Ниизла Холлей Обретенная

Часть первая

Все-таки пятница, это царица недели.

Я в отличном настроении возвращалась с работы. Ну, подумаешь, слякоть, зато снежок идет. Ну и что, что темнеет рано, зато как красивоооо! Заснеженная Москва, потрясающее зрелище!

А сейчас, я зайду в магазин. Куплю продукты и приготовлю винегрет, плов и утиные окорочка с курагой. А еще профитроли с заварным кремом и ореховые трубочки!

Ммм… Рот требовательно заполнился слюной.

Легко перебежала уже затихающую улочку у бизнес-центра, думая срезать дорогу на целых пятнадцать минут. Да, я могу гордиться собой. В моем возрасте, а мне за полтинник, я выгляжу на сорок лет максимум. Хоть ни в чем особенно себя не ограничивала, на диетах сроду не сидела, даже иногда курю, и позволяю себе бокал красного вина или темного нефильтрованного пива.

Думая о том, как завтра обрадуются моей стряпне, приехавшие в гости дети, едва не сбила группу мужчин, стоявшую метрах в двадцати от входа в парк. Потому как, поскользнувшись на припорошенной снегом замёрзшей луже, влетела прямо в середину сплоченного коллектива.

Упасть — не дала жесткая рука, с легкостью удержавшая мои немаленькие восемьдесят пять кило веса. Вторая рука фамильярно зарылась мне в волосы, следом к ней присоединился нос «спасителя», активно обнюхавший (!) меня, и блаженно заурчав(!), уткнувшийся в волосы.

Попыталась освободиться. Не получилось. Меня держали с непрошибаемостью железобетонного колодца. Еще раз дернулась, и едва не потеряла сознание, от безжалостно сжавших талию и плечи, рук. Оглушительно хрустнули ребра, отзываясь мелкой, тянущей болью.

Голем, держащий меня в адских объятиях, что-то зло проворчал у меня над ухом. То ли от боли, то ли от подступающего ощущения неотвратимой беды, я не смогла понять, на каком языке он изъясняется.

Неумолимая рука скользнула по плечам и шее, приподнимая и фиксируя в непоколебимый захват подбородок. Слегка встряхнула. Насколько я поняла угасающим от недостатка кислорода сознанием, от меня требовали открыть глаза.

Честно открыла. Ничего не видя, кроме плавающих цветных кругов.

За спиной раздался спокойный голос, который что-то приказал, судя по интонации.

Душащий захват ослабился, и я жадно и поверхностно задышала, игнорируя вспыхивающую боль в ребрах.

Круги перед глазами постепенно стали пропадать. И я, наконец-то встретилась глазами со странным мужиком.

Лучше бы этого не было. Потому, что мне в глаза смотрел Ад.

Представьте себе глаза, где в черноте плавает огненно-красный диск радужной оболочки, иссеченный звездчатым зрачком!

Обладатель столь экстремальных глаз, что-то для себя, видимо, решил. Потому что, не успела я сфокусировать зрение на других чертах его лица, как мои губы закрыли жадным, жестоким, болезненным поцелуем!

Я честно пыталась сопротивляться. Но, мои трепыхания, похоже, даже не заметили. Так, бетонная плита, не заметит придавленную ею, бьющуюся бабочку. Меня снова, рыкнув, сжал бетонный монолит. Теряя сознание от боли и нехватки воздуха, услышала все тот же спокойный, командный голос.

«Мамочки, как же мне плохо и больно!»

Тело словно все сначала поломали, а потом порвали на куски! Плавая в жарком мареве боли, я уже просто хотела смерти. Может быть, хоть она даст мне спасение от боли. Иногда становилось немного легче. Иногда боль еще и усиливалась, и тогда я просила, четко выговаривая слова:

— Пожалуйста! Кто бы вы ни были. Сжальтесь! Убейте меня! Я не могу больше терпеть.

Но никто не откликался.

А потом, неожиданно, мне стало легче. И я, вымотанная плаваньем в жаркой адской темноте, наконец-то, провалилась в спасительную, ласковую тьму.

Проснулась я сразу, но вот глаза, почему-то, не хотели открываться, голова была совершенно чугунная и тупо болела, тело вспыхивало в нескольких местах яркой острой болью.

Я, упрямо, снова и снова, пыталась заставить непослушные веки подняться.

Ура! Мне, наконец-то, это удалось.

Хм… Лучше бы не удалось!

Потому, что, открыв глаза, я снова встретилась взглядом с адскими глазами своего мучителя.

Стоп! Нет! Не мучителя! Глаза похожие, но это не он!

Этот смотрел на меня даже с некоторым сочувствием.

Попыталась пошевелиться, и чуть снова не потеряла сознание от прострелившей тело боли. С тихим стоном выдохнула.

Этот, который не тот, что-то сказав на абсолютно незнакомом языке, слегка приподнял мою голову, и положил на губы прохладный кубик. Я не задумываясь, попыталась его прожевать, но кубик с тихим «хрум» растаял во рту, принося прохладную влагу и смывая боль.

Прошептала непослушными губами:

— Спасибо.

Самаритянин, с жуткими глазами, улыбнувшись, опустил мою бедную головушку на подушку, и ласково провел пальцами по щеке.

Теперь, когда боль уже не мешала мне, я наконец-то рассмотрела представителя странной расы. А то, что передо мной именно такой представитель — я не сомневалась.

Очень высокий. Широкоплечий. Гармонично сложенный. Светло-пепельная кожа. Черные, аккуратно подстриженные волосы. Правильно-рубленые, крупные черты лица. Большие, жуткие глаза.

Одет в светло-серый форменный комбинезон, с непонятными нашивками и значками.

И поведение такое…спокойно-милосердное. Он врач!

Врач, значит, больница. Больница, значит болезнь. А чем заболела я?

— Доктор, что со мной? — тихо шепчу я, пытаясь приподнять к нему единственную подвижную часть тела — голову.

Врач, теперь-то я точно знаю это, мгновенно подхватывает голову за затылок, и тепло улыбаясь, настойчиво укладывает ее на подушку, мягко что-то приговаривая.

Ясно. Со мной настолько хреново, что лишний раз нельзя делать никаких движений.

Пытаюсь себя осмотреть, ничего не получается. Я — на некоем подобии кушетки. Под горло укрыта белой простынкой, из-под которой тянутся к стене, усыпанной приборами, провода и трубки.

«Позитивненько… Что же со мной случилось? Блин! Как ни стараюсь, ничего кроме поцелуя, который почему-то хочется назвать смертельным, не помню! Странно это все! Вот, зачем, спрашивается, молодому мужику с такой брутальной внешностью, такая старая корова, как я? Зачем целоваться-обниматься полез? Он больной? Геронтофил? Маньяк?

И не спросишь! Я не знаю этого языка.

И глаза эти странные. Кожа серая. Уже как минимум, у двоих. Кто они?!?»

Врач, тем временем, что-то сказал мне, в завершение, прижав голову к подушке и сделав на этом акцент.

— Да, я поняла. Шевелиться нельзя. Я послушная, когда со мной хорошо обращаются.

Доктор снова улыбнулся, и вышел.

«Жеваный кот! Так что все-таки со мной?!»

* * *

Разведывательная бригада свободного поиска империи Ранатан

Командир бригады Алар ир, Крин

Сегодня мы, преследуя васпов, вошли в закрытую для всех государств, планетную систему. У нас просто не было выхода. Надеюсь, когда я буду писать объяснительную, по этому поводу, Совет Безопасности примет во внимание это обстоятельство. Васпы бы уничтожили всех обитателей планеты, заселив ее своими отродьями.

Но мы успели вовремя. Уничтожив всех, до единого. Особенно отличилось звено карателей, под предводительством Корхала Фрада. Корхал, просто уникальный воин, прирожденный боец. Одно плохо. Он очень жесток, упрям и всегда напролом идет к своей цели. Его боятся и уважают все в бригаде, а его десятка, так вообще боготворит.

После боя, когда были подведены все итоги, бойцы попросились слетать на планету. И я их понимаю. Нельзя отказать тем, кто спас этот мир от неминуемой смерти. А тут еще и тот факт, что это Закрытый мир. И никто не сможет похвастаться, что побывал в нем. Разрешение было дано. С условием, что все будет сделано скрытно. Наблюдающим, назначили врача Рича ир, Нолана.

Представляю, как оторвались бойцы. Все было отлично… Было бы…

Ребята прекрасно отдохнули, развлеклись, набрали памятных трофеев, на всю эскадру. Но вечером со мной связался Нолан и сообщил о том, что Фрад встретил свою илаи! Это не возможно! Но это так!

И Фрад не только встретил илаи, но едва не убил ее, наплевав на попытки врача и своей десятки остановить его.

И просто Обретшему никто не осмелится заступить дорогу к Слиянию с илаи. А Фраду, так вообще смерти подобно.

Старший каратель просто сгреб несчастную женщину в охапку, и, когда она потеряла сознание от недостатка кислорода и боли от сломанных ребер, угнал у жителя Закрытого мира, какой-то очень престижный аппарат для передвижения по поверхности, и умчался со своей добычей за границу города. Вздернутые ребята с трудом нашли своего Старшего, по вживленному маяку. И вовремя успели перебросить изломанное, располосованное и разорванное тело илаи на корабль.

Самое неприятное было в том, что помимо всех напастей, обрушившихся на бедную женщину, было то, что во время обряда слияния, перешедший в боевую форму карианин, обретающий илаи, связывает свою энергетику с энергетикой женщины. Даже коренные карианки иногда не выживают после этого. А тут, представительница чужой, неведомой расы.

На фоне связанной энергетики, у землянки началось перерождение организма. Она стала стремительно молодеть. Но чего это ей стоило. Она металась в бреду три декады, несмотря на то, что ею занимался лучший врач Империи, использовались последние достижения в медицине. Прибор, отмечающий болевой порог, давно ушел в черную область, говорящую о запредельной боли. Порой ее боль становилась настолько невыносимой, по сравнению к привычно невыносимой, что она тихо шептала что-то.

Ксенобиолог перевел ее слова. А я, специально заставил весь экипаж просмотреть кадры, где женщина мечется на постели, шепча:

— Пожалуйста! Кто бы вы ни были. Сжальтесь! Убейте меня! Я не могу больше терпеть.

После этого все экипажи пяти кораблей, ходили, стыдясь взглянуть друг другу в глаза.

Главный виновник этого уже не узнал. Он погиб, когда шла первая декада болезни бесхозной, теперь уже илаи, выбросив весь свой десяток в спасательной капсуле из шаттла, и протаранив и аннигилировав с собой, считавшуюся неуязвимой, Базу васпов.

Передо мной стояла задача, у которой не было решения.

Илаи не бывают без супруга. Если муж погибает, заботу о ней берет на себя клан. Клан же находит женщине нового мужа. Потому, что женщины — богатство, которое берегут и лелеют. А илаи — это больше, чем богатство.

Но у Корхала Фрада не было клана. Мальчишкой, он приполз в Школу Воинов. Окровавленный. Исхудавший, как скелет. Ему было тогда шесть лет. Никто не знал, откуда он. Кто его родители, где его клан. К окончанию Школы, Корхал стал непобедимым бойцом. Его боялись и уважали. И таковым он был все девятьсот семьдесят лет своей жизни, отданной на благо безопасности Империи.

Что делать с илаи, после смерти Корхала Фрада, я не знал. И Закон тоже ничего не объяснял по этому поводу. Потому, что таких случаев просто не было за всю историю Империи. Я взял на себя ответственность, запросив у Императора и Совета Безопасности Империи, протокол, по которому мне расписывают, что делать с ничьей илаи. И немалыми деньгами, которые теперь тоже принадлежат ей.

Совет и Император, должны приказать мне, — убить илаи, или выдать ее замуж, и за кого.

Сегодня Рид ир, Нолан доложил мне, что илаи пришла в сознание.

Значит, скоро я должен буду определить ее статус.

А пока, надо пойти познакомиться с новой подопечной.

Стоп. А как мы будем общаться?

Снова вызываю ир, Нолана. И ставлю перед ним задачу закачать илаи знание, как минимум, пяти языков. Врач сразу взорвался. Называя меня и всех военных палачами, измывающимися над беззащитной больной женщиной. Но я был непреклонен. Потому, что знание языков может помочь женщине остаться в живых. Рид, подумав согласился. Но все равно ворчал, что он врач, что только начал налаживать с больной контакт, а ему опять придется причинять боль илаи. С ворчанием, доктор удалился к своей питомице.

Снова Рид пришел ко мне только через пять дней. Уставший и злой. Его питомица перенесла внедрение информационного блока очень болезненно. Да, теперь он объяснил, зачем причинял боль. Но ей легче от этого не стало. Она начала панически бояться любой процедуры, на подсознательном уровне. Она не сопротивлялась. Просто, внутреннее сжималась, и готовилась к «пыткам». Общаться она тоже не отказывалась. Я думаю, потому, что считала, что если она откажется что-либо делать, мы ее все равно заставим, только перед этим основательно поиздевавшись. А пришел врач просить у меня разрешение на выгуливание самки и на кормление ее в общей столовой, вместе с офицерским составом. Я дал разрешение и на то и на другое. Предупредив доктора, чтобы послезавтра он привел ее ко мне для опроса.

Выслушав очередную гневную тираду Рида о бессердечности военных, неумолимо подтвердил время опроса.

Врач ушел, а я почему-то не мог найти места. В результате, пошел смотреть на первый контакт илаи с экипажем.

Так получилось, что я фактически встретил доктора и его подопечную на подходе к столовой. Заранее предупрежденный экипаж, не делал никаких попыток близко подойти к занимательной паре.

Мда. Действительно, занимательная.

Яркий образец чистокровного карианина вел, держа за руку, выше локтя, осторожно осматривающегося изможденного ребенка, со странными, светло-зелеными глазами, золотисто-пепельными волосами и изящной фигуркой, едва достающего ему до груди. Она была, как минимум на полторы головы ниже наших самочек. Не делала никаких попыток вырваться, шарахнуться, поистерить. Интересно, а Рид узнал, сколько ей лет было до того, как после слияния она стала молодеть? Надо ее об этом спросить. Заодно узнаю реакцию на незнакомого мужчину.

Напрямик подхожу к ним:

— Мирного неба, эла. Командир бригады Алар ир, Крин. Могу я узнать ваше имя и ваш возраст, до омоложения после слияния? — спокойным, доброжелательным тоном, спросил я у сжавшейся внутренне самочки, несмотря на возмущенно-осуждающие взгляды и мимику врача.

— Здравствуйте, эл командир. Меня зовут Валерия. Когда меня забрали с Земли, мне было пятьдесят три года.

В коридоре наступила мертвая тишина. Мы с офицерами ошалело смотрели на подопечную. Пятьдесят три года! ЕЙ! ВСЕГО! ПЯТЬДЕСЯТ ТРИ! Ей еще, как минимум пятьдесят лет надо находиться в ограниченном круге общения, чтобы не сломалась психика! Она не просто ребенок! Она младенец! Одна! После слияния! И стала илаи! И спокойно позволяет дотрагиваться к себе, и доброжелательно общается!

Эла вопросительно покосилась на Рида. Потом на меня:

— Простите, я вас оскорбила своим ответом?

Я, с трудом овладев эмоциями, произнес:

— Нет, ребенок. Не оскорбила. Это мы все должны быть наказаны за то, что не создали тебе комфортный, ограниченный круг общения. Оправданием может служить только то, что нам был неизвестен твой возраст и вообще — твой вид. Я немедленно доложу Императору и Совету Безопасности, что ты еще младенец, хоть и ставший, по роковому стечению обстоятельств, илаи нашего лучшего бойца, героически погибшего во славу Империи.

По мере того, как я все это говорил, глаза детеныша раскрывались все шире. Она была удивлена, но не шокирована.

— Если пятьдесят три года для вас младенец, то во сколько наступает совершеннолетие? — поинтересовалась она.

— В двести двадцать лет, — удивленно ответил я.

— Я уже говорил тебе об этом, помнишь? — влез Рид.

Самочка смутилась:

— Нет… Простите… У нас на Земле люди живут максимум до семидесяти лет. Я уже находилась на пороге старости. — добила она нас.

Вот это да! Как быстротечна их жизнь! Но! Теперь она стала наполовину карианкой! И ее жизненный цикл удлинился в сотни раз. О чем и поведал поникшей илаи. После чего распорядился идти за мной в столовую. Потому как в коридоре начали скапливаться любознательные члены экипажа.

Пройдя в столовую, приказал приписать илаи к моему столику и обеспечить во время ее еды минимальный состав обедающих.

Чувствуя ее нервозность, Рид мягко погладил ребенка по волосам, осторожно лизнув скулу… Успокаивает, как малыша… Надо узнать, откуда врач знает, как общаться с детенышем. Скорее всего, у него есть младшая сестра, или племянница…

Илаи сразу успокоилась, на всякий случай, пододвинувшись поближе к врачу, которого, судя по всему, считала своим ближним кругом общения и защитником.

Помолчав, илаи, все же задала мучающий ее вопрос:

— Эл командир. А я могу вернуться назад, домой, на Землю?

Я с жалостью взглянул на нее:

— Нет, малыш. Мы возвращаемся в нашу галактику. И твоим домом отныне будет система звезды Кариан. О Земле забудь. Навсегда. Это Закрытый мир. Если тебя утешит, то мы спасли вашу планету от истребления васпами, насекомоподобными, невероятно агрессивными существами. И ты можешь считать свое похищение, оплатой за жизнь на этой планете.

Боль, появившаяся в глазах ребенка, заставила зло скрипнуть зубами Рида.

— Но, что я буду делать у вас? Ели тот, кого можно было считать мужем, погиб? Я ведь ничего не умею! Мне негде жить. Нечем зарабатывать на еду, на жильё. Я — бесполезна!

Крупные слезы потекли по лицу илаи, сделав его настолько уязвимым и беззащитным, что, наверное, даже наагат бы расчувствовался.

Старательно сдерживая порыв своей животной ипостаси защитить и успокоить младенца, пояснил:

— Ты сейчас на довольствии нашей эскадры, как илаи Корхала Фрада, героя. Твой муж был довольно состоятельным, и поскольку он не входил ни в один клан, ты наследуешь его состояние и дом. НО! Пока Император не выберет для тебя нового мужа, ты будешь находиться под покровительством Рида и меня.

— Я не хочу снова замуж! Пожалуйста! Не надо! Я вас очень прошу! — взмолился испуганный ребенок.

Как я ее понимаю! Такая короткая жизнь, отведенная ее виду на их планете. Неестественная связь с карианином в боевой ипостаси. Отсутствие клана и родных. Огромное количество чужих, страшных, самцов рядом. Несчастное дитя!

В ответ сказал только:

— Тут все бессильны. Закон един для всех. Как прикажет Император, так и будет.

Она опустила глаза, судорожно глотая слезы, не издав при этом ни звука.

Даже, когда Рид поднес к ее губам кусочек мяса, не отстранилась, а покорно начала есть.

Мне же кусок не шел в горло. Пожелав приятного аппетита, на что получил бешеный взгляд врача, ушел добиваться аудиенции Императора.

Завтракающие офицеры, тихо сидели, уткнувшись в свои тарелки. От них исходили такие волны сочувствия ребенку, и стыда за все что ей пришлось, и еще придется пережить, что находиться в столовой становилось просто невыносимо.

* * *

Валерия

Сегодня, только я проснулась, зашел врач.

Сосредоточенно посмотрев на показания приборов, присел ко мне на краешек кушетки.

«Опять будет больно», — мелькнула мысль, от которой я невольно вжалась в кушетку.

Врач, ласково погладив по руке, неожиданно наклонился и ЛИЗНУЛ (!) меня в скулу, потом еще и еще раз.

«Пристает», — обреченно подумала я.

Но странный доктор и не думал больше ничего предпринимать.

Я с трудом проглатывая стучавшее в горле сердце, ждала, что будет дальше.

А дальше ничего не было!

«Ура! Передумал? Не похоже, что вообще собирался совершить что-либо крамольное.»

Я задумалась. Вот, допустим, я врач. У меня пациент, который перенес тяжелую операцию. Он иностранец, да вообще — туземец. Что самое главное? ПРАВИЛЬНО! Успокоить! Чтобы не было паники!

Уф! Сразу стало легче. Наверное у них так принято успокаивать паникеров.

А доктор, тем временем, снова погладив меня по руке и пару раз лизнув, с обреченным вздохом продемонстрировал странный аппарат.

Так. Насколько я понимаю, ему приказали что-то сделать со мной. И ему это активно не нравится. Но отказаться он не может. Наверное, это очень больно. И врач не хочет, чтобы я считала его садистом.

Я сама протянув руку, погладила расстроенного доктора по руке.

Он, с тяжелым вздохом, снова лизнув меня в скулу, стал крепить прибор к голове.

«Обучение», — уверенно решила я. Больно, но необходимо и мне и им.

Врач, закрепив все, со страданием на лице, протянул мне прозрачно-упругую пластинку. Послушно открыла рот и сжала зубами капу. Значит будет ОЧЕНЬ больно.

Доктор нажал тумблер. Голова взорвалась запредельной болью.

Это продолжалось невыносимо долго. Наконец, пытка внезапно закончилась. Я почувствовала, как руки бережно приподнимают меня в сидячее положение, вынимая капу изо рта. Послушно выплюнула ее. На губы лег прохладный кубик. Спасибо, доктор! Сейчас боль уйдет!

Мягкой, влажной губкой он осторожно вытер лицо.

Я, с усилием, открыла глаза.

Врач, левой рукой держа меня на весу, как пушинку, другой прижимал емкость с жидкостью к губам:

— Выпей, ребенок. Боль сразу уйдет.

Выпила холодную горечь. Я — женщина незлопамятная. Потому, послушная. К тому же, врач ничего плохого мне не делал.

— Я вас понимаю.

— Да, малыш, — странный доктор снова лизнул меня в скулу.

— Почему вы называете меня ребенком?

— Потому, что ты ребенок. У нас совершеннолетие наступает после двухсот двадцати лет. Тебе сколько было до трансформации?

— Пятьдесят три. А, что за трансформация?

— Сейчас все объясню. Тот, кто тебя целовал, там… в Запретном мире… помнишь? Он — лучший боец Империи. А ты — его илаи, единственная во Вселенной. Когда мужчина нашей расы встречается со своей единственной, он не может контролировать себя. За него действуют инстинкты. До случая с тобой, еще никогда илаи не становились для карианина женщины других рас. Он связал себя с тобой. Ты его супруга. И разделила с ним длину жизни. Теперь она у тебя несколько тысяч лет. Но во время слияния он просто разломал и разорвал тебя на части. Мы успели найти вас и спасти тебя. Но ты начала трансформироваться. Я не очень хорошо помню, как ты выглядела. Поэтому не могу сказать, насколько ты изменилась. Хочешь на себя посмотреть?

Я нерешительно кивнула. Осталось выяснить еще один вопрос:

— Простите. Я вас не оскорблю, если спрошу, зачем вы меня в скулу облизывали?

Врач удивился.

— А как еще успокоить испуганного ребенка. Моя племянница, до сих пор, когда пугается, успокаивается, только когда взрослые родственники начинают гладить руки, и вылизывать скулу. А… у тебя на планете не так?

Я смутилась:

— У нас испуганного ребенка обнимают и укачивают. Иногда берут на руки. Целуют в висок, ласково разговаривают.

Врач заинтересованно внимал моему рассказу.

— Надо же! У нас поцелуй возможен только после брака, или при встрече илаи. И обнять можно тоже только по этим причинам. А на руки взять… на это самочка соглашается только с тем, к кому она чувствует огромное доверие! А у вас все так просто! Ну как, смотреть на себя будешь?

Я активно закивала.

Врач осторожно, словно я снежинка, помог мне встать на ноги, которые предательски подрагивали. На мне была огромная белая рубаха, с засученными рукавами, длиной ниже колена, у горловины скрепленная скобками.

А мое тело! Уй-ей-ей! Мое тело было покрыто белыми тонкими шрамами, словно шкурка у зебры.

Врач заметил, как я с испугом разглядываю себя.

— Я сделал все что мог. — смущенно посмотрел он на меня. — Но ты была просто порвана на куски. Я боролся за твою жизнь. Поэтому очень мало времени уделил дотошному соединению тканей на клеточном уровне. А потом уже невозможно было ничего исправить. Прости меня, детеныш, — он виновато лизнул меня в висок.

— Ничего. Все нормально. Вы меня простите. Я не ожидала, что так меня разделают. Где можно на себя посмотреть?

Врач вывел меня из небольшого бокса, где я находилась, в очень большую комнату, сплошь занятую различными устрашающими установками и приборами. Подвел к почти земному зеркалу.

Мдя… Вот уж точно. Не знаешь, плакать от радости или горя!

На меня смотрела я, шестнадцати лет отроду. Сильно похудевшая. Разлинованная тонкими, ярко-белыми росчерками шрамов, выделяющимися на моей, смуглой от природы, коже.

За моей спиной, сочувствующей скалой стоял мой спаситель. Друг, который старается мне помочь.

— Я сейчас отведу тебя в ванную. Не испугаешься остаться одна в душе? — с сомнением спросил временный опекун.

— Нет, — не очень уверенно ответила я.

— Хорошо! Умничка! Смелый малыш! Пока ты моешься, я принесу тебе нормальную одежду. У нас был комплект запасной одежды для спасенных детей. Идем, — врач провел меня к двери в другом конце лаборатории.

Подтолкнул. Дверь открылась, автоматически включился свет.

— Вот тут я положил полотенца. Вот мой халат. Стерилизованный. Вымоешься, закутайся, чтобы не простыть. Я принесу комбинезон, переоденешься, и пойдем, поедим. Согласна?

— Да.

— Да, забыл представиться. Зови меня доктор Рич.

Рич исчез за дверью, а я с наслаждением встала под очень теплые струи душа. Как хорошо помыться! Я обожаю воду! По-моему, многих можно лечить купанием, и это — на полном серьезе.

Накупавшись, завернулась в теплое полотенце, насухо вытерла волосы. Потом перебралась в халат. Присев на скамейку, дала отдохнуть трясущимся от напряжения ногам.

Входная дверь мягко открылась. Рид вошел и положил на скамейку, рядом со мной сложенную одежду. Поинтересовался, что мне еще надо, для приведения себя в порядок. Попросила расческу. Врач исчез на минуту. Вернулся, с большим гребешком, запечатанным в пакет. Раскрыв пакетик, вынул гребень, и с уверенностью профессионального парикмахера, даже не думая спрашивать у меня разрешение, принялся осторожно разбирать спутанные космы. Наверное, у его племяшки, такие же. Тщательно и совершенно не больно расчесав меня, быстро заплел косу. Довольно оглядев дело рук своих, вышел, предупредив меня, чтобы позвала, если будет страшно.

Я разобрала принесенное. Комбинезон. Обувь, похожая на высокие кроссовки. Маечка, очень плотная, на лямочках. И трусики, как шортики. Все белого цвета. Оделась. Очень приятная ткань, мягко облегала тело. Очень комфортно. Надев кроссовки, вышла к Риду, занятому у большого агрегата.

Врач, услышав меня, с удовольствием родителя, гордящегося достижениями своего дитятка, окинул меня взглядом:

— Прекрасно! Ты очень смелый и самостоятельный детеныш! Идем, я тебя покормлю!

Взяв за руку, повыше локтя, он вывел меня в бесконечный коридор, предварительно спросив:

— Там будут самцы из чужих кланов. Не испугаешься?

— Нет, — ответила я.

— Хорошо. Ты у меня очень смелая. Но, если почувствуешь дискомфорт, хватайся за руку, или прячься за мою спину. Я уведу тебя в медблок. Договорились?

— Да.

Мы пошли навстречу моей новой жизни.

Встречные мужчины обходили нас по широкой дуге, бросая любопытные взгляды. И только один, запакованный в черную форму с множеством знаков отличия, целенаправленно шел на сближение.

— Мирного неба, эла. Командир бригады Алар ир, Крин. Могу я узнать ваше имя и ваш возраст, до омоложения после слияния.

— Здравствуйте, эл командир. Меня зовут Валерия. Когда меня забрали с Земли, мне было пятьдесят три года. — ответила я, не видя ничего такого предосудительного, и не понимая, почему доктор Рич так злится.

Потому, уточнила:

— Простите, я вас оскорбила своим ответом?

Командор, странно задумавшись, все же ответил:

— Нет, ребенок. Не оскорбила. Это мы все должны быть наказаны за то, что не создали тебе комфортный, ограниченный круг общения. Оправданием может служить только то, что нам был неизвестен твой возраст и вообще твой вид. Я немедленно доложу Императору и Совету Безопасности, что ты еще младенец, хоть и ставший, по роковому стечению обстоятельств, илаи нашего лучшего бойца, героически погибшего во славу Империи.

Обалдеть!

— Если пятьдесят три года для вас младенец, то во сколько наступает совершеннолетие? — поинтересовалась я.

— В двести двадцать лет, — удивленно ответил командор.

— А у нас на Земле люди живут максимум до семидесяти лет. Я уже находилась на пороге старости. — просветила я их.

— Ты теперь наполовину карианка. И твой жизненный цикл удлинился в сотни раз. Но, давайте войдем в столовую и поедим.

Чувствуя, что я психую, доктор снова стал гладить меня по голове, бережно лизнув скулу.

Помолчав, я все же спросила:

— Эл командир. А я могу вернуться назад, домой, на Землю?

Командор мельком глянул на меня:

— Нет, малыш. Мы возвращаемся в нашу галактику. И твоим домом отныне будет система звезды Кариан. О Земле забудь. Навсегда. Это закрытый мир. Если тебя утешит, то мы спасли вашу планету от истребления васпами, насекомоподобными, невероятно агрессивными существами. И ты можешь считать свое похищение, оплатой за жизнь на этой планете.

Вот и все.

— Но, что я буду делать у вас? Ели тот, кого можно было считать мужем, погиб? Я ведь ничего не умею! Мне негде жить. Нечем зарабатывать на еду. — Я постаралась просто уточнить, что мне делать, но предательские слезы закапали помимо моей воли.

Несколько смягчившаяся глыба льда, именуемая командором, выдала:

— Ты сейчас на довольствии нашей эскадры, как илаи Корхала Фрада, героя. Твой муж был довольно состоятельным, и поскольку он не входил ни в один клан, ты наследуешь его состояние и дом. НО! Пока Император не выберет для тебя нового мужа, ты будешь находиться под покровительством Рида и меня.

— Я не хочу снова замуж! Пожалуйста! Не надо! Я вас очень прошу! — это вырвалось помимо моей воли. Я до сих пор боюсь и не хочу вспоминать, как меня рвал на части мой супруг.

В ответ я услышала безразличное:

— Тут все бессильны. Закон един для всех. Как прикажет Император, так и будет.

Опустила глаза, чтобы не раздражать командира. Доктор поднес к моим губам вилку с чем-то мясным и очень вкусно пахнущим. Послушно съела. Потому что не хотела расстраивать единственного друга, а во вторых, потому, что была очень голодна.

Алар ир, Крин, пожелав нам приятного аппетита, вышел, даже не притронувшись к своей тарелке. Значит, сильно разозлился на меня. Буду стараться держать себя в руках, и ни в коем случае не плакать.

* * *

Алар ир, Крин

Я вылетел из столовой, и, не замечая никого на своем пути, направился в рубку. Сказать, что меня мучила совесть, хоть я и не принимал непосредственное участие в изменении жизни илаи, значит не сказать ничего. Ведь я мог просто запретить высадку отличившихся бойцов на эту планету. И тогда все было бы по-другому. И детеныш не пострадал бы!

Но случилось то, что случилось. Ее муж погиб. Надо решать как ей дальше жить.

Войдя в рубку и накрыв куполом командирское место, послал запрос на немедленную аудиенцию с императором.

Ровно через три минуты, на меня взирал Император Лагир и все пять министров Совета Безопасности.

Я кратко изложил все, уже переданное в рапорте, и добавил, что мне, после общения с очень смелым и миролюбивым детенышем, надо знать, как себя вести и к чему ее готовить.

На целых десять минут воцарилась тишина.

Император и Советники, мысленно общаясь, просматривали все варианты возможных событий, с участием илаи.

Взвесив все «за» и «против», Император озвучил решение:

— Вы, Алар ир, Крин и корабельный врач, назначаетесь официальными опекунами илаи. Без лишней нужды к ней никого не подпускать. Но, если она сама того захочет, не мешайте ей общаться с приглянувшимися членами экипажа.

Через две декады, к вам присоединится эскадра наагатов, сопровождающая принца Шаатхара и Наказующего Яссина. Они летят к нам для заключения династических браков. Мы не хотим отдавать наагатам ни свободных карианок, ни, тем более, двух илаи, оставшихся без супругов. Поэтому, для начала, вы предложите наагатам девушек других рас. Все они из высшего общества, и очень хотят связать свои жизни с бездушными красавцами. На церемонию знакомства вы должны привести и вашу подопечную. Я понимаю, что на фоне красавиц ее могут не заметить. Но вы, Алар ир, Крин, должны сделать акцент на том, что мы жертвуем свою совсем юную илаи, для будущего прочного мира. Если ее проигнорируют, значит она приедет в Империю, и лет через двести я выдам ее замуж за достойного. Если принц или Наказующий согласятся сочетаться с ней неразрывным нааганитским браком, отдавайте илаи им.

Уже издан Приказ, по которому илаи Валерия принята в Имперский клан.

Благосклонного Космоса, Алар ир, Крин!

Экран погас.

Мне хотелось не жить!

Я понимаю, что руководство Империей должно учитывать в первую очередь интересы Империи. Но, отдавать детеныша, илаи, пусть она и другой расы в лапы хладнокровным гадам…!!! Это подло! Это перебор.

Мозг метался, ища и не находя приемлемого выхода для ребенка.

И, вдруг… я вспомнил!

У рептилий есть Древний Закон. По которому, когда они берут в жены самку другой расы, у нее может быть два мужа. Один брак династический. И супруг — наагат считается старшим. Второй же супруг, той расы, откуда ее берут. В нашем случае — карианец. Он считается младшим. Но имеет право постоянно находиться при илаи. Это было сделано потому, что многие самки, оторванные от родины и привычного им круга общения, просто убивали себя.

Теперь самый важный вопрос. Кто будет ее младшим супругом?

Есть две кандидатуры. Я и врач. У Рича есть илаи, ему повезло.

У меня никого нет. И вряд ли будет. Меня, в лучшем случае, ждет участь одиночки. Ибо, ни один клан не станет рисковать своей самкой, и ни одна самка не захочет рисковать своей жизнью. Моя боевая форма слишком сильна. Но никто не поверит, что я могу полностью себя контролировать.

А доверчивый, смелый детеныш, скорее всего, если еще и Рич за меня попросит, согласится признать меня своим супругом-консортом.

Решено. Я вышел из рубки, сопровождаемый заинтересованными взглядами дежурной смены, и отправился в лазарет, напрашиваться на вакансию младшего мужа.

По пути пытался обдумать, как поделикатнее, обо всем рассказать. Но, потом решил изложить, как есть, без смягчения и прикрас.

Войдя в медотсек, сразу не нашел там никого. Лишь осмотрев почти все помещения, обнаружил врача и его подопечную в его кабинете. Рич кормил детеныша, попутно объясняя ей особенности лечения разных рас, исходя из их базовых биологических данных. По-моему, это перебор. Ребенку надо смотреть обучающие детские передачи о природе, животных, искусстве. А тут — первый курс военно-медицинской Академии! Но, судя по увлеченным лицам, им обоим это очень нравилось. А раз нравится, то пусть себе изучают!

Кашлянул, привлекая к себе внимание.

Детеныш торопливо проглотила еду.

— Благосклонного Космоса. Я только что говорил с Императором. Новости ни мне, ни вам не понравятся. Илаи решено предложить наагатам. Принцу и Наказующему.

Илаи непонимающе покосилась на Рича, тихонько облизывая испачканные чем-то вкусным, губы.

Врач, гневно посмотрев на меня, все же спросил:

— У вас есть план, как смягчить для Леры это бессердечное распоряжение?

Я кивнул.

И изложил им свой план.

По мере рассказа, лицо Рича прояснялось, детеныш же, наоборот, впадал в отчаяние.

Я глазами указал врачу на его подопечную.

Спохватившись, он начал спокойно растолковывать ей положительные стороны плана, одновременно успокаивающе поглаживая по руке.

— Предупреждая твой вопрос: «Почему я?», объясняю. У Рича есть илаи, и он не может быть твоим мужем. У меня же никогда не будет семьи. Потому, что все бояться слишком сильную боевую форму. Есть шанс, что ты не испугаешься. Во-первых, я хорошо контролирую себя. Во-вторых, ты не моя илаи. В-третьих, ты уже знаешь, что такое высшая боевая форма при обретении илаи, и не должна испугаться.

— Это действительно хороший вариант, малыш, — активно поддержал меня док, глядя в доверчивые глаза ребенка, — Алар сможет избавить тебя от излишнего внимания этих скользких бездушных гадов. А, если в течение пятидесяти лет ты не родишь от наагата ребенка, то вас с командором вернут назад, на Родину! Главное, не поддавайся их магнетизму. Хотя, если ты станешь супругой принца, то, скорее всего, он сам оградит тебя от лишнего внимания. К тому же, принц любит опытных, крупных, вызывающе-ярких красавиц. И есть вероятность, что вы с командором, погостив у наагатов, через пятьдесят лет вернетесь к нам.

Наступила тишина. Ребенок думал. Потом уточнил у дока:

— Они точно нас вернут, если я не стану матерью.

Рич энергично кивнул.

Опасливо косясь на меня, илаи решилась:

— Я сделаю все так, как вы скажете, — потом, посомневавшись, все же задала смущавший ее вопрос, — А спать мы с вами будем должны в одной постели?

Инициативу сразу перехватил док:

— К сожалению, это так. Более того, совсем без одежды, иначе наагаты не поверят в то, что командор твой доверенный муж. И еще, ты должна разрешить ему носить тебя на руках, сидеть исключительно у него на коленях, и есть из его рук.

Неожиданно, кожа илаи приобрела ярко-розовый цвет.

Я непроизвольно дернулся к ней:

— Тебе плохо? Ты стала розовой!

Илаи все сильнее розовея, пробормотала:

— Мне не плохо. Мне стыдно! У нашей расы так проявляется стыд. Иногда краснеют от сдерживаемой злости.

Рич удивился:

— Что постыдного я тебе сказал, детеныш? — потом, подумав, добавил, гладя самочку по руке и волосам, — Хотя, при такой сильной эмоциональной составляющей, у вас, видимо, установлен природный блок, для контроля поведения. — и, глядя на меня, продолжил, — Тебя можно понять. Ребенка заставили пройти самые болезненные фазы взаимоотношений, между мужчиной и женщиной. Но то, о чем я сказал, ты все же должна позволить командору.

— Хорошо. — пряча глаза, прошептала илаи.

— Вот сразу и начнем, — нет, все-таки все врачи — садисты, даже самые лучшие!

— Командор, вы берете детеныша на руки и относите к себе в каюту, где она и будет жить!

Мы с Валерией обменялись ошеломленными взглядами.

— Смелее! — подбадривал садюга-врач.

— Ты мне доверяешь? Позволишь взять на руки? — ну не могу я позволить себе столь смелый шаг, не спросив малышку.

Детеныш заторможено кивнул.

— Ты должна сказать! — настаивал я.

— Я вам доверяю. Позволяю взять на руки, — становясь, совсем горячей и розовой проговорила она.

Я легко поднял невесомое тело и направился в свою каюту. Теперь уже нашу.

По пути экипаж, увидев меня с Валерией на руках, впадал в ступор, не веря своим глазам.

Я их понимаю. Такое зрелище никогда больше не увидишь. Детеныш-илаи, выжив после одной экстремальной связи, добровольно доверяет себя второму обладателю сильнейшей боевой формы!

Док невозмутимо шел рядом, приветливо здороваясь с приятелями.

Войдя к нам в каюту, осторожно поставил малышку на ноги. Стараясь отвлечься от воспоминания о теплом, невесомом тельце, пахнувшем чистотой и смущением, настроил входные двери на второго хозяина. То есть хозяйку. Как странно. И необычно. Я стал ощущать себя семейным мужчиной. И это оказалось очень приятно.

* * *

Валерия

Я осторожно осмотрелась. Было совсем не похоже, что я нахожусь на космическом корабле, несущемся сейчас с невообразимой для меня скоростью по просторам Вселенной.

Скорее это была гостиная-кабинет где-нибудь в респектабельном особняке, в Великобритании. Массивная мебель классических очертаний, темно-зеленый ковер с черными арабесками, на полу. Резные деревянные панели на стенах. Много необычного холодного оружия, соседствующего с непонятными приборами.

— Не страшно? — привычно лизнув меня в щеку, поинтересовался Рич. — Если себя чувствуешь некомфортно, я отведу тебя назад, в медблок.

За спиной послышался тихий, предупреждающий рык.

— Алар, вы можете испугать детеныша! — возмутился непробиваемый врач.

— Она очень смелая, и вряд ли испугается меня. Ведь меня раздражает не ее, а твое поведение. К тому же, ей надо привыкать ко мне, чтобы в присутствии наагатов, она интуитивно искала защиту не у тебя, а у меня.

— Но я — тоже её опекун! — Возмутился врач.

Я вспомнила, что рассказывал мне Рич про эту расу, и стало как-то нехорошо. Очень не хочу принадлежать одному из самых сильных Нагов. А то, что Принц и особенно Наказующий, относятся именно к этой категории, я не сомневалась. К тому же у них обязательно есть гаремы. И попадать в этот, в полном смысле этого слова бабий кобрятник, не было абсолютно никакого желания. Оставалось надеяться, в первую очередь, что я никому из них не приглянусь. А, если приглянусь только как носитель сомнительного титула илаи, то просто буду тихонько жить у змей, никуда не высовываясь. Приклеюсь к Алару ир, Крину. И, если повезет, то через полсотни бессмысленно проведенных лет, нас вернут назад, в Кариан.

О том, что со мной будет, если я приглянусь не только как носитель титула илаи, думать не хотелось. Потому, что свой обряд избрания любимой супруги, змеи начинают с укуса. И не все укушенные «любимые» выживают. Кусают же, для того, чтобы потом самка не окочурилась во время любовных игрищ. Потому, что увлеченный эротическими фантазиями наг, запросто может тяпнуть объект вожделения. Все наагаты ядовиты. Чем сильнее наагат, тем страшнее его яд. От яда Наказующего, к примеру, противоядия НЕТ ВООБЩЕ! Это значит гарантированную смерть в страшных муках. Кстати, наложниц змеюки не кусают!

— Спасибо за беспокойство, доктор Рич. Мне действительно не страшно. Немного некомфортно. Но это не потому, что я боюсь Алара ир, Крина, а потому, что непривычно так вот сразу начинать жить с совершенно незнакомым мужчиной.

Врач пытливо посмотрев на меня, пробурчал что-то вроде, «несмышленыш старается казаться взрослым», и лизнув напоследок, вышел за дверь.

— Проходи, располагайся как тебе удобно. Я прикажу принести обучающие кристаллы. Если захочешь, можешь учиться в охотку. Вещи тебе я куплю через два дня. Идем, я покажу тебе спальню, и душевую комнату.

Алар протянул мне руку. Я уже знала, что значит этот жест. Приглашение на близкое общение, и допуск приглашающего, в свой ближний круг. Если я сейчас положу руку ему в ладонь, то официально соглашусь стать близкой женщиной. Почти женой.

Я смело вложила ладошку в руку Алара, заметив, как удовлетворено дрогнули его губы, в подобии неприметной улыбки.

— Теперь ты моя супруга! — провозгласил он и настойчиво потянул в соседнюю комнату, мягко обнимая за талию и прижимая к своему бедру.

Я напряглась было, насчет возможных приставаний, но у моего почти мужа, к счастью, были совсем другие планы.

Он обстоятельно продемонстрировал мне, теперь уже нашу спальню, и отбуксировал в большую ванную комнату. Подробно пояснил, где и на какие кнопки жать, и какие ручки поворачивать, чтобы не дай Бог, не испугаться.

После этого, потащил в столовую, мотивируя свое решение тем, что мне надо хорошо питаться и еще, все должны быть уверены в нашей взаимной симпатии. Так как у наагатов везде есть свои осведомители.

Причем, потащил, в буквальном смысле этого слова. На ручках.

У встречающихся на нашем пути членов экипажа глаза были с чайное блюдце. Еще бы, Алара панически боятся из-за боязни неуправляемости его очень сильной боевой формы, а тут он тащит на руках абсолютно доверяющую ему илаи, которую месяц назад порвал на части еще один такой же носитель.

Войдя в столовую, командор усадил меня на колени и тихо предупредил, что он лично будет меня кормить. А если я захочу ответить ему взаимностью, то есть накормить его, то он будет счастлив и доволен.

Пришлось согласиться. Потому, что змей и их соглядатаев, я боюсь больше карианцев.

Надо сказать, что Алар умеет кормить страждущих. Не знаю, где он так навострился, но даже наши опытные санитарки и медсестры ему бы обзавидовались. К тому же, еда была очень вкусная. От меня командор ждал ответной любезности, поэтому, сто раз повторив про себя, что ничего неприличного в этом нет, просто я его покормлю, как ребенка, или раненого, у которого нет такой возможности, я осторожно поднесла к его губам кусочек мяса с гарниром. Да, забыла сказать, что этот… нехороший карианец, убрал все столовые приборы и кормил меня с рук. И я его, естественно, тоже!

Алар аккуратно съел мяско, осторожно слизнув капельку соуса с моих пальцев. Облизнувшись, попросил:

— Можно еще кусочек?

В столовой наступила мертвая тишина.

— Угу, — проглатывая то, что он мне предложил, подтвердила я, стараясь не перепачкаться сама, и не испачкать командора, густым и очень вкусным мясным соусом.

Для удобства, я взяла со стола тарелку и нарезанные кубиками что-то похожее на хлеб.

Неожиданно все поплыло перед глазами. Через секунду поняв, что именно сделал Алар, покраснела, как свекла.

А сделал он вот, что. Подняв меня, как муху, посадил к себе на колени, спиной к залу. Получилось, что я сижу в неприличной позе всадника, а лошадка — командор.

Придерживая меня за спину одной рукой, второй держал тарелку между нами:

— Я подумал, что так тебе будет удобнее меня кормить, не боясь испачкаться. Боюсь, что тебе не понравиться, если я тебя буду облизывать… хоть мне бы этого очень хотелось…

Моя, и так не смелая душа, заметалась от его слов, отчаянно пытаясь забиться туда, где ее никто не найдет.

— Но, это же неприлично. Особенно при совершенно посторонних мужчинах.

— Согласен, малыш. Я прикажу приносить еду в каюту. Там ты не будешь так стесняться. А пока мы едим тут, докорми меня, я ОЧЕНЬ голоден.

Трясущимися руками я осторожно скормила командору все, что было на тарелке. Облизав мои пальцы, испачканные соусом, Алар блаженно выдохнул:

— Как приятно, оказывается, когда тебя кормит супруга! Спасибо, детеныш! — и бережно поцеловал в щеку.

В столовой от такого умопомрачительного зрелища уже не дышали.

Забрав у меня тарелку и поставив на стол, Алар встал вместе со мной на руках, придерживая меня под попу, и пошел к выходу из столовой.

— Что я делаю не так? — поинтересовался он, идя по коридору и вглядываясь в мое лицо.

— Все так, — выдавила я.

— Тогда почему ты такая напряженная. И очень стыдишься чего-то? Чего? Или кого? Меня? Тебе стыдно за то, что все считают нас парой? Тебе стыдно за меня? Я настолько плох, с точки зрения вашей эстетики?

Я замотала головой:

— Мне стыдно за себя. Я страшная, некрасивая. И еще стыдно за наше публичное неприличное поведение в столовой.

— Неприличное? — удивился командор, — Ничего неприличного не было! Детеныш! Ты даже не можешь себе представить, насколько целомудренно мы себя вели! А что такое «неприлично», я покажу тебе лет через сто, или лучше — через двести.

Кажется, я скоро просто сварюсь вкрутую от стыда.

Немного о чем-то порассуждав про себя, Алларн все же задал вопрос:

— Да, кстати, какие атрибуты демонстрируют супружеский статус на вашей планете?

— В моей стране на вот этом пальце носят кольцо. В основном простое, гладкое. Из серебра, золота или платины.

— А в других странах?

— На том же пальце, только на левой руке.

— Носить должны, и мужчина и женщина?

— Да.

— Ясно! Мне надо уйти. Мы входим в очень оживленный сектор пространства. Он открыт для всех, без ограничений. Поэтому могут возникнуть нештатные ситуации.

— Внештатные, это когда на нас нападут, или наоборот, кому-то может понадобиться наша помощь?

— Совершенно верно. Тут есть и пираты, и каботажные, и мусорные корабли. И работорговцы. Ты можешь позаниматься в охотку. Я настроил Головной интеллект на тебя. Поэтому, если что-то захочешь, просто скажи вслух «ДОРГ, есть задание», и он свяжется с тобой. Выслушает, расскажет и распорядится принести тебе все, что надо. Если я буду занят до вечера, обед тебе принесут сюда. Как ты и хотела.

— Я поняла.

Карианец, потаращился на меня немного, затем сначала лизнув в щеку, а потом поцеловав, стремительно вышел из каюты.

Я тут же выпалила: «ДОРГ, мне нужна вся информация о Наагатах. Особенно подробная, об их брачных обычаях и Законах.»

Глубокий, бархатный баритон, тут же отреагировал:

— Присаживайтесь за рабочий стол командора, илаи. Я выведу на экран все затребованные вами сведения с пояснениями юристов.

Здорово! Вот это я понимаю — сервис!

Угнездилась в командорском кресле. Надеюсь, господин Алар не рассердится на то, что я «сижу на его стуле»?!

И… углубилась в хитросплетения змеиной цивилизации.

Время летело незаметно. Но я все больше убеждалась, что у меня есть все шансы умереть в скором времени. Причем в страшных муках.

У змей были очень суровые законы и обычаи. Наказывали строго. И за малейшие провинности.

Мир жесткого патриархата. Хоть самок там очень берегли и заботились о них. Но не о всех. Особенным уважением и любовью, пользовались выжившие после укуса супруга, и так же родившие больше одного ребенка. Укус был апофеозом, заключительной точкой в брачной церемонии.

Весело! Если исходить из того, что я должна стать именно женой, то у меня нет шансов на жизнь, ВООБЩЕ!

Мрачные мысли прервал ДОРГ, запрашивающий разрешение на вход младшего офицера Мэриота. Автоматически разрешила.

Дверь мягко ушла в стену. Вошел совсем молодой карианец, с почти молочной кожей и пепельно-русыми волосами. После пятисот лет кожа начнет приобретать все более серый оттенок, а волосы будут чернеть. Офицер, пожелав Благословенного космоса, быстро накрыл на стол и удалился.

А я снова углубилась в изучение кобрячьей цивилизации, надеясь найти лазейку, позволившую мне избежать смертельного укуса.

Из заторможенной задумчивости меня вырвал эмоциональный диалог врача с командором.

Ого! А я и не заметила, как они вошли.

— Я напрасно доверил вам заботу о детеныше! — выговаривал злющий доктор, — Она и так еще очень слаба, а вы не удосужились проследить за тем, чтобы ее накормили, лично!

— Она уже не просто детеныш, а еще и моя супруга! Поэтому, умерьте ваше возмущение. Я не подумал, что изучение наагатских обычаев и законов так повлияет на нее, что полностью лишит аппетита!

— Малышш, что тебя так расстроило? — вылизывая меня, и одновременно гладя по волосам, спросил заботливый Рич.

— От яда Наказующего нет противоядия! А брачный обряд обязательно завершается укусом. Я просто умру. Причем, будет очень больно! — пожаловалась я своему единственному другу и опекуну.

Настало молчание. Которое нарушил командор:

— Я, как твой муж, буду настаивать на неполном завершении брачной церемонии. И именно по этой причине. Пока Наказующий, или его представители, не объяснят мне, как завершить обряд, не подвергая твою жизнь опасности, никто тебя кусать не будет. Мир между нашими цивилизациями очень нужен всем. Поэтому наагаты вынуждены будут выполнить единственное категорическое требование.

— Спасибо, командор, — с чувством поблагодарил врач, — Не зря о вас говорят как о заботливом, хоть и строгом вожаке! Не переживай, детеныш. Наш командор не позволит играть твоей жизнью. А теперь идем за стол. Ты должна все съесть. — непреклонно распорядился Рич.

— А вы, разве не будете есть? — поинтересовалась я.

— Нет, илаи. Я поел в столовой с Ричем. Каюсь. Не подумал, что ты можешь так расстроиться, что откажешься от еды. Впредь буду следить, чтобы подобное не повторилось! — командор устало потер ладонями лицо…

Елки! Он, судя по всему очень устал, у него и так забот выше крыши, а тут еще я со своими капризами! Стыдись, Лера!

После того, как врач буквально напичкал меня едой, командор Алар отправил меня спать.

На подгибающихся ногах я ушла из гостиной. Сняла комбез, обувь, и прилегла на краешке огромной кровати, под невесомым, но теплым одеялом..

Вот, не буду я полностью раздеваться!

Во всяком случае, с первого раза!

Сама не заметила, как крепко заснула.

Разбудил меня мягкий голос ДОРГа, желающий «Мирного утра».

Сев на кровати, протерла глаза.

Ай! Я в «костюме Евы»! А где мои маечка и шорты?

Они нашлись в кресле, у кровати. Соседняя с моей, подушка была смята, но Алара нигде не было видно.

Тэкс… Это что же такое получается… Я так разоспалась, что не заметила, как он меня раздел, выспался, ушел!?

Ужас, как неловко!

Потом я вспомнила, что командор обещал сегодня прикупить мне вещи. Значит мы должны быть на орбите какой-нибудь планеты.

Ой! Как же хочется хоть глазком посмотреть на нее! Надо спросить у ДОРГа, где врач и Алар.

Не стала откладывать задуманное в долгий ящик. Быстро приняла душ, заплела косу, оделась и попросила ДОРГа соединить меня с командором. Что тот незамедлительно сделал. На экране появилось сосредоточенное лицо Алара:

— Что-то случилось, илаи?

— Нет, ничего не случилось. Я решилась побеспокоить вас потому, что вы собирались сегодня на какую-то планету за вещами. И хотела просить разрешения слетать туда с вами. Я ведь никогда не видела других планет. Можно? — под конец уже совсем неслышно попросила я.

Командор помолчал, что-то обдумывая, и взвешивая все «за» и «против». Потом вынес решение:

— Хорошо. Ты летишь со мной. Рич тоже летит с нами, на всякий случай. А сейчас он принесет тебе завтрак. Поешь. И через два часа вылетаем.

Экран потух. Но я успела заметить осторожно-любопытные взгляды высших офицеров. Наше общение, похоже, для них в диковинку. Надеюсь, я не позорю своим поведением командора!?

У двери позвонили. Доктор Рич пришел кормить бестолкового детеныша. Разрешила войти.

Врач, поставив поднос на стол, обнюхал меня, потом поинтересовался:

— Как прошла ночь? Тебе не было страшно спать с командором? Если страшно, то я заберу тебя в медблок.

Успокоила заботливого друга:

— Нет. Не страшно. Я заснула раньше, чем он пришел. А когда проснулась, его уже не было.

Рич довольно улыбнулся:

— Молодец, командор! Нам с тобой, детеныш, очень повезло, что достался такой заботливый и ответственный муж. Надеюсь, он и дальше будет так же неназойливо приучать тебя к себе. А сейчас — завтрак! Потом пойдем в транспортный отсек. Будешь познавать новый мир!

Думаю, не надо говорить о том, что с завтраком я расправилась в рекордно короткий срок.

И попискивая при себя от любопытства и возбуждения, отправилась с Ричем в транспортный отсек.

Встречающиеся по пути члены экипажа огибали нас с доктором по широкой дуге. Впрочем, это не мешало им внимательно меня разглядывать. В транспортном отсеке, первое что мне бросилось в глаза, это десяток огромных мужчин, затянутых в черную кожаную (во всяком случае, очень похожую на кожаную) форму, с разными нашивками.

— Знакомься, детеныш. Это десятка твоего мужа. Они не дали тебе умереть там, на Земле. А сейчас они летят с нами, в качестве охраны. Магара, хоть и центральная планета торгового сектора, но на ней разрешено рабство. Я не хочу подвергать твою психику неприятными сценами, которые иногда происходят на ней, даже в районах для элитных туристов.

Я сделала шаг вперед:

— Добрый день. Спасибо за спасение. Я постараюсь не осложнять вам работу на планете. Буду вести себя как скажет командор.

Десятка, напрягшаяся, было при моем приближении, расслабилась, ребята заулыбались:

— Благословенного Космоса, илаи. — от лица всех бойцов, поздоровался со мной Старший. — Жаль, что ваш супруг, наш командир Корхал Фрад, так и не увидел, какую смелую, спокойную и доброжелательную жену ему подарили Звезды!

При воспоминании о муже, почему-то так стало его жалко, что на глаза навернулись слезы.

Врач мгновенно уловил это, и злобно шипя на Старшего, вылизывал меня, успокаивающе шепча, что все хорошо, что Корхал Фрад именно так и хотел бы завершить свою жизнь, что я ему подарила счастье Обретения, которого никогда не смогут обрести, многие сотни тысяч, ныне здравствующих карлианцев, что и у меня все хорошее еще будет, он в этом уверен.

— Что происходит?

Прервал доктора спокойный голос ир, Нолана.

В отсеке наступила гробовая тишина.

«Сейчас им всем влетит просто за то, что я тут сопли по небу размазываю,» — пришла мне в голову трезвая мысль.

Поэтому, шагнув к холодно-взбешенному командору, вцепилась руками в куртку, и утыкаясь лицом существенно ниже груди, пробормотала скороговоркой:

— Они тут не при чем! Это все я! Не знаю почему, но вдруг мне так горько стало, что Фрад погиб!

Тяжелые руки осторожно прижали меня к телу Алара:

— Тише, тише… Успокойся… Твой илаи был героем. И он заслужил, чтобы о нем вспоминали с любовью. Но плакать не надо. Ты, как его Обретенная, стала для него больше чем счастьем.

Я подняла к командору мокрое лицо:

— Правда?

— Да! — абсолютно серьезно подтвердил он, — Я был бы счастлив, если бы ты отнеслась ко мне хоть наполовину, так как к нему.

Затем, окинув всех придирчивым взглядом, скомандовал:

— Посадка! Через три минуты вылет.

Наш немаленький отряд загрузился в черный шаттл. Пройдя вдоль ряда кресел, Алар усадил меня возле пилота, проследив, чтобы я пристегнулась.

— А пристегиваться обязательно? — поинтересовалась я. — Остальные ведь не пристегнуты.

— Остальные знают, как себя вести, если челнок вдруг попадет под обстрел, шторм, или любую другую внештатную ситуацию. А у тебя слишком хрупкий костяк, чтобы я мог рисковать.

— Мы можем попасть под обстрел? — больше удивилась, чем испугалась я.

Врач, укоризненно взглянув на командора, ответил:

— Никто нас обстреливать не будет! И погодные условия на Магаре сегодня не вызывают никаких опасений. Но! Мало ли что может произойти! Всего не предусмотришь! Согласна?

Подумав, я кивнула:

— Да. Вы как всегда правы.

Доктор тепло улыбнулся:

— Детеныш, если тебя не выберут наагаты, мы с Тиль будем рады показать много других, гораздо более интересных планет. Ведь командор часто будет в отлучке.

— Вы торопите события, доктор. Вряд ли наагаты откажутся от илаи. Как бы нам с вами этого ни хотелось!

За сим познавательным разговором, я не заметила старта челнока.

Поняла, что мы летим, только тогда, когда командор ткнул меня в иллюминатор:

— Посмотри. Магара красивая планета.

Посмотреть действительно было на что. Видимо, командор заранее дал указания пилотам, потому, что мы плавно летели, не снижаясь на такой высоте, что видны были все красоты планеты. Так наверное, выглядела и наша Земля, до того, как мы ее испохабили. Высокая горная цепь разделяла материк вдоль на почти равные части. С одной стороны, сплошным ковром тянулись леса, с огромными, похожими на секвойи деревьями, и густым подлеском.

С другой стороны хребта, сбегающая с гор масса деревьев редела, переходя в рощи, рассредоточенные по широкой степи, разрезанной местами неторопливой гладью двух широких рек.

Как ни пыталась, я не могла найти ни городов, ни поселений. О чем и спросила у командора.

Он усмехнулся:

— В этом особенность Магары. На этом материке почти все города расположены в правой, лесистой части. И очень удачно вписываются в горный и лесной ландшафт, не нарушая гармонию природы. В степной части мало поселений. Но и они построены по тому же принципу. А так сказать, бытовая часть, расположена на двух других материках. Там тебе него делать. Мы приземлимся в центре туризма — Аламе. Остановимся в гостинице, и займемся покупками. А завтра можем съездить в степную часть. Поохотиться и порыбачить. Согласна?

— Ага. — ответила я, думая как это оказывается здорово, когда у тебя в почти супругах, такой предусмотрительный мужчина.

— Идем на посадку, — распорядился Алар.

Шаттл послушно скользнул вниз.

Практически незаметная, небольшая посадочная площадка, была почти вся занята легкими кораблями самой разнообразной конфигурации. Находящиеся возле них разумные, с испугом наблюдали за нашей посадкой.

Могу представить их состояние. Мирный пейзаж, и вдруг, с неба зловеще опускается черный боевой шаттл карианцев.

Открылся шлюз, и мы организованно вышли наружу.

Испуг присутствующих при высадке, сменился осторожным любопытством. Еще бы! Не каждый день увидишь штурмовую единицу карианцев, сопровождающую трех подопечных, одна из которых женского рода.

Почти сразу к нам подошла тройка представителей местного правопорядка:

— Светлого неба, уважаемые гости Магары! Наше правительство прибудет через несколько минут, чтобы впервые за две тысячи лет приветствовать почтившую нашу планету илаи героя и сопровождающих ее лиц! Это огромная честь для нас. И огромная ответственность, которую мы осознаем!

Вокруг посадочной площадки интенсивно начал скапливаться любопытствующий народ.

Вдали показались флаеры правительства Магары.

Я инстинктивно прижалась к боку командора. Почувствовав мой дискомфорт, рядом встал Рич, загораживая от пронзительно-раздевающих взглядов окружающих.

— Все хорошо, детеныш. Никто не посмеет к тебе подойти.

Бойцы окружили нас, полностью скрывая от всех.

Командор, передав меня в руки врача, вышел за пределы оцепления, навстречу озабоченно-улыбающимся чиновникам.

— Я признателен Вашему правительству за столь быструю реакцию на нашу просьбу. Но, поскольку илаи привыкла только к очень ограниченному кругу общения, я бы не хотел подвергать ее психику никаким нагрузкам. К тому же она только что потеряла своего супруга. Я хотел бы, с вашего одобрения, избавить ее от присутствия на официальной части.

— Светлого неба, уважаемые гости! Мы благодарим за оказанную честь лицезреть илаи. Вы можете делать все, что пожелаете. Вам предоставляются три флаера, для передвижения по планете. — выдал на одном дыхании крупный мужчина в кирпично-красной кожей и светло-русым ежиком волос. — Надеюсь, после того, как илаи будет устроена в гостинице, вы, командор, почтите нас своим визитом?

— Да. — коротко согласился Алар.

Повернувшись к нам скомандовал:

— По машинам!

И, подхватив меня на руки, запрыгнул, минуя трапик, в самый большой флайер.

Отряд быстро рассредоточился по машинам.

К огорчению собравшихся, мы, менее чем через две минуты после выхода из шаттла, улетали в сторону обещанной гостиницы.

— Очень испугалась? — обнимая меня, прошептал на ухо командор.

— Не так, чтобы очень. Но было неприятно чувствовать себя экспонатом или диковинным дрессированным зверьком.

— Вот как! — прошипел Алар.

Ой! Зря я это сказала! Ой, не стоило так говорить! Потому, что у меня на глазах командор стал трансформироваться. Ужас накрыл меня с головой. Я не вырывалась, а просто тупо смотрела на жуткого монстра, на коленях которого я сейчас находилась.

— Командор! Вы сейчас до смерти пугаете илаи! — раздался у нас за спиной спокойный голос врача.

Монстр дрогнув, посмотрел на меня черно-красными провалами глаз. Мое несчастное сердце, пропустив насколько ударов, от воспоминаний о том, чем завершилась такая же встреча с трансформированным карианцем, заколотилось уже не в груди, а в горле, не давая вдохнуть так необходимый организму воздух.

Уши заложило. Перед глазами поплыли красные круги. Голова готова была разорваться от недостатка кислорода.

Внезапно горло освободилось, и я жадно хватая ртом, такой прекрасный и вкусный воздух, наконец-то смогла вернуть себе зрение.

Меня снова держал на руках привычный командор. От его рук, осторожно сжимающих меня, исходило странное тепло и умиротворяющее спокойствие.

Только, видимо, от пережитого стресса и его и меня колотило так, словно в нас запихнули пневмомолоток.

— Все хорошо, детеныш! Не надо бояться! Командор себя контролирует! — спокойный голос доктора, словно волна смывал ужас и панику, возвращая возможность мыслить адекватно.

— Яяяя…ннне боюююсь… — стуча зубами, ответила я Ричу.

— Хочешь пересесть на мой ряд? — мягко продолжал развивать разговор врач.

— Ннннет…яяя тут пппока… — мужественно держалась я.

— Ты очень смелая! Молодец! Тебе понравилась боевая форма командора, или ты слишком испугалась, чтобы ее оценить? — допытывался, блин, доморощенный психотерапевт.

— Понннравилась… — не сдавалась я.

— Спасибо, ребенок! — старательно вылизывая щеку, смог вымолвить командор.

— Вссегда пппожжалуйста… — с трудом разжимая стиснутые на рукаве командора руки, ответила я.

Дружный, облегченный смех затихарившейся охраны, окончательно разрядил обстановку.

— Даже у меня душа в пятку ушла, а илаи молодцом держалась! — похвалил меня кто-то из бойцов.

— Да! Наша илаи скоро и бой дать сможет! — поддержал его второй.

— Командор, вам очень повезло! Такой шанс карианцу с сильной формой выпадает один раз из сотни тысяч! — прокомментировал третий.

— Я знаю. — уткнувшись в мою макушку, задумчиво ответил сразу всем Алар.

Меня же просто сморил сон…

Проснулась я так же неожиданно, как и заснула.

Все так же, на руках командора. Осторожно подняла лицо, чтобы сразу попасть под напряженно-виноватый взгляд отца-командира.

— Снова испугалась? — поинтересовался он.

— Нет. Я просто хотела незаметно убедиться, что вы не сердитесь на меня.

Алар усмехнулся:

— Я при всем своем желании не могу на тебя сердиться. Просто нет для этого никаких причин. Спи, шопинг откладывается до завтра.

Мои глаза послушно закрылись, снова унося, в гости к Морфею.

У меня создалось такое впечатление, что я просто моргнула. Закрыла-открыла глаза, а уже на дворе другой день.

И спать совсем не хочется.

И командор куда-то делся.

Огляделась. Это становится традицией. Я снова в «Евином костюме», одна, в постели.

Только собралась встать и прокрасться к одежде, как вошел ир, Крин. В руках он нес поднос с завтраком.

Окинув меня доброжелательным взглядом огромных глаз, произнес:

— Светлого неба, илаи. Как ты себя чувствуешь? Спала хорошо?

— Доброе утро, командор, — вежливо ответила я, — Чувствую себя хорошо. Спала нормально.

— Тогда поешь, а я пока займусь делами. — Алар, поставив поднос мне на колени, не спеша вышел из спальни.

Я осмотрелась. Если это гостиница, то довольно дорогая. Это было видно по неброской, классической обстановке, без кичливой, нарочитой позолоты и вензелюшек. Мягкий фисташковый цвет шелковых обоев. Неброский бело-бежево-салатовый ковер на полу. Удобная мебель спокойных очертаний. Кипенно-белые шторы, прячущиеся за светло-зеленым дымом драпировки.

Красиво. Уютно. Удобно.

Запах завтрака отвлек меня от созерцания прекрасного продукта дизайнерской мысли. Я, оказывается, очень проголодалась.

Осмотрела поднос. Надо же! Командор вспомнил о моих предпочтениях, и нашел их местные аналоги? Или все продукты и рецепты с Земли притащили? Надо будет ненароком спросить.

А пока что, пожелав себе приятного аппетита, углубилась в гастрономическую нирвану.

Я уже доедала второй бутерброд с рыбкой, когда вернулся Алар.

С удовольствием полюбовавшись на мою, интенсивно жующую физиономию, изрек:

— Мне очень нравится смотреть, как ты ешь.

— Спасибо за завтрак, — быстро проглотив остатки бутерброда, поблагодарила я. — А, вы не обидитесь, если я вас попрошу выйти? Мне надо до ванной комнаты дойти, привести себя в порядок.

— Я тебе чем-то мешаю? — насторожился командор.

— Нет, не совсем, — промямлила я, — У нас на Земле, считается неприличным ходить обнаженной, хотя бы даже до ванной комнаты.

— Ты моя супруга. Что постыдного, если я все уже видел? — недоумевал карианец.

— Мне стыдно! И к тому же, я вас обнаженным не разглядывала! Ой! Я… Вы… я не то хотела сказать!

— Мне очень приятно, что ты уже настолько мне доверяешь, что согласна видеть без одежды, — тепло улыбнулся командор.

— Нет! Я же сказала, что еще не время нам с вами взаимно обнажаться! Я просто косноязычная. И потому ввела вас в заблуждение! Простите меня, пожалуйста! — затараторила я.

Странный карианец, однако, переставив опустевший поднос на столик, присел ко мне, на краешек кровати.

— Позволишь? — спросил он, и получив утвердительный кивок, взял мою левую ладонь и наклонившись прижал ее своей рукой к щеке. Зажмурившись, как будто от удовольствия, прошептал, — Это так приятно, когда твоя кожа касается моей. Боюсь представить, какой взрыв ощущений и эмоций получает мужчина при Обретении!

Трусливая душа, подвывая и стремительно завязываясь в узел, ринулась куда-то ниже коленки. Затаив дыхание я замерла, боясь спровоцировать замечтавшегося ит, Крина, на более решительные исследования в области познания тактильных ощущений.

— Светлого неба, детеныш. Ты чего так затихла? — прекрасной музыкой раздался от дверей голос врача. — Командор, не надо так форсировать события! Вы нашу подопечную пугаете.

Алар, сфокусировав зрение, поцеловал запястье и ответил доктору, не отводя страшно красивых глаз от меня:

— Никогда не знал, что настолько приятно касаться илаи!

Я занервничала, не решаясь, однако, отобрать свою ладошку у ит, Крина, а он и не думал ее отпускать:

— Чем отличается прикосновение к илаи, от прикосновения к другой, не Обретенной?

Ответил доктор Рич, с интересом наблюдая за нашей странной композицией:

— Когда связываются потоки, при Обретении, илаи приобретает способность дарить тем, кто входит в ее круг, новый спектр ощущений, и заметно расширяет все чувства и способности, что уже были. Поэтому с илаи так неохотно расстаются. Командор, вы так и не ответили, что с детенышем. Вы позволите мне подойти к вам?

Врач спрашивает разрешение у командора? Непрошибаемый, циничный доктор стал бояться командора?! Ого! Это что-то новенькое! Почему?

— Доктор, а почему вы раньше не спрашивали разрешения подойти, а сегодня изменили себе?

Рич смущенно ответил:

— Ит, Крин начинает вступать в Обретение. У него перестраивается психо-эмоциональная сфера. И он может увидеть во мне соперника, либо посчитать, что я могу тебе навредить. Тогда он просто убьет меня.

Охренеть! На меня надо повесить табличку: «Не подходить! Убьют!»???

Интересно, как долго я буду социально опасна?

— А можно как-то смягчить агрессию?

— Нет. И никто не знает, когда и в чем она проявится. Лучше не рисковать.

Я осторожно шевельнула пальцами, заработав еще один поцелуй в запястье.

— Командор, пожалуйста, отпустите руку. Вы меня нервируете. Мне надо умыться и одеться. И… и я… в туалет хочу… И Вы обещали мне сегодня поход по магазинам.

— Я вызову сюда специалистов, и они, сняв мерку, привезут все, что захочешь. Сюда. И не надо ездить по магазинам! И никто не будет ломать об тебя глаза. Лучше побыть вдвоем, или съездить на природу. Док, илаи полезно отдохнуть на природе?

Врач обреченно вздохнул:

— На природе отдыхать всегда всем полезно. Детеныш, не пугайся сильно. Командор отлично контролирует обе ипостаси.

— Ага! — почему-то не поверила я, — Именно поэтому вы не можете ко мне подойти!

— Через некоторое время командор перестанет беспокоиться на мой счет. — попытался выкрутиться врач.

— Ну да, ну да! — Не поверила я, — Некоторое… это через сколько столетий?

Доктор окончательно смутился:

— Детеныш, я не знаю, вправе ли я говорить об этом, но… чем скорее он Обретет тебя, тем быстрее успокоится…

Мы вдвоем посмотрели на увлеченного исследованием моей ладошки Алара.

— Как все запущено… — только и смогла изречь я.

Потянула руку к себе. Тут же глаза командора налились безумием, и он нервно раздувая ноздри, покосился на изрядно напуганного Рича.

— Командор, вы меня слышите? Можно мне в туалетную комнату?

Алар странно взглянув на меня, сгреб в охапку, и через мгновение мы оказались в огромном помещении.

Ого! Да тут целый банный комплекс.

Поставив меня на ноги, командор поинтересовался, чем еще может мне помочь. Я пожала плечами:

— Если вы ненадолго выйдите, я вам буду очень признательна. А если перестанете буравить глазами доктора Рича, у которого, между прочим, есть своя Обретенная илаи, то я буду абсолютно довольна.

Алар мимолетно погладил мою руку:

— Прости, детеныш. Я понимаю, что пугаю тебя. Постараюсь примириться с Ричем. Приводи себя в порядок. Ничего не бойся. Мы рядом. А потом начнем заказывать тебе одежду. Кстати, что ты решила по поводу пикника? Тут великолепная природа.

— Я согласна поехать на пикник. Завтра. Можно?

Командор просиял:

— Конечно, малыш. Ну, оставляю тебя. Не бойся!

Энергично развернувшись, командор вылетел из ванной.

Ох, как я не люблю шопинг! А тот вид шопинга, что предложил Алар, еще сильнее!!!

Но… Вещи тоже нужны… И желательно без смертельных исходов со стороны ничего не подозревающих разумных. А посему, быстренько делаем все дела, приводим себя в порядок и смирно покупаем все, что захочет наш озабоченный командор. Радость только в том, что он, похоже, сможет защитить меня от змеюк, если те все же меня выберут.

На чем и порешила…

Приводить себя в порядок я люблю, как и всякая нормальная женщина. Но, мне особенно рассусоливаться не дал Ит, Крин. Настойчиво постучав и поинтересовавшись, все ли у меня в порядке, и скоро ли я выйду. Потому, как меня уже ждут для снятия мерок. Собрав волю в кулак, выхожу в комнату.

Ого! Меня ждут аж три симпатичные девушки. По кивку командора, они аккуратно замеряли все, что надо для выбора одежды и обуви, и бросая испуганные взгляды на раздраженного Алара, испарились, с облегчением покидая наши апартаменты.

— Рич, ты тоже можешь идти, — распорядился командор, недружелюбно покосившись на врача, — Организуй нам поездку на охоту, на пару дней.

— Но…

— Иди! — уже откровенно злясь, приказал Ит, Крин.

— Зачем вы так! — попыталась я вступиться за доктора. Блин! Лучше бы не пыталась! Так как командор начал конкретно стервенеть. И, все, что я могла сделать во имя спасения моего единственного друга, это вцепиться что было сил в руку командора.

Не помогает! Эх! Была, не была!

Я злобно укусила Алара за руку!

Урррааа! Помогло!

Командор сразу забыл про доктора, и с удовольствием(!!!), вот мазохист(!!!), глядя на пристыженную своим поступком меня, нежно гладя не укушенной рукой по волосам, произнес:

— Я очень рад, что ты настолько мне доверяешь, что позволяешь себе игривость при посторонних.

У Рича отвалилась челюсть. У меня началась самая настоящая паника.

Какую такую, ёлки, игривость!? Какое, нафиг, доверие?!

«Мама! Спасите-помогите!»

Мозг заметался, пытаясь найти приемлемый вариант развития событий. Как назло, в голову не приходило ничего такого, что могло бы помочь мне притормозить, или развернуть в безопасное русло вектор мысли командора.

А тут еще врач стоит с обалдевшим видом, выводя из себя и так далекого от равновесия Алара.

— Доктор Рич, у меня все нормально. Вам лучше уйти… — решила я помочь своему другу, — А то уважаемый командор с трудом держит себя в руках.

Рич, окинув нас с Ит, Критом нервным взглядом, не торопясь, вышел.

Алар мгновенно успокоился:

— Спасибо, малышшш… — он нежно лизнул меня в щеку, — Мне и в самом деле сложно держать себя под контролем. Причем, не имеет значение, кто находится рядом. Мужчина или женщина. Мне все равно.

— Ну, а как же мы завтра поедем на пикник? — Задала я резонный вопрос, — Там же будет как минимум десять мужчин? Вы гарантируете, что все пройдет без смертоубийства?

— Если ты все время будешь рядом со мной, то да. Гарантирую. — Прислушавшись к себе, сделал вывод командор. — Я предупрежу … если что…

«Вот именно этого я и боюсь! Предупредит он! Как же! Когда всех убьёт, тогда и предупредит..»

Раздался мелодичный звук. Пока я крутила головой, пытаясь понять — откуда он идет, Ит, Крит быстренько спровадил меня в спальню.

— Иди и не высовывай свой милый носик, пока я во всем не разберусь.

Ну, да! Так я его и послушалась! Мне же тоже интересно!

А звук этот, оказывается, означал просьбу войти. Привезли гору заказанных вещей. Пока все это заносили в номер, командор придирчиво бдил за всеми присутствующими. Потом, отпустив курьеров, пошел ко мне, укоризненно покачав головой:

— Илаи, я же просил тебя не выходить, пока у нас посторонние! Ты же сама сказала, что не хочешь проблем. Но, тем не менее, продолжаешь меня провоцировать!

— Получается так, что я вообще не могу ни с кем общаться? — спросила я расстроенно.

— Конечно, можешь! Но немного позже. Прошу тебя, дай мне время привыкнуть к необычным чувствам. Я очень стараюсь держать себя в руках. Но перестройка организма идет слишком быстро. Пойми меня, пожалуйста! — едва ли не взмолился Алар.

Мне стало стыдно. Ну, действительно — взрослая тетка, а веду себя как пубертатный подросток.

— Простите, — я осторожно дотронулась до руки издерганного мужчины, — Я все понимаю. И подожду, пока у вас все сбалансируется.

В ответ меня одарили таким нежным взглядом, что даже сердце на миг остановилось!

— Спасибо, детеныш!!! Для меня это очень важно!

Чтобы разрядить обстановку, предложила посмотреть привезенные вещи. Кстати, мне и для пикника надо что-нибудь выбрать. И для экскурсионной поездки по планете.

Командор с удовольствием согласился.

Закопавшись в вещах, я, к своему удивлению, увлеклась и не заметила, как пролетело время. Настал вечер. Алар ушел за ужином. А я в это время, как могла, аккуратно укладывала вещи в объемные шкафы. ...