***********************************************************************************************

Назад в Орегон

https://ficbook.net/readfic/4750420

***********************************************************************************************

 

Направленность: Фемслэш

Автор: Jae

Переводчик: Mockingjay92 (https://ficbook.net/authors/545352)

 

Беты (редакторы): AnnaVaska

 

Фэндом: Ориджиналы

 

Рейтинг: NC-17

 

Размер: 319 страниц

Кол-во частей: 74

Статус: завершён

Метки: Слоуберн, Путешествия, Изнасилование, Нецензурная лексика, Романтика, Ангст, Драма, Исторические эпохи, Беременность

 

Описание:

Лука Гамильтон была уверенна, что никогда не наденет кольцо на палец. Она выбрала одинокую жизнь, решив провести её, притворяясь мужчиной.

Проработав три года в борделе, Нора Маколей перестала тешить себя иллюзиями о любви. Перестала надеяться однажды встретить мужчину, который придёт и заберёт её в новую добропорядочную жизнь.

Но вот они связанные узами брака направляются в штат Орегон на крытых повозках и с двумя тысячами миль впереди.

 

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

 

Примечания автора:

Первая книга из серии «Орегон»

 

Кантри придаёт атмосферу Дикого Запада (может кому-нибудь понравится):

https://www.youtube.com/watch?v=PUf5Y8NP5aU

 

P.s.:Перевод - любительский. Переводчик не является победительницей конкурса “Мисс Грамотность”, поэтому если в тексте встречаются ошибки, которые режут Вам глаза, не стесняйтесь их исправлять.

 

========== Индепенденс, Миссури. 27 апреля 1851 год ==========

 

Заслышав грубый смех и стук сапог по дощатому порогу, Тесс Свенсон обернулась.

– Солдаты, – простонала рядом Флёр, прежде чем кто-либо из вышеупомянутых успел войти.

За три года работы на Тесс, она многое узнала о мужчинах, даже научилась распознавать их род деятельности по шагам.

– Не ехидничай, девочка, – мягко упрекнула Тесс. – Прошлый раз они оставили тебе хорошие чаевые.

– В прошлый раз они оставили мне хороший фингал под глазом.

Тесс кивнула. После долгих месяцев жизни в ветхих бараках отдаленного форта, выполняя свои обязанности по службе и плохо питаясь, солдаты после возвращения, как правило, немного одичалые. Она будет приглядывать за ними.

Дверь распахнулась. Громкие голоса и свежий воздух проникли в городской бордель. На мгновенье дым в заведении рассеялся.

Тесс шагнула вперёд кокетливо поприветствовать прибывших, но отработанная с годами рабочая улыбочка тут же сменилась радостным смехом, как только увидела как идущего последним мужчину подталкивают в помещение его товарищи:

– Так-так-так, неужели лейтенант Лука Гамильтон почтил своим присутствием дом с дурной репутацией. Наконец-таки стало одиноко, солдат?

Посетитель снял шляпу и улыбнулся Тесс:

– Я больше не солдат.

– Что? – Тесс только заметила, что вместо привычной тёмно-синей униформы Лука одет в гражданское.

– Я подал в отставку, – ответил Лука. – Мои солдатские деньки сочтены.

Тесс удивленно моргнула. Она не могла представить Луку Гамильтона никем кроме солдата. Лука уже был драгуном, когда они впервые встретились пять лет назад.

 

========== Индепенденс, Миссури. Июнь, 1846 год ==========

 

Мысленно проклиная прокуренный тускло освещённый зал и жестяной звон пианино, Тесс навострила уши, наблюдая за своими девочками и их клиентами, развалившимися на уединённых нишах или диванах, стоящих у длинного бара из красного дерева.

После общества охотников и эмигрантов, уже покинувших Индепенденс, Тесс и её девочки привыкли к более спокойным, менее хаотичным вечерам, но сегодня бордель битком набит солдатами.

Стоя у подножья лестницы, она опытным взглядом изучала каждого клиента, направляющегося наверх, предполагая, от кого ждать неприятностей, а от кого нет. В воздухе чувствовалось напряжение. Сегодня мужчины смеялись громче, пили больше и упрямее боролись за внимание девушек.

Завтра они по приказу отправятся на юг, завоёвывать Нью-Мексико. Страх порождённый предстоящей войной, стал очень прибыльным для бизнеса Тесс, но также и более опасным. Каждый солдат желал провести последнюю ночь с женщиной, прежде чем уйти на войну на которой, вероятно, будет убит. Им нужно показать себя, продемонстрировать силу, доказать себе и остальным, что они ещё живы, дики и бесстрашны.

Некоторые были немногим старше дворовых мальчишек. Покачивая головой, Тесс увидела молодого солдата, которого тянут и подталкивают в салун смеющиеся сослуживцы. Мужчины уже вошли в бордель, но он остановился у дверей стряхнуть грязь с сапог. Тесс наблюдала, как он махнув рукой отослал товарищей прочь, а сам занял угловой столик, усевшись спиной к стене.

Одна из её девочек подошла с бутылкой виски в одной руке, а другой соблазнительно провела по плечу молодого солдата. Тот без улыбки на неё посмотрел и, наклонившись, прислонился стулом к стене, невзначай прерывая физический контакт. Стопку виски он принял, но отрицательно покачал головой, отказываясь от других услуг женщины.

Тесс не раз видела напуганных и скованных посетителей, но что-то ей подсказывало, что этот молодой человек отличается от привычных ей клиентов. Она отошла от лестницы, чтобы рассмотреть его поближе.

Ни поза, ни униформа, ни поношенные сапоги не отличали его от сослуживцев. Он невысок и по сравнению с некоторыми громилами друзьями, его худощавая фигура не особо впечатляет, но тем не менее в нём есть что-то, что привлекло её внимание.

Даже не орден на рукаве тёмно-синего мундира, указывающий на звание сержанта, хотя она не могла представить, как в столь юном возрасте он добился такого продвижения по службе. Нет, что действительно выделяло этого молодого человека так это его движения. Он двигался плавной походкой кошки, сочетание силы и бессознательной грации, тогда как она, напротив, ожидала увидеть неуклюжую неловкость парнишки, только достигшего половой зрелости.

Агрессивный голос, доносящийся из бара, заставил Тесс обернуться. Красномордый клиент схватил одну из её девочек за горло и начал трясти.

– Эй! – Сорвавшись с места, Тесс мгновенно позабыла о молоденьком солдате.

Рассерженный мужчина её ударил. Лицо пронзила боль. Она ударилась о стойку бара и какое-то время не могла даже вздохнуть. Краем глаза она увидела нанятого ею бармена по имени Чарли, державшего в руках револьвер на случай обострения ситуации. В пределах видения Тесс появилась ещё одна пара рук. Не мускулистые, а длинные и тонкие, но достаточно сильные чтобы вмешаться, не подвергая себя опасности. Руки схватили солдата и отбросили подальше от Тесс и задыхающейся женщины.

С рёвом озлобленный пьяный солдат кинулся на обидчика с кулаками. Только когда дикая боль прошла, Тесс подняв голову, поняла, что её спасителем оказался не кто иной, как тот парнишка, сидящий за угловым столиком. Он был на полголовы ниже и весил значительно меньше пьяного супостата, но тем не менее сделав шаг вперёд, нанёс противнику удар. Чем больше тот его бил, тем злее становился дебошир.

Одна из девушек вскрикнула, а часть мужчин закричала, подбадривая бойцов и шустро принимая ставки, сколько щупленький парнишка продержится против железных кулаков своего противника.

Тесс потянулась к маленькому револьверу, спрятанному в подвязке под юбкой. Но не успела она коснуться оружия, как громила уже стоял неподвижно, глядя на револьвер в руках парнишки.

– Лучше бы вам протрезветь, капрал, в противном случае мне придется посодействовать мексиканцам и покончить с вами здесь и сейчас! – Голос молодого человека оказался низким и тихим, но холодные серые глаза не оставляли сомнений в его намерениях.

Капрал поднял дрожащую руку, вытирая с губы кровь, но не отрывая взгляда от обидчика. Молчаливая битва взглядов продолжалась несколько секунд, затем он отвёл глаза и выдохнул:

– Ладно, ладно, я протрезвел.

Молодой человек убрал оружие обратно, но пристальный взгляд не покидал противника.

– Думаю, вам следует извиниться перед дамами, капрал.

– Что? – Уставился на него солдат. – Я не буду…

Серые глаза сузились:

– Ты хотел сказать «Да, сэр»? – Он стоял рангом выше пьяного солдата и не побоялся блеснуть званием.

Тесс слышала скрежет зубов здоровяка друг от друга.

– Так точно, сэр, – выплюнул он.

Парнишка указал в сторону Тесс, заставляя мужчину обернуться и посмотреть ей в глаза.

– Я…извиняюсь.

– Извинения не склеят мои очки, которые ты разбил, отбросив меня на барную стойку, – сказала Тесс, уже держа в руке свой маленький револьвер.

Как управляющая борделем, она была очаровательной хозяйкой, подобием матери для своих девочек и в особенности жестокой бизнес-леди.

– Заплати ей, – сказал сержант с серыми, словно сталь, глазами.

Ворча, капрал бросил несколько монет на барную стойку и ушёл прочь.

Сержант смотрел ему вслед, затем положив на стойку ещё одну монету, последовал за ним.

– Постой! – Тесс поспешила за ним.

Молодой человек нехотя обернулся. Краем глаза он всё же поглядывал на дверь, будто желая как можно скорее покинуть заведение.

– Да, мэм?

– Из твоего носа, – Тесс указала на его лицо. – Идёт кровь. Следуй за мной и позволь обработать рану, – она протянула руку.

Но молодой солдат решил отклонить предложение:

– В этом нет необходимости, мэм. Кровотечение само скоро остановится.

– Но остановится быстрее, если я обработаю. У меня много опыта с пострадавшими в драках, – Тесс полна решимости оказать помощь упрямому юнцу.

– Да, брось, Лука! – Крикнул один из солдат, пришедших с сержантом. – Ни один мужик в здравом уме не откажет мисс Тесс, когда она зовёт к себе в комнату! Будь мужиком, иди за ней!

Уголок губ парнишки чуть дёрнулся вверх, некий намёк на усмешку, первый, что видела у него Тесс. Прежде чем тот успел отказать ей ещё раз, она взяла его за руку и повела наверх, не обращая внимания на посвистывания от остальной части компании сержанта.

– Садись, – Тесс похлопала по кровати, занимавшей большую часть комнаты. – Она не укусит и я тоже, – добавила она, замечая панику в глазах молодого человека.

Он нехотя присел на край кровати, сжимая в руках фуражку. Выглядел как провинившийся мальчуган. Трудно поверить, что он - тот бесстрашный боец, стоявший лицом к лицу с пьяным дебоширом несколько минут назад.

Тесс повернулась к нему с хрустальным графином в руках и налила порцию виски.

– Домашний, – добавила она, когда он отказался принять стакан.

Стакан он взял, но пить не торопился.

– Выпей, – сказала Тесс, ища чистую ткань. – Будет больно.

С тряпкой в руке, она встала между его ног и наклонилась, чтобы поближе осмотреть нос. Она коснулась его тряпкой, вытирая кровь, и мягко положила руку на шею, наклоняя голову немного набок.

– Кажется, он сломан.

Почувствовав его дрожь, на секунду списала это на боль из-за разбитого носа, но затем посмотрела в глаза молодого человека. Тесс улыбнулась. Она проработала тут достаточно долго, чтобы точно знать, что это реакция не на боль, а на физическую близость. Её полуобнажённая грудь касалась его плеча, отчего серые глаза потемнели.

Убрав руку с шеи, женщина коснулась его гладковыбритой щеки.

– Сколько тебе лет, солдат?

Парнишка увернулся от её прикосновения и стал отодвигаться назад, пока не коснулся спинки кровати:

– Достаточно взрослый, чтобы воевать.

Тесс посмотрела на него сверху вниз. Выглядит он очень молодо, но усталость в серых глазах поведала ей, что он видел и делал больше вещей в своей жизни, чем большинство мужчин гораздо старше его. Перед ней сидит вовсе не невинный мальчик, но, всё же, есть в нем нечто такое, что заставляло её думать, что он никогда не был с женщиной.

‘Пора это менять’, подумала про себя Тесс.

Он отличается от большинства клиентов – вежлив, чист, трезв.

– Достаточно взрослый для этого? – Она пододвинулась ещё ближе и, придавив паренька к кровати, накрыла его губы своими.

Тонкие, но сильные ладони сомкнулись на запястьях, останавливая её.

– Нет.

– Нет? – Тесс не смогла припомнить, когда последний раз слышала это слово из уст клиента. – Если беспокоишься о деньгах, не стоит. Я не приму их от тебя. Это лишь способ отблагодарить за помощь с пьяным ублюдком.

Парень продолжал стискивать её руки.

– Нет, нет. Я… Это не то, чем кажется. Я…я…

Тесс ему улыбнулась:

– Расслабься, я знаю кто ты.

Несложно было догадаться, что перед ней девственник.

Серые глаза расширились:

– Вы… вы знаете? Откуда…?

– У меня достаточно опыта с мужчинами, чтобы знать о таких вещах.

Парень удивленно на неё смотрел:

– И, несмотря на это, вы всё равно пригласили меня в комнату?

– Конечно, – Тесс не понимала, что в этом удивительного.

Каждой шлюхе известно, что клиент девственник – это лёгкие деньги.

– И предприняли попытку поцеловать, зная, кем я являюсь? – Парень всё ещё не верил в происходящее.

Тесс озадаченно на него смотрела: ‘Неужели он думает, что первый девственник в моей постели. Шлюха ложится в постель с мужчиной не ради удовольствия, а ради денег.’

– И продолжу целовать, если ты отпустишь мои руки.

Сжатые запястье лишь на малую долю секунды вздрогнули.

– Вы…вы предпочитаете…женщин?

– Что?

Около секунды они смотрели друг на друга, затем парень, то есть девушка, насколько поняла Тесс, вскочила с кровати и, ругаясь, ринулась к двери.

– Стоять! – Тесс поспешила за таинственной гостьей и положила руку на дверь, не давая покинуть комнату. – Минуточку. Что здесь происходит? Кто ты?

Девушка медленно повернулась к ней лицом и молча, посмотрела на Тесс. Мышцы челюсти сжаты.

Тесс сделала шаг ближе. Она изучала худощавое, но мускулистое тело и по-мальчишески красивое лицо. Девушка выше ростом большинства знакомых Тесс женщин. Даже теперь, зная правду, она не наблюдает никаких женских округлостей.

– Кто ты? – Повторила она вопрос.

– Лука Гамильтон, – незнакомец, то есть незнакомка, исправила себя Тесс, в мужском приветствии протянула ей руку.

Женщина взяла её за руку, подмечая крепкое рукопожатие мозолистых пальцев. Всё что она видела, слышала и чувствовала, заставляло её поверить, что перед ней стоит молодой человек. Она не могла перестать глазеть на гостью.

– Не этим именем родители нарекли тебя при рождении, так ведь?

– Нет, - осторожно ответила девушка. – Не этим.

На мгновенье, Тесс захотелось узнать её настоящее имя, но передумала. У девушки нет никаких оснований доверить ей свою самую большую тайну, да и выглядела она так, словно готова сбежать в любой момент.

– Вернись и сядь на место, – Тесс похлопала по кровати.

Девушка неподвижно стояла рядом с дверью:

– Мне пора идти.

– Твоих друзей не впечатлит, если ты выйдешь отсюда через три минуты, – с улыбкой сказала Тесс. – А теперь присаживайся и поведай мне о том, как девушка стала драгунским сержантом.

Лука колебалась:

– Это долгая история. И я буду очень признателен, если вы не будете обращаться ко мне как к девушке. Я живу жизнью мужчины.

Тесс с соблазнительной улыбочкой откинулась на кровати:

– Во всех аспектах?

На загорелом лице появился намёк на румянец:

– Почти.

– Хм, значит, не позволишь мне тебя отблагодарить? – Тесс кивнула на свою грудь, скрываемую за корсажем.

Лука Гамильтон моргнула.

– Я… Вы знаете кто я. Это невозможно… Ведь так?

– Оу, очень даже возможно, дорогой, уверяю тебя, – Тесс поднялась с кровати и начала похаживать вокруг своей гостьи, обольстительно виляя бёдрами. – Хочешь, чтобы я продемонстрировала?

Она ожидала очередного румянца, но на сей раз, девушка посмотрела ей в глаза.

– Я против проституции. Ни мужчина…, ни женщина… не должны пользоваться услугами женщины продающей своё тело чтобы выжить.

Хозяйка борделя заглянула в серые глаза. В них не было ни осуждения, ни презрения, только честность. Тесс была очарована.

– Ты не веришь в проституцию. А в дружбу веришь?

Тёмные ресницы часто заморгали. Очевидно, Лука не ожидала от неё такого вопроса.

– Так веришь? – Переспросила Тесс, ожидая от Луки ответа.

– Я…я не знаю. У меня никогда не было друга.

– Ну, если хочешь, у тебя может появиться один, – Тесс сделала паузу. – Если, конечно, ты не возражаешь быть замеченным рядом с женщиной дурной репутации.

На сдержанном лице промелькнула небольшая ухмылка:

– Полагаю, ваша компания только поспособствует моей репутации.

Смеясь, Тесс поднялась на цыпочки и поцеловала гладкую щёку:

– Хорошо… мы друзья.

 

========== Индепенденс, Миссури. 27 апреля 1851 год ==========

 

Тесс изучала женщину перед собой. Луку Гамильтон уже никак нельзя назвать девушкой. Вернувшись после войны из Мексики, около года назад, с ранением, дослужившая до боевого звания лейтенанта и более замкнутая, чем когда-либо. Война её изменила. Тесс упорно пыталась пробиться под этот щит горькой отчуждённости, но даже несмотря на то, что Лука делила с ней постель в послевоенный период, она никогда не делилась своими мыслями и эмоциями.

– Ты больше не драгун?

Тесс не имела ни малейшего представления, как Лука пришла к таким радикальным изменениям, и на мгновение ей даже стало больно, но потом она напомнила себе о своей роли. Она приходится Луке лишь подругой и случайной любовницей, не более.

Лука покачала головой:

– Теперь я сам по себе.

Для Тесс больше не кажется странным, что Лука говорит о себе в мужском лице. Порой она сама, вспоминая свою подругу, в мыслях использовала местоимения мужского рода.

– Так чем планируешь заниматься в дальнейшем?

Лука посмотрела вниз, изучая носки потёртых ботинок:

– Через несколько дней выдвигаюсь на запад.

– На запад? Только не говори, что тоже заразился золотой лихорадкой?

Лука улыбнулась:

– Господи, нет. Я предпочитаю лошадей и копание в грязи. Согласно закону «О землепользовании» каждому гражданину мужского пола предоставляется 160 акров земли. – Она усмехнулась своей подруге. – И я слышал, что территория Орегона является отличным местом для коневодческого хозяйства.

– Значит, ты уезжаешь навсегда? – Тесс чуть прикусила губу.

Грустно осознавать, что Лука покидает город, ведь подруга была одной из тех немногих, кто всегда относился к Тесс уважительно, как к порядочной женщине.

– Да. Как только трава поднимется так высоко, чтобы волы по пути не померли с голоду. Парни притащили меня сюда для «памятного прощания». Так, ты свободна сегодня вечером?

Серые глаза смотрели на Тесс сквозь тёмные ресницы, а на губах Луки появилась редкая застенчивая улыбка.

Тесс потёрла лоб и со вздохом ответила:

– Нет, занята.

– Оу. Ладно, – Лука живо спрятала разочарование поглубже, как всегда стараясь не выдавать своих эмоций.

Тесс тут же коснулась её руки, устанавливая телесный контакт и не давая подруге от неё отстраниться.

– Извини. Если бы я могла иначе…

– Не надо, – Лука на мгновенье сжала её руку. – Тебе не за что извиняться. Тебе нужно зарабатывать на жизнь. Я понимаю.

Подавив очередной вздох, Тесс подала сигнал бармену, чтобы тот налил Луке виски.

– Я должна идти изображать радушную хозяйку. Увидимся позже, хорошо?

Тесс направилась в дальний конец комнаты, приветствуя клиентов то по левую, то по правую стороны от себя. Несколько золотых долларов сунутые в ладонь заставили её остановиться.

– Извини, но я занята сегодня вечером. Почему бы тебе…

Бородатый солдат засмеялся:

– Я прошу не для себя. Я хочу чтобы ваша лучшая девочка обслужила вон того моего друга, – он указал на барную стойку. – Через несколько дней он уезжает из города, и я хочу, чтобы проводы запомнились ему надолго.

Тесс посмотрела на деньги в руке:

– Особенный друг, – произнесла она с заученной кокетливой улыбкой.

– Он дважды спас мне жизнь. Так возьметесь?

Тесс кивнула:

– Покажи мне его, и я обо всём позабочусь.

Солдат повернулся и указал… на Луку Гамильтона.

‘Замечательно!’ Тесс мысленно закатила глаза. ‘Как мне помочь тебе из этого выпутаться, подруга?’

Она была единственной кому Лука доверила своё тело и тайну, именно поэтому Тесс не могла отправить её “к одной из своих лучших девочек”. Но и игнорировать просьбу бородатого солдата, тоже не могла. Любой неженатый мужчина в городе не откажется от возможности бесплатно провести пару часов со шлюхой, особенно если месяцами не был в обществе женщин. Если же она откажется от столь щедрого предложения, это может вызвать подозрения и поставить тайну Луки под угрозу. Да Тесс и сама не прочь поддержать незабываемые проводы подруги.

Глубоко задумавшись, как ей всё провернуть, она посмотрела прямо перед собой…и встретилась с глазами цвета зелёного леса проходящей мимо девушки.

‘Вот оно!’

– Флёр! – С озорной усмешкой позвала она.

Из двенадцати работающих на неё девочек, Флёр она доверяла больше всех. Двадцатилетняя Флёр на десять лет её моложе, но Тесс относилась к ней как к дочери. С огненно-рыжими волосами и милым невинным личиком она была популярна среди мужчин и приносила хорошие деньги, но в тайне Тесс надеялась, что однажды та покинет это заведение, чтобы начать новую жизнь. Ей искренне нравилась эта девушка.

Флёр небрежно высвободилась из рук клиента, который лапал её пока та наливала спиртное, и повернулась к Тесс.

– Да?

– Поднимемся наверх?

Флёр посмотрела на своего клиента уже переключившегося на другую девочку:

– Почему бы нет.

Тесс секунду колебалась и заглянула в зелёные глаза. Ей известно, что Флёр очень сдержана. Никогда не обсуждает происходящее наверху и не выдаёт секреты клиентов, которые, те обычно разбалтывают в порыве страсти. Девушка достаточно добра, чтобы не смеяться над Лукой, и достаточно опытна, чтобы не бегать по заведению с воплями. А Лука, несомненно, оценит неброскую красоту и женственные изгибы. В этом отношении, её подруга не особо отличается от мужчин, которым подражает.

– Есть клиент, которого тебе нужно развлечь. За него уже заплатили.

Флёр слишком хорошо знала свою хозяйку и сразу поняла, что тут всё не так просто:

– Уверена, что сама не хочешь им заняться?

– Хочу, но этим вечером я развлекаю городского чиновника, – Тесс обменялась с рыжей многозначительным взглядом.

Обе знали, что местные власти готовы их крышевать за пару приятных ночей. По большей части, Тесс как хозяйка борделя, сама может выбирать клиентов и обслуживать особых гостей, но сегодня у неё нет выбора. Сегодня, она должна самолично убедиться, что городские чиновники продолжают закрывать глаза на её бизнес.

– И кого мне нужно обслужить? Он постоянный клиент? – Расспрашивала Флёр.

Тесс кивнула:

– Да. Думаю, я могу назвать его своим другом.

Флёр посмотрела в сторону бара, куда смотрела Тесс:

– Темноволосый, худощавый, сидит один у барной стойки? Он не похож ни на одного из особенных клиентов.

На губах Тесс появилась улыбка:

– О, он очень особенный, поверь мне, - затем уже серьёзно обратилась к Флёр. – Помнишь первое правило, которому я тебя учила?

– Не лямзить твоё серебро? – С озорной усмешкой спросила Флёр, которая не исчезла с её лица после трёх лет работы в борделе.

– Конфиденциальность, - напомнила Тесс, подавив собственную усмешку.

Рыжая бровь удивленно поднялась, но спрашивать не стала, что в её сегодняшнем клиенте настолько секретно. Но спустя несколько секунд всё же не удержалась от волнующего её вопроса:

– Должна ли я вести себя осторожно? – В зелёных глазах вспыхнул проблеск страха .

– Нет! – покачала головой Тесс. – Нет причин его бояться. Он настоящий… джентльмен.

– Хорошо.

Тесс поняла, что Флёр ни на секунду ей не поверила, но не подав виду рыжая направилась к барной стойке.

– Надеюсь, я сделала правильный выбор, – прошептала Тесс, провожая взглядом свою подопечную.

***

Направляясь к своему потенциальному клиенту, Нора с опаской на него смотрела. В нем нет ничего общего с мужчинами, с которыми, как правило, проводит время Тесс. По потрёпанной, широкополой шляпе в руке и изношенной фланелевой рубахе вряд ли можно сказать, что у него имеются деньги, которые он может потратить на виски и женщин. А его синие штаны с бегущей жёлтой полоской по швам явно часть военной формы. Он обычный бывший солдат, а не один из богатых, влиятельных клиентов, которые делят кровать с Тесс время от времени.

Даже его поза отличалась. Напряжение в худощавой фигуре можно заметить с другого конца комнаты. В то время как другие мужчины в заведении смеялись, сжимая в руках стакан виски и распуская руки лапая женщин, он спокойно сидел, потягивая свой напиток. Не позволяя себе расслабиться, он был начеку.

Нора поморщилась. Ей не нравились клиенты такого типа – никогда не знаешь, что ожидать, когда те расслабляются и перестают себя контролировать.

Выпрямив плечи, она опустила взгляд, проверяя, что лиф выставляет напоказ, достаточно, чтобы вызвать интерес, но недостаточно, чтобы его удовлетворить. Делая глубокий вдох, Нора остановилась рядом с мужчиной, не касаясь его. Отдаленность, исходящая от него дала понять, что тот против фамильярностей.

– Здравствуй, – она придала своему голосу нотки соблазна.

Мужчина поставил стакан на стол и повернулся. В нем не было того, чего ожидала Нора. Она автоматически сравнивала его с большинством своих повседневных клиентов с обросшими волосами, спутанными бородами, прокуренными зубами, в грязной одежде провонявшей перегаром, дымом и потом. У этого мужчины тёмные короткие волосы, концы которых касаются воротника выцветшей рубашки. Одежда немного изношена, но чиста, а на брюках видны острые отутюженные складки. На загорелом лице нет даже намёка на бороду или щетину – либо он хорошенько побрился перед визитом в бордель, либо ещё младше, чем кажется.

Приблизившись к нему на полшага, Нора была приятно удивлена почуяв запах мыла и лошади. Может этот клиент и правда джентльмен, каковым считает его Тесс. Одного взгляда было достаточно, чтобы Нора поняла - он молод и неопытен, возможно, даже девственник. Вероятно, именно поэтому Тесс передала ей этого клиента.

Каждый раз, войдя в бордель посетитель, который выглядел наивно, как правило, это молодой человек или солдат с жалованием в кармане, ему предлагали провести ночь с девственницей и брали за услугу двойную стоимость. Поскольку девственницами в борделе не пахло, в каждом подобном заведении есть милая, невинно выглядящая девушка и Нора идеально подходившая под описание таковой является официальной «девственницей» работающей у Тесс.

– Меня зовут Флёр, – Нора назвала свой псевдоним, так как уже три года держит свою личность в секрете.

Почти все женщины здесь использовали псевдонимы и прозвища, поэтому дома дурной репутации кишат именами Роуз, Мэри и Дейзи.

Клиент молчал. Не то что бы Нора жаждала узнать его имя. Да даже если тот представится, его имя будет забыто через несколько дней. Он всего лишь один из множества других клиентов.

– Ты выглядишь одиноко, сидя вдалеке от всей шумихи. – Нора похлопала ресницами, изображая невинную простушку, каковой когда-то являлась. – Я тут подумала и решила составить тебе компанию этим вечером.

Молодой человек, молча, окинул её взглядом сверху донизу. Серые глаза заставили Нору содрогнуться, хотя в них не было ни жестокости, ни вожделения. Что-то в его взгляде раздражало её отточенные инстинкты, но она их проигнорировала. Она просто не может себе позволить сегодня не работать. Очаровательно улыбнувшись, Нора просунула ладонь в изгиб его руки, будто она леди, а он ухаживающий за ней кавалер.

Мышцы под её пальцами были напряжены.

– У меня нет…на это денег.

– Тише, не стоит об этом беспокоиться; всё уже оплачено. – Нора погладила его по руке. – Может, уединимся в моей комнате, там тихо и можно немного пообщаться?

Темноволосый парень покачал головой:

– Нет, спасибо. Я допью и уйду.

Нора изо всех сил старалась не пялиться. Ни один мужчина не входит в бордель, чтобы просто насладиться выпивкой, и она уверена, что этот не исключение.

– Почему бы тебе не допить виски наверху? Там обстановка гораздо лучше, нежели здесь.

– Нет, спасибо, – он был непреклонен. – Я устал и должен …

– Устал? – Нора улыбнулась и потянула его за руку, пытаясь заставить идти в сторону лестницы. – Тебе повезло, у меня наверху очень мягкая и удобная кровать.

Ничего подобного. Кровать не была удобной. По крайней мере, не для Норы. Она её ненавидела, как и то чем была вынуждена заниматься каждую ночь, но не имея других профессиональных навыков, семьи или мужа, который бы о ней заботился, это было необходимостью. Не помирать же от голода. Лучше подняться наверх с этим странным, но вежливым молодым человеком, чем с одним из пьяных дикарей, бросающих на неё жадные взгляды с разных сторон комнаты.

– Эй, лейтенант, ты ещё здесь? – Бородатый солдат прислонился к бару рядом с Норой и её потенциальным клиентом. Он окинул взглядом Нору. – В чём дело, девка не по вкусу?

Нора поджала губы, стараясь не показывать унижение, которое испытала, слыша, что о ней говорят, будто о скотине продаваемой на базаре. Однако её и правда заинтересовало, это ли послужило причиной нежелания клиента подняться с ней наверх. Может, он предпочтёт ей любую другую девушку?

Но он отрицательно покачал головой:

– Нет. Она мне нравится. Но…

– Тогда иди и наслаждайся! – Усмехнулся бородатый солдат, по-дружески хлопнув парня по плечу. – Ты же не хочешь меня оскорбить, отказавшись от прощального подарка?

– Нет, - принимая поражение, выдохнул клиент.

Воспользовавшись моментом, Нора повела его сначала к лестнице, а затем и в комнату наверху. Открыв дверь, она наблюдала, как клиент окинул взглядом безвкусный ковёр, висящую на стене картину с изображением обнажённой женщины и большую латунную кровать посреди комнаты. Закрывая за собою дверь, Нора на секунду прислушалась к приглушенным звукам рояля и грубому смеху доносящихся с первого этажа, затем сделав глубокий вдох, повернулась к мужчине.

– Если есть желание, я могу принести горячей воды и сообразить ванну, – предложила Нора.

Вероятно, это лучшая стратегия, которая может побудить, по всей видимости, неопытного молодого человека раздеться первым.

На секунду он перевёл на неё стальной взгляд:

– В этом нет необходимости. Я чист.

Нора склонила голову в знак смирения. Она не хотела его злить:

– Да, конечно, я имела ввиду совсем не это, я просто…

– Всё нормально, – быстро успокоил её он.

Воодушевлённая его добротой, Нора подошла поближе. Наверное, придется ненадолго снять маску девственницы и самой сделать первый шаг.

– Хочешь меня раздеть?

– Нет!

‘Прекрасно. Начало не очень.’ Не собираясь сдаваться Нора принялась сама себя раздевать.

Он схватил её за руку, которая потянулась развязывать тонкие ремешки, державшие её шёлковое платье.

– Не надо!

Замешательство Норы росло. Чего он от неё ждёт? Что бы она ни делала, ему не нравится. Каждый клиент находил её сексуальной и пытался как можно быстрее избавить от одежды. Почему он не считает её привлекательной?

‘Может он стеснительный’, предположила она.

Она наклонилась вперёд, ожидая, что он переключится на её декольте, но серые глаза упорно не покидали её лица. Запрокинув голову назад, она обнажила светлую кожу шеи, а рыжие волосы каскадом упали на обнажённые плечи. Движение автоматически привлекло внимание мужчины, и Нора чуть ли не ощутила его взгляд на веснушках посыпающих её плечи и заканчивающиеся в глубоком вырезе декольте платья. Там его взгляд остановился и снова вернулся на её лицо. Но даже этого беглого взгляда было достаточно, чтобы Нора убедилась, что ему интересна.

– Не нужно бояться. Я не… ты не причинишь мне вреда. Я знаю, ты будешь нежен. Я, правда, рада, что мой первый раз…

– Не надо этого, – сказал он. Прежде чем Нора успела что-либо сказать, он продолжил: – Ты не должна со мной притворяться. Я знаю, ты этим на хлеб зарабатываешь, поэтому не нужно.

Нора уже смотрела на него с заинтересованностью.

‘Ха, значит, не так наивен и невинен как я полагала?’

Подняв голову, она кокетливо и одновременно с наивным любопытством девственницы, которой притворялась, ему улыбнулась.

– Так ты…у тебя уже была женщина?

Парень не ответил, он просто смотрел на неё своими серыми, словно остриё копья глазами.

– Мне известно, что ты, по всей вероятности, не девственница.

Нора изо всех сил старалась сохранить на лице улыбку. Многие мужчины, прекрасно понимая, что она никак не может быть девственницей, ей подыгрывали, чтобы воплотить свои фантазии в реальность. Но не он.

– Также, я прекрасно знаю, что ты меня не хочешь, – продолжил он. – Не хочешь делить со мной постель.

‘Нет. Наивный – это точно не про него.’ Нора прикусила губу. ‘Хотеть?’ Она подавила горькую усмешку. ‘Я обязана.’

Ей нужно зарабатывать деньги, чтобы выжить, а этот парень делает это невозможным. Очередной этот его взгляд и она решила отказаться от притворства.

– Я должна зарабатывать на жизнь, а ты похож на приличного человека, так что… – она указала на кровать.

Когда тот отвернулся, она услышала шуршание его одежды.

С мрачным удовлетворением, Нора начала расстегивать лиф. Теперь, когда он, наконец, соизволил раздеться, она больше не намерена тратить ни секунды.

Но когда тот развернулся обратно, одежда все ещё была на нем. Мужчина молча протянул ей десять долларов.

Нора не сделала ни движения навстречу, не собираясь принимать деньги.

– Что это?

– Ты сказала, тебе нужны деньги, вот… – он снова протянул монеты.

– Нет, – Нора отстранилась. – Я не нуждаюсь в твоей жалости. Я беру деньги только за свои услуги, ни центом больше.

Она знает, гордость не та блажь, что может себе позволить проститутка, но на данный момент она слишком зла и напугана, а в голове сплошная путаница. Её волновало, что этот молодой человек отказывается от её тела и не поддаётся попыткам соблазнения. Ежу понятно, что он делил постель с Тесс более одного раза, значит тут не пахнет неприязнью к проституткам в общем, только к ней. Её жизнь зависит от способности очаровывать мужчин, и теперь она начала в себе сомневаться.

– Ладно, – убрав деньги, он направился к двери.

Перед глазами промелькнула надпись, висевшая в гостиной борделя: «Гарантия удовольствия или возврат денег». Если он сейчас уйдёт, то ей навряд ли удастся вообще что-либо сегодня заработать, ведь если судить по звукам доносящимся сквозь тонкие стены большинство клиентов уже развлекаются с другими девушками.

– Пожалуйста, – она не знала, что ещё сказать.

Обернувшись, он взглянул на неё через плечо, и на секунду она увидела в серых глазах нечто похожее на сожаление. Затем, надев на голову шляпу, он удалился. Громкий хлопок, раздавшийся при закрытии двери ещё долго стоял в ушах Норы.

 

========== Индепенденс, Миссури. 29 апреля 1851 год ==========

 

Лука похлопывала пятнистую кобылу масти Аппалуза, заставляя двигаться быстрее, желая добраться до относительно безопасной и спокойной платной конюшни, где держала свою лошадь. На главной улице Индепенденса творился хаос.

Вокруг одни мужчины-торговцы орали восхваляя свои товары, в то время как другие кричали, проклиная своих волов и мулов с которыми не могли справиться. Мулы взревели в раздражении, когда две повозки врезались друг в друга. Но ещё громче был непрекращающийся звон и ковка, исходящие из кузнечных мастерских, где потенциальные эмигранты ремонтировали свои крытые повозки и подковы для волов.

Проживая по соседству в форте Ливенворт, Лука неоднократно бывала в Индепенденсе и с трудом могла поверить, что это тот самый сонный город, в котором ей несколько недель назад выплатили жалование. Каждую весну Индепенденс пробуждается от спячки. Эмигранты начинают прибывать на пароходах или крытых повозках, а к концу апреля, тут находятся уже тысячи человек, придавая вид осаждённого города. Палатки и поспешно построенные лачуги заполонили холмы вокруг города и илистые берега реки Миссури в трёх милях к северу. Салуны, игорные притоны и бордели, казалось, переполнены каждую ночь.

К началу мая, когда прерии достаточно озеленены, чтобы прокормить скот, эмигранты в спешке покидают Индепенденс, стараясь поскорее преодолеть расстояние в две тысячи миль, прежде чем на высокие горные перевалы начнёт падать снег. Тогда Индепенденс снова превращается в сонный город, но на этот раз, Лука не станет всему этому свидетелем.

Послезавтра она сама присоединится к обозу, направляющемуся на запад. Обшарпанные казармы каждый раз меняющихся фортов были единственным домом, который она когда-либо имела, но теперь Лука хочет иметь собственное жильё, где будет отвечать только за себя.

‘Впереди две тысячи миль, которые ещё предстоит преодолеть’, вернула она себя из грёз о лошадином ранчо, которое мечтает построить в Орегоне.

Её немного пугало проживание в непосредственной близости с другими членами обоза в течение шести месяцев. Там не будет практически никакого личного пространства, поэтому придется постоянно быть начеку. Она уверена, что никто не рассекретит её истинную половую принадлежность, со стороны наблюдая за её движениями и речью. Лука жила жизнью мужчины так долго, что больше это не вызывало проблем. В собственных мыслях, она бывший лейтенант Лука Гамильтон, а не женщина. Но действия и мысли это одно, реальность же, совсем другая штука. Купание или удовлетворение своих физических потребностей будет реальной проблемой; хорошие места разбивки лагерей всегда переполнены, и она будет в постоянной опасности быть обнаруженной.

Приближаясь к конюшне, Лука засунула свои боязни в тайные глубины подсознания. В передней части здания плясали языки пламени. Это кузнец работающий с мехом выдувал тысячи искр. Спрыгнув с седла, Лука повела лошадь в сторону дверей платной конюшни.

Владелец конюшни вышел откуда-то изнутри и молча, потянулся за поводьями. Кто-то маленького роста, появился из-за угла и врезался в Луку. Напуганная кобыла заржала и запрокинув голову, попыталась освободиться от захвата хозяина конюшни, вырывая из рук поводья и чуть ли не сбивая того с ног.

Автоматически Лука поймала маленькое тельце, которое о неё стукнулось и взглянула на ребёнка, схватившего её за руку чтобы не упасть. Врежься в неё собака или даже лошадь, Лука бы знала что делать, но дети, с детьми у неё нет никакого опыта. Она жила одинокой жизнью, в которой не было детей.

Широкими, испуганными глазами на неё смотрела маленькая девочка, бережно прижимающая к груди куклу.

Прежде чем Лука успела сообразить, что сказать или сделать, хозяин конюшни грубо схватил девочку за руку и принялся на неё орать.

***

Нору разбудил стук в дверь. Перекатившись с боку на бок, женщина спросонья прищурившись заморгала солнцу заглядывающему в окно. Она спала около двух часов, и был соблазн закрыть глаза и продолжить смотреть сны, но в дверь снова постучали.

– Флёр? Флёр?

Она тут же среагировала на имя, которое к настоящему моменту было так же привычно как имя данное родителями при рождении, и откинула с себя одеяло. Приоткрыв дверь лишь на пару сантиметров, она выглянула в коридор:

– Салли!

Увидев женщину, стоящую на пороге, Нора распахнула дверь. Когда-то Салли сама была проституткой, но ей уже 40 лет, а это не подходящий возраст для торговли своим телом. Больше в борделе не было женщин её возраста. Многие погибли из-за насилия, наркомании, болезней или самоубийства, так и не заработав достаточно денег, чтобы покинуть это место. Когда Тэсс стала хозяйкой борделя, она предложила Салли должность повара для своих девочек. Также Салли присматривала по утрам за Эми, пока Нора отсыпалась.

– Эми не с тобой? – Спросила Салли, заглядывая в комнату Норы.

Нора удивленно на неё посмотрела:

– Я думала она с тобой!

‘Господи, и где мне теперь искать дочь?’

Салли покачала головой:

– Я месила тесто, а когда закончила, малявки уже не было. Я подумала она пошла к тебе немного вздремнуть.

– Нет. Я её этим утром вообще не видела.

Дрожащими руками Нора потянулась за длинной юбкой и кофтой с высоким воротником, которые носила за пределами борделя. На улице она должна была выглядеть прилично, иначе рискует нарваться на разъярённых порядочных городских леди.

Салли наблюдала как та переодевается, обе женщины уже давно потеряли всякое стеснение при виде обнажённых тел, а затем последовала за Норой на кухню.

– Я уже проверила кладовку, – сказала она, когда Нора открыла дверь. – Малявки там нет.

Нора и не думала отвлекаться:

– Я считаю яблоки, а не ищу здесь Эми.

Салли кивнула и тоже принялась считать:

– Кажется, одного не хватает.

Не теряя ни секунды, Нора подобрала с пола подол юбки и побежала. Она абсолютно уверена, что знает, где сейчас находится дочь. Недостающее яблоко подсказало ей - Эми наверняка пошла к ближайшей конюшне. Девочка любит лошадей, и они частенько бывали в конюшне вместе, но одной Эми опасно там появляться. Нора боялась не только лошадей, которые могут навредить дочери, но и грубияна владевшего конюшней. Он ненавидит детей, частенько пугает или даже бьет тех, кто рискнет подойти к его лошадям. Буквально на прошлой неделе, он бросил соседского мальчика в навозную яму, и Нора даже боится представить, что тот может сделать, заметив на своей территории дочь шлюхи.

Петляя между наездниками и повозками на оживленной главной улице, она чуть не упала, запнувшись о юбку из-за непривычной ей длины. Но даже споткнувшись, не сбавляла темп. Задыхаясь от бега, она обогнула последний угол, как раз в тот момент, чтобы увидеть, как дочь врезалась в мужчину стоящего рядом с владельцем конюшни. Нора на мгновенье зажмурилась. В этом мужчине она узнала отчужденного незнакомца отказавшегося от её услуг пару дней назад. Она сжала руки в кулаки, уверенная, что неприступный мужчина вовсе не добродушно отреагирует на налетевшего на него ребёнка.

Открыв глаза, она увидела, как тот поднял руку.

– Нет!

Нора бросилась вперёд, собираясь защитить своё дитя, даже если придется самой подставиться под удар.

***

Когда девочка закричала от грубой хватки конюха, Лука пришла в себя. Быстро подняв руку, она схватила его за запястье, заставляя отпустить ребёнка. Девочка убежала, но её плач эхом разносился по двору.

Мужчина ринулся за девочкой, но Лука снова его остановила:

– Моей лошади не помешала бы чистка.

Она протянула ему 25 центов и посмотрела в глаза, не отводя взгляда, пока не убедилась, что его жадность перевесила гнев. Когда тот завёл кобылу масти Аппалуза в конюшню, Лука обернулась и посмотрела на ребёнка.

Всё ещё всхлипывая, девочка стояла уткнувшись лицом в юбку женщины.

Секунду колеблясь, Лука наклонилась, затем подошла, как она предположила, к матери с ребёнком.

– Мэм, – она вежливо приподняла край своей шляпы. – Кажется, ваша дочь кое-что обронила.

Она протянула руку, в которой лежало подобранное с земли яблоко.

Женщина подняла голову, но её рука оберегая лежала на спине девочки.

Лука часто заморгала в надежде, что воображение с ней играет. Довольно часто, она вспоминала проститутку, которую бросила в той уединённой комнате. Каким-то образом, эта девушка с настороженностью в глазах цвета леса, произвела неизгладимое впечатление.

– Ты…у тебя ребёнок?

Без сомнения эта маленькая рыжеволосая девчушка является дочерью Флёр.

Прижав ребёнка к себе, Флёр обошла её, встав между девочкой и Лукой.

– Да, – зеленоглазая с вызовом смотрела на Луку.

Лука внимательно её осмотрела. Сегодня на лице женщины не было румян, и она в них не нуждалась, будучи привлекательной даже с тёмными кругами под глазами. Лука понимала, что работа ночами и уход за ребёнком в течение дня, означает вечное недосыпание.

Лука перевела взгляд за плечо женщины. Владелец конюшни стоял в дверях, сверля враждебным взглядом Флёр и её ребёнка.

– Могу я проводить вас до дома?

‘Если это место вообще можно так назвать’.

Флёр посмотрела на вежливо протянутую руку, затем пробежалась взглядом по улицам и набережной. Уже несколько элегантных женщин глазели на них.

– Будет лучше, если тебя не будут видеть в моей компании. Люди начнут судачить.

Лука усмехнулась, но не от забавы:

– Меня не заботят сплетни. Я сопровождал тебя до комнаты два дня назад, поэтому откажись я сейчас тебя провожать, это будет лицемерием с моей стороны, так ведь?

Обе молчали несколько секунд, затем Флёр медленно покачала головой:

– Ты странный.

Обычно умело скрывающей свои эмоции, Луке пришлось потрудиться, чтобы сохранить нейтральное выражение лица. Её захлестнуло множество эмоций. Удивление, потому что она была более странным «мужчиной», чем Флёр могла предположить. Честность женщины нравится ей гораздо больше, чем её образ девственной шлюхи. И страх от того, что на секунду она подумала, что Флёр имела дело со слишком многим количеством мужчин и с легкостью смогла понять, в чём именно её «странность». Но затем Флёр просунула ладонь в изгиб её руки, и Лука откинула все сомнения.

Чувствуя тёплые пальцы на своём локте, она повела их в сторону борделя.

***

– Ты сделаешь, как я скажу сука!

Нора изо всех сил пыталась вырваться, но только порвала лиф, который с неё клиент стаскивал железной хваткой. Изо рта вырвался глубокий вдох.

Он воспользовался моментом и сунул язык в её рот, подавляя крик о помощи.

Нора не могла дышать. В отчаянии она прикусила его язык.

Клиент одной рукой жёстко схватил её за волосы, отдёргивая голову назад, а другой как бы нехотя ударил кулаком по лицу. А затем харкул в неё слюной смешанной с кровью.

– А шлюха то с характером!

Казалось, сопротивление, только ещё больше его возбуждает, поэтому Нора перестала бороться и решила позволить ему делать всё что захочет, в то время как она подумает о том, что намного больше заботит. Например, сколько понадобится денег, чтобы заменить порванное платье или сколько нанести румян, чтобы замаскировать ушибы на лице.

 

========== Индепенденс, Миссури. 30 апреля 1851 год ==========

 

– ФЛЁР? – Сквозь закрытую дверь раздался голос Салли.

Нора нехотя подняла своё больное тело с кровати и приоткрыла дверь на несколько сантиметров.

– Тише, Салли, – прошептала она. – Я только уложила Эми спать.

Салли понизила голос до шепота, но дразнящая ухмылка не покинула её губ:

– Моя девочка, кажется, я недооценила качество твоих услуг! Должно быть, ты просто невероятна в постели! Твой клиент вернулся и хочет увидеться с тобой прямо сейчас!

– Который был прошлой ночью?

– Ох, нет, девочка, не волнуйся это не он, – поспешила успокоить Салли.

Нора покачала головой, раздражённая прерыванием её личного времени проводимого с дочерью. Она пообещала Эми, что когда та проснётся, она будет рядом и намерена, сдержать обещание.

– Салли, кем бы он ни был, прогони его. Ты же знаешь, я никогда не вижусь с клиентами днём.

Скрип лестницы привлёк внимание Норы, заставляя посмотреть вверх. На верхней ступеньке, неуверенно положив руку на перила, стоял молодой человек, который вчера спас Эми от хозяина конюшни.

Нора нахмурилась, от чего кожа на ушибленной щеке натянулась, причиняя боль. Последние и единственные две встречи с этим странным мужчиной, приводили её в замешательство, и сейчас она даже не может предположить чего ему от неё понадобилось.

– Не волнуйся, – сказал он, будто прочтя её мысли. – Я здесь не для… Я здесь не как клиент. Просто хочу поговорить.

За последние три года избиений и страданий от рук клиентов, только вчерашний день научил её осторожности. Отсутствие растительности на лице может и выставляет его молодым и безобидным, но Нора предчувствует, что в его случае внешность обманчива. Хотя его тело и выглядит худым, но в нём присутствуют мышцы и мускулы, вдобавок к настороженности в глазах.

– Это не займёт много времени, – сказал парень, видя её колебания. Он кивнул на полуоткрытую дверь, но с места не сдвинулся, ожидая её решения. – Обещаю, я не причиню вреда.

Наконец, Нора кивнула. Если бы он хотел её тело, то взял бы его три дня назад. Кинув взгляд на Салли, как бы прося, чтобы та держала ухо в остро и не спускала с комнаты глаз, она открыла дверь, впуская его внутрь.

Она наблюдала за ним, пока тот осматривал чистую, с любовью обставленную комнату с разбросанными вокруг безделушками и игрушками.

– Это не та комната, в которой… – начал комментировать незнакомец, но быстро спохватившись, неловко откашлялся.

Так и есть. Та комната была холодной и рабочей, пропитанная желаниями клиентов. Здесь же, она пыталась создать безопасный дом для дочери.

– Можно подумать, что это пустая трата денег, но я отдельно плачу Тесс за эту комнату. Не хочу, чтобы моя дочь росла там, где я… – не закончив свою мысль, Нора покачала головой. Встав между посетителем и мирно спящей дочерью, она вызывающе подняла подбородок. – Неважно. Зачем ты пришёл?

Он шагнул к ней, двигаясь медленно и безобидно. Пристальный взгляд остановился на её лице.

На этот раз Нора смогла осмотреть его в лучах полуденного солнца. Впервые она заметила, слабые морщины в уголках глаз и небольшую шишку на переносице, которая говорила о старом переломе. По-видимому, он на самом деле старше, чем она думала.

– Я здесь, чтобы предложить… – немного колеблясь, он на мгновение отвёл взгляд в сторону, но затем серые глаза вновь встретились с зелёными. – Я хочу на тебе жениться.

Тишина.

Нора моргнула раз, потом ещё раз, а затем гнев вырвался наружу:

– Кто из твоих дружков-полудурков до этого додумался?

– Что? Нет, это…

– Если ты думаешь, что это забавно, высмеивать меня вот таким образом…

– Я не смеюсь над тобой, а хочу на тебе жениться, - сказал он.

Нора уставилась на него. Сначала он отказывается спать с нею, а теперь делает предложение? Она недоверчиво хихикнула:

– Хочешь на мне жениться?

– Да, – ответил он, будто они уже стояли перед алтарём.

– Это смешно! Я даже твоего имени не знаю!

Она никогда не спрашивала имён у клиентов и не называла своего.

Он спокойно улыбнулся:

– Я тоже твоего не знаю,… сомневаюсь, что «Флёр» твоё настоящее имя.

Этот мужчина знает о жизни в борделе больше, чем она ожидала.

Нора продолжала на него пялиться, но своего настоящего имени не сказала. Она не доверилась ни одному мужчине за последние три года, и не видит смысла начинать сейчас.

Казалось, у него тоже некоторые проблемы с доверием, поэтому прошла минута, прежде чем он протянул руку.

– Лука Гамильтон.

Нора минуту колебалась, затем с осторожностью пожала руку. Ладонь его на ощупь была грубой по сравнению с её мягкой, и немного влажной, доказывая, что он вовсе не так спокоен, каким хочет казаться.

– А теперь, мистер Гамильтон, пожалуйста, объясните мне, откуда взялась нелепая мысль сделать мне предложение?

– Я собираюсь присоединиться к обозу и отправиться на запад. Большинство эмигрантов уже состоят в браке или путешествуют семьёй, поэтому я подумал, что лучше взять с собой жену, – ответил Лука Гамильтон.

Он не пытался её впечатлить своим ответом, что на самом деле порадовало Нору. Она не испытывала никаких романтических иллюзий по поводу брака или любви, и давно не ждёт прекрасного героя, который ворвётся в её жизнь и перевернёт с ног на голову.

– Я понимаю, почему ты хочешь взять с собой жену, но почему я? Я не тот тип женщины, который мужчины берут в жёны. Ты…статный мужчина, и полагаю, имеешь достаточно денег, чтобы обеспечить семью. Тебе без труда удастся найти… незапятнанную женщину.

Она прекрасно осведомлена, что хоть мужчины и наслаждаются её компанией, всё равно предпочитают нетронутых невест.

– Мне не нужны девицы из высшего общества, которые будут ныть и жаловаться на каждом шагу пока мы будем две тысячи миль добираться до Орегона, – он посмотрел девушке прямо в глаза. – Я предполагаю, ты пережила достаточно трудностей в жизни, чтобы не сдаться при первой возникнувшей проблеме.

Нора всё ещё не была удовлетворена ответом.

– Почему я? – Снова спросила она, махая рукой в сторону двери, за которой находился коридор. – Ты мог постучаться в любую дверь на втором этаже, и уверена, получил бы незамедлительное «да» в ответ от каждой из девушек. Так почему постучал именно в мою? Почему обратился к нежеланной проститутке с чужим ребёнком? – Внезапно её глаза расширились. – Ты же не думал, что я брошу Эми здесь?

– Конечно, нет. Я могу обеспечить твою дочь и дать ей свою фамилию.

С каждым словом, Нора всё меньше понимала причину, почему тот остановил свой выбор на ней. При первой встрече он ясно дал понять, что не желает находиться в её компании.

‘Что я могу предложить такому мужчине? У меня даже приданного нет! Что ему от меня надо?’

Опыт подсказывал, что за всё в этой жизни нужно платить. Разумеется, мужчины вроде него не станут без веских на то причин, жениться на падших женщинах.

– Почему я? – Повторила она. – Только не говори, что внезапно в меня влюбился.

– Нет, – Гамильтон не испытывал к ней чувств. – Это не имеет никакого отношения к любви. Мы будем вроде…бизнес-партнёров, - пояснил он. – Я хочу начать в Орегоне новую жизнь, и подумал, что ты со своей дочерью можете сделать то же самое.

Его слова казались искренними, и впервые за долгое время, Нора действительно позволила себе об этом задуматься. Каждую весну эмигранты покидали Индепенденс, и она втайне желала отправиться с ними в путешествие. Ходили слухи, что на Западе мужчины менее требовательны. В новом, развивающемся городе усадеб, ранчо и шахт, люди меньше задают вопросов о прошлом приезжих. Но владельцы большинства обозов отказывались брать с собой одиноких женщин, да даже если бы вдруг ей дали добро, у неё не было средств на это путешествие и дальнейшее выживание на Западе. Так она и осталась здесь, больше идти некуда, несмотря на то, что ей уже давно порядком надоело терпеть ежедневные унижения в руках незнакомцев.

‘Но ведь лучше исполнять прихоти и желания одного мужчины, чем многих? А можно и из сковороды попасть в огонь, девочка.’

Он сделал шаг вперёд, чтобы стоять перед женщиной на расстоянии вытянутой руки, и аккуратно коснулся пальцем её ушибленной щеки.

Нора вздрогнула. Не потому что прикосновение причиняло боль, это не так, а потому что поняла, он видит её без обычно тщательно нанесённых румян и фасадом формальностей. Она так устала прятать синяки, разбитую губу и другие издержки работы от дочери. Чем старше становится Эми, тем труднее приходится скрывать её род занятий. Выйди она замуж за этого мужчину, стала бы порядочной женщиной, а у дочери было бы будущее, которое она заслуживает.

‘Может это твой шанс’, сказала она себе. ‘Через несколько месяцев ты, скорее всего, даже работать не сможешь,…что тогда будешь делать?’

Да, они с Тесс подруги, но как хозяйка борделя она не может себе позволить содержать неработоспособную женщину. А если она не сможет зарабатывать, их с дочерью выгонят на улицу, бросив на произвол судьбы.

– Итак? Каков твой ответ?

Серые глаза были почти равнодушны, он просто ждал ответа, будто это не имело особого значения.

Нора понимала, что выбора у неё нет.

– Ты уверен, что после не пожалеешь об этом?

– Нет. Ни капли не уверен.

Честный ответ удивил Нору, и она в очередной подумала какой этот мужчина странный.

– Признаю, это одна из самых безумных вещей, которые я делал.

‘Одна из самых безумных… Он делал ещё более сумасшедшие вещи? Хотела бы я знать что именно!’

Она чувствовала на себе его взгляд, напоминающий, что он всё ещё ждёт ответа.

– Да, - ответила она.

– Да, это безумие или да, ты выйдешь за меня? – Вопросительно поднял он бровь.

– И то, и то.

– Хорошо, - кивнул он с такой лёгкостью, будто заключил коммерческую сделку. – Ты будешь готова через час?

Теперь настала очередь Норы поднять брови.

– Через час? – Эхом переспросила она.

Как можно менять свою жизнь так резко, за один короткий час?

– У нас мало времени. Мой обоз отправляется завтра в семь утра, я уезжаю на нём с вами… или без.

Нора кивнула.

‘С нами’, для себя решила она, полна решимости изменить свою жизнь.

– Ладно. Тогда тебе пора начинать упаковывать ваши личные вещи, - сказал Гамильтон.

– Вещей немного.

Он осмотрел комнату, будто подсчитывая их немногочисленные пожитки, а затем направился к двери.

– Я вернусь через час с судьёй и кольцом.

Нора оцепенело кивнула. Мысль о том, что она через час станет замужней женщиной, всё ещё казалась нереальной.

В дверях он остановился и посмотрел на неё искренними серыми глазами:

– Так ты скажешь мне своё имя, или обращаться к тебе «дорогая»?

Нора улыбнулась. По крайней мере, у будущего мужа есть чувство юмора. Она колебалась ещё секунду, затем решила ему довериться. Хотя бы чуть-чуть.

– Зови меня Нора, – сказала она. – Нора Маколи.

– Нора Гамильтон, – бросил он через плечо и вышел, закрыв за собой дверь.

***

– Лука? Лука, это ты?

Лука не успела дойти до лестницы. Её остановил голос Тесс. Она со вздохом обернулась, не глядя вперёд и не горя желанием объяснять старой подруге, что днём делает в борделе.

– Здравствуй, Тесс, – попробовала беспечно ответить она.

Скрестив руки на груди, Тесс неторопливо приближалась.

– Тебе же известно, что я обычно не позволяю посетителям мужского пола подниматься наверх в дневное время?

На её губах был слабый намёк на улыбку при упоминании представителей «мужского» пола, но тем не менее поза Тесс всё ещё была угрожающей. За пределами спальни, она всегда относилась к Луке как к другим своим клиентам, с которыми водила дружбу. Да Лука и сама не хотела никаких привилегий.

– Я… – Лука откашлялась. – Я знаю. Просто на минуту заскочил к ней поговорить.

Ещё минуту Тесс гипнотизировала его взглядом, затем, наконец, расслабилась и ухмыльнулась:

– Значит, тебе понравилось…общаться с ней, да? – Она подмигнула Луке. – Я надеялась, что не ошиблась, познакомив тебя с Флёр.

‘Значит, Флёр… Нора не рассказала, что я отказалась с ней спать.’ Хорошо знать, что будущая жена знает значение слова «конфиденциальность». ‘На всякий случай.’

– Всё совсем не так.

– Конечно же, нет. – Тесс продолжала усмехаться, явно не веря словам Луки. – Ты заявился днём к ней в комнату, чтобы просто поговорить, ага.

Вздохнув, Лука решила бросить попытки объяснить. Беглый взгляд на разбитые карманные часы напомнил, что нужно поторапливаться, если хочет застать судью на месте до окончания его рабочего дня. Внезапно она вспомнила, судья может потребовать свидетеля для проведения церемонии бракосочетания. Она присутствовала на одной или двух военных свадьбах, и если её не обманывает память, там всегда были шафер и подружка невесты. Делая глубокий вдох, она повернулась лицом к Тесс.

– Я сделал ей предложение. Не могла бы ты оказать мне честь и побыть нашей свидетельницей, когда придет судья? – Протараторила она.

Тесс на неё вылупилась:

– Ты сделал предложение?

– Да.

Лука сама с трудом могла в это поверить.

– Женщине?

Постепенно смысл слов Тесс начал до неё доходить. Лука кивнула. Она никогда не рассматривала другие варианты.

Глаза Тесс расширились, и она перевела взгляд на комнату, из которой вышла Лука:

– Ты сделал предложение Флёр?

Лука расправила плечи:

– Норе. Не Флёр, - исправила она.

Одна из причин, по которой она сделала рыжей предложение – это шанс оставить позади старый псевдоним вместе с жизнью.

Мгновение Тесс молчала, явно удивлённая, что Нора сказала Луке своё настоящее имя, а затем вздохнула:

– Лука, я не думаю, что это хорошая идея. Знаю, в порыве страсти всё кажется…

– Не было никакой страсти, – сказала Лука. – Я никогда с ней не спал. Она даже… Она не знает…обо мне.

– Ты в своём уме? – Тесс озвучила вопрос, который Лука сама себе задавала сто раз сегодня. – Ты попросил её руки, осознавая, что она понятия не имеет, что ты…

– Тесс!

Лука огляделась по сторонам, удостовериться, что их никто не слышит.

Тесс уже шепотом, но всё же продолжила свою мысль:

– …совсем не то, чего можно ожидать от мужа? – Хозяйка борделя засмеялась: – Уверена, Нора считает, что как проститутку её уже ничего не удивит брачной ночью, но, Боже, тело скрывающееся под этой мужской одеждой… - Тесс покачала головой. – Ты не сможешь этого от неё скрыть.

– Нет, смогу, – сказала Лука. – Нет причин ей знать об этом. Я не собираюсь спать с ней ни в брачную, ни в любую другую ночь. Мы договорились, что наш брак будет неким деловым партнёрством.

– Деловым партнёрством? – Брови Тесс поднялись. – И какая тебе польза от подобного партнёрства?

Лука пожала плечами:

– Ну, для начала, моей репутации не повредит брак с красивой женщиной. Люди будут думать, что я женат, даже ребёнок есть, никто не усомнится в моей мужественности.

Несколько секунд они пристально смотрели друг на друга, затем Тесс высказала своё мнение:

– Я всё ещё считаю, что ты должен рассказать всё Норе и позволить ей решить выходить за тебя замуж или нет.

Для Луки это не вариант. Ей не верится, что какая-либо женщина, узнай, кто она на самом деле решит провести с ней жизнь. Даже отчаявшаяся проститутка.

– Так ты будешь свидетельницей у нас на свадьбе? – Спросила она вместо ответа.

– Я должна ответить тебе «нет». Ведь ты намереваешься украсть мою лучшую девочку, – Тесс пригрозила своей подруге указательным пальцем.

‘Лучшую девочку?’ Лука сглотнула, прогоняя от себя мысли о талантах своей будущей жены.

– Так будешь?

– Буду, – выдохнула Тесс.

 

========== Индепенденс, Миссури. 30 апреля 1851 год ==========

 

‘Вот и настал день моей свадьбы…’

Точно не о таком Нора мечтала в детстве. Ни украшенной цветами церкви, ни белого свадебного платья, ни предсвадебных репетиций. Вместо этого, она одетая в своё лучшее приличное тёмно-синее платье стоит со своими пожитками рядом с нетерпеливым судьёй. Если бы в волосах не было венка сплетённого из оранжевых цветов, никто бы не узнал в ней невесту.

У неё не было ни времени, ни денег на что-либо ещё.

Судья открыл священную Библию.

- Мы собрались сегодня здесь перед этими людьми, – он поднял глаза и окинул брезгливым взглядом проституток, которые являлись единственными гостями, – … чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака, обладающего почётом и торжественностью, в который не должны вступать необдуманно и опрометчиво. Если здесь есть кто-то знающий причину, почему эти двое не могут быть вместе, пусть скажет сейчас или молчит вечно.

Тесс кашлянула, и на мгновенье Нора подумала, что она хочет возразить, но хозяйка лишь вздохнула.

– Согласен ли ты, Лукас Гамильтон, взять эту женщину в законные жёны; будешь ли любить, почитать и лелеять её пока смерть не разлучит вас?

Судья повернулся к Луке, стоявшему рядом с серьёзным выражением лица.

Тот пошаркал по полу начищенными на скорую руку сапогами и перевёл взгляд на Нору.

– Согласен, – его голос звучал немного неуверенно.

– А ты, Нора Маколи, берёшь ли этого мужчину в мужья; согласна любить, почитать и лелеять его пока смерть не разлучит вас?

Теперь настала очередь Норы отвечать:

– Беру, – в её голосе проскользнула дрожь.

‘Больше нет пути назад’.

– Кольца, – нетерпеливо скомандовал судья, спеша как можно быстрее удалиться в свой кабинет.

Нора посмотрела на руку, державшую её ладонь и почувствовала мозоли на своей коже.

‘Трудолюбивый. Сильный. Надёжный.’

Пока Лука надевал простенькое золотое кольцо ей на палец, Нора надеялась, что руки могут рассказать правду о человеке.

– Полномочиями, данными мне штатом Миссури, объявляю вас мужем и женой, - на этом судья захлопнул Библию. Звук разнёсся по комнате, придавая его словам завершённость. – Можете поцеловать невесту.

Нора подняла голову и посмотрела на теперь уже своего мужа. На секунду, она встретила его испуганный взгляд, затем он опустил голову и коснулся губами её щеки.

‘Странный он,’ – снова подумала Нора.

Другой бы на его месте заявляя на неё свои права, потребовал от жены страстного поцелуя, а этот лишь быстро клюнул в щёку. Когда он сделал шаг назад, Нора попыталась взглянуть ему в глаза, но тот тут же переключился на подписание свидетельства о браке.

Тесс шагнула к ней и заключила в сестринские объятья:

– Полагаю, вас можно поздравить, миссис Гамильтон.

Несколько мгновений Нора никак не реагировала на незнакомое ей обращение, а затем, упрекнув себя, покачала головой.

‘Теперь ты чья-то жена. Миссис мистера Лукаса Гамильтона. Благородная женщина.’

– Значит, уезжаешь уже утром, да? – Тесс кивнула на упакованные вещи.

Нора пожала плечами. Она кивнула на Луку, который платил судье за церемонию.

– Ты ведь знаешь: «Куда бы ты не шёл - я за тобой, где бы ты не жил - я с тобой.»

– Я буду скучать, но я рада, что ты уезжаешь и начнёшь новую жизнь.

– Я тоже.

На протяжении трёх лет, она ругалась и ссорилась с некоторыми девушками, боролась за самых щедрых клиентов, но как бы то ни было они стали семьёй и ей будет их не хватать.

Когда Тесс отвела взгляд в сторону, Нора поняла, что рядом с ней молча стоит Лука Гамильтон.

Тесс подалась вперёд и обняла его:

– Мои поздравления.

Она ласково коснулась губами его губ. Этот жест, вероятно, должен был вызвать у Норы ревность, но он лишь заставил задуматься насколько на самом деле были близки хозяйка и бывший солдат.

– Вы будете готовы завтра к шести утра? – Будто с деловым предложением обратился Лука к Норе.

Нора кивнула:

– Будем.

– Хорошо, – он аккуратно протолкнул свидетельство о браке за пояс. – Увидимся утром.

– Ты не останешься у меня сегодня вечером?

Она предположила, что он захочет провести их брачную ночь в комфортабельных условиях её комнаты.

Лука отрицательно покачал головой:

– Я должен остаться с волами и всё проверить.

– Мне пойти с тобой?

– Нет, – снова покачал он головой. – Ты останешься здесь наслаждаться последней ночью в нормальной постели. Я заеду за вами завтра утром.

Он зашагал к выходу, не сказав больше ни слова своей новообретённой жене.

– Ох, юные влюблённые, – с кривой усмешкой прокомментировала Тесс.

 

========== Индепенденс, Миссури. 1 мая 1851 год ==========

 

Нора пробиралась по грязной главной улице, в одной руке то неся, то волоча переполненную дорожную сумку, в другой сжимала подол платья пытаясь спасти от грязи. Свои элегантные и изысканные туфельки она обменяла на простенькое ситцевое платье и прочные ботинки, и не хотела их испортить. По крайней мере до того как начнётся путешествие.

То как эмигранты готовились к отъезду, было похоже на хаос. Площадь, на которой располагалось здание суда, забита повозками. Улицы Либерти и Лексингтон переполняли блеющие мулы и медлительные волы. Пока мужчины, заканчивая запрягать волов, ругались и орали, женщины пытались втиснуть семейные реликвии в переполненные повозки. Дети бегали между повозками, считая опасное путешествие некой игрой.

Чуть склонившись, Нора взяла Эми за руку, собираясь держать дочь подальше от толпы людей и нервных животных. Сделав шаг вперёд, она споткнулась о подол своего платья и чуть не упала.

‘Мне нужна третья рука.’

– Мистер…Лука! – Она позвала своего новообретенного мужа, не заметившего, что они отстали.

Он остановился и посмотрел на неё.

– Не мог бы ты…

Лука уже нёс одну из её сумок и она не могла попросить, чтобы он тащил ещё одну, поэтому она кивнула на дочь:

– Не мог бы ты взять её за руку, пожалуйста? Не хочу, чтобы она потерялась в этом хаосе.

Он взглянул на неё так, будто она просила подержать гремучую змею. Нервно сглотнув, он поднял чемодан, закинул его за плечо, и подойдя ближе, медленно протянул руку ребёнку.

– Эми.

Нора легонько подтолкнула дочь в его сторону, но та не двинулась с места. Лишь ещё крепче сжала юбку матери, отказываясь даже смотреть в сторону Луки.

Переминаясь с ноги на ногу, Лука явно нервничая оглянулся через плечо на городскую площадь, там уже начал формироваться обоз. Нет времени останавливаться посреди улицы.

Нора наклонилась, чтобы поторопить дочь и та ей прошептала:

– Мама?

– Что, сладкая?

Заметно, что Эми чего-то боится, но непонятно чего именно.

– Кто этот дядя? – Дочь выглянула из-за юбки Норы, указывая куклой на Луку.

Нора нервно сглотнула. Не знала, что сказать. Соглашаясь выйти замуж за Луку, она позволяла себе думать только о положительных последствиях этого союза для будущего Эми. Больше никогда её дочь не будут высмеивать соседские дети из-за отсутствия отца, никогда больше хозяин магазина не откажет ей в продаже конфетки из-за матери проститутки, и больше никто на улице не назовёт её отродьем. Нора думала только о том, что появление у Эми отца будет значить для окружающих, а не о том, как объяснить это дочери.

Эми никогда не видела человека, который её зачал. В её жизни вообще никого не было для выработки определённого образца мужского поведения. Жизнь в борделе и гулянье на улице, где все знали, что её мать – проститутка, научила Эми остерегаться мужчин. Как же Норе объяснить, какую роль с этих самых пор в их жизни будет играть Лука Гамильтон?

‘Я даже не знаю, чего он сам хочет! Он согласился взять Эми с нами, но это вовсе не означает, что он готов сыграть роль отца ребёнка проститутки.’

– Это… – она посмотрела на Луку, в надежде, что он сам закончит предложение, не смея приписывать ему роль, которую тот не желает.

Лука застыл на месте как вкопанный. Нора надеялась, что он присядет на корточки, чтобы быть на одном уровне с Эми, но он этого не сделал. Мужчина явно не привык к общению с детьми.

– Лука, – наконец представился он.

– Он наш друг, - добавила Нора. – Он покатает нас на своей повозке. Хочешь её увидеть?

Нехотя, девочка кивнула, но подходить к Луке не стала. В одной руке держа подол юбки и руку дочери, в другой сумку, Нора добралась до повозки, которая в течении следующих шести месяцев будет им домом.

‘Ну, одно я знаю наверняка: он не понесёт меня на руках до порога дома,’ подумала она, смотря на крытую повозку.

На прямоугольной повозке размером 3x1,4 метра, дуги которой покрыты белым брезентом защищающим от сквозняков, находились все их вещи. Нора наклонилась у входа повозки и откинула бортик, чтобы заглянуть внутрь.

Повозка была набита аккуратно выстроенными ящиками и котомками. Даже на тенте были вшиты карманы, а с деревянных дуг свисали кастрюли и сковородки. В конце приделан курятник, в котором кудахчут куры. Снаружи прикреплены инструменты и бочки с водой.

‘Интересно, где мы будем спать?’

Наступив на дышло, Лука залез в повозку и стал перетаскивать мешок муки и бочку огурцов, освобождая место для вещей Норы.

– Ты когда-нибудь вела стадо волов? – Повернувшись к ней лицом, задал он вопрос.

Нора посмотрела на шестерых волов впряжённых в переднюю часть повозки. Огромные звери встретили её взгляд без особого интереса. Она занервничала.

– Я?

Она предполагала, что Лука возьмет скот на себя.

Казалось, он прочёл её мысли:

– Мне понадобится твоя помощь с упряжкой, пока я буду зарабатывать несколько лишних долларов, помогая капитану с его скотом.

– Но, как же моя дочь?

Эми всего три года, поэтому она не могла оставить ребёнка без присмотра.

– С ней всё будет в порядке в повозке или на земле. Волы передвигаются медленно; тебе нужно будет просто приглядывать за ней, чтобы не угодила под копыта, – сказал Лука.

Нора пыталась не показывать эмоции, смотря на мощные ноги волов. Выросшей, единственной дочерью в богатой семье восточного побережья, ей никогда в жизни не приходилось заниматься физическим трудом, и разумеется, ей никогда не приходилось управлять стадом волов, но она не боялась попробовать. Всё лучше, чем работать в борделе.

Она решительно кивнула:

– Где поводья?

Лука отрицательно покачал головой:

– Волов не запрягают в поводья. В их ртах нет удил, - он указал на деревянные хомуты вокруг шей волов. – Тебе нужно идти рядом: подгонять и махать хлыстом, чтобы не останавливались.

Пальцы Норы сомкнулись вокруг кнута, который протянул ей Лука.

В передней части обоза, бородатый мужчина на чёрном коне поднял руку в воздухе и его крик «В Орегон» был повторён по всей линии повозок. Повозка прямо перед ними начала двигаться вперёд за остальной частью обоза.

– Твоя очередь, – кивнул ей Лука. – Давай расшевелим этих мальчиков!

Немного понаблюдав за погонщиками, Нора подняла руку и попыталась подражать точным взмахам хлыста.

– Вау! – Лука увернулся. – Тебе нужно только растормошить их, дорогая жена.

Нора прищурилась и вновь рассекла хлыстом воздух.

Волы не сдвинулись с места.

– Эй, Гамильтон! – Окрикнул мужчина, усаживаясь на свою повозку позади их. – Нужна помощь с волами или с женщиной? – Засмеялся он.

Лука холодно на него взглянул, но не стал заморачиваться над ответом. Нора ждала, что он возьмет хлыст и покажет пример, но тот не стал.

– Попробуй снова, – сказал он.

– Пошёл! – Крикнула Нора, тыкая ведущего вола наконечником кнута.

С возмущённым мычанием волы шагнули вперёд, и Нора вновь рассекла кнутом воздух, чтобы держать их в движении.

– Как думаешь, справишься? – Спросил Лука, вглядываясь в зелёные глаза.

Нора быстро вытерла выступившие на лбу капельки пота:

– Конечно.

Она была полна решимости доказать, что станет работящей женой и полезным партнёром этому мужчине.

– Хорошо, тогда я оставлю тебя с твоими новыми друзьями.

Отвязав свою лошадь, привязанную к задней части повозки, он ловко вскочил в седло и ускакал.

Дойдя до края города, Нора оглянулась. Глаза быстро нашли двухэтажное здание, которое на протяжении последних трёх лет было её домом. Позади доносился плач чьих-то родственников провожающих покидающих город родных. Но среди них не было никого, кто бы прощался с Норой и Эми.

Друзья и коллеги Норы отсыпались после ночной работы, а что касается родни Луки…

‘У него есть семья или друзья?’ Нора не знала. ‘Я вообще ничего не знаю о собственном муже,’ поняла она.

Оставленные на минуту без присмотра, волы начали потихоньку замедляться. Отделавшись от ненужных мыслей, Нора тут же рассекла хлыстом воздух. Она не уверена, что сможет в одиночку сдвинуть их с места, если животные вдруг остановятся.

– Мама! – Пропищала рядом Эми. – Не делай коловкам больно!

Нора подавила стон:

– Это не коровы, сладкая. Они коровы, но мужского пола, таких называют «волами». И я не делаю им больно, правда. Просто погоняю, чтобы шли быстрее.

– Мама, а куда мы едем?

– Мы направляемся в место под названием Орегон.

Нора только поняла, ей неизвестно точное место назначения. Даже если бы Лука сказал ей точное название города, в котором планирует осесть, это ничего бы ей не дало. Ведь она ни разу не была на западе от Индепенденса, и абсолютно ничего не знала о тех далёких местах.

Эми смотрела на неё зелёными невинными глазами:

– Это же холошо?

Мимо них пробежала орава детей, избавляя Нору от вранья дочери о красивых пейзажах Орегона.

Эми с тоской проследила за ними взглядом:

– Мама, можно мне поиглать с ними?

Нора колебалась. У Эми никогда не было друзей, с которыми можно было бы поиграть, потому что соседи не позволяли своим детям даже заговорить с «незаконнорожденным отродьем» проститутки. Она хочет, чтобы дочь начала заводить друзей, но будет ли она в безопасности, бегая среди кучи повозок, мулов, волов и лошадей?

– Всё будет в порядке, – к ней подошла темноволосая женщина лет на пятнадцать старше её. – Моя Ханна за ней присмотрит. С ней всё будет хорошо.

Нора медленно отпустила руку дочери:

– Держись подальше от животных.

Она наблюдала, как Эми убегает с девочкой приблизительно лет восьми.

– Она ваш единственный ребёнок, да? – Спросила темноволосая женщина.

Нора кивнула, продолжая смотреть вслед убегающим детям.

– Держу пари, ненадолго.

Нора повернулась и посмотрела на женщину.

Та усмехнулась.

– Я видела твоего мужа, – подмигнула она.

Нора немного расслабилась. Да, её муж молодой, здоровый мужчина, а в долгом пути и без свободных женщин, ей не придется долго ждать, когда муж разделит с ней ложе.

– Бернис Гарфилд, – представилась женщина, протягивая руку.

Переложив хлыст в левую руку, Нора поприветствовала новую знакомую:

– Нора М…Гамильтон.

***

У Луки было время поразмыслить, пока погоняла небольшое стадо коров, лошадей и запасных волов, тащившихся за строем из повозок. Время подумать и побранить себя.

– Какого чёрта ты творишь?

Никогда бы не подумала, что отправится в это путешествие, будучи замужним «отцом». Со дня побега из дома и начав переодеваться мужчиной, она точно знала, что ей суждено прожить жизнь в одиночестве. На протяжении многих лет ей порой хотелось найти себе партнера и своё место в жизни, но всегда знала, что у неё никогда не будет любви или семьи.

‘И до сих пор нет,’ напомнила она себе. ‘Она моя жена только формально.’

– С чего я вообще взяла, что это сойдёт мне с рук? – Качая головой, пробормотала Лука.

Повстречав молодую проститутку, она действовала инстинктивно и импульсивно. Было в Норе и её дочери что-то от чего ей захотелось изменить их жизнь к лучшему. Но сейчас Лука начала сомневаться в своей способности играть роль мужа и отца. Мужчины, коим она не является.

Находиться рядом с Норой было немного не комфортно. В её присутствии она не могла расслабиться, боялась выдать себя или выглядеть неуклюжим дураком не знающим как вести себя с женщиной.

‘А я и не знаю,’ передразнила себя она.

Лука прожила большую часть своей жизни без женщин. Единственная представительница женского пола, с которой у неё был опыт - это проститутка. А Нора больше таковой не является.

– Эй, Лукас!

Капитан обоза, Абнер МакЛафлин, остановил своего мерина следующего за кобылой Луки и смотрел на неё сверху вниз.

Кобыла Луки хоть не из высоких пород, зато вынослива и хорошо обучаема, и Лука уверена, однажды лошадь станет частью успешной программы разведения.

– Лука, – исправила она. – Никто не зовёт меня Лукасом, с тех пор как восемь лет назад я разбил дорогие фарфоровые тарелки матери.

Никто никогда не называл её Лукасом, а у матери не было посуды из фарфора, но капитану ни к чему об этом знать.

МакЛафлин кивнул и указал на последнюю повозку:

– Вон та, твоя дочь?

Лука моргнула. Ей долго придется привыкать, что девочку теперь будут считать её дочерью. Седло под ней скрипнуло, когда она приподнялась и встала на стремена, чтобы получше рассмотреть девочку, о которой говорит капитан.

– Тебе лучше как можно быстрее забрать её оттуда. Она слишком близко подошла к корове Поттеров, – сказал МакЛафлин.

Рыжая девочка, бегала и играла со старшей новой подругой, не замечая ничего вокруг и не обращая внимания, что оказывается всё ближе и ближе к нервной корове, привязанной в задней части последней повозки.

Лука открыла рот, чтобы выкрикнуть предупреждение, но тут же закрыла, мысленно проклиная себя за то, что даже имени девочки не знает.

‘Ради всего святого! Назвалась отцом, а понятия не имею, как зовут ребёнка!’

Сейчас девочка находилась в опасной близости от задних ног коровы. С криком, Лука пришпорила лошадь, погнала её вперёд, и склонившись в седле, схватила девочку от греха подальше.

Глаза девочки расширились, и около секунды она просто смотрела на Луку. Затем, осознав, что находится в руках незнакомца, начала плакать и вырываться из крепкой хватки мужчины.

Теперь настала очередь Луки таращиться. Даже в детстве, она мало времени проводила среди своих сверстников, так что понятия не имеет как успокоить ребёнка.

– Эй, эй.

Девочка продолжала плакать. Лука нервно осмотрелась по сторонам. Кто-то может решить, что она вредит ребёнку.

– Если ты не прекратишь брыкаться, то упадешь с лошади!

Девочка фыркнула и мокрыми от слёз глазами посмотрела вниз, только замечая, что сидит на лошади. Она тут же расслабилась в руках Луки.

– Эми едет на лофадке!

‘Эми! Точно, её так зовут.’ Лука наблюдала как девочка, протянув маленькую ручку, погладила кобылу. ‘Отлично! Меня она терпеть не может, зато мою лошадь любит.’

Эми наклонилась, прислоняясь мокрой щекой к шее кобылы. Оставляя на гриве лошади небрежный поцелуй, девочка хихикнула, когда белые и коричневые волосы защекотали её подбородок.

– Как его зовут? – Спросила она, глядя на Луку большими глазами.

– Это она, и у неё нет имени.

Лука всегда звала свою кобылу «девочкой», но не позволяла себе быть сентиментальной и давать животному кличку. Не хотела, чтобы товарищи подумали, что она мягкотелая.

– Нет имени? – Эми смотрела на неё с недоверием.

Лука почесала затылок:

– Ну, может, ты дашь ей имя?

Девочка впервые улыбнулась. От слёз и след простыл.

– Я знаю! Малгалитка! Класивое имя!

‘Маргаритка?’ Лука старалась не показывать своё недовольство. ‘Это разрушит мою репутацию’

– Кажется, в стаде уже есть одна Маргаритка, мы же не хотим их потом путать, да?

Эми кивнула, но уныло опустила голову.

– Ты смышленая девочка; уверен ты знаешь ещё какое-нибудь красивое имя, – поспешила добавить Лука, прежде чем ребёнок снова начнёт плакать.

Девочка снова посмотрела вверх. От застенчивой улыбки на пухлых щёчках появились ямочки.

‘Держу пари, она получала мало похвалы и комплиментов от «мужчин» в своей жизни,’ печально подумала Лука.

Немного подумав, Эми пробормотала:

– Коль.

– Что?

– Коль, – снова повторил ребёнок.

– Ты имеешь ввиду «Моль»?

Девочка замотала головой:

– Коль, – повторила она.

В данный момент, казалось, что Лука и девочка говорят на разных языках.

– И что означает Коль?

– Я болела осенью и у меня осталась вава. Смотли.

С серьёзным выражением лица, Эми оттянула воротник своего платья немного вниз и показала на небольшой шрам под ключицей.

Лука посмотрела вниз на белые пятна, покрывающие заднюю часть спины кобылы, и чуть не рассмеялась. У Эми безупречная логика.

– Корь!

– Да.

Эми смерила невежественного взрослого взглядом «я так и говорила».

‘У моей ценной кобылы будет кличка как у заразной болезни. Может Маргаритка не такой уж плохой вариант.’

Но Лука не смогла отклонить второе из предложенных Эми имён.

– Корь, – повторила она. – Это очень… уникально. Ни у одной из лошадей нет такого смышленого имени.

– Коль не пелепутать, – гордо произнесла Эми.

– Нет, не перепутать, – подавляя вздох, согласилась Лука. – У неё появилось своё особенное имя.

‘Повезло же лошади’.

Она направила только что получившую кличку кобылу вдоль повозок, пока не добрались до своей.

– Мама, – завизжала Эми, увидев мать всё ещё погоняющую волов. – Мама, смотри! Я катаюсь на Коли!

Нора обернулась. Глаза расширились от удивления, а рука коснулась рта, когда она увидела дочь в неловких объятьях Луки.

‘Она и впрямь, думает, что я могу навредить ребёнку?’ Задалась вопросом Лука, наблюдая, как Нора со всех ног помчалась к ним. ‘Дети меня чертовски раздражают, но я никогда не причиню вреда ни одному из них!’

– Эми! Что случилось? Ты в порядке?

Лука наблюдала, как девочка счастливо прыгнула в объятья матери.

‘Кто бы мог подумать…из проститутки вышла заботливая мать.’

– С ней всё хорошо, - заверила она Нору. – Моя лошадь, возможно, немного травмирована, но в остальном всё замечательно.

Нора поцеловала дочь в щёчку и посмотрела на кобылу:

– Что не так с лошадью?

– Её имя, – поморщилась Лука.

– Коль! – Взвизгнула Эми.

– Она назвала её Корь, – перевела Лука, указывая на кобылу. – Из-за пятен, я полагаю.

Запрокинув голову назад, Нора расхохоталась.

Лука чувствовала, как собственные губы поднимаются в малознакомой улыбке. Развернув Корь вокруг себя, она поскакала обратно к задней части обоза.

***

Ноги Норы ныли и болели, но не взирая на вес спящей на руках дочери, она упрямо шла, полная решимости не отставать. Она прошла сегодня двадцать четыре километра, а по ощущениям, будто все восемьдесят. Когда Лука взял управление волами в свои руки, Нора с радостью забралась в повозку, на некоторое время полегчало, но вскоре она отказалась от этой идеи.

Со всеми запасами и инструментами сложенными доверху негде было присесть. Беспружинная повозка подпрыгивала и раскачивалась на ухабистой дороге. Внутри было душно и пахло разными продуктами питания, добавляя к укачиванию тошноту.

Как и большинство женщин из обоза, Нора предпочла идти большую часть дня. Первые несколько часов, она разговаривала с Бернис Гарфилд и Эмелиной Ларсон, застенчивой девушкой из повозки за ними. После нескольких лет проведённых в борделе, Норе нравилось находиться в кругу уважаемых женщин, интересующихся её мнением. Но день близился к вечеру, километры тянулись, и лёгкая болтовня постепенно прекратилась. Теперь слышен только скрип повозок, вопли погонщиков и лязг цепей. Иногда, когда повозка наезжала на камень или яму, горшки и кастрюли висевшее внутри издавали лязг, ударяясь друг о друга, а куры в курятнике начинали поднимать шум.

Вдалеке, Нора увидела три больших кирпичных здания и выдохнула с облегчением. Должно быть, это тот самый Шони Мэседист Мишн о котором рассказывал капитан, когда они останавливались на часовой перевал в полдень. Здесь они разобьют свой первый лагерь после Индепенденса.

Как только солнце зашло за горизонт, капитан объявил о привале и изобразил руками большой круг.

Нора наблюдала, как повозки образовали круг, да так чтобы дышло одной повозки находилось под задними колёсами другой. Цепями мужчины связали повозки вместе, пока не остался только один проход.

Нора повернулась к Луке, снимающему с волов ярмо.

– Это, правда, необходимо? – Она указала на круг из повозок. – Я думала, индейцы здесь в Мишн не враждебны.

Ходили слухи о свирепых нападениях индейцев и что они вытворяют с пленёнными ими женщинами. Нора старалась об этом не думать. Грубые руки мужа на удивление нежны с животными, и она надеялась, что когда придёт время с ней он тоже будет нежен.

Лука обернулся:

– Я знаком со многими людьми, распускающими разные слухи, но думаю, индейцы будут одной из меньших бед в нашей поездке. У большинства племён торговля пользуется большим спросом, нежели стрельба.

– Тогда зачем круг из повозок?

– Не затем, чтобы отразить атакующих индейцев, – сказал Лука, в серых глазах читалась уверенность. – Круг это своеобразный загон для животных, только и всего.

Не сказав больше ни слова, он повёл волов к воде.

Нора осталась позади и беспомощно огляделась. Она никогда не жила жизнью женщины первопроходца. Никогда раньше не нужно было готовить, разводить огонь или доить коров. Несколько секунд, она растерянно стояла, не зная с чего начать и что делать. Потом увидела, что делают соседи.

– Пойдём, Эми. Соберём хворост для костра.

Пока Нора прилагала все усилия, пытаясь разжечь костёр из преимущественно сырой древесины, другие женщины уже направились с погнутыми котелками к протекающей недалеко речушки, чтобы приготовить для семей ужин. В животе заурчало, когда миссис Гарфилд накладывала своим детям вкусно пахнущее рагу. Её уставшие руки снова и снова ударяли кремень о сталь, но не выходило ничего, кроме дыма.

– Мама, – раздался рядом сонный голос Эми. – Я куфать хочу.

Нора закусила губу:

– Скоро, Эми, скоро.

На неё упала чья-то тень, закрывая лучи заходящего солнца, и Нора с раздражением посмотрела наверх.

Закончив ухаживать за животными, Лука вернулся в лагерь и стоял, смотрел на неё сверху вниз.

‘О, нет,’ запаниковала она.

Остальные мужчины уже наслаждаются своим ужином и вечерним кофе, греясь у огня, пока она тут возится. Она слышала, как мистер Ларсон орал на свою робкую жену, за то, что та слишком медлительная. Возможно, Лука тоже на неё разозлится? Он женился на ней, чтобы она готовила, стирала, следила за порядком в доме, а на деле выходит, что она даже не может развести огонь.

Нора почувствовала, как он опустился рядом на колени. Дрожащими руками, она хотела передать ему кремень и сталь, но он отрицательно покачал головой.

– Нет. Если разожгу я, ты ничему не научишься. Пробуй ещё.

Нора со всей силы ударила и получила искру, которую Лука тут же поймал клочком сухой травы, и стал терпеливо ждать. Когда траву, наконец, начали поедать языки пламени, он подбросил веток и дров, и посмотрел на Нору.

– Ты росла не на ферме, так ведь? – Вздохнув, сказал он, но в голосе не было злобы.

Нора смотрела на пламя:

– Это настолько очевидно, да?

– Либо ты будешь учиться, либо сдашься, поворачивая назад, – как ни в чём не бывало, заявил Лука.

Он направился к задней части повозки, и открыв дверь, взял коробку с посудой. Воткнув по обе стороны костра две раздвоенные палки и положив сверху их ещё одну, он повесил чайник с водой.

Нора поспешно принялась перемалывать кофейные зёрна.

– Мама, – позвала Эми, сося во рту большой палец. – Пожалуйста, давай велнёмся домой.

На глазах Норы появились слёзы, и она не знала, как ответить. У них больше нет дома.

– Сладкая…

– Почему бы перед едой нам не прогуляться и не пожелать Кори спокойной ночи? – Предложил Лука.

Впервые за несколько часов Эми улыбнулась, и забегала глазами от Норы к Луке.

Нора мешкала. Она никогда раньше не доверяла дочь никому, кроме Тесс и Салли, и, разумеется, никуда не отправляла её с мужчиной, которого не знала. Посмотрев в серые глаза незнакомца, ставшего ей мужем, она кивнула.

Лука посмотрел на свою ладонь. Несколько долгих секунд он колебался, затем протянул руку.

Эми столь же нерешительно вложила свою маленькую ручку в его большую и пошла вместе с ним.

Нора перестала смотреть им вслед, только когда за спиной кто-то кашлянул.

Позади стояла Бернис Гарфилд, держа в руках дымящийся горшок:

– Не хочешь отведать тушёного мяса со своей семьёй?

– О, нет, спасибо. Я сама приготовлю, – по крайней мере, она на это надеялась.

Оставив дом своих родителей, Нора всегда полагалась на себя и никогда не брала ничего у других, если не могла за это заплатить. Вот и сейчас включив гордость, решила делать всё сама.

– Ты окажешь мне услугу, – с улыбкой сказала миссис Гарфилд. – Я наготовила слишком много, и мы всё не съедим, а если ты откажешься, то еда пропадёт зазря.

Нора закусила губу. Гордость не наполнит дочери желудок. Наконец, она кивнула.

– Спасибо, – чуть слышно поблагодарила она.

*** ...