Праведник Иоанн, Сын Зеведея, прозванный «сыном грома», брат Иакова, получил на переписку для передачи в Рим от судей иудейских славного города Иерусалима жалобу на римского наместника Понтия, прозванного Пилатом. Много хулы и напраслины читал на своем веку, но сие есть – наигнуснейшее! От работы Иоанн, Сын Зеведеев, отказался, дабы не навлечь позора на род праведников, но переписал тайно для себя на койне (языке эллинов), дабы не выкрали и не прочли невежды из нечестивцев рода иудейского, лишь ту часть, что передавала изречения последнего Пророка иудейского, покинувшего навсегда Иерусалим (живым и здравым!) незадолго до последней иудейской войны. Чувствую, что дни мои на Земле сочтены и Записи свои вручаю философам эллинам на тайное хранение. Возвращения Пророка ждет народ иудейский даже на чужбине. Вот Завет мой эллинам: переписывать, дополнять сказками своими, передавать непосвященным тексты сии запрещаю. Кто нарушит запрет, тот навлечет проклятие на род человеческий и погибель многих!

Поскольку эллины нарушили запрет Праведника Иоанна, Сына Зеведеева, читатель простит нам некоторую вольность помышления «детской» Притчи, впрочем, не исказившей Слово Пророка!

(в текстах Праведника Иоанна, Сына Зеведеева, было указано иудейское имя Пророка, данное Ему при рождении, к сожалению, после обработки текста эллинами это имя утрачено, дабы не измыслить лишнего, мы возьмем то имя, которое «приглянулось» эллинам, надеемся, что читатель простит нам и эту вольность)

АНГЕЛЫ СМЕЮТСЯ

«ОДИН ИЗ МНОГИХ»

(Несколько эпизодов из жизни в те времена, когда в глазах людей Бога не устраивал «вид сверху», а «внизу» еще никто не думал об экологической катастрофе)

ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ. «ПРОВОДНИК»

Галилея. осколок, распавшегося, слишком большого, чтобы оставаться единым, царства. «Маленькое государство».

Это место выбрали проводники новой веры, чтобы укрепить свои силы.

Вечер на окраинах.

Спокойная синева неба над крышами приземистых, выросших из земли, пыльно желтых домов. Не все звезды еще видны. Дома пересвечиваются со звездами тусклыми огнями окон, рассыпаны островками на холмистой земле.

Ближе:

Один из домов.

В полутемной комнате с маленьким окошком сидит, облокотившись сбоку на переносной столик, которым обычно пользуются торговцы, чтобы вести свои дела, человек по имени Иисус, на столике рядом с ним светильник горит мерцающим огоньком, скоро погаснет. Запах масла.

Тишина.

ИИСУС (себе в мыслях):

…Снова, все идет как-то не так… Многие с радостью обретают веру в спасение, но мы постоянно слышим: «Зачем отказываться от привычной жизни, если Господь и так милосерден, и преисполнен любви к нам?» Они не понимают, в какую пучину они ввергнуты.

…Был забавный случай, как-то, во время разговора, помню, сказал: – Неужели вы хотите вечно вариться в собственном котле, испытывая муки неопределенности, страха, …отчаяния? – И один человек, не знавший хорошо языка, сказал на это: Ты грозишь мне геенной огненной и кругами вечных мук? Я тогда ответил ему: Ты сам ввергаешь себя в «геенну огненную» каждый день, когда не желаешь отказаться от своих пороков. Мы смеялись тогда, кто-то из моих друзей похлопал его по плечу: Приятель, кажется, ты только что себя поджарил и пустил по кругу.

Я совершенно не собираюсь пугать, наоборот, я жажду освободить людей от страха, они же иногда боятся собственных слов, случайных совпадений.

…Боятся собственной жестокости, измышлений, порождая этим страхом все новые измышления, сопровождаемые еще большим страхом.

…Страх и боль делают человека «слепым», …отдаляют его от Бога …остается только непрерываемая нить. …А там, в конце… все только в Его руках, помыслить иначе – самое смешное, что может быть.

…Жажда борьбы и освобождения… К сожалению, не во всех она пробуждается такой, как хотелось бы. Некоторые …и это особенно огорчает, начинают борьбу с собственной плоти, изнуряя ее, нагромождая искусственные ограничения и условности, и снова уходят в мир материальный. Мы призываем в мир духа, освободившись, сбросив с себя оковы условности. Избавившись от этого лишнего груза, люди будут ограничивать себя, следуя своей самой простой потребности.

Что может быть проще стремления избежать страданий, я же говорю о страданиях души и тела и о страданиях в этом мире. Мы переходим в мир духа, плоть же следует за духом, таков уж человек. …Сам не знает своей силы…

…Чем больше времени проходит, тем яснее, что нам нужен всплеск. Сейчас мы «ходим по водной глади». Мы уходили подальше от «власти», чтобы страх не слепил глаза нашим братьям, не сковывал их разум. Им нужно укрепиться, удалившись на время от мира, как удалился я сам и многие. Быть может, именно с окраин пойдут духовные наследники, неся истинную веру без страха перед преследованиями и угрозой смерти.

…Сколько времени понадобится, чтобы пойти на Иудейскую землю? Иоанн просил не пускаться в дорогу, не дождавшись от него вестей. Он собирался наведаться туда.

В Иудее всем мерещится бунт …более опасного места еще не было…

Господи, укрепи меня, я всего лишь человек.

(погружается в молитву)

В дверь слабый стук, входит человек, весь в дорожной пыли, по виду чужеземец, эллин.

Иисус поднимается ему навстречу, они обнимаются как давние друзья.

ЭЛЛИН (усаживается напротив Иисуса, видно, что ему очень хочется поболтать):

Вести из пещер!

Мы, эллины, все-таки великие чревоугодники и сластолюбцы, как и римляне, впрочем, но в другом роде.

Дабы победить в себе этот порок, трое наших братьев, ты догадываешься, кто, впали в невероятную крайность. Они удалились в пещеры, заявили «кто хочет, пусть приходит», морят себя голодом. Говорят, укрощают плоть. Воображаю, как они подобно атлетам будут любоваться своим высохшим телом. Голодовка – пост, сорок дней. Двое совсем недавно не выдержали (я тоже приложил к этому руку) перестали себя морить.

Остальные наши братья не от чего не отказываются, но усердно каются, жертвуют нищим, благо Господь – есть любовь и всепрощение.

Какое-то общее «покаянное шествие», только малочисленное. Для безгрешной жизни у них особые дни, ты догадываешься – пост. В первые и последние дни особенно усердно морят себя голодом, это пик покаяния. Ты знаешь, грех чревоугодия – это наш любимый мозоль. Как следует, поскакав на нем, мы чувствуем себя уже не такими «безнадежными», когда не хватает сил целиком удалиться в мир духа.

Римляне более рассудительны, их рассудительность меня раздражает. Они не морят себя голодом, за это я их люблю, но все же отдают дань новой моде «Не проливать крови, не убивать ради пропитания, да и не есть пищу из того, что было убито» – по особым дням не едят мясо, вашему-то брату это Закон, а им внове.

И всё же все ополчились на еду!

…Как я голоден…

(берет себе поесть, продолжает)

Кое-кто еще решился на безбрачие…

Ну и, конечно, наши высокопоставленные братья, оба, очень страдают, но высшее общество покинуть не решаются. Можешь себе представить, их в компании язычников! Чем сильнее их страдания, тем безумнее фантазии: они мечтают воздвигнуть храм величественнее «парящих садов», высоченный. Переплавить монеты с изображением цезаря в алтарь!

(смеется)

Только бы до него не дошло. Он взбесится.

(уже не смеясь, смотрит на Иисуса, они давно не виделись)

Хотят сделать Рим центром истинной веры. Но, по-моему, они утонут в роскоши «садов» …

(Иисус слушает его с улыбкой)

Дверь открывается.

В комнату входит ЧЕЛОВЕК, взволнованно говорит Иисусу:

Иоанн в Иудее… Иоанн крестит! Ждет тебя.

ИИСУС (поднимается, обнимает вошедшего):

Счастливая весть, брат мой! Немедленно отправляюсь к нему.

ЭЛЛИН:

Будь осторожен, брат, там нет философов и там «горячо», не то, что здесь. Тех, кто спорит в вопросах веры на земле иудейской, я слышал, забивают камнями насмерть. Они не знают, чем отличается свободный мыслитель от «сокрушителя устоев», или как там нас еще ругают…

ИИСУС (успокаивает его):

Я буду осторожен, брат мой. Я все обдумал, буду говорить притчами, чтобы каждый свободно мог спорить с самим собой и спрашивать ответ только у Бога, и постараюсь сам избежать споров, чтобы не отвлекать их «на себя». В крайнем случае, буду молчать, ну в самом крайнем…

ЭЛЛИН (обменивается кивком с вошедшим):

Я тоже пойду с тобой. Подберем человек десять.

(с улыбкой)

Ты совсем не умеешь отбиваться от стражников…

ИИСУС (улыбаясь его шутке):

К сожалению, на этот раз тебе придется задержаться ненадолго. В Иудее всем мерещатся заговоры и бунты. На чужеземцев смотрят с опаской. Ты же знаешь, иудеи жестоко страдают под властью Рима. Их гордость уязвлена, они жаждут духовного подъема, свободы.

На твоей земле и в Риме мы философскими беседами насаждали веру незримо и вот плоды: несколько десятков обращенных, тайно верующих. Даже здесь в Галилее, где мы ведем себя свободно, многие слушают нас, но истинно верующих мало, а тайно верующих гораздо больше.

В Иудее, крестившись у Иоанна, мы будем собирать толпы народа, проповедовать притчами, без страха. Будут сбываться пророчества одно за другим. Это будет триумф веры в нашего Создателя. Мы будем обращать язычников несколькими словами. Сила нашей веры будет творить чудеса.

Вот увидишь, это будет хорошо. Жди от меня вестей.

(Уходят втроем)

Светильник гаснет.

Некоторое время в пустом доме гуляет дымок от светильника, зажженного рукой Иисуса, и дымок уходит прочь, в синеву длинных теней, и исчезнет с этой синевой, когда черное небо, усеянное звездами, спустится к самой земле, так чтобы хотелось протянуть руку, и почувствовать холодные лучи на своей ладони. Тяжелое от звезд ночное небо.

Ни один человек не знает, сколько ему нести на себе эту тяжесть, тяжесть непознаваемого совершенства.

ЭПИЗОД ВТОРОЙ. «ДОРОГА В ИЕРУСАЛИМ»

Иудея.

Еще один «осколок». Римская провинция.

Дорога в Иерусалим.

Несколько человек идут, не спеша, ослы тащат тюки с товарами. Торговцы идут своей обычной дорожкой. Среди них Иисус, он одет просто, опирается на сучковатую палку, посох, в левой руке небрежно завязанный узел, совсем не тяжелый. Лицо его под солнцем желтоватого оттенка, много лет назад, в дороге, от мутных вод какого-то источника он подхватил лихорадку, и сейчас, во время перехода она снова дала о себе знать. Иисус идет, подняв голову к небу, словно черпая оттуда силы для путешествия. Над ним прозрачная синева, а вдали, где полоса горизонта, розовая дымка.

Иисус уже побывал у Иоанна, крестился. С ним ученик Иоанна, юноша, уроженец этих мест. Решено войти в Иерусалим тихо и скромно, друзья присоединятся к Иисусу чуть позже и постепенно.

УЧЕНИК:

Учитель, почему Иоанн крестил тебя, и Иоанн сказал, что ты выше его?

ИИСУС:

Это только слова. Иоанн просто любит меня. Перед Господом нет ни первых, ни последних, брат мой, мы все равны перед ним. Это в земной жизни все разделены, есть «первые», есть «последние». Для Господа и «последние» станут «первыми» и узрят лик Его в Царствии Небесном.

УЧЕНИК:

Как это «последние станут первыми», учитель?

ИИСУС:

Если бы ты был пастухом, имел сто овец, и одна из них, заблудившись, упала бы в яму, разве ты не бросил бы остальных овец и не вытащил ту, что упала, и не радовался об этой, последней, более, чем о других?

УЧЕНИК:

Конечно вытащил бы. Получается, она стала для меня «первой»? Как ты просо объясняешь, учитель.

ТОРГОВЕЦ (услышав их разговор):

А жены, учитель, как в Царствии Небесном с женами?

Знал я одну семью, бездетную. Муж умер прежде жены, и жену взял младший брат. Братьев было, уже не помню сколько, и каждый умирал прежде этой женщины. А детей все не было. Она пережила всех своих мужей. Так в Царствии Небесном кто будет ей мужем?

(смеется)

Все вместе что ли?

(Торговцы смеются, все устали от монотонности путешествия и потому рады любому развлечению)

ИИСУС:

В Царствии Небесном не живут как в Царстве Земном. Там, возрожденные, духи бестелесные, там нет плоти, нет и плотской связи. Нет жен и мужей.

(тише, самому себе)

И ноги там не болят, и голода нет, и денег не надо.

ТОРГОВЕЦ:

Ах да, я и забыл. И, правда, у тебя все просто, учитель.

УЧЕНИК:

Учитель, ты говорил, что не нужно заботиться в Царстве Земном о приобретении того, чего нет в Царствии Небесном. Если там нет плотской связи, так и жениться, стало быть, не надо?

ТОРГОВЕЦ:

Вот те раз?!

ИИСУС (мягко, но настойчиво):

От каждого Господь ждет по силам его. Истинно верующие избегают плотской связи. Главное быть честным перед Богом, он ведь наш спаситель и желает добра всем созданиям своим. Не взявший жены и согрешивший хотя бы в мыслях все равно согрешил. Живший прежде в грехе, а потом отказавшийся от греха, радует Господа. Даже прямо перед смертью, отказавшийся, радует Господа.

УЧЕНИК:

Правильно ли я понял, учитель? Ему будет то же, что истинно верующим? Он ведь позже всех принял истинную веру.

ТОРГОВЕЦ:

А мне нравится. Опять все просто.

ИИСУС:

Представь себе человека, который нанимает работников в свой виноградник собрать урожай. Он нанимает всех, кто к нему приходит, никому не отказывая. До самого заката, до самого последнего, пришедшего к нему, человека. После дает им всем одинаковую щедрую плату.

Те, кто работал с утра, возмущены: «Мы работали весь день, они же трудились несколько минут!»

(ученик согласно кивает головой)

Хозяин отвечает им: «Мы с вами сговорились на эту цену. Разве вы не получили свое сполна? За что же вы осуждаете меня, когда я даю остальным то же по разумению своему?»

УЧЕНИК:

Странно, но верно.

ТОРГОВЕЦ:

Верно, но странно. Но опять просто и даже нравится мне.

(обращается к Иисусу)

Божий человек, расскажи еще, какое оно, Царство Небесное.

ИИСУС: ...