Звездные Войны: Учитель и Ученик Автор: Клаудия Грей Перевод: Алексей Колыжихин, 2020

Пророчество во сне возможно благодаря просветлению активного интеллекта над нашей душой.

- Ибн Рушд, также известный как Аверроэс

Давным - давно, в далекой-далекой галактике...

Это мирное время. Галактическая Республика, правившая на протяжении тысячелетий, обеспечила процветание многим мирам и возможность для большинства из них. Лишь несколько теней конфликта омрачают галактику—и этим занимаются рыцари-джедаи, Хранители мира и справедливости по всей республике.

Один из таких конфликтов возникает на планете Тет, источнике коррупции, угрожающей многим близлежащим системам. Совет джедаев посылает Куай-Гона Джинна и его молодого падавана на разведку. Но криминальный элемент на Тете предпочел не сотрудничать…

Глава 1

Нет никаких эмоций—есть покой.

Нет никакого невежества—есть знание.

Нет страсти—есть безмятежность.

Нет никакого хаоса—есть гармония.

—

Тот, кто написал кодекс джедаев, подумал Куай-Гон Джинн, никогда не имел дела с хаттами.

Он бежал по каменному коридору хаттской резиденции, звук бластерных выстрелов эхом отдавался позади него, красные вспышки освещали темноту, как горячие молнии. Его преследователи скоро должны были выйти из-за поворота и сделать четкий выстрел, так что это было очень хорошее время, чтобы проскочить в ближайшую дверь.

- Оби-Ван!” позвал он. “Налево!”

“Да, Учитель” - тяжело дыша, ответил Оби-Ван, который был всего в нескольких шагах позади Куай-Гона.

Неужели он уже запыхался? -Подумал Куай-Гон, когда они бросились вниз по лестнице, ведущей во внешнюю, более современную часть комплекса хаттов. Их побег до сих пор включал в себя не более чем трехминутную пробежку-и, конечно же, преодоление двадцатиметровой стены. Но в правильном медитативном состоянии это не должно было быть трудно.

Оби-Ван не достиг еще совершенства в медитации в бою, напомнил себе Куай-Гон, когда шаги его падавана эхом отдавались позади него на длинной лестнице. К его возрасту я уже был способен на это—

Куай-Гон остановился. Сравнение его тренировок с тренировками Оби-Вана не было конструктивным. У каждого был свой путь к Силе. Ему нужно было сосредоточиться на том, как им выбраться отсюда.

Темнота, окружавшая их, была пронизана снизу светом, льющимся через открытую дверь. Куай-Гон схватил свой световой меч и активировал его, осветив лестничный колодец. Оби-Ван сделал то же самое, только на секунду отстав от него, и как раз вовремя, чтобы они выбежали из лестничного колодца в то, что оказалось очень большой, очень переполненной комнатой.

—

Но световые мечи, как правило, привлекали внимание.

- Апа хухах гардо!- Прохрипел Ванбо, ошеломленно жестикулируя хвостом. Один из его Гаморреанских охранников взвизгнул и вразвалку подошел к ним, чтобы перехватить у подножия лестницы. Это беспокоило Куай-Гона гораздо меньше, чем тяжелый топот полудюжины человеческих стражников на ступеньках, всего в нескольких секундах позади, и еще двух Гаморреанцев у двери.

- Прыгай!-Крикнул Куай-Гон. С этими словами он перепрыгнул через комнату и приземлился на одну из платформ оркестра, в настоящее время занятую. Китонак в тревоге отшатнулся, и один из них свалился с края платформы в грязный, засыпанный подушками ров, окружавший Ванбо. Она приземлилась на Трандошана, который протестующе зашипел, но большая часть ошеломленной группы, казалось, даже не заметила этого.

- Он оглянулся назад. Прыгнув Оби-Ван оказался на платформе, где Шоуда Убб играл на гармонике Гроуди. К сожалению, это был более суровый вид музыканта. В то время как Шоуда Убб держал две конечности на гармонике, он ударил другой рукой, а затем плюнул в Оби-Вана.

"Яд", - с ужасом подумал Куай-Гон, но Оби-Ван легко увернулся. Рефлексы его падавана были остры. Если Оби-Вану не хватало спокойствия в бою, то у него не было недостатка в инстинктах.

Когда стражники-люди появились на лестнице, Куай-Гон крикнул:В эту дверь! С этими словами он нажал на кнопку управления платформой, посылая ее в сторону охранников. Посреди этой схватки он воззвал к глубокой тишине внутри, к душе Вселенной, которая всегда слушала и всегда отвечала.

Не думая сознательно и не целясь, Куай—Гон поднял свой световой меч вверх, поверх, в сторону-блокируя каждый выстрел бластера. Они стреляли быстрее, но это не имело никакого значения; он чувствовал каждый выстрел еще до того, как он раздавался. Его уверенность не разделяли Китонакские музыканты, остальные же спрыгнули с помоста. Хорошо—тогда он сможет сосредоточиться только на своей собственной безопасности и безопасности своего падавана.

По крайней мере, так думал Куай-Гон в течение оставшихся двух секунд, прежде чем Оби-Ван наклонился над дверными рычагами и ударил их своим световым мечом, жар расплавил управление изнутри.

Черт возьми! думал Куай-Гон. “Я имел в виду, позаботься о страже у двери!”

“Ты мог бы так и сказать!-Закричал Оби-Ван.

И это было правдой. Всегда с конкретными инструкциями! Неужели он должен быть таким буквальным? Но это не имело большого значения, поскольку два Гаморреанца все еще находились между ними и их путем бегства. Хуже того, панель управления, казалось, управляла не только дверью, но и плавучими платформами, которые вышли из строя. Куай-Гон споткнулся, когда его платформа резко накренилась влево, но он сохранил равновесие. Едва. Один из бластерных выстрелов прожег ее насквозь, выбив дымящийся кусок стены. Даже этот один промах был слишком большим—

"Нет времени на гипотезы",-напомнил себе Куай-Гон. Нет ни прошлого, ни будущего. Только сейчас.

Оби-Ван, казалось, даже не пытался успокоиться. Он выглядел совсем не спокойным, спрыгнув со своей платформы за мгновение до того, как она с музыкальным грохотом отбросила Шавду Убба и толпу к стене. И все же он ловко рубанул мечом одного Гаморреанца и другого рукой, отчего первый взвизгнул в ужасе.

Это, наконец, пронзило наркотическую дымку спайса и глупости в голове Ванбо Хатта. - Хопа! Кикееюна джедай Килли!- Гаморреанцы на лестнице начали с грохотом спускаться вниз, без сомнения, чтобы схватить Куай-гона, когда он упадет со своей безумно развороченной платформы.

- Учитель?-Позвал Оби-Ван. “С тобой все в порядке?”

“Просто достань нам корабль, если сможешь!”

Кивнув, Оби-Ван повиновался, бросившись из логова Хаттов в лабиринт хаттского Дворца Тит.

—

Куай-Гон ухватился за край платформы, когда она снова устремилась к Ванбо. Несколько человек внизу начали хихикать при виде джедая, цепляющегося за платформу с оркестром. Ну что ж, пусть смеются—пусть лучше отвлекаются, подумал он, включив маячок на поясе.

Его парящая платформа со свистом устремилась к двойнику, который оставался почти неподвижным, где сидел Китонак с рогом Клу над головой. Куай-Гон прыгнул на эту платформу, на метр ниже, примерно в центре комнаты. Оттуда он мог бы удержаться, чтобы снова прыгнуть, вверх и вниз—

Чтобы приземлиться на ноги на возвышении позади Ванбо, его световой меч оказался всего в нескольких сантиметрах от мясистого горла Хатта.

- АП-хмай нудчан! Ванбо попытался повернуться—это было нелегко для хаттов—- но Куай-Гон поднес световой меч ближе. Жар от лезвия, должно быть, был ощутимым даже сквозь эту толстую кожу, потому что Ванбо замер. Люди-стражники и Гаморреанцы сделали то же самое. Большинство наркоманов сели, наконец заинтересовавшись происходящим, хотя по крайней мере одна женщина на полу продолжала смотреть в потолок, ее рот был открыт в пьяной улыбке. Последние две платформы врезались в стены и упали, не оставив никаких жертв, которые мог бы увидеть Куай-Гон.

Ванбо хранил молчание, ожидая, когда его похититель подаст ему знак. Без своего мажордома он понятия не имел, как справиться с любым кризисом вообще.

“Теперь, когда я привлек ваше внимание,-сказал Куай-Гон, - я хотел бы обсудить свой отъезд из этого дворца.”

“Чуба, Джа-Джи баргон” - угрюмо сказал Ванбо, что более или менее переводилось как " отлично. Я готов увидеть вас в последний раз.”

- Это чувство взаимно. А теперь я отнесу этот помост в ангар комплекса.- К счастью, эти вещи часто можно было поднимать или опускать между этажами, чтобы Хатты оставались неподвижными. Вернувшись в комнату, Куай-Гон объявил: - мой корабль будет ждать меня там. Ванбо будет очень хорошим щитом.”

—

- Stuka Jedi poonoo juliminmee?- Пробормотал ванбо. С каких это пор джедаи берут заложников?

Это было не то, что обычно делали джедаи. Это был не тот маневр, который Куай-Гон любил использовать. Определенно не то, о чем совет джедаев будет рад услышать, когда они с Оби-Ваном вернутся на Корускант. Но Куай-Гон приспособил свою тактику к своим противникам. Против хаттов, чье огромное богатство было получено исключительно за счет несчастий других существ, он чувствовал себя свободным делать все, что угодно, чтобы выжить.

- Похоже, с этого момента,-беспечно сказал Куай-Гон. С этими словами он нажал на рычаги управления, и панели пола сдвинулись из-под них. Маленькие руки Ванбо задергались, когда платформа спустилась из его логова специй в ангар его компаунда. Взглянув вверх, Куай-Гон увидел несколько существ, которые смотрели на это зрелище широко раскрытыми глазами.

Затем он снова обратил свое внимание на ангар—и увидел Оби-Вана, окруженного пятью людьми-охранниками, хорошо обученными, судя по их боевым стойкам. Хотя его падаван все еще держал свой световой меч наготове, он не мог одновременно двигаться вперед к кораблям и защищаться. Оби-Ван лишь на мгновение встретился взглядом с Куай-Гоном, а затем отвернулся.

Рядом стоял Тюрибл, человек-мажордом Ванбо, сложив руки перед собой и расслабленно улыбаясь.

- Мастер Джинн” - сказал он своим культурным, вежливым голосом. “Как нам повезло, что у нас есть оба джедая одновременно.”

Оби-Ван напрягся, без сомнения готовясь к битве. Куай-Гон только улыбнулся. “Очень повезло, - сказал он Тюриблу. Он держал световой меч у горла Ванбо. - Тем более что мой следящий аппарат вещает уже ... о, довольно давно. Совет джедаев, конечно, не может принять в этом непосредственное участие, но они смогут рассмотреть все, что произошло до сих пор. И все, что произойдет. Такое ощущение, что они действительно здесь.”

Улыбка Тюрибла ненадолго погасла. Гаморреанские стражники нервно переминались на своих когтистых лапах. Как только Куай-Гон обнаружил дубликаты журналов отгрузки в записях Тета, войска Ванбо атаковали его. Тюрибл с самого начала рассчитывал на этот случай, и его план был приведен в действие, как только они поняли, что поддельные записи никого не обманут. Первоначальный план, должно быть, состоял в том, чтобы сообщить о двух джедаях, “пропавших без вести при неизвестных обстоятельствах”, чтобы скрыть их убийство. Но даже Хатты не были достаточно наглыми, чтобы открыто убивать рыцарей-джедаев.

В одно мгновение Тюрибл, вновь обрел свое спокойствие. - Похоже, вы взяли моего хозяина в заложники. Я, в свою очередь, взял в заложники Вашего падавана. Похоже, мы зашли в тупик, не так ли?”

Вместо того чтобы пробиваться наружу, Куай-Гону придется торговаться. С хаттами.

Это было все, что Куай-Гон мог сделать, чтобы не застонать.

—

Час спустя Куай-Гон сидел в кабинете мажордома, спокойно потягивая чай.

“Эти недоразумения так прискорбны” - сказал Тюрибл, медленно расхаживая по изогнутой каменной стене кабинета, как пилигрим, размышляющий о пути. Он излучал спокойную уверенность, больше похожую на другого джедая, чем на правую руку криминального лорда. “В прошлом у нас были проблемы с безопасностью. Охранники...ну, они позволяли своей бдительности время от времени впадать в паранойю.”

“Действительно.- Куай-Гон поднял бровь. “Какие у тебя могут быть причины для паранойи здесь, на Тете? Хатты все контролируют здесь. Единолично”

“Вы можете быть удивлены,” сказал Тюрибл. - Баланс сил постоянно меняется. Никто из нас не может позволить себе принимать что-либо как должное.”

Мажордом Хатта почти всегда был лакеем, несчастным теплым телом, который вмешивался в дела местных чиновников, жеманился и льстил другим, находящимся у власти, и вообще не пользовался никакой независимой властью. Средний срок службы мажордома, насколько мог судить Куай-Гон, составлял несколько месяцев. Так же как и средняя продолжительность жизни мажордома. Рано или поздно—обычно раньше—они либо брали взятки, переходили дорогу и были казнены по какой-то причине...либо были убиты без всякой причины, когда Хатт, о котором идет речь, выходил из себя.

Тюрибл был совсем другим. Ванбо Хатт удерживал свое положение только из-за непотизма; он был непригоден для руководства картелем, как из-за своего крошечного мозга, так и из-за своей огромной привычки к пряностям. Благодаря тому, что Куай-Гон считал чистой удачей, Ванбо нанял человека столь же умного, хитрого и аморального, как самый могущественный из хаттов. Тюрибл одевался как поэт или художник-хотя и богатый-и говорил скорее с блеском, чем как аристократ Корусканта. Но все в этом секторе знали, что Тюрибл был настоящей силой на Тете.

Хотя, конечно, мажордом был слишком умен, чтобы сказать это самому.

Оби-Ван был освобожден, чтобы спасти Ванбо, и наоборот. Единственный способ для Тюрибля сделать это и сохранить лицо - сделать вид, что нападение было спонтанным. До тех пор, пока они не покинут эту планету, было бы разумнее всего подыгрывать им.

Но если Тюрибл считал, что теперь он одержал верх над Куай-Гоном, то он сильно ошибался.

“Еще раз приношу свои извинения за это ужасное недоразумение, - спокойно произнес Тюрибл. Его длинный ярко-оранжевый кафтан свисал чуть выше пола, обнажая мелькающие босые ноги, когда он продолжал шагать. - Будьте уверены, охранники будут должным образом дисциплинированы—но при этом останутся живы, в знак уважения к обычаям джедаев.”

“Мне очень приятно это слышать.- Куай-Гон сделал еще один глоток чая, прежде чем добавить, - нет никакой необходимости в том, чтобы это досадное недоразумение затмило остальную часть нашего путешествия сюда.”

Тюрибл улыбнулся и поклонился, черные кудри упали ему на лицо. - Вы сама щедрость.”

“Так мне сказали”-сухо ответил Куай-Гон. “Кроме того, меня по-прежнему очень интересует, что именно происходит с поставками сельскохозяйственной продукции через торговый путь Триллуса. Особенно с учетом того, что записи о доставке в близлежащих системах кажутся...крайне неточными.”

Внезапный переход в наступление не заставил Тюрибла и глазом моргнуть. - Нам тоже это интересно. Когда так много кораблей сбивается с пути, так внезапно—я уверен, это тревожно для Республики.”

- Тревога может быть слишком сильным словом. Но эти исчезновения носят разрушительный характер, и Республика в конечном счете примет все необходимые меры для защиты этих грузов.”

Тюрибл снова склонил голову, хотя подобострастный тон покинул его голос, когда он ответил: "Как хорошо знать, что Республика так хорошо защищает своих многочисленных граждан.”

Конечно, Куай-Гон знал, что Хатты захватывали и захватывали эти грузы, продавая продовольствие борющимся независимым планетам внешнего кольца. И Тюрибл знал, что Куай-Гон знает. Но до тех пор, пока Куай-Гон мог заставить хаттов остановиться—по крайней мере сейчас—не было никакого смысла в прямом вызове. Это привело бы только к кровопролитию, в конце которого Республика осталась бы победоносной и сильной. Хатты будут карабкаться и суетиться в течение нескольких месяцев междоусобиц, в конце которых появится новая группа криминальных лордов, которые будут вести себя точно так же.

- Иногда,-пробормотал Куай-Гон, - мне кажется, что ничто в галактике никогда не изменится.”

Тюрибл выпрямился, явно не зная, что делать с изменением темы разговора. Сложив руки вместе, он нахмурил свои темно-коричневые брови. “Ты действительно так думаешь, джедай?”

Было время, когда Куай-Гон верил, что великие, преобразующие изменения возможны. Что эти изменения были предвидены еще тысячелетия назад джедаями-мистиками. Как же он тогда был молод! Как невинен, как оптимистичен.

Время научило его еще большему.

- Ничто не остается статичным, - сказал Куай-Гон, - но разумные существа всегда остаются неизменными.”

Тюрибл покачал головой Нет. - Перемены происходят тогда, когда мы меньше всего их ожидаем, но они действительно происходят.” Теперь он был более настороже, чем тогда, когда Куай-Гон приставил свой световой меч к шее Ванбо. Его темные глаза искали в глазах Куай-Гона что-то неуловимое. - Кто знает, какие перемены нам еще предстоит пережить?”

Глава 2

- Славное местечко, Альдераан” - сказала Рахара Вик, когда "Милосердие" улетел с планеты. “Красивое. Безмятежное.”

“Не говоря уже о том, что ничего не подозревает, - с удовольствием добавил Пакс Марифер. “Мне это нравится на планете.”

“Хорошее. Потому что это последнее место, где я хочу столкнуться с какими-либо проблемами.”

- Но почему же? Пакс нахмурился, глядя на нее. - Практически в любом другом месте мы столкнулись бы с гораздо более суровым наказанием.”

Рахара скрестила руки на груди. “Да, но на Альдераане мы не смогли бы подкупить его, чтобы выбраться оттуда.”

“Они ужасно нравственны, не так ли? Здесь нет места для нас с тобой. Пакс лукаво улыбнулась. Иногда ему нравилось притворяться, что они гораздо более преступны, чем были на самом деле.

С другой стороны, Рахаре иногда нравилось притворяться, что они вовсе не преступники. В конце концов, они никому не причинили вреда. Они не брали ничего ценного из тех миров, которые посещали. Только камни.

Но камень одной планеты был драгоценностью другой планеты.

Возьмем, к примеру, Альдераан. Континент архипелага был практически покрыт тонким белесым камнем, который чаще всего использовался в качестве гравия. Но отнеси этот камень Родии—покажи его Родианцам, чьи глаза улавливали некоторые длины волн, недоступные людям,—и он стал впечатляющим, переливчатым, сверкающим. Он стал драгоценным.

Тысячи лет назад, во времена легенд, когда Ситхи еще правили большей частью галактики, драгоценными камнями свободно торговали. Но наводнение рынка драгоценным товаром имело тенденцию разрушать его ценность. Иногда это приводило к повсеместному грабежу или незаконной добыче полезных ископаемых на планетах, где обычный камень был необычным в других местах. Приток таких драгоценностей может даже разрушить планетарную экономику. Поэтому были введены строгие правила, регулирующие и даже запрещающие торговлю большинством драгоценных камней.

Они с Паксом просто ... притворялись, что этих правил не существует. Они не могли обрушить всю мировую экономику, но не только их двоих. Как сказал ей Пакс, когда он впервые нанял ее в качестве второго пилота и аналитика, кто заметит, если мы возьмем то немногое, что может поместиться в трюме "Милосердия"? Кто же будет беднее? Никто. Так почему бы нам не стать богаче?

Рахара не понимала, почему бы и нет. Они же не были настоящими мошенниками.

Но это было то, что она должна была повторять себе снова и снова.

Они были в некотором роде странной парой: Рахара выросла грубой, мягко говоря, и сама научилась всему, что знала, в то время как Пакса обучали дроиды с банками памяти, содержащими бесконечные данные, дроиды, которым абсолютно нечего было делать. Она была высокой, с золотистой кожей и прямыми иссиня-черными волосами, ниспадающими до талии. Пакс был на несколько сантиметров ниже, с жесткими волосами, торчащими вверх, как будто его ударило током, и с таким бледным лицом, что незнакомцы иногда спрашивали, не с планеты ли он, где население живет под землей. Его одежда была самого лучшего качества, но растрепанная и слегка висела на тощем теле; Рахара носила простую черную рабочую одежду, которую она покупала по дешевке в ларьках космопорта, и которую можно было сделать местной почти везде с добавлением простого плаща или капюшона. Они оба были людьми, и на этом сходство заканчивалось.

"Большинство людей списывают нас со счетов как рассеянного ученого и его пилота низкого класса",-подумала Рахара. Это ее вполне устраивало. Главное, чтобы они были списаны. Упущенны. Забыты.

Все свое детство она провела под наблюдением врачей. Быть под контролем. Рахара никогда не позволит этому случиться снова.

Пакс потянул рычаг, который отправил "Милосердие" в гиперпространство. Когда обзорные экраны стали синими от колеблющегося света, Рахара поднялась со своего места. “Я собираюсь проверить спектрометр.”

“Пока не стоит беспокоиться” - сказал Пакс с резким корускантским акцентом. “Мы не сможем добраться до Родии еще несколько недель.- Было важно не идти прямо между источником камней и рынком, это оставляло след.

“Вполне возможно.- По правде говоря, в последнее время между ней и Паксом установилось...неловкое молчание. Лучше есть чем заняться.

Рахара подошла к лестнице и спустился в самое сердце Милосердия. На большинстве грузовых судов класса "Гозанти" это помещение было бы обычным грузовым отсеком, голым металлическим и не очень светлым.

Однако в Милосердии все пространство сияло золотом. А в его сердце лежали тысячи килограммов драгоценных камней.

Она была бы впечатлена блокирующим сканер-полем Пакса, несмотря ни на что. Но он не только создал эту технологию, но и сделал ее прекрасной. Она знала, что красота очень важна для Пакс. Независимо от того, признает он это или нет, именно поэтому он украл драгоценности, а не другой, более легкий и прибыльный груз. Ему просто нравилось смотреть на них.

Но Пакс Марифер никогда бы не признался, что сделал это из сентиментальных побуждений.

Собрав волосы в конский хвост, Рахара сняла халат, который помог ей незамеченной пройти через Альдеру. Она подошла к пульту управления блокирующим сканер-полем, который был дьявольски сложным; она работала с Паксом уже довольно долго, и все же ей нужно было каждый раз пересматривать его. (Пакс не понимал, что люди подразумевают под удобством использования. Либо ты был достаточно умен, чтобы использовать его технику, либо нет. ) когда все было готово, она закатала рукава до локтей, а затем набрала команды, которые привели поле вниз—поток яркого света, за которым последовала темнота—всего на долю секунды. Этого времени ей хватило, чтобы схватить большую пригоршню их добычи. Когда она была всего в нескольких сантиметрах от него, поле снова вспыхнуло ослепительной вспышкой. Моргая, Рахара поздравила себя с тем, что на этот раз не опалилась.

“Знаешь, - сказала Пакс с лестницы позади нее, - мы совершили то, что называется Чистым бегством. Ты можешь отключить поле.”

“Ты всегда так говоришь. И каждый раз я говорю тебе, что мне нужно практиковаться в управлении полем в более сжатые сроки.”

“Я так и думал, что они у тебя уже есть.”

Неся драгоценные камни, Рахара подошла к другой стороне трюма, где стоял стенд со спектрометром. “Я думал, что ты уже научился взаимодействовать с другими человеческими существами, вместо того чтобы считать всех в галактике идиотами, кроме тебя. Похоже, мы оба разочарованы.”

Она положила камни на скамью и начала разделять их по размеру и вероятному качеству. Рахара впервые занялась сортировкой минералов, когда ей было всего девять лет; для нее это было почти автоматически.

“Рахара, - сказала Пакс уже тише. - Прости, если я причинил тебе боль. - Я просто пошутил.”

Он не причинил ей боли, просто раздражал, но и этого было достаточно. Иногда она уставала от напарника, который вел себя скорее как протокольный дроид, чем как человек—даже если у него было хорошее оправдание. “Ты видишь, чтобы кто-нибудь смеялся?”

“А я нет. Очевидно, Мое понимание юмора требует уточнения.”

Это, конечно, заставило ее усмехнуться. Пакс был самым смешным, когда даже не пытался.

“Нам надо поговорить” - сказал Пакс, когда Рахара надела увеличительные очки. - Насчет нашего следующего пункта назначения.”

- Гаморр, верно?” Это было бы отвратительно, но, по крайней мере, они могли бы обратиться к своим свежим воспоминаниям об Альдераане, чтобы помочь им пережить недели рытья зловонных болот. “Оооочень взволнована этим.”

“Ты говоришь с сарказмом. Позвольте мне заверить тебя, что твое отсутствие энтузиазма полностью взаимно. Дело в том, что я тут подумал. Пакс наклонился ближе,глядя вниз своим длинным носом на белый гравий на скамейке. “Мы можем собирать гаморреанские кораллы в любое время. Но что, если мы пойдем за чем-то более редким? Гораздо более ценным?”

- Например, что? Мустафар огненные алмазы?- Рахара никогда не была на Мустафаре, но, судя по тому, что она слышала, работа на Гаморре покажется ей путешествием в рай.

- Ничего такого опасного.- Он повернулся к ней вполоборота и сказал: - Кайбер Кристалы.”

- Кайбер? Ты что, спятил?- Рахара сдвинула очки на макушку, чтобы лучше видеть его глаза. - Полиция Джедаев Кайбером торгует как...как ... Ну, более тесно, чем всем, чем мы когда-либо торговали. Или все, что мы когда-либо должны были обменять.”

- Тем не менее черный рынок все еще существует—как и некоторые промышленные приложения. И если никакая промышленность не будет покупать у нас, а рынки, о которых идет речь, слишком черны для нашего комфорта, Что ж, мы могли бы предупредить джедаев о новой находке Кайбера. Заведи себе друзей. Когда-нибудь это может пригодиться-иметь друзей среди Джедаев.”

В этом было больше смысла. И все же ... " Кайбер встречается не так уж часто. Джедаи контролируют эти области. Ты серьезно предлагаешь нам попытаться украсть у них?”

Пакс усмехнулся: “Пожалуйста. Я же не самоубийца. Я храбрый. Я также человек, который мог бы просто найти совершенно нераскрытый источник Кайбера—даже на Луне совершенно безопасного мира. Никакой охраны, никакой опасности, приятный климат и, если мой анализ верен, очень большое количество кристаллов Кайбера.”

Рахара видела, как Пакс часами прочесывал различные планетарные сканеры-всю общедоступную информацию, но слишком мелкую и плотную для большинства людей, чтобы искать ее, не зная заранее, что именно они ищут. Но он видел больше, чем другие.

- Я знала, что есть причина, по которой я терплю тебя.”

По лицу Пакса расплылась улыбка. “Тогда давай поохотимся на Кайбер.”

—

Путешествие домой оказалось неловким. Оби-Ван явно надеялся избежать разговора о том, что пошло не так во время перестрелки на Тете—неудивительно, для такого молодого человека.

Во многих отношениях Оби-Ван был настолько зрелым для своего возраста, настолько уравновешенным, что Куай-Гон иногда забывал, что ему всего семнадцать лет. Только в такие моменты, когда они сидели бок о бок в кабине шаттла класса "Рейнхок", Куай-Гон понимал, насколько неуклюжим все еще был его падаван, как на его лице можно было увидеть и прошлое дитя, и будущего мужчину.

Как всегда в такие моменты, Куай-Гон почувствовал укол вины. У Оби-Вана был такой потенциал. Такое обещание.

Он заслуживал Учителя, который мог бы пробудить в нем это чувство.

Они с самого начала были непростой парой, с непониманием и эмоциями. Это само по себе не было чем-то необычным. Куай-Гон иногда задавался вопросом, почему падаваны были переведены из яслей к своим учителям в середине юности большинства видов-именно тогда, когда каждое изменение становилось все более трудным. (Он, как и Дуку, и Йода, и старый учитель Йоды до него, взял младшего падавана; Оби-Ван стал его учеником в тринадцать лет. Но это не помогло. Куай-Гон обсуждал все это с другими учителями, такими как Мейс Винду и Депа Биллаба, даже с Йодой, которые уверяли Куай-Гона, что первые месяцы были почти всегда тяжелыми. - Волноваться ты должен, если конфликт не возникнет, - нараспев произнес Йода. “Тогда твой падаван не может быть достаточно взрослым.” Неужели первые месяцы жизни Куай-гона с Дуку были такими разными?

Но он установил сильную связь с Дуку задолго до того, как они прожили вместе целый год. Большинство учителей и учеников так и поступали. Да, Раэль помогала ему поначалу, но они с Дуку все равно пришли бы вместе. Именно Дуку вел Куай-Гона через древние пророчества джедаев, разжигая интерес к древней истории и лингвистике, которые надолго переживут его горячую веру в предвидение мистиков. Кроме того, у них было так много общих черт характера: Уверенность в себе, скептицизм и нежелание принимать слово совета как священное.

Черты, которые были у него и Дуку общими, были почти полностью теми, для которых он и Оби-Ван были точными противоположностями. Куай-Гон верил в то, что каждая ситуация имеет свои собственные достоинства; Оби-Ван хотел, чтобы ему следовали определенные процедуры. Куай-Гон ценил гибкость, которую Оби-Ван, казалось, считал небрежностью. Со временем Куай-Гон научился лучше ладить с советом, но всегда сохранял свою независимость. Оби-Ван все еще считал, что должен подчиняться совету во всех деталях, во все времена, и приходил в ужас каждый раз, когда Куай-Гон хоть немного отклонялся от стандартных правил.

Все это не делало Оби-Вана плохим кандидатом на звание рыцаря-джедая. Многие рыцари-джедаи—некоторые из лучших-думали и действовали в том же духе. Но это делало его неудобной партией для Куай-Гона. Спустя годы их партнерства, они все еще оставались несинхронными. Если бы сегодня ситуация была более ужасной—если бы угроза во дворце хаттов была более серьезной—этот разрыв в их взаимопонимании вполне мог бы привести их к гибели.

Как мне это исправить? Куай-Гон задался вопросом. - А я Могу? Оби-Ван заслуживает не меньшего.

“Я сожалею о том, что было раньше, учитель” - наконец сказал Оби-Ван. “Я должен был понять, что ты имел в виду, когда открыл дверь и позволил поймать себя на краже корабля—”

“Оби-ван. Это была моя вина. Куай-Гон положил широкую ладонь на плечо Оби-Вана. - Сначала я дал вам неясные инструкции.” И Лучший мастер мог бы уже научить своего падавана понимать его боевые инстинкты. “И я знал, что ты, скорее всего, не сможешь заполучить корабль в одиночку—это стоило попробовать, вот и все. Ты ни в чем не виноват.”

Большинство падаванов вздохнули бы с облегчением, если бы их сняли с крючка. Оби-Ван только нахмурился. “Я мог сделать и получше.”

Куай-Гон вздохнул. “Мы оба можем. А теперь пошли домой.”

—

На планете Пиджал, под пылающим закатом, шла гонка.

- Ну же!- крикнул Раэль Аверросс, подгоняя своего коня вперед—к широкой ране в земле, глубокой и каменистой. Варактиль чирикнул и прыгнул вперед, одним прыжком преодолев пропасть. Когда его тяжелые когтистые лапы с глухим стуком опустились на траву, Аверросс громко рассмеялся. “Ну вот и все, - крикнул он с сильным акцентом Ринго Виндана. “Вот именно!”

Варактилы были завезены из Утапау несколько десятилетий назад кланом Ллтанов, чтобы дать себе преимущество в Великой охоте. К настоящему времени эти оригинальные существа были выведены в обтекаемые, быстрые, покрытые малиновым оперением варактилы, уникальные для Пиджала. Когда-нибудь, рассудил Аверросс, вся остальная галактика откроет для себя Варактилов Пиджала, и после этого никто больше не будет участвовать в гонках фатхиеров. Но пока что эти существа—их скорость, чистая радость езды на них-принадлежали только Пиджалу.

Аверросс заметил Маяк финиша и молча направил на него свой варактиль; зверь мгновенно отреагировал, ускоряясь изо всех сил, чтобы как можно быстрее добраться до конца. Варактилы любили скорость ради нее самой, и Айверроссу казалось, что они даже понимают разницу между победой и поражением. Его конь испустил боевой клич, когда пронесся мимо строя, резко затормозив так быстро, что его когти прорезали острые линии в суглинистой земле. Усмехнувшись, Аверросс сунул руку в корзину для снаряжения и схватил большую палку вяленого моллюска—Пиджальского “деликатеса”, который он терпеть не мог. Варактиль оценил эту дрянь еще больше, жуя с наслаждением.

Другие всадники достигли линии, выкрикивая свои поздравления и дружеские насмешки. Аверросс спрыгнул на землю, когда они повели своих варактилов обратно к Дворцовым конюшням. Он печально покачал головой сразу после приземления. Стоявший рядом с ним капитан Дерен, как всегда невозмутимый, спросил:”Есть проблемы?

“Просто удивляюсь, почему мои колени настолько грубые, что стареют вместе со всем остальным моим телом.”

“Вы могли бы получить синтетические заменители—”

- Ничего особенного. Ты же знаешь, что говорят о старости—это лучше альтернативы.- Айверросс постарался это запомнить. Форс знал, что видел слишком много людей, которые падали раньше времени. Если иногда, по утрам, он смотрел на себя в зеркало и задавался вопросом, кто же этот седеющий старикан ... ну, это было просто доказательством того, что он еще не умер. И он намеревался прожить свою оставшуюся жизнь на полную катушку.

Как только они добрались до конюшни, мальчики-слуги забрали у всадников поводья варактилов и отвели животных в пыльные ванны и на корм. После этого Дерен и несколько других солдат вернулись в свои казармы, но Аверросс повел большую группу в ближайшую кантину. Это было не совсем роскошно—грязная дыра, вырубленная в грязной скале, которая пахла совсем как бармен Вуки,—но это была одна из причин, почему Айверроссу нравилось это место. Когда он вошел, посетители радостно приветствовали его, а хозяйка—Селби, у которой были светлые волосы, дерзкая улыбка и большая грудь,—тепло улыбнулась ему, принимая его длинный плащ.

Ближайший к Аверроссу всадник наклонился вперед и пробормотал:”Тогда вы двое снова?

“Возможно.- Эверросс нечасто позволял себе женское общество. Когда люди узнавали об этом, они отвлекались. Поднимали шум. Это не часто стоило того. Однако... прошло уже довольно много времени, а Селби была прилично близка к его возрасту, и у нее было самое похабное чувство юмора из всех, кого он когда-либо встречал.

А почему бы и нет? он прикинул. С таким же успехом можно было бы проверить, не играет ли она. Он махнул рукой в сторону Селби, и она загорелась, когда начала двигаться к нему.

- Эй, - проворчал гигантский Чагриец, который явно был уже пьян. Его серовато-голубая рука сжала локоть Селби. “Я разговаривал с ней. Я уже кое-чего добился!”

“Ну и черт с тобой, - парировала Селби. “Убирайся. С тебя довольно.”

- Выгоняешь меня прямо сейчас? За этого?” Свободной рукой, он неопределенно махнул в направлении Эверроса. - Грязные сапоги, небритая физиономия, отсутствие манер-вот что тебе нравится? Поверь мне, я мог бы держать тебя в лучшем стиле.”

“Должно быть, ты здесь новичок.- Селби вырвалась на свободу. - Меня никто не держит. Я держу себя в руках.”

- Дай мне шанс, девочка. Чагрианин попытался притянуть Селби поближе, но она вырвалась из его пьяной хватки. Это только разозлило его еще больше. “Да кто ты такая, по-твоему? Отказываться от таких, как я, когда ты мусор! Ничего, кроме мусора!”

Было очевидно, что Селби совершенно безразлично, какими оскорблениями осыпает ее Чагрианец. Но это вовсе не означало, что Аверросс не должен вмешиваться.

Кроме того, ей бы это понравилось.

“Эй. Ты, - сказал он Чагрианину. - Убирайся, пока я тебя не вытащил.”

Грудь Чагрианина распухла. Если он не мог найти себе женщину, то, похоже, считал, что драка будет самым лучшим выходом. - Взять меня с собой, а? И как же ты думаешь это сделать?”

В мгновение ока рука Аверросса потянулась к поясу и схватила оружие. Его световой меч ожил, его голубое сияние осветило всю комнату. Чагрианин застыл, вся Кантина замолчала. Аверроэс ухмыльнулся. - Держу пари, я справлюсь.”

- Джедаи, - пробормотал Чагрианец. Он уже попятился к двери, опустив голову. “Я не знал—ты—ты не похож на джедая.”

- Хм, - сказал Аверросс. “Я всегда считал, что другие джедаи не похожи на меня.”

“Я доложу вам.- Огорчение потрясло его рога, настолько близко, насколько он мог быть сейчас угрожающим. - Джедай ты или нет, но ты отвечаешь перед законом. Власти еще услышат об этом!”

Селби уперла руки в бока и выглядела так, словно ей никогда еще не было так весело. - Добро пожаловать в Пиджал! Пока наша принцесса не вырастет, нами будет править регент.- Она величественно указала на Аверросса. - Познакомься с нашим лордом-регентом.”

Чагрианин попятился из кантины под смех и насмешки остальных. Снова заиграла музыка, и Аверроэс выключил свой световой меч, с улыбкой повернувшись к Селби.

Но именно в этот момент загорелся голоэкран за стойкой бара, его границы были красными.

Ухмылка исчезла с лица Аверросса еще до того, как изображение стало четче и стало видно склад за пределами столицы, тлеющий в последних стадиях пожара. Если принцесса Фэнри наблюдает за происходящим—а она, несомненно, наблюдает, - то это должно привести ее в ужас. Он должен был немедленно вернуться к ней. Неужели эти монстры вообще думают о людях, которым они причиняют боль?

Пока пожарные дроиды кружили вокруг, туша пламя, в верхней части голоэкрана появилась надпись: "подозреваемая оппозиционная активность".

- Халин Азукка” - пробормотал он. “Я отправлю ее в ад.”

Глава 3

- Давай, дверь!” Почему я не понял, что имел в виду Куай-Гон? Проблема была в охранниках, а не в управлении дверью, и если бы я был спокоен, то увидел бы это—хотя, конечно, он мог бы просто сказать именно то, что имел в виду, и тогда ... —

Я должен думать только о настоящем. Будущего не существует; прошлое перестало существовать. Только настоящее реально.

Оби-Ван заставил себя вернуться к управлению "Рейнхоком". По крайней мере, никто не мог критиковать его полет; там задачи были конкретными, предсказуемыми, известными. Взяв курс на Корускант, он рискнул спросить “ - Вы получили еще какие-нибудь сведения о Тюрибле, когда разговаривали?”

Куай-Гон покачал головой с печальной улыбкой на губах. “Едва. Этот человек почти ничего не раскрывает, хотя и намекает почти на все. Неплохой способ создать себе репутацию непостижимого человека.”

"Ты бы знал, что такое быть непостижимым", - подумал Оби-Ван. “Тактика Тюрибла не имела никакого логического смысла.”

“О, я в этом не сомневаюсь. Куай-Гон поднялся на ноги. В маленькой кабине "Рейнхока" его рост и широкие плечи создавали впечатление, что корабль едва вмещает его. - Проблема в том, что мы не можем судить о логике другого человека, пока не узнаем его конечную цель, а цель Тюрибля остается скрытой.”

- Учитель? Ты идешь в свою каюту?”

“Я хочу медитировать,-ответил Куай-Гон. “Не волнуйся, Оби-Ван. Я не оставлю тебя управлять кораблем все это время. Я знаю, как тебе это не нравится.”

Оби-Ван рассмеялся над сарказмом своего учителя. Как хорошо знал Куай-Гон, Оби-Ван любил летать. - Я верю, что смогу вынести это бремя.”

Тихое хихиканье Куай-Гона было его единственным прощанием, когда он вернулся в свою маленькую каюту, оставив Оби-Вана одного.

- Видишь? Он просто шутит с тобой. Он не стал бы шутить, если бы действительно был разочарован твоим выступлением на Тете.

И все же было так много разочарований. Так много недостатков. Это не могло быть ошибкой Куай-гона; он был Учителем, Мастером, а Оби-Ван-всего лишь учеником. Даже несмотря на то, что Куай-Гон Джинн мог быть противоречивым, таинственным, расплывчатым. Несмотря на то, что он иногда делал прямо противоположное тому, что советовали бы руководители храма. Если Куай-Гон был, скажем так, неортодоксален, то задача его падавана состояла в том, чтобы понять это и приспособиться к этому соответственно.

В теории. На самом деле, Оби-Ван все еще не мог предсказать, когда и как его учитель будет игнорировать правила. Он редко понимал почему. И по мере того, как он становился старше, он все больше и больше разочаровывался в изменчивой натуре Куай-Гона.

"Правила есть правила по какой-то причине",-подумал Оби-Ван, глядя на колеблющийся голубой свет гиперпространства. Они не произвольны. Правила джедаев существуют для того, чтобы направить нас к высшему благу и уменьшить неопределенность.

А еще лучше-правила можно было запомнить. Их можно было записать, изучить, удостовериться. Они были полной противоположностью архаическим мистическим писаниям, которые Куай-Гон, казалось, ценил больше, чем любые другие тексты ордена. Оби-Ван предпочитал уверенность, когда ее можно было получить.

Но самое неприятное заключалось в том, что методы Куай-Гона почти всегда срабатывали. Каким бы изменчивым безумием он ни управлял, оно управляло им хорошо.

А это означало, что в том, чтобы быть джедаем, было что-то важное, чего Оби-Ван еще не понимал.

—

Клянусь Силой, я просто великолепен.

Скромность не была добродетелью там, где вырос Пакс, и, возможно, именно поэтому он никогда ее не имел. По его мнению, скромность была скучна.

Очевидно, я не первый, кто изучает потенциал кристаллов Кайбера, рассуждал Пакс, готовясь вывести "Милосердие" из гиперпространства. Однако почти все подобные исследования будут проводиться джедаями. Любые результаты, которые могли бы создать еще больший спрос для Кайбер, не были бы обнародованы открыто. И все же обладание кристаллами не является незаконным ни в одном мире, о котором я когда-либо слышал.

Возможно, это было просто потому, что Пакс никогда особо не утруждал себя выяснением того, что было “законным” или “незаконным” в каждом отдельном мире, детали детали, бла-бла-бла. Это был отдел Рахары. Она была очень беспокойной, эта женщина. Но опять же, кто мог винить ее за это?

“Почти приехали?- Весело спросила Рахара, возвращаясь в кабину пилотов. Ее шелковистые черные волосы были зачесаны назад от лица, что было очень эстетично.

“Ты прекрасно знаешь, что мы почти на месте.”

Она откинулась на спинку стула, положив ноги на консоль-такую свободу Пакс никому бы не позволил. “А ты знаешь, что приятная беседа иногда начинается с того, что каждый подтверждает то, что он уже знает.”

“Меня воспитали в убеждении, что Прямота-это добродетель.”

Рахара вздохнула. - Тебя воспитали протокольные дроиды. Они не совсем специалисты по нормальному человеческому общению. Но ты мог бы научиться этому, если бы попрактиковался.”

- Пустая трата времени” - сказал Пакс.

Она поджала губы, но больше ничего не сказала. В целом Пакс почувствовал, что ему следует вздохнуть с облегчением.

Рахара нравилась ему больше, чем любая другая биологическая форма жизни, которую он знал. Когда он взял ее на работу несколько месяцев назад, то знал, что она идеально подходит для той работы, которую она делает, но не представлял, как легко с ней будет ладить. И как приятно было бы поговорить с ней или слышать ее смех. Ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что энергия между ними перешла от коллег к друзьям, а затем от друзей к чему-то большему. Однажды вечером, когда они распили бутылку вина, это казалось как будто все возможно...как будто все может выйти из-под контроля.

Поэтому Пакс воспользовалась этой возможностью, чтобы объяснить, что на самом деле человеческие эмоции недолговечны и подвержены ошибкам, и нет никакой основы для взаимодействия разумных людей. Рациональность-это единственное, что действительно имеет значение, не так ли?

Судя по реакции Рахары в тот вечер, она не была с ним согласна. Но они продолжали, как и прежде, хотя и с еще несколькими неловкими паузами. Пакс почувствовал, что он должен быть удовлетворен этим.

Конечно же, в конце концов, так оно и будет.

Он ухмыльнулся, положил руки на рычаги управления и сказал ей: "а теперь позвольте мне представить вам счастливо безвестный мир Пиджала.”

"Милосердие" выскользнул из гипердрайва на стандартном расстоянии сближения, открыв планету, на которой господствовали обильные голубые океаны, окруженные широкими зелеными и золотыми островами на экваторе и в тропиках. К его удивлению, древние генераторы планетарного щита вращались вокруг Пиджала, что означало, что несколько других кораблей также держались позади, ожидая разрешения на посадку. По мнению Пакса, такой древний планетарный щит, вероятно, был слишком слаб, чтобы удержать любой корабль крупнее шаттла тета-класса; вероятно, ожидание разрешения на посадку было простой формальностью.

Во всяком случае, Пакс не нужно было на сам Пиджал. Вместо этого он указал на темно-зеленую луну. - Взгляни на то, что я считаю единственным лучшим источником Кайбера во всей галактике.”

Рахара без всякого выражения смотрела на открывшуюся перед ними картину.

“Ты могла бы проявить некоторый энтузиазм, - предложил Пакс. - Или, по крайней мере, интерес.”

Она ничего не сказала, только поднялась на ноги. Она ни разу не взглянула на Пакса.

Неужели он нарушил какие-то неизвестные правила светского этикета? Воспитавшие его протокольные подразделения 3По научили его декламировать правила этикета для тысяч различных планет...но очень мало знали о том, как применять их на практике. Поведение разумных существ редко было четким, часто сложным и неизменно не имело ничего общего с моделированием. Пакс в основном отвечала на это полным игнорированием этикета. Но он также знал, что, когда он игнорирует правила, чувства Рахары могут быть задеты. Она была последним человеком в галактике, которого он хотел бы обидеть.

- Ах, конечно, я знаю, очень хорошо знаю, что никогда не смог бы проанализировать планетарные данные, если бы не твой предварительный анализ минералогических таблиц-блестящее вычисление для этих данных—”

“Ты не сказал, что здесь будут корабли Черка.- Голос Рахары был тусклым и ровным.

Как же он мог его не заметить? Пакс мысленно выругал себя, когда выбирал крейсер Леверидж корпорации "Черка", длинный и громоздкий, вероятно, способный вместить десять тысяч душ. Другие корабли "Черки" появились на экранах, показывая, что компания проделала значительную работу на Пиджале и его спутнике. “А я и не знал. Извини.”

“Конечно, ты не знал, - сказала она. Ее темные глаза смотрели на корабль так, словно он был врагом; в каком-то смысле так оно и было. “А ты и не проверял. Ты не можешь знать, пока не проверишь.”

Пакс не считал нужным проверять наличие корпорации "Черка" в каждой отдельно взятой системе, независимо от того, что Рахара пережила в юности. Однако эту тему можно было поднять в другое время, когда она не была бледной и дрожащей, а Черка не была представлена достаточно большим кораблем, чтобы увезти достаточно большой процент всего пояса астероидов в своем грузовом отсеке. - Если ты предпочитаешь, чтобы мы ушли, то в галактике есть и другие драгоценности.”

“Нет. Я не вижу, почему Черка должен был бы удержать меня от крупного счета. Рахара закатала рукава-жест, который обычно означал, что она укрепляет свою решимость. Искоса взглянув на него, она добавила: - Кроме того, если бы ты улетел, не проверив Кайбер, ты бы этого не выдержал.”

“Я приветствую Ваше мужество и сострадание к моей низменной натуре. Мы летим на Луну.”

Пакс направила "Милосердие" в ту сторону, делая вид, что не замечает, как Рахара пристально смотрит на корабль Черка, пока тот не исчез в далекой ночи.

Глава 4

- Странное поведение у хаттов. Мастер Йода почесал подбородок, крошечная когтистая рука погладила несколько белых бакенбардов. “И все же я чувствую, что это не так важно.”

“Я согласен. Мейс Винду откинулся на спинку стула. “Это мелкие преступники, которые пытаются казаться более могущественными, чем они есть на самом деле. Нападение на вас было опасным гамбитом, но это вписывается в их общую модель поведения.”

Куай-Гон не был полностью уверен, что он согласен, но он оставил это в покое. Если Хатты собираются создать еще больше проблем, то остальная галактика узнает об этом достаточно скоро. Кроме того, когда дело касалось Совета Джедаев, он знал, что должен сам выбирать свои битвы.

Он выбрал очень многих из них—хотя в последние годы их стало меньше, чем когда-то.

Как всегда, после выполнения задания Куай-Гона вызвали в кабинет Совета Джедаев для доклада. Наступила ночь-позднее, чем обычно собирались члены Совета, по крайней мере для обычных дел,—и темнота вокруг них была освещена циклоном корускантского движения и корабельными огнями. И все же здесь, в этой комнате, царило ощущение безмятежности. Куай-Гон наслаждался этим контрастом.

Мастер Биллаба наклонилась вперед, хмуро изучая свой датапад. “Меня беспокоит это недоразумение между тобой и твоим падаваном. Вы уже не в первый раз сообщаете о таких трудностях.”

Куай-Гон слегка наклонил голову. “Меня это тоже беспокоит. Оби-Ван силен в Силе, и ему не терпится исполнить свой долг. Неудача с моей стороны. Боюсь, что мы в корне не подходим друг другу. Я не смог приспособить свои методы обучения к его потребностям, несмотря на все мои усилия.”

Йода склонил голову набок. - Приспособиться он тоже должен. Сотрудничество познается не через индивидуальные усилия. Только вместе вы можете идти дальше.”

Согласиться на это предложение-хотя оно и было разумным-означало бы переложить часть вины на Оби-Вана, чего Куай-Гон предпочел бы не делать. Он просто молчал. У Совета Джедаев была привычка считать, что молчание равносильно согласию; Куай-Гон находил эту привычку полезной, время от времени.

Несмотря на это, он ожидал, что Совет в конце концов спросит его, хочет ли он, чтобы они передали обучение Оби-Вана другому Мастеру. Он знал еще до начала этой встречи, что они могут даже задать этот вопрос сегодня вечером, но все еще не был уверен, что скажет. Ожидание оказалось хуже, чем он ожидал, возможно, потому, что он не знал, что хотел ответить…

... или потому, что тишина в комнате длилась подозрительно долго.

Куай-Гон снова сосредоточил свое внимание на окружающих его Мастерах. Они обменялись взглядами, казалось, в предвкушении чего-то нового. - Он выпрямился. “У вас есть для нас еще задание?” Возможно, они намеревались проверить его и Оби-Вана еще раз, прежде чем будет принято какое-либо решение о переназначении.

“Да, у нас есть для вас еще одно задание.- Уши Йоды опустились-признак глубокого намерения. - Подумай хорошенько, ты должен это сделать.”

Мейс Винду выпрямился и сложил руки вместе в официальном жесте уважения. “Возможно, вы еще не слышали, что мастер Дапатиан намерен выйти из Совета, начиная со следующего месяца.”

Куай-Гон взглянул на Поли Дапатиана, Мастера с большой известностью...настолько, что Куай-Гон в последние годы не заметил, сколько ему лет. «Это наша потеря».

“Мы надеемся, что это также будет нашей выгодой, - ответил Мейс. - «Куай-Гон Джинн, мы предлагаем вам место в Совете джедаев».

Он не ослышался? Куай-Гон медленно обвел взглядом круг, изучая выражения лиц каждого члена Совета по очереди. Некоторые из них выглядели удивленными, другие-довольными. Некоторые из них, включая Йоду, выглядели скорее печальными. Но они были серьезны.

- Признаюсь—вы меня удивили”-наконец сказал Куай-Гон.

- Думаю, Да” - сухо ответил Мейс. - Несколько лет назад мы были бы очень удивлены, узнав, что когда-нибудь задумаемся об этом. Но с тех пор мы все изменились. Мы уже выросли. А это значит, что возможности тоже изменились.”

Куай-Гону потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Без всякого предупреждения наступил один из поворотных моментов в его жизни. Все, что он скажет и сделает в ближайшие дни, будет иметь огромное значение. “Вы часто спорили с моими методами, или, возможно, вы скажете, что я спорил с вашими.”

- Это правда, - сказал Йода.

Депа Биллаба бросила на Йоду взгляд, который Куай-Гон не мог понять. «Также верно, что Совету джедаев нужно больше перспектив».”

Действительно ли Совет имеет смысл? Куай-Гон надеялся, что никто из них не уловил этой мысли.

Мейс кивнул. - Да, Куай-Гон, мы часто ссорились. Даже "бодались" головами. Но вы всегда действовали с уважением к авторитету Cовета, не поступаясь своими внутренними убеждениями. Это показывает большой подарок для—”

- Дипломатии?-Спросил Куай-Гон.

- Я хотел сказать “равновесие", - ответил Мейс.”

Это была очень тонкая линия, по которой Куай-Гон часто спотыкался. Но с годами такие случаи становились все реже. Он уже достаточно хорошо научился обращаться с Советом. Теперь, похоже, совет был готов выслушать его в ответ.

Куай-Гон никогда не представлял себе, что будет заседать в самом Совете джедаев, по крайней мере с тех пор, как он был совсем маленьким. Дуку хихикнул однажды, в самом начале обучения Куай-гона, когда они говорили о Совете. “У тебя есть свой собственный разум, мой падаван” - сказал он. - Совет не всегда хорошо реагирует на это.- Учитывая, сколько раз Куай-Гон сталкивался с советом—с самых первых дней своего пребывания в качестве рыцаря-джедая до шести недель назад—он всегда полагал, что никогда не достигнет высот Ордена.

Но теперь это могло случиться. Произойдет. Он мог бы взвесить решения Совета и, возможно, создать некоторые изменения, которые он хотел бы видеть. Это была величайшая возможность в его жизни.

“Вы оказываете мне честь, - сказал Куай-Гон. “Я прошу некоторое время поразмыслить над этим, прежде чем соглашусь.” Конечно, он займет место в Совете. Но при этом он хотел более полно поразмыслить о том, как это изменит его самого, и о широте той важной роли, которую он возьмет на себя.

“Очень мудро, - сказала Депа. - Большинство из тех, кого попросили присоединиться к Совету, делали то же самое, включая меня. Если бы кто-то не знал ... ну, я бы подумал, что он, возможно, не знает, во что ввязывается.”

По комнате прокатился смех. В респираторной маске Поли Дапатиана бурлило веселье. Улыбка Депы Биллаба была заразительной, и Куай-Гон понял, что он улыбается ей в ответ. Хотя Совет никогда не относился к нему враждебно, это был первый раз, когда Куай-Гон почувствовал более глубокое товарищество—дружелюбие равных. Тет и Хатты уже казались  проблемой, возникшей много лет назад. Будущее сияло так ярко, что грозило затмить настоящее.

Спокойно, сказал он себе. Даже приглашение в Совет Джедаев не должно заходить тебе в голову.

“Подумай хорошенько, ты должен это сделать, - сказал Йода, единственный член Совета, который оставался серьезным. “Вы не должны давать поспешных ответов.”

“Конечно,-сказал Куай-Гон. Разве он только что не дал понять, что намерен сделать именно это?

- В некотором смысле это приглашение пришло как раз вовремя, - сказал Мейс, прежде чем он успел подумать об этом. Это изменение потенциально может решить и другие проблемы.”

Только тогда до Куай-Гона дошло: если он займет место в Совете, то Оби-Вана переведут к другому Мастеру.

Джедаям в Совете не запрещалось обучать падавана-ученика; в свое время один из товарищей Куай-Гона по обучению стал падаваном мастера Дапатиана. Исключения делались и во времена кризиса, когда всем приходилось брать на себя дополнительные обязанности. Но такие исключения были редки. Работа в Совете требовала большого количества времени, концентрации и целеустремленности. Балансируя между этим обязательством и столь же священной задачей обучения падавана-ну, это была бы трудная ситуация, потенциально несправедливая как к Учителю, так и к ученику. Только те, кто долгое время служил в Совете и приспособился к его требованиям, задумывались о таком шаге.

“Я понимаю, что ты имеешь в виду,-сказал Куай-Гон. - Может быть, это и к лучшему. Но я должен подумать об этом.”

“Конечно, - тепло ответила Депа. Йода кивнул, сжимая свою палку Гимера и ничего не говоря.

Мейс Винду поднялся со стула и положил руку на плечо Куай-Гона. “Мы, конечно, сохраним это приглашение в тайне до тех пор, пока вы не решите присоединиться к нам. На данный момент единственный человек за пределами этой комнаты, который знает об этом, - сам канцлер Кай. Но если вам нужно обсудить это с падаваном Кеноби или другими друзьями, вы можете смело это сделать, если они пообещают быть осторожными.”

“Понятно.”

Куай-Гон вышел из зала Совета в Храм в странном состоянии духа. Он не мог назвать это оцепенением, потому что в некотором смысле все было как раз наоборот. Каждая деталь его окружения поражала его свежей живостью, будь то красочные узоры инкрустированного мрамора под ногами или алая отделка на одежде молодого рыцаря-джедая. Как будто приглашение присоединиться к Совету открыло ему новые глаза. Новый взгляд на мир,который он, без сомнения, будет изучать всю оставшуюся жизнь.

Совет, сказал он себе. Клянусь Силой, Совет.

Возможно, другой джедай поддался бы восторгу или даже искушению гордости. Куай-Гон Джинн был сделан из более прочного материала. Кроме того, он не мог заставить себя чувствовать себя полностью счастливым, когда думал об Оби-Ване.

Он уже начал думать, что они не подходят друг другу как учитель и ученик. Главная причина, по которой Куай-Гон не просил о переводе раньше, заключалась в том, что он знал, что Оби-Вану будет больно от этого, и он будет винить себя. Приглашение Совета позволит сделать этот перевод безличным, чисто практическим. Тогда Оби-Вана можно было бы перевести к учителю, который лучше послужит ему.

Почему же тогда эта мысль наполнила Куай-Гона таким глубоким чувством утраты?

—

На планете Пиджал был приятно теплый климат, который летом приводил к пышным зеленым холмам, виноградникам, способным производить первоклассные вина, и высоким стройным хвойным деревьям, слегка колыхавшимся на ветру. Это было чудесно. Все так говорили. У Ее Светлости, кронпринцессы Фанри, не было причин сомневаться в них.

Но она предпочла бы иметь возможность сравнивать сама.

“Говорят, Набу очень красива” - сказала она регенту Аверроссу. Она болтала ногами под своим троном; даже теперь, когда ей было почти четырнадцать,ее ноги не касались земли. Ее рыжие волосы были заправлены под шарф цвета слоновой кости, и лишь несколько распущенных локонов намекали на пламя под ним. - Тойдария не должна быть такой красивой, но мне интересно. И Алдераан Тоже. Считается, что это самая красивая планета среди миров Ядра. У Набу есть королева примерно моего возраста, а у Тойдарии-король всего на несколько лет старше—и на Альдераане есть наследная принцесса, не так ли? Бреха? Мы могли бы устроить что-то вроде саммита. Что-то вроде: "следующее поколение галактических лидеров.’ ”

- Восхитительно сказано, - сказала Меритт Кол, начальник сектора корпорации "Черка". Черка вела дела на Пиджале уже столько веков, что ее руководители неизбежно имели место при дворе. Кол носила титул легче, чем большинство других. "Как лозунг, броский, энергичный, вдохновляющий. Вы могли бы преуспеть на одной из рекламных планет Черки—если бы, конечно, отказались от трона.- Кол рассмеялась собственной шутке.

Фэнри выдавила из себя улыбку, но не более того. Как будто она когда-нибудь откажется от своего трона ради кого-то или чего-то, не говоря уже о том, чтобы придумать копию для Черки.

Лорд-регент не обратил на полковника никакого внимания, вместо этого он бросил взгляд на Фэнри. - Нет времени на отпуск, - сказал Аверросс. Он сидел не в одном из многочисленных изящных кресел, а в каменном изгибе под одним из высоких розовых окон тронного зала, постукивая тяжелым сапогом по резным завитушкам. Для Фэнри Аверросс всегда казался варактилом, которого держат в слишком маленьком для него вольере—неуютном, беспокойном, жаждущем побега. “И ты это прекрасно знаешь.”

“Я же не сказала, что в отпуск. Я сказала-саммит.”

“И вы не имели в виду никого из них, - парировал он. - Ну же, Фэнри. Почему ты вдруг решила, что тебе так хочется путешествовать?” ...