Джули Кагава Железная дочь

Посвящается Нику, моему вдохновителю

Julie Kagawa

IRON DAUGHTER

© 2010 by Julie Kagawa

© 2020 by Julie Kagawa, revised text edition

This edition is published by arrangement with Harlequin Books S.A.

This is a work of fiction. Names, characters, places and incidents are either the product of the author’s imagination, or are used fictitiously, and any resemblance to actual persons, living or dead, business establishments, events, or locales are entirely coincidental.

© Руснак К., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Часть I

Глава 1 Зимний двор

Железный Король стоял передо мной, завораживающий своей красотой, серебристые волосы его непокорным водопадом струились по плечам. Длинное черное пальто, развевающееся за спиной, подчеркивало острые черты лица и бледную, полупрозрачную кожу с синевато-зелеными прожилками. В глубине угольно-черных глаз сверкнула молния; стальные щупальца, исходившие из спины и плеч, обвивались вокруг него, подобно мантии из крыльев, сверкая на свету. Словно ангел-мститель, он плыл ко мне по воздуху, протянув руку, с грустной и нежной улыбкой на губах.

Я шагнула к нему, и железные тросы осторожно обвились вокруг меня, притягивая ближе.

– Меган Чейз, – прошептал Машина, проводя рукой по моим волосам. Я вздрогнула, прижав опущенные руки вдоль тела, пока железные щупальца ласкали мою кожу. – Ты пришла. Что тебе нужно?

Я нахмурилась. Что мне нужно? Зачем я здесь?

– Мой брат, – ответила я, вспомнив. – Ты похитил моего брата, Итана, чтобы заманить меня сюда. Я пришла вернуть его.

– Нет, – Машина покачал головой, подходя ближе. – Ты пришла не за братом, Меган Чейз. И не за возлюбленным принцем Неблагого Двора, нет. Ты здесь только для одного. Ты здесь ради власти.

В висках пульсировало, я пыталась отступить, но тросы держали меня крепко.

– Нет, – пробормотала я, сопротивляясь железной хватке. – Нет… неправда. Все было не так.

– Тогда покажи мне. – Машина широко развел руки. – А как все «должно» было быть? Что ты хотела сделать? Покажи мне, Меган Чейз.

– Нет!

– Покажи!

В ладони что-то пульсировало – живая стрела из Ведьминого древца. С воплем я подняла руку и вонзила заостренный наконечник прямо в сердце Машины.

Он в ужасе попятился, потрясенно глядя на меня. Только теперь это был не Машина, а принц фейри с черными волосами и ярко-серебристыми глазами. Стройный и грозный, одетый во все черное, он потянулся к мечу на поясе, но осознал, что было уже поздно. Он качнулся, едва удерживаясь на ногах, и я с трудом подавила крик.

– Меган… – прошептал Эш, изо рта у него потекла тоненькая темная струйка крови. Он вцепился руками в стрелу и упал на колени, глядя на меня умоляюще затуманенным взглядом. – За что?

Дрожа, я подняла обагренные руки и смотрела, как кровь струйками стекает на землю. Под моей гладкой кожей что-то шевелилось, проталкиваясь на поверхность, будто пиявки. В глубине души я понимала, что должна быть напугана, потрясена, шокирована. Но нет, я чувствовала себя могущественной, властной и сильной, будто во мне вспыхнуло электричество и я могла делать все, что пожелаю, и никто не смог бы меня остановить.

Я опустила глаза на принца Неблагого Двора и усмехнулась его жалкому виду. Неужели я когда-то любила этого слабака?

– Меган! – Эш опустился на колени. Жизнь в нем постепенно угасала, хоть он и боролся. На мгновение я восхитилась его упорством, но в конце концов оно ему не поможет. – Как же твой брат? – взмолился он. – Твоя семья? Они ждут тебя дома.

Из моей спины распустились железные тросы, расправляясь вокруг меня сверкающими крыльями. Глядя на беспомощного Неблагого принца перед собой, я терпеливо улыбнулась.

– Я уже дома.

Тросы серебристым пятном вонзились в грудь принца фейри и повалили его на землю. Эш дернулся, открыв рот в безмолвном крике, голова его откинулась назад, и он разбился, как кристалл о бетон.

Окруженная сверкающими останками Темного принца, запрокинув голову, я рассмеялась, и этот смех превратился в прерывистые вопли, разбудившие меня.

Меня зовут Меган Чейз. Я находилась при Зимнем Дворе уже достаточно давно. Как долго? Даже не знаю. Время здесь течет иначе. Пока я застряла в Небыли, внешний мир – мир смертных – существовал без меня, там все шло своим чередом. Если я когда-нибудь выберусь отсюда, если когда-нибудь вернусь домой, то может оказаться, что там прошла добрая сотня лет, и все мои близкие и друзья давно мертвы, как приключилось с Рипом ван Винклем^[1].

Стараюсь не думать об этом слишком часто, но иногда мысли сами лезут в голову.

В моей комнате было холодно. Здесь всегда холодно. Даже лазурного цвета пламени в очаге недостаточно, чтобы разогнать непрекращающийся мороз. Стены и потолок были высечены из непрозрачного дымчатого льда, люстра сверкала тысячами сосулек. Сегодня я была одета в спортивные штаны и толстый свитер. А еще шерстяную шапку и перчатки, но даже этого недостаточно. За моим окном ледяным сиянием светился подземный город Зимних фейри. Темные фигуры прыгали и порхали в тени зданий, сверкая когтями, зубами и крыльями. Вздрогнув, я посмотрела на небо. Сквозь тьму высоченный потолок огромной пещеры было не разглядеть, но тысячи крошечных огоньков – шары волшебных огней или сами фейри – мерцали, как одеяло из звезд.

В дверь постучали.

Я не предложила стучавшему войти. На горьком опыте научилась не делать этого. То был Неблагой Двор, и приглашать кого-то в свою комнату было очень и очень плохой идеей. От всех, конечно, не избавиться, но фейри следуют правилам превыше всего, так что по приказу королевы меня не беспокоили, если только я сама о чем-то не просила.

А пригласить кого-то войти могло сойти и за просьбу.

Я пересекла комнату, выдыхая кружившие вокруг меня клубы пара, и приоткрыла дверь.

На полу сидела изящная черная кошка, обернув лапы хвостом, и смотрела на меня немигающими желтыми глазами. Но не успела я и слова сказать, как она зашипела и проскользнула в щель, словно тень.

– Эй!

Я обернулась, но кошка была уже не кошкой. Передо мной стояла фука Тяосин, ослепительно улыбаясь мне своей клыкастой улыбкой. Ну конечно, это фука! Им плевать было на социальные правила. На самом деле казалось, что им в радость было их нарушать. Из ее аккуратно уложенных в дреды волос торчали, время от времени подергиваясь, меховые ушки. На ней была броская куртка с искусственными драгоценными камнями и заклепками, рваные джинсы и армейские ботинки. В отличие от Благого Двора Неблагие фейри предпочитали одежду смертных. Уж назло ли Благому Двору или просто чтобы слиться со смертными – не знаю.

– Чего тебе? – настороженно спросила я. Тяосин прониклась ко мне особым интересом, когда меня привели ко Двору, полагаю, из-за ненасытного любопытства, свойственного фукам. Мы как-то общались пару раз, но другом ее сложно назвать. То, как она смотрела на меня, не мигая, будто на потенциальный обед, всегда заставляло меня нервничать.

Фука зашипела, проводя языком по зубам.

– Ты не готова! – сказала она шипящим голосом, оглядывая меня. – Поторопись! Переодевайся, живо. Нам пора, давай быстрее!

Я нахмурилась. Тяосин всегда трудно было понять, она так быстро меняла темы, что сложно было уследить.

– Куда? – спросила я, и она захихикала.

– К королеве, – промурлыкала Тяосин, двигая ушами взад-вперед. – Королева зовет тебя.

Мой живот сжался в комок. Я боялась этого момента с тех пор, как приехала в Зимний Двор вместе с Эшем. Когда мы прибыли во дворец, королева посмотрела на меня с хищной улыбкой и отослала прочь, сказав, что хочет поговорить с сыном наедине и скоро примет меня. Разумеется, «скоро» – понятие относительное для фейри, и с тех пор я сидела как на иголках, ожидая, когда же Мэб вспомнит обо мне.

Тогда же я видела Эша в последний раз.

При мысли об Эше в животе запорхали бабочки, напоминая о том, как сильно все изменилось. Когда я впервые вошла в мир фейри в поисках похищенного брата, Эш был моим врагом – хладнокровный и опасный сын Мэб, королевы Неблагого Двора. На пороге войны между Дворами Мэб послала Эша схватить меня, надеясь использовать меня в качестве рычага воздействия на моего отца, короля Оберона. Но будучи в отчаянии и желая спасти брата, я заключила с Зимним принцем сделку: если он поможет мне спасти Итана, я вернусь вместе с ним в Неблагой Двор добровольно. В тот момент это была отчаянная авантюра: мне нужна была вся возможная помощь, чтобы сразиться с Железным Королем и вызволить брата. Но где-то там, посреди проклятой пустоши из пыли и железа, наблюдая, как Эш сражался с железным королевством, которое отравляло саму его сущность, я поняла, что влюбилась в него.

Эш провел меня туда, но едва пережил столкновение с Машиной. Король Железных фейри был невероятно сильным, практически непобедимым. Несмотря ни на что, мне удалось одолеть Машину, спасти брата и вернуть его домой.

В тот же вечер, согласно нашему соглашению, Эш пришел за мной. Настал мой черед выполнить свою часть сделки. Снова покинув родной дом и семью, я последовала за ним в Тир-на-Ног, Зимние земли.

Путешествие через Тир-на-Ног было холодным, темным и пугающим. Даже с таким союзником, как Зимний принц, Фейриленд оставался диким и опасным, особенно для людей. Эш был идеальным телохранителем, опасным и бдительным защитником, но временами он казался отстраненным и встревоженным. И чем дальше мы заходили в земли Зимы, тем больше он отдалялся, отгораживаясь от меня и мира. Но не говорил почему.

В последнюю ночь нашего пути на нас напали. Чудовищный волк, посланный самим Обероном, выследил нас, намереваясь убить Эша и отправить меня обратно в Летний Двор. Мы спаслись, но Эш был ранен в схватке с волком, поэтому мы укрылись в заброшенной ледовой пещере, чтобы отдохнуть и перевязать его раны.

Он молчал, пока я накладывала самодельную повязку на его раны, но чувствовала на себе его взгляд. Опустив его руку, я подняла голову и встретила взгляд его серебристых глаз. Эш медленно моргнул и посмотрел так, будто пытался меня понять.

– Почему ты не убежала? – нежно спросил он. – Не останови ты волка, не пришлось бы идти в Тир-на-Ног. Ты была бы свободна.

Я задумалась.

– Я согласилась на сделку, как и ты, – ответила я, наблюдая, как он хмурится, озадаченный тем, какой выбор я сделала. Рассердившись, я посмотрела ему в глаза. – Что, думаешь, раз я человек, то сбежала бы? Я знала, во что ввязываюсь, и выполню свою часть уговора, что бы ни случилось. А если думаешь, что я оставила бы тебя на съедение этому монстру, только чтобы не попасть к Мэб, то ты меня плохо знаешь.

– Именно потому, что ты человек, – продолжил Эш тем же тихим голосом, не сводя с меня глаз, – ты и просчиталась, упустив такую возможность. На твоем месте Зимние фейри не стали бы спасать мне жизнь. Они не позволили бы эмоциям стоять у них на пути. Чувства делают нас слабее, заставляют усомниться в очевидном. Если хочешь выжить при Неблагом Дворе, то начни думать, как они.

– Что ж, я не такая, как они. – Я встала и отступила, пытаясь подавить растущее чувство обиды и глупые гневные слезы, застилавшие глаза. – Я не Зимняя фейри, а человек, с человеческими чувствами и эмоциями. Я не могу просто отключить их, как это делаешь ты. Что, не дай Бог в следующий раз, когда тебя вот-вот сожрут или убьют, на помощь тебе придет человек, да?

Я развернулась, чтобы уйти, но Эш с ослепительной скоростью поднялся на ноги и схватил меня за плечи. Я напряглась, сопротивляясь и не поворачиваясь, но бороться с ним было бесполезно. Даже раненный и истекавший кровью, он был намного сильнее меня.

– Я благодарен, – шепнул он мне на ухо, заставляя меня невольно встрепенуться. – Просто хочу, чтобы ты поняла. Зимний Двор охотится на слабых, такова их натура. Они попытаются разорвать тебя на части, физически и эмоционально, а я не всегда смогу быть рядом, чтобы тебя защитить.

Я вздрогнула, гнев улетучился, уступив место сомнениям и страхам. Эш вздохнул, и я почувствовала его дыхание на своей шее, когда он приник лбом к моему затылку.

– Я не хочу этого делать, – признал он тихим голосом, наполненным страданием. – Я не хочу видеть, что они с тобой сделают. У Летних фейри при Зимнем Дворе мало шансов. Но я поклялся, что приведу тебя, и связан этим обещанием. – Он поднял голову, сжимая мои плечи чуть ли не до боли, и продолжил низким, мрачным и холодным голосом: – Поэтому ты должна быть сильнее, чем они. Несмотря ни на что, не теряй бдительности. Они будут обманывать, играть с тобой, льстить и наслаждаться твоими страданиями. Не позволяй им достать тебя. И никому не доверяй. – Он замолчал и шепотом добавил: – Даже мне.

– Я всегда буду тебе доверять, – прошептала я, не задумываясь, и Эш яростно повернул меня лицом к себе.

– Нет, – возразил он, – не будешь! Я твой враг, Меган. Никогда не забывай об этом. Если Мэб велит убить тебя на глазах у всего Двора, мой долг – подчиниться. Если прикажет Роуэну или Сейджу медленно разорвать тебя на куски так, чтобы ты испытывала мучения каждую секунду, я буду вынужден просто стоять и позволять им это делать. Понимаешь?! Я Принц Неблагих – холодный, безжалостный и беспощадный. В Зимнем Дворе мои чувства к тебе ничего не значат. Лето и Зима всегда будут по разные стороны, и это не изменить.

Я знала, что мне следовало бояться его. В конце концов, он был Неблагим принцем и сказал, что убьет меня, если Мэб прикажет ему. Но он также признал, что у него есть ко мне чувства, и пусть они якобы не имели значения, но живот мне все равно знатно скрутило. Я была наивна, возможно, но мне не верилось, что Эш добровольно причинит мне боль, даже при Зимнем Дворе. Особенно сейчас, когда он смотрел на меня так сердито, терзаемый противоречиями.

Затем тяжело вздохнул.

– Ты ни слова не услышала из того, что я сказал, да? – пробормотал он, закрывая глаза.

– Я не боюсь, – ответила я ему, соврав. Я была в ужасе от Мэб и Неблагого Двора, и того, что ждало меня в конце этого пути. Но пока Эш будет рядом, со мной все будет хорошо.

– Ты невыносимо упряма, – пробурчал Эш, проводя рукой по волосам. – Не представляю, как тебя защищать, если ты попросту не обладаешь инстинктом самосохранения.

Я подошла вплотную и положила руку ему на грудь, почувствовав, как бьется сердце.

– Я верю тебе, – сказала я, вставая на цыпочки так, чтобы наши лица были на одном уровне, и проводя пальцем по его животу. – Уверена, ты найдешь способ.

У него перехватило дыхание, и он посмотрел на меня голодным взглядом.

– Играешь с огнем, ты хоть понимаешь это?

– Звучит странно, учитывая, что ты ледяной пр… – Я не успела договорить, Эш наклонился и поцеловал меня. Я обвила его шею руками, он обнял меня за талию, и мороз был мне больше не страшен.

На следующее утро он снова отдалился и практически не разговаривал со мной, как бы я ни старалась. Тем вечером мы дошли наконец до подземного дворца при Зимнем Дворе, и Мэб почти сразу отпустила меня. Слуга проводил меня в маленькую холодную комнату, где я сидела, ожидая, когда Эш снова придет за мной.

После встречи с Королевой он так и не вернулся, и спустя несколько часов ожидания я рискнула проскользнуть в залы Зимнего дворца, чтобы разыскать его. Именно тогда я и наткнулась на Тяосин, а точнее, она нашла меня в библиотеке, пока я убегала, спасаясь от игривого и неповоротливого Джека-в-цепях^[2], преследовавшего меня между рядами. Избавившись от великана, она сообщила мне, что принца Эша больше нет во дворце и никто не знает, когда он вернется.

– Это же Эш! – воскликнула она, улыбаясь мне, сидя на книжном шкафу. – Он почти не бывает во дворце. Только появится, и пуф! Опять пропадает на несколько месяцев.

Почему Эш ушел так внезапно? Я задавалась этим вопрос миллиард раз. Мог хотя бы сказать, куда идет и когда вернется. Необязательно было оставлять меня в таком подвешенном состоянии.

Разве что он нарочно избегал меня. И все его слова, наш поцелуй, чувства в его глазах и эмоции в голосе ничего не значили. Может, он просто привел меня в Зимний Двор, как и обещал королеве.

– Опоздаешь! – промурлыкала Тяосин, возвращая меня к реальности, наблюдая за мной горящими кошачьими глазками. – Мэб не любит, когда ее заставляют ждать.

– Хорошо, – ответила я тихо, выбираясь из дурного настроения. Да, наконец-то! У меня будет аудиенция у волшебной королевы Зимы. – Дай мне минутку, переоденусь. – Я ждала, но заметив, что Тяосин не двинулась с места, посмотрела на нее сердито: – Э-э-э, можно мне ненадолго уединиться?

Тяосин хихикнула и одним ловким движением превратилась в лохматого черного козла, который выскочил из комнаты на четырех копытцах. Я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, чувствуя, как сердце колотится в груди. Мэб хотела меня видеть. Королева Неблагого Двора наконец звала меня! Я вздрогнула и, оттолкнувшись от двери, направилась к комоду, на котором стояло ледяное зеркало.

На меня смотрело мое отражение, слегка искаженное трещинами на гладкой поверхности. Порой я до сих пор не узнавала себя. Прямые светлые волосы казались почти серебристыми в тусклом свете комнаты, а глаза выглядели слишком крупными для моего лица. Были и другие детали: тысячи мелочей, которые я не могла уловить, говорившие мне, что я не человек, что меня следует бояться. Ну и, разумеется, самое очевидное различие – остроконечные уши, громко и четко напоминавшие о том, что я и правда необычная девушка.

Я отвела взгляд от своего отражения и взглянула на свою одежду. В ней было тепло и удобно, но что-то мне подсказывало, что явиться к Королеве Неблагого Двора в спортивных штанах и мешковатом свитере было плохой идеей.

Отлично! Через пять минут у меня встреча с Королевой Зимних фейри. Что мне надеть?!

Закрыв глаза. Я попыталась собрать вокруг себя чары и наложить их на свою одежду. Не получилось. Огромный прилив сил, который я использовала в битве с Железным Королем, казалось, исчез, причем настолько, что я не могла создать даже простейшую иллюзию. Поверьте, я пробовала, и не раз. Вспоминая уроки Грималкина, волшебного кота, которого я повстречала, когда только попала в Небыль, я пыталась стать невидимой, заставить обувь парить в воздухе и разжечь волшебный огонь. Но все было тщетно. Я даже не ощущала чары, хотя знала, что они повсюду вокруг меня. Чары подпитываются эмоциями, и чем более дикие и страстные эти эмоции – ярость, похоть, любовь, – тем легче их использовать. Но я никак не могла получить к ним доступ, как раньше. Казалось, я снова стала простой Меган Чейз, без волшебной силы. Остались только острые уши.

Странно, ведь многие годы я даже не подозревала, что наполовину фейри. Всего несколько месяцев назад, в мой шестнадцатый день рождения, я узнала, что мой лучший друг Робби не кто иной, как Плутишка Робин, печально известный, как Пак из «Сна в летнюю ночь» Шекспира. Моего младшего брата Итана похитили фейри, и я должна была спасти его. Ах да, кстати, оказалось, я дочь-полукровка короля Оберона, повелителя Летних фейри. Потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть и прийти к осознанию, что я наполовину фейри и могу использовать магию – волшебные чары – в своих заклинаниях. Не то чтобы я была в этом хороша, – на самом деле я была полным профаном, к великому раздражению Грималкина, – но не в этом суть. Тогда я даже не верила в существование фейри, но теперь, когда моя магия исчезла, мне казалось, будто я потеряла часть себя.

Вздохнув, я открыла комод и достала джинсы, белую рубашку, длинное черное пальто и натянула все это на себя как можно скорее, чтобы не замерзнуть насмерть. На мгновение в голову пришла мысль, не надеть ли что-то модное, вечернее платье, к примеру. Но я тут же от нее отказалась. Неблагие надменно отвергали официальное одеяние. У меня будет больше шансов выжить, если приспособлюсь к местным устоям.

Когда я открыла дверь, Тяосин – уже не коза и не кошка – уставилась на меня и расплылась в ухмылке.

– Сюда! – прошипела она, отступая в ледовый коридор. Ее желтые глаза, казалось, плыли в темноте. – Королева ожидает.

Я следовала за Тяосин по темным извилистым коридорам, стараясь смотреть прямо перед собой, но краем глаза все же улавливала кошмары, таящиеся в залах Неблагого Двора.

За дверью, словно гигантский паук, прятался хилый буги; бледное исхудавшее лицо смотрело на меня сквозь щель. Огромный черный пес с горящими глазами преследовал нас по коридорам, не производя ни единого звука, пока Тяосин не зашипела на него, прогнав прочь. В углу, кидая кости, сделанные из зубов и крошечных косточек, ютилась пара гоблинов и красный колпачок с акульими зубами. Когда мы проходили мимо, между ними разгорелся спор: гоблины показывали на красного колпачка пальцем и кричали «Мухлеж! Мухлеж!» высокими голосами. Я не смела оглянуться, но за спиной раздался визг, а за ним и треск ломающихся костей. Вздрогнув, я свернула за угол вслед за Тяосин.

В конце коридора открывалась огромная комната со свисавшими с потолка сосульками, похожими на сверкающие люстры. Между ними парили блуждающие огоньки и шары волшебных огней, пуская отблески преломленного света абсолютно на все вокруг. Пол был покрыт льдом и туманом, и когда мы вошли, мое дыхание паром повисло в воздухе. Потолок поддерживали ледяные колонны, сверкая, будто полупрозрачные кристаллы, и добавляя к ослепительному, сбивающему с толку объемному свету еще больше цветов, кружащихся по всему залу. Кругом эхом разносилась темная, дикая музыка, которую исполняла группа людей на угловой сцене. Пугающе худые музыканты с остекленевшими глазами пиликали и стучали по инструментам. Их волосы свисали длинными и гладкими прядями, будто они не стриглись годами. Тем не менее огорченными или несчастными они не казались; играя на своих инструментах с зомбиподобным рвением, они будто и не замечали нечеловечности своей аудитории.

Десятки Неблагих фейри, каждый из которых был существом прямо из ночного кошмара, бродили по залу. Огры и красные колпачки, гоблины и спригганы, кобольды^[3], фуки, хобы^[4] и фейри, названия которых я даже не знала, – все блуждали взад и вперед в подвижной полутьме.

Я бегло осмотрелась в поисках взъерошенной черной шевелюры и ярких серебристых глаз. Сердце мое упало. Его здесь не было.

В дальнем конце комнаты в воздухе парил ледовый трон, окруженный ледяным сиянием, и восседала на нем Мэб, королева Неблагого Двора, балансируя и управляя мощью огромного ледника под собой.

Зимняя королева была потрясающей, но при этом она светилась простой естественной красотой. При Дворе Оберона я видела ее рядом с соперницей – Титанией, Летней королевой, которая тоже была невероятно красива, но излучала ядовитую светскую красоту. Титания тоже злилась на меня, а если быть точнее, за то, что я дочь Оберона, и как-то раз даже пыталась превратить меня в оленя, так что особой любви я к ней тоже не питала. Даже будучи полными противоположностями, обе королевы были невероятно могущественными. Титания была летней грозой, красивой и смертоносной, и могла кого угодно поджарить молнией, стоило ее рассердить. Мэб же была самым морозным зимним днем, когда все неподвижно и мертво в страхе перед неумолимым обледенением, который уничтожил мир раньше и может сделать это снова.

Королева развалилась на своем троне в окружении нескольких благородных придворных фейри – сидов, – одетых в дорогую современную одежду, деловые костюмы – белоснежные и в полоску. Когда я видела ее последний раз при Дворе Оберона, на Мэб было струящееся черное платье, которое при движении струилось и извивалось, будто живые тени. Сегодня она была в белом: белый брючный костюм, ногти цвета опала и каблуки цвета слоновой кости, а темные волосы элегантно уложены на макушке. Черные бездонные глаза, похожие на беззвездную ночь, поймали мой взгляд, и бледно-лиловые губы изогнулись в ленивой усмешке.

По спине пробежал холодок. Фейри было плевать на смертных. Для них люди – игрушки, которые можно использовать и выбросить. Это касается как Благого, так и Неблагого Двора. Хоть я и являлась наполовину фейри, к тому же дочерью Оберона, сейчас я осталась в одиночестве при дворе заклятых врагов моего отца. Рассерди я Мэб, и кто знает, что она со мной сделает. Может, превратит в белого кролика и натравит на меня гоблинов, хотя это больше в стиле Титании. У меня возникало ощущение, что Мэб способна придумать нечто куда более изощренное и ужасное. Это пугало.

Тяосин виляла в толпе Неблагих фейри, которые даже не обращали на нее внимания. Для них интерес представляла я, и сердце мое бешено колотилось в груди, пока я следовала за фукой. Я чувствовала ехидные ухмылки и голодные взгляды, сверлившие меня в спину, но, вздернув подбородок, старалась уверенно шагать вперед. Ничто не привлекает фейри так сильно, как страх. Один благородный сид в толпе поймал мой взгляд и улыбнулся, и сердце мое болезненно сжалось. Он напомнил мне Эша, которого здесь не было, который оставил меня одну в этом дворце, наполненном монстрами.

Чем ближе мы подходили, тем крепче становился мороз, исходивший от Зимней королевы. Под конец стало настолько холодно, что было трудно дышать. Тяосин шагнула к подножию трона и поклонилась. Я проделала то же самое, едва сдерживая клацанье зубов. Позади нас столпились Неблагие фейри, их дыхание и бормочущие голоса заставили меня содрогнуться.

– Меган Чейз! – прогремел под сводами голос королевы, отчего у меня волосы встали дыбом. Тяосин ускользнула и исчезла в толпе, бросив меня. – Как хорошо, что ты к нам присоединилась.

– Для меня большая честь быть здесь, миледи, – ответила я, используя всю свою силу воли, чтобы голос не дрожал. Но дрожь все равно проскользнула, и не только от холода. Мэб радостно улыбнулась и откинулась в кресле, глядя на меня бесстрастными черными глазами. На несколько ударов сердца воцарилась тишина.

– Итак… – Королева ритмично стучала ногтями по подлокотнику, заставляя меня каждый раз вздрагивать. – Вот мы и свиделись. Должно быть, ты считаешь себя очень умной, дочь Оберона.

– Я… М-мне жаль, но я не понимаю?.. – запнулась я, и сердце мое будто сжали ледяным кулаком. Начало не очень хорошее, отнюдь.

– О, тебе не жаль, – продолжила Мэб, одарив меня терпеливой улыбкой, – но пожалеть еще придется, не сомневайся. – Она наклонилась вперед. Королева выглядела абсолютно нечеловечески, и я с трудом подавляла желание с криком выбежать из тронного зала прочь. – Я наслышана о твоих подвигах, Меган Чейз, – прохрипела королева, прищурившись. Неужели ты думала, что я не узнаю? Ты обманом заставила Неблагого принца последовать за тобой в Железное Королевство. Заставила его сражаться с твоими врагами за тебя. Связала его соглашением, которое чуть не погубило его! Мой драгоценный мальчик… из-за тебя я чуть не потеряла его навсегда! Как по-твоему, что я чувствую? – Улыбка Мэб стала хищной, и мой живот сжался от страха.

Что она мне сделает? Замурует во льду? Заморозит изнутри? Охладит мою кровь так, что мне никогда не согреться, что бы я ни надела и как бы жарко ни было? Я вздрогнула, но вдруг заметила вокруг себя слабое мерцание, похожее на тепловые волны, и поняла, что Мэб окутывает меня чарами, манипулируя моими эмоциями, дабы я показала худшую свою участь. Ей незачем было угрожать или что-то говорить – я и так была до чертиков напугана.

В момент прояснения я задумалась, проделывал ли Эш то же самое, манипулируя мной и влюбляя в себя? Если Мэб такое умела, то наверняка и ее сыновья обладали таким талантом. Были ли мои чувства к Эшу реальными или же вызваны чарами?

«Не время сейчас об этом думать, Меган!»

Мэб уставилась на меня, оценивая мою реакцию. Я по-прежнему дрожала от страха, но понимала, чего добивалась королева. Если сдамся и буду молить о пощаде, то окажусь в силках соглашения с фейри прежде, чем осознаю это. Обещания в мире фейри – чрезвычайно серьезное дело, и я не собиралась идти у Мэб на поводу и пообещать то, о чем буду жалеть.

Я украдкой вздохнула, собираясь с мыслями, чтобы не разрыдаться, как двухлетний ребенок, перед ответом королеве.

– Простите меня, королева Мэб, – сказала я, тщательно подбирая слова. – Я не хотела причинить вред вам или вашим близким. Мне нужна была помощь Эша, чтобы спасти брата от Железного Короля.

При упоминании Железного Короля Неблагие фейри у меня за спиной заворчали и зарычали, настороженно оглядываясь по сторонам. Я чувствовала, как вздыбились перья, обнажились клыки и когти. Для обычных фейри железо было смертельным ядом, истощающим их магию и обжигающим плоть. Целое железное королевство было для них пугающим и устрашающим, а уж правитель фейри по имени Железный Король – и вовсе кощунство. На мгновение у меня в голове возникла успокаивающая мысль, что железные фейри стали кошмаром для традиционных фейри, и я с трудом подавила злорадную ухмылку.

– Я бы сказала, что ты лгунья, девочка, – спокойно сказала Мэб, когда недовольный гомон за спиной стих, – если бы не услышала то же самое из уст своего сына. Будь уверена, приспешники Железного Короля не представляют для нас угрозы. Прямо сейчас Эш со своими братьями обыскивает наши территории в поисках железных фейри. Если эти мерзавцы находятся в пределах наших границ, мы выследим их и уничтожим.

Я почувствовала прилив облегчения, но не из-за заверений Мэб. Эш находился где-то там, и у него была причина отсутствовать.

– И все же… – Мэб посмотрела на меня взглядом, от которого сжался живот. – …мне не дает покоя вопрос – как же ты выжила? Возможно, Лето союзничает с Железными фейри, замышляя с ними заговор против Зимнего Двора. Это было бы ужасно забавно, не так ли, Меган Чейз?

– Нет, – ответила я мягко. В памяти всплыло, как Железный Король отшатнулся, когда я вонзила стрелу ему в грудь, и я сжала кулаки, чтобы подавить дрожь. Я до сих пор не могла забыть, как Машина корчился от боли, чувствовала, как что-то холодное и змеиное скользит по моей коже. – Железный Король собирался уничтожить Лето так же, как и Зиму. Теперь он мертв. Я убила его.

Мэб сощурила глаза до узких щелочек.

– И ты хочешь, чтобы я поверила, что ты, получеловек, практически не обладающая никакой силой, смогла убить Железного Короля?

– Можешь ей поверить, – раздался голос, от звука которого у меня сердце сжалось и подпрыгнуло в груди. – Я был там и видел, что произошло.

Толпа загудела и разделилась, словно волны в море, образовав проход. Я не могла пошевельнуться. Стояла как вкопанная, сердце бешено колотилось, когда худощавый опасный силуэт принца Эша показался в дверях зала.

Я вздрогнула и занервничала. Эш выглядел как всегда: мрачно-красивый в черно-серых одеждах, бледная кожа резко контрастировала с темными волосами и одеянием. Меч висел на поясе, ножны светились иссиня-черным, источая морозную ауру.

При виде его я испытала огромное облегчение! Я шагнула к нему, улыбаясь, но его холодный взгляд остановил меня. В замешательстве я замерла. Может, он меня не узнал? Я встретилась с ним взглядом, ожидая, что выражение его лица растает и он подарит мне едва уловимую улыбку одним уголком губ, которую я так обожала. Но ничего такого не произошло. Ледяные глаза окинули меня коротким пренебрежительным взглядом, затем он обошел меня и направился к королеве. Я почувствовала укол шока и боли: может, он и притворялся хладнокровным перед королевой, но мог хотя бы поздороваться. Я сделала мысленную заметку отругать его позже, когда останемся наедине.

– Принц Эш, – промурлыкала Мэб, когда Эш опустился на одно колено перед троном, – ты вернулся! Братья с тобой?

Эш поднял голову, но прежде, чем успел ответить, кто-то произнес:

– Наш младший брат практически бежал от нас, чтобы прибыть к тебе, королева Мэб, – произнес за спиной высокий ясный голос. – Если бы я его не знал, то подумал бы, что он хотел поговорить с тобой без нашего присутствия.

Эш поднялся, когда в зал вошли еще двое, заставляя придворных фейри покорно расступаться перед ними. Лицо его было совершенно пустым. Как и Эш, они носили на поясе длинные мечи и держались с легкой присущей им королевской грацией.

Первый, тот, что заговорил, был телосложением и ростом похож на Эша: худощавый, грациозный и опасный. У него было худое лицо с острыми чертами и черные волосы, колыхавшиеся на голове, подобно шипам. За его спиной развевался белый плащ, а в остроконечном ухе сверкала крошечная золотая серьга. Он поймал мой взгляд, проходя мимо, и ледяные голубые глаза сверкнули, как алмазные осколки, а губы его скривились в ленивой усмешке.

Второй брат был выше, скорее поджарый, чем стройный; длинные волосы цвета воронова крыла были собраны в хвост, доходивший до талии. За ним плелся большой серый волк, настороженно прищурив янтарные глаза.

– Роуэн! – улыбнулась ему Мэб, когда они оба поклонились ей, как это сделал Эш. – Сейдж! Мои мальчики дома, наконец. Какие вести вы мне принесли? Нашли Железных фейри на наших границах? Принесли мне их ядовитые сердечки?

– Моя королева, – заговорил самый высокий из троих братьев, Сейдж, – мы обыскали Тир-на-Ног от границы до границы, от Ледовитых Равнин до Промерзлых Топей и до Моря Битого Стекла, но не нашли никаких Железных фейри, о которых рассказывал брат.

– Что заставляет задуматься, не преувеличивал ли наш дорогой Эш, – заговорил Роуэн ехидным голосом и с не менее ехидной ухмылкой. – Не могли же эти «легионы Железных фейри» просто испариться в воздухе!

Эш взглянул на Роуэна со скучающим видом, я же почувствовала, как кровь приливает к моему лицу.

– Он говорит правду! – выпалила я и почувствовала, что все взгляды в зале обратились на меня. – Железные фейри реальны и все еще существуют. Если не отнесетесь к ним серьезно, то умрете раньше, чем поймете, что вообще происходит.

Роуэн улыбнулся мне опасной улыбкой, прищурившись.

– А с чего вдруг дочь-полукровку Оберона заботит судьба Зимнего Двора, а?

– Достаточно! – разнесся по комнате голос Мэб. Она встала и махнула рукой собравшимся за нашей спиной придворным. – Убирайтесь! Пошли вон, все! Я буду говорить с сыновьями наедине.

Толпа, крадучись и шаркая, вышла из зала. Я колебалась и пыталась поймать взгляд Эша, гадая, буду ли я участвовать в этом разговоре. Как-никак, я тоже знала о Железных фейри. Мне удалось привлечь его внимание, но Зимний принц скучающе и враждебно посмотрел на меня, прищурившись.

– Разве ты не слышала королеву, полукровка? – холодно спросил он, и мое сердце сжалось в крошечный комок. Я уставилась на него с открытым ртом, отказываясь верить, что он сказал это мне, но он продолжил с безжалостным презрением: – Тебе здесь не рады. Уходи.

В глазах предательски защипали гневные слезы, и я сделала шаг к нему:

– Эш…

Глаза его блеснули, когда он бросил на меня взгляд, полный отвращения.

– Владыка Эш или ваше высочество, полукровка. И не припомню, чтобы давал тебе позволения разговаривать со мной. Запомни это, ибо еще раз забудешь свое место, и я живо напомню тебе вот этим клинком. – Он отвернулся, дав мне понять холодным и грубым жестом, что я свободна. Роуэн хмыкнул, а Мэб наблюдала за мной со своего трона холодным, довольным взглядом.

Горло мое сжалось, слезы затуманили глаза. Я задрожала и, прикусив губу, пыталась сдержать нахлынувшие слезы. Я не буду плакать. Не сейчас, перед Мэб, Роуэном и Сейджем. Они только этого и ждали, я читала это в их лицах, пока они выжидающе смотрели на меня. Нельзя показывать свою слабость перед Неблагим Двором, если хочешь выжить.

Особенно теперь, когда Эш стал таким же чудовищем.

Со всем достоинством, на которое была способна, я поклонилась королеве Мэб.

– Прошу меня извинить, ваше величество, – сказала я чуть дрожащим голосом. – Я оставляю вас и ваших сыновей с миром.

Мэб кивнула, и Роуэн насмешливо поклонился мне. Эш и Сейдж и вовсе не удостоили меня вниманием. Я развернулась и вышла из тронного зала с высоко поднятой головой, с каждым шагом сердце мое разбивалось на осколки.

Глава 2 Признание

Когда я проснулась, в комнате было светло, холодные лучи струились сквозь окно. Лицо мое было влажным и горячим, а подушка – мокрой. На одно блаженное мгновение я ничего не помнила из вчерашнего вечера, а затем, словно черная волна, на меня нахлынули воспоминания.

Слезы нахлынули с новой силой, и я спрятала голову под одеялом. Большую часть ночи я прорыдала в подушку, чтобы никто не услышал моих воплей.

Своими жестокими словами Эш ранил меня в самое сердце. Даже сейчас, несмотря на то, что он предельно ясно предупреждал меня тогда в пещере, я с трудом могла поверить в то, что произошло в тронном зале. Презрительный и холодный взгляд, который он бросил на меня, не казался притворным. Возникало ощущение, будто опасный Неблагой принц разговаривает с ненавистным врагом и одна лишь Мэб, правительница Двора, не позволяла ему достать меч и расправиться с ним. Ни малейшего проблеска того Эша, которого я знала, принца, в которого влюбилась, что наталкивало на мысль, а было ли все то, что мы пережили вместе, настоящим?

«Мы враги. Не доверяй никому, даже мне».

Я не узнавала Эша. Может, все было фарсом, обыкновенным тактическим ходом Ледяного принца, чтобы заставить меня прийти к Зимнему Двору? А может, он просто решил, что мы все же враги. Очередное напоминание о том, какими капризными и бесчувственными могут быть фейри. Как бы то ни было, я уже не могла быть уверена в том, что Эш защитит меня. Я была сама по себе.

В тот момент полного одиночества и замешательства мне хотелось, чтобы Пак был рядом. С его беззаботным отношением к жизни и заразительной улыбкой, он всегда знал, что сказать и как меня рассмешить. В мире смертных Робби Плутфил был моим соседом и лучшим другом; мы все делали вместе и всем делились. И конечно, Робби Плутфил оказался тем самым Плутишкой Робином, печально известным как Пак из пьесы «Сон в летнюю ночь». Он исполнял приказ Оберона защищать меня от мира фейри, но ослушался своего короля, когда провел меня в Небыль, чтобы найти Итана, а потом еще раз, когда Оберон отправил его на мои поиски после того, как я сбежала из Благого Двора. Верность мне обошлась ему дорогой ценой: его подстрелила в битве Вирус, одна из полководцев Машины. Мы были вынуждены оставить его глубоко внутри древа дриады, чтобы его раны исцелились, и чувство вины за такое решение грызло меня до сих пор. От всех этих воспоминаний слезы нахлынули вновь. Пак не мог умереть, нет. Я слишком сильно по нему скучала.

Из раздумий меня вывел стук в дверь.

– Мег-а-а-ан, – раздался певучий голос Тяосин, – просыпа-а-айся! Я знаю, что ты там. Открой две-е-ерь!

Вот черт, мне сейчас было не до фуки.

– Уходи! – крикнула я, вытирая глаза. – Я не выйду, Тяосин. Неважно себя чувствую.

Разумеется, мой ответ лишь воодушевил ее. Постукивание переросло в царапанье, голос стал громче и настойчивее. Я стиснула зубы, зная, что она может хоть весь день проторчать за дверью, скребясь и скуля. Я спрыгнула с кровати, пересекла комнату и распахнула дверь.

– Что? – прорычала я. Фука оценила мое опухшее, залитое слезами лицо, сопливый нос и, поняв, в чем дело, расплылась в улыбке. Во мне вспыхнул гнев: если она пришла просто подразнить меня, то я не в настроении. Отступив назад, я хотела было хлопнуть дверью перед ее носом, но она прошмыгнула в комнату и грациозно запрыгнула на кровать.

– Эй! Черт возьми, Тяосин! Убирайся! – Мои протесты остались без внимания. Фука весело прыгала на кровати, дырявя своими острыми когтями одеяло.

– Меган влюби-и-илась! – пропела фука, заставив мое сердце замереть. – Меган влюби-и-илась! Тили-тили-тесто, жених и невеста, Меган и Эш!..

– Тяосин, заткнись! – Я захлопнула дверь и направилась к ней, сверля ее свирепым взглядом. Фука хихикнула и, подпрыгнув, уселась на подушке, скрестив ноги. Ее золотисто-зеленые глаза озорно блестели.

– Я не влюблена в Эша, – сказала я ей, скрестив руки на груди. – Ты что, не видела, он со мной разговаривал, как с грязью. Эш бессердечный и высокомерный придурок. Видеть его больше не хочу.

– Врешь! – парировала фука. – Врушка, врушка человек! Я видела, как ты смотрела на него, когда он вошел. Знаю я этот взгляд. Ты втюрилась! – Тяосин хмыкнула, качая ушком взад и вперед, и я смущенно поежилась. Она усмехнулась, обнажив зубы. – Но ты не виновата. Эш любит проделывать такое с людьми. Все глупые смертные влюбляются в него по уши с первого взгляда. Знаешь, сколько сердец он уже разбил?

Я совсем упала духом. Мне казалось, я особенная. Я думала, что небезразлична Эшу, хотя бы немного. Теперь стало понятно, что, вероятно, я лишь одна из многих глупых простушек, бездумно и слепо влюбившихся в него.

Тяосин зевнула и откинулась на мои подушки.

– Я говорю тебе это, чтобы ты не тратила зря время в погоне за невозможным, – промурлыкала она, сощурившись. – Кроме того, Эш уже влюблен, причем очень давно. Так и не смог ее забыть.

– Ариэлла, – прошептала я.

Тяосин удивилась.

– Он рассказывал тебе о ней? Ха! Что ж, тогда ты знаешь, что Эш никогда не влюбится в простую полукровку, ведь Ариэлла была самой красивой во всем Зимнем Дворе. Он бы никогда не предал ее память, даже если бы закон того не требовал. Ты ведь знаешь про закон, да?

Ни о каком законе я не знала и знать не хотела. У меня возникло ощущение, что фука хотела, чтобы я сообщила подробности, но идти у нее на поводу я не собиралась. Однако, очевидно, Тяосин все равно решила рассказать, и, фыркнув, продолжила:

– Ты Лето, – пренебрежительно сказала она, – мы Зима. По закону фейри из двух разных Дворов нельзя быть вместе. Не то чтобы у нас было много случаев, Летние фейри иногда влюбляются в Зимних, и наоборот. Но всегда возникают всевозможные проблемы – Лето и Зима не должны быть вместе. Если о них узнают, то правители обычно требуют, чтобы они немедленно отказались от своей любви. А если влюбленные не отказываются, то их навсегда изгоняют в человеческий мир, где они могут продолжать свои кощунственные отношения подальше от Дворов… Если, конечно, их не казнят на месте. Так что, как ты понимаешь, – завершила она, пристально глядя на меня, – Эш никогда не предаст свою королеву и Двор ради человека. Лучше забудь о нем. Найди себе глупого человеческого мальчика в мире смертных, если Мэб когда-нибудь тебя отпустит.

К тому времени, как она завершила свою тираду, я чувствовала себя такой несчастной, что готова была разрыдаться. Желчь обжигала горло, глаза распухли от слез. Мне нужно было убраться отсюда, подальше от жестокой правды Тяосин, пока я окончательно не развалилась на куски.

Закусив губу, чтобы сдержать слезы, я развернулась, выбежала из комнаты и побежала по коридорам Неблагого дворца.

Я едва не споткнулась о гоблина, который зашипел на меня и заскрежетал светящимися в темноте острыми клыками. Бормоча извинения, я поспешила прочь. По коридору навстречу плыла высокая женщина в призрачно-белом платье с красными и опухшими глазами, и я нырнула в другой коридор, дабы избежать ее.

Надо выбраться отсюда. На улицу, на чистый холодный воздух, побыть в одиночестве хотя бы пару минут, пока я не сошла с ума. Темные коридоры и переполненные холлы вызывали у меня клаустрофобию. Как-то раз Тяосин показывала мне выход. Огромные двойные двери: на одной вырезанные узоры напоминали смеющееся лицо, на другой – лицо, скрюченное в жутком рычании. С тех пор я искала их сама, но так и не нашла. Я подозревала, что Мэб наложила на двери заклинание, чтобы спрятать их от меня, или, возможно, они сами прятались – двери в Фейрилэнде так иногда делали. Это приводило меня в ярость: я видела из окна своей комнаты сверкающий заснеженный город, но никак не могла туда попасть.

Я услышала за спиной стук и, обернувшись, увидела в коридоре группу красных колпачков с обезумевшими желтыми глазами, сияющими от голода и желания. Они меня еще не заметили, но если увидят… Я одна, без защиты, далеко от моей безопасной комнаты, а красные колпачки всегда голодны. Страх охватил мое сердце. Я свернула за угол…

Вот они! Прямо напротив ледяного вестибюля. Двойные двери с вырезанными на них лицами: насмехающимися и в то же время угрожающими. Теперь, наконец обнаружив их, я замешкалась. Смогу ли я вернуться, когда выйду? За пределами дворца был запутанный и пугающий город Зимних фейри. Если не получится вернуться, то замерзну насмерть или и того хуже.

Послышались возбужденные возгласы. Красные колпачки меня увидели.

Я поспешила к выходу, стараясь не поскользнуться, ибо, как оказалось, пол был вымощен из разноцветного льда. Тонкий, как карандаш, дворецкий в черном костюме бесстрастно наблюдал за мной, когда я подошла к нему; его длинные седые волосы ниспадали ему на плечи. Огромные круглые глаза, похожие на блестящие зеркала, смотрели на меня, не мигая. Не обращая на него внимания, я вцепилась в дверь, на которой было вытесано смеющееся лицо, и потянула на себя, но она не двинулась с места.

– Выходите на улицу, мисс Чейз? – спросил дворецкий, склонив гладкую яйцеобразную голову.

– Ненадолго! – резко ответила я, пытаясь осилить дверь, которая, к моей ярости, начала смеяться надо мной. Кричать и прыгать я не стала, ибо видала и куда более странные вещи, но это вывело меня из себя. – Скоро вернусь, обещаю! – Я слышала издевательские смешки красных колпачков, сливавшиеся со смехом двери, и пнула ее ногой. – Черт, да откройся же ты, тупица!

Дворецкий вздохнул.

– Не на ту дверь нападаете, мисс Чейз. – Он протянул руку и распахнул рычавшую дверь, которая хмуро смотрела на меня, скрипя на петлях. – Прошу, будьте там осторожны, – строго наказал дворецкий. – Ее Величество будет очень недовольна, если вы… эм-м-м, сбежите. Уверен, вы не станете этого делать. Ее защита не позволяет вам замерзнуть или быть съеденной.

В вестибюль ворвался поток холодного воздуха. Снаружи было темно и холодно. Оглянувшись на красных колпачков, которые смотрели на меня из тени коридора с радостными клыкастыми ухмылками, я вздрогнула и шагнула в снег.

На улице стоял такой мороз, что я едва не забежала обратно. Дыхание повисло в воздухе, ледяной ветер обжигал обнаженную кожу. Передо мной раскинулся нетронутый замерзший сад: деревья, цветы, статуи и фонтаны, покрытые прозрачнейшим льдом. Из земли то тут, то там торчали огромные зазубренные кристаллы, некоторые из них были выше меня. На краю фонтана сидела группа фейри в блестящих белых одеяниях, их длинные лазурного цвета волосы ниспадали до пояса. Ногти на кончиках пальцев мерцали в полумраке синим цветом.

Я направилась в противоположную сторону: ботинки скрипели на снегу, оставляя глубокие следы. Раньше я бы задалась вопросом, как может под землей идти снег, но давно смирилась с тем, что в Фейриленде бесполезно искать в чем-то смысл. Я понятия не имела, куда шла, но двигаться было лучше, чем стоять на месте.

– Куда это ты намылилась, полукровка?

Вокруг меня взвился снежный вихрь, жаля лицо и залепляя глаза. Когда снегопад стих, я оказалась в окружении четверых фейри, только что сидевших у фонтана. Высокие, элегантные и красивые, с бледной кожей и мерцающими синими волосами, с пухлыми бледными губами, искривленными в издевательских ухмылках, они теснили меня, как стая волков.

– Да, Сноуберри, ты была права, – сказала одна из них, наморщив нос, будто учуяв мерзкий запах. – От нее и правда несет дохлой тушей Летней свиньи. Не понимаю, как Мэб терпит ее.

Сжав кулаки, я старалась сохранять хладнокровие. Как же все это не вовремя.

«Боже, я будто снова оказалась в старших классах! Неужели это никогда не кончится? Ради всего святого, они же древние фейри, а ведут себя, как заносчивые чирлидерши из школьной команды».

Самая высокая, гибкая фейри с ядовито-зелеными тонкими прядями в лазурных волосах посмотрела на меня холодными голубыми глазами и подошла вплотную. Я не двинулась с места, и она посмотрела на меня пристально, сощурившись. Всего год назад я бы мягко улыбнулась, кивнула и согласилась бы со всем, что они скажут, лишь бы оставили в покое. Но теперь все было иначе. Я видала тварей и пострашнее, чем эти девушки, намного.

– Чем-то могу помочь? – спросила я как можно спокойнее.

Фейри улыбнулась мне отнюдь не милой улыбкой.

– Мне вот любопытно, как такая полукровка смеет разговаривать с принцем Эшем на равных? – Она фыркнула, с отвращением скривив губы. – На месте Мэб я бы заморозила тебе глотку за один только взгляд в его сторону.

– Но ты не королева, – ответила я, выдержав ее взгляд. – И поскольку я здесь гостья, не думаю, что она одобрила бы то, что вы задумали. Так давайте сделаем друг другу одолжение и притворимся, что нас здесь нет. Это решит множество проблем.

– Ты не врубаешься, да, полукровка? – Сноуберри выпрямилась во весь рост, глядя на меня поверх своего идеального носа. – Один твой взгляд на моего принца, и это уже объявление войны. Да меня тошнит просто от того, что ты с ним вообще заговорила. Похоже, ты не догоняешь, что ему противна твоя испорченная Летняя кровь и человеческая вонь. Придется нам что-то с этим делать, а?

Мой принц? Она про Эша? Я уставилась на нее, испытывая искушение сострить, типа: «Забавно, он о тебе даже не упоминал». Может, она и вела себя как испорченная противная богачка из моей прежней школы, но то, как потемнели ее глаза, напоминало мне, что все же передо мной фейри.

– Значит, так, – продолжила Сноуберри, отступив и снисходительно улыбаясь, – вот что мы сделаем. Ты, полукровка, пообещаешь больше никогда не смотреть на моего милого Эша. А за нарушение этого обещания я вырву твои бегающие глазенки и сделаю из них ожерелье. Честная сделка, что скажешь?

Остальные девушки захихикали, и в их смехе я уловила резкие нетерпеливые нотки, будто им хотелось съесть меня живьем. Я бы сказала ей, что волноваться не о чем. Что Эш ненавидит меня, и нет необходимости угрожать мне держаться от него подальше. Но не стала этого говорить. Выпрямившись, я взглянула ей в глаза и спросила:

– А если не соглашусь?

Наступила тишина. Я почувствовала, как воздух стал холоднее, и приготовилась к вспышке гнева. Часть меня знала, что глупо сражаться с фейри. Мне наверняка надерут зад, или заколдуют, или еще что похуже. Но мне было все равно. Я устала от издевательств, устала прятаться в туалете и плакать. Если эта стерва фейри хочет драки, она ее получит. По-хорошему я ей не сдамся.

– Ну разве не забавно? – Мягкий уверенный голос прорезал тишину за секунду до того, как на меня обрушился весь ад. Мы подпрыгнули, когда из снега внезапно материализовался юноша, полностью одетый в белое, – его пальто развевалось на ветру. Выражение его заостренного лица светилось надменным весельем.

– Принц Роуэн!

Принц ухмыльнулся, сощурив ледяные голубые глаза.

– Прошу меня извинить, дамы, – сказал он, подскочив ко мне, заставляя стаю отступить на несколько шагов. – Не хочу портить вашу маленькую вечеринку, но вынужден ненадолго одолжить у вас полукровку.

Сноуберри улыбнулась Роуэну, от ненависти на ее лице не осталось и следа.

– Разумеется, ваше высочество, – проворковала она, будто ей только что сделали чудесный подарок. – Как пожелаете. Мы лишь составляли гостье компанию.

Мне хотелось съязвить, но Роуэн улыбнулся в ответ, будто поверил ей, и девушки упорхнули прочь, не оглядываясь.

Как только они ушли, улыбка его сменилась усмешкой, и он взглянул на меня искоса, заставив насторожиться. Может, принц и спас меня от Сноуберри и ее гарпий, но не думаю, что он сделал это из благих намерений.

– Значит, ты и есть та самая полукровка Оберона, – промурлыкал он, подтверждая мои подозрения. Его глаза скользили по мне вверх и вниз, и я чувствовала себя ужасно незащищенной, будто он раздевал меня взглядом. – Я видел тебя на Элизиуме прошлой весной. Почему-то мне казалось, что ты… выше.

– Жаль, что разочаровала вас, – холодно ответила я.

– О, ты меня не разочаровываешь, – улыбнулся Роуэн, задержав взгляд на моей груди. – Отнюдь. – Он снова хмыкнул и отступил, жестом показывая следовать за ним. – Пойдем, принцесса, прогуляемся. Хочу кое-что тебе показать.

Мне ужасно не хотелось этого делать, но я не видела способа вежливо отказать принцу Неблагого Двора, тем более что он только что сделал мне одолжение, избавив от приставучих злыдней. Я последовала за ним в другую часть сада, где заснеженный пейзаж усеяли замерзшие статуи, сделав его жутким и сюрреалистичным. Некоторые стояли прямо и гордо, другие скрючились от ужаса, вскинув руки и ноги, будто в попытках защититься. Черты их лиц выглядели настолько живыми, что я вздрогнула. У Королевы Зимы жутковатое чувство стиля.

Роуэн остановился перед статуей, покрытой слоем дымчатого льда, черты лица которой были едва различимы сквозь непрозрачную ледяную печать. В ужасе я поняла, что это вовсе не статуя. Из ледяной тюрьмы, открыв рот в крике ужаса и вытянув перед собой руку, смотрел человек. Его широко раскрытые голубые глаза были устремлены на меня.

Затем он моргнул.

Я отшатнулась, подавив крик в горле. Человек снова моргнул, глядя на меня испуганно и умоляюще. Я видела, как дрожали его губы, будто он хотел мне что-то сказать, но лед сковал его, сделав беспомощным. Я задалась вопросом, как же он дышал?

– Блестяще, не так ли? – воскликнул Роуэн, глядя на статую с восхищением. – Наказание Мэб для тех, кто ее расстраивает. Они могут видеть, чувствовать и слышать все, что происходит вокруг, так что полностью осознают, что с ними происходит. Их сердца бьются, мозг функционирует, но они не стареют. Они заморожены во времени навсегда.

– Как они дышат? – спросила я шепотом, глядя на разинутый рот статуи.

– Никак, – усмехнулся Роуэн. – Разумеется, они не могут дышать. Нос и рот забиты льдом, но они все равно пытаются вдохнуть, задыхаясь бесконечно.

– Это ужасно!

Принц сид пожал плечами.

– Ну что сказать, не надо злить Мэб! – Он обратил на меня всю тяжесть своего ледяного взгляда. – Итак, принцесса, – продолжил он, удобно устроившись у подножия статуи, – расскажи мне что-нибудь. – Вытащив из ниоткуда яблоко, он откусил его, не переставая улыбаться мне. – Слышал, вы с Эшем вместе прошли весь путь до Железного Королевства и обратно. По крайней мере, так он говорит. Что ты думаешь о моем дражайшем братишке?

Я почуяла скрытый мотив и скрестила руки.

– Почему спрашиваете?

– Просто поддерживаю разговор. – Роуэн достал еще одно яблоко и бросил его мне. Я неловко его поймала, и Роуэн усмехнулся. – Не надо так напрягаться, а то устроишь какому-нибудь домовому нервный срыв. Ну так что, братик вел себя как полный тролль или все же не забывал о манерах?

Я проголодалась. Живот заурчал, яблоко казалось свежим и аппетитным. Я откусила прежде, чем осознала это. Сладкий, терпкий сок с легким горьким привкусом заполнил мой рот.

– Он был идеальным джентльменом, – сказала я с набитым ртом, и мой голос прозвучал для меня странно. – Он помог мне спасти моего брата от Железного Короля. Без него я бы не справилась.

Роуэн откинулся назад и лениво улыбнулся.

– Расскажи мне еще.

Я нахмурилась. Что-то было не так. Зачем я ему это рассказывала? Я попыталась замолчать, прижав язык, но рот мой открылся, и слова вырвались сами собой.

– Моего брата Итана похитил Железный Король, – заговорила я, в ужасе слушая саму себя, – и я отправилась в Небыль, чтобы вернуть его домой. Когда Мэб послала Эша схватить меня, я убедила его заключить со мной соглашение. Если поможет мне спасти Итана, то пойду с ним в Неблагой Двор добровольно. Он согласился помочь, но, когда мы добрались до Железного Королевства, Эшу стало очень плохо, и его схватили Железные Рыцари Машины. Я пробралась в башню Железного Короля, использовала волшебную стрелу, чтобы убить Машину, спасла брата и Эша, а потом мы пришли сюда.

Я зажала рот обеими руками, чтобы остановить поток слов, но было уже поздно. Роуэн выглядел как довольный кот, только что слопавший канарейку.

– Значит, – промолвил он, сощурившись, – мой младший брат позволил какой-то рохле полукровке обвести себя вокруг пальца, чтобы спасти ее братца едва ли не ценой своей жизни. Как-то не похоже на Эша. Расскажи мне больше, принцесса.

Я зажала рот руками, заглушая слова, вырывавшиеся против моей воли. Роуэн рассмеялся и, спрыгнув на землю, зашагал ко мне, злорадно ухмыляясь.

– Ой, да брось, принцесса, ты же знаешь, сопротивляться бесполезно. Не усложняй мне жизнь.

Мне хотелось ударить его, но я боялась, что, если уберу руку ото рта, то ляпну что-нибудь еще. Роуэн приближался, хищно усмехаясь. Я попятилась, но меня охватила волна головокружения и тошноты, и, споткнувшись, я едва удержалась на ногах. Принц щелкнул пальцами, и снег у моих ног превратился в лед, сковавший сапоги и заморозив меня на месте. В ужасе я наблюдала, как лед ползет по ногам вверх, выше колен, издавая резкие, хрустящие звуки, медленно приближаясь к спине.

Как же холодно! Я судорожно дрожала, крошечные иголки до боли пронзали плоть сквозь одежду. Я отчаянно пыталась вырваться, но, само собой, не могла двинуться с места. Живот свело судорогой, и от очередного приступа тошноты у меня закружилась голова. Роуэн ухмыльнулся и, откинувшись назад, наблюдал, как я сопротивляюсь.

– Я могу это прекратить, ты же знаешь, – сказал он, дожевывая свое яблоко. – Просто ответь на парочку безобидных вопросов. Не понимаю, чего ты так упрямишься, разве что тебе есть что скрывать, а? Кого ты защищаешь, полукровка?

Температура становилась невыносимо низкой. Мороз пробирал до костей, и мое тело сжималось в комок. Дрожащие руки в конце концов опустились.

– Эша… – прошептала я, но в этот момент лед, сковавший меня, раскололся. Со звуком бьющегося фарфора он рассыпался на тысячи кристаллов, блестевших в тусклом свете дня. Вскрикнув, я отшатнулась и освободилась из ледяных объятий, когда из тени выскользнула другая худощавая фигура.

– Эш! – Роуэн улыбнулся, когда его брат подошел к нам, и сердце мое подпрыгнуло в груди. На мгновение мне показалось, что серые глаза Эша потемнели от ярости, но, когда он шагнул ближе, я поняла, что ничего не изменилось – такой же холодный, отстраненный, со скучающим видом. – Какое совпадение! – продолжил Роуэн, по-прежнему самодовольно ухмыляясь. – Присоединяйся, братишка! Мы как раз о тебе говорили.

– Что ты делаешь, Роуэн? – вздохнул Эш раздраженно. – Мэб велела не беспокоить полукровку.

– Я? Беспокою ее? – Роуэн посмотрел на Эша недоверчиво, округлив глаза с показной невинностью. – Да я сама безобидность! Так, увлекательно беседуем. Да, принцесса? Может, расскажешь ему, что сказала и мне?

Серебристые глаза Эша устремились в мою сторону, тень сомнения блеснула в них. Губы мои раскрылись сами собой, и я снова зажала рот руками, пытаясь остановить поток слов. Встретив его взгляд, я покачала головой, глядя на него умоляюще.

– Да ладно тебе, принцесса, не стесняйся! – промурлыкал Роуэн. – Кажется, тебе есть что рассказать про нашего дорогого Эша. Ну же, смелее!

Я посмотрела на Роуэна, желая отправить его куда подальше, но испытывала такую сильную тошноту и головокружение, что мне потребовались все усилия, чтобы просто удержаться на ногах. Взгляд Эша стал жестким. Отойдя от меня, он наклонился и достал что-то из снега.

Это было яблоко, которое я уронила, откусив от него один-единственный кусок – как отравленное яблоко Белоснежки. Только теперь это был не сочный фрукт, а большая пятнистая поганка с белыми, цвета кости, пятнами. Желудок мой сжался, меня едва не вывернуло наизнанку.

Эш поднял гриб, но ничего не сказал, лишь взглянул на Роуэна, приподняв бровь. Роуэн вздохнул.

– Мэб не говорила буквально, что нельзя использовать пляши-язык-развяжи, – сказал Роуэн, пожимая худыми плечами. – Кроме того, думаю, тебе будет особенно интересно послушать, что скажет наша Летняя принцесса.

– С чего бы вдруг? – Эш со скучающим видом выбросил гриб подальше. – Ничего интересного. Я заключил сделку, чтобы доставить ее сюда, дело сделано. Все, что я говорил или делал, было для того, чтобы привести ее ко Двору.

Я ахнула, не веря своим ушам, и опустила руки, уставившись на него. Значит, это правда. Он играл со мной все это время. То, что сказал мне в Железном Королевстве, все, что мы пережили вместе, не было настоящим. Я чувствовала, как лед сковывает меня изнутри, и закачала головой, пытаясь забыть то, что только что услышала.

– Нет, – пробормотала я тихо, – это не может быть правдой. Эш, скажи ему, что это ложь.

– Мэб не волнует, как я это сделал, главное, что задание выполнено, – продолжил Эш, не обращая внимания на мои мольбы. – Больше мне нечего сказать. – Он скрестил руки и пожал плечами, всем своим видом демонстрируя безразличие. – А теперь, если мы закончили, полукровке лучше вернуться в замок. Королева не обрадуется, если она замерзнет тут насмерть.

– Эш, – прошептала я, когда он отвернулся, – стой! – Но он даже не взглянул на меня. Слезы застилали мне глаза, и я неуклюже шагнула к нему, борясь с головокружением. – Эш! Я люблю тебя!

Слова просто вырвались наружу. Я не хотела этого говорить, но стоило мне их произносить, как живот скрутило от неверия и ужаса. Я снова зажала рот руками, но было уже поздно. Роуэн широко улыбнулся, переполненный радостью, будто ему только что сделали лучший подарок на свете.

Эш замер, стоя ко мне спиной. На мгновение я увидела, как он сжал кулаки.

– Прискорбно для тебя, наверное? – произнес он наконец без каких-либо эмоций в голосе. – В Летнем Дворе одни слабаки. С чего мне связываться с полукровкой Оберона? Просто отвратительно, не смеши меня, человек.

Будто ледяная рука вонзилась в меня и вырвала сердце. Меня пронзила настоящая физическая боль. Ноги подкосились, и я рухнула в снег, кристаллы льда впивались в ладони. Я не могла дышать, не могла плакать. Будучи не в состоянии делать что-либо, я просто сидела на коленях в снегу, мороз пронизывал до костей, а слова Эша эхом гудели в голове.

– О, это было жестоко, Эш, – сказал радостным голосом Роуэн. – Я верю, что ты разбил бедняжке сердце!

Эш что-то ответил, но я не расслышала: земля накренилась перед глазами, и голова закружилась сильнее. Я могла бы сопротивляться, но в тот момент мне было уже все равно.

«Пусть наступит тьма, – подумала я, – пусть унесет меня». И она накрыла меня тяжелым одеялом, отправив в небытие.

Глава 3 Скипетр времен года

Какое-то время я пробыла в полузабытьи: то спала, то приходила в себя. Перед глазами плыли смутные сны, смешиваясь с реальностью, и я не понимала, что происходило во сне, а что наяву. Мне снилась моя семья: Итан, мама и отчим Люк. Они жили своей жизнью, но без меня, постепенно забывая, кто я и что я вообще когда-либо существовала. В сознании мелькали силуэты и голоса: Тяосин просила поскорее прийти в себя, потому что ей было скучно; Роуэн оправдывался перед королевой Мэб, что понятия не имеет, почему простой гриб так на меня повлиял; другой голос сказал ей, что я могу никогда не очнуться. Иногда мне снилось, что Эш был в комнате: стоял в углу или у моей кровати и смотрел на меня яркими серебристыми глазами. В своем бреду я слышала, как он шептал, что ему жаль.

– До чего хрупкие существа эти люди! – пробормотал кто-то однажды ночью, когда я то приходила в себя, то погружалась в сон. – Один крошечный кусочек пляши-язык-развяжи, и они уже в коме. До чего жалкое зрелище! – фыркнул некто. – Ходят слухи, эта влюбилась в принца Эша. Интересно, что Мэб сделает с ней, когда она очнется. Она не особо довольна тем, что Летняя девчонка крутит шуры-муры с ее любимым сыном.

– Да уж, определенно не время играть в Спящую красавицу, – добавил другой голос, – особенно когда на носу Обмен и все такое. – Говоривший хмыкнул. – А проснется, так Мэб может убить ее за принесенные беспокойства. Как ни крути, будет интересно! – Смех утих, и я погрузилась во тьму.

Прошла целая вечность. Мимо скользили чьи-то голоса, ничего важного. Тяосин то и дело тыкала меня в ребра, царапая острыми когтями до крови, но боль будто не принадлежала мне. Перед глазами мелькали сцены из моей семьи: мама стоит на крыльце и объясняет полицейскому, что нет у нее никакой пропавшей дочери; Итан играет в моей комнате, которая теперь стала рабочим кабинетом, перекрашенная и переоборудованная, все мои личные вещи раздали.

Когда я смотрела на сводного брата, в груди возникала тупая пульсация: в другой жизни это могло быть горько и печально, но сейчас я не чувствовала ничего и наблюдала за ним с отстраненным любопытством. Он разговаривал со знакомым мне плюшевым кроликом, и я нахмурилась. Разве этого кролика не порвали на части?.. ...