Евгений Мешков Простые Истины Жизни

Предисловие

В моём раннем детстве произошли три события, которые повлияли на всю мою оставшуюся жизнь. Два из них привели ко многим несчастьям и негативным привычкам, в то время как третье помогло мне найти смысл жизни.

Все описанные события в этой книге реально произошли со мной, Евгением Мешковым. Как Вы узнаете, читая мою книгу, мне пришлось пройти через многое, чтобы перестать бояться говорить правду, даже если для многих моих современников эта правда может казаться вымыслом.

В этой книге я говорю о таких вещах как смысл жизни и назначение Вселенной, Ауры, Высшее Я, телекинез, сексуальные отношения, психология и т.д.

Имена некоторых людей были заменены на первые буквы алфавита, чтобы их личность не могла быть легко установлена. Поскольку это повествование реальных событий, произошедших со мной, я не хотел придумывать ничего – даже имена для маскировки некоторых людей. Я почти не ссылаюсь на таких людей после первого упоминания о них, и поэтому у читателя не должны возникнуть сложности с запоминанием однобуквенных имён.

Содержание этой книги, несмотря на небольшие отсылки на представителей некоторых меньшинств, не отражает никаких предубеждений со стороны автора к тем меньшинствам, и не несёт в себе цель кого-либо оскорбить.

Книга «Thiaoouba Prophecy» автора Michel Desmarquet (Впервые опубликована как «Abduction to the 9th planet», Arafura Publishing, ISBN: 0-646-15996-8) была использована для отсылок в этой книге с письменного разрешения правообладателя.

***

В дополнение после первой публикации этой электронной книги я хотел бы расширить это предисловие, основываясь на отзывах некоторых людей.

Жанр этой книги – биография и мемуары. На это есть своя веская причина – мне пришлось писать много деталей о своей жизни, чтобы читатели смогли лучше понять мою связь с людьми с планеты Тиауба (что является основной причиной моего решения написать эту бесплатную электронную книгу) и возможную причину того, почему они оказали мне помощь в определённый момент моей жизни. Эта книга – своего рода сборник всего того, что я узнал и чем хочу поделиться с людьми. Потом такой жанр, охватывающий большое количество самых разных тем, даёт людям возможность узнать о том, как я преодолел многие свои проблемы. Он показывает и причину, и следствие – выводы, которые я сделал из своего жизненного опыта. Я считаю, что эти знания важны не только людям, у которых есть схожие проблемы, но и всем другим, так как эти знания и опыт проявляют более обширную глобальную проблему, которую мы имеем сейчас на планете и которая затрагивает всех людей без исключения. Включение других деталей даёт понять какого это жить с такими знаниями, когда не многие люди верят тебе, включая близких, а у самого же тебя нет выбора кроме как говорить правду – ведь иначе ты совершишь ошибку, за которую придётся расплачиваться.

Я старался писать книгу в простом стиле без всяких стилистических литературных украшений, просто говоря о важные событиях в моей жизни и последующих знаниях, которые я приобрёл из неё.

Кто-то может сказать, что некоторые эпизоды из моей жизни можно было бы убрать из книги. Но дело в том, что те «ненужные» повествования вполне могут быть причиной того, почему люди с Тиаубы оказали мне помощь. Я до сих пор сам не знаю точного ответа на этот вопрос, и у меня есть лишь некоторые догадки. Конечно, это значит, что мне нужно было честно и прямо писать о всех ошибках своей жизни – ясно понимая, что некоторые люди будут думать обо мне и как будут видеть меня в своих глазах. При этом у других людей будет другая картинка в голове. Это восприятие зависит от знаний, которые имеет каждый человек, и поскольку разные люди имеют разные знания, то невозможно угодить всем – поэтому я писал книгу так, как я считал правильным в момент её написания.

Возрастной рейтинг данной книги мог бы быть и 16+, а не 18+. Сам же я при написании стремился к 12+. Получился такой рейтинг из-за некоторых недочётов в законе и из-за того, что некоторые вещи могут трактоваться по-разному разными людьми. Публицист решил обезопасить себя, поставив 18+ книге, но в ней нет ничего слишком откровенного – все те вещи, о которых я говорю, люди двенадцати лет и более могут уже знать, и вспоминая себя и своих знакомых в наши двенадцать лет скажу, что скорее всего знают.

Глава «Манифест» в этой книге могла бы быть отдельной книгой, но я считаю, что ей место именно в этом томе, так как без моих объяснений о том, почему я знаю, что книга Мишеля Дэмаркэ о его необычном путешествии на Тиаубу является полностью правдивой, отдельно стоящий Манифест не имел бы большого смысла, и многие люди просто не поняли бы почему я так серьёзно отношусь к содержанию книги Мишеля.

Глава 1. Начало

Мне было лет пять, когда я, мой друг А и его бабушка сидели ясным летним днём на лавочке перед Большим Домом – как мы называли его в моей семье – в деревне Малые Горки Владимирской Области. Маленький Дом, куда мы с матерью приезжали отдыхать в тёплые месяцы, был позже пристроен к нему.

Во время нашего праздного времяпрепровождения я услышал, как слева от меня открывается калитка, ведущая к Маленькому Дому. В тот момент я подумал, что выходит моя мама, так как больше никто из нашей части участка идти не мог, поскольку мы с матерью были одни в Маленьком Доме в тот день. Отец был в Москве, а тётя Лиза, или двоюродная бабушка Лиза, если говорить формально, всегда выходила из боковой двери Большого Дома, находящуюся по мою правую руку.

Когда я повернул голову в сторону скрипа калитки, я был удивлён увидеть там ярко-жёлтое очертание человекоподобной фигуры, переливающееся другими яркими оттенками жёлтого и золотого. Она быстро проскользнула в сад и скрылась за стеной нашего Маленького Дома. В тот момент я услышал, как на кухне гремят тарелки.

Прибежав на кухню, я увидел, что мама спокойно моет посуду. Она ничего и никого не видела.

Вернувшись к моему другу и его бабушке, я начал активно пытаться рассказать им о том, что я видел минуту назад. Это был первый случай, когда я в своей жизни столкнулся со скептицизмом. Я узнал тогда, что люди склонны не только не верить в то, что не видели сами, более того, они могут насмехаться над теми, кто начинает говорить про то, что не является пока ещё общепризнанным фактом.

Что примечательно, тот друг детства до этого рассказывал про то, как он видел что-то вроде приведения, которое перескочило через забор заброшенного дома, стоящего через дорогу от моего. Теперь, когда я пишу эту книгу, я понимаю, что уже сам отношусь скептически к его рассказу. К тому же, как Вы поймёте позже, настоящим душам умерших заборы не преграда.

Тем не менее, благодаря тому необычному опыту с ярко-жёлтой фигурой я узнал о том, что в этом мире существует нечто большее, чем обычно принято думать. Я очень долгое время полагал, что это было привидение. Забегая далеко вперёд, скажу, что позже я узнал, что та фигура просто-напросто не могла быть им. Но обо всём по порядку.

Я думаю, что это было то же самое лето, когда я вошёл в Маленький Дом, чтобы увидеть, как мой вдребезги пьяный отец избивает мою мать. Будучи пятилетним ребёнком, я не знал, что мне делать. Я просто не мог ничего сделать. Мои две пожилые двоюродные бабушки: Лиза и Клава, также не были в силах как-либо помочь матери. Я тогда очень сильно переживал и плакал, думая, что могу потерять маму.

Не помню точно сколько прошло времени, когда я услышал, как меня зовут на улицу мои деревенские друзья. В слезах я быстро выскочил на крыльцо, чтобы сказать, что не могу выйти. Я хорошо помню, как одна из моих подруг смеялась тогда над моим видом. Я понимаю, что она не знала, что было причиной моих слёз, но, как Вы узнаете позже, даже в такой ситуации она совершила ошибку, позволив себе смеяться над человеком в беде. Тем не менее, это был ещё один случай, когда надо мной кто-то смеялся.

К счастью, отец вскоре перестал колотить мать. Она была жива, и мы даже смогли вместе дойти до Лакиброво – соседней деревни, где жила моя тётя Зина. Я сам позвал её, когда мы уже были у забора её дома.

После некоторого времени мы собрались с духом и втроём пошли обратно на Малые Горки.

Дальше я помню лишь, как на окраине нашей деревни Зина дала мне Киндер-Сюрприз перед тем, как уйти обратно в Лакиброво.

Если не считать памяти о мрачном происшествии того дня, всё остальное казалось абсолютно тем же, что и было прежде…

Мы с матерью спали в ту ночь в Большом Доме, вместе с тётями. Когда на утро папа вошёл в комнату дома, он был очень удивлён увидеть маму с огромным синяком под глазом. Он не помнил ничего из событий прошлого дня и был несколько ошеломлён, когда ему всё рассказали.

После того дня я пообещал себе, что никогда не буду пить водку.

Не помню точно сколько прошло времени, когда я, А и, если я правильно помню, Денис, гуляли у соседнего дома. Я долгое время не мог понять почему А смеялся, когда я говорил что-либо. С моей точки зрения ничего такого не происходило, что могло бы забавлять его так сильно. Потом он начал зачем-то специально повторять слога слов, которые я говорил…

Это то, как я понял, что тот инцидент с пьяным отцом имел эффект на мою речь, и я стал заикой… Но я ещё не знал тогда всю серьёзность ситуации, и к чему это приведёт.

Я сразу скажу, что мой отец был довольно добрым и отзывчивым человеком, когда он не был пьяным. Выпивка же действовала на него гораздо хуже, чем на многих других людей. Из спокойного человека он превращался в очень громкого и подвижного. Иногда он совершал поступки, которые никак не смог бы совершить, будучи трезвым. Но, к счастью, он больше никогда не буянил так, как в тот судьбоносный день. Отходил от попоек он тоже очень долго. Я рад, что однажды он не стал пить на моём дне рождения по моей просьбе. Увы, не смотря на наши с матерью наставления против выпивки, он так и не смог преодолеть эту пагубную привычку, которая в итоге свела его в могилу.

Последний знаменательный случай моего детства произошёл, когда мне было около шести лет. Я не могу описывать всё в деталях, дабы не попортить жизнь другим людям. Скажу лишь, что после знакомства с тем парнем, который был примерно моего возраста, мы часто гуляли вместе и подружились.

Я не помню точно как, но всё привело к тому, что он научил меня мастурбировать. Это была взаимная мастурбация, и я не думаю, что тогда я трогал себя – только он. Я не понимал тогда, что мы делаем и зачем. Мне не было ни противно, ни хорошо. Это был просто новый жизненный опыт, о последствиях которого я не мог знать.

Я думаю, что прошёл год, когда мой друг захотел попробовать оральный секс со мной. Эта идея была мне совсем не по душе, и я постоянно отказывал его просьбам. Он говорил, что они с его другим другом, которого я никогда не знал лично, делали это и в этом нет ничего плохого. Но я продолжал чувствовать в глубине себя, что это не было чем-то, чем я бы хотел заняться.

Прошло какое-то время, год или два, прежде чем я всё-таки согласился заняться оральным сексом, который мы делали друг другу. К счастью, больше никаких сексуальных проникновений мы не пробовали.

Это всё продолжалось несколько лет. Было время, когда нас застукала наша подруга. Она тут же развернулась и ушла. Один раз она воспользовалась своими знаниями, чтобы мы перестали приставать к ней – иначе все бы узнали. Думаю, если бы остальные друзья узнали, то это было бы катастрофой для меня в то время, но вот много лет спустя я могу почти спокойно писать о моём опыте в этой книге, которую, возможно, будут читать многие люди разных мировоззрений и культур.

Однажды друзья звали нас поехать путешествовать по окрестностям. Я очень любил путешествовать на природе и желал отправиться с ними. Но не сделал этого. В то время как друзья уехали, мы пошли в наше излюбленное место, где никто не мог бы нас видеть. Это было началом школьных каникул, и мы много месяцев не виделись. Он начал трогать меня в южных широтах, и если раньше я возбуждался за секунду, то тогда я никак не мог получить эрекцию. Это был негласный знак, что мой гомосексуальный опыт подошёл к концу.

Мы с другом никогда не говорили о том, что мы делали в детстве.

Этот опыт имел свои последствия в моей жизни. Так я помню, как мы с другим другом из Москвы играли у него дома, когда нам было ещё около десяти лет – плюс-минус. Я точно помню, что, в то время как он играл с игрушечной пластиковой Годзиллой, в моей голове были мысли о том, что мне это не очень интересно, и я больше был заинтересован в девушках и в сексе с ними, а не в игрушках. У самого меня были игрушки в детстве, но я не часто играл с ними.

В мои дошкольные годы я не ходил в детский сад и часто проводил время в деревне с друзьями. Мне очень нравилось быть там. Чистый воздух, зелень, природа – всё придавало мне радость в моей беззаботной детской жизни. Долгое время я был самым младшим в нашей компании. В то время как друзья один за другим начинали ходить в школу, я продолжал оставаться в деревне с матерью на тёплые осенние месяцы, чтобы потом отец забрал нас на своей машине в Москву на зиму.

В Москве я жил с матерью в маленькой однокомнатной квартире. Хотя было время, когда мы жили у отца в его двухкомнатной квартире. Но потом мама нашла у него в шкафу фотографии, где отец был вместе с другой женщиной. Её волосы были окрашены в красный цвет и, как мы узнали позже, её звали Марина…

Мои родители тогда сильно поругались, и мы с мамой больше никогда не приезжали гостить к отцу.

В семь лет я пошёл учиться в школу №376, которая находится рядом с моим домом на Халтуринской улице. Я сидел за первой партой перед молодой красивой учительницей, которая однажды вдруг сказала мне спуститься с облаков, а затем: «Проснись и пой!» – мечтал ли я тогда на уроке? Мой сосед по парте был Б.

В первом классе всё было нормально – ну или я так считал. Единственное, что я помню, так это то, как каждый раз, когда я бодро отвечал у доски перед всем классом, один парень, сидящий за партой в задних рядах, всегда явно высовывал голову, чтобы смотреть на меня. И я думал – почему?

На летних каникулах того года я получил свой ответ. Лет в шесть родители привели меня к врачу, который занимался изучением и лечением заикания. Мне выписали какие-то лекарства, которые нужно было пить с водой медленными глотками. В моих глазах на тот момент это всё не казалось чем-то негативным. Посещения врача, приём лекарств – это был просто очередной новый опыт в моей детской жизни. И вот в те летние каникулы я наконец окончательно понял, что сулило мне заикание.

А и В постоянно дразнили меня из-за моей речи. Они дали мне кличку, и я долго не мог понять её связь со мной. Выглядел ли я как-то необычно? Вроде бы нет – многие люди называли меня красивым в мои детские и юношеские годы. Они не отвечали мне на мой вопрос – «Да причём тут я?», и ответ я получил лишь через многие годы…

Примерно в те же ранние годы я начал иногда фантазировать перед сном. Я точно помню, как однажды я фантазировал про смерть. Действие фантазии происходило в деревне, и, я думаю, та фантазия возникла из-за того, что я подсознательно понимал, что моя жизнь начинает идти не тем путём, каким я бы хотел, чтобы она шла. Безусловно, мне, как и многим другим, не хотелось быть объектом насмешек, даже несмотря на то, что лишь несколько людей проецировало этот негатив на меня.

Тем временем пришла пора второго класса. У нас сменился классный руководитель. Молодая женщина ушла, и теперь у нас была довольно строгая женщина в годах.

Если в первом классе я активно и бодро отвечал на уроках, то тут я уже полностью понимал, что я отличаюсь от всех остальных людей из-за моей запинающейся речи. Мне было некомфортно. Если бы меня попросили зарисовать время, проведённое до второго класса, то я бы использовал яркие светлые цвета, например жёлтый, но вот второй класс является первым годом, когда эти цвета перешли в серые выцветшие оттенки. Ещё сменилась парта, за которой я сидел. Светлое место у окна сменилось более тёмным за второй партой у самой стены.

Я точно помню момент, когда наша учительница спросила меня прочитать вслух текст в книге. Я уже полностью осознавал, что я читал с постоянными речевыми запинками. Мой язык отказывался слушаться меня, и я не мог ничего поделать с этим – как бы я ни старался. Всё то время, что я читал, я пальцем придерживал лист книги, дабы она не закрывалась, и когда моё мучение пришло к концу, я убрал палец со страницы, чтобы обнаружить на его месте явно выраженное мокрое пятно от пота.

Глава 2. Школьные Годы и Новые Загадки

Я начал бояться говорить. Каждый раз, когда учитель в школе собирался вызывать кого-то для ответа на вопрос, у меня начинало быстро колотиться сердце. Пульс тут же успокаивался если был вызван кто-то ещё.

В последующие школьные годы я начал волноваться о том придётся ли мне отвечать или нет уже по дороге в школу.

Общаться с друзьями мне тоже было трудно. Я точно помню моменты, когда друг или знакомый заблуждался в каком-то вопросе, и я знал точный ответ на обсуждаемую тему, ответ, который мог бы помочь другому человеку, но я так боялся, что буду запинаться на одном слове, что просто не мог позволить себе открыть рот. Я просто молчал.

Один такой момент случился в деревне во время летних каникул. Я тогда гулял с подругами вечером. Мы шли по длинному кругу вокруг деревни, и наш разговор затронул необъяснимые явления. Мой опыт с ярко-жёлтой сущностью идеально подходил для нашей беседы… Если бы только я мог заставить себя преодолеть страх говорить. Мысль о всём том негативном, что могло бы произойти, если бы я начал заикаться, заблокировала всё желание поделиться своим необычным опытом.

В школьные годы я как-то задумался о том, что я говорил абсолютно нормально в своём воображении, про себя, а также, когда я был один и говорил вслух сам с собой – было просто невозможно заикнуться. Жаль, что тогда я не придал своему замечанию большого значения – ведь разгадка была так близка!

Когда я проводил короткие школьные каникулы в Москве, я ездил гостить к бабушке с дедушкой по отцовой стороне – мамины родители умерли до моего рождения. Они жили на окраине Москвы, недалеко от МКАД. Их двухкомнатная квартира находилась на последнем этаже семнадцатиэтажного дома. Окна выходили на овраг и ручей внизу, и на леса за кольцевой дорогой. В детстве мне нравилось смотреть вдаль из их окон, равно как и на то, что происходило прямо под домом.

Родители подарили мне игровую приставку Денди, и я постоянно брал её с собой к бабушке, чтобы было чем заняться, когда я не гулял вместе с дедушкой и бабушкой на улице – обычно я катался на санках с горок перед домом.

Бабушка была очень набожная. У неё было несколько икон, висевших в красном углу комнаты и в ванной. Она часто читала разные молитвы.

В одно время мы с мамой приехали к бабушке с дедушкой на восьмое марта. Тогда дедушка хотел научить меня пению, чтобы попытаться помочь мне таким образом с моими речевыми запинками.

Увы, ранним утром, когда мы с матерью вернулись домой, и я собирался идти в школу, позвонила бабушка, чтобы сообщить о смерти дедушки. Я тогда очень сильно плакал из-за его кончины. Думаю, это был первый раз, когда я задумался о смерти. Происходит ли что-то, когда мы умираем?

В последующие годы у меня иногда вновь возникал этот вопрос. Например, я помню, как задумался о жизни и смерти, когда узнал о смерти Стива Ирвина.

В другое время, на майские праздники, мы с матерью собирались поехать на Малые Горки, но сломался будильник, а отец не мог отвести нас на его машине. Тогда я очень любил бывать в деревне. Ещё не было ни одно случая, чтобы я не провёл летние месяцы там. В тот вечер, прежде чем заснуть, я пожелал проснуться в пять утра – время, когда нам нужно было встать, чтобы успеть на поезд. Что удивило меня, так это то, что когда я проснулся и посмотрел на цифровые часы видеомагнитофона, то я увидел на нём «5:00».

Таким образом, мы смогли поехать в деревню.

Я рассказал об это интересном случае Лене, деревенской подруге, когда мы жгли костёр в землянке у меня на задворках.

Тогда я стал быть более уверенным в окружении моих давних деревенских знакомых, в результате чего я перестал бояться говорить и говорил почти без запинок летом в деревне.

Я думаю, что это был именно тот день, когда мне приснился следующий сон: «Ночь. Я иду через траву на задворки в сторону землянки, из дымохода которой идёт дым. Не знаю почему, но вместо того, чтобы пойти к входной двери, я иду к вырытому отверстию трубы нашего камина. Я смотрю вниз и вижу, как тонкая рука, полностью покрытая чёрной короткой шерстью, ворочает палкой дрова в нашем камине. Тут у меня в сознании появилась чёткая мысль о том, что это был – оборотень.»

Я проснулся. Это был серый, пасмурный день.

Мы завтракали на кухне Большого Дома, когда в одиннадцать часов к нам приехал дядя Витя. Он мельком сказал, что видел, как из нашей землянки шёл дымок, когда он проходил мимо неё по задворкам, идя от автобусной остановки, которая находится в полутора километрах от нашего дома. Я тогда подумал, что там была Лена, которая единственная, кроме меня, приехала в деревню на те дождливые выходные.

Я покушал и пошёл к землянке. Я спокойно подошёл к её входу и открыл дверцу. Внутри никого не было. Я сразу заметил, как в камине землянки тлели угольки, и от них шёл едва видимый дымок. Именно в тот момент я впервые вспомнил про сон, который мне приснился в ту ночь…

Я тут же зашёл за Леной, но она ещё спала. Время было около двенадцати, и она часто спала очень долго.

Конечно, теперь я понимаю, что девочка скорее всего не пошла бы одна жечь костёр в землянке на задворках в пасмурный день – да и в любой другой. Я спрашивал у другого знакомого если он был в землянке в тот день, на что он ответил отрицательно. К тому же, он бы не оставил угли не потушенными. Каждый раз, когда мы жгли костры, он всегда тушил их до конца, будучи ответственным человеком. Вопрос о том, кто разжёг в тот день костёр в нашей землянке остаётся не отвеченным, равно как и то, почему мне приснился сон об этом, и почему в нём я видел кого-то полностью покрытого чёрной шерстью…

Стоит сказать, что почти все необычные случаи, случавшиеся со мной до моего восемнадцатилетия, происходили в деревне.

Был момент, когда я проснулся посреди ночи. Я услышал, как на кухне нашего дома прогибаются половые доски. Частота шагов указывала на то, что кто-то шёл медленным, спокойным шагом. Я думал, что моя мама возвращалась домой из туалета, но когда я повернул голову в сторону двери, то понял, что мама спала в её постели. Больше никто не мог ходить тогда на кухне – отец был в Москве, а тётя Лиза очень редко ходила к нам в Маленький Дом днём, и уж тем более она бы не стала ходить у нас на кухне посреди ночи в потёмках. В Большом Доме есть свой выход в огород.

Другой случай произошёл, когда я сидел на крыльце Маленького Дома и чинил свой велосипед. Я точно помню, как я почувствовал тогда, что кто-то смотрит на меня сзади. Я обернулся, но никого не было – ни на кухне, ни на террасе. Но я мог чувствовать чьё-то присутствие.

Много лет спустя, когда я стал спать на террасе, что-то очень сильно стукнуло в дверь террасы два раза. Парой секунд до этого мама вышла на улицу, но она никогда не стучала так дверьми, наоборот, она всегда закрывала двери очень тихо и спокойно.

И в другую ночь, когда я лежал в постели террасы, готовясь спасть, я почувствовал, как какой-то прохладный сгусток медленно пролетел над моим лицом.

Следующее необычное событие произошло, когда недалеко от моего дома я с двумя деревенскими друзьями копал яму для столба. Насколько я помню, это был ясный, безоблачный летний день. Вместе с нами были три подруги. В ходе наших раскопок мы наткнулись на округлый камень серого цвета. Размером он был чуть меньше человеческой головы, насколько я помню. Мы заметили, что на нём словно различались черты человеческого лица… Положив серый камень на скамейку, мы продолжили копать. Вскоре мы наткнулись на длинный камень чёрного цвета. Его длина примерно равнялась диаметру серого камня, а ширина была намного меньше его длины. Мы положили его недалеко от серого камня. Прошло совсем немного времени, когда мы заметили, как с юга туча серо-коричневого цвета начала заволакивать всё небо. Это было необычно. Но начать нервничать нас заставила другая туча, также быстро движущаяся с юга на север… Та туча была чёрного цвета и в длину растягивалась на всё небо от запада на восток, а вот по ширине она была явно очень узкой – то есть серая туча была какое-то время словно разделена на две части чёрной. Поднялся ветер. Мы поняли, что вырытые камни как-то влияют на облака, как бы странно это не звучало, и мы решили закопать их обратно. Обе тучи очень быстро растворились… Мы никогда не говорили об этом происшествии.

Другой необычный опыт произошёл уже в Москве в моей квартире. Была ночь. Темень. Я лёг спать после долгого дня, но уснуть я не мог очень долго. Не помню точно зачем, но я решил слегка удариться об подушку головой три раза. В первые два раза всё было нормально, но вот когда я поднимал голову после третьего удара, я обнаружил, что был уже день – солнце светило высоко в небе, люди ходили на улице. То есть с моей точки зрения ночь сменилась на день за долю секунды, что я пребывал лицом в подушке. Стоит заметить, что я уже не хотел спать и был полностью бодр.

Много лет спустя я случайно нашёл историю, которая рассказывает о точно такой же мгновенной «потере» времени.^[1] Две девушки игрались с доской Уиджа примерно в 9 вечера. Они начали получать странные ответы и следующее, что они знали, вдруг стало 7 утра. Это было словно они моргнули и солнце уже встало. Они просто сидели, так же, как и прежде, не понимая, что произошло.

У меня нет предположений о том, почему такая «потеря», или кто-то может сказать «скачок», во времени происходит. Это одна из новых загадок Вселенной для меня.

Такие события были редкостью для меня, но они оставили очень большое впечатление в моей жизни.

В основном я проводил летнее время в деревне на улице, гуляя с друзьями с утра до вечера. Мне очень нравилось кататься на велосипеде, и я частенько ездил на нём по окрестностям деревни сразу после завтрака. Также мы с друзьями часто ездили кататься на велосипедах в соседние деревни, а по вечерам сидели у костра. Иногда я помогал маме с деревенскими делами. Отец приезжал на выходные, и я каждый раз был очень рад его видеть. Иногда я специально возвращался домой, чтобы повидаться с ним. Как я уже говорил, мы жили отдельно в Москве, и я не часто виделся с отцом. Что касается моих проблем с речью, я помнил в глубине души, что он был причиной их возникновения, но, будучи доброжелательным и жизнерадостным ребёнком, я почти забыл про тот давний инцидент…

То же самое обстоит и с друзьями, которые смеялись над моей неспособностью произносить слова. Не смотря на все трудности, которые я испытывал в школьные сезоны года, я почти не держал зла на них. В конечном итоге, когда мы повзрослели, они смогли измениться в лучшую сторону.

Тем не менее, старая память о многочисленных насмешках не оставляла меня.

Но были и случаи, когда после возвращения из деревни в Москву я не только говорил и отвечал на школьных уроках без каких-либо проблем, я ещё и сам поднимал руку для ответа – настолько я становился уверенным в себе. В один период жизни я был полон энтузиазма просыпаться по утрам и идти в школу, так как мне нравился учебный процесс и то, что я мог абсолютно нормально говорить, как и все остальные люди.

Причём в такие периоды жизни я отнюдь не был малословным. Так я помню мамин рассказ мне о том, как она ехала в одном трамвае со мной и Антоном, моим другом детства, и она сказала, что я только и болтал тогда. Мы не знали, что моя мама была в вагоне и решила не мешать нам общаться.

Но рано или поздно уверенность всегда уходила. Причины могли быть самыми разными. Например, я помню, как однажды на Новый год, когда я был ещё в средней школе, в дверь нашей квартиры позвонил мужчина. Он звонил и другим людям в нашем коридоре, так как просто искал компанию для встречи Нового года. Я думаю, что пожилая соседка узнала его, как жителя из смежного блока нашего дома, и Мама согласилась впустить его в нашу крохотную однокомнатную квартиру. Он вёл себя полностью нормально и адекватно, но это не смогло утешить мою появляющуюся тревогу за свою маму. Я просто на просто не мог знать, что может произойти дальше, и меня беспокоила эта неожиданно возникшая ситуация и неизвестность. После того как он ушёл, он позвонил в дверь вновь через пару мгновений, чтобы спросить если я хотел бы погулять с ним как-нибудь. В тот момент мне стало очень неловко за своего отца, и я чувствовал, что я словно предаю его, просто оказавшись в данной ситуации. Мы с матерью вежливо отказались. После этого момента я должен был идти с московскими друзьями на улицу отмечать Новый год, как мы это делали в предыдущие годы. Но когда за мной зашёл мой лучший друг, я провёл несколько минут, отказываясь идти на улицу, так как я боялся за свою мать, боялся, что тот мужчина мог снова вернуться. В то время, я не мог сказать всю правду другу, так как мне было стыдно. Я просто отнекивался от гуляний, пока ему, наконец, надоело, и он пошёл праздновать с остальными без меня. Это был первый момент, когда моя связь с друзьями начала обрываться. Придя в школу после каникул, я снова начал иметь проблемы с речью и снова стал неуверенным в себе – о чём я постоянно помнил. Что касается того мужчины, то я больше никогда его не видел.

Впрочем, был и другой случай в начальной школе, когда я потерял друга по нелепой причине. Он был моим одноклассником, и мы часто гуляли вместе после школы, или играли в денди у него дома. Он жил далеко от школы и, я думаю, из-за этого он перешёл в другую. Однажды я пришёл домой после долгого гуляния и раздался телефонный звонок. Это был тот самый друг, который звал меня гулять. Тогда я, не подумав, сказал, что я уже погулял – я понял, как звучало это «я уже погулял» когда уже было поздно. Он повесил трубку и больше никогда не звонил. У нас тогда был старый барабанный телефон без определителя номера, а телефонного номера друга у меня не было из-за того, что, насколько я припоминаю, у него не было раньше телефона. Я не мог никак связаться с ним, и таким образом у меня не стало первого друга. Не уверен точно, но возможно много лет спустя я видел его и его бабушку, едя в трамвае недалеко от моей школы и дома. Он тоже увидел меня. Если это был действительно мой давний школьный друг, то он явно вспомнил меня и, судя по тому, что донеслось до меня из его разговора, помнил именно тот самый последний телефонный «разговор». Возможно, мне стоило подойти и извиниться, объяснив недоразумение, но я был тогда не в самой лучшей форме, да и не был уверен если это был он, так как прошло более десяти лет с тех пор, как мы виделись.

Глава 3. Свободное Падение

Мой первый серьёзный неверный выбор был сделал, когда мне было тринадцать лет. Если раньше у меня перед сном и были сексуальные фантазии о подругах – след моего детского сексуального опыта – то в начале восьмого класса у меня появилось настоящее половое влечение. И если раньше мои фантазии не мешали мне как-либо в жизни, то теперь я просто не мог не думать о сексе и девушках. Очевидным решением было бы искать себе девушку, но тут же в моей голове появилась и другая мысль – мысль о том, что из-за моих запинок в речи, ни одна девушка не захочет связываться со мной. Возможно, причиной того вывода была память о том, как в деревне на автобусной остановке мой друг В пел песню, явно направленную на высмеивание меня, и наша подруга, которая в принципе была мне симпатична, имела характерное выражение лица, говорящее о том, что она думала обо мне в тот момент.

И тут я вспомнил про то, что существует мастурбация…

Это был первый раз, когда я впервые начал сам трогать себя для получения сексуального удовольствия. Мне нравилось делать это с собой.

Думаю, это было примерто то время, когда многие люди, включая родственников, подруг и даже парней говорили мне, что я был красивым мальчиком. В одно время мама пыталась меня подбодрить по поводу моих проблем с речью, сказав, что девушки сами захотят со мной знакомиться, так как я был красивым. Потом в школе ко мне подошла одна из старшеклассниц, чтобы спросить если у меня был старший брат. В другое время моя тётя Зина спросила в кого я был такой красивый; тогда на кухне Большого Дома сидел мой отец, который был уже почти полностью лысым и полным человеком, и мне стало несколько неудобно перед ним. Моя двоюродная сестра пару раз отмечала мою красоту. Потом одна из моих деревенских подруг сказала, что я был очень красивым мальчиком. Мне запомнились эти слова, и я начал сам думать о себе, как о красивом парне. Безусловно, мне нравилось быть красивым, и мне нравилось, что девушки поглядывали на меня.

Тем временем пришла пора девятого класса. Всё было по-старому для меня – речевые запинки и неуверенность в себе продолжали заволакивать мою жизнь. Уже тогда я стал бояться телефонных звонков, опасаясь, что мне звонят мои одноклассники, и мне придётся снова с горем пополам пытаться выговорить слова. Плюс я стеснялся говорить по телефону о своих личных вещах при маме, которая всегда была рядом в нашей однокомнатной квартире – это не могло не сказаться на том, что я почти не учился разговаривать с людьми и не получал хорошее понимание того, что и как нужно говорить.

Я вообще был очень стеснительным ребёнком в детстве, что делало всю ситуацию намного сложнее.

Так я помню один летний вечерний день в деревне, когда мы жгли костёр у родника, и некоторые друзья играли в бутылочку. Одна из подруг явно, по крайней мере мне так казалось тогда, хотела научить меня целоваться – что мол будет у меня девушка, а я не буду знать, что делать. Она настаивала какое-то время. Та подруга в какой-то мере нравилась мне, и я думаю, что согласился бы стать её учеником, так сказать, если бы не присутствие моего друга, который был старше меня на два года, и который отказался играть в бутылочку. В то время он был порядочным и правильным парнем, и мысль о том, что он будет думать обо мне играла важное значение в моём отказе от игры.

Но было и продолжение той истории. Однажды та самая подруга позвонила мне в Москве и звала меня на её день рождения. Снова, часть меня желала увидеть её, но мысли о том, что мне может понадобиться говорить с незнакомыми людьми в виде её родственников и Московских друзей, и я начну заикаться, перевешивала. Даже после многоминутных уговоров моей подруге не удалось зазвать меня на её праздник. Конечно, в то время она не знала истинных причин моих отказов приезжать к ней… Потом, в деревне, она шутя припомнила мне этот момент. Мне же стало немного грустно на душе…

Я часто сильно волновался, когда шёл в школу, так как меня пугала мысль о том, что меня могут спросить на каком-нибудь уроке, и я часто желал просто остаться один, чтобы обрести успокоение. Из-за этого дни контрольных проверок были одними из любимых для меня, так как я мог быть более-менее спокойным, что мне не придётся говорить в тот день. Тогда я вновь начал переживать о том, что люди думают обо мне, так как несколькими месяцами ранее один из моих деревенских друзей всё-таки рассказал мне, почему они дали мне кличку, которой обзывали меня долгие годы – она была связанна с заиканием. Это был очередной момент, когда я снова терял уверенность в себе и в речи, после того как я приобретал её с большим трудом.

Ситуация с речью также не стала лучше и посте того, как новая учительница спросила меня отвечать на уроке биологии. После моего ответа одна из одноклассниц по имени Ольга заговорила с учительницей про заикание и как устранить его. Я хорошо помню фразу учительницы о том, что «нервные клетки не восстанавливаются». Это не звучало очень воодушевляюще для меня…

Я продолжал мастурбировать и вскоре начал с нетерпением ждать времени, когда я бы был один дома. Увы, но когда пришли весенние праздники, время, когда мы всегда ездили в деревню, я решил остаться дома. В девятом классе мама начала часто навещать её сестру на пару дней и оставлять меня одного, чтобы я мог более спокойно учиться в нашей однушке. Но, увы, я также использовал это время для того, чтобы в полночь очередной пятницы смотреть эротические фильмы по одному из телевизионных каналов. Естественно, я не просто смотрел их. Мастурбировал я тогда каждый день и иногда по нескольку раз в день. Безусловно, я тогда не хотел, чтобы люди узнали о том, что я делаю с собой – это было бы катастрофой для меня. Через какое-то время в школе случился довольно интересный и забавный момент, когда один из моих одноклассников в шутку сказал, что «Женя не курит, не пьёт – только дрочит». И я у меня возник вопрос в голове – откуда он знает? Не думаю, что он знал тогда, но тем не менее, той просто шутке было суждено стать нечто большим в последующие годы…

Стоит отметить, что я частенько посматривал на иконы святых, стоящие за стеклом на полке, и меня иногда посещала мысль – что, если действительно существует нечто большее в этой жизни, и всё тайное действительно рано или поздно станет явным? Мне было не очень комфортно тогда от этой мысли, но любимая привычка пересиливала каждый раз.

Из-за диких речевых запинок, когда, например, я не мог ничего сказать, держа наружу свой язык, который словно не слушался меня и дёргался в конвульсиях, я начал задумываться о смерти, так как прекрасно понимал, что жизни у такого меня не будет – по крайней мере той жизни, которую я хотел, где я был бы таким же, как и все остальные – ни больше и ни меньше.

Я говорил маме о том, что в школе у меня вновь были проблемы с речью. Не думаю, что мы пошли к врачу тогда за очередными таблетками, которые в любом случае не особо помогали, но мама как-то сказала мне думать о том, что нужно говорить в школе завтра. Я воспринял этот совет слишком серьёзно и начал воображать перед сном о том, что могло бы быть завтра в школе. Это не помогло, а, скорее всего, наоборот сделало ситуацию хуже.

Примечательно, что до того неправильного совета от мамы я думал о том, что нужно просто выучить свой урок и жить своей жизнью. Ну а когда меня спросят отвечать у доски, я вспомню нужную информацию, если я усвоил и понял суть изучаемого предмета.

Было время, когда мы с несколькими одноклассниками сидели на лавочке на первом этаже нашей школы – перед главной дверью, на которую смотрит длинный коридор, ведущий в спортзал и столовую. Думаю, многие россияне узнают эту планировку стандартной советской школы, похожую на букву «Н», если смотреть на неё сверху. Тогда был урок физкультуры, на который мы не пошли, и в школьных коридорах было пусто и тихо. Я сидел на краю лавочки, рядом с коридором. Вдруг из того коридора появились две девушки, быстренько подметающие пол. Мой взгляд был прикован к девушке-блондинке, одетой в беленькую рубашку, подчёркивавшую её небольшие груди, и облегающую чёрную юбку, и я точно помню, как в моём восприятии время словно замедлилось – я влюбился в неё с первого взгляда.

Я постоянно думал и мечтал о ней. Я просто не мог не думать о ней.

Когда они шли на урок в биологический кабинет, я смог установить по расписанию, что она была одиннадцатиклассницей. У меня было в мыслях подойти к ней, но та мысль тут же перекрылась другой – если бы я начал заикаться, и она засмеялась – это был бы конец моей жизни, ибо я навряд ли смог бы выдержать боль моей судьбы. К тому же, она всегда ходила со своей не менее симпатичной подругой с красными волосами, и это создавало ещё больше проблем для меня. Плюс она была старше меня, что не было сюрпризом, так как я часто влюблялся в девушек постарше, и я решил, что, возможно, я перетерплю и подожду время, когда я буду взрослее, и разницы в возрасте не будут такими очевидными.

Некоторое время спустя мы с группой одноклассников ждали начала урока. Один из парней высказал его мнение о том, что в нашем классе все девушки были некрасивыми, если передавать его слова в мягкой форме. Потом они обратили внимание на других «некрасивых» девушек, и другой парень сказал: «Таких трахать – себя не уважать». Пусть на тот момент с внешностью у меня всё было в порядке, но тем не менее я соединил это высказывание с моими речевыми проблемами, посчитав, что все девушки, к которым бы я ни подошёл, думали бы обо мне то же самое. Тогда я окончательно отмёл идею подойти к той девушке, в которую я был влюблён, и потом сделал ещё одну серьёзнейшую ошибку своей жизни.

У меня были моменты, когда я начинал фантазировать о чём-то, или о ком-то, но я в основном делал это перед сном. Могу лишь вспомнить случай с зубным врачом. В детстве я терпеть не мог боль при сверлении зубов. Тогда мама повела меня проверять зубы в зубную клинику на Просторной улице, и у меня снова нашёлся кариес зуба. Тогда я увидел перепархивающую птичку на соседнем здании, которое теперь уже было снесено для постройки двух многоэтажных жилых домов. Во время сверления зуба, я решил попробовать уйти в фантазии, воображая историю про ту птичку – и мне это реально помогло. Это был первый раз, когда я смог спокойно перенести боль, так как я её попросту «отключил» – боль была, но при этом я её словно не чувствовал, находясь в своём мышлении где-то ещё.

Тогда же в девятом классе я решил, что буду целенаправленно фантазировать о ком-то во всё свободное время. Иначе я бы просто покончил с собой, так как не мог выдержать всю ту нагрузку; ибо из-за речевых проблем моя жизнь ломалась, ещё не успев начаться, и я не мог с этим ничего поделать. Тогда я каждый день слушал зарубежную музыку по музыкальным радиостанциям, а также смотрел MTV, и я начал фантазировать об одной из популярных, на тот момент, певиц. Естественно, в моих фантазиях всё происходило так как я хотел – не было ни заикания, ни скованности. Я часто заново фантазировал об одной и той же идее, так как хотел вновь «пережить» её, внося, время от времени, определённые изменения в некоторые детали. Увы, я фантазировал и о девушке-блондинке, равно как и о её подруге. Потом я мечтал и о других девушках и знаменитостях. А однажды я создал в своём воображении девушку, которая поселилась в новом доме в нашей деревне, там, где на тот момент был пустой участок. Нет нужды упоминать, что у нас был секс и всё, что я только хотел себе представлять. Безусловно, когда мы ехали на летние каникулы и проезжали тот участок, там не было никакого дома и, соответственно, девушки.

Думаю, что мне следует сразу упомянуть, что ещё до того, как я начал активно мечтать, я мельком задумывался, если люди могли видеть, что я мечтаю. И у меня было подтверждение моим догадкам, когда в девятом классе наша классная руководитель упомянула перед всем классом, что я чему-то улыбался, на что один из учеников сказал, что я постоянно улыбался. Не помню, чтобы в тот период моей жизни я уделял много внимания значению того происшествия.

Но вскоре случился ещё один случай, когда я сидел с одноклассником Вовой на лавочке у раздевалки. Рядом с нами стояли Вовины знакомые из другого класса.

Это был первый этаж школы, и на противоположной лавочке, но ближе к проходу к столовой села та самая девушка блондинка, от которой я едва мог отвезти взгляд. Вместе с ней была и её красноволосая подруга.

В какой-то момент один из Вовиных знакомых посмотрел на меня и с кривой улыбкой сказал его товарищу какие-то нелестные слова в мой адрес. Я тут же понял, в чём была причина и почти мгновенно перестал воображать. Когда другой парень посмотрел на меня, он уже сказал, что всё было нормально со мной.

В то время у меня была такая черта характера, что я не мог менять себя после мерзких высказываний кого-либо обо мне, так как это значило бы, что они, люди, которые презрительно относились ко мне, были правы, а сам бы я помнил свой плохой эпизод жизни с ними всю жизнь – чего я совсем не хотел тогда и всячески пытался забыть всё негативное, погружая себя в свой внутренний мир.

Ещё я не мог тогда жить реальностью, так как я не мог быть тем человеком, каким я мог бы быть, если бы у меня не было заикания. И я начинал частенько задумываться о справедливости в жизни. Как так получается, что я не только никогда никому не причинял вреда в своей жизни, более того, я был дружелюбным и жизнерадостным человеком, любящим природу и жизнь в целом, но не смотря на всё это мне приходилось так страдать с пяти лет? Почему те люди, которые совершают дичайшие преступления живут припеваючи если их никогда не ловит полиция? Где справедливость в этой жизни?

Вскоре умерла моя бабушка. Я был так погружён в себе, что я не мог чувствовать каких-либо эмоций. Я понимал, что произошло, но всё было словно в дымке, и словно не касалось меня напрямую, было чем-то далёким. Я хотел избавиться от постоянного стресса – и мне удалось сделать это, но какой ценой…

Учебный год подходил к концу, и настало время экзаменов. Не раздумывая, я решил продолжить учиться в школе десятый и одиннадцатый класс. У меня были хорошие оценки, если не считать вторую четверть, где у меня были две тройки из-за того, что я впервые начал прогуливать школу, но так как учёба не была большой проблемой для меня, я смог нагнать учебную программу и закрыть почти все плохие оценки, которые я насобирал в тот период. Было два строгих учителя, которые решили поставить по тройке в годовом зачёте, но это не было проблемой, и меня спокойно взяли в десятый класс.

Говоря о прогуливании, у нас с матерью начались ссоры в девятом классе из-за того, что я начинал не желать ходить в школу, так как моя жизнь рушилась, и мне было не до учёбы. Однажды мы так поругались, что я пошёл в полночь к отцу на квартиру с полным портфелем учебников на спине, но на четверти пути я понял, как далеко мне предстоит идти и решил вернуться к матери на квартиру. Я помню, как тогда машина милиции сделала круг вокруг меня у поворота на стадион «Локомотив», но потом уехала дальше по шоссе, куда изначально и ехала. Наши ссоры пошли на спад, когда через пару лет мы ругались, я посмотрел на неё и очень неожиданно для себя осознал, что она уже явно постарела. У неё не было некоторых зубов. Не знаю как, но я не замечал этого ранее. Тогда мои глаза начали приоткрываться, и я старался избегать ссор с мамой, чтобы она не нервничала.

Увы, ещё я время от времени пытался заболеть, чтобы не ходить в школу. И иногда мне это реально удавалось сделать. Настолько страх речи притуплял тогда моё мышление…

В деревне всё было почти по-старому. Давние друзья создавали комфортную зону.

Возможно, именно в этот год я решил попробовать выпить спиртного. Многие мои знакомые уже какое-то время назад начали пить пиво и вино. Я же долгое время сопротивлялся, но в итоге не смог устоять. Не помню, как точно это случилось, да это и не важно, важен тут сам факт того, что я вместе с остальными выпивал спиртные напитки, но я никогда не трогал водку. Тут же стоит сказать, что я никогда не напивался и знал меру. Также я всегда помнил всё то, что происходило со мной во время алкогольного опьянения.

Ещё у многих из нас появлялись мотоциклы и скутеры, которые сменяли тихие и чистые велосипеды. Мы часто возились с нашими железными конями, чиня их чуть ли не каждый день. У меня был Восход 2М, который мне отдал двоюродный племянник. Помню, что я запачкал свою одежду с тем мотоциклом так сильно, что её было уже не отстирать.

Лето было не без проблем. Пару месяцев назад, когда я ещё учился в девятом классе, мои ножницы для ногтей перестали быть исправными. Два острия не прилегали плотно друг к другу и были растопырены в разные стороны. Очевидным решением было бы пойти и купить новые ножницы внизу в магазине, но я не мог этого сделать из-за страха, что мне придётся говорить с продавцом. Поэтому я продолжал стричь ногти старыми ножницами, что привело к тому, что летом у меня на больших пальцах ног появились ужасные кровоточащие болячки, которые просто не могли полностью зажить до того, как ногти врастали в них. Всё закончилось тем, что нам пришлось ехать в московскую больницу, где мне вырезали треть ногтя на большом пальце ноги. Ехав домой в трамвае, я вцепился в ручку сиденья передо мной – настолько мне было больно; но, по-видимому, мне не было достаточно больно, чтобы снова не мастурбировать, когда я уже был дома…

Стоит отметить, что именно в тот день операции я увидел у больницы моего старого одноклассника, с которым мы сидели за одной партой в первом классе, и с которым проучились до девятого, когда наша дружба охладела. Возможно, мой уход в себя повлиял на это, равно как и на то, что он зачем-то ударил меня по лицу на экзаменах – я ничем не провоцировал такой поступок, я просто стоял у двери и ждал своего часа войти в кабинет биологии.

Отец купил мне новые нормальные ножницы для ногтей, и у меня больше не было подобных проблем, хотя ноготь до сих пор напоминает о себе, так как часть его не была удалена должным образом.

После второй операции на пальце другой ноги я вернулся в деревню, где вскоре вновь начал нормально ходить.

В конце концов, настало очередное время, когда за мной и мамой приехал отец, чтобы увести нас в Москву для нового учебного года.

На первом звонке мне приглянулась новенькая девочка в нашем классе и школе. Она не была единственным новым человеком в классе, более того, большинство людей было новыми, так как люди из нескольких классов объединились в один.

Я помню, как в столовой одна из одноклассниц попросила свою подругу заговорить со мной о сексе. Разговора так и не было, но я воспринял это как очередной знак того, что я нравлюсь девушкам. Но это не помогло моему страху речи и жуткой неуверенности от того, что повсюду были новые лица, которые, пока ещё, не знали о том, что я заикался.

Мама водила меня все те годы к врачу, но таблетки, которые он выписывал, не помогали мне с речью. Меня даже один раз привели к «целительнице», которая начитывала какую-то свою мантру, проводя чуть ли не танцы с бубнами. Забавно, но после её сеанса я действительно начал говорить полностью нормально и вновь обрёл уверенность в себе, уверенность, которой было суждено вновь покинуть меня, когда мама в деревне очень сильно ругалась со своей сестрой, Татьяной. Они тогда почти подрались, и я начал переживать, как бы не произошло ничего непоправимого, а быть может и летального.

Как-то раз мы сидели на лавочке на первом этаже школы – недалеко от класса биологии. Была перемена, и из множества людей, проходящих рядом, мой взор вновь упал на новенькую девушку в нашем классе, а её глаза посмотрели на меня, в то время как она быстренько пролетела мимо нас со своей знакомой.

Однажды в классе литературы, когда урок ещё не начался, её подруга спросила у моего знакомого если он хотел быть её парнем. Девушка же, которая нравилась мне, спросила в свою очередь меня тот же самый вопрос, и я ответил утвердительно.

В тот день, придя домой, я окончательно поставил жирный крест на себе, когда стал мастурбировать, радуясь, что у меня есть девушка и «будет» секс. Естественно, никакого секса у меня не было, так как я настолько сильно боялся начать заикаться во время разговора, что перестал ходить в школу.

В один редкий день, когда я всё-таки дошёл до школы, та девушка подошла ко мне и спросила, если я не забыл, что был её парнем. Мы кое-как поговорили о наших институтских планах, и потом она потихоньку ушла.

В другой день, на алгебре, учительница услышала разговор той девушки с её сопартницей, и на весь класс сказала, что та стала взрослой. Один из парней, с кем мы учились с начальной школы, гордо выкрикнул «я!» на чей-то вопрос о том, кто постарался.

Уход в фантазии вновь помог мне избежать стресса и душевных страданий, когда я вообразил себе, что та девушка была лёгкого поведения и потом сознательно сделал ту фантазию «истиной» в своей голове. Но правильно ли использовать слово «помог» тут? Что если мне были нужны те страдания в то время?

Говоря о помощи воображения. Я точно помню момент произошедший в деревне, когда несколько людей из нашей компании пили спиртное и, я думаю, кто-то сказал, что они пьют, чтобы им стало веселее, чтобы окрасить серые будни жизни. Я понял тогда, что мне не нужен алкоголь, так как я могу делать свои серые дни ярче и веселить себя своим воображением, которое, в отличии от спиртного, имеется всегда, так сказать, под рукой. Тут можно ещё отметить, что я никогда не курил вообще.

Далее у меня был очень странный период жизни, когда я начал запираться в ванной с выключенным светом. Я брал с собой аудио магнитофон и наушники, чтобы просто слушать музыку во тьме. Меня почти ничто не отвлекало от моего воображаемого, идеального и справедливого мира – по крайней мере справедливого по отношению ко мне. Порой мои мечты приводили меня к мастурбации во мраке. Это безумие продолжалось какое-то время. Мама не могла ничего сделать. Думаю, что у нас обоих не было уже сил и желания ругаться. Однажды она даже привела Антона, моего лучшего друга на тот момент, но я не выходил.

Ещё мне помогали уйти от реальности компьютерные игры. В десятом классе я часто играл в WarCraft 3. У меня тогда ещё не было интернета, и я просто коротал время, играя против компьютера. Когда я прогуливал школу в девятом классе, я так и решил, что буду просто играть всю жизнь в видео игры, чтобы я не чувствовать боли от той реальности, в которой я оказался, как я тогда думал, не за что из-за несправедливости жизни.

Говоря о несправедливости, был один год, когда я приехал в деревню на летние каникулы. В то время ещё не все друзья и знакомые приехали отдыхать. Я помню, как А доставал девочку, которая была младше нас на несколько лет. С сожалением вынужден сказать, что я тогда присоединился к нему. У неё не было каких-то недостатков, или болезней. Думаю, мой старший друг просто решил, что она была похожа на персонажа хорошо известного литературного произведения, и он стал называть её таким же именем. К счастью, это «веселье» не продолжалось долго, и пусть оно не было чем-то сверхужасным, так как у той девочки было всё в порядке, но этот момент показал, что я и сам был не прочь оказаться по другую сторону насмешек, что было ошибкой.

Я могу вспомнить ещё один негативный случай, произошедший в Москве. Тогда я зачем-то полез крутить и валять по снегу парня, который был младше меня. Причиной сего постыдного действия я определяю то, что мне подсознательно захотелось снова быть по другую сторону «несправедливой» жизни, захотелось выплеснуть всю накопленную обиду на ком-то, пусть даже я почти не знал того человека. Снова отмечу, что тот эпизод не был слишком жестоким, но он показал ещё раз, что хоть я обычно был добрым и жизнерадостным человеком, я не был святым.

Наступили летние каникулы. Думаю, это был тот год, когда деревня перестала быть местом комфорта для меня, так как наша компания и компания с другого конца деревни начали гулять вместе. Я снова начал постоянно молчать, так как мысль о том, что я начну говорить с запинками и надо мной начнут смеяться, странно смотреть, или просто думать что-то не очень хорошее холодила всё моё тело.

Другая неприятность заключалась в том, что какое-то время назад мой отец продал квартиру бабушки по дешёвке, примерно за четверть от её рыночной стоимости. Как я понимаю, его обманули его знакомые, когда он был пьяным. До того, как продать квартиру, отец сдавал её, но потом в ней случился небольшой пожар, и кто-то надоумил его продать московскую двухкомнатную квартиру в 52 квадратных метра за лишь миллион рублей. Проще говоря, кто-то купит себе жилплощадь с огромной скидкой. Отец тогда купил себе новую машину и телевизор за полученные деньги. Затем он начал пропивать остаток денег.

Так случилось, что тем летом отец решил купить мне скутер, так как мой мотоцикл постоянно ломался, да и почти все знакомые ездили на этих новых (для нашей деревни) аппаратах. Он приехал с уже снятыми наличными. Поехав в ближайшие города, мы смогли найти лишь один магазин, где продавался только один скутер из Китая. Я опробовал его, проехавшись по местной дороге. Всё казалось вполне нормальным, включая мощность 50 литрового мопеда. У меня тогда был выбор: взять тот единственный скутер или рисковать, что отец пропьёт уже снятые деньги, что, увы, могло произойти, учитывая его предыдущие решения. Мы купили тот скутер. Через некоторое время стало ясно, что тот китайский скутер вместо ремня вариатора имел цепь, из-за чего ощутимо проигрывал в мощности своим собратьям из Японии. Это привело к тому, что очень скоро я не мог никого возить на своём скутере, кроме себя одного.

К сожалению, на этом проблемы не закончились. Вскоре выяснилось, что к отцу на его квартиру стали подселяться какие-то незнакомые люди. Сам же отец был тогда почти всегда пьяный. Моим взрослым родственникам стало ясно, что те люди хотели прибрать к своим рукам квартиру отца. Тогда моя двоюродная сестра помогла нам сделать дарственную той квартиры на меня, чтобы отец не мог остаться на улице. Через несколько месяцев отец рассказывал, как те люди были шокированы узнать, что квартира больше не принадлежала ему и очень быстро пропали из его жизни, возможно, в поисках других людей с алкогольной зависимостью… Были и такие знакомые у отца, которые пытались перенаправить его на мысль, что его сын, то есть я, выставит его из квартиры. К сожалению, отец реально как-то спросил не хотели ли мы сделать чего-то подобного – безусловно нет! Он вздохнул тогда с облегчением и по факту прожил в своей квартире до конца его жизни, даже несмотря на все трудности, которые нам пришлось преодолеть…

В деревне я влюбился в одну девочку, которая была новенькой в нашей компании и была старше меня. Я тогда часто думал о том, чтобы сказать ей о своих чувствах, но каждый раз, заходя за ней, я не мог заставить себя сделать это во время наших разговоров. Страх речи каждый раз пересиливал. Интересно то, что я говорил нормально, когда мы говорили на другие темы, но стоило мне подумать о том, чтобы сказать правду, меня тут же сковывала неуверенность. Долгие годы жизни научили меня, что стоит мне начать говорить при таком состоянии сознания, и запинки речи гарантированы. А я не хотел, чтобы она знала.

Из-за этой неспособности признаться в своих чувствах девушке я впервые серьёзно задумался о самоубийстве. «Серьёзно» означает, что я реально решил, что по приезду в Москву покончу с собой сбросившись с высокого здания. Это не было просто мыслью или фантазией, это было твёрдым решением. Тут случилось нечто интересное. Несколько месяцев назад я смотрел телевизионную передачу про хиромантию, и как линии, или точки, перечёркивающие линию жизни, могут означать смерть человека. Тогда в деревне, сидя у окна Маленького Дома, я случайно заметил, что точно на линии жизни моей правой ладони появилось пятно, располагаясь недалеко от половины длины той линии. В тот момент я чётко осознал, что я действительно покончу с собой и умру, если не изменю ход своих мыслей. Я выбрал жизнь, и точка на моей линии жизни быстро исчезла.

Тогда я продолжал очень часто фантазировать, слишком часто… Если раньше это было сознательным действием, выбором, который я делал во время одиночества, то тогда это всё больше происходило словно само по себе. Я постоянно мечтал о чём-то, или ком-то, даже во время выполнения каких-либо работ, например, во время починки мотоцикла, или когда я перекрывал крышу нашего дома и террасы. Выдуманные истории перекрывали всё «плохое» моей реальной жизни так идеально, что я просто не мог не жить без них, ибо я больше не чувствовал ни дискомфорта, ни страха. Нет нужды говорить, что я фантазировал и о девушке, в которую влюбился, и часто сопровождал те фантазии мастурбацией… (Мне стоит дописать тут уточнение, чтобы все имели чёткую картинку того, что я имею в виду, когда говорю про свою негативную привычку воображать в этой конкретной книге. В таких фантазиях я стал «озвучивать» речь воображаемых персонажей в своей голове, «слыша» приглушённый «голос», который я сам генерирую в своём сознании).

Однажды мы ужинали на кухне Большого Дома. Мы трапезничали там, так как приехал отец. Думаю, он употреблял алкоголь тогда, и я произнёс речь по поводу вреда от такого употребления спиртных напитков, и о том, что психология играет важное значение в этой пагубной привычке. Это была очень умная речь для подростка моего возраста, и отец в шутку упомянул это, отметив, что я был не в него. Я никогда не учил психологию. Я просто словно «всегда», или с рождения, знал ту истину, о которой поведал тогда своему отцу.

Это не был единственный раз, когда я имел знания о чём-то, о чём никогда не читал и не слышал в своей жизни. Однажды в Москве, ещё учась в школе, я смотрел телепередачу про тайны смерти, и в конце той передачи диктор сказал на фоне чёрного экрана, что после смерти мы просто перестаём существовать. Я тотчас же знал, что это просто-напросто не может быть истиной. Если бы это было истиной, то это означало бы, что мы являемся простыми роботами, а роботы не могут самоидентифицироваться – они не могут сказать «я есть», потому что они реально так считают, а не потому, что в прошлом они были запрограммированы кем-то так говорить. В последующие годы, когда я имел дело с программированием, я нашёл ещё больше подтверждений правоте тех знаний, но мне всё ещё трудно выразить ту истину словами, чтобы все поняли, что я имею ввиду. И учитывая то, что многие современные серьёзные учёные реально полагают, что роботы могут обрести сознание, говорит о том, что не все читатели поймут меня.

Ещё был случай в деревне, когда я наставлял старшего друга против пьянства с другой более «взрослой» компанией, так как было ясно, что он собирался совершить ошибку в своих желаниях гулять с людьми его возраста за счёт своего здоровья и моральных убеждений – раньше он зарекался, что никогда не будет пить. В итоге мои опасения подтвердились, когда он часто пил и однажды, можно сказать, позволил растоптать одному парню из другой компании мяту, раньше посаженную им у своего дома – тогда мы часто ходили гулять в леса, чтобы пересадить оттуда деревья на лужайки перед своими домами – нам это было интересно в детстве.

Возвращаясь к отрывку моей жизни, на котором мы остановились, наступила пора последнего одиннадцатого класса.

Через пару месяцев я, и несколько моих друзей и знакомых, подключили себе интернет.

Одна из первых вещей, которую я начал искать – это про то, «как вылечить заикание». На одном из форумов я прочитал комментарий взрослой женщины, которая, если мне не изменяет память, работала учителем и продолжала заикаться. Она писала, что лучшее, что можно сделать в данной ситуации – это просто смириться с заиканием. Тогда я воспринял идею о смирение в штыки. Я не мог смириться с такой запинистой речью, и я чётко помню, что я хотел быть или полностью нормальным и здоровым, или никаким вообще. Тогда я закрыл страницу и больше не искал ничего насчёт заикания, думая, что если лучшее, что люди в интернете могли написать про заикание, это смириться с ним, это значило, что я не найду ответ на свой вопрос, ведь иначе всем людям было бы уже известно про решение проблемы заикания, не так ли…?

Иногда я заглядывал на страницы, где рассказывалось про русских святых, которые жили раньше на Руси. Помню, что один был отшельником, построившим свой деревянный дом в лесу. Тогда я нашёл ту идею про отшельничество интересной. Ещё мне запомнилась история про человека, который воскресил утонувшего в колодце ребёнка. На некоторых подобных вебсайтах говорилось про Ауры.

Затем я начал искать статьи про НЛО и прочие малоизвестные вещи. Причиной этому послужило то далёкое событие с яркой сущностью, которую я, будучи тогда пятилетним ребёнком, видел у нашего дома в деревне. Думаю, я как Фокс Малдер пытался найти ответы на свои вопросы – существуют ли инопланетяне? К тому времени я уже знал о существовании привидений и так называемых «паранормальных» вещах. И поскольку те вещи действительно существуют, то почему не могут существовать инопланетяне, о контакте с которыми многие люди рассказывают, что также зачастую встречалось со скептицизмом, недоверием и насмешками со стороны общества.

Меня вообще интересовал космос. Я часто читал про планеты и звёзды. Помню, как меня завораживали фотографии Европы, спутника Юпитера, и других небесных тел, являющихся частью нашей солнечной системы.

Странно, но через какое-то время я читал книжку, в которой показывалось фото Москвы, сделанное с воздуха. Камера смотрела почти точно вниз. Тогда мне впервые стало не по себе. Голова словно закружилась. Затем то же самое происходило, когда я читал статьи про космос, и на страницах были показаны фотографии планет, например Юпитера. Порой я начинал так паниковать, что мне становилось тяжело дышать, и я отходил от компьютера на пару минут, стараясь сконцентрироваться на реальности, или думать о чём-то ещё. Но я люблю космос и Вселенную, и поэтому я всегда возвращался дочитывать статью, как бы тяжело мне не было это сделать в присутствии огромной планеты на странице. Позже я узнал, что я был не один, у кого была «планетофобия». Ещё я начал бояться высоты, и это при том, что я всегда любил смотреть из окна бабушки на семнадцатом этаже её дома. И когда мы с мамой навещали мою тётю Зину, я также без проблем глядел на виды Москвы с тринадцатого этажа. Было странно, что эта фобия взялась словно ниоткуда и без видимой причины…

У меня развивались и другие страхи. Например, в одно время я стал бояться цифры тринадцать. Делая зарядку, я порой думал, а вдруг я сделал определённую разминку тринадцать раз? Из-за этой мысли я начинал делать то конкретное упражнение снова раз десять, чтобы не было никакой вероятности попасть на цифру тринадцать. Рад сказать, что я быстро избавил себя от той нелепой фобии.

Есть ещё одна вещь, которую я пошёл искать в интернете – более чем откровенные фотографии голых девушек и женщин. Мне было интересно увидеть то, что скрывалось в эротических фильмах, показываемых по телевидению. Дополнительно, я хотел увидеть, как происходит половой акт. В глубине души я ещё надеялся, что у меня будет девушка, и мне пригодятся эти знания. Думаю, Вы уже поняли и то, что я начал очень часто мастурбировать, смотря на порно фотографии.

Отдельно нужно отметить, что было время, когда я задумался о том, если мастурбация вредит здоровью. Но всё что я нашёл в интернете было статьями докторов, которые утверждали, что мастурбация не только не вредна, но и полезна. Имея эту информацию, я продолжил вести свой привычный образ жизни —в конце концов, мне нравились те чувства, что я испытывал мастурбируя, и мне нравилось смотреть на красивые женские тела, доступные «абсолютно бесплатно» в паре щелчков мыши.

Что касается школы, то я продолжал прогуливать её. Проблемы были не только со школой. Я перестал ходить в институт на подготовительные лекции, так как на первой лекции преподаватель попросил всех читать текст по очереди, и я имел большие трудности с этим. Неловкие взгляды и шептания моих молодых сверстников также не смогли никоим образом помочь мне не запинаться. В одиннадцатом классе мои речевые запинки достигли климакса – я стал зацикливаться на одном слоге и не мог произнести ни слова, что, однажды, хорошо рассмешило ту девушку, которая предложила мне стать её парнем год назад. Не знаю, если ей было не ловко за то, что она когда-то желала быть моей девушкой, или ей просто единственной из всего класса было смешно слышать мои речевые судороги и чмоканья моего речевого аппарата. Что я могу сказать, так это то, что мне впервые пришлось писать ответ на листке бумаги в смежном к классу биологии помещении. И это был одиннадцатый класс – время, когда все остальные люди активно влюблялись и весело проводили свои дни в кругу друзей и любимых, с которыми они спокойно общались на самые разные темы. Как, вероятно, Вы знаете из прочитанного ранее, в глубине души я тоже желал испытывать все эти радости жизни.

Меня совсем не устраивало то, кем я был в своей жизни. Был момент в девятом классе, когда, идя вместе с тремя одноклассниками по улице после школьных занятий, новенький крепкий парень в нашем классе начал шутя крутить мне руку, как он обычно делал это со всеми учениками, хвастаясь своей силой. Мой давний одноклассник тут же воскликнул, чтобы тот парень перестал делать это, так как я заикался. В тот момент я чувствовал, что я не хочу, чтобы люди так обо мне думали, как об инвалиде, которому делают уступки. Мой знакомый желал сделать как лучше, так как он не видел того, что происходило в моём внутреннем мире, но по факту моя самооценка и уверенность снова пошатнулась в тот час.

Другой похожий случай случился тоже классе в девятом. Тогда я веселился и смеялся вместе с другими товарищами по классу в ожидании очередного урока. По-видимому, наш смех не понравился классной руководительнице, и из всех людей она сделала замечание именно мне, говоря, что я тоже стал шумным, как и другие. Факт в том, что я и не возражал бы быть как другие, да и порой считал себя таким же как другие. Но, тем не менее, веселью пришёл конец… на какое-то время.

Возвращаясь в одиннадцатый класс, возможно, это было то самое время, когда я преодолел себя и при помощи ICQ всё-таки сказал деревенской подруге, в которую я был влюблён, о своих чувствах к ней. На что она ответила, что ей было очень приятно, но у неё уже появился парень. Им был мой давний друг из деревни. Если бы только я мог сказать ей то, что хотел, парой месяцев назад, когда она ещё была свободна…

Я был раздосадован. Ещё я чувствовал ужасно из-за того, что мои фантазии о ней были разбиты. Этот момент, вместе с несколькими другими, заставил меня вновь начать придумывать в своих фантазиях вымышленных девушек, дабы я снова не чувствовал жуткую боль в глубине своей души, какую я ощущал, когда оказывалось, что у реальной нравившейся мне девушки, о которой я мечтал, был парень.

Пришло время последних школьных экзаменов. Несмотря на то, что я почти не посещал уроки в одиннадцатом классе, мне всё же удалось не быть отчисленным. Как я говорил, учёба не была слишком большой проблемой для меня, и я смог закончить школу, пусть и с кучей троек.

Говоря о тройках – был момент, когда после школы я пришёл сдавать контрольную работу по физике, которую я никогда не писал вообще, так как не был в школе. Со мной были и те, кто писали её, но получили двойки. Из всех моих ответов неправильным был лишь один, и учитель физики, кого я считаю одним из лучших преподавателей, поставил мне тройку несмотря на то, что я писал ту контрольную работу впервые. Да, я прогулял уроки, но оценки должны оценивать знания, а не посещаемость.

Стоит отметить и то, что моя «бывшая девушка» приглашала меня пойти на гуляния с другими, но я отказался. Тогда я уже почти ничего не хотел в своей жизни.

Итак, школьный период, который зачастую был словно кошмаром для меня на протяжении девяти лет (я перескакивал четвёртый класс, а в первом классе всё было почти отлично с моей точки зрения), был завершён.

Но следом шёл институт. Я сдал экзамены, поступив на платный математический факультет в МГУПИ. Не спрашивайте зачем. Могу лишь сказать, что если бы в школе вместо немецкого, который я учил из-за того, что мама не записала меня в класс английского, когда был шанс это сделать, я учил английский, как я этого и хотел с раннего детства, когда мы с мамой начали учить простые английские слова, и если бы моя жизнь сложилась иначе в плане речи, то, возможно, я бы поступил в институт изучать иностранные языки. Это имело бы больше смысла для меня, учитывая мои обширные интересы ко многим областям жизни и природы. Из-за разных интересов я никогда не знал, чего я хочу больше и не мог выбрать себе профессию.

Экзамены закончились в конце июля, и я поехал на месяц на дачу.

Из знаменательных событий могу лишь вспомнить, что, вопреки своим обещаниям, я впервые выпил водку, смешанную с апельсиновым соком. Друг смешал два напитка в огромном пивном стакане, и я полностью выпил полученную смесь, так как часть меня хотела напиться. Я помню, как кто-то сказал, что я был вдребезги пьяный тогда из-за девушки – кто знает, возможно, это было не так уж и далеко от истины. Тогда мы пошли на костёр после пьянки в домушке – как мы называли маленький летний домик друга на его задворках, где мы часто проводили время, смотря кино и играя в игры на его ноутбуке.

Мне было не хорошо. Меня впервые тошнило из-за выпивки. Я лёг на землю под деревом, в стороне от костра, и меня вырвало. Тогда я захлебнулся и начал задыхаться. Я был так пьян, что не мог ни подняться, ни подать знака своим друзьям. Я просто бездыханно лежал на земле, и всё меркло передо мной. Тогда я понял, что умру. Не знаю как, с моей точки зрения на это просто не было никаких причин, но Дмитрий, наш недавний товарищ с другого конца деревни, именно в тот момент спросил у кого-то если я был в порядке… Они успели постучать меня по спине, чтобы освободить мои дыхательные пути. Я обязан ему за то, что сейчас пишу эти строки…

Меня тогда тошнило ещё пару дней и это стало одним из моих самых сильных отравлений. Я запомнил тот момент навсегда и решил, что на этом моя короткая связь с алкоголем будет закончена. Так оно и было.

Ещё тем летом я отдалился от друга, который был с девушкой, в которую я был когда-то влюблён. Он, естественно, не был в чём-либо виноват, но учитывая, что на тот момент моя жизнь почти достигла дна, и я не имел никакого представления о том, как это всё исправить, мне было тогда не до логики и простоты жизни… а зря, как мы узнаем позже.

Ещё я отдалялся от старых друзей из-за растущей разницы в интересах. Так в деревне я не хотел весь день напролёт возиться со старыми мотоциклами, а в Москве мои друзья увлеклись рэп музыкой. Мне нравятся некоторые зарубежные рэперы, но по большому счёту мне было не очень интересно и немного скучно с друзьями.

Я начал плохо спать и часто рано уходил домой, когда все остальные гуляли до рассвета. Думаю, что фантазирование и мастурбация потихоньку брали вверх над моим здоровьем. Но я тогда этого ещё не видел.

Всё, что имеет начало, имеет и конец, и то лето не было исключением.

В институте я пробыл недолго, так как старые проблемы и страхи вернулись, даже несмотря на то, что тут мне не нужно было ни с кем говорить.

Одним из ключевых моментов было то, что одна из красивых девушек нашего факультета, которая приглянулась мне, начала заниматься с сексом с другим парнем. Не думаю, что они долго встречались и успели узнать друг друга – в то время это уже считалось старомодным в определённых кругах.

Другим моментом было то, что нам нужно было поехать в музей, и когда я приехал на метро до нужного места, то понял, что не знаю куда идти. Спросить у абсолютно незнакомых людей на улице о том, как пройти до музея не было опцией на тот момент из-за страха говорить. Я поехал обратно домой.

Вскоре меня отчислили за непосещение, и деньги, которые отец смог нагрести на моё «обучение», не были возвращены, хотя заведующая девушка хотела помочь в этом.

Не имея больше никакой видимой цели в своей жизни, я был полностью поглощён своими фантазиями. Темы моих фантазий могли касаться друзей, видеоигр, в которые я играл, и просто разных вещей, о которых я читал в интернете.

Касательно видеоигр, я всегда предпочитал играть в игры с хорошим, по моему мнению, сюжету, или просто с очень хорошим геймплеем. Одной из таки игр была Half-Life. Недавно вышел Half-Life: Episode 1 и, скачав тот эпизод из интернета, я начал играть в него. Единственное негативное, что случилось при игре в него было то, что на уровне, где нужно ждать лифт, отбиваясь от толп зомби, я стал сильно напрягаться. У меня тогда уже была развита плохая привычка прикусывать губы. Ещё мы имели старые деревянные окна, из которых дуло в холодную погоду, и из-за этого мои губы обветрились. Проходя тот игровой уровень, я слишком сильно прикусил свою верхнюю губу с правой стороны. У меня потекла кровь. Я вымыл губу и приложил ватку. Кровь остановилась, и я пошёл заниматься своими делами. Последствия того случая дают мне знать о себе каждый раз, когда я смотрю в зеркало – место укуса срослось так, что у меня появилась довольно заметная асимметрия губы.

Было время, когда мне приснился следующий сон. Я ехал в трамвае, едущим от остановки рядом с моей бывшей школой. В вагоне на одиночном сиденье сидела та самая девушка, которая предложила мне быть её парнем в десятом классе. Я думал подойти к ней, но вдруг к ней подошёл парень, который в реальности лишил её девственности. Вдруг у меня больше не было никакого желания беседовать с ней, я сдался и позволил тому парню говорить с ней, пока я молча стоял в сторонке. И тут, словно ниоткуда, моя деревенская знакомая с чёрными волосами, Ольга, сидящая на другом сиденье, сказала мне: «Женя, ты всю жизнь шёл вниз. Не пора ли пойти вверх?» – Я сразу проснулся. Моё сознание было абсолютно чистым в том момент. Я осознал тогда, что у меня больше нет друзей в реальном мире, я увидел реальную цену того далёкого решения начать активно фантазировать, которое я сделал в девятом классе. Это длилось секунду, может быть две. Затем я чётко помню то, как дымка, ставшая такой обыденной вещью для меня за те три года, что я постоянно мечтал о чём-то, начала очень быстро заволакивать мой разум, пока я вновь не был полностью погружён в себе, в своём внутреннем мире.

Это был страшный период моей жизни. Я понимал, к чему привело меня постоянное использование своего воображения, но как бы я ни старался, я не мог ничего с этим поделать – привычка была очень крепкой и отказывалась уходить. А в случаях, когда мне на мгновение удавалось убирать воображение из повседневной жизни, я тут же вспоминал про заикание и губу, начинал переживать и думать об этом, и затем мысли снова плавно переходили в воображение. Я не мог выйти из себя…

Нигде не учась, я поехал в деревню рано. Думаю, что я помогал тогда маме по хозяйству и почти не гулял.

Тем летом в деревне умерла тётя Лиза. Всю жизнь, что я знал её, она была очень доброй и отзывчивой. Она никогда не грубила никому и, казалось, не имела негативных мыслей.

К сожалению, отец тогда сильно напился вместе с моими двумя дядями, и они не смогли прийти на похороны.

Имея проблемы с воображением, я понимал, что Лизы больше нет, но я не мог испытывать никаких чувств по этому поводу, всё происходящее было в «дымке» и казалось чем-то далёким. Я понимал, что такое состояние сознания не нормально, хорошо помня мой сон, и полную сфокусированность и чистейшую ясность сознания после него. Но я так и не мог освободить себя от этих оков – за исключением одного момента, когда я смог сконцентрироваться на реальности на достаточно долгое время. Тогда был вечер, и я пошёл гулять. Подруга Наташа спросила меня почему я был таким грустным? Я не знал, что ответить – и я не мог тогда ещё сказать всю правду. Мне не хотелось быть грустным и жить в скуке, и воображение вновь поглотило меня.

Как-то раз наша компания выпивала. Насколько я помню, я тогда уже не трогал никакого спиртного. В то время многие парни крутились у одной из моих давних подруг. Они обнимались с ней и тому подобное. Не помню был ли я всё-таки немного пьян, или я просто хотел немного сблизиться с ней, но на мои заигрывания она сказала мне следующее: «Слушай ты, дебил, хватит меня трогать!» Мне было больно, и я ещё долго помнил тот случай, размышляя, почему она сказала это именно мне и в такой резкой форме? Ведь я не хотел ей причинить ничего плохого и был её давним знакомым. К новым незнакомым парням она так не относилась. Более того, это была именно она, кто ранее сказала мне что я был «очень красивым мальчиком». Так что же изменилось с тех пор?

Были и другие случаи, когда некоторые давние друзья говорили что-то негативное обо мне другим и как-то странно смотрели в мою сторону. Я мог только гадать о причинах их действий, так как никто из моих давних друзей не говорил мне ничего вообще. К тому же, я и не спрашивал у них ответа.

Осенью, когда я уже вернулся в Москву, мне пришла повестка в военкомат. Когда я ехал туда, я увидел в трамвае очень симпатичную девушку. Она отличалась от других людей тем, что жизнерадостно смотрела на солнечную улицу из окна трамвая. Она вышла из вагона, и я ещё какое-то время сопровождал её взглядом. Я время от времени вспоминал её. В процессе написания этой книги, я понимаю, что возможно её жизнерадостность и была причиной моей тяги к ней. Мы уже имели что-то общее.

В военкомате один из врачей задавал мне вопросы о моём здоровье и о том есть ли у меня жалобы на самочувствие. Я ответил ему, на что он неожиданно для меня сказал мне вести себя достойно. Я не понимал, чем было вызвано его высказывание, так как с моей точки зрения я именно так себя и вёл, несмотря на нервозность военкомата.

У меня тогда действительно были жалобы на здоровье. Несмотря на то, что у меня был интернет, я продолжал смотреть эротические фильмы по телевизору, когда был один дома. Я стал часто растягивать акт мастурбации, в ожидании увидеть понравившуюся актрису в деле. И вот, когда в одну такую ночь я довёл себя до оргазма, моё сердце впервые сильно заколотилось. Это было не нормально, и я испытывал дискомфорт. Тогда я продолжал мастурбировать каждый день, ибо не мог избавиться от этой плохой привычки, имея каждый день очень сильный секс драйв. Каждый раз после оргазма мне становилось не хорошо. Я начал чувствовать своё сердце и больше не испытывал лёгкости и спокойствия в груди. Но эти тревожные симптомы проходили на утро, и я чувствовал себя хорошо.

Я сказал про мои жалобы, связанные с сердцем, и другому врачу, когда проходил тест на беговой дорожке. Не думаю, что она слушала меня, так как меня никуда больше не направляли по этому поводу.

Затем меня послали к врачу, которая говорила со мной о моём заикании. Она направила меня на обследование в другой медицинский центр, но запомнилось мне вот что. Когда она вышла говорить со своим коллегой в коридор, я точно помню, как тот мужчина, при упоминании меня, говорил обо мне как о «мальчике». Он говорил это тоном, каким говорят о женоподобных парнях или парнях нетрадиционной ориентации. Я точно знаю, что речь шла обо мне, так как потом он посмотрел на меня и сказал что-то вроде извинения про то, что понятно, что тяжело всю жизнь так «мудохаться». Меня это сильно задело, и я не мог понять откуда берётся такое отношение ко мне…

Это был пасмурный дождливый день, когда я шёл на медэкспертизу моей речи. Думаю, что я был тогда расслаблен, так как решил, что я в любом случае не пойду в армию. Я всегда дорожил свободой…

Придя в здание, я зашёл в кабинет девушки врача и случилось нечто ужасное. Я просто не мог говорить с запинками!

Окончив своё «обследование», девушка дала мне закрытый конверт, который нужно было передать врачам в военкомате. Тогда я вышел из её кабинета в коридор к матери и отцу со слезами на глазах.

Так называемое «заикание» испортило мне всю жизнь. У меня не было ни любви, ни друзей, и в одно время я даже не мог выговорить ни единого слова, и вот, когда в моей жизни настал такой важный момент, я мог говорить чуть ли не лучше любого диктора на телевидении…

Когда в военкомате был раскрыт конверт, стало ясно, что мои жалкие попытки показать девушке на медэкспертизе, что я действительно заикался не увенчались успехом. К счастью для меня, женщина в военкомате всё-таки могла использовать свои мозги, хоть и не очень лестно представила меня в другой день её коллеге. Дополнительные проверки, на которые она меня послала, дали мне военный билет и освободили от воинской обязанности по причине заикания. Мне было сказано, что через три года меня могут пригласить на новую проверку.

Несмотря на то, что мне не нужно было идти в армию, момент с неспособностью запинаться в речи очень сильно повлиял на меня. Я больше не мог жить с таким издевательством в этой жизни. У меня просто-напросто уже не было ничего ради чего можно было жить, и в ту ночь я твёрдо решил, что тот день будет последним для меня. Это был второй случай, когда я реально хотел покончить с собой, но почему-то я не пошёл на девятый этаж своего дома сразу… вместо этого я решил поспать и уже на утро следующего дня со всем попрощаться…

Глава 4. Просвет

Проснувшись, у меня в голове присутствовала очень чёткая мысль пойти к компьютеру и поискать в Яндексе «как избавиться от заикания». Я сделал это. Первым сайтом был сайт Снежко Романа Алексеевича, где было ясно написано, что заикание – это не болезнь, а просто привычка. В тот момент я знал, что это правда!

Я тут же перенёсся в своих воспоминаниях в далёкие школьные дни, когда учительница спрашивала меня несколько раз читать книгу вслух на уроках литературы, и каждый раз я поначалу начинал сильно запинаться в речи, но потом фокусировал своё внимание на том, что происходило здесь и сейчас, и речь тут же становилась идеальной, да и я в те моменты ощущал себя обычным и здоровым человеком.

Тогда был конец 2006 года, и Роман Алексеевич абсолютно бесплатно опубликовал на своём сайте всю информацию про то, что такое в действительности заикание и как избавиться от него.^[2]

Причина заикания очень проста – это ступор, возникающий, когда человек по привычке и не осознавая того пытается сделать несколько вещей одновременно. Человек может выполнять только одну вещь одной частью тела, или органом, за единицу времени. Например, Вы не можете одновременно поворачивать свою голову налево и направо. То же самое относится и к нашему мозгу, и к речевому аппарату. По своему опыту могу сказать, что во время заикания человек не думает на сто процентов о том, о чём он пытается сказать. Например, он может иметь мысли о том, что о нём думают окружающие, или вспоминать что-то из прошлого, а может быть он вообще не имеет чётко построенную мысль, но одновременно с этим всё равно пытается что-то сказать. Люди, которые говорят идеально и с лёгкостью, формируют чёткую мысль в голове, и потом, держа ту мысль в уме, последовательно выговаривают её. Если же по какой-то причине они потеряли свою мысль, например, если они начали думать о чём-то ещё, то люди останавливаются говорить, и начинают произносить звуки только тогда, когда вновь сформируют чёткую мысль о том, что хотят сказать. Иначе, у них просто возникнет ступор. Заикающимся людям нужно просто-напросто выработать привычку находиться здесь и сейчас при разговоре и говорить только тогда, когда в голове есть чётко сформулированная мысль.

Поэтому-то я и начинал всегда говорить идеально, когда отбрасывал все посторонние мысли и переживания из своей головы, и просто начинал жить настоящим.

И поэтому я не мог произнести ни единого слова в одиннадцатом классе, когда из-за своих постоянных фантазий, мыслей и разных переживаний я всё время пребывал в себе.

Мне вспомнилось, как давно я смотрел телепередачу про удаление памяти. Смотря её, я был практически уверен, что если бы я ничего не помнил о своём прошлом, то у меня не было бы заикания. Возможно, где-то подсознательно я понимал тогда, что все лишние мысли во время речи являлись причиной речевых запинок.

Вполне возможно, что некоторым людям, которые почти никогда не говорили нормально, понадобится заново учиться говорить, привыкая говорить последовательно звук за звуком, например.

Итак, после 13 лет с «заиканием» было покончено.

Я был очень воодушевлён тогда, читая всю страницу Романа Алексеевича, посвящённую развеиванию мифов о заикании. Я чувствовал тогда, что с того дня у меня начнётся новая жизнь.

К сожалению, моя мама не знала о том, что произошло. Она не понимала и без моего ведома и согласия записала меня пройти курс лечения заикания в клинике от военкомата. Поскольку я уже нашёл ответ на свой вопрос и понимал, что нет смысла лечить то, что не существует, я поехал в клинику, чтобы сказать, что уже нашёл решение моей проблемы. Странно, но меня даже не просили ничего подписывать. Мне просто сказали, что я свободен идти. Тогда в клинику пришло довольно много молодых людей моего возраста, включая девушек. Я не сказал им ничего про те знания, которые я только что нашёл, и которые могли реально помочь им в их жизни, если бы они согласились слушать. Возможно, присутствие врача как-то повлияло на то решение…

Мы с мамой снова поссорились тогда, так как она думала, что я не хочу лечиться, а я не мог донести до неё мысль о том, что я узнал. Может быть истина была слишком лёгкой для неё, или она просто не верила мне. Позже, когда я, отец и мать ехали домой из больницы, где мама пробыла пару дней из-за отравления, я сказал ей, что мы больше не будем ссорится. С тех пор, каждый раз, когда она начинала ворчать на меня, я просто молчал, и она успокаивалась, не получая от меня никакой реакции. В конце концов мы полностью перестали ругаться, и я старался начинать каждый новый день говоря «доброе утро!» маме.

Просматривая комментарии людей на сайте Романа Снежко, я прочитал отзыв парня, который желал убрать не только привычку говорить в спешке и с попытками думать о чём-то во время разговора, но и все остальные плохие привычки в его жизни. Мне понравилась эта идея, и я думал последовать его примеру.

В тот вечер я лёг спать и впервые смог полностью убрать из своей головы все мысли и фантазии. Каждый раз, когда новая мысль или фантазия проявлялась, я тут же спокойно осознавал это и продолжал быть сконцентрированным на реальности. Тогда я впервые за долгое время спокойно заснул, полный радости и оптимизма о грядущем дне – ведь у меня было всё для того, чтобы наконец выйти из себя.

В ту ночь мне приснился сон, где я был в ванной комнате, стоя прямо перед зеркалом. Картинка словно переключалась с моей точки зрения на точку зрения моего отражения. Разница была в том, что в одном случае моё лицо было полностью нормальным, красивым и спокойным, а в другом оно было сильно искривлённым и напряжённым. То искривлённое лицо сказало мне: «Я никогда не дам тебе выйти из себя».

Я проснулся. Был солнечный день. Я тогда сразу же встал вместо того, чтобы поваляться ещё немного в постели, фантазируя и, возможно, мастурбируя, как я делал это раньше на протяжении многих месяцев, а может быть и лет. Я был сконцентрирован на реальности и воодушевлён. Моё сознание было абсолютно ясным.

Придя в ванную комнату, я был ошеломлён, когда посмотрел на своё отражение в зеркале. Не знаю как за предыдущие годы я не заметил, что начал лысеть. Впрочем, это совсем не удивительно, так как в те годы я не смотрел в зеркало вообще, а если и смотрел, то мельком, а мои фантазии, которые я имел к тому времени уже постоянно, почти полностью перекрывали те данные, которые шли от моих органов чувств. Ещё моё отражение напомнило мне про асимметрию губы, про которую я тоже забыл, так как в моих фантазиях я был полностью красивым и здоровым.

Этот случай не мог не подкосить меня, так как с моей точки зрения моя внешность сменилась за мгновение, но я всё же продолжил менять ход своей жизни. Для начала мне нужно было найти свой паспорт, так как я настолько сильно зафантазировался в предыдущие месяцы, что забыл свою фамилию. Да, как выяснилось, такое тоже может случиться. Затем я нашёл телефонный номер биржи труда и сразу же позвонил им. Меня пригласили прийти в центр занятости привязанному к моему месту прописки.

Мне показалось интересным, что тот центр находится относительно недалеко от 2ой Владимирской улицы, куда мы часто ездили, чтобы посетить поликлинику, где врачи пытались вылечить заикание какими-то кругленькими лекарствами. Ещё очень часто я проходил анализ ЭЭГ (Электроэнцефалограмма). На мою голову надевали шапочку с электродами и делали разные замеры мозговой активности. Иногда мне нужно было сидеть расслабленным, а иногда сильно дышать, из-за чего порой начинала кружиться голова. Я прошёлся по той улице на обратном пути, думая о том, как то, что врачи пытались лечить лекарствами 13 лет, было развеяно за три секунды, что я читал слова «Заикание не болезнь! Заикание – это просто привычка…»

Несмотря на то, что был конец января, на улице не было снега, и было довольно тепло для зимы.

В здание центра занятости мне дали список вакансий, который мне нужно было обзванивать в поиске работы. Удивительно, но меня приняли на первую же работу курьера. Я позвонил туда, так как их офис располагался в двадцати минутах ходьбы от моего дома, рядом с Московским городским судом.

Но я не начал работать сразу. Думаю, что произошло небольшое недопонимание с моей стороны, и сказал одному из начальников, что смогу работать через пару дней, так как умер мой дядя Витя.

Я так и не поехал на похороны дяди. Не думаю, что это было связанно с одним слегка обидевшим меня случаем в деревне. Тогда я был ещё мальчишкой, и дядя Витя словно ни с того ни с сего сказал мне: «Я не понимаю, ты что, дурак что ли?». Был и другой момент, когда он и мой друг обсуждали меня в явно негативном тоне на чердаке нашего Большого Дома. К сожалению, это не единственный случай, когда мои же родственники были не прочь повеселить себя и компанию, высказывая что-то негативное про меня. Я помню, как мы встретили моего двоюродного брата, когда катались на скутерах по деревенским окрестностям. Я тогда уехал немного вперёд, и смотря в зеркало заднего вида увидел, как они насмехались надо мной, смотря и кивая головой в мою сторону. В некоторых семьях родственные связи не значат многого…

Став обращать больше внимания на то, что происходило в реальной жизни, я тут же заметил присутствие чего-то, что я не замечал ранее из-за почти постоянного пребывания в своей голове – это был довольно громкий шум от кондиционеров филиала одного из Российских банков, который в те годы находился прямо под нашей квартирой. Мама до этого уже писала жалобы на них из-за сильного шума, и однажды банк реально переставил свои кондиционеры пониже, но их раздражающий шум всё ещё продолжал идти в квартиру.

Первого февраля 2007 года я впервые пошёл на работу. Мой первый день на работе был тренировочным. Я просто ходил вместе с другим молодым сотрудником по разным офисам в Москве. Как я понимаю, не имея пешего курьера, начальство часто запрягало его разносить посылки и корреспонденцию. Всё казалось нормальным. Но когда я пришёл в офис на другой день, первое что я услышал, открывая дверь, было: «Что Вы думаете о нашем курьере?» – исходящее из уст того парня, в то время как он выходил из входной двери. Одна из молодых сотрудниц быстро меня оценила взглядом и сказала, что я был вполне нормальным парнем, пусть и немного лысеющим. Скорее всего она поменяла своё мнение, после того как через пару недель я неловко смотрел на неё, будучи всё ещё стеснительным, о чём она незамедлительно рассказала секретаршам.

У меня нет цели пристыдить кого-то в этой книге, но для последующих событий, произошедших в моей жизни, будет важным упомянуть, что вскоре стало ясно, что некоторые сотрудники той маленькой фирмы занимались сексом друг с другом, но двое всё-таки образовали нормальную пару. Потом одна новенькая девушка спокойно рассказала секретарше что переспала с парнем, с которым я был на своём тренировочном дне.

Я никогда не любил тематику секса на одну ночь, или когда люди, едва знающие друг друга, вступали в половые сношения. Был случай в, если я правильно помню, одиннадцатом классе, когда парень лишивший девственности ту самую девушку, которая предлагала мне быть её парнем, хвастался двум моим знакомым, что имел секс с «офигительной брюнеткой», к которой он пришёл помогать с компьютером, а потом спросил у них, как обстояли дела в их «личной жизни». Личной… Забавно и печально одновременно и то, что тот парень впоследствии называл ранее упомянутую девушку словом, начинающимся на букву «Ш», так как та за два года учёбы переспала со многими парнями, и он не хотел быть с ней из-за этого… Конечно, есть шанс, что меня задевало то, что кто-то реально занимается сексом, из-за того, что я завидовал им в глубине души. Но я думаю, что врождённое чувство морали тоже играло роль в моих печалях.

Однажды я решил покончить с привычкой мастурбировать, так как она была мне больше не нужна – ведь я изначально начал мастурбировать по причине неспособности нормально говорить и знакомиться с девушками, но теперь у меня не было той проблемы с речью, и я думал о том, чтобы найти себе девушку. Тогда я постоянно думал о сексе, что приводило меня к порносайтам и мастурбации. Это происходило каждый день. Имея работу, я был занят большую часть времени. Удивительно, но мне удалось прожить пять дней без мастурбации, и я чувствовал себя хорошо. Но всё поменялось, когда я ехал в метро. Я только сел в вагон на Преображенской площади и почувствовал, что моему сердцу было не хорошо. Мне пришлось выйти на Сокольниках из вагона, чтобы отдышаться и успокоиться. Страшные симптомы не ушли, но я снова сел в другой вагон метро и поехал работать. Вернувшись в офис через пару часов, я всё ещё имел нехорошие ощущения в сердце. Тогда я впервые налил себе холодной воды из кулера в офисе. Возможно, вода слегка помогла мне. Вечером, когда я был уже дома, моё самочувствие было хорошим… Настолько хорошим, что я не мог чувствовать своего сердца, биение которого уже стало таким привычным за те долгие месяцы, что я продолжал мастурбировать несмотря на то, что каждый новый оргазм вновь заставлял моё сердце биться тяжелее обычного. Сейчас, имея в распоряжении те знания, что я имею, это выглядит глупым, но в тот вечер я принял решение вновь начать мастурбировать, чтобы вновь чувствовать своё сердце, ибо я полагал, что оно может и вовсе остановиться, и я умру, если продолжу воздерживаться от мастурбации…

Касательно смерти, я помню, как во время моей работы я шёл к метро, размышляя о своей жизни и своих проблемах. Войдя внутрь, у меня появилась ясное осознание того, что в случае, если после смерти ничего нет, то тогда нет никаких причин не попытаться жить эту жизнь вне зависимости от того, что приходится в ней испытывать. Ведь что-то лучше, чем ничего.

В самом курьерском офисе один из директоров начал давать мне задания выносить их мусор в мусорку на улице. Поначалу я ничего не думал об этом, но по мере новых подобных просьб я начал задумываться о том, что это становится своеобразной работой, которую я не обязан делать. Это был даже не мой мусор, так как я почти не проводил время в офисе и не пользовался офисными принадлежностями. Вскоре я решился отстоять свои права и сказал директору о своём нежелании заниматься выноской мусора. Он всё понял, но мне было немного неловко, когда они запрягли выносить мусор другого курьера.

Работая курьером, я смог побывать в разных уголках Москвы. Зарплата была небольшая, всего 9000 рублей, но зато у меня было время подумать о том, чего я хочу в жизни, и при этом я чем-то занимался. Я думал пойти учиться в институт, но я не знал в какой. Я метался между информатикой и экономикой, о чём я однажды сказал генеральному директору, когда он подвозил меня до улицы недалеко от офиса после того, как я выполнил личную работу для него. Он сказал мне тогда, что даст мне работу помощника для их экономиста или программиста – в зависимости от моего выбора. Это был отличный шанс для будущей карьеры…

Однажды у меня не было никаких заданий, и я сидел на диване, который стоял недалеко от секретарш. Я тогда учил по самоучителю английский, который я решил выучить сразу после того, как узнал про реальную суть заикания. До конца рабочего дня был ещё час, и я точно помню, как красноволосая секретарь Наташа смотрела на секундную стрелку часов, висящих над входной дверью, словно пытаясь поторопить её. В нашем офисе было мало окон и естественного света. В основном все секции офиса освещались только при помощи ламп, а системные администраторы и вовсе ютились в малюсеньком помещении без окон, дверь которого была постоянно закрыта от глаз остальных работников. В тот момент с часами я осознал, что я не хотел провести всю свою жизнь в четырёх стенах, я хотел чего-то ещё, чего-то большего и интересного. Но я не знал, чего именно я хотел…

Я уволился седьмого мая, проработав курьером несколько месяцев.

Если я правильно помню, то именно в мае я хотел попробовать себя в модельном бизнесе, всё ещё имея в себе воспоминания о том, что когда-то я считался красивым парнем. Думаю, что я хотел найти подтверждение, что я всё ещё был им.

Я отправил свои фото в несколько агентств. Мне пришёл лишь один ответ, и он просто приглашал меня для массовки в каком-то шоу под названием «Секс с Анфисой Чеховой». В сообщении говорилось, что встреча будет в метро ВДНХ, если я правильно помню. Я решил проехать туда.

Выйдя из вагона метро, я увидел на месте встречи большое скопление молодых людей примерно моего возраста. Некоторые из них весело общались между собой. Помню, что там были девушки. У меня началось сильное беспокойство от мысли начать говорить с запинками при всей толпе, и в итоге я просто прошёл мимо тех людей и вышел на улицу, чтобы пройтись немного и потом поехать обратно домой.

Нужно сказать, что, в то время как с заиканием было покончено, моя привычка мечтать и думать о чём-то не уходила полностью. Из-за этого я время от времени ступорился в своей речи или вовсе возвращался к старым методам молчания и бездействия, как в моём предыдущем эпизоде на ВДНХ. У меня тогда уже не было друзей, с которыми я мог бы учиться говорить. Поэтому, имея массу свободного времени, я решил поездить по московским торговым центрам, чтобы разговаривать с разными торговцами на разные темы – в зависимости от того, что они продавали.

Поначалу мои старые страхи напоминали о себе, и я не сразу решался открывать свой рот. Но с каждым новым продавцом, к которому я подходил, я становился всё увереннее в себе и вскоре был обычным человеком с нормальной речью. Заодно я узнал про то, что некоторые продавцы из кожи вон вылезут в попытках продать товар. Как хорошо, что я не взял тогда деньги и у меня не было кредитной карты, ведь кто знает, может быть я бы и купил себе тогда ту фотокамеру с огромным сенсорным дисплеем… ...