Четверг, 28 мая 1998 года, 22:57

Тёплые, обычно весёлые глаза Гермионы были наполнены слезами. Девушка сидела напротив директора Хогвартса и ощущала себя невероятно одинокой. Привычный комфорт кабинета Альбуса Дамблдора давно исчез. Ярко-красная остроконечная выпускная шляпа, ранее приводившая Гермиону в неописуемый восторг, скомкано лежала в её руках.

Гриффиндорка не могла поверить, что это происходит. Только не в день её выпуска из Хогвартса. Предполагалось, что тёмные силы отступают. Война должна была вот-вот закончиться.

Этой ночи просто не может быть!

— Гермиона, — тяжело проговорил пожилой мужчина, — ты сама знаешь больше, чем я могу выразить, ведь ты, Гарри и Рон были частью нашей семьи, семьи Хогвартса, в течение семи чудесных и одновременно ужасных лет.

Чудесно и ужасно. Эти два слова были как нельзя более уместны. Гермиона с нежностью вспомнила приключения, которые она пережила с двумя своими лучшими друзьями. Прогулки в Хогсмиде, шутки над Слизеринцами (несмотря на все её протесты, если только они действительно этого не заслуживали), вечера, когда она могла просто сидеть рядом с друзьями и чувствовать себя как дома.

А потом началась война.

Сосредоточившись на словах директора, Гермиона нахмурилась. Её спина была напряжена и изящно прилегала к деревянной спинке стула. Почему Дамблдор позвал её в свой кабинет именно в этот час и именно в этот день, к тому же без её спутников?

Она мысленно улыбнулась, представив, что сейчас делают Гарри и Рон. Наверняка открывают тринадцатую или уже четырнадцатую бутылку сливочного пива. И они имеют полное право. В конце концов, это была их последняя ночь, когда можно нарушить школьные правила, прежде чем они попрощаются и навсегда покинут Хогвартс.

Теперь, когда она подумала об этом, мысль о том, что сегодня Дамблдор оставил её друзей в стороне, показалась ей правильной.

Как будто почувствовав отстранённость девушки, Дамблдор немного откашлялся, и Гермиона быстро оставила размышления о Роне, Гарри и их поздней вечеринке.

Как только девушка сконцентрировала всё своё внимание на директоре, он рассказал ей о том, что почти вся информация, которую Орден Феникса получал о Волан-де-Морте в течение войны, была ошибочна. И на данный момент Волан-де-Морт не отступил, а просто перегруппировал свои силы. Он возродился и скоро вернётся, пройдя Северное Королевство и Париж, намного свирепее и сильнее бойцов Ордена.

— Простите меня, сэр, — медленно начала Гермиона, тщательно подбирая слова, — я не хочу быть грубой, но… зачем Вы мне это рассказываете? Мне, а не Гарри? Что ещё я… мы можем сделать?

Не говоря ни слова, Дамблдор покинул своё полированное деревянное кресло и принялся расхаживать по кабинету, делая вид, что изучает висящие вдоль стен картины. Его сцепленные в замок руки были сложены за спиной, а кончик длинной седой бороды в такт шагам касался тёмно-бордового пояса халата.

Молчание Дамблдора никогда не было хорошим знаком. Гермиона, как ни старалась, не могла стереть видение, возникавшее перед ней всякий раз, когда она смотрела на лицо директора: огонёк, который всегда украшал его озорные голубые глаза, отсутствовал уже несколько месяцев. Сегодня же директор выглядел как никогда потерянным и побеждённым.

Гермиона боялась, что Дамблдор останется таким навсегда. Боялась этого больше, чем встречи с Пожирателями смерти, больше, чем борьбы за свою жизнь в разгар битвы, даже больше мысли о том, что в скором времени будет необходимо вместе с Гарри противостоять самому Лорду Волан-де-Морту в неизбежной и стремительно приближающейся финальной битве.

Мы проиграем эту войну…

Эта мысль, какой бы болезненной она ни была, стала единственным логическим выводом, который Гермиона могла сделать из приведённых фактов. Если единственный человек, которого Волан-де-Морт якобы опасался, боялся не за себя, а за судьбу тех, кто его окружал, то какой еще вывод должна была сделать девушка?

— Я боюсь, что следующая контратака Лорда Волан-де-Морта может оказаться для нас последней. Ту жизнь, которую мы знали, больше невозможно будет вернуть, — наконец тяжело сказал Дамблдор в тот момент, когда его глаза остановились на портрете смеющихся детей, одетых в старомодную одежду. Маленький мальчик на картине показывал директору язык и хихикал. Это, казалось, только еще больше усугубило ситуацию. Мужчина, тяжело вздохнув, повернулся и, сделав несколько шагов назад к своему месту за огромным письменным столом, продолжил: — Как Вы уже наверняка поняли, я не поделился своим мнением со студентами. Потому что то, чего они не знают, не сможет навредить им. Во всяком случае, пока.

Какая прекрасная мысль! А почему же нам ничего не мешало знать всё это на протяжении многих лет?

Гермиона отодвинула быстро растущий страх в уголок своего сознания, чтобы постараться улыбнуться директору.

— Так… и какие блестящие варианты решения данной проблемы мы ещё не использовали? — спросила она максимально бодрым тоном. После чего озвучила не самую приятную мысль, которая пришла ей в голову. — А как насчёт пророчества? У Гарри ведь есть ещё шанс убить Волан-де-Морта, не так ли?

— И да, и нет, — ответил Дамблдор, слегка качнув головой. — Но подумайте, Мисс Грейнджер. Подумайте о возможных потерях. Лорд Волан-де-Морт собрал армию, намного превосходящую ту, которую на защиту может предоставить свет. Гиганты, гоблины, дементоры, тёмные существа Трансильванских лесов… Вы их видели, Мисс Грейнджер. Вы прекрасно осведомлены об их смертоносной эффективности и склонности убивать. Вы действительно верите, что все они прекратят свою борьбу, когда Гарри победит Лорда Волан-де-Морта?

Ужасная правда в его словах заставила Гермиону на мгновение растеряться. Казалось, будто Альбус Дамблдор был на грани признания своего поражения. Громкое и неприятное «тик-так, тик-так» часов, висящих на стене, почти довело девушку до грани безумия. На мгновение она подумала о том, чтобы взять свою палочку и с помощью «редукто» взорвать эти часы.

В конце концов, это был выпускной вечер, да и вообще, она всё равно умрёт. Если Дамблдор думал, что всё потеряно, значит всё действительно было потеряно. Так почему бы не пойти ещё дальше и не использовать незаконное заклинание? Собственно, зачем их вообще тогда учили этому? Чтобы использовать, верно?

От радужных мыслей по уничтожению настенных часов различными способами Гермиону отвлёк дрогнувший голос Дамлдора, который слегка повысился, как это часто бывало, когда к директору приходила идея.

— Если только… — торжественно начал он. — Если только… — мужчина потянулся к невидимому ящику и вытащил пыльную, потёртую и явно древнюю книгу в кожаном переплёте, с грохотом положив её на стол, — мы не решим проблему на корню!

Любопытство Гермионы вскипело, весь страх перед близким поражением вылетел из неё лёгко и быстро словно пёрышко. Она нетерпеливо наклонилась над столом, даже не заметив выпавшую из её рук выпускную шляпу. Слегка наклонив голову вправо, девушка пыталась прочесть выцветшую надпись на обложке.

Как только она наклонила голову, один из локонов упал на её щёку, частично закрывая обзор левому глазу, но Гермиона не обратила на это внимания. За последние два года её беспорядок на голове превратился в мягкие тёмно-каштановые кудри, которые стали менее прихотливы в уходе. Поэтому девушке больше не приходилось сражаться со своими волосами каждое утро, как со многими тёмными силами. Вместо этого её волосы высыхали сразу после душа и ложились на плечи красивыми отдельными завитками, каждый из которых всё ещё сохранял немного влажности, что делало их намного более управляемыми. Впрочем, для девушки это не имело никакого значения, хотя Лаванда Браун в последнее время стала часто жаловаться о том, что хочет, чтобы её волосы завивались так же мило, как и у Гермионы.

Слегка нахмурившись, гриффиндорка пыталась прочитать название книги, складывая каждую букву.

П-У-Т-Е-Ш-Е-С-Т-В-И-Я В-О В-Р-Е-М-Е-Н-И И Д-Р-У-Г-И-Е У-Ж-Е Н-Е-В-О-З-М-О-Ж-Н-Ы-Е П-О-Д-В-И-Г-И Д-Р-Е-В-Н-Е-Й М-А-Г-И-И.

Путешествие во времени? Неужели Дамблдор сошёл с ума, не желая признавать поражение? Каждый уважающий себя учёный знал, что путешествия во времени просто невозможны.

Тем не менее, Гермиона благоговейно провела пальцами по старому переплёту.

— Этой книге, должно быть, много веков… — прошептала она. Неохотно оторвавшись от созерцания книги, девушка направила свой пронзительный шоколадный взгляд на Дамблдора. Её пытливый ум начал складывать два и два, но Гермиона всё равно не была полностью уверена в том, что она действительно понимает, какой план разработал мужчина.

— Профессор, что именно всё это значит?

Директор мрачно всматривался в лицо девушки сквозь очки полумесяцы. Гермионе казалось, что даже малейший шорох бумаг, лежащий в кабинете директора, перестал быть слышен. Не считая этих проклятых настенных часов!

Тик-так. Тик-так. Тик-так.

В воздухе будто начал скапливаться электрический заряд. Гермиона чувствовала, как её собственное сердце энергично забилось в предвкушении какого-то необыкновенного плана Альбуса Дамблдора. Этот план действительно должен быть невероятен! Хотя бы потому, что использование древней магии было объявлено вне закона ещё со времён закона «О магических крайностях и нестабильности» 1781-ого года.

Девушка понятия не имела, насколько леденящим может оказаться ответ профессора.

— Это значит, Мисс Грейнджер, что Вы можете никогда не вернуться.

========== Глава 2: Вы когда-нибудь состояли в команде? ==========

Четверг, 28 мая 1998 года, 23:48

Гермиона торопливо шла к Выручай-комнате. Ей казалось, будто её мозг превратился в непонятную кашицу с кусочками желе. Серовато-коричневые стены тускло освещённого коридора проносились мимо девушки с пугающей скоростью.

Она держала в руках свой поношенный хлопчатобумажный рюкзак. С левой руки безвольно свисала выпускная шляпа, но Гермиона практически не ощущала её вес. Девушка всё ещё пыталась полностью осознать последнее предложение Дамблдора: «единственный шанс победить».

Она была настолько погружена в свои мысли, что не сразу заметила, как слева от неё появилась безошибочно узнаваемая деревянная дверь Выручай-комнаты. Едва почувствовав прикосновение холодных пальцев к гладкой позолоченной ручке, Гермиона открыла дверь и вошла. Дверь за ней закрылась с сильным грохотом.

— Эй, Гермиона! — воскликнул Рон Уизли, быстро отскочив от брызг сливочного пива, которые тут же вырвались из его упавшей бутылки. Остальные ребята разразились аплодисментами и одобрительными возгласами.

Рыжеволосый парень театрально поклонился, прежде чем снова посмотреть на осколки стекла, лежащие на мокром полу.

— Зачем так громко хлопать дверью? — раздражённо спросил он.

— Сбавь немного свой тон, Рональд. В конце концов, это была не последняя бутылка пива, — безрадостно улыбнулась ему Гермиона, после чего, оттолкнувшись от двери, направилась к единственному оставшемуся в комнате мягкому креслу. На этот раз комната превратилась в нечто похожее на лыжное шале. Несмотря на тёплую летнюю ночь, в камине весело пылал огонь. Дубовая и вишнёвая отделка замысловатой деревянной мебели, а также гигантские висячие оленьи рога создавали неповторимое ощущение уюта и тепла.

Немного расстроено покачав головой, Рон закатал рукава и, в притворном раздражении выхватив палочку, выглядел так, словно собирался сразиться как минимум со соплохвостом.

— Репаро, — уверенно произнёс он.

Тут же осколки окутала голубая дымка, и через несколько секунд бутылка оказалась целой и невредимой. После чего Рон взял с тарелки кусок тыквенного пирога — очевидно, тайком принесённого из Большого зала — и, не колеблясь, целиком запихнул его в рот.

— Фу, Рон! — взвизгнула Лаванда, которая всё ещё была одета в шелковистую чёрную мантию и, подложив под голову блестящую красно-золотую шляпу Уизли, удобно расположилась в одном из кресел.

Усмехнувшись, Гермиона прошла мимо девушки и с облегчением рухнула на своё место.

— Куда-то собираешься? — спросила Джинни, которая, свернувшись калачиком, лежала на диване рядом с Гарри. Когда Гермиона вопросительно посмотрела на неё, рыжеволосая кивнула на выцветший рюкзак, который всё ещё находился в руках девушки.

Гермиона против воли вспомнила тот день, когда Гарри впервые позвал Джинни на свидание. Сама она никогда не видела пары счастливее. Девушка снова почему-то подумала о том, что она очень рада отношениям Поттера и Уизли. Хотя бы потому, что по мере того, как росла сила Гарри, росло и количество совершенно нежелательного внимания к нему со стороны женского населения Хогвартса. Девушке часто на переменах приходилось слышать рядом чьё-то непрерывное щебетание, которое было адресовано Гарри, и порой это её очень раздражало. Джинни была одной из немногих девушек, кроме Гермионы, которые считали Гарри просто еще одним другом, хоть и хорошим. Но позже она стала единственной девушкой, которая приняла в нём всё: его умение, храбрость и упрямство.

Гарри сменил выпускную мантию на простую одежду, ее рукава были закатаны до локтей, а галстук расслаблен. В то время как на Джинни была обычная форма. Ей оставалось учиться ещё один год. Правда доучиться она сможет только в том случае, если Хогвартс доживёт до следующего учебного года.

Рыжеволосая немного откашлялась, привлекая внимание Грейнджер, так как та всё ещё не ответила на её вопрос. Несколько раз моргнув, чтобы вернуться в настоящее, Гермиона посмотрела на свою правую руку, в которой находился рюкзак.

— Вообще-то Дамблдор…

— Свихнулся? — не дала ей договорить Лаванда, невероятно довольная своим остроумием или же его отсутствием.

Гермиона тяжело вздохнула, закатив глаза.

— Вообще-то нет, так что если ты не хочешь, чтобы…

— Не возражаешь, если мы присоединимся к Вашему диалогу? — перебил её Гарри с усмешкой на лице, на что Лаванда ему лучезарно улыбнулась. Как раз в этот момент к ней подошел Рон, держа в левой руке новое сливочное пиво, а в правой — несколько шоколадных лягушек. Браун неаккуратно схватила его за правую руку, позволив нескольким шоколадным лягушкам сбежать, что очень огорчило Рона.

— Эй, Лав! Поаккуратней, ладно?

Голова Гермиона начала гудеть. Она издала раздражённое рычание, отчего выбившаяся прядь волос взлетела вверх и опустилась на её лицо.

— Да уж, Грейнджер, смотрю терять рассудок в одиночестве невесело, — лениво протянул Драко Малфой, который растянулся на прекрасном кожаном диване, находившемся рядом с креслом Гермионы. Его чёрная мантия выпускника, единственная в Выручай-комнате имевшая зелёно-серебряный герб Слизерина, небрежно свисала с края дивана, резко контрастируя с гладкими платиновыми волосами парня.

— А ей и не нужно, она уже давно рассудок потеряла, — пробормотала Лаванда, пытаясь сдержать рвущийся смех.

— Вы можете замолчать?! — взорвалась от раздражения Гермиона, перекинув рюкзак через голову.

— Эй, Миона, это вообще-то было больно, — возмущённо произнёс Гарри, в которого прилетела сумка.

Шатенка опустила голову и закрыла лицо руками.

— Гарри, извини, я не хотела попасть по тебе, — произнесла она со вздохом, забирая у парня рюкзак. Она не могла винить их за то, что они такие беззаботные. Они все думали, что победа будет за ними, пусть Гарри ещё и не победил Тёмного Лорда. Что ж пусть веселятся, пока могут. Девушка и сама бы хотела побыть немного легкомысленной.

Малфой сел, спустив ноги на пол, и плавно откинулся на спинку дивана. Он хотел протянуть руку к явно расстроенной Гермионе, но быстро передумал.

— Вашей старосте явно есть, что нам сказать, — начал он типичным для него протяжным тоном, — так давайте выслушаем.

Гермиона подняла глаза и внимательно посмотрела на слизеринца.

— Ты будешь продолжать, нет? — наигранно-недовольным тоном произнёс парень, подмигнув ей.

— Как заботливо с твоей стороны, хорёк, — поддразнила она блондина, хоть и одарила его благодарной улыбкой, на которую он ответил характерной ухмылкой.

Прошло уже два года с тех пор, как Драко Малфой присоединился к Золотому трио. Гермиона всё ещё не могла полностью принять этот факт. Однако с тех пор он ни разу не сделал ничего, что могло бы разрушить оказанное ему доверие. Прошлое «Я» девушки, которое училось на первом курсе, назвало бы её нынешнее «Я» безумным хотя бы потому, что на данный момент Гермиона действительно доверяла Драко.

— Есть один план… — жёстким тоном, который и подобает иметь старосте Хогвартса, начала Гермиона.

========== Глава 3: Вы когда-нибудь отказывались от всего? ==========

Пятница, 29 мая 1998 года, 12:04

Гермиона смотрела на Джинни из-под полуопущенных ресниц, не зная, с чего начать.

Сестрёнка Рона стала для Гермионы родственной душой. Да, её дружба с Гарри и Роном была настолько крепкой, насколько это вообще возможно. Тем не менее, девушка всегда мечтала о ком-то, с кем она могла бы поделиться своими «девичьими секретами». Конечно, Гарри и Рон очень старались понять её женскую сущность, но никак не могли этого сделать. А Гермиона не собиралась тратить несколько недель своей драгоценной и, возможно, недолгой жизни на то, чтобы объяснить им что-то.

Девушке казалось, будто Господь услышал её молитвы и послал ей такую замечательную подругу. Когда война начала тихо и безразлично уносить жизни слишком многих учеников Хогвартса, Джинни и Гермиону редко стали видеть поодиночке, в крайнем случае, они были в сопровождении Гарри или Рона.

В конце концов, Гермиона решила рассказать ребятам всю правду, какой бы горькой она ни была. Не пытаясь как-то сгладить края или приуменьшить масштаб проблемы. Нет ничего, с чем не могли бы справиться эти шестеро.

— Я говорила с Дамблдором, — тяжело начала девушка, задумчиво покусывая нижнюю губу в попытке оттянуть неизбежное. В то же время она заметила, что Гарри тайно послал ей знакомую дразнящую улыбку, как он часто любил делать, когда она вела себя гораздо серьезнее, чем требовала ситуация.

Если бы ты только знал, Гарри.

Тем не менее, она не смогла сделать выражение своего лица менее серьёзным, хоть и попыталась послать парню ответную улыбку.

Гарри…

Вместе с ним она прошла через многое: будь то поиски гиганта или погружение в туманный, залитый лунным светом Запретный лес в попытках сбежать от оборотня, или же противостояние Пожирателям смерти, с которыми они сражались, стоя спина к спине. Он и она не раз встречались со смертью, но смогли пережить каждую из этих встреч.

— Информация, которую получал в последнее время Орден, неверна. Профессор считает, что у нас нет больше шансов выиграть эту войну, — медленно продолжила Гермиона и увидела пять пар испуганных глаз, которые уставились на неё. Мысленно она перебрала всё, чем с ней поделился мужчина. — И я стала считать так же.

Гермиона посмотрела в вечно озорные карие глаза Рона. Теперь в них было намного меньше блеска, чем обычно. После её слов рука парня медленно обмякла, и несколько оставшихся лягушек вырвались из его хватки и отчаянно запрыгали прочь.

Ей пришлось улыбнуться. Рон имел немалый опыт в боях с тёмными силами, да и в течение несколько лет между ним и Гермионой существовала очень даже ощутимая искра, которая могла бы разгореться в нечто большее. Если бы не череда неизменных событий, которые направили их в противоположные стороны.

Рон открыл для себя славу Квиддича, волнение битвы, которое принесла война, и свою ловкость в дуэлях, а также весёлую любовь Лаванды Браун.

Гермиона почему-то мысленно вернулась в тот день, когда она приехала домой после пятого года обучения и обнаружила, что её родители мертвы.

Это было очень тяжелое, полное волнений лето. Тогда её поддержал тот, от которого она меньше всего этого ждала. Драко Малфой. В то время слизеринец всегда находился рядом с ней. Впрочем, это всё ничего не значило. Нисколько.

— Силы Волан-де-Морта превосходят численностью и мастерством, — Гермиона устало начала щёлкать пальцами. — Дамлбдор только что сказал мне, что Волан-де-Морт начал контратаку на континенте, скоро начнёт и здесь. Размер его армии растёт в геометрической прогрессии. Все эти «друзья только в хорошую погоду», оборотни, вампиры… они все перешли на его сторону. Нет смысла отрицать это, Гарри! — быстро добавила она, когда Гарри открыл было рот в знак протеста.

Он так же быстро закрыл его. Девушка снова тяжело вздохнула, качая головой.

— Даже если бы у тебя был шанс победить Волан-де-Морта… — её голос на мгновение дрогнул, затем понизился на пару тонов. — Остальные бы не бросили битву. Ты же сам это прекрасно понимаешь. Их очень много, и у них нет причин сдаваться только потому, что они потеряли своего лидера.

Гарри, казалось, снова хотел возразить, но вместо этого отвёл взгляд и принялся изучать свои руки.

— Верно… — выдохнул он.

Драко протянул руку и схватился за свободную лямку рюкзака, который Дамблдор меньше часа назад отдал Гермионе. Выражение лица парня было очень любопытным и немного настороженным.

— Ладно, Грейнджер, давай, расскажи нам о своём безумном и отчаянном плане, — произнёс он, слегка потянув рюкзак в свою сторону.

Драко Малфой.

Гермиона всегда знала его как… ну, как чистокровную занозу в заднице. Правда, всё начало меняться ещё до начала шестого года обучения.

Подробности произошедшего в ту июньскую ночь не известны, но факты остаются фактами. Люциус Малфой убил мать Драко и его подругу Панси Паркинсон. Драко Малфой вернулся в Хогвартс свободным от Тёмной метки, свободным от своей прежней дискриминации по отношению к магглорожденным, магглам и другим людям, которых он ранее вообще не любил. Это позволило ему стать одним из шпионов Ордена Феникса.

Тогда Гермиону очень озадачил такой поворот событий, и особенно испугала скорость, с которой всё это произошло. Драко было плевать на нежелание Гарри и Рона работать с ним. Он не раз доказал свою преданность для того, чтобы заслужить доверие группы.

— С чего ты решил, что у меня есть безумный и отчаянный план? — спросила она, невинно ему улыбаясь. В глазах Гермионы и Драко плясали отблески пламени.

Он покачал головой, глядя на неё с усмешкой.

— Мерлин, Грейнджер. Нам не надо быть с тобой лучшими друзьями, чтобы я мог читать тебя как открытую книгу, — ответил он. После чего, увидев её недовольное лицо, добавил с усмешкой: — Не ты ли пару минут назад произнесла: «Есть один план»?

— Ах ты, слизеринец! — воскликнула она с притворным возмущением. Внезапно девушка выхватила рюкзак из его руки и со всей силы бросила в него.

Блондин мгновенно увернулся и поймал рюкзак одной рукой. Всё это явно благодаря рефлексам опытного ловца.

— Ещё раз так сделаешь, Грейнджер, и я отниму у тебя эту штуку навсегда, — Малфой предостерегающе погрозил девушке пальцем.

— Отлично, приятель, — сердечно произнёс Рон и, подняв в знак расположения к Драко початую бутылку со сливочным пивом, сделал несколько глотков.

— Эй, вы двое, прекратите. Это очень серьёзно, — улыбка начала медленно сползать с лица Гермионы, когда она поняла, что собирается сказать дальше.

Сейчас или никогда.

— Смысл всего этого разговора и причина, по которой меня вызвал Дамблдор… Он считает, что единственный наш шанс остановить всё это безумие — отправиться в 1944-й.

Лаванда спрыгнула с колен Рона и грохнулась на пол, не удержавшись на ногах.

— Ч-ч…? — не веря своим ушам, начала она, но ковёр частично приглушил её голос, так что это больше было похоже на «Ш-ш?». Гермиона, давно привыкшая к таланту Лаванды в драматургии, внутренне улыбнулась.

— Мне показалось, или ты только что сказала «Путешествие во времени»? Что… Что ты подразумеваешь под этим?

— Назад во времени… — медленно произнесла Джинни, прежде чем Гермиона успела ответить. — То есть обратно… вот и всё, — её слегка веснушчатое лицо просветлело. Она быстро оторвалась от Гарри и нетерпеливо наклонилась вперёд, подперев подбородок руками; её карие глаза пристально смотрели на Гермиону.

— Очень хорошо, Джин. Пять баллов гриффиндору, — кивнула Гермиона.

Лаванда дотянулась до руки Джинни, дав пять. Рон закатил глаза, вытянул длинную руку и кончиком пальца ткнул сестру.

— Ну что ж, Джиневра, не хотите поделиться с классом своим ценным мнением? — с сарказмом спросил он.

Рыжеволосая склонила голову набок, с удивлением глядя на брата.

— Не понимаю, с чего вдруг я должна это делать? У меня почему-то возникает странное чувство, что ты издеваешься надо мной, дорогой братец, — сказала она раздраженным голосом. — Ты чувствуешь эту насмешливую энергетику, Лав?

— О-о-о-о-ом, — пропела Лаванда, поднимая руки перед лицом Рона, и угрожающе зашевелила пальцами, пытаясь быть похожей на шамана. После чего прикрыла рот ладошкой и захихикала.

Рон в ужасе уставился на свою подругу и отодвинулся от неё на несколько дюймов.

— Никогда больше так не делай, пожалуйста, — произнёс он.

Когда Лаванда впилась в него взглядом и принялась доказывать, что он никогда не ценил её «таланты». Гермиона усмехнулась, наслаждаясь моментом. Спустя мгновение Джинни набросилась на Лаванду и начала борьбу.

«Очевидно, у Рона никогда не получится иметь отношения с девушками без ссор и разногласий», — подумала Гермиона.

Сдерживая стон, Грейнджер встретила удивлённые глаза Малфоя.

— Оглушите меня, кто-нибудь, — пробормотала она.

— Лучше кого-нибудь из них, — возразил он и кивнул в сторону дерущихся рыжей и блондинки.

Гермиона вздохнула с облегчение, когда Гарри, наконец, разрешил спор, попросив Рона и Лаванду разбираться со своими ссорами за пределами комнаты. После чего Джинни снова взялась за анализ.

— Итак, Дамблдор хочет, чтобы мы вернулись в прошлое и остановили Лорда, прежде чем тот получит шанс подняться к власти, — она откинулась назад, скрестив руки. — Так я права или нет?

— Не думаю, что мы сможем сделать это. Изменить прошлое, — задумчиво произнёс Гарри. — Я имею в виду, мы могли бы, но это может закончиться чем-то плохим. Понимаете? Мы же можем вообще не родиться или же нарушить всю временную шкалу.

— Такое может быть только в маггловском фанфике, — ответила Гермиона со слабой улыбкой. — Это древнее заклинание для путешествий во времени работает совсем по-другому… то есть, вообще не так, как вы думаете. Например, вместо изменения всего будущего, скажем, с 1944-го года, вы можете влиять только на будущее здесь. Изменения начнут отражаться только здесь, в нашем мире, в тот момент, когда мы уйдем.

Она сделала паузу, жестикулируя руками, пытаясь выразить общие, но несколько сложные хитросплетения заклинания путешествия во времени.

— Все будет в порядке, хотя бы потому, что именно это время, по сути, мы будем пытаться изменить. Не будущее вообще, а наше будущее… начиная с этого года.

На лице Лаванды отразилось явное замешательство.

— Видите ли, в случае заклинания, которое хочет использовать Дамблдор, если что-то в прошлом меняется, то немедленно создаются два альтернативных измерения. Первоначальное измерение — то, откуда пришли путешественники во времени. В нем прошлые изменения не отражаются до момента ухода путешественников. И второе измерение — мир, который будет развиваться с учётом введённых изменений, если они действительно имеют силу.

Она сделала паузу для того, чтобы убедиться, что все поняли. Не то чтобы ребята были недостаточно умны. Просто она успела заметить засыпающего рядом с Лавандой Рона.

— Конечно, большая часть этого чисто теоретическая, — задумчиво добавила она. — Никаких письменных отчетов об успешных путешествиях во времени не существует, несмотря на наличие соответствующего заклинания.

— Да, — Драко кивнул в знак согласия. — Кажется, я слышал об этом. Это называется Impartus Infinitivum. Чрезвычайно изменчивая древняя магия. На данный момент является незаконной. Большинство опытных волшебников даже не надеются совершить нечто подобное. Хотя я не сомневаюсь, что Дамблдор мог бы это сделать, — его слова на мгновенье повисли в воздухе. — Последнее, что я слышал об этом — это то, что данное заклинание необратимо.

В комнате стояла такая тишина, что, будь тут бабочка, можно было бы услышать шелест её крыльев. Откуда это знает Драко? Это была единственная информация, которой Гермиона не решалась поделиться, и на то были веские причины. Кто в здравом уме захочет уйти, как только услышит, что застрянет в прошлом на всю жизнь? Оправдана ли будет цена, которую им всем придется заплатить?

На лице Джинни застыла маска шока, и она недоверчиво уставилась на Драко.

— Ты хочешь сказать, что мы не можем вернуться? — чуть не задохнулась она.

Драко взглянул на Гермиону, кивнул, словно давая ей слово. Брюнетка тяжело вздохнула.

— Да, — неохотно согласилась она. — Он прав, никакого контрзаклятия не найдено.

Стальной ореховый взгляд Джинни переместился от Драко к Гермионе.

— Ты знала? — разочарование и гнев будто наполнили её. — Тебе не кажется, что ты могла бы упомянуть об этом прежде, чем дать нам надежду… навести нас на мысль, что у нас может быть шанс победить Его? Что, если бы мы сделали это? Нам бы пришлось оставить нашу семью, наших друзей, всех, кого мы знаем… навсегда? Послушай, Гермиона, я понимаю, что у тебя практически никого не осталось из родственников, но у некоторых из нас всё ещё есть семья!

Как только слова слетели с губ Джинни, её сковал ужас. В комнате снова воцарилась мёртвая тишина. Обсуждение того, что случилось с Гермионой, стало таким же табу, как и разговоры о родителях Гарри. Шатенка в шоке уставилась на подругу, чувствуя, будто кто-то вонзил в неё нож. Против воли в голове пронеслись воспоминания о том кошмарном дне полтора года назад…

— Знаешь, Джин, — медленно произнесла она, растягивая слова, словно первый раз пробуя их на вкус, — ты права.

Её голос начал набирать силу, когда она решительно посмотрела на рыжеволосую девушку.

— Ты совершенно права! Давай останемся! Давай не будем возвращаться и не воспользуемся этим, возможно, единственным шансом спасти то, что осталось от наших друзей и нашей семьи. Давай просто эгоистично останемся здесь и с пакетом попкорна в руке будем смотреть, как Волан-де-Морт захватывает остальную Европу. И, раз уж мы будем к этому всему так относиться, мы могли бы даже сказать домашним эльфам, чтобы они выставляли печенье и чай для Пожирателей смерти, когда те будут входить в Хогвартс!

— Ладно-ладно, убедила, — отрезала Джинни, покраснев. — Послушай, Миона, прости, что я заговорила о твоих родителях… Просто все происходит очень быстро… — Она виновато посмотрела на Гермиону, после чего опустила взгляд на свои колени.

Гермиона вздохнула.

— Всё в порядке, — она откинула назад свою кудрявую голову и одарила Джинни усталой, но понимающей улыбкой. — Я знаю, каково тебе.

Она заметила, что Гарри перевёл взгляд со своей девушки на неё, и послала ему молчаливую мольбу глазами.

Гарри. Пожалуйста. Это может быть наш единственный шанс.

Он читал её мысли. Его явно разрывало между этим миром и прошлым, хоть по лицу этого и не было видно. Наконец, после того, как Гермионе показалось, что прошла целая вечность, он слегка кивнул ей, и на его лице появился намёк на невеселую, но очень решительную полуулыбку. Высвободив руку из-под Джинни, он спрыгнул с дивана.

— Ребята давайте собираться. Нам нужно упаковать вещи на пятьдесят с лишним лет вперёд!

========== Глава 4: Вы когда-нибудь становились кем-то другим? ==========

Среда, 2 Июня 1998 Года, 00:26

Упаковать вещи?

— Посмотрите. Мы же не сможем выжить без этого, понимаете? — спросил Гарри, цепляя пальцем край своей рубашки. — Вы видели, какой стиль был в сороковых годах? Миона, там мужчины не носили обтягивающие брюки!

— Да, слава Мерлину, мы возьмём с собой «двадцатилетний» запас одежды — для сороковых и пятидесятых годов, но в более современном варианте. Просто не думаю, что смогу вытерпеть всё ваше нытьё по поводу… — Гермиона перевела свой взгляд на старшего Уизли: — Рональд, что ты творишь?

Рон максимально неаккуратно забрасывал вещи в общий сундук.

— Эм… В чём проблема, Миона?

— Тебе нужно научиться упаковывать вещи, Рональд. Если бы ты чуть больше прислушивался к своей матери, то может быть и научился хоть немного справляться с этим. Отойди от сундука, будь любезен, — Гермиона подошла к сундуку и начала проверять его содержимое.

— Итак, учебники для шестого и седьмого курсов 1944-го года, дабы нам не пришлось закупаться в Косом переулке…

— Я не могу поверить, что мы снова попадём на седьмой год обучения. Я не могу поверить, что действительно согласился на это. Гермиона, ты хоть понимаешь, что мы только что закончили школу? Мы уже настрадались от классных занятий, совершенно бесполезных домашних заданий, этих ЖАБА… Чёрт возьми, Миона, мы должны снова сдавать ЖАБА.

— Рон, я искренне надеюсь, что ты это понял не прямо сейчас. Волшебный MP3-плеер Super Mix и его резервная копия? Ты действительно хочешь взять это?

— А почему нет? Я никогда не думал, что магглы могут быть настолько изобретательны со своей музыкой. Блестящим решением было с твоей стороны купить в прошлом году пару плееров и попросить Дамблдора изменить их. Клянусь, Миона, если эти штуки когда-нибудь сломаются, я создам новые.

— Диджей Рональд. Это что-то новенькое. Я уверена, ты бы добился успехов в этом направлении. Вот только… — Гермиона оторвалась от сундука, вытащив оттуда пачку презервативов. — Рональд Уизли, во имя Мерлина, что это такое?

Проведя много недель в Норе, Гермиона очень правдоподобно научилась пародировать сердитый визг миссис Уизли. Рон инстинктивно съёжился, отпрыгнув от кофейного столика, как будто тот был ужасно грязным.

— Не могу в это поверить. Разве ты никогда не слышал о таком выражении, как «ждать до свадьбы», Рональд? И подумать только, я ведь на самом деле думала выйти за те… — она быстро остановила себя на полуслове и посмотрела на Рона, но тот, кажется, ничего не заметил.

Парень, наконец, вспомнил, что выше Гермионы на добрых шесть дюймов, и галантно выпрямился во весь рост.

— Ну, знаешь ли, Гермиона, не только девушкам нужно думать о безопасном сексе, так что положи их обратно! — Рон ринулся к Гермионе, но девушка отскочила от него, держа пакет в руках.

— Прекрати, Рональд!

— Ох уж эти дети, — раздался голос Драко непонятно откуда, после чего блондин грациозно вошёл в Выручай-комнату, одетый в очень старомодную мантию волшебника. — Дамблдор будет здесь с минуты на минуту, дабы отправить нас на пятьдесят лет назад, чтобы мы спасли мир. Как ты думаешь, сцена, где вы двое ведёте себя как первокурсники, ему понравится?

— Нет! — воскликнула Гермиона, бросив на Рона многозначительный взгляд. После чего, проигнорировав замечание Драко, подкинула пакет в воздух и за секунду до того, как его мог поймать Рон, выхватила палочку и швырнула в него огненным шаром.

— Гермиона! — завопил Рон, когда клочья обугленного бумажного пакета дождём посыпались на пол. В воздухе стоял запах горелой резины.

— Ты убиваешь меня, Гермиона, ты понимаешь это? Ты убиваешь меня!

Драко одарил Гермиону одним из своих фирменных подмигиваний.

— Поверь мне, Уизли, через тридцать лет ты будешь благодарить её, — заверил он раздражённого рыжеволосого.

Гермиона усмехнулась и начала смеяться, когда Рон нахмурился и послал меткий удар по пятой точке Драко. В последнюю минуту Драко увернулся и начал убегать от взбешенного Рона, который следовал за ним, буквально наступая на пятки.

— Эй! На чьей ты вообще стороне? — крикнул Уизли.

Мысль поразила Гермиону довольно резко. Наблюдая за тем, как Драко и Рон нарезают круги по комнате и задорно смеются, Гермиона внезапно осознала, насколько прекрасна её жизнь на самом деле.

О чём она вообще думает?

О чём она думает, оставляя позади этот идеальный мир, где почти каждую неделю были новые прорывы в магических исследованиях, девушки могли носить любую удобную для них одежду, да и вообще были независимы в целом. Мир, в котором существуют MP3-плееры, и ты в любой момент можешь послушать The Weird Sisters или John Mayer, или же самую горячую латинскую музыку?

Но через мгновение она вспомнила. Вспомнила ужас их первой встречи с Волан-де-Мортом на первом курсе, одержимость Джинни на втором, возвращение Петтигрю к Тёмному Лорду на третьем, воскрешение Лорда и смерть Седрика на Кубке Огня. Вряд ли она или кто-то другой думал о том, что его смерть будет лишь одной из многих.

Разрушение Министерства Магии в конце их пятого года обучения. Смерть Сириуса… Нападение Волан-де-Морта на Косой переулок. Орден Феникса даже не успел перевести дыхание, как уже весь волшебный Лондон был практически полностью разрушен.

Но затем война действительно ударила по их дому и ударила сильно. Когда в конце седьмого года обучения Пожиратели Смерти напали на Хогсмид во время субботнего визита. Каждый студент в Хогсмиде, от самого маленького первокурсника до самого старшего семикурсника, боролся с такой храбростью, такой самоотверженностью, что при одном воспоминании об этом по спине Гермионы пробегали мурашки…

Несмотря на всё, что они сделали, к тому времени, когда прибыла команда Авроров, восемьдесят один студент погиб. Более трети из них были из Гриффиндора.

А потом погибли её любимые родители…

Гермиона едва успела остановиться на этой мысли, как жгучий гнев решительно запульсировал в её венах. Тогда она поклялась. Поклялась своими родителями, поклялась всеми своими любимыми книгами и всем, во что верила, что сделает всё, что в её силах, чтобы это зло никогда, никогда не имело шанса победить! Ради этого она пойдёт на всё.

Да! Она сделает всё для того, чтобы даже само имя Лорда Волан-де-Морта перестало существовать после 1944-го года. Она понятия не имела, как или даже кто в конечном итоге сделает то, что должно быть сделано. Если придерживаться логики, то становится понятно, что, скорее всего, это будет Гарри. Впрочем, неважно. Главное, что это свершится.

«Лорд Волан-де-Морт, — мрачно подумала она, обращаясь к двойнику Лорда из 1944 года, — у тебя нет ни малейшего представления о том, что или кто может ударить по тебе… но, поверь мне, это ударит по тебе так сильно, что ты уже никогда не будешь прежним».

Как ни странно, её разум едва ли был успокоен этим громким заявлением о вполне оправданной цели. Проанализировать причины своего беспокойства девушке не дали вошедшие в комнату Дамблдор и Гарри, которые очень активно обсуждали тактику действий. Джинни вошла следом за Гарри, медленно переплетая свои пальцы с его, и только побелевшие костяшки пальцев выдавали её истинное беспокойство. Лаванда следовала за ними по пятам, деловито засовывая свой уменьшенный чемодан в глубокий карман мантии сороковых годов. Мантию она позаимствовала у профессора Стебль, уменьшив её на несколько размеров.

Все, казалось, чувствовали себя неуютно и очень неловко, включая обычно беззаботную Лаванду. Сердце Гермионы быстро забилось в предвкушении. Она протянула руку к волосам для того, чтобы откинуть их с лица, но прикоснулась к каплям холодного пота, выступившим на лбу. «Это безумие», — начал лихорадочно повторять её разум.

— Кхм… Молодые люди, — спокойствие Дамблдора и его собранный голос не смогли успокоить девушку. Сам мужчина выглядел уставшим. Он очень постарел с того дня, когда Гермиона впервые увидела его в Большом зале. По одному выражению лица Дамблдора было понятно, что силы Света держатся за жизнь тонкой, изношенной нитью.

Желудок Гермионы будто спустился ниже. Мерлин, мы ведь действительно последняя надежда.

— Вижу, вы уже надели мантии сороковых годов, которые вам одолжили профессора. Очень хорошо, — заметил Дамблдор, устало улыбнувшись.

— Итак, как это обычно бывает с заклинаниями высокой сложности, такими как Impartus Infinitivum, точное определение даты является чрезвычайно сложной и продвинутой магической техникой, но я полагаю, что мне удалось настроить заклинание до такой степени, что вы отправитесь назад к 29-му сентября 1944-го года. То есть вы попадёте в тот день, когда прибудет Хогвартс-экспресс.

— 29-е сентября? — Повторила Лаванда с довольной улыбкой. — Это ведь первый день занятий, можно и расслабиться, не так ли, директор?

— Занятия в школе закончатся только 30-го июня, Мисс Браун, — сообщил ей Дамблдор с ноткой юмора в голосе.

— Это ещё поче…? — испуганный пронзительный визг Лаванды на мгновение был заглушен навязчивым комком жвачки, который вылетел из её рта и по идеальной траектории через несколько секунд выплыл прямо в приоткрытую дверь Выручай-комнаты.

— Ого! — Рон переводил взгляд от удивлённого лица своей девушки до открытой двери. — Это было круто. Хороший прицел, Лав!

— Спасибо! — радостно сказала она, улыбаясь и энергично хлопая Рона по плечу, затем прижалась к нему, тряхнула длинными светлыми волосами и поцеловала.

Гермиона не смогла удержаться от улыбки и покачала головой. Она уже давно пришла к выводу, что это был их способ отбросить нервозность — вести себя так, как будто абсолютно ничего не случилось. Больше не обращая на них внимания, она подняла старый, потёртый рюкзак, который ей отдал Дамблдор.

— Прошу прощения, профессор. А это зачем?

Глаза Дамблдора неожиданно блеснули, и он перевёл взгляд с сумки на Гермиону.

— Что ж, надеюсь, эта сумка станет тем, чем она должна будет стать… Вы узнаете об этом, как только Ваша цель будет выполнена, — он пристально посмотрел на девушку.

— Полагаю, у Вас уже есть конкретная цель, не так ли, мисс Грейнджер?

Э-э-э… Чёрт, это один из его фирменных загадочных ответов. Гермиона быстро вспомнила своё недавнее решение.

— Да, сэр, — осторожно ответила она.

— Отлично, — произнёс он, таким образом закрывая эту тему. — Когда Вы прибудете в 1944-й год, Вам будет необходимо немедленно связаться со мной, — директор достал из мантии очень большой толстый конверт, — и передать это мне.

Он протянул конверт Гермионе. Её глаза быстро скользнули по его руке и с удивлением остановились на конверте. Она медленно протянула руку и взяла его, послав директору вопросительный взгляд.

— Могу ли я спросить, что это такое, сэр?

Дамблдор ласково похлопал её по плечу.

— Это, моя дорогая, незаменимый конверт, который объяснит моему прошлому «я» условия и обстоятельства вашего неожиданного прибытия. Здесь говориться о том, что вы все — путешественники во времени, у которых есть определённое задание. Я настоятельно рекомендую вам не передавать эту информацию никому. Никому! Я также вложил конверт меньшего размера, адресованный директору Диппету, в котором излагаются подробности вашего перевода из Волшебной Академии Солнца.

Волна понимания внезапно захлестнула Гермиону, и с последним предложением Дамблдора почти все оставшиеся части головоломки плавно встали на свои места.

— Волшебная Академия солнца? — нетерпеливо повторила она с улыбкой. — Вы хотите сказать, сэр, легендарный египетский магический институт, который был бы самым старым в мире, если бы он был реальным? Тот, в который верил волшебный мир, пока теория не была опровергнута в 1981-м году?

Что ж, это не станет проблемой в 1944-м году.

Когда Дамблдор слегка улыбнулся и кивнул, Гермиона выдохнула. Она быстро разобралась со всеми причудами в своём сознании, и хитрая, согласная полуулыбка расползлась по её лицу. Это должно сработать. Все должны поверить в это.

— Директор, Вы очень хороши.

— Я самый лучший, — согласился Дамблдор, его глаза будто замерцали.

— И самый скромный, — пробормотала Лаванда. Она хихикнула и увернулась от щекочущего заклинания, которое он быстро послал ей.

— Директор, как вы можете? — возмущенно воскликнула она, с раздражением поправляя мантию. — Это всё серьёзно!

Гермиона поперхнулась и, вероятно, рассмеялась бы над иронией заявления Лаванды, если бы сама не была так напряжена.

— Значит, такова наша история? — спросил Гарри, убирая палочку в задний карман и скрещивая руки на груди. — Что мы действительно ходили в ту школу? Вам не кажется, что тот факт, что никто из нас даже не говорит по-арабски, может оказаться проблемой?

Гермиона уже обдумала это ранее. Она вскочила, прежде чем Дамблдор успел ответить.

— Вообще-то нет, — ответила она. — Нам не нужно… ну, у меня есть действительно фантастическая идея по этому поводу. Я расскажу вам, когда мы туда доберёмся.

Как только эти слова слетели с её губ, она почти улыбнулась. Почти. Она подсознательно перешла от «если мы туда доберёмся» к «когда мы туда доберёмся». Это уже прогресс!

Дамблдор кивнул. Казалось, он вычёркивает какие-то строчки из своего мысленного списка.

— И вы все взяли имена, которые я рекомендовал? Джинни, Рон, было бы неразумно сохранить фамилию Уизли, Ваш дедушка уже на пятом году обучения. Вы ведь возьмёте фамилию Уэст, верно? Гарри, ты уже выражал желание сменить своё имя на Гарри Эванс. Это обычная волшебная фамилия, а также маггловская. Хорошо, очень хорошо… И Драко, ты явно не можешь сохранить имя Малфой, твой родственник является семикурсником.

— Дю Лак, — мгновенно отозвался Драко, лениво изучая свои руки. — Драко Дю Лак.

— Дю Лак? — переспросил мужчина, задумчиво кивая самому себе. — Да, старинная французская магическая фамилия. Она Вам очень подходит, хотя я рекомендую выучить несколько строк французского, прежде чем Вы окажетесь в Хогвартсе. Лаванда, Браун — распространённая фамилия, с ней не должно возникнуть проблем.

Наконец, его взгляд остановился на бывшей старосте Гриффиндора.

— А ты, Гермиона?

— Я планировала сохранить фамилию Грейнджер, директор. Поскольку я ведьма в первом поколении, моя фамилия не должна быть известна кому-либо в магическом мире.

Ох, этот взгляд. Гермионе не понравился расчётливый взгляд, который Дамблдор направил на неё.

— Нет, Мисс Грейнджер, на самом деле, у меня есть для вас несколько иной план, — медленно произнёс он, словно всё ещё обдумывая то, что собирается сказать. — Мне было бы гораздо спокойнее, если бы никто из вас не отправился в прошлое, как явный магглорождённый.

Явный магглорождённый? Совершенно растерявшись, Гермиона слегка наклонила голову вперёд. Девушке не нравилось быть полностью потерянной.

— Но, директор… — неуверенно начала она, — я и есть магглорождённая.

— Я понимаю это, Мисс Грейнджер, — сказал Дамблдор с лёгкой улыбкой и покачал головой. — Однако с такой фамилией, как Грейнджер, я боюсь, что Вы станете очевидной мишенью, если всё пойдёт не так, как мы надеемся. Таким образом, я взял на себя смелость придумать полное имя, и если Вы возьмёте его, то будет намного лучше.

Мужчина сделал паузу, дабы перевести дух перед тем, как сбросить бомбу:

— Гермиона Дамблдор Нефертари.

Серьёзно?

— Да, Мисс Грейнджер, — добавил он, улыбаясь ещё шире, когда рот Гермионы открылся от крайнего изумления. — Я делаю тебя своей племянницей.

Племянницей? Он хотел, чтобы она заявила о своём родстве с величайшим волшебником двадцатого века? И снова Гермиона поймала себя на том, что в глубине души гадает, не сошёл ли этот человек с ума. Гигантские тёмные пятна начали появляться перед её глазами, и она чуть не упала в обморок…

— А «Нефертари»? — наконец выдавила она.

— Одно из старейших волшебных имён в мире, Мисс Грейнджер, — объяснил Дамблдор, — которое существовало ещё при самой древней египетской короне. Пока эта цивилизация не рухнула. Я также взял на себя смелость положить доказательство Вашей новой родословной в Ваш багажник.

Рука Гермионы автоматически метнулась к карману, ощупывая свой уменьшенный багаж.

Девушка даже не хотела знать, что это за доказательство. Она всё ещё пребывала в шоке от той чести, которую Дамблдор по какой-то причине решил ей оказать.

Великий Мерлин! Гермиона Дамблдор Нефертари… Дамблдор Нефертари… Одно из древнейших волшебных имён в мире…

Драко покачал головой от всей этой иронии.

— Для того, кто гордится тем, что он магглорождённый, Грейнджер, — протянул он, — тебе, вероятно, следует знать, что наш директор не делает тебя не только своей племянницей, но и почти такой же чистокровной, как и он.

Дамблдор усмехнулся. Безмолвно, всё ещё пребывая в шоке и недоумевая, что именно она сделала, чтобы заслужить такое необычное обращение, Гермиона кивнула в знак согласия.

— Всё… хорошо. Я возьму его себе, — слабо ответила она.

— Отлично. А теперь, когда этот маленький вопрос, наконец, решён… — ясные голубые глаза директора внезапно снова стали печальными.

Гермиона смутно понимала его чувства. Сказать, что её, Гарри, Рона, Джинни, Лаванды и Драко будет очень не хватать — это ничего не сказать. Их уход для Дамблдора и остальных профессоров был равнозначен шестью похоронам. Не говоря уж о близких людях и родственниках…

Голос Дамблдора был отягощён жизнями сотен людей, когда он произнёс:

— Время пришло.

========== Глава 5: Вы когда-нибудь путешествовали во времени? ==========

Среда, 2 Июня 1998 Года, 00:54

После этих слов по нервам Гермионы словно прошел электрический ток, и все мысли о том, что она возьмёт имя древнеегипетской племянницы Дамблдора, быстро вылетели из головы.

Время пришло.

Если только задуматься… они переместятся на пятьдесят лет назад с помощью незаконного заклинания, которое практически невозможно исполнить. Ох, Мерлин.

Взгляд директора остановился на человеке, стоявшем справа от него.

— Почему бы Вам не пойти первым, мистер Малфой? — предложил он.

Драко моргнул, нервно убирая с глаз прядь платиновых волос.

— Верно, — он засунул палочку поглубже в карман и решительно выпрямился. — Давайте уже покончим с этим.

Гермиона увидела, как его лицо стало жёстким и решительным, когда он сжал челюсти, услышала, как сила отразилась в его голосе. Он был готов к тому, что так или иначе должно было произойти.

— Удачи, — пробормотала Гермиона, когда он вышел на середину Выручай-комнаты. Помещение было освобождено от какой-либо мебели из-за последствий, которые, по слухам, вызывало заклинание. Стены и пол комнаты были сложены из довольно крупных камней, жутко напоминавших Гермионе какую-то тюремную камеру. Чувствуя, как ей начал овладевать приступ паники, подозрительно похожий на клаустрофобию, она выбросила всё из головы и быстро схватила руку блондина, слегка сжав её, прежде чем тот оказался вне пределов досягаемости.

— Знаешь, мне не нужна удача. Я родился с ней, — самодовольно сообщил ей слизеринец, на что девушка закатила глаза. Одарив её своим печально известным подмигиванием, Драко улыбнулся Гермионе, дабы не показать свой страх. — Увидимся на другой стороне, Грейнджер.

— Да, думаю, ты не сможешь от меня просто так отделаться, — беззаботно сказала Гермиона, усмехнувшись, и опустила руку. Шутливая улыбка исчезла с её лица, когда Дамблдор повернулся к Драко; его палочка слегка приподнялась, но всё ещё свободно висела в руке. Колотящееся сердце девушки подскочило к горлу, и она с трудом сделала вздох.

Сейчас.

Однако Дамблдор был ещё не совсем готов. Он не был готов отпустить их. Гермиона видела гримасу страдания, растянувшуюся на его лице. Было очевидно, что всё это буквально убивало его.

— Не забывайте, что в то время я преподавал трансфигурацию. Класс трансфигурации, — повторил он. — Вы должны попасть в класс трансфигурации, прежде чем Вас кто-либо увидит.

— Директор, мы просмотрели всю информацию о людях, вещах и местах Хогвартса 1944-го года. И сделали это по меньшей мере тридцать раз с тех пор, как пять дней назад узнали об этом чёртовом плане, — протянул Драко, нетерпеливо барабаня пальцами по своей мантии. — Мы столько раз всё перепроверили, что мне уже тошно. Не беспокойтесь.

— Согласен, мы знаем о них больше, чем они сами, — добавил Рон. Джинни фыркнула и неодобрительно покачала головой.

— Но мы действительно знаем! — возразил рыжеволосый, скрещивая руки на груди.

— Сделайте это, директор, — тихо посоветовал своему старому наставнику Гарри, сидевший у дальней стены рядом с Джинни и крепко державший её за руку. Они вместе с Гермионой, Лавандой и Роном стояли настолько далеко от Драко и Дамблдора, насколько позволяла комната.

На краткий миг Гермионе захотелось, чтобы кто-нибудь стоял рядом с ней так же, как Гарри рядом с Джинни, и держал её за руку. Девушка покачала головой. Бред.

Дамблдор тяжело вздохнул. Это был вздох старого, побеждённого человека. Казалось, даже его остроконечная шляпа с голубой луной немного поникла от сожаления. В то же мгновение профессор быстро взял себя в руки и пристально посмотрел на Драко.

— Мистер Малфой, Вы готовы к любым последствиям, которые могут быть вызваны этим заклинанием?

У Гермионы снова скрутило живот. Что же такого нужно было съесть на завтрак, чтобы ей сейчас было так плохо? Беспокойство Дамблдора, конечно, было трогательным. Но этот вопрос прозвучал как «Вы готовы умереть?», что не придавало уверенности в удачном завершении дела.

— Очень ценю Вашу заботу, профессор. Сейчас, разумеется, самое время это спросить, — раздраженно пробормотал блондин. — Послушайте, Вы можете уже просто сделать это?

Его слова стали последним толчком к действию. Рука Дамблдора напряглась и подняла палочку вверх. Гермиона вздрогнула, когда сильный порыв ветра пронёсся по комнате, взметнув её длинные тёмно-каштановые кудри. Она поспешно откинула пряди с глаз, восхищаясь знаменитой магией Альбуса Дамблдора. Изначально мягкий голос мужчины быстро набирал силу, на его лице будто отразилось сияние, вызванное чрезвычайно сложным заклинанием…

— Impartus Infinitivum!

Оглушительный рёв заполнил всю комнату, и огненный шар энергии, похожий на миниатюрный ядерный взрыв, вырвался из палочки Дамблдора, устремившись к широко раскрытым глазам Драко. В мгновение ока парня окутали сверкающие искры, очень похожие на золотые и серебряные бриллианты. В следующее мгновение магия и Драко превратились в одно крошечное мерцающее пятнышко, которое спустя мгновение исчезло.

Тишина, последовавшая за уходом Драко, была почти такой же оглушительной, как и взрыв заклинания. Гермиона осторожно опустила руки, которыми закрывала глаза от теперь уже исчезнувшего ослепительного света. Внезапно у неё закружилась голова, и она поняла, что всё это время не дышала.

Лаванда тем временем указала дрожащим пальцем на пустой участок камня, где Драко стоял несколько мгновений назад, озвучивая мысль, которая, как была уверена Гермиона, пронеслась у всех в голове.

— Чёрт возьми… — прошептала она, прежде чем сорваться на крик. — Вы ни за что не повторите этого со мной! Я не хочу! — она топнула ногой. — Я не буду этого делать!

— Тогда мне придётся выполнить заклинание, пока Вы стоите на месте, — смиренно сказал Дамблдор, повторяя слова заклинания, прежде чем Лаванда успела подбежать к нему. Гермиона снова инстинктивно прикрыла глаза, издав приглушённый визг, когда мощный порыв ветра буквально швырнул девушку о стену.

Лаванда издала тихий вскрик удивления, прежде чем исчезнуть в сияющей вспышке света, и Дамблдор устало направил свою палочку на Рона.

— Следующий.

— Да, я думаю, что Лав убьёт меня, если я оставлю её там наедине с Малфоем, — пробормотал Рон себе и всем, кто находился поблизости. Тяжело вздохнув, он шагнул вперёд и широко раскинул руки, словно предлагая себя Дамблдору в качестве жертвы. — Э-э-э… бейте, — попытался пошутить он.

Гермиона слабо улыбнулась, поражаясь оптимизму Рона, но улыбка исчезла также быстро, как и сам Рон исчез с ударом грома и выбросом энергии. Она почувствовала тошноту, когда Гарри и Джинни исчезли в забытьи таким же пугающим образом. Конечно, Дамблдор должен был оставить её напоследок. Было так много вариантов развития событий, при которых заклинание сработает не так, как нужно. Она может оказаться в каменном веке, Гарри — в Первой мировой войне, а Рон — застрять наедине с Годриком Гриффиндором…

Неудивительно, что не находилось ещё настолько глупых людей, которые решились бы использовать это заклинание.

— Мисс Грейнджер?

Кто-то окликнул её по имени, но Гермиона едва обратила на это внимание. Если бы человеком, который произносил заклинание Impartus Infinitivum, был кто-то другой, она определенно наотрез отказалась бы иметь какое-либо отношение к этому дурацкому плану. Вернуться на полвека назад только для того, чтобы уничтожить кого-то, кто, вероятно, был так же умён, а может даже умнее, чем она? Неужели она окончательно сошла с ума?

— Мисс Грейнджер!

Гермиона несколько раз моргнула, после чего резко вернулась к реальности. Дамблдор выжидающе смотрел на неё. Стараясь не выдать своего ужаса, она собрала всю свою храбрость и встала на место в центре теперь уже обугленной Выручай-комнаты.

— Полагаю, теперь пути назад нет. Верно, дядя Ал?

Гермиона могла поклясться, что глаза Дамблдора блеснули и на краткий миг в них вспыхнула та самая старая, знакомая искра. Она не знала, как ему это удаётся, но каким-то образом эти озорные голубые глаза всегда напоминали Гермионе, что в мире всё ещё существует стабильность. Баланс. Что бы ни случилось, на каждое зло, которое когда-либо существовало… всегда найдётся добро.

— Могу я сказать Вам напутствие, Мисс Грейнджер? — спросил директор.

«Я не могу поверить, что делаю это. Дышать. Дышать. Дышать. Вдыхать. Выдыхать. План. План. У меня вообще есть план? Неужели мы собираемся приехать и просто прикончить семнадцатилетнего Волан-де-Морта? Что это за дурацкий план? Что же я делаю?»

Может быть, ей действительно нужно было немного мудрости Дамблдора.

— Извините, директор, продолжайте, пожалуйста, — сказала она, слабо улыбнувшись мужчине. — Наш разговор позволит мне ненадолго оттянуть неизбежное, но Вам всё равно придётся сделать это.

Дамблдор без особых усилий вызвал стул и медленно опустился на него. Было видно, что выполнение одного и того же энергозатратного заклинания в быстрой последовательности сильно сказалось на его состоянии.

— Мисс Грейнджер… или же, лучше сказать, Мисс Дамблдор Нефертари, — начал он будничным тоном. — Вы должны знать: за последние несколько дней я дал Вам намного больше информации о молодом Лорде Волан-де-Морте, чем другим.

А-ха-ха! Гермиона, несмотря на своё обычное самообладание, не смогла сдержать улыбку.

— А я-то удивлялась, почему они всё так быстро прочитали! — воскликнула она, разглаживая свою сорокалетнюю мантию и осторожно опускаясь на пол. Она положила подбородок на руки, локти на колени и с интересом посмотрела на директора. — И почему только я был посвящена в такие подробности, позвольте узнать?

Директор внимательно посмотрел на неё.

— Я доверяю Вашему разуму, мисс Нефертари, — осторожно начал он, обдумывая свои слова, — но больше всего я доверяю Вашему сердцу. Лорд Волан-де-Морт прямо или косвенно причинил много боли каждому из вас — Вам и Гарри в частности. Вы видели разрушения, которые он причинил, людей, которых он убил, жизни, которые он разрушил и продолжит разрушать. Вы видели всё, что он сделал, как человек, которым Том Реддл решил стать. Вы прочли самую полную биографию Тома Реддла за первые семнадцать лет его жизни, какую я только мог для Вас подготовить. Возможно, Вы уже сделали какие-то выводы, основываясь на мрачных и убедительных фактах.

Голос Дамблдора внезапно дрогнул и стал жёстким, как обычно бывает, когда он собирался сказать что-то очень важное.

— Вы должны знать, мисс Нефертари, что ни разу, за все годы существования Тома Реддла, до и во время Хогвартса, у него не было счастливого детства, — он опустил свой пристальный взгляд на Гермиону. — Никто не рождается злым, Гермиона. Именно жизнь делает людей такими.

Его слова прозвучали в ушах девушки, но она не знала, что именно он хотел этим сказать. Мужчина говорил, что Лорд Волан-де-Морт не был злым? Она сомневалась в этом. И вообще, зачем ему говорить ей об этом?

В любом случае, у неё были более насущные проблемы, которыми она могла заняться. Сжатый сундук, покоившийся в правом кармане мантии, резко вонзился в ногу, и она с легким беспокойством подумала о том, не устали ли друзья ждать её в Выручая-комнате пятидесятилетней давности. Или уже решили пойти без неё.

В голову пришла случайная, но, как ей показалось, довольно остроумная идея.

— Директор, — взволнованно начала она, — если Гарри, Рон, Драко, Джинни и Лаванда формально были в прошлом в течение пятидесяти лет, разве сейчас всё не было бы уже по-другому? Разве Волан-де-Морт и все тёмные силы не были бы стёрты? Не превратились в пыль?

— Ничего не изменилось, мисс Нефертари, — Дамблдор кивнул в сторону маленького углового окна

Гермиона быстро выпрямилась и слегка приподняла подбородок, чтобы выглянуть в него… и её сердце упало, язык царапнул нёбо, как наждачная бумага. Зловещие чёрные и неестественно зелёные грозовые тучи, которые могли быть порождены только интенсивной и мощной магической битвой, всё ещё висели в небе.

— Вы имеете в виду… — её голос дрогнул, и она бросила озадаченный взгляд на пожилого мужчину. — Вы хотите сказать, что это не сработало? Святой Мерлин. Всё это безумие было зря?

Вот и всё.

Надежда умерла.

— Возможно, — загадочно ответил Дамблдор. Он устало улыбнулся и медленно поднялся на ноги.

Да что с ним такое? Гермионе хотелось закричать. Следуя его примеру, девушка неуклюже поднялась с земли и отряхнула свою мантию. Может быть, она сейчас немного напряжена, но разве он не должен беспокоиться об этом? О, это плохая ситуация, плохая, плохая, плохая, плохая…

— Возможно, всё потеряно, — задумчиво продолжал профессор. Он медленно опустил свои глаза на её миниатюрную фигурку и отступил назад, слегка приподняв палочку, готовясь к последнему заклинанию. — Или… возможно, они просто нуждаются в Вас, мисс Нефертари.

Гермиона почувствовала, как кровь застыла у неё в жилах. Короткий сухой смешок быстро сорвался с её губ.

— Ну, это просто замечательно, директор, совершенно никакого давления, — цинично прокомментировала она, голос дрогнул против её воли. Да. О-о-о да, теперь, без всяких сомнений, она почувствовала утренний завтрак в своём горле. Французские тосты и бананы, вот что это было. Оу, ещё и лёгкий привкус кленового сиропа. То, что надо для слегка приторного вкуса.

Организм будто говорил «Получи всё назад, Гермиона!».

До нее внезапно дошло, как страшно становится тем, на кого оказывается направленна палочка Альбуса Дамблдора. Теперь она была направлена на нее. Взгляд Дамблдора был чрезвычайно серьёзен, его палочка была уже полностью наготове.

— Я понятия не имею, что ты задумала, Гермиона.

«Не вы одни».

— И знать не хочу. Но помни это, Гермиона… помни это, несмотря ни на что: иногда даже самые сложные битвы не выиграть одним лишь сражением.

Умные глаза девушки сузились в замешательстве, но прежде чем она смогла подумать над этим, на неё обрушилась ослепительная вспышка белого света, её ноги оторвались от земли, и мир, который она знала, погрузился во тьму.

========== Глава 6: Вы когда-нибудь рождались заново? ==========

Понедельник, 29 Сентября 1944 Года, 1:11

Выручай-комната не изменилась. За исключением, конечно, того, что она больше не была обуглена.

Голова Гермионы пульсировала, и она чувствовала себя так, словно в неё только что на всей скорости врезался Хогвартс-экспресс. Слева девушка услышала очень нетипичный стон Драко и, как только звёздочки и чёрные точки перестали плясать перед глазами, посмотрела на блондина.

— Какого?… — ошеломлённо спросил он.

— М-м-м-м… понятия не… м-м-м, — пробормотал Гарри. Пошатываясь, парень с трудом поднялся на ноги — очки криво свисали с носа — и пьяной походкой направился к двери. Он распахнул её, чуть при этом не упав, и высунул голову в коридор. — У-у-у… тьфу…

— А-а-а, — простонала Джинни, растянувшись на полу. Она очень осторожно перевернулась на живот, после чего закрыла голову руками. Казалось, что это действие было вызвано мучительной болью. — Ах!

Похожее на нирвану облегчение, которое испытала Гермиона после того, как, путешествуя во времени, превратилась в крошечное пятнышко и фактически выжила, быстро сменилось острым страхом, что заклинание путешествия во времени уменьшило мозг её друзей до размера горошины. Она должна была это выяснить.

— Гарри, по-английски, пожалуйста… — попросила она, приподнимаясь и морщась от боли. — Я ещё не совсем овладела искусством пещерного жаргона.

Девушка ожидала, что Гарри хмыкнет в ответ, но вместо этого он бросил на неё испепеляющий взгляд и поправил очки. Его растрёпанные волосы были гораздо более взъерошенными, чем обычно. Они торчали во все стороны так, что Поттер мог бы сойти за человека, недавно поражённого молнией. Гарри, казалось, был готов дать какой-нибудь язвительный ответ, но ему не дал этого сделать Рон, который издал отвратительно громкое фырканье, резко поднялся и, простонав, снова рухнул вниз.

Вся эта ситуация неожиданно сделала Гермиону гораздо более весёлой, чем она должна была быть в данный момент. Джинни широко раскрыла глаза и убрала руки от головы в тот момент, когда её брат грохнулся на пол. Её, похоже, эта ситуация тоже развеселила, и она хихикнула. Это стало точкой невозврата для Гермионы. Девушка не выдержала и начала заливисто смеяться, Лаванда с Джинни быстро последовали её примеру.

— О… Милый Мерлин! — Гермиона задыхалась между приступами смеха и одновременными приступами боли. — Я думаю, что у нас не будет проблем… потому что мы ослепим всех нашим… нашим остроумием и обаянием!

На лице Рона появилась хитрая усмешка. Он поднял палец и поднёс его к губам, прося их замолчать, и Гермиона слишком поздно поняла, что её лучший друг собирался сделать…

— В укрытие! — взвыл Гарри, бросившись в коридор восьмого этажа, когда Рон открыл рот и издал самый отвратительный звук, который Гермиона когда-либо слышала, длиной в добрых двадцать секунд и похожий на рёв чудовищной лягушки-быка. Гермиона издала удушливый вопль и прыгнула на колени ближайшего к ней человека — Драко. Джинни снова закрыла руками голову, а Лаванда — уши.

Стресс, который испытывала Гермиона, должно быть, оказался слишком сильным. Девушка первая начала маниакально хихикать, уткнувшись в плечо ухмыляющегося Драко. Её смех усилился ещё больше, когда Гарри слабо заполз обратно в Выручай-комнату, посмеиваясь про себя и в целом относясь к инциденту с юмором.

Лаванда была в полном беспорядке, слёзы текли по её лицу, когда она рухнула на Рона, добродушно хлопая его по плечу и хихикая.

— Фу-у-у, Рон!

А затем, словно удар по лицу, Гермиона почувствовала, что толстый конверт, который дал ей Дамблдор, всё ещё зажат в руке — казалось, он прожигает её насквозь, возвращая девушку к мрачной реальности.

— Ребята… ха-ха, мы… Гарри, прекрати! Мы должны быть серьёзнее!

— Могу я… помочь Вам?

Поражённая незнакомым голосом, который, казалось, раздался из ниоткуда, Гермиона спрыгнула с колен Драко и тяжело приземлилась на пол.

— Ш-ш-ш! — прошипела она подругам, ткнув Лаванду локтем. Грациозно поднявшись на ноги в попытке сохранить хоть какой-то шанс произвести хорошее первое впечатление, она поправила мантию, откинула назад локоны, чтобы успокоиться, и, наконец, взглянула на мужчину, стоявшего в дверном проёме.

Её глаза мгновенно расширились, и она чуть не отшатнулась назад от шока. Как такое возможно?

— О боже, он же рыжий! — Лаванда хихикнула, как только увидела высокого мужчину.

Рон вместе с Джинни впились взглядом в удивлённую девушку.

— Что в этом плохого? — одновременно спросили брат и сестра.

— Ребята! — Гермиона зашипела, как рассерженная Матушка Гусыня. Это было одно из самых важных событий, но они всё ещё продолжали вести себя как малолетние. Она резко повернулась и строго посмотрела на озорную блондинку и двух рыжеволосых. — Ш-ш-ш.

Когда Лаванда хихикнула и спрятала голову за спину Рона, Гермиона покачала головой и повернулась лицом к ошеломленной и совершенно сбитой с толку младшей версии Альбуса Дамблдора.

— Да, Вы определённо можете, — ответила она на его вопрос. Девушка подумала, не послать ли ему успокаивающее «мы пришли с миром», но вместо этого просто решила вручить огромный конверт.

Дамблдор взглянул на изящные строки, адресованные ему самому, и его брови взлетели вверх. Должно быть, он узнал свой почерк.

— Я настоятельно рекомендую Вам прочитать его, сэр. Сейчас.

Глаза Дамблдора, еще мерцающие и не обременённые тяжестью двух войн, задумчиво посмотрели на Гермиону, прежде чем он пробормотал заклинание. Из кончика палочки показалась маленькая бритва, и мужчина провёл ею по краю конверта. Вытащив его содержимое, он быстро просмотрел первый кусок пергамента.

Гермиона отступила назад и встала рядом с Гарри. Он успокаивающе обнял её, массируя затылок.

— М-м-м, — удовлетворенно вздохнула она, закрыв глаза, и наклонилась к нему, наслаждаясь тишиной комнаты. Джинни, Драко, Лаванда и Рон тоже поднялись на ноги и с интересом изучали этого нового-старого Дамблдора. У него была копна рыжих волос, он, как и «старый» Дамблдор, носил очки-полумесяцы и возвышался над всеми, кроме Рона. Но энергия, которая исходила от него, была совершенно другой. Она была будто моложе. Если так вообще можно выразиться про энергию. Гермиона не могла понять, как человек может казаться таким поразительно похожим на себя будущего и в то же время таким непохожим.

Дамблдор, наконец, закончил читать письмо и аккуратно сложил его в крошечный квадратик. Ошеломлённо взглянув на шесть любопытных глаз, следящих за каждым его движением, мужчина вытянул записку перед собой, пробормотал Incendio и оставил единственное доказательство их прошлого (или будущего) в огне.

Вот и всё.

Гермиона задумчиво смотрела на пляшущие перед глазами языки пламени. Края бумаги быстро потемнели и свернулись. Спустя мгновение пергамент превратился в пепел, упавший на пол и рассыпавшийся, словно пыль.

Вот и всё.

Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер, Рон Уизли, Джинни Уизли и Драко Малфой стали и навсегда останутся мёртвыми и похороненными. В это мгновение на их месте родились Гермиона Дамблдор Нефертари, Гарри Эванс, Рон Уэст, Джинни Уэст и Драко дю Лак. Только Лаванда Браун так и осталась Лавандой Браун.

Дамблдор задумчиво молчал, словно собираясь с мыслями. Через мгновение он посмотрел на второй, более толстый конверт и прочитал адрес. ...