Темнодушие. Темница Прокси

Примечания автора:

Это не столько роман, сколько повесть в пять глав, которую автор в будущем планирует сделать частью большого романа. Сам роман (когда и если) будет опубликован отдельной книгой, включающей доработанную версию «Темницы…»

Плашка «18+» означает лишь наличие нескольких непечатных выражений; секса и чернухи в повести нет.

Глава 1. 13‑е Управление

Был холодный ясный апрельский день, и время приближалось к полудню. Уткнув подбородок в грудь, Катарина скучала в вестибюле нового корпуса 13‑го Управления Госбезопасности.

Вчера она слишком поздно прибыла в город, и встреча с начальником Управления была назначена на утро. Ночь она провела в гостинице неподалеку от квартала правительственных зданий. Номер оставлял желать лучшего, но там хотя бы было всего одно маленькое зеркало в ванной. Его было несложно игнорировать.

Сегодня же Катарина с самого утра была на взводе. Вскочила в полшестого, едва дождалась прибытия сопровождающей — и сразу пошли какие–то проволочки. Назначенная встреча с генералом Вершининым отодвигалась на неопределенный срок. Когда же Алёна — сопровождающая — получила по телефону указание доставить Катарину пред очи шефа, то по прибытии они выяснили, что тот снова не может принять девушку. В итоге, Катарину даже не впустили в приемную. Да и в главное здание не впустили. Целых два часа ей пришлось сидеть в холле соседнего корпуса: здесь был запасной выход, где офицер иностранной спецслужбы особо не намозолит глаза людям.

Душевное состояние Катарины можно было охарактеризовать, как полную покорность судьбе, сдобренную раздражением на всех и вся вокруг. Ее раздражали местные бюрократы — и она ничего не могла поделать с этим: здесь чужая страна, а она приехала просить. Ее раздражала сама необходимость просить, но в эту «командировку» ее отправил Мартин, значит, она должна забыть о гордости. Ее раздражала не слишком удачно задрапированная казенная убогость этого учреждения. Ее раздражало то, что на нее нацепили бейджик — и тот здесь был как клеймо: проходившие мимо бросали взгляд на букву «П» в жирном круге и ускоряли шаг. Ее раздражала и сопровождающая. Да она же сама нацепила на нее эту метку прокаженной, но при этом каждый — каждый! — раз, когда Катарина что–нибудь спрашивала, Алёна все равно бросала затравленный взгляд на бейдж, как будто не видела его уже раз пятьдесят!

Да и вообще, Катарине не нравилась атмосфера этого Управления. Мрачно здесь как–то. Люди подавленные, угнетенные. Запуганные?

Сказать по правде, она не знала точно, чем занимается 13‑е Управление. Ну, что–то связанное с экстремизмом. На официальном сайте была опубликована слишком расплывчатая информация, в базе знаний «Велки» Управление лишь упоминалось, а Мартин умело уклонялся от всех расспросов.

Она не могла не довериться возлюбленному, но сейчас уже не знала, что и думать. Может, это генерал Вершинин так запугал своих сотрудников?

— Алён, слушай, а этот ваш Дмитрий Петрович… он как вообще, не очень страшный? — решилась она спросить у сопровождающей.

Алёна посмотрела на бейдж подопечной (бац! — кулак Катарины врезался в переносицу сопровождающей) и растерянно захватала ртом воздух, будто пионерка, у которой спросили, подарила бы она собственную почку любимому Вождю.

— Ладно, ладно, сама скоро увижу, — сжалилась Катарина. — Скоро ведь?

— У генерала появились неотложные дела, он примет вас, как только освободится, — не в первый раз за утро оттарабанила Алёна свою мантру.

Чего Катарина не учла, так это того, что у торта, как правило, наверху бывает вишенка.

Едва она расслабилась и погрузилась в свои мысли, как краем глаза уловила чужой взгляд. Не поднимая полусомкнутых век, она сквозь ресницы посмотрела на человека напротив.

В первое мгновение она обомлела и едва удержалась от того, чтобы вскочить со скамеечки. Они поставили здесь чертово зеркало в полный рост, а она за все два часа не заметила?! Бледный овал костистого лица, практически осязаемый холод мертвой кожи, обессмысленные смертью черты… как тогда, как каждый раз, что она теряла бдительность!

Но вот она моргнула, распахнула глаза — и поняла, что ошиблась. Нервы ни к черту. Напротив нее, прислонившись к стене, стоял обычный человек в синем плаще, из–под отворота которого выглядывал надетый поверх белой рубашки легкий бронежилет. Возраст — около тридцати или старше; лицо, действительно, как будто в морге чуть в порядок привели. Бейджа или знаков различия у него не было, а вот чего у него было с избытком, так это нахальства. Незнакомец совершенно беззастенчиво сверлил Катарину взглядом глубоко посаженных глаз цвета зимней хвои.

Неуютно передернув плечами, девушка вопросительно вскинула подбородок, мол, что надо? Незнакомец, нисколько не смутившись, продолжил методично срезать воображаемым ножом кожу с ее лица.

Приняв безразличный (она надеялась на это) вид, девушка опустила голову и притворилась засыпающей от скуки. И как же это трудно, когда тебя при этом сканирует неприятный мрачный хмырь — а ты ничего не можешь поделать! Время растянулось будто резина, а раздражение Катарины достигло той стадии, когда обычная девушка уже начала бы истерику. Но она не могла позволить себе демонстрировать чувства.

Через пять минут стало уже невыносимо продолжать сидеть. Катарина наигранно встрепенулась и протерла глаза, собираясь попросить Алёну отвести ее в уборную — лишь бы подальше от этого хрена. Но его уже и не было здесь. Тихо пришел, тихо ушел.

— А кто это там был? — спросила она у сопровождающей.

Алёна опять изучила бейдж (ее челюсть, сжатая огромной лапищей Катарины, затрещала):

— Почему вы спрашиваете?

— Ну, тут все такие официальные, с документами, бейджиками, погонами, а он как будто с улицы случайно зашел, — пояснила Катарина.

— Это… Кощей, — пролепетала Алёна, сглотнула и замерла, будто поняв, что сболтнула лишнего.

— Странное имя, — удивилась Катарина. — И что, Кощею можно так вот неформально здесь ходить?

— Мы не говорим о нем, — нахмурилась сопровождающая и отошла в сторону, будто показывая, что разговор окончен.

К счастью, вскоре томительное ожидание закончилось. Буркнув пару слов в телефон, Алёна повела подопечную в кабинет генерала Вершинина.

Они поднялись на второй этаж и прошли по надземному переходу в основной корпус. Если при строительстве маленького, нового здания аборигены хотя бы пытались сделать современный дизайн, то главное здание встретило Катарину антуражем казенной серости второстепенной организации, что финансируется по остаточному принципу: потолки высокие, но давно нуждаются в побелке, стены выкрашены дешевой краской, дощатые полы от старости совсем покоробились. Тянуло хлоркой и запахом сортира, а в боковом коридоре гремело жестяное ведро уборщицы. Здесь все было убогим. И вот эти люди могут ей помочь? Стоило ли тратить время да оскорблять свою гордость…

Из глубины коридоров вдруг донесся приглушенный звон сигнализации. Рация–коммуникатор Алёны пискнула, и та сунула в ухо наушник, послушала несколько секунд, а затем схватила Катарину под локоть и повела по иному пути, чем собиралась ранее.

Катарина услыхала дробный грохот, который не могла не узнать: это по коридорам идет взвод, а то и рота бойцов в тяжелой экипировке! Пара этажей и несколько стен не помеха для шума целой ватаги солдат, что спешно направляются куда–то по вызову.

— Что, какая–то срочная операция? — спросила она у Алёны, не особо надеясь на ответ.

— Просто дежурный вызов, ничего серьезного, — все же ответила сопровождающая, не ослабляя хватку.

Возле приемной генерала оказалось небольшое фойе — и это пока было единственное виденное Катариной помещение Управления, которое можно было бы назвать не просто красивым, но и богатым. Мраморный пол, стены из светлого полированного камня. Поверху тянулись каменные же таблички с орнаментами и звездами. А стену напротив приемной украшал прекрасный барельеф: чуть более десятка искусно выточенных фигур в левой части, соответствующее количество имен и парных дат вверху. Последняя дата под каждым именем была одной и той же… В правой части барельефа была эмблема Управления и схематичное изображение главного здания. А посередине… стоящая спиной фигура в синем плаще, оглядывающаяся на группу слева. Кощей? Не разобрать, мастера сделали так, чтобы фигура тонула в сумеречном переходе от темной левой стороны к светлой «гербовой».

К барельефу не прилагалось никакого пояснения. Что это? Памятник? Алёна не позволила здесь задержаться. Но, уже заходя в приемную, Катарина оглянулась. Показалось ли ей, было ли то игрой света, но на секунду она увидела гору из сотен черных каменных черепов под ногами тех, на кого оглядывался Кощей.

* * *

Секретарь — строгая женщина средних лет — быстро проверила документы, что ей всучила Алёна, сверилась с компьютером и запустила Катарину в кабинет.

— Подождите немного, Дмитрий Петрович скоро будет. Ковальский уже здесь, — сказала она.

Уточнять, кто такой Ковальский, не потребовалось — это и был тот мрачный хрен, Кощей. Он восседал в ближнем конце стола для переговоров, лениво изучая что–то в телефоне.

Катарина затворила за собой дверь. Сопровождающая осталась в приемной. Усевшись напротив Ковальского, девушка решила начать разговор, раз уж этот тип тоже в деле.

— Простите, не знаю как вас по имени, а вы кто вообще такой? — спросила она напрямик.

Ковальский бросил на нее безразличный взгляд и вернулся к телефону, отодвинув отворот плаща, чтобы показать закрепленное на бронежилете удостоверение.

«Ковальский, Алексей Михайлович, — прочитала Катарина. — Капитан Госбезопасности… Куратор 6‑го Отдела».

«Вот как, — подумала она. — Не начальник отдела, а именно куратор. Что это, собственно, значит? Если он лишь курирует работу отдела, то работает в каком–то другом? Какой–то секретный отдел в режимном учреждении?»

— У меня здесь назначена встреча с генералом Вершининым. Я думала, это будет конфиденциальный разговор… — попыталась она продолжить общение.

— Да–да, — ответил капитан Ковальский, не поднимая взгляда. — Петрович меня как раз и позвал, поучаствовать.

Все это время он возил пальцем по экрану, будто прокручивая что–то. Терпение Катарины лопнуло, и она, поднявшись и обойдя вокруг стола, заглянула в экран капитанского смартфона с высоты своих ста девяноста сантиметров.

Коты. Он листал ленту с фотографиями кошек. Иногда «лайкал» самых «няшных».

Ковальский не обратил ни малейшего внимания на нависшую над ним девицу. Та, изрядно стушевавшись, вернулась на свое место. Как ни странно, ей полегчало. Пусть у него будет сколь угодно черная репутация, но теперь она знала его маленькую слабость…

Несколько минут прошли в тишине, пока из приемной не послышались голоса, и в двери не вошел генерал. А ведь она его уже видела на официальном сайте, да почему–то из головы вылетело! Нарисовала, дура, в своем воображении кого–то, кому больше подходит прозвище Кощей, а настоящий Дмитрий Петрович Вершинин не имел к этому образу никакого отношения. Скорее, генерал походил на благообразного директора завода: простое добродушное лицо, чуть тронутая сединой лысеющая голова, вовсе не воинское телосложение. Возраст — лет пятьдесят с хвостиком. Ему бы больше подошел строгий неброский костюм, чем генеральский мундир.

— Катарина, вы уже здесь, — улыбнулся Вершинин. Он пожал ей руку, затем повернулся к Ковальскому, уже поднявшемуся со стула и изобразившему что–то отдаленно похожее на воинское приветствие.

— Лёш, ты в этот раз без опозданий? Что–то большое в лесу сдохло? — насмешливо поинтересовался генерал, пожимая руку капитану.

— Не в лесу, — без тени улыбки ответил Ковальский. — И не большое, а многочисленное.

Генерал повернулся к Катарине с виноватой улыбкой, будто извиняясь, и сказал:

— Давайте, ребята, начнем. А то госпожа Йович и так заждалась, — небольшой поклон в сторону Катарины.

Ну не похож этот человек на того, кто может зашугать целое Управление!

Они уселись за стол переговоров, но уже с другой стороны: генерал в торце, недалеко от личного стола, капитан — по левую руку от него, Катарине же досталось место напротив капитана.

— Итак, — начал Вершинин, обращаясь преимущественно к Ковальскому. — Наш коллега, глава спецподразделения «Велка» господин Мартин Дворжак, попросил нас принять свою протеже — если позволите называть вас так, госпожа Йович. Есть некоторые обстоятельства, которые вынудили господина Дворжака просить нашей помощи.

— А «велковцы» нам что, уже соратники? — недовольно перебил Ковальский.

— Да, Алексей, — ответил генерал. — А Мартин еще и мой друг. Он мне помогал, я ему помогал. У нормальных людей это называется дружбой. Или ты не согласен?

— Как скажете, тащ генерал, — без энтузиазма согласился Ковальский. — Извините меня за непримиримый скептицизм, но принимать здесь эту иностранную… разведчицу…

— А она действительно разведчица, — ухмыльнулся Вершинин. — Катарина, скажите ему сами, в чем состоят ваши рабочие обязанности?

— Лейтенант, командир разведотряда, — послушно отозвалась девушка. — Мой отряд проводит рекогносцировку мест проведения операций «Велки»: где входы, где выходы, где тайные ходы, где ходы, о которых не знают сами преступники. Оцениваем численность преступников и рассчитываем графики их караулов…

— Спасибо, Катарина, — перебил ее генерал. — То есть, именно по вашей информации размещаются боевые отряды «Велки» и полиции?

— Примерно так, — согласилась Катарина. — Мы, конечно, лишь глаза и уши.

— Так вот, — Вершинин снова повернулся к капитану. — Разведчики также прикрывают возможные пути отхода неприятеля, и во время одной из недавних операций с госпожой Йович приключилась… неприятность. Катарина, может, сами расскажете?

Та без особой охоты пересказала все, что знала. Брали каких–то сектантов–мраккультистов: подозрения в кровавых жертвоприношениях и похищениях людей. Во время штурма последовала неожиданная атака неучтенной группы боевиков, вероятно, решивших пойти на прорыв, чтобы освободить находящихся в осаде спецназа товарищей. Все смешалось. После близкого взрыва светошумовой гранаты Катарина потеряла сознание, очнулась уже в госпитале.

Как ей сказали, ее обнаружили через два часа после атаки боевиков в подвале успешно взятого штурмом здания. Она лежала на кушетке, рядом — шприцы от сильнодействующих транквилизаторов и принадлежности для нанесения татуировок. Никаких травм и ранений, кроме легкой контузии и барбитуратной интоксикации у нее не было, но сектанты зачем–то нанесли на ее предплечье татуировку. Вот с этого момента и начали происходить странности.

Под татуировкой медики обнаружили маленький твердый имплантат, введенный через прокол в коже. Имплантат залегает прямо под кожей; вероятно, сделан из биосовместимого материала — никаких воспалений или нагноений не было. Но удалить его, как и выжечь лазером татуировку, не получилось.

Катарина прервалась и оглядела исподлобья мужчин. Те слушали внимательно, даже Ковальский, кажется, заинтересовался.

Катарина глубоко вдохнула пару раз и закончила рассказ: ...