Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Анна Дубинская Плохиш для Апельсинки
1 глава
Тёма Жарко, душно и смертельно скучно. Я сидел в десятой аудитории своего университета и пытался ответить на три, казалось бы, легких вопроса. На меня, в ожидании чуда, уставились три пары глаз. Преподаватели: по истории, по иностранному языку и по философии. Пересдача. Третий раз. Комиссия. А у меня по-прежнему пустой лист. Дело в том, что я абсолютно не мог запомнить все эти финансовые реформы и междоусобицы. Я не гуманитарий, да и вообще всегда учился, как повезет. В школе программа была легче. Да и списать можно было. А здесь все серьезно и по-взрослому. Самое интересное, ведь я понимал, что если я не выучу эту дисциплину, меня просто отчислят, и все. Тем не менее, как ни старался садиться за учебники, меня всегда что-то отвлекало. Звонок друга или девушки или просто желание погулять. Сегодня был последний шанс. Лето. Жара. Все гуляют. Парни, наверное, отрабатывают мастерство брейка. А я тут парюсь и пытаюсь хоть что-то настрочить, чтобы не вылететь с универа. Самое страшное было даже не то, что меня могли отчислить, а то, что отчим непременно отправит меня в деревню к моему родному отцу. Меня уже отчисляли после первого семестра. В тот раз отчим сам ездил в университет, и каким-то волшебством меня взяли назад. Видимо, денег заплатил кому надо. В тот день он был разъярён, как бык на арене, и я навсегда запомнил грубое предупреждение. – Ты – мелкий засранец. Ты головой когда начнешь думать? Я кормлю тебя, бабки даю. Живи и радуйся мелкий. А ты? Вместо того чтобы учиться – шарахаешься хрен знает где, и лекции пропускаешь. Запомни раз и навсегда, если еще хоть раз ты вылетишь, я выставлю твои вещи за порог моего дома. Ясно? И где хочешь, живи, хоть к своему отцу поезжай – коров доить. Включай мозги танцор! Не маленький уже. После той речи мы не разговаривали с ним целый месяц. М-да. Перспектива у меня была не очень радужная. Отчим был строгий, но все же любил маму, да и меня тоже. Просто так он пытался воспитать во мне нормального приличного человека. Сам он был предпринимателем и в свои сорок с хвостиком во многом преуспел. Жили мы хорошо в большой четырехкомнатной квартире и еще потихоньку строили свой дом за городом в частном секторе. Я купался как сыр в масле. Мама была мягкой и никогда меня не ругала, а отчим держал в ежовых рукавицах. Но и денег давал всегда и даже возможность заработать. В летний период я часто подрабатывал у него на производстве грузчиком. К родному отцу – алкоголику ехать совсем не хотелось, поэтому я в очередной раз напряг свои мозги в поисках правильного ответа. – Ну что Артём, готов? Уже полтора часа прошло, – прозвучал сердитый голос Елены Степановны. Той самой, чей предмет я и пересдавал уже в третий раз. Женщина была она строгая и придерживалась уж очень жестких правил. У нее даже было прозвище – Стальная. – Готов, – твердо ответил я и поднялся с места. Я сел на скамью напротив преподавателей и уставился на вопросы. – Ну, послушаем молодой человек, – ехидно заметил Владимир Александрович. Ну, я и начал. Рассказал все, что знал по теме. И чем дольше я повествовал, тем круглее были глаза у членов комиссии. Елена Степановна постоянно тяжело вздыхала и качала головой, а Владимир Александрович часто кашлял в кулак. Единственная из них – Жанна Владиславовна сидела с непроницаемым лицом, будто ее мысли были где-то далеко, но не в этой аудитории. Я понимал, что несу полнейший бред. Но не молчать же, в конце-то концов? – Кхе, кхе. Достаточно, – остановил меня Саныч. Среди студентов его все так называли. – Артём, можешь пока выйти и погулять минут двадцать, только листок свой оставь, – скрипучим голосом потребовала Елена Степановна. – Хорошо. Я забрал свои вещи и вышел с ощущением, что скоро надо собирать чемоданы, и да здравствует «Петушки». Я еду к вам. Я сел на подоконник и достал телефон, чтобы следить за временем. Блин, ну почему я такой оболтус? Твою за ногу. Ответа не последовало. С самого детства я отличался особой неусидчивостью. Буквально с пеленок моими любимыми занятиями были: бегать, прыгать и скакать. С возрастом это не изменилось, а, наоборот, усилилось еще больше. В девять лет я случайно увидел, как на улице взрослые ребята крутились на голове и выполняли различные трюки под музыку. Тогда-то я и определился, чем хочу заниматься всю жизнь. Танцевать брейк-данс, как они, и выполнять сложнейшие трюки, поражая воображение публики. Я вырос, и сейчас брейк стал неотъемлемой частью моей жизни. С пацанами мы занимались в клубе и тренировали молодёжь. Наш клуб – "Движение жизни" был неофициальным, но очень популярным и довольно-таки крупным. Много ребят и девушек собирались у нас, чтобы научиться этому мастерству. У нас проходили батлы, конкурсы и простое обучение. У моего лучшего друга Оскара папа владел собственным спортивным комплексом, и он разрешал нам бесплатно пользоваться одним из своих помещений. В общем, жизнь моя никогда не стояла на месте, а забегала вперед. Я едва поспевал за ней. Но сейчас я начал понимать, что вот-вот все может рухнуть. Вся эта хорошая жизнь, тусовки, девчонки, тренировки – все улетит вместе с моей зачеткой в мусорное ведро. Через двадцать минут бесполезного времяпровождения я вновь зашел в кабинет. – Присядь, – скомандовал Саныч. Я осторожно сел и успел взглянуть в глаза преподавателям. – Ну что Чайковский, поздравляю! Скоро ты пополнишь ряды военнослужащих в армии, – с сарказмом произнес мужчина. Я его шутки не разделил. Ведь пошутил он не удачно. – Я уже служил, – коротко бросил я, отчего его мохнатые брови взлетели выше очков. Я не врал. Ведь я не с первого раза поступил в университет. Отмазывать меня не стали, хоть у отчима и были приличные для этого связи. Он сам служил и считал, что в этом нет ничего зазорного, поэтому с осенним призывом меня забрали в ракетные войска. В армии было нелегко первые полгода. Тогда я почти каждый день получал по лицу за свой дерзкий язык и упрямый характер. Но вскоре «дедушки» сдались и взяли меня к себе в компанию. Не сказать, что я потерял год жизни. Чему-то армия меня научила. Но я и не испытывал ностальгии по тем временам. И благодарил вселенную за то, что все прошло, и я больше туда не вернусь. – Нус.… Значит на работу, – быстро нашелся с ответом Саныч, что-то подписывая в большом листе. Женская половина комиссии молчала и с жалостью смотрела на меня. А в глазах Стальной я заметил брезгливость и безучастность. Как будто она только и ждала, что меня вышвырнут. У нас с ней вообще была обоюдная неприязнь. Я просто терпеть ее не мог, а она часто называла меня бездарем. – Не сдал? – угрюмо уточнил я. – Нет, Тёма. Ты все что можно напутал. Все смешал. И по итогу – ноль без палочки, – пояснил Владимир Александрович. – Ясно. Ну, всего доброго. Я, пожалуй, пойду, – кивнул я напоследок и поспешил покинуть аудиторию. Шел я медленно и думал, что же делать дальше. Капец, я молодец. Вдруг за спиной послышался глухой стук каблуков. Я обернулся. За мной быстро шел Саныч. – Артём, постой, – позвал он меня. – Что? Он поравнялся со мной и начал разговор. – Куда ты убежал? Мы еще не все сказали. Я вообще-то был на твоей стороне. Но ты же знаешь правила. И как сказала Елена Степановна, ты действительно ничего по теме не рассказал. Это очень печально. – Да ладно. Я уже все понял, – попытался отмахнуться я. Еще его причитаний мне не хватало. Итак, сейчас дома наслушаюсь. – Артём, ты не понял. Тебя пока не отчисляют. У тебя есть еще один шанс. Это то мы и хотели сказать, а ты сразу ласты в зубы. – Дак вы же сами сказали в армию? – фыркнул я. – Ну, пошутил немного,– улыбнулся мужчина. Хм… Шутник блин. – У тебя есть еще один шанс не вылететь с института! Но на этот раз действительно последний. Экзамен – слепой билет. Слыхал? – Неа. А это как? – Это когда тебе дадут всего один билет. – Всего один? Дак это ж круто! – обрадовался я. – А вопросы? – В том то и смысл. Ничего крутого. Это намного сложнее, чем обычный экзамен. Вопросы будут знать только члены комиссии. Составлять их будет Елена Степановна. Скажу тебе по секрету, она настроена серьёзно, и она – единственная была против нашего решения. Но я, как председатель, настоял на том, чтобы дать тебе еще один шанс. Но, не безвозмездно, конечно, сам понимаешь, – подмигнул мне Саныч. – Что? Так. Чего-то я не понял ничего. То есть мне готовиться неизвестно к чему? И сколько я вам теперь должен? – Ну, во-первых, известно. Просто учи все лекции. А во-вторых, денег, конечно, я не беру. Но есть у меня одно дельце для тебя, – Саныч снял очки и принялся их протирать маленькой тряпочкой. – Какое еще дело? – спросил я. – Да ничего сложного. Ты главное сперва сдай хотя бы на тройку, а там я все расскажу. – Ну, хоть в двух словах скажите? – допытывался я. – В лагерь поедешь. На три недели. Волонтером – вожатым. Все – иди. У меня тоже дел выше крыши, – он нацепил на нос свои очки, похлопал меня по плечу и пошел дальше. Не успел я и рта открыть, как он скрылся в коридоре за поворотом. И что это было? Меня че не отчисляют? Фига себе. Но что за лагерь? Я – вожатый? Куда я поеду? А… Разберусь потом. Главное – сейчас подумать, как сдать этот злополучный предмет. Я довольный выскочил из здания родного университета и наткнулся на девчонок с потока. Две близняшки: Инга и Лида и еще две девушки. Их имен я не знал. При виде меня они затихли и начали поправлять одежду, надеясь, что я обращу на одну из них внимание. ...
Все права на текст принадлежат автору: Анна Дубинская.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.