Волга Родная. Сказки народов Башкирии, Татарии и Чувашии

БАШКИРСКИЕ СКАЗКИ

БОГАТЫРСКИЕ И ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ

УРАЛ-БАТЫР

УРАЛ-БАТЫР[1]

В стародавние времена, когда ещё не было ни Урал-тау^[2] ни Агидели^[3], обитали, говорят, в лесных дебрях старик со старухой. Долго прожили они, а потом старуха умерла, и остался старик с двумя малолетними сыновьями, которых звали Шульген и Урал.

Когда отец уходил на охоту, Шульген и Урал оставались дома. Старик был такой могучий, что ему ничего не стоило поймать и приволочь домой живого медведя, волка или льва. А прежде чем отправиться на охоту, старик проглатывал ложку крови хищного зверя. Стойло ему это сделать, как он становился обладателем силы того самого хищного зверя.

Согласно обычаю, пить такую кровь дозволено было только тому, кто изловит хищного зверя собственными руками. Поэтому отец постоянно напоминал своим сыновьям: «Вы ещё маленькие, не смейте же, глядя на меня, пробовать крови из моего бурдюка — погубите себя».

Однажды, когда старик был на охоте, к братьям подошла очень красивая незнакомая женщина и спросила:

— Почему сидите дома, вместо того чтобы охотиться вместе с отцом?

Шульген и Урал ответили:

— И охотились бы, да отец не велит. Говорит, что мы ещё не доросли, и оставляет дома.

Тогда женщина засмеялась:

— Разве можно дорасти, сидя дома?!

— А что нам делать?

— Выпить хищной крови из бурдюка, ответила женщина. — Стоит вам только её глотнуть, как сразу превратитесь в здоровенных джигитов, станете могучими, как львы.

— Отец не велел и близко и подходить к бурдюку с кровью, — сказали Шульген и Урал. — Он предупреждал: «Испробуете — погубите себя». Мы послушны слову отца.

Не отстает женщина, всё подзадоривает.

— Да вы маленькие еще! Каждому слову своего отца верите. Если бы выпили эту кровь, стать бы вам могучими батырами да на охоту ходить. А отцу придется тогда дом охранять. Ваш отец давно это сообразил, вот и ходит молодцом, попивая кровь из бурдюка, а вам его даже не показывает… Воля ваша, поступайте как знаете, я сказала и кончила. — С тем и исчезла та красивая женщина.

Поверив словам женщины, Шульген решил испробовать крови, а Урал, свято веря словам отца, и близко не подошел к бурдюку.

Стоило Шульгену глотнуть крови, как он превратился в медведя. Тотчас вошла та самая красивая женщина и, смеясь, обратилась к Уралу:

— Видишь, что сделал твой брат! — И тут же добавила: — Сейчас я превращу его в волка.

Щелкнула она медведя в лоб — и тот стал волком. Щелкнула ещё раз — волк превратился в льва.

Затем она вскочила на него и умчалась неведомо куда.

Женщина та была вовсе не женщиной, а змеей-юхой^[4], принявшей облик красавицы. Став жертвой её коварства, Шульген навсегда превратился в зверя: взглянешь на него раз — медведь, взглянешь другой раз — волк он или лев. Бродил так, бродил по свету, вышел как-то к неведомому озеру да там и утонул, говорят.

А младший брат его Урал вырос батыром, которому не было равного во всём свете.

Случилось так, что в ту самую пору, когда он начал ходить на охоту, землю постигла страшная беда: высохли реки и озера, пожухли травы, пожелтели листья на деревьях, трудно стало дышать. Мор нашел на людей и на скотину. Никто ничего не мог сделать против

Ажаль^[5], которая, бродя по миру, уничтожала всё живое.

Сказывают, что Урал-батыр стал думать о том, как найти Ажаль и убить её. У отца Урала был алмазный меч, который ему тоже достался от отца. При каждом взмахе тот меч высекал молнии. Дал старик алмазный меч сыну своему Уралу и сказал:

— Этим мечом можно сокрушить всё, лишь нельзя убить Ажаль. И всё же ты возьми его, — глядишь, пригодится. Говорят, где-то очень далеко отсюда есть живая вода — Терехыу. Так вот, одна капля той живой воды, оказывается, оживляет мертвого, исцеляет больного, а саму Ажаль может умертвить. Вот Ажаль-то и надо искупать в той самой воде. Другого выхода, чтобы спастись от этой страшной твари, нет.

Урал взял отцовский меч, подвесил его к поясу и пошёл куда глаза глядят. Шел он так, шел, пока не вышел к перекрестку семи дорог. Там повстречал седобородого старика и обратился к нему с вопросом:

— Дедушка, каким путем идти к роднику живой воды?

Старик указал на одну из семи дорог. Тогда Урал спросил:

— А до неё отсюда далеко, сколько дней нужно идти?

— А уж про это, сынок, я сказать не могу, — ответил старик. — Вот уж сорок лет я указываю путникам дорогу к живой воде, только за всё это время не видел ни одного человека, который вернулся бы оттуда живым и невредимым. А потом добавил: — Сынок, по дороге встретится тебе табун лошадей, и будет среди них конь Акбузат^[6]. Если сумеешь, вскочи на него и мчись дальше верхом.

Урал простился со стариком и направился дорогой, ведущей к живой воде. Шел он, шел и видит табун лошадей, о котором говорил ему старик. И посреди того табуна:

Изумленный, остановился Урал, а потом тихо к коню подошел. Акбузат только раз взглянул на него, но не отпрянул, не испугался, так и продолжал стоять на месте. Тогда Урал как барс вскочил на коня. Хотел было поскакать во весь опор, но разгневанный Акбузат подбросил его так высоко, что всадник, упав, погрузился в землю по пояс. С огромным трудом выкарабкался Урал и опять вскочил на Акбузата, вцепившись в него как клещ. Как ни старался Акбузат, но сбросить с себя Урала уже, не смог. Тогда разъяренный конь понес джигита невесть куда.

Эх, мчится Урал, эх, мчится! Неоглядно просторные долины, высоченные кряжи гор, глубокие овраги и прорасти миновал. Посреди темного бурелома Акбузат наконец остановился. Решив узнать, что случилось. Урал спрыгнул на землю. И тогда Акбузат заговорил человечьим голосом:

— Мы добрались до девятиглавого дэва^[7], преградившего собой путь к живой воде. Тебе придется с ним сразиться. Вырви три волоска из моей гривы. При надобности подпали их, и тут же я к тебе примчусь.

Урал вырвал из его гривы три волоска, и Акбузат сразу исчез.

И вот стоит Урал, не зная, куда идти, что предпринять.

Мимо проходит красивая девушка с мешком за спиной. Урал останавливает её:

— Эй, хылу^[8], куда идешь? Что у тебя в мешке? Уж очень тяжелым он кажется.

И тогда со слезами на глазах она рассказала о своем горе. Оказывается, эту девушку по имени Карагаш^[9] совсем недавно похитил дэв и превратил в свою рабыню. Для того чтобы забавлять девятерых детей девятиглавого дэва, Карагаш с утра до ночи должна теперь таскать с речного плеса разноцветные камешки в мешке.

Уралу стало жалко девушку.

— Давай, хылу, я сам понесу твой мешок, — предложил он. Девушка испуганно возразила:

— Нет-нет, джигит, не вздумай со мной идти. Если дэв заметит, он тебя сразу убьет!

Но Урал настоял на своем и донес мешок с камнями до того места, где играли девять детей девятиглавого дэва. Стоило ему высыпать те камешки, как дети дэва стали хватать их и забавляться, бросая камни друг в друга. Пока они так играли, Урал подвесил на суку ближнего вяза камень величиной с лошадиную голову, а сам крадучись пробрался к пещере, где обитал девятиглавый дэв.

Вскоре камешки разлетелись во все стороны, и дети дэва собрались вокруг загадочного большого камня, подвешенного на длинной веревке к суку вяза. Один из них забавы ради толкнул камень, тот откачнулся в сторону и сбил шалуна с ног. Рассерженный детеныш дэва поднялся и с такой силой хватил по камню, что тот отлетел далеко в сторону и на обратном пути размозжил ему голову.

Пусть остальные дети девятиглавого дэва вот таким образом сами истребляют себя, мы же перейдем к самому дэву.

В том самом месте, где дорога пересекает гору, перед темной пещерой лежал, говорят, сам девятиглавый дэв. Вокруг него громоздились горы из человеческих костей. Увидев дэва, Урал-батыр крикнул ему издали:

— Эй, дэв! Отойди с дороги, я иду к живой воде!

Дэв даже ухом не повел, Урал-батыр вновь:

— Отойди, говорю, с дороги!

Рассердился тут дэв, стал воздух в себя ртом втягивать, Урал-батыра к себе притягивать. Опомниться не успел батыр, как рядом с дэвом оказался. Но не оробел.

— Бороться будем или рубиться? ^[10] — бросил он девятиглавому дэву.

Дэв немало видел таких смелых джигитов, но знал свою неуязвимость. Поэтому он ответил насмешливо:

— Мне всё равно. Как хочешь умереть, пусть так и будет.

Они взобрались на самую вершину горы и схватились, в единоборстве. Борются они, борются, настал уже полдень, а они всё борются, без передышки, — никто не может одолеть другого. И вот, когда солнце стало клониться к закату, дэв, как-то изловчившись, оторвал Урала от земли и бросил его ввысь так, что тот, упав, погряз в земле по пояс. Вытащил Урала дэв, снова подкинул, и тот, упав, ушел на этот раз в землю по шею. Дэв вытащил его за уши, и они схватились опять.

Снова начали они бороться. Уже вечер наступил и сумерки стали сгущаться. И вот Урал внезапно оторвал от земли кичащегося своей силой дэва и швырнул вверх что есть мочи. Тот, упав, ушел в землю по пояс. Вырвал его Урал из земли, и они продолжали бороться. Урал-батыр опять взметнул дэва, да так, что на этот раз тот ушел в землю по шею, и девять его голов замерли, говорят, уставившись в разные стороны. Вытащил Урал дэва, и они продолжали схватку. Не успел дэв и опомниться, как Урал-батыр взметнул его в небо с такой злобой, что тот, падая, провалился сквозь землю. Говорят, это и был последний судный день дэва.

Бедняжка Карагаш поднялась на гору, чтобы собрать и похоронить кости неосторожного джигита, а увидела его живого и здорового. От радости она даже заплакала и спросила в изумлении:

— А куда же девался дэв?

— Я превратил его в прах, — ответил Урал-батыр.

Неподалеку от них, в трех-четырех шагах, стал крутиться из-под земли дымок, а потом вспыхнуло пламя.

— Что это такое? — спросила Карагаш.

— Я на месте вбил дэва в землю, — ответил Урал. — Видать, земле противно было принять в свои объятья эту тварь. Вот падаль и коптит да перегорает.

Та гора так и не перестала дымить, потому её прозвали Янган-тау.^[11]

Уничтожив дэва, Урал недолго пробыл на вершине горы. Вытащил три волоска, подпалил их и перед ним тут как тут возник бой Акбузат. Урал посадил вместе с собой Карагаш, и они помчались дорогой, что ведет к живой воде.

Скачут они, скачут. Необозримые долины, неприступные скалистые вершины гор, бездонные пропасти миновали. Потом Акбузат остановился и заговорил человеческим голосом: «Мы уже приблизились к роднику живой воды.

Но его сторожит двенадцатиглавый дэв. Тебе придется и с ним сразиться. Возьми три волоска из моей гривы, буду нужен — подпалишь их, я к тебе тут же явлюсь».

Урал-батыр вырвал три волоска и, когда Акбузат исчез с глаз, сказал девушке:

— Ты жди меня здесь. Убью дэва приду за тобой. Вот, оставляю тебе курай^[12].

Если мне сопутствует удача-с конца курая станет капать молоко; если потерплю неудачу — станет капать кровь.

Оставив Карагаш здесь, Урал-батыр пошел к двенадцатиглавому дэву.

Вот впереди блеснул журчащий родник живой воды. Он выбивался из-под горы и тут же исчезал на глазах. Вокруг родника грудились человеческие кости. Старый двенадцатиглавый дэв стойко охранял воду, одна капля которой могла исцелить больного и обессмертить здорового человека.

С расстояния, видимого глазу, Урал закричал:

— Эй, дэв, дай дорогу, я пришел за живой водой!

А тот даже ухом не ведет, продолжает преспокойно лежать.

— Дай дорогу! — опять закричал Урал, и тогда рассерженный дэв повернул голову в его сторону и стал дыханием притягивать к себе батыра. Не растерявшись, однако, Урал предложил:

— Будем бороться или рубиться?

Много видел дэв отважных джигитов, рисковавших своей головой, потому ответил безразлично:

— Мне всё равно. Как тебе угодно умереть, так и делай.

— Ладно, в таком случае… — промолвил Урал и выхватил из-за пояса алмазный меч, помахал им в воздухе, и сразу заблестели молнии, от которых дэв чуть не ослеп.

— Вот так, этим мечом я тебя и прикончу! — произнес Урал-батыр и стал крошить дэва. Он рубил и слева и справа. И при каждом взмахе отлетала одна из голов дэва.

В это время с кончика курая в руках Карагаш капало молоко. Видя это, девушка безмерно радовалась.

Но в скором времени, услышав душераздирающий рев дэва, со всех сторон стали сбегаться к нему на подмогу менее крупные дэвы и змей-аждахи^[13].

Урал-батыр и не думает сдаваться. Его могучие ноги, держащие тело исполина, крепко подпирают землю, будто вросли в нее, голова высоко поднята, готовая за деть облака, а в руках блистает алмазный меч, высекая молнии.

В тот момент, когда, казалось, Урал-батыр перебил всех дэвов и змей, на него внезапно черной тучей налетели джины ^[14] и пэрии^[15].

Вздохнуть не дают, напирают так, что нету мочи. И вот тогда с кончика, курая закапала кровь. Увидев это, Карагаш сильно опечалилась. Недолго думая, она приложила курай к губам и стала наигрывать какую-то бесовскую, неприятную для слуха мелодию. А. джинам и пэриям, оказывается, только того и надо было: едва услыхав родную мелодию, они мгновенно забыли обо всём на свете, оставили Урала одного и, бросившись на голос курая, стали визжать и отплясывать невообразимый дьявольский танец.

Тогда Урал-батыр, уверенный, что наконец-то разгромил всю нечисть и теперь вырвет живую воду из рук дэвов, обессмертит людей, подошел к тому месту, где выбивался из-под горы живой родник. Но теперь там и капельки не осталось: родник почему-то иссяк. Почему? Да потому, что оставшиеся в живых джины и пэрии, боясь, что вода достанется человеку, выпили всю её, до последней капли. Сколько ни сидел Урал-батыр возле живого родника, так ничего и не дождался.

Сильно опечалился Урал-батыр. Однако то, что он в пух и прах разгромил гнездо дэвов к пэриев, не прошло бесследно: всё вокруг оживилось, позеленели травы и деревья, птицы запели, как прежде, радость проступила на лицах людей.

Урал-батыр сел на Акбузата, посадил впереди себя Карагаш и уехал, покинув высохший родник. В этих местах из туш дэвов, джинов и пэриев, которых Урал-батыр разрубил на куски, возникла большая гора. Эту гору в народе начали называть Яман-тау^[16].

Урал и Карагаш поженились и зажили дружной семьей. У них родилось трое сыновей: старший — Идель, средний — Яик, младший — Хакмар.

Теперь в эти края редко стала заглядывать и Ажаль — боится Урала и его алмазного меча, при каждом взмахе высекающего молнию. Народ начал размножаться, и вскоре стало не хватать питьевой воды. Видя это тяжелое положение, Урал-батыр выхватил однажды свой меч, трижды взмахнул им над головой и глубоко рассек землю.

— Вот в этом месте будет исток большой воды! — провозгласил он. Сам же подозвал старшего сына Иделя и повелел:

— Иди, мой сын, куда велит тебе сердце, броди среди людей и не оглядывайся назад до тех пор, пока не набредешь на большую текучую реку.

Идель — исполин, подобный отцу, — пошел на юг, печатая на земле тяжелые следы. Отец долго следил за ним, роняя слезы, ибо знал, что Идель уже никогда не вернется обратно.

Идет Идель, идет, даже на отдых не останавливается. Долго шел он так, потом повернул направо и, наконец, двинулся на север. Шел Идель, шел, прошли месяцы и годы, потом направился он в западную сторону. Наконец добрался до полноводной реки, в которой кишели выдры. Обернулся назад Идель и видит, что вслед за ним широкой рекой движется белая вода. И стала она вливаться в ту полноводную реку, поросшую камышами.

Так родилась река Агидель, исполненная дивной красоты.

В тот самый день, когда Идель тронулся в безвозвратный путь, его отец с тем же поручением отправил из дому и остальных двух сыновей. Но они оказались менее решительными и более нетерпеливыми, чем их старший брат. Им не хватило мужества проделать такое многотрудное долгое путешествие, какое проделал Идель-батыр. Так, младший из братьев Хакмар, как только отошел от родных мест, начал грустить в одиночестве: «Почему я должен скитаться один-одинешенек на чужбине? Пойду-ка я к брату Яику да и отправлюсь в путь вместе с ним. Вместе нам будет и легче, и веселее».

Решив так, он отправился к Яику, который, как бы отгадав желание младшего брата, повернул с юга на запад, и вскоре они встретились в открытой степи.

Дальше они пошли вместе — до самого большого озера на равнине.

Как-бы то ни было, люди преисполнены чувства глубокой благодарности не только к Иделю, но и к Яику и к Хакмару. А Урал-батыру, вырастившему таких сыновей, они возносят хвалу и желают многих лет жизни и здоровья.

Тем не менее, Уралу, достигшему к тому времени ста одного года, недолго уже оставалось жить. Ажаль, давно ждавшая его одряхления, ходила от него совсем близко.

Урал-батыр лежал на смертном одре. Вокруг него плакал и горевал народ, предчувствуя расставание со своим славным и благородным батыром. В это время, раздвигая толпу собравшихся, подошел к смертному одру Урала, невесть откуда взявшийся мужчина средних лет и сказал:

— О батыр среди батыров, наш Урал! В тот самый день, когда ты слег в постель, я по просьбе народа отправился к живому роднику, к которому ты пробился однажды, перебив полчища дэвов и пэриев. Оказывается, он не высох до конца: семь дней я сидел там и набрал по капле рог живой воды. И вот теперь передаю тебе эту воду от имени всего народа. Отец наш Урал, испей этой воды и живи вечно на радость и счастье народа!

И протянул ему рог живой воды.

— Пей до последней капли! — молил его народ.

Медленно и тяжело приподнялся Урал, взяв в правую руку рог живой воды, поблагодарил народ и наполнил рот живой водой. Но ни одну каплю той драгоценной влаги не проглотил он, а, повернувшись направо и налево, назад и вперед, прыснул её во все стороны. И произнес:

— Я — один человек, вас — много людей. Не я, а земля вокруг нас должна быть бессмертной, люди на ней должны жить в счастии и благополучии!

Стоило ему так сказать, как всё вокруг ожило и расцвело: под ногами разостлалась зеленая, как бархат, трава, деревья покрылись обновлеными листочками, созрели разные ягоды, а на деревьях налились разные плоды, пышно расцвели цветы, благоухая и радуя глаз, начали петь и щебетать разные прекрасные птицы, зазвенели ручьи, образовались круглые прозрачные озера, окаймленные камышами, потекли новые реки.

В тех озерах и реках, впадающих в Агидель, Яик и Хакмар, появились и плавно поплыли невиданные доселе белые птицы — лебеди, а над ними с криками полетели чайки.

Кому не захотелось бы жить в таком чудесном мире!

Девяностолетний сэсэн^[17] вышел из толпы, поднялся на бугорок и запел так:

Так, дивясь сокровищам и красоте своей земли, сложил старый сэсэн кубаир^[19].

И в это самое время Урал-батыр покинул мир земной.

С великими почестями похоронил народ своего батыра на возвышенном месте. Каждый из собравшихся там людей бросил горсть земли на его могилу.

Шли дни, месяцы, годы, но не прерывался поток людей к этому священному месту. И каждый человек бросал горсть земли. Постепенно над могилой Урала поднялась огромная гора. Ту гору народ назвал Уральской. Говорят, там и поныне хранятся кости Урал-батыра: стоит глубоко копнуть, и из-под Уральской горы можно извлечь несметные сокровища золота и серебра, всевозможные драгоценные камни. Они-то и есть те самые незабвенные кости Урал-батыра. Сохранились не только дорогие его кости, но даже кровь его не успела остыть. Лишь по истечении долгого времени изменила свой цвет: то, что мы называем маслом земли^[20], и есть вечно теплая неиссякаемая кровь нашего Урал-батыра.

Батыры-Близнецы

Давным-давно жил, говорят, один царь. У него была красивая дочь. Летом обычно эта девушка спала в яблоневом саду. Каждый вечер к царевне являлся дэв. И вот однажды царевна родила двух сыновей-близнецов. Царь не стал показывать новорожденных людям: стыдно было. Он построил отдельный дом, запер там мальчиков и поручил уход за ними и их воспитание одной старушке.

Мальчики росли удивительно быстро: за день как за месяц, за месяц — как за год. Когда им исполнилось три месяца, они выбежали на улицу и начали играть в мяч. В первый же день разбили окно у одинокой старушки. Царь прослышал о проказах мальчиков и приказал запереть их в чугунный дом. Один мальчик сразу же заснул мертвецким сном; другой слонялся, слонялся из угла в угол и, заметив какой-то шов в стене, ударил по нему ногой. Отворилась дверь. Пришел он в царский дворец, взял себе коня, меч и поехал куда глаза глядят.

Ехал он, ехал, наконец очутился около какого-то большого моста. Спустился под мост и, спрятавшись, стал наблюдать. Вдруг поднялась буря. Потянувшись, посмотрел: идет пятиглавый дэв!

— Фу-фу, человечиной пахнет, кто там прячется, выходи! — грозно крикнул дэв.

Мальчик смело выскочил из-под моста верхом на коне и схватился с дэвом. Не по годам храбрый и сильный отрок сразу же срубил все пять голов дэва, и разлетелись они в разные стороны. После этого он опять спрятался под мост. Вскоре снова поднялась буря. Желая узнать, что творится, мальчик выглянул: к мосту приближался семиглавый дэв. Подошел дэв к мосту и ска-

— Фу-фу, человечиной пахнет, кто тут есть, выходи!

Мальчик тут же выскочил на коне, и началась схватка. В конце концов, он срубил все семь голов дэва, и разлетелись головы в разные стороны. Затем мальчик снова спустился под мост и лег отдохнуть. Только прилег, поднялась буря сильнее прежних. Приподнял он голову: идет десятиглавый дэв.

— Фу-фу, человечиной пахнет, кто тут есть, выходи! — сказал дэв.

Вскочил мальчик на коня, выскочил из-под моста и схватился с дэвом. Бьются они, бьются. От меча мальчика летят искры, и дэв всё больше разъяряется. Но в конце концов смелый отрок и этому дэву срубил все головы разлетелись десять голов в разные стороны.

Обеспокоенные тем, что дэвы долго не возвращаются, их жены и мать собрались вместе и говорят: «Наверное, с ними что-нибудь случилось, иначе давно бы вернулись домой». Жена пятиглавого дэва сказала:

— Если моего мужа убил батыр и он появится здесь, я устрою сильный дождь, сама же превращусь в дом: батыр захочет укрыться от дождя в доме — я его там и придавлю.

Жена семиглавого дэва говорит:

— А я устрою знойный день, а сама превращусь в березу; если, спасаясь от жары, батыр подойдет к дереву — я его там и убью.

Жена десятиглавого дэва говорит:

— А я стану узенькой речушкой, если батыр захочет перешагнуть, я сразу же разольюсь во всю ширь, и он тогда утонет.

Мать же дэвов сказала:

— Я же превращусь в дикого кабана и проглочу батыра, если только он не знает молитвы и не кинет в меня гореть заклятой землицы.

Однако храбрый мальчик узнал о коварных замыслах этих дэвов-женщин. Вернулся он в свой дом и разбудил спящего мертвецким сном брата. Стали они плести каждый по корзине. Когда сплели, наполнили корзины землей и закрыли. Затем взвалили себе на плечи эти корзины и отправились в путь. Шли они, шли, и вот однажды полил проливной дождь. Смотрят: совсем близко какой-то дом. Тогда они ударили одной корзиной с землей по этому дому — дождь мгновенно прекратился. Из того места, где был дом, рекой потекла черная кровь.

Отправились мальчики дальше. Выдался до того жаркий, знойный день, что они окончательно изнемогли и разомлели. Видят: вблизи растет береза с большой кроной. Стоило им подойти и ударить корзиной с землей по дереву, как из-под корня белоствольной березы, клокоча, полилась черная кровь. Сразу же стало прохладно, мальчики воспрянули духом и пошли дальше. Дорогу им преградила узенькая речушка — и по ней ударили корзинами с землей. Смотрят: река уже не река, а черная кровь! В это время со страшным хрюканьем помчался на них здоровенный дикий кабан. Добежал разъяренный кабан и только хотел было броситься на них, как мальчики ударили по нему корзинами с землей — и дикий кабан сразу же превратился в черную кровавую реку. После этих подвигов братья-близнецы стали батырами. Если шли на них войной — побеждали; если возникали споры — всегда находили мирное решение. Были они надежными защитниками народа и прожили красивую жизнь.

ТИМЕРХАН

В былые времена жил хан Махмут. У него был визирь по имени Ахметхан. И, говорят, у этого Ахметхана не было детей. Однажды Ахметхан принес в жертву сорок своих верблюдов и стал молить аллаха дать ему сына. И аллах дал ему одного сына. Мальчика нарекли Тимерханом. Он рос не по дням, а по часам, оказался очень крепким и здоровым. Игравшим с ним сверстникам белый свет становился не мил: он их бил и калечил. Отцы обиженных детей, визири, пришли к Махмут-хану с просьбой что-нибудь предпринять против обидчика. Махмут — хан позвал к себе Ахметхана и велел куда-нибудь изгнать Тимерхана.

В глубокой печали вернулся Ахметхан домой. Тимерхан, видя это, спросил:

— Отец, отчего ты печален?

Как бы ни было трудно, Ахметхану пришлось сказать сыну о приказе хана.

— Я могу жить и не здесь, отец, ты только дай мне коня, — ответил Тимерхан.

Отец сказал:

— Сынок, поди к табуну и позвени уздечкой ^[21].

Какая лошадь на тебя посмотрит, на ту и садись.

Когда Тимерхан приблизился к табуну и позвенел уздечкой, на него оглянулся плохонький стригунок. Тимерхан набросил на него потник, простился с родителями и отправился куда глаза глядят.

Вот едет он, едет. Едет, пока дорога вовсе не пропала. Вдруг кто-то поздоровался, назвав его по имени. Обернулся и видит седобородого старика. Это был пастух. Повел он молодца и дал такой совет:

— Вот тропинка. По этой тропинке кони спустятся на водопой. Ты спрячься в укромном месте и ударь одного из них камчой^[22].

От удара конь упадет на колени, тут ты на него и садись!

Как и посоветовал старик, Тимерхан стал дожидаться в укромном месте коней, спускающихся к водопою. Он изо всех сил ударил одного из них камчой, — у коня подкосились ноги, а Тимерхан мигом вскочил на него верхом. На этом коне и отправился Тимерхан в дальнейший путь.

Едет он и видит на поле побитую рать.

— Кто это побил вас насмерть? — крикнул он.

Сначала никто не откликнулся. И только после того как Тимерхан крикнул ещё и ещё раз, один из павших бойцов поднял голову и сказал:

Нас побил какой-то удалец, он отправился в ту сторону.

Сказал и опять уронил голову. Туда, куда тот указал, и отправился Тимерхан. Подъехав к горе, он увидел шатер. В шатре спит тот самый удалец, что целую рать побил. Конь его стоит привязанный перед шатром и ест пшеницу. Тимерхан привязал рядом своего коня и забрался в шатер. Лежа там, стал следить за спящим джигитом. Тот проснулся, вышел из шатра и увидел коня Тимерхана, жующего пшеницу. Потом вернулся в шатер и заметил Тимерхана. Спросил:

— Кто тебе разрешил сюда войти?

— Мне не надо ничьего разрешения, — ответил Тимерхан.

И решили они схватиться, силу друг друга испытать. Вскочили на своих коней и стали сражаться. Тимерхан сбил того с коня палицей. Только размахнулся снова, чтобы прикончить, как тот стал умолять оставить его в живых, обещал быть ему верным другом. Побратались они и поехали каждый своей дорогой.

Едет Тимерхан и видит на горе ещё один шатер. Заглянул в него — там три девушки-красавицы вышивают узоры.

— Есть ли на этом свете кто-нибудь сильнее меня, красивее вас? — спросил Тимерхан.

— Да разве же ты батыр?! Вот батыр царя Искандера, Ялалетдин по прозвищу Акбурек^[23], - он настоящий батыр! Он не пропустит в небе птицу, на земле змею! А наша красота — это не красота! Вот у царя Асфандияра есть дочь, — она куда красивее нас! — ответили девушки.

Тимерхан отправился искать Ялалетдин — батыра. Едет он, едет и видит на вершине одной горы Ялалетдина, который спит сидя на коне. Приветствует его. Тот отвечает на приветствие и спрашивает:

— Кто разрешил тебе сюда приехать? Без моего позволения по небу птица не пролетит, но земле змея не проскользит.

И решили они схватиться, силу свою попробовать. Тимерхан ударил его палицей и убил. Затем отправился к царю Искандеру. Царь встретил его хлебом-солью, угостил на славу и сказал:

— Есть у меня батыр по имени Ялалетдин Акбурек. Как он тебя сюда пропустил?

— Я его убил во время схватки, — ответил Тимерхан.

Погостив у царя Искандера, Тимерхан отправился к царю Асфандияру. Ехал он, ехал, пока не приехал в столичный город. А городские ворота были на запоре. Возле них, на берегу озера, находилась привязанная к дереву девушка-красавица. В том озере жил семиглавый дракон-аждаха. Городское население каждый день поставляло ему одну девушку и одного барана. Сегодня пришел черед дочери царя Асфандияра. Подошел Тимерхан к царевне и стал ждать появления аждахи из озера. И вот, подняв бурю, выплыл из озера аждаха и бросился к девушке. Тимерхан одним взмахом сабли снес все семь голов чудовища, изрубил на куски его тело. После этого поспешил к царю. Царь спрашивает:

— Как ты прошел мимо аждахи и проник к нам?

Тимерхан рассказал ему о том, как убил аждаху и спас его дочь. Очень обрадовался тому царь:

— Что попросишь ты за то, что спас мою дочь?

— Выдай её за меня, — сказал Тимерхан.

Царь согласился. Жених-батыр решил привезти на свадебный пир своих родителей и отправился домой. Тем временем город захватило войско соседнего царя и разгромило, а жителей перебило. Только один дом уцелел. Увидев там старика, совершавшего омовение, Тимерхан подошел к нему и попросил рассказать, что произошло и где его мать, отец.

— Твоего отца и мать ослепили и увезли в плен, — ответил старик.

Тимерхан поехал вслед за родителями. Перебил всё войско царя-захватчика и его самого убил. Вот подъехал он к зиндану ^[24], где томились его родители. Убив стражу и разрушив стену зиндана, он проник внутрь и отдал салям^[25]. Отец и мать Тимерхана обняли его, и отец сказал:

— За горой живет волшебница Уткуз^[26].

Если привезешь её жир и потрешь наши глазницы, мы прозреем.

Отправился Тимерхан на поиски волшебницы Уткуз. В дороге ему попался какой-то старик. Старик посоветовал:

— Сынок, ты не сможешь убить Уткуз своей саблей. Она опалит тебя огнем. Закроешь лицо вот этой сковородкой. Когда ты войдешь к ней, она будет греться у печки. Ты рассечешь её ягодицу саблей. Возьмешь два куска сала, второй раз не бей!

Тимерхан прибыл в город волшебницы Уткуз. Вошел в её дом. Старуха Уткуз грелась в это время у очага. Огонь достигал двери. Прикрыв лицо сковородой, приблизился к старухе и изо всей силы рассек саблей ей ягодицу. Взял два куска её сала и пошел домой. Он вернул зрение отцу и матери и повез их на свадебный пир. После пира он поставил отца царем в соседнем царстве. Сам вернулся в родные края и тоже стал царствовать.

Я тоже вернулся со свадьбы и поставил самовар. Проголодался. Айда, сынок, вместе чай пить будем.

ЦАРЬ КАРАГАНДА^[27] И ДЕВУШКА-БОГАТЫРКА

Царь Караганда имел единственную дочь. Был он коварным — настоящим изувером. Мучил и изводил народ. Дочь же его росла чуткой к людям и справедливой. Однажды царевна заболела. Царь пришел к дочери и стал спрашивать:

— Как ты себя чувствуешь, дочка?

— Плохо, отец.

— Дочь моя, чем же ты болеешь, чем?

— Задыхаюсь, отец. Дал бы ты волю народу.

Царь разгневался:

— Ты ещё хочешь учить своего отца!

Рассвирепев, он ударил по щеке больную дочь и вышел вон. Девушка потеряла сознание. Придя в себя, она переоделась в мужскую одежду и ушла из отцовского дома. Во всем городе в ту ночь только в одном доме светился огонек. Девушка вошла в дом. Там жила одинокая старуха. Попросила девушка разрешения переночевать. Старуха её пустила. На стене висели боевые доспехи, щит и сабли.

— Бабушка, — спросила царевна, — а где владелец этих доспехов?

— Старик умер, одна я живу, — отвечает старуха. — И тому рассказываю про свое горе, и этому рассказываю.

Легли они спать. Девушка всё ворочается в постели, уснуть не может. В это время из соседней комнаты появились два щенка. Встав с постели, старуха накормила и напоила их, приласкала и потом снова заперла в соседней комнате. Проснувшись утром, девушка первым делом спрашивает:

— Бабушка, что это за щенки, которых ты ночью нежила и ласкала?

Видя, что девушка настойчива и не на шутку заинтересовалась щенками, старуха поведала:

— Это не щенки. Старик мой был рыбаком. Однажды он нашел сундук, который плыл по реке. В том сундуке были заперты сестра и брат. Мы их вырастили. Когда им исполнилось по восемь-девять лет, они упросили нас выпустить их на улицу и нечаянна забрели в царский сад, да там и уснули. Царь велел их запереть. Через четыре года он стал заглядываться на девушку. Поместил её в отдельной комнате, дарил ей богатые наряды, кормил вкусными блюдами. А во дворце жила одна старуха-ведьма.

Как-то она спрашивает девушку:

— Брата своего видеть хочешь?

— Очень бы хотела, да ведь нельзя, — отвечает девушка.

— Если хочешь видеть брата, я проведу к тебе подземный ход, только денег не жалей, — отвечает старуха.

Сказала и сделала. Девушка каждый день могла видеться и разговаривать со своим братом, носила ему еду. Царь узнал про это, и тогда и брат, и сестра были превращены в щенков, заточены в тюрьму.

Однажды два голубя сели на дерево, что росло за домом, и повели разговор:

— Тетя, тетя, знаешь эту старуху? Ведь её дочь и сын в тюрьме.

Когда стал прорезаться рассвет, голубки улетели. А назавтра прилетели опять и стали переговариваться:

— А этих детей можно спасти?

Если стражников напоить опиумом, можно спасти.

— А как же их можно снова обратить в людей?

— Если им дать попить крови той ведьмы, что их сторожит, они превратятся в людей.

Такую историю рассказала старуха, и девушка, слушавшая её с большим вниманием, решила помочь брату и сестре вернуть человеческий облик. Придя в дом отца, она скинула мужскую одежду и переоделась бедной крестьянкой. Затем она отправилась на базар, где встретила визирей своего отца. Те собирали пошлину, заставляя трепетать людей.

— Ты что за девка?

— Мне негде жить.

Один из визирей, заметив, что девушка красива, сказал:

— Идем, будешь жить у нас, — и повел её к себе домой. Жене приказал:

— Дай поесть!

Жена посадила их за стол. Визирь поел, попил и стал приставать к девушке. Та вскочила с места, выхватила саблю, зарубила визиря и ушла.

Прослышав про это дело, царь велел отыскать убийцу. Он позвал другого визиря.

— Если за такое-то время не найдешь преступника, отрублю тебе голову, — сказал он ему.

Визирь начал вести розыск, но никак не мог напасть на следы убийцы. Когда, отчаявшись и не надеясь уже сносить головы, сидел он в глубокой печали, дочь визиря спросила его:

— Отец, что случилось, отчего ты так печален, почему так тяжело вздыхаешь?

— Эх, дочка! Сегодня — день моей смерти, — ответил визирь и рассказал ей обо всём.

— Отец, родной, не горюй. Лучше отведи к царю стражника, он и скажет царю, кто преступник.

Визирь отыскал стражника и привел его к царю. Вот стражник и говорит царю:

— Визиря убила твоя собственная дочь, о великий царь. Если не веришь, спроси у неё самой.

Царь тут же велел привести дочь, стал её расспрашивать. А она и не стала отрицать:

— Я убила.

Тогда царь говорит:

— Уходи, куда хочешь! С сегодняшнего дня ты мне не дочь.

Девушка взяла хорошего коня, достала булаву, меч и отправилась странствовать. Месяц едет, год едет, много земель проехала. Смотрит, а перед ней — огромный человек, величиной с гору. И спрашивает он:

— Ты что, не видел эту надпись?

А надпись такая: «Сражаться или бороться?»

— Сражаться — так сражаться, бороться — так бороться, — ответила девушка.

И стали они сражаться. В конце концов, девушка ударила соперника по голове, размозжила её и поехала дальше. Вот едет она, едет и приезжает в другое царство. Там поступила она к одному из царских визирей на работу помощником повара. Она была одета по-мужски, и повар принимал её за парня.

— Джигит, будь мне сыном, — говорит как-то повар. Девушка согласилась.

Однажды царь пригласил к себе визиря.

— За то, что не уплатили семилетний долг, царь Караганда и другой царь идут на нас войной. Что будем делать?

— Надо уплатить долг и спасти тем самым свою голову, — отвечает визирь.

Царь принял его совет и решил отдать долг. Про это прослышала дочь царя Караганды и отправила старика повара к царю. Сказала:

— Пусть не платит. Я сам выступаю против врагов во главе войска. Врагов много числом, но мало в них силы.

Старик передал царю слово в слово то, что ему велела сказать девушка. Царь удивился:

— Оказывается, есть кто-то смелее моего визиря!

Получив согласие царя, девушка-богатырка возглавила войско. Сначала она направилась туда, где стояло войско другого царя. Возглавлял его сын царя. И завязался у них разговор. Девушка ему предложила:

— Давай вместе прогоним царя Караганду, а свое войско отправь назад.

Царевич отправил свое войско домой. А потом они с девушкой-богатыркой выступили вместе против царя Караганды. Тот вызвал наблюдателя и спросил:

— Кто идет против меня?

— Против тебя идет твоя же дочь, — отвечает наблюдатель.

Царь Караганда чуть не лопнул от злости.

— Я сам снесу ей голову! — заявил он и выступил с войском против дочери.

Царевич и дочь царя Караганды перебили множество воинов царя Караганды, и царь сам тоже пал на поле сражения. Когда победа была одержана, девушка-богатырка сбросила мужские доспехи. Увидев красоту девушки, царевич застыл в изумлении.

— Будь мне женой, — предложил он.

Народ избрал её царицей вместо убитого жестокого царя. Став царицей, богатырка велела найти и казнить ведьму, превратившую брата и сестру в щенков. Она дала попить её кровь щенкам. Один из щенков превратился в прекрасного и могучего молодца, а другой — в девушку удивительной красоты. Царица сразу полюбила этого молодца, а царевичу сказала:

— Я не могу покинуть свою родину. Мне понравился этот юноша. Давай будем друзьями. Возьми в жены эту прекрасную девушку.

А та уже полюбила царевича. Он тоже полюбил её. Сыграли сразу две свадьбы. Свадебный пир продолжался сорок дней.

После того как девушка-богатырка стала царицей, привольно вздохнул народ.

ЮЛБАТ

Было у одного царя тридцать сыновей. Самого младшего Юлбатом звали. Настала пора жениться сыновьям, они и говорят:

— Должны мы найти человека с тридцатью дочерьми.

Нашли они такого царя, отправили к нему свата. А царь и говорит свату:

— Было у меня тридцать дочерей, да налетел вихрь, унес их, пропали с тех пор. Где они теперь — не знаю.

С тем и вернулся сват. Юлбат и говорит:

— Должны мы тех дочерей разыскать. Согласились с ним братья и стали готовиться, чтоб отправиться на поиски. Выбрали по коню, по седлу и всё другое, что в дороге нужно. Юлбат всё сам проверил, усадил братьев на коней и хотел было сам верхом садиться, да конь не держит его. Говорит тогда Юлбат:

— Вы езжайте, а я в город пойду коня покупать.

Выехали братья, а Юлбат назавтра в город отправился. Но никак подходящего коня выбрать не может: ни один не держит. Возвращается Юлбат домой. Идет, а навстречу один человек вороного коня в поводу ведет.

— Куда коня водил? — спрашивает Юлбат.

— На базар, да вот не продал…

— А сколько за коня просишь?

— Тысячу рублей.

— А ну-ка я верхом сяду, посмотрю, хорош ли конь, — говорит Юлбат. Вскочил на коня, а тот не шелохнулся даже. Три версты проскакал Юлбат, вернулся, расплатился не слезая с коня и домой вернулся. Оседлал коня и вслед за братьями отправился. Видит: у дороги столб стоит, а на столбе надпись: «Направо пойдешь — удаче быть, налево — от холода застыть». Посмотрел Юлбат, куда следы ведут, видит — братья направо повернули. Значит, ждет братьев удача, решил Юлбат, а сам влево свернул.

Чуть проехал Юлбат, видит — волк следом идет, окликает:

— Стой, Юлбат!

А Юлбат ещё сильнее коня гонит. Не отстает волк. Начал конь уставать, из сил выбился и упал. Тут волк подбежал и говорит:

— Снимай седло с уздечкой, мой теперь конь!

Снял Юлбат седло с уздечкой и дальше двинулся. А волк распорол коню грудь, сердце съел и за Юлбатом вдогонку бросился. Догнал Юлбата, тот и спрашивает:

— Теперь меня съесть хочешь?

— Нет, — отвечает волк, — ты единственного своего коня мне отдал. Ты скажи, куда путь держишь?

— Так и так, — говорит Юлбат, — иду я искать пропавших тридцать дочерей царских.

— Седлай тогда меня, — говорит волк, — уздечку набрось, сейчас на месте будем.

Поскакал Юлбат верхом на волке, только шапку на голове придерживает. Скакали они так, скакали, видят: мост с решетками по бокам стоит. Волк и говорит:

— Вот довез я тебя; здесь недалеко царь-дэв живет, мне дальше нельзя идти. Должен я сегодня вернуться, завтра надо мной суд будет.

Пошел дальше Юлбат пешком. А в тех краях жила дэв-царица, и было у неё три сына. Взяла она для них в жены трех дочерей из тех тридцати. Остальные двадцать семь при ней жили. Она их в кобылиц превратила. И вот по дороге встретил Юлбат одну из дэвовых жён. Разговорились они, познакомились. Рассказал Юлбат, что идет он искать тридцать пропавших царских дочерей. А она и говорит:

— Я как раз одна из тех дочерей. Выдали меня за сына дэвов. — И рассказала, что с другими сестрами приключилось.

— А где же муж твой? — спрашивает Юлбат.

— Он на коне верхом уехал.

— А куда уехал-то?

— А ты какой дорогой ехал? Не проезжал ли через мост с решетками?

— Проезжал, — говорит Юлбат.

— Вот той дорогой и он отправился.

— Если ты разрешишь, я того дэва убью, а тебя с собой возьму.

— Да как же не разрешить! А справишься ли ты с ним?

— Справлюсь, — говорит Юлбат, а сам к тому мосту отправился и затаился там. Немного погодя затряслась земля — это дэв домой возвращался. Доехал до моста, а конь никак дальше идти не желает, храпит, на дыбы встает.

— Ты чего храпишь? — спрашивает дэв, — Может, думаешь, Юлбат здесь? — И коня вперед понукает. Выскочил из-под моста Юлбат, встал перед дэвом. Дэв говорит тогда:

— Бороться будем или биться?

— Как угодно, — отвечает Юлбат.

Стали они бороться. Схватил Юлбат дэва, поднял и о железную решетку головой ударил. Покатилась голова дэва.

Так и с другими братьями-дэвами расправился Юлбат.

Собрал потом трех сестер вместе, а сам оставшихся двадцать семь дочерей искать пошел.

И вот приходит он в город, где царь-дэв жил. Заходит в царский дворец, а там дэв-старуха сидит. Прикончил её Юлбат, огляделся кругом: никого во дворце больше нет. Смотрит: ключ какой-то лежит. Ко всем замкам, что во дворце были, примерил Юлбат этот ключ — ни к одному не подходит. Наконец видит: дырка в стене. Сунул ключ — и дверь перед ним раскрылась. А за дверью дочь первой старухи находилась. Стала умолять Юлбата дэв-девица: «Не убивай меня, что пожелаешь — всё отдам!»

А Юлбат и говорит:

— Отдай мне то, что самое дорогое для твоей матери было. А не отдашь — убью.

— Есть у моей матери крылатый конь Дюль-Дюль. Возьми его. — И отдала коня Юлбату.

— А где двадцать семь дочерей царских? — спрашивает Юлбат.

— В конюшне, — отвечает та. — Вот тебе ключ. Откроешь — увидишь двадцать семь кобылиц. Это царские дочери и есть. Да камчу вот прихвати.

Взял Юлбат ключ и камчу и велел дэв-девице за собой идти. Подошли к конюшне. Юлбат дэв-девицу вперед пропустил: входят, а там — двадцать семь кобылиц стоят.

— Бей камчой, — говорит девица.

Ударил Юлбат каждую из кобылиц камчой, те и превратились в девушек. Нашлись, стало быть, остальные сестры. Тогда Юлбат говорит дэв-девице:

— А ты в погоню за нами не бросишься?

— Нет, нет! — отвечает та.

Не стал тогда Юлбат убивать её и отправился вместе с девушками к тем трем их сестрам. Остановились они на ночлег, сестры уснули, а Юлбат караулить остался. Вдруг слышит конский топот. Разбудил Юлбат сестер и говорит:

— Кто-то едет сюда. Вы здесь подождите, а я навстречу выйду, узнаю, кто это может быть.

Вышел Юлбат на дорогу и кричит:

— Стой!

Остановились.

— Кто вы? — спрашивает Юлбат. Нет ответа

— Назовитесь!

Опять ответа нет.

— Сейчас стрелять буду! — кричит Юлбат.

Тогда те спрашивают:

— Уж не Юлбат ли ты?

Юлбат.

— А мы братья Юлбата.

— Откуда и куда едете?

— Мы и сами не знаем, — отвечают те. — Потеряли мы паспорта, потом в тюрьму попали, да сумели разломать стену и убежать.

Говорит тогда Юлбат:

— Нашел я сестер, домой их везу.

Спешились братья и все вместе к сестрам отправились. Взяли каждый из братьев себе по невесте. Юлбату самая младшая досталась.

— Теперь езжайте домой, — говорит Юлбат.

Отвечают братья:

— Нет, все вместе поедем.

И поехали все вместе — шестьдесят человек на шестидесяти конях.

И вот останавливаются они снова на ночлег. Поели перед сном и каждый со своей женой спать легли. А Юлбат коней сторожить остался. Ночью видит — тот самый волк объявляется.

— Как дела, Юлбат? — спрашивает. — Нашел дочерей царских?

— Нашел, — отвечает Юлбат.

— Тогда ступай спать ложись, а я коней постерегу.

Согласился Юлбат и лег спать рядом с молодой женой. А утром проснулись — ни одного коня нет. Как и в прошлый раз, распорол волк грудь каждому коню и выел сердце.

Увидел это Юлбат, а волк и спрашивает:

— Что, осерчал на меня, Юлбат?

— Нет, не осерчал, — отвечает тот.

Тогда волк и говорит:

— Давайте все на меня верхом садитесь!

Сели все на волка, и помчал он их так, что ветер в ушах засвистел. Мчал он их, мчал и домчал до крутой горы. Хотел было волк с ходу на гору взбежать, да никак: когти у него, оказывается, источились в дороге. И говорит волк:

— Слезайте, нет моих сил. Спас я вас от страшных бед, теперь сами дальше ступайте. Гора эта — владение аждахи — дракона. Ничего не трогайте здесь, — воды не пейте, яблок не ешьте. Как гору минуете, овраг увидите. Овраг перейдёте — дальше дорога вас поведет.

Сказал это волк, повернулся назад и в лесу исчез.

А те на гору взбираться стали. Шли они, шли в гору, видят: родник течет, а вокруг — спелые яблоки на яблонях золотятся.

— Давай, Юлбат, заночуем здесь, — говорят старшие братья.

— Нет, нельзя, — отвечает тот.

— Нас ведь шестьдесят человек. Никто нам ничего не сделает, — говорят братья.

— Нет, сказано — нельзя, значит, нельзя!

Но так и не уговорил Юлбат братьев. Поехал дальше один со своей женой, а братья остались ночевать у родника; напились воды, наелись яблок.

А Юлбат с женой взобрались на гору, спустились с нее, через овраг перешли и только тут ночевать остановились. Проснулись утром, стали старших братьев поджидать. Слышат: с горы крик доносится. Говорит тогда Юлбат:

— Ты здесь побудь, а я посмотрю пойду.

И стал он в гору взбираться. Взбирался, взбирался — вдруг в стену уперся. Попробовал было перебраться через нее, да где там: высока! Пошел вдоль стены. Доходит до конца, глядит: а это и не стена вовсе, а дракон лежит. Окружил он братьев, хвост зубами закусил и лежит. Говорит Юлбат:

— Выпусти братьев!

— Не выпущу, — отвечает дракон. — Они мой сад разорили.

— Тогда я убью тебя? — говорит Юлбат.

— Если ты убьешь меня, я тогда мертвым своим телом, как бревном, по твоим братьям прокачусь, от них ничего не останется.

Растерялся Юлбат, не знает, что делать, а дракон и говорит:

— Ступай к царю Бирмесу ^[28], забери у него дочь Бармас, приведи её мне. Согласен?

Согласился Юлбат, и дракон выпустил братьев… Отправились они все вместе домой, а на одном из поворотов дороги остановился Юлбат и говорит:

— Вы мою жену с собой возьмите. Да смотрите, если обидите её, тогда не будет вам пощады моей.

И отправился Юлбат дальше один. Шел, шел, встречается ему хромой человек.

— Куда путь держишь? — спрашивает Хромой.

— К царю Бирмесу за дочерью его Бармас.

— Возьми и меня с собой, — говорит Хромой.

— А ты кто такой будешь? — спрашивает Юлбат.

— Я Хромой, бегун, — отвечает тот.

— Ну тогда пошли.

Идут они вдвоем, идут и встречают ещё одного человека. А у того лук с колчаном в руках.

— Куда путь держите? — спрашивает он.

— Мы к царю Бирмесу за дочерью его Бармас идём, — отвечают. — А ты кто такой?

— Я Стрелок-батыр… Возьмите и меня с собой.

Пошли они дальше втроем. Встречают по дороге ещё одного человека. В руках длинный хлыст-камчу несет. О землю ударит камчой, ложится и слушает. Землеслух — так назвали его. Взяли и его с собой.

Идут они дальше вчетвером. И ещё одного повстречали. Этого Водоглотом звали. Впятером дальше пошли. Стали подходить к городу, где царь Бирмес жил. Смотрят: на их пути широкая река течет. Семь верст шириной. А на берегу рыбак с удочкой сидит. Увидел он путников, вскочил да и перешагнул на другой берег. Вот тебе и на! Стали они его кричать, остановился.

— Ты кто такой? — спрашивают у него.

— Я Водоход, — отвечает. — А вы кто, куда путь держите?

Рассказал ему Юлбат обо всём, а Водоход и говорит:

— Возьмите и меня с собой.

— Ладно.

Взял Водоход их всех вместе под мышку и в один миг через реку переправил.

И пошли они дальше вшестером. Приходят к царю. А в городе празднество идет. Царь и спрашивает у друзей:

— Зачем пожаловали?

— За дочерью твоей, — отвечают.

— Есть у меня баня чугунная, — говорит на это царь, — если шесть дней высидите в ней — дочь моя вашей будет.

Говорит тогда Юлбат Водоглоту:

— Беги к озеру, принеси воды.

Только Водоглот принес воды полный рот, царь их всех в бане закрыл и снаружи огонь развести велел. Горят — трещат сухие дрова! А друзья пол отодрали, погреб выкопали и воды в него напустили. Сидят в тёплой водичке, моются себе в удовольствие, да ещё рыбу на стену вывесили, коптят-поджаривают.

На шестой день, когда остыла баня, прикрыли они быстренько погреб, забрались на полок и рыбу едят.

А в это время царь говорит своим слугам:

— Ступайте, выбросьте из бани их пепел!

Раскрыли слуги баню, а друзья-то сидят, рыбу едят! Побежали сторожа к царю докладывать, а тот не верит, сам посмотреть решил. Входит в баню, а те сидят, в карты играют.

— Да как же вы это не сгорели?!

— Ха! — отвечает Юлбат. — Если б мы в такой бане сгорели, не видать бы нам дочери твоей!

Тогда придумал царь похитрее дело.

— Есть у меня старуха восьмидесяти лет, — говорит. — Коли обгоните её — дочь ваша. Только знайте, что двадцать пять верст бежать надо.

Юлбат говорит:

— Есть у нас приятель — Хромой. Он побежит с твоей старухой.

Началось состязание. Старухами говорит:

— Давай, сынок, отдохнем малость.

Остановились они, старуха пошептала что-то, усыпила Хромого, а сама дальше побежала.

А Юлбат просит Землеслуха, чтобы тот землю послушал. Послушал тот, слышит: Хромой храпит вовсю, а старуха бежит что есть мочи. Велел тогда Юлбат Стрелку взять свой лук. Выстрелил Стрелок, стрела у изголовья спящего Хромого вонзилась. Проснулся Хромой, понял, в чём дело, и бежать пустился. Через три версты догнал старуху, поддал ей пинка и обогнал. Когда та до места добежала, Хромой отдохнуть уж успел…

Видит царь, что опять у него ничего не вышло, и новое задание придумал.

— Есть у меня столб, в землю врытый, — говорит. — До облаков достает. Вот и нужно со стаканом молока на тот столб взобраться и вниз спуститься. Тогда дочь ваша будет.

Постелили под столбом кошму, налили в стакан молока до краев, и сам Юлбат полез со стаканом на вершину столба. Добрался до вершины, увидел родимые края и заплакал от тоски-печали. Слезы вниз закапали.

— А! — закричали внизу, — молоко-то пролилось!

Но нашёлся среди них кто-то поумнее. Он и говорит:

— Подождем маленько. Спустился Юлбат, там посмотрим.

Спустился Юлбат, смотрят люди: молоко-то ни капли не расплескалось…

Нечего делать царю; раз все его задания выполнены, надо отдавать дочь. Забрали они царевну и в обратный путь двинулись. По дороге, там, где встретились они друг с другом, там расставались. Наконец остались вдвоем Юлбат с царевной. Шли они, шли и вот под вечер как-то отдохнуть остановились. Царевна уснула, а Юлбат не спит, сидит слушает. Вдруг слышит: в ночи конь голос подает. Поднялся, глядит: по полю конь бродит. «Что за конь?» — думает. Подошел ближе — на коне всадник сидит и спит.

— Чего это ты верхом на коне спишь? — спрашивает Юлбат.

А тот и отвечает:

— Степь широка, ступай себе мимо! — А сам даже головы не поднял, глаз не раскрыл. Разбудил Юлбат царевну и говорит:

— Вставай-ка, здесь человек какой-то на коне верхом, спит, «проходи мимо», говорит. Может быть, его убить следует?

— Ты, — говорит царевна, — не убивай спящего, нехорошо это. Может, это нужный нам человек.

Снова подошел к коню Юлбат, разбудил кое-как всадника и спрашивает:

— Ты кто такой будешь? Куда едешь?

А всадник и отвечает:

— Я Юлбата сын… А ты кто?

— А я Юлбат.

Соскочил тогда с коня всадник, обнялись они, расцеловались.

Оказывается, молодая жена Юлбата родила сына, и когда тому девять ^[29] лет исполнилось, отправился он отца искать и дракона того убил…

Отдал Юлбат царскую дочь сыну в жены, и вернулись они домой втроем. Хорошо зажили и теперь славно живут.

ИСКАТЕЛИ ЛЕКАРСТВА

В давние времена жил, говорят, один старик, имел три сына. Жили они очень бедно, добывали себе еду на пропитание только охотничьим промыслом.

Когда старик совсем состарился и ослеп, собрал своих сыновей возле чувала^[30] и сказал:

— Дети мои, вы стали молодцами-джигитами. Каждый может постоять за себя. Живите дружно. Я дожил до этого дня, и мне не жалко умереть, только посмотреть бы разок на ваши лица, да жаль, глаза мои не видят.

Жалко стало сыновьям отца, и надумали они вернуть ему зрение. Отправились искать лекарство для глаз. Ехали они втроем много дней, проехали долгий путь и доехали до перекрестка, где дорога расходилась на три стороны. Висела там доска с надписью: «Кто пойдет направо, будет удачлив, налево — неудачлив, прямо — или удачлив, или неудачлив».

Договорились три брата, что тот, кто добудет лекарство, непременно дождется остальных на этом перекрестке. Дали друг другу слово и поехали по трем дорогам: самый старший — дорогой удачи, направо; средний — дорогой удачи или неудачи, прямо; самый младший — дорогой неудачи, налево.

Ехал-ехал старший бесконечно долго, и кончились у него нескончаемые съестные припасы, износилась неизносимая одежда, утомилась неутомимая лошадь. Тогда он добрел до первого города и после долгих мытарств нанялся дворником. Стал подметать улицы.

И средний сын долго ехал своей дорогой, и когда у него кончились нескончаемые съестные припасы, износилась неизносимая одежда, утомилась неутомимая лошадь, устроился в одном городе на работу возчиком нечистот.

Младший сын ехал-ехал своей дорогой тоже очень долго. И у него кончились нескончаемые съестные припасы, утомилась неутомимая лошадь, износилась одежда, которой не было износа. Но он продолжил свой путь пешком. Казалось, бесконечно долго шел, пока не исчезла дорога и он не очутился перед уходящим в небо огромным красным домом. Подойдя ближе, увидел, что это дом из сплошной меди.

Вошел внутрь — сначала никого не встретил. А комнат оказалось множество. Ходил из комнаты в комнату и в одной из них застал прекрасную девушку. Она забеспокоилась:

— Ай джигит, погубишь себя, иди туда, откуда пришёл. Меня, царскую дочь, похитил трехглавый дэв и поселил здесь. Скоро он вернется, и ты погибнешь.

Джигит не послушался:

— Нет, красавица, пока тебя не спасу, никуда не пойду.

Царевна не стала спорить. Договорилась с джигитом и поведала ему, как лучше сражаться с дэвом.

— Душа дэва в его хвосте. Первым делом — ты отруби мечом его хвост. После этого он устанет, попросит напиться. У него есть, две бочки чудесной воды. В одной бочке вода, которая придает ему силу, в другой — вода обессиливающая. Пусть пьет из той, где вода губящая.

Переставили они бочки с водой. По совету царевны, джигит в полдень засел под каменным мостом, по которому возвращался домой дэв. И вот поднялась буря, сверкнула молния и появился трехглавый дэв. Подъехав к мосту, он внезапно остановился, загромыхал, зафыркал:

— Фу-фу! Пахнёт человеческим духом! Сегодня мне не удалось съесть ни одного человека, а тут он сам ко мне пришел. Выходи скорей!

— Ещё посмотрим, сможешь ли съесть меня, — сказал джигит и вышел из-под моста.

— Схватка или стрельба? — взревел дэв.

— Стрельба на голову твоего отца. Схватка! — ответил джигит.

Тогда началась схватка. Ударит джигит своим мечом по дэву — всё равно, что ударит по камню. Всё же он изловчился и отрубил дэву хвост. Тот сразу заорал:

— Воды!

Подкатила царевна бочки с водой. На одну из них набросился дэв, на другую — джигит. Выпил дэв воду из бочки и ахнул — потерял последние силы. А джигит выпил воду и стал намного сильнее. Взял отсек ему три головы, туловище изрубил на куски и сложил вместе, отчего образовалась куча величиной с большой стог.

Женился на царевне. Стали они жить вместе: однажды сказал ей, что прибыл в эти края в поисках лекарства для ослепшего отца.

Царевна призадумалась.

— Этого лекарства здесь нет. У дэва, убитого тобой, есть брат. Может, у него и хранится такое лекарство. Но одолеешь ли ты его? У него ведь целых шесть голов.

— Поеду добывать лекарство против слепоты.

Попрощался и отправился в далекий путь. Ехал он, ехал. Очень долго ехал. Смотрит — дом. То был дом из сплошного серебра. Подъехал к нему. Вошел внутрь. Сначала никого не нашел. После долгих хождении по бесчисленным комнатам встретил царевну, которая оказалась ещё красивей царевны из медного дома. Она торопливо заговорила:

— Ай джигит, не губи себя, вернись туда, откуда пришел! Здесь владения моего мужа — шестиголового дэва-пэри. Он похитил меня у отца-царя и поселил здесь. Дэв пожирает людей и скоро Должен вернуться. Ухода! Не то погубит тебя.

— Ничего, — отвечает он, — никуда не уйду, пока не спасу тебя.

Царевна не стала спорить. Согласилась и посоветовала:

— Душа у дэва скрыта в его хвосте. Первым делом постарайся отрубить ему хвост. А потом руби шесть голов дэва. — И добавила, что у него есть две бочки в одной вода, придающая силу, а в другой — губящая силу.

Договорившись между собой, переставили местами бочки. В полдень джигит вышел на дорогу, по которой возвращался дэв, и засел под мостом. Вот едет шестиголовый дэв, сотрясая землю, пуская молнии, поднимая вихрь и пыльную бурю. Только доехал до моста, зафыркал:

— Фу-фу! Сегодня я не встретил на поживу ни одной живой души, а тут человек сам ко мне пришел. Выходи скорей, проглочу тебя!

Джигит поднял меч и вышел из-под моста.

— Схватка или стрельба? — взревел дэв.

— Стрельба на голову твоего отца. Схватка! — ответил молодец.

Началась схватка. Вились они, бились, долгое время никто из них не мог одолеть другого. Но вот джигиту удалось отрубить мечом хвост дэву, и тот сразу закричал, попросил воды. Царевна подкатила подменные бочки.

Не разбирая, что к чему, дэв опрокинул в свою глотку из бочки всю воду и тут же обессилел. А джигит выпил воды и стал ещё сильнее. Вскочил, отрубил ему головы, изрубил туловище на куски и сложил их в кучу величиной с большой стог.

Джигит сыграл свадьбу и с этой царевной из серебряного дома. Стал жить с нею. Однажды сказал ей, что ищет лекарство для ослепшего отца. Она объяснила ему:

— Такого лекарства здесь нет. Но у дэва, убитого тобой, есть двенадцатиголовый брат. Если где-то имеется такое лекарство, то только у него. Но не просто его осилить.

Дав молодцу на дорогу, два батмана ^[31] масла и шкуру, научила, как добыть нужное лекарство.

— По дороге ты увидишь скрипучие и без конца хлопающие ворота. Смажь их вот этим маслом. Проедь через них и мчись дальше — встретишь дерущихся из-за облезлой шубы старика и старуху. Накинь на них эту шкуру. Дальше попадутся тебе собака и верблюд на привязи. Перед собакой будет лежать сено, перед верблюдам — кость. Переложи их, собаке отдай кость, верблюду — сено. Потом доедешь до золотого дворца, обложенного кругом свернувшимся в кольцо огромным змеем, хвост которого находится в его пасти. Ты перескочи на коне через него. У ворот дворца тебя встретят готовые проглотить кого угодно барсы, леопарды, пантеры и стража с секирами, жаждущая отрубить любому пришельцу голову. Ты и на них не обращай внимания, смело пусти коня по проложенной между ними ковровой дорожке и окажешься во дворце. Первая комната будет облицована мрамором и усыпана золотом, бриллиантами, яхонтами, сапфирами и рубинами. Ничего не касайся, иди дальше. Во второй комнате увидишь в колыбели спящую девушку, ты не подходи и даже не смотри на нее, иди прямо до конца. Там будет третья комната, в ней все полки уставлены разными снадобьями. Выбери среди них лекарство для глаз и так же быстро, не задерживаясь нигде, уходи обратно. Отправляйся домой.

Взял он два батмана масла ему и шкуру, которые дала ему царевна, сел на своего коня и пустился в дальний путь. Ехал он, ехал. Наконец добрался до тех ворот, о которых говорила царевна.

По обе стороны тянулся высокий забор, но ворота то открывались, то закрывались и при этом страшно скрипели и грохотали. Смазал их молодец маслом, и ворота заговорили человеческим голосом:

— Ай джигит, пусть тебе сопутствует удача! Тысячу лет скрипим здесь и ещё бы столько скрипели, кабы не ты, — и беспрепятственно пропустили парня.

Поехал он дальше. Увидел на дороге лежащих и пытавшихся укрыться одной облезлой шубой старика со старухой. Шуба была мала на двоих, и каждый из них тянул её на себя, оголяя другого: они не ладили и вечно ссорились, даже дрались. Джигит подошел к ним и укрыл шубой старуху, а шкурой накрыл старика. Довольные старики в один голос стали благодарить доброго путника:

— Ай, джигит, пусть дорога твоя будет удачной! Мы всю жизнь не могли поделить одну шубу и ссорились из-за нее, а теперь оба получили что надо.

Отъехав от них, он встретил верблюда, и собаку. Перед собакой лежало сено, а перед верблюдом — кость. Переложил сено к верблюду, а кость к собаке. Оба животных с жадностью набросились на корм: верблюд стал есть сено, а собака — грызть кость. Провожая в путь своего кормильца благодарными глазами, они молвили по-человечески:

— Ай джигит, спасибо тебе, пусть путь твой будет удачным! Иначе сколько бы нам пришлось ещё томиться от голода.

Поехал джигит дальше, оставив их на дороге. Вскоре показался тот золотой дом, бесконечно высокий, уходивший своим верхом в поднебесье. Подъехав ближе, заметил, что дом этот окружен туловищем огромного змея, спящего, забрав хвост в свою пасть. Молодец не стал его тревожить, а, как научила царевна, перескочил через него на своем коне и очутился перед воротами дворца. Тут его обступили разъяренные барсы, леопарды, пантеры и львы, неумолимые стражники с секирами наготове. Джигит не испугался — смело проехал между ними по ковровой дорожке, гарцуя на своем коне. У дверей он спешился и, оставив своего коня, вошел внутрь дворца. Зашел и едва не ослеп от блеска золота-серебра, бриллиантов, яхонтов, сапфиров, рубинов и других драгоценных камней. Ни к одному из них он даже не прикоснулся, прошел дальше. В другой комнате висела колыбель, в которой спала девушка, но он и не взглянул на нее, прошел в третью комнату.

Там от пола до потолка стояли полки со снадобьями. Выбрал джигит быстренько нужное ему лекарство и повернул обратно. Оказавшись во второй комнате, он захотел взглянуть хотя бы одним глазом на ту, которая спала в колыбели. Да так сильно захотел, что не устоял. Отвел рукой полог колыбели, посмотрел и замер от удивления. Девушка была так красива, так прекрасна, что можно было лишиться чувств или сойти с ума. Всё же он вспомнил слова царевны из серебряного дома и повернулся, чтобы уйти. Стал уже уходить, но снова остановился. Подумал: «Хоть разок поцелую на прощанье». Отважился джигит и подошел обратно к колыбели. Наклонился и только поцеловал лоб. Вдруг оттуда, куда он прикоснулся губами, ударила сильная струя крови, достигшая потолка дворца. Неожиданно девушка открыла глаза, увидела его и громко закричала: «Джигит!»

Он побежал. Вскочил на своего коня и перемахнул через змея. Тут конский хвост задел какой-то колокольчик, отчего зазвенели большие колокола. Возник шум, поднялась суматоха, и пробудился от сна двенадцатиголовый дэв. Поняв, что причиной тревоги оказался пробравшийся во дворец человек, он очень рассердился и разнес в пух и прах барсов, леопардов, пантер, львов, стражу и змея. Сам бросился догонять джигита.

Эх, скачет джигит, эх скачет, а дэв гонится и гонится за ним. Глядишь, вот-вот настигнет джигита. Домчались они до того места, где находились верблюд и собака. Ещё издали дэв стал науськивать их на джигита:

— Собака моя, держи! Верблюд мой, растопчи! Собака моя, держи! Верблюд мой, растопчи!

Однако те сразу признали джигита и как лежали, так и остались лежать на месте, только сказали своему благодетелю:

— Доброго пути тебе, джигит!

За это дэв обрушился на них: пинками раскидал в разные стороны собаку и верблюда.

Пока дэв расправлялся с животными, джигит сумел ускакать дальше. Эх, скачет джигит, эх скачет, а дэв всё ближе и ближе. Но вот они домчались до того места, где лежали старик со старухой. Дэв начал кричать им:

— Старик, хватай! Старуха, хватай? Старик, хватай! Старуха, хватай!

Куда там! Старик со старухой узнали джигита и даже не шелохнулись:

— Доброго пути тебе, сынок!

Рассерженный дэв и их раскидал пинками в разные стороны и снова ринулся догонять джигита. Когда показались ворота, дэв опять закричал ещё издали:

— Ворота мои; капканы мои, прищемите и прирежьте! Ворота мои, капканы мои, прирежьте и прищемите!

Ворота тоже узнали джигита, широко распахнулись, пропустили его и пожелали всего хорошего:

— Доброго пути, джигит!

Дэв доскакал до ворот и пинком опрокинул их на землю.

Тем временем, пока дэв замешкался возле ворот, джигит успел ускакать дальше. Желая во что бы то ни стало догнать его, дэв с новой прытью пустился в погоню. И стал его настигать. Видя, что дело плохо, джигит выпустил поводья, сел лицом назад и приготовил лук и колчан со стрелами. Только хотел схватить его дэв, как он первой стрелой отстрелил одну его голову. Пока дэв перевязывал обезглавленную шею, джигит опять ускакал далеко вперед. Но вот дэв снова погнался за ним и начал уже настигать. Несётся за ним во весь дух и сам ревет-приговаривает:

— Хотя ты отбил одну мою голову, у меня осталось ещё одиннадцать голов. Не будет тебе спасения и не жди от меня пощады!

А молодец не робеет. Всё скачет задом наперед и потихоньку делает свое дело: как только дэв догонит и вытянет одну из своих голов, чтобы схватить его, — выстрелит из лука и отобьет её. Дэв и отстает, чтобы перевязать шею. Когда снова станет догонять, глядишь, уже держит наготове лук с натянутой тетивой. И так одну за другой отстрелил одиннадцать голов. У дэва осталась последняя голова. Всё же не хочет отступить и не перестает угрожать:

— Пусть ты оторвал у меня одиннадцать голов, с меня достаточно и одной, чтобы погубить тебя. Всё равно нет тебе спасения! Впереди тебя поджидают мои младшие братья — трехголовый и шестиголовый дэвы.

Когда дэв приблизился настолько, что джигит ощутил огненное дыхание, и вот-вот дэв готов был схватить его, он прицелился и пустил последнюю из положенных» перед выездом в колчан двенадцати стрел.

Она отстрелила последнюю голову дэва, и тот рухнул на землю. Победитель остановил коня, слез с него. Снял с дэва драгоценности и богатое одеяние, туловище его изрубил на куски и сложил в кучу величиной с огромную скирду.

Затем поехал дальше. В серебряном доме ждала молодца жена. Проведя там вместе какое-то время, они отправились на его родину. Сложили и взяли с собой все сокровища серебряного дворца, согнали и захватили всю живность. По пути остановились и погостили у другой жены молодца в медном дворце. Забрали её со всём имуществом. Двинулись втроем вперед, а за ними тянулся без конца и края огромный караван с несметными сокровищами, тянулись табуны и стада.

Так они добрались до перекрестка трех дорог. Младший брат, как было положено по уговору, остановился здесь и стал ждать своих старших братьев. Ждет вместе со своими женами неделю, ждет месяц, ждет целый год, но нет братьев. Отчаявшись и потеряв надежду, сам пустился на их поиски. Старшего брата нашел в одном городе, где тот подметал улицы и дворы, а среднего — в другом городе, где тот работал возчиком нечистот. Взял их с собой и с ними возвратился туда, где оставил свой караван и жен. Выделил братьям часть богатства. Устроил большой пир в честь встречи с ними.

Ночью, когда младший брат и его жены заснули, два старших брата (им было не до сна, они страшно завидовали младшему брату) сговорились убить его, завладеть всем его имуществом и его женами. Взяли меч младшего брата и привязали его поперек выхода из кибитки острием внутрь на уровне шеи. А сами подняли ложную тревогу:

— Чужая рать напала на караван! Чужая рать напала на караван!

Услышав голоса братьев, молодец вскочил и бросился к выходу, но на бегу налетел на меч, который мигом перерезал ему шею, и отсечённая голова его покатилась с плеч.

Братья бросили убитого на распутье трёх дорог, захватили его жён, подняли весь караван и поехали в свою деревню.

Приехав, стали хвастаться перед отцом:

— Отец, мы возвратились с большим богатством. Только не нашли лекарство для твоих глаз.

Слепой старик и этому рад. Уж очень соскучился по своим сыновьям. Стал спрашивать про младшего сына, а те пробормотали:

— Нет, не видали.

Много времени прошло после этого. Как-то раз к тому перекрестку трех дорог подошел другой большой караван. Во главе каравана ехала девушка. Увидела на распутье тело обезглавленного человека, соскочила с коня, присмотрелась и признала в нем пробудившего её от сна батыра: «Ведь это тот самый молодец, которого я ищу».

Быстренько отыскала среди других снадобий нужное лекарство и смазала обезглавленную шею, приложив отрубленную голову к туловищу, затем дала ему, бездыханному человеку, понюхать другое лекарство. Тогда он вскочил и произнес:

— Ах, долго же я спал!

Девушка пожурила его:

— Спал, как же! Ещё как крепко спал? Если бы не я, спал бы вечным сном?

Села рядом. Познакомились. Поведала, что она и есть та самая девушка, которая спала в колыбели и которую разбудил он своим поцелуем, и что после этого снарядила она огромный богатый караван и отправилась искать его. Джигит тоже вспомнил всё, что с ним случилось, и рассказал девушке. Затем они с караваном направились в его родную деревню.

Ну и обрадовался же старик отец, когда узнал, что и младший сын вернулся с большим богатством! А старшим братьям стало не по себе. Побледнели оба, ходят каждый сам не свой. А тут ещё младший брат вытащил добытое им глазное лекарство, закапал в глаза отцу, и прозревший старик обнял сына. Узнав про недостойное поведение старших сыновей, старик сказал младшему:

— Сын мой, благодаря тебе я снова обрел зрение.

Теперь могу и умереть. Перед смертью готов увидеть твоих бессовестных братьев наказанными по заслугам: хочешь повесь их, хочешь — привяжи к хвостам бешеных коней и пусти коней вскачь.

Выслушав отца, взглянул молодец на своих братьев, поглядел на них ещё и простил обоих.

Построили три брата в центре деревни медный, серебряный и золотой дома высотой до самого неба и устроили пир на весь мир. Говорят, они живут вместе в счастье и нескончаемом богатстве.

АЛП^[32]-БАТЫР

В давние-стародавние времена на берегу Агидели жили, говорят, старик со старухой. Старик ходил на охоту, а старуха пряла пряжу и ткала полотно. Так и жили они, пока не достигли глубокой старости. Спохватились однажды: жизнь-то прошла и ни одним ребенком их не одарила. Умрут они, и не будет никого, кто бы их помянул добрым словом.

Сильно опечалился старик. Захватив с собой лук со стрелами, топор к поясу приладив, покинул он родной дом. Шел он, шел, пока не достиг подножия какой-то горы. Там и присел отдохнуть. Ко сну стало клонить. И привиделся ему сон. Явился хозяин горы и говорит:

— Эй, дед, ты чего пригорюнился?

— Сколько лет на свете прожил, — молвил старик, — а ни одного сына не нажил. Вот помру, и переведется мой род. Потому и горюю.

На это хозяин горы отвечает:

— Без чьей-то смерти никто на свет не родится. Если сыном обзаведешься, сам умрешь.

Согласился старик. Тогда хозяин горы скрылся за камнем, а старик глубоко задумался. Вскоре камень, прислонившись к которому он сидел, начал содрогаться. Старик пробудился и, схватив топор, ударил им что есть мочи по камню. Оттуда, расколов гору, вышел юноша исполинского сложения. Подивился старик. А тот приблизился к нему и сказал, улыбаясь:

— Вот пришел я к тебе в сыновья.

— Добро, сынок, — обрадовался старик и обнял его. — Я ждал, тебя всю свою жизнь.

Сын имел могучую стать и был красив. Пальцы у него были большие, как руки, а руки — как брёвна, ноги — как лодки, плечи широкие, как луг, а тело могучее, как дуб.

— Сынок, возьми в таком случае моё оружие, — сказал старик и протянул ему лук, стрелы и топор.

— Отец, пусть твое оружие при тебе остаётся, — ответил молодец. — Для меня изготовим что-нибудь покрупнее.

Но старик не согласился:

— Нет, сынок, этот лук и топор остались мне от деда. Я их передам тебе. Отныне они будут твоими. Возьми, стрелами будешь птиц подбивать, топором лес рубить.

Тот взял лук из рук старика и, приладив стрелу, тронул тетиву. Стоило ему чуть-чуть её натянуть, как лук с треском сломался. От того треска дрогнула гора, посыпались камни, и старик упал замертво.

— Алп!.. — хотел вымолвить что-то старик, да не успел: испустил дух.

Поначалу растерялся силач. Но что делать, с почестью схоронил своего отца. Наточил топор и, проверяя его остроту, положил на ладонь, точно лезвие бритвы. Потом углубился в лес. Там срубил высокий дуб и смастерил из него лук, выстругал дубовую стрелу, снабдив её острым каменным наконечником. Из жил трех медведей свил тетиву и натянул её на лук. Вооружился и отправился странствовать по свету.

Перевалив гору Урал-тау, сделал семь шагов и остановился. Там, где ступал, остались просторные поляны. Он присел отдохнуть. С противоположной горы заметила его девушка, дочь хана. Она жила в большой юрте, в которой могли уместиться два косяка лошадей. А сама она была богатыркой-красавицей. Подозвала к себе девушка незнакомца и спросила:

— Как твое имя, джигит?

Он растерялся. Не знал ведь, что у людей есть имена.

— А что такое имя?

Девушка улыбнулась:

— Как к тебе обращаются люди?

Он ответил:

— Перед смертью отец обратился ко мне со словом «Алп».

— Выходит, ты Алп-батыр. Если сумеешь одолеть меня в борьбе, я пойду за тебя замуж.

Джигит согласился и вступил с ней в единоборство. Семь дней, семь ночей боролись они. Наконец Алп-батыр победил могучую девушку. Сказал:

— Ну, красавица, выполняй свое обещание.

Девушка ответила:

— Моя душа давно с тобой. Я твоя, а ты мой. Померились силой, теперь будем вместе.

— Сначала назови свое имя, красавица, — сказал Алп.

— Мое имя Бархын.

— Бархын-хылу^[33], Бархын-хылу. Владеет сердцем пусть хылу, — промолвил Алп-батыр и обнял девушку.

Свадьбу справили. Вместе жить стали. Родилось у них семеро сыновей, от которых, сказывают, происходят семь башкирских родов. Эти семь родов поселились на отрогах Уральских гор. Семь полян, где ступал Алп-батыр, стали местом для их яйляу ^[34].

АЛПАМЫША-БАТЫР

Давным-давно жили, говорят, старик со старухой. У них не было детей. И жили очень бедно, в ветхом, полуразвалившемся доме. Старик работал у бая. «Нет у нас даже ребенка на старости лет», — горевали они.

И вот нежданно-негаданно, когда они однажды вернулись домой, застали там плачущего младенца.

— Чей это ребенок?

— Наш ребенок.

Очень обрадовались старик со старухой.

— Как мы его назовем?

— Давай назовем его Алпамыша.

Они пригласили родичей и соседей, отпраздновали рождение сына. Мальчик оказался на редкость крепким и здоровым, рос не по дням, а по часам. По истечении двух лет он уже помогал отцу в работе.

— Ты, отец, состарился, отдохни. Я вместо тебя поработаю, — говорил он отцу.

Отец не соглашался:

— Сынок, ты ещё мал, успеешь наработаться.

Но, несмотря на возражения отца, Алпамыша стал вместо него ходить на работу. Отец не мог на него нарадоваться. Любую работу мальчик исполнял быстро и хорошо.

Однажды между делом услышал, что в каком-то царстве должен состояться майдан^[35] — разные состязания.

— Отец, говорит он, — дай мне коня. Оказывается, в каком-то царстве должен состояться майдан, я поеду туда бороться.

Опечалился старик:

— Нет у меня возможности купить коня, сынок.

Не долго думая, Алпамыша отправился добывать себе коня в соседний аул. Зашел к одному баю:

— Бай, одолжи мне коня, когда-нибудь я за него расплачусь.

Не стал бай возражать.

— Пройди в конюшню и выбери коня по своему разумению, — сказал он.

Алпамыша сначала направился в амбар и взял там самую лучшую уздечку и плетку. Потом пошел в конюшню. Лошади дремали. Позвенел уздечкой: какой конь оглянется, того он и должен оседлать. На него оглянулся плохонький, коростливый жеребенок.

— Если оглянулся, значит, мне и сужден, — промолвил Алпамыша и вывел жеребенка из стойла. Хорошенько его оседлал. Потом попросил и оружие:

— Бай, одолжи мне лук и саблю.

Бай не отказал и в этом.

Алпамыша долго вел жеребенка за собой. Конь рос на глазах, короста осыпалась со спины. В конце концов, он превратился в превосходного скакуна-тулпара^[36].

По пути домой Алпамыша напоил коня в речке и вскочил в седло. Тогда конь обрел дар речи:

— Алпамыша-батыр, ударь разок — войдет боль в шкуру, ударь другой — войдет в мясо, ударь третий раз — войдет в мозг костей.

Алпамыша бьет своего коня. Тот опять говорит:

— Закрой глаза, батыр.

Не успел он и глазом моргнуть, как конь доставил его к порогу родного дома. Их встретили мать и отец Алпамыши.

— Ах, сынок, в каких краях ты скитался, что повидал-испытал? — стали спрашивать они, заливаясь слезами.

— Не плачьте, видите же, вернулся, — отвечает Алпамыша.

Переночевал дома ночку, а наутро отправился в то царство, где затевали майдан. К его приезду там собралось уже очень много народа. Оказывается, начались состязания по борьбе. Алпамыша решил отпустить коня и идти на майдан одному. Тогда конь сказал:

— Выдерни у меня три волоска. Как только свистнешь через волос, я сразу к тебе примчусь.

Алпамыша отпустил коня, пришел на майдан близко к борющимся. Поначалу он приглядывался.

Против одного из батыров никто не выходил боялись. Алпамыша-батыр сказал:

— Дайте мне полотенце ^[37], я выйду против него.

Весь народ замер в изумлении. Бай ехидно посмеивались:

— Эх, да что ожидать от этого оборванца? Вон какие батыры не могли устоять!

Никого не слушая, подбадривая и воодушевляя сам себя, Алпамыша вышел против Карабатыра. Карабатыр идет на него, пригнувшись и скребя ногтями землю, чтобы устрашить его. И вот началась схватка. Пока боролись, оба ушли по колено в землю. Наконец Алпамыша оторвал Карабатыра от земли и взметнул его к небесам. Карабатыр не упал на землю: Алпамыша поймал, его на лету. Кое-кто закричал:

— Не то, не то! Не получилось! — Баи так ропщут.

Кое-кто наперекор закричал:

— То, то! Получилось!

Оскорбленный Алпамыша второй раз бросил Карабатыра ввысь. ...