Елена Звездная Мёртвые Игры — 3

Глава первая. Новости в гоблинском переводе

Начнём с того, что ночь после своего дня рождения я толком не спала, потому что в комнате Норта Дастела, официально являющегося моим женихом, подхихикивала вся команда Некроса по Мёртвым играм, Гобби, Пауль и даже Салли. Салли почему-то громче всех, а ещё саламандрочка смешно фыркала. Мне поучаствовать во всеобщем развлечении никто не дал, отправив спать со словами: «Ты слишком добрая». В чём я добрая и почему мне нельзя было что-то там писать, никто не объяснил. Потом появился ещё кто-то, кто не подхихикивал, а ржал во всё горло похрюкивая при этом. Разлепив веки узрела нетопыря, заливающего в глотку себе вино прямо из бутылки и решила, что это уже какой-то кошмарный сон и такого быть точно не может. Оказалось, может — во сне так точно никто не гогочет. В итоге где-то под утро я всё же заснула, не проснулась, даже когда на миг хохот в комнате стал громовым, но когда всё стихло и парни ушли, сон стал наиболее сладким.

Но выспаться всё равно было не суждено.

— Риа, ректор вызывает, — мрачно сообщил Дан, вошедший в комнату и, кажется уже будивший меня минут пять.

Однако упоминания ректора хватило, чтобы я мгновенно села на постели. Сонной и помятой мне парень сообщил:

— Гобби твои вещи принёс, — Дан и сам выглядел помятым и не выспавшимся. — Переодевайся я… аааэм… в коридоре подожду.

И продолжая сладко позевывать, вышел.

* * *

Стоя в кабинете ректора, я старательно рассматривала лежащих под его столом гончих, медленно летающих призраков, стеллажи со старинными книгами, настолько высокие, что терялись в вышине, и красный ковёр я тоже рассматривала — всё что угодно, только бы не глядеть на ректора. Потому что в ушах всё ещё звучало его злое — «Не попадайся мне на глаза».

— Итак, — обводя взглядом нашу невыспавшуюся команду, начал Гаэр-аш: — У нас случился крайне неприятный… — пауза. — Инцидент.

Норт покивал, зевнул и пошатнулся, Эдвин вчера перебрал, сегодня практически спал на ходу, мы с Даном ещё хоть как-то держались, я потому что ночью хоть пыталась поспать, а Дан, ввиду того, что опирался на Гобби, который, причём единственный, с подчёркнутым вниманием слушал ректора.

— Кто-то, — Гаэр-аш с нажимом произнёс это «кто-то». — Споил почтового нетопыря по кличке Молния моим коллекционным вином. Между прочим, в редакции «Армерия сегодня» ещё никого и никогда не рвало армерийским красным столетней выдержки! Норт, — взгляд на нашего капитана, — Объясни, неужели нельзя было напоить нетопыря чем-нибудь подешевле?

Дастелу, наверное, стоило промолчать, но разведя руками, он честно ответил:

— Честный попался, с трудом споили, и то лишь потому, что от вин столетней выдержки не отказываются.

— Всю бутылку выдул, — поддакнул Дан.

И тут ректор нехорошо прищурился и опасным тоном вопросил:

— Так значит нетопырь выпил всего одну бутылку, так? Остальное моё коллекционное вино выпил не он?

Я заметила, как парни переглянулись, затем Норт, насупившись, произнёс:

— Всё верну.

— Не стоит, — Гаэр-аш презрительно улыбнулся, — Я в состоянии приобретать то, что мне требуется, не впадая в такие крайности, как воровство.

Норт побледнел.

Ректор совершенно без перехода продолжил:

— Спаиванием нетопыря вы, к сожалению, не ограничились. Вы написали собственные «новости», закодировали и в итоге вести из Некроса были опубликованы без проверки редакцией, как сверхважные и достоверные. Кто узнал коды взлома писем?

Все честными невинными глазами смотрели на ректора. Гобби смотрел честнее всех.

— Умертвие, — Гаэр-аш усмехнулся. — Ты меня поражаешь.

Гобби стал смотреть ещё честнее и вконец невиннее.

— Полагаю, к вашей совести взывать бесполезно? — скорее утверждая, чем спрашивая, произнёс ректор.

Естественно мы промолчали — в Некросе с совестью у всех проблемы, а что касается некромантов, то там всё просто — нет совести, нет проблемы. То есть совести реально нет.

Гаэр-аш взял со стола одну газету из стопки печати, что лежала перед ним и продолжил:

— Вы осознаете, что после таких новостей как «Дознаватель Нардаш убил себя сам! Реанимировал, а затем снова убил, потому что мазохист основательный», газетчик Нис Грамор потерял работу?

Осознала, кажется, только одна, остальным совестно совершенно не было — некроманты одним словом. Не зря с ними вообще никто связываться не хочет.

— Или вот, — ректор вытащил другую газетёнку из вороха. — Сенсационная биография тёмной лошадки Мёртвых игр! Ниже — стр.3. Открываем страницу и что мы видим — три слова на весь разворот — «Родилась, училась, победилась». Гобби, что это вообще за слово «победилась»?!

— Ыыы, — ответил мой Гобби.

— Так звучало лучше, — вставил Дан. — И нетопырю больше понравилось.

До меня начало доходить, чем они ночью занимались…

Ректор отшвырнул и эту газету, взял следующую. Прочёл. И на его скулах проявились желваки, заходили ходуном, после отчётливо послышался скрежет зубов и глава Некроса поднял злой взгляд на Норта.

— Это что? — прозвучал его ледяной вопрос.

Дастел явно знал, о чём речь, но нагло спросил:

— Что именно?!

— Издеваешься? — вопросом на вопрос ответил Гаэр-аш.

Дастел отвёл глаза и стал смотреть себе под ноги. Меня же начало снедать жуткое любопытство, и вообще охватило доселе неизведанное дикое желание газеты почитать.

В этот момент в окно что-то ударилось, словно не вписавшись в приоткрытую створку. Захлопали крылья, и что-то ударилось вновь. Послышалось недовольное ворчание, после очередной залёт, и в кабинет ректора через окно влетел пошатывающийся нетопырь. Магически модифицированная летучая мышь внушительных размеров с ошейником и бляшкой изображавшей молнию на нём, пьяно икнула, после чего принялась «незаметно» подмигивать всей нашей честной компаниями обоими глазами. Активно подмигивать. Так, что слетелись даже привидения, посмотреть на что тут вне поля зрения ректора так активно намекают.

— Я уже обо всём осведомлён, — холодно произнёс глава Некроса.

Нетопырь развалившись на подоконнике, видимо ноги его не держали, изумлённо вытаращился на ректора подёргивающимися глазами. После чего пискнул «Хана» и вырубился, развалившись прямо там же и потеснив десяток почтовых летучих мышей, терпеливо дожидающихся своей очереди, чтобы передать Гаэр-ашу принесённые письма.

Ректор молча протянул руку. Один из призраков стремительно ринулся к нетопырю, снял с его лапки прикрепленный контейнер для почты, принёс и вложил в раскрытую ладонь главы Некроса. Отвинтил крышку, вывалил сообщения на стол, а затем я увидела нечто — Гаэр-аш протянул руку, простёр её над письмами, и… и написанное в каждом послании последовательно стало возникать в воздухе неровными плывущими письменами из зеленоватого светящегося дыма!

И мы прочли:

«Уволен».

«Без статьи не возвращайся, песий вы…».

«Чтоб тебя…»

«Вы уволены, за расчётом можете не обращаться».

«Уволен».

«Уволен».

«Уволен».

«Ублю…»

«Убью, мразь».

«Уволен».

Гаэр-аш мрачно посмотрел на нас и вопросил:

— Вы осознаете, сколько народа из-за вас практически потеряли работу?!

«Ик», — ответил начавший похрапывать нетопырь.

— Странно, что ещё тебя не уволили, — заметил ректор.

«Ик», — Молния был немногословен.

— Так он не при чём, — вставил Дан. — На него перегаром подышали, вот и сомлел, а за содержание переносимой почты нетопыри ответственности не несут.

Не став спорить со второй частью фразы, Гаэр-аш хмыкнув напомнил:

— Так «перегаром дыхнули», что его в редакции редчайшим вином стошнило? Лорды и… зомби, в следующий раз аккуратнее следы заметайте.

Из всего этого я могла сделать только один вывод:

— Будет следующий раз?

Ректор перевёл взгляд на меня, глаза его потемнели в мгновение, губы сжались, но мне всё же соизволили дать ответ:

— Вот это, — он указал на стопку писем с общим смыслом «вы уволены». — Прислано без выходного пособия, следовательно, это не увольнение, это угроза увольнения, если газетчики не раскопают материал, способный спасти их карьеру. Фактически это команда «Фас» в отношении вас. И газетчики теперь землю рыть будут в стремлении взять реванш. Я понятно объяснил?

Испуганно кивнула.

— Норт, — Гаэр-аш посмотрел на кузена. — Тебе, как будущему монарху, следовало поступить умнее.

— Например? — напрягся Дастел.

— Сердце ты остановить способен, а стереть память нет? — издевательски поинтересовался ректор. — Вот это, — указал на стопку газет. — Фактически вызов всему писчему сообществу, и после такого, будь уверен, на Мёртвых играх именно вы станете звёздами печатных изданий. Бессменными звёздами. В худшем смысле этого выражения. Свободны.

Мы поспешили покинуть ректорский кабинет, вышли в коридор, Гобби, по-приятельски помахав Гаэр-ашу на прощание, закрыл дверь и весело оскалился. Парни тоже заулыбались.

— Спать? — спросил Норт, беря меня за руку.

— Лекции, — напомнил, помрачнев от чего-то Эдвин.

— Я договорюсь, — Дастел поднёс мои пальцы к губам, осторожно прикоснулся.

Почему-то я даже не возражала, хотя, наверное, стоило бы.

Где-то впереди раздался гогот, мы все посмотрели туда и увидели адепта с газетой в руках, сползающего по стеночке от хохота. Гогот нарастал, а после превратился в истерические всхлипы.

— Ой, надо тоже почитать, — решила я.

— Не надо, — напрягся Норт. — И вообще пошли спать.

Адепт уже едва не лежал от смеха.

— Ну хоть в общих словах, что там? — взмолилась я.

Меня взяли за руку и повели, кажется спать. Остальные тоже позевывая разошлись, даже Гобби помахав мне утопал в женское общежитие, в котором к нему уже привыкли и никто даже не вскрикивал возмущённо при виде нежити. Зато я решила возмущённо напомнить:

— Норт, у меня тут своя комната имеется, между прочим.

Дастел, ни слова не говоря, у всех на глазах, а мы уже во двор вышли и тут половина адептов Некроса перерыв между лекциями проводила, подхватил на руки, закружил, а после с самой счастливой улыбкой понёс… к себе.

— Норт! — возмутилась я.

Он начал напевать что-то отдалённо напоминавшее мелодию, под которую мы вчера танцевали, и танцующей походкой внёс меня в мужское общежитие взбежал по ступеням, не обращая внимания на всеобщие понимающие ухмылки вокруг, и мы оказались в его комнате.

— Спать, — ставя меня на ноги решительно сказал Норт. — Всем спать!

После чего запер дверь, дошёл до постели и рухнул не раздеваясь.

Я некоторое время постояла, глядя на него, а потом сделала то, что мне совершенно вообще никогда не было свойственно — осторожно сняла с Норта сапоги и укрыла спящего парня покрывалом, в комнате с утра было прохладно, по причине открытого окна. Догадываюсь, что нетопырь вылетал именно этим путём.

Или влетал!

«Ик!» — раздалось из-под кровати.

Опустившись на колени, заглянула вниз и да — там спал нетопырь. Причём развалившись и похрапывая. Достала зверюгу магическую, устроила на кресле у окна. И вот потом я добралась до стола с остатками ночных развлечений моей команды, и Гаэр-аш оказался совершенно прав — следы они заметать не умели. И засев за стол, я начала читать заметки Гобби:

Лист работника печати: «Скандал в королевском семействе! Наследник династии Дастелов женится на внучке грязного крестьянина! Потерпят ли подобное Дастелы? Как отреагирует король?!».

Перевод Гобби: «Победительница Мёртвых игр Некроса милостиво согласилась подумать над предложением наследника династии Дастелов, её полностью устраивает сам наследник, но что касается его родственников…»

Приписка внизу почерком Норта: «Король так обрадовался предстоящей свадьбе, что вернул наследника Дастелов в список претендентов на престол».

У меня нет слов… Сколько они выпили вчера?!

Читаю дальше:

Лист работника печати: «Убийство дознавателя Нардаша не будет расследовано! Наследнику рода Дастел — Веридан всё сошло с рук!».

Перевод Гобби: «Сенсационная новость — дознаватель Нардаш устал терзаться муками совести и покончил с собой на глазах у некромантов! Некроманты не обиделись и с радостью приняли такой подарок, как свеженькое тело для экспериментов. Мораль — хочешь умереть спокойно, не умирай в Некросе».

Приписка почерком Дана: «Некрос — место, где вашу смерть оценят.

По сто бальной шкале исходя из качества сохранности вашего трупа.»

Далее было нечто:

Лист работника печати Сэмюэльса Дотье: «Риа Каро — тёмная лошадка предстоящих игр или роковая женщина Некроса?!»

Далее следовала пространная статья, в которой содержалась масса умозаключений на пустом месте о том, какой популярностью я пользуюсь у адептов Некроса, количество букетов которые ежедневно закупаются ради моих прекрасных голубых глаз (ничего, что они у меня каре-зелёные) по результатам газетного расследования зашкаливало за тысячу, количество моих романов так же.

После такого я с энтузиазмом взялась читать интерпретацию.

Перевод Гобби: «Сэмюэльс Дотье — тёмный мечтатель или действительно заврался? По данным тайного зомбированного газетами расследования, все отжатые у редакции деньги Сэмюэльс Дотье тратит исключительно на голубые глаза. Помешался на них. И на цветах. Таким образом в Некросе на один потенциальный труп больше».

И Дан со своей припиской: «Вы устали от жизни? Вам плохо, грустно и чужая жизнь покоя не даёт?! Приезжайте в Некрос!».

Далее приписка от Норта: «Весёло-умертвительный комплекс Некрос приглашает страждущих сунуть нос в чужие дела. Мы подправим вам физиономию совершенно бесплатно!».

Я хмыкнула, на постели заворочался Норт, нетопырь в кресле сладко посапывал.

Лист работника печати: «Трое адептов Некроса убили лорда-отступника! Сенсация или подлог в преддверии Королевских Мёртвых игр?!»

Перевод Гобби: «Лорд-отступник убился виртуозно отрезав себе голову об меч главы клана Меча Эдвина Харна! Сенсация — появился новый вид отступников — самоубивец-виртуоз!»

Проглядывая остальные заметки поняла, что теперь газетчики нас точно в покое не оставят, исключительно из мести… ну и чтобы раскопать нечто, что сохранит их рабочие места.

Знала бы, что повлечёт за собой шутка парней и Гобби, так бы не улыбалась.

Дверь открылась без стука, вошёл Эдвин. Глянул на спящего укрытого Норта, на лежащего в кресле нетопыря, улыбнулся мне и спросил:

— Тебя провести?

Весело кивнув, подскочила, сняла свой плащ с вешалки и поспешила к двери, галантно придерживаемой для меня Харном.

Мужское второе общежитие мы покинули вместе, и неторопливо направились к моему женскому.

— Завтра начнутся тренировки, — шагая со сцепленными за спиной руками, от чего казался ровнее и выше, сообщил Эдвин. — Готова?

— Практически ко всему, — ответила улыбаясь. — Да и сколько тут осталось, худшее уже позади.

— Малышка-малышка, — Эдвин приобнял за плечи. — Поверь — всё только начинается.

Он оказался прав.

Глава вторая. Тренировки

Тёмно-фиолетовый огненный шар мчится на меня, вынуждая принимать решение — или в грязный снег носом в очередной раз, или щит, на который у меня уже нет сил. Замечаю упавшего Гобби и принимаю мгновенное решение — щит.

— Нет, Риа! — огненный шар, гудя и потрескивая, замирает в шаге от меня. — Вы должны работать в паре. В паре, а ты снова прикрываешь Гобби!

Норт стремительно подошёл, ухватил моё местами обгоревшее умертвие за шиворот, резко поднял и поставил на ноги. Я же, не удержавшись, села на снег, закрыла лицо руками.

Шестой час тренировки. Болит всё — от скулы, на которой кажется синяк, до большого пальца на левой ноге — ушиблась, когда улепетывали от гештьяры, но итог всё так же печален — бойцы из нас с Гобби аховые.

— Ты — мёртв! Слышишь, ты — мёртвый! — втолковывал взбешенный Дастел виновато потупившемуся зомби. — И ты прикрываешь Риаллин! Ты её должен прикрывать, постоянно! Смотри!

Над заснеженным полигоном вспыхнул экран, схематически отобразивший огненный шар, летящий от Яды в меня.

— Варианты, — шипел Норт, рисуя на схеме: — Блок Дрека, у тебя достаточно сил на это. Щит Астрагены — для твоего уровня наиболее приемлемый и действенный, к тому же позволяет атаковать, используя магию противника против него самого. Клин Адархи — для пламени идеально — оно просто обтекает вас по клину. Ты понял?

Умертвие неуверенно кивнул.

— Ещё раз! — приказал Норт.

Мне захотелось упасть на снег и лежать, глядя в серое небо с плывущими по нему свинцовыми тучами, но… Но поднялась, отряхнула снег, встала на шаг позади Гобби, как учил капитан нашей команды.

И всё по новой — Яда, нападение, сражение с гештьярой, и сразу три огромных гудящих и потрескивающих огненных шара! Гобби, бдящий с начала боя рухнул в снег, я последовательно применила блок Дрека, щит Астрагены и клин Адархи, после чего, раскинув руки, тоже рухнула в снег от усталости. Яда, воспользовавшись тем, что бой по её мнению уже был закончен прыгнула ко мне, плюхнулась на живот и подставила морду так, чтобы её почесали наиболее любимым Ядой образом.

Конец!

Одно безумно радует — лежу себе, в небо смотрю… пока надо мной не навис свинцово-хмурый Эдвин. И вот переведя взгляд с облаков на него, замечаю как ну совсем незаметно, и отчаянно маскируясь под сугроб, ко мне ползёт дракон Коготь, причём точно знаю — тоже хочет, чтобы его погладили.

— Яда, брысь! — Норт подошёл и теперь нависал надо мной вместе с Эдвином. — Любимая, у меня к тебе два вопроса. Первый: и как долго ты будешь прикрывать Гобби? И второй: на снегу не холодно, нет?

Молча протянула руку, так же молча Дастел обхватил мою ладонь и рывком поднял меня с земли. В голове гудело. Живот болел. Есть хотелось очень и вообще.

— Риа, так нельзя, — присоединился к воспитанию меня Эдвин. — Гобби твоя боевая нежить, он должен тебя защищать. Он тебя, а не ты его!

Я-то конечно это понимаю, но проблема в том, что у Гобби всё сильнее пробуждается самосознание, и ему, уже пережившему одну смерть, очень страшно смотреть в глаза другой, потому как себя моё умертвие воспринимает живым. Он ведь даже боль уже чувствует! А некроманты, засекли, что магию Норта (и соответственно Яды) артефакт Кхада практически не поглощает и теперь именно Дастел и его умертвие нас тренируют, сведя на нет всё наше преимущество. А мы маленькие и слабые, и без преимущества нам очень непросто приходится.

— Понимаю, ты устала, — Норт обнял, привлекая к себе и позволяя на него опереться. — Но навык нужно отработать, Риа. Именно отработать, довести до автоматизма, до реакции на уровне рефлексов. Ещё час тренировки.

Я простонала, уткнувшись лбом в его грудь. Нет, вообще-то я понимала, что если попрошу, он мгновенно унесёт меня отсюда, вылечит и мою скулу и ногу, покормит и вообще ванную для меня приготовит, но… Мы с Гобби, конечно, маленькие и слабые, зато ко всему прочему мы ещё гордые и упорные, а потому:

— Всё хорошо, Норт, — я лучезарно улыбнулась. — Можно ещё два часа, раз ты отпросил меня с лекций. Я в порядке.

И большими честными глазами посмотрела на него.

— Врёт и не краснеет, — хмыкнул, проходя мимо Дан. — Норт, кажется у меня ребро сломано.

Дастел мгновенно отпустил свою «невесту» и ушёл лечить Дана. А я наклонилась, зачерпнула снега, и приложила его к саднящей скуле.

— Ты как? — спросил Эдвин.

— Нормально, — бодро соврала ему.

— У нас ещё фехтование, — напомнил некромант.

Не буду выть. Не буду и точка! И стоя на ветру, я медленно оглядела весь полигон. Для нас, членов команды по Мёртвым играм выделили самое большое тренировочное поле и нагнали сюда наиболее опасную нежить, которая теперь курсировала между двумя рядами ограждений по периметру всего полигона. И это было хорошо, потому что за вторым ограждением курсировали газетчики, воспылавшие к нам лютой ненавистью после последних событий. Нет, я их, откровенно говоря, понимала — половина лишилась работы, вторая премии и зарплаты, отдельные личности пострадали менее всего — просто не успели отослать статьи руководству, но и им не позавидуешь. В результате трудяги писательской гильдии застряли в Некросе, и теперь пытаются написать репортажи о тренировках команды по Мёртвым играм, чтобы хоть как-то реабилитироваться. Но это они совершенно напрасно — Гобби бдит.

— Риа, у меня есть идея, — внезапно произнёс Эдвин.

Пока я рассматривала газетчиков, бродящих за ограждением с бродящими умертвиями, некромант смотрел на меня, и сейчас в его чёрных глазах появилось что-то такое… пугающее.

— Хочу кое-что проверить, — сказал он мне, после чего схватил за руку и поволок по мокрому снегу. — Гобби, ты с нами.

Умертвия за ограждением, заметив наше приближение, замерли, газетчики затаили дыхание и тоже замерли. Эдвин подвёл меня к самой ограде, после вскинул руку… Несмотря на чёрный тренировочный костюм и дневной свет, чёрное охватившее его ладонь сияние магии Смерти я чётко разглядела, и невольно закусила губу — Харн становился сильнее. Ощущал это сам, и теперь больше не хватался за оружие, предпочитая использовать собственную находку — Меч смерти. Впервые он использовал его четыре дня назад, практически неосознанно, просто «выхватил» не свой двуручник, а сформировавшийся полупрозрачный чёрный магический меч. И вот как он это сделал — никто из нас не понял, но Норт сразу увёл Эдвина в ангар, подальше от глаз газетчиков, и там они вместе долго выясняли что, как, к чему и как это можно использовать. Потом, когда мы с Даном пришли увидели потрясающую картину — Норт и Эдвин сражались, вот только у Дастела был обычный меч, а у Харна — чёрный из чистой магии. И некромант теперь мог выхватить кинжал, метательные ножи, лук и стрелы в любой момент, причём по смертоносности оружие из магии превосходило железное в десятки раз.

— Эдвин, при газетчиках нельзя, — шёпотом напомнила я распоряжение Норта.

Дастел просто сразу нас предупредил — свои преимущества не демонстрировать.

— Знаю, — Эдвин едва заметно улыбнулся.

Но тьма вокруг его руки сгустилась, и, несмотря на чёрный рукав и чёрные перчатки, боюсь, газетчики её уже тоже заметили, некромант же оглянулся на Гобби и…

Прорыв защитного периметра произошёл в единый миг!

Совершенно неожиданно, невероятно, немыслимо, но нежить хлынула на поле. Я заорала от ужаса, Гобби взвыл, Эдвин… Эдвин преспокойно сделал шаг в сторону и прикрылся щитом Хона, предоставляя нас оголодавшим умертвиям!

Дальше всё произошло так быстро, что я едва смогла осознать случившееся — на меня бросилась хмыра, полутораметровое зубастое умертвие бывшее некогда болотным монстром. Бросается она как змея — отталкивается кольцами щупалец, взвивается в воздух и летит к жертве метров десять свободно, отдельные экземпляры долетают и до пятнадцати с одного прыжка. Этой до меня было метров восемь…

Когда жуткое умертвие взвилось в воздух, я ничего не успела сделать! Ни выставить щит, ни уклониться, ни даже заорать громче. Просто накалился браслет, обжигая предупреждением об опасности, да промелькнула мысль, что после одного укуса хмыры шанс остаться в живых ещё есть, но если успеет ухватить второй раз…

Гобби, верещавший, как и я, неожиданно кинулся вперёд, прикрывая меня, и как в кошмарном сне все сто двенадцать зубов хмыры вцепились в руку моего умертвия…

И всё прекратилось!

Вспыхнул щит, отбросивший хмыру от Гобби, второй отшвырнул всех умертвий обратно в периметр, затем плетение из железной проволоки вспыхнуло, соединяясь вновь и блокируя зомби. Я перестала орать и рухнула на колени прямо в снег. Моё шокированное умертвие, у которого два зуба хмыры застряли в руке, рухнул тоже, Эдвин, отвратительно довольный подошёл, присел на корточки рядом с нами, глянул на меня, на Гобби, похлопал его по плечу и сказал:

— А ты не безнадёжен.

То есть это была проверка?! Проверка?!

Возмущённо посмотрела на Эдвина, он весело улыбнулся мне.

— Ты… ты… ты… — прошипела я.

— Ну-ну? — подначил он.

С хвостом на затылке, прядкой волос, выпавшей из прически и повисшей росчерком на лице, в чёрном, под цвет глаз и саркастической усмешкой, некромант просто был доволен результатом — Гобби бросился меня защищать. И всё, что волновало Эдвина — результат! Только результат, а то, что я перепугалась до смерти, а Гобби фактически решился на вторую смерть, его совершенно не интересовало, он…

— Эдвин, я тебя убью! — выдохнула разъярённо.

— А вот это вряд ли, — хмыкнул он, совершенно нагло мне улыбаясь, абсолютно уверенный в собственной безнаказанности.

Это и разозлило! И забыв о Гобби, газетчиках и умертвиях, курсирующих за оградой, я рванула на некроманта, с чётким и осознанным желанием придушить на месте. Набросилась на Эдвина, схватила за шею, сжала изо всех сил, а этот… Повалившись на спину и утянув меня за собой, некромант попросту расхохотался, полностью игнорируя мои попытки его придушить на месте. И пока я его отчаянно душила, хохотал так, что в итоге я прекратила безнадежные попытки отправить его пешим строем к умертвиям, но едва попыталась встать, адепт крутанулся, уложив меня на снег, навис сверху и спросил:

— Ну чего ты разозлилась?

Тяжело дыша, зло смотрю на него.

— Ты же знаешь, я никому не позволю причинить тебе вред, — улыбнулся Эдвин. — Я же был рядом.

— Ты… ты отошёл! — возмутилась я. — Ты отошёл и устроил этот прорыв нежити! Ты…

— Ты, — некромант щёлкнул меня по носу. — Постоянно прикрываешь Гобби и подставляешься. Постоянно. Это неприемлемо, Риа. Да, в финале его никчёмность не будет представлять проблемы, но до финала ещё дожить нужно. Уяснила?

Кивнула, и всё же:

— Ты не должен был так поступать с Гобби.

— Гобби — мёртв, Риа, — сурово произнёс Эдвин. — И он боец. Твой боец, а в финале — мой. И это уже не игры, ставки слишком высоки, — лицо его словно окаменело, и некромант добавил: — Король умеет заставить стремиться к победе.

И поднявшись, Эдвин потянул меня за собой. Гобби, слышавший каждое его слово, вытащил зубы хмыры из своей руки, посмотрел на клыки, подумал, запихнул оба в карман, после подошёл и протянул мне ладонь. Так что от периметра уходили мы с умертвием держась за руки, и Эдвин, хмурый, но всё равно довольный результатом своей проверки.

* * *

А в ангаре нас ждали плохие новости:

— Дан на сегодня выбывает, — произнёс Норт, продолжая держать ладонь на левом плече парня.

Выглядел Рыжий паршиво — сейчас, когда он полуобнажённый лежал на плаще, были отчетливо видны несколько внушительных синяков, след от когтя, и искривление на рёбрах.

Хруст, неприятный, жуткий, и два ребра встали на место, а Дан едва слышно простонал.

— Уйдём через вены Некроса, — продолжил Норт, перемещая ладонь вниз.

При этом сам некромант выглядел тоже не лучшим образом — на лбу капельки пота, зубы сжаты, глаза закрыты.

— Может ты не будешь так выкладываться? — спросил Эдвин.

— Иначе никак, — хрипло ответил Норт. — Завтра Дан должен быть в строю.

Харн кивнул, прошёл к лежащему некроманту, опустился на колени рядом, вопросительно глянул на Дастела.

— Нет, не сможешь помочь, — правильно понял его капитан. — Но я хочу понять, что произошло. Возьми Рию, обойдите поле, осмотрите уничтоженную нами сегодня нежить.

— Понял, — Эдвин поднялся, указал Гобби на бочки, где уже отдыхали Яда, Культяпка и Коготь, мне же кивнул на выход.

Но я вышла не сразу, несколько секунд наблюдала за Нортом, заметила, как он раз сглотнул, догадалась, что его мучает жажда и сбегав к нашим сваленным в углу вещам, взяла фляжку, вернулась. Благодарно улыбнувшись, Дастел попросил:

— Помоги, я не могу прерываться.

Отвинтила крышку, поднесла к его губам, подержала, пока пил, после вытерла капельку воды, скользнувшую по колючему подбородку.

— Ты моё сокровище, — поблагодарил Норт.

Я откровенно смутилась и от его слов, и от собственных действий. Заботиться о ком-то было необычно, я привыкла, что всегда сама по себе, а сейчас Гобби, Пауль, и вот Норт, Дан и Эдвин, и волей неволей я всё больше замечала, что они становятся ближе, важнее, теперь и это. Не ожидала от себя такого.

Ничего не ответив Дастелу, торопливо ушла к Эдвину и вообще первая вышла из ангара, и впервые за день порадовалась холодному промозглому ветру, вмиг остудившему щёки. И только на улице поняла, что всё ещё держу в руках и фляжку, и крышку. Медленно закрыла емкость, повесила на пояс, решив, что сейчас возвращаться в ангар мне не хочется совершенно и…

— Риа, — раздался крик из ангара.

Пришлось протиснуться мимо Эдвина и заглянуть в приоткрытые двери.

— Будь осторожна, — попросил некромант, и вновь закрыл глаза, сосредоточившись на лечении Дана.

Я невольно улыбнулась.

* * *

На полигоне было тихо. На этот раз мы основную тренировку проводили за холмом, вне досягаемости глаз газетчиков, и потому сюда не доносились ни их переговоры, ни рычание нежити, которая ходила следом за работниками печати, надеясь добраться до беззащитного мяса, так что единственным шумом здесь оказался вой ветра и скрип снега под нашими ногами.

— Ты не замерзла, кстати? — спросил Эдвин, снимая куртку.

Неопределённо пожала плечами, и поплатилась — куртку надели на меня, а после воин, достав меч, двинулся по полю, переступая через уничтоженную нами нежить. Потом вечером их снова поднимут, а завтра будет очередная тренировка, с теми, кто уже знал, как мы можем убивать и значит, будет осторожнее в два раза. Но сейчас умертвия лежали без движения, как самые настоящие трупы, а полигон был похож на древнее поле битвы. И ветер воет, и Эдвин с мечом ходит, переступая через мёртвых и…

— Так, — некромант остановился.

Причём остановился на том месте, где стояли мы все в начале боя — на невысоком холме, где Норт был ведущим, я и Эдвин располагались по правую и соответственно левую сторону от него, Дан замыкал — квадрат Касерра, одна из ключевых фигур в некромантии. По Кассеру сильнейший некромант становится сзади — он страхует, второй по силе впереди — он направляет удары, контролирует бой, третий слева — прикрывает, слабейший, а в данном случае я, справа. Классическая схема, просто парни меня натаскивали, вот и встали так, но в середине боя, то есть когда нежити оставалась примерно половина, я споткнулась, Дан отшвырнул меня в центр квадрата и встал на моё место…

— Так-так, — Эдвин опустился на одно колено, — вот ты упала, поднялась, заняла позицию позади Норта, — Харн читал следы как слова в книге. — Вот на твоё место стал Дан и… Это что?!

Я уже было хотела подойти, как парень заорал:

— Риа! В ангар, живо!

Снег вскипел! Вспенился! Взорвался!

И как в кошмарном сне, я увидела падающего Эдвина, чью ногу обхватила когтистая лапа нежити… А затем десятки умертвий, выскочили из-под снега! Десятки! Огромных, изменённых, с тёмно-красным свечением в глазах — управляемые! Впереди, по бокам, сзади! Эдвин подскочил, огляделся, оценил ситуацию, и сипло произнёс:

— Ррриа, ккко мне!

Учитывая, что его держал за ногу наполовину высунувшийся из сугроба изменённый зомби, приказ был странным, но даже сейчас я понимала — с Эдвином есть шанс продержаться до появления подмоги, а без него мне конец.

— Осторожно, — скомандовал воин клана Мечей. — Плавно, без резких движений.

Послушно сделала шаг и… браслет накалился столь сильно, что я зашипела от боли.

— Риаллин! — прошипел Эдвин.

Нельзя. Артефакт не стал бы предупреждать, если бы там было безопасно. Мне нельзя. Закрыла глаза на миг, справляясь с болью, осторожно шагнула назад — кожа зашипела! Едва не заорав, я вернулась на прежнее место, прикусив губу почти до крови, только бы не взвыть и зря. Едва теплая струйка потекла по моей губе, все умертвия разом повернули ко мне головы.

— Риа, кровь! — некромант стал бледным.

Вмиг побелев. То есть вот до этого момента он не боялся, а сейчас…

Браслет вновь начал нагреваться. Стремительно, сильно, докрасна, наверное, потому что я вновь ощутила запах паленой кожи. Страх ледяной изморозью прошёл по спине. Смерть снова играла со мной. Магия Смерти. Она была близко, так близко, что защитный браслет начал причинять вред. Но смотреть в глаза собственной гибели сейчас было бы глупо, и я зажмурила веки. Сжала с такой силой, что глазам стало больно. Затем уронила с плеч куртку Эдвина, и вытянула руку влево. Боль! Мгновенно поменяла направление — вправо. Шипение моей кожи прекратилось, и шаг я сделала осознанно.

— Риа, ты… — начал было Эдвин.

— Это магия Смерти, — ответила я негромко. — Тебе повредить не сможет, опасайся только умертвий.

И ещё шаг вправо — рука была сильно обожжена, я могла ошибаться в своих ощущениях, но вроде болеть стало меньше. Значит, у меня есть шанс? Очередной шаг вправо, всё так же с закрытыми глазами и браслет начал холодить, уменьшая нестерпимый жар нанесённых им же ожогов…

Распахнула глаза, огляделась. Казалось бы ничего не изменилось — я всего-то ничего отошла от места, на котором до этого стояла и где сейчас валялась куртка Эдвина. Сам некромант всё так же был на месте нашего прежнего квадрата Касерра, управляемые умертвия, проследили за мной взглядами, но не предприняли никаких действий…

Где-то над нами трещало небо…

— Только бы Гаэр-аш успел, — прошептал Эдвин.

Ветер донёс его шепот до меня.

— А если не успеет? — так же тихо спросила я.

— Нам конец, — озвучил мои худшие предположения адепт Харн.

Но, несмотря на свои слова, стремительно формировал чёрный магический меч, явно планируя дорого отдать свою жизнь. Потому что перед тремя десятками изменённых управляемых умертвий не выстоять. Они не просто управляются одним магом, они управляются дробным сознанием, то есть перед нами сейчас фактически тридцать магов, и утешает меня лишь одно — маг явно не боевой, такие не умеют дробить сознание, а значит, всё же шанс у Эдвина должен быть — он прекрасный воин и великолепно защищён от смертоносных заклятий. О шансах для меня думать было бы глупо, но мой браслет стал холоден, и это давало надежду на то, что здесь я защищена. Как? Не могу даже представить, но всё же.

Медленно слизнула кровь, пронаблюдав за тем, как умертвия сопроводили мой жест судорожным глотательным движением, а затем вновь уставились на меня. Жутко. И это ожидание чего-то тоже пугает неимоверно, потому что они чего-то ждут. Старательно ждут, и мне не нравится этот треск, отчетливо слышимый в небе, и неожиданно стихший ветер…

В следующее мгновение я окаменела от ужаса! Потому что вспомнила, отчетливо вспомнила этот треск, и стихший ветер, но больше сухой треск, раздающийся в небе…

— Эдвин, — мой голос дрогнул. — Эдвин, беги…

Воин удивлённо глянул на меня, всё такой же настороженный и готовый к битве, которой не будет. Не начнётся она, смысла нет. Меня иначе уничтожат, и от этого никакой артефакт не защитит — не бывает защиты, от сил природы. Нет её и все. Молнии — чистая энергия, абсолютная и в определённых условиях управляемая. А погодой сейчас управляли.

— Эдвин, — спазм охватывал горло. — Эдвин, умертвия не тронут тебя. Беги, Тьмой заклинаю, беги сейчас же!

Некромант не сдвинулся с места, но брови сдвинул и теперь смотрел на меня с явным подозрением, а затем произнёс:

— Но артефакт…

Его голос потонул в грохоте, раздавшемся над нашими головами. И я поняла, что медлить нельзя и придется соврать.

— Не поможет! — и я сорвалась на крик: — Беги, ты отвлечёшь удар стихии на себя!

Чистейшая ложь, но вот она я стою, перепуганная и дрожащая, и вот он воин дома Мечей, превосходно знающий законы войны, маневры, применяемые для отвлечения противника и горящий долгом меня защитить… И сработало — Эдвин сорвался на бег, едва небо вновь загрохотало. Рванул к ангарам со скоростью, сделавшей бы честь даже изменённым умертвиям, но вся штука в том, что они остались стоять на месте. А значит цель у них совсем не парни, цель — я. Именно я.

Грохот!

Треск!

И разряд молнии, ударившей именно в то место, где я недавно стояла… Но и сейчас оказалась слишком близко — волосы мгновенно встали дыбом, шапка едва не упала, но я стояла чётко на месте — браслет оставался холодным, хоть и нестерпимо жгла прежде обожжённая кожа. Впрочем — дозированная боль отрезвляет, и сейчас я была рада ожогам, они не позволяли скатиться до паники.

Треск!

Разряд в двух шагах от меня и жар, обдавший лицо.

Замечаю, что Эдвин остановился, из-за ангара выбежали Норт и Дан, за ними Гобби, но я сейчас не опасалась за парней — голова на плечах есть, значит не подойдут…

Треск!

Сухой, до костей пробирающий и разряд молнии, обугливший умертвие в шаге от меня. И когда зомби дымясь рухнул, на снегу остались лишь его ноги до колен, которые всё так же стояли… дымясь.

— Ыыы, — рев со стороны Гобби и движение Норта, отбросившее его назад.

И взгляд… взгляд Дастела, который я наверное никогда не хотела бы видеть… потому что в них плескался страх на грани ужаса, и боялся Норт за меня…

Треск!

Я запрокинула голову вверх, готовая принять последний удар, или выстоять, если разряд будет опять крайне близко.

Но ничего не произошло.

Ни молнии, ни жара, ни грохота грома, ни даже звука.

Как-то внезапно и очень резко наступила тишина. Удивительная, абсолютная, спокойная совершенно тишина. В какой-то миг я подумала, что умерла и потому уже ничего не слышу, но руку продолжало сильно жечь, пекло обожжённое близкой молнией лицо и значит, я всё ещё оставалась живой. Но вот куда делся треск?! И молния? И грохот?

— Тебе очень повезло, Риаллин, — раздавшийся в этой абсолютной тишине голос ректора заставил вздрогнуть. — Действительно повезло — прямой вход в вены Некроса диаметром всего полметра, и он здесь единственный на весь полигон.

Я прекратила смотреть в небо, повернулась и увидела стоящего в десяти шагах от меня лорда Гаэр-аша. И он стоял, а изменённая управляемая нежить медленно таяла, врастая в снег грязными вонючими лужами. Именно таяла, как карамельные скульптурки поставленные на раскалённую сковороду… Меня замутило.

— Не двигаться! — хмуро приказал глава Некроса.

Гаэр-аш поднял руку, с его пальцев сорвался сине-зелёный огненный смерч. Сорвался и замер в метре от некроманта, всё увеличиваясь и увеличиваясь и вот теперь весь воздух загудел от напряжения.

А затем ректор спустил созданную стихию с поводка!

Гудящий, шипящий, воющий огненный смерч понёсся по полю, выжигая умертвий, снег, кровь, лужи, оставшиеся от нападавших, и обнажая землю с отчётливо видимыми прорытыми ходами в ней. И когда огненный вихрь понёсся по следу, оказалось, что путь был прорыт у ворот, там, где охрана периметра впускает нежить, если с ней идёт некромант. А это значит — кто-то намеренно провёл умертвий на полигон. Кто-то, кто и сейчас находится не далеко…

Я испуганно посмотрела на лорда Гаэр-аша, он стоял и сжимал зубы с такой силой, что на лице стали видны желваки, узлами ходящие по скулам. Движение — и огонь остановился, ещё движение — взмыл вверх, образуя над полигоном чёрно-зелёный огненный купол, по виду чем-то напомнивший половинку мыльного пузыря, потому что так же переливался и двигался, меняя цвета.

— Отныне на это тренировочное поле доступ только вам четверым и вашей личной нежити, — голос ректора прозвучал глухо, но был слышен всем отчетливо. — Попытаетесь провести кого-то лишнего — он сгорит на входе.

Учитывая, что Пауль часто приходил со мной и Гобби, а с ним и Салли, которая, как и я скучала без Рика, предупреждение оказалось нужным и очень полезным. Но на этом разговор не завершился:

— Харн, — Гаэр-аш при этом даже не смотрел на него. — Где Дан получил удар?

Эдвин мгновенно развеял свой меч и по вонючему чавкающему болоту, которое осталось после растопленного огнём снега, он подошел к пригорку, на котором мы стояли в начале тренировки, указал место.

— Квадрат Кассера, — мгновенно догадался ректор. — Натаскивали Каро?

Парни кивнули.

— Как на её месте оказался Шейд? — последовал новый вопрос.

Ответил Данниас:

— Культяпка как-то неаккуратно вёл бой, дважды чуть не задел Рию, вот я и сменил её.

Гаэр-аш кивнул, затем произнёс:

— И получил удар, нанесённый кем-то, кто владеет техникой бесконтактного боя.

— Похоже, что так, — подтвердил Норт. — Слишком обширные повреждения, да и ощутил их Дан не сразу.

Лицо ректора потемнело, и я невольно содрогнулась — Гаэр-аш был в ярости, и сложилось впечатление, что единственное его желание сейчас — убивать. Убивать много, долго и со вкусом. Но сдержавшись, глава Некроса повернулся, направил пристальный взгляд на меня и задал неожиданный вопрос:

— Как ты поняла, куда следует встать?!

Ничего не отвечая, я сняла куртку, затем оттянула рукав свитера, открывая браслет, находящийся на ярко-красном ожоге. В воздухе мгновенно завоняло палёной кожей, но я была очень, очень, очень благодарна своему артефакту, благодарна настолько, что на глаза навернулись слезы.

— Норт, справишься? — голос ректора прозвучал глухо.

— Да, — так же глухо и с заметной хрипотой прозвучал голос Дастела.

— Хорошо, в мой кабинет, — приказал Гаэр-аш.

Затем повернулся ко мне.

Секунду внимательно смотрел, а после…

Я как-то внезапно и совершенно неожиданно провалилась в вены Некроса. И это падение не замедлялось и не останавливалось — я летела, летела, летела, по белым полупрозрачным трубкам, мимо камней и стен, мимо тепла, источник которого так и не успела заметить, мимо пропасти, столь громадной, что казалось в ней скрывается сама Тьма, мимо стены и какого-то строения…

И неожиданно зависла, глядя на приведение, свесившееся с книжного стеллажа и внимательно наблюдающего за мной. И едва не вскрикнула, когда кто-то подхватил, прижимая к своему телу.

Не закричала лишь по одной причине — Гаэр-аш мрачно произнёс:

— Тихо!

Я и молчала, пока он нёс меня к креслу перед его столом, и когда, поставив на ноги, извлёк нож и разрезал рукав моей куртки так, чтобы не задеть повреждённую кожу, и даже когда произнёс:

— Кольцо Норта спасло бы тебя от первого удара молнии, моё — сдержало бы ещё два, но четвертый разряд… — его голос внезапно осип.

Меня же в сказанном ректором откровенно поразило то, что:

— Ваши кольца несут защитную функцию? А как…

Я умолкла, натолкнувшись на его пристальный злой взгляд. Неимоверно злой, у меня дыхание перехватило и холод прошёлся по спине, а лорд Гаэр-аш, прикоснувшись к моему подбородку костяшками пальцев и вынудив запрокинуть голову, тихо произнёс:

— Ты грязная, на скуле ссадина, губа разбита, нос красный от мороза, волосы растрёпаны и торчат в разные стороны, одежда забрызгана останками умертвий. В данный момент ты отвратительно выглядишь, Риаллин. Но всё о чём я могу думать, это о том, что хочу зацеловать твоё личико, благодаря небеса и всех богов за то, что сохранили тебе жизнь.

Попыталась отойти и чуть не рухнула в кресло, которое преграждало мне путь назад, но ректор придержал, подержал так несколько мгновений и устало спросил:

— За что мне эта безумная, сжигающая страсть, Риа?

Я осторожно высвободилась, села, придерживая больную руку, и задала вопрос, который терзал уже давно:

— А мне за что?!

Лорд Гаэр-аш посмотрел на меня, с заметным удивлением, и именно вот это его непонимание ситуации, побудило к продолжению разговора:

— Я не искала вашего внимания, — смотрю исключительно на свои запачканные и мокрые колени. — Не подавала повода, не мечтала о вашей… страсти. Всё, чего я хочу — закончить Некрос и получить лицензию и диплом, большего мне не нужно.

Ректор медленно нагнулся ко мне, схватил за подбородок, вынудил смотреть в его глаза, потемневшие от гнева, и пугающе тихо спросил:

— Что?

Сжавшись в кресле и испуганно глядя на лорда Гаэр-аша, я ничего больше не смогла сказать, понимая, что отчаянно боюсь этого человека. Действительно боюсь.

Распахнулась дверь и ректор так же медленно, неторопливо, нехотя отпустил меня, уступая место Дастелу. Норт, уже переодевшийся, подошёл, опустился на корточки перед креслом, взял мою больную руку, снял браслет. И почти сразу боль исчезла, а затем и ожоги начали спадать, возвращая коже прежний цвет. Но проблема в том, что я и о состоянии некроманта знала.

— Норт, — осторожно прикоснулась к его руке. — Тебе не тяжело?

— Нет, Риа, всё в порядке, — не открывая глаз и продолжая лечить меня, ответил Дастел. — Просто…

Он умолк на полуслове. Злой, собранный, напряжённый. Закончил с рукой, пристегнул браслет обратно, протянул ладонь коснулся моей поцарапанной скулы — саднить тоже мгновенно перестало.

— Ещё нога, так?

Я кивнула, умоляюще глядя на Норта. Тот понял, что раздеваться здесь у меня лично никакого желания нет, понимающе улыбнулся, встал и протянул мне руку.

— Она не сможет идти, — хмуро произнёс лорд Гаэр-аш, стоявший у окна и задумчиво всматривающийся куда-то вдаль.

— Знаю, — отозвался Норт. — Понесу на руках.

— Используй вены Некроса, — пауза и приказное: — Постоянно.

Дастел не стал ничего отвечать, подхватил меня на руки, шагнул к стене, и едва та растворилась, вошёл в белую полупрозрачную трубку. Затем молча пронёс меня через вену, и вышел в подсобке общежития. На нас, появившихся из места, где даже дверей не наблюдалось, никто не обратил внимания — привыкли. Несколько человек кивнули Норту, приветствуя, Дастел едва заметно кивнул им в ответ, а затем взбежал по лестнице вверх, прошёл по коридору, ударом открыл дверь и внёс меня в свою комнату.

Нас уже ждали — Эдвин и Дан, умертвий не было. В связи с тем, что игры приближались, боевая нежить основное время содержалась в охраняемом ангаре, а мне приходилось таскать Гобби книги, чтобы не скучал.

И вот когда мы вошли, Эдвин хмуро посмотрел на меня и сказал одно единственное слово:

— Убью!

— Не сейчас, — осадил его Норт.

— Да, уступи место капитану, у него право убить первым, — хмыкнул Дан.

— Долечить для начала нужно, — хмуро ответил Дастел и потащил меня в ванную.

Там, пока я раздевалась и после заворачивалась в полотенце, Норт деликатно стоял ко мне спиной и изучал взглядом дверь.

Но едва сказала: «Я всё», стремительно повернулся, и вместо того, чтобы взять и вылечить, вперился мрачным взглядом в мои глаза. И он стоял и смотрел, молча и зло, а я…

— Норт, — растерянно позвала его: — Норт, я не могла иначе, правда.

Один шаг и некромант, оказавшись вплотную ко мне, вдруг обхватил моё лицо ладонями, судорожно выдохнул, и, склонившись к моим губам, поцеловал. ...