Глава 1

Из искры возгорится пламя...

Ночь зимнего свершения, академия магии Эверлейн

Стрелка на старинных часах приближалась к полуночи. Через пятнадцать минут закончится старый год и в свои права вступит новый — начнется Ночь зимнего свершения. Время чудес, перемен и любви.

Только я встречу праздник не на Зимнем балу, как остальные адепты академии магии Эверлейн, который сейчас наверняка прекратили танцевать и сидят за столами с бокалами в руках. Я встречу его в кабинете ректора. И вместо подарка — исключение из академии магии.

У ректора я находилась в первый и, наверное, последний раз в своей жизни. В полном одиночестве. С растрёпанными волосами, в порванном платье и с одной туфлей. С пылающим от гнева лицом и дрожащими от страха пальцами. Четыре старшекурсницы заманили меня в укромное местечко в замке и решили избить. Преподать урок «зазнавшейся мерзавке», как сказала одна из них. Мне, то есть.

Но несмотря ни на что, я старалась держаться достойно. Может быть, уровень моей магической силы не так высок, а семья — не знатна и не богата, но я не собираюсь ни перед кем унижаться, юлить и вымаливать прощения.

Личный секретарь ректора велел мне сесть в одно из кресел из мягчайшей эверской кожи и ждать, но я встала у огромного, во весь пол, окна, скрестила руки на груди и стала осматриваться.

Кабинет был празднично украшен — на окнах сияли серебристые огоньки, над камином парили тонкие свечи с радужным пламенем, на двери висел замысловатый венок, а рядом со столом высилась нарядная ель с пышными ветвями, украшенными живыми игрушками — в больших стеклянных шарах шел снег, летали крохотные пегасы, катались на катке дети… Каждый шар был удивительным — наверняка работа лучших артефакторов. Видимо, и ректору было не чуждо праздничное настроение, несмотря на всю его суровость и мрачность. Только даже его выдернули с праздничного застолья. Сейчас он придет в свой кабинет, злой, как триста тысяч оборотней, и меня выгонят из академии, а после и вовсе могут заключить под стражу. Позорище…

А все из-за эйхова^[1] принца, у которого то ли проблемы с головой начались в столь юном возрасте, то ли они никогда и не заканчивались. Настоящий козел, а не принц. Чтоб его перекосило! Придумал непонятно что и обвинил меня во всех своих бедах. Теперь мстит. Обещал сделать мою жизнь невыносимой — и делает. Как настоящий высокородный отвечает за каждое свое слово.

Урод.

Это началось несколько дней назад, после того, как я увидела то, чего не должен был видеть ни один адепт академии магии Эверлейн. С того момента и начались мои беды. На меня объявили настоящую охоту — хотели, чтобы я ушла из академии. Но не на ту напали.

— Я сдержу обещание. Не дам тебе жить спокойно, запомни это, моя маленькая дрянь, — услышала я в голове высокомерный голос принца Дарелла — глубокий, бархатный, чуть хрипловатый. Опасный. — Я сделаю твою жизнь невыносимой. Хотя… у тебя есть выбор. Выглядишь ты неплохо — и личико, и фигурка. У тебя кто-нибудь был? Сомневаюсь, такие, как ты отдают себя только тем, кого любят. Но так интереснее…

— Что ты хочешь? — выдохнула я тогда, ненавидя его всем сердцем. Как же он достал меня! Как же мне хотелось макнуть этого заносчивого придурка в унитаз головой. Или подпалить ему одежду, чтобы визжал, как девчонка.

Он нехорошо улыбнулся. Дерзко, хищно. Мне стало не по себе.

— Тебя, Белль. Сделай так, чтобы сегодняшней ночью мне было хорошо. И тогда я прощу тебя. Только будь послушной. Я же сказал, что не люблю дерзких.

Даррел погладил меня по распущенным волосам, снова улыбнулся, заставляя чувствовать себя загнанной в клетку мышью. Он положил ладонь на мою щеку. Большим пальцем провел по плотно сжатым губам, которые я тотчас сжала еще крепче. Усмехнулся, наблюдая за моей реакцией, и опустил руку ниже.

— Убери, — прошипела я. Но он не послушался. Дотронулся до моей шеи, на которой билась жилка, погладил выпирающие ключицы и некрепко сжал грудь, прокомментировав, что она у меня ничего.

Его мерзкие слова помогли мне ожить и дать волю ярости. И я с размаху дала его высочеству звонкую пощечину. Да такую, что на его лице остался алый след. Я не собиралась это терпеть!

— Не смей меня трогать, урод! — выкрикнула я, а он, весело смеясь, попытался меня обнять. Принц играл со мной. Издевался. Проверял на прочность.

Я отскочила в сторону, тяжело дыша. Ярость окатила меня тяжелой горячей волной, и я потеряла самоконтроль. От моих рук отскочило золотистое пламя, трансформировалось в молнию и понеслось к его высочеству. Он едва успел укрыться от него ледяным щитом — своей стихией он владел в совершенстве. Молния ударилась о ледяной щит и, шипя, растаяла в воздухе.

Глаза принца яростно вспыхнули, но не потемнели, как часто это бывает у других. Напротив, посветлели, из голубых став ярко-аквамариновыми. Засветились, как у Ледяного дракона, которым он был. А зрачки, ставшие вертикальными, наполнились ненавистью.

Даррел поднял руку, словно желая направить на меня заклятие — на кончиках его пальцев опасно заискрилась сила. Но я готова была биться до последнего, хоть и знала, что гораздо слабее принца. До последней капли крови, до последней капли магии!

Но в последний момент он будто одумался — ледяное проклятие полетело не в меня, а в окно, с громким звоном разбив стекло. Я вздрогнула от неожиданности, а принц дотронулся до щеки, на которой алел след от моей пощечины. Это было мое клеймо. Пусть его скоро и не станет видно, на душе все равно останется. Какая-то невысокородная ударила самого принца. Он запомнит это навсегда.

— Теперь твоя жизнь точно будет невыносимой, моя маленькая дрянь, — тихо проговорил этот придурок, потирая щеку. — Как ты… Как ты только посмела поднять руку на принца?

— Какой из тебя принц? — рассмеялась я звонко. Какая разница, что говорить, меня все равно ждет наказание. Хотя бы можно отвести душу. — Ты — трусливый, надменный и эгоистичный. В тебе нет того достоинства, которое есть в его величестве. Бери пример с отца, принц. Или хотя бы с брата. Будь достоин короны не потому, что ты родился сыном императора. А потому, что заслужил право надеть ее на себя.

— Не смей говорить мне это, — тихо, с угрозой, сказал принц. — Кто ты такая, чтобы так говорить?

— Представитель народа, которым ты собрался управлять, — ответила я. — Та, которую ты считаешь пылью под ногтями. Та, которую ты только что лапал. Наверное, многих беззащитных девчонок так унижаешь? Еву тоже силой заставил стать своей?

Светлая Тэйла^[2], зачем я это ему сказала? Его глаза засветились еще ярче, еще опаснее. Того и гляди, вот-вот явится его Ледяной дракон и сотрет меня в пыль. Страшно-то как…

— Пошла вон. — Его голос стал страшным. Взгляд — убийственным.

— Сами идите, ваше высочество, — огрызнулась я. — Хотя нет, я уйду. А вы оставайтесь наедине со своим высокомерием. Не подавитесь им.

С этими словами я сделала книксен, который вышел издевательски-кривоватым. И, гордо подняв голову, действительно ушла.

Даррел остался в пустой аудитории один, сжимая от ярости кулаки. Как только захлопнулась дверь, я услышала громкий треск — будто деревянные парты стали биться о стены.

Говорят, что огневики — смелые, но смелости у меня хватило на десять шагов по коридору. После я сорвалась на бег и побежала в сторону лестниц, не зная, как совсем скоро изменится моя жизнь. И что меня ждет…

Вспомнив красивое, но надменное лицо Даррела, я тихо выругалась и отвернулась к окну, за которым в темноте падали хлопья снега. В стекле я увидела свое отражение и тяжело вздохнула. Растрепанная, с царапиной на щеке, с синяками на руках — они всегда появлялись на моей коже быстро. Некогда прекрасное нежно-голубое бальное платье превратилось в какие-то обноски — было порвано, да еще и все оказалось в грязных пятнах. Туфля только одна, вторая потерялась во время драки. Помнится, я сняла ее, чтобы защищаться от разъяренных девиц. Они совершенно не ждали от какой-то там первокурсницы такой прыти, и им досталось от меня по полной. А что, будут знать, как нападать! Я никому не позволю обижать меня.

Я провела разбитыми костяшками по губам, стирая остатки алой помады, которую одолжила мне подруга. Зимний бал, о котором я так мечтала с самого начала обучения, так и остался мечтой. Я не попала на него. Не станцевала танец с красивым старшекурсником. Не попробовала кленовое игристое шампанское. Не встретила свою любовь, о которой мечтала, хоть и провела этот дурацкий ритуал и попросила новогодних духов о помощи…

Светлая Тэйла, что же я скажу бабушке и тете? Они же с ума сойдут, узнав, что меня выгнали из академии. А может быть, и не говорить им ничего? Остаться в столице, найти подработку с жильем, а на следующий год поступить в другую академию магии… Или у меня и магический дар заблокируют?

На лбу выступил холодный пот. Только не это! Потеря дара для мага — самое худшее, что может случиться. Магия — часть меня.

Я подошла к камину и провела ладонью над одной из свечей с радужным пламенем. Оно не обжигало — лишь грело. Огонь никогда не причинял мне вреда, он был моей стихией. Моей магией.

Свеча потухла. Радужное пламя, приняв форму собаки с хвостом-калачиком зависло над моей ладонью, переливаясь всеми цветами. Радужное пламя было редким, появлялось из дыхания горных радужных драконов, которых в мире почти не осталось. Не каждый мог себе позволить держать такое пламя у себя — тем более в качестве новогоднего украшения.

Я немного поиграла с пламенем и решила вернуть на место — ректор наверняка не обрадуется, если увидит, что я стащила его. На мне и так висят драка, оскорбление принца и наверняка много-много всего, о чем я даже не догадываюсь. Однако вредное пламя на место возвращаться не собиралось. Взобралось ко мне на плечо, а после и вовсе — на голову. Я с большим трудом поймала его, чтобы вернуть на место.

Бум. Бум. Бум.

Часы на стене пробили полночь, и я вздрогнула от неожиданности, а радужное пламя тотчас сбежало и затаилось у меня за спиной.

Бум. Бум. Бум…

Вот и наступил новый год.

В этот же миг распахнулись огромные двухстворчатые двери. И в кабинет буквально ворвалась целая делегация: преподаватели, гвардейцы в форме, несколько дворцовых магов, ректор и козел. Ну, внешне-то он выглядел, как человек, но внутри был настоящим козлом.

Да, это был принц Даррел всем своим сияющим великолепием. Поверх белоснежной рубашки небрежно накинут темно-синий пиджак-камзол с золотыми пуговицами, вышивкой на бортах и воротником-стойкой. Брюки подчеркивали стройную, но крепкую фигуру принца — широкие плечи и узкие бедра. Идеально уложенные темные волосы и идеально выбритое лицо, острые скулы, брови вразлет, голубые глаза, чувственные губы. Мужественный образ, в который влюблены все девчонки империи. Благородный, достойный, идеальный — так про него говорили.

Да, принц Даррел был хорош собой, слишком хорош, только внешность обманчива, и я с трудом удержалась от того, чтобы не скривиться, как от помойной вони. С таким принцем империи никаких врагов не надо будет, когда он взойдет на престол. Его козлиное высочество доведет страну до ручки и развалит в считанные годы. Как такой придурок вообще смог родиться принцем?! Может быть, боги перепутали что-то?

— Ваше высочество, позвольте познакомить вас с… — услышала я раскатистый голос ректора. Однако фразу он не договорил — увидел меня и остолбенел. Вероятно, мой внешний вид его поразил. А, может быть, поразило то, что в его кабинете стоит нерадивая первокурсница с факультета стихийной магии. Понятия не имею, что происходит, но ректор явно хотел познакомить его высочество не со мной.

Ректор метнул яростный взгляд на своего секретаря.

«Какого эйха?» — явственно читалось в его глазах. Секретарь съежился и едва заметно пожал плечами. Кажется, из академии голубкой вылечу не только я, но и он. Какая-никакая, а компания. Вместе веселее. Например, побираться.

— С кем познакомить? — появился из-за спины ректора Даррел. И замер, увидев меня. Я широко ему улыбнулась — как лучшему другу. По его лицу тотчас заходили желваки, а глаза вспыхнули, на миг снова став аквамариновыми, но тотчас погасли. Принц быстро взял себя в руки.

Немногие знали, какой он на самом деле. И я, к сожалению, входила в их число. Угораздило же…

Я отвернулась от него, вздернув подбородок. Пошел ты, Даррел. В огород пошел ты. К своим рогатым собратьям.

— Так с кем вы собрались меня познакомить? Для чего попросили покинуть бал? — В голосе принца звучала неприятная настойчивость. — Жду вашего ответа, магистр Эстерр.

Ректор вдохнул, выдохнул, чуть прикрыв глаза, и сказал тихо:

— С вашей невестой, ваше высочество.

Повисла тишина.

Что? С кем познакомить?

С невестой?

Я огляделась по сторонам в поисках этой самой невесты, а потом поняла, что магистр имел в виду меня.

Это я, что ли, невеста козла?!

Очень смешная шутка. Сейчас как начну смеяться, так только в следующем году остановлюсь.

Остальные, глядя на меня, должно быть, решили точно так же. Все уставились на меня — и гвардейцы, и дворцовые маги, и наши преподаватели, среди которых я узнала декана стихийного факультета магистрессу Найтли Варис, которая почему-то была сердита. Принц тоже смотрел — с таким высокомерным призрением, что я хотела запустить в него стоящей на камине вазой. Прямо в мерзкую рожу.

— Вы должны официально представить вашу невесту сегодня на балу, — промямлил ректор и простер ко мне руку, чтобы, наверное, принц точно понял, что чучело у окна — это его будущая женушка.

Финальным аккордом где-то вдали загремел фейерверк, и послышались радостные крики адептов. В этом году обещали, что огневики-пятикурсники сделают какой-то совершенно невероятный фейерверк, и я очень хотела на него посмотреть. Не получилось.

До меня вдруг дошло, что происходит. Не зря ходили слухи, что из-за границы принц перевелся в академию потому, что искал невесту. Должно быть, его хотели познакомить с ней сегодня, в полночь. Привели в кабинет ректора, а тут я. Наверное, про меня забыли. Это всего лишь путаница.

Только где его настоящая невеста? Бедная, ее жизнь будет искалечена. Всю жизнь прожить с таким убожеством, как Даррел, — то еще испытание.

— Официально представить, говорите? — повторил принц задумчиво. — Официально я могу представить вас только к медали за остроумные шутки.

— Какие шутки, ваше высочество! — в панике воскликнул ректор.

Даррел на мгновение прикрыл глаза.

— Вы, должно быть, издеваетесь надо мной.

— Разве бы я посмел…

— Хотите сказать, что это — моя невеста? — спросил принц, глянув на меня с очередной порцией презрения — у него этого презрения было, как у дурака фантиков, всех оттенков. И владел он им виртуозно. При этом голос Даррела был таким холодным, что температура в комнате понизилась на несколько градусов.

— Именно, ваше высочество, — вздохнул ректор, чувствуя себя крайне неуютно.

— Это не может быть моей невестой.

Всего несколько слов, и я пришла в бешенство. В отличие от принца я плохо держала себя в руках.

— Какое я тебе это? — забывшись, вспыхнула я, опаляя принца в ответ ненавистным взглядом. И пожалела об этом. Вперед из толпы магов и гвардейцев вышел высокий статный молодой мужчина с черными волосами, забранными в хвост. На его лице был шрам — через всю щеку. И ледяные серые глаза.

В его руке сам собой появился сияющий полупрозрачный кинжал, который в любую секунду мог оказаться где-то в районе моей груди. И я замерла в страхе, поняв, кто это. Воин и стихийник, имеющий власть над металлом. Опасное сочетание.

— Следи за языком, девчонка, — глухо сказал мужчина. — Ты разговариваешь с его высочеством. Еще одно неподобающее слово — и понесешь наказание.

Его кинжал блеснул. Однако наказания не последовало — Даррел сделал небрежный жест рукой, и мужчина тотчас замолчал и сделал шаг назад, к принцу. Как послушная собачка к хозяину.

— Адептка уже понесла наказание — посмотри на ее скорбный вид, друг мой, — сказал принц печально. — Нам стоит пожалеть ее, а не запугивать.

— Да, и это наказание придумали мне лично вы, ваше высочество, — крайне вежливо сказала я, хотя знала, что нужно молчать. Знала — и не молчала. — Вы ведь держите свое мужское слово.

— Будьте уверены, держу, — спокойно ответил он, но я знала, я сердцем чуяла, что бешу его одним своим видом.

— Ваше высочество, так вы уже знакомы с госпожой Бертейл? — изумился ректор.

Я чуть не рухнула на пол. Сам ректор обращается ко мне «госпожа»?! Что происходит?!

— Не знаком, — отрезал принц. — И если вы привели меня сюда для того, чтобы познакомить с невестой, прошу немедленно сделать это. И выпроводить из кабинета эту неприятную особу в ненадлежащем виде.

Я мысленно фыркнула. Ой, можно подумать, ты приятный!

— Дело в том, что это и есть ваша невеста, ваше высочество, госпожа Изабелль Бертейл, адептка первого курса факультета стихийной магии, — как-то жалобно сказал ректор. Я никогда даже и не думала, что наш грозный глава академии может быть таким кротким и смирным.

— Она не может быть моей невестой, — процедил сквозь зубы принц.

— Именно! Я не его невеста! — воскликнула я. — Я обычная адептка! Вы что-то перепутали! Этого быть не может!

Но меня даже не слышали. Вообще не обращали внимания. Мужчины редко слышат женщин — только тех, у кого есть оружие или магия.

— Пожалуйста, прошу вас, давайте спокойно во всем разберемся, — вышел вперед еще один маг, сопровождающих принца, — седой мужчина с тростью с набалдашником в виде орла, чьи глаза хищно светились алым. Такие трости бывали лишь у членов Высшего магического совета, в который входили двенадцать сильнейших магов Вечной империи. Подумать только — сейчас я нахожусь в одной комнате сразу с несколькими могущественными людьми. И в их присутствии я нахамила принцу. Наверное, меня теперь на золотые рудники отправят… Или вообще в подземную тюрьму на острове Гренбис, что для самых опасных преступников.

— Поддерживаю, магистр Эдуард, — спешно добавил ректор. — Ваше высочество, господа, давайте сядем и обсудим эту непростую ситуацию. Честно сказать, я немного в растерянности, но надеюсь, что все удачно разрешится.

Я, вообще-то, тоже!

— Что тут обсуждать, магистр Эстерр? — перебил его Даррел, который явно потерял терпение. — Вы говорите, что эта растрепанная невоспитанная адептка в рваном платье — моя невеста? Если это действительно шутка, то шутка очень плохая.

И впервые я была с ним согласна. Скверная шуточка. Из разряда «для умалишенных».

— Это не шутка, — устало сказал магистр Эдуард. — Давайте все обсудим. Ваше высочество, прошу вас.

И тут у меня дрогнуло сердце. Я вдруг поняла, что все серьезно.

Глава 2

Гвардейцев и магов, сопровождающих принца, выпроводили. Ректор, утирающий со лба пот секретарь, магистресса Вайрис и седой маг из Высшего магического совета заняли роскошные диваны. Я так и осталась стоять у окна. А принц уселся в огромное кресло, которое явно обычно занимал глава академии. За его спиной будто каменные истуканы застыли двое телохранителей. Тот самый длинноволосый мужчина с кинжалом, напугавший меня, и симпатичный блондин, который на первый взгляд показался мне милым и хрупким — среднего роста, стройный, с миловидным и одухотворенным лицом.

Однако я присмотрелась к его лиловым раскосым глазам, и поняла, что серый дроу. Так называли детей, рожденных в союзах темных эльфов из Запретного леса на северо-западе империи, и обычных людей. О ловкости, силе и жестокости дроу ходили легенды, однако при этом они были верными до последней капли крови и имели свой кодекс благородства. Видимо, серые дроу не слишком-то отличались от них — разве что выглядели почти как люди.

Наверное, телохранители сопровождают принца круглосуточно. Вот, значит, от кого он сбежал в тот раз…

— Итак, я хочу знать, почему вы решили, что это… эта адептка — моя невеста? — потребовал Даррел, закинув ногу на ногу. Голос его был спокойным, но в нем слышалась властность.

Ректор кинул на меня быстрый взгляд и ответил:

— По особому распоряжению его величества сегодня в полночь я должен был познакомить вас с будущей невестой, ваше высочество. Мне дали четкое указание, что невеста — госпожа Изабелль Бертейл.

Принц прикрыл глаза, а я, напротив, широко их распахнула. Все происходящее казалось мне сном. Диким, нереальным сном! Я действительно невеста принца? Светлая Тэйла, спаси меня!

— Далее, — велел принц.

— Однако произошла какая-то накладка, ваше высочество. Мы пришли, и вы сами все видите… Почему госпожа Бертейл в таком виде, Брэнкс?! — рявкнул ректор дрожащему как лист секретарю.

— Вы мне сказали привести адептку Бертейл в ваш кабинет как можно скорее, не медля ни секунды. Я и привел. Какой была, такой и привел, — запинаясь, ответил секретарь. — Я с ней ничего не делал, клянусь! Госпожа Бертейл, подтвердите!

— Ничего не делал, — повторила я растерянно. — Утащил меня из комнаты и велел, немедля идти за ним. А зачем — не сказал.

— Всемилостивые светлые боги, что с вами произошло, госпожа Бертейл? — изумился ректор. В его голосе было столько заботы, словно он мне родным дядюшкой приходился. Ишь как перед принцем себя ведет!

Что ж, хотите правды, будет правда.

— На меня напали, — честно ответила я, решив, что скрывать нечего. Да и никто не поверит мне, что я споткнулась и упала. — Четыре старшекурсницы со стихийного факультета.

И для декана нашего факультета, и для ректора эта информация оказалась неприятной и неожиданной. Первая сощурилась. Второй закашлялся — так, словно крошкой хлеба подавился.

— Назовите их имена, — велела магистресса Вайрис.

— Кэрилл Баллард, Диала Форст, Мэридит Лайс, Ада Мервик, — послушно перечислила я.

Четыре старшекурсницы-подружки, магини со средним уровнем силы, из богатых семей. Красивые, популярные, успешные. Высокомерные до ужаса. И не ставящие таких, как я, ни во что. Отбиваться от них было сложно, и если бы не один темный, я бы не вышла из этой драки с достоинством…

— С какой целью они напали на вас? — сухо спросил ректор.

— Один высокопоставленный адепт-старшекурсник затаил на меня обиду из-за того, что я отказала ему. Не провела с ним ночь, — тихо произнесла я, глядя на принца, который сжал руку в кулак от моих слов. — Теперь я стала его мишенью. Он натравливает на меня других…

— Что творится на вашем факультете, магистресса Вайрис? Вы можете мне объяснить? — поинтересовался ректор, и я знала, что он сдерживает себя от криков только из-за присутствия принца.

— Пока что — нет. Но я обязательно во всем разберусь, будьте уверены, — твердо пообещала декан. Хоть она и сохраняла спокойный вид — по той же причине, что и ректор, но была в ярости. Уж я-то знала!

— Стихийный факультет много лет славился товарищеским духом и благородством! А теперь я слышу о травле! Это недопустимо, чтобы какой-то адепт разрушил годами создаваемую атмосферу! Разберитесь со своими учениками, магистресса Вайрис! — И ректор грохнул кулаком по столу. Мужчиной, надо сказать, он был немаленьким — боевой маг как-никак, который раньше и деканом боевиков был. Потому стук получился громкий. Бедный секретарь аж на месте подскочил, а его высочество поморщился.

— Этот адепт не со стихийного факультета, а с боевого, — вздохнула я. Даррел-то оттуда, хотя тоже владеет стихийной магией. Он кинул на меня еще один недобрый взгляд. Я же старалась выглядеть достойно, несмотря на внешний вид, но сердце билось испуганно и часто.

— С боевого? — переспросил ректор. Мои слова, кажется, ранили его в самое сердце — вид у главы академии стал растерянным. Еще бы, факультет боевой магии был его гордостью, его любимцами! А тут такое!

— Надо же, адепт-боевик заставляет моих стихийников нарушать правила академии, ужасно, — нараспев сказала магистресса Вайрис.

— Это недопустимо в академии магии Эверлейн! — повысил голос ректор. — Я лично во всем разберусь. Тот, кто посмел устроить травлю, будет исключен. Несмотря на то, с какого он факультета.

Ха-ха, посмотрю, как они принца исключают! Его потом император с должности ректора исключит.

— Боюсь, что это невозможно, — тихо сказала я. — Это сын очень высокопоставленного человека…

— Назовите имя, госпожа Бертейл, — потребовал ректор. — Уж поверьте, кто бы он ни был, этот адепт понесет заслуженное наказание. У нас перед законом равны все.

Ага, только кто-то ровнее прочих. Кто-то с короной на голове — в прямом и в переносном смысле.

«Думаешь, я скажу им, кто устроил на меня охоту?» — спросила я взглядом, с непонятным весельем глядя на принца.

«Думаю, ты идиотка», — отвечал его взгляд. По крайней мере, мне так казалось.

— Он запретил мне говорить его имя, — напустила я слез в голос.

— Говорите, милая, — ласково сказал ректор. — Ничего не бойтесь. Думаю, его высочество накажет того, кто посмел так грязно вести себя с его невестой. Да, ваше высочество?

У принца сделался такой вид, будто пролетавшая над ним чайка случайно оставила след на безупречном костюме.

— Разумеется, магистр Эстерр, — тихо сказал он.

Накажет самого себя? Ой не могу, умора! Встанет перед зеркалом и начнет бить себя по щекам? Или попросит телохранителей отвесить пару пинков под зад?

— Отправим засранца в каземат Шарранской тюрьмы! — заявил ректор, всеми силами желая завоевать расположение его высочества, не зная, что говорит о нем же. — После всеобщего порицания в академии. Жаль, что порку отменили. Так бы я его лично высек кнутами. А после еще и его высокопоставленному папаше достанется за то, что сыночка воспитать не мог. Негодяй!

Знал бы ректор, что говорит об императоре… Ему бы плохо стало на месте. Он бы потом себя сам высек, бедный.

— А может быть, вы лжете? — вдруг спросил принц ровным тоном. — Может быть, пытаетесь что-то скрыть? Не делали ли вы чего-нибудь отвратительного этому адепту?

— Нет, что вы, ваше высочество, я действительно стала жертвой этого ужасного человека, который решил со мной поиграть, — ответила я смиренно. Пусть радуется, что не назвала его имени! Хотя, даже если бы и назвала, ничего не изменилось бы. Кто я и кто он? Звезда и пыль. В роли звезды, разумеется, его козлиное высочество.

Даррел попытался прожечь меня насквозь ледяным взглядом, и я, не удержавшись, показала ему кончик языка — кроме принца это никто не видел. Он вспыхнул.

А нет, видел. Вернее, видела — магистресса Вайрис. Она погрозила мне кулаком, и я опустила взгляд. Вот же неудача. Очередная. Это все Даррел виноват. Он несет за собой неудачу, как ведьма-чернословница.

Пока ректор распинался, что во всем разберется и накажет виновных, Даррел, изловчившись, провел большим пальцем по шее и нагло ухмыльнулся. Мол, хана тебе пришла, крошка. Скоро отправят тебя на рудники, ты только подожди немного. Уж я-то позабочусь.

Не ответить я не могла. С моих пальцев соскользнула струйка дыма, и сама собой сложилась в полупрозрачные буквы: «Дурак».

Я знала, что мне конец. Явно произошла какая-то грандиозная, нелепая ошибка — быть невестой принца я никак не могла. Меня точно ждут лишение магии и рудники, так что еще одно оскорбление его высочества уже не сыграет никакой роли. Одним преступлением больше, другим меньше. Какая разница. Зато на душе чуть-чуть, но легче.

Даррел прочитал мое послание, которое почти сразу растворилось в воздухе. И улыбнулся — широко и недобро. А после щелкнул пальцами, и ко мне помчалась тонкая ледяная стрела. Да только попала она прямо в лоб секретарю, который зачем-то привстал. Крайне не вовремя, надо сказать. Стрела зашипела и растаяла, оставив на лбу обалдевшего секретаря влажный след.

Я нервно захихикала. Магистресса Вайрис, которая опять все видела, удивленно приподняла бровь и снова погрозила мне кулаком. Она явно не понимала, почему наследный принц Вечной империи и простая адептка ведут себя так… странно. Длинноволосый телохранитель принца тоже это заметил, и изумленно приподнял и без того изогнутую бровь, однако тотчас его лицо снова стало каменным.

— Ваше высочество, прошу вас, проявите милосердие! — заорал побледневший секретарь, склонившись в три погибели. Наверное, решил, что Даррел решил его прикончить.

— Ваше высочество, прошу вас, давайте отложим наказание до завтра! — взмолился ректор, у которого, видимо, тоже были такие мысли. — Мой секретарь поступил непристойно, и ответит за все!

— Отвечу! — тоненьким голосом подтвердил секретарь, не разгибаясь.

— Это не наказание, — с досадой сказал принц. — А случайность. И вообще, это просто маленькая ледяная стрела. Не представляет никакой опасности. Такими дети балуются.

— Если хотите, мы его накажем завтра по старинному методу, который сто лет назад использовался в академии, — хищно сверкнув глазами, предложил ректор. — Виновный привязывается к столбу в нижнем белье, а все, кто ходит мимо, кидают в него гнилые фрукты, которые специально выставляются. Двести лет назад, правда, камни кидали, но у нас же современное гуманное общество… Мы так и секретаря наказать можем, и того, кто вашу невесту оскорбил…

Даррел в нижнем белье у столба? Смехота! Я представила, как беру гнилой апельсин и кидаю прямо в него по долькам. И снова захихикала. Видимо, это от нервов.

— Не надо никого наказывать, — прервал его Даррел. — Ни столбом, ни плетьми — или что у вас там раньше еще практиковалось? Стояние на коленях на горохе? Я просто развлекался и ошибся с траекторией полета.

В кабинете опять повисла неловкая тишина. Все, видимо, решили, что его высочество — великовозрастный ребенок, который любит баловаться. Вернее, издеваться над простыми людьми. Даррел тоже это понял.

— Я случайно! Прошу извинить, — сквозь зубы процедил он и велел секретарю. — Пожалуйста, перестаньте кланяться и сядьте.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍«Извините», «пожалуйста» — ничего себе, какие Даррел слова знает! Подумать только!

— Как скажете, ваше высочество! — с облегчением выдохнул секретарь и плюхнулся на диван.

— Магистр Эстерр, это действительно невеста его высочества? — вернулся к прежней теме маг, сопровождающий принца. Магистр Эдуард, кажется. Глаза у него были внимательные, цепкие. Он смотрел так, словно читал насквозь.

— Да. Ошибка исключена. Мы наблюдаем за ней с самого поступления в академию, — обронил странную фразу реактор.

— Хорошо. Я вас понял.

Только я вот ничего не поняла! С какого еще поступления?

Даррел, откуда-то нашедший силы на душевное спокойствие, встал со своего места и направился ко мне. Осмотрел со всех сторон, как корову на рынке при покупке, явно нашел миллион недостатков, одарил унизительным взглядом и, склонившись ко мне, прошептал:

— Не знаю, как ты это сделала, маленькая дрянь, но я устрою тебе веселую жизнь.

— Ты и так уже устроил ее мне, — так же тихо ответила я.

— Хватит лгать.

— Хватит быть таким уродом. Не идет принцу.

— Какая же ты мерзкая. Как только я узнаю, каким обманным способом ты стала моей невестой, велю казнить, — пообещал принц и с деланной заботой поправил прядь моих растрепанных волос. — Сначала магии лишу, до капли. А потом отправлю на эшафот.

После его слов произошло то, о чем я и помыслить не могла.

Прирученное радужное пламя, о котором я совершенно позабыла, вдруг вылетело откуда-то из-за моей спины. Оно то ли буквально восприняло слова его величества, то ли ему не понравилось, что Даррел касался меня, — не знаю. Однако пламя решило атаковать принца. Маленькая, сияющая всеми цветами собачка впилась крохотными зубками в руку Даррела. Отреагировать принц не успел — даже не думал, что из-за моей спины на него кто-то может напасть!

Конечно, от радужного пламени он избавился за мгновение — оно юркнуло куда-то под ректорский стол и затаилось. Но таким злым стал — словами не передать! Аж покраснел, бедняжка! Темные волосы, до этого идеально уложенные, растрепались.

Магистр Эдуард тотчас бросился к нему — осматривать ранку. Посмотрите-ка, покусали его, подумаешь! Ты же наследник престола, боевой маг, Ледяной дракон, мужчина, в конце концов, неужели потерпеть не можешь?!

— Вы видите, что она делает? — выдохнул принц, глядя на проступившую капельку крови. — Она ненормальная! Напала на меня!

— Ой, да у меня кот больнее царапается…

Я резко замолчала — телохранители за одну секунду оказались рядом со мной. Видимо, решили, что я действительно атаковала принца. Серый дроу крепко схватил меня — да так, что не пошевельнуться. А длинноволосый наставил на меня полупрозрачное копье, мгновенно материализовавшееся в его руке. Острие копья больно впилось мне в горло, и я почувствовала, как по коже ползет капля крови. Доигралась. Сейчас меня убьют. Страх обжигал сердце — да так, будто льдиной по нему провели.

— Вы напали на члена императорской семьи. За это полагается смертная казнь на месте, — глухо сказал длинноволосый. Острие впилось в горло еще сильнее, и я чувствовала, как кровь стекает на грудь.

Я закрыла глаза. Сейчас меня действительно убьют.

— Убрать оружие! — раздался вдруг спокойный женский голос. Не надменный, не холодный, не властный. Но было в нем что-то такое, что заставило всех присутствующих в кабинете реактора замереть.

Я открыла один глаз и увидела у распахнутых дверей грациозную женщину в длинном черном платье и алой накидке. В ее темных, идеально уложенных волосах сияла корона. Светлая Тэйла, сама императрица! Мать принца! У меня подкосились ноги.

— Убрать оружие от будущей императрицы, немедленно, — повторила она, приближаясь ко мне. Следом шла ее телохранительница — настоящая эльфийка с белоснежными волосами. — Или я должна повторять трижды?

Телохранители принца мигом оставили меня в покое. Остальные, почтительно склонив головы, расступились перед императрицей. У меня же мурашки побежали по коже, и казалось, будто я вдыхаю раскаленный воздух.

Императрица поздоровалась с сыном, коснулась его плеча и что-то тихо сказала — в ответ он лишь кивнул. После она подошла ко мне, и я почтительно склонилась.

— Ваше величество, — прошептала я, не смея смотреть на императрицу. И услышала в ответ:

— Подними голову, девочка. — Ее голос теперь был наполнен теплотой, которая растворяла страх в моем сердце, оставляя лишь благоговейный трепет.

Я послушно подняла голову и встретилась взглядом с императрицей. Она была красива — холеная светлая кожа, правильные черты лица, выразительные карие глаза, но красота эта была не вульгарной, не модной, а настоящей, переполненной достоинства. Даррел был похож на мать, очень похож, разве что глаза у него были другими, только вот достоинства не доставало.

— Вот ты какая, наследница Черного дракона, — тихо сказала императрица, разглядывая меня. — Я так рада, что ты жива.

Какая еще наследница?! О чем она?

Она взяла мою ладонь в свою и крепко сжала. А после коснулась царапины на щеке. Кожу немного защипало, и только тогда я поняла, что от ладони ее величества исходит неяркий свет. Она лечила меня — убирала рану.

— Кто это сделал? — тихо спросила императрица.

«Ваш сын», — хотелось ответить мне, но я знала, что не сделаю этого.

— Ваше величество! — отмер ректор. — Мы во всем разберемся!

— Того, кто это сделал, немедленно исключить из академии и отправить под следствие, — отдала приказ императрица, теперь коснувшись раны на горле. Заживляла и ее.

— Будет сделано, ваше величество, — вытянулся в струнку ректор.

— Никто не смеет прикасаться к членам императорской семьи. Принц Даррел, я прощаю вашего телохранителя — Арт не раз спасал вам жизнь, и я верю, что он не хотел причинить вам вреда, дитя мое. Однако, Арт, вы должны понимать — еще одна подобная оплошность может дорого вам обойтись.

— Да, ваше величество, — ответил длинноволосый телохранитель принца и вдруг поклонился мне. — Прошу простить, госпожа Бертейл. Я поступил опрометчиво.

— Ничего страшного, в конце концов, вы же меня не убили, и на этом спасибо, — промямлила я. Меня охватило дикое смущение и непонимание. Я до сих пор ничего не понимала и чувствовала себя листиком, который сорвал с дерева ветер и понес далеко-далеко. И куда упадет этот листик, никто не знает…

— Мне нет прощения, — повторил длинноволосый телохранитель, не поднимая головы.

— Да есть, есть, я вас прощаю, — отозвалась я, ужасно теряясь. — Если что, купите мне малиновый глинтвейн и искупите свою вину… Ой, то есть, ничего не надо, это я по привычке так сказала, потому что мы с подругами так говорим… Все хорошо, правда!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Она еще и алкоголичка, — заметил раздраженно принц, услышав наш разговор.

Да чтобы тебя тролли подрали!

— Я хотя бы не обижаю слабых, ваше высочество, — отозвалась я ангельским голосочком. А у него чуть пар из ушей не пошел. Глаза сверкнули знакомым аквамарином, однако его высочество взял себя в руки. И стал делать вид, что меня не существует.

— Ваше величество, это действительно моя невеста? — спросил принц, обращаясь к матери.

— Именно, ваше высочество. Наследница Черного дракона, — повторила императрица и мягко улыбнулась мне. Я улыбнулась в ответ — но как-то деревянно.

Черный дракон? Это еще кто? И какая, к эйховым слизням, наследница? Огромных долгов, что ли? Мыслей о том, что я могу быть наследницей чего-то воистину невероятного, в голове даже не было. К тому же и невестой ничьей мне быть не хотелось. Я планировала учиться, а не замуж выходить!

На языке у меня вертелось тысяча вопросов, но при императрице я и рта раскрыть не смела.

— Это ошибка, — процедил сквозь зубы Даррел, сложив на груди руки. — Она не может быть моей невестой. Посмотрите на нее. Никакого достоинства.

— Это ваша будущая жена, ваше высочество. Проявите уважение, — нахмурилась императрица.

— Но…

Договорить ему мать не дала — подняла указательный палец, и Даррел замолчал, с ненавистью гладя на меня. И мне стало ужасно обидно — да почему он так на меня взъелся? Да, я видела то, чего не должна была, но это случайность… Я никому ничего не говорила! Даже близким подругам, с которыми делила комнату.

— Оставьте нас одних, — вдруг попросила императрица, и ее моментально послушались. Заметив, что телохранители не уходят, она прищурилась. — Я сказала — одних. На несколько минут. Благодарю.

Только тогда эльфийка, серый дроу и длинноволосый Алек покинули кабинет ректора. Мы остались втроем — императрица, принц и я.

Наедине они разговаривали иначе — без холодного официоза, как настоящие мать и сын.

Императрица подошла к Даррелу, позволила себе обнять его и поцеловать в висок. Видимо, они давно не виделись, и она очень скучала. Он обнял ее в ответ. Сдержанно, но на миг крепко прижал к себе.

Я и так чувствовала себя не в своей тарелке, а теперь, видя эту семейную сцену, готова была провалиться сквозь землю. Это же члены императорской семьи! Я не должна видеть это!

— Мама, это серьезно? — спросил Даррел, когда мать отпустила его.

— Да, милый, — кивнула она. — Серьезнее некуда.

— Я должен жениться на этой чокнутой девице? — На лице принца появилась все та же знакомая мне ненависть. — Взгляни на нее. Она не подходит мне.

— Не оскорбляй невесту, — нахмурилась императрица.

— Невесту? Нет, мама, она мне не невеста. Я не возьму ее в жены.

Я мысленно фыркнула — можно подумать, я горю желанием быть его невестой. Прямо цель жизни.

Императрица вздохнула.

— Повторюсь, милый. Изабелль — наследница Черного дракона. Та, с которой ты помолвлен с детства и связан брачной клятвой. Ты же знаешь. Знаешь, как долго мы искали ее.

— Я не женюсь на ней. Ни за что. Никогда.

Императрица вдруг перебила принца. Ее тон снова стал официальным.

— Это не обсуждается, Ваше высочество. Ваш отец уже запланировал свадьбу. Ослушаетесь — потеряете корону.

— Плевать на корону.

— И жизнь. На свою жизнь вам тоже плевать? А на мою?

Мать и сын некоторое время смотрели друг на друга, будто ведя внутренний диалог.

Даррел вдруг ударил кулаком по стене — да так, что образовалась вмятина, от которой поползли во все стороны трещины. Ни слова не говоря, он покинул кабинет ректора.

Ох, ну и силищи у него. А ведь не зря говорят, что у дураков ее много, силищи-то. Хоть черпай. Да только ума не прибавится

Императрица тихо вздохнула, повернулась ко мне и улыбнулась — все так же тепло. А у меня внутри все перевернулось от ее слов. Принца, свадьба… Да что же происходит?! Может быть, я с ума сошла?

— Изабелль, дорогая моя, понимаю, что вы озадачены и, может быть, даже напуганы, и попытаюсь вам все объяснить. Но после бала — совершенно нет времени. Вы с Даррелом должны появиться на Зимнем балу для официального заявления — пресса ждет. Завтра вся Вечная империя должна узнать о вашей свадьбе. Весь мир. У нас мало времени — вас нужно срочно привести в порядок.

Я бы спорила и возмущалась. Кричала, что не хочу быть ничьей невестой. Что Даррел мне и даром не нужен. Что я вообще устала от всего этого цирка и хочу в свою комнату. Но…передо мной была сама императрица. Разве могла я позволить себе спорить с ее величеством? У меня дух захватывало в ее присутствии, и сердце колотилось где-то в горле. Я и слова лишнего при ней не могла позволить, даже дышала с трудом. Мне не верилось в происходящее, и то и дело я щипала себя за руку, проверяя, сплю ли я или нет. Однако это был не сон.

Пара минут — и надо мной прямо в кабинете ректора начали работать несколько девушек из личного сопровождения императрицы. Одни делали прическу, макияж и маникюр. Другие колдовали над моим будущим бальным платьем, ведь мое платье после драки пришло в негодность. Сама императрица стояла у окна, заложив руки за спину, и смотрела на огни празднующего новый год города. О чем она думала, мне оставалось неведомо.

За короткие сроки из чучела после драки сделали настоящую принцессу. Я взглянула на себя в напольное овальное зеркало и сначала даже не узнала. Незнакомая красивая девушка в изящном золотом платье с пышной юбкой. Тоненькая, с копной пшеничных волос и выпирающими ключицам. Бледная, правда, зато глаза большие и яркие — будто бы стали еще зеленее, чем были.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В отражении за своей спиной я увидела императрицу. Она подошла ко мне и встала позади, рассматривая мое отражение.

— Выглядите великолепно, Изабелль, — наконец, сказала она, видимо, удостоверившись, что выгляжу я прилично — достойно ее сына.

— Спасибо, ваше величество.

Она надела на мою голову невесомую корону — не вычурную, а нежную. И удовлетворенно кивнула.

— Теперь вы готовы к балу. Это будет ваш первый Зимний бал?

— Да, ваше величество, — ответила я.

— Чудесно. Ваш возраст полон открытий. Наслаждайтесь им.

«Пока можете», — продолжила я за нее. Чем мне наслаждаться, если меня на козле женить хотят? Ой, то есть, на принце… Но я не хочу выходить за него! Что за глупости!

— Понимаю, — вздохнула императрица, словно прочитав мои мысли. — Это слишком неожиданно, но поверь — иного выхода у тебя нет. Ради себя, свои близких и всей страны ты должна принять свою судьбу.

И я не посмела спорить с ней — в таком шоке была.

После короткого инструктажа мы направились в Большой драконий зал — я, императрица и ее свита. Мое пышное, но почти невесомое волшебное платье сияло золотом, а распущенные волосы мягко спадали на открытые плечи. Внутри я все так же дрожала от страха — уже не перед наказанием, а перед неизведанностью, но гордо расправила плечи и приподняла подбородок вверх. Я не имею права быть слабой перед императрицей. Придерживая платье, я шла следом за ней и не знала, что меня сейчас ждет. Правда, споткнулась пару раз — еще бы, на таких каблуках я ходила впервые в жизни! Но, на мое счастье, ее величество этого не заметила. Ну или тактично сделала вид, что не заметила.

Перед тем, как спуститься по парадной лестнице в Большой драконий зал, где шло празднование, императрица подошла ко мне, внимательно осмотрела с ног до головы, осталась удовлетворена результатом и сказала:

— Сейчас вы будете официально представлены как пара, Изабелль. Понимаю, что тебе может быть трудно, но ты должна держаться. И улыбаться — несмотря ни на что. Вас будут фотографировать, начнут задавать вопросы. Не отвечай на них. Улыбаясь, пройди мимо. У тебя очень красивая улыбка. Как у матери, — грустно улыбнулась императрица. — И ее глаза.

— Вы знали мою маму? — прошептала я растерянно. Я привыкла к тому, что у меня были только тетя и бабушка — они сполна заменили мне мать. Любили и заботились обо мне. Но о родителях никогда не говорили. Они погибли после моего рождения и точка. Я даже фотокарточек мамы не видела. Бабушка сказала, что их не осталось. Ни одной.

— Очень хорошо знала. Она была моей подругой, — ответила императрица. — Что же, мы поговорим об этом позднее. Уже пора. Будь смелой, девочка моя.

Подруги? Вот это поворот. Я даже подумать не могла об этом… Но моя мама не была высокородной — обычная магиня со слабым уровнем силы. Как они познакомились с императрицей? Что общего между ними было? Что вообще за наследница Черного дракона?! И почему я стала невестой принца, эйхи его укради и раздери на флаг империи Шио^[3]!

Однако ответы на все эти и многие другие вопросы я получить не могла.

Императрица удалилась. А из-за угла в окружении гвардейцев, телохранителей и магов появился принц Даррел. Он был одет в черный фрак, скроенный по фигуре, и выглядел прекрасно. Я бы даже засмотрелась на него, если бы не знала о нем один тайный факт — он полный козел!

Принц приблизился ко мне — холодный и прекрасный, как в красивой сказке, и склонил голову. Я чуть не упала от такой немыслимой учтивости. Что это с ним? Обалдел, что ли? А, тут столько людей собралось, поэтому и играет роль благовоспитанного наследница престола, а не ублюдка, решившего испортить мою жизнь.

— Рад видеть вас, — бархатным голосом произнес Даррел и улыбнулся — так тепло, словно встретил свою любовь. Только вот глаза его были холодными и полными затаенной ненависти.

Что ж, я приму условия игры. Только из-за императрицы.

— И я рада видеть вас, ваше высочество, — церемонно ответила я.

— Прекрасно выглядите, Изабелль, — продолжил он.

Чтобы ты провалился, козлина! Какой же ты лицемерный. До этого, помнится, как-то назвал уродиной. Что ж, лицемерной и я могу быть.

— Благодарю. Вы тоже прекрасно выглядите. Засмотрелась на вас. Вы чудесный, — пропела я.

— Нет-нет, единственное чудо здесь — это вы, — возразил Даррел.

— Что вы, право, ваше высочество. Видя вас, я чувствую, как мое сердце начинает стучаться чаще…

От бешенства.

— А когда я вас вижу, чувствую, как начинает кружиться голова, — отозвался принц.

«От ярости», — говорили его глаза.

Мы еще немного пообменивались фальшивыми любезностями, от которых тошнило, и Даррел протянул мне копыто. То есть, руку.

— Что ж, нам пора. Идемте.

Иди ты сам, куда желаешь. В эйхову выгребную яму.

Однако вслух я, разумеется, ничего не сказала. Лишь тихонечко вздохнула и вложила в его прохладную твердую ладонь свои пальцы. ОН тотчас крепко сжал их. Хватка у Даррела была такая, что я тотчас поняла — такие, как он, не отпускают просто так. Они не отдают то, что принадлежит им. И, судя по всему, он решил, что я буду принадлежать ему.

Мы медленно, рука об руку, направились вперед.

Какие все же странные ощущения — я мечтала о парне, который будет таким же уверенным и сильным, как Даррел. Таким же широкоплечим и высоким. А теперь мечтаю, чтобы наша помолка оказалась ошибкой, дурацким розыгрышем или сном.

Мы подошли к огромным дверям и застыли перед ними.

Сейчас они распахнутся, и под торжественную музыку мы спустимся по парадной лестнице в Большой драконий зал, сверкающий от блеска свеч. Тысячи глаз будут наблюдать за нами. А наутро вся страна узнает, что некая Изабелль Бертейл стала невестой принца. Его поклонницы наверняка объявят на меня охоту…

— Теперь ты не выглядишь, как растрепанная мышь, — прошептал мне на ухо Даррел, не отпуская моей руки.

— Спасибо. А ты все так же похож на козла, только бородки не хватает, — дерзко отозвалась я.

— Ты вызываешь у меня отвращение.

— А ты у меня — головную боль и изжогу.

— Идиотка.

— Дурак.

На этом наш прелестный разговор закончился.

Двери распахнулись. Я увидела внизу множество людей, но их лица были неразличимы — перед глазами все расплывалось. Раздались музыка и громогласный торжественный голос, раздающий на весь зал:

— Его высочество Даррел Дерек Максимилиан Лагранж, герцог Левантийский, граф Шагарский, барон Деборт, дом Ледяного Дракона. И его официальная невеста — графиня Изабелль Ардер, дом Черного Дракона.

Держась за руки, мы шагнули вперед, и тотчас нас ослепила вспышки журналистов.

Я действительно невеста принца. С ума сойти.

Закрыв глаза, я вспомнила, с чего все началось. Светлая Тэйла, я ведь даже помыслить не могла, что все может произойти именно так! Знала бы, не стала проводить новогодний ритуал и просить духов о настоящей любви.

Или… ритуал здесь не причем и это сама судьба?

Глава 3

Небесный дворец, покои императрицы, четыре месяц назад

— Ваше величество! Ваше величество! Срочные новости!

В просторную комнату с высокими лепными потолками и камином, в котором горел волшебный фиолетовый огонь, буквально ворвался седой мужчина в темном старомодном костюме. В руках он сжимал трость, увенчанную набалдашником в виде головы орла с алыми светящимися глазами — символ магической власти. Такие трости были лишь у членов Высшего магического совета, в который входили двенадцать сильнейших магов Вечной империи.

— Ваше величество, мое почтение! Простите, что тревожу столь поздно, но это безотлагательное дело! — Маг коротко склонил голову перед сидящей в бархатном кресле статной женщиной. Она была одета в длинное платье из тончайшей темно-синей верегетской шерсти, элегантность которого подчеркивал белый воротник-стойка, и в ее идеально уложенных темных волосах сверкала диадема. Женщина занималась вязанием — длинные тонкие пальцы умело управлялись с серебряными спицами, а на коленях лежал наполовину готовый сине-белый шарф.

Сине-белый — цвет имперского флага, цвет императорской семьи.

Белый — чистота, синий — достоинство.

— Что произошло, Эдуард? — с достоинством спросила императрица, продолжая вязание.

— Мы нашли ее, ваше величество! — выдохнул маг. — Мы нашли потерянную наследницу Черного дракона! Род не был прерван… Она уцелела! Она жива!

Пальцы императрицы, держащие спицы, дрогнули. Сине-белый шарф упал на пол вместе со спицами.

— Что? — прошептала она, на миг теряя самообладание. В ее глазах промелькнули и страх, и странная отстраненная радость, и недоверие. — Это… правда?..

— Правда, ваше высочество! Мы наконец-то нашли наследницу Черного Дракона, — повторил маг, улыбаясь. — Мне только что сообщили об этом. Мы нашли невесту его высочеству. Принц наконец-то сможет жениться. Пророчество исполнится. И Гость, идущий с севера, будет…

— Император уже знает об этом? — оборвала его императрица, взяв себя в руки.

— Думаю, да, ваше величество, магистр^[4] Эшвер тотчас отправился к нему, как пришли новости. Думаю, с минуту на минуту император призовет Высший магический совет. И заставит принца вернуться в страну. Грядет свадьба.

Императрица чуть поморщилась. Принц будет в гневе. Он не собирается ни на ком жениться, но против воли старого императора и брачной клятвы пойти не сможет. Такова его судьба, выбранная светлой богиней Астер^[5], покровительницей их рода.

— Прошло шестнадцать лет, Эдуард. А я до сих пор помню день Тернового мятежа. Помню день похорон ее семьи. Шестнадцать лет меня не оставляла надежда, что мы найдем наследницу Черного дракона. И вот, наконец, это свершилось.

Императрица встала и скрестила руки на груди — так, будто ей было холодно. В каждом ее движении чувствовалась особенная грация, а во взгляде ярко-синих глаз промелькнули тщательно скрываемые слезы.

— Она действительно жива. Как же так вышло?

— Мы разбираемся с этим, ваше величество, — ответил маг.

— Кто она, Эдуард? Откуда? Какой стала? Расскажи все, что знаешь! — потребовала императрица, и ее собеседник тотчас оживился.

— Обычная девчонка из Северной провинции, ваше величество. Таких миллионы по всей империи. Ничего особенного на первый взгляд. Достаточно умная, но порывистая, как мать. Упрямая, как дед. И наверняка должна быть талантливой, как отец. Сегодня у нее были последние вступительные экзамены в академию Эверлейн — именно поэтому мы и смогли найти ее. Только камень распределения смог обнаружить ее магический потенциал, после чего распался на части. На девчонке стоит сильнейшая защита, которая скрывает от посторонних глаз и фамильную метку Черного Дракона, и уровень потенциала. Наверняка постарался ее покойный дед, вы же помните, что он был одним из сильнейших магов континента. В ней столько спящей магической силы, что камень распределения сгорел и рассыпался в прах, стоило ей коснуться его. Но он успел показать ее магический потенциал. И едва камень сделал это, как включилась защитная магия. Даже Черный дракон показался на время — десяток опытных преподавателей едва сумели усмирить его. И запечатали ее магический дар на время, чтобы обезопасить от собственных сил, которые ей нужно будет научиться контролировать. Она ничего не помнит. Девчонка — настоящая дочь своего рода. — В голосе мага звучало искреннее восхищение. — И сама не понимает этого…

— Не девчонка, — ледяным тоном оборвала его императрица. — Это твоя будущая правительница. Прояви уважение.

— Да-да, ваше величество, прошу простить, исправлюсь, — торопливо кивнул маг. — Наследница Черного дракона. Будущая императрица. Защитница Вечной империи. Стихии бушуют в ней, особенно сильны пламя и тьма. Сейчас за ней ведется наблюдение. Кроме того, наши агенты отправлены в ее родной городок. Мы должны выяснить о ней все, прежде чем она узнает.

— Как ее зовут сейчас? — спросила императрица задумчиво.

— Изабелль Бертейл, ваше высочество, — тотчас ответил маг. — Белль. Ей восемнадцать, и она зачислена на стихийный факультет. Хотя — вы наверняка будете удивлены — она приехала поступать на факультет бытовой магии. Знал бы ее дед!

На лице императрицы появилась легкая полуулыбка — на удивление, имя осталось прежним, тем, каким нарекли ее родители.

Они разговаривали еще несколько минут, а после маг вынужден был откланяться и уйти — дела звали, Император действительно устроил срочный созыв Высшего магического совета.

Императрица осталась в просторной комнате с камином одна. Она подошла к окну. Там, внизу, в ночной величественной тьме, сияла огнями Тайлерис — столица Вечной империи. Небесный дворец — резиденция императорской семьи — парил над городом, словно огромный белоснежный дракон. Небесный дворец считали одним из самых невероятных архитектурно-магических достижений мира, однако императрица привыкла к нему и, кажется, за годы, проведенные в нем, перестала ценить и красоту, и утонченную роскошь, и размеры. Иногда она думала, что ее радуют только виды из огромных арчатых окон и балконов. На город, на холмы и Священное озеро, на Северо-западные горы…

Императрица устремила свой взгляд к горизонту — там, вдали, сверкали алыми огнями башни магической академии Эверлейн. В какой-то из них сейчас спала будущая невеста будущего правителя. Наследница рода Ардер, которая пропала шестнадцать лет назад, во время Тернового мятежа — кровавой расправы, которые учинили члены террористической организации «Стальная роза». Те, кто тайно поклонялся темному богу Кштари^[6], всегда славились жестокостью. Они не пощадили даже двухлетнего ребенка. К счастью, девочка выжила. Оказалась в Северной провинции. И попала в академию магии.

— Вот мы и нашли тебя, девочка, — прошептала императрица, стерев слезу, что прокатилась по ее бледной щеке. — Я сделаю тебя одной из величайших правительниц своего времени. Белль. Да поможет нам светлая Астер. Ты остановишься Гостя.

Императрица подняла глаза в черное чистое небо, по которому рассыпались бусины звезд, и разглядела Большое драконье созвездие, зависшее над спящей столицей.

Самой яркой была звезда Черного дракона.

Звезда Белль.

Глава 4

Академия Эверлейн, общежитие, за несколько дней до Ночи зимнего свершения

Наша история ненависти началась внезапно, будто метель. Я была занята подготовкой к первой в жизни сессии в академии магии. И просто хотела сдать последний экзамен — по стихийной трансформации.

О том, что я могу стать невестой, тем более невестой принца, я и думать не могла. Я вообще замуж не хотела — мне просто хотелось романтики и красивой любви. Такой, о которой написано в сказках.

Я хочу рассказать, с чего все началось. И для этого отмотаю события на несколько дней назад. На тот день, когда я впервые увидела Даррела.

Знала ли я тогда, что от ненависти до любви — всего один вдох?

Я подула на пальцы, собранные щепоткой и с их кончиков сорвалось легкое золотистое пламя. Подула на него еще раз, и пламя, приветливо искря, взмыло вверх и зависло в воздухе перед арчатым окном, около которого я сидела с ворохом учебников и тетрадей. Я сосредоточилась, сузив глаза и прикусив губу, и пламя превратилось в огненный цветок — он расцвел, словно лилия, после превратился в миниатюрную изящную огненную рысь с кисточками на ушах, а затем стал сияющей пятиконечной звездой.

Вскочив со своего места, я протянула руку, чтобы взять звезду, однако меня ждала очередная неудача — звезда вспыхнула и взорвалась до того, как я коснулась ее. Во все стороны полетели искры, и несколько из них попали мне на волосы, а одна — на нос. Правда, тотчас потухли.

Вот же задница! Опять!

Я с досадой стукнула кулаком по столу. У меня опять не вышла тройная трансформация своего внутреннего пламени и удержание его определенное время. А ведь завтра я должна буду продемонстрировать это умение на экзамене по стихийной трансформации. Файерболлы на занятиях по основам боевой магии даются мне куда проще! Но файерболлы — это сгустки огненной энергии, с которой и работать не надо. Просто лишь вызвать и силой мысли отправить в определенную точку. А вот с трансформацией проблемы весь семестр. Не получается — хоть тресни, хоть лопни, хоть рассыпься на тысячу саламандр.

Пламя — мой дар, моя стихия. Золотой — мой цвет, у всех огневиков он индивидуальный, и отражает внутреннюю сущность. Говорят, золотой — цвет силы и величия, но никакого величия я в себе не вижу. Не могу справиться с простой трансформацией, в чьей основе лежит концентрация на стихии. Никак не могу совладать с собственной силой. С собой! И это ужасно бесит.

«Самоконтроль — вот что самое важное для стихийного мага, — часто повторяет магистр Бейлс, преподаватель по стихийной трансформации, тот еще педант и зануда, на занятиях которого мы даже вздохнуть лишний раз боимся. — Если вы научитесь концентрироваться на своей силе, вы сможете контролировать ее. И тогда сможете делать то, о чем даже не могли помыслить. Но если вы не смогли научиться самоконтролю, на факультете стихийной магии вам делать нечего».

Я всегда считала себя смелой, но, если честно, боялась, что экзамен я завтра магистру Бейлсу не сдам. Теорию-то я на зубок знаю, память у меня хорошая и я никогда не считала себя глупой, все на лету схватывала. А вот с практикой будут проблемы… Я завалю сессию и отправлюсь со всеми пожитками домой. Вот будет позор! Мне придется вернуться в родной городок в Северной провинции, к бабушке, тете и братьям. Представляю, что начнется! Соседи начнут злорадно соболезновать бабушке и тете — мол, как жаль, что ваша Белль в столичной академии и полгода не проучилась, вы ведь так гордились своей девочкой, столько надежд возлагали, а она!.. Одноклассницы станут радостно хихикать при виде меня — мол, думала, Белль, что лучше нас, раз поступила в академию Эверлейн? Ан нет, дура ты и неудачница, раз выперли после первой же сессии. И магии в тебе нуль. Одно только самомнение. А братья на смех поднимут и начнут доставать своими тупыми шуточками. И тогда я, наверное, точно их прибью.

Представив все это, я коротко выдохнула, помотала головой и распустила волосы — длинные, прямые и светлые, как почти у всех северян. Только глаза у меня были не северные — яркие, зеленые, с темной, почти черной каемкой на радужках. Я часто спрашивала бабушку, почему у меня такие глаза, ни у кого таких не видела, а она лишь отмахивалась — говорила, что во мне течет толика эльфийской крови. Мол, бабка ее спуталась с заезжим эльфом по молодости, пока муж на войне был. Вот и последствия. У эльфов-то каких только глаз и волос не бывает — все цвета радуги!

Возвращаться домой решительно не хотелось. Я должна сдать два последних экзамена — по проклятой трансформации и по истории магии. Сегодня уже двадцать шестой день снежного^[7] месяца, до конца осталось совсем чуть-чуть! После сессии состоится традиционный Зимний бал, на который я мечтала попасть — даже попросила тетю прислать выпускное платье, чтобы быть красивой. А после бала начнутся долгожданные каникулы, и я хочу провести их дома, рассказывая родным о том, как учусь в академии.

Я хочу, чтобы тетя и бабушка гордились мной, а не прятали глаза от соседей. Я должна бороться! Вперед, Белль!

На кончиках пальцах снова возникло золотистое пламя — оно не обжигало, лишь приятно покалывало кожу. Но у меня снова не получилась эта дурацкая тройная трансформация. На этот раз дело закончилось на рыси — она растворилась в воздухе, довольно ехидно на меня глянув. Наверное, также завтра на меня будет смотреть магистр Бейлс. Он вообще часто на меня странно смотрит. Как будто бы хочет выгнать со своих занятий, но не знает, как.

Очередной попытки сконцентрироваться помешал скрип двери, и я резко обернулась. В комнату вошли две мои соседки и по совместительству подружки — Элли и Дэйрил. Элли училась на факультете ментальной магии, а Дэйрил — на факультете зельеварения. Нам повезло — мы подружились сразу же, как заехали в комнату и во всем друг другу помогали, несмотря на то, что были совершенно разными.

Элли казалась спокойной и дружелюбной, но у нее был твердый волевой характер. Таких, как она, так просто не сломить. С виду Элли казалась обычной — темные волосы, собранные в хвост, темные, глаза, светлая кожа, и мало кто сходу мог сказать, что у нее высокий магический потенциал — около шестидесяти единиц по шкале Голвейна, стандартной шкале измерения магического потенциала. Именно поэтому Элли получила полную стипендию на обучение, хотя ее семья была небогатой, а сама она была единственной обладающей магией в роду.

Элли прилетела в столицу с востока — жила в небольшом городке в Арейской провинции, на самой границе с Шианским государством. Родители не хотели отпускать ее на учебу — пределом их мечтаний стало выдать ее замуж за сына владельца мясной лавки. Однако Элли не согласилась выходить замуж после школы и фактически убежала из дома, не получив согласия родителей на обучение. О семье подруга говорить не хотела, а я не лезла ей в душу. Да и кто в своем уме полезет в душу к менталисту? Он же ее потом в ответ вывернет наизнанку!

Дэйрил была совсем другой: веселой, эмоциональной и легкой на подъем. Она родилась в обеспеченной семье и всю жизнь прожила в столице, поэтому каждые выходные уезжала домой, к своей большой семье. Училась она не очень хорошо, зато имела целую тонну обаяния и яркую внешность: большие зеленые глаза, вьющиеся пепельные волосы, тонкое личико с правильными чертами. У нее не было отбоя от поклонников, и Дэйрил то и дело бегала по свиданиям, однако я знала, что после академии ей предстоит выйти замуж за того, кого подберут родители. Они и учиться-то ее отправили в престижную академию только потому, чтобы увеличить шансы на удачное замужество. Хорошенькая, с большим приданным, да еще магистресса по зельеварению. Идеальная невеста!

Как и я, девчонки учились на первом курсе, и сейчас тоже сдавали сессию. В последние недели мы втроем зарывались в учебники и рабочие тетради, чтобы как следует подготовиться. Зубрили и практиковались. Элли пыталась читать наши мысли — хорошо, что это у нее это получалось, только когда она брала человека за руку. Еще Элли создавала иллюзии — проверяла их эффективность на нас. А вот Дэйрил проверяла на нас зелья — пока что мы выживали после их употребления. А еще она варила замечательный какао по секретному рецепту, который должен был не только греть этой зимой, но и придавать энергию. У нас в комнате постоянно пахло какао и свежей выпечкой — за булочки отвечали мы с Элли. Покупали их на выходных, когда нам разрешали на несколько часов выйти в город, в любимой пекарне. А вот я на подругах ничего не проверяла — пыталась управлять своим огнем.

— Ты все еще тренируешься? — спросила Дэйрил, падая на свою кровать прямо в верхней одежде. На капюшоне ее шубки до сих пор блестел снег, а щеки раскраснелись от мороза. Сегодня был выходной день, и они ездили в город. А я предпочла остаться в замке. Тренировалась с утра.

— А что делать — не получается, — хмуро ответила я и потянулась, разминая мышцы спины.

— Отдохни немного, милая, — улыбнулась Элли, раздеваясь. — Тебе нужно сменить вид деятельности. Ты практикуешься с самого утра.

— Что остается делать? У меня не получается концентрироваться. Чувствую себя идиоткой, — призналась я. — Если завтра завалю экзамен, даже не знаю, что буду делать… Вздерусь на ближайшем дубе.

— Пойдешь на пересдачу, — пожала плечами Элли. Она спокойно относилась ко всему. Иногда даже удивительно спокойно.

— А если и тогда не сдам?

— Пойдешь на вторую пересдачу.

— А если…

— Белль, ты все сдашь, успокойся, — спокойно прервала меня Элли и положила передо мной бумажную упаковку, от которой вкусно пахло ванилью и корицей. Этот аромат всегда ассоциировался у меня

— Твои любимые слойки, — раздался за спиной звонкий голос Дэйрил. — Мы решили тебя немного побаловать, раз сегодня ты играешь в заучку! А еще купили ореховый шоколад — мама говорит, он полезен для ума. — С этими словами подруга положила передо мной дорогущую сладкую плитку в яркой золотистой обертке. Тратить деньги Дэйрил умела и делала это со вкусом.

— Какие вы хорошие! — вскочила я со своего места и обняла девчонок. — Если я сдам трансформацию, с меня шоколадный грог в «Лунном эльфе»! И маковый пирог!

Это было наше любимое кафе, куда мы порою ходили по наводке Дэйрил. Как коренная жительница столицы, она всюду водила нас. И часто платила

— Отлично! Теперь попробуй только не сдать, — усмехнулась Элли.

Мы вместе выпили горячий малиновый чай — его мне прислала тетя, съели слойки и шоколад, поболтали немного, и я снова отправилась за свой стол у окна — практиковаться дальше. Девочки тоже сели за учебники — завтра у обеих тоже были экзамены. Я была уверена, что Элли готова на сто процентов, а Дэйрил, если и не готова, то переживать точно не станет — такой у нее характер.

Чай действительно помог сконцентрироваться, и спустя час у меня получилось взять звезду. Почти получилось — едва я коснулась ее, мой взгляд совершенно случайно упал в окно, за которым разливался закат. Я замерла от неожиданности, и звезда беззвучно растаяла.

Наша спальня располагалась в одной из малых башен академии — Малой Западной, и из наших окон открывался отличный вид — и на центральную дорогу, ведущую к замку, и на лесопарк, окружающий его, и на стадион, на котором проходили спортивные соревнования и состязания магов. А еще отлично было видно небо, но сейчас меня привлекло не оно, алое, закатное, с розовыми прожилками. Я засмотрелась на крылатый дирижабль — не огромный, пассажирский, а компактный, рассчитанный человек на двадцать, с развивающимися имперскими сине-белыми флагами и изображением морды ледяного дракона на внешней оболочке каркаса.

Дирижабль неспешно махал крыльями, плывя мимо нашей башни к Центральной, чтобы пришвартоваться к дирижабельной мачте. Его сопровождали войны на летающих ящерах — в форме гвардейцев дворцового крылатого полка, которые были гордостью императорской семьи и ее главными защитниками. И выглядела эта небольшая процессия торжественно и даже как-то внушительно. Особенно на фоне яркого заката.

— Это еще что такое? — удивленно сказала я, глядя в дирижабль большими глазами. Такого я еще никогда не видела. А дракон какой красивый… Ледяные все прекрасны.

— Ты о чем? — не отрываясь от учебника, спросила Элли.

— Да вы в окно посмотрите! Дирижабль с имперскими флагами и драконом, — ответила я, и Дэйрил тотчас подскочила к окну, подвинув меня. И тут началось нечто странное.

— Обалдеть! — закричала она, не отрывая зачарованного взгляда от плывущего в небе дирижабля. — Неужели это он?! Я сейчас скончаюсь от счастья!

— Кто? — удивилась я, но ответа так и не дождалась. Рядом с Дэйрил оказалась Элли. В ее темных глазах засветилось любопытство.

— Должно быть, и правда, он. Не зря говорили, что он переводится в академию. А я думала, что это слухи… — сказала Элли со странной улыбкой.

— Я верила, что это не слухи, верила! Видите? Это императорский дирижабль! Это действительно он! — в голосе Дэйрил слышались нотки какого-то нездорового восторга. Она кинулась к своей кровати и схватила с нее аппарат для живых фотокарточек, подаренный родителями. Решительно распахнув окно, она сделала снимок дирижабля. Да что такое происходит-то?

— Святые духи, он будет учиться с нами, с нами! Просто не могу поверить! — счастливо закружилась по комнате Дэйрил.

— Мы даже сможем увидеть его вживую, — заметила Элли.

— Вы о ком? — не выдержала я, перестав понимать что-либо. — Что вообще происходит-то?!

— Белль, милая, ты что, с луны упала? — рассмеялась Элли и взъерошила мне волосы. Я отмахнулась. Дэйрил рассмеялась.

— Ты вообще не в курсе? Это же его высочество Даррел! Наследный принц империи! Перевелся к нам из-за границы! Из международной академии Сэйферилл! — выдала она. — Ты разве не поняла это по флагам и по морде дракона?

А, точно, наследный принц — не просто маг высокого уровня, но еще и Ледяной дракон. Гордость, как говорится, нации. По крайней мере, таким его представляли. О том, что принц переводится в академию, я слышала краем уха, но значению не придала, а потом и вообще забыла, погрузившись в подготовку к сессии.

В отличие от многих, я вообще не следила за новостями дворца. Мне вообще больше нравилось, когда правитель избирался голосованием, как в Ливерской республике — там свергли корону и объявили, что отныне власть будет принадлежать народу. Да и вообще, Северная провинция жила другими заботами. У нас больше говорили о кордоне, а не о короне. О Приграничье, что отделяло Вечную империю от земель Пустоши, моря Снов и Проклятого архипелага. О магах-отступниках, поклоняющихся темному богу Кштари. О нечисти, которая пробиралась с севера к человеческим городам, и которую истребляли приграничные отряды с кордонов.

— Точно, принц. Какой у него невероятный дирижабль! Вот бы полетать на таком! — мечтательно улыбнулась я. — Это же дирижабль новой системы, компании «Вайс»! Видели, как они усовершенствовали крылья?

— Белль, милая, мы смотрим на принца, а не на дирижабли, — нараспев отозвалась Дэйрил. — Это ты у нас с приветом, а мы девушки нормальные. Думаем о мужчинах, а не о транспорте.

— Но это же настоящий «Вайс»! — воскликнула я.

— Это же настоящий принц! — в тон мне ответила Эллис. — Даже мое холодное сердечко начинает биться чаще.

— Белль у нас иногда такая странная, — хихикнула Дэйрил. — Мы ей тут в два горла орем про принца, а ей дирижабль понравился!

— Ну извини, что не танцую от счастья, подруга, — с усмешкой отозвалась я. Мне действительно было все равно. Принц — не принц, дракон — не дракон, это на меня никак не повлияет.

— Наш принц Даррел — идеальный мужчина! — воскликнула Дэйрил, провожая величественный дирижабль влюбленным взглядом.

— Идеальных не существует, — заметила Элли. — Но, надо заметить, его высочество ближе всех к этому званию.

— Он еще и по небесному знаку Страж! А Стражам больше всего подходят Менестрели, как я! — выдала Дэйрил, которая верила в небесные знаки рождения^[8] и постоянно читала предсказания на неделю.

— Как ты только можешь верить в это? — всплеснула руками Элли.

— Потому что это правда! У меня сто раз предсказания сбывались!

— А у меня ни одного!

Знаков было двадцать четыре, каждый соответствовал определенному созвездию из Шкатулки судьбы, созданной богиней Шиану^[9]. По легенде Шиану оставила Шкатулку судьбы в своем облачном доме, а сама улетела к возлюбленному на ночь. Ее младший брат бог веселья и озорства Шиат открыл Шкатулку судьбы и выпустил оттуда духов судьбы — те растворились в ночи и стали созвездиями, указывающими людям путь. Около двух недель в году каждое из созвездий вступало в полную силу. Считалось, что люди, рожденные под этим созвездием, получали от него определенные черты характера и судьбу. Кто-то верил в это и, как Дэйрил, читал предсказания и бегал по звездочетам. А кто-то, как Элли, не верил. Я была где-то посредине — верила в то, что мне нравилось, а то, что не нравилось, считала глупостью

— Просто ты Архивариус, а они ни во что не верят, — отмахнулась Дэйрил, и Элли закатила глаза. — Белль, а ты у нас кто, напомни?

— Лучница, — ответила я.

— Ой, Стражи и Лучницы — самые худшие враги. Вы с принцем друг другу не подходите! — обрадовалась подруга.

— Да я и не претендую, — пожала я плечами. В отличии от многих девчонок своего возраста я не мечтала о любви с Даррелом — понимала, как сильно мы отличаемся друг от друга. Обычная девчонка и наследный принц огромной империи! Нет, я конечно, себя люблю, и знаю, что умница, красавица и прочее-прочее, но я реалист. Сказки я люблю только в книжках, а не в голове.

По мнению подруг принц был просто невероятным.

— Девочки, вы не в себе? — мрачно спросила я, слушая их восторги.

— Это ты не в себе, Белль! — рассмеялась Дэйрил. — Между прочим, говорят, что принц вернулся не просто так. Он ищет себе невесту. Конечно, это слухи, но я уверена, что не все так чисто…

— Ему всего двадцать два, какая невеста, — отмахнулась Элли. — Скорее всего, император захотел, чтобы Даррел вернулся на родину. Он ведь будущий правитель, а учиться заграницей… Он должен быть ближе к народу.

— Император захотел, чтобы у сына была невеста! Я читала это в «Столичной сплетнице»! — заявила Дэйрил. — А еще в «Стильной жизни».

— «Столичная сплетница» — это клоака, — фыркнула Элли. Она не читала ничего, кроме учебников и классических романов. А вот Дэйрил обожала журналы о моде и знаменитостях, а еще — книги о любви со взрослыми сценами. Я была золотой серединой — читала и то, и другое, но больше всего любила фантастические книги, в которых действие происходило в мирах без магии.

— А в «Весенней госпоже» писали, что не Даррел не просто ищет невесту, а собирается устроить отбор, как в Калиссии, — гнула свою линию Дэйрил.

Элли закатила глаза. Они с Дэйрил часто спорили, а мне приходилось быть третьей стороной, которая их разнимала.

— Тогда подай заявку, — посоветовала Элли чуть насмешливо.

— А вот и подам! — распалилась еще сильнее Дэйрил.

— Хочешь стать наследной принцессой?

— А что, думаешь, не потяну?

— Как знать, как знать, — пожала плечами Элли.

— Значит, я не похожа на принцессу? — вздернула подбородок Дэйрил. И я поняла, что пора вмешаться. Пока они не поссорились.

— Так, стоп. Девочки, мы понятия не имеем, зачем принц прибыл в академию. Не будем спорить, нужно продолжать готовиться к завтрашнему экзамену! — решительно сказала я.

Элли кивнула и вернулась к учебнику, а вот Дэйрил на месте усидеть не могла — понеслась в соседнюю комнату обсуждать прибытие его высочества. Через час она вернулась — и не одна, а в компании трех девчонок, которые, как и Дэйрил, явно были поклонницами принца, и оживленно обсуждали, когда смогут увидеть Даррела и получится ли у них познакомиться с ним, или же не позволит охрана? Ведь она наверняка будет сопровождать его.

Я мрачно подумала, что принц явно не горит знакомством с какими-то непонятными восторженными адептками, и общаться с ними он явно не захочет.

Сосредоточиться на пламени не получалось — девчонки хихикали, не переставая, и уже строили планы насчет несчастного принца. Они верили в отбор невест и мысленно готовились к участию. А еще восторженно вздыхали, глядя на его фотокарточки в газете.

— Какой он хорошенький! Какой мужественный! — то и дело раздавалось с кровати Дэйрил, которую девочки дружно оккупировали, пока я сидела на подоконник. — Посмотрите, какие у него руки мужественные! А линия подбородка! А плечи! А глаза!

Странно, что они задницу его хвалить не стали — наверняка и она была у его высочества идеальной.

— Он входит в тройку самых желанных женихов со всего мира!

— Еще бы, он идеальный!

— Светлые духи, неужели мы увидим его уже завтра?!

— Да замолчите вы или нет?! — в конце концов, не выдержала я. — Дайте мне сосредоточиться!

Девочки пофыркали на меня, но все же ушли в другую спальню — восторгаться дальше. Элли ушла вместе с ними — задумчивая и отстраненная. А я зачем-то взяла в руки газету, которую девочки забыли и внимательно присмотрелась к принцу, изображенному во весь рост на первой полосе.

Принц действительно был хорош собой. Голубоглазый брюнет, с волевым подбородком, точеными скулами и четко очерченными губами — такие называют чувственными. В его внешности чувствовалась мощь его рода: статный, высокий, широкоплечий, с военной выправкой, которую подчеркивала темно-синяя гвардейская форма с эполетами, высоким воротом, серебряными пуговицами и белоснежным поясом. Его высочество был капитаном дворцового крылатого полка. Почетным, разумеется, ведь уже несколько лет, насколько я помнила, он учился в международной академии Сэйферилл, где проходили обучение дети самых сильных мира всего.

На живой фотокарточке принц почти не двигался — застыл, словно статуя, и изредка ветер играл с его темными, почти черными волосами.

«Эксклюзивное интервью с наследником престола Вечной империи. Принц ищет невесту?», — гласила надпись над ним.

Заинтересовавшись, я открыла следующую страницу. Интервью с его высочеством посвятили несколько разворотов, снабдив их еще несколькими фотокарточками, уже не такими официальными, как на первой полосе.

Принц действительно был хорош собой. Голубоглазый брюнет, с волевым подбородком, точеными скулами и четко очерченными губами — такие называют чувственными. В его внешности чувствовалась мощь его рода: статный, высокий, широкоплечий, с военной выправкой, которую подчеркивала темно-синяя гвардейская форма с эполетами, высоким воротом, серебряными пуговицами и белоснежным поясом. Его высочество был капитаном дворцового крылатого полка. Почетным, разумеется, ведь уже несколько лет, насколько я помнила, он учился в международной академии Сэйферилл, где проходили обучение дети самых сильных мира всего.

На живой фотокарточке принц почти не двигался — застыл, словно статуя, и изредка ветер играл с его темными, почти черными волосами.

«Эксклюзивное интервью с наследником престола Вечной империи. Принц ищет невесту?», — гласила надпись над ним.

Заинтересовавшись, я открыла следующую страницу. Интервью с его высочеством посвятили несколько разворотов, снабдив их еще несколькими фотокарточками, уже не такими официальными, как на первой полосе.

На первой Даррел сидел за столиком на застекленной веранде в Небесном замке, из которого открывался умопомрачительный вид на город. Попасть в Небесный замок было моей мечтой, но простым смертным вход в резиденцию императорской семьи воспрещен. Пройти внутрь могут лишь избранные. А я пока что не тяну на избранную.

Принц пил кофе из фарфоровой чашки и сдержанно улыбался, видимо, отвечая на вопросы журналистов. Он снял верхнюю часть формы и оставался в белой рубашке — закатал рукава, обнажая жилистые предплечья, перевитые венами, и крепкие запястья. Пальцы у него были длинными, аккуратными, с выпирающими костяшками, и чувствовалось, что в его высочестве удачно сочетаются сила и элегантность. Белый цвет неожиданно ярко подчеркивал цвет его глаз и придавал образу некую легкость и даже легкомысленность, которая не вязалась с пронзающим взглядом.

На второй фотокарточке Даррел в прогулочном костюме скакал на черной лошади с алой гривой. С нею он управлялся умело, и в седле смотрелся мужественно. Разумеется, будущий правитель должен быть мужественным и сильным. Как же иначе?

Взгляд его оставался таким же. Холодный, обжигающий, как у ледяного дракона, что был изображен на его дирижабле. Казалось, его высочество смотрит прямо на меня, и по рукам вдруг пробежали мурашки.

А вот на третьей принц сидел за роялем около окна, и теплый солнечный свет падал на его лицо, золотя чуть растрепанные волосы. Его пальцы легко скользили по клавишам, на лице сияла загадочная полуулыбка, лед из глаз пропал... Фотокарточка была самой живой — Даррела словно застали в какой-то особенный миг, отобразив что-то глубоко личное.

Засмотревшись на руки Даррела, я заметила на большом пальце левой руки кольцо — тонкое, обычное, без камней, но отчего то ярко сияющее. Наверное, оно было выполнено из лунной стали, которую производят темные фэйри. Самый дорогой и самый ценный металл в мире. Стоил, как моя жизнь. А моя жизнь, между прочим, была бесценной!

Глядя на фото, я стала понимать, почему на принца капают слюной не только все девчонки империи, но и, наверное, всего мира. Красивый, богатый, обладающий властью. Казалось бы, идеальный. Только, как известно, идеалов не существует — это всего лишь чудесная картинка, которую демонстрируют нам журналисты и представители дворца, отвечающие за образ императорской семьи.

Бабушка частенько говорила, что дворец — самый большой гадюшник на свете, а его обитатели — настоящие змеи. И каждый раз ее глаза вспыхивали словно от старых болезненных воспоминаний, но что это были за воспоминания, я так и не узнала — она предпочитала молчать.

Перед тем, как отложить газету, я все же прочитала несколько строк из интервью.

«Ваше высочество, вы — самый перспективный жених империи, да что там империи — всего мира! Есть ли в вашем сердце та, которую вы готовы сделать следующей императрицей?» — спросил журналист.

«Мое сердце свободно, — ответил принц Даррел. — Когда же появится та, которая сможет его завоевать, я расскажу об этом».

«Ваша невеста — какой она должна быть?»

«Она должна быть достойной».

«Вашего сердца или короны?»

«Достойной всего нашего народа».

Я хмыкнула. Достойной всего нашего народа, вы посмотрите только! Тогда ему за невестой надо идти в храм богини Эйлады. С усмешкой я последний раз взглянула на красивое лицо принца и все-таки закрыла газету. Да, конечно, интересно будет увидеть его высочество вживую — потом буду рассказывать своим детям, что со мной в академии магии учился сам император! Хотя, конечно, может быть, мы никогда и не пересечемся — замок и его территория огромны, а у принца куча охраны и ненормальных поклонниц. Но, возможно, я увижу его издалека… Например, в столовой. Или принцы не едят в столовых? Или в библиотеке. Или просто в коридоре.

Или принцам не положено ходить туда, куда ходят простые смертные?

Я не знала, что встречусь с его высочеством намного быстрее, чем думала. Завтрашним утром. ...