Защитник Дворянок

Пролог. Неудачное будущее

Огромнейший столб дыма вздымался до небес, закрывая их, от чего казалось, что солнца больше не существует. Лил грязный, черный дождь, который пробирал до дрожи, сплошным потоком борясь с противоположной стихией, но у него ничего не выходило. Сверкнула первая молния, сопровождаясь мощнейшим громом, готовым разорвать весь мир надвое.

— Хорошее место, чтобы умереть, не правда ли? — Спрашивала парящая в воздухе девушка с волосами цвета свежевыпавшего снега. Она могла бы быть красивой, но все изящество ее тела омрачалось множеством раскрывшихся глаз различных форм размеров и цветов, постоянно бешено дергающихся из стороны в сторону, анализируя одну только им известную информацию.

Под ней, на оплавившейся ровной площадке, когда-то бывшей улицей, стоял парень в закрытом высокотехнологичном костюме цвета вороненой стали. Он не стал отвечать, время разговоров давно прошло. И все же он был рад, что сейчас на нем маска, ведь не видно, как жалко отвел он взгляд от человека, которого знал, которого любил…

— Скажи, какая вероятность, что здесь раскроется тектонический разлом и начнется извержение? — Продолжала девушка, которая пребывала где-то в своем отдельном мире, в который она смотрела бесчисленным количеством глаз. И, торжествующе сказала — Ненулевая! — После чего ее покрыла дикая необузданная энергия черного цвета.

Все пространство, казалось весь мир сместился на один сантиметр в сторону, а потом вернулся в исходное положение. И со страшным звуком земля, на которой никогда не слышали об землетрясениях, начала перемалывать сама себя, поглощая город. Падали высокие небоскребы, разламывались в щепки старые дома, даже поместья дворян не избежали буйства стихии. И не успела даже половина всего упасть в пропасть, как из нее, под огромным давлением, начали выбрасываться вулканические бомбы, летящие строго в одну сторону.

Парень так и остался стоять, на этот раз в воздухе, в том же положении, что был до этого. Происходящее могло впечатлить кого угодно, но не его. Именно поэтому сейчас в этом опечатанном всеми артефактами прошлого и настоящего городе, есть лишь только они вдвоем. Монстр Арги и Покоритель Арги. Даже сами их прозвища сближали их, будто красной нитью судьбы им предстояло схлестнуться. Но, к сожалению, не в дружеском спарринге в стенах академии. А посреди сотворенного апокалипсиса.

Сконцентрировав силу, покрывшийся белой энергией парень играючи сделал широкий взмах по воздуху, что становился плотнее с каждым миллиметром, что его раскрытая ладонь летела вниз, пока не ударила сверхплотное вещество, в которое превратилась атмосфера с хлопком, от которого выбило все оставшиеся чудом целыми окна в городе. Огромнейшая волна прошла вниз, прямо к начавшей вырываться вверх лаве, грозившей поглотить свою цель. Но этому не суждено было случиться, она мгновенно застыла, стоило только ей столкнуться с противодействующей силой.

— Все еще полон сил. Все еще ускользаешь от моих глаз. Все еще не побежден. Скажи, а из этого ли ты мира? — Прервалась девушка на очередной короткий монолог. Парень же не стал больше благородно ожидать новой атаки. Пора было кончать со всем этим. Битва длилась уже долго и он искренне надеялся вымотать девушку, дабы взять живьем и освободить ее от безумия арги. Но одному ему видимые числа давали неутешительный прогноз. Прогноз того, что этого не случится.

Парень сделал мощный прыжок по направлению к парящей в воздухе девушке, готовя удар. Разумеется, она увернется, для этого ей даже не нужно активировать аргу. Но это бы сделал человек. А не воплощение силы. Оно не знает понятия страх, понятие отступления, дикая, вырвавшаяся из под человеческого контроля энергия жаждала уничтожать или же быть уничтоженной.

— Какая вероятность, что я останусь полностью невредимой? — быстро спросила она одного ей известного собеседника — Ненулевая! — И с радостью в бесчисленных глазах и маниакальной улыбкой, портящей и так искаженное лицо, нанесла ответный удар прямо в кулак закованного в броню парня.

Очередной хлопок, разделивший мир на две части, обращающий в пыль абсолютно все. Остатки зданий, окаменевшую лаву, вспоротую землю. Вращавшаяся вокруг двух этих людей черная и белая силы пыталась пересилить друг-друга, продвинув своего кандидата дальше, пытаясь переломить патовое противостояние. Девушка, что не двигалась с места, не смотря на отсутствие точки опоры. Парень, что не падал, не смотря на то, что гравитация давно должна была его забрать. Это уже не было противостоянием физическим. Это было противостояние за пределами всех возможных измерений.

Где-то вдалеке от происходящих событий множество пользователей арги пытались удерживать всю эту мощь сложнейшей системой барьеров. И они начали трескаться, один за другим.

— Любой ценой, закрывайте бреши. Иначе мы потеряем не только Столицу. Но и вообще все! — Кричал мудрый старческий голос в множестве голов.

И они следовали этому приказу. Заставляли забирать их жизнь, но давали барьерам стремительно иссякающую прочность. Но их уверенность в том, чтобы стоять до конца, вскоре пошатнулась облетевшей все пространство девичьей фразой, переполненной радостью.

— Какая вероятность того, что барьеры не выдержат? Ненулевая!

Парень закусил губу, выматерившись про себя. Ему постепенно ставят шах. Если он сейчас отступит, подумав о людях, то тогда не сможет убить свою цель. Если же продолжит, то останется победителем на руинах мира. Он вызвал систему, в надежде. Что она подскажет ему, как подступить. Но холодные безэмоциональные цифры не говорили ничего нового, лишь служа демонстрацией того, сколько он успел достигнуть. Но какой в этом смысл, если в конце это все оказалось бесполезно!

— Как бы я хотела раздавить тебя своими словами, как бы я желала отыскать вероятность, где сейчас ты падаешь вниз окровавленным мясом, лишенным способности даже кричать от боли! Но я тебя не вижу! Зато вижу остальное! Я вижу весь мир! — И как будто подыгрывая этим слова, глаза вновь бешено завращались. — Какова вероятность, что после прорыва барьеров, наша объединенная сила уничтожит жизнь на планете? — Девушка задумалась, будто бы растягивая удовольствие. А парень, на миллисекунду опешивший, резко усилил напор в отчаянной попытке убить ее до того, как она скажет непоправимое. Уже наплевать на сопутствующие жертвы, тут на кону уже совершенно другое! Перед его глазами открывались бесчисленные окна подтверждавшие обмен способностей на единовременное усиление, подтверждавшие бешеный курс размена жизни на аргу и прочие способы стать сильнее за секунду.

Из его рта небольшим ручейком пошла кровь. Внутри же творился полнейший кошмар. Но он начал побеждать. С огромнейшим невозможным скрипом девушка смещалась в пространстве, вторая рука, тянувшаяся раскрытой ладонью к сердцу, подбиралась все ближе, уничтожая противоборствующую мощь, испаряя силу еще большей силой.

А девушка продолжала задумчиво глядеть в другой мир. За спиной парня выросли крылья из арги, еще больше усиливавшие напор. Если снять с него маску то было видно, как он стремительно стареет, но страшной ценой переламывает изначально патовое противостояние. С громким звуком ломания миллиардов стекол лопнули сдерживающие барьеры, множество жертв не помогли. Ни простолюдин, ни дворян, никого не хватило, чтобы сдержать силовое буйство. Старик, все еще не разорванный напополам вырвавшимся из кокона силовым давлением, с благоговением ощущал потоки истинной силы, которую он всегда желал.

— Так вот ты какая, истинная Арга! — фанатично бросил он перед тем, как был преобразован в сверхплотный кусок мяса

Черное и белое закручивались в невообразимую спирали, будто два дракона, пытавшиеся укусить друг друга. Но не могущие это сделать до конца. Белый был так близок, уже ощущая «плоть» врага на своих зубах. Пока черный подло не ухмыльнулся.

— Ненулевая!

Глаза, либо ставшие ненужными после такой масштабной демонстрации силы, либо тоже приносимые в жертву, стали закрываться один за другим. И рука уже мужчины, бывшая в миллиметре от девичьей груди, начала смещаться обратно в этом противостоянии силы, противостоянии воли, где абсолютно все можно поставить на кон ради победы.

— Давай же, Казимир, уничтожь вместе со мной этот прогнивший мир! И мы начнем в нем все заново! Без несправедливости! Без нужды! Без сословий! Почему ты продолжаешь защищать тех, кто еще пять лет назад смотрел на тебя, как на пустое место? Почему так хочешь убить меня? Разве я это заслужила? Разве моя мечта настолько невыполнима? Разве мое желание нового мира, что так близок, настолько тебе не по душе? — И было неясно кто говорит, настоящая личность девушки, которую мужчина любил, или же арга пытается заставить его оступиться, старается соломинкой сомнений переломить ему хребет. А потому он молчал. Он желал высказать все что было на душе. Выкрикнуть перед смертью все мысли, что гложили его. Но он засунул их куда подальше.

— Ты так хочешь победить? Настолько хочешь ощутить ее вкус, даже если после этого мира просто не будет? На что ты надеешься, Казимир? Кто спасет тебя? Чем больше арги ты выливаешь из себя, тем ближе исполнение вероятности. Вполне возможно, ты уже всех убил. Так просто отступи и я сделаю тоже самое. Мы оставим этот мир только для нас. Заново вырастим деревья, хранилища семян остались нетронутыми. Засадим поля, это будет наш собственный рай, мы сотворим его сами!

С диким треском кости в кулаке уже немолодого мужчины начали разрушаться. На целую секунду, но, казалось, его сердце отступило. Оно захотело, чтобы то, что говорит девушка, стало правдой. Вот только его тут же предали, огласив небеса чистым в своем кристальном безумии смехом.

— Поверил! Поверил, поверил, поверил, поверил! — И девушка, у которой остались лишь два глаза, начала подаваться вперед, стараясь додавить своего противника. Ее кулак проходил сквозь его руку, раскрывая ее на четыре части в уродливый мясной цветок. Но на лице мужчины сияла улыбка. Девушка не понимала причины этого. Пока не посмотрела вниз. Вторая рука мужчины держала вытащенное из груди сердце, до сих пор соединенное с телом.

— Ты уже отвыкла смотреть на мир двумя глазами — С этими словами рука сжалась, уничтожив чужой источник жизни и вместе с этим источник сил.

Более не сдерживаемая противоборствующей силой, арга мужчины пошла в полнейший разнос, а он более не мог ее контролировать, он отдал все способности ради чистой силы. И неизвестно сколько раз до этого импульсы от противостояния разнонаправленных сил огибали Землю. Но Казимир чувствовал, что девушка права. Жизни на планете больше нет. По крайней мере, сложной. Бактерии то все переживут, по крайней мере, он на это надеялся.

Мягко подхватив целой рукой обессилевшее тело девушки, он приземлился на самое дно воронки, что вырыла в земле их объединенная сила.

— Молодец, Казимир, ты победил злодея. Ради этого ли ты приходил в этот мир? Чтобы порезвиться с дарованными тебе способностями и остаться на безжизненном пустыре? — С трудом говорила теперь уже ставшая неопасной девушка.

— Нет, я хотел совершенно другого — уставшим голосом говорил человек, что пока еще на чистом бессмысленном оптимизме пытался отрицать возможную объективную реальность.

— Помнишь сказание о великом Арге, которое нас всех заставляли штудировать в школе? Разумеется нет, ведь настоящий ты давно мертв. В конце Арга тоже победил злодея, но потерял все. Знаешь, что случилось потом? — интересовалась она с небольшой толикой иронии.

— Даже не представляю.

— Злодей дал ему шанс. Почему бы мне не дать тебе такой же? — С этими словами девушка слабеющими руками вырвала свои два последних глаза, что до самого последнего момента смотрели на того, кого она так сильно любила. Подержав их в руке, она жалкими остатками своих сил обратила их в изящные игральные кости со ста гранями — Держи. Думаю, уж ты разберешься, что они делают. Если воспользуешься ими, то обещай мне кое-что. — и еле слышно она произнесла свои последние слова.

«Спаси меня»

Мужчина, которого называли Казимиром, не чувствовал ничего. Ни удовлетворения, ни горечи, лишь огромную опустошенность, что стекала из его глаз небольшими беззвучными дорожками слез. Он многое приобрел в этом мире, чтобы постепенно потерять абсолютно все. Какой был смысл в его перерождении здесь, если это привело к этому? Ему было очень горько на душе, настолько, что хотелось лечь рядом с девушкой и тоже вот так тихо умереть.

Но все же. Напоследок, он решил посмотреть прощальный подарок. Губы проговорили заветное слово «Оценка»

Кости новой судьбы

Тип: Артефакт

Ранг: Божественный

Описание: Чудо, созданное любящим сердцем и великой силой из глаз Монстра Арги. Позволяет вернуться в самое начало, отказавшись от всех сил, что вы имели до этого. Все пути развития, что вы прошли до этого, будут заблокированы, дабы судьба точно не повторилась. Ваша память так же будет стерта, иначе это будет не новая судьба, а попытка переписать старую. Все что вы можете, так это оставить самому себе сообщение, равное количеству выпавших граней, что станет вашим новым кредо, к которому вы будете стремиться.

Хоть мужчина и потерял все, он должен был убедиться перед этим, что и весь остальной мир постигла такая же участь. Он был готов смириться со своей тяжелой судьбой, если все остальное в порядке. Так что, похоронив девушку, он пошел в свое путешествие по миру, в попытке найти людей. Но сколько бы он не шел, сколько бы не голодал, не страдал от жажды, сколько бы не пытался воспользоваться радио, не было ни одного признака людей. Лишь оставшиеся от них скелеты городов разной степени уничтоженности, чем дальше он шел от места битвы. Но стекол не было нигде. Как и травы.

В конце-концов. Казимир отчаялся. Или, можно сказать, сдался. И в один из привалов, достал сверкающие в пламени огня кости. От системы тоже придется отказаться значит, подумал он. А помогла ли она в самом конце, всплыл вопрос. Нет, не помогла.

Два стогранника полетели на более-менее твердую самодельную площадку, ибо земля давно обратилась в песок. Кубики катились, пока на Казимира не смотрели гордые глаза змеи. Худший результат который только возможен, два несчастных слова. От этого впервые за долгое время мужчина искреннее рассмеялся. Да, точно, он же всю удачу обменял во время боя на еще больше сил.

Перед лицом у него появилось окно ввода, где значилось «Лимит слов: 2». Можно работать и с этим. Казимир уже думал о том, какие пути ему остаются, если все, что он успел изучить, будет заблокировано. Вспоминая самое начало, он заранее пожелал новому себе удачи, ибо, как считал мужчина, ему будет весьма и весьма непросто. Ведь без силы не выйдет почти всего, чего добился Казимир за это короткое время.

Получается, ему придется пробиваться в жизни только с защитной аргой. А она ценилась невысоко, ибо кому хочется быть пожизненным охранником богатого дворянчика вместо того, чтобы сверкать на турнирах? Вот и ему не хотелось. Но теперь он будет вынужден, даже обязан добиться намного лучшего мира без всех способностей. Та еще задача. Впрочем, одна мысль, которой можно все изменить, пришла мужчине в голову. Взвесив все последствия своего решения, и поняв, что иного выхода он не видит, Казимир записал единственное словосочетание, что могло выразить все его желания.

«Защити всех!»

Глава 1. Неприветливое настоящее

Я резко пришел в сознание. Была сплошная дезориентация, не было понятно где вообще нахожусь. Тело подрагивало от холода, но рядом был слабенький источник тепла, что изо всех сил жался ко мне. Черноволосая девушка беспокойно посапывала, делая во сне немного страдальческое лицо. Одеяло, если таковым его было вообще можно назвать, было таким тонким, что не удивлюсь если оно просвечивало. И не доставало до ног.

Девушка была очень мягкой, но только было начавшее реагировать на женскую близость тело тут же было уничтожено чужеродной мыслью о том, что это моя сестра. Неправда, у меня не было никогда сестры! Свободная рука тут же схватилась за голову, прострелившую сильнейшей болью. Огромная мешанина из своих и чужих мыслей, зачастую входящих друг с другом в полное противоречие, быстро вызвала сильнейшую мигрень. И при этом я автоматически старался не издать ни звука, ведь нельзя беспокоить Анну. Это вообще кто такая? И боль многократно усилилась, становясь невыносимой.

Спустя пару минут, казавшимися часами, все закончилось. Казалось, что я потерял кучу чего-то важного, чего-то, без чего мне будет намного сложнее жить. Но с этим можно будет разобраться потом. Пока что имеем следующее: я попал в чужое тело. А значит «успешно» погиб на операции, которой давали стопроцентную вероятность успеха. И дернул же меня черт согласиться с доводами врача. И вот, теперь на одну офисную макаку стало меньше. Хорошо хоть, всех родственников успел похоронить сам, никому моя смерть горя не принесет.

И уж не знаю чем я это заслужил. Но мне дали второй шанс. Хреновый по всем параметрам, но он есть. Два мигранта с национальных окраин, Казимир и Анна, после смерти родителей собрали все что у них было и поехали пытать счастья в новую столицу Великой Словии. Казалось бы, глупый поступок, но это был их единственный шанс хоть как-то выплатить долги родителей. Считалось, что столицу перенесли на место, где энергия арги максимальна, что давало шанс на пробуждение сил даже обычным людям. Официально этого никто не подтверждал и не опровергал, это все находилось лишь на уровне слухов. Но это не важно. Здесь есть магия!

Но мои попытки разобраться в глубине дерьма, в которое меня засунули, прервал громкий, нетерпеливый стук, мгновенно разбудивший сестренку. Уже автоматом сознание подстроилось ее так воспринимать, как будто от такого отношения сразу становилось во сто крат легче.

— Давай притворимся, что здесь никого нет! — шепотом, умоляюще попросила она — Переждем и они уйдут!

В другое время я бы забился в угол, вторя ее совету. Но мне хотелось показать, что со мной она действительно может быть в безопасности. Странное чувство эйфории и веры в то, что я смогу все, вылилась в возможно глупый поступок. Пройдя сквозь наше маленькое бедное жилище, стараясь не издать ни звука, я встал возле двери. Она ощутимо дергалась от каждого удара по ней, казалось, что вот вот, и окончательно вылетит. Надо действовать быстро, надо действовать так, как от нас не ждут. Не было мыслей о том, что могли просто ошибиться дверью или что пришли просто поговорить. Мирного решения не будет. Уж точно не тогда, когда за дверью слышатся команды молодчикам «Выбивать чертову дверь к хренам собачьим, новую купят»

Подметив периодичность в ударах, я подловил момент, открыл дверь отпечатавшихся в рефлексах движением и ударил по ней ногой со всей силы уже со своей стороны, от чего она распахнулась настежь. Вернее попыталась, ведь после последовал трехэтажный мат тех, кто там был. Кто-то, похоже скатился по лестничной клетке.

Черт, все тело после этого налилось свинцом. Казимир, ты когда в последний раз ел нормально, почему от одного резкого движения у меня весь запал кончился? Но несмотря на слабость, я попытался поскорее запереть дверь обратно, «благородно» посчитав, что с них хватит.

Вот только не вышло. Чужая рука, скорее размерами напоминавшая медвежью лапу, резво начала мне противодействовать. Толстые пальцы сжали бедную деревяшку до хруста и не собирались давать мне исполнить задуманное Там что, не всех зацепило? Я попытался пересилить и даже на резкости почти смог зажать ему пальцы, со стороны двери даже послышалось шипение. Вот только я явно проигрывал. Чем расходовать силы дальше я вновь отпустил дверь, надеясь, что враг свалит себя своей же дурью.

Почти вышло. Двухметровый амбал в костюме-тройке, у которого, казалось, столько же было и в плечах, еле-еле удержался на ногах, мелькнув в проходе. Но вскоре, с большим трудом протиснувшись в дверной проем, сделанный явно не для его размеров, резко схватил меня за шею. Я не успел нормально отреагировать, чувствуя себя, как выжатый лимон в сочетании со все еще не прошедшей головой. Но попытался достать его ногами, руками, всем чем возможно, чтобы высвободится из захвата его одной-единственной руки.

Не выходило. Он просто перехватил меня второй рукой за шею и держал, словно нашкодившего котенка. Его не слишком обремененное интеллектом лицо выражало лишь небольшое раздражение от того, чем ему приходится заниматься, явно показывая, что за кого-то опасного он меня не считал с самого начала.

Я еще не собирался отступать так просто, какая-то слепая уверенность в себе вела мои поступки. На удивление легкое тело раскачалось на его руке подобно маятнику и я на инерции заехал голой ногой ему по скуле. Результата не было. Я как будто вдарил по стальному бруску. Всю свою силу воли я потратил, чтобы не заныть от боли в ноге. И все, чего я добился, это немного сдвинутая вбок голова.

К сожалению, амбала это совершенно не проняло, он лишь сильнее сжал хватку, как будто до этого жалел меня, вдруг еще шею переломит тростинке, которой я себя ощущал в сравнении с ним. Но теперь действительно все что я мог делать это пытаться разжать его стальную хватку.

Из-за его спины показался уже человек, намного меньше напоминавшей тестостероновую гориллу. Прилизаные каштановые волосы, собранные в хвост, закрученные густые усы, правильные черты лица, но больше всего выделялись его хитрые лисьи глаза. Казалось, что их обладатель не шелохнется, даже если ему прикажут убить свою родную мать. От него веяло чем-то даже более опасным, чем от амбала, но я не подавал виду, что меня это хоть как-то беспокоит.

— Что, в этот раз осмелели, провинция? Похвально-похвально. — сделал он парочку скупых хлопков — Раз уж ты решил поговорить, пусть даже так грубо, а не отсиживаться, я даже не замечу того факта, что моим людям может потребоваться осмотр у врача, все же им за это и платят. — Голос его был переполнен иронией и полным контролем над ситуацией.

Я не мог ему никак ответить, лишь старался не задохнуться раньше времени, да бессмысленно пытался разжать стальные тиски, служившие амбалу пальцами.

— Молчишь? Ну молчи. — Натужно выдавил он из себя смешок — Ты сам прекрасно знаешь, по какому мы делу. Никто не может просто взять денег у Держимировичей, а потом попытаться сбежать, не заплатив ни гроша. — Тут прилизаный до чего-то додумался и отдал приказ — Коцен, отпусти уже его, задохнется и тогда точно придется продавать его сестру в секс-рабство, а простолюдинки зарабатывают мало.

«Отпустил» было слишком мягким словом. Скорее размахнулся и попытался сломать мною пол. Похоже, кого-то я все таки немного разозлил. Но я чувствовал, что делал он это почти не всерьез, так, чтобы жизнь медом не казалась. Иначе бы от меня натурально осталось мокрое место. Я лежал, непонимающе глядя в потолок, пытаясь собрать мозги в кучу, стараясь не захныкать как девчонка от нового потока боли, пока прилизанный вставал на корточки рядом и продолжал свой монолог.

— Казя, в вас обоих точно нет ни капли дворянской крови? Обычный человек уже давно бы выл во весь голос, а возможно был бы парализован из-за переломов. А ты еще ничего, даже продолжаешь смотреть на меня своими паршивыми глазами. Признайся, и тогда можешь быть свободен, не нужно будет ничего зарабатывать на сомнительных подработках, просто отдашь сестру и мы все простим.

Это наигранное сокращение имени что-то подняло внутри меня, нечто застаревшее. А давление на сестру еще и подпалило. Так что я попытался плюнуть в его сторону, но получилось криво. В его же глазах отразилась в этот момент немая усмешка и даже небольшая толика одобрения.

— Ладно, мы бы не зарабатывали столько денег, если бы убивали должников вместо дойки. И, будем честны, вы должны намного больше, чем можно выручить за ваши холопские органы. А врать нашим клиентам нам не с руки, даже если заменив себе хоть все тело на дворянское, они так и не пробудят аргу. Так что мы подождем еще. Есть шанс, что ты и твоя сестренка все-таки пробудите в себе какое-нибудь бесполезное умение красной дуги и резко вырастете в цене. И вот тогда мы снова поговорим, пацан. А пока, спокойной ночи.

Они начали уходить, но вдруг прилизаный развернулся в проходе и бросил своему подчиненному.

— Коцен, а дай ему почувствовать, насколько мы всегда были с ним обходительны и нежны. Вдарь аргой. Но только рядом, мне не хочется тратить лишние деньги на взятки городовым, которые придут собирать его со стены.

Амбал, усмехнувшись, покрылся желтым контуром энергии. Резко стало трудно дышать, захотелось убежать и больше не показываться ему на глаза. Но моя вялая попытка встать ни к чему не привела. Он подошел поближе, усиливая нажим, от которого все внутренности сворачивались, а потом просто топнул ногой рядом с лицом. Но так, что я даже не увидел этого удара. Еще мгновение назад он лишь держал ее на весу, подразнивая.

А после ухо будто бы разорвало на миллиарды осколков. Зрение не могло понять, в каком положении я сейчас нахожусь, ибо мир вокруг начал крутиться, пока мое тело, наконец, не нашло ближайшую стену, об которую затормозило. Теперь боль в ухе отошла на второй план, ведь болело теперь абсолютно все. Я начал медленно сползать по стенке, оставляя кровавый развод.

— У врача скажешь, что с лестницы упал. — Слышалось как сквозь вату — Говорят, некоторые пробуждали дуги от столкновения с чужой силой. Кто знает, может ты подтвердишь это правило и станешь не таким бесполезным. До встречи, Казя.

Дверь закрылась а я с удивлением отмечал, что да, тело мне действительно досталось крепкое. Интересно, это личная особенность, или это так повезло Казимиру, теперь, правда, уже мне. Вскоре прибежала сестра, которая будто только и ждала, когда «коллекторы» уйдут и начала всячески помогать, разместив меня у стенки, чтобы было на что опираться, а после прибежала с небольшой аптечкой и начала нещадно поливать меня спиртом, попутно недовольно причитая.

— Ну вот чего тебе вечно неймется! Они бы скоро ушли, ничего бы страшного не случилось! Они не имеют права вламываться в квартиры, пусть даже в такие захудалые, как наша! Вечно ты ведешься на провокации!

Я же не мог пока ничего ответить. Ну да, незнамо что взыграло, но ведь вроде не так и плохо вышло? Меня занимало другое. Демонстрация местной магии. Она здесь делилась на семь дуг, так как, по сути, совпадала цветами с радугой, и, соответственно, разделялась по силе от красного цвета к фиолетовому. И по мне сейчас вдарили рядышком лишь третьей дугой из семи. Всего лишь от одного непрямого удара я чуть во второй раз с жизнью не попрощался. Причем он был сделан далеко не в полную силу…

— А-а-ай — Оторвало меня от раздумий то, что сестренка принялась хлопотать над ухом. Делала она все очень быстро, с явно прослеживающимся умением.

— Что, больно? Раньше надо было думать прежде чем дверь открывать, терпи! — Продолжила она возмущаться.

— Анна, не сейчас, так потом они бы нашли способ выцепить нас. Я посчитал, что лучше раньше, чем позже. Я обязательно сделаю так, что это был последний их визит! — говорил не совсем я, но где то внутри думал примерно так же. Угроза была вполне понятной. Если ничего не поменяется, очень вероятно, что Аню просто продадут в бордель. И у меня нет ни сил, ни денег, чтобы это как-то изменить. И пусть присутствовали чужие чувства к ней, как к своей семье, я был согласен принять их. Всегда мечтал о сестре.

Меня же после этих слов погрузили в еще не развившуюся мягкую грудь, в которой бешено билось сердце, вибрацией передаваясь по всему моему ноющему на своего нового хозяина телу.

— Дурак, ну вот что ты сделаешь? Тебе почти не платят, обманывают, напирают на то, что тебе еще нельзя работать, арга в нас так и не пробудилась, хотя по слухам если за год в Столице она этого не сделала, то не сделает никогда. Нам просто нужно сбежать от всего этого. Хоть нелегалами через границу, хоть куда. Но нужно начать все заново, раз здесь не получилось. Проживем и без образования! — Продолжала она говорить, немного всхлипывая.

Да. Как я и говорил в начале, шанс на вторую жизнь я вытащил хреновейший. Казимир всю жизнь положил на то, чтобы хоть бы один из них выбился в люди, получил образование и, в конце-концов, был счастлив. Но, как бы он ни старался, миру на это было наплевать. Не удивлен, если у него просто сегодня не выдержало сердце или он помер от истощения, ибо в последнее время экономил на еде, потому что знал, что скоро придут «коллекторы». Все равно не накопил нужной суммы. И мне придется крутиться даже сильнее чем он, лишь бы не повторить его судьбу.

Пусть на школу он полностью забил, но представление о мире, и что в нем есть, имел. И, мои навыки тут бесполезны, здесь абсолютно все другое, даже страны. Великая Словия, что простиралась от реки Лабы до реки Славянской. Переводя примерную карту из головы парня на свои знания, я осознал, что это сверхдержава от Германии до Калифорнии. Об остальном мире ему было известно примерно ничего. Но примерное свое местоположение я понял. Уральские горы, сердце империи, ее центр, промышленный, географический, а теперь и будущий культурный. И сбежать в другую страну точно не вариант. Как, на какие деньги, и куда. Что-то подсказывало, что так мы и будем бегать всю свою жизнь от проблем, если продолжим в том же духе.

На нормальную работу не попасть, пытаться купить себе местное подобие компьютера дохлый номер, ибо я могу ни черта не понять в здешнем коде, а деньги уже будут потрачены. Если он вообще подчиняется тем законам, что мне известны. Но где-то внутри тлела махонькая надежда, что все будет хорошо, что меня бы не поместили в невыполнимые условия, иначе бы это было просто бессмысленно.

Тем временем сестренка закончила обильно поливать меня спиртом и прикладывать лед. Не совсем правильное использование нашей единственной техники, но все равно в холодильнике редко что задерживается надолго. Даже кубики льда.

Я поблагодарил Анну от всего сердца, но она лишь отмахнулась, сказав что кроме нас нам никто не поможет, так что это естественно. Ей всего четырнадцать, но она уже, кажется, разучилась хоть на что-то надеяться. Это резануло меня до глубины души и я приобнял ее, пытаясь передать хотя бы частичку своей слепой надежды на то, что завтра будет лучше. Не знаю подействовало или нет, но мы вернулись на валяющийся посреди комнаты жесткий матрас, из которого торчали пружины и немилосердно впивались в спину. Анна заняла привычное ей положение по левую руку и начала крепко обнимать свою невольную подушку в виде меня. В голове всплыли воспоминания о том, как первое время теперь уже моя сестренка плакала каждую ночь и отказывалась спать отдельно, ведь тогда из ее жизни мог исчезнуть и Казимир. Этот период давно прошел, но все осталось по старому. Так им обоим просто было легче.

Глава 2. Унылая обстановка

Уже давно начавшая округляться девочка, становящаяся девушкой не способствовала спокойному сну. Это было слишком непривычно. Для такого патологического одиночки как я выдерживать это было очень тяжело. Но все же я никак не старался изменить это положение. То ли говорила жертвенность оригинального Казимира, то ли моя собственная жалость.

Хотя, даже будь я привычен к такому, прохудившийся пружинный матрас явно не собирался давать на нем спать никому, будто старый обрюзгший старик, гоняющий от себя всех, включая самых близких. Но, за не имением лучшего, им продолжали пользоваться.

Раз уж сон не идет, нужно набросать хотя бы примерный план того, что я могу попробовать сделать. Ну, как и говорил прилизаный, надо пойти к врачу. Хорошо, что это бесплатно. Какая-то там инициатива то ли от правительства, то ли от церкви, которая, к счастью или к сожалению, в этом мире тоже была. Разумеется, помощь будет чуть лучше, чем та, что вышла у теперь моей сестренки. Но все же есть там одна идейная медсестра, которая делает намного больше, чем надо. В голове Казимира ее расписание было буквально выжжено.

Не в последнюю очередь из-за характера своих подработок. Столица, которая даже не получила имя, пока лишь на этапе строительства, не в силах вместить всех, кто решил попытать в ней счастья. Самые богатые уже, правда, полностью отстроились. А именно многочисленные дворяне и правящая династия. Блатеновичи. Я все еще не понимаю что именно здесь пошло не так, а главное, когда. И я ведь вроде на русском языке говорю! Правда, каком-то странном, будто искаженном, развившимся по иному пути.

Ладно, я куда-то не туда ушел. В любом случае, бывший владелец этого тела, когда прораб был нечист на руку, вкалывал на стройках незаконной рабочей силой за гроши. Ну а к честным парень не лез, ибо тем было плевать на его проблемы, не брали на работу, возрастом не вышел, «иди в школе учись». Благо, последних, было исчезающе мало, по большей части остальные брали на работу кого угодно, благо рабочей силы хватало с избытком. Ведь куча людей срывалось с место сюда из-за легенды о пробуждении арги.

Разумеется, без травм, работая на стройке, было не обойтись, тем более с несильно подготовленным и довольно оголодавшим телом. Благо, Казимиру везло и серьезно он травмироваться не успел. По крайней мере он прекрасно понимал, что случишь что серьезное и на их с Анной жизни можно ставить крест. А потому бегал к медсестре с любой, даже самой пустяковой проблемой. Ну и регулярно просил проверить, раскрылась ли в нем арга. И почему-то здесь воспоминания сбоили, я так и не мог узнать, как именно проходит проверка.

Все равно, ведь я попрошу о том же самом. Должно же случится что-то хорошее в моей хреново начавшейся второй жизни? Стану магом и выброшу все многочисленные воспоминания Казимира о том, что жизнь их семьи была очень не очень.

Кстати об этом. Держимировичи. Мы им должны внушительную сумму. По крайней мере, с точки зрения этих двух подростков. Около миллиона ногат, так здесь назывались деньги. Учитывая те жалкие пару тыщ, что Казимиру удавалось чудом урвать раз в неделю или две, это могло затянуться надолго. Благо, их лишь периодически припугивали. На этом я подавил рвущийся изнутри нехороший кашель, а спина и лицо заболели пуще прежнего. Да, «припугивали». Скорее старались надавить так, чтобы один из них, в конце-концов, добровольно продал себя в рабство.

Разумеется, рабства не существовало. Но были дворянские слуги, было мягкое подобие крепостных, которые работали не столько на земле, сколько на вредных производствах. Ну, или в узаконенные публичные дома, пользующиеся популярностью у сливок общества и тех, кто раздобыл легкие деньги и не прочь с ними расстаться.

Законы, конечно, предписывали, что принуждать к таким работам нельзя, но работало это примерно так же, как запрет на детский труд — в зависимости от совести конкретного человека. И Держимировичи ангелами во плоти не были, к огромному сожалению. Что бы ни говорил прилизаный, но деньги им явно нужны сейчас. Раньше они так нагло не действовали. Не вваливались и не угрожали настолько явно. Лишь периодически напоминали и приходили собирать хоть что-то. А в последние месяцы была именно такая картина, в которой я уже успел поучаствовать сам. Похоже, где-то наверху у них начались проблемы. Я мысленно попросил, чтобы это было нечто настолько серьезное, что про нас в этом круговороте просто забыли.

Похоже, все-таки смог уснуть. Потому что еще секунду назад света не было, а тут бац и время промоталось, незаметно для меня. Проснулся я один, сестренки уже не было. На целую секунду я подумал, что мне этот бред просто приснился, но особо не любящая меня пружина, впившаяся в кожу, сразу согнала все сомнения. Я все еще в странном мире, в слабоватом теле подростка, близкого к долговому рабству. Сплюнул бы от таких мрачных перспектив, да только не хотел загрязнять это жилище еще сильнее.

Нет, все было более-менее цивильно, было видно, что за комнатой ухаживали. Но аромат некачественности так и витал в воздухе. Как будто когда строили это здание, то экономили буквально на всем, на чем только можно. По крайней мере, так казалось здесь. Обои отслаивались от неровных стен, потолок, не отстающий по кривизне, радовал различными разводами и плохими белилами. Окно с деревянной рамой было заклеено скотчем в несколько слоев, от чего увидеть улицу становилось крайне непростым делом. Но от него, не смотря на все это, все равно тянуло холодом.

Из мебели был лишь старо выглядящий, но объемный шкаф, да этот самый матрас. Холодный пол подгонял не задерживаться на одном месте и не гипнотизировать стены, тем более, что с маленькой кухни тянуло чем-то вкусным. Хотя, живот так на это прореагировал, что было ясно, что неважно что там будет и насколько испорченное, я это в любом случае съем.

Кухня была похожа по своему настроению на спальню, служившую заодно и единственной комнатой в квартире. Но здесь хотя бы была Анна, неосознанно развеивающая окружающее уныние. Она что-то химичила за кастрюлей, одетая в довольно потертое домашнее платье, уже бывшее ей мало в определенных местах. Хорошо хоть школьная форма сидела на ней как влитая, судя по воспоминаниям. Уж на том, чтобы его сестра выглядела нормальным человеком, Казимир не экономил, несмотря на все протесты Анны.

— Что на завтрак?

— То же что и всегда. Еще не готово, иди пока вымойся, все равно такому грязнуле я прикасаться к только-только вычищенной мной посуде и приборам не дам! Хм!

Сказала она не оборачиваясь. Могло показаться, что она довольно холодна, но ее беспокойство за меня ощущалось явно. Скорее она не довольна, что я ее не послушал вчера ночью. Но я и сам не понимал, почему вообще решил, что у меня что-то выйдет. Будто какая-то засевшая мысль о том, что это уже было, и что я справился за пару секунд.

Ванна с облупившимися стенами и заготовкой одежды под ручную стирку тоже «порадовала» своим плохим состоянием. Главное, конечно, что она хотя бы была. Этот дом был полон таких однокомнатных квартирок с минимальными удобствами, одна из инициатив сверху, чтобы временно обеспечить хоть каким-то жильем переселенцев. Разумеется под обещания, что потом выдадут новые. Мало в это верилось, тем более что она никому из нас обоих не принадлежала. Рантье был милостив к задержкам оплаты, но здесь Казимир старался сильно его терпения не испытывать.

Ладно, дареной жизни в зубы не смотрят. Хотелось бы так сказать, но как-то слишком резко это все поменялось. Еще вчера расставлял мебель в новостройке, а сегодня бомжую в практически коммуналке.

В зеркале, неоднократно протираемом, но так и не вернувшем свои лучшие времена, отражался болезненного вида парень. Особенно его «красили» последствия вчерашнего проезжания по стенке. Язык автоматически прощупал зубы. Просто чудо, но все на месте. Ухо, скрываемое бинтами, прикипело к ним насмерть.

— Хс-с-сука — Через зубы тянул одно слово, пока отрывал слой за слоем. Выглядит отвратительно. Этакое напоминание о том, что не стоит лезть на рожон, не разобравшись в ситуации. Но блин, я четко понимал, что могу победить. Откуда вообще взялась эта уверенность? Неважно, я продолжил рассматривать нового себя, каждый раз вздрагивая, когда отражение повторяло за мной. Нелегко привыкнуть к такому.

Я был худоват, не настолько, чтобы это было серьезно, но я определенно катился к этому состоянию. Брюнет, как и сестра, с небрежно побритой первой бородой, от которой то тут, то там оставааось пара волосков. Ну это я в силах поправить. Единственно, что мне понравилось, это глаза. Зеленые, смотрящие куда-то совсем глубоко. Казалось, что мое отражение знает больше моего, настолько оно казалось серьезным. Я чуть было не отвел взгляд, чтобы не смотреть в глаза самому себе. Даже немного смешно от этого стало.

Когда полностью побрился оказалось, что я весьма смазлив. Ну, если проигнорировать немного впавшие щеки, хотя они умудрялись добавлять некоей загадочности. В общем, посчитал, что девушки на такой тип клюют и настроение из «совсем плохо» уверенно поднялось до «плохо». Что толку от внешности когда в карманах пусто.

Вода обожгла тело, смывая все, что не смогли руки сестрицы. Одежда в любом случае была безнадежно испорчена кровью, так что переоделся в чистое, если так можно было назвать схожие трусы и майку, отличающиеся лишь наличием запаха порошка. Впрочем, не жалуюсь. Как и на доставшееся достоинство. Разумеется не занимался бредом с измерением его линейкой, меня все устроило.

Анна как раз закончила ставить на деревянный, переживший многое стол, две простенькие тарелки с вареным нечто. Скорее всего, это должно было быть супом, но он был просто слишком пустым. Задавать глупый вопрос по поводу того, почему так мало всего, не стал, лишь от всей души отблагодарил. ...