я и высвободился из рукопожатия. — Вы извините, сроки поджимают, и я ещё не принял дела должность старшего, поэтому затарюсь подарками и самым необходимым в дорогу, пока возможность есть.

— Не спешите. Мне Александр Александрович посоветовал проследить за тем, что вы покупать будете.

— Что значит — проследить? — повысил я голос. — Я сам знаю, что разрешено к вывозу на Реверс, а что нет. И лимит массы знаю.

— Вы неправильно поняли, молодой человек. Он сказал — посмотреть. Опять же в целях просчёта всех рисков. Поэтому был бы признателен, если не будем нестись сломя голову.

Я смерил своего, так сказать, подчинённого, пожал плечами и направился к торговому центру. Теперь я начальник, только хрен его знает, что должен делать, как начальник. Пусть идёт. Там разберёмся.

Самым первым делом направился в магазин одежды. Артём — молчаливой тенью за мной. Был соблазн ускорить шаг, чтоб этот господин замучился бегать следом, но это как-то по-детски, посему переборол стремление, и, наоборот, двинулся неспешно, насколько мог.

Поднявшись на лифте на нужный этаж, зашёл в дисконт-центр. Давно присмотрелся к нужным шмоткам, но только сейчас ситуация заставила поторопиться. Парадокс, но в торговых точках с модными тряпками нет ничего даже близко подходящего для похода, а среди никому не нужной кучи «всё по триста» даже очень много.

Вот и сейчас я сразу нашёл простые, без всяких принтов с супергероями и популярными игровыми персонажами, шорты до колен из тонкой и светлой джинсовой ткани. По пути к футболкам схватил большую охапку длинных разноцветных шнуров.

— Вас разве, не снабжают всем необходимым? — потрогав висящую на вешалке рубашку с ярким рисунком человека-таракана, спросил Артём. Несмотря на вежливый тон, на его лице проскакивало грустно-снисходительное выражение, как будто он совсем недавно имел дело с идиотами, которые в тоже время не виноваты, что уродились такими.

А не пойти ли ему куда подальше? Хотя нет, надо быть сдержанным. Я ж теперь вождь, блин. Пусть думает, что хочет.

— Казённое имущество лучше приберечь. Был такой опыт. Поэтому подберу что-то похожее на простое повседневное из тех мест. Выданный сюртук аккуратно сложу в мешочек и буду доставать только на официальных приёмах. И вам то же самое рекомендую.

— Давайте на «ты», — усмехнулся Артём, а я кивнул, вздохнул и начал пояснять вслух.

— Мода Реверса примерно соответствует шестнадцатому — семнадцатому векам нашей Европы с небольшой поправкой на различия в гендерных ролях. Это касается тех мест, где расположен портал. Нобийцы и вендалы одеваются совсем по-другому. Поэтому к шортам в районе колен попрошу знакомую портниху пришить завязки. Это будут обычные белые шнурки от кроссовок, которые на бантик завяжу. Возьму серую жилетку из домашнего костюма тройки и привяжу кучу таких же шнуров, став, как дембель, переборщивший с формой.

Артём ухмыльнулся, представив такую сюрреалистичную картину, но смолчал. Я же продолжил:

— Рубашку можно обычную белую. К рубашке пришьют кружевные рукава. Кружевной будет и ворот, но не очень большой, не на бал же идти в этом. Я уже купил кружева у знакомой бабушки, она крючком связала.

— Звучит, как описание костюма из дешёвой оперетты, а не для похода. И, наверное, я со специалистами по выживанию посоветуюсь, тем более, в бюджет на мою экипировку расходы вбиты.

Я перекинул рубашку через локоть, а потом поглядел на учёного, и, кажется, я понял, почему меня главным назначили.

— Рекомендую одеться так же, как и я. Иначе будешь выглядеть, как урод.

— Выбирайте выражения, молодой человек, — повысил голос Артём, выпрямившись и сложив руки на груди. — Я думал: мы ведь цивилизованные люди, да ещё и знаменитые халумари-полупризраки. Почему мы не можем себе позволить одеваться так, как считаем достойным? Зачем так гнуться под аборигенами?

— Я не обзываюсь. Просто мы живём здесь, — улыбнулся я, — а там — Средние века. Только-только наступает Возрождение. Там нет толерантности. Там любой, кто выбивается из дресс-кода, урод, которого запросто закидают камнями, без зазрения совести пырнут ножиком, просто потому что не такой, как все. Или обвинят в ереси против богов: просто так, потому что косо поглядел. Бумага подешевела, а писать анонимки умеют испокон веков. Поэтому — дресс-код. Даже если ваши передовые взгляды с ним не согласны. Если бы портал образовался в Нобии, ходили бы с бусами из ракушек на шее, мазали волосы смесью свиного жира и цветной глины и размахивали голой пипиской у костра в такт тамтаму. И да, нормальный мужик на изучаемых нами территориях ходит, как расфуфыренный попугайчик, обвешанный рюшечками и бантиками. Вспомните кино про галантный век.

Артём поджал губы, краешки которых несколько раз дёрнулись, словно он хотел что-то сказать, но промолчал. А я быстро подхватил из лотка несколько пар непрозрачных льняных чулок: чисто белых, в красно-зелёную полоску и тёмно-серых. Подумав немного, добавил к ним две кружевные подвязки. Не потому, что они нужны, а чтоб подразнить научника.

— Вот, — протянул я розовую подвязку будущему коллеге, — рекомендую. Писк моды.

Он смерил меня с ног до головы и скрипнул зубами.

— Допустим. А шнуры зачем?

— Во-первых, это самый дешёвый способ привести одежду к нужному виду, если вдруг придёт в негодность и надо будет на месте покупать. Краска там дорога, и цветные шнуры — лучший выбор. А во-вторых, повязанные на пояс шнурки играют роль статуса в соцсети. Их там может быть до пяти штук, один поверх другого. Чёрные — траур. Белые с разными полосками — знак почитания каких-то богов и социального положения, типа цветов знати, которой служишь или в каком цехе состоишь. Серый шнур — символ сдержанности, изначально носили священнослужительницы, но потом ушло в народ. И очень не рекомендую надевать красный и в красно-жёлтую полоску.

— На костре сожгут? — ухмыльнулся Артём.

— Засмеют. Не бывает беременных мужиков. И с месячными не бывает. Неужели не читали? — произнёс я, покривив душой. Я эти мелочи сам уяснил на своей шкуре, когда паладинша с красным шнурком чуть не попортила мне эту самую шкуру. Просто у неё было настроение такое.

— Мы же договорились на «ты», — тоскливо улыбнулся научник и продолжил: — Читал… мельком… но не думал, что это надо принять как аксиому.

Мы на «ты». И мы замолчали.

Следующим был обувной магазин, где выбрал красные остроносые ботинки с пряжкой из нержавейки. Не средневековые пулены, но для дороги вполне сойдут. Правда, Артём наотрез отказался заходить внутрь этого заведения, ибо оно было с брендами для нетрадиционных. Да и сам я выскочил, красный как рак, буркнув, что это не мне, а коллеге на подарок скинулись. А когда какой-то из покупателей смерил меня заинтересованным взглядом, чуть не провалился сквозь землю. Но, блин, не женские же туфельки брать, а эти, с пряжками и на сантиметровом каблуке, как раз походили на то, что нужно на Реверсе. Совсем как у венецианского Казановы. И в дороге должно быть удобно.

В общем, конфуз ещё тот. Но про закидывание камнями я не пошутил. Был у нас один товарищ, в кроссовках решил по Галлипосу прогуляться. Дети засмеяли, а местные мужички хихикали и тыкали пальцем, мол, некомильфо так.

Сбежав из обувного, отправился в ювелирный. Артём за мной.

— Обязательно такие ботинки покупать? — задал он вопрос, когда я, с лицом цвета свёклы, остановился у витрины с кольцами и цепями.

Я кивнул, опустив пакеты с вещами на пол и облокотившись на край прилавка.

— Тамошняя мужская обувь для походов вообще дерьмо. Там мужики в походы редко отправляются. Я в прошлый раз чуть ли не босиком из-за этого возвращался. И сапоги нельзя, иначе взял бы офицерские хромовые. Можно галоши, но топать в них по три десятка километров в день очень сложно.

— Что сейчас? — снова спросил Артём, задумчиво разглядывая блестящие в свете ламп кольца. — Опять дресс-код?

— Да, — кивнул я. — Нам неизвестно, что там выдадут. Может, медные колечки, которые подходят для бедных ремесленников: кто их там, бюрократов, знает, а на Реверсе встречают по одёжке. И чем богаче украшения, тем вежливее с тобой будут разговаривать. Даже могут посмотреть на огрехи в одежде и поведении, как на чудачество, а не как на ересь. Жизнь может спасти, а то и честь. В случае чего уже подумают, в рабство тебя продать или запросить выкуп. Второе как-то лучше для здоровья. На крайний случай, ими можно расплатиться за срочные услуги, если денег не хватит. Всякое бывает.

Артём вздохнул, а я поднял взгляд на продавщицу:

— Мне, пожалуйста, вот эти четыре тоненьких золотых колечка с разноцветными фианитами. И вот это широкое с алмазной резьбой. А ещё вот эту золотую цепочку и подвеску с горным хрусталём. И вот эту заколку для одежды. И вот эту пиратскую серьгу с осьминогом.

Девушка быстро убежала оформлять заказ, и мы остались с Артёмом вдвоём.

— Не уверен, что смогу правильно подобрать драгоценности, — произнёс он. — Да и нелепо всё это выглядит.

— Через месяц привыкнешь, — улыбнулся я. — А с золотом правила простые: никакой символики, чтоб нечаянно не приняли за какой-нибудь культ или за родовой знак. Желательно без узора либо с растительным мотивом. Камни любые.

Подошла продавщица, и я снова ткнул в прилавок:

— Вот этот чёрный силиконовый шнурок с подвеской из большого зелёного хрусталя в золотой оправе.

Девушка снова убежала, и заговорил Артём.

— А это куда?

— Это девушке, — ответил я. — У них в моде украшение на лоб, фероньерка называется. Погуглите женские портреты времён Ренессанса, там у всех на лбу подобное.

— Девушка из какого отдела? — с улыбкой поинтересовался научник, а когда я покачал головой, задрал брови от удивления.

— Она из местных. Она моя телохранительница.

— Жаль, а я надеялся, что кто-то из наших. Даже поговорить не с кем будет, — усмехнулся Артём.

А я резко повернулся, оторвавшись от придирчивого разглядывания ювелирки:

— Она настоящая паладинша. Рыцарша святого ордена. Так что не надо тут усмешек!

— Не кипятитесь, молодой человек, я сужу сугубо по киноштампам.

— Просто… не надо так, — понизил я голос. — Она не какой-то там киноштамп.

Артём прищурился и улыбнулся, а я провёл картой над терминалом и быстрым шагом направился в другой магазин. На этот раз сувенирный. Что можно взять в подарок, небольшое и в то же время необычное? Пробежался взглядом по прилавку и вскоре зацепился за полностью чёрный, похожий на стальной коготь нож-керамбит в ножнах. Такой можно на шею повесить. Это для Катарины. А что остальным?

Почесав в затылке, подошёл к набору антикварных писчих принадлежностей: позолоченные стальные перья с резной ручкой, чернильница-непроливайка, перочинный ножик. Всё просто и функционально. Жаль, нет обложки к волшебным книгам: сразу бы в дар Лукреции взял, но и так неплохо.

Для Урсулы, конечно же, большая фляжка для коньяка. Рифлёная нержавеющая сталь. Закручивающаяся крышка. Это очень хорошо ей подойдёт.

А потом я мысленно выругался: С нами же будет Клэр! Ей тоже нужно что-то подарить. А что я могу придумать для молодой графини? Что аристократы тех времён любили? Конечно же, охоту. Нужно что-то охотничье, но у меня и так ограничения по весу, чтоб ещё и арбалеты брать. И охотничий нож с бриллиантами не купишь — денег не хватит.

Как вариант — что-то совсем необычное. Например, из набора выживальщика. Или лучше заколку для плаща? Блин. Надо вернуться в ювелирку.

Ничего больше не придумав, взял брошь с янтарём, которую можно на плащ прикрепить, и магнитик со смайликом вдобавок. Чёрт его знает, зачем взял. Просто зацепила меня эта жёлтая улыбающаяся рожица.

Денег потратил изрядно, но за полгода моего пребывания в другом мире зарплаты и премий скопилось на счёте столько, что не потратить за один раз.

— На этом всё, — произнёс я, поглядев на задумчивого Артёма. Тот ходил вдоль прилавка с ювелирными украшениями и никак не мог выбрать, что взять.

— А? — переспросил он, оторвавшись от созерцания драгоценностей. — Да-да. Я понял. Я, наверное, всё же похожу в казённом.

— Как знаешь. Послезавтра отправка. Встретимся в штабе.

— Да, — кивнул Артём. А когда я уже оказался у выхода, окликнул меня:

— Юрий! Почему ваша система решила, что вы спите?

— Не понял? — нахмурившись, повернулся я.

— Со мной разработчики обсуждали проблему — почему-то замялся Артём, — мы ведь когда-то с ними вместе работали. Они пробовали все возможные варианты, но так и не смогли баг воспроизвести. А в целом, если что — я смогу вмешаться и помочь поправить в дебаг-режиме твою систему.

— Так это вы тот мозголом, от косяков которого многие наши с ума посходили? Что теперь? Испытание на лабораторных мышах в полевых условиях? Вы для этого со мной идёте?!

Я сам не заметил, как повысил голос.

— Ты не понимаешь, — удручённо протянул Артём. — Идеально надёжных систем не бывает, но защита на случай отказа у модулей огромна! Все неполадки, которые до сих пор возникали в системе агентов, легко могли быть преодолены простым включением операторами дебаг-режима. А то, что гении в погонах перегнули палку с ограничениями доступа и игрой с гипнорежимами, никоим образом не говорит о непригодности гель-железа! И потенциал у неё огромный.

— Она сырая! При всех плюсах ходить и думать, когда в черепной коробке произойдёт короткое замыкание, сейчас или завтра, — то ещё испытание.

— Мы все проверяли, — понизил голос научник.

— На себе бы проверили, — буркнул я.

— Я и проверял на себе. У меня тоже стоит гель-проц.

Он замолчал, потёр лицо ладонью, ожидая дальнейших упрёков, но, не дождавшись, продолжил.

— У меня не военная модификация, а инженерный образец. Да, мы действительно не понимаем, в чем проблема. И это чревато не только срывом многомиллионного контракта. Это ещё поставит крест на всем будущем человечества. И не знаю, какие ещё задачи преследует поход, но лабораторных крыс будут как минимум две. Ты и я…

* * *

Ярко-рыжая девушка подняла тяжёлую боевую шпагу и сделала выпад. Острие замерло всего в дюйме от мешка с сеном, положенным на лавку в дешёвой комнате дешёвого трактира. Через щели в прикрытых ставнях на пол падали тонкие лучики рассветной небесной пары. Они играли медленно плавающими в воздухе пылинками и казались чужими в этом помещении. А когда рыжая резко развернулась, и шпага со свистом вспорола воздух, лучики лизнули видавшую виды сталь, выхватив ту из темноты.

Рыжеволосая сделала шаг назад и приняла защитную стойку, с тем, чтоб снова взмахнуть клинком, подставляя его под воображаемый удар врага, а затем сделала выпад. Казалось, ещё чуть-чуть — и металл разрежет тонкие нити света надвое.

— Ненавижу, — процедила рыжая и с рычанием свистнула клинком на уровне горла воображаемого противника, словно хотела рассечь его. — Ненавижу.

Девушка сделала вдох и опять развернулась, чтоб направить остриё на ни в чём неповинную подушку, но стоило ей занести руку, как она замерла с недоумением в жёлтых волчьих глазах, ибо перед ней стоял юноша.

Ещё секунду назад его не было, и вот он уже здесь.

— Ты кто? — резко спросила рыжая. — Как ты здесь оказался?

— Не важно, — ответил юноша бархатным голосом. — Важно, что у меня для тебя есть дело.

— Отвечай, кто ты? — снова спросила девушка. А потом попятилась: — Нет, не верю.

Она подняла левую руку вверх, сложила пальцы в знак небесной пары и опустила:

— Идемони. Изыди.

По комнатушке быстро пробежала мягкая волна, искажая лучики света и контуры вещей рябью, словно круги от брошенного камушка — отражение в пруду.

Юноша болезненно поморщился, но никуда не исчез; он медленно поднял руку и стиснул кулак на кончике шпаги, а когда острие проткнуло ладонь с тыльной стороны, повёл руку вдоль клинка к эфесу, а рана сияла блекло-голубым светом.

Он вёл и ронял тихие слова:

— Слушая меня внимательно, Джинджер. Если сделаешь все в точности, как скажу, я помогу тебе вернуться в орден. Помогу обрести заслуженную славу. Так что слушай и запоминай…

Глава 3. Путь начинается с недоразумений

Андрей уже четвёртый день слонялся по базе, ожидая непонятно чего. После того, как он доставил на базу ту девушку, про него словно забыли, предоставив самому себе. Он уж и фильмы в комнате досуга переглядел все, недоумевая, что в память медиацентра загрузили только три старых патриотических ленты; он и по стадиону побегал, благо, спортивку-подменку с собой взял: весили шорты и футболка из легчайшей карбоновой нити совсем мало, а утрамбовывались до таких размеров, что в кулаке сжать можно.

В местный город не выпускали: якобы не время. Расспрашивать было бесполезно, так как здешние солдаты сами ничего не знали, а остальные бегали, как в задницу ужаленные. Но кое-что всё же выяснилось: девушка оказалась вроде как принцессой, да ещё и наследницей богатого рода. Непонятно, каким боком она решилась выйти к заставе и какого Юрия вспоминала, но товарищ майор — начальник заставы — после телефонного разговора с генералом аж пунцовым стал, и немудрено: отборный мат, доносившийся из трубки, сводился к одной простой фразе: «Не дай бог, хоть волосинка с головы упадёт — упрошу по блату местных инквизиторш сжечь на костре заживо». Сняли с караула двух бойцов, и отправили с лейтенантом, посадив в повозку и запихнув туда же некстати сомлевшего переводчика. Девушка, которую наскоро отмыли от крови, почти всю дорогу проспала. Да и нельзя было с ней разговаривать. Он только и смог, что назвать своё имя.

К исходу третьего дня на базе Андрей пришёл к неутешительному выводу: начальство про них попросту и крепко забыло. Нет, может, товарищ майор и тревожился о том, что блокпост не досчитывается четырёх боевых единиц, но после памятной беседы с генералом старался лишний раз не напоминать о себе. Если рядовых ситуация полностью устраивала и сейчас они самозабвенно давили сачка в казармах, а до сих пор время от времени маявшийся животом переводчик пребывал в медчасти базы, то Андрею было решительно нечем заняться.

Сейчас, после пробежки, когда до темноты оставался ещё по крайней мере час, он продолжил бездумно слоняться по базе. Нацепленный прямо поверх яркой красно-жёлтой спортивки бейджик с фамилией и инициалами, совмещённый с электронным пропуском, позволял избежать лишних вопросов. Коридоры вывели лейтенанта к обзорной площадке, с которой виднелся средневековый город. Одна беда: чтобы попасть туда этим путём, требовалось пройти через генеральскую беседку. В первый день на базе Андрею уже довелось испытать на себе начальственное неудовольствие, когда он так же вечером случайно забрёл сюда. Впрочем, в данный момент место отдохновения пустовало, а значит, можно было проскочить втихую…

С такими мыслями Андрей ускорил шаг, но стоило подойти поближе, как из небольшого павильона, к которому, собственно, беседка и примыкала, послышался знакомый генеральский голос. Лишь только незадачливый лейтенант скривился и попятился, дверь павильона раскрылась, и оттуда вышел, почти что вылетел, с сердитым лицом начальник базы собственной персоной, за которым пытался успеть невысокий блондин в средневековой одежде. Ничего не поделаешь, оставалось сделать вид, будто Андрей специально кого-то ждёт.

Генерал на ходу смерил его взглядом с ног до головы и поморщился, словно вспоминая, кто это такой и где его видел. Сделав ещё несколько шагов, он остановился и резко повернулся к блондину.

— Юра, я тебя всеми богами прошу, — заговорил генерал, качнув фуражкой и пристально глядя на парня, над которым возвышался на полголовы, — и местными, и земными: поосторожнее с ней. Ты даже не представляешь, что произойдёт, если она пострадает.

— Товарищ генерал, — стараясь не повышать голоса, но в то же время немного в состоянии явного охренения развёл руками блондин, а потом показал куда-то в сторону забора базы, — а зачем вообще её туда тащить? Ладно бы просто прогулка, а то ведь в самую задницу отправляемся. И вы просите поберечь девочку…

— Задница, не задница, — прорычал начальник базы, — иди, объясни этим идиотам в штабе прогрессорства, что они неправы. Я пытался, но наверху решили, что мы должны выполнить разведку про́клятых мест. И Клэр для этого идеальное прикрытие.

Генерал слово «идиоты» процедил особенно злостно и громко, словно желая, чтоб его услышали все в округе. Но единственным зрителем сцены оказался Андрей.

— Поэтому пойдёте с ней, — продолжил он. — Вам дадут лучшее оборудование. Самое лучшее. К местам просто подходите, снимаете показатели приборов и сразу сваливаете.

— А подвиги? — уточнил блондин.

— Какие, в задницу, подвиги?! Сдурел?! — рявкнул генерал. — У вас два бойца профи из местных в составе, так? Вот пусть и натаскивают её на боевые искусства. Ты с профессором обучишь азам наук, мозги промоете о мире-дружбе народов: методичка сверху на что выдана? Всё! А подвиги мы придумаем. Наши идеологи распиарят девушку, как легендарную личность. А потом этот старый вдовец да Кашон му́жнит её на каком-нибудь сопливом сыночке герцога. Считай, пол-округи с нами в тёплых отношениях. Будет герцогиня или маркиза Клэр. Почти принцесса.

Андрей внимательно прислушивался, поняв, что прямо сейчас его ругать не собираются. А тема разговора перешла немного в другое русло. Паренёк Юрий, видимо, смирился, что идти всё равно придётся, и подцепил пальцами надетую на него курточку-безрукавку темно-зелёного, как бильярдный стол, цвета с золотыми узорами, изображающими традиционный древнерусский мотив, почти такой же, как на самоваре. А ещё на ней был нашит большой герб: нечто вроде щита небесно-голубого цвета, большую часть которого занимал вставший на задние лапы белый кролик с факелом в передних. Жёлтое хмурое солнце, косматое и бородатое, совсем как на старинных рисунках, разместилось над его головой в правом верхнем углу щита. В левом же скромно улыбалась, прикрыв глаза, серебристая луна с явно женскими чертами лица.

Похоже, недоумение зелёная одежда вызывала не только у Андрея, но и у собственного владельца. Да и то: была она нелепая, точно хозяин её играл Гамлета, да так и сбежал со сцены. Плечи безрукавки пузырились пышными набивными фонариками с разрезами, в которых виднелась белая ткань. В памяти всплывали картинки из исторических кино, хотя Андрей не знал, как правильно называется этот элемент одежды. Рукава надетой под куртку белой рубашки щеголяли затейливым кружевом. Ворот, правда, хоть и ажурный, всё же не вызывал ощущения клоунской бутафории. С левого плеча спадал чёрный шёлковый плащ, длиной до пояса. Чёрные же — не то короткие штаны, не то длинные шорты — были схвачены в коленях голубыми подвязками, ниже — белые чулки, обтягивавшие икры. От красных туфель с оттянутыми носами и серебряными пряжками за версту разило чем-то нетрадиционным. Вся эта карнавально-радужная пестрота венчалась пурпурным беретом с пышным белым пером. Отдельно бросался в глаза гульфик ярко-оранжевого цвета, топорщащийся, как хрен у мужика, попавшего в женскую баню. Понятно, что там поролоном набито, но всё же выглядело именно так. В общем, тот ещё Гамлет.

Парень вопросительно держал руку на курточке, а генерал тяжело вздохнул и ответил:

— Голубой — цвет миротворческих сил. На его фоне два символа нашего мира — солнце и луна. В отличие от местной Небесной Пары с ярким женским божеством и маленьким мужским они равноправны, и потому одинаковы в размере.

— Это понятно, а кролик зачем? Что нас много, как кроликов? — явно тоже недоумевая по поводу длинноухого зверя, спросил блондин.

— Это заяц, — процедил генерал, — символ хитрости, изворотливости и удачи, теперь — твой личный герб. И не спрашивай, какому придурку это пришло в голову. Я не этнограф.

— А факел?

— Ну, ты же у нас кролик-первооткрыватель.

— Издеваетесь? — поджав губы, спросил блондин.

— Я? — усмехнулся генерал, — да ни капли. Всё понял? Давай, иди к КПП, там всё собрано. Время в пути рассчитали так, чтоб Гнилой Березняк проскочить после рассвета. Клэр приведут к самому убытию. И не забывай радостно улыбаться при встрече. Слышишь? Улыбаться, а не как сейчас, с кислой рожей. Ещё напарник этот твой — где, спрашивается, его черти носят? Вечно эти учёные опаздывают — никакого понятия…

Генерал вздохнул, почал головой и продолжил:

— В Галлипосе вас встретят типографские сотрудники. Оттуда стартуете по заранее рассчитанному маршруту. Его составили с учётом максимально быстрого охвата мест безопасных привалов и торговых точек, где можно купить припасы. Деньги и всю оставшуюся экипировку дадут там же. Здесь нужно налегке, и если что, применяешь оружие на поражение.

— И всё-таки, товарищ генерал, я не понимаю, — взмолился парень, — почему с нами не отправить взвод охраны? Ну, или ночных охотниц?

— Не можем. Магистрат ноту протеста подал. Не хочет излишнего влияния на Клэр. Наверху тоже заистерили и пришли к решению нанять местных. Но ты не переживай, всех снабдим по самому последнему слову местной техники.

— Знаю я местную технику. Мушкеты и мечи, — буркнул парень. — И люди не проверенные.

— У всех рекомендательные письма. Здесь этому верят. Да и по донесению группы из Галлипоса девки что надо.

Юрий вздохнул и направился к КПП.

— Дай я хоть тебя благословлю в дорогу, — с улыбкой произнёс генерал, — вдруг поможет.

Начальник базы перекрестил криво улыбнувшегося Юрия, который ответил на жест словами:

— Здесь в ходу другое.

— Знаю, — буркнул генерал и, сложив два пальца в знак небесной пары, провёл ими сверху вниз. — С этой всей чертовщиной во что угодно поверишь.

Не успел начальник опустить руку, как из двери выглянул какой-то прапорщик:

— Товарищ генерал, срочно требуют на селектор.

— Да чтоб их! — взвыл начальник и, развернувшись на пятках, пошёл к павильону. Но, не дойдя до двери, заорал на всю округу: — Дежурный!

Через десяток секунд из здания штаба выскочил, как ошпаренный, капитан, придерживающий кобуру с пистолетом на портупее, чтоб на бегу не била по боку.

— Тащ генерал, по вашему приказу!

— Этого найди! Срочно! Если этот… — начальник запнулся, сдержав ругательство, — ещё не был у начвеща, отведи, а потом бегом на КПП. Блин, пинками, если надо! Сто раз инструктировал, но всё равно опаздывает. Мне отчитаться нужно, что отправил группу. Министр требует результатов, словно от получаса что-то изменится…

Генерал нырнул внутрь, а дежурный что-то пробурчал и, рванув вперёд, ухватил за рукав прапора, поймав того на самом пороге.

— Я ни хрена не понял, — донеслось до Андрея. — Кого найти надо?

Прапорщик быстро что-то пробубнил капитану на ухо, поглядывая внутрь павильона, а потом быстро исчез, оставив дежурного одного.

— Да где ж я его рожу, — растерянно произнёс тот и обвёл глазами беседку. Взгляд его зацепился за одетого в спортивку Андрея, а потом он прищурился и поглядел на бейджик.

— А.В.Глушков? — неуверенно переспросил он. — Сопровождающий знатной рыцарши?

— Да-а-а, — так же неуверенно ответил Андрей. Внутри него закралось смутное сомнение, что происходит что-то не то, но начальству всегда виднее. Сейчас лучше согласиться, чем огрести за хождение где ни попадя. Тем более он действительно Андрей Викторович Глушков.

— Ну, слава богу, бегать не придётся. И как вас не заметили? — протараторил дежурный.

Андрей пожал плечами и пошёл вслед за дежурным.

— Не отставайте. И так уже начальство кричит. У начвеща были?

— Не-ет, — всё так же неуверенно, и при этом оглянувшись на павильон, протянул Андрей, а потом добавил: — А вам точно Глушков нужен?

— Вы же А.В.Глушков? Лицо, сопровождающее ту девчонку, что к заставе вышла?

— Да.

Андрей понимал, что всё сходится, но что-то всё равно было не так.

— Всё верно, — отмахнулся капитан, чуть ли не силой потянув лейтенанта за собой.

Они быстро прокосили мимо штаба и казарм и забежали в склад через отдельный вход. Там, в небольшом кабинете, над бумагами склонилась женщина в погонах ефрейтора.

— Где начвещ?! — с порога заголосил капитан.

Женщина оторвалась от бумаг и пожала плечами:

— Вышел.

— Куда?

— Откуда я знаю, — снова пожала плечами женщина-ефрейтор. — Он мне не сказал.

— Где комплект для Глушкова?

— Щас.

Женщина встала и подошла к шкафу, откуда достала одежду местного покроя. Она отличалась от той, что была на Юрии, только чёрным цветом куртки и штанов, да гербом, где на голубом щите под луной и солнцем изображалась сова с книгой в крыльях и восьмёркой ленты Мёбиуса над головой.

Андрей взял одежду, к которой прилагалась сумка, перекидывающаяся через плечо. Не совсем современная дамская, скорее, как у ряженого скомороха, но некий осадочек оставался.

— Здесь переодеваться?

— Да вы прям поверх спортивного костюма, — протараторил капитан и быстро снял с вешалки чулки, которые протянул лейтенанту. — Бейдж не забудьте снять.

— Ага, — растерянно кивнул Андрей, начав влезать в непривычную средневековую одежду.

— А расписаться? — тут же визгливо вставила слово женщина, пододвинув к краю стола раздаточную ведомость.

Андрей, как контуженный, прямо в одном чулке подошёл и взял ручку. В графе «получатель» действительно значилось: «А.В.Глушков». Совсем ничего не понимая, он поставил подпись, и всё-таки оделся.

— Немного в плечах тесновато, — пробормотал он.

— Ничего не знаю. Все вопросы к начальству.

С таким словами Андрей выскочил на улицу. Там уже темнело, и бетонный забор периметра базы едва виднелся при свете заката. Лишь там, где были фонари, их белый свет выдёргивал куски ограждения из полумрака, как дольки апельсина. И снова пришлось бежать. В бешеном темпе они опять миновали казарму и штаб, а потом выскочили к КПП. Там под светом моргающего прожектора стояла крытая повозка, запряжённая двумя тягловыми бычками, и несколько человек.

Андрей точно помнил, что прожектор ещё вчера вечером работал нормально, а сейчас его моргание било по глазам, отчего даже хотелось зажмуриться.

— Товарищи, прошу поторопиться, — вежливо произнёс какой-то подполковник, доставая хорошую зеркалку. Два его помощника расставляли по белой сетке на асфальте трёхногие приборы лазерной подсветки для снятия голограмм.

Все, включая Андрея, морщились от моргающего прожектора, но чинить его времени, похоже, не было, иначе бы уже заменили. К мерцанию добавились вспышки фото и съёмника голограмм. Это начальники старались для отчёта перед высоким руководством. Потом по специальному каналу материал передадут на Землю.

— Я думал, вы старше, — вдруг произнёс подполковник, близоруко всматриваясь в лицо Андрея, но мерцающий прожектор сбивал с толку, обманывая взгляд. Сам лейтенант помнил этого начальника, а тот, видимо, забыл. На что только и осталось пожать плечами: мол, может и старше. — Прошу, проходите в повозку, — указав рукой на тентованный фургон, продолжил подполковник.

Андрей снова пожал плечами, окончательно потеряв понимание сути происходящего. Он только заметил Клэр, преклонившую колено перед Юрием.

— Сабья кью манатедрия су юрамето ино сёлвидра да ми, — произнесла она. Андрей прищурился, вслушиваясь в чужую речь, и с самодовольством от не зря потраченного на обучение языку времени, осознал, что понял сказанное.

«Я знала, что вы сдержите клятву и не забудете про меня».

Таковы были слова рыцарши.

— Госпожа, — произнёс Юрий на местном. Андрею было сложно уловить акцент, но произношение нескольких звуков выдавали его. — Прошу поспешить.

Они направились к повозке, но Андрей опередил их, нырнув под тент. Вопреки ожиданию, там не было темно. Тусклый светодиодный фонарик разгонял мрак и не давал споткнуться о сложенные на полу фургона тюки и ящики и удариться головой о дуги.

Почти сразу за ним последовали те двое, блондин и Клэр. Сидящая на козлах женщина из местных громко завизжала и стеганула кнутом над головами бычков, повозка тронулась.

— Бездна, как дрова везёт, а не людей, — выругался на местном блондин, схватившись за край лавки рукой.

— Прошу прощения, спадин, — отозвалась женщина. — Велено как можно быстрее, — и снова хлёстко щёлкнула бичом.

Блондин справился с качкой, поднял глаза на Андрея и застыл с раскрытым ртом. Только через несколько секунд он криво ухмыльнулся и поглядел на кусок ткани, прикрывающий выход из фургона.

— Ты ведь не Артём, — с ехидцей спросил он и расплылся в улыбке.

— А-а-а, Андэй, — произнесла девушка, тоже улыбнувшись, — вы снова меня сопровождать будете?

Лейтенант пожал плечами.

— Наверное. Но если ошибка, то можно ведь вернуться? Мы только тронулись.

— Юрий, — давя улыбку, протянул руку блондин.

— Андрей, — пожав жилистую руку Юрия, ответил лейтенант. — Там явно ошибка, но я как-то не стал спорить.

— Я предлагаю посмотреть, через сколько они хватятся, — достав из своей сумки небольшую рацию, произнёс Юрий. — Вот представляю, каких им всем Пётр Алексеевич дюлей вставит.

— Генерал?

— Ага.

Повозку трясло. И Андрей, и Юрий поглядывали на рацию, но та молчала, будто всё шло, как до́лжно. Минул целый час, а то и полтора. Если учесть, что быки тянули фургон со скоростью пешехода, то рация должна была ещё добивать до базы, но в эфире стояла тишина.

— Ну, может, так и надо, — выдал, наконец, резолюцию Юрий и потянулся к одному из мешков, достав оттуда пачку казённого печенья и флягу с водой. Он поделил всё на четверых — двух землян и двух местных жительниц — Клэр и возницу. Так они и продолжили путь…

* * *

— Идут, — блестя глазами при свете звёзд, произнесла Джинджер. А в руке едва заметно подрагивала и шумела, словно её приложили к уху, большая бронзовая раковина. Но шум и шипение были столь громки, что слышались даже на расстоянии. К тому же по виткам иногда пробегали тусклые жёлтые искры.

Раковину дал ёвен дель виенто — юноша ветра. Не самый сильный дух, но вездесущий. А ещё он считался посланником старших богинь.

Рядом с рыжей закашлялась укутанная в серый шерстяной плащ Барбара. С некоторых пор они держались вместе, вместе будут и задание ёвена исполнять.

— Что делает эта вещица? — хрипло произнесла здоровячка, недоверчиво глядя на артефакт. Она вообще недолюбливала всё колдовское, особенно когда чары накладывали ведьмы-самоучки, криворукие колдуньи без лицензии и скрывающиеся от инквизиции волшебницы. Кто знает, чего ждать от подобного волшебства? Вот нож из дерьмового железа можно отличить от хорошего. Можно фальшивые золото и самоцветы распознать. Можно набить рожу поварихе, сварившей тошнотворный суп. А здесь как?

— Не знаю, но что-то нехорошее, — повернув голову в сторону своей собеседницы, ответила Джинджер. В темноте нельзя было различить её улыбки, но она присутствовала на веснушчатом красивом лице. Злорадная такая…

* * *

Генерал сидел за столом, откинувшись в кресле и заложив руки за голову. За время селекторного совещания ему весь мозг искомпостировали задачами разной важности. То им доклад по новому перевалочному пункту подавай, то политическую обстановку. А сейчас взялись за про́клятые места. Вот раньше не замечали, а сейчас словно прозрели, что есть такая хрень. Вынь да положь им сведения. Благо, группу отправили вовремя. Юрка разгильдяй, но везунчик. Вон как в прошлый раз проскочил мимо диверсантов. А прибывший с земли учёный — солидный человек, он и этого олуха на путь истины наставит, и проблему мест решит. Должен решить, не зря же его прислали. Неделю назад — целый грузовик оборудования, а сейчас и спеца. Оборудование уже в Галлипос переправили, где оно ждёт группу.

Так думал генерал. А от усталости его глаза сами собой закрылись, и он начал проваливаться в сон.

— Совещание бы не проспать, — пробормотал он, а в следующий миг в дверь постучали. Потом постучали ещё раз, и гораздо настойчивее.

— Да! — прокричал генерал и нехотя открыл глаза. Всё равно вставать надо — отдать распоряжения дежурному на ночь.

Вслед за разрешением дверь распахнулась, и в неё влетел заместитель. Влетел с выпученными глазами и фуражкой набекрень.

— Тащ генерал, тут это! В общем, вот…

Заместитель отошёл в сторону, пропуская в кабинет ещё одного визитёра. Увидев его, начальник базы сперва опешил, чуть в буквальном смысле не уронив челюсть на стол, а потом начал багроветь от ярости. А перед ним стоял научный сотрудник, Артём Васильевич Глушков, об убытии которого уже доложили руководству.

— Это как понимать? — поддев ворот пальцем, спросил генерал.

— Пётр Алексеевич, — начал научник тихим голосом. — У меня почему-то время на системе сбоит, постоянно сбрасывается. Я немного опоздал. А мне говорят, что чартерный вьючный транспорт уже убыл.

— Дебилы, — начал цедить из себя генерал, обращаясь к заместителю. — Идиоты. Презервативы штопанные. Вы кого отправили?

— Не могу знать, товарищ генерал, — тут же затараторил зам. — Но связь не работает. Говорят, сильные помехи. Не можем вернуть их.

— Идиоты! — вскочив с места, заорал начальник базы. Он сделал глубокий вдох, досчитал до трёх и выдохнул, а потом обратился к научному сотруднику: — Артём Васильевич, прошу прощения за инцидент. Мы вас завтра вечером отправим вдогонку. Сейчас уже никак. И попрошу не докладывать в своё учёное сообщество об этом.

— Может, всё же выслать за ними? — засуетился зам.

— Нет! Прошло четыре часа. Они уже хрен знает где. И ночь на дворе.

— Так именно, ночь. Вдруг что случится?

— Я говорю, нет. Без местных мы с базы ни на шаг, а в ночь проводника не найти. И Юрий уже доказал, что справится со всей этой хренью. Поэтому завтра…

Глава 4. Смена полярности

— Так он тоже Глушков, — спросил Андрей, глядя на меня каким-то жалостливым взглядом, — и тоже с инициалами А и В?

Я кивнул. Мы отъехали от базы уже достаточно далеко, даже учитывая тихоходность фургона. С момента убытия с базы прошло четыре часа. Если помножить на скорость пешехода — а имея две коровьих силы в запряжённом состоянии, мы именно так и двигались — всё равно набегало около двадцати километров.

Клэр какое-то время стоически молчала, строя из себя сдержанную госпожу, но нет-нет, да начинала глупо улыбаться, поглядывая на нас. Явно рисовала в своём подростковом воображении что-то весьма специфичное, а помня, как она ко мне в окно с цветами залезла, ничего хорошего ждать мы не могли. Но в конце концов девушку сморил сон и она легла на лавку, подложив под голову тюк с вещами и согнув ноги. Воспитываемая с детства как дочка обычной солдатки, Клэр не была избалована, подобно принцессе на горошине, а свалившееся на неё признание графом в качестве своей бастардки и последовавший за ним весь груз знатного происхождения и требований доказать это делом ещё не успели испортить её.

— И что теперь делать? — продолжил расспрос лейтенант, периодически поправляя непривычную для него средневековую одежду.

— Я думаю, доедем до Галлипоса, а там дождёмся прибытия научного сотрудника. Я продолжу миссию с опозданием на один-два дня, а ты вернёшься на базу. Считай это своим небольшим приключением. Кстати, чем ты занимаешься на Реверсе?

— Ну, — Андрей пожал плечами, прежде чем продолжить, — я связист. Слежу за системами коммуникаций на ретрансляторе. Местная атмосфера генерирует помехи, из-за чего невозможно передавать сигнал с отражением от ионосферы, нет и спутников. Из-за тех же помех долгоиграющие планеры связи выходят из строя. У нас даже есть шутка про период полураспада процессоров. Вот и решили поставить заставы с укавэшными и инфракрасными лазерными приемопередатчиками. Тянут в обход Гнилого Березняка. Когда попробовали напрямик, блоки горели чуть ли не каждый день. А оптоволоконку кто-то рвёт постоянно — тоже не кинешь. Слушай, а мы на разбойников не напоремся?

— Не должны, — произнёс я. — Здесь наши ночные охотницы и местные охотницы за головами хорошо почистили.

Я поглядел на сопящую Клэр, а потом перевёл взгляд на спину возницы. На вид женщине было лет тридцать пять; две длинные русые косы свисали до самого пояса. Одежда состояла из стёганой длиннополой куртки, накинутой поверх льняной рубахи-камизы, на ногах — сапоги с отворотами. При росте в довольно средние здесь для женщины метр девяносто с небольшим возница имела не по-женски широкие плечи. Такая точно горящую избу сломает, быка кулаком промеж рогов уложит на скаку. Необычным был её говор, и как не пытался я, не мог понять, из какой провинции наша спутница могла быть. А меж тем нас учили различать акценты. Непривычным был и расшитый воротник стоечкой на рубахе, и цветной платок, завязанный на шее на манер пионерского галстука, причём косы продевались под ним, а не поверх него. Местные так не делают.

— А что за хрень водится в Гнилом Березняке, что его местные ночью проезжать боятся?

— Увидишь, что я видел, тоже бояться начнёшь, — улыбнулся я. При тусклом огоньке светодиодного фонарика-ночника лица были едва различимы, но все же мы не в полной тьме ехали.

— Ясно, что ничего не ясно, — ответил Андрей. — А Клэр же графиня, почему без свиты едем?

— Инкогнито. А от Галлипоса уже полным составом двинемся.

Лейтенант вздохнул, откинул голову и прикрыл глаза. Но вскоре поморщился и снова открыл.

— Долбаный фургон. Хуже, чем в тентованном «Урале» ехать на жёстких лавках.

Он зевнул и постарался устроиться поудобнее. Я подложил под бок сумку с вещами, упёрся в неё локтем, а на ладонь положил голову. Качало на неровностях дороги, но так всё равно было лучше, чем на голой лавке. Даже завидую Клэр.

Подумав так, я развернул шерстяное одеяло, полагавшееся в дорогу, и накинул на спящую девушку. Та, не открывая глаз, улыбнулась, поёжилась и прошептала:

— Грасиа, минь сеньор.

А я вздохнул: опять глупость сделал. Она же подумает невесть что: и так числюсь у неё в юношах сердца по аналогии с дамой сердца в земном Средневековье. Не дай бог, подвиги во имя меня свершать начнёт. Вот зачем леди Ребекка надоумила наивную девчушку на такое сомнительное развлечение? Мол, у каждой благородной, окрылённой светлыми помыслами рыцарши должна быть такая забава. Я ей что, кукла, что ли?

Но кукла — не кукла, а от приказа начальства никуда не деться. Придётся улыбаться и строить из себя благородную недотрогу.

Мешок, ставший импровизированной подушкой, пах, как смесь парфюмерного и кондитерского магазинов. Я как начал тот крестовый поход по сувенирам и подаркам, так два дня только им и занимался. Сперва сдал купленную одёжу на перешивку, а потом побежал по всему городу, как северный олень, в поисках зелени. За срочный заказ ювелирам отстегнул изрядную сумму, так как в обычных магазинах не найти пользующиеся популярностью изделия. Для начала — помандеры из серебряной проволоки на цепочке. Вещица представляет собой узорный шар размером с мелкое яблоко. Собственно, «помандер» и переводится как «душистое яблочко». Внутрь него туго набивают хлопковую или льняную ткань, которую пропитывают благовониями. Фактически, это аналог автомобильной вонючки, только вешают его на шею или прицепляют к одежде, как в более поздних веках — часы на цепочке. Разных духов и благовоний, приправ и зелёнки в баночках набрал столько, что служба безопасности портала едва пропустила.

Помимо этого, набрал всякой всячины — обычные нержавеющие ложки и вилки, силиконовые шнурки и золочёные застёжки-молнии с богато украшенными бегунками. Все эти мелочи у нас были обыденностью, зато на Реверсе являлись невиданными диковинками. Ценными были и кружева машинной вязки. Помнится, в Средние века на Земле одному из королей пришлось брать кредит у Ватикана на изготовление большого ажурного воротника. Так что вещь действительно дорогая.

А вот огнестрельное и большеразмерное оружие мне бы пронести не дали. Поэтому даже не пытался. Вернее, пронести можно, но на согласование надо убить не меньше месяца, а этого времени у меня не имелось.

Андрей всё ворочался, пытаясь устроиться на лавке, Клэр спала, а возница бубнила какую-то песенку. Мотив был незатейливый, но от него клонило в сон.

Однако в какой-то момент возница задала вопрос, от которого сон слетел, словно ночная птица с ветки.

— Господин, а ведомо ли вам, поправилась ли госпожа Елена?

— Какая Елена? — переспросил я, тряхнув головой и выпрямившись.

— А-а-а, — протянула возница, — так я у Ночных охотниц проводником работала. Возила их из города в город. А как их инфант Красного озера поколотил и к вашим привезла лечиться, так и не видела больше. А тут меня с вами отправили. Вот и беспокоюсь.

— Так ты почти наша, — усмехнулся я и расслабился.

А чего я удивляюсь. Этого и следовало ожидать. Только вот почему мне не сказали?

— Ну, я полтора года с вашими ходила. Как меня на невольничьем рынке вместе с телегой и волами выкупили, так и странствовала. Всякое интересное повидала.

— А как тебя зовут? — спросил я.

Женщина не ответила. Вместо этого она натянула поводья, останавливая бычков, после чего потянулась к притороченным ольстрам, из которых извлекла два незатейливых пистолета с колесцовыми замками. Только калибр у них был не пистолетный, а мушкетный. А если брать в миллиметрах, то это примерно шестнадцать и двадцать пять соответственно. Да и выглядели они именно как обрезы ружей. Быстро оглянувшись, женщина спрыгнула с козлов и погасила фонари, подвешенные к рогам бычков.

Я последовал её примеру, поскорее потушив висящий под пологом фургона светодиодный фонарик, а потом на ощупь достал из кобуры пистолет скрытого ношения. Ещё одно движение — и выудил из-под лавки трофейную полушпагу.

— Что случилось? — тут же спросил проснувшийся Андрей.

— Тсс, — зашипел я, услышав, как напротив заворочалась Клэр.

— Не бойтесь, благородные господа, я не дам лиходеям причинить вам вред, — пафосным шёпотом протянула юная рыцарша.

Хорошо, что было темно, так как я зло шевельнул губами, стараясь не выругаться вслух: эту донжуанку саму спасать надо, много она навоюет. В темноте щёлкнули взводимые курки — два у возницы, один у Клэр.

— Народ, — тихо протянул Андрей по-русски, а потом перешёл на немного корявый местный язык. — А мне что делать? Мне есть ружьё?

— Не шуми, — произнёс я.

На подножку козел привстала возница, сунувшись внутрь фургона.

— Под лавкой арбалет, — едва слышно проговорила она, снова исчезнув в темноте.

Лейтенант засопел и начал шуршать под собой в поисках оружия. Что-то лязгнуло металлом, и я снова зашипел, призывая к тишине. В это же время Клэр на ощупь нашла борт фургона и начала вылезать наружу. А ещё секунду спустя с лязганьем доспехов рухнула на дорогу, испортив нам всю маскировку.

— Матрэ миа, — донёсся сдавленный стон.

Я смолчал, а вот возница едва слышно что-то пробормотала.

Небо было ясное, и света звёзд, особенно желтоватой Свечи в созвездии Дозорной, яркой, как луна в полнолуние, хватало для того, чтоб различить края повозки и без особых проблем выбраться из неё. Было тепло. Чёрные силуэты деревьев хорошо проглядывались на фоне россыпи небесных искр. Над головами жужжали комары и с писком носились поедающие их летучие мыши. Тихо шелестела листва. Кто-то стрекотал в траве. Пахло хвоей, разнотравьем и лесными грибами. А ещё лёгкий ветерок доносил до нас запах дыма и далёкие голоса.

Несмотря на шум, произведённый неуклюжей графиней, ничего не случилось, и лишь через пять минут крики стали громче.

— Это чего такое? — тихо спросил у меня лейтенант, пытаясь разобраться с арбалетом, что в темноте было не так уж и легко.

— Не знаю.

Рядом встала Клэр.

— Рыцарша должна быть храброй, являться образцом самообладания и отваги, — проговорила она. А потом нервно сглотнула. — Ведь правда?

— А ещё она должна обладать благоразумием, моя госпожа, — прошептал я, понимая, что девушке нужен предлог, дабы не лезть в передрягу. А то как же, она ведь настоящая графиня, а тут должна отступить от опасности. Как на неё мальчики смотреть будут после этого?

Крики усиливались, уже можно было различить отдельные возгласы. А раздавались они в точности из того же леска, где в начале своих приключений на меня с Катариной напали разбойницы. Неужели всё повторяется? Прям, дежавю какое-то.

— Да, благоразумие, — прошептала Клэр. — Мы только посмотрим и сразу уйдём.

— Ваше сиятельство, благоразумнее будет уйти сразу. И тихо, — протянул я, нарочито сделав акцент на титулярном обращении, на что возница угукнула, как сова, в знак солидарности.

— Я тогда буду прикрывать отступление, — ещё раз сглотнув, произнесла девушка, добавив речитативом. — Отвага. Честь. Верность долгу.

— Уводи фургон, — прошептал я, дотронувшись до рукава возницы, и та бесшумно обогнула повозку, схватив животинку за поводья. Хорошо ещё бычки не начали мычать дурниной.

Повозка тронулась, едва слышно поскрипывая. Я же проклинал наших бюрократов, которые всегда наступают на одни и те же грабли. Вот почему нельзя собрать всех на базе, и оттуда начать миссию? Нет, нужно инкогнито перебрасывать силы в Галлипос, делать ошибку за ошибкой.

Мы проехали метров сто, а потом…

А потом откуда-то с обочины раздался пьяный женский голос:

— Эй, а ну, стой! Кто такие, бездна вас побери?!

— Дульсинея, — подхватил эстафету другой голос, — что случилось?!

— Влипли, — буркнул я, снимая пистолет с предохранителя. Убежать всё равно не успеем. Остаётся решить ситуацию дипломатическим путём. Благо, имели по случаю инкогнито легенду, что мы едем на смотрины жениха.

Но, блин, её светлость и здесь накосячила. Когда из ночного леса к нам выскочили полтора десятка женщин с мечами и факелами, а кое-кто — с копьём или даже с арбалетом, девушка выхватила фамильный меч и громко закричала:

— Я графиня Клэр хаф да Кашон! С кем имею честь разговаривать?!

— Дура, — едва слышно проронила возница, и я был с ней полностью согласен.

— Да Кашон? — переспросила какая-то здоровячка, подняв повыше факел. — Не знала, что у неё дочка есть. Антония, ты что-нибудь слышала про дочку да Кашон?

— Када я служила под знамёнами гра… графини, — совсем заплетающимся языком ответила та, которую назвали Антонией, — её си… сиятельство жалилась, что не может забеременеть. А это что, её дочка? — женщина замолчала на секунду, пытаясь продрать глаза и рассмотреть девушку. — На… на папеньку похожа!

Я слушал этот пьяный разговор, водя пальцем по холодному железу пистолета. Главное, самых ретивых успокоить. А остальные сами одумаются.

— Вы неправильно поняли, — начала говорить в ответ Клэр, но её уже не слушали.

— Это дочка да Кашон! — заорала предводительница. — Ваша сятельсво, милости просим к огню!

Клэр неуверенно оглянулась на меня, а я пожал плечами.

— О-о-о, юноши! — пьяно заорала Антония. — Тогда точно на… нада выпить! За прекрасных юношей и благородную госпожу!

«Выпить! Бочку до дна! К огню!» — поднялись крики над толпой, которой, кажется, было всё равно, за что пить. Был бы повод.

Клэр растерянно улыбнулась, и под крики: «Просим! Просим!» пошла вслед за толпой.

— Фу, хорошо, что это не разбойницы, — выдохнул Андрей, и опустил выданный ему арбалет.

— Не расслабляйся, — прошептал я. — Даже если это не разбойницы, то пьяная банда наёмниц не намного лучше.

Возница, имени которой я так и не узнал, тихо ругаясь, потянула бычков за поводья. Я тоже был не в восторге, но куда деваться — оставалось только идти за ними…

* * *

Рассвело. Генерал едва умылся и в ожидании завтрака сидел над донесением, вычитывая всё до каждой запятой. После инцидента с отправкой не того человека он был зол, как говорят местные, подобно быку, которого слепень в причинное место укусил. Один дебил недопонял, второй дурак исполнил, не подумав, третий даже не удосужился проверить документы: понахватались у местных житью под честное слово. Нет, вера в товарищей — вещь хорошая, но вот инспекторам веру в отчёте не предъявишь, в папку не подошьёшь.

Генерал раздражённо вымарывал красными чернилами опечатки, чиркая по бумаге так, что ручка едва держалась, а когда в десятый раз за утро вздохнул, в дверь постучали.

— Да. Я сказал, да, твою мать!

Дверь приоткрылась, и неё заглянул испуганный ночным всеобщим нагоняем адъютант.

— Тащ генерал, к вам Глушков, который профессор с Земли, — быстро доложил он, наметив тенденцию уточнения личности прибывшего вплоть до родословной. Ничего, пускай привыкают.

— Пусть зайдёт, — буркнул начальник. В обычный день он бы попросил столь раннего гостя, мягко говоря, обождать. Но после неурядицы с отправкой придётся терпеть и делать вид, что все заявления интересны.

Адъютант выскочил, а несколько секунд спустя зашёл давешний профессор. Под глазами у него появились мешки, а сами движения наполнились неловкостью и растерянностью. Интересно, что он на этот раз заявит. Ночью Глушков распинался, что творящееся на базе архибезответственно, что научные экспедиции на таком безалаберном уровне не делаются, что всё учёное сообщество будет в шоке — и непонятно: то ли цену набивал, то ли действительно был обескуражен.

— Пётр Алексеевич, — заговорил профессор, сев на стул и зажав ладони между коленями. — Я ознакомился со статистикой происшествий. Почему вы не говорили раньше, что у вас такой большой процент ограблений и убийств персонала, работающего вне базы?

— Потому что это средневековье и чужая планета, — буркнул генерал, отложив в сторону доклад. Ему совершенно не улыбалось успокаивать кого-то в семь утра.

— Это понятно, но почему этой статистикой не поделились раньше?

— Засекречено. Чтоб без паники.

Учёный замолчал. Тем временем снова раздался стук в дверь, и в кабинет с коротким «Ршите» просочился посыльный с подносом из столовой — завтрак принёс. Поставив поднос на стол, он поспешно испарился. А завтрак был неказист — местная овсянка с отрубями, котлетка, пышная булка и какао с молоком.

— Пётр Алексеевич, а можно в состав экспедиции включить спецназ? И ещё танк?

— Вас будет охранять отряд профессионалов, — снова пробурчал генерал таким тоном, словно хотел сказать: «Не клюй мне мозг, иди нафиг».

— Это дикари. Им даже смартфон неизвестен. Да что там смартфон! Туалетная бумага и лампочка накаливания для них — магические артефакты. А вдруг они нажрутся и этого… того…

— Изнасилуют? И вы только сейчас спохватились? Все специалисты будут женщины, ваша честь не пострадает.

— Нет. Убьют. Или будут пытать, а потом продадут. Я читал, что у вас один отряд геологов был продан.

Профессор сидел и нервно тряс ногой. Генерал уже хотел ответить, что никого сюда не звали, сами пришли, но сдержался.

— Их выкупили, — произнёс он вместо этого.

Глушков встал и прошёлся по кабинету, а потом подобрал с подноса булку. Он словно в прострации находился, не понимая, что делать. Совсем как в анекдоте: ёжик кололся, но упорно лез на кактус с признаниями в любви. Генералу только и осталось, что проводить сдобу взглядом. А ведь она с местной начинкой, огурцовой дыней. На вид как огурец, но по вкусу — дыня, только аромат мягче. ...