Все права на текст принадлежат автору: Ольга Цай.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Всё, Рыжая! Доигралась!Ольга Цай

Всё, Рыжая! Доигралась! Ольга Цай

1


Что ж за день такой тупорылый?! — причитала я, в очередной раз надавливая на клаксон машины.

— Эй, ты, баран, куда прешь? Тебе, тебе говорю, — проорала я придурку на зеленой Мазде.

Пробки, тудыть их налево! Ну кто, скажите мне, кто их придумал? И почему всегда они образуются тогда, когда ты жутко опаздываешь? — размышляла я, в очередной раз, включая поворотник и пытаясь перестроиться в правый ряд — тот вроде поехал быстрее. Хоть бы одна зараза пропустила! Можно подумать, если они пропустят, с них убудет! Вожу я великолепно. Правда, правда! Я ловлю кайф от вытянутых мужских лиц, когда они меня догоняют и видят, что водитель резвого автомобиля — девушка. Неоднократно получала комплименты: «Девушка, у вас мужской стиль вождения». Не знаю для кого как, а для меня это комплимент. В ближайшее время хочу пойти учиться на курсы экстремального вождения. Мечта моя такая. И от этой мечты у мамы дергается глаз, а папа с гордостью военного говорит: «Это моя дочь!» В авариях была, конечно, но не в серьезных, и виновата там была вообще не я. Честно!

Была не виновата до этого самого момента. «Тыдыщь!» — услышала я и машину оттащило в сторону. Потом еще один «тыдыщь» и опять развернуло. И, наконец, тишина. Посидела с минуту, пытаясь понять, что произошло, отстегнула ремень безопасности и вышла из авто. Руки тряслись мелкой дрожью. Обошла машину.

— Твою ж налево! — воскликнула я, рассматривая огромную вмятину на правой стороне моего красного Ниссан Жука.

— Ты е* нутая? Куда, дура, прешь? — услышала я мерзкий, бабский голосок. Из Мерседеса, явно стоимостью дороже, чем моя квартира, выползла белобрысая девица, разглядывая повреждения своей машины.

— На себя посмотри, идиотка! Пропустить не судьба была?

— Обязана? Да по хер, тебе пи*дец! Рой сама себе могилу. Дура!

— Пошла ты!

В этот момент из другого авто выполз парень, обошел свою тачку и тихо присвистнул.

— Ничего себе! Куколка, я, надеюсь, у тебя страховка расширенная? А то я даже не знаю, как расплачиваться будешь.

Я обратила внимание на его машину. Порше? Да вы издеваетесь? Я что, решила собрать весь люксовый автопарк на этой дороге? Твою ж дивизию! Вслух же сказала:

— А это пускай гайцы разбираются.

Белобрысая уже кому-то звонила и ноющим голоском поносила меня и просила о помощи. Явно любовница какого-нибудь папика. Если б дочь или жена была, то тон другой был бы, — резюмировала я.

А белобрысая уже повесила трубку и зло уставилась на меня.

— Сейчас приедут гаишники, — и направилась к своей машине.

— Слышь, ты, белобрысая, у тебя знак есть? Выставить надо, — она резко повернулась.

— Что ты сказала?

Я закричала изо всех сил:

— Знак, говорю, есть? Это такая треугольная красная штуууука.

Рядом раздался смех. Смеялся пострадавший Порше.

— Ты дебилка? — снова мерзкий голос.

— Тут спорный вопрос, у меня же мозги перекисью водорода не выело.

— Что?

— К лору, говорю, вам сходить наааадо! Необходимо знак поставить, иначе другие влетят в тебя. Хотя на тебя-то пох, а вот моей машинке досталось.

— И ЭТО ты называешь машиной? — презрительно скривила губы «перекись».

— Ну, я, по-крайней мере, честно заработала, а не насосала.

Девица двинулась ко мне и попыталась ударить, парень перестал ржать и резко возник между нами.

— Дамы, брейк.

— Запомни, сука, каждое свое слово! Ты ответишь за него втройне, — прошипела водородная и ушла в свою тачку.


— А ты забавная, — произнес парень, с интересом на меня посматривая.

— Обхохочешься, — хмыкнула я и взглянула на часы. Супер! На работу я опоздала и, по ходу, в ближайшее время не попаду в офис. Как бы не уволили!

Я недавно получила второе высшее образование — юридическое. И решила полностью сменить сферу деятельности: работу в туризме на работу с бумажками. Многие крутили у виска: «Как это возможно? Ты что?» Но я Вам скажу, что работа в туризме — это сверху красота с легким налетом романтики, а внутри полный треш: бронирования, перебронирования, отказы в отелях, невылетевшие самолеты, опоздавшие на рейс туристы. Отдыхать и работать в этом — это не одно и тоже.

И вот, благодаря моему очень хорошему другу Степке, я устроилась работать в одну не менее хорошую компанию, пока помощником в юридический отдел, что-то типа подай — принеси. Но это временно. Я верила, что на этом поприще я найду себя и меня заметят. Мои друзья и бывшие коллеги по тур цеху были в недоумении. Как так? Взять и в двадцать семь лет круто поменять свою жизнь. И только моя подружка Сонька, зная меня как никто другой, всегда поддерживала во всех моих начинаниях. Жаль, что они с Александросом живут так далеко. После свадьбы переехали на Крит, там и обосновались. Теперь мы видимся нечасто, но встречи всегда проходят крайне весело. Я бы даже сказала феерично. Если только мои визиты к ним не совпадают с визитом недоделанного донжуана, павлина — так я называла Борисова. Олег меня выбешивал. Он будто задавался целью при наших редких встречах доводить меня до ручки. А не реагировать на этого паразита я не могла. Это как не реагировать на укусы клопов. Хм, а вот еще одно прозвище подоспело для этого говнюка — «клоп». А мне нравится!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Тебя как зовут? — спросил парень.

Я подняла указательный палец вверх, призывая к молчанию, попутно набирая номер.

— Екатерина Юрьевна, доброе утро!

— Да, Марина, доброе утро!

— Екатерина Юрьевна, я в аварию попала по дороге на работу, поэтому опоздаю.

— Да вы что? С вами все в порядке?

— Да-да, со мной все хорошо, а вот машине досталось.

— Не вовремя это произошло.

— А что такое?

— Сегодня проверяющий приезжает из головного офиса.

— Надолго?

— Понятия не имею, на сколько его перевели. Сегодня сообщит, наверное.

— Может, он не заметит, что меня нет? Меня-то не знают в центральном еще.

— Может. Но, как сможешь, приезжай.

Я отключила телефон и задумалась. Я работаю не так давно в организации, буквально несколько месяцев, но мне очень нравится. И не дай Бог, теперь из-за этого начальства меня уволят.

— И все же! — раздался голос, вытаскивая меня из дум. Я вскинула глаза на парня.

— Что?

Он усмехнулся.

— Тебя как зовут?

— Погоди. Ты это сейчас серьезно?

— Что?

— Пытаешься ко мне подкатить?

— Просто познакомиться. Все равно ждем гаишников.

— Насчет машины не нервничаешь? А то вон, — кивнула на Мерс белобрысой, — у некоторых нервишки совсем ни к черту.

— Артём, — представился парень и протянул руку.

— Марина, — ответила на рукопожатие.

— Марин, я серьезно насчет страховки. Стандартной не хватит на ремонт даже одного автомобиля.

Я чуть поникла. Ну, а чего печалиться? Будет день — будет пища. Я так решила. Вскинула голову и посмотрела на Артёма.

— Не переживай, что-нибудь придумаю, — пожала плечами я.

— Ну-ну.

Прошло около сорока минут, когда соизволили явиться служители дорожного правопорядка. Измерения, протоколы, опрос — все это заняло около часа — полтора. Назначили время, к которому нам всем необходимо прибыть в отделение, уточнили, нужен ли кому эвакуатор, получив отрицательный ответ, уехали. С Артёмом обменялись телефонами для связи по вопросам аварии, к белобрысой с таким предложением соваться даже не стали. Мы наконец-то смогли освободить дорогу на радость всем автолюбителям и разъехаться по своим делам.


Доковыляв кое-как до работы, я не обнаружила ни одного свободного места на парковке, нарезая уже тридцать пятый круг по оной. И так опаздываю, еще и это, блин. Решение пришло само собой.

Влетела в офис, попутно стягивая с себя кофту. Вроде начало июля, лето, но выдаются дни, когда на улице прохладно, мрачно и сыро, в общем, мерзковато. И сегодня тот самый день.

— Привет! — поздоровалась я с Жанной.

Весьма общительная особа, чуть старше меня. Моментами она мне кажется наивной, но это не портит впечатления о ней. В целом, у нас хорошие рабочие взаимоотношения.

— Привет! Ты чего так опаздываешь?

— Ой, Жанн, да пипец какой-то. Сегодня не мой день. В аварию попала.

— Да ладно! Серьезно? Как так? Кто виноват?

— Я. Но, блин, это не люди, а гады какие-то. Я поворотник включила и мигала до посинения, хоть бы кто притормозил и пропустил. Так ведь нет! На хрена вы отравили Констанцию?

— Какую Констанцию? — непонимающе уставилась на меня Жаннка.

— Бонасье.

— Ничего не понимаю, — недоуменно сказала Жаннет. А это я ее так называла.

— Привет опаздунам, — засунулась в дверной проем взъерошенная голова Степки.

— И тебе не хворать, — ответила я.

— Слышал, в аварию попала?

— А слухи-то быстро разносятся! Ага, попала.

— Кто виноват?

Меня начал бесить этот вопрос. Кому приятно ходить и налево, и направо рассказывать, что виновата сама?

— Машинист электропоезда.

— Чего?

— Того, Степ, того. Отстань. У тебя кофе в руках есть?

Парень перевел задумчивый взгляд на пустые руки.

— Нет, — протянул, уставившись на меня.

— Ну, а раз нет, чего пришел? С пустыми руками в гости не ходят. Иди, иди, Степушка, работай на благо виртуального мира.

— Ну и язва же ты, Марбеллка.

— За это ты меня и любишь, — задорно улыбнулась я.

Степка — мой очень хороший приятель. Он — гуру компов, сетей, железяк и прочей нечести — айтишник, если кратко. Такие друзья на вес золота. Но обожала его я не за это, а за то, что он просто хороший, веселый и вечно лохматый человечек.


— Так ты под поезд попала на машине? — услышала вопрос от Жаннки.

Я закатила глаза к потолку, призывая остатки самообладания, выдохнула и решила сменить тему:

— Жанн, а что у нас с новым начальством? Приехало?

— Должен скоро. Говорят, цербер тот еще! Не жалеет никого. После его проверок головы летят только так.

— Ого! Прям Иван Грозный, ни дать, ни взять.

— Не говори! Девочки из области рассказали, что он два месяца назад был у них, так там такой сыр-бор поднялся, что в живых остались единицы. Начальник их, например…

Мне не судьба была дослушать кровавую историю областного филиала, из сумочки истошно завопила сигнализация моего многострадального автомобиля.

Я быстро взглянула на брелок, на дисплее высвечивался молоточек, а это значит, что какой-то нежилец решил рискнуть здоровьем и ударить мою «девочку». Хотя у нас с Соней были жаркие споры. Елизарова утверждала, что Ниссан Жук — это самец. Мол, мужской род. Я же парировала — не все то, что мужской род является в истинном проявлении мужиком. Взять хотя бы Борисова. Вроде мужской род, а от мужика там пших. Ходить и строить из себя альфа самца — не является достаточным основанием для утверждения, что ты мужик.

Все эти мысли неслись в моей голове ровно пропорционально ракетной скорости, с которой я сбегала по лестнице вниз, потому как дождаться лифта в нашем бизнес-центре было крайне проблематично. Тридцать семь этажей и три лифта всего, пока дождешься хоть один из них, можно успеть маникюр уже сделать, и я не шучу. А наш отдел, как на грех, располагался на тридцать третьем этаже, и шанс получить скоростной спуск вниз был невелик. Пробегая десятый этаж, в душе поблагодарила себя за удачный выбор обуви. На шпильках это было бы сделать нереально.

Как школьница перепрыгнула через последнюю ступеньку, пересекла большой холл, толкнула дверь на улицу, и побежала по парковке к месту, где оставила свою пострадавшую машину.

— Это вам так приглянулась моя крошка, что не можете держать свои руки при… Что за на? Ты? — вылупила глаза, да так и осталась с открытым ртом.

2


— Ты? — удивленно воззрился на меня Борисов Олег собственной персоной, но быстро пришел в себя. — Хотя чему я удивляюсь? Кто еще может оставить свою недомашину на этом месте, — ехидно добавил он.

Я перевела глаза на его сверкающий Ренджровер и снова посмотрела на мою покалеченную «девочку».

— Может, ты перестанешь строить из себя психическую и выключишь сигналку?

— Слушай, Борисов, ты когда рот открываешь, оттуда вечно чем-то несет. И да, кстати, это не ароматы роз, — доставая брелок, прервала вой сигнализации, развернулась и пошла обратно в сторону входа.

— Эй — эй, ты это куда?

Я остановилась, обернулась и уставилась на этого клопа.

— У меня рабочий день. Я понятия не имею, какого хрена ты здесь делаешь и какого ля так не ровно дышишь к моей машине, и даже не буду выяснять. Ибо от таких как ты лучше держаться подальше.

— Филиппова, машину свою убрала отсюда!

— Живо.

— Что? — непонимающе уставился на меня Олег.

— Забыл добавить «живо» для полной картины. И, кстати, да, иди лесопарковой зоной, Борисов.

Развернулась и быстро удалилась.

Мне повезло, Сергей Евгеньевич из бухгалтерии как раз спустился вниз и мне не пришлось ждать до посинения лифт. Быстро поздоровавшись с ним, проскользнула в кабинку и нажала нужный этаж.

Что Борисов тут забыл? Какого прицепился к машине? Блин, надо было выяснить. Вот теперь мучайся — любопытство, мать его итить.

— Что там с машиной? — спросила меня Жанна, как только я зашла.

— Крысы.

— Что? На парковке крысы?

Я молча кивнула.

— Ничего себе! Значит, они и сюда могут проникнуть? Блин, а, может, они, наоборот, из нашего подвала попали на парковку? Интересно, а начальство в курсе? Крысы же всякую заразу разносят.

— Еще и как! — улыбнулась я гаденькой улыбочкой. — А еще они мерзкие и могут кусить, когда не ждешь.

— Фу, фу, фу, — брезгливо замахала руками Жаннет.

— Девочки, через тридцать минут собрание в зале для совещаний, — проговорила начальница нашего отдела Екатерина Юрьевна, заходя и бросая на стол к Жанне какую-то папку. — Жанн, переделай этот договор, вводные данные неверные.

Жаннет кивнула, а как только вышла начальница, сказала:

— Собрание? Наверное, цербер приехал.

Пролетело двадцать минут.

— Марин, поскакали, опоздаем же!

— Не Мариинка*, чай, успеем, — сказала свое привычное высказывание.

— Начальство лучше не злить.

— Ты беги. Я в клозет, носик припудрю и прискачу.

— Давай быстрее.

Я подхватила сумочку и ринулась в сторону дамской комнаты, кто его знает сколько там это собрание будет длиться.

Классика жанра: я опоздала. Зашла тихо как мышь, крадясь на цыпочках и не вслушиваясь в речи говорящего, я тихонько пробиралась к Жаннет. Добравшись до цели, выдохнула.

— Ты че так долго? — прошептала девушка.

— Тебе в подробностях? — улыбнулась я.

— Да ну тебя!

— Слово предоставляется нашему новому директору Олегу Александровичу.

Я перевела глаза на поднимающего со стула мужчину и услышала грохот. Отчетливо так. Упала моя челюсть вниз.

Сверля меня взглядом и, чуть победно улыбаясь одним уголком губ, по центру зала стоял Борисов — вот так вот, собственной персоной.

— Всех приветствую. Спасибо за представление, — поблагодарил он Виктора Андреевича. — Для тех же, кто опоздал, — опять в упор на меня, — представлюсь — я Борисов Олег Александрович. Временно буду занимать должность генерального директора. И я, надеюсь, опоздания это не норма, а исключение? Да, девушка?

— Марина Вячеславовна.

— Что, простите?

— Олег Александрович, меня зовут Марина Вячеславовна. И я задержалась на минутку по причине неисправной щеколды.

— Какой щеколды? — недоуменно спросил меня.

— В туалете на дверце заклинило.

Он моргнул несколько раз, в зале раздались смешки. Олег Александрович прокашлялся и ответил:

— Я думаю, вашу войну с туалетной кабинкой мы здесь обсуждать не будем.

Итак, а теперь по существу…

И минут на пятнадцать завел свою речь о низких показателях, о каких-то проваленных сделках, о бардаке, о проверке, и так далее, и так далее. В целом, вывод такой: он тут порядок наведет, выяснит кто виноват, кого казнить нельзя помиловать, и с чувством выполненного долга улетит обратно в центральный офис.

Я же размышляла над тем, как пережить эту временную оккупацию. И вообще, он вроде из богатеньких, а богатенькие разве работают директорами? Хотя, что я о нем знаю?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Кроме того, что он бабник, каких еще поискать, хам, и друг Александроса — больше ничего. О нем разговоры при мне Сонька не заводила, а все, что я слышала от нее и видела сама, было не слишком лицеприятное. Но мне-то по фиг, с ним детей не крестить, — но тут же усмехнулась. — Уже покрестили: он крестный, а я крестная Джонаса Адамиди.

— Маринк, ты чего приросла?

Все вставали со своих мест и, переговариваясь, шли на выход. Я быстренько слилась с толпой и пошуршала в сторону двери. Прочь отсюда, прочь! Одеть робу, перекрасить волосы в серый цвет и не выделяться.

С моим ярко-рыжим цветом волос было тяжело оставаться неприметной — несмотря на маленький рост, меня можно было заметить издали. Росту во мне сто шестьдесят сантиметров. Хорошо, хорошо, сто пятьдесят девять, но это сути не меняет. В детстве мои волосы были абсолютно непослушными кудряшками, которые жили своей жизнью. В подростковом возрасте я пыталась их приструнить, не проходило ни одного утра, чтобы я не клялась в том, что я постригусь под «нолик». И уже во взрослом возрасте мы с ними заключили перемирие, и теперь я была обладательницей длинных рыжих волос на укрощение которых приходилось тратить немало времени.

Только зашли в свой офис, раздался звонок по внутренней связи. Я сняла трубку.

— Марин, тебя Олег Александрович вызывает, — раздался в трубке голос секретаря Люды.

— Поняла. Люд, он в каком настроении?

— Да не знаю, я его пока не прочухала.

— Хорошо. Иду.

Ну, начинается, — с досадой подумала я. Поднялась и направилась прямиком в логово цербера.

Я подошла к его кабинету. Люда вскинула на меня глаза.

— На месте?

— Ага.

— Люд, а есть шанс не идти?

— Это он тебя сейчас за опоздание чихвостить будет?

— Наверное.

— Да сходи уже и забудь.

— Я кивнула.

Она сняла трубку и сообщила о моем визите.

— Что? — переспросила она, послушав ответ, и подняла на меня непонимающий взгляд. — Хорошо, Олег Александрович.

— Передумал? — с надеждой в голосе.

— Нет. Сказал тебе ждать здесь, в приемной. Он как освободится, примет тебя. Странно, сам же вызвал только что.

Я уселась на диван, думая о том, что благодаря выходке клопа, а это прозвище к нему быстренько прикипело, я вынуждена буду задержаться на работе. Мне еще два контракта печатать, не говоря уж о всякой мелочевке.

Прошло сорок минут, а Борисов меня все не приглашал в кабинет. Я чувствую, что скоро начну издавать мерзкий свистящий звук — как чайник, который закипает на плите. Он специально это делает, обозначить, кто в доме хозяин. Ну я ему покажу! Правда, что покажу я еще не придумала, но за мной не заржавеет.

— Люд, может, ты его наберешь?

Она покачала головой.

— Сказал, чтоб его не беспокоили, а ты ждала здесь.

— Я ему, что, собака? Совсем офонарел?

— Тцццц, тихо. Услышит еще! Говорят, он ездил в волжский филиал, так после его проверки работу сохранили только пятьдесят процентов коллектива. Тот еще фрукт, — тихо сказала Люда.

— Ну все! Я пошла.

— Ты чего, Марин?

— Освободится — пусть вызывает. А у меня работа.

Развернулась и удалилась к себе в офис. Меня тряхомудило не по-детски. Душа требовала расправы — кровной, жестокой. Мой мозг услужливо подкидывал идею за идеей.

— Борисов, это мы еще посмотрим кто-кого, — улыбнулась я гаденькой улыбочкой. — Сегодня живи, но скоро, очень скоро ты получишь ответ — это я тебе гарантирую.

Опять раздался звонок по внутренней связи. Я смотрела на мигающую лампочку на аппарате, понимала, что надо ответить — вдруг это не Люда, а с бухгалтерии, например, но медлила. Звонок прервался, но только для того, чтобы зазвенеть на столе Жанны.

— Жан, — перехватила я ее руку, — меня нет в кабинете, если что.

— Ты чего это?

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — в молящем жесте сложила руки, состроив плаксивые глазки.

— Да? — ответила она, не сводя с меня непонимающего взгляда, — Люд, ее нет. Вышла, — послушала, что ответила секретарь. — Хорошо, передам.

Повесила трубку и посмотрела на меня.

— Цербер тебя требует.

— На обед?

— В смысле?

— Он меня на обед или ужин сожрать хочет?

Жаннка засмеялась.

— Но Люда говорит, что он, когда попросил тебя зайти, а тебя нема в приемной, был крайне недоволен.

— Подумаешь, — беззаботно пожала плечами.

— Ты чего боишься? Что из-за опоздания достанется?

И то правда, чего бояться? Вслух же сказала:

— Да не боюсь я ничего. Всё, пошла в логово. Пожелай удачи.

Через десять минут я входила в кабинет Борисова.

— Марина Вячеславовна, Вам что тут, детский сад? Что за поведение? Потрудитесь объяснить.

Если честно, я не ожидала такого официального холодного тона. Была готова к обычному издевающемуся, насмешливому. А тут прям босс во всей красе.

— Эм, в смысле?

— За один день я насчитал у вас три нарушения, а день еще не закончился.

— Какие же такие нарушения, Олег Александрович, вы насчитали?

— Загибайте пальцы.

— Да я уж как-нибудь в уме прикину.

— Опоздание, неподчинение руководству и размещение вашего автомобиля на месте, предназначенном для машины руководителя.

— Всё?

— А этого, вы считаете, мало?

— Опоздание я уже объяснила. Вот вы, как руководитель, дайте распоряжение, чтобы щеколду в туалете сделали или сам сделай, — случайно сползла на «ты», что не осталось не замеченным, судя по вздернутой брови. — Сделайте, — поправилась я. — На счет машины, там уже давно место пустое, откуда я знала что ты, — цокнула раздраженно языком, — вы приедете. Да и кто вы, собственно такой, я тоже знать не знала.

— Не знали в чьей компании работаете? — насмешливо посмотрел он.

— Понятия не имела. А должна была?

— Ну, как минимум, структуру компании знать обязаны, работая в юридическом отделе нашего крупного филиала.

— Я знаю структуру, — еле сдерживаясь, сквозь зубы процедила я, — но тебя в этой структуре не видела, мимо пропустила.

— Вас.

— Что?

— Вас не видела в структуре, — поправил он.

Хочется добавить "ваше величество" и реверанс сделать. Вслух же сказала:

— Да, вас.

— А неподчинение руководству?

— Когда?

— Я сказал ждать в приемной, ты самовольно ушла.

— Мы в армии?

— Нет. Но ты моя подчиненная, и пока ты работаешь здесь, соответственно, мои приказы для тебя — закон. Если не нравится, тебя никто тут не держит.

— Вас.

— Что? — теперь он непонимающе уставился.

— Вас никто не держит, пока Вы работаете здесь, мои приказы для…

— Я понял, понял, — прервал движением руки, — да, вас. Оговорился.

— Олег Александрович, если это все, я пойду? У меня еще много дел. Не хочется задерживаться на работе.

— Да, идите, Марина Вячеславовна.

Надо же, его величество соизволило отпустить рабу, — зло думала я, пересекая место экзекуции и быстренько скрываясь за дверью.

И я не могла видеть, как лицо моего начальника расплылось в широченной улыбке, как у кота, который только что поймал мышку и не собирался ее съедать сразу, планируя поиграть.


* Чай, не Мариинка — разговорный оборот, означающий, что в Мариинский театр опаздывать нехорошо.

3


Мой отец — глава крупного холдинга «Росинвест» Борисов Александр Михайлович. Я — его единственный приемник. С пеленок мне это вдалбливали вместе с детской смесью, рассказами Киплинга, учебниками алгебры и фиговой тучей репетиторов. Не было ни единого шанса думать по-другому. Да я и не хотел. С шестнадцати лет я начал посещать офис отца. Мои ровесники этого не понимали, а мне нравилось. «Таким образом ты пытался компенсировать отсутствие папы рядом с тобой в детстве, так как он пропадал на работе все время», — скажут многие и окажутся недалеки от истины. Его внимания мне действительно не хватало, но я слишком рано понял, кто мой отец и что мы за семья, а потому не обвинял его в занятости.

Мне тридцать три — возраст Христа. Мама каждый раз хватается за сердце, когда слышит от меня, что для женитьбы я не созрел и вообще раньше сорока ни-ни. А по мне так и до конца жизни. Зачем надевать этот хомут на шею? Зачем быть верным одной единственной, если вокруг столько женщин, если они требуют твоего внимания, а ты можешь осчастливить многих? Это абсолютно не значит, что я не верю в любовь. Я знаю, что она есть. Я не знаю, что при этом чувствуют, но то, что она есть, абсолютно точно. У меня два волшебных примера по жизни. Первый — это мои родители. Папа, при всей его занятости, души не чает в Ольге Петровне, своей супруге, и я почему-то уверен, что он ей не изменял никогда. Второй — это Александрос и Софья. Я не сразу увидел отклонение в поведении друга, когда он повстречал Софью. А когда заметил, наблюдал за его сумасшествием как юный натуралист за распускающимся цветком. Не издевался, а просто наблюдал и помогал, где мог помочь. Он мой самый лучший друг, а друзья на то и нужны. Я никогда Адамиди не видел таким счастливым, как в день его бракосочетания с Соней. И искренне был рад за них. Была классная свадьба: веселая, не помпезная — все свои. Если бы не эта рыжая пиявка, так вообще бы был идеал. Но ведь нет, она вездесущая: куда не ткнись — везде она. Это не баба, а черти что. Мелкая, как пень, и такая же тупая. Хотя нет, в остроте ума ей не откажешь. Даже на церемонии и то умудрилась выбить меня из колеи.


Церемония вот-вот должна начаться. Мы с Алексом стоим уже у алтаря. Рыжей нет и нет.

— Олег, сходи, посмотри, где Марина. Пора начинать и так на двадцать минут уже задерживаемся.

Я пошел в дом в поисках мелкой. Сразу поднялся на второй этаж и постучался в комнату невесты.

— Марин, ты здесь? Пора начинать уже, — прокричал из-за двери.

— Ее нет здесь, — услышал голос Сони.

— Сонь, где она?

— Так ушла уже вниз.

Наверное, разминулись. Спустился вниз, пересек лужайку. Рыжая, как ни в чем не бывало, стоит у алтаря и болтает с Алексом. Завидев меня, прищурила свои голубые глазищи и отчитала при всех:

— Олег, тебе не стыдно? Мы тебя только ждем. Думаешь, Соне легко там стоять в этом платье? Оно целую тонну весит, ей сейчас даже не присесть — боится, что помнет фату.

— Да я за тобой…, - начал возмущенно я.

Но меня прервал свадебный марш. Я злобно на нее зыркнул, но она уже смотрела в проход, по которому отец вел свою дочку Софью к будущему супругу. Рыжая шмыгнула и чуть утерла слезу из уголка глаза. Матерь Божья, да она еще и сентиментальная! Никогда бы не подумал.

Всю церемонию я подспудно думал о том, что все равно обязан ей сказать, что из-за нее задержали сие действо, а не из-за моего отсутствия.

Как только закончилась официальная часть, все расселись за накрытыми столами. Поскольку с ней мы сидели за одним столом вместе с женихом и невестой, я не удержался и высказал:

— Так-то мы из-за тебя церемонию задержали на двадцать минут, а не из-за меня.

Она непонимающе уставилась на меня, а потом рассмеялась. Тут должен признать: смех у нее действительно красивый, звонкий, заливистый. Но только смех! Все остальное на двоечку с минусом, а рост на минус один.

— Ты сейчас серьезно?

— В смысле?

— Сонь, — обратилась она к невесте.

— Да?

— У тебя есть валерьянка?

— А что, кому- то плохо? — озадачено уставилась на подругу.

— Ага. Вон этому зализанному дай, а то по пустякам загоняется. Возраст, наверное, — несколько раз многозначительно поиграла бровями.

Соня и Алекс засмеялись.

— Что? Какой возраст? Ну ты, твою ж… У меня слов нет!

И вот так всегда: ты слово — она сто в ответ. Бесит, как же она меня бесит!


Итак, отец последний год во главе холдинга. Через год я встану у руля. Ответственность большая, но надо сказать, и сейчас большинство задач по управлению лежит на мне. Должен ли я был приехать в это подразделение, чтобы сам лично разобраться с тем, что тут происходит и почему показатели стремительно падают? Нет, не должен. На это есть специально обученные люди, которые за это получают деньги. Но как говорит мой папа, мозг имеет тенденцию ржаветь, если его не прокачивать. А потому, помимо того, что безвылазно сижу в кресле вице-президента, я занимаюсь разными сферами деятельности нашей компании, что помогает быть в тонусе и держать руку на пульсе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я планировал в этом филиале пробыть не больше недели, а потом передать все новому директору на проверку и урегулирование деталей. Но, думаю, задержусь. «Вечер перестает быть томным», — усмехнулся я про себя. Нервы потрепать Рыжей — святое дело.

***
Вечером все сотрудники как белые люди шумели, суетились, собираясь домой. Все, но не я. И за это «спасибо» надо сказать клопу. Злости моей не было предела. Через час после миллиарда ошибок в тексте, после тонны проклятий в адрес упыря и одного сломанного карандаша пополам я сдалась, перестала насиловать комп и просто вырубила его. Завтра на свежую голову сделаю. Придется, правда, приехать пораньше. Вышла уже на пустую парковку и обалдела. Мою избитую «малышку» подпёр черный Ренджровер Борисова. Да так искусно, что выехать я ну никак не могла, при всем моем желании. А мне через полтора часа надо в гаи нарисоваться, что-то подписать, что-то забрать для страховой компании. Я от души пнула по колесам. И ничего. Пыталась чуть качнуть машину, но мне это не по силам. Ну, пипец! Борисов, тебе конец!

***
Я сидел на первом этаже в кофейне, отпивал мелкими глотками горячий напиток и с удовольствием наблюдал за тем, как мелкая скачет вокруг моей машины, это было до одурения забавно! Я даже засмеялся в голос, чем привлек к себе внимание рядом сидящих посетителей. Думаю, Вы поняли, что сделал это я специально, и уже как целый час сидел в своей засаде, ожидая прихода Рыжей. Но, клянусь, это стоило того! Получив порцию бодрости от кофе и моральное удовлетворение от немого кино, я кинул купюру на стол и вышел из кофейни. Медленно, стараясь не шуметь, подошел к ней сзади и расслышал такое количество проклятий в свой адрес, что появилось искреннее желание ринуться к бабке-шептунье за обрядом. А уж сколько ласковых имен мне присвоил ее изощренный ум! Самое безобидное: клоп уродливый. Вот тут я не соглашусь: почему клоп? Почему? Где у этой женщины логика? Клоп — это маленькое что-то, во мне же было сто девяносто сантиметров роста и спортивная фигура. Спорт я уважал: большой теннис, плавание, ну и собственно саму тренажерку. Уродливый? А это-то почему? Девушки все как на подбор пели дифирамбы моей внешности. Да и я не слепой, в зеркало смотрюсь иногда. Это не значит, что я нарцисс, нет. Но обычными доступными вещами для поддержания мужского лоска пользуюсь.

— У тебя зарядка вечерняя или просто танцуешь какой-то священный танец вокруг моей машины?

Она медленно повернулась на звук моего голоса. Я посмотрел в ее глаза — они сверкали от гнева. Она была на взводе. А я, прям, питался этими эмоциями. Это круто!

— Танец, танец. Вот думаю, может, исчезнет эта гробина отсюда?

— Конечно, исчезнет, когда водитель того захочет. А он не захочет, так как у него сегодня планы на вечер, которые предполагают алкоголь, а потому, здесь вынужден тачку бросить.

Повернулся, чтобы уйти, еле сдерживая смех. Видела бы она свое лицо. Это тебе щелчок по носу за утро.

— Борисов, как же ты меня бесишь!

Я повернулся, не сдерживая улыбки, произнес:

— Аналогично, Филиппова.

И продолжил идти, ожидая, как она будет останавливать, молить, но за спиной тишина. Повернулся. Она по-прежнему стояла около своей машины, достала телефон и что-то просматривала в нем. Вздохнул и подошел обратно к Ренджроверу, молча завел мотор и запарковался слева от ее помятого недоразумения.

Она следила за моими действиями.

— Не надо благодарности, — произнес, выйдя из машины.

— Совесть замучила? — хмыкнула она, открывая дверь своего ниссана.

Охренеть! И вот как ее переспорить? Никак.

В очередной раз, вздернув свой чуть курносый нос и, оставив последнее слово за собой, она села в машину. Но при попытке завести это чудо автопрома, оно издало невнятное трещание и затихло. Не баба, а ходячая беда. Вышел из тачки, подошел к ее и постучал. Она приоткрыла окошко.

— Борисов, чего тебе еще надо?

— Хм, мне кажется, это тебе надо. Не заводится?

Она кинула на меня раздраженный взгляд, будто я виноват в состоянии ее автомобиля.

— Заводится. Просто, у нее настроения сейчас нет.

— Что? — непонимающе уставился.

— Борисов, ну не тупи. Сам же все видишь. Что за тяга задавать глупые вопросы, заранее зная на них ответ? А?

Я почувствовал, как привычное в ее обществе раздражение замаячило на горизонте. Резко открыл дверцу с ее стороны.

— Вылазь!

— Что?

— Вылазь, говорю, — терпеливо повторил.

Она вышла из машины. Я сел на водительское сидение. Как тут люди помещаются? Все настолько маленькое, мне с моими сто девяносто даже ноги некуда деть. Хотя для этой метр с кепкой — это как БТР.

— Тачка для карликов, — пробурчал я под нос.

— Что ты сказал? — воинственно прищурившись, спросила она.

— Забудь.

Посмотрел на датчики, поиграл с ключом зажигания — машина не издавала ни звука. Аккумулятор, что ли?

— У тебя проблемы с аккумулятором были?

— Нет, — в подтверждение покачала головой.

— Это первый раз, когда не заводится?

— Да.

— Хм…

— Я сегодня в аварию попала, может, с этим связано?

— Может. Короче, тачку надо в мастерскую оттащить и все скопом сделать. ...



Все права на текст принадлежат автору: Ольга Цай.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Всё, Рыжая! Доигралась!Ольга Цай