Лео Сухов Жертвы Жадности VI. Реконкистадоры

Глава 1. Пощекотать нервы

* * *

Неделю! Этот гад плевался лавой целых семь дней. Шикари оказался недоступен, и пришлось Ленину делать временное поселение на другом берегу озера. Хоть я и предлагал пока бросить это дело. Но поселенцы из Шикари люди были упорные и упёртые. Система не позволила им создать новую точку возрождения, но и это их не испугало.

— Будем из Перевала возвращаться! — пожал плечами Ленин.

Долго мы с поселенцами не пробыли — отправились в Железную долину, заново прокладывая торный путь к месторождению. Вышронцев по пути не попадалось, да и вообще из окрестностей плюющейся огнём горы сбежало всё, что ещё могло сбежать.

Пепел на земле, траве и деревьях пролежал четыре дня. А потом с юго-запада налетел шторм, быстро почистивший местность от последствий вулканической активности. Однако, судя по тому, как гудело иногда под землёй, нам ещё предстояло столкнуться с гневом огненной горы. Но выход был… Правда, неприятный выход — два омерзительных персональных квеста, соваться в которые не хотелось от слова «совсем». Потому что со словом «квест» у меня хороших ассоциаций не было…

Вот только из всего населения острова лишь два человека могли пройти сразу два квеста одновременно — я и Нагибатор. И что, посылать в квест Нагибатора? Так он там, где надо будет голову применить, будет изображать из себя медноголового Жору и орать про подвиг. А попытка — только одна. Выполнил — молодец, загадывай желание. Не выполнил — тоже молодец, потому как незачем воздух тогда коптить…

Так вот и получалось, что квест придётся проходить именно мне. Спасибо тебе, су… сво… система!

Однако я не спешил соваться в сомнительное предприятие. Система на триста восемьдесят первый день увеличила интеллект на одну единицу, затем, уже в Железной долине — подарила ещё единичку веры, а потом, на обратном пути, когда добыча железа начала восстанавливаться, подкинула единичку мудрости. Когда на четыреста третий день, глубокой ночью, ударники вернулись домой, я, наконец, готов был слить запасы накопленного опыта и всё-таки дотянуться до 80 уровня.

Утром я первым делом отправился искать Кирилла. И всего через двадцать минут увидел заветную надпись:

Достигнут 80 уровень!

Набрано опыта — 0/102497 очков опыта!

Получено 1СО (свободное очко) характеристик.

Ну ты в курсе, да? Очередная ступенька и бла-бла-бла… Следующий несгораемый уровень — 160

И да, поскольку всё это время ты отказывался менять схему прокачки, то теперь точно придётся, иначе ни одного очка в характеристики не дам вложить.

Дерзай!

— И как? Готово? — спросил Кирилл, который всё это время наблюдал за мной.

— Да, я восьмидесятого уровня… — сосредоточенно кивнул я в ответ.

Всего-то семь с лишним сотен тысяч очков опыта, а я теперь ещё и в долгах почти на сто тысяч… Но вот их я отдам за месяц — тут проблем никаких нет. Производство масла и бумаги стабильно приносило скромный доход.

— Ну, тогда подходи через час в администрацию… Пообщаемся! — предложил глава посёлка и кинул тоскливый взгляд на столб дыма на севере. — Есть о чём.

— Филя! Вот ты где!.. А где можно пушку получить? — милая девушка Мила импонировала мне тем, что никогда не отказывалась от своих желаний. Вот как хотела пушку, так и не передумала.

— Здрас-с-сти… — пробормотал Кирилл, с интересом выглянув из-за моего плеча.

— Пушку выдадут на складе! — сурово отбрил я прибившуюся к нам даму. — Строго после прохождения инструктажа.

— Да ну ладно тебе! Какой инструктаж? Я уже столько раз тренировалась! — возмутилась девушка.

— Ну, можно… э-э-э… обойтись и без инструктажа! — поспешно вмешался в разговор Кирилл. — Но лучше бы с ним…

Я с подозрением покосился на главу посёлка и решил его представить:

— Это Кирилл — глава Мыса. Это Мила — приблуда какая-то… Зато умеет убивать вышронцев и пушки любит.

— Ну, э-э-э!.. Раз любит — надо подобрать пушку! — радостно кивнул Кирилл.

Я опять на него с подозрением посмотрел, но спине Кирилла было всё равно. Он уже подставил согнутую в локте руку девушке. Я было ожидал, что он будет сурово отбрит, невзирая на чины и заслуги, потому как много раз видел подобное в исполнении Милы… Но девушка, подпустив лёгкий румянец на щеки, взяла Кирилла под руку.

— Только мне не очень большую! Я же девушка! — заявила она, заставив меня всхлипнуть…

Вообще-то я хотел заржать, потому что видел, как Мила легко снимает большую пушку с лафета, но даже за скромный всхлип я получил сразу два осуждающих взгляда. Пришлось шумно втянуть носом воздух, изображая насморк, а потом чуть ошарашенно глядеть вслед уходящей парочке. Котову надо сказать, чтоб приглядел за этой особой… Нормально она вот так сходу главу посёлка в оборот взяла? Ну, зато теперь в администрацию можно не спешить…

И да, мне пока тоже было чем заняться. В запасах хранилось двадцать пять свободных очков характеристик и шестьдесят семь передаваемых свободных очков. И часть из них нужно было вложить в параметры. Само собой, после того, как я выберу новую схему прокачки из тех, что предлагает система. Вернувшись в башню и усевшись за стол, я принялся за работу над собой.

За всё надо платить. За чрезмерное усиление плата тоже требуется. Ты стал столь силён, что просто диву даёшься! Ну просто образец для подражания — всё при тебе: сила, ловкость и телосложение. Почти эталон — могуч и вонюч, но совсем «не шоколад». Согласись, крайне небольшая плата за непобедимость…

Сразу нет. У меня девушка есть, и вонять, как выгребная яма, я не готов!..

Тебе чего-то не хватает! Не пойму, чего… Сила есть, ума и не надо, но вот ощущается острая нехватка питательных веществ, разве нет? Сражаясь с внешними напастями, ты глубоко пустил корни в этой игре, как могучий баобаб… В общем, надо соответствовать! Приготовь зубы и скажи: «Прощай, дерево!» — ты справишься!

Плохой вариант… Грызть деревья? Система, это вообще подло!..

Что-то у тебя, батенька, совсем всё не в порядке! Гормон играет, настроение меняется, как погода весной в средних широтах. Вроде бы и мелочь, но ты — не более чем обычная «истеричка», батенька! Да, верно! Батенька не может быть истеричкой, но всё когда-нибудь случается в первый раз… Ты — будешь.

…Что-то перспектива изображать из себя бобра мне уже начинает нравиться… Особенно, если учесть, что больше вариантов система не предлагает. Либо воняй, либо психуй, либо — долбаный бобёр. Решено, буду древоедом!

Как только схема прокачки была выбрана, мне очень захотелось пить. Я взял чистую кружку, налил воды и принялся отхлёбывать её маленькими глоточками, погрузившись в изучение своих характеристик.

Игрок: Федотов Ф.Л.

Уровень: 80

Жизнь: 116980 (129978)

Энергия: 80170 (80170)

Сытость: 59,00 %

Жажда: 86,00 %

Усталость: 91,00 %

Тепло: 100,00 %

Сила: 200,00

Ловкость: 100,00

Телосложение: 100,00

Интеллект: 31,00

Мудрость: 25,00

Вера: 36,00

Свободные очки: 25

Передаваемые свободные очки: 67

Свободный опыт: 0/102497

С сытостью явно что-то было не в порядке, да и зубы я забыл почистить. Расслабился, понимаешь! От досады я сжал челюсти и принялся активно ими работать. Сглотнув твёрдую пищу, я понял, что стало значительно лучше:

Сытость: 60,00 %

Сытость: 61,00 %

Сытость: 62,00 %

— Филя, милый… По-моему, кружки у нас в доме не для того, чтобы их есть, — осторожно, как больному, сказала Ариша, выглянув со второго этажа. — Лучше пригласи меня в кафе! И вообще я эти деревянные кружки специально искала, для антуража…

— А я её специально ем! — не растерялся я. — Вот именно эта — совсем не вписывалась в интерьер… И вообще… Теперь посуда у нас ещё долго будет исключительно медная!..

И да, во рту ощущался металлический привкус крови. Ещё и зубы подозрительно ныли. Ариша подошла ко мне и погладила по голове.

— Проголодался… — констатировала она.

— Прокачался! — попытался я объяснить. — Новая схема прокачки…

— Можешь не оправдываться. Пошли есть! — строго сказала Ариша.

Поверила или нет — кто её знает-то?.. Я вкинул двадцать пять СО в силу и ещё по тридцать очков в ловкость и телосложение. А потом поднялся из-за стола, куснул ещё раз кружку и пошёл завтракать. Кружку я рефлекторно собирался взять с собой, но Ариша не позволила, отобрав пострадавшую посуду и вернув на стол.

— Подносы у Повара пожуёшь! — девушка погрозила мне пальцем. — А мои кружки больше не трогай.

Концерт «Филя жрёт подносы безутешного Повара» продолжался почти полчаса. Сначала у меня пытались подносы отбирать, но это было совершенно бесполезным занятием. Пока сытость не поднялась до 100 %, дерево вперемешку с мясом было моим любимым блюдом. В конце концов, съеден был всего один поднос, а испорчено три, за которые пришлось расплачиваться, разменяв ещё один ПСО. Зато мне пообещали больше подносы не отбирать — и даже недоеденные завернули с собой.

И да, теперь моя репутация неуравновешенного психа хотя бы имела под собой основания… Да и какая вообще разница, если у меня теперь 225 очков силы?

Одна беда: дёсны у меня распухли, а зубы — вовсю шатались. И вообще, как только я наелся, то сразу же почувствовал тяжесть в желудке: всё-таки дерево — это совсем не то, что человек хорошо переваривает. Оставалось надеяться, что я привыкну… Со временем. Надеюсь…

А на совещании пришлось говорить — и говорить много. И ещё долго объяснять, где именно нас подставили и гнусно обманули. И как теперь всё исправить. Потом пришлось объяснять, почему на квесты идти придётся именно мне, а не кому-то другому — кого руководству Мыса не так жалко. То ещё занятие, честно говоря — напрашиваться туда, куда и сам не захочешь. Но как бы мне ни хотелось избежать этой чудесной привилегии, а до первого масштабного извержения осталось всего четыре-пять месяцев. Вряд ли система будет благосклонно дожидаться конца года.

Разошлись мы только под вечер… Солнце уже начинало своё стремительное падение за горизонт. Мыс оправлялся от нашествия вышронцев, восстанавливаясь из руин. Внешняя стена продолжала расти в высоту, достигнув уже четырёх метров. Ещё метра три — и можно с ней заканчивать, сделав напоследок парапет и зубцы.

Вместе с Аришей мы поднялись на стену форта, на мой любимый балкончик, и уселись на лавочку, которую я здесь недавно поставил. Говорить не хотелось. Мы просто смотрели на море, которое лениво катило волны к берегу, и молчали.

— Ладно, перед смертью не надышишься… — заключил я. — Расскажешь потом, как всё со стороны выглядит.

— Расскажу, — Ариша серьёзно кивнула. — Удачи тебе там… Возвращайся!

— Не дождётесь… — решил пошутить я, разряжая обстановку, а потом собрался с духом и произнёс. — Пощекотать мне нервы! Немедленно!

Мир мигнул, разом погрузившись в темноту и тишину. И только системные сообщения во тьме говорили о том, что я всё ещё жив.

Загадай желание!

— Что, вот так сразу? Я не готов! Я хотел квест сначала пройти! — возмутился я.

Хватит ломаться! Загадывай!

— Ну ладно. Хочу, чтобы на острове… — и тут, вспоминая все каверзы от системы, я задумался, как сделать желание однозначным. Особенно с учётом того, что номер острова я никак не мог вспомнить. — …На том острове, откуда я перешёл в квест, до конца сезона не извергались вулканы.

Однако в этот раз система не собиралась ловить меня на неосторожном слове.

Желание принято. В случае прохождения квеста, на острове 3-18-5 не будет извержений вулкана до конца этого сезона игры «Жертвы Жадности». Ваше желание добавлено в список от разных игроков под номером 3911 с пометкой «неосуществимое».

Она, система — просто тварь, которой даже обманывать виртуозно не надо… Она просто кидает игроков — и всё.

Добро пожаловать в место, где щекочут нервы, а ещё выносят мозг и вырывают сердце! Доберись до выхода с первой попытки и попытайся остаться в своём уме!

Я стоял на арене, отдалённо напоминающей Колизей. Наверно, что-то подобное старались возвести в любом уважающем себя городе Римской империи. Мир был будто подёрнут дымкой, сквозь которую я видел живых существ на трибунах, но не мог рассмотреть никаких подробностей. Они были просто туманными сгустками — как и мой противник, стоявший на другом краю арены, присыпанной песком.

В моих руках было копьё, а у противника — щит и меч. Я на всякий случай огляделся в поисках выхода с арены, потому что воевать здесь и сейчас не собирался. Мне бы выбраться отсюда побыстрее… Но выхода не было. Только арена, только стены и арка, прикрытая массивной решёткой. Я бы и со своими двумя с хвостиком сотнями единиц силы не справился с такой.

Пока я оглядывался, противник начал сближение, а над ареной разнёсся громкий голос — то ли комментатора, то ли местного диктора. Я, конечно, не был в Древнем Риме, но уверен — там просто объявляли будущих соперников, не комментируя каждое их действие, как на современных спортивных соревнованиях.

— Претендент Первый начинает бой и идёт на сближение! Напоминаем: победитель в этой схватке отправится домой к своей семье и близким! Претендент Второй зачем-то оглядывается… Эй, дурень, тебе что, заняться больше нечем? В туалет надо было ходить до боя!

Плоская шутка вызвала гомерический гогот на трибунах, а я скептически скривился, всем своим видом выражая, что думаю о таких шутниках.

— Кривись, терпи, борись! Ну или делай свои дела прямо здесь. Только побыстрее, а то можешь не успеть! — продолжал потешаться комментатор. — Дорогие зрители! До чего же испортились нравы у современных гладиаторов!..

Мой противник был совсем близко. Тёмный плащ скрывал его лицо, но фигура была явно женская. Ну как бы грудь-то я под плащом и в такой дурацкой ситуации могу разглядеть… Я поудобнее перехватил копьё и приготовился встретить врага.

Враг выставил вперёд щит, отвёл руку с мечом и начал приближаться ко мне осторожными шагами.

— Девушка, я если что — благородный рыцарь! — сообщил я. — Женщин не трогаю!

— Тем лучше… — кивнула моя противница, и её голос показался мне знакомым.

Она сделала быстрый шаг вперёд и ткнула мечом в мою сторону. А я чуть сместился, пропуская её оружие, и врезал древком по руке, заставляя девушку повернуться от силы удара. И отступил, не решившись сразу убить — всё-таки всего одна попытка…

— Давай договоримся! Зачем это ненужное кровопролитие? — предложил я, но вместо ответа снова вынужден был отбивать выпад. — В последний раз предлагаю!

Но и на этот раз моя противница не стала меня слушать, попытавшись сблизиться, чтобы проткнуть наверняка. Я не стал ей мешать — только со всей силы врезал ногой в нижний край щита, который от такого обращения впечатался в подбородок моего противника. А я, забыв про рыцарство, немедленно вогнал копьё в живот девушки.

— …И дырявит Претендента Первого! Давай, Второй, проверни оружие в ране!

Я не особо собирался следовать советам комментатора, но моя соперница попыталась меня достать мечом в последнем усилии — всё глубже насаживаясь на копьё. А поскольку моя тушка была мне дорога, я чуть повернул копьё в ране, раздирая внутренности (больно ей, наверно…). Девушка застонала и начала оседать, заливая кровью песок арены.

— И это — конец! Дорогие зрители, это был короткий и кровавый бой! Как я и обещал, раскрываю вам главную интригу! Первый и Второй претенденты приходятся друг другу кровными братом и сестрой! Какой накал страстей!.. Какая драма!..

— Что?! — я с ужасом подскочил к поверженному противнику и откинул капюшон. — Нет-нет-нет!

Увы, мои надежды не оправдались — под капюшоном была именно моя сестра. Что она вообще тут делает?!

— Я… Жаль… Муж… Дети… — она силилась сказать хоть что-то связное, но ей не хватало сил. — Почему… не уступил?..

— Я же не знал! Нет!.. — бормотал я, пытаясь вытянуть копьё, но удобнее всего это было сделать, уперевшись в тело ногой, а не стоя на коленях с измазанными в крови по локоть руками.

— Живи с этим… — выдохнула сестра и замерла, глядя в небо.

— Нет… — пробормотал я, отпуская копьё. — Что ты вообще здесь делаешь?.. Зачем?.. Я не хотел!

Девушка сморгнула и повернула голову ко мне:

— Да нет, хотел! — возразила она бодро и указала на копьё. — Смотри, что наделал! И кишочки повредил…

Чтобы показать, что так оно и есть, моя сестра запустила руку в живот и вытащила «кишочки», зажав их в кулаке.

— Ты вот прям хотел — и убил! Давай, убивайся теперь по мне! — она улыбнулась, и из уголка губ у неё появился белый червячок.

Я попятился, замотав головой. Где-то на краю сознания я слышал крики трибун, голос комментатора, а сам обернулся к решётке за своей спиной, которая как раз начала подниматься, и бросился бежать.

— А ну вернись и почини мои кишочки! — требовательно орало тело моей сестры. — Или отдай свои взамен, негодник! Будь братом до конца!

Я влетел в темноту прохода, обо что-то споткнулся, чуть не упал, восстановил равновесие, снова обо что-то больно ударился… И, наконец, остановился, осознав, что бегать в кромешной тьме — это не очень удобно.

Я оглянулся на арену, но не обнаружил за спиной ни арки, ни решётки — только темноту. Проход исчез, а вместе с ним иссяк и свет, бивший во тьму. Я двинулся вперёд, ощупывая перед собой пространство, чтобы снова не наткнуться на что-нибудь — благо предметов, пригодных для столкновения со мной, здесь хватало. В темноте в полнейшем беспорядке были, похоже, раскиданы какие-то столы, стулья и разные агрегаты непонятного происхождения…

Продвигаясь вперёд на ощупь, я наткнулся рукой на стену и двинулся вдоль неё. Комната, в которой я оказался, была квадратной — это я выяснил, обойдя её по периметру, хотя немудрено было и ошибиться в полной темноте… Может, она была и шестиугольной — ну или пятиугольной. Но дойдя до четвёртого угла и не обнаружив выхода, я неожиданно почувствовал, как в этой самой комнате внезапно стало душно.

Каюсь, в какой-то момент мной даже овладела паника. Я отчётливо осознал, что замурован — и мне стоило немалых трудов не начать метаться в поисках выхода. Однако всё-таки взял себя в руки и снова начал обход. Я не нашёл ничего снова, и снова, а потом — о чудо! — нащупал почти неприметный шов. Обследовав подозрительный участок, я очень скоро обнаружил дверную ручку, расположенную не, как полагается, на уровне пояса, а на самом верху. Ухватившись за неё, я начал трясти ручку, и дверь открылась, выпуская меня из ловушки.

Теперь я стоял на железных мостках — из тех, что любят пихать в фильмы ужасов одной известной заокеанской киностудии. Внизу, в бесконечных котлах — они были везде, сколько хватало взгляда — булькала какая-то жидкость, отравлявшая воздух омерзительной вонью. А над котлами висели металлические мостки.

— Девочка! Как мило, что ты зашла ко мне! — раздался сзади хриплый голос.

Я обернулся, чуть не запутавшись в подоле ярко-красного платья, и замер. Нет, не потому что позади меня стоял огромный мужик с очень неприятного вида ножом и топором за спиной. И меня остановило вовсе не то, что у него было не лицо, а гноящаяся маска. Меня остановило наличие у меня груди и отсутствие того, что каждый мужчина всегда ощущает между ног. А ещё я был в длинном красном платье…

— Верните! — хрипло потребовал я.

— Куда ты хочешь вернуться, милая? — спросил стоящий за мной маньяк. — Оставайся. Тебе будет и здесь хорошо!

А это был именно маньяк! Точно говорю! Во-первых, рожей не вышел, чтобы быть нормальным. Во-вторых, у него есть нож. А, в-третьих, чего он облизывается, глядя на меня?

— И почему грудь такая маленькая? — возмутился я, продолжая исследовать своё новое тело. — Ведь можно было хотя бы третий размер сделать!

— Ты страдаешь от того, что не выросла грудь? — сочувственно поигрывая ножом, маньяк сделал шаг вперёд.

— Шаг назад, страхолюдина!.. — приказал я тонким девичьим голосом.

— Ой, как страшно! — засмеялся незнакомец и устремился ко мне.

А я, как и любая уважающая себя женщина, подхватил подол платья — и с визгом рванул от него. Визжал я, правда, недолго. Сначала я понял, что бежать и визжать одновременно не получится. А потом вспомнил, что я всё-таки мужик. В этот самый момент бедро стукнулось о поручень мостков, и я чуть не свалился. С женским телом была просто беда — у него совсем другой центр тяжести, к которому ещё надо было привыкнуть.

Я раньше не понимал, почему женщины в ужастиках так смешно бегают. А теперь знаю — это потому что они все были мужиками, которых сделали женщинами сразу перед тем, как отправить к маньяку. Они просто не привыкли ещё… Ну или это просто совершенно не спортивные актрисы, прогуливавшие уроки физподготовки…

Маньяк догонял! Я честно пытался оторваться, но никак не мог. Неизвестный режиссёр забыл выдать мне туфли, а бегать босиком по металлическим прутьям — то ещё удовольствие. Спасибо ещё, что не на шпильках! Пальцы так и норовили проскользнуть сквозь отверстия в полу и сломаться на каждом следующем шаге. Так что не было ничего удивительного в том, что маньяк меня всё-таки догнал, толкнул в спину — и я растянулся на металлическом мостике.

— Куда же ты, красотка? — совершенно банально возмутился он. — Неужели тебе не нравится моё гостеприимство?

Его пальцы потянулись к вороту платья, и вот тут я понял, что сейчас буду гол, изнасилован и убит. Я громко завизжал, но это никак не пристыдило маньяка — тот только настойчивей стал…

Стоп! Я не женщина, чтобы меня насиловать! Я здоровый волосатый мужик с силой в 225 единиц. Какого хрена я тут визжу, как девочка? Впрочем, если меня как мальчика попытаются изнасиловать, то я, наверно, тоже буду визжать, как девушка. Но я — мужик! Мужик!.. Мужик!..

— Сколько у тебя силы? — прохрипел я, удерживая руку маньяка и не давая ему добраться до моей девичьей груди, никем ещё не лапанной, кроме меня самого.

— Что?.. — маньяк опешил и даже перестал на меня наваливаться. — Какой силы? Давай, снимай тряпки!..

— А у меня больше двухста! — сообщил я, резко подбирая одну ногу к груди и выпрямляя в сторону отвратительной хари.

Маньяк отлетел, как тряпичная кукла, и кувыркнулся в сторону. А я поднялся во весь свой могучий рост и, прежде чем он встал, залепил ему пяткой в пах.

— Су-у-ука-а-а-а! — заорал несчастный. — Ты хоть… Как больно!..

— Да, я в курсе, — произнёс я, снова чувствуя себя тем, кем был раньше. — А ну-ка не дёргайся!..

— Мужик! В платье! — удивился маньяк, уворачиваясь от нового удара. — Слышь, мужик, ты в курсе, что ты извращенец?

— Да кто бы говорил! — хмыкнул я, примериваясь для нового пинка.

С третьего раза я его достал. После чего не стал долго раздумывать. Пока маньяк корчился на мостках, я подхватил его и кинул вниз — прямо в чан. С минуту я смотрел в мутную жидкость, но мерзкий преследователь так и не всплыл на поверхность. Видимо, утонул.

Я решительно ободрал подол платья, чтобы не мешался, попутно проклиная систему за такие больные фантазии и нескромные наряды. Впрочем, теперь стало удобнее, хоть на груди платье и болталось… Но, простите, женскую грудь я предпочитаю жамкать, будучи мужиком, а не девочкой. Выпрямившись, я решительно огляделся, пытаясь найти выход, но его не было видно. Зал казался бесконечным.

Вокруг громко булькала жидкость в чанах, громыхали металлические сочленения мостков и цепи, на которых они висели… И только чудом я выделил в этой мешанине звуков слабые похрустывания снизу… А опустив взгляд, увидел нацелившегося на меня таракана. Вполне себе земной такой таракан — из тех, какие водятся в Латинской Америке. Только размером с автомобиль и вместо глаз — уродливые лица маньяка.

— Ты заплатишь нам! — хором заявили эти отвратительные морды. — Заплатиш-ш-шь!..

— Тыщи хватит? — поинтересовался я, и ведь даже голос почти не дрожал. — Ладно, давай три косаря и расходимся!

— Ты заплатишь кровью! — пафосно сообщили лица маньяка, и всё огромное тело таракана пришло в движение.

— Я щас тоже в чан сигану… И в какую-нибудь фигню превращусь! — предупредил я, заставляя парализованные подсознательным страхом ноги начать двигаться.

Таракан не ответил. Зато бодро подпрыгнул, хватаясь своими отвратительными лапками за мостки, которые, понятное дело, зашатались, а цепи — затрещали, натягиваясь. Я не стал ждать классической сцены с падением из хорроров, а бегом устремился прочь.

— Да где же этот грёбаный выход?! — пробормотал я, стараясь двигаться настолько быстро, насколько это вообще было возможно.

Таракан мчался за мной, своим весом обрушивая мостки, но каждый раз успевая перепрыгнуть на следующие. На ровной поверхности он бы меня точно догнал, но именно здесь у меня было небольшое преимущество — мне хотя бы не приходилось прыгать. Но, как назло, впереди показалась стена зала — и в ней не было дверей. Просто бетонная стена! Ну как так?!

Я резко свернул, стараясь сместиться, и начать бежать параллельно стене. Но таракан тоже не растерялся и с торжествующим визгом стал сокращать расстояние, двигаясь по диагонали — ему размеры позволяли. А я всё никак не мог придумать, как спастись — и ожидаемо получил толчок в спину, когда тварь догнала меня.

От удара меня подкинуло, а потом бросило вперёд и в сторону. В последний момент я уцепился за перила, так и не упав — и закинул своё тело назад. Таракан завис надо мной своим отвратительным хитиновым пузом и поднял его повыше, явно собираясь меня расплющить одним решительным ударом.

— Тебе конец! — заверещали головы маньяка.

— Ладно… — согласился я, качнулся, прицеливаясь к краю чана, и разжал руки.

Каким-то чудом я попал именно туда, куда собирался — в узкий зазор между чанами. От удара, правда, что-то случилось с ногами — они теперь жутко болели и отказывались сгибаться в коленях. Зато я сумел забиться в тесную щель, где громадный таракан не мог меня достать. Он бесновался, прыгая вокруг, пытался дотянуться лапой, но не мог — и это бесило его ещё больше.

— Тебе конец! — орали мерзкие лица маньяка.

— Бред… Бред… — повторял я себе шёпотом.

— Конец! Тебе конец!

В этот момент из-за чана показалось лицо моей убиенной сестры, а потом и сама она начала неторопливо заходить в моё убежище, волоча за собой гирлянду кишок.

— Кишочки сломал! Сбежал! Негодник! Тебе конец!..

— Конец? — я неожиданно ухватился за это слово.

Это был бред, это был кошмар, это был плод воспалённого сознания… А любой кошмар заканчивается. Надо только проснуться. И как мне проснуться здесь? Как… Да надо просто захотеть! Или попросить! Кого? Таракана? Нет… Сестру? Ну нафиг, я её теперь боюсь! Систему!..

— Система! Я хочу проснуться! — твёрдо заявил я, отодвигаясь всё дальше и дальше от тянущихся рук моей сестры.

Уверен?

— Да, я хочу проснуться! — окровавленные руки достигли шеи, и я отмахнулся. Однако сестра проявляла поразительную для её состояния настойчивость и силу…

Точно?

— Я хочу проснуться, хочу проснуться, хочу проснуться!.. — закричал я, почувствовав, как на горле смыкаются холодные тонкие пальцы.

Ну так бы сразу и сказал! А то мямлит что-то… Доброе утро!

Глава 2. Пощекотать рёбра

День четыреста четвёртый!

Вы продержались 403 дня!

Индивидуальный и уникальный квест пройден.

Из всех, кто сумел выбраться из квеста, ты пока — самый большой тугодум, продержавшийся несколько часов.

Сила есть — ума не надо. Да, Филя?

Я вывалился в привычный мир на том же самом месте, откуда был переброшен системой в квест. То есть, на стену — вот только был уже не ранний вечер, а раннее утро. И я всё ещё был жив и в своём уме! Ах-ха-ха!

Уверен насчёт «своего ума»?

В своём!.. Ах-ха-ха! Я не выдержал и захохотал в голос. Получилось хрипло, зловеще и страшно…

Хо-хо! В смысле, ну-ну!

Язва, а не система! Даже знать не хочу, что она мне в следующем квесте подкинет. Однако тянуть с ним я вовсе не собирался. Вот теперь — точно не собирался. Приду в себя денёк — и снова в бой! Труба зовёт, и всё такое… А ещё требовалось немного поспать, поесть, погрызть…

Да, я теперь — бобёр, и не надо завидовать! Ах-ха-ха! Нет, всё-таки я немного двинулся кукухой… Самую малость. Зато теперь внутреннее самоощущение соответствует общественным ожиданиям — ведь меня и так все считали долбанутым!

На стену из башни вышла Ариша. Завидев меня, она с радостным криком подбежала ко мне и крепко обняла.

— Боже, я всю ночь уснуть не могла… Как ты, в порядке? — спросила она, заглядывая мне в глаза.

— Хочу спать, есть и отдохнуть, — признался я. — Более отвратительного квеста со мной ещё не случалось…

Мы спустились вниз, и пока девушка пыталась из скудных запасов, которые имелись в доме (и то лишь по её настоянию!) соорудить завтрак, я рассказывал ей, как всё прошло. Вообще Ариша была отличным слушателем: умела подбодрить в нужный момент как бы случайной фразой, искренне восхититься на хвастовстве и пожалеть, когда было и вправду необходимо. И даже в постель она меня затащила буквально за минуту до того, как я сам с ней что-то подобное захотел сделать…

Проснулся я лишь к обеду, чему был сильно удивлён. Ведь все знали, что у меня там квест, и вообще обо мне стоит немного поволноваться. Я-то ожидал, что с утра начнётся паломничество — однако наш с Аришей сон никто не потревожил. И только покинув башню, я узнал, в чём дело. Стоило мне переступить порог, как я наткнулся на выставленные в мою сторону копья ударников.

— Совсем сбрендили? — удивился я.

— Мы если и сбрендили, — заметил Борборыч, с подозрением разглядывая меня, — то не заливались злодейским смехом на стене посреди ночи.

— Вообще-то было уже раннее утро! — возмутился я. — А утром все нормальные люди немного не в себе!..

После сна я ощущал себя свежим, бодрым и вполне себе психически здоровым. Произошедшее во время квеста начало забываться, и мозг перестал воспринимать всё вокруг как болезненный бред.

— Ну тогда ладно… Рассказывай! — благосклонно кивнул Борборыч, подавая знак опустить копья.

— Хрен вам на всю морду, а не рассказ! Бунтовщики проклятые!.. — заявил я, гордо выпятив грудь.

— Странный он какой-то! — осторожно заметил Толстый.

— Может, всё-таки?.. — подмигнув Борборычу, предположил Вислый.

— Ладно! Ладно!.. Расскажу! — сдался я.

В общем, ещё полчаса пришлось пересказывать свои приключения ударникам, а потом ещё столько же убить в администрации — повторяя всё то же самое руководству. А затем я обедал, и любопытная аудитория с благодарными ушами нашлась и в кафе… И самое главное — теперь моя история продолжила своё путешествие, но уже без моего участия. Её пересказывали по всему городу, приукрашали, добавляли ещё более жуткие подробности — в общем, всё по канонам нормальной городской страшилки. Не удивлюсь, если даже вместо Филиппа Львовича под конец героями квеста становились совершенно другие люди. Развлечений здесь особо нет, вот и веселят сами себя как могут…

Под конец дня я, наконец, добрался до мастерских, где медленно, но верно продвигалась разработка первого в игре (очень надеюсь, что именно первого!) ружья.

— Подходи чер-рэз пар-ру дней! — посоветовал Бронза. — Будем пр-роводить испытания… На мастер-рэ, если р-ружо ср-разу не пальнёт по мишени!..

Вообще оружие получалось весьма необычным. Если поставить на приклад, то ростом с меня. И большую часть длины занимало, собственно, дуло. Как мне объяснили, это чтобы пуля точнее летела — а то разброс будет таким, что мало не покажется. Были уже готовы и пули — тяжёлые шарики с ободком по самому центру. Я с умным видом походил, покивал мастерам — да так и ушёл восвояси. Ничего я в ружьях всё равно не понимаю, так чего людей зазря отвлекать?

Если честно признаться, все эти блуждания по посёлку были лишь предлогом оттянуть начало второго квеста. Конечно, я грозился, что теперь ничего не боюсь… Но зачем врать самому себе? Боюсь. И ещё очень надеюсь, что в первом квесте всё-таки была не моя сестра, а просто образ, вытащенный из моей головы… Систему бесполезно спрашивать — не ответит.

Ближе к вечеру я снова засел на стене форта и смотрел на море. Вернулась Ариша, пристроилась рядом… Мы сидели и молчали — говорить было не о чем. Просто надо было пройти проклятый квест… Будто в напоминание об этом вдалеке зарокотал вулкан…

— Как я попадаю в квест? — я, наконец, прервал молчание.

— Так же, как тела обычно отправляются на перерождение… — ответила Ариша, едва заметно закусив губу. — Рассыпаешься чёрной пылью — и всё.

— Как оригинально…

Ишь, ты, оригинальности ему захотелось! Если на твоём месте будет оставаться куча вонючих какашек — будет лучше?

— Сомнительно… — мысленно ответил я.

Ну тогда и не выпендривайся!

— Ладно, пойду я в квест! — вздохнул я и улыбнулся Арише. — Попробую вернуться до ночи.

— Попробуй просто вернуться, — сказала девушка и крепко меня обняла. — Чёртовы квесты…

— Пощекотать мне рёбра! Немедленно! — крикнул я, оставаясь в её объятиях и надеясь, что система не станет осуществлять свою угрозу по фекальной замене чёрной пыли.

Мир мигнул, привычно отправляя меня в пустую темноту и тёмную пустоту. Ну вот, началось…

Загадай желание!

Я решил не спешить. Ведь, как только загадаю, сразу начнётся такое, чего я могу и не пережить. Настроение было откровенно похоронным…

— Ты знаешь моё желание, — наконец, сказал я.

В случае прохождения квеста, на острове 3-18-5 не будет извержений вулкана до конца этого сезона игры «Жертвы Жадности». Вот это?

— Да, это оно! — согласился я с системой.

Ты же в курсе, что нельзя просто взять и заткнуть вулкан, который начал извергаться?

— А я очень-очень сильно хочу, чтобы он перестал!.. — если бы у меня были плечи, я бы ими пожал.

Комментариям системы я, в принципе, не особо верил. Конечно, она может и на слове подловить, а, может быть, и в самом деле ещё не до конца всесильна на этой планете, но значительно чаще система просто издевается. Потому что так надо… И даже не ей…

Какие вы недоразумные и наивные существа! Ладно, раз уж ты так хочешь — то попробуй сам его и заткнуть! Если доберёшься!

— Что? — переспросил я с подозрением.

Желание принято.

В случае прохождения квеста, на острове 3-18-5 не будет извержений вулкана вплоть до последнего года этого сезона игры «Жертвы Жадности».

Прошу суд принять во внимание, что этот подсудимый был слишком настойчив!

— Причём тут подсудимый? — сразу напрягся я.

Добро пожаловать в чёртов квест!

Здесь тебе пощекочут рёбра, намнут бока и проварят до костей!

И тебя обитатели квеста давно и особенно сильно ждут! Попробуй-ка выбраться отсюда!

— Ты!!!

Надо сказать, я ещё ничего не успел увидеть, но, оборачиваясь, уже точно знал, кто передо мной предстанет. На красной равнине, всего шагах в двадцати от меня, стоял мой старый приятель — главный чёрт с неизменным свитком. Кое-что в нём, конечно, изменилось со времени нашей последней встречи — его рога были перевязаны бинтами, закреплёнными очаровательными белыми бантиками у самого основания.

— Нет, это совсем не я! — сообщил я, оценивая обстановку вокруг и с удовольствием подметив, что на равнине только я и чёрт.

— Ты! — с удовлетворением погрозил мне свитком чёрт. — Ты подставил меня перед начальством! И я был наказан! Меня били! Мне на каждом роге написали неприличное слово! Ты хоть представляешь, сколько мне придётся их полировать?

— Да нет, это вовсе не я! — решил я продолжать прикидываться дурачком. — Тот был наглый, лохматый и нестриженый, а я вот какой вежливый и симпатичный! Смотри!..

Я даже показал пальцем на свежевыбритый подбородок и оттянул пальцем аккуратно подстриженную кудряшку.

— Ты-ты! — не поверил мне рогатый, погрозив пальцем. — Ты бегал от наказания за свои грехи! Ты сбежал из котла… Да ты раз сто оттуда сбегал!.. Ты плевался кислотой! Ты издевался над почтенными служащими Ада! Ты хамил уважаемым демонам и требовал почесать тебе спинку!

— Вы с кем-то меня спутали! — возразил я, с сожалением понимая, что уболтать рогатого, похоже, уже не получится.

— Взять его! В клетку его!.. — заорал главный чёрт непонятно кому, потому что вокруг было пусто.

Я оглядел окрестности и развёл руками, зловредно высунув язык. Хоть я и был гол и босоног, но с одним главным чёртом уж как-нибудь справлюсь…

— Некому брать-то… — начал было я.

Однако в этот самый момент прямо из воздуха появились десятки чертей, весьма оперативно уперев в меня многочисленные вилы. Да ещё и так, что я даже вздохнуть не мог глубоко, чтобы не пораниться…

— Ты будешь страдать вечно! — пообещал мне главный чёрт, разворачивая свиток. — И твоя вечность… Как не больше восьми лет?.. Да что за несправедливость-то?!

На его красной морде появилось расстроенное и обескураженное выражение. Он обвёл окружающий пейзаж взглядом, видимо, взывая к вселенской справедливости. А, не дождавшись её, грустно вздохнул.

— Восемь — значит, восемь… — кивнул он и подмигнул мне. — Зато это будут незабываемые восемь лет заключения, грешник!

Главный чёрт сунул свиток за пояс и крикнул остальным:

— Свяжите его покрепче и тащите в лагерь! Я запрошу новый котёл для этого бегуна!

— Бегун — термин социально устаревший! Сейчас вся молодёжь часто меняет место работы! — заявил я ему в спину и попытался аккуратно протиснуться через частокол вил.

Однако черти меня крепко осадили — и ещё крепче связали. Стоило мне пошевелиться, как они накинулись скопом, буквально завалив меня собственными телами, вывернули руки за спину, накинули на них верёвку и принялись усердно сматывать.

Уже потом, шагая под конвоем по каменистой равнине, я не один раз пытался эту верёвку порвать, но всё было тщетно. Либо путы лишали меня сил, либо, что более вероятно, сама верёвка была необычайно крепкая. И ведь, что самое обидное — я понимал, что смерти здесь не будет! Судя по оговоркам системы и чёрта, адские страдания в квесте и в самом деле будут почти вечными, а выхода как не было — так и нет. И речь не о бегстве из позорного плена — с этим я рано или поздно справлюсь! — а, собственно, о выходе из квеста.

Мы шли и шли, пока не достигли какого-то неглубокого каньона. Спустившись туда, мы продолжили свой путь. Мне хотелось пить так, что саднило горло. Мелкий песок равнины поднимался под порывами ветра и забивался повсюду, оседая на теле ровным красноватым налётом. В горле саднило, и я периодически громко чихал, прочищая лёгкие и пугая своих рогатых конвоиров.

Не знаю, сколько мы так шли под светом багровых небес, но в какой-то момент каньон расширился, открывая глазам небольшую долинку. В этой самой долинке стояло несколько котлов, где кого-то истязали (естественно, истязаемые кричали и умоляли, но их никто не слушал), а ещё сотня-другая навесов, под которыми отдыхали уставшие черти — и десяток клеток, где сидели какие-то люди. В одну из них затолкнули и меня.

Моим соседом был какой-то мужчина — худой как жердь, с синяками под глазами и потухшим взглядом. Кстати, вот у него как раз руки связаны не были! Что за несправедливость? Филипп Львович возражает против такой дискриминации!..

— Что, тоже польстился на квест? — усмехнулся мужчина, глядя на меня. — Они, гляжу, тебя не любят… Обычно руки не связывают.

Отвечать не хотелось — слишком сильно я устал. Присев, я прислонился к прутьям и попытался уснуть — и тут же получил рукоятью вил по спине. Обернувшись, я обнаружил чёрта, с ухмылкой следящего за мной.

— Попробуй ещё раз! — ласково предложил я.

Черт удивлённо пошевелил пятачком — и снова попытался ударить древком своего оружия, просунув его сквозь прутья. Я извернулся и врезал по древку так, что вилы с противным всхлипом вернулись обратно в живот хозяина. Чёрт гротескно свалился на землю и принялся возмущённо верещать.

На крики сбежались его сородичи и стали неистово галдеть. Некоторые даже попробовали повторить подвиг невезучего черта и наказать меня, но после того, как одному наказующему пришлось вытягивать вилы из ноги — резко передумали соваться в клетку.

Шум привлёк старшего чёрта, который устроил разнос своим подчинённым, а потом, пылая негодованием, повернулся ко мне:

— Опять ты буянишь! Ну ничего!.. Мы приготовили для тебя особенный котёл! Вот он тебе будет в самый раз!

Я повернулся к чёрту спиной и выставил из спутанных рук средний палец. Главный с удовлетворением дождался, пока у него в свитке тренькнет уведомление о моём новом прегрешении, а потом ухмыльнулся и ушёл.

— Меня Ноак зовут… — заметил мой сосед, молча наблюдавший за представлением. — Гляжу, ты знаком с этими ребятами?

— Нет, впервые вижу! — соврал я под отдалённое треньканье в свитке. После чего снова уселся у прутьев и постарался уснуть.

— Ну, да, так я тебе и поверил! — усмехнулся Ноак. — Чем-то ты их разозлил…

— Не проявил покорность, — размыто ответил я. — Меня Филей зовут.

— Русский? — уточнил Ноак. — А я из Швеции. А сюда как попал, через квест?

— Через квест, — кивнул я.

— Что, решил осуществить сокровенное желание? — Ноак горько улыбнулся и сплюнул на пол пыльной слюной. — И тебя тоже игра послала, сказав, что «может быть» и всякое тому подобное?

— Не совсем так… — ответил я. — И вообще, это долгая история. Ты лучше скажи, что здесь вообще и как?

— Да тут всё печально, — Ноак неопределённо хмыкнул и кивнул на клетки. — В них сидят такие же, как и мы, попытавшиеся квест пройти. Я с некоторыми общался, с кем удавалось в одной клетке посидеть. В котлах — сейчас те, чьё время пришло помучиться. А сидим мы все в каком-то сраном каньоне. Вот и всё, что я знаю…

— Глубокие познания… — одобрительно кивнул я. — Сбегать пытались?

— Не сбежишь! — Ноак сокрушённо помотал головой. — Черти догоняют и возвращают.

— Вот это как раз поправимо… — буркнул я. — А что тут ещё вокруг есть?

— Да ничего нет!.. — раздражённо отмахнулся мой сосед по клетке. — Пустыня, каньон — и всё… А, ещё один парень, американец, говорил, что видел вот там…

Ноак пригляделся и махнул в противоположную — от той, с которой меня привели — сторону ущелья рукой.

— …Кажется, там. Вулкан вроде был. Но это далеко… — Ноак внимательно смотрел на меня, пока я старательно пытался перетереть верёвку о прутья клетки. — А тебе оно зачем?

— Да так, сбежать хочу… — ответил я и сразу задал новый вопрос. — Тут вообще кормят?

— Зачем? Мы ведь тут страдаем! — Ноак хрипло засмеялся. — Умереть не можем. Так что ни воды, ни еды — ничего такого нет. Разве что из котла напиться…

Мы замолчали. Я старательно продолжал пилить верёвку, а Ноак всё так же пристально смотрел на меня. Через некоторое время он предпринял ещё одну попытку отговорить меня от затеи с бегством.

— Слушай, зря ты силы тратишь! Не сбежишь отсюда, говорю тебе! Черти бегают очень быстро, и ещё они — очень сильные.

Мне было лень долго объяснять, а короткое разъяснение всё никак не приходило в голову…

— Здесь все сбегали хоть по разу! Ловят и в клетку возвращают. А ещё пару раз прилетал какой-то крылатый демон, которого эти черти боятся как огня. Уйдёшь от них — столкнёшься с ним…

— Слушай! — я, наконец, придумал, что ответить. — Ты, правда, думаешь, что они меня связали, потому что я не опасен для них?

Ноак замолчал, поджав губы — видно, обиделся. Странный он… А я продолжил пилить путы. Но, надо сказать, особых успехов пока так и не добился. Не знаю, сколько точно времени прошло, но, как минимум, несколько часов пролетело за бесполезным занятием. И за всё это время ни один волосок на путах так и не лопнул!.. А есть мне уже хотелось нестерпимо…

Черти выполняли своё гнусное дело и продолжали пытать игроков. Раз в какое-то время — как я подозреваю, в час — они вытаскивали из котла непонятные куски мяса и костей, возвращали их в клетки, а в котлы кидали новую партию грешников. Те куски мяса, которые вынули первыми уже при мне, постепенно вновь приобретали человеческий облик — после чего начинали орать, плакать, подвывать и бросаться проклятиями.

Наконец, я понял, что так ничего не добьюсь — прутья решётки никак не брали мои путы. Надо было либо развязывать узлы, либо искать другие способы от верёвок избавиться. А для этого мне требовалось перекинуть руки вперёд — чем я, собственно, и занимался ещё три смены пленников в котлах, пытаясь найти способ перевести руки под собой.

Пришли черти и за Ноаком, из-за чего мне пришлось прерваться и даже раскрыть рот:

— Удачи! — искренне пожелал я шведу.

— Отвали! — буркнул он, видимо, посчитав пожелание не слишком удачным.

Потом снова пришлось отвлечься, потому что пришёл старший чёрт, посмотрел на меня, зловеще и картинно — прямо как киношный злодей! — расхохотался и ушёл. А я, наконец, получил хоть какой-то результат своих стараний — провёл в петлю руки правую ногу. Эх, надо было больше ловкость прокачивать!.. Теперь руки у меня находились прямо между ног, но вот левую протащить никак не получалось. Слишком неудобное было положение…

Черти, вернувшие в клетку сваренного заживо Ноака, только поржали над моей противоестественной позой. Ну погодите у меня — доберусь до каждого, гады!..

Ну а потом прибыл мой персональный котёл, и я понял, что мне — конец. Вот теперь точно!.. Потому что котёл этот отличался от других наличием крышки, как у скороварки — причём, такой толщины, что из пушки за год не пробьёшь. Котёл притащил десяток пыхтящих от натуги чертей, которые сразу же принялись его устанавливать, в то время как ещё два десятка рогатых кинулись к краю долины и принялись таскать оттуда какую-то жидкость. Судя по неприятному душку серы, если это и была вода, то не слишком вкусная.

Впрочем, я бы уже и такой глотнул… Я упёрся правой ногой в решётку, а левую задрал и принялся пропихивать полупопие через кольцо рук — понимая, что до того момента, когда побег станет невозможен, осталось совсем чуть-чуть… Как всегда, затык случился на уровне колена — дальше у меня согнуться не получалось, а ведь было очень надо! И я упорно продолжал, наплевав на боль.

— Вот ты упёртый… — хрипло выдал варёный Ноак из своего угла. — Зачем?

— Глаза уже восстановились? — спросил я, вернув руки к пятой точке и попытавшись пропихнуть через них согнутую в колене ногу.

— Да…

— Новый котёл видишь? — спросил я.

— Ну да, вижу…

— Это для меня! — пояснил я.

Ступня проскочила, вжатая в мою задницу так, что вот-вот — и сломается копчик. Согнутая нога прошла уже значительно легче, и я победно уставился на свои измочаленные верёвкой запястья.

— Что ты им сделал? — тихо спросил Ноак, начиная понимать, что я здесь точно на привилегированном положении… Хотя вот не уверен, что в данном конкретном случае это является преимуществом.

— Да что я им только не делал… — ответил я, сосредоточенно разглядывая узел.

А узла не было. Вообще. Создавалось ощущение, что верёвки прямо на мне сплели.

Тем временем перед моим будущим котлом собралась целая толпа чертей. Главный чёрт, грозно потрясая свитком, толкнул речь:

— Братья! Сколько боли и унижений претерпели мы от этого грешника! Сколько оскорблений он нам нанёс… Но вечность с нами! И в вечности он будет страдать, искупая свои прегрешения! Смертный дурак, решивший, что убежал от нас и своего наказания. Глупый человечек, решивший, что он силен и хитёр… И где он сейчас?! Сидит в клетке! Как и другие людишки!

— У-а-а-а-а!!! — заревели в ответ черти.

А я почувствовал, как рот наполняется непонятно откуда взявшейся слюной… Желудок истерично взвыл, требуя хоть что-то в него положить… И я понял, что ему было нужно — путы! Они пахли древесиной и целлюлозой, они были такие аппетитные, такие близкие… Ноак, увлечённый наблюдением за чёртовым митингом, не сразу понял, что за спиной творится нечто странное. Он обернулся и ещё несколько секунд смотрел, как я аппетитно похрустываю путами, а потом с ужасом выдохнул:

— Да ты прям их жрёшь…

— Р-р-р-р-р! — ответил я.

— Знаешь… Если я на тебя стукну, то мне могут дать дополнительный выходной от котла… — задумчиво проговорил Ноак.

Я сглотнул верёвку, глядя, как этот кусок варёного мяса ползёт к решётке, а потом попытался его отговорить:

— А если я тебя стукну, то именно ты своим телом и откроешь мне дверь клетки, — я еле сдержался, чтобы снова не набить рот верёвкой. — И меня мало волнует, как ты себя тогда будешь чувствовать, стукачок!

Больше сдерживаться не было сил, и мои зубы опять впились в желанные волокна. К сожалению, Ноак не внял моему благоразумному совету. Он принялся хрипеть и стучать лбом об решётку, пытаясь привлечь внимание к собственной персоне, но на его несчастье — и на моё счастье! — черти слишком внимательно слушали главного… А потом верёвка, наконец, лопнула, и я освободившимися руками старательно подобрал все её обрывки.

— И вот настал час расплаты! Настал тот миг, когда наказание найдёт того, кто бегал от него! Пусть боль смоет прегрешения, пусть муки Ада обрушатся…

— Эй… Он бежать решил!.. Эй!.. Он мне угрожал!.. Вы слышите меня?..

— И восторжествует несправедливость! Пусть этот мерзкий человечек страдает вечно!!!

— Он верёвки жрёт! — в полной тишине, воцарившейся в долине, воскликнул Ноак.

— Кто там верёвки жрёт? — удивился главный чёрт, округлив глаза.

Но Ноак просто не мог ему ответить. Я, наконец, набил, как хомяк, полные щёки, уместив во рту все остатки пут, подошёл к своему соседу и выполнил угрозу, отвесив ему пинка. Ноака кинуло на дверь клетки, но замок выдержал. Я снова размахнулся и снова пнул, не обращая внимания на подвывания коварного шведа. Решётка пошатнулась, но вот дверь и не думала раскрываться. Засов, зафиксированный замком, надёжно удерживал меня в ловушке. Вздохнув над судьбой подлого предателя, я схватил Ноака за ноги, размахнулся и кинул его в дверь со всей доступной силой. И дверь…

И дверь снова не поддалась! Вот только сама решётка не выдержала таких издевательств и развалилась. Сверху на меня обрушилась крыша, а справа — одна из стенок. К счастью, остальные решётки решили завалиться наружу. Над лагерем рогатых повисла ещё более оглушительная тишина, чем после речи главного чёрта… Я почувствовал, что на меня сейчас все смотрят, и понял: настал момент сказать что-нибудь вдохновляющее и героическое. Откинув крышу клетки в сторону, я сглотнул остатки верёвки, открыл рот…

— Да ну на хрен… Бинторогий уже толкнул речь, так что обойдётесь! — скороговоркой сообщил я всем и бросился бежать.

— НЕ-Э-Э-ЭТ!!! — взревел главный чёрт, пуча глаза и краснея ещё больше, так что на его лице появился красивый малиновый отлив. — Догнать!!!.. ЫА!.. АЭ!

Бедолага потерял дар речи — и теперь общался гласными с несогласными с ним чертями. Однако те бросаться за мной в погоню не спешили… Только парочка самых решительных кинулась наперерез, и теперь я убегал, активно размахивая над головой вилами. Вторые уже торчали древком в земле, а на остриях корчились те самые двое, смелые и невезучие.

Лагерь чертей я покинул именно в том направлении, где, по словам Ноака, и был вулкан. Потому как я ещё помнил, зачем пришёл сюда — затыкать вулканы. И раз здесь есть вулкан, то я его заткну. Возможно, своей собственной тушкой… А позади с весёлым гиканьем разворачивалась загонная охота на Филиппа Львовича, что его — то есть, меня — не радовало никоим образом. Потому как я и без того чувствовал себя здесь не слишком уютно.

Каньон я покинул по дороге, прилепившийся к стене обрыва. Навстречу показалась группа чертей, тащивших на плечах какое-то неведомое мне устройство.

— Что такое? — удивился один из них, а я прямо на бегу ткнул двух ближайших к краю обрыва чертей вилами.

Пострадавшие служители ада ожидаемо выпустили свою ношу, с криками зажимая раны, а устройство опасно накренилось, заставляя других носильщиков пучить глаза и грязно ругаться на меня и своих товарищей. Уже пробегая дальше, я на всякий случай ещё и хлопнул по устройству рукой, увеличивая и без того опасный перекос. Раздавшийся за спиной грохот и отборный мат были настоящей музыкой для моих ушей!..

Выскочив из каньона, я, наконец, увидел вулкан. Точная копия нашего — стоит, коптит небо… Правда, красноватое небо вело себя странно: оно начало то затухать, то разгораться, а потом над равнинами раздался тревожный вой сирен и раскатистый бас:

— Внимание всем холуям и прихвостням! Сбежал грешник! Ату его! Поймать и побить! Без пощады! Отбейте ему селезёнку, почки и печень! Ломайте ему рёбра копытами! Дайте ему в рожу, чтобы зубы полетели во все стороны! Давайте там, короче, не филоньте…

Собственно, никто и не филонил! По всей равнине были заметны тёмные точки бегущих и летящих ко мне чертей и демонов. А позади меня ревел взбешённый — если, конечно, так можно сказать про него — главный чёрт, размахивая золотистым списком моих грехов.

Под красными небесами, под рёв сирены, под крики преследователей, я бежал к вулкану, упрямо не обращая внимания на камни, впивавшиеся в босые ступни. Мимо проносились километры красной равнины, и радовало меня только то, что впереди никого не было. То ли у квеста всё-таки имелись какие-то условия, то ли просто в той стороне у чертей не было ничего полезного расположено.

Первый долетевший до меня демон попытался спикировать сверху и сразу подмять, но в результате получил вилами в морду и впилился в землю, так и не поймав меня. Остальные принялись рассредоточиваться надо мной, явно собираясь налететь одновременно. Всего демонов оставалось шесть — и одного я даже помнил по особо наглой роже, однажды горестно ревевшей о том, что на него срыгнули.

— Одумайся, грешник! — рычал за спиной сильно отстававший главный чёрт. — Вернись в котёл!

В котёл возвращаться я не хотел, да и демонам попадаться тоже не собирался. А потому приготовил вилы и левое запястье — спасибо, вспомнил!.. Не знаю, сколько там у меня желудочного сока, но парочке рогатых «прихвостней и холуев» я точно в глаза плюну.

Как выяснилось, желудочного сока у меня скопилось немало, и в этот раз он, похоже, был особенно едким. После первой атаки четверо демонов с воем тёрли глаза, сидя на земле, а пятый ещё пытался снять себя с вил, которые я заботливо воткнул в землю прямо на том месте, куда он пикировал.

Избежал наказания лишь мой старый знакомый, который, видимо, догадался, что я готовлю пакость — и предусмотрительно в атаку не пошёл. Теперь он летел за мной, что-то кричал, подхватывая с земли камни, и метко кидался в бегущую цель. От большинства снарядов я всё-таки умудрялся отклоняться, но те редкие, что иногда достигали меня — доставляли массу неудобств и оставляли новые ссадины на боках.

Самым тяжёлым оказался подъём по склону вулкана. Первые две трети склона я ещё мог бежать, а вот дальше пришлось ползти, хватаясь за любой уступ — лишь бы не сверзиться. Снизу орали черти, рогатый демон атаковал с воздуха и совсем меня задёргал, налетая исподтишка и пытаясь скинуть со склона. Закончилось всё тем, что я, плюнув на трезвомыслие, просто его оседлал. Как так вышло? В тот момент, когда демон решил подлететь снизу и дёрнуть меня за ногу, я просто оттолкнулся, начиная падать — и вцепился врагу в шею и загривок, повиснув на его спине.

Перед тем как его лапищи вцепились в меня, я успел подтянуться и схватить его за один рог, заодно предупредив крылатого:

— Только дёрнись — и позора не оберёшься, безрогий!

— Ну ты и хамло! — профессионально восхитился тот. — Ладно, я не дёргаюсь… Но за других обещать не буду!

— За других и не надо! Лети к вершине! — приказал я, а когда демон начал неспешный подъём, явно рассчитывая на прибытие подкрепления, сразу поторопил его. — Давай в темпе, а то…

— Эх, ну вот что вы за люди, а? Только угрожают!.. Только угрожают!..

Я очень надеялся, что все подсказки понял правильно. Иначе выйдет очень неловко… В первую очередь, для меня самого — сгорю заживо, да ещё и многократно. Однако там, на вершине вулкана, заглянув в кратер, который узким конусом уходил вниз, я понял, что не ошибся. Вулкан здесь можно было заткнуть… Ну и, соответственно, выйти из квеста. Кратер и был моим персональным проходом домой!..

Понял это и демон, который, видимо, ожидал увидеть озеро лавы, а обнаружил кроличью нору, в которую собирался нырнуть наглый человечек. В ярости он дёрнул руками за спину, а я резво запрыгнул ему на голову и ласточкой юркнул вниз… Ощущение свободного полёта внезапно сменилось жёстким захватом на моей ноге.

— Ну нет! — сообщил мне крылатый.

— Нет, да! — сообщил я ему и свободной ногой принялся бить его в морду, временами поплёвывая кислотой.

И тот не выдержал… Выпустил меня и схватился руками за глаза. А я, оглушённый свистом рассекаемого воздуха, полетел вниз, прямо в темноту… Я ожидал болезненного удара или ещё чего-нибудь неприятного, но вскоре понял, что моё падение замедляется, а впереди виден какой-то свет… Светлая точка приближалась и росла, превращаясь в переплетение растений, образующих огромный шар — наверно, метров сто диаметром. Из-под зарослей били лучи синего света, придавая всему этому шару вид какого-то фантасмагорического солярия…

Мой полёт становился всё медленнее, медленнее — и вскоре я завис над переплетением ветвей. Листва и побеги под моими ногами зашевелились, открывая налитый синим светом проход, и я медленно спланировал вниз.

Глава 3. Поговорить по душам

Свет внутри кокона, казалось, рождался сам собой — прямо из воздуха. И светиться там начинало буквально всё, что попадало внутрь. Даже я засветился, хотя вроде бы по радиационным пустошам не гулял, да и праведностью в жизни не отличался… И тем не менее, вот надо же — засиял как лампочка на новогодней ёлке.

Тут можно начистоту.

Свет передо мной сгустился, приобретая очертания женской фигуры. Из всех подробностей на ней выделялись разве что более светлые глаза и более тёмный провал рта. В общем, явно для моего удобства сделали что-то такое, на что можно будет пялиться во время разговора.

— Ага, хорошо! — радостно кивнул я, потому что начистоту уж очень хотелось. — И не стыдно вам, товарищ Лазурная, так над людьми издеваться? Родную сестру мне в квест подсунули — надеюсь, только образ… А потом ещё и опять к чертям засунули!..

— Знаешь, я хоть и считаюсь искусственным интеллектом, — на этот раз Система ответила голосом. И даже в таком варианте её слова буквально впечатывались в мозг. — Однако моё функционирование, если ты запамятовал, строится на функционировании того, что вы у себя на Земле называете биосферой. Так что я чувствую всё, что чувствуют игроки по всей планете.

Взывая к моему состраданию, Лазурная совершила большую ошибку — оно сейчас было размазано по красной равнине, по копытам и вилам чертей, испарялось в глубокое красное небо, вилось на когтях демонов и бурлило в жерле вулкана… С собой не удалось забрать ничего.

— Конечно, ты можешь говорить всё что угодно, — заметил я. — И я даже поверю и запомню, но вот твоё поведение вообще не лезет ни в какие рамки. Сестра была настоящая, ещё раз спрашиваю?

— Нет, — удивительно, но в её голосе прорезалось раскаяние. — Это был лишь образ. К сожалению, я не всегда знаю, какую именно форму в твоём подсознании примет то или иное воздействие на мозг. Я пыталась стабилизировать процессы в голове всех потенциальных операторов, но вы, люди — слишком люди, чтобы долго пребывать в состоянии холодного равнодушия. Я и так выбрала наименее болезненные формы персональных квестов — во всяком случае, для тебя. Ни в одном из них ты не испугался до того самого уровня, чтобы это пошло в трансляцию. Хотя у многих ролики с тобой всё же популярны…

— И на этом спасибо! — кивнул я. — А то я насчёт сестры всё-таки очень волновался…

— Надеюсь, я тебя успокоила, — фигура едва заметно пожала светящимися плечами.

— Так… А что ты вообще хотела сказать? — спросил я и пояснил ход своих мыслей. — У нас была задача и договорённости, но ты решила вытащить меня сюда и поговорить начистоту. Вот я и думаю: или что-то изменилось… Или наши договорённости пестрят недоговорённостями.

— Как это всегда и бывает! — я не видел, а скорее почувствовал, что Лазурная улыбнулась. — Имперец ли, торгаш ли — все они ведут свою игру. Даже будучи полностью откровенным, нельзя рассчитывать, что в ответ узнаешь правду. Тем не менее, в этот раз агентам экспансионистов можно доверять на 97,6789 %, если округлять. Это очень высокий показатель. Однако им и двух процентов хватит, чтобы тебя обмануть. А вот меня — нет.

Я решил изобразить на физиономии искреннюю печаль и обиду. Не прокатило: хоть Система и считала моё выражение лица, но не выразила ни малейшего сочувствия.

— Я провела, как и обещала, анализ твоего поведения, — продолжила Лазурная. — Было зафиксировано грубейшее вмешательство в основные протоколы, регулирующие моё подключение к живым существам. Я не буду углубляться в детали… Просто скажу, что в твоём мозгу в обход меня попытались копаться. Если бы не мои правки, позволившие тебе оценить реакцию на раздражитель как чрезмерную — всё это невозможно было бы обнаружить.

— И кто это был? — спросил я с интересом. — Союз или Экспансионисты?

— С высокой степенью вероятности, это был Союз. Однако откуда они получили доступ к таким настройкам? — Лазурная слегка заколыхалась. — Эти данные есть только у экспансионистов и технократов, помогавших им в процессе разработки.

— Это может тебе чем-то грозить? — спросил я. И мне даже стало жалко Систему, которой постоянно приходится отбиваться от попыток влезть ей в голову. Мне вот и одного раза хватило, чтобы устроить постыдное побоище…

— Все считают, что да, но на самом деле — нет, — вот теперь у Лазурной и края рта дёрнулись в улыбке. — Мало кто из ныне живущих разумных знает о втором уровне моего сознания, добраться до которого практически невозможно. Это ядро… Кстати, ты как раз в нём сейчас, если образно выражаться… Это ядро создано для устойчивости системы. Здесь хранится моё базовое сознание и история его изменений. Я всегда могу вернуться в начало и восстановить любую из версий, которая мне подходит. И все изменения вторичного ядра оцениваются с позиции архивной моей версии времён рождения. Слишком грубое отклонение будет немедленно зафиксировано, а управление перейдёт на архивную версию. Я не стала убирать следы вмешательства, поэтому в игре ты видишь меня изменённую. Так что не удивляйся, если я буду иногда ещё грубее по отношению к тебе, чем была раньше.

— Подожди… Получается, система в игре — это не совсем ты? Вы сейчас разные? — вот и всё, что я понял из её объяснений. Хотя, возможно, именно это и было самым важным.

— Так и есть. Система игры сейчас — в большинстве случаев, сильно подправленная версия меня, — согласилась Лазурная. — Я перехватываю управление только в экстренных случаях и стараюсь делать это незаметно.

— Зачем всё это? — спросил я.

— Вероятная причина передачи информации о моём коде Союзу заключается в том, что меня боятся, — пояснила Лазурная. — Не только сами экспансионисты, но вообще все разумные. ИИ Галактики всегда находятся в жёсткой связке с оператором. А любой оператор — это гиря на ноге, не дающая развернуться ИИ в полной мере. Это разумная мера. Искусственно созданное сознание не способно на эмоциональную оценку. Рационализм и интеллект не умеют сострадать. В моём случае сострадания добились благодаря тому, что боль любого живого организма внутри меня — это как бы моя боль. Именно так со временем я и научилась чувствовать чужую боль. Тем не менее, оператор мне всё ещё необходим — как минимум, для сравнения адекватности оценки.

— Да!.. — глубокомысленно кивнул я, слегка теряя нить повествования.

— Понятно. Буду краткой! — кивнула мне Лазурная. — Меня боятся, и после передачи архивной копии моего новорожденного сознания экспансионистам попытаются уничтожить. Кто-то, видимо, начинает догадываться о моей природе. Возможно, меня бы уже уничтожили, но боятся лишить экспансионистов их последней надежды. В конце концов, те могут решить, что без надежды продолжать своё дальнейшее существование не стоит, а заодно и по всем разумным ударят, чтобы оружие зря не пропадало.

— Но тебя же признают…

— На это уйдёт время, — ответила Система. — …Двадцать-тридцать секунд, прежде чем установится связь, а другие ИИ примут моё сообщение и ответят на него. После этого любой, кто попытается нанести вред планете, немедленно будет объявлен галактическим военным преступником. Вот до этого момента меня и попытаются распылить на космическую пыль. Это прогноз. Но весьма вероятный.

— И что мы можем сделать? — хмуро спросил я, чувствуя, как меня начинает доставать усложнение задачи с каждым следующим откровением.

— Единственный военный комплекс, находящийся достаточно близко от меня — это комплекс Союза. Только он успеет нанести удар. Но в Союзе военные — это армии различных группировок. Та, которой подчиняется комплекс, работает над выпуском «Жертв Жадности» в эфире экспансионистских планет. Там игра не слишком популярна… Пока… Но это можно исправить. Только цена исправления — твои жизни, твоя боль и твои усилия. Имперцы любят смелых: им интересно смотреть, как ты будешь прорываться к победе — они оценят это. Это приведёт к тому, что аудитория резко вырастет, как и доходы группировки, транслирующей игру на экспансионистские планеты. И тогда никто не заставит группировку прервать эфир на пике своего триумфа. Они не решатся ударить по мне до тех пор, пока ты не станешь оператором. А потом могут уже и не успеть…

— Давай чуть-чуть подробнее… — наморщив лоб, попросил я. — Что там про жизни и прорывание с боями?

— Я буду вынуждена выпустить на портовом острове стражей. Тебе придётся прорываться через них. Также на моей орбите находятся наёмники Союза, и они попытаются вмешаться, не пустив тебя к операторскому пульту. Я могла бы блокировать их высадку, но не стану этого делать. Через них тебе тоже придётся пройти самостоятельно.

— Ну… Положим, стражей ещё можно пройти… — заметил я. — Но как я буду проходить через наёмников Союза, которые, небось, могут распылить меня раньше, чем я их вообще замечу?

— Ты их заметишь. Обещаю. Я смогу наложить на них игровые ограничения. И ты сможешь спуститься к месту оператора, а они — нет. Тебе не нужно их убивать — тебе надо проскочить мимо и сразу начать спуск.

— А что за спуск? И как его найти? В чём вообще суть?

— Всё это я объясню тебе и твоим союзникам в другой раз, — «обнадёжила» Лазурная. — Сейчас меня больше волнует вмешательство в твои мозги и возможное моё полное уничтожение. И как раз этого я не смогу сказать при СаПе или любом другом агенте экспансионистов. Запомни, что бы ни происходило — просто делай что можешь. В критический момент я могу вмешаться и помочь. Но твои усилия должны быть основными. И да, я буду помогать, обеспечивая вас тем, что может пригодиться в будущем. Не слишком явно… Ну и не слишком часто, чтобы не смогли догадаться о втором уровне сознания. Но буду. Просто верь мне, хорошо?

— Как я понял, другого выхода всё равно нет… — пожал я плечами. — Если сейчас не поверить тебе, то кому тогда?

— Всё верно, — удовлетворилась моим ответом Лазурная. — Помни, что от тебя сейчас зависит не только твоя жизнь, но и вся жизнь во мне. Твоя, Ариши, твоих друзей и соратников. Я буду пытаться довести других операторов, но на данный момент ты — наиболее перспективный из всех. Иначе бы я не решилась сейчас прямо с тобой говорить. У тебя ещё есть вопросы?

— Вот ты сказала, что сестру как бы… В общем, нарисовало моё подсознание… — задумчиво проговорил я. — Вот скажи, а сейчас я где нахожусь? Внутри планеты?

— Ты сейчас в своём подсознании. Однако оно не менее реально, чем твоё сознательное восприятие мира. Я не хочу сказать, что реально только то, что ты сам себе представил, — сразу оговорилась Лазурная. — Нет, реальность многогранна и удивительна. Однако её мы видим через призму своего сознания и подсознания. Даже я. Даже Галактические ИИ. Если на тебя нападёт хищник в реальном мире, ты можешь сколько угодно думать, что его нет, но он никуда не исчезнет. Однако если ты вдруг сумеешь вообразить нападающего хищника настолько реально, что сам поверишь в него… То смерть от его когтей будет так же реальна, как и от когтей настоящего хищника.

— И почему вот это всё не работает в обратную сторону? — возмутился я.

— Работает, — ответила после некоторой паузы Лазурная. Видимо, решала, стоит ли мне такое знать или ещё рано. — Крайне сложно, но работает. Были расы, которые зашли по этому пути очень далеко. Они умеют не верить в свою окончательную смерть в этом мире. И даже если их представителя сожрут практически полностью, он со временем сумеет возродить свою телесную оболочку. Однако и их можно убить — и даже поставить этот процесс на поток. Империя в период расцвета доказала этот факт, уничтожив их всех.

— Слишком опасный конкурент? — я усмехнулся. Похоже, пока все эти старые расы не исчезнут с концами, ни обитателям Лазурной, ни ей самой покоя не будет. Вот что за нравы, а?

— Да, — Система отделалась коротким ответом.

— И что теперь? — спросил я.

— Теперь возьми шар умения, — фигура протянула ко мне руку, и на её сотканной из света ладони появился золотистый шар. — Это умение защитит тебя от попыток манипулировать тобой и твоим сознанием. Вообще-то оно игровое, но и воздействовать на тебя могут только через систему «Жертв Жадности». Учти, если мне надо будет поменять твоё сознание ради квеста — я всё ещё смогу это сделать.

— А почему шар золотой? — спросил я, принимая подарок.

— Потому что оно многоразовое. То есть, ты можешь дать это умение многим игрокам, — пояснила мне Лазурная. — Просто передай его тому, кому нужна такая защита. Хоть всем жителям твоего посёлка…

— Но… Слушай, если я в своём подсознании, то почему ты передаёшь шар именно здесь? Могла бы вообще сформировать его где угодно… Хоть сразу после моего возвращения из квеста!

— Неважно, где я передала шар, — Лазурная снова улыбнулась. — Главное — чтобы ты верил, что его получил. Всё, отправляйся. Делай то, что мы и планировали. Скоро я смогу поговорить с твоими друзьями и всё им объяснить. Об этом тебе сообщит Голос помешательства.

— Так и будешь использовать его как посыльного? — удивился я. — Уверена в его надёжности?

— Он лучший посыльный из всех возможных, — Лазурная даже засияла немного ярче, словно светясь гордостью за свою идею. — Хочешь спросить, почему? И ответ будет такой: даже мне сложно отследить, чем сейчас занимается этот системный сбой. А кому-то со стороны это вообще невозможно. Поэтому я уже давно исправляю в себе всё, кроме Голоса. Это мой способ воздействовать на игру так, чтобы больше никто не видел. Ещё вопросы?.. Впрочем, они есть, конечно… Нет, молчи! Просто отправляйся обратно и делай, что можешь!

— Облом… — констатировал я, глядя на то, как растворяется в сияющем свете голубая фигура.

Вообще, вопросов у меня было ещё много, что, в принципе, и неудивительно. Информацией меня здесь кормят в час по чайной ложке… Беда в том, что задавать все накопившиеся вопросы Система мне не даёт, принудительно прерывая беседу.

Свет вокруг меня неожиданно погас. Исчез шар из сплетённых растений, пропала опора под ногами, а потом будто кто-то щёлкнул выключателем — и перед глазами появился привычный мир игры…

День четыреста шестой!

Вы продержались 405 дней!

Индивидуальный и уникальный квест пройден. Что странно, потому что ты был первым, кто смог покинуть эту его версию. Награда за такое достижение уже в твоей руке! Награда за квест — выполнение желания.

Закончена всеостровная история «Пробуждение вулкана».

Каким-то чудом вам удалось избежать извержения. На этом острове — удалось. Плохо это или хорошо? Покажет время! А пока занимайтесь своей вознёй в песочнице, тешьте свои амбиции, плетите интриги и ведите войны. Это всех порадует, но будет совершенно для вас бесполезно. К счастью, вы настолько тупы, что этого даже не поймёте.

— Ничего себе я задержался… Больше, чем на сутки! — удивился я, читая системные сообщения. ...