Алексей Шмаков Небесный Кузнец: хентай, сэмпай, турнир и Тай

Пролог

* * *

— Где вы спрятали императорского ублюдка? — спросил Масаши у сидящего перед ним человека с окровавленным лицом.

Этот глупец упорно молчал, за что получил ещё один удар от помощника Масаши. На этот раз кастет гарантированно раздробил ему ключицу, вырвав мучительный стон из окровавленных губ.

— Твоё молчание бессмысленно. Тем самым ты просто продлеваешь свои мучения. Врать не стану, мы убьём тебя в любом случае. Но вот какой будет твоя смерть и насколько она растянется, зависит только от тебя самого.

— Я не боюсь смерти.

— Сама по себе смерть действительно не страшна, а вот время её прихода и то как она наступает, пугает абсолютно всех. В основном это из-за неизвестности. Ведь никто заранее не знает, как он умрёт и существует ли что-то после смерти.

После этих слов Масаши отвернулся и щёлкнул пальцами. Голова этого глупца взорвалась словно перезревший арбуз, забрызгав своим содержимым всё вокруг. Он уже устал говорить в пустоту, словно ни один из доставленных на этот склад людей, не понимает человеческую речь.

Масаши с омерзением стянул с себя дождевик и бросил его в кучу к остальным, таким же испачканным человеческими останками. Только после того, как одел поверх костюма очередную накидку, он заговорил.

— Теперь давайте, поговорим вот с этой прекрасной дамой. — сказал Масаши своим подельникам, указывая на женщину лет пятидесяти, одетую в синюю юкату с вышитыми на ней цветами.

Из найденных в Фукуоке людей осталось всего двое. Остальные оказались упрямыми баранами. Их тела с радостью принимал в качестве подношения океан и забирал в свои владения.

— Вы прекрасно слышали мой вопрос. Поэтому давайте не будем тратить времени зря. Я и так сегодня провозился с вашим отрядом слишком долго, а так и не получил никакого результата. Развяжите ей рот. — приказал Масаши.

Как только его люди выполнили приказа, эта дура не придумала ничего лучше, чем плюнуть Масаши в лицо. Как же он ненавидел подобное! Стоило только слюне этой дряни, коснуться лица Масаши, его едва не вывернуло от отвращения.

Три быстрых щелчка пальцами и эта мразь начала дико орать от боли, доставляя Масаши истинное наслаждение. Обе её ноги и одна рука разлетелись кровавыми ошмётками, снова пачкая его дождевик. Несколько кровавых ошмётков попали ему в лицо, но сейчас он плевать хотел на это. Сейчас он был в ярости. Он, наоборот, хотел искупаться в крови этой твари, которая посмела плюнуть ему в лицо — самое омерзительное, что вообще могло с ним сегодня произойти. Он начал щёлкать пальцами не переставая, постепенно превращая эту тварь в кусок кровоточащего мяса. С каждым щелчком взрывался крошечный кусочек её плоти. Он не остановился даже после того, как женщина перестала орать, умерев от потери крови.

— Хватит босс. — сказал кто-то из свиты Масаши, положив ему руку на плечо.

Это было последнее, что сделал этот идиот. Никто не смеет прикасаться к нему. Почему в его окружении оказался человек, который этого не знает? Куда смотрел Дайто, когда отправлял их вместе с ним? Как только Масаши разберётся здесь, обязательно заглянет в гости к этому бездарю в столицу и скажет ему пару ласковых. А пока ещё одно тело пойдёт на подношение океану.

— Давайте последнего. — немного успокоившись приказал Масаши.

Перед этим он несколько раз вымыл лицо с мылом, но ему всё равно казалось, что слюна этой твари до сих пор оставалась на нём. Сразу после того, как он закончит здесь нужно будет отправляться в ближайший онсэн, только там он сможет полностью очиститься от всей грязи, что постоянно окружает его.

Лицо последнего пленника было бледным от страха, после всего увиденного сегодня.

— Назови имя и я убью тебя быстро. — сказал Масаши, на этот раз решив не надевать дождевик, в любом случае он уже был слишком запачкан.

Достав кисэру^[1], Масаши поджег ароматный табак и сделал глубокую затяжку, выпуская едкий дым в лицо перепуганному пленнику. Сейчас Масаши необходимо было хоть немного успокоиться, а табак привезённый его отцом из Голландии отлично с этим справлялись. Помимо этого, запах табака отлично заглушал вонь крови, пропитавшей всё помещение, которая с каждой новой смертью только усиливалась.

Сделав ещё пару затяжек, он решил, что и этот упрямый баран будет молчать до последнего и уже положил подушечку среднего пальца на подушечку большого, готовясь к щелчку.

— К-к-киото. Кейко Дзис-с-суро. — заикаясь от страха, произнёс пленник.

— Киото. Кейко Дзисуро. — повторил Масаши, поднимаясь со своего стула.

Отойдя на достаточно большое расстояние он, даже не оборачиваясь щёлкнул пальцами.

— А теперь в ближайший онсэн. Чувствую себя, словно окунулся в дерьмо! — с отвращением произнёс Масаши.

А после онсэна сразу в Киото. В том, что мужчина не соврал Масаши был уверен, он ещё в детстве научился распознавать ложь. Когда при нём врали, его начинала бить дрожь, сейчас же этого не произошло.

Ещё совсем немного и Япония освободится от гнёта императора согласившегося участвовать в мировой войне. Страна наконец будет принадлежать всем живущим в ней людям, а не горстке избранных, неизвестно кем наделённых властью.

Глава 1

— Хиро, ты посмотри, какой красавец. — прыгая словно маленький ребёнок, восхищался новейшим кораблём императорского флота, Сато. — Ты видишь, какие у него огромные пушки, установлены на носу. А посмотри сколько орудий по бокам. Да это вообще с ума сойти. Не зря Ямато сильнейший корабль в мире.

— Ты меня сюда для чего притащил? Чтобы скакать и восторгаться кораблём, или его рисовать?

Я совершенно не разделял восторга Сато. Корабли, самолёты, пушки, пистолеты — это всё мне совершенно было безразлично. Даже в какой-то степени я презирал современное оружие, которое одним своим выстрелом может забрать жизни сразу нескольких человек, а укрыться от него практически невозможно. Правда, если ты являешься владеющим, даже не очень сильным, хватит и третьего ранга, чтобы защититься от большинства современного оружия.

Ну а от выстрела такого монстра, как линкор Ямато защититься сможет разве что нулевик и то я сильно сомневаюсь в этом. Выстрел из его главного орудия наверняка сможет разрушить целый дом.

— Конечно, рисовать! Ты посмотри на него. Он просто восхитителен!

Очередные прыжки и восторженные крики. Как же порой тяжело бывает с Сато. Парню вроде уже шестнадцать лет, в этом году заканчивает среднюю школу, а порой кажется, что он ещё совсем маленький ребёнок, который впервые пришёл на воскресную ярмарку и увидел фокусника. Но в этом был весь Сато.

Честно, говоря я дико завидую подобной непосредственности. В отличие от него я не умею выражать свои эмоции столь же бурно. Но мне это и не нужно. Единственные, кто видят меня настоящим, полностью открытым и обнажённым, это мои рисунки. Многие, кто видел их говорят, что они очень эмоциональны. Будь это, пейзаж, натюрморт или портрет. Да я банально в простую линию вкладываю больше чувств и эмоций, чем показываю всем остальным.

Из-за этой черты мне очень трудно заводить новые знакомства. Про общение с девушками я вообще молчу. Хотя тут я всё же вру. Девушки как-то очень странно на меня влияют, не в плане возбуждения, которое вполне нормально в пятнадцать лет, а в эмоциональном плане. Отчего-то рядом с ними, я хочу вести и чувствовать себя, как со своими рисунками, давать им максимум эмоций и чувств. Но к тому времени, когда у меня начинает хоть немного это получаться они уже решают, что я безэмоциональный чурбан и переключаются на других, более общительных и открытых парней.

Так было и с Торико, последней моей попыткой начать отношения.

Но сейчас речь не об этом. Сато откуда-то узнал, что к нам в порт ещё вчера прибыл линкор Ямато. Гордость императорского флота и его флагман. Корабль должен будет простоять в порту ещё сутки, дожидаясь подхода, ещё одной легенды завершившейся совсем недавно войны. Первый и пока единственный в мире, авианосец специальной постройки — Хосё. На палубе которого были размещены новейшие аэропланы — Мицубиси 1MF, он же палубный истребитель тип 10.

Хосё придёт в наш порт в сопровождении трёх крейсеров старой модели, которых сменит один Ямато. Дальше они пойдут до базы Йокосука.

Где Сато смог добыть эту информацию было для меня загадкой. Но узнав об этом, он просто загорелся идеей запечатлеть корабль на бумаге. И даже не спрашивая моего мнения, потащил меня в порт. Там нас завернули обратно. На время стоянки Ямато порт закрылся для свободного посещения гражданскими. Я уже было обрадовался, но Сато был непоколебим в своём желании, увидеть линкор.

Совсем рядом с портом велась стройка. Впервые в Ниигате строили дома высотой больше десяти этажей. Хоть многие жители города и были против подобных монстров, но это решало проблему нехватки жилья, и поэтому правительство префектуры приняло решение возводить высотки.

Вот на один такой, ещё не достроенный дом меня и потащил Сато. На время стоянки Ямато все работы были отменены, другого объяснения, почему здесь не оказалось ни одного рабочего, я просто не вижу.

И вот забравшись на самый верх мы сейчас стоим и наблюдаем за линкором. Он просто огромен и даже с большого расстояния можно отлично разглядеть все его детали.

Видно, как палубу драит одинокий, скорее всего, в чём-то провинившийся матрос, периодически отбиваясь от атакующей его чайки. Чем-то ей очень приглянулась его шапка и теперь она пыталась её украсть.

Эта картина мне понравилась намного больше, чем сам корабль. Пусть я и не могу разглядеть черты лица матроса, но я могу представить, как он злится на своих командиров, на чайку, на солнце, которое до сих пор нещадно палит, хотя уже близится вечер. Разобраться в чужих эмоциях для меня было очень легко, в отличие от своих собственных.

Пропуская мимо ушей болтовню Сато, я достал свой альбом для рисования, взял карандаш и, открыв чистый лист, начал изображать великую баталию, на палубе не менее великого корабля.

Увидев, что я не обращаю на него внимание, а уже принялся за работу, Сато, что-то буркнул и то же полез за своим альбомом.

— Вы посмотрите, снова эти отбросы нарисовались на нашем пути. — раздался за нашими спинами до боли знакомый, надменный голос.

— Шёл бы ты отсюда, пока мы не нарисовали что-нибудь на твоём лице. — тут же прекратив рисовать ответил Сато. — И прихвостней своих не забудь забрать, а то от вас слишком сильно воняет крысами, с которыми вы якшаетесь на своей помойке.

Как я уже говорил, он был слишком эмоционален и сейчас уже готов был броситься в драку. Тем более с Коджо Танакой и его бандой мы сталкиваемся уже не в первый раз. Они уже очень давно точат на нас зуб. С тех самых пор, как возомнили себя группировкой якудза и попытались подмять под себя наш район, решив трясти деньги с лавочников и простых прохожих. А так как у нас проживают в основном пожилые люди, то и сказать слова против этим придуркам никто не мог. На полицию не было никакой надежды, подобные банды просто делятся с ними награбленным и те не обращают на них внимания. Пока никого не убили могут смело заниматься своими делами.

Тем более отец Коджо раньше служил в полиции и у него до сих пор осталась там куча знакомых. Сам он после этого подался в один из кланов якудза, слишком вольно почувствовавших себя после начала войны. А теперь и его сынок решил пойти по стопам отца.

Когда мы с Сато узнали о появившейся банде, таких же малолеток, как и мы сами, то сразу загорелись идеей освободить наш район. Тем более это вполне было нам по силам. Пару дней, понаблюдав за действиями банды Коджо, мы смогли собрать о них достаточно информации, чтобы понять, что нам они не противники.

Всего в банде состояло восемь человек и только двое из них были владеющими. Сам Коджо и его заместитель Дзиро. Но и они владели силой на уровне пятой ступени. Техники, что они создавали, запугивая жителей нашего района, были самыми простыми. Чтобы справиться с подобным, совсем не нужно быть владеющим, достаточно просто уметь хорошо драться.

Я умел хорошо драться, а Сато вообще является сильнейшим бойцом из всех, кого я видел за свою жизнь. Благодаря восхитительной готовке бабушки Яманако и нашему рётэю, я повидал многих бойцов и могу совершенно точно сказать, что Сато справился бы с любым из них. Его скорость и техника боя были просто потрясающими.

Как говорил мне сам Сато, так сражаться его научил отец, который сейчас преподавал в академии Инамори. В которой обучались лишь отпрыски самых сильных родов и кланов, со всей префектуры Ниигата. Я тоже подумывал о поступлении в эту академию, после окончания средней школы.

Но помимо владения боевыми искусствами Сато являлся носителем очень редкой силы — щитовика. Как он сам говорил, его щиты выдерживают атаки до третьего ранга включительно. А вот владеющий второго ранга, уже с лёгкостью собьёт щит Сато, всего парой ударов.

Но против банды Коджо, его щиты подойдут просто отлично. Если до них вообще дойдёт дело.

В прошлую встречу, для того чтобы прогнать их из нашего района, нам даже не пришлось прибегать к использованию силы владеющих. Обычных кулаков оказалось вполне достаточно.

— Хироши, ты бы заткнул пасть своему псу, а то мы можем очень сильно разозлиться и тогда, вместо того, чтобы просто вас избить, произойдёт несчастный случай, в котором вы совершенно точно очень сильно пострадаете. Придётся твоей старухе раскошеливаться на целителя, а потом ещё и нам денег отстёгивать, чтобы мы больше не трогали её внучка. Ну и заодно, не разгромили её забегаловку. — Сказав это, Коджо рассмеялся.

Его смех тут же подхватили остальные члены банды. Судя по голосам сейчас их было одиннадцать человек. После нашей последней встречи они приняли к себе ещё троих?

Эх, зря он смеётся. Если бабушка Яманако узнает, что кто-то назвал её рётэй забегаловкой, она превратит этого человека в дымящуюся кучу дерьма. После чего украсит эту кучку свежей зеленью и отнесёт родственникам этого глупца в качестве изящного блюда, традиционной японской кухни. Но самое страшное, она заставит их, это есть. За свой рётэй бабушка готова вцепиться в глотку, даже императору.

— Ты кого назвал псом плешивая задница?! — тут же сорвался с места Сато, но я успел ухватить его за руку в последний момент.

Для Сато этого было вполне достаточно, чтобы он понял, что не стоит пока соваться в драку. Порой мы понимали друг друга даже без слов. Особенно хорошо это было заметно во время каких-либо испытаний, с которыми нам приходилось сталкиваться.

Сейчас мы ещё не знаем, на что способны новые члены банды, поэтому так опрометчиво кидаться в драку просто глупо. А для этого, я должен хотя бы посмотреть на них, но только после того, как закончу рисунок.

— Что тебе нужно Коджо? — спросил я, не став отвечать на провокацию, лысого, как коленка главаря банды.

Я ещё даже не повернулся в их сторону. Мне оставались последние штрихи и великая битва с грязью, чайкой и собственной ленью отправиться в комнату фантазий, где лежат абсолютно все мои рисунки с того, момента, как я впервые взял в руки карандаш и исчеркал лист бумаги. Бабушка Яманако собирала и хранила малейший клочок бумаги, на котором я что-нибудь рисовал. Со временем я сам начал делать точно так же.

Как объяснила мне бабушка, в любой рисунок человек вкладывает частичку своей души, поэтому нужно абсолютно все их собирать и хранить в одном месте. Если этого не делать, то душа художника постепенно истощается и может настать момент, когда у него внутри будет лишь пустота. В этот момент он утратит возможность творить.

Когда бабушка рассказала мне это, я очень сильно перепугался, что когда-нибудь больше не смогу заниматься своим любимым делом — не смогу рисовать. С тех пор, я каждый свой рисунок отношу домой.

Для хранения моих рисунков бабушка выделила целую комнату. Мы вместе назвали её комнатой фантазий. И с того момента, как у меня появилась своя собственная комната фантазий, я заполнил её примерно на треть.

Заходя в эту комнату, бабушка Яманако всегда говорит, что лет через пять, придётся строить целый Дом Фантазий. Моя душа слишком большая, чтобы ютиться в столь маленькой комнате.

Вот и этот рисунок матроса, с сильнейшего корабля императорского флота, обязательно отправиться в комнату фантазий. Последний штрих был нанесён и я наконец могу повернуться лицом к Коджо и его банде.

— Мне нужно, чтобы вы поняли, какую серьёзную ошибку совершили, когда решили встать у нас на пути. — сплюнув на недостроенную крышу, сказал Коджо, явно готовясь применить какую-то технику.

Для этого он отвёл правую ногу немного назад и чуть наклонился влево. Его ладони соединились, на лбу надулась толстая вена, ноздри начали раздуваться. От натуги он весь покраснел.

Для владеющего стихией молнии Коджо был слишком медлительным в плане применения силы. Не знай я наверняка, что его стихия — это молния, то, скорее всего, бы предположил, что это земля или камень, именно для них свойственна такая медлительность.

Легко коснувшись плеча Сато, я сделал маленький шаг в его сторону, до минимума сокращая расстояние между нами. Чем меньше будет созданный, щит тем проще его будет удержать. Хотя в случае с Коджо эта предосторожность явно лишняя, его сил хватит ударов на двадцать, не больше. Но с его скоростью создания техник, уже второй удар ему никто не даст нанести.

Пока Коджо продолжал пыжиться, я наконец смог разглядеть новых членов его банды. Одного из них я знал. Это был сын булочника из восточного района. Если не ошибаюсь, то он на пару лет младше нас с Сато. А вот ещё двоих я видел впервые и они мне сразу не понравились.

Волосы одного из них были огненно-рыжего цвета, а второго черные, словно крыло ворона.

Мало того что эти парни были явно старше всех находящихся сейчас на крыше. Было сразу видно, что это опытные бойцы. В их глазах я увидел опасность. Но что больше всего меня насторожило, так это их татуировки, выглядывающие из-за ворота просторных маек, скрывающих тренированные тела бойцов. Подобные татуировки делают только настоящим членам одного из кланов якудза, но никак не участникам уличной банды малолеток.

Неужели Коджо пожаловался отцу?

Подумать над этим мне не дал главарь банды, наконец закончивший свою подготовку. Он вытянул в нашу сторону руку и с неё сорвалась ветвистая молния, которая разбилась о щит выставленный Сато. Сделал он это в самый последний момент, чтобы не тратить лишнюю энергию.

Зная, что произойдёт, я заранее отвернулся в сторону, чтобы не потерять способность видеть, от светопреставления, устроенного Коджо. Досчитав до трёх, я бросился вперёд, перехватывая заранее отвязанные ножны с катаной внутри.

Глава 2

— Запомни навсегда Хироши. Меч твой самый верный друг. Если ты уважаешь и ценишь его, он никогда не подведёт тебя. Во время боя обнажай его только в том случае, если собираешься убить своего противника. Обнажённый клинок должен омыться кровью твоего врага. — едва ли не на каждой тренировке не уставал повторять Кеншин-сэнсэй. — Если ты не собираешься убивать, то не вынимай клинок из ножен и сражайся так.

Специально для этого сэнсэй сделал для меня пояс с очень хитрым креплением, благодаря которому ножны, с находящейся внутри катаной отстёгивались одним лёгким движением. Это было даже быстрее, чем достать клинок из ножен.

Сейчас я, совершенно точно, не собирался никого убивать. Просто проучить Коджо в очередной раз, и всё.

К тому времени, как техника Коджо иссякла, я уже находился рядом с ним. Все члены банды, только начали приходить в себя, после ослепительной вспышки, растёкшейся по щиту Сато молнии. В предыдущий раз нам даже не пришлось закрываться щитом, справились и так. Поэтому для них это было сюрпризом.

Три быстрых удара и главарь банды лежит в строительной пыли, пытаясь втянуть в себя хоть немного воздуха. Моя катана уже нашла себе новую жертву и ещё один бандит падает рядом с Коджо.

Я успел достать ещё троих, прежде чем они смогли прийти в себя и дать мне отпор. К моему удивлению, это сделал сын булочника, который среди всех присутствующих был самым младшим.

Я даже не заметил, когда он оказался рядом и попытался ударить меня кулаком, заключённым в каменную броню. А парнишка очень способный, раз в таком возрасте уже способен создавать подобную технику. Но как я уже говорил, владеющие камнем, очень медлительны, поэтому уйти от его атаки мне не составило труда.

Этот выпад паренька дал время остальным членам банды, чтобы прийти в себя и занять оборону.

Но и я уже был не один. Сразу после завершения атаки Коджо, Сато бросился мне на помощь. Сейчас он стоял рядом, приняв боевую стойку.

Стоило мне сделать шаг вперёд, начиная атаку на ушедших в глухую оборону бандитов, Сато в точности повторил моё движение. Я начал заходить справа, наблюдая за татуированной парочкой. Они одни не выказывали никакого беспокойства просто наблюдали за нашими с Сато действиями. Засмотревшись на них, я совсем упустил из вида Дзиро, который прятался за спинами своих товарищей.

Когда я уже подошёл, на расстояние удара они расступились, давая Дзиро возможность ударить по мне струёй огня, на которую он наверняка истратил все свои скудные силы.

Расстояние между нами было слишком маленьким, я просто не успевал увернуться. К тому же моя катана уже была занесена для удара. Единственное, что мне оставалось сделать в этой ситуации это, изменить траекторию удара, выставляя меч, перед струёй пламени. Ещё я повернулся боком, как можно сильнее, сокращая возможную площадь поражения.

От жара пламени кожа, из которой были сделаны ножны, начала плавиться, но свою задачу они выполнили — струя была разделена на несколько потоков, которые обогнули меня с двух сторон, лишь немного опалив ткань школьного пиджака.

Увидев, что его атака не нанесла мне никакого вреда, Дзиро грязно выругался и вновь нырнул за спину парней, прикрывавших его до этого.

Сато сейчас сражался с сыном булочника, который оказался отличным бойцом. И как Коджо вообще смог затащить его в свою банду? Он практически не уступал Сато, а когда пропускал удар, укреплял это место при помощи своей силы и урон практически полностью нивелировался. По-другому объяснить подобную стойкость парня, я просто не мог.

Но в Сато я не сомневаюсь. Могу поспорить, что уже через полминуты он уделает своего противника и поможет мне разобраться с остальными.

Теперь я нападал осторожно, пытаясь понять, все ли силы израсходовал Дзиро, или нет. Что-то мне совсем не хочется превратиться в пылающую головешку, как-то настроения сегодня совсем нет.

Татуированные по-прежнему не предпринимали никаких попыток помочь своим товарищам. Даже когда, я пошёл в атаку и вырубил ещё одного парня, они не шелохнулись.

— Чего вы стоите! Защищайте меня! — заорал на них перепуганный до усрачки Дзиро.

Всё же моё предположение о том, что в ту струю пламени он вбухал все свои силы было правильным. Как они вообще с подобными силами додумались сколотить банду? Да их всех перебьёт всего один хорошо обученный человек. Причём даже не владеющий силой.

Вместо, помощи от новых членов их банды, Дзиро получил подзатыльник от рыжего, а черноволосый отвесил ему сильнейший пинок, явно вложив в него силу. Пинок заставил Дзиро сделать несколько торопливых шагов вперёд. Вот только там его уже ждала моя катана, которая опустилась прямо на голову этого труса. Его глаза закатились, и он упал.

К этому времени Сато всё же удалось справиться с сыном булочника, тело которого лежало немного в стороне. Вроде дышит, значит, Сато не перестарался слишком сильно, как он любит это делать во всём остальном.

С его стороны все противники кончились и поэтому Сато решил напасть на татуированных. Подлетев к ним, он нанёс удар по черноволосому, вот только никакого эффекта не последовало. Тогда Сато ударил снова, а потом ещё и ещё. Но татуированный просто стоял и смотрел, на потуги Сато, расплывшись в гаденькой улыбочке.

Неужели это покров? Но это же техника доступная только на третьем ранге силы. Где Коджо раздобыл этих парней и каким образом заставил вступить в его банду?

Последний из оставшихся стоять на ногах, старых членов банды, не придумал ничего лучше, чем просто броситься бежать. За что тут же поплатился. Рыжеволосый нанёс сильнейший воздушный удар в спину этому трусу. От удара он перемахнул, через перила ограждения и не имея возможности за что-нибудь ухватиться, с ужасающим воплем полетел вниз.

Буквально несколько мгновений и послышался глухой удар, после которого вопль прекратился. А вот теперь, похоже, всё становится очень серьёзным. Эти парни готовы убивать даже своих, что тогда говорить о нас.

Не став дожидаться, когда татуированный совершит первый шаг, я кинулся вперёд сам, надеясь, что смогу сработать на опережение. Первый же мой удар завяз в мгновенно уплотнившемся воздухе, не долетев до головы парня сантиметров пять. Я пытался наносить удары ещё и ещё, но это лишь вызывало улыбку на лице татуированного. Он просто забавлялся, наблюдая за моими бессмысленными потугами.

Но ему это быстро надоело. Во время очередного удара меня подхватил сильнейший порыв ветра и потащил к краю крыши. Сопротивляться этой силе было бесполезно. Словно я пытаюсь сдвинуть назад, уже тронувшийся поезд.

Пока боролся с ветром, мельком увидел Сато, отлетающего на несколько метров от своего противника, тело которого сейчас слегка светилось, что говорило и силе бушующей в нём. Если появился даже визуальный эффект, то противник Сато должен быть минимум второго ранга. А это уже тот, противник, с которым нам не справиться.

Это последнее, о чём я успел подумать, перед тем, как ветер снёс меня с крыши, чтобы повторить судьбу струсившего парня.

Вот только сегодня удача была на моей стороне. В том месте, куда меня сдуло ветром, парой этажей ниже находилась строительная люлька, в которую я тут же и вцепился, лишь глянув, что творится внизу.

Пара воздушных лезвий с лёгкостью разрезавших металлические крепления люльки, дали мне совершенно точно понять, что задерживаться здесь мне не стоит.

Люлька висела напротив одного из, пока ещё пустующих, оконных проёмов. Именно в этот проём я и запрыгнул. За спиной послышался треск и скрип лопающихся тросов. Видимо, татуированный перерубил ещё несколько креплений и теперь люлька, скорее всего, рухнет вниз. Грохот железа донёсшийся снизу подтвердил мои мысли.

Засиживаться в этом помещении мне не дали, все те же воздушные лезвия, которые пробили потолок и прошли совсем рядом со мной. Похоже, что и мой противник, тоже минимум третьего ранга, если судить по силе его техник.

Я побежал искать выход из помещения, в котором оказался. За моей спиной упало ещё несколько воздушных лезвий. Всё здание затряслось и наверху раздался мощный взрыв. Мне срочно нужно попасть туда и помочь Сато, если ещё не слишком поздно.

Как назло, лестница наверх нашлась не сразу, за это время раздалось ещё несколько взрывов. Это давало мне надежду, что Сато всё ещё жив.

Выскочив на крышу, я увидел, как черноволосый, осыпает Сато, укрывшегося за своим щитом, огненными осами. Примерно каждая пятая, из которых взрывалась, заставляя щит Сато мерцать. Такими темпами его защита пропадёт максимум через пару ударов.

Сам Сато выглядел далеко не лучшим образом. В его одежде виднелось множество прорех с обугленными краями. Наверняка в этих местах у него сильные ожоги. Его левая рука висела плетью, а с пальцев капала кровь, которой уже собралась небольшая лужица.

Последовал ещё один залп огненных ос и я увидел, как последний раз мерцает пелена щита. Следующий выстрел татуированного может стать для Сато последним. Сам не понимая, что делаю, я бросился вперёд, но дорогу мне преградил второй ублюдок, продолжающий также отвратительно улыбаться.

Вокруг его рук завихрялся воздух, да и сам он был окутан воздушным покровом, разносящим вокруг него строительную пыль. Но мне сейчас было совсем не до него, нужно было как можно скорее спасти Сато. Если я правильно рассчитал время, необходимое, чтобы выпустить очередную порцию огненных пчёл, то в моём распоряжении оставалось чуть больше двух секунд.

Впервые в своей жизни я сделал сразу две вещи: во время боя смог уловить Ки, без предварительной подготовки и обнажил свою катану, выбросив оплавленные ножны в сторону.

Очередные воздушные лезвия уже летели в мою сторону, но теперь, когда я уловил Ки своего противника, увернуться от них не составило для меня труда. Провернув это ещё несколько раз, я стёр улыбку с лица красноволосого, время было на исходе. Поняв, что я не успеваю, а виноват в этом именно красноволосый я поддался ярости. За то, что я позволил ярости взять над собой верх Кеншин-сэнсэй, заставил бы меня отжиматься несколько тысяч раз, или придумал другое, не менее приятное, для меня наказание. Но сейчас мне было плевать. Этот человек мешает мне спасти друга.

Мощный воздушный молот пробил бетонную плиту перекрытия в том месте, где секунду назад стоял я. Ещё пара мгновений и мой клинок попробовал на вкус защиту воздушника и она ему, похоже, очень понравилась. Впервые в жизни мне показалось, что клинок радуется сражению, в котором ему отведена главная роль. Он хочет испытать меня, хочет узнать достоин ли я его или нет.

Ну, что же смотри. Уйдя ещё от одной техники воздушника, я нанёс удар, напрочь сбивая его защиту и уничтожая уже готовую сорваться технику. Длинный выпад и остриё катаны пробивает горло и перерубает шейные позвонки красноволосого. Его смерть наступила мгновенно.

Клинок в моих руках ликует, теперь он почувствовал вкус крови и знает, что я его достоин. Только сейчас я по-настоящему стал его хозяином.

Очередной взрыв заставил меня прийти в себя и вернуться в реальность. На мгновение я совсем забыл о Сато. Вытащив катану из горла парня, я побежал на помощь. Но сделав всего пару шагов, остановился. Меня всего начало трясти, от осознания, что я только, что забрал чужую жизнь. Но сегодня я был не одинок в этом.

Сато не нужна была моя помощь, он отлично справлялся и сам. В уцелевшей руке друг держал тяжёлый кирпич, которым сейчас бил по голове, подмятого под него черноволосого. Покров последнего уже держался из последних сил. Как только он спал, раздался треск ломающегося черепа и отвратительный чавкающий звук. Ноги огневика последний раз дёрнулись и он затих. Но Сато не остановился на этом, он продолжал и продолжал бить, пока не превратил голову татуированного в кровавую кашу, приправленную остатками его же мозга.

Картина окровавленного Сато, сидящего с кирпичом в руке на трупе своего противника, чётко отпечаталась в моей памяти. В ближайшие дни я обязательно нарисую её. Вот только показывать не буду никому.

Увиденное помогло мне прийти в себя и понять, что на месте татуированных вполне могли быть мы с Сато.

— Это были люди Жёлтого Змея, из клана Ватанабе! Теперь вам точно не жить! — сорвавшись на фальцет, заорал пришедший в себя Коджо.

— Исчезни. Пока жив. — совершенно спокойно сказал я, посмотрев ему в глаза, вокруг которых начинали наливаться фиолетовые синяки.

Огромных усилий мне стоило, чтобы сохранить внешнее спокойствие. Но, похоже, что всё получилось.

Коджо попятился назад и весь затрясся, словно увидел настоящего демона. Хотя, вполне возможно, именно так я сейчас и выглядел, по крайней мере, ощущал я себя отвратительно. Я в очередной раз прокрутил в голове, что мы только что сделали с Сато и вздрогнул.

Катана показалась мне не подъёмной, когда я двинулся к Сато. Он до сих пор сидел, на теле черноволосого, сжимая кирпич в руке.

— Пойдём отсюда. — сказал я ему, протягивая руку.

Я знал лишь одного человека, который сможет нам помочь. Нам нужен Кеншин-сэнсэй.

На улице уже начинало темнеть, а потому мы сможем даже в таком виде добраться до Тера-иин-дзиндзя (храм клинка), в котором сэнсэй являлся настоятелем. Жил он прямо на территории храма. Благо располагался сам храм совсем недалеко отсюда. На склоне горы Хаккай. Одной из трёх высочайших вершин Ниигаты.

Сато посмотрел на протянутую мной руку, потом на кирпич зажатый в его руке и тут же выбросил его, словно это был не кирпич, а какое-то отвратительное насекомое. Его била крупная дрожь, а в глазах стоял ужас. Только сейчас он начал осознавать, что натворил.

— Пойдём, я знаю, куда мы сейчас должны отправиться. — предпринял я ещё одну попытку, помочь ему подняться.

На этот раз Сато встал, но без моей помощи. Словно он боялся прикасаться ко мне рукой, которой забил человека камнем. Как только он поднялся, я пошёл к лестнице, ведущей вниз.

Рядом с ней лежали мои ножны и альбом для рисования. А он каким образом оказался здесь?

Альбом был открыт, как раз на рисунке с матросом и чайкой. Я наклонился поднять его и капля крови красноволосого упала с катаны, прямо на лицо матросу, расплывшись страшной кляксой, которая всегда будет мне напоминать об этом дне. Когда я впервые забрал чужую жизнь.

Быстро схватив альбом и ножны, я поспешил убраться из этого здания. Нам срочно нужно попасть к сэнсэю. Он единственный, кому я мог рассказать обо всём случившемся.

Спуск вниз занял у нас достаточно много времени. Сато был слишком слаб и под конец мне пришлось помогать ему. В таком состоянии не могло быть и речи, что он сможет добраться до жилища сэнсэя своим ходом. Нам срочно нужен транспорт, который сможет доставить Сато к сэнсэю. Его дочка Айко хоть не сильная, но целительница, она обязательно нам поможет.

Пройдя с Сато пару улиц, я оставил его в одном из глухих проходов, а сам отправился искать на чём добраться, до храма учителя.

Единственное, что я смог найти оказался пожилой рикша, запросивший за свои услуги просто нереальные деньги, но другого варианта у меня не было и я согласился. Накинув ещё немного сверху, потребовал чтобы рикша сразу же после того, как доставит нас на место, забыл о нашем существовании. Довольный старик с лёгкостью поклялся, держать язык за зубами, что подтвердила сила, окутав его тело белёсой дымкой.

До начала подъёма в Тера-иин-дзиндзя, которым руководил сэнсэй, мы добрались минут за двадцать. К этому времени Сато окончательно ослаб от потери крови. Поэтому мне пришлось тащить его на себе, поднимаясь по крутым ступеням храма.

Всего здесь было тысяча триста тринадцать ступеней. Через каждую сто одну ступень стояли величественные тории, выполненные из дерева и окрашенные в оранжевый и чёрные цвета. Чем ближе поднимаешься к храму, тем больше на тории появляется священных надписей. Последние ворота тории были исписаны полностью.

Как говорил Сэнсэй. Поднимаясь к храму человек уже должен начинать очищаться, читая священные письмена.

Перед входом в главные ворота стояли две величественные статуи комаину. Эти прекрасные львы охраняли вход в храм, от потусторонних сущностей.

Войдя на территорию храма, я почувствовал на себя чей-то очень знакомый взгляд. После чего раздался громкий свист и мне пришлось бросать Сато, чтобы успеть защититься, от летящего в мою сторону дротика.

Глава 3

Катана в последний момент успела встать между моей плотью и остро заточенным дротиком. Раздался удар, металла о металл и катана слегка завибрировала в моих руках. Она, что совсем с ума сошла вкладывать в бросок столько силы? Не успей я защититься и этот дротик наверняка бы пробил мою грудь насквозь.

И почему Изуми решила напасть на меня именно сегодня? Почему она до сих пор находится на своём посту, солнце уже начинало садиться.

Мне сейчас нужно срочно доставить Сато к Айко, пока не стало поздно.

Изуми, была одной из учениц сэнсэя. В отличие от меня, она проживала на территории храма вместе с сэнсэем, его семьёй и ещё двумя, такими же учениками, как и мы с ней. Для своих учеников сэнсэй специально построил отдельное здание, находящееся одновременно на территории храма и за её пределами.

Таким образом, он давал понять, что не требует от своих учеников следовать его вере и поклоняться ками, которым он поклоняется сам. Этот храм был возведён в честь одного из великих мечей — Саннин-но-сенши-но-яйза (клинок трёх воинов), которому до сих пор приходят поклоняться многие воины, желающие получить от великого оружия хоть маленькую частичку его невероятной силы.

Мне тоже было предложено жить на территории храма и проходить обучение у сэнсэя. Но я предпочёл остаться у бабушки. Кроме меня, у неё больше никого не было. Конечно, имелось множество помощников, но это все наёмные рабочие. Единственным близким человеком у неё был только я.

Сейчас было уже слишком поздно и храм закрылся для посетителей и что здесь забыла Изуми, для меня было загадкой.

Но раз она бросила мне вызов, то бой обязательно должен состояться. Это одно из неписанных правил нашего учителя. Убегать от сражения, значит убегать от самого себя. Только в бою, человек может принять себя, таким какой он есть.

Главным преимуществом Изуми, были атаки на расстоянии. Но и в ближнем бою, она была очень сильна. Не зря Кеншин-сэснсэй, последний год доверял Изуми роль хранителя порядка в своём храме. При необходимости она спокойно могла выкинуть любого нарушителя, применив силу. И даже если слишком перестарается, то к ней ни у кого не будет претензий. На территории храмов их служители обладали практически абсолютной властью и могли защищаться любыми доступными методами.

Бывали случаи, когда Изуми сразу же нападала на посетителей, стоило им только ступить на территорию храма. И судя по тому, что атаковала она меня, как только я оказался внутри, что-то в моём поведении ей очень не понравилось.

— Выходи Изуми и сразись со мной в честном бою. — крикнул я так и не поняв, как далеко от меня спряталась девушка. — Моему другу нужна помощь, поэтому я не могу задерживаться здесь. Мне срочно нужно попасть к Айко.

Справа от меня раздалось тихое шуршание листьев и через секунду Изуми спрыгнула с высокого дерева, в кроне которого она укрывалась. А ведь дротик прилетел совершенно с другой стороны. Как ей удаётся так мастерски их бросать? Даже сэнсэй говорит, что ему ещё ни разу не доводилось видеть подобное мастерство, хотя в молодости он повидал множество сильнейших бойцов.

Изуми, не сказала в ответ ни слова. В её руках появились дзюттэ и она бросилась в бой.

Расстояние между нами девушка преодолела очень быстро и с ходу нанесла серию молниеносных ударов, от которых я с трудом смог увернуться. Попади она по мне хоть раз и совершенно точно, этот бой останется за ней.

Её дзюттэ были изготовлены из свинца и поэтому были тяжелее обычных в несколько раз. Удар такой дубинкой с лёгкостью может сломать кость. Что она неоднократно демонстрировала не только на нарушителях спокойствия храма, но и на учениках сэнсэя, обучавшихся вместе с ней.

Благодаря Изуми, у Айко всегда была работа. Меня постоянно удивляло, почему сэнсэй продолжает обучать эту бешеную фурию. Ведь совершенно точно, она будет использовать эти знания, во вред людям. Слишком она была агрессивно настроена, абсолютно ко всем. Исключением были только учитель и Айко, которую Изуми считала своей старшей сестрой.

Стон Сато заставил меня пойти в наступление, не считаясь с повреждениями. Друга как можно скорее нужно доставить к целительнице. А бой с Изуми может затянуться надолго, если я буду слишком осторожничать.

Во время очередного выпада Изуми я не стал уворачиваться или отходить назад. Наоборот, я сделал несколько быстрых шагов вперёд, позволяя её дубинке ударить меня в левое плечо, что-то в нём хрустнуло, накатила резкая боль и я полностью перестал ощущать левую руку. Но сейчас она мне была не нужна.

Катана уже давно находилась в правой руке и была занесена для удара, оставалось только выбрать нужный момент, который настал, как только я оказался на необходимом расстоянии.

Подставившись под удар Изуми, я создал для себя идеальные, условия для нанесения собственного удара, от которого девушка не сможет увернуться или защититься. Мой меч с громким свистом опустился на тонкую шею Изуми. В следующее мгновение дзюттэ выпали из её рук и, закатив глаза, девушка начала падать на меня.

Кое-как ухватив её рукой, в которой держал катану и аккуратно положил на землю. Убедившись, что она жива и я правильно рассчитал силы во время удара, оставил Изуми лежать здесь. В себя она должна будет прийти минут через десять. И максимум, что с ней может случиться после пробуждения, это головная боль. И то я очень сильно сомневаюсь, что с Изуми такое вообще возможно.

Сато лежал не шевелясь. Его грудь поднималась в такт дыхания настолько медленно, что могло показаться, что он вовсе не дышит. Кровь всё ещё продолжала сочиться из повреждённого плеча и это было очень плохо.

Главное, чтобы Айко оказалась на месте. А не ушла в очередной раз в госпиталь, помогать исцелять людей, которые неспособны оплатить услуги целителя.

Дом, в котором проживали сэнсэй и Айко, располагался в глубине территории храма, ближе к главному святилищу, в котором на золотом постаменте находился Клинок Трёх Воинов. Чудовищный клинок больше двух метров в длину и весивший почти пятнадцать килограммов.

По преданию этот меч создал сам Сусаноо и подарил его благородным самураям из рода Токугава. Их сильнейшие воины в троём не побоялись выступить против двухтысячного войска объединённых кланов острова Хоккайдо, возжелавших свергнуть императора и посадить на его место, одного из своих патриархов.

Вот только они даже не могли себе представить, что на их пути встанут эти прославленные самураи. Которые благодаря своему искусству владения мечом смогли сразить всё неприятельское войско.

Сразу после того, как последний противник пал, разрубленный пополам. Воины пошатнулись, но воткнув свои клинки в землю, они остались стоять на ногах, гордо смотря на оставшееся за ними поле боя. Они так и умерли стоя, держась за свои мечи. Слишком много ран было получено ими во время боя.

Тогда великий Сусанно, наблюдавший за этим сражением из своих небесных чертогов спустился вниз и оказал этим воинам самую большую честь, что можно себе только представить.

Из их тел он и создал этот меч, который впоследствии было решено передать на родину этих воинов в Ниигату. А на том месте, где были воткнуты в землю клинки этих воинов возвели крупнейший в стране храм, посвящённый Сусаноо — Идзумо-тайся.

Сэнсэй искренне верил в святость этого меча и его божественное происхождение. Я же не разделял его взглядов. Человек должен добиваться всего сам, без вмешательства и покровительства высших сил. Но древние традиции были мне по душе. Я всегда с удовольствием наблюдал за проведением ритуалов и сам не прочь был принять в них участие.

Про древние легенды я вообще молчу. Слушать рассказы о былых временах, героях и богах я любил практически так же, как и рисовать. Вот только в отличие от моих рисунков и вариаций для них, количество легенд и преданий было конечно, и рано или поздно, я просто буду знать их все.

На подходе к дому сэнсэя меня заметил Джуничи, ещё один из моих соучеников, и правильно все поняв побежал в дом.

Через несколько секунд оттуда вместе с ним выбежала и Айко с перепачканными в муке руками. На ходу она как могла, обтёрла руки об свою белоснежную юкату, совершенно не обращая на это внимания.

Придётся Сато раскошеливаться на новую юкату для Айко. Хотя думаю он будет совершенно не против.

— Сначала он. — сказал я подбегающей девушке, опуская Сато на землю.

Сейчас он выглядел ничем не лучше трупа. Бледное, землистого цвета лицо, полностью лишённое красок. Лишь корка засохшей крови, хоть немного исправляла это. Грудь Сато с каждым вздохом поднималась всё медленнее. Но сейчас я уже не переживал за него, Айко обязательно поможет. В этом я был совершенно уверен.

Руки Айко объяло голубое свечение и она приложила их к развороченному плечу Сато, чем заставила сорваться еле слышный стон с его губ. Уже через минуту, его лицо начало приобретать нормальный цвет.

— Пойдём Хироши, выпьем чаю и поговорим. — раздался голос учителя, подошедшего к нам совершенно незаметно.

Я хотел остаться и лично убедиться, что жизнь Сато вне опасности, но спорить с сэнсэем не стал.

— Выпей, это притупит боль. — сказал мне учитель, протягивая пузырёк с прозрачной жидкостью внутри.

После его слов, словно кто-то переключил рычаг и боль, до этого момента, не напоминавшая о себе вообще, решила восполнить утрачено, накатив на меня с невероятной силой.

Здоровой рукой, взял уже открытый пузырёк и опрокинул его содержимое в себя. Горло тут же обожгло, словно я проглотил жидкое пламя. Я распахнул рот и начал судорожно втягивать в него воздух, пытаясь хоть немного остудить этот жар. Который постепенно начинал опускаться в желудок, создавая там филиал ада. Мне казалось, что при желании я спокойно смогу исторгнуть из себя пламя, уподобившись какому-нибудь огневику.

Секунд через десять жар начал отступать, а вместе с ним начала уходить и боль. Я недоумённо посмотрел на учителя, с недоверием прислушиваясь к собственному организму.

— Это всего лишь один из способов, на время обмануть собственное тело. На самом деле, твои повреждения никуда не делись и как только действие этого зелья закончится, боль вернётся в многократном размере. Конечно, если к тому моменту твои повреждения не будут уже вылечены.

— Спасибо сэнсэй. — сказал я и попытался поклониться, вот только сделать это как положено не вышло из-за повисшей плетью руки.

Ну ничего я ещё успею поблагодарить сэнсэя, как восстановлюсь.

— А теперь садись и выпей со мной чая. Сегодня ты будешь моим гостем, а не учеником, раз пришёл не тренироваться, а просить о помощи.

Не став ничего говорить по поводу моего поклона, сказал сэнсэй, после того как первым присел к столику, на котором уже всё было готово.

Кеншин-сэнсэй не торопил меня и не пытался давить, он просто сидел и ждал, когда я начну свой рассказ. Он был, очень мудрым человеком и единственным, к кому я согласился пойти в ученики.

* * *

Глава 4

— Его зовут Сенши, что значит защитник.

Как только клинок оказался в моих руках, я почувствовал приятную тяжесть. Мне показалось, что он немного дрожал и от него исходило нетерпение. Именно нетерпение, словно клинок хотел чего-то вот только я никак не мог понять чего именно.

Сенши оказался довольно тяжёлым и очень быстро мне стало трудно его держать. Но я хотел не только его подержать, но и погладить, как соседского кота Като, который каждый день приходил к нам, чтобы получить кусочек свежей рыбы. Пройтись рукой по всей его длине, ощутить все шероховатости на потёртых ножнах. Тогда я не придумал ничего лучше, чем сесть прямо на землю и положить меч к себе на колени.

Бабушка хотела, мне что-то сказать, но сэнсэй остановил её, приложив палец к губам прося о тишине.

Когда мои руки освободились, я наконец смог прикоснуться к самому мечу, к его рукояти. Как только я это сделал, меч тут же отозвался. Он завибрировал в несколько раз сильнее. Сейчас я ещё сильнее ощутил его нетерпение. Он хотел покинуть своё хранилище, выбраться наружу. Хотел, чтобы я освободил его.

Как только я потянул клинок из ножен, Кеншин-сэнсэй одним невероятно быстрым движением забрал его у меня и повесил обратно к себе на пояс.

— Сенши хочет, чтобы его выпустили. — сказал я, глядя в глаза учителю.

— Сенши слишком плохо себя ведёт, когда оказывается на свободе. — ответил мне сэнсэй. — Ты смог почувствовать душу моего меча и даже понять его желания. Хочешь, я научу тебя не только искусству владения оружием, но и тому, как следует обращаться с ним, чтобы меч всегда служил тебе верой и правдой.

— Хочу. — ответил я, так и не поднявшись с земли.

— Тогда запомни дорогу к моему храму. Я буду тебя ждать завтра в семь утра. Ты должен будешь прибежать сюда от своего дома. Это будет моим первым заданием.

В тот день я пришёл домой и долго ещё не мог прийти в себя, после всего, что я увидел и почувствовал в храме клинка.

На этот раз всё было совершенно по-другому, ни так, как с учителями рисования. В отличие от них Кеншин-сэнсэй не пытался мне показать, как делать правильно то, что я уже умею, но делаю это по своему. Он пытался меня научить тому, чего я не знаю вообще, но, как оказалось, это меня очень привлекает.

* * *

Глава 5

После того как сэнсэй указал мне путь, по которому я должен идти прошло уже больше месяца. Каждый день я тренировался пытаясь научиться управлять этой силой. Понемногу у меня начинало получаться. Сейчас я уже мог по собственному желанию, на несколько секунд отрезать от энергетической подпитки любого владеющего. Но это были крохи моей истинной силы. Позволить ей всей вырваться наружу у меня не получалось.

Сэнсэй не стал никому рассказывать о нашей стычке с бандой Коджо. Все проблемы с кланом Ватанабе он уладил. Перед нами даже извинился их патриарх, пообещав ужесточить контроль за молодёжью, которая совсем перестала думать головой. Ещё он обронил одну запавшую мне в память фразу, которую я не могу понять до сих пор.

«Теперь из-за этих малолетних отбросов, весь клан находится под угрозой полного уничтожения»

Эти слова он сказал сэнсэю, после того как принёс мне свои извинения и уже собирался уходить. Сэнсэй ему ничего не ответил, он лишь положил руку на свою катану и расстегнул ножны, чего он не делал на моей памяти ни разу.

Эта демонстрация произвела на патриарха очень сильное впечатление. Он сохранил лицо и не впал в панику, хотя я заметил, как его тело начала бить сильная дрожь, а в глазах появилось точно такое же выражение, которое было у Коджо, когда он убегал из того, злополучного здания.

— Хиро, мальчик мой. Поздравляю тебя! Давай садись завтракать, после чего обязательно сходи, помойся и только после этого, возвращайся в свою комнату. Там тебя будет ждать мой подарок. — сказала бабушка Яманако, стоило мне только выйти в дом, после утренней тренировки. Которую я проводил ежедневно, начиная с рассветом и заканчивая за час, до начала занятий в школе.

Едва не запутавшись в своём кимоно, бабушка поднялась на ноги и подошла ко мне, чтобы обнять и расцеловать. Что-то у неё слишком довольное выражение лица. Что же за подарок она подготовила?

— Может, я пока схожу и посмотрю, а потом поем?

— Нет Хиро. Сделай всё, пожалуйста, как я тебя попросила. Именно в той последовательности. Я обещаю, что тебе очень понравится мой подарок.

— Можно, я хотя бы не пойду мыться? Я же делал это только вчера вечером.

— Сегодня тебе исполнилось уже шестнадцать лет, а ты до сих пор ведёшь себя как маленький, пытаясь спорить со старшими. Если бабушка говорит тебе, что нужно сходить помыться, значит, нужно сходить помыться.

После этих слов бабушка зашла ко мне со спины и начала толкать в сторону кухни, с которой доносились просто восхитительные ароматы. Бабушка Яманако готовила лучше всех в Ниигате, а, вполне возможно, и во всей западной Японии. Да чего уж тут мелочиться! Она совершенно точно готовила лучше всё в империи. Что периодически подтверждали самые высокие чиновники из правительства и главы сильнейших родов и кланов, которые приезжают в Ниигату специально для того, чтобы посетить рётэй Яманако Сумидзо.

Хорошо, не буду её расстраивать. После завтрака схожу, помоюсь, затем зайду в свою комнату, посмотрю на бабушкин подарок, а заодно и переоденусь. На сегодня мы с Сато запланировали кучу развлечений. Главным, из которых станет попытка попасть в гостевой дом госпожи Юбабы. Правда, я не собираюсь говорить об этом Сато, до самого последнего момента.

Если Сато узнает о том, что я задумал, то он по-любому попытается отвертеться. Находиться в женской компании для него в несколько раз хуже, чем оказаться голым на центральной площади Ниигаты во время празднования Сэйдзин-но хи (День совершеннолетия). А если ещё учесть специфику заведения госпожи Юбабы, то он вообще должен будет провалиться под землю от стыда, ну или потерять сознание от переполняющих его чувств.

Хотя как бы мне самому не уподобиться Сато. Всё же одно дело представлять себе обнажённое женское тело, руководствуясь сюнга художников периода Эдо, и совсем другое увидеть его вживую, а если удастся договориться, то и потрогать. Всё же мы ещё слишком молоды и вообще не факт, что нас просто пустят внутрь.

Про гостевой дом госпожи Юбабы мне рассказал Джуничи, который был на три года старше нас с Сато и проблем с посещением подобных заведений у него не было. Правда, он ходил в гостевые дома классом много ниже, обратиться в которые себе могли позволить люди практически с любым достатком.

Когда я начал расспрашивать Джуничи о гостевых домах, он посоветовал заведение госпожи Юбабы потому, что оно считалось самым лучшим в Ниигате. Правда за посещение этого заведения придётся отдать сумму, которые некоторые работяги с трудом зарабатывают за пару месяцев. Но я специально начал копить, едва ли не за год, до своего шестнадцатилетия и поэтому деньги у меня были. Да и бабушка наверняка подкинет ещё немного, как только я скажу, что хочу сходить и развлечься с Сато. Я же не собираюсь ей говорить, каким именно образом буду развлекаться.

Позавтракав, сразу же отправился в душ, где быстро ополоснулся и, обернувшись полотенцем, пошёл в свою комнату, просто чистая одежда имелась у меня только там.

За мыслями по поводу сегодняшнего дня я даже и не заметил, как зашёл к себе в комнату. На подходе я снял полотенце и начал вытирать голову, всё равно меня здесь никто не увидит, голос бабушки доносился откуда-то с улицы, поэтому я был спокоен за свою наготу.

Странности начались, когда я оказался в комнате, всё ещё продолжая вытирать волосы. Сперва я услышал хлопок закрывшейся двери, хотя совершенно точно не закрывал её, а затем уловил какой-то очень странный аромат, которого просто не могло быть в моей комнате — женские духи.

— Так значит ты у нас Хиро и сегодня тебе исполнилось шестнадцать лет? — раздался женский голос, от которого у меня всё сжалось внутри. Да и снаружи тоже судя по ощущениям.

Только сейчас до меня начало доходить, что в моей комнате находится посторонний человек, да ещё и противоположного пола, а я стою полностью голый с полотенцем на голове.

— Вы посмотрите, какой он стеснительный. Даже не показывает нам своего лица. — раздался новый голос, ещё сильнее заставляя меня нервничать.

Да что же за подарок такой мне приготовила бабушка?!

— Девочки, да вы посмотрите! Он весь дрожит. Бедный мальчик совсем замёрз, давайте его согреем. — после этих слов моей груди коснулась чья-то рука и начала меня гладить. Ощущения были очень непривычными, но мне они определённо нравились.

Кто-то подошёл ко мне сзади и забрал мокрое полотенце, которое я пытался держать на голове до последнего, сгорая от стыда. Но как только я увидел перед собой полуобнажённую девушку, в одних только трусиках, стыд волшебным образом куда-то испарился, сменяясь новым, совершенно незнакомым для меня чувством.

Меня обняли сзади, прильнув, горячим телом к спине, которой я почувствовал два упругих уткнувшихся в меня шарика и это окончательно вывело меня из ступора.

— С днём рождения Хиро. — прошептала мне на ухо третья девушка, беря мою руку и кладя её себе на грудь.

Встретиться с Сато в этот день у меня так и не вышло. Хотя я слышал, что он совершенно точно приходил и кричал мне. Но я совсем не жалею об этом. Бабушка преподнесла мне просто фантастический подарок. О подобном я мог мечтать, только в своих самых смелых фантазиях.

Сразу же после того, как девушки оставили меня одного, я взялся за карандаш. Рисунки вышли потрясающими. Девушки выглядели на них словно живыми, каждая родинка, каждая впадинка и волосок, я запомнил всё и сейчас переносил это на бумагу. Их обнажённые тела манили к себе.

Начав рисовать, я остановился, только когда стало совсем темно. Бабушка до последнего сопротивлялась и отказывалась проводить электричество. Хотя это уже стало нормой для многих жителей Ниигаты. Но думаю, я уже совсем скоро, смогу добиться своего. Рисовать при свечах, или свете, даваемом керосиновой лампой, я не любил и поэтому даже не поев лёг спать. Завтра утром, я должен явиться на тренировку. Кеншин-сэнсэй сказал, что будет проверять, как далеко я продвинулся в освоении своей силы. А показать мне действительно было что.

После столь бурно проведённого дня я спал словно убитый. Проснулся, от дикого голода, когда солнце только начало подниматься. Спустившись вниз я направился на кухню, где, к моему удивлению, стоял накрытый стол. Некоторые блюда были ещё тёплыми. Поблагодарив про себя, заботливую бабушку я тут же принялся есть.

В итоге путь до храма клинка дался мне очень тяжело. Возле входа помимо величественных комаину меня встречала Изуми.

— Хиро, я хочу, чтобы ты сразился со мной сегодня. — сказала девчонка, крутя в руках свои любимые дзюттэ.

— Я в твоём полном распоряжении, после тренировки с сэнсэем. — ответил я ей, радуясь, что сегодня она не наткнулась на меня прямо здесь.

Мой ответ вполне удовлетворил Изуми и она отправилась искать для себя укромное местечко, из которого будет удобно наблюдать за входом на территорию храма и при необходимости наказать нарушителя.

— Держи. — сказал учитель, бросая мне новые ножны. — Я сделал их взамен старым, пострадавшим от встречи с огнём. Эти ножны выполнены из специально подготовленной и обработанной древесины, которой не страшен не только огонь, но и сильные нагрузки.

Я не поверил своим глазам, учитель сделал для меня точно такие же ножны, в которые был убран его Хенши. Теперь мне придётся заново учиться сражаться, ведь дерево намного твёрже кожи и удары будут получаться сильнее. А если неправильно рассчитаю силу удара, могу случайно убить человека, вместо того, чтобы просто оглушить его.

— Я специально не стал их ничем украшать. Сам нарисуешь, что захочешь.

— Благодарю учитель. — поклонившись, сказал я.

— Будь достоин этих ножен и тогда они прослужат тебе очень долго. Со своими я уже вместе больше сорока лет и до сих пор они ещё великолепно выглядят.

В этом сэнсэй был прав, его ножны выглядели просто потрясающе. Словно их сделали максимум пару недель назад, а не больше сорока лет. С какой бы силой сэнсэй ни наносил удар, ножны всегда оставались целыми. Я был свидетелем, когда сэнсэй перерубил ими металлический прут, сантиметровой толщины. Как он смог сделать это катаной спрятанной в деревянные ножны до меня до сих пор остаётся загадкой.

— Будь всегда уверен в своём оружие и оно тебя не подведёт. — единственное, что сказал мне в тот раз учитель.

Сколько раз я не пытался повторить подобное, у меня ничего не получалось. А сейчас я даже не стану пытаться это повторить, когда только получил такой подарок.

— Вложишь в них свой меч, когда закончишь оформление. Не надо позволять мечу, находиться в незаконченных ножнах — это делает его слабее.

Поблагодарив сэнсэя ещё раз, я положил свой подарок, а заодно альбом для рисования и карандаши рядом с павильоном для омовения рук, а сам пошёл следом за учителем.

Сэнсэй привёл меня к сцене, на которой я впервые увидел его владение мечом.

— Сегодня я хочу увидеть от тебя настоящий танец с твоим клинком и должен ты будешь это сделать с завязанными глазами. Воспользуйся своей силой. — сказал сэнсэй и достал плотную повязку, которой завязал мне глаза. — Как будешь готов, начинай. И знай, что сегодня тебе доверена честь показать нашим прихожанам всё величие храма клинка.

Для начала я забрался на сцену и начал медитировать, таким образом, мне было намного легче позволить освободиться лишь малой частице моей силы. Чем больше я её выпускал, тем сложнее становилось ей управлять.

Пока я медитировал вокруг сцены начал собираться народ, который подгонял сюда сэнсэй. Среди присутствующих я услышал несколько знакомых голосов. Это определённо были ребята, с которыми мы вместе выпускались из средней школы. Они тоже меня узнали и начали подшучивать. Интересно сэнсэй пригласил их сегодня специально, или просто так совпало? Но в любом случае, даже если и специально, я не собирался отступать.

Сила окутала арену и близлежащее пространство, до того места, где стояли люди. Если они попадут в эту зону, то будут слишком сильно отвлекать меня, а я хотел сделать всё лучшим образом.

Сняв с пояса меч, в оплавленных ножнах я встал в стойку. Как только всё было готово, я издал боевой клич и начал свой танец. Естественно, я не мог повторить показанное учителем двенадцать лет назад. Даже больше скажу сам учитель не мог этого сделать. Каждая его тренировка, это новый танец, новый бой с воображаемым противником, новые движения и новые эмоции.

Сейчас меня переполняло чувство радости и поэтому мой танец был больше похож именно на танец, а не на настоящий бой. Много прыжков, ударов ногами и поворотов.

Каждый раз, когда я поднимался в воздух, вместе со мной поднимался целый сонм частичек энергии, которые оставались висеть в воздухе, создавая причудливый рисунок., который видел только я.

Я даже сам не заметил, как начал рисовать мечом картину, состоящую из частичек повисшей в воздухе энергии.

Картина получалась живой, постоянно переливающейся и текущей. Работая с ней, я представлял быструю реку вода, в которой не задерживается на месте, а постоянно меняется унося за собой следом всю грязь и мусор, принесённые предыдущим потоком.

Когда картина была закончена, я ощутил что-то чужое приближающееся к моему произведению. Это что-то совершенно точно хотело испортить, стереть мой рисунок, принеся с собой хаос. Допустить подобного я не мог и поэтому зачерпнул «воды» из мною же созданной реки, состоящей из чистой энергии, и плеснул её в приближающееся нечто. Мне показалось, что я услышал громкое шипение, словно кто-то плеснул воды на раскалённые камни.

Сразу после этого чувство опасности исчезло, вместо него появился небывалый азарт. Потому что сразу с нескольких направлений я снова уловил приближение силы, готовой разрушить моё творение. Но если уж на то пошло, то лучше я сделаю это сам.

Пары быстрых шагов мне вполне хватило, чтобы оказаться в центре созданного мной бурного потока. Мои действия практически не затронули хрупкую картину. Улетело лишь несколько частичек энергии.

Как только я оказался посреди потока, я начал новый танец, который позволял мне уничтожать всё враждебно настроенные объекты ещё на подлёте. До этого полноводная река начала мельчать, а вскоре вода в ней и вовсе закончилась. К тому моменту я был практически опустошён как физически и энергетически, так и морально.

Сняв повязку, я упал на колени, находясь практически на середине сцены. Вокруг стояла гробовая тишина, которая через пару мгновений взорвалась восторженными криками и аплодисментами наблюдавших за мной прихожан. Громче всех кричали мои бывшие одноклассники. ...