Синди Лин Двенадцать

Моей маме, любительнице рассказывать истории, и отцу, который всегда готов слушать.

Cindy Lin

THE TWELVE

Copyright © Cindy Lin 2019

All rights reserved. Printed in the United States of America.

No part of this book may be used or reproduced in any manner whatsoever without written permission except in the case of brief quotations embodied in critical articles and reviews. For information address HarperCollins Children’s Books, a division of HarperCollins Publishers, 195 Broadway, New York, NY 10007.

www.harpercollinschildrens.com

© Стамова Т.Ю., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Земля

«В каждой ветви Зодиака живёт стихия Земли, ибо она – мать всего сущего».

– Книга Стихий, из Пути Двенадцати

Глава 1. Рисовый набег

Усаги пригибалась к земле, моля богов, чтобы наступающие сумерки скрыли её от глаз Стражи. Она сорвала в подлеске несколько листьев папоротника, заправила их в свои чёрные косы и подкралась с мешком поближе к краю поля. Здесь, оставленные сушиться под жарким солнцем позднего лета, стояли копны срезанных стеблей риса. Их правильные ряды походили на полки Короля-дракона. При мысли о пиале горячего риса у неё потекли слюнки. Большинство людей в то время могли лишь мечтать о рисе. Почти всё, что вырастало на плодородной земле острова, вывозили в соседние королевства, вторгшиеся в Мидагу. Остальное доставалось Королю-дракону и его Страже.

Усаги ухватилась за живот, тщетно пытаясь сдержать его урчание. Она уже несколько дней нормально не ела. По другую сторону поля пряталась её подруга Тора, отлично видевшая в любой темноте, что неудивительно для девочки, рождённой в год Тигра. В конце дня Стража всегда конвоировала работников обратно в Златоклык. Когда путь к рису освободится, Тора должна подать сигнал.

Был час Собаки. В ещё прозрачных сумерках Стражники собрали работников вместе и теперь тщательно обыскивали их рубахи и большие соломенные шляпы – ни одно зёрнышко с поля не должно было пропасть. Усаги нетерпеливо заворочалась в траве, подобрала свою длинную залатанную юбку, разминая ноги. Не хватало ещё, чтобы ноги её «уснули» именно теперь – как раз перед рисовым набегом. Её младшая сестра Ума ждала вместе с Торой на другом краю поля, готовая в любой момент принять добычу и быстро, как лошадь, доставить её в безопасное место. Сейчас Усаги готовилась воспользоваться своим собственным Даром Зодиака – острым, как у кролика, слухом.

За стрёкотом цикад и шелестом лесных вершин Усаги могла различить далёкие шаги ночных патрульных, спешащих из города в сторону полей. Слышала, как повизгивают поросята в свинарниках на окраине города, как стучат по пыльным мостовым колёса повозок. А ещё дальше – вздохи волн, накатывающих на берег: море было в какой-нибудь дюжине миль отсюда. Сосредоточившись, она могла расслышать, как часто бьётся сердце белки, замершей на ветке у неё над головой, плеск древесной лягушки в канале, как семенит ножками и работает жвалами блестящий чёрный жук в траве у её ног. Чёрный панцирь жука напомнил ей доспехи Ловчих – специально отобранных воинов Короля-дракона. Ходили слухи, что по приказу Короля они хватают детей, владеющих Дарами Зодиака, и чинят над ними жестокую расправу. Поймали уже многих – в округе остались только Усаги, Ума и Тора.

Фьюить-тиу-тиу.

Усаги замерла, услышав птичий клич Торы. Пора. Она повернулась в сторону поля и вслушалась. Так и есть – ушли. Поле оставалось без охраны лишь на очень короткое время, когда дневная смена уже конвоировала работников в город, а ночная ещё не успела занять свои посты. Усаги приставила ладони ко рту и ответила.

Фьюить-ти-ти-ти.

Она выпрямилась, чуть-чуть отступила назад к лесу и потёрла деревянную фигурку кролика, которую носила на шее – на удачу. Ещё раз окинула взглядом рисовое поле, сделала пару пружинистых шагов и прыгнула. Земля осталась далеко внизу, исчезая из виду. Усаги взлетела выше крон деревьев и увидела край закатного солнца, уходящего за розовый горизонт. В летних сумерках раздался её восхищённый смех. Она совершала такие прыжки множество раз, но каждый новый всё равно был как чудо.

– Смотри, вон она! – Усаги услышала возбуждённый шёпот Умы на другой стороне поля.

– Ага, вижу! – отозвалась Тора.

Усаги оторвала взгляд от закатного неба. Теперь предстояло приземлиться, а это было совсем не так просто. Она наметила себе пятачок поближе к одному из снопов, напряглась и затаила дыхание. Ухх! Приземление получилось слишком резким, и первые несколько мгновений она валялась на земле, как тряпичная кукла.

У Торы и Умы вырвалось одно разочарованное «У-у-у…»

– Ну, спасибо, – пробормотала Усаги, хоть и знала, что её не услышат. Она поморщилась от боли, перевернулась и попыталась встать. Не её вина, что она так и не освоилась до конца со своим Даром. Раньше, когда Мидага ещё находилась под защитой Двенадцати, обладатели Даров пользовались всеобщим уважением. Как только становилось ясно, что у ребёнка есть Дар, его отправляли в специальную школу. В те времена её бы всему научили. Мама тоже могла бы быть среди её учителей. Но всему этому пришёл конец пять лет назад, когда Усаги было семь и у неё только начал меняться слух. Сначала произошло мощное землетрясение, потом на остров обрушились несколько цунами, и почти сразу после этого началось вторжение. Прославленные Воины Зодиака веками защищали остров от всех напастей, однако в этот раз ни они, ни силы короля не продержались против захватчиков и нескольких недель. Предводитель врагов, известный в ту пору как Синий Дракон, занял трон короля Оганы (мир его праху), назвавшись Королём-драконом.

Усаги навострила уши. Ночной патруль приближался и был теперь в каких-нибудь ста шагах от поля. Скорей! Она схватила первую попавшуюся связку риса. Крупные золотые зёрна, ещё полные солнечного тепла, покачивались на стеблях как бусины роскошных ожерелий. Поскорее затолкав рис в мешок, она бросилась в сторону деревьев на другой стороне поля, откуда слышались голоса Умы и Торы – девочки уже торопили её. Усаги решила, что добраться туда бегом будет безопаснее, чем прыгать – в темноте она не видела, куда приземляться, а второе неудачное приземление подряд ей было не нужно. Пробегая мимо последнего снопа, она не могла удержаться, чтобы не стащить ещё одну связку. Кто знает, когда им ещё представится такая возможность?

Как назло, солома, которой были перевязаны колосья, разошлась – и стебли и зёрна рассыпались как попало по земле.

– Гниль и плесень! – плюнула с досады Усаги.

Дрожащими руками она стала собирать колосья в мешок – быстрей, быстрей! Если оставить, как есть, Стража поймёт, что кто-то ворует, и меры безопасности ужесточат. После этого добывать рис станет совсем невозможно – и никакие Дары им тут не помогут.

Размеренные шаги Стражников приближались. Судя по звукам – человек двадцать. Она оглянулась и увидела отблеск их факелов в сумерках на дальнем краю поля. Ничего, ей осталось собрать всего несколько горстей.

– Что ты копаешься? – прошипела Тора, с гибкой кошачьей грацией выскальзывая из тени.

Глаза её светились в сумерках, как два янтаря. Нагнувшись рядом с Усаги, она одним махом сгребла в мешок оставшиеся колосья – не разбирая, вместе с землёй и шелухой. Потом крепко схватила Усаги за руку, и они понеслись к деревьям. Там уже переминалась с ноги на ногу Ума – в её широко посаженных глазах читалось нетерпение. Тора сунула ей мешок.

– Беги. Встретимся у «черепахи».

Ума кивнула и сорвалась с места. Её чёрные волосы развевались за спиной, как знамя. Мгновение – и она скрылась в лесу. Уме не исполнилось ещё и девяти, но ей ничего не стоило делать круги вокруг бегущей Усаги (а ту тоже не назовёшь медленной). Даже Тора, которой было тринадцать – на год больше, чем Усаги, и которую, казалось, ничто уже не могло удивить, была поражена, когда Ума впервые продемонстрировала скорость, достойную скаковой лошади. А с тех пор эта девочка стала ещё быстрее.

– Чуть не попались, – пробормотала Тора, потирая бледные полоски шрамов, выделявшиеся на смуглой коже её руки. Они уже достаточно углубились в лес – тут уже можно было вздохнуть спокойней. Тора укоризненно покачала головой:

– О чём ты думала?

Пристыжённая Усаги оглянулась на поля, постепенно заполняющиеся огоньками факелов.

– Думала – раз уж я всё равно здесь, и места в мешке ещё достаточно… А вдруг не получится устроить ещё один набег?

– Не стоило рисковать, – нахмурилась Тора. – Будет ещё третий посев. Рис из Королевств-близнецов растёт намного быстрее мидагского. И возможность ещё представится.

Смягчившись, она вытащила листья папоротника из кос Усаги, и воткнула один в свои собственные непослушные волосы.

– Больше риса – конечно, здорово, но это значит, что и мешок вдвое тяжелее. Идём, нужно убедиться, что Ума добралась до кладбища.

Они перешли на трусцу. Мрак сгущался, но с ними было кошачье зрение Торы. Ковёр из листьев, покрывавший землю, приглушал звуки от их изношенных верёвочных сандалий. Они лавировали меж деревьев и стеблей бамбука, уворачивались от ветвей и колючих кустарников, ловко перескакивали через поваленные деревья и корни. Когда достигли Черепашьего холма в самом сердце леса, было уже почти темно.

Названный так из-за своей формы, Черепаший холм высотой почти не уступал деревьям. Здесь покоилась добрая четверть населения города. После того, как Синий Дракон сокрушил Двенадцать, захватчики перебили едва ли не всех, кто владел Дарами животных и стихий. Теперь все – даже Стража – обходили этот курган стороной. А вдруг призраки, вооружённые своими Дарами Зодиака, встанут из земли чтобы отомстить им?

Если бы.

Но Усаги чувствовала себя здесь под защитой. В этом поросшем травой холме были похоронены её родители. Она тихонько поздоровалась с ними, взбегая вверх по склону, и с облегчением вздохнула, увидев Уму. Сестра ждала их возле рисового тайника – простой горки камней, которую Усаги и Тора насыпали над небольшим углублением в земле. Устраивать набеги на поля они начали, как только Ума «побежала» – ещё в прошлом году, но Усаги до сих пор очень волновалась за сестру. Ума расположилась на большом камне и как ни в чём не бывало жевала травинку и плела венок из цветов горчицы. Её впалые щёки разрумянились от бега, а длинные волосы спутались и растрепались.

– Что вы так долго?

Тора плюхнулась на соседний камень с притворным стоном.

– Мы тут ни при чём, это ты становишься всё быстрее.

Ума сразу расцвела.

– А я могла бы стать Воином Лошадью?

– Сначала пришлось бы побыть Наследником Воина Лошади, – хмыкнула Усаги.

До падения Двенадцати небольшое число избранных, из младшего поколения, допускались к соревнованиям за право стать учениками и Наследниками Воинов. Это всегда были лучшие ученики в своих школах, как правило, обладающие многими способностями или редким сочетанием животных и стихийных Даров. Ума и вправду могла бы стать отличным Наследником – с её лошадиной прытью и умением управлять огнём. Но эти соревнования проводились, только когда Воин умирал или сам отрекался от своего звания: новый Воин тоже должен был выбрать себе преемника. Сейчас и самих Воинов уже не осталось – какие уж там Наследники. Усаги достала из своего пояса гребень, завёрнутый в шёлковый лоскут.

– Иди сюда, лошадка. Расчешу твою гриву.

Она осторожно развернула лоскут. Гребень был единственной вещью, доставшейся ей от отца, не считая маленького талисмана на шее. Все искусно вырезанные им вещи, а заодно и инструменты, пришлось обменять на еду и одежду. Украшенный сложным узором, он был подарен ей отцом перед самым нашествием. Этот миг она запомнила очень хорошо. Отец выглядел необычно серьёзным, и глаза у него были красные.

– Что бы ни случилось со мной и с мамой, позаботься об Уме. Тебе уже семь лет – совсем большая девочка, а ей только три. – Он ободряюще улыбнулся Усаги, но улыбка вышла какой-то вымученной, совсем не радостной.

– И что бы ни случилось, не расставайся с этим гребнем. В нём – волшебство Нефритовой Горы. Подробнее рассказать не могу, просто помни, что это не игрушка. Не роняй его – это высвободит его силу. Обещаешь, крольчонок?

Отец заставил её поклясться Двенадцатью. Да, тогда ведь Круг Двенадцати ещё не распался…

Взошла луна. Словно в ответ на её сияние, в тёплом вечернем воздухе расцвели огни светлячков. В лунном свете Усаги могла различить изображения зодиакальных животных, вырезанные на ручке гребня. Она тихо вздохнула и запустила гребень в спутанную гриву сестры. Та взвизгивала и дёргалась – Усаги успокаивала её, как могла. Наконец волосы Умы были собраны в аккуратный хвостик, и Усаги надела на неё венок из цветов горчицы.

– Так-то лучше.

Живот снова заурчал, и Усаги бросила взгляд на тайник.

– Может, съедим часть риса? Умираю от голода!

Тора легонько толкнула её локтем:

– Рис нужен для обмена.

– Но я ведь добыла ещё одну связку!

– Не успеешь оглянуться, как наступит зима, и нам нужна будет нормальная тёплая одежда, а не эти рассыпающиеся лохмотья. Да и обувь твоя уже никуда не годится.

Усаги пошевелила пальцами ног, тесно стянутыми верёвками сандалий. Да, тут Тора была права – обувь скоро совсем развалится. Новая была нужна им всем, особенно Уме, которая снашивала свою за считаные дни. Да и платье её состояло из заплат больше чем наполовину. Усаги повернулась к Уме:

– Ладно, тогда хоть цветочков твоих поем.

Сестра со смехом бросила ей ярко-жёлтый цветок горчицы, и Усаги жадно вцепилась в него зубами.

– Мм, остренький.

Голод этим, конечно, не утолишь. Эх, вот почему бы Уме было не нарвать чего-нибудь посытнее?

Тора потрясла небольшим кульком.

– В силки в этот раз никто не попался, но зато я нашла несколько жуков и личинок.

Ума хлопнула в ладоши и спрыгнула со своего валуна:

– Сейчас организую огонь, и пожарим.

– Нет уж, – остановила её Усаги. – Уже темно. Огонь Стража может заметить.

Скрывать Дары Зодиака было и так непросто, а огонь и вовсе легко заметить – даже в глубине леса. Огненные способности открылись у Умы лишь этим летом, и она ещё не до конца освоила их, что только усиливало беспокойство Усаги.

– В этот раз я справлюсь быстрее! Совсем маленький огонёк сделаю, только чтоб жуков пожарить. Будет намного вкуснее! – запротестовала Ума.

Ей явно не терпелось попробовать свои силы.

Тора развернула кулёк.

– Ну, много времени это всё равно не займёт – тут их всего ничего. Постараюсь потом ещё лягушку поймать.

Усаги прикусила губу и чутко вслушалась – нет ли поблизости Стражи. Где-то вдалеке конвой с работниками уже почти добрался до города – она слышала шарканье ног, и время от времени брань Стражников, и свист плети. Но здесь, в лесу, всё было тихо, и она решила уступить.

– Ладно, но только чтоб огонёк был совсем маленький.

– Постараюсь.

Ума сложила ладони вместе и, сощурившись, начала сосредоточенно тереть – сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее. Наконец в руках у неё заплясал небольшой язычок пламени. Он не причинял ей ни малейшей боли – словно и не огонь, а просто ещё один яркий цветок горчицы.

– Получилось! – Лицо её осветилось огнём и радостью. – Так, теперь давай сюда жуков.

Тора вытряхнула содержимое кулька прямо ей в руки, и жуки стали быстро поджариваться с характерным потрескиванием.

– Как гасить, не забыла? – спросила сестру Усаги.

– Спрашиваешь! – Ума положила готовых жуков на большой камень и отряхнула руки – как будто от воды. Огонь сжался, рассыпая во все стороны яркие искры и заставляя Усаги и Тору испуганно уворачиваться.

– Ну ты даёшь. Хорошо, что поблизости веток не оказалось, – рассмеялась Тора. Она нагнулась, сгребла вместе жуков и личинок и поделила на равные порции, сразу сунув одну в рот.

– Молодец, Огненная Лошадь.

Они сидели на покрытом травой склоне кургана, смакуя своё угощение. Когда-то давно у них каждый день было много риса и мама готовила разные душистые блюда. Теперь любое из них показалось бы Усаги пиром. Раньше даже вид жука вызывал у них отвращение. Маленькая Ума начинала плакать, а Усаги размахивала руками и просила папу раздавить и убрать «гадость». Теперь же каждый жучок и каждая личинка были роскошной закуской, иногда девочки даже ссорились из-за них. После жарки они были тёплыми и по вкусу напоминали орешки – как раз то, что нужно, чтобы утолить голод.

– Мама и папа гордились бы, – заговорила Усаги. – Ты точно была бы выдающимся учеником в Школе Двенадцати.

– Как Второй Воин Лошадь – Мори? Он ведь тоже родился под знаком Огненной Лошади.

– Ну ты загнула! Мори был примером для всех Наследников Воинов. Не задирай нос. – Усаги чуть дёрнула венок на голове у сестры. С тех самых пор, как не стало родителей, она старательно пересказывала Уме и Торе все мамины истории про Воинов Зодиака. Прижавшись друг к другу, они слушали их перед сном, ненадолго забывая о мрачном лесе, облавах и потерянных родных.

Вдруг где-то вдалеке послышались пронзительные крики. Усаги напряглась.

– Слышали?

– Что? Я слышу только цикад, – отозвалась Ума.

– Неугомонные насекомые! – раздражённо проговорила Тора. – Вот поймаю – пойдут нам на обед.

Только тут она заметила, что Усаги чем-то всерьёз встревожена.

– Что такое?

– Возле поля происходит что-то странное.

Вдруг тишину вечера разорвал громкий звук выстрела.

– Ничего себе! Теперь и я слышала! – воскликнула Ума и засеменила вниз с холма.

– Куда ты?! Ума, стой! – вскочила на ноги Усаги.

– Я просто быстренько гляну, что там. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как я вернусь! – крикнула Ума через плечо, переходя на бег.

– Ума, нет!

Куда там. На этот раз Усаги ответило только эхо.

Глава 2. Трое в масках

Усаги бежала туда, где скрылась из виду Ума, и чувствовала, как страх пронизывает её насквозь. Тора дышала ей в затылок.

– Эта девчонка! – выдохнула Тора. – Только скажи, что с её Даром можно стать Воином, и её уже не удержишь.

Усаги не ответила. От страха в горле у неё стоял ком. В отдалении слышались резкие крики и лязг металла. Было ясно, что на рисовом поле не происходит сейчас ничего хорошего.

Она споткнулась об торчавший из земли корень, но Тора не дала ей упасть. Взявшись за руки, они побежали дальше, наступая на пятна лунного света, разбросанные между деревьями. Усаги слышала быстрый топот ног впереди – за сестрой не угонишься. Но вот они выбежали на опушку, обращённую к полю. Тигриный глаз Торы сразу отыскал в темноте Уму, прятавшуюся за большим камнем. Через несколько мгновений они были вместе. Усаги уже готова была высказать сестре всё своё возмущение, но та указала на освещённое факелами поле: «Смотрите!»

И они увидели. Три человека, одетых в чёрное, дрались со Стражей. Лица в масках. Никаких доспехов. Стражи было вчетверо больше – их кривые, сверкавшие в лунном свете мечи, подступались к незнакомцам всё ближе и ближе.

Усаги смотрела, затаив дыхание. У людей в масках мечей не было (оружие разрешалось носить только воинам Короля-дракона), но двоим из них с помощью молотильного цепа и пары серпов удавалось удерживать нападающих Стражников на расстоянии. Если это были работники-крестьяне, то их следовало признать либо на редкость безрассудными, либо абсолютно бесстрашными.

Тот, что был с молотильным цепом, вращал им с такой скоростью, что стражники не могли подступиться к нему ни на шаг – один попробовал, но, получив сокрушительный удар по лицу, с воплем отвалился. Второй из троицы успешно орудовал двумя серпами – одним подцепил лезвие направленного на него меча, другим нанёс удар по руке нападавшего, заставив того со стоном выронить оружие. Третий метнул что-то в толпу Стражников – невидимый предмет сверкнул в лунном свете, и в воздухе раздался еле различимый свистящий звук.

Усаги перевела дыхание:

– Что это было? – И как могли эти трое противостоять Страже, не имея при себе ничего, кроме простого молотильного цепа и пары серпов? Ей показалось, что она смотрит сказочный сон, в котором безоружные герои того и гляди сокрушат могучего врага. Человек в маске метнул снова. Раздался свист, и в следующее мгновенье Стражник со стоном повалился на землю.

– Лезвия, – шепнула Тора. – С виду блестящие металлические звёздочки. Но, сдаётся мне, они не простые.

Ума потянула Усаги за рукав. – Стражники с самострелами уже готовы.

С дальнего конца поля, где валялись Стражники, доносился монотонный храп.

– Усыпительные? – догадалась Усаги.

В это время трое Стражников подняли мечи и с рёвом кинулись на человека с деревянным цепом. Тот молча выжидал. Только когда они оказались на расстоянии удара, он подпрыгнул, перевернулся в воздухе и, оказавшись позади нападавших, с силой обрушил на них своё оружие. Шлемы Стражников зазвенели, как колокола в церкви. Усаги зажала руками уши.

– Вот это да! – пробормотала Тора. Стражники пошатнулись и рухнули, как подрубленные деревья. Ума радостно засмеялась. Усаги и сама не смогла сдержать усмешки.

Они стояли, остолбенев, и смотрели, как один за одним падают на землю ночные стражи. Трое в масках работали слаженно, уверенно отбивая атаку за атакой и раздавая удары налево и направо. Нападающих Стражников становилось всё меньше. Люди в чёрном продолжали биться, пока вокруг них не осталось никого.

– Чисто сработано! – восторженно шепнула Ума.

– Всех до одного уложили, – не веря самой себе, произнесла Усаги. На её памяти никто не отваживался бросить вызов Страже, а уж чтобы сразиться и победить… Кто же они – эти удивительные незнакомцы?

Между тем трое победителей достали большие мешки (в каждом из которых мог бы спокойно поместиться взрослый человек) и начали быстро запихивать в них связки риса.

– Разбойники, – сказала Тора. – Столько риса хватит, чтобы накормить целый город.

Усаги тихо присвистнула.

– На это можно купить столько обуви…

– Или золота… – сказала Тора.

Теперь трое были заняты тем, что обчищали от риса сушильные рамы. Вдруг Усаги различила в отдалении топот ног.

– Тот выстрел, наверно, предупредил начальников Стражи, – взволнованно пробормотала она. – Они прислали подкрепление.

На дальнем конце поля появилась целая толпа людей с факелами. В воздухе что-то разорвалось, и рядом с разбойниками поднялся фонтан грязи.

– Они пришли не с голыми руками.

Новые Стражники высыпали на поле. Трое не растерялись – подхватили мешки и кинулись как раз в ту сторону, где была Усаги и её спутницы.

– Бегите! – крикнула она. Но прежде чем они успели двинуться с места, разбойники пронеслись в двух шагах от них. Несмотря на набитые мешки, каждый из которых был величиной со Стражника в полном облачении, двигались они с фантастической скоростью.

За ними летел вихрь, от которого взметнулись лёгкие пряди у неё на висках. – Силы Зодиака, – прошептала она. Трое уже почти скрылись в темноте. Вдруг она услышала, как один из них издал торжествующий клич, прозвучавший совсем по-мальчишечьи. И сразу следом раздалось:

– Тише, Нэзу! Вот выйдем из леса, тогда… – Это был голос молодой женщины.

Усаги вздрогнула от неожиданности. Подросток? Женщина? Она подалась вперёд, чтобы услышать что-нибудь ещё, но тут сестра схватила её за руку.

– Стражники близко, – сказала Ума, указав на движущиеся факелы. Крики и громкий топот сотрясали воздух.

– Возвращаемся к холму, – приказала Тора.

Они поспешили в чащу, под прикрытие Черепашьего холма, столько раз защищавшего их от опасности. Здесь они затаились среди камней, под которыми были припрятаны их рисовые запасы, и стали ждать. Отряды Стражников прочёсывали лес с факелами. Их ругань и крики облегчали Усаги задачу. Заслышав их, она давала знать Уме и Торе пожатием руки. Но пока тревога была напрасной. Как только эти бравые воины оказывались на открытом месте, откуда виднелась тёмная громада холма, они издавали нечленораздельные звуки и поскорей отступали обратно – где уж им было заметить три маленькие фигурки, затаившиеся в тени.

Приближался час Крысы, когда взошедшая луна стоит прямо над головой. Стражники отошли в другое место, и патрульных было почти не слышно. Теперь можно беспрепятственно добраться до хижины, которую они давно построили для себя в лесу неподалёку от городских окраин. Выбрав место возле маленького ручейка (отводка протекавшей через лес реки), облюбовали выступ небольшой скалы и приделали к нему соломенный навес, держащийся на вбитых в землю шестах бамбука. Хижина была невысокой, но Ума могла выпрямиться здесь в полный рост. Тора и Усаги на голову выше, и им приходилось пригибаться. Зато они могли сидеть, вытянув ноги. И главное, ширины хижины хватало, чтобы они могли улечься в ней все втроём – отдыхая или пережидая непогоду.

– Милый дом, – промурлыкала Тора, приподнимая соломенную дверь.

Еле держась на ногах, Усаги проскользнула внутрь вслед за Торой и Умой. Первым делом накинула на сестру старое потрёпанное одеяло. Той, казалось, было всё равно. Ей не терпелось обсудить с подругами всё увиденное.

– Думаю, это всё же были работники. Иначе откуда бы у них взялись цеп и серпы, – начала она. – Никогда бы не подумала, что их можно использовать как оружие!

– Если это дойдёт до Короля-дракона, он запретит их тоже, – зевая, сказала Усаги.

– Тогда всем придётся собирать рис голыми руками. Боюсь, наш Дракон посинеет, пока дождётся урожая, – усмехнулась Тора.

– Вы видели, как они дрались? – В голосе Умы звучало восхищение.

Усаги потёрла глаза.

– Не думаю, чтоб это были обычные работники, – сказала она. – Ты видела, с какой скоростью они мчались с полными мешками риса? И я слышала их голоса. Это подростки, владеющие Дарами Зодиака, – да, такие же как мы.

– Подростки не могли бы сражаться со Стражей, как они. – Тора устроилась поудобнее на земляном полу. – Эти разбойники едва не утащили с собой всё поле. Благодаренье богам, что мы оказались там раньше их.

Слипавшиеся глаза Усаги снова широко раскрылись.

– И что захватили ещё одну связку! – Она приподнялась на локте. – Ума, подожди ещё – может быть, мы достанем тебе пальто на зиму.

Ответом ей был то ли счастливый вздох, то ли зевок.

– Лучше обувь, – пробормотала Ума.

Усаги свернулась калачиком рядом с сестрой и обняла её.

– Обувь так обувь, – сказала она. Рядом с сестрой и Торой было тепло и спокойно. Засыпая, Усаги нащупала деревянного кролика у себя на шее и улыбнулась.

Прошло несколько дней. Тора достала припрятанный ими рис и обмолотила его старым цепом, давно раздобытым ею на свалке. Она попробовала раскрутить его вокруг головы, но чуть не осталась без уха.

– Как думаете, я смогла бы потягаться со Стражей, как эти разбойники?

– С одним, наверно, смогла бы, – попыталась поддержать её Ума. – Ну, или с двумя.

Тора изобразила тигриный рык и обнажила зубы. Два боковых выросли у неё кривоватыми и вполне могли сойти за клыки. Она так и называла их – мои тигриные зубы.

Усаги показала свои тоже. После того как завоеватели «очистили» Златоклык от тех, кто владел Дарами Зодиака, больше дюжины осиротевших и оставшихся без крова детей сумели укрыться в лесу. Три подруги были среди самых младших. Торе тогда было всего восемь лет, но она уже отлично охотилась за мелкой дичью, поэтому старшие нередко брали её с собой на охоту. В умении бесшумно подкрасться ей попросту не было равных. Эта способность и ещё слух Усаги, становившийся со временем ещё острее, позволяли им до сих пор оставаться на свободе.

Ума насыпала обмолоченный рис в маленькие мешочки, привязав несколько им к ногам, так чтобы под длинными юбками было незаметно. Остальные рассовала в карманы и под их широкие пояса, отчего все три стали заметно плотнее в талии.

– Смотрите, я жонглёр! – Ума подбросила несколько мешочков в воздух и попыталась поймать на лету. Один упал, и золотистые зёрна риса рассыпались по земляному полу.

– Ума! Это тебе не игрушки, – резко сказала Усаги. – Нашла чем развлекаться! – Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Девочка, рождённая в год Лошади. Это понятно. Но когда-нибудь она навлечёт на них беду. – Давай-ка подбирай.

Ума нагнулась и, обиженно оттопырив нижнюю губу, молча подобрала всё до последнего зёрнышка. Тора обняла её за плечи.

– Ладно, Огненная Лошадь, пойдём поищем тебе новые подковы.

Они шли, осторожно переставляя ноги, чтобы не растерять драгоценный груз, и, оставив позади лес, вышли к городской окраине. Златоклык до сих пор считался главным городом Провинции Каменистой Реки, славившейся своим рисом задолго до того, как Король-дракон начал ввозить более неприхотливые растения из Королевства Улагу. Но в войну он пострадал не меньше других городов. Некоторые дома стояли пустые, с заклеенными окнами, в других жили начальники Стражи, стрелявшие ради забавы по резным изваяниям на воротах и крышах.

Ближе к центру города Усаги остановила взгляд на высокой остроконечной крыше бывшей Школы Двенадцати и невольно нахмурилась. Теперь здесь находился Штаб Королевской Стражи. Там, где раньше возвышались фигуры Двенадцати, зияли пустоты или виднелись уродливые «пеньки». Кто-то побелил почерневшие основания деревянных скульптур, и всё равно крыша выглядела безнадёжно обезображенной. Каждый раз, как Усаги проходила мимо, ей хотелось плакать. Отец был бы глубоко опечален, узнав, что вся его работа пропала. И мама ужаснулась бы тому, как варвары-захватчики обошлись со святыней. У Усаги заныло в животе, и она остановилась.

– На что уставилась? – жёсткий с присвистом улагский акцент Стражника заставил её вздрогнуть. Тот стоял, прислонившись к стене с вывеской «Щетина и клык». Это был кабачок, в котором имели обыкновение собираться Стражники. Горожане называли его между собой «Визжащая свинья». Тот, что стоял сейчас перед Усаги, сам походил на свинью – широкая плоская физиономия, маленькие блестящие глазки. Металлический панцирь едва покрывал его огромный живот, рукава были из дублёной кожи, шлем он держал сейчас в руках. Усаги бросила беспокойный взгляд на его кривой меч и ничего не ответила. Хрюкнув, он отделился от стены и, ковыряя в зубах, красных от ореховой жвачки, приблизился к ней. Усаги невольно поморщилась от тухлого запаха чеснока и рисового вина, ударившего ей в нос.

– В чём дело? У тебя вместо головы пустая тыква? Или, может, духи похитили твой язык?

– Что-то вроде этого, – быстро ответила за неё Тора. – Она родилась немой – как старый король Огана.

Мир его праху. Усаги чуть не произнесла эти слова вслух, но вовремя прикусила язык.

Стражник сплюнул.

– Тупые островитяне! Как можно было допустить, чтоб увечный от рождения стал королём. Хоть убей, не пойму. Вот с Королём-драконом вам повезло. Очистил страну от этого выродка и его проклятых вояк, завёл торговлю с Королевствами-близнецами – и вот результат: остров процветает!

Усаги и Тора неуверенно кивнули.

– Правда, – подала голос Ума. – Риса на полях – хоть отбавляй!

– Это точно, – сказал Стражник и посмотрел на них своими свиными глазками. – Отправим-ка вас туда поработать. Хоть вид у вас неказистый, но девчонки вы крепкие. Ты, немая, тоже.

Усаги проглотила слюну и посмотрела вниз на свои ноги. Свиные глазки принялся гоготать так, что лицо у него сделалось такого же пунцового цвета, как зубы.

– Ну и вид у вас! – Он закашлялся и лениво махнул рукой. – Убирайтесь с глаз моих, пока я не придумал для вас ещё работу!

Не сказав ни слова, они поспешили прочь, слыша за спиной тупой хохот Стражника. Ума схватила Усаги за руку. Та крепко сжала её ладонь в своей. Потом разгладила набитый рисом пояс. Сердце у неё стучало так громко, что казалось, заглушало все звуки вокруг.

– А теперь скорее к тётушке Бо, – еле слышно произнесла Тора.

Время близилось к вечеру – час Обезьяны. Люди ещё не закончили свои труды: одни работали на поле, другие готовили для отправки подводы с рисом. Тётушка Бо на поле не работала – зато всегда покупала всё, что они ей приносили. Она была повитухой, жила с маленьким сыном в рабочем квартале, собирала травы и готовила бальзамы от разных хворей.

Этот тесный квартал выстроили наспех сразу после войны. Тогда в Златоклык хлынули многие из тех, кто прежде работал на полях сам по себе, а ещё те, чьи деревни были безжалостно разрушены. Они жили в скромных домишках, воздвигнутых на сваях и прозванных «плавучими хижинами». Рядом возились в грязи курицы, и, привязанные к сваям, бесстрастно пощипывали траву козы. В общественных свинарниках, построенных из битого мрамора мидагских каменоломен и остро пахнущих навозом, копались в отбросах волосатые свиньи.

Когда они проходили мимо, Усаги заметила ошмёток сахарного тростника, чудом избежавший свиного рыла и валявшийся в грязи возле хлева. Это была редкая удача. Он был наполовину высохший и облепленный муравьями, и всё равно казался ей восхитительным лакомством. Усаги быстро подобрала его, очистила, прежде чем сунуть в и без того набитый карман и кинулась догонять Тору и Уму, которые уже входили в «плавучую хижину» тётушки Бо.

Дом состоял из всего одной комнаты. Развешенные вдоль бамбуковых стен пучки трав перебивали заполнившую весь квартал вонь от свинарников. Тётушка Бо усадила их на круглые подушки (сама она тоже была уютной и круглой) и налила в чашки некрепкого зелёного чаю.

– Давненько вас не было видно, – сказала она с мягкой улыбкой, заправляя седоватую прядь в небрежный пучок на затылке. Не накопали мне ещё корня горечавки? А то что-то у меня его почти не осталось.

В первый раз они встретили тётушку Бо сразу после войны – она собирала в лесу растения для своих снадобий. Тогда она только появилась в Златоклыке со своим маленьким сынишкой – была намного худее, чем сейчас, смотрела растерянно и печально. Усаги хорошо помнила её удивление и испуг, когда она наткнулась на них в лесу. Но она не закричала, не выдала их Страже. Оставила им немножко еды и предложила собирать для неё травы. Многие обращались к ней – кто за лекарствами, кто за помощью в родах, стараясь отплатить чем-нибудь взамен. И она понемножку делилась с детьми из леса, впрочем, не без выгоды для себя. Если бы не тётушка Бо, они бы давно ходили босыми и раздетыми.

Её сынишке Яго уже исполнилось шесть лет. Это был крепкий, смуглый малыш с чёрными как смоль волосами, торчащими, как перья, у него на макушке. Теперь его распирало поделиться с ними своими новостями.

– Мой нижний зуб качается! – заявил он, продемонстрировав зуб и скача вокруг них кругами. – И у всех теперь – рис! Сегодня утром у каждой двери стоял мешок риса!

– У каждой двери? – не веря своим ушам, переспросила Тора.

– Большой мешок? – поинтересовалась Ума.

– А мы… принесли рис, – растерянно произнесла Усаги.

Складки вокруг рта у тётушки Бо сделались резче.

– Это правда, – сказала она. – У каждого дома. Столько риса, что хватит семье на целый месяц, особенно если чередовать с бобами и просом. Такой щедрости я не помню со времён короля Оганы, мир его праху.

Она показала им холщовый мешок размером с жареную курицу.

У Умы сделались круглые глаза.

– Но откуда он мог появиться?

Яго приплясывал вокруг них босиком.

– Никто не знает! Мешок появился ночью. Пришлось скорей забрать его в дом, пока не увидела Стража.

Усаги вспомнила разбойников в масках и полные мешки риса, которые они уносили с поля. Неужели от них? Но что же это тогда за разбойники? Она показала тётушке Бо их собственную скромную добычу.

– Мы надеялись обменять это сегодня.

С сожалением покачав головой, тётушка Бо взвесила их рис в одной руке.

– Теперь, когда у всех есть месячный запас риса, я не смогу дать вам за него столько, сколько прежде. Но если это всё, что у вас есть, я, конечно, возьму.

Усаги разочарованно кивнула. Но Тора положила руку ей на плечо.

– Лучше придержим его до другого раза. Потом, когда риса опять станет мало, мы сможем выручить за него побольше.

– Слово опытного дельца, – засмеялась тётушка Бо. – Вот почему мне нравится иметь с вами дело.

Она предложила им поджаренных семян с мёдом. Ума проглотила их в два приёма, прежде чем идти играть с Яго. Тора ела аккуратно, облизав в конце кончики пальцев. А Усаги не удержалась и набила за щёки столько, сколько смогла. Подождав, пока та немного прожуёт, тётушка Бо спросила, что слышно об огненных способностях её сестры.

– Рассказывают, что на прошлой неделе Ловчие схватили ещё кого-то из детей, – обратившись к ним обеим, поведала она. – В Излуке. Девочку года Змеи, если не ошибаюсь. Кажется, Король-дракон теперь требует, чтобы их отправляли прямо к нему. Вы уж будьте поосторожней. Я вот не знаю, есть ли у Яго какие-нибудь Дары Зодиака. Но он того и гляди потеряет свой первый зуб. И пока у него не сломается голос, придётся смотреть за ним в оба.

– А у кого-нибудь в семье были способности? – спросила Усаги с полным ртом.

Тётушка Бо кинула взгляд на Яго, показывавшего Уме свою коллекцию камней.

– У его отца не было. Но были кое у кого из родни. Так что посмотрим – тут уж от нас ничего не зависит.

Далёкий вибрирующий звук, похожий на флейту, привлёк внимание Усаги. Она повернула голову. Красота! В те дни редко можно было услышать такое. Звук доносился со стороны Главной дороги, опоясывающей весь остров. Теперь Усаги слышала больше – весёлый и зовущий голос флейты соседствовал с задорной дробью барабанных палочек.

– Музыка! – вскрикнула она. И снова замерла на месте, жадно вслушиваясь в пространство.

Тётушка Бо наморщила лоб.

– Не слышу…

Но складка у неё на лбу быстро разгладилась.

– Ну да, конечно. Твой Дар Зодиака.

– Животный Дар, – уточнила Усаги. – Жаль, что вы не слышите. Я думаю, это бродячие артисты! – Она начала покачивать головой в такт далёкой мелодии.

– Ой, пожалуйста, давай пойдём туда и посмотрим! – попросила Ума. От волнения на щеках у неё появился румянец. Бросив разглядывать камни, они с Яго высунулись в окно, пытаясь услышать то, что слышала сейчас Усаги.

– Удивительно, что Синий Дракон до сих пор не запретил их представления, – сухо заметила тётушка Бо. – Мог ведь отправить, как остальных, в каменоломни.

Ума открыла дверь.

– Ничего с нами не будет, если мы пойдём и посмотрим. За это Стража в каменоломни не отправит.

Усаги схватила сестру за руку.

– Если заметят наши Дары, то могут. Запомни, перед Стражей ты не должна делать ничего необычного.

– Ты говоришь так, как будто Дар есть у меня одной. – Ума закатила глаза. – Скажи это лучше себе самой.

– Я не прыгаю до неба на виду у всех, – сурово произнесла Усаги. – И люди никогда не догадаются, что я их слышу.

– Это нечестно, – вздохнула Ума и, показав на Тору, добавила: – Тебя почему-то не волнует, что эта тигрица рыщет одна в темноте.

Тора приподняла одну бровь.

– Потому что в темноте меня никто не увидит. Твоя сестра права: нельзя быть такой безрассудной – носиться как угорелой и играть с огнём.

– Хватит болтать! Пойдём поищем музыку! – крикнул Яго и, не дожидаясь от них ответа, направился к двери.

Глава 3. Летающий мальчик

Музыка становилась громче. Теперь её уже слышали все. Барабан, как нетерпеливое сердце, флейта – как призыв. Усаги, вместе с Торой и тётушкой Бо, спешила навстречу этой манящей музыке вслед за сестрой и Яго.

Мальчик очень волновался.

– Как ты думаешь, там будут куклы? А фокусники?

– Надеюсь! Может быть, даже летающие акробаты, которых мы видели в прошлый раз, – предположила Ума. – Помнишь, какую они тогда сделали пирамиду?

– А я бы с удовольствием послушала их песни, – вздохнула тётушка Бо.

Да, теперь бродячие артисты появлялись в их краях всего два или три раза в год. А до войны их можно было увидеть не реже чем раз в месяц. Усаги объясняла это тем, что их стало меньше. Прежде многие из них владели Дарами животных и стихий и могли делать удивительные вещи: выдувать пламя, придавая ему разные диковинные формы, поднимать над головою быка, извлекать из воздуха предметы. Каждое их появление – такая радость! Не хотелось думать, что с приходом завоевателей они могли исчезнуть отсюда совсем. Те, что выжили, ещё бродили по острову, но их представления не были и вполовину такими яркими, как когда-то.

Народ уже стекался на рыночную площадь с возвышающейся посреди неё статуей Короля-дракона. То был отлитый из бронзы угрюмого вида воин в кольчуге и шлеме. Со временем и сама статуя, и бронзовая табличка на пьедестале, прославлявшая Короля, поблёкли и приобрели тусклый голубовато-зеленоватый оттенок. Усаги не знала, какие рассказы правда, а какие – преувеличение, но говорили, что Король-дракон обладал волшебными способностями и мог становиться больше солнца или, наоборот, уменьшаясь, делаться почти невидимым. Некоторые были уверены, что он может вызывать ветер и дождь одним мановением руки, другие утверждали, что у него в услужении есть настоящий дракон, живущий на высочайшей из вершин Мидаги – Нефритовой Горе: дескать, с его-то, дракона, помощью он и низверг Двенадцать.

На каменном постаменте ещё видны были следы от старой статуи: самого первого Воина Зодиака – Булугана, Воина Кабана. Старик Булуган, казалось, был там всегда, и все знали, что остров находится под защитой Воинов. Усаги помнила, как залезала на постамент и старалась дотянуться до его шлема в форме кабаньей головы, когда была ещё маленькой. В то время она не сомневалась, что Булуган будет стоять тут всегда.

Трое бродячих артистов уже появились перед статуей Короля-дракона. На них были праздничные белые рубашки, яркие узорчатые безрукавки и такие же пояса, составлявшие резкий контраст с унылой, потёрто-коричневой или линяло-синей одеждой горожан. Один из них был долговязый подросток лет пятнадцати с большим коробом на спине. Волосы его были подстрижены так коротко, что из-под них просвечивала кожа; на месте будущих усов уже виднелся темноватый пушок. Когда он повернулся, скинув с плеч короб, Усаги заметила длинную, похожую на крысиный хвост косичку, начинавшуюся от затылка и достававшую ему почти до середины спины. Вытащив из короба толстые трубки бамбука, он соединил их вместе металлическими втулками, так что получился длинный шест.

Юноша, игравший на флейте, выглядел разве что на пару лет старше. Густые тёмные волосы падали ему на лоб и лезли в глаза. Вид у него был довольно меланхоличный, но играл он так весело и задорно, что кое-кто из собравшихся детей – среди них Яго и Ума – уже радостно приплясывали под эту музыку.

Между флейтистом и подростком с крысиной косичкой стояла молодая девушка. Её карие глаза, выделявшиеся на бледном лице, смотрели в толпу пытливо и настороженно. Каштановые волосы собраны наверху в тугой пучок, перевязанный яркой лентой под цвет её узорчатого пояса. Не сводя глаз с прибывавшей толпы, она отбивала ровный ритм на своём двойном барабане.

Люди в толпе взволнованно переговаривались, с нетерпением ожидая начала представления.

Несколько Стражников устанавливали вокруг площади зажжённые факелы. Другие обступили артистов, охраняя порядок. Ещё несколько человек вышли из штаба и стояли на ступеньках, вытянув шеи. Кажется, им тоже нравилась музыка.

Колонна работников вернулась с поля в сопровождении патрульных. Теперь вместо того чтобы разойтись по домам, все они бродили возле рынка, надеясь тоже что-нибудь услышать и увидеть.

– Смотрите, змеиная лютня! – воскликнула Тора. Подросток с крысиной косичкой достал обтянутую змеиной кожей бамбуковую лютню – деревянная шейка её и правда заканчивалась искусно вырезанной головой змеи. Он коснулся трёх струн, проверяя; слегка наморщил лоб, подкрутил колки, попробовал снова. Усаги могла бы подтвердить, что теперь звук такой, как надо. На лице подростка мелькнула быстрая улыбка. Он кивнул молодой женщине и флейтисту. Музыка смолкла, и толпа на площади притихла.

– Приветствуем тебя, Златоклык! – провозгласили артисты. Девушка вышла вперёд и поклонилась. – Спасибо, что пришли сюда в этот прекрасный летний вечер. Надеемся, наше представление вам понравится. ...