Только для взрослых 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет

Все права на текст принадлежат автору: В Слесарев, В. Слесарев.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
ГеймекерВ Слесарев
В. Слесарев

Глава 1

В тяжкий день, понедельник, Климентий Бурмистров был разбужен в 7 утра. Подал голос дверной звонок. Несмотря на свои 25, Клим определенных занятий не имел, любил поспать, благо спешить было некуда. Обычно он не вставал раньше 10, и никого не ждал.

Климентий нехотя поднялся и влез в домашние тапочки. Открыв дверь, он вздрогнул перегара, накатившего в лицо. В проеме стоял Валера Шнурок – алкаш из соседнего дома. По утрам, где только можно, он стрелял десятку – другую чтобы опохмелиться.

Бедняга страдал. Землистое лицо, покрытое недельной щетиной, опухло, мученические глаза неестественно выступали из орбит, и даже попытка движения ими вызывала у него приступы тошноты и головной боли.

Матюгальники, готовые сорваться с языка, застряли в устах Климентия – они все равно не дошли бы до несчастного. Несмотря на шапочное знакомство, и то, что этот недуг поражал Шнурка почти каждое утро, Климентий не мог не почувствовать сострадания. Как и с любым другим представителем мужского пола, с ним иногда тоже случались такого рода неприятности. К тому же, было очевидно, что вопреки скорби, уже не первый час томившей душу, Валерий проявил деликатность, уместную даже для выпускниц пансиона благородных девиц, дождавшись семи часов, прежде чем навязывать свое общество ни в чем неповинному комраду.

– На, – выдавил из себя страдалец. Привалившись к косяку, он протянул руку. В ней оказалась измятая газета с небольшим завернутым предметом.

Его движение вызвало беспокойство, словно перед Климентием стоял не знакомый, и, в общем-то, безобидный пьянчужка, способный лишь разбудить ни свет ни заря, да выклянчить сотню-другую, а возникший из темноты злодей с ножом, направленным в его эпигастрий.

Впрочем, для того, чтобы пошатнуться, были причины. Букет ароматов, исходивших от посетителя, оказался богаче, чем показалось вначале, и далеко не все из них были столь же благородны, как лосьон «Огуречный», жизнерадостные, полные утренней свежести нотки которого все же доминировали. Однако не только.

Судя по запаху, исходившему от доходяги, его неблагодарная печень, не оценив изысканности напитка, готовилась бежать от хозяина, а он из последних сил удерживал ее в своих недрах.

В обычное время Михалыч (как, несмотря на возраст, Климентия, звали приятели), ни за что бы не прикоснулся к тому, что побывало в руках Шнурка. Однако сегодня мучения нежданного гостя носили столь эпический характер, что отвергнуть движение его души было равносильно преступлению против человечности.

Клим брезгливо принял протянутый сверток, оказавшийся неожиданно тяжелым. В нем лежало распятие из медного сплава. На вид оно выглядело старинным.

Климентий считал себя не чуждым «изобразительным искусствам». В юности, в те времена, когда этот рынок еще оставался свободным и диким, он приторговывал антиквариатом вроде икон, монет и тому подобного старья. Помня об этом, друзья иногда таскали ему всякий хлам, найденный на чердаках и в кладовках.

С первого взгляда он определил – вещь, попавшая в его руки, достаточно серьезна. Хорошо, что Шнурок принес ее ему, а не в пункт приема цветмета, куда наведывался регулярно. Впрочем, он вряд ли бы вспомнил о Климе, если столь милое его сердцу заведение открывалось хотя бы на час раньше.

Подняв глаза, Климентий изобразил вопрос, хотя и начал понимать, в чем дело. Болезному нужно было опохмелиться. Срочно. Иначе жизнь его заканчивалась. Даже со стороны было видно, как демоны глумятся над его телом – долбят зубилом череп, тянут клещами селезенку, отвлекая его от привычных, мыслей о всеобщей несправедливости и язвах текущего режима.

Нужно отметить, что эти душевные раны будоражили Валеру столь глубоко, что если бы он мог передать родному правительству муки, обрушившиеся на его голову, он напряг бы все силы, явил гражданское мужество и не пил целую неделю, совершив самый невообразимый подвиг в своей жизни. Все это увидел Клим в одухотворенно-страдальческих глазах приятеля, и полностью с ним согласился.

Климентий был в меру человеколюбив, хотя и беден, поскольку нигде не работал. Порывшись в кармане, он нащупал одну из двух заветных бумажек по 500 рублей, на которые должен прожить следующую неделю. Чтобы их получить, он несколько дней писал посты о презервативах и грузил их на сайты, по списку, которые, к тому же урчали, если уникальность текста оказывалась меньше, чем нужно. Рерайтинг довел его до озверения. Чтобы выдать искомые проценты, говоря о столь ценных продуктах цивилизации, требовалось недюжинное литературное дарование и упорство. Даже само слово – «презерватив» теперь вызывало у него конвульсии, дерганье век и паралич того самого места, для которого он предназначался. Инфа еще крутилась в мозгах, никак не желая покидать голову. Латекс, ламбоскин, полиуретан. Особенно его мучила «резинка» со вкусом сливы.

«Слива, латекс, ламбоскин! Не пойти ли в магазин?» – третий день трепыхалась в мозгах неведомо откуда взявшаяся песенка.

Почему именно слива? Черт знает! Конечно, он не пробовал. Но этот отвратный привкус Климентий ощущал теперь даже во сне.

Вздохнув, он вытащил одну из с таким трудом заработанных кипюрок и протянул соседу. Тот, шумно сглотнув кадыком, неожиданно шустро выхватил ее и бросился вниз по лестнице, выбивая нетвердыми, скользившими по ступенькам ногами неровную дробь, постепенно затихшую внизу. Судя по скорости, с которой корешок удалился, он рассчитывал получить в два – три раза меньше, чем огорчил вдвое обедневшего Михалыча, на всю последующую неделю лишившегося радостей колбасного чревоугодия, и вынужденного теперь сесть на строгую макаронную диету.

Тихонько прикрыв дверь, Климентий прошел в кухню, где кончиками пальцев отделил распятие от засаленной обертки, пропахшей кильками в маринаде. Киличный амбр, смешавшись с так и не выветрившимся из его мозгов сливовым духом, вызвал головокружение. Сделав усилие, Клим тщательно вымыл приблуду последней каплей фэйри, с астмоидным хрипом выплюнутой баклажкой, и вытер его ароматической салфеткой, неделю назад оставленной подружкой после протирки кухонного стола, на котором она все же решилась выпить свой утренний кофе. Поставив его на подоконник, он распахнул занавески и открыл форточку.

Распятие было католическим и действительно старым. Небольшое, сантиметров 15–20 в высоту, увесистое, покрытое коричневой патиной с голубоватой проседью на внутренних углах и зеленовато-желтушными пятнами по задней поверхности. Оно стояло на ступенчатой прямоугольной подставке, на которой, хотя и с трудом, читалась латинская надпись «Dominus fortitudo», а под ней более мелко «Turris fortissima nomen Domini».

Отполированная временем бронза, ласкала кожу. Бросалось в глаза, что тонкая, можно сказать витиеватая работа не соответствовала дешевизне использованного материала.

Объемный, полнотелый крест, на металлическом теле которого виднелись причудливо переплетенные прожилки потемневшего от горя дерева, контрастировал с нарочито искаженными, как бы невесомо-парящими подкрестными фигурами. Композиция передавала трагизм и экспрессию момента. Несколько излишняя массивность, вероятно, олицетворяла тяжесть грехов человеческих, давящих на плечи Спасителя.

На нижнем ребре реликта стояли несколько затертых клейм, размером с горошину. Вещь явно делали на заказ. Она кричала о запоздалом смирении и покаянии владельца. Образ стоящего на коленях человека, истово молившегося в ночи при тусклом свете лампадки, словно впечатался в ее фактуру.

– Что же ты нагрешил то так, окаянный! – с нежностью подумал Климентий о владельце распятия. – Сколько же веков в кипятке тебе светит?

Он ощутил не слишком уместное участие, происходившее не столько из общего альтруизма, сколько из чувства благодарности судьбе за преподнесенный подарок. Немедля отпустив ни мало его не касавшиеся грехи, Клим принялся рассматривать попавшее к нему изваяние.

В свое время через руки Михалыча прошло немало старых артефактов, пока однажды, связавшись «не с теми» клиентами, он попал в долги. Его поставили на счетчик, и когда месяцев через семь ему удалось выйти из дела, на радостях, (несмотря на немалые финансовые потери и сломанные ребра) он дал зарок никогда больше не связываться с антиквариатом.

Однако, трудно порвать с грехами юности. Увидев распятие и почувствовав, как старая бронза полновесно легла в ладони, он понял, что нарушит обет и оставит себе этот темный, опасный сгусток материи, вместивший в себя страсти многих веков.

Имея за плечами немалый опыт, Михалыч определил его как испанскую или португальскую работу 16–17 веков. Колониальный мастер изготовил ее где-нибудь в Бразилии, на Пуэрто-Рико или Ямайке. Распятие было лучшим из того, что попадало к нему в руки. Миниатюрность размера и особая устойчивость поставы свидетельствовали о его походном исполнении. Очевидно, прежде чем оказаться на российских просторах, оно не однажды пересекало экватор, побывав и под сенью туго натянутых парусов, и в джунглях.

Подобной экзотике, явившейся в богом забытой российской глубинке, находившейся за миллионы парсе́ков от тех благословенных берегов, Климентий не слишком удивился. В местности, где он жил, по слухам, еще лет полтораста назад имелось несколько довольно крупных поместий выходцев из южной Европы, осевших там во времена безумного царя, любившего пьянствовать в кабаках Амстердама, и разграбленных в веселые годы завезенной им же заразы – революции. Поэтому диковины, вроде этой, иногда всплывали из небытия.

Хотя прошедших революций Михалыч не одобрял, но с удовольствием принимал их запоздалые гостинцы, постепенно меняя отношение и к ним самим. Теперь он уже предвкушал, как примет участие в следующей. Корявый, густо зазубренный тесак, наскоро сляпанный деревенским кузнецом в запрошлом веке, с въевшейся ржавью от вовремя не смытой, возможно и скотской крови, с точки зрения его эстетических предпочтений, как раз подходивший для этой цели, уже давно валялся в его кладовке.

Михалыч носился с распятием неделю, почти не выпуская его из рук. Он с ужасом прислушивался к голосам на лестнице, боясь, как бы протрезвевший Валера не заявился за вещицей. Если бы это случилось, Клим был бы в отчаянии. Однако, имея еще не совсем затертый годами опыт, вернул бы ее, так как понимал, что алкаш имел к ней такое же отношение, как японский император к мешку картошки на продуктовом рынке.

За все прошедшие дни Клим только дважды рискнул выйти на улицу. Лишь через две недели присев на лавочку у подъезда, он решился заговорить со всезнающей бабой Машей – сосредоточием местных сплетен.

– Валера, – стрепенулась женщина, – Господь с тобой! Уже десять дней как похоронили! На прошлой неделе поминки справляли!

– Допился, болезный, отмучился, – притворно огорчился Михалыч, пытаясь скрыть радость.

– Какое там, – всплеснула руками бабка, – еще сто лет бы прожил! Убили касатика! Две пули в грудь и одна в голову. А наперед пожгли сигаретами. Вон там, в подвале, – указала она.

Холодный пот прокатился по спине Михалыча. Он понял, что влип ничуть не меньше, чем когда-то в юности.

Впрочем, поразмыслив, он успокоился. Если бы Шнурок хоть что-то рассказал, к нему бы уже пришли. Вероятно, в голове у кореша творился такой беспорядок, что извлечь из нее что-либо путное было невозможно. Клим обрадовался, что дал ему пятьсот рублей – хватавших на три бутылки. Если бы меньше – неизвестно в какой кондиции бы тот находился, и чем бы это кончилось.

Не меньше Климентия взволновала другая мысль. Попавшая к нему вещица, конечно, была хороша и, по его разумению, стоила баксов 300–500. Немало, в масштабе доходов Михалыча. Однако на убийство (тем более, такое), сама по себе, не тянула. Значит, крестишко был непростым. За ним тянулась история.

Взяв распятие в руки, он принялся рассматривать его с удвоенным интересом. Слегка потряхивая, он почувствовал едва ощутимое биение – в подставке имелась полость, в которой что-то лежало.

Скрыть посторонние предметы в пустотах, которые частенько бывают в старых пожитках, довольно трудно. При встряхивании они болтаются. Даже если лишнее пространство заполнено бумагой, тканью или ватой, со временем они усыхают, становятся хрупкими и не могут гасить колебания, которые чувствуют опытные пальцы.

Час ушел на разгадку секретного запора. Наконец пружинка щелкнула, и из полости основания выпал небольшой бархатистый мешочек. На ощупь в нем лежала пара ребристых штуковин размером с крупную вишню, не слишком увесистых. Значит – не золото.

«Камни» – словно плетью ожгло Климентия. Сердце дрогнуло, глаза покрыла серая пелена, а руки словно задеревенели.

Негнущимися пальцами он долго развязывал туго замотанные тесемки, ожидая найти старые, ни с чем не сравнимые колумбийские изумруды, на худой конец, рубины, неограненные алмазы или нечто подобное. Однако, к его разочарованию, на стол выпали лишь две истертые игральные кости из оленьего рога, одна из которых оказалась надтреснута почти до основания.

Глава 2

Прошло лет пять. Двое приятелей, сидя в стареньких креслах, с почти до дыр истертой подстежкой, потягивали пиво в небольшой, небогато обставленной квартирке. Из окон девятого этажа виднелся подернутый первыми проблесками сентябрьской позолоты березовый парк.

Темнело. Стая ворон, заканчивая верчений гвалт, устраивалась на ночлег на стоящих рядом березах. В сгущавшихся сумерках болезненно мерцали малиновые огни расползавшихся по домам автомашин, которые вереща клаксонами порождали под окнами все новые всплески шумных вороньих разборок.

Товарищи жили в соседних подъездах и знали друг друга с детства. В институте они учились на одном факультете, хотя на разных курсах и по различным специальностям. Николай Сычев – приятель Михалыча, закончил его лет семь назад, успев поработать сисадмином, программистом и менеджером в нескольких фирмах, нигде, впрочем, не задерживаясь. Его считали неплохим специалистом, но въедливый характер и нежелание приспосабливаться к не всегда обоснованным требованиям начальства, не позволяли ему долго засиживаться на одном месте.

Николай был невысок, но плотен. В юности занимался борьбой, и как многие из его собратьев, имел мятые уши и перекошенный коленкой соперника нос, из-за чего слегка гнусавил. Хотя жена и пилила его, он так и не собрался подправить физиономию. Однако, несмотря на устрашающий вид, напоминавший братков начала 90, Сыч слыл человеком спокойным и незлобивым, хотя иногда, в загуле, любил закосить под бандероса, что у него неплохо получалось.

Его визави – Михалыч, как обычно нигде не работал, кормясь от случая к случаю на ниве веб-дизайна. Несмотря на годы, Михалыч так и не женился. Когда-то он учился на отделении математики, и даже поступил в аспирантуру, специализируясь на пуассоновой геометрии, однако на кафедре закрепиться не смог, и никогда не трудился по специальности. Профессия учителя оказалась ему противопоказана, а живость характера и разнообразные побочные интересы не позволили заняться серьезными математическими эмпиреями, тем более, что в городишке, где они жили, других вариантов для подобного рода работы не было.

Михалыч вел пару блогов в соцсетях, по редким заказам клепал сайты, делал контент для торговых фирм и магазинов, а также подрабатывал внештатным корреспондентом одной из местных многотиражек. Хотя денег там почти не платили, удостоверением газетчика он гордился и демонстрировал его по-всякому поводу. На вопрос о профессии Климентий скромно отвечал – «литератор». Если бы начать жизнь сначала, предпочел бы заниматься «живопи́сью».

Правда, иногда, когда уж очень припирало, он все же шабашил математическим негритосом, делая программки для различных статистических контор, подымая цифровую экономику. Московские связи, оставшиеся со времен аспирантуры, еще не совсем остыли. К тому же, такую работешку тамошние бонзы предпочитали давать не своим, а гастролерам, которые потом не мозолили глаза ни им самим, ни местным прокурорам.

Однако, как всегда, получив за работу крохотною долю списанных его трудами бюджетных средств и заработав пару-тройку нехилых коттеджей для цифрового начальства (не умевшего считать даже на калькуляторе, который, попадая к ним в руки, тотчас же сходил с ума и забывал таблицу умножения), он надолго впадал в депрессию и возвращался в уже упомянутые сферы «частного бизнеса», не столь доходные, но и не так бередившие душу.

Тема неспешного разговора наскучила уже давным-давно. Переговаривались они не столько ради дела, сколько для того, чтобы не сидеть совсем уж молча:

– Как заработать на жизнь? – Николай потянулся, покосившись на жену Аллу, сидевшую рядом на диване, – Кушать хочется, машина рассыпалась, на море не помню сколько уж не был! Душа горит, а дебет с кредетом не пускают! Жена даже тявкать перестала. Приличной работы нет, а за копейки горбатиться противно.

Еще раз взглянув на супругу и убедившись, что та находится в благодушном настроении и пока не собирается задать ему очередную трепку по поводу этого самого дебета, продолжил:

– Может сделаем игрушку, компьютерную? Спецов у нас вон сколько. Большинство не при делах. Юрка Глюкогон на три фирмы пашет, всего тысяч 40 имеет. Но деваться некуда – дети.

Я могу любую программу сварганить. И уже делал. Правда, давно. И помощники нужны. А им платить надо.

Он говорил об этом уже не один десяток раз, оправдывая свое безделье.

Чтобы поддержать разговор, его половина вяло отреагировала:

– Стрелялку? Войнушку? Гонялку? Их миллион!

– Миллион то миллион, но техника развивается быстро. Новые возможности. Качество растет. Даже классные игры устаревают. Да и надоедают они как книжки, или бабы. Каждый день хочется что-нибудь новенького. Алл! Тебе ведь хочется новенького? Каждый день?

Николай попытался сострить, но шутка получилась такая же квелая, как и весь прочий треп. Однако болтать было не о чем, и ленивая беседа продолжалась:

– Рынок большой, динамичный. Кипит и булькает! И расходится на ура! В нашем городе программистов много, институт их штампует десятками. А работы нет. Кто может, уезжает, а кто остается и за небольшие деньги работать согласен.

Михалыч был непротив. Разглядывая пейзаж за окном сквозь золотистую линзу наполненного пивом бокала, затейливо имитировавшего множественные пространства неголономных систем, он оживился и мечтательно произнес:

– Сделаем симулятор! Включил, и ты – президент. Власть, деньги, бабы. Одного снимаешь, другого назначаешь! Хорошо!

Алла – симпатичная блондинка лет 25, с улыбчивым от природы лицом, теперь, впрочем, отмеченным печатью глобального экономического кризиса, сидела рядом в накинутом домашнем халате и мягких тапочках. Она, со смешком, подлила ему пива:

– Тебя посадят сразу! Неделю не протянешь!

Михалыч согласно кивнул, но продолжил:

– Не президент, так султан турецкий. Янычары, невольницы, танец живота! Одного назначаешь, другому голову долой.

Он оторвал от леща плавник и, посасывая его, представил смуглую талию полуобнаженной гречанки, танцующей под завывание дудука перед сидящими на подушках басурманами. Изогнутые почти до полукруга, сабли валялись рядом. Чуть выступавший из ножен, клинок тускло мерцал узорчатой дамасской сталью. Представив математический алгоритм, корректно описавший греческие и арабские синусоиды, возникшие в его воображении, он вздохнул и продолжил:

– А что, я готов поработать. Серьезно. Много денег не попрошу. Даже в долг, если перспектива будет! На себя возьму – сценарии, персонажи, визуальные образы. Игровой интерьер и реквизиты всякие. Могу сделать эскизы видеорядов, раскадровку. Рисую неплохо, фантазией бог не обидел. Естественно, матобеспечение, если понадобится.

– А я вела бы бухгалтерию, была бы на подхвате, – Алла не то, чтобы оживилась, но выполняя обязанности жены, сочла необходимым в очередной раз возроптать на безделье супруга, впрочем, пока без рукоприкладства.

– Не зря же пять лет мучилась. Экономическое образование есть, а экономить нечего.

Она ткнула в бок мужа:

– Мужик попался завалящий. Толку как от барана непородистого – ни шерсти, ни мяса. Из всех достоинств одна рожа. На цепь посадить, так и собаки не нужно – всех распугает.

Увидев, что ее слова не произвели должного эффекта, она добавила:

– Вот сдам в аренду, будешь знать!

Выполнив супружеский долг, Алла нехотя поднялась со стула, выключила засвистевший чайник и приготовила очередную чашку кофе.

– Конечно, неплохо бы игрушку сделать. Да где взять деньги на проект? Сами не потянем. Этого оглаеда кормить нужно. Каждый день, – кивнула она на благоверного.

– Вот пойду на панель! Или мужика заведу небедного!

Поскольку это заявление, как и прочие, не произвело впечатления, она продолжила:

– Заведут жену, удовольствие получат, а содержать нет! Дядя должен!

– Какое удовольствие, – буркнул Сыч, оценив дистанцию между ее рукой и своим ухом,– жена вовсе не удовольствие, а удобство.

Увернувшись от ее разящей ладони, он добавил:

– В моем возрасте «на двор» ходить стремно.

Однако, Алку было трудно заставить сменить тему, тем более такими глупостями:

– Позвонили бы Кристинке, – в очередной раз она попыталась побудить их к действию, – баба пробивная, неглупая. Понимает и в деньгах, и в играх компьютерных! Тусуется с солидными мужиками! Может и вам мозги вправит!


Кристина – симпатичная брюнетка 27 лет, племянница мэра. В вузе училась в одной группе с Ником. Имея связи и пробивной характер, неплохо раскрутилась в последние годы, владела аутсорсинговой фирмой. Используя институтские знакомства, вела несколько стартапов в IT-сфере, успешно доила бюджет, выводя кафедральные разработки за пределы юрисдикции универа. Естественно, с ведома его руководства. В свое время круто тусовалась с обоими парнями, как и со многими другими, но замуж пока не собиралась.

Кристина не заставила себя упрашивать. После окончания вуза она, хотя и отдалилась от ребят, но дружбы с ними не обрывала. Через пару дней после звонка, по старой памяти, она забежала на огонек.

– Прожекты! Прожекты! Этих прожектов…, – жестом она изобразила степень своей занятости.

– Впрочем, все начинается с малого. Если есть желание, попытаться не грех. Рынок действительно динамичный, все сожрет. Для начала больших затрат не нужно. Коллектив, как я понимаю, уже есть. Хотя и, прямо сказать, неважнецкий, дерьмовенький. Ни связей, ни амбиций, ни квалификации. Даже в инете ничего надыбать не можете. Из ценных ресурсов – одна только задница, к долгому сидению привычная.

Единственный плюс в том, что я вас знаю как облупленных. А вы меня. Поэтому, в принципе я готова рискнуть. Если дело пойдет, персонал доберем без проблем.

С некоторой иронией она посмотрела на присутствующих:

– Ну что, девочки и мальчики, давайте попробуем! Но учтите, если вы действительно хотите заработать, пахать придется самым серьезным образом. Я за вас надрываться не стану. Если на это рассчитываете – зря.

Договоримся так – я топ-менеджер, вы – трудящиеся массы. Я топаю, вы работаете. И учтите, что топать я буду как следует, по-взрослому. Гонять и в хвост, и в гриву. С вами по-другому нельзя. Да вы и сами знаете!

– Знаем, Кристиночка, знаем, – Алла воодушевилась, – мы за них в два хлыста возьмемся. Я этим балбесам и дома покоя не дам. Только возьми их в команду. Ведь не пьют, не курят. Не дураки. А толку никакого.

Кристина вздохнула и подвела итог:

– Ладно, попытаем счастья. Грех и мне с этих дебилов ничего не поиметь. Они хоть клячи худосочные, но все равно не должны простаивать. Пусть работают!

Нисколько не обидевшись на характеристику, Сыч и Климентий закивали, подтверждая готовность работать этими самыми, внушавшими отвращение трудящимися массами. Куда же деваться, если господь мозгов недодал.

Убедившись, что ее слова восприняты верно, Кристина продолжила:

– Но учтите, проектов у меня немало. Времени на вас останется немного. Так что цените. И предупреждаю, если финтить начнете – сожру, не пожалею! И не думайте, что удастся разжалобить. По старой памяти.

Но это, к слову, это лирика. Теперь к делу. Давайте концепт. Подробный! Набросайте идеи. Начните с того, что уже есть на рынке. Сделайте анализ. Каких игр много. Каких меньше. Чего не хватает. На что нужно сделать упор. Желательно оценить финансовые потоки по каждому направлению. Это, во-первых.

Во-вторых. Что предлагаете вы? Чем это лучше того, что уже есть в продаже? Отразить, что такого особенного будет в самой игре, взаимодействии с клиентами и технологическом обеспечении. Не менее трех новаций. А лучше больше.

В-третьих, подробно, способы монетизации. Мы собираемся делать не игру, а деньги. Имейте ввиду, что сборы за счет прямых продаж в этом бизнесе не главное. Важно привлечь клиентов. Потом, контекстная реклама, баннерные и тизерные сети, СРА, монетизация файлового трафика, продажа ссылок и так далее. Каждую из позиций нужно проработать отдельно – с кем именно, на каких условиях и т.д.

На каких пользователей рассчитаны игры – страна, язык, пол, возраст, ориентация и так далее. Подробный список ожидаемых рекламодателей и стратегия взаимодействия с ними. Все это нужно иметь ввиду еще до начала работы.

Другие источники дохода. Хотя бы приблизительная оценка возможной прибыли. Такие статейки я видела, если найду, скину адреса. Нет, ищите сами.

Подробно – финансовые проводки. В каких валютах, из каких стран, через какие сайты и платежные системы. По каждому виду отдельно! Как станет платить клиент, как рекламодатели. Как будут выводиться заработанные средства. И так далее. Это не полный перечень. Думайте сами, что еще может быть интересно инвесторам. Думайте, думайте, думайте! Бедные и голодные должны трудиться! В поте лица!

На все даю неделю. Сделаете, будет предмет для конкретного разговора. Тогда об этом я потолкую с солидными дядьками, может что и прокатит.

Гарантию дать не могу, но какие-то деньги нарою. Наверняка! Сфера финансово интересная. Больших начальных затрат не требует. Сроки реализации проектов не годы, а месяцы. Окупаемость месяцев 6–8. Возможные доходы безграничны.

Это я наметки даю, чтобы вы мысли эти в проекте отобразили. Из слов моих золотых ничего не забудьте!

Кристина неодобрительно посмотрела на присутствующих:

– Сидят три балбеса, рот открыв. Нет, чтобы ручку взять да записать, что умные люди говорят. Лень! Обо всем мне думать приходится! Чтобы не забыли, о чем говорили, я записала на диктофон. Завтра сброшу на мейл. Трудитесь, а у меня дел полно. Вечером самая работа.


На следующий день, в кабинете директора одного из региональных банков за журнальным столиком сидели трое. Двое немолодых, серьезного вида мужчин не спеша потягивали Макаллан под неторопливую беседу:

– Игра, Кристиночка, дело хорошее. Не слишком дорогое, и деньги быстрые. Сейчас этим многие занимаются. Тебе здесь и карты в руки. Ты ведь информатику заканчивала в вузе? Всех знаешь, в теме ориентируешься. Можешь проконтролировать. Лапшу тебе на уши не развесить. Это плюс.

Команда у тебя есть? Хорошо. Не кафедральные? Еще лучше. Имей в виду – там у тебя перебор. Слухи ходят. На стороне – надежней.

Уже что-то делали? Какой результат? Как быстро можно запустить? Когда окупится? Чем отличается от всего прочего, что уже есть на рынке? Их ведь пруд пруди. В чем рекламные преимущества?

Мужчины задавали множество вопросов и внимательно слушали объяснения, согласно кивая головами. Кристина говорила об объемах рынка сетевых и дисковых игр, уровнях зарплат и других финансовых затрат в странах, с наибольшими объемами их выпуска, о количестве незанятых специалистов.

По всему выходило, что небольшой 300 000 тысячный город, университет которого ежегодно штампует полторы сотни IT-специалистов, не находящих работы, является оптимальным местом для создания фирмы этого профиля.

Наконец, директор банка, Кирилл Петрович Феоктистов подвел итог разговору:

– Ну, ну подумать стоит. Возможно, что и выйдет. Эта тема представляет интерес с расчетом на долгую перспективу. Зарплаты у нас ниже индийских и китайских, программистов пруд пруди. Есть факультет и спецы действительно высокого уровня. Так что есть резон выстраивать фирму при условии, что удастся собрать хорошую, работоспособную команду. А первая разработка это покажет.

Только ты, Кристиночка, поподробней подготовься – сюжет-бюджет, окупаемость, прибыль! Бизнес-проект, как обычно. Ну да ты и сама знаешь. Слова одно, а когда можно прочитать, посчитать, подумать – это другое. Приведи своих архаровцев, мы на них глянем краем глаза и побеседуем.

Да поболтай с дядюшкой на эту тему, может им в «Белом доме» какие программки нужны. Статистика там, делопроизводство, курлы-мурлы. Через нас оформим. Соберем группу, распишем, как нужно. Он нам заказ – мы ему натуру. Кругооборот воды в природе. Для него – деньги невеликие. Заодно и нашу мелочевку оплатит, а мы через тебя учтем его интересы. Как обычно, один к четырем. Ради тебя, конечно, красавица, такие льготные условия. Отработаешь. Плюс четверть твоя. И все в шоколаде.


Повторная встреча состоялась через месяц. За это время Кристина выжала все соки из новоявленной команды, заставив работать по 15 часов в сутки. Труд оказался не напрасным. К концу третьей недели сформировалась база документов, которую не стыдно было показать инвесторам.

Кристина разложила листки бумаги:

– Мы подготовили технические сценарии нескольких компьютерных игр, рассчитанных на разную возрастную аудиторию и группы по интересам. Среди них наиболее перспективными мне представляются:

1. «Бордель». Эротическая игра для молодых и не очень молодых людей;

2. «Император». Игра заключается в захвате, удержании власти, расширении территории, богатства и могущества, а также, что самое, на мой взгляд, интересное, наказании противников. Тюрьма, порка, отсечение головы и так далее. Очень большой выбор и реалистические картинки. Рассчитана на широкую аудиторию, от детей до пенсионеров. В качестве персонажей в нее можно помещать индивидов, по желанию самих клиентов. Химичка, жена, сосед, начальник, всеми нами любимые депутаты… Очень полезная игрушка. Психологи говорят, что способствует релаксации, снижает артериальное давление и деструктивные потенции.

3. «Демиург». Игра о сотворении мира, или даже лучше сказать разных, всевозможных миров, какие кому понравятся.

В рамках каждого из направлений разработаны варианты и ответвления, удовлетворяющие интересы более частных аудиторий. Каждая из игр построена по модульному принципу и может выставляться в бизнес-позицию уже в минимальной комплектации. Затем дополняться опциями и сюжетными линиями в режимах самофинансирования. Такой подход уменьшает сроки выхода на рынок и суммы первоначальных затрат.

Каждая игра, на сегодня, имеет стартовый уровень разработки, с точки зрения маркетинга, программирования и арт-обеспечения. Их готовность, по существующим стандартам, оцениваем в 4–5 процентов – типовой уровень перехода процесса создания продукта с инициативного на плановый, финансово обеспеченный этап работы. Разумеется, это касается программ невысокой сложности. Однако считаю, что в качестве первой пробы, имеет смысл начать с чего-то простого и обкатать все, начиная с проектирования и кончая выводом полученной прибыли.

Определены игровые сетинги, программные коды, движки под каждую разработку. Для каждой из игр созданы презентационные арт-объекты – скрипты, арты, заготовки 2D и 3D моделей. Господа инвесторы могут ознакомиться с документацией, в которой представлены технические характеристики, сюжеты и образцы арт-объектов. Эти материалы вы можете использовать для экспертных заключений.

Кристина передала Феоктистову увесистый том с множеством страниц, таблиц, формул, забавных и красиво оформленных рисунков и фотографий.

Мужчина принял фолиант и, внимательно перелистывая, осведомился:

– Как быстро окупится ваша бодяга? В четыре месяца уложитесь? – и, реагируя на удивленное шушуканье команды, продолжил: – Почему мало времени? Два месяца на подготовку, два на раскрутку. Еще месяц, чтобы выйти в ноль. А иначе овчинка выделки не стоит. На такой расклад рассчитывайте, если беретесь.

Дав присутствующим время, чтобы проникнуться сказанным, он заговорил:

– Я предварительно прикинул, инет посмотрел, с друзьями посоветовался. В принципе, заняться этой сферой можно, но при условии, что есть команда надежная, квалифицированная, дисциплинированная и с большим желанием работать!

Кристина за вас ручается, это хорошо. Но вы – люди взрослые и должны понимать, что если договоримся, за те деньги, которые мы в вас вложим, будете отвечать головой. Соскочить не получится. Так что вы еще раз обдумайте со всей серьезностью. Оцените свои силы, возможности и желание.

Теперь о деле. После первого разговора с Кристиной, я потратил несколько дней на изучение и маркетинговую оценку рынка. Вчера заказал исследование в одной из фирм, специализирующейся на этой деятельности. Отчет подготовят через неделю. По его результатам определимся с объемами и направлениями финансирования, а также принципами распределения прибыли. Считайте этот заказ моим первым вкладом в наше предприятие.

Однако, раз уж мы собрались сегодня, сообщаю, что при наличии еще 2–3 партнеров, готовых финансировать проект и разделить риски, я могу принять в нем участие. Партнеров я подобрал и получил предварительное согласие. С чем вас и поздравляю. Это важный этап в жизни каждой коммерческой организации.

Один из них сегодня присутствует. Я с удовольствием его представляю. Он указал на солидного, лет 50 мужчину, сидевшего в кресле поодаль. Тот, склонив голову, поприветствовал присутствующих, подтверждая сказанное Феоктистовым.

– Так вот, – продолжил патрон, – насколько удалось оценить этот рынок, начать нужно с порноигры. Это наиболее просто и быстро, и с финансовой точки зрения перспективно. Для школоты и не только, пойдет на ура! Девочки – мальчикам, мальчики – девочкам, то се, пятое десятое. Главное, обеспечить должную рентабельность.

– А может сделаем игру про римского императора, или падишаха, или самого бога? – вклинился Климентий, пытаясь использовать предложенный шефом стейл.

– Что-нибудь про Сотворение Мира. Сотворил господь то, сотворил се? Или про царя – пошел царь Салтан войной, отнял Крым, или еще чего. Мы подготовили с десяток сценариев! Алгоритмы, персонажи, образы, геймплейн и даже базовые программы.

Он передал инвесторам еще одну толстую пачку распечаток.

– Про бога задумка хорошая.

Феоктистов говорил медленно, весомо выделяя каждое слово, но в речи его присутствовал едва заметный сарказм.

– Богом побыть неплохо. Сидишь в кабинете. Скучно. Почему не потыкать в кнопочки и не сотворить чего-нибудь эдакое. Еву, например.

– Данилыч! – обратился он к мужчине, сидящему в кресле, – ты бы сотворил Еву? В раю! Еще голенькую!

Молодежь хихикнула с в меру выраженным подхалимством.

Данилыч хохотнул тоже. Однако, подыгрывая Феоктистову, изображая скуку в голосе, нарочито вяло промолвил:

– Сотворить можно, но проще вызвать секретаршу.

– Конечно, – согласился Феоктистов, вновь принимая бразды правления разговором:

– Однако, про бога потом. Это для нас, для старичков, у которых деньги есть, а заняться бывает нечем. Одна беда, нас таких мало, да и платить мы не любим. Предпочитаем, чтобы платили нам!

Поэтому, начнем с порно. Виртуальный гарем или бордель. Думаю, это несложно. Дело недорогое, быстро окупится. А там посмотрим. Если прокатит, продолжим сотрудничество и по другим направлениям.

И обращаясь к секретарше, добавил:

– Светочка, налей-ка ребятам по маленькой. На посошок.

Глава 3

Максиму Макдееву было 27 лет. Родился он в самом начале 90, с 14 лет жил в Европе, сначала частная школа в Англии, потом экологический факультет в Берлине.

Его мать погибла в автомобильной катастрофе, когда ему исполнилось 12. Она была самым близким человеком в его жизни, самой прекрасной женщиной, которую он знал. Ее умное, тонкое лицо, спокойный и мудрый взгляд, стройная фигурка с натянутой, как тугая струна, спиной навсегда запечатлелись в памяти мальчика. Она словно солнце изливала душевное тепло на мужа и единственного сына, но, вместе с тем, никогда не бывала с ними приторно сладкой. С врожденной мудростью и твердостью, в непростой жизненной ситуации того дикого времени, она формировала принципы их внутрисемейных отношений.

В те далекие, почти мифическими годы, жизнь была нелегка. Максим помнил, как недолгие периоды относительного достатка, сменялись месяцами безработицы и безденежья родителей.

Однако даже в то время она смогла превратить их дом в островок надежности в сбесившемся мире. Атмосфера спокойной любви, наполнявшая его, несмотря на бури, бушевавшие за окном, была целиком ее заслугой.

Она могла успокоить и вдохновить и его отца, неоднократно терявшего с огромным трудом и риском заработанные деньги, и его самого, ведя через конфликты юности, многократно обостренные волною накипи, поднявшейся с глубин человеческих душ.

Именно благодаря ей, а не вечно занятому отцу, озабоченному лишь выживанием семьи, Макс не стал ни бандитом, ни наркоманом, как многие из его друзей и одноклассников.

Проведя их через тернии невзгод, она погибла в автомобильной катастрофе, когда жизнь только-только начала налаживаться, обретя определенный достаток. Отец все-таки сумел построить небольшой бизнес.

Оба переживали потерю тяжело. Отец выдержал только потому, что не мог оставить сына наедине с этим беспощадным миром. Как выжил Макс? Так, как выживают дети в подобных ситуациях. Однако с тех пор, небольшая фотография матери всегда занимала самое главное место в его комнате.

Несмотря на то, что лучшего родителя, чем его отец, даже представить было невозможно, их отношения складывались непросто. Они не находили тем для разговора, имели разные интересы. Как ни пытался старший наладить контакт со своим отпрыском, получалось только хуже.

Большую часть времени на каникулах молодой человек посвящал тусовкам и путешествиям. В Москве он проводил лишь пару недель в году, не задерживаясь ни на день больше, чем необходимо.

Отец – владелец строительной фирмы среднего масштаба, впрочем, не возражал. Сделав множество попыток сблизиться сыном, он понял, что хорошие отношения на расстоянии – максимумом того, на что он мог рассчитывать, надеясь, что с годами ситуация изменится.

Впрочем, учился Макс без проблем, пил и гулял в меру. Из наркотиков, кроме травки, ничего не употреблял. Словом, и он был почти идеальным сыном, имевшим неплохие перспективы, хотя и не разделявшим интереса к отцовскому бизнесу. В свое время, когда Макс выбирал профессию, отец всеми силами старался сориентировать его так, чтобы со временем передать ему фирму. Однако этого не случилось, и теперь он радовался хотя бы тому, что его настойчивость не привела к полному разрыву их отношений.

Учился Макс с интересом, не прилагая чрезмерных усилий. Не упускал он и тех возможностей, которые давали ему молодость и родительская стипендия.

Специализацией он избрал морскую экологию. На старших курсах, он даже занялся научными изысканиями, а проходя аспирантуру выдвинул собственную теорию глобальных климатических изменений, опубликовав несколько статей в околонаучных журналах.

Несмотря на несколько легкомысленное отношение к избранию специальности, его выбор оказался верным. Климатология и экология отвечали его душевному складу.

С раннего детства – любитель нырять с маской, он видел, как изменился подводный мир за те 15–20 лет, которые он помнил. Он застал еще времена, когда обширные коралловые поля, занимавшие мелководья тепловодных морей, переливались всеми красками радуги, загадочно мерцая в солнечном свете, выглядели как цветущий сад в начале лета. Теперь большая часть кораллов погибла. Их серые обломки неопрятными грудами валялись под водой. Разноцветные обитатели исчезли. Некогда кишевшие жизнью, рифы превратились в почти безжизненные пустыни.

Хотя и на земле за это время тоже произошли перемены, на глаз они были заметны мало. Темпы же деградации океанических экосистем казались поразительными.

Размышляя над этой проблемой, он проводил часы в лабораториях, библиотеках, перед экраном компьютера, изучая и сравнивая множество таблиц и диаграмм с сотнями показателей. Оценивая влияние на океан различного рода природных факторов и человеческой деятельности, Максим пришел к выводу, что климатические изменения не только в море, но и на суше связаны с ростом морского судоходства.

Графики увеличения тоннажа морских судов в 19 и 20 веках, их суммарного трафика, объемов перевезенных грузов, гораздо точнее совпадали с диаграммами роста температур, кислотности вод, снижением океанической биомассы и видового разнообразия, чем кривые повышения концентрации парниковых газов. Эти данные давали четкие корреляции не только в глобальном масштабе, но и в регионах Средиземного, Карибского и Южно-китайских морей и других областях активного судоходства.

Можно дискутировать по поводу того, какой из факторов действовал губительней, однако то, что движение крупных судов вело к изменению климата на планете, было неоспоримо.

Проведя немалый объем теоретических и натурных исследований за счет небольших грантов, он обнаружил, что особенно пагубно на океан влияло увеличение размера и мощности судов, а также диаметра и скорости вращения их гребных винтов. Наиболее точно наносимый ими вред отражал предложенный Максимом показатель, который он назвал – Kilvaterny active trail dimension (KАTD) – объем активного кильватерного следа, т.е. количество воды, вспарываемой судном в процессе движения. По его данным выходило, что любой корабль с водоизмещением более 5 000 тон являлся убийцей океанических экосистем.

Максим пришел к выводу, что поверхностный слой океана представляет собой сложное образование, подобие кожи, придающей ему стабильность. Судоходство разрушает эту структуру, превращая ее в «простую» мелко размолотую воду, оставляя океан беззащитным.

Еще в 19 веке состояние «океанской кожи» было таково, что след от прохождения даже небольшого парусного корабля водоизмещением в сотню тонн, не имевшего винтов, а только скользившего по глади моря, оставался видимым на его поверхности в течение многих суток и даже недель. Сегодня эта защита оказалась перепаханной судами и перемолотой их гигантскими винтами в такой степени, что после прохождения танкера водоизмещением в половину миллиона тонн, кильватерный след исчезает уже через несколько часов.

Несмотря на очевидность приводимых аргументов, подкрепленных надежной статистикой, его работы не находили не только практической поддержки, но и положительных откликов в среде теоретиков.

Сначала это удивляло Макса. Однако консультант одной из его работ при встрече объяснил, что свобода судоходства и морской торговли незыблемо укоренилась в менталитете европейцев, не менее, чем приверженность индивидуальным свободам.

Богатства европейской цивилизации обязаны судоходству. История Европы последнего тысячелетия есть история мореплавания – географических открытий с захватом и разграблением целых континентов; торговли – обмена стеклянных погремушек на золото и рабов; захвата территорий и уничтожения аборигенного населения; военных компаний, подчинивших им две трети мира.

Судоходство и сегодня выступает в качестве краеугольного камня глобализации и их экономического благополучия. Поэтому, любое исследование или теория, направленные на дискредитацию или ограничение мореплавания, не могут даже обсуждаться.

Он намекнул на то, что если данная проблема попадет в круг его интересов, это поставит крест на его научной карьере, сделает нерукопожатным, точно так же, как если бы он усомнился бы в разумности борьбы с педофилией.

Макс считал себя европейцем, но русский менталитет, воспринятый еще в прошлой жизни, ничего не сообщал ему о свободе судоходства и морской торговли.

Глава 4

На следующий день после совещания с инвесторами, новоявленная команда собралась на квартире у Ника и Аллы. Несмотря на то, что уровень будущих доходов обозначался туманно, все пребывали в приподнятом настроении. Хотя все они и знали друг друга и бяко, и всяко, однако новая, не совсем обычная сфера предстоящей работы все же добавила адреналина в их кровь. Они с интересом и как-то по-новому рассматривали друг друга.

Кристина, на правах начальницы, взяла слово:

– Ну что, порно так порно. Это конечно не совсем то, на что я рассчитывала. Но что делать. Если живешь среди козлов, придется бекать!

– Хорошо хоть козлы есть, – не выдержав распиравшей ее радости, брякнула Алла, – а то бы совсем тоска.

– Это ты про что? – удивился Ник, глядя на супругу.

– Это я про все сразу.

Кристина усмехнулась и произнесла ехидно:

– С девушками понятно! Они, как всегда, за. Что думают мужчины насчет порнушки?

– Ядреное порно – незаменимый витамин для мужского организма, – бодро отрапортовал Литератор.

– А если за это еще и платить будут, мы и сами поучаствуем, и жен к процессу привлечем, – в тон ему добавил Николай.

Широкие общественные круги только что назначили его главным программистом предприятия. Несмотря на то, что став главным, он так и остался единственным, Сыч возгордился и величал себя теперь не иначе как Программистом.

– Ну-ну, красавчики, тогда вперед! Мобилизуйте внутренние резервы. И интеллектуальные, и гормональные. Готовьте к употреблению эротические фантазии и определяйтесь с базовыми программами.

– Будет исполнено, госпожа начальница! – Программист был доволен новой ролью. Много месяцев он чувствовал себя никому не нужным деклассированным элементом безо всяких перспектив. Теперь положение менялось, его слова что-то значили, тем более, в своей новой роли он выступал сразу в двух качествах – как программист и гуру эротических фантазмов, в обеих ипостасях будучи незаменимым.

– Первое предложение уже есть. Для секс-игрушек нужно делать периферийные устройства с программным обеспечением и с завязкой к компьютеру. Без этого не обойтись. Для полноты ощущений!

Алла и Литератор загоготали.

– Чего смеетесь, придурки. Простые гляделки – только для малолеток докомпьютерного возраста. Но этот возраст кончается раньше, чем появляются деньги! Поэтому они нас не интересуют.

Что же касается платежеспособных мальчиков и девочек, могу сказать следующее. На рынке эти устройства практически отсутствуют. Сделав их, мы выйдем на новый уровень. Тем более, что это не проблема. Для телок полуфабрикаты уже есть. В любых секс-шопах. Их нужно только компьютеризировать. С мужиками придется повозиться. Но это не проблема.

Я подумал об этом сразу, когда шел разговор с инвесторами, но постеснялся сказать!

– Какой стеснительный! – Кристина не оценила щенячьего энтузиазма Николая.

– Он, значит, стесняется, а мне с мужиками этот вопрос обсуждать придется! А после этого еще их и трахнуть? Для лучшего понимания проблемы!

Программист смутился. Эта точка зрения в голову ему не приходила.

– Ты уж прости дурака, Кристиночка! Но эти девайсы и сами по себе дуром раскупаться станут! А уж в сочетании с программным обеспечением, игрой и видеорядом отбоя от заказов не будет!

Алла, которую только что зачислили в команду коммерческим директором, имея ввиду, что она займется бухгалтерией, делопроизводством и тому подобной оргработой, подвела итог:

– Периферия действительно нужна. С ней эротические культмероприятия гораздо интереснее. Даже попробовать захотелось.

Одно дело самой с вибратором возиться, другое дело, через экранную игрушку. Там и мужик на выбор, и анимация, и автоматика. Плюс выбор сюжета. Да и много чего еще…

Я думаю это совсем другие ощущения. По мне – так это лучше живого мужика.

Алла ехидно посмотрела на мужа и добавила:

– К тому же его кормить не нужно. А это еще четыре оргазма каждый день.

Тут же сменив тон, она заключила:

Но это и новые затраты, и новая сфера деятельности, которую нужно забивать в уставные документы. Не только программные, но и инженерные разработки, и экспериментальные работы с биологическими объектами. Так можно сформулировать. Для фирмы это плюс. Однако с инвесторами согласовывать придется. Если Кристине этого делать не хочется, я могу обсудить этот вопрос с Феоктистовым.

– Еще чего, – лицо Кристины повеселело. – Общение с инвесторами – моя сфера ответственности. Но на будущее договоримся, чтобы на меня все не вешали. Пора вам, мальчики, становиться взрослыми и решать проблемы самим! Впредь прошу подходить к вопросам такого рода с большей ответственностью и заранее информировать меня о своих мыслях.


На следующем совещании, после обсуждения финансовых вопросов, уставных документов и задач организационного характера, Кристина рассказала Феоктистову о предложении программиста насчет периферических устройств к секс-игрушкам. Она сделала обзор уже имевшихся гаджетов подобного рода.

Действительно, как говорил Программист, предложение этого товара на рынке оказалось скудным. Идея прекрасно вписывалась в общую концепцию, имела неплохую финансовую перспективу, тем более, что выпуск оборудования можно было наладить на малозагруженных местных производственных базах. Она позволяла иметь прибыль не только от лицензионных контрактов и сетевого трафика, но и непосредственно от производства и продаж.

Выслушав предложение, Феоктистов проявил интерес, необычный для мужчины его возраста и положения:

– А что, можно попробовать. Я о таких штуковинах вообще не слыхал. Будет забавно, да Данилыч? Ты бы купил такую, а? Чем черт не шутит!

Однако, Данилыч сомневался:

– Как это, мало девайсов? А секс-куклы? Сейчас каких только нет: и роботизированные, и компьютеризованные, и какие хочешь.

Кристина ответила:

– Действительно, кукол много. Это направление развивается быстро. Мы здесь отстали и вряд ли выйдем в лидеры. Но мы предлагаем другое. Мы видим наше преимущество не в имитации тела, а в моделировании сознания.

Душа – фирменный объект русской ментальности. Именно ей мы и планируем заниматься. Главным образом.

Непосредственный предмет нашей деятельности – эротические фантазии, а физические приспособления – предлагаемые нами девайсы – это лишь необходимые дополнения к ним, усиливающие реалистичность нашего восприятия воображаемых образов, это посредники между мыслями и телом.

Простая же кукла, пусть и самая сложная, всего лишь неодушевленный предмет для снятия эротического напряжения.

Мы же предлагаем это напряжение сначала «вырабатывать», и лишь потом удовлетворять. Одной куклы для этого мало. Иметь ее совсем неплохо, но не как бесчувственную вещь, а в качестве фантома эротических реминисценций.

– Замысловато. Но в целом задумка понятна, – Данилыч кивнул, по его лицу было видно, как он прорабатывает нарисовавшиеся в его воображении технологические цепочки, начинающиеся с производства и кончающиеся реализацией готового продукта.

– Думаю – риск небольшой. Да и сам по себе этот рынок интересен. Прогореть тут сложно. Тем более, как я понимаю, то, чем мы собираемся заниматься, выступает сразу в двух качествах. Это, одновременно, и продукт, и его реклама. Попробовать можно. Сложностей я не вижу – не слишком замысловатая электроника, электрические и электромагнитные приводы, силиконовые оболочки. Без проблем. Возможность производить эти аксессуары на местных базах мы имеем. Уже сейчас я могу составить список необходимого оборудования и его владельцев. Ни один из них не откажется от лишних заказов.

– Пусть попробуют, – буркнул Феоктистов, – мы их!

Его лицо раскраснелось:

– Давно хотел сделать что-нибудь путное. Не просто воздух лопатить. Это конечно не самолет, но …

Феоктистов выглядел как-то странно, видать и у него где-то наболело:

– Вся радость – огреб да вывез! А там чего? Что косоглазые, что пиндосы – все равно найдут, как зажевать. Придумают! Не сразу, так лет через десять, может двадцать. Вот и жди! Не тут, так там. Там отнимут, здесь посадят. Скорее всего, на кол. С родным прокурором на пару. Так и живем – баб дерем. И пожалиться некому.

А вам завидно, поди? – с укоризной он посмотрел на присутствующих, но поняв, что это не тот контингент, который мог бы оценить его душевные муки, замолчал.

– Одна проблема, – Данилыч нахмурился. Они с Феоктистовым понимали друг друга с полуслова.

– Если заказать у китайцев, выйдет вдвое быстрее и втрое дешевле! – хохотнул тот, – и ни какой мороки! Заниматься производством в нашей стране имеет смысл только с одной целью – деньги простирнуть! У вас их много?

Столь радикальная смена настроения патрона не понравилась Кристине, однако она постаралась развивать достигнутый тактический успех:

– Какую периферию будем делать, господа инвесторы, и мужскую, и женскую?

– Сначала мужскую! Правда, девки, думаю, тоже не откажутся.

– Не откажутся. – Кристина изобразила на лице легкое смущение.

– Что же из этих ваших… лимбутасов станем ублажать электричеством? Господа инвесторы! Вам виднее.

Мужчины, попыхивая сигаретами, ехидно поглядывали друг на друга:

– Ну, естественно, причинное место. И морду.

Кристина изобразила официантку, принимающую заказ у клиентов:

– Так, гаджет на лицо с тактильным воздействием и запахами? А на руки нужно?

– Наверно, душа моя, как же в этом деле без рук! Сама понимаешь!

– Тактильные ощущения и все такое?

И состроив комично-обиженное выражение лица:

– Так, только для мужиков? А для дам? Напомню, что по статистике 70% выручки секс-шопов приходится на женщин! Дамский рынок гораздо круче мужского!

– Много хочешь, милочка, – Феоктистов пыхнул сигаретой, – последние деньги отжимаешь. Пока мужиками ограничимся. Здесь нам все понятно. С девками уже потом разберемся. Ищите технаря и заказывайте. Я – главный консультант.

Следующее собрание происходило в новом помещении, арендованном только что зарегистрированной фирмой. Кристина решала вопросы быстро, без крохоборства. Помещение сняли в новом офисном здании, в центре города. Оборудование закупили и ввели в эксплуатацию. Мерцали экраны мониторов, мебель и обстановка располагала к творческому процессу. Компьютеры последних моделей были готовы к работе.

– Ну что, дамы и господа, – Кристина обвела присутствующих взглядом, призывающим оценить ее усилия и приступить к ударному капиталистическому труду:

– Порно так порно. Какие соображения, господа мужчины? Готовы ли ваши интеллектуальные и прочие для того потребные органы потрудиться на ниве порнографии? Не надорвутся?

– Если хорошо кормить будете! – Сыч состроил прикольную гримасу, отчего его лицо, и так впечатляющее, стало таким гротескным, что все расхохотались.

– Я рада, что трудящиеся массы имеют такое прекрасное настроение, – тон Кристины стал деловым, – Однако к делу. Давай предложение по сюжетам, – обернулась она к Литератору, – как там все это.., – она повертела рукой, пытаясь найти еще не слишком привычные выражения. – Кто, с кем и в какой позиции.

– Уже работаем, – Литератор положил на стол несколько исписанных от руки листочков.

– Варианты сценариев: Гарем султана, Бордель в Париже, Тайский вояж, Рынок секс-рабынь в Дохе.

Парни загоготали. Очевидно, предварительное обсуждение сценариев проходило у них бурно и весело:

– Все сразу?

– Я тоже готов, – Николай сделал усилие и заговорил серьезно, словно собирался делать программу для подсчета привесов на свиноферме.

– Софт для оцифровки будущих видеорядов скачен и модифицирован под наши потребности.

Однако его показная суровость еще больше развеселила общественность.

– Ладно, ладно, успокойтесь! – продолжил Николай. – Я серьезно. Вопрос. С чего начнем? Каких девушек станем делать – мультяшных или живых? Кстати, нужен дизайнер. А если работать с мультяшками, понадобится еще и художник.

– И с теми, и с другими можно сделать много интересного! – Литератор мечтательно закатил глаза.

– Но живые, пожалуй, лучше!

– Конечно лучше! – Алла начала входить в роль экономиста. – Девок что ли мало, еще и новых рисовать, деньги тратить. Живых девать некуда. Половина свои причиндалы пристроить не могут. Месяцами простаивают! Не находят потребителя.

Поразмыслив, мужчины заключили, что действительно для базовой версии нужны живые женщины. Впрочем, рисованных цыпок, которые тоже будили их воображение, они решили оставить на потом и добавить в процессе обновлений.

– Тогда нужно искать девчонок для оцифровки.

Программист поднял глаза на Кристину.

– Мне самому заняться этой проблемой? Или ты возьмешь ее на себя?

Кристина кивнула, признав, что вопрос является организационным и находится в сфере ее обязанностей.

– Девушек отснимем спецаппаратурой, в движении, – пояснил Программист.

– Это даст живую пластику, для начала. Дальше их процифруем и отфотошопим. А потом используем в симуляторе для имитации секса. Кстати, нужно отснять и несколько мужиков.

– А с интернетовской порнушки этого сделать нельзя? – поинтересовалась Алла, – в миллион раз и дешевле. ...




Все права на текст принадлежат автору: В Слесарев, В. Слесарев.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
ГеймекерВ Слесарев
В. Слесарев